Краткая история будущего

Многие люди в США и других странах говорят, что отныне история будет рассказывать лишь о распространении рынка и демократии внутри каждого государства. Это то, что они называют концом истории. По мнению большинства, все произойдет спокойным и естественным образом, без войны между демократическими и диктаторскими режимами. Ведь СССР распался не из-за того, что Москву начали бомбить, и Ирак надо было «демократизировать» без вооруженного вторжения и бомбежек Багдада. И даже без введения экономических санкций: никакие эмбарго никогда не побеждали ни одну диктатуру. Люди могут стать свободными лишь благодаря экономическому росту, прозрачности информации и расширению среднего класса. Торговый строй будет полицентрическим — несколько развивающихся рыночных демократий сосредоточатся вокруг пары-тройки ведущих держав.

Возможно, события будут развиваться именно по такому сценарию. В период с 2025 по 2035 год исчезнет девятая рыночная форма, ей на смену не придет новая, и миром будут править несколько ведущих стран. Но, мне кажется, что это продлится недолго. Постепенно все успокоится и возникнет новая ситуация: рынок без демократии.

К 2050 году под давлением требований рынка и благодаря новейшим техническим средствам мир объединится вокруг планетарной торговой площадки без центрального государства. Начнется то, что я называю гиперимперией. Сначала распадутся государственные службы, затем демократия, а потом и сами государства.

Единый мировой рынок будет долго верен старым ценностям калифорнийского центра. Как культурные ценности Лондона долгое время напоминали культурные ценности Амстердама, бостонская культура походила на лондонскую, Лос-Анджелес ориентировался на Нью-Йорк, так и гиперимперия частично останется проамериканской: товары, сильно напоминающие мобильные устройства, смешанная культура, непостоянный стиль жизни, индивидуализм как ценность и нарциссизм в качестве идеала.

Нахлынет третья волна будущего. Затем начнутся крайне жестокие войны, которые приведут к гиперконфликту. Все закончится балансом между демократией и рынком в планетарном масштабе — мировой гипердемократией.

Распространение рыночной демократии: полицентрический мир

К 2035 году везде, кроме Китая и мусульманского мира, торговый рост приведет к созданию прослойки среднего класса, который положит конец диктатуре и учредит парламентскую демократию.

Уже на протяжении двух веков мы наблюдаем постепенное — параллельное, хаотичное и необратимое — распространение демократии и рынка (рыночной демократии) по всему миру. В будущем данный феномен коснется даже Египта, Индонезии, Нигерии, Конго, Китая и Ирана. Целиком или частично эти страны подчинятся логике, которая еще недавно свергла диктатуры в Чили, Испании, России и Турции. Ислам, индуизм и конфуцианство больше не станут противостоять демократии; каждое из этих древних учений будет отстаивать свое право называться прародителем демократии.

Свободных выборов будет недостаточно для установления рыночной демократии: примеры Ирака, Алжира и Кот-д’Ивуара продемонстрировали, что просто свободные выборы, не сопровождаемые созданием стабильных экономических и политических институций и желанием граждан жить сообща, могут только помешать демократическому развитию. Нужно, чтобы эти государства постепенно, как их предшественники, обзавелись светскими институциями, парламентами, политическими партиями, судебной и полицейской системами, соблюдающими права человека и свободу слова. На это может уйти много времени, но не следует требовать от Азии и Африки того, чего никогда не требовали от Европы.

Чтобы помочь демократическим государствам, необходимо использовать свои ценности и институции, а не ракеты. Они должны открыть собственные рынки для предприятий, продукции и студентов; инвестировать в них, что приведет к созданию новых рабочих мест; поддерживать новые СМИ; способствовать переходу к новому типу сельского хозяйства, появлению банковской системы, системы социального страхования, юридической и полицейской систем, продвижению журналов, радиостанций, новых элит и негосударственных организаций.

В ходе этого процесса нации, регионы, люди решат, что они больше не хотят жить друг с другом; богатые регионы отделятся от бедных, как когда-то Чехия отделилась от Словакии. Возможно, Фландрия решит отделиться от Валлонии, Северная Италия — от Южной, Каталония — от оставшейся части Испании; Шотландия объявит себя независимым государством; курды отделятся от иракцев; индусы как единый народ распадутся, то же самое произойдет с индонезийцами.

Государства, которые были искусственно созданы при колонизации Африки и Азии, перестанут существовать. Очень вероятно, до конца века появится сотня новых государств.

В каждой из этих демократий значительная часть национального дохода будет формироваться за счет государственных бюджетов, государственных и частных систем страхования, которые разделят страховые риски, связанные со здоровьем и пенсионным обеспечением. Этот процесс дополнится постепенным исчезновением крестьян и рабочих, ростом прослойки среднего класса, менее зависимой от тяжелого труда и ценящей формальные свободы и материальное благополучие.

Пока демократия и рынок остаются равными силами, они разделяют свои сферы влияния и соблюдают границы. Торговый строй будет представлен несколькими рыночными демократиями. Мир станет полицентрическим, на каждом континенте выделятся одна-две ведущие державы: США, Бразилия, Мексика, Китай, Индия, Египет, Россия и ЕС (несмотря на то что он не обладает всеми признаками государства). Если к тому времени Нигерия еще будет существовать, она присоединится к ним, хотя маловероятно. Вместе эти девять государств станут правителями полицентрического мира и образуют неформальное мировое правительство, о котором я еще буду говорить в главе о пятой волне будущего. Но прежде все должны стать участниками Совета безопасности ООН и расширенного состава «Большой восьмерки».

Полицентрический порядок не продержится долго: по своей природе рынок — завоеватель. Он не признает границ и дележа территорий. Он не станет подписывать с государствами соглашение о мире и откажется отдавать им свои полномочия. Он распространится на весь государственный аппарат и отнимет у правительств (даже в полицентрическом мире) их последние прерогативы, в том числе суверенитет.

Даже если в течение какого-то времени государствам, регулятивным органам и международным организациям удастся ограничить власть рынка, все равно производственные, финансовые и технологические силы легально или нелегально откажутся принимать любое полицентрическое равновесие, постоянно сотрясая границы и соперничая со всеми государственными органами. Образование, здравоохранение и все, что связано с понятием суверенности и сегодня заполнено государственными служащими, уйдет из-под контроля государства: медики, учителя, судьи и солдаты превратятся в наемных работников частного сектора.

Их услуги станут более затратными по времени и дорогими с денежной точки зрения — из-за старения населения Земли, урбанизации, снижающегося уровня безопасности, экологических проблем и постоянной необходимости самообразования. Поэтому их заменят промышленными товарами массового производства.

Начнется (уже началась) геополитическая битва между рыночными демократиями и самим рынком за мировое господство. Эта борьба закончится победой капитализма над США и победой рынка над демократией. А значит, и над историей.

Заменители государства: гипернаблюдение и самонаблюдение

Постепенно рынки найдут новые источники доходов, переключившись на деятельность, которой сегодня занимаются государственные службы: образование, здоровье, окружающая среда, суверенитет. Частные предприятия коммерциализируют эти услуги, а затем заменят их товарами массового производства, которые идеально впишутся в ход технического прогресса.

