Красные меченосцы

Самое главное

Дело у Васи было несложное — ему надо было, стоя на носу лодки-гольдячки, перебирать руками проволоку и гнать лодчонку вдоль перемёта. Остальное Костик делал сам: снимал рыбу, наживлял крючки и командовал:

— Полный вперёд!.. Средний!.. Шары до места!..

Что такое «полный вперёд» или «средний», Васе было понятно, и он добросовестно выполнял эти команды, но что значило «шары до места», он не знал, решил почему-то, что это значит «самый полный вперёд», и рванул лодку.

За это он немедленно получил от Костика строгий выговор:

— Так, морячок! Можешь считать, что в нашей лодке одним сазаном меньше. Что ты рвёшь вперёд, когда ясно было сказано «шары до места»! Это же самый малый ход.

— А почему бы так и не сказать — «самый малый»? Так, однако, и проще и понятней, — пробовал возразить и оправдаться Вася.

— «Так, однако, проще»! — передразнил Костик. — По-твоему, чтобы отдать якорь, капитан должен вызвать на мостик боцмана и так ему сказать: «Дорогой товарищ боцман! Очень прошу вас: отдайте, пожалуйста, стопор и дайте якорю возможность опуститься на дно». Да пока он так объяснял бы, судно или на берег выскочило, или причал бы разнесло в щепки. Нет, брат! На судне все команды точные и короткие. И, кто не знает их, тому на море делать нечего. Ясно?

— Ясно, — ответил Вася, хотя ничего ясного для него в морском деле ещё не было.

Вернее, ясно было только одно: что придётся выбросить из головы мечту о морской службе. Должно быть, надо возвращаться в свой родной посёлок, в котором о море знают только по книгам, рассказам да песням.

Перемёт был метров на триста длиной, поводков с крючками на нём было не меньше двухсот, так что, пока Вася гонял лодку вперёд и назад, на ладонях у него вздулись водянки. Он сказал, что второй раз проверять перемёт не поедет.

— Да ты ещё и неженка, оказывается! — фыркнул Костик. — Только за один рейс водянки нажил! А на корабле, брат, целый день приходится канаты таскать.

— Привыкну, — сказал Вася, опуская руки в воду.

На это Костик ничего не сказал, а только с сомнением пожал плечами.

Они вытащили лодку носом на берег и растянулись на горячем песке.

— Ладно! — примирительно сказал Костик. — В следующий рейс я сам погоню лодку, а ты будешь снимать и наживлять. Сумеешь?

— Попробую, — сказал Вася.

Солнце уже перевалило за Амур, но до заамурской сопки, куда оно садилось в эти июльские дни, катиться ему было ещё далеко. Вася подпёр щёки кулаками и стал смотреть на реку. До сих пор он считал свою родную речку Берёзовку настоящей рекой, но теперь ему было ясно, что по сравнению с Амуром-батюшкой она просто-напросто маленький ручеёк. На воду было больно смотреть: она блестела под солнцем так ярко, точно текла в Амуре не вода, а расплавленное серебро. За Амуром тянулись до самого горизонта заливные луга, сплошь изрезанные протоками и озерцами. Они тоже блестели под солнцем, как серебряные кружева. И только на самом горизонте, чуть заметные на фоне блёклого неба, виднелись белёсые сопки. Где-то за этими сопками был Васин посёлок, откуда он приехал несколько дней назад по вызову Костика.

Познакомились ребята давно, ещё во время войны. И отец Костика и Васин отец были военными моряками, вместе ушли с Амура на Западный фронт и оба не вернулись домой. С тех пор семьи ещё больше сблизились. Костик каждое лето приезжал гостить в посёлок к Васе. Там и зародилась у них мечта поступить во флот. И вот Костик прислал письмо. В нём он уверял Васю, что на все корабли Амурской флотилии будут принимать юнгов. Вася собрался, получил материнское благословение и прикатил в Хабаровск.

Друзья все дни проводили на берегу. Но причиной тому была не рыбная ловля и не купание — они ждали прихода кораблей Амурской флотилии. Корабли уже несколько суток были в походе, где-то в верховьях Амура.

И вот теперь чем внимательнее присматривался Вася к своему другу, тем больше сомнений закрадывалось в его душу. Оказалось, что Костик знает решительно всё, что касается морской службы, а он, Вася, ничего этого не знал. В любом разговоре Костик употреблял столько морских слов, что порой Вася просто его не понимал. «И на корабле я буду дурак дураком, — думал Вася. — Заставят меня делать одно, а я другое буду делать… Нет, не тягаться мне с Костиком! Никуда меня не примут».

