Красная линия метро

Глава 19

Пошел третий месяц как Юля Петрова, врач-терапевт из Орла, жила в столице. За это время она успела неплохо освоиться на новом месте жительства, в районе Богородское. Хотя самой ей больше нравилось думать, что она проживает в Сокольниках.

Впрочем, это было и не так важно, поскольку в самих Сокольниках она бывала ежедневно, пользуясь этой станцией метро как точкой входа в московскую подземку.

Каждый будний день она ездила на занятия в Пироговский центр, что расположился на улице Нижняя Первомайская. На дорогу с учетом пересадок уходило около полутора часов, что поначалу сильно удивляло молодую женщину. В родном городе добраться на маршрутке от одного конца до другого, можно было минут за сорок-пятьдесят, ну край за час. Московские же расстояния по-настоящему впечатляли, вызывая благоговение от понимания истинного размаха столичной территории. Зато благодаря каждодневным поездкам она искренне полюбила метро, очень сожалея, что в её областном центре нет такого удобного вида транспорта.

Московское метро во всей своей многоликости и бесконечной круговерти, создающее впечатление города в городе, настолько занимало ее воображение, что она невольно загорелась желанием побывать на всех его станциях. А заодно и сфотографироваться на каждой.

Страничку в интернете Юля создала совсем недавно, делая первые робкие шаги в столь непривычном для нее мире цифрового общения. Поэтому идея наполнить ее интересными и яркими фотографиями показалось ей замечательной.

Для себя она решила, что каждую субботу станет посвящать одной из одиннадцати разноцветных линий московского метрополитена. Начать она задумала с Красной линии, по которой ездила каждый божий день. А поскольку красный цвет был к тому же и самым любимым — как она считала, наиболее схожий с данными ей от природы медно-красными волосами, — то и начать Петрова решила именно с нее.

Наступила очередная суббота, шестнадцатое апреля.

На голубом и удивительно прозрачном весеннем небе ярко светило солнце, с каждым часом все сильнее прогревая сырой и прохладный московский воздух. Его величество апрель уже вовсю маршировал по улицам и проспектам столицы, срывая с прохожих опостылевшие за долгую зиму теплые шапки. Он шептал им тихим веянием ветерка, предлагая хоть на минуту остановиться и подставить ласковым весенним лучам свои бледные и измученные морозами лица.

Да и как иначе? Весна же пришла!

С раннего утра Юля пребывала в особо приподнятом настроении. Она даже встала без будильника ровно в семь, как и задумывала накануне.

Тихонько, чтобы не разбудить соседку по комнате, молодая женщина прошмыгнула в ванную комнату. Приняв душ, она накрасилась, а затем, наспех выпив чашку растворимого «Нескафе» с зачерствевшим вчерашним круассаном, мышкой выскользнула за дверь. Почему-то именно сегодня ей хотелось прогуляться по Москве одной, без своей новой подруги.

Время шло к полудню.

Она успела побывать на «Юго-западной», на «Проспекте Вернадского», осмотрела станцию «Университет» и вот, наконец, добралась до «Воробьевых гор». Это была ее главная на сегодня цель.

В своих ожиданиях она не ошиблась. Эта станция впечатлила ее больше всего, вероятно, потому что располагалась на мосту непосредственно над Москвой-рекой. Обычные стены — в традиционном понимании этого архитектурного элемента — здесь отсутствовали. Вместо них были установлены огромные панорамные окна, из которых открывался потрясающий вид на Воробьевы горы, спортивную арену «Лужники» и пойму реки.

Сейчас было время ледохода, и по реке медленно, лениво толкаясь ледяными боками, плыли грязно-белые, разбухшие от воды тяжелые льдины.

«Прямо, как у нас, на Оке», — подумала Петрова, и это воспоминание придало ей новых сил. — Ну что, приключения, вы меня уже ждете? Тогда вперед, труба зовет! На Воробьевы горы!»

Она безмятежно улыбнулась, поправила никак не желающую укладываться в нужную сторону челку, вставила в уши «капельки» и включила любимую композицию.

