Красно-белый. Том 3

Глава 1

Во вторник 10-го июня 1979 года московский стадион «Торпедо» в предвкушении полуфинального матча на Кубок СССР между нашим красно-белым «Спартаком» и львовскими «Карпатами» гудел, как растревоженный улей. Сомнений в том, что лидер «вышки» разделается с лидером первой союзной лиги, не было ни у кого. Главным образом обсуждался победный счет, и множились слухи о скандале, случившимся в сборной СССР.

— Слышь, Митрич, — говорил один болельщик другом. — Говорят Никонов — челюсть сломал кому-то из киевлян.

— Не сочиняй! — Отмахнулся другой. — Голову он проломил Хидиятуллину, когда они после поражения напились и подрались в гостинице.

— Как проломил? Когда Хидя отыграл весь матч против ЦСКА и сейчас в старте? — Удивился первый.

— А я знаю?! — Психанул Митрич. — Я с ними не пил!

— Мужики, слышали новость? — Подсел к этим товарищам на трибуне ещё один «знаток спорта». — Володька Никонов в пьяном виде устроил дебош в самолёте. И теперь его заставили после заседания Федерации выплатить штраф в 20 тысяч рублей.

— Сколько, б…? — Всплеснул руками первый болельщик.

— 20 косых! — Зло выпалил «знаток». — Ведь для них это пустяки! Они там, в футболе деньги лопатой гребут.

— Чё вы сочиняете? — Возмутился болельщик, сидящий на ряд выше. — Никонов не пьёт. Просто он Симоняна прямо при всех на три буквы послал за то, что тот его на лавке продержал всю игру. И штраф ему выписали не 20, а 25 тысяч.

— Ясно одно! — Подвёл итог небольшой беседы Митрич. — Зазвездился наш Никон и совсем берега попутал! Вот смотрите, сколько он наколотил в чемпионате, вот крыша у него и поехала.

Мужчина сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил из него свёрнутый вчетверо «Советский спорт». И тогда все, рядом сидящие болельщики увидели турнирную таблицу чемпионата СССР и гонку лучших бомбардиров:

После прошедшего вчера заседания Федерации футбола СССР, где председателю этой организации Борису Федосову чуть ли не со скандалом удалось слушания по моему делу перенести, Николай Петрович Старостин посматривал на меня, мягко говоря, осуждающе. Ведь всё равно нашей команде влепили штраф в 1 тысячу рублей за моё недисциплинированное поведение. И если бы не этот штраф, то разбушевавшееся «динамовское лобби» просто не дало бы закончить заседание. Но при средней месячной зарплате по стране в 200 рубчиков такие траты с одной стороны были просто немыслимы, а с другой — что не сделаешь для лучшего бомбардира команды.

— Только попробуй, Никон, сегодня не забить, — пророкотал Старостин, который своим внешним видом — интеллигентного дедушки из писательской среды, меньше всего напоминал старшего тренера футбольной команды.

— Не делайте из голов культа, Николай Петрович, — буркнул я, завязывая на ногах бутсы. — Главное выход в финал Кубка. Пора вам как старшему тренеру начать завоёвывать футбольные трофеи. Я правильно считаю? — Под хихиканье всех футболистов в раздевалке спросил я нашего «Деда».

— Болтун, — беззлобно прошипел на меня наш 77-летний старший тренер. — Только попробуйте мне проиграть! — Погрози он пальцем всем парням стартового состава. — Тогда я из принципа в сборную Москвы наберу мужиков из «Динамо», ЦСКА, «Торпедо» и даже «Локомотива», а из вас никого.

— Ну, всё! Теперь держись «Карпаты», — усмехнулся ещё один юморист нашей дружины, Юрий Гаврилов. — Значит так — Никон кладёт две. Черенок — одну. Кто ещё одну забьёт?

— Я! — Поднял руку Вагиз Хидиятуллин.

— Хидя? Куда же без тебя, — хитро прищурился Гаврилов. — Николай Петрович, четырёх голешников хватит?

— Болтуны! — Отмахнулся от полузащитника «Дед». — Давай на поле, там люди на трибунах уже волнуются. И Серёжу мне там не обижайте! — Старостин потрепал по голове Сергея Родионова, которого сегодня заявил в стартовый состав, оставив команду с тремя центральными защитниками — Букиевским, Мирзояном и Романцевым.