Сначала люди будут искать (и найдут) новые средства, которые позволяли бы экономить аккумулированную информацию и энергию. Прежде всего для того, чтобы снизить потребление энергоресурсов, сырья и воды, а также уменьшить негативные последствия для окружающей среды. Это станет возможно с помощью технологий, позволяющих хранить энергию и информацию в нанометрических единицах (отсюда название «нанотехнологии»). Мы дойдем до строительства наномашин по сборке молекул, отслеживающих атомы и манипулирующих ими. Посредством новейших технологий можно будет экономить воду, древесину и нефть, использовать неисследованные морские и космические пространства. В микропроцессорах будут применяться биомолекулы, ДНК и пептиды, из таких микропроцессоров начнут собирать нанокомпьютеры. Наноэлектростанции смогут работать на водородных батареях. Авторепликаторы смогут восстанавливаться и самовоспроизводиться. Технический прогресс улучшит экологические качества материалов, реактивность, аэродинамику, строение, горючесть и скорость.

Эти технологии коренным образом изменят современные способы производства. На выпуск единицы продукции будет требоваться намного меньше энергии; улучшится система управления питьевой водой, городскими отходами и вредными выбросами; повысится качество продуктов питания, одежды, жилья, автомобилей, бытовой техники и мобильных устройств.

Уменьшатся в размере средства получения информации, развлечения, коммуникации, передвижения и возрастет кочевая мобильность. Универсальный номадический объект интегрируют в тело человека. Это будет своего рода датчик и контроллер. Из специальных материалов, подлежащих переработке, создадут одноразовые экраны, которые можно будет использовать в качестве стен-картин в общественных местах и домах. Это радикальным образом изменит подход к освещению пространства, строительству, чтению. Персональные роботы будут помогать инвалидам и обычным людям в повседневной жизни; появится возможность одновременно присутствовать на нескольких виртуальных собраниях и воссоздавать, по крайней мере виртуально, исчезнувшего или воображаемого человека. Автомобили оснастят автопилотами, на скоростных трассах они смогут перемещаться самостоятельно. Сверхскоростной самолет будет долетать из Токио или Лос-Анджелеса до любой точки в Тихом океане менее чем за четыре часа; корабль сможет переходить из одного азиатского порта в другой менее чем за сутки и пересечет Тихий океан за три дня. Частные компании будут отправлять туристов в отели на орбите, устраивать поездки на Луну, а затем и на Марс.

К 2040 году произойдет самое главное преобразование: значительно сократятся организационные издержки рыночных демократий, повысится рентабельность промышленности, снизится роль государства и постепенно исчезнет полицентрический порядок. Новые промышленные товары займут место автомобилей, стиральных машин, мобильных устройств: речь идет о «наблюдатчиках», которые заменят множество контрольных функций государства.

Образование, здравоохранение, управление будут постепенно замещены, как это когда-то произошло с транспортом, бытовыми службами и коммуникациями, машинами массового производства. Предприятия выйдут на новые рынки, а экономику ожидает взлет. Так как речь идет о главных общественных сферах, определяющих государства и народы, коренным образом изменится отношение к личности и коллективу, самобытности, жизни, независимости, знаниям, власти, нации, культуре, геополитике.

Это и есть самая важная революция, которая настигнет человечество в ближайшие 50 лет.

«Наблюдатчики» не появятся по воле чудаковатых ученых и одаренных инженеров; они станут выражением финансовых потребностей рыночного уклада, который постоянно требует изобретения новых средств для сокращения времени производства товаров, увеличения пропускной способности сети, уменьшения общих расходов, повышения стоимости времени, превращения желаний и потребностей в рыночные богатства.

Этот процесс будет проходить в два этапа: гипернаблюдение и самонаблюдение.

Когда рыночные законы распространятся на законы демократии, с такими общественными институциями, как образование, медицинское обслуживание, обеспечение безопасности, правосудие и верховная власть, начнут конкурировать частные компании. Государства будут вынуждены приравнять иностранные клиники к собственным государственным больницам, а филиалы частных зарубежных университетов — к своим государственным высшим учебным заведениям.

Частные охранные, полицейские, разведывательные службы начнут конкурировать с государственной полицией. Они будут наблюдать за передвижениями людей и собирать информацию для страховых компаний и предприятий, которые захотят все знать о своих работниках, клиентах, конкурентах и рисках, а также защитить принадлежащие им материальные, финансовые и интеллектуальные активы от различных угроз. Сдвиг в пользу частных компаний позволит снизить общественные издержки и минимизировать расход редких ресурсов. Эти службы станут неотъемлемой частью жизни, давая возможность отследить маршрут движения предметов и людей. Кочевая мобильность положит начало гиперконтролю: за любым подключением к сети можно будет проследить.

Частные службы возьмут в свои руки управление социальными правами и административными структурами. Станет возможным получить документы и пособия быстрее, заплатив дороже: в Великобритании уже существует такая система. Независимые власти будут принимать множество решений, освобождая государство от ответственности.

В обмен на снижение налогового бремени, что пойдет на пользу богатым, государственные услуги сделают платными. В итоге это сильно навредит бедным слоям населения. Так как частным конкурирующим компаниям нужно затрачивать огромные суммы на привлечение клиентов, чего избегают государственные учреждения, конечная стоимость услуг для клиентов сильно увеличится.

Постепенно физические и юридические пользователи превратятся в потребителей, которые будут оплачивать услуги в виде прямой покупки либо страховой премии частным или государственным страховым компаниям, что станет своего рода заменителем налогов. Налоги, в свою очередь, значительно уменьшатся.

Страховые компании потребуют от своих клиентов выплаты страховых премий (страхование от болезни, потери работы, смерти, кражи, несчастного случая, необеспеченности). Также они захотят, чтобы для снижения рисков их клиенты следовали определенным нормам. Компании будут диктовать людям, как жить: что есть и знать, как управлять и вести себя, как защищаться, производить и потреблять. Они станут наказывать курильщиков, пьяниц, лиц, страдающих ожирением, безработных, незащищенных, агрессивных, рассеянных, опрометчивых, растяп, мотов. Невежество, уязвимость и расточительность будут считаться болезнями. Предприятия подчинят правилам, чтобы снизить риск производственных инцидентов, травм и внешних угроз, например перерасхода реальных ресурсов. Все компании будут вынуждены считаться с интересами общества. Некоторые даже введут собственное «гражданство» как один из аспектов своего имиджа и деятельности.

Увеличение рисков в связи со старением населения, ростом городов, экологическими катастрофами, преступлениями приведет к повышению доли страховых премий в общенациональном доходе с одновременным уменьшением налоговых поступлений.

Предприятия будут вынуждены соблюдать правила, навязываемые страховыми компаниями, и требовать от своих сотрудников выполнения других правил: следить за собственным здоровьем, знаниями, собственностью, быть бдительными, экономить редкие природные ресурсы, заботиться о себе, самообразовываться, защищаться. Все, что можно обозначить выражением «быть в форме», станет нормой общественного поведения.

В целях обеспечения экономической рентабельности страховых компаний каждому частному лицу и предприятию будет необходимо проверять третьих лиц на соответствие этим правилам; для этого все должны согласиться быть под наблюдением.

Наблюдение — модное словечко грядущих времен.

Наступит время гиперконтроля. С помощью новейших технологий можно будет узнать всё о происхождении продукции и передвижении людей, что в далеком будущем станут использовать для военных целей. Датчики и миниатюрные камеры на всех общественных и частных территориях, в офисах и местах отдыха, даже в мобильных устройствах начнут следить за приездами и отъездами. Уже сейчас телефон позволяет не только общаться, но и отслеживать абонента. Посредством биометрических технологий (отпечатки пальцев, радужная оболочка глаза, форма рук и лица) будут наблюдать за перемещениями путешественников, работников, потребителей. Контроль за состоянием здоровья тела, души или качества продукции станет осуществляться с применением многочисленных аналитических машин.