«What if God was one of us?» — полилась знакомая песня.

Добравшись до смотровой площадки напротив университетской площади, Юля остановилась. Перед ней во всей красе простиралась величественная панорама Москвы: город отсюда просматривался как на ладони.

И, конечно же, ей сразу захотелось запечатлеть себя на фоне визитной карточки столицы. Она огляделась по сторонам в поисках подходящей кандидатуры на роль фотографа. Взгляд остановился на веселой компании, как ей показалось, студентов местного университета.

Оккупировав парапет, те неторопливо курили и, громко над чем-то посмеиваясь, оживленно беседовали. И хотя повсюду сновали экскурсионные группы и вереницей спешили случайные прохожие, но по какой-то необъяснимой причине ее выбор пал именно на этих молодых парней.

— Ребята, добрый день! Извините, что мешаю вашей беседе… Можно вас попросить сфоткать меня на фоне города? — вежливо обратилась она к ним.

Первым на призыв отозвался самый рослый из компании. Двухметровый крашеный блондин с голубыми глазами и белесыми, как у альбиноса, бровями с интересом посмотрел нее. На нем было укороченное черное пальто нараспашку, в контраст с ним — кроваво-красный джемпер с изображением головы мистического существа, а ноги обтягивали кожаные штаны, заправленные в высокие ботинки на мощной подошве. Всем видом он словно подчёркивал свою индивидуальность и пренебрежение к окружающим. В том числе, видимо, и к весеннему холоду. Молодой человек был явно старше приятелей. На вид ему было около тридцати, плюс-минус пару лет. В руках незнакомец держал раскупоренную банку пива «Holsten».

Явно бравируя перед друзьями, он окинул ее сверху вниз оценивающим взглядом, взъерошил рукой короткие волосы и, склонившись над ней, глубоким загадочным голосом развязано произнес:

— Да для такой красотки я на все готов. А ты не из этого университета случайно будешь?.. А то я, когда поступал в первый раз, по баллам не прошел, — неестественно громко засмеявшись, он прогнулся дугой, запрокинув назад голову.

Однако, как внезапно начался, так же быстро и завершился этот странный смех. Альбинос уставился на оторопевшую девушку странным «стеклянным» взглядом и задал очередной вопрос:

— А тебя как зовут, детка? Ты случайно не Оля?.. А то я от этого имени просто балдею…

Впав в ступор, Юля упорно молчала. Она растерялась, не зная, как лучше «отбрить» этого наглого типа. Безмятежное настроение вмиг улетучилось, а на смену пришла злость за столь неудачный выбор «фотографа». Правда, на самого наглеца, беспардонно обращавшегося к ней на «ты», она разозлилась куда сильнее.

— Что же ты такая строгая, как моя первая учительница? — никак не успокаивался белобрысый верзила, обдавав Петрову свежим перегаром. — Стоишь и молчишь, как в рот воды набрала. Сама же просила себя сфоткать, а теперь решила в молчанку играть…

Он наклонился и, уставившись ей в глаза, слегка коснулся рукой ее волос.

От нахлынувшего отвращения Юля непроизвольно вздрогнула. И тут же ей в нос ударил ни с чем несравнимый «аромат». То была гремучая смесь кисло-сладкого запаха пота, дорогой мужской парфюмерии, забродившего пива и горьковатой гари, которая показалась ей очень знакомой.

Воспоминание пришло как вспышка. Она знала, откуда помнит этот запах. Точно такой же «аромат» ей пришлось вкусить, когда на студенческой санитарской практике она попала в больничный крематорий, где сжигали части тел и органов, удаленных во время операции.

Воспоминания той поры и жуткое амбре быстро переплелись между собой, сжав горло накатывающим приступом тошноты. Чувствительную к запахам Юлю едва не вырвало прямо там.

«Самовлюбленный вонючий придурок», — со злостью констатировала она.