Суператакующий состав, где мне надлежало исполнять роль блуждающего форварда, Николай Петрович выбрал после получасовой споры со мной, с Ярцевым, Гавриловым и Романцевым, которому он вернул капитанскую повязку. Мы вчетвером стояли за уже привычную схему 4−1–4–1, а «Дед» грозил нам кулаком и упрямо твердил: «Ничего не знаю, хочу красивый атакующий футбол. Будете играть по схеме 3−1–4–2». И так как старших надо уважать, нам пришлось сдаться. Да и потом, львовский клуб, хоть и являлся творцом сенсационной победы в Кубке СССР 1969 года, который он завоевал, играя в первой лиге, но сегодня не 69 год и действовать против него с упором на защиту было просто не солидно.

Переполненная чаша стадиона «Торпедо» сразу, как только смолк футбольный марш, обе наши команды встретила аплодисментами. Погода сегодня стояла замечательная, температура — 20 градусов тепла и дождь, закончившийся полчаса назад. Другими словами — не холодно, не жарко и не душно. Поэтому когда главный судья матча Игнатов из Калуги дал стартовый свисток, мы взяли максимально возможный темп и серией коротких передач, прижали соперника к его штрафной площади.

«А матч-то наиважнейший, — подумал я, толкаясь в штрафной с защитниками „Карпат“. — Вчера 9-го июля в первом полуфинале „Динамо“ Тбилиси одолел в дополнительное время ЦСКА — 1: 2. А это значит, сегодняшний победитель уже осенью начнёт выступать в европейском Кубке Кубков, в любимом турнире всех советских болельщиков. Ведь Тбилиси как чемпион прошлого года примет участие в Кубке Чемпионов». С такими мыслями я рванулся на пас от Юры Гаврилова в районе полукруга штрафной площади, как тут же мне «душевно» дали по ногам, намекнув, что церемониться сегодня не будут. Судья же без раздумий свистнул нарушение правил, и тоже дал понять, что с грубиянами и костоломами разговор будет короткий.

— Хидя, пробей, — проблеял я, потирая ушиб на бедре.

— Московский «Спартак»! — Принялись скандировать наши фаны, размахивая красно-белыми шарфиками.

И пока колдовал над мячом Вагиз Хидиятуллин, а соперник выстраивал живую стенку, я поплелся в штрафную площадь, чтобы в случае чего первым оказаться на добивании. Тем более Вагиз будет бит на силу, вратарь вряд ли такой мяч будет ловить. «Главное чтобы Хидя попал в створ ворот», — подумалось мне, и в этот момент наш опорный полузащитник разбежался и дал как из пушки. Поэтому мяч, словно ядро просвистел мимо стенки, мимо своих и чужих игроков и врезался с громким и звонким звуком в перекладину ворот. «Вот что значит верный выбор позиции», — в доли секунды успел усмехнуться я. И когда мяч отскочил от перекладины точно в мою умную голову, мне всего-то и осталось, что подставить под это футбольное ядро лоб, а не фейс. «Первый пошёл», — улыбнулся я, увидев мяч в сетке.

— Гоооол! — Обрадовались зрители на заполненном до отказа автозаводском стадионе.

— Как я пробил? — Спросил Хидиятуллин, подбежав меня поздравить.

— Можно было бы и понежнее, — пробормотал я под гогот парней, держась за голову, в которой всё ещё что-то шумело.

К сожалению, наш стартовый порыв медленно, но верно сошёл на нет. Мяч мы очень много контролировали, плели перед штрафной парней из Львова такие кружева, что голова шла кругом. Гаврилов, Черенков, Шавло, Ярцев, Хидиятуллин, перекатывали мяч друг другу по десятку раз. Однако до опасных моментов вплоть до 30-ой минуты дело больше не доходило. Даже зрители приуныли и перестали махать шарфиками. Но мы-то знали, что «Карпаты» не железные и сейчас дойдут до кондиции и голевые моменты буквально посыплются.