Местоположение универсальных мобильных устройств будет определяться в любой момент. Все данные, содержащиеся в них, включая фотографии повседневной жизни каждого человека, смогут сохранять и продавать специализированным предприятиям, государственным или частным полицейским органам. Личные сведения о состоянии здоровья и профессиональных качествах будут постоянно обновляться в частных информационных базах. Станет нормальной практикой тестирование в целях превентивной терапии. Тюрьму заменит домашний арест под постоянным удаленным наблюдением.

Ничего не удастся держать в секрете, больше не останется причин для скромности и скрытности. Все будут знать всё обо всех. У людей исчезнет чувство стыда и одновременно увеличится толерантность. Еще вчера забывчивость скрашивали оттенком сожаления, завтра прозрачность информации не позволит раскаиваться и сожалеть о чем-либо. Любопытство, вдохновляемое тайной, исчезнет, к великому сожалению «желтой прессы». И знаменитости тоже.

Рынок не ограничится товарами для удаленного наблюдения: к 2050 году промышленная продукция массового производства позволит каждому осуществлять самоконтроль, отслеживать степень соответствия себя нормам и правилам — появятся самонаблюдатчики. Эти устройства дадут возможность частным лицам и предприятиям контролировать потребление энергии, воды, сырья и т. д.; можно будет следить за своими сбережениями и собственностью. С помощью таких приборов люди выиграют время. Уже сейчас зеркала, весы, термометры, алкотестеры, тесты на беременность, электрокардиографы, многочисленные датчики измеряют параметры, сравнивают полученное значение с показателями нормы и выдают результаты. Новейшие технологии уменьшат размеры портативных средств наблюдения: миниатюрные компьютеры будут интегрированы в одежду из нановолокон. Подкожные микрочипы смогут непрерывно регистрировать сердцебиение, артериальное давление, уровень холестерина; микропроцессоры, встроенные в органы, — отслеживать отклонения от нормы в организме. Миниатюрные камеры, электронные датчики, биомаркеры, наноустройства, нанотрубки (микроскопические датчики, которые можно вводить в альвеолы или кровь) позволят любому человеку постоянно или время от времени измерять показатели своего тела.

В образовательной и информационной сфере появятся устройства и программное обеспечение для самоконтроля знаний, будет организована их постоянная проверка.

На протяжении некоторого времени только медики и профессора, работающие над созданием и выпуском самонаблюдатчиков, смогут ими пользоваться. Затем эти предметы уменьшат, упростят, начнут выпускать и продавать по низкой цене, так что они будут доступны всем, несмотря на сильную конкуренцию со стороны знатоков своего дела. Наблюдение станет мобильным и автономным. Все захотят обновлять эти устройства: страх перед деградацией и невежеством, растущая непосредственность в отношениях и недоверие к медицинским и образовательным учреждениям, убежденность в технологической непогрешимости создадут новые рынки многочисленных устройств. Страховые компании будут способствовать этому, пересматривая размеры страховых премий по мере увеличения рисков, которым подвергаются их клиенты. Они потребуют от людей доказательств использования самонаблюдатчиков.

Практикующие врачи займутся лечением новых болезней, которые не были диагностированы ранее, а преподаватели станут репетиторами всех, кого определят как «неподдающихся обучению».

Коллективные услуги, на сей раз государственные, превратятся в товары массового производства. Каждый будет стражником своей тюрьмы. В то же время индивидуальная свобода достигнет пика, по крайней мере в воображении людей.

Помимо самонаблюдатчиков (существуют уже сейчас) будут созданы самовосстановители, с помощью которых можно исправлять ошибки, обнаруженные «автонаблюдатчиками». Прародителями самовосстановления являются индустрии красоты, косметики, моды, эстетической медицины, диетологии и фитнеса. Старение мирового населения лишь увеличит потребность в них. Мы начнем с интеграции самовосстанавливающих приборов в искусственные системы — механизмы, мосты, недвижимость, автомобили, бытовую технику, мобильные устройства. Затем микропроцессоры, изготавливаемые ранее из органических материалов, потом — биоматериалов, перейдут к восстановлению тела человека. Через регулярные промежутки времени будет осуществляться поступление медикаментов в организм; микрокапсулы начнут вводить в кровь для выявления и борьбы с раковыми клетками, старением мозга и тела. Если удастся разгадать генетические механизмы предрасположенности человека к тому или иному заболеванию, то можно будет заблокировать их проявления. Вероятно, однажды человек попробует совершать манипуляции внутри клеток без их разрушения, что позволит делать операции на органах in vivo.

Помимо этих устройств все будут пользоваться услугами и механизмами для «последнего путешествия»: повышение стоимости времени приведет к появлению на рынке средств для достижения вечности. Когда-то Церковь занималась продажей индульгенций, теперь рынок будет предлагать услуги суицида, эвтаназии, крионики. Затем люди коммерциализируют механизмы, позволяющие симулировать агонию, частичные суициды, состояние клинической смерти, экстремальные путешествия без гарантии возвращения.

Достижения в области нейронаук сделают возможным ментальный поиск знаний и информации во внешних базах данных без сохранения этого в своей памяти. Бионические протезы, встроенные прямо в мозг, помогут людям соединить знания — создавать образы, путешествовать, изучать, фантазировать и общаться с другими умами. Уже сегодня известно, что можно переместить курсор на мониторе благодаря мысленному импульсу, переданному компьютеру с помощью электронного имплантата, вживленного в моторную кору головного мозга. Посредством этой технологии парализованные люди способны написать 15 слов за минуту благодаря простой передаче мысли, а затем отправить их по электронной почте. Телепатия стала реальностью. Завтра эти процессы сделают возможными новые формы прямой ментальной коммуникации, улучшат процесс обучения и совместного творчества. Также это будет новым источником художественного творчества.

Распад государств

Подобные технологии появятся, когда возрастут коллективные расходы населения. В связи с этим постепенно уменьшится роль государства и государственных институций, социальной взаимопомощи. Так, сначала увеличившись, доля коллективных расходов в общенациональном доходе впоследствии значительно снизится.

Рост рынков в полицентрическом мире наряду с развитием новейших технологий будет способствовать ослаблению роли государства. Сначала крупные предприятия при поддержке многочисленных специализированных компаний станут воздействовать на СМИ посредством шантажа в рекламе, чтобы влиять на выбор людей. Затем они ослабят государства.

Когда богатое меньшинство поймет, что его потребности лежат в сфере, подчиняющейся законам рынка, а не выборам, оно сделает все возможное, чтобы приватизировать эту сферу. Например, когда состоятельные люди осознают, что солидарная пенсионная система не соответствует их интересам, они переделают ее в накопительную пенсионную систему, так что пенсионные выплаты больше не будут зависеть от неблагоприятного для них решения основной части населения. То же самое произойдет с системой здравоохранения, полицией, образованием и охраной окружающей среды.

Затем рынок, носящий глобальный характер, преодолеет сами законы демократии, по природе носящей локальный характер. Самые богатые члены креативного класса (всего несколько миллионов человек из 2 млрд акционеров, обладателей мобильных активов и знаний) будут рассматривать свое пребывание в любой стране (в том числе в стране рождения и ведущих государствах полицентрического порядка) как индивидуальный контракт, исключающий всякую лояльность и солидарность с соотечественниками. Они без колебаний сменят страну проживания, если сочтут, что мало получают. А если предприятиям в странах — правителях полицентрического порядка не понравятся действующие там налоговые и юридические законы, они переместят свои штаб-квартиры за границу.