Мгновенно выйдя из спячки, она встрепенулась, и уже было собралась бросить в ответ что-то резкое, но не успела. Великовозрастный студент шмыгнул носом и бесцеремонно отобрал у нее фотоаппарат, который минутой ранее она протягивала с просьбой сделать снимок.

Оскалившись в некое подобие улыбки, он принялся ритмично подергиваться всем телом, словно танцуя одному ему известный танец. Он явно развлекался и дразнил ее.

— И в каких ракурсах ты желаешь заполучить фото для своего портфолио? Знаешь, когда-то в юности я увлекался фотосъемкой. Хочешь, сделаю из тебя звезду интернета? — начал он, но практически без перехода его мысли поскакали в другом направлении. — Не, давай-ка лучше сегодня вечерком мы встретимся в какой-нибудь кафешке. Посидим, поболтаем о том, о сем… Узнаем, так сказать, друг друга поближе. А если все сложится, то я тебе настоящую Москву покажу. Не те виды с картинок для туристов… совсем другую столицу. Ну как, согласна?

Слушать дальше эти бредни Юля уже не могла. Внутри все кипело, так и порываясь выплеснуться наружу. Со злостью вырвав фотоаппарат из рук наглеца, она резко развернулась и зашагала в сторону метро.

«Придурок, придурок, придурок… — упрямо твердила она. — Я тоже хороша… Нужно было этого козла сразу осечь… Чего, струсила-то?»

Однако настырный «козел» и не думал отставать.

— Эй, куда ты убегаешь? Мы же ещё даже не познакомились… Не убегай… давай, я тебе Москву покажу!.. Я же вижу, что ты из провинции, — крикнул он ей вслед и, догнав, попытался схватить за руку. — Не убегай… я тебя не съем. Я красавиц не ем, я их…

Он странно захихикал, чем еще больше разозлил Петрову.

«Вот, гад, прилип как банный лист…» — злилась она, поспешно придумывая способ как бы ловчее от него отвязаться.

Однако ничего путного в голову не приходило. Отчаявшись, Петрова стала оглядываться по сторонам, ища, к кому бы обратиться за помощью. Как назло, никто из прохожих не обращал на них никакого внимания. Создавалось впечатление, что всем было глубоко наплевать, что происходит вокруг: каждый шел исключительно по своим делам, находясь глубоко в своем мирке.

Юля не на шутку запаниковала.

— От меня нельзя убежать, если мне кто-то сильно понравился, — безапелляционно заявил преследователь. — А ты как раз такой случай… Твой цвет волос меня свел с ума.

Изловчившись, он ухватил ее за запястье и с силой дернул к себе. Это был уже явный перебор. Развернувшись к нахалу лицом, Петрова замахнулась зажатой в руке сумочкой и уже собиралась обрушить весь свой гнев на эту наглую харю, как вдруг замерла на месте. Только теперь, рассмотрев вблизи глаза преследователя, она со всей очевидностью поняла, что ещё не так с этим мужчиной.

Его глаза — да-да, именно его глаза! — выдавали в нем любителя запрещенных сильнодействующих веществ. Они неестественно блестели, глазные белки выглядели покрасневшими за счет выраженной сосудистой инъекции, а черные, как ночь, широкие зрачки непрерывно «играли»: то расширяясь, то сужаясь безо всякой причины. Кроме того, при поворотах головы глазные яблоки незнакомца словно зависал на месте, начиная специфически подергиваться из стороны в сторону. Как врач она знала, в каких случаях бывает такой нистагм и симптом «игры зрачков».

«Черт, вот это я влипла! — забеспокоилась она, теперь уже ведомая страхом. — Как же меня угораздило обратиться к нему со своей просьбой? Он же под кайфом! Вот поэтому и поведение такое беспардонное… Наркоша чертов!»

Однако следующая мысль оказалась более пугающей.