И, когда Вася уже решил было сказать Костику, что, пожалуй, не станет проситься в юнги, Костик вскочил и закричал:

— Полундра! Все наверх! Играть захождение!

— Ты чего? — удивился Вася.

— Корабли идут, вот чего! Смотри!

Вася тоже вскочил и посмотрел вверх по реке. На далёком плёсе, почти у самого горизонта, он увидел несколько точек — вернее, целую цепочку точек.

— Идут кильватерным строем, — пояснил Костик. — Один вслед другому… Сматывай удочки! Полный вперёд, на базу…

Пока они снимали крючки с перемёта, корабли полным ходом прошли мимо их лодки. У Васи сердце чуть не остановилось: он первый раз в жизни видел боевые корабли. Впереди шло несколько больших, тяжёлых кораблей с массивными орудийными башнями на палубе, за ними шли корабли поменьше, с носами острыми, как ножи, со стремительными, обтекаемыми обводами.

— Впереди мониторы, за ними канлодки, — объяснял Костик. — Это они ещё не полным ходом идут. Когда полным — как птицы летят!

На переднем мониторе подняли целую гирлянду разноцветных флагов. Через минуту флагами разукрасились все остальные корабли.

— Праздник какой, что ли? — спросил Вася.

— Не праздник, а сигнализация. С флагмана командир даёт приказание сигналами, а на всех кораблях их повторяют. Ну, поднимают такие же флаги. «Поняли» — значит.

Корабли подняли такие волны, что лодка ребят чуть-чуть не перевернулась. Костик не обратил на это никакого внимания, а Вася с опаской покосился на воду: вдобавок ко всему плавал он довольно плохо.

Идти до базы флотилии было не близко. Но Костик решил, что тратить деньги на автобус — непозволительная роскошь.

— Дойдём своим ходом, — заявил он. — А по дороге я ещё тебя подучу, как надо с командирами разговаривать.

Учение было нелёгким.

— Вот я командир корабля… у меня на погоне два чёрных просвета и две звёздочки, а на рукаве четыре средних нашивки. Как ты ко мне обратишься? — задавал Костик задачу и становился в соответствующую позу.

Вася старательно вышагивал по асфальту, останавливался за три шага перед «командиром», щёлкал каблуками и подносил руку к голове.

— Товарищ капитан… разрешите обратиться? — выкрикивал он натужным голосом.

— Отставить! — повелительно командовал Костик.

— Почему?

— Потому, что кончается на «у». «Капитан»! А ранги? Проглотил?

У Васи першило в горле, точно он и на самом деле проглотил капитанские ранги. Он напрягал память, силясь вспомнить, чему соответствуют два чёрных просвета, две звёздочки и четыре средние нашивки на рукавах.

— Второго ранга, — не вспоминает, а скорее догадывается Вася, ориентируясь на две звёздочки.

— Дошло наконец! — снисходительно усмехнулся Костик. — Подойди снова, но теперь уже у меня три звёздочки и одна широкая на рукаве.

На этот раз Вася обращается к «командиру» увереннее:

— Товарищ капитан третьего ранга…

— Что? — перебивает строгий учитель. — Что ты мелешь? Какого третьего ранга, когда у меня на рукаве широкая?

— А звёздочек-то три?

— Вот поэтому и первого, что три звёздочки! У третьего ранга только одна звёздочка и три средние на рукаве… Вот горе-моряк!

Вася сопел и ворчал себе под нос:

— Зачем это нужно, чтобы всё наоборот! Куда, однако, проще было бы: одна звёздочка — первого ранга, две — второго, три — третьего…

Дорога до базы длинная, а званий на флоте так много, начиная с рядового матроса и кончая адмиралом флота, что к концу пути у Васи всё перепуталось в голове и встретившегося им мичмана он принял за адмирала первого ранга. Костик чуть не упал от смеха.

— Ой, не могу!.. «Адмирал первого ранга»!.. Да такого звания на всех флотах не сыщешь! — кричал он. — Разве вот тебе первому его присвоят…

У проходной будки в порт Вася набрался храбрости и сказал:

— Не пойду, однако… Я там со стыда сгорю.

— Как это — не пойдёшь? — оторопел Костик. — Это, знаешь ли, не по-товарищески. Говорили, говорили, а потом задний ход? Ладно, идём. Я сам буду говорить за обоих.