Государства будут соревноваться в снижении налогов на доход для креативного класса, что лишит их важной части бюджетных поступлений; обескровленные и теснимые самонаблюдатчиками страны уступят рынку права на предоставление большинства услуг, касающихся образования, здравоохранения, безопасности и собственного суверенитета. Сначала государственный аппарат переместится в страны с дешевой рабочей силой, затем его передадут в частные руки. Налоги будут уменьшаться, доходы падать, беднейшие слои населения останутся без поддержки и защиты государства.

Без государственной поддержки предприятия будут работать на благо потребителей, а не сотрудников, чьи доходы уменьшатся. Технологии автоконтроля лишь ускорят этот процесс. На первое место встанет потребитель, а не пользователь общественных услуг; прибыль, а не заработная плата; страховые и развлекательные компании и фирмы, производящие системы автонаблюдения.

В 2050 году начнется долгий процесс разрушения государств, многие из которых появились тысячи лет назад. Представители среднего класса, главной движущей силы рыночной демократии, снова окажутся в неустойчивом положении. Они полагали, что им удалось спастись, отделившись от рабочего класса. Однако контракт придет на смену закону, наемники — армии и полиции, арбитры — судьям. Адвокаты в области частного права будут процветать.

В течение какого-то времени ведущие страны полицентрического порядка еще смогут устанавливать правила общественной жизни. Политическое совершеннолетие сольется с экономическим — возрастом, когда ребенок становится независимым потребителем. Во всех странах политические партии, находящиеся в полном замешательстве, будут искать новые сферы влияния, но напрасно: ни правые, ни левые не смогут остановить приватизацию образовательной системы, здравоохранения, безопасности, страхования, а также замещение этих услуг товарами массового производства. И тем более наступление гиперимперии. Правые только ускорят процесс приватизации. Левые тоже будут ему способствовать, предоставив среднему классу справедливый доступ к средствам коммерциализации времени и частного потребления. Публичные компании потеряют популярность, социальное движение не сможет противостоять коммерциализированному миру. Посредственные государства, опираясь на малочисленных чиновников и дискредитированное правительство, которым будут манипулировать частные группировки, продолжат свое «предоставление услуг» еще некоторое время. Но люди перестанут воспринимать государство всерьез. Его мнение все меньше будет влиять на общественность, как сегодня мало кого интересует мнение и поступки оставшихся монархов в некоторых европейских странах.

Национальные государства будут напоминать оазисы, соревнующиеся за право принять проходящие караваны. Их образ жизни будет ограничен редкими ресурсами, которые принесут с собой кочевники, решившие сделать в них остановку, чтобы производить, продавать и развлекаться. В своих странах на долгое время останутся лишь домоседы, вынужденные жить на одном месте из-за угроз врагов, слабости, юности или старости, к ним прибавятся люди, приехавшие из других мест в поисках более достойной жизни.

Развиваться будут лишь государства, сумевшие сохранить лояльность своих граждан, благоприятствуя их креативному началу, социальной интеграции и мобильности. Некоторые социал-демократические и мелкие страны окажутся в лучшем положении, нежели другие. По мере наступления гиперимперии люди станут возвращаться к городам-государствам, которые правили миром на заре рыночного строя.

Чтобы помешать разрушению национальной идентичности и остановить массовую иммиграцию, в ряде стран к власти придут расистские, религиозные или светские диктаторы. События, которые в скором времени произойдут в таких государствах, как Бельгия и Нидерланды, — первых центрах торгового мира и старейших демократиях, продемонстрируют ход эволюции. Впоследствии это отразится даже на самых крепких государствах, озабоченных вопросами свободы. Мы еще поговорим об этом в главе, посвященной четвертой волне будущего.

Пока Африка будет напрасно бороться за свое становление, в другой части мира под давлением глобализации начнется процесс дезинтеграции. Африка завтрашнего дня не будет напоминать современный Запад; скорее, западный мир станет напоминать современную Африку.

До конца XXI века правительство США, без сомнения, последним из полицентрического мира лишится своих главных инструментов независимости.

Сначала это произойдет в виртуальном мире: как когда-то книгопечатание помешало властям на местах, теперь Интернет сыграет против США. Он перестанет подчиняться Вашингтону, будут развиваться многочисленные бесплатные информационные источники, СМИ высвободятся из-под контроля богатейших людей, и, в конце концов, Сеть опустошит правительства Америки и других стран. Многие люди, отказавшись от настоящего гражданства, потребуют гражданства виртуального мира.

Американские корпорации перенесут научно-исследовательские центры и штаб-квартиры в другие страны, и федеральное правительство США потеряет значительную часть доходов. Будет все сложнее финансировать государственные функции, в частности оборону. Граждане больше не захотят видеть, как умирают их дети на поле битвы, и участвовать в защите своей страны.

Военные постараются вернуть государству бразды правления посредством национализации стратегических предприятий, закрыв границы и выступив против бывших союзников. СМИ будут лгать и подтасовывать факты. Но это не поможет: в перспективе Вашингтон должен отказаться от принятия важных экономических и политических решений в пользу штатов и крупных корпораций. Государственные службы передадут в частные руки. Тюрьмы превратятся в частные предприятия с бесплатной рабочей силой. Последний оплот государственного суверенитета — армия — сначала будет заменена наемными солдатами, а потом приватизирована.

Американская империя исчезнет, как когда-то исчезла Римская империя, но, в отличие от последней, не оставит своего наследия новому Риму. Государства станут ностальгическим воспоминанием, растворяющимся призраком нашего времени, входящего в стадию своей абсолютной коммерциализации.

Абсолютная коммерциализация времени

Капитализм подойдет к своему концу: он уничтожит все, что ему не принадлежит, и превратит мир в огромный рынок, лишенный государств и наделенный характеристиками центра. В гиперимперии воцарится дух свободы, но вместе с тем и крайнего отчуждения. Она завершит все, над чем работал рынок с момента своего появления: каждая минута нашей жизни будет занята производством, обменом или потреблением рыночных ценностей.

Как когда-то победители Римской империи, рынки захотят облачиться в одежды побежденных; модель американского общества еще долгое время прослужит образцом для гиперимперии, которая заставит выйти на рынки наблюдения все предприятия; каждый студент должен будет сам оплачивать высшее образование и профессиональную переподготовку. Чтобы защитить частную собственность, товары, идеи, патенты, людей, окружающую среду в отсутствие государства, рынок создаст полицию, армии, частные органы юстиции, заполнив их наемниками и судьями.

Время, потраченное не на потребление или аккумулирование объектов потребления, будет считаться проведенным зря. Исчезнут офисы, заводы, мастерские — чтобы люди могли потреблять дома: работать, играть, просвещаться, контролировать себя. Исчезнет такое понятие, как пенсионный возраст, транспорт превратится в места для торговли, больницы и школы — в пункты продаж и послепродажного обслуживания самонаблюдатчиков и самовосстановителей, предвестников пятой волны будущего.

Чем более человек одинок, тем больше он потребляет, занимается самоконтролем и развлекается, чтобы скрасить одиночество. Растущая индивидуальная свобода приведет к тому, что каждый будет считать себя ответственным за личную и профессиональную жизнь, будто бы подчиняясь только собственным прихотям, хотя на самом деле — установленным правилам.