«А вдруг ему в голову еще что зайдет?.. Ударит меня или… чего похуже сделает? — страх как снежный ком стал стремительно нарастать внутри, ускоряясь с каждой секундой и рискуя вскоре превратиться в лавину неконтролируемого ужаса. — Что же мне делать?.. Бежать?.. Бесполезно, догонит… Закричать и позвать на помощь? Да, это может сработать! Только… только и его это может спровоцировать и подстегнуть к активным действиям. А вдруг помощь не поспеет вовремя, и он нанесет мне увечье? Что у него в голове творится, я не знаю. А вдруг он законченый псих?..»

Юля ощутила, как лютый холод пробежался по спине, заставив ноги стать ватными.

«Тогда может схитрить?.. Точно, скажу, что я согласна встретиться сегодня вечером. Главное — выиграть время».

Юля опустила занесенную над головой сумочку и, сделав над собой неимоверное усилие, придала лицу как можно более мирное выражение. Она даже улыбнулась уголками рта.

— Ладно, если ты какой настырный — пусть будет по-твоему. Я люблю победителей, это правда. Но для начала соизволь хотя бы представиться, кавалер.

Незнакомец удивленно посмотрел на нее, словно кто-то достал из его кармана белого кролика. Было заметно, что подобной реакции от беглянки он явно не ожидал. Прикинув что-то в голове, он надменно изрек:

— Александр. А тебя как?

— Юля, — ответила Петрова, продолжая судорожно придумывать, как же ей выпутаться из этой истории. — Значит так, Саша, буду ждать тебя в шесть около центрального входа станции метро «Парк культуры». Это выход, что с Красной линии… Знаешь такой?

— Конечно, Юленька. Москва — мой город, а метро — считай, родной дом. Хорошо, я буду ждать тебя там ровно в шесть. Только смотри, не опаздывай, я это не люблю.

Юля быстро кивнула и уже собралась уходить, но так и не смогла ступить и шагу. Продолжая крепко удерживать ее за руку, новый знакомый с каким-то подозрением поглядывал на красноволосую красавицу.

— Юля, не спеши. Ты ведь понимаешь, что я не могу себе позволить потерять тебя, когда только-только нашел. Предлагаю для пущей верности обменяться телефонами.

Нагнувшись и опустив свои глаза на уровень глаз девушки, он пристально взглянул на нее. Петрова почти физически ощутила, как холодные, светящиеся животным возбуждением глаза блондина проникли внутрь ее. А след за этим волна тошнотворного запаха горелой плоти вновь резко ударила ей в нос.

Юля еле сдержалась, чтобы не отпрянуть назад и не заткнуть пальцами нос. Однако страх выказать отвращение и таким образом подвергнуть себя риску оказался куда сильнее ежесекундной слабости.

«Что же мне делать?» — хаотично заметались мысли у нее в голове, однако решение так и не приходило.

Подобного поворота событий она не ожидала, хотя, если хорошенько подумать, это был самый простой и логичный ход со стороны ее неадекватного ухажера.

Собственное упущение еще больше напугало молодую женщину. Она принялась лихорадочно перебирать всевозможные варианты отказа, но как назло в голову лезла всякая чушь и ничего дельного. Запутавшись окончательно, она ощутила себя маленькой девочкой, потерявшейся в огромном городе.

«Что же мне делать?.. Может, соврать и сказать, что я забыла телефон дома?.. Или продиктовать какой-нибудь другой номер?.. Нет, не получится. Он легко это проверит, прямо здесь и сейчас. Нет, это тупиковый вариант… Что же остается? Сказать ему свой настоящий номер?.. А что? Подумаешь, позвонит-попишет пару дней, да и отстанет, в конце концов».

— Пиши, — решилась, наконец, она. — Восемь, девятьсот десять…

Пробежав пальцами по кнопкам, Александр хитро взглянул на нее и нажал кнопку вызова.

Телефон в кармане Петровой мгновенно ожил и стал выводить знакомую мелодию.

— Смотри-ка, не обманула, — удивлённо протянул он и, наклонившись, поцеловал ее в мочку левого уха.

В который раз Юлю обдало смрадным коктейлем запахов.