Старик вахтёр в полинялом морском кителе и в валенках потребовал у ребят «форменный» пропуск на территорию порта. И, как ни просили его ребята, как ни доказывали, что им необходимо пройти на стенку, дело кончилось тем, что старик поставил их по стойке «смирно» скомандовал «кругом» и «шагом марш».

— Вот и поступили, — сказал Вася и облегчённо вздохнул: всё уже было позади.

— Ох, и слабовольный же ты человек! — разозлился Костик. — Неужели ты думаешь, что пропуск нам не дадут, раз мы по такому важному делу?

Попасть в порт им действительно удалось — через дыру в заборе. У стенки стояло несколько кораблей, ошвартованных кормой. Остальные разместились в разных местах затона. Ребята долго ходили, всё не решаясь попытать счастья. Наконец Костик остановил свой выбор на одном из мониторов и подошёл к вахтенному у трапа.

— Товарищ старший матрос, можно нам с командиром поговорить? — вежливо попросил он.

— Думаю, что можно… Но только бесполезно, ребятки, — ответил матрос, улыбаясь. — У нас уже есть юнги. Полный штат. Ясно?

— Ясно, — протянул Костик и потащил Васю к другому монитору.

Но и на втором, и на третьем, и на четвёртом кораблях они получили один и тот же ответ — там уже были юнги. От этого даже Костик начал терять твёрдость духа.

— Опоздали мы, кажется… — сказал он мрачно.

Они уселись на бухту троса и пригорюнились.

И устали они, и есть хотелось, и начинало смеркаться…

— Домой бы, однако, пора… — робко сказал Вася.

Но Костик даже не услышал его слов. К стенке шёл высокий, худощавый моряк в парадной форме, в белых перчатках. Последние лучи солнца играли на позолоте его кортика. Костик впился в него глазами.

Офицер обратил внимание на ребят и остановился против них.

Костик моментально вскочил и вытянул руки по швам. Вскочил и Вася.

— Так… — сказал наконец офицер протяжно. — Нашего полку прибыло. Ну что ж, пойдёмте потолкуем.

Всё случилось так быстро и так неожиданно, что ребята долго не могли оторвать подошвы от настила. Потом они пришли немного в себя и бросились за офицером по сходням на корабль.

Вахтенный скомандовал «смирно», и все на палубе замерли. Офицер отдал честь флагу.

Палуба на мониторе была покатой и, как показалось Васе, очень скользкой. Он невольно ухватился за руку Костика. Но тот вырвал руку и так строго посмотрел на Васю, что тот поёжился.

— Чего ты? Я просто хотел спросить, какого он ранга, — шепнул Вася в оправдание.

— Первого… Командир бригады… — одними губами ответил Костик.

Командир бригады приказал дежурному командиру накормить «товарищей».

— А потом я с ними побеседую.

Офицер передал приказание коку.

Кок посмотрел на ребят и сказал:

— Есть накормить «товарищей»!

Ребят накормили таким борщом и такими котлетами с компотом, что Вася готов был поклясться, что не ел в жизни ничего вкуснее. Костик смотрел на него торжествующе, точно это он был здесь хозяином и угощал Васю.

— Можешь попросить добавки, если не наелся, — шепнул он.

Но кок без их просьбы поставил перед ними по второй чашке компота.

— Витамины для молодых людей — самая полезная пища! — сказал он, поднял палец и подмигнул «молодым людям».

После ужина дежурный офицер проводил ребят к командиру бригады. Капитан- первого ранга уже успел переодеться в повседневную форму и теперь выглядел как-то проще и добрее. Больше всего удивило Васю то, что он, не спрашивая их, зачем они пришли на корабль, разговаривал с ними так, точно они ему уже всё подробно рассказали. А начал он так:

— Садитесь, и начнём с биографий…

Биографии у ребят были короткие и немудрёные, как школьные линейки. Родились, подросли, пошли учиться…

— Значит, отцы ваши были моряками и вы желаете на флот?

— Только на флот, — уточнил Костик.

— А мамы ваши как на это смотрят?

Вася набрался смелости и опередил Костика:

— Хорошо смотрят… Правильно… Они знают, что мы к вам пошли… Моя мама будет очень рада, если я поступлю в матросы… — Для большей убедительности он ещё добавил: — И дедушка, мамин папа, тоже у нас был моряком. Только он не военным был моряком, а простым.

— Значит, потомственные моряки? — усмехнулся комбриг. — Хорошо… Стало быть, дома знают, что вы здесь?