Кочевники первых обществ, как и граждане рыночных демократий, следовали жестким правилам, которые являлись выражением коллективных амбиций. Граждане гиперимперии не будут связаны никакими социальными обязательствами. Люди будущего, находясь в ситуации кочевой мобильности, займутся лишь удовлетворением своих потребностей в пределах ограничений, налагаемых на их поведение страховыми компаниями. Граждане будут считать, что всё, что их окружает, создано для их счастья, искать повсюду удовольствия или выгоду. Мы прекратим заботиться друг о друге: зачем что-то делить, если можно за это бороться? Зачем делать вместе, если можно быть конкурентами? Мы перестанем делать счастливыми других людей, пытаться найти счастье друг в друге. Коллективная деятельность будет невозможна, как и любые политические изменения.

Одиночество начнется с детства. Биологические и приемные родители перестанут воспитывать детей. Рано повзрослевшая молодежь будет страдать от одиночества, которое ничем не заполнить. Пожилые станут чувствовать себя брошенными еще сильнее — наступит время, когда вокруг них не останется ни одного знакомого лица. Мир зальет одиночество, а любовь заменит мастурбация.

Чтобы скрасить тяготы изоляции, люди захотят разделить с кем-то кров, имущество, выгоду, борьбу, игры без претензий на длительные сексуальные отношения и верность, соглашаясь с полигамностью партнеров. Многие будут искать случайных встреч за деньги или без. Избавление от одиночества люди найдут в самонаблюдатчиках и наркотиках.

Двумя ведущими индустриями станут страхование и развлечения. Страховые компании (плюс хеджевые фонды) организуют частную полицию, которая установит гипернаблюдение за предприятиями, потребителями и работниками. Страховые компании будут тратить огромные средства, чтобы оказывать влияние на общественное мнение и привлекать клиентов. Они потребуют от людей соблюдать правила, а затем заставят всех установить самонаблюдатчики. Микрострахование для беднейших слоев населения станет не средством продвижения демократии, а ее заменителем. Индустрия развлечений с помощью технологий наблюдения будет записывать эмоции публики и интегрировать их в транслируемые выступления. Оставшиеся бесплатные сервисы простимулируют процесс потребления. Автослежение замаскируют под информирование, игры и развлечения, чтобы избежать опасений людей. Политика превратится в своего рода театральную постановку, где роли будут исполнять сами политики.

Предприятия-«кочевники»

Еще до того как гиперимперия уничтожит государства, многие предприятия не будут иметь постоянного местоположения. Они превратятся во временные объединения отдельных личностей либо длительные союзы групп людей. В обоих случаях они будут вынуждены завоевывать клиентов и инвесторов в условиях жесточайшей конкуренции.

Первые организуются по примеру театральных трупп, объединяя профессиональные качества и капиталы для выполнения поставленной задачи. Продолжительность жизни таких структур будет зависеть от проектов, для реализации которых они создавались, способности вырабатывать новую продукцию, желаний инвесторов и клиентов. Люди станут жить дольше, но время существования подобных предприятий будет намного короче, чем жизнь их сотрудников. Большинство образований распадется после смерти их основателей; работать в них будет временный персонал, нанятый для выполнения определенной задачи. Труд, ограниченный требованиями рентабельности, концепцией «точно в срок», заказным форматом, приобретет стрессовый, гибкий и временный характер. Такие «труппы» (предприятия) будут играть в «театрах» (на рынках), пока у них остаются «зрители» (клиенты). Они распадутся после «премьеры» (выпуска продукта). «Театральные компании» — в основном микропредприятия, многие из которых представляют собой мультинациональные объединения, состоящие из нескольких партнеров, проживающих в разных точках мира. Креативный процесс останется главным источником дохода.

Организация предприятий второй категории, встречающихся намного реже, будет выстроена по модели цирка или киностудии, то есть складываться вокруг имени, истории, проекта. Они объединят множество «трупп» (временных работников), а «представления» будут давать в разных местах (там, где располагаются рынки). Публика, привлеченная одним громким именем, станет потребителем продукции, о которой ей, по сути, ничего не известно. Главное качество таких предприятий — умение выбирать «спектакли» для каждого сезона. Их культура, языки и местонахождение будут носить мобильный и временный характер, а административный состав будет представлен хорошо оплачиваемыми профессионалами. Руководителям этих компаний понадобится время, чтобы продумывать в долгосрочной перспективе новые «спектакли»; им придется управлять процессами гибкого производства, командами по реализации на местах и международным маркетингом. Они будут делать все, чтобы развивать креативность своих сотрудников и верность клиентов, даже случайных.

Такие фирмы станут «сборщиками», «оформителями», объединяющими субподрядчиков («театральную труппу»), которые состоят в острой конкуренции друг с другом. Это своего рода объединения партнеров-«кочевников». Чтобы удержать ценных сотрудников, предприятия предложат им все, что раньше предлагало государство: комфортные условия жизни, защиту, страхование, образование. Самым главным активом данных организаций будет их марка, которую нужно беречь и делать все, чтобы она жила, стимулируя новых потребителей. Эти фирмы начнут финансировать масштабные коммуникационные программы, чтобы занимать передовые позиции в созданной ими вселенной. Они станут воплощением идеалов, которым все захотят соответствовать, и мест, куда все захотят поехать. Даже частично возьмут на себя функции государства, например будут финансировать неправительственные организации. Главными «цирками» станут промышленные предприятия, строящие инфраструктуры, производящие станки, двигатели, продукты питания, бытовую технику, одежду, транспорт; работающие в сфере туризма, дистрибуции, красоты, фитнеса, развлечений, энергоресурсов, информации, финансов, страхования, обороны, здравоохранения, образования. Также они будут заниматься защитой окружающей среды, частной безопасностью, рекрутингом, арбитражем, «наблюдатчиками», финансовой, городской, транспортной и коммуникационной инфраструктурой, инфраструктурой путей сообщения и природы. Огромные рынки наполнятся продукцией, предназначенной для беднейших слоев населения. Микрокредитование начнет играть более важную роль, чем традиционная банковская система. Страховые компании станут главными покупателями этих «цирков», обеспечивая их рост.

«Цирки» обладают достаточной смелостью и умом, чтобы радикальным образом изменить свой рыночный сегмент, как это когда-то сделали такие компании, как «Нокиа» и «Дженерал Электрик».

Первые «цирки» будут преимущественно американскими или проамериканскими, потому что именно американцы сумеют объединить ресурсы в длительный глобальный проект. Уже известен ряд таких компаний: «АИГ» — в страховании, «Ситигруп» — в банковской сфере, «Дисней» — в развлекательной индустрии, «Бектэл» — в строительстве, «Вирлпул» — в производстве бытовой техники, «Юнайтед Хелс Груп» — в сфере здравоохранения, «Пирсон» — в образовательной сфере, «Уолмарт» — в области продаж, «Эксон» — в нефтяной сфере, «Майкрософт» — в сфере программного обеспечения, «Боинг» — в области обороны и авиации, «Найк» — в производстве одежды, «Моторола» — в сфере коммуникаций, «Кока-Кола» — в производстве напитков и продуктов питания. В Европе их намного меньше: «Нокиа», «Лореаль», «Нестле», «Данон», «Мерседес», «Виттон», HSBC, «Санофи».