— А кто тебе разрешал меня целовать? — наигранно вызывающе протянула она, незаметно отстраняясь подальше от лица мужчины.

— Никто, — совершенно спокойно ответил тот. — Это я тебя так пометил. С этого момента ты полностью принадлежишь мне. Запомни, Юля, это очень серьезно. Я таких слов на ветер не бросаю. А слово моё — закон.

Последнее было сказано очень твёрдым и даже несколько угрожающим тоном.

— Хорошо, пусть будет так, — безропотно согласилась Петрова.

Все ее мысли сейчас были нацелены исключительно на как можно скорейший побег из этого места. Чуть притихший страх стал вновь давать о себе знать.

— Ты чего так испугалась, вон, побледнела вся? — с насмешкой произнес Александр. — Не надо меня бояться. Я не кусаюсь, а очень даже мягкий и пушистый.

И, немного подумав, добавил:

— Если, конечно, не злить меня и, самое главное, не обманывать…

И тут же, как ни в чем не бывало, задорным голосом выдал:

— Так что же мы с тобой стоим?! Ты же сфотографироваться хотела! Пойдем, Юленька, я сделаю все в лучшем виде, — и, не дожидаясь ее согласия, схватил девушку за руку и с силой потащил к парапету.

— А ну, лыжню старшим! — грозно прикрикнул он на компанию незнакомых молодых ребят, что-то бурно обсуждавших между собой посреди тротуара.

Увидев горящие нездоровым возбуждением глаза молодого мужчины, парни возражать не стали и послушно отошли в сторону.

Как пушинку подняв Юлю на руки, он поставил ее на бетонное ограждение.

— Стой так. Это будет отличный ракурс, — по-хозяйски распорядился он.

Петрова замерла, боясь оступиться и упасть вниз на склон: ноги ее почти не слушались. Этот странный белобрысый тип словно парализовал ее волю. Внезапно она ощутила себя безвольной куклой в руках злого мальчишки.

«Боже, что со мной происходит? Я совсем потеряла контроль над собой! Надо немедленно взять себя в руки и послать этого урода ко всем чертям!» — терзалась она, но решиться на смелые действия так и не смогла.

В результате так ничего и не предприняв, она продолжила покорно стоять перед объективом собственного фотоаппарата.

Сделав с десяток кадров, долговязый блондин утвердительно кивнул головой, ухватил ее под мышки и поставил на асфальт.

— Вот и все, лисичка. Жду тебя ровно в шесть около входа в метро «Парк Горького».

На пару секунд он «завис», понаблюдал за ее реакцией, а затем, словно о чем-то предупреждая, покачал головой из стороны в сторону.

Ждать чего-то еще Юля не стала и, насколько быстро была способна передвигаться, засеменила в сторону метро.

Всю дорогу пока она шла к спасительной цели, она то и дело оглядывалась. Мысль о том, что прилипчивый Александр передумает и опять увяжется за ней, не давала покоя. Однако опасения оказались напрасны, высокорослого альбиноса нигде не было видно.

«Слава богу, вроде бы отстал…» — облегчённо выдохнула она, стоя на перроне станции.

Цок-цок-цок…

Не отдавая отчета в том, что делает, Юля принялась отбивать нервный такт каблучком по керамическому покрытию пола метро.

«Где же, где же…» — и хотя электропоезд прибыл очень быстро, взвинченной до предела девушке показалось, что прошла целая вечность.

Пулей влетев в вагон, она без сил рухнула на ближайшее свободное место. Сердце стучало так, что казалось, еще секунда, и оно выпрыгнет из груди. Пот заливал спину, а ладони-ледышки словно занемели.

«Спокойно, спокойно… — стала она давать себе установки, пытаясь привести свое эмоциональное состояние в порядок. — Все хорошо, этот придурок навсегда остался в прошлом. Больше ты его никогда не встретишь. А вот здоровье беречь нужно. Так, хорошо, спокойнее… Вдох… выдох, вдох…»

И только она почувствовала, что паническая атака стала уходить, как вдруг ее сотовый издал характерную мелодичную трель: пришло СМС-сообщение.

От столь привычного в обыденной ситуации звука ее вновь бросило в жар. Трясущимися руками она достала из кармана телефон и быстро пробежалась глазами по тексту сообщения:

«Привет! Я уже соскучился. А ты, лисичка?»

Это фамильярное обращение как к животному так сильно задело молодого врача, что весь ее страх как рукой сняло. Его место заняла столь непривычная для Юли лютая злоба. Гнев и возмущение буквально кипели в крови молодой женщины.

«Как же от тебя отвязаться?! Ведь быстро ты не отстанешь, а будешь постоянно названивать и сообщениями засыпать, урод, — злилась она. — Так бы и дала по твоей тупой башке вот этим самым телефоном!»

Без малейшего колебания она выключила телефон. Спокойствие было дороже.

Однако даже такая простая манипуляция быстро привела ее в порядок. Покачиваясь из стороны в сторону, она прикрыла глаза и незаметно погрузилась в некое безвременье.

«Нужно всё забыть, словно ничего и не было. Это просто сон, плохой сон, который приснился наяву. И не более того. А когда я открою глаза, то мир вокруг станет прежним: спокойным, дружелюбным и радостным. И в нем не будет места мрачным типам, вроде того, что остался на Воробьевых горах», — она не желала больше вспоминать даже имени преследователя.

Хотя, как это возможно?

Зато сам преследователь забывать ее совершенно не хотел. Едва Юля исчезла в толпе, он первым делом достал сотовый и набрал знакомый номер.

Под громкое чавканье и причмокивание на фоне непрекращающейся какофонии звуков закрытого помещения ему ответил веселый мужской голос:

— Хелоу, чувак! Ты опять звонишь мне по делу?.. Стоп! Или это исключение из правил, и ты просто соскучился по толстому корешу?

Услышав типичное приветствие в стиле жирдяя, Колкин расплылся в широкой улыбке.

— Ероха, ах ты жирная жопа, прожуй сначала все хорошенько, а потом уже бурчи в трубку. Когда это такое было, что я по тебе сильно соскучился? Ты, видать, меня с кем-то попутал, — он залился смехом. — А если серьезно, то есть у меня для тебя одна работенка. Хочешь баблишка срубить по-быстрому?

— Кол, чувак, о чем базар? Что требуется на этот раз?

— Я тебе номерок продиктую, а тебе надо про этого человечка все разузнать. По максимуму: от и до. Сечешь, о чем я?

— Не вопрос, — Колкин отчетливо слышал, как Спрут что-то шумно отхлебнул и вновь зачавкал. — Ты это… скидывай номерок СМС-кой, а я его быстренько пробью….

Договорить он не успел, поскольку был грубо перебит.

— Спрут, оторви задницу от стула и поищи что-нибудь, на чем записать. Ты что, фуфел, не догоняешь, что я не хочу, чтобы мои сообщения в твоей трубе засветились? — Колкин взял многозначительную паузу. — До тебя дошло?

— Что, все так серьезно? — настороженно поинтересовался Спрут, хотя нотки любопытства явно взяли верх.

— Нельзя исключить разных вариантов… — уклончиво ответил разозленный психопат, у которого опять случился очередной перепад настроения.

Он, конечно, доверял Ерохе, но подставляться из-за него уж точно не хотел. Колкин знал, что жирдяй крайне труслив и в случае чего, надави на него муровцы посильнее, сдаст его со всеми потрохами.

— Диктуй… — раздался через минуту голос приятеля.

Ближе к вечеру того же дня на сотовый Александра поступил ответный звонок.

— Ну что, Кол, тебе есть на чем записать? — с издевательской интонацией поинтересовался Спрут. — Тут полное собрание сочинений Ленина, никак не меньше.

— Уже все наготове, — нервно усмехнулся Колкин, уже успевший отойти от бурлящего коктейля алкоголя и психостимуляторов.

— Итак, телефонный номер зарегистрирован на Юлию Ивановну Петрову, проживающую…