— Знают. Честное пионерское, знают! — поспешил заверить Вася.

— А вы пионеры?

— Так точно, товарищ капитан первого ранга! — выпалил Костик.

— Не вижу. Галстуки где ваши?

Вася растерянно посмотрел на Костика: это он сказал ему, что юнгам галстуки носить не положено, потому что они носят форму.

Комбриг точно прочёл его мысли:

— Пока вы не надели форму, галстуки снимать я не рекомендовал бы…

Вася тут же достал из кармана галстук и ловко повязал его. У Костика галстука не было.

— Ну вот… — сказал комбриг. — А документы у вас с собой?

— Нет… А какие документы, товарищ капитан первого ранга? — деловито осведомился Костик.

— Заявление от родителей и школьные табеля.

— Мы не знали… Мы бы обязательно принесли… Мы завтра же… — начал было Вася, но тут же замолчал, вспомнив, что ему, чтобы принести заявление и табель, надо было съездить в посёлок.

— Ладно. Время терпит, — сказал капитан. — Мы вот что сделаем: садитесь-ка вы к столу; вот вам бумага и ручки, пишите на одном листе биографию, на другом — заявление… А я пока займусь своим делом.

Как ни коротки были биографии, писали их ребята целый час. Правда, Вася написал быстрее, но он стал терпеливо ждать, когда напишет и Костик. А тот сопел, пыхтел, грыз ручку и перечёркивал слова и буквы.

Потом капитан первого ранга сел к столу и принялся проверять работы ребят. Когда он, проверяя Васину биографию, поставил в двух местах запятые, Вася вдруг понял, что комбриг просто-напросто устраивал им экзамен. Понял это и Костик, понял и помрачнел: он знал, что двумя запятыми ему не отделаться. Так оно и вышло.

— Слабовато… Весьма слабовато, — сказал комбриг. — Я бы сказал — на двойку работа. А как у тебя с арифметикой? Или с цифрами ты тоже не в ладах?

Костик ничего не ответил, только покраснел, как сигнальный флажок.

Капитан долго расхаживал по каюте, заложив руки за спину и опустив подбородок на грудь. Ребята молча следили за ним, ожидая решения своей судьбы.

Неожиданно комбриг остановился, посмотрел на Васю и спросил:

— В Нахимовское училище ты поступить хочешь?

Васе хотелось крикнуть «хочу», но горло так перехватило, что он еле смог выговорить:

— Очень хочу, товарищ капитан…

— Тогда запиши вот здесь свой адрес и жди от меня вызова… А тебя, Костик, — извини, я человек прямой и строгих правил, — я пока не могу рекомендовать в училище.

Костик качнулся и скомкал на груди рубашонку. Он хотел что-то сказать и не мог.

Комбриг смотрел на Костика ласково и сочувственно:

— Я всё знаю, всё… Знаю, что ты любишь флот, и верю, что будешь моряком. Знаю, что ты готовил себя к морской службе. Ты уже и сейчас не спутаешь бак с ютом, камбуз — с ходовым мостиком. Но ты допустил одну очень крупную ошибку… Морскому делу мы тебя сами научили бы, а вот научить тебя грамоте, настоящей грамоте, мы не можем. Это надо усвоить в школе… Что такое наш корабль? Это большой и сложный завод. У нас на каждом шагу химия, физика, математика. И, если ты действительно по-настоящему любишь флот, то поймёшь меня правильно. Даю тебе год отсрочки. Займись самым главным. Помни: лучшей рекомендацией будет твой табель… А сейчас, ребятки, я распоряжусь отправить вас в город на катере. — Капитан нажал кнопку звонка. — Вот видишь, и здесь у нас техника, — сказал он, улыбаясь, и взъерошил Костику волосы.

В каюту вошёл дежурный офицер.

— Отправьте ребят на моём катере в город, — приказал комбриг.

Когда дежурный офицер пришёл доложить, что приказание выполнено, комбриг спросил его:

— А что, этот беленький не плакал?

— Было, товарищ капитан первого ранга… Да и у тёмненького глаза блестели.

— Хорошие ребята! Тёмненький по дружбе плакал. Обидно ему за дружка. Ну ничего. Я в них обоих верю. Они на правильном курсе, как сказал бы тот беленький… А меня они расстроили — вспомнил я двадцать третий год…

Офицер вопросительно посмотрел на комбрига.

— В двадцать третьем году я тоже так вот пришёл на стенку к борту линкора… Это было в Кронштадте…