«Цирки» будут преимущественно индийскими, бразильскими, японскими, китайскими, русскими, мексиканскими.

Такие фирмы вненациональны и мобильны. Они смогут жить намного дольше, чем их временные владельцы — финансовые империи и инвестиционные фонды. На смену организационной иерархической структуре придет лабиринтообразная; одинаковые локальные предприятия будут объединяться по запросу в конгломераты, производящие продукцию на заказ.

Некоторые «цирки» даже создадут (уже создают) свою валюту, чтобы заручиться лояльностью поставщиков и клиентов. Валютой станут бонусы, начисляемые клиентам и поставщикам; потом их будут использовать и в партнерских компаниях. И никто, даже правительство США, не сможет им противостоять.

Время гиперимперии наступит, когда страховым компаниям удастся взять под контроль главные корпорации и навязать свои правила государствам; наемники заменят армии, а собственная валюта корпораций — основные мировые валюты.

В противовес слабым, умирающим государствам появятся еще две категории предприятий, отвергающих законы гиперимперии: пиратские фирмы и компании социальной направленности.

Пиратские фирмы, существующие со времен зарождения рыночного строя, снова зацветут пышным цветом. Некоторые из них будут заниматься разрешенной законом деятельностью, но при этом не соблюдать законы (в частности, налоговые). Другие сольются с криминалом (наркобизнес, незаконная торговля оружием и людьми, азартные игры, взяточничество, отмывание денег, изготовление подделок известных брендов). Обороты таких фирм превысят обороты легальной экономики. Они будут отмывать деньги, которые частично возвратятся на легальные рынки. Криминальные фирмы объединятся с компаниями рыночной экономики, финансируя их и создавая с ними совместные предприятия. Они обзаведутся всеми атрибутами государств: коммуникационными сетями, инструментами для сбора ресурсов, вооружением. Эти организации будут контролировать СМИ, превратив их с помощью коррупции и запугивания в собственные инструменты пропаганды и обмана. Располагая системой микрофинансирования, подпитываемой грязными деньгами, пиратские фирмы привлекут на свою сторону беднейшие слои населения. Кроме того, они выступят в роли главных участников и инициаторов четвертой волны будущего — гиперконфликта, о котором мы поговорим в следующей главе.

Некоммерческие организации и фонды социальной направленности будут выполнять некоторые обязанности государства (уже сейчас занимаются такой деятельностью). Эти компании восстановят понятие бесплатности и добровольчества, интегрируются в рынок и создадут совместные предприятия. Они вызовут пятую волну будущего — гипердемократию, в ходе которой мировые демократические институции уравновесят гиперимперию.

Хозяева гиперимперии: гиперкочевники

Хозяевами гиперимперии будут звезды «цирков» и «театральных компаний» — обладатели капиталов предприятий-«цирков» и мобильных активов, финансовые стратеги, владельцы страховых и развлекательных компаний, архитекторы программного обеспечения, творцы, юристы, финансисты, авторы, дизайнеры, артисты, штамповщики мобильных устройств, то есть гиперкочевники. Ими станут несколько десятков миллионов женщин и мужчин, непримиримых конкурентов — не работодатели, не служащие, но в то же время занимающие несколько рабочих мест одновременно, управляющие своей жизнью, словно пакетом акций.

В условиях жесточайшей конкуренции они создадут новый креативный класс — гиперкласс, который будет управлять гиперимперией. Представители гиперкласса поселятся во всех центрах полицентрического мира. Им необходимо защищать свои капиталы, изобретения, программные продукты, патенты, профессионализм, доходы и произведения искусства. Они будут говорить на многих языках, пользуясь машинными переводчиками. Одновременно ипохондрики, параноики, мегаломаны, нарциссы и эгоцентристы, гиперкочевники будут одержимы новейшими самонаблюдатчиками и станут активными потребителями электронных и химических наркотиков.

Они будут экспериментировать с технологиями, которые позволят увеличить продолжительность их жизни вдвое. Гиперкочевники раскроют всем секреты медитаций, релаксаций и любви к себе.

Обучение и опыт станут для них жизненной необходимостью, любопытство — безоговорочным требованием, манипулирование — частой практикой. У них появятся особые каноны красоты, особые развлечения, особая культура. Их образ жизни все больше будет напоминать лабиринты; потребность в творчестве приведет к тому, что для них исчезнут границы между работой, потреблением, творчеством и развлечением.

Гиперкочевники станут лучшими и худшими представителями мирового сообщества — непостоянного, беззаботного, эгоистичного. Арбитры элегантности, хозяева богатств и СМИ, не принадлежащие ни одной национальности, политической партии, культуре. Их одежда будет напоминать одеяния кочевников, внешний вид и оснащение — говорить о направлениях путешествий и предприятиях. Они станут покровителями художников, которые смешают разные формы виртуального искусства и с помощью устройств слежения будут стимулировать, измерять, записывать и изменять эмоции людей. Их жизнь пройдет в закрытых городах в окружении наемников (яркий пример — город Гринвич в штате Коннектикут). Они установят цены на произведения искусства и недвижимость.

Союз двух человек перестанет являться основой жизни и полового поведения; люди предпочтут мимолетные и полигамные отношения. Их будет гораздо больше увлекать процесс охоты, нежели добыча; удел — копить трофеи и постоянно переезжать с места на место в поисках новых развлечений. Воспитанные в свободных семьях, не принадлежащих ни к одной культуре и не привязанных к постоянному месту жительства, они останутся верны только себе. Их больше интересуют собственные достижения, винные погреба, «наблюдатчики», коллекции произведений искусств, сексуальная жизнь и планирование суицида, чем будущее потомства, которому они не оставят ни денег, ни власти. Государственные дела, популярность и известность для таких людей — вне сферы их забот.

Некоторые из них займутся теневой экономикой и станут главными участниками четвертой волны будущего. Другие, напротив, посвятят себя решению острых проблем современности. Вкладывая свои деньги в гуманитарную деятельность, они станут альтруистами. Эти люди будут вдохновителями социальных предприятий, хранителями мировой демократии и главными участниками пятой волны грядущего. Как и креативные классы, существовавшие ранее, они окажут огромное влияние на образ жизни других людей.

Виртуальные кочевники: от спорта до всеобщего спектакля

Ниже гиперкочевников на социальной лестнице окажутся оседлые работники и их семьи: «белые воротнички», коммерсанты, медицинский персонал, адвокаты, судьи, полицейские, управляющие, преподаватели, разработчики, лабораторные исследователи, технические специалисты, квалифицированные рабочие, работники сферы обслуживания. К 2040 году их будет около 4 млрд. Большинство — без постоянного места работы. Они предпочтут следить за своей физической и интеллектуальной формой, чтобы оставаться конкурентоспособными на рынке труда. Молодые будут рассматривать путешествие как шаг на пути в гиперкласс: чем больше оседлый работник путешествует, тем выше он поднимется в иерархии компании.

В XX веке неквалифицированные рабочие являлись главной политической и общественной силой, а в ближайшие три десятилетия основной движущей силой станут квалифицированные оседлые массы.

Перенос предприятий в другие страны и иммиграция рабочих кадров приведут к снижению заработков. Работникам придется с сожалением вспоминать о том времени, когда границы были закрыты, работа стабильна, продукция делалась на века, браки заключались на всю жизнь, а законы считались непоколебимыми. Чиновники будут их идеалом, постоянная работа — капиталом, а жалованье — регулярным источником дохода. Очень немногие продолжат работать на то, что останется от государства; их положение будет крайне неустойчивым. Они используют любые средства, даже насилие, чтобы задержать процесс разрушения государств.