Первым почувствовал слабину соперника Фёдор Черенков. Он не стал отдавать в тридцатый раз пас на Юру Гаврилова, а рванул в сольный проход, ловко обыграв по ходу движения двоих игроков соперника. Я мгновенно открылся в свободную зону, что бы сыграть с Фёдором в стеночку. И Черенков через полсекунды дал пас именно мне. Я в касание отпасовал обратно на ход нашему полузащитнику, отрезав тем самым ещё двоих футболистов «Карпат», и Фёдор Фёдорович, ворвавшись в штрафную, разыграл ещё одну стеночку с Серёжей Родионовым. А дальше лично мне оставалось только любоваться, как прошедший через центр Черенков, выскочив один на один с Алексеем Швойницким, черпачком перекинул бросившегося в ноги львовского голкипера.

— Гоооол! — Дружно запрыгали болельщики на трибунах.

— Дааа! — Неожиданно громко заорал Фёдор Фёдорович и понёсся по полю, стараясь ускользнуть от наших объятий.

И убежать наш юный плеймейкер мог бы далеко, но с бровки выкрикнул «Дед», что 2: 0 — это ещё не победа, и радость от замаячившего в ближайшей перспективе еврокубка мгновенно улеглась.

Во втором тайме, на который наша красно-белая молодая банда вышла ведя в счёте 2: 0, картина игры нисколько не изменилась. Гости из Львова отбивались и числом и уменьем, а мы много комбинировали и раз в четыре минуты беспокоили вратаря Швойницкого либо дальними ударами, либо своими опасными проходами в штрафную площадь. И примерно на 60-ой минуте такая игра закончилась ещё одной неприятностью.

Мы с Родионовым в скоплении защитников «Карпат» умудрились сделать по две передачи друг другу, я выскочил на убойную позицию — семь метров до ворот, только вваливай на силу и беги на центр поля, праздновать новый успех, но отчего решил выпендриться. Замахнулся, уложил вратаря «Карпат» на поле, двинул мяч вправо, чтобы закатить его уже в пустые ворота, и тут меня со спины кто-то снёс. Мяч улетел за лицевую линию, я носом чуть-чуть не вспахал торпедовский кочковатый и полулысый газон, а главный судья указал на одиннадцать метров. «Так тебе и надо, — пробухтел я себе под нос. — Не будешь выёживаться лишний раз на футбольном поле».

Пробить пенальти после небольшого совещания мы решили доверить Вагизу Хидиятуллину, который у нас сегодня с дальней дистанции дважды мощно и точно выстрелил, и лишь хорошая игра голкипера «Карпат» спасла гостей от верных голов. Футболисты наших команд выстроились вокруг полукруга перед штрафной площадью, Вагиз отошёл на семь метров от мяча и замер в ожидании свистка. Разом притих и весь переполненный стадион. А затем, как только судья выдул тревожную трель из свистка, Хидя рванул и так дал по мячу, что за вратаря стало немного страшно. Однако мяч с голкипером разминулся. Швойницкий упал вправо, а футбольный снаряд вонзился в левый угол ворот.

— Гооол! — Обрадовались трибуны, мы же со своей стороны поздравили друг друга в рабочем дежурном порядке.

После пропущенного мяча, гости провели сразу две замены. Кто там вышел у них на поле первым я прослушал, а вот второй парень, появившийся на газоне у «Карпат» мне показался до боли знакомым. «Это же Юрий Суслопаров! — догадался я. — Он же в „Спартаке“ с 1986 года будет играть в центре обороны. Высокий — 185, умный хорошо читающий игру футболист. После матча скажу Старостину, чтобы взял парня на заметку».

А тем временем гости, наконец, перестали бояться грозного соперника, то есть наш «Спартак», и в первый раз пошли крупными силами в атаку, оголяя тылы. «Поздновато спохватились», — усмехнулся я и как блуждающий форвард бросил в центральном круге одного Родионова полетел в защиту. И только тут я разглядел ещё двух знакомых хлопцев — это крайний полузащитник Андрей Баль и ещё один игрок середины поля молоденький Василий Рац. Они через несколько лет вместе будут зажигать в киевском «Динамо». Но пока у «Карпат» солировал Степан Юрчишин, среднего роста, резки и вёрткий атакующий полузащитник. Именно Юрчишин соорудил первую опасность у ворот Рината Дасаева. Он обманул нашего Хидиятуллина и с восемнадцати метров пробил точно в угол. Ринат оказался на высоте, после чего моментально выбросил мяч прямо на центральную линию поля. «Надо рвать пока у гостей в защите решето», — понял я и вдарил «по газам».