Оседлый по своей природе средний класс будет остерегаться болезней, распространяющихся по миру с огромной скоростью по вине кочевников. Представители среднего класса захотят замедлиться, держаться своих корней. Некоторые станут затворниками, зацикленными на мобильных устройствах и средствах слежения, наподобие японских отаку — фанатиков виртуального номадизма, музыкальных фанатов и одержимых нарциссической любовью к своему телу. Другие будут страдать ожирением: на сегодняшний день им больны 31 % американских взрослых и 10 % европейского населения; в будущем больше половины мирового населения может оказаться в таком положении, выражая таким образом протест против грядущего номадизма.

Для средних классов главными в жизни будут страхование и развлечения: застраховаться — их цель, развлекаться — их способ забыться.

Для миллиардов оседлых жителей страховая индустрия создаст специальные продукты — страхование от болезни, переезда, неизвестности, хаоса в экономической, финансовой и культурной областях. Однажды можно будет застраховаться от любовной печали, сексуального бессилия, незнания или лишения материнской любви.

Индустрия развлечений изобретет новые способы виртуального общения гиперкочевников, положив начало виртуальному кочевничеству.

Продолжительность жизни представителей среднего класса увеличится. В полном одиночестве они будут создавать иллюзию движения, занимаясь четырьмя видами спорта старых элит: верховой ездой, гольфом, парусным спортом и танцами. Идеальные представители конкурентной борьбы в гиперимперии, где каждый может одержать победу. Имитация путешествий заменит им настоящие турне: это будут перемещения знакомыми тропами через безопасные леса по морскому побережью без пиратов, под надзором спасательных служб, с остановками в закрытых клубах (club-houses), гаванях и гостеприимных убежищах. Чтобы стать хорошим наездником, прекрасным игроком в гольф, отличным мореходом и танцовщиком, потребуется, преодолевая усталость, развивать качества путешественника: ловкость, интуицию, выносливость, грациозность, упорство, смелость, ясный ум, осторожность, чувство равновесия, командный дух. Самонаблюдатчики помогут окружить себя вселенной в 3D формате и заниматься спортом виртуально. Спорт привнесет элемент игры в жизнь оседлых классов, существующих в условиях жесткой конкуренции, разовьет их физически, даст возможность свыкнуться с устройствами слежения и почувствовать себя гиперкочевниками, хотя последние давно перестанут отвлекаться на занятия такого рода. Им нужны эмоции посильнее.

Средний класс будет отдавать огромные деньги за право посещения настоящих соревнований, подражая жизни гиперкочевников: эти мероприятия станут походить на ужасные кровопролитные войны, участники которых должны проникнуть во вражескую цитадель, защищаемую оседлыми жителями (гол в футболе) или другими кочевниками (заброшенный мяч в баскетболе, гол в американском футболе, регби, бейсболе). Спортивные состязания будут последними местами встреч «в реале» и единственной темой для разговоров. Новейшие технологии обеспечат доступ к любой информации в двумерном или трехмерном изображении и позволят людям наблюдать за своими эмоциями со стороны. Зрители смогут играть в онлайн-футбол с другими игроками. Большие соревнования, в частности футбольные, станут важным рынком для предприятий-«цирков» — организаторов данных зрелищ.

Виртуальные кочевники и подражатели гиперкочевникам пополнят ряды употребляющих алкоголь и наркотики: марихуану, опиум, морфий, героин, кокаин, синтетические вещества (амфетамины, метамфетамины, экстази). Химические, биологические и электронные наркотические вещества, отпускаемые самовосстановителями, приобретут статус продукции массового потребления в мире, где воцарится беззаконие, а главными жертвами будут инфракочевники.

Жертвы гиперимперии: инфракочевники

Гиперимперия будет способствовать мировому рыночному триумфу. Однако бедность не исчезнет. Значительная часть мирового населения продолжит жить за чертой бедности: численность инфракочевников, чей ежедневный прожиточный минимум составит менее $1,25, к 2015 году приблизится к 1 млрд по сравнению с 1,4 млрд в 2005 году и 1,9 млрд в 1981-м.

Слабые государства больше не смогут выплачивать приличные пособия. Попытки уменьшить число бедных с помощью рынка обернутся неудачей — рыночный рост не обеспечит достаточного количества рабочих мест, рынок будет не способен дать всем малоимущим базовые товары и строить в мегаполисах новые инфраструктуры, необходимые в связи с ростом численности горожан.

Инфракочевники пострадают больше всех от эпидемий, нехватки воды, последствий опустынивания и глобального потепления. Они будут вынуждены переезжать из сельской местности в города, а затем из города в город, убегая от нищеты и засухи, в поисках работы и жилья. Станут активными участниками волнений и теневой экономики, основными клиентами наркодилеров и первыми жертвами гиперконфликта — если он произойдет. Вместе с тем они окажутся главными победителями в гипердемократии — если она когда-нибудь наступит.

Пока всего этого не случится, никто не сумеет организовать грамотное управление гиперимперией.

Управление гиперимперией

Победа рынка над демократией создаст беспрецедентную ситуацию: рынок без государства. Все теоретики сходятся во мнении, что основными чертами такого рынка будут образование картелей, неполное использование производственных мощностей, финансовые спекуляции, безработица, непроизводительный расход природных ресурсов, расцвет теневой экономики и власть криминальных авторитетов. Так было в Китае в 1912 году, в Сомали — в 1990 году, в Афганистане — в 2002 году и в Ираке — в 2006 году. Так будет и в гиперимперии.

Государства, или то, что от них останется к 2050 году, станут совокупностью предприятий, преследующих одинаковые цели. Никакого гражданского равенства, справедливых выборов и информационной свободы.

Рынок не может успешно развиваться с таким положением дел, ему всегда необходимо сильное государство: чтобы правила соблюдались, не приходили «плохие» игроки, военные законы не заменяли рыночные, право собственности не нарушалось, потребители оставались платежеспособными, а применение силы контролировалось.

Страховые и развлекательные предприятия, представляющие главные рыночные силы, попытаются выступить в этой роли: они установят правила для всех и предложат зрелища, чтобы народ смог забыться. Они будут опираться на специализированные управленческие организации — своего рода самопровозглашенное правительство.

Банки и финансовые учреждения обзаведутся (уже обзавелись) международными надзорными органами, которые каждый месяц будут собирать в Банке международных расчетов в Базеле президентов центральных банков мира. Базельский комитет по банковскому надзору в настоящее время издал рекомендации («Базель-I» и «Базель-II») в области банковского регулирования, применимые для всех банков мира. Этот координационный банковский орган попытается собственными силами сформировать стабильный паритет между основными мировыми валютами, навязав государствам свои бюджетные правила. Затем он введет мировую квазивалюту и постарается вытеснить «частные» валюты.

Другие организации установят правила, контролирующие источники капитала, чтобы противостоять теневой экономике. Общественные, а затем частные организации такого типа, опираясь на наемников, заменят полицию.

Профессионалы — бухгалтеры, адвокаты, рекламисты, программисты, фармацевты, архитекторы, преподаватели, инженеры, — подталкиваемые страховыми компаниями, создадут свои правила. Они откроют специальные организации, финансируемые за счет квазиналогов, чтобы следить за профессионалами и избегать скандалов. При этом будут использоваться новейшие технологии гипернаблюдения.

Правительственные институции такого же типа появятся на национальном и континентальном уровнях, в частности в области энергетики, телекоммуникаций, здравоохранения и образования.

Рейтинговые агентства введут финансовые, социальные, экологические и этические стандарты. Они заставят предприятия и государства, стремящиеся создать хорошее впечатление по сравнению с рынком, изменить свое поведение. В целях снижения негативных климатических последствий и ущерба от природных катастроф, страховые компании потребуют от предприятий соблюдения норм, установленных рейтинговыми агентствами.

Управление станет доходным сектором экономики, Им займутся предприятия, чтобы поддержат ь страховые компании, которые помогли им появиться на свет. Постепенно такие фирмы заменят национальные регулирующие органы. Для подтверждения соблюдения норм и правдивости показаний застрахованных лиц многие обзаведутся частной полицией, которая заменит развалившуюся армию и общественную полицию. Появятся предприятия, специализирующиеся на управлении, поставляющие компетентные управляющие кадры в компании.

Развитие наблюдательных (надзорных) организаций начнется под покровительством США: ICANN, контролирующий сегодня Интернет, является хорошим примером самопровозглашенного международного органа, за которым скрывается американское правительство. Такие компании будут продвигать американские законы по всему миру, пока другие страны не создадут собственные надзорные органы.

Оценщики и страховщики станут чуткими правителями гиперимперии. У них появятся соперники, им будут угрожать и подкупать. Криминальные организации захотят уничтожить их, а сами займутся ликвидацией социальных организаций.

Сегодня футбол является ярким примером того, каким будет правительство гиперимперии. Нет более могущественного международного органа, чем FIFA (Международная федерация футбола), даже несмотря на то, что США не играет в ней важной роли. В ее распоряжении находятся значительные средства, получаемые от СМИ. Никто не знает, куда идут эти деньги и кто занимается финансовым управлением, У федерации есть свои антидопинговые лаборатории, которые она использует, как считает нужным. Даже самые маленькие футбольные клубы должны подчиняться любому изменению в регламенте, исходящему из Цюриха. В данном случае право, установленное вненациональной организацией, преобладает над национальными законами.

То же касается других международных спортивных ассоциаций, особенно Международного олимпийского комитета в Лозанне.

Вслед за спортивными организациями органы управления гиперимперии превратятся в самопровозглашенные институции, что окажется на руку их хозяевам — американцам и гиперкочевникам — законным или криминальным представителям. Их доктрина, восхваляющая конкуренцию, будет идеализированным представлением о гиперимперии.

Контролем этих федераций займутся страховые компании, покрывающие их основные риски: в 2003 году FIFA застраховала Чемпионат мира по футболу 2006 года на $262 млн — на случай его отмены из-за угрозы террористических актов. Так страховые компании взяли под свой надзор актуальные события.

Если данные управленческие институции покачнут теневую экономику, они приблизят момент, когда гиперимперия рухнет под натиском криминальных элементов в четвертой волне будущего. Вместе с тем если им удастся пробудить всемирный интерес и участие в людях, то они приблизят пятую волну будущего, которая породит мировое демократическое правительство.

Конец свободы во имя свободы

К 2050 году гиперимперия превратится в мир крайних диспропорций и огромных противоречий. Она рухнет под грузом неразрешимых проблем. С одной стороны, прозрачность выявит крайние формы неравенства, с другой — колебания экономических, политических и военных циклов будут иметь огромные амплитуды. Под предлогом спасения людей от нужды рынок породит еще большую нужду; промышленные предприятия под давлением страховщиков будут требовать максимальной рентабельности и минимального риска; заработные платы работников не вырастут; потребители призовут к снижению цен. Экономический рост, подчиненный краткосрочной перспективе и извлечению немедленной прибыли, затруднит финансирование исследований и сбор налогов. Страховые компании будут не в состоянии покрыть все риски. Информационные и развлекательные программы не смогут заглушать грохот приближающейся трагедии. Экономический рост, который сегодня заставляет всех надеяться на лучшее, больше не сможет служить оправданием для происходящего. Гипернаблюдение ограничит свободу и затормозит инновационный процесс.

Номадизм, двигатель торгового строя, столкнется с технологическими пределами, затрудняющими путешествия: экологические требования ограничат авиапутешествия; Луну колонизируют к 2030 году; чуть позднее станут продавать туры по Солнечной системе. Но люди не смогут забраться дальше: даже при движении со скоростью света понадобится три-четыре года пути до ближайшей звезды, а чтобы выбраться за пределы Солнечной системы, астронавтам нужно провести всю жизнь на борту космической ракеты, затем их родившиеся в космосе дети, которых они обучат искусству пилотирования, будут вынуждены сменить их на посту.

Гипермир гиперимперии не сможет смириться с внутренними границами, не согласится с тем, что Земля одновременно является тюрьмой и домом человечества. Он попытается (уже делает это) выйти за их пределы. Гипермир попробует заново воспроизвести себя как индивидуальный объект, чтобы существовать как бы «вне себя».

Человечество всегда искало способ размножаться не только естественным путем. Пытаясь отделиться от царства животных, люди начали отрицать репродуктивную функцию сексуальности, а затем придали ей совершенно другое значение. В большинстве космогоний ритуального строя рассказывалось, что боги не рождаются таким же образом, как люди; монотеистические религии считают сексуальность производной злых сил. Торговый строй, напротив, принимает эту функцию, наделяя ее иным содержанием — удовольствием. В рыночном строе, как и в предыдущих укладах, размножение считается животным инстинктом. Начиная с конца XIX века сексуальность рассматривается отдельно от воспроизводства в качестве вполне нормального чувства. В XX веке рыночный строй стремится уничтожить репродуктивную функцию, развивая технологии искусственного материнства: таблетки, преждевременные роды, оплодотворение в пробирке, суррогатные матери. В гиперимперии рыночный уклад дойдет до окончательного разделения функции воспроизводства и сексуальности: сексуальность будет властвовать над удовольствием, размножение передадут аппаратам.

Гипернаблюдение, самонаблюдение, самовосстановление позаботятся об этом: после того как удастся вылечить больные органы, мы захотим воспроизвести их, а затем и создать новое тело. Сначала мы займемся клонированием стволовых клеток без уничтожения эмбриона, получит развитие генотерапия, далее — терапевтическое, а потом и репродуктивное клонирование. Появится возможность создать человека на заказ в искусственной матке и выбрать признаки, которыми он должен обладать. Человек превратится в товар.

Благодаря невероятному прогрессу нанонаук все будут рассчитывать на пересадку своего мозга в другое тело, захотят получить двойника, копии любимых, мужчин и женщин своей мечты, гибридов с конкретными характеристиками для достижения определенных целей. Некоторые даже попытаются превозмочь человека, создав другую, высшую форму жизни и разума.

Смерть будет отодвинута до момента исчезновения последнего клона, и каждый такой клон забудет всё о других клонах.

Затем человек, воспроизводимый в качестве товара, перестанет признавать смерть: как и все промышленные предметы, он больше не сможет умереть, так как не рожден.

Но «последней смерти», «конца смерти» не будет: прежде чем люди превратят себя в машины и прежде чем установится власть гиперимперии, человек будет противиться этой перспективе. Это мы видим уже сейчас. Гиперимперия потерпит крах, разбившись о берег. Человечество сделает все, чтобы предотвратить ужас. При этом власть денег сменится властью оружия.