Тридцать метров мной были «съедены» за три секунды. В этот момент Сергей Родионов придержал мяч, прикрыв его корпусом, и кинул точным пасом его на ход. «Отдыхайте пока мужики», — мысленно обратился я к опешившим защитникам «Карпат», от которых, прокинув мяч ещё дальше к воротам, улетел, словно на крыльях. Трибуны тут же загудели и засвистели. Ведь прошло всего каких-то шесть секунд от массированной атаки на наши ворота, а я уже вот он — перед кипером Алексеем Швойницким, который без раздумий бросился в ноги. На этот раз я обыгрывать голкипера не стал, не сближаясь, пробил с носка под опорную ногу, дешево и сердито, а главное результативно.

— Гоооол! — Громче всех взорвался сектор на западной трибуне, где собрались самые оголтелые фанаты.

И я рванул поприветствовать красно-белую торсиду, по традиции сорвав с себя футболку. Однако пробегая мимо скамейки запасных, услышал от Николая Старостина:

— Никон, прекращай цирк! И вообще давай на замену, пусть Калаш побегает, ему полезно.

— Умеет вы подбодрить, Николай Петрович, — пробормотал я, надев обратно футболку и двинувшись на бровку, где боковой судья должен был зафиксировать момент замены футболиста.

После матча в раздевалке от радости за попадание в еврокубковую осень не осталось и следа. «Дед» раздражённо ходил по комнате взад и вперёд и не находил слов. С одной стороны команду нужно было хвалить и поздравлять, с другой нещадно ругать, возможно, с использованием ненормативной лексики. Ведь как только я ушёл с поля и мы повели 4: 0, парни так расслабились что пропустили за оставшиеся 20 минут 3 мяча. Одну штуку забил Андрей Баль и дважды поразил ворота Дасаева Степан Юрчишин, который на данный момент являлся лучшим бомбардиром первой лиги.

— Николай Петрович, отметить бы надо это дело — выход в европейский Кубок кубков, — несмело заметил Юрий Гаврилов.

— По одному месту вас всех отметить бы надо, — пробормотал Старостин. — В общем, так — сегодня кто хочет, может ехать по домам и обрадовать жён, что завтра выходной день. А в четверг начинаем готовиться к последнему матчу первого круга против «Торпедо» и одновременно к Спартакиаде народов севера. Тфью, то есть Спартакиаде народов СССР.

«Дед» осуждающе посмотрел в мою сторону, ведь именно я предстающую Спартакиаду в кулуарных беседах отправил на север за полярный круг.

— Никонов, пойдем, поговорим, — сдерживаясь из последних сил, чтобы не наорать на команду, сказал Николай Петрович.

Я пожал плечами, но какой был у меня выбор, поэтому вместо душевой поплёлся следом за старшим тренером. Разговор под грифом «совершенно секретно» «Дед» начал с обсуждения концовки прошедшего поединка:

— Что, по-твоему, мнению я сделал не так? Почему провалили последние 20 минут?

— Если смотреть с формальной точки зрения, то…

— То не юли! — Рыкнул Старостин.

— В центре накосячил Саша Мирзоян, на выходе один раз ошибся Ринат Дасаев. Только у нас игра заточена на контроле мяча, а мы этот мяч в конце отдали «Карпатам». Все по чуть-чуть виноваты. Ничего страшного, просто матч станет хорошим уроком на будущее.

— Так и скажи, что я зря не перешёл под конец на игру 4−1–4–1. Правильно? — Вперился в меня Николай Петрович.

— После того, как получили первый мяч и счёт стал 4: 1, нужно было скомандовать перестроение. — Кивнул я головой. — Хидю передвинуть в центр защиты, Шавло в опорную зону, Радика на левый край полузащиты. Иногда получать по сопатке полезно. В голове от этого ясность наступает.

— Ладно, — наконец улыбнулся наш наставник. — Как ты говоришь, зовут этого длинного из «Карпат».

— Юрий Суслопаров. В следующем году надо брать, чтоб защита по ходу игры не расслаблялась.

— Ты на меня старика не сердись. В 77 лет тренировать это я тебе скажу испытание. — Старостин посмотрел на потолок и вдруг прочитал четверостишие из Пушкина: