Краткая история Средних веков: Эпоха, государства, сражения, люди

Рим, отошедший в вечность

Пика своего экономического и военного могущества Римская империя достигла в I–II вв. н. э. и в III в. столкнулась с бесчисленными проблемами, затронувшими все сферы жизни. Они заставили сменить экспансию на стратегическую оборону, а через два столетия привели Империю к гибели. Причин падения множество, однако они объединяются в две основные категории: внутренние и внешние. Внешние – нашествия варварских племен, главным образом германских; внутренние же не столь однозначны.

Экономической основой существования Рима в период его расцвета служила блестяще организованная и вполне эффективная система рабского труда. Масштабные завоевательные войны, которые Республика, а затем и Империя вела непрерывно с середины III в. до н. э., преследовали две цели: захват новых территорий и рабов. Военные кампании приводили к тому, что цена на рабов в Риме падала. Купить их могли не только состоятельные, но и обладавшие скромным достатком люди. В результате на рубеже старой и новой эры количество рабов во многих регионах Империи сравнялось с численностью свободных граждан, а иногда и превосходило ее.

Рабский труд использовался и в частных хозяйствах, и при выполнении государственных нужд. Все это сделало римскую экономику чрезвычайно зависимой от притока рабов извне и понизило авторитет физического труда. В классическую эпоху он расценивался как непрестижный. Кроме того, становился все менее эффективным: острее ощущалась потребность материальной заинтересованности в результатах работы.

Территориально Империя расширяться не могла. Все наиболее плодородные и густонаселенные области Средиземноморья в начале новой эры были захвачены. Распространение же владычества на север ограничивалось почти непроходимыми лесами Германии, на юг – пустынными областями Африки, на восток – столкновением с враждебными государствами Передней и Средней Азии. Рим оказался не в состоянии ни разрастаться, ни контролировать прежнее пространство. Приток рабов практически прекратился. Само по себе это могло обрушить экономику, однако выход был найден.

В первых веках новой эры начинает развиваться система колоната. Колонами назывались крестьяне, обрабатывавшие землю, им не принадлежащую, – обычно ее владельцем был крупный собственник. К положению колона вело множество путей, но основных было два. Им становился или отпущенный на волю раб, арендовавший участок земли у бывшего хозяина и плативший ему ренту, или свободный крестьянин, потерявший землю либо разорившийся. Он передавал принадлежавший ему участок магнату, получая его тотчас же обратно в аренду. Магнат выступал своего рода защитником и покровителем своих подопечных. Таким образом, уже в самой Империи началось формирование прообраза будущих феодально зависимых крестьян, а колонат можно рассматривать как экономическую предтечу низовой структуры феодального общества.

В восточной половине Империи – будущей Византии – рабский труд играл куда меньшую роль (здесь доминировали крестьяне – производители продукции). Поэтому сокращение притока рабов не так сильно отразилось на экономике данного региона и позволило ей выстоять.

Со II в. н. э. отмечается упадок городов в западной части Римской империи. Постепенно, но неуклонно сокращается численность горожан, становится меньше городских привилегий. Происходит отток жителей в деревню и, как следствие, сокращение ремесленного производства. Траян и последующие императоры стремятся организовать собственный надзор за городским самоуправлением. Для этого назначаются особые должностные лица – муниципальные кураторы и дефензоры. Многие города уже в IV в. приходят в упадок без всякого вмешательства варваров.

На этом фоне выделяется Рим, который до IV в. продолжает оставаться главным мегаполисом древнего мира. В нем по-прежнему живет огромное число горожан, не привыкших трудиться. Однако и Рим постепенно теряет свое великолепие, превратившись скорее в немеркнущий символ имперского авторитета, т. е. будучи в большей степени столицей духовной. Центр экономической и политической жизни все более смещается в провинции. Вместе с тем в Западной империи наблюдается сокращение торгового оборота, что также отрицательно влияет на ее экономику.

О становлении начальных феодальных отношений свидетельствовало усиление позиций земельных магнатов. Хотя этот слой – в основном людей сенаторского звания – не отличался многочисленностью, он обладал исключительным влиянием. Им принадлежали владения в разных уголках Империи, там они обзаводились всеми атрибутами государственной власти: собственными войсками (буцелляриями), тюрьмами, судами, внутренними системами сбора налогов и т. д. Единое государство раздроблялось на отдельные, фактически самоуправляемые территории. Хозяйство превращалось в натуральное: отдельные области все меньше и меньше нуждались в сообщении и связи друг с другом.

С III в. резко увеличивается количество восстаний в провинциях. В лозунгах, под которыми они проходили, смешивались обычно национальные, экономические, социальные и религиозные требования. Наиболее известны движения багаудов, скамаров и циркумцеллионов. В них вовлекались массы колонов, крестьян и рабов Галлии, Северной Италии, Реции, Паннонии, Иллирии и Северной Африки.

Колоссальное значение имел духовный кризис античности. Признание в начале IV в. христианства в качестве господствующей религии Империи и начавшиеся вслед за этим гонения и язычников, и приверженцев христианских ересей сказались на умонастроении дезориентированных граждан. Античные боги были уже почти анекдотическими персонажами, однако приверженность религии предков поддерживала духовное единство римлян и обеспечивала хоть какую-то видимость самоидентификации и существования Империи. Не способствовало сохранению угасающих сил Рима и христианство с его всемирным характером. В течение жизни едва ли двух поколений сменились все ценностные ориентиры, что выбило последнюю шаткую опору из-под ног римлян.

Чертами кризиса были, кроме того, распространение новых философских и религиозных учений (в особенности гностицизма), пытавшихся конкурировать с христианством, а также сосредоточение римской культуры в узком кругу интеллектуалов и представителей господствующей верхушки.

Но, пожалуй, выраженным симптомом упадка оказались изменения, происходившие в армии. Ее численность непрерывно росла. К III в. служило уже более 400 тыс. человек. Бесконечные войны и надобность охранять гигантские по протяженности границы требовали рекрутировать новых солдат. Тяготы службы, апатия населения и упадок римского духа (связанный еще и с тем, что гражданские права получили все жители Империи – от Шотландии до Палестины, а не Рима или только Италии), плохая земля, которой вознаграждали ветеранов, – все приводило к тому, что армия испытывала хронический недостаток в желающих служить соотечественниках. Легионы – ее основа – пополнялись варварами, преимущественно германцами. Ко времени заката Западной империи отыскать в войсках римлянина было не так-то просто. Массовым стало привлечение целых отрядов варваров, сражавшихся со своим оружием, по своим традициям и под командованием своих вождей. Естественно, такое войско ни в какое сравнение не шло с легионами прошлого.

Огромная Империя теряла управляемость – при существовавшей тогда связи оперативно реагировать из центра на военные, экономические и прочие угрозы, возникавшие на периферии, не представлялось возможным. Кроме того, в Риме (как позднее и в Византии) давала сбои система престолонаследия. В обычное дело превратились свержения императора солдатами преторианской гвардии, которые выдвигали в правителей своих любимых командиров. Достаточно сказать, что с 211 по 284 г., в течение 73 лет, сменился 21 император. Кто-то удерживался на троне считанные дни. В провинциях сплошь и рядом объявлялись узурпаторы, с которыми приходилось бороться. Изменения назрели сами собой.

В III в. реформируется вся структура Империи. Диоклетиан (284–305 гг.) заложил основы последнего римского государственного строя, именуемого доминатом (он сменил принципат, существовавший с эпохи Октавиана Августа). Империю разделили на четыре части: на две половины и каждую из них снова пополам. В результате образовалась Италия – в нее входили сама Италия, северо-запад Балкан и Африка; Галлия – собственно Галлия, Испания, Британия и Мавритания; Восток – включавший Азию, Египет и Фракию с Константинополем; Иллирия – Македония и Греция. Императоров (точнее, августов) теперь было два – восточный и западный. Каждый назначал себе соправителя – цезаря (верного военачальника, а порой родственника), который должен был занимать его престол вслед за ним. Возникшая система получила наименование тетрархии (четверовластия). По замыслу Диоклетиана, это должно было упорядочить смену власти.

Субъекты Империи разукрупнялись: новое административное устройство включало 12 (позднее 14) диоцезов, куда включалась 101 (позднее 117) провинция. Таким образом, прежние провинции уменьшились в размерах в три-четыре раза.

Диоклетиан инициировал рост налогообложения и начал взимать налоги главным образом натурой, а не деньгами. Его преемник Константин (306–337 гг.) вновь объединил Империю под своей властью, но оставил деление на четыре части, назвав их префектурами.

Уже с реформ Диоклетиана колонов начинают прикреплять к земле; в 332 г. Константин предписал, чтобы принявший беглого колона вернул его прежнему владельцу и возместил не выплаченную за этот период подать. При Константине началась чеканка полновесной монеты – золотого солида, который будет универсальной валютой в Европе в раннем Cредневековье и останется в обращении 1200 лет, до заката Византийской империи.

В эти десятилетия значительно разросся бюрократический аппарат. Константин ввел должность magister militum, т. е. главнокомандующего вооруженными силами префектуры или особо подверженной внешней угрозе провинции. Реформируется армия, легионы сокращаются численно (порой всего до тысячи солдат), но их количество увеличивается. При этом число варваров на имперской службе растет лавинообразно. Расцветает институт федератов (союзников) – племен, которым предоставляли земли на границах государства и с которыми заключали договоры о защите соответствующего участка и о военной службе в интересах Империи вообще.

Миланским эдиктом 313 г. Константин уравнял христианство в правах с прочими религиями Империи и вывел его из катакомб. Позднее процесс получил логическое завершение, когда языческие культы были запрещены. Немедленно последовали ответные шаги – в 314 г. синод в г. Арелат (позднее Арль) постановил, что христиане не должны отказываться от службы в армии. Уже к 320 г. многие ведущие должности занимали именно они. Начался молниеносный процесс сближения церкви и государства.

Все происходившие в Империи трансформации и катаклизмы сами по себе вряд ли могли привести к ее краху. Для этого требовался внешний импульс. Таковым стали нашествия варварских племен, в результате чего Западная империя была полностью уничтожена.

Появление германцев

Главный вклад в сокрушение Западной Римской империи внесли племена германцев. Они же, наряду с остатками ее населения (весьма многонационального), составили костяк этнической структуры не только средневековой, но и современной Европы. Сейчас практически отсутствуют не только страны, но и регионы в западной части континента, где бы не прослеживалось германское культурное и этническое воздействие.

Племена германцев начинают обособляться еще на рубеже II–I тысячелетий до н. э. Они занимали южную часть Скандинавского полуострова, Ютландию, южные и западные острова Балтики, северные побережья Балтийского и Северного морей. Постепенно распространились к югу, востоку и западу континентальной Европы. В железном веке (вторая половина I тысячелетия до н. э.) германцы достигли уровня развития, позволяющего им вести борьбу с другими племенами за новые территории.

Их общество во многом уникально. От него остался мощнейший пласт свидетельств (археологические источники, свои и античные тексты), позволяющих детально проследить культурную и социальную историю германцев в ее наиболее драматичные моменты – в период кризиса родовых отношений, когда возникает государство и осуществляется внешняя экспансия. Это эталон так называемых героических обществ.

Блестящую по своей полноте информацию о германцах дают в своих сочинениях Гай Юлий Цезарь, Плутарх, Дион Кассий, Аммиан Марцеллин и в особенности Публий Корнелий Тацит.

На рубеже старой и новой эры германские племена находились на стадии общественных отношений, которую римляне миновали лет пятьсот до того. Это было классическое родовое общество, основой которого служили большие семьи. Они состояли из десятков человек, связанных между собой прямым родством. Несколько таких семей образовывали род. Разумеется, главную роль играли кровные узы, родственные отношения.

Еще более крупными единицами были племена, объединявшие несколько родов. Ими руководили духовные лидеры – жрецы – и вожди. Однако на первых порах власть вождя ограничивалась исключительно полем боя и военными экспедициями. Безусловный приоритет принадлежал жрецам. Он основывался на традиционной харизме тех, кто общался с миром богов, и связывался с теми или иными жреческими семьями. Их представители и наследовали пост верховного посредника. Впрочем, значимость этой власти преувеличивать не стоит.

Фундамент общества составляли свободные соплеменники – основная военная и трудовая сила, оказывавшая решающее влияние на жизнь племени. Это осуществлялось посредством народного собрания, которому принадлежал безусловный приоритет в принятии всех принципиальных решений. Такая классическая система военной демократии дополнялась в древнегерманском обществе институтом рабовладения. Однако оно было патриархальным, т. е. рабы (главным образом военнопленные) находились почти на положении младших членов семьи.

Экономической составляющей жизни германцев, во многом благодаря климатическим условиям, продолжало служить скотоводство. Вместе с ним – охота и не очень развитое земледелие. Лишь те племена, которые расселялись в Центральной Европе (где хороший климат) и вблизи римских границ, в большей мере осваивали земледельческий труд. Да и римляне активнее втягивали их в торговые отношения, считая Германию сырьевым придатком Империи. Именно торговля с Римом и поток престижных импортных товаров вызвали подвижки в традиционном укладе жизни германских племен, спровоцировав Великое переселение народов.

Наряду с чертами, характерными для любого родового социума, у германцев были и свои особенности – заметная роль женщин и акцент на всем, что касалось войны. О значимости женского участия свидетельствуют сообщения Тацита и других авторов. То же подтверждается и поздней скандинавской традицией.

Женщины были вовлечены в решение многих вопросов (хотя, как правило, не в масштабе народного собрания, а в семье). Они обладали определенной хозяйственной самостоятельностью и равноправием в браке. В германской культуре всегда очень высоко ценился особый женский дар: выступать в роли прорицательниц, жриц, гадалок и т. д. Толкование увиденных ими снов учитывалось, когда дело касалось чего-то важного. Встречается немало сведений, что женщины были даже вождями племен.

В данном случае речь идет не только об универсальных деталях и пережитках матриархата – здесь отчетливо проявляется специфика этнической психологии. Следствием этого стало формирование средневекового (и европейского) канона идеального отношения к женщине, преобразившегося в рыцарский культ Прекрасной Дамы и послужившего фундаментом европейского этикета.

Что касается военной культуры, то у нее в Северной Европе очень глубокие корни. Памятники эпохи неолита и бронзового века сполна демонстрируют ее значимость. Известны многочисленные наскальные изображения битв и символика оружия в погребальном обряде. В железном веке окончательно формируются архетипические черты германского воина.

С этим связано и возникновение прослойки профессиональных дружинников. Ее роль и демонстрирует обряд погребения, существовавший у германцев на рубеже старой и новой эры. Он предполагал ритуальную порчу предметов вооружения, сопровождавших воина в его последнем путешествии.

В духовной сфере германцев наблюдаются аналогичные изменения. Традиционный для индоевропейских народов образ верховного бога-громовника (в германской версии – Донар, скандинавский Тор) оттесняется Одином – богом воинской мудрости и хитрости, покровителем героической поэзии, богом дружинников.

Окончательно этот процесс будет завершен в скандинавском обществе эпохи викингов. Известный еще по архаической наскальной графике бог с копьем, не занимавший главных позиций в пантеоне, подвигается на передний план.

Таким образом, многочисленные факты позволяют утверждать, что племена германцев, проходя свойственную всем ранним обществам стадию развития, окрасили ее своим колоритом: выраженной идеализацией войны и преувеличенным вниманием именно к ней. Заданный вектор отразится потом в феномене средневекового европейского рыцарства.

Выход германцев на историческую авансцену состоялся при следующих обстоятельствах. Племена Германии и Скандинавии вплоть до конца II в. до н. э. оставались для римлян и греков загадкой. Провозвестником грядущего Великого переселения народов, хотя и удаленным от него во времени, было нашествие кимвров и тевтонов. В конце II в. до н. э. некий катаклизм заставил этих жителей Ютландского полуострова покинуть свои территории и отправиться на юго-восток, в континентальную Европу.

Большая петлеобразная траектория, оставленная кимврами и тевтонами на исторической карте, пролегала в непосредственной близости от Римской республики либо в ее пределах. Их наступление длилось не менее 12 лет и завершилось в Северной Италии двумя катастрофическими для германцев битвами. Однако до этого варварам удалось не только расселиться в Галлии, освоить новые для них земли, но и нанести римлянам несколько серьезных поражений. Лишь полководческий талант Гая Мария и его реформы, а также разобщенность германских племен позволили Риму выстоять и победить. Уже тогда удивительное упорство и воинственность пришедших с севера, их самоотверженность и презрение к опасности показали римлянам, кому именно в недалеком будущем суждено оказаться их главными противниками.

В 58–51 гг. до н. э. легионы Гая Юлия Цезаря вели войны в Центральной и Северной Галлии, и римляне сами соприкоснулись с германскими племенами, состоявшими в союзных отношениях с кельтами. Известия, оставленные Цезарем о германцах, при всей их отрывочности и скудости, рисуют это общество достаточно рельефно. Весьма архаичное в плане материальной культуры и отличающееся бедностью ресурсов, оно характеризовалось откровенной воинственностью и располагало необходимыми для ее реализации институтами героического века.

После установления римского господства в Северной Галлии граница Республики, а потом и Империи в Западной Европе совпала с рубежами кельтского и германского миров. Первый был поглощен и ассимилирован, второму предстояло за несколько грядущих веков проделать то же самое с величайшим государством древнего мира.

Потенциал германских племен постоянно возрастал. Если на рубеже новой эры римляне еще пытались расширить свою территорию на западе за Рейн, к северу и востоку, то вскоре ряд мощных контрударов заставил их прекратить подобные попытки. В 16 г. до н. э. дружины германцев, перейдя Рейн, нанесли римлянам поражение. В ответ те организовали ряд карательных экспедиций, дойдя до р. Альбы (Эльбы), однако закрепиться здесь не смогли. В первых годах новой эры за Дунаем возник большой германский племенной союз во главе с вождем Марободом, борьба с которым была малоуспешной.

Наиболее тяжким для римлян был их разгром в Тевтобургском лесу. Они пали жертвой как классической дезинформации, так и совершенно иных принципов тактической борьбы. Вождь германцев Арминий убедил наместника Квинтилия Вара ввязаться в бой с якобы отпавшим племенем, и когда три легиона со вспомогательными войсками (общей численностью около 27 тыс. человек) вошли в густой лесной массив, то в течение нескольких дней были полностью уничтожены. Римляне так и не вступили в сражение. Партизанская тактика хуже экипированных и совершенно незнакомых с римским боем германцев принесла им победу, ибо легионеры просто не могли построиться и эффективно использовать свое оружие.

Это страшное поражение перекроило сценарий противостояния Империи и варваров. В ближайшие десятилетия Рим окончательно перешел на рейнской границе к обороне. Ни о каком продолжении экспансии в Германии не могло быть и речи. Установился своеобразный паритет: германцы еще не обладали силами для сокрушения Империи, а она отказалась от планов поглощать новые территории.

В 12 г. н. э. римляне установили контроль и над всем пространством дунайской долины. Организация пограничной области особенно энергично шла при Траяне (98–117 гг.), Адриане (117–138 гг.) и Антонине Пие (138–161 гг.). В конечном счете Limes romanus стал военной границей, протянувшейся от устья Рейна до Черного моря. Он делился на нижнегерманский (нижнерейнский), верхнегерманский, рецийский, подунайский, паннонский и нижнедунайский. Система Рим—германцы была создана. Именно ко времени ее относительного равновесия относится труд Публия Корнелия Тацита «Германия» («О происхождении германцев и местоположении Германии»).

Тацит оставил нечто среднее между классическим историко-географическим сочинением, публицистической статьей и памяткой легионному командиру. Глубокий анализ внутреннего состояния Германии сочетается у него с филиппиками по поводу превосходства нравов германцев над римскими, а также с конкретными рекомендациями по борьбе с северным противником. Именно Тацит рисует наиболее полную картину расселения германских племен в начале тысячелетия.

Середина II в. н. э. была отмечена двумя важнейшими, хотя и неравнозначными событиями. В 167–175 гг. на Дунае разгорелась римско-германская война, вошедшая в историю под названием Маркоманнской – по имени наиболее мощного племенного союза маркоманнов, противостоявшего Империи. Жившие к северу от Дуная германцы вместе с сарматами, язигами и квадами прорвались во владения римлян. Лишь ценой величайшего напряжения Империи удалось отразить нападение и даже найти условия для примирения с маркоманнами. Часть из них была включена в состав потенциальных защитников лимеса на правах федератов. Впрочем, в 177–180 гг. Марку Аврелию пришлось вновь усмирять восставшие племена.

Примерно в это же время далеко на севере началось оформление союза готов. Ранняя его история темна. Несомненно лишь, что их прародина – земли в бассейне Балтийского моря. После объединения готы совершили бросок на юго-восток – в Северное Причерноморье. Появившись там в середине III в., они сразу же приступили к морским походам.

Готы рано и весьма успешно начали применять конницу как самостоятельный и массовый род войск, выработали в отличие от остальных германских племен свой собственный алфавит. В нем сочетались средиземноморская традиция и древнегерманское руническое наследие. Создателем алфавита был первый готский епископ Ульфила (Вульфила), рукоположенный в 341 г. и переведший на родной язык Библию. Готы же несколько позднее подарили миру и первого германского историка – Йордана.

Рубеж II–III вв. ознаменован все более усиливающимся давлением германцев на римские границы. Даже отдельные успехи – такие как походы Максимина Фракийца в 235–238 гг. – не могли кардинально изменить ситуацию. Параллельно шла варваризация армии Рима, на деле представлявшая собой германизацию.

Середина III в. – время появления у германцев Центральной Европы крупных племенных объединений. Их масштаб оказался столь велик, что они могли не только нападать на приграничные земли Рима, но и опустошать целые провинции. Дунай и Северные Балканы, а также Северное Причерноморье становятся ареной новых битв за выживание стареющей Империи.

На изломе 250–251 гг. готы переходят Дунай и вторгаются в Мезию и Фракию. На западе, за Рейном, складываются два союза племен – алеманнов и франков. Их дружины отправляются не только в соседние Верхнюю и Нижнюю Германию, но и проходят всю Галлию, достигая Пиренейских гор и Северной Испании. Алеманны в 271 г. вошли в Северную Италию и угрожали Риму.

Империи как целого на тот момент уже не существовало. Отдельные успехи – например, разгром грандиозного морского и сухопутного похода готов в 269 г. под Наиссой (в нем участвовало более 2000 гребных кораблей; в результате генерального сражения готы только убитыми потеряли несколько десятков тысяч человек) – способствовали на деле федерализации германских племен. Провозглашенный императором Проб отразил на рубеже 270–280 гг. агрессию франков и даже перешел Рейн. Но, включая германцев в жизнь своего государства, Рим сам закладывал бомбу с часовым механизмом, которая неминуемо должна была взорваться.

На исторической арене появлялись все новые союзы племен, и им нужна была часть того богатства, которое накопила Империя. Бургунды, вандалы, свевы и лангобарды, покинув северные земли, перемещались на исходные позиции для грядущего завоевания новых территорий в Европе. Англы, саксы и юты, реализуя свой собственный исторический сценарий, открыли эпоху морского пиратства в Северном море и в Проливе, тревожа преимущественно берега Британии. Непрекращающийся натиск германцев, отношения с которыми лишь иногда можно было охарактеризовать как мирные, во второй половине IV в. получил дополнительный импульс. Это преобразилось в историю становления новой европейской цивилизации – средневековой, христианской.

Странствующие народы

Великим переселением народов именуется эпоха массовых миграций племен на территории Европы в период IV–VII вв. По общему мнению, его пик пришелся на 375–476 гг. Но столь же обоснованно можно принять за начало миграций вторжение племен кимвров и тевтонов в конце II в. до н. э., а за конец – экспансию викингов в VIII–XI вв.

При всем многообразии маршрутов этих переселений вырисовывается общее направление походов: с северо-востока на юго-запад – от Балтийского моря на Пиренейский полуостров. Нельзя ограничить ареал миграций только Европой: многие племена вышли из Азии, а ряд народов оказался потом в африканских провинциях Рима.

Подавляющее большинство участвовавших в Великом переселении стремились захватить земли Империи. В итоге она окончательно пала, и на ее территории и за ее пределами появились варварские королевства.

Причин Великого переселения множество. Ослабление Рима стало своего рода сигналом к выдвижению и облегчило задачи варваров. Однако не это было главным. Самое важное следовало из модернизации их общества. Кризис родоплеменной структуры, проявившийся у всех германцев почти одновременно, порождал выплеск энергии. Она материализовалась в завоевательные походы.

Вожди племен, стремившиеся к укреплению своей власти; дружины, нуждавшиеся в добыче и для поддержания своего существования, и для усиления собственной значимости; рядовые члены общества, которым требовались более плодородные земли и свободные территории (из-за прироста населения), – все формировало стартовую предпосылку массовых завоеваний и перемещения народов в другие места проживания. Неспособность Империи отстоять свои границы оборачивалась стремительным нарастанием активности варваров. Всего за 100 лет Западная империя исчезла с политической карты древнего мира.

Великое переселение подтолкнуло вторжение в Северное Причерноморье гуннов. Союз тюркских племен хунну сложился в Центральной Азии еще в III в. до н. э. В I в. до н. э. китайцы оттеснили их на Запад, а к 370 г. гунны из области Южного Урала мигрировали в степи Северного Кавказа и нижнего течения Волги и Дона. Здесь, разбив и покорив племена аланов, гунны занялись кочевым скотоводством и грабежом соседей.

В 374–375 гг. вся мощь этого племенного союза обрушилась на готскую державу Германариха. Безусловное численное превосходство и применение маневренной степной кавалерии обеспечили гуннам победу, и Германарих был разбит. Часть остготов вынуждена была примкнуть к гуннскому союзу, а вестготы осенью 376 г. попросили убежища в Империи – к югу от Дуная. Им было позволено осесть в этих местах. Однако злоупотребления римских чиновников всего через год вызвали восстание вестготов, к которому примкнули беглые рабы и рабочие рудников. Предводитель готов Фритигерн потребовал от римлян всей территории Фракии со скотом и плодами. 9 августа 378 г. состоялось одно из крупнейших сражений – битва при Адрианополе, в которой римская армия (в основном пехота) была разбита силами готов (применявших кавалерию); в ходе сражения погиб император Валент.

Вскоре полководцу Феодосию, ставшему в 379 г. императором, удалось подавить восстание, но готы прекрасно освоились на имперской территории, получив права федератов. Феодосий (при котором Империя окончательно разделилась на Западную и Восточную) приблизил к себе предводителя одного из готских отрядов – Алариха. После смерти императора в 395 г. Аларих поднял восстание, а в 401 г. вторгся в Италию. Одновременно в провинцию Реция хлынули племена вандалов и аланов.

Первое десятилетие V в. оказалось роковым для Римской империи. Кризис на Западе достиг пика, Италия была крайне уязвима к вторжению извне. Двор императора Гонория, находившийся к концу IV в. в Милане, перебрался в защищенную болотами Равенну. Срочно были отозваны легионы из Британии и с Рейна. Рейнскую границу остались охранять в основном франки, а не римляне. Талантливый полководец Стилихон в 402 г. под Полленцией, а затем и под Вероной разбил войска Алариха; вестготам отдали в итоге земли по реке Саве. Однако в 405 г. в Италию вторгаются войска остготов, вандалов, аланов и свевов под руководством Радагайса. Для отражения этой угрозы пригласили вестготские отряды, привлекли гуннов и даже вооружили часть рабов. Радагайс был разбит, но новые массы вандалов, аланов и свевов прорвали франкский заслон, ворвавшись в Галлию. В Британии один из полководцев провозгласил себя императором Константином III (407 г.), разбил варваров в Галлии и фактически отторг галльские и испанские владения Рима.

В то же время Аларих вновь начинает угрожать Италии. Стилихон, выступавший за соглашение с варварами, был убит. В 408–410 гг. Аларих совершает три похода в Италию, взимает огромные контрибуции и 24 августа 410 г. берет Рим. Это событие, почти ничего не менявшее в военном смысле, произвело оглушительное воздействие на современников. Падение Вечного города для большинства означало конец всей Империи.

До 418 г. вестготы воюют в Галлии и Испании. Затем как федераты расселяются в Южной Галлии, где у них вскоре образуется примитивное государство. В V в. на территории Западной империи варварские племена воюют друг с другом и с римскими войсками, составляя политические комбинации и вступая в союзы – сколь замысловатые, столь же и недолговечные.

В 429 г. 80-тысячная армия вандалов и примкнувших к ним аланов под командованием Гейзериха переправляется через Гибралтар в Африку. После ожесточенной борьбы к 435 г. вандалы отвоевали себе статус федератов и расселились в богатых землях Северной Африки – в основном в бывших владениях Карфагена. Громадный флот, перевозивший в Италию зерно, был захвачен и превращен в военно-транспортную флотилию, использовавшуюся для набегов на Италию и Сицилию. В конце мая 455 г. вандалы высадились в устье Тибра и захватили Рим, подвергнув его двухнедельному грабежу. Сицилия, Сардиния, Корсика и Балеарские острова вошли в состав нового королевства.

Этот второй захват продемонстрировал серьезные изменения в мировосприятии римлян. Он вызвал гораздо меньший резонанс, чем события 410 г. Идея вечного существования стараниями христианских авторов (в особенности Августина) теперь связывалась не с городом, а с христианской церковью. Поэтому считалось, что варвары могут нанести ущерб Империи, но не церкви. Это подпитывало дальнейший распад государства.

Свой вклад в его разрушение внесли племена бургундов. К концу IV в. они расселялись в области впадения Майна в Рейн и вели непрерывные войны с алеманнами. С 407 г. бургунды вторглись на территорию Империи и в 413 г. получили права федератов вместе с землями вокруг Вормса. Их борьба с римским полководцем Аэцием завершилась поражением бургундов в 435 и 436 г., после чего они были поселены в Сабаудии (Савойе), основав королевство с центром в Женеве.

Довершают картину неблагополучия набеги англов, саксов и ютов на берега Британии, а также активизация франков. Последние из защитников границы превращаются к середине V в. в главную угрозу римскому влиянию в Галлии.

Гибкая политика Восточной империи строилась в эти десятилетия на том, чтобы перенаправить вторжение варваров на Запад, поэтому земли Востока не испытывали губительных последствий от вторжений. Западная империя, в свою очередь, познала всю тяжесть борьбы. Рим существует к середине V в. лишь как формальность. В его владениях действуют несколько варварских королевств, а остающаяся имперской территория представляет собой de facto земли самостоятельных государств, управляемых римскими военачальниками и магнатами.

Очередной шквал событий вызвали гунны. Несколько десятилетий Константинополь умело лавировал, то воюя с ними, то прикрываясь ими от других варваров. В 430-х годах племена гуннов снова окрепли. Восточная империя подпала в зависимость от их союза. Ей приходилось ежегодно выплачивать дань в 350 фунтов золота (позднее 700 и даже 2100 фунтов). После смерти вождя гуннов Руа в 434 г. соправителями стали его племянники Аттила и Бледа. В 445 г. Аттила убил Бледу и вскоре начал грандиозный поход на Запад.

Обладая блестящим стратегическим талантом и нескрываемым честолюбием и вошедший в историю по прозвищу Бич Божий, он явился для Европы одной из самых грозных фигур. Примитивное протогосударство гуннов поддерживалось только благодаря регулярным военным акциям и грабежу соседей.

В начале 451 г. войска Аттилы из Паннонии вторглись в пределы Западной империи. Под его началом служили и воины из различных – в основном германских – племен: гепиды, тюринги, ругии, герулы, остготы, скиры, рейнские франки. Главной целью была Галлия.

Против Аттилы выступили не менее разношерстные римские войска под командованием Аэция. В числе его союзников значились вестготы, аланы, салические франки, саксы, бургунды.

На Каталаунских полях (в современной Шампани) произошло грандиозное сражение, названное современниками «Битвой народов». В ходе двухдневного столкновения, повлекшего многотысячные жертвы, гунны потерпели поражение. Однако Аэций не хотел полностью их уничтожать, рассчитывая использовать противника как противовес остальным варварским племенам. Он позволил Аттиле отступить. Затишье оказалось недолгим.

В 452 г. вождь гуннов организовал вторжение в Италию и захватил ряд городов – Аквилею, Тицин, Милан. Дальнейшему натиску помешало то, что войско страдало от нехватки еды и эпидемий. Папа римский Лев I сумел уговорить Аттилу покинуть Италию. Впоследствии это весьма способствовало росту авторитета папства. Именно с 452 г. римский первосвященник превращается в духовного лидера западной церкви.

В 453 г. Аттила умер при загадочных обстоятельствах после собственного свадебного пира. Его государство практически сразу распалось, и с этого момента гунны более не угрожают Риму. На арене европейской истории остаются в основном германские племена.

Миссия гуннов свелась к массированному уничтожению остатков Римского государства. Кочевой быт не позволил нападавшим оказать серьезное влияние на экономическую или этническую жизнь Европы. Однако мотивы декоративно-прикладного искусства гуннов воздействовали на европейские вкусы – с этим связывают возникновение полихромного стиля. Он господствовал в эпоху раннего Средневековья (представлен украшениями из драгоценных металлов, снабженными яркими эмалевыми вставками и крупными, часто необработанными драгоценными камнями).

Последующие два десятилетия – время политического и военного хаоса на Западе. Вся реальная власть при римском дворе сосредоточивается в руках командующих войсками, которые по своему усмотрению сажают на трон императоров, не имеющих почти никакого авторитета. В 474 г. такой командующий – патриций Орест – сверг очередного правителя, Юлия Непота, и провозгласил императором своего сына, малолетнего Ромула Августула. Но в 476 г. один из армейских командиров, Одоакр из племени скиров (родственных готам), убивает Ореста, а вскоре смещает и Ромула Августула, которому, правда, сохраняет жизнь и даже назначает ежегодную пенсию. Новшеством в перевороте стало то, что инсигнии власти были отосланы Одоакром в Константинополь Зенону. Он не претендовал на императорский титул и получил звание патриция, будучи на деле самостоятельным правителем Италии.

При всей формальности данного акта, это означало конец Западной империи. Именно так событие расценили многие современники. Следовательно, 476 г. стоит рассматривать как финал античной эпохи и начало Средневековья.

В 488 г. Константинополь натравил на Одоакра остготов во главе с одним из самых заметных вождей того времени – королем Теодорихом. Захватив значительную часть Италии, тот вынудил патриция стать соправителем, а затем убил его. С 493 г. на территории Италии появилось королевство остготов во главе с Теодорихом Великим.

В 486 г. франки ликвидировали последний осколок Западного Рима – государство патриция Сиагрия с центром в Суассоне (Северная Галлия). На этом политическая история Западной империи завершилась.

Варварские королевства

К началу VI в. в Европе возник ряд королевств, у которых было очень много общего. Все они отличались как от античных, так и от более поздних средневековых государств. В то же время имели мало общего и с социальным устройством, которое было свойственно древним германцам.

Королевство варваров – исторически переходное образование. Сформировавшийся высший слой германских племен пытался урегулировать взаимодействие разных этнических пластов, упорядочить экономику и культуру. Подобные общие черты сочетались с различным устройством этих варварских государств.

На завоеванных территориях варвары составляли незначительную долю населения. В густонаселенных областях бывшей Империи – в Италии, Испании, Африке – их насчитывалось не более 5–10 %. Только франки в Северной Галлии были многочисленнее. Германцы, будучи сплоченными, вооруженными и готовыми постоянно воевать, могли не опасаться покоренных римлян. Однако в течение длительного времени они пребывали только в роли завоевателей. Как правило, расселялись компактно, не ассимилируясь с местными жителями.

В результате возникла показательная чересполосица: были регионы, заселенные некогда римскими гражданами, и этнически германские территории. Подобное разделение подсказывал и различающийся уклад хозяйства. Германцы еще какое-то время продолжали заниматься скотоводством, охотой и собственными промыслами; земледелие у них оставалось гораздо менее развитым, чем у римлян. Сложившаяся же веками земледельческая культура Империи, испытав упадок, сохранилась. Поэтому зачастую германцы не претендовали на земли местного населения и вклинивались между возделанными территориями. Каждый народ продолжал привычную деятельность, и римские агрикультурные достижения практически не наследовались варварами. Единого хозяйства не складывалось.

Правители новых королевств на первых порах всячески ограничивали ассимиляцию своих соплеменников. Ранние законы этих государств запрещали браки между германцами и римлянами. Это дополнялось сосуществованием двух правовых систем: за один и тот же проступок римлянина судили по римскому праву, а германца – по традиционным законам его племени. Пройдет нескольких поколений, пока начнется унификация законодательства и разные этнические группы сольются в единые народы.

Власть короля над коренным населением выражалась во взимании различного рода поборов. По сути же он оставался вождем племени: обычно римляне не привлекались к службе в варварском войске, и войны между вновь созданными королевствами – это сражения между германскими дружинами и ополчениями. Но почти весь бюрократический аппарат формировался из римлян. Среди германцев еще не было достаточно грамотных людей, способных исполнять обязанности по управлению королевством, да и традиция ведения государственных дел отсутствовала в принципе.

Большинство германских племен было христианизировано еще до завоеваний или в их процессе. При этом перенимались еретические версии христианства – в основном арианская. Хотя франки, например, оказались более дальновидны: они выбрали католицизм, что обеспечило им выгодные позиции в период раннего Средневековья. Они выступили защитниками истинной веры.

Двойственным оставалось отношение варваров к наследию Рима. Ненавидя и порой презирая его культуру, они вынужденно соприкасались с ней. И подчас это приносило особые плоды: Теодорих Великий, король остготов, попытался воспроизвести не только внешнее, но и содержательное великолепие римского двора. Он носил пурпурное облачение, принял титул августа, провозгласил свою персону священной и покровительствовал литературе и искусствам. Однако судьба последнего из римлян – философа Боэция, сперва приближенного к королю, а затем казненного Теодорихом по обвинению в измене, – показывает другое. Сохранялась настороженность в отношении к римской интеллектуальной элите: ее привлекали, как правило, с прагматическими целями. Да и большинство германцев не понимало попыток своих королей заигрывать с римлянами.

Итак, королевства, возникшие на территории бывшей Империи, соединили принципиально разные жизненные уклады – позднеримский и собственно варварский. Именно это причудливое переплетение столь несхожих частей обусловило внутреннюю непрочность и недолговечность первых государств варваров. Их судьба была весьма незавидна. Один из наиболее показательных примеров – история вестготов.

Племена готов раньше других оказались готовы к появлению собственного королевства. Вестготы создали его на территории еще существовавшей Римской империи. После войн Алариха в результате борьбы двух группировок знати, выступавших соответственно за сотрудничество с Римом и за бескомпромиссную борьбу с ним, верх одержала проримская партия. Новый король Валлия от имени Рима выиграл ряд сражений с вандалами и аланами в Испании, за что и получил от императора Южную Галлию и Аквитанию. В 419 г. здесь возникло королевство вестготов со столицей в Тулузе.

Показательно, что они осознавали его как государство, но для римлян готы юридически были вспомогательным войском, пребывавшим в Галлии на постое. Вестготский король с формальной точки зрения считался всего лишь имперским наместником и командиром этого войска с римским титулом magister militum. Готам отдавалась треть дома и продовольствия с земель того владельца, у которого они располагались.

В Галлии тем временем постоянно происходили восстания населения, вторжения новых варваров, регулярно появлялись очередные узурпаторы, и центральная власть вскоре уже почти не участвовала в управлении этой провинцией. Пользуясь этим, вестготские короли усилили свое влияние и независимость от Рима. Периоды лояльности (во время битвы на Каталаунских полях) сменяются захватами имперских земель, не относящихся к отведенной вестготам территории (например, Нарбоннской Галлии). В результате ослабления власти Рима готы отбирают себе уже две трети земель. Лесные угодья, также представлявшие большой интерес, разделили пополам; часть земель дележу не подверглась и осталась в общем пользовании. Кроме того, готы освобождались от всех налогов, которые в полном объеме выплачивало римское население. Всего за несколько десятилетий из федератов готы превратились в полновластных хозяев громадной территории.

Эта модель в самых общих чертах дает представление о механизмах становления варварских королевств.

Вестготский король Эрих (466–484 гг.) полностью освободил свое государство от каких-либо обязательств по отношению к римлянам. При нем составляется первый сборник вестготского традиционного права Lex Wisigothorum («Вестготская правда»), а при его преемнике Аларихе II (484–507 гг.) кодифицируются и римские законы для римлян – подданных вестготского короля (Breviarium Alarici).

Серьезной проблемой этого государства была религиозная рознь между римлянами-католиками и готами-арианами, поэтому нападение франков, которые исповедовали католичество, оказалось фатальным для королевства. К 510 г. вестготы отступили в Испанию, отдав нападавшим галльские земли.

Дальнейшая история вестготов связана с Пиренейским полуостровом. Их государство постепенно усваивало многие черты античной экономики и социальной структуры; одновременно формировались и новые, феодальные отношения. Через несколько поколений готы и потомки римлян образовали единый этнос – в 587 г. готы приняли католичество, а при короле Хиндазуинте (641–652 гг.) утвердилось общее для всех законодательство. Многие королевства варваров не дотянули до этого знаменательного шага в своем развитии.

На смену этническим немедленно пришли социальные проблемы и противоречия. Началась ожесточенная борьба разных прослоек друг с другом, и вестготское королевство оказалось уязвимым перед натиском сильного противника. В 711 г. арабы нападают на него и вытесняют его жителей на крайний север Пиренейского полуострова.

Все основные черты исторического пути вестготов повторили вандалы и аланы в Северной Африке. Начиналось все быстро и легко: римские земли им удалось завоевать, не испытывая сопротивления, а иногда и при открытой поддержке местного населения, крайне озлобленного римской налоговой системой. Затем пришла пора массовым переделам и конфискациям земель африканских латифундистов. Не миновали также религиозное противостояние арианства и католичества, дифференциация законодательства для римлян и варварских племен.

Однако из варваров создавался свой слой землевладельцев, к тому же были усвоены стандарты налогового вымогательства римлян, что вскоре привело к полной утрате поддержки со стороны местного населения и прежней знати. В ходе всего одной масштабной операции византийские войска в 534 г. уничтожили королевство вандалов.

Бургунды, как и вестготы, к 430-м годам прочно обосновываются в пределах Империи и приступают к дележу территории. Они забирают у местных магнатов две трети пахотной земли и одну треть рабов. Они присвоили еще половину домов, лесов, садов и пастбищ. Воюя с вестготами, бургунды целенаправленно расширяли просторы своего государства.

Вершина их могущества – эпоха короля Гундобада (474–516 гг.), который имел титул римского патриция, фактически возвел на престол одного из последних римских императоров и повелел составить сборники бургундского и римского права для двух категорий своих подданных. В отличие от вестготов бургунды и римляне не успели слиться в единый народ – ни этнически, ни религиозно. Бургунды, оставшиеся для римлян скорее захватчиками, да еще и еретиками, оказались в одиночестве, когда для них возникла серьезная опасность. В 534 г. (одновременно с вандальским) их королевство было поглощено более сильными франками.

Не слишком долгой и весьма драматичной оказалась история государства остготов. Теодорих из рода Амалов в 493 г. захватил власть в Италии. Столкновений с местным населением по поводу земельных владений не было, так как остготы отобрали себе ту треть земель, которую ранее уже присвоили другие варварские племена. Остготы весьма лояльно относились к римлянам, будучи давно с ними связанными. К тому же они не оккупировали Южную Италию.

Им достался самый центр Империи, где сохранялись наиболее сильные структуры управления. И именно в государстве остготов сближение с местным населением осуществлялось особенно интенсивно – вплоть до того, что вместо традиционного народного собрания германцев власть имел римский сенат (разумеется, при абсолютном верховенстве королевского двора готов). Была перенята также финансовая система Империи, а в юридической сфере устанавливается преобладание римского законодательства. Военное же дело относится к исключительной прерогативе готов. Не происходит и религиозного объединения – готы не отказываются от арианства.

После смерти Теодориха в 526 г. его дочь Амаласунта продолжила линию отца на сближение с римской знатью, за что и была убита оппозицией. Это явилось поводом для вторжения в 535 г. в Италию византийской армии. Однако в отличие от завоевания прочих варварских королевств начавшаяся война растянулась на 20 лет. Вожди готов – вначале Витигис (женатый на дочери Амаласунты), а затем Тотила (541–552 гг.) – ожесточенно сопротивлялись византийцам. Тотила пополнял свою армию освобожденными рабами и колонами.

На последнем этапе войны, когда король остготов Тейя допустил максимальную демократичность в ведении военных дел, его двор вступил в сговор с византийцами. Важную роль сыграла поддержка, оказанная соперникам католической церковью и лангобардами, в эти годы расселившимися вблизи северных границ Италии.

В 555 г. государство остготов прекратило существование, и Италия вошла в состав Византии (т. е. Римской империи). Однако всего через несколько лет, в 568 г., лангобарды под руководством короля Альбоина выбили из Италии своего великого, но ослабевшего союзника – византийцев, основав здесь собственное королевство, просуществовавшее чуть более двух веков.

Свою специфику имели варварские королевства в Британии и на территории Германии. Они возникали с нуля, там не было явного римского наследия. Из всех этих государств только франкскому удалось преодолеть сложности роста в период раннего Средневековья и уцелеть в круговороте политических катаклизмов той эпохи.

Рим, который не погиб

Окончательный распад Империи на Западную и Восточную произошел после смерти императора Феодосия в 395 г. Это событие, погубив огромное государство в целом, помогло выстоять ее восточной части – будущей Византии. Строго говоря, название Византия — лингвистическая конструкция нового времени. Населявшие эту страну люди именовали ее империей ромеев, т. е. римлян.

В состав Византии вошли наиболее густонаселенные и цветущие области – Малая Азия, Египет, Сирия, Балканы и архипелаги Эгейского моря. Помимо развитого хозяйства, мегаполисов и процветающей торговли с громадным оборотом, ей досталось чрезвычайно важное наследие. Провинции, составившие Восточную империю, хотя и представляли собой деспотии, но поддерживали тысячелетние традиции общинно-крестьянского мира и не зависели особенно от рабского труда. Основными производителями продукции были земледельцы. Их связывали разного рода взаимоотношения с государством и собственниками угодий. Поэтому кризис, вызванный притоком рабов, который взорвал экономику Запада, на Востоке явился лишь временной помехой, не приведя к коллапсу хозяйства.

Кроме того, Восточная империя в хозяйственном плане была абсолютно самодостаточна. Она располагала различными природными ресурсами, идеальными условиями для земледелия, традициями ремесленного производства и квалифицированными мастерами. Веками сложилась специализация областей и кооперация между ними, основанная на эффективной внутренней торговле. Все это давало Византии отличные шансы на старте своей истории.

Для зарождающегося варварского Запада она стала той самой идеализированной восточной страной, которая ассоциировалась с роскошью и изобилием: шелк, хлопок, папирус, пряности, благовония производили именно здесь.

В крупнейший центр тогдашнего европейского мира превращается бывшая греческая колония Византий (по ней историки назовут потом и государство в целом), которую Константин выберет в качестве столицы, названной его именем – Константинополь. Не обладая в IV в. престижем, город, где обосновался император, начал расти в V в., а к VI в. из него получился благоустроенный мегаполис, вызывавший восторг и зависть у многочисленных варваров.

Первые императоры Востока основные свои усилия прилагали к тому, чтобы не допустить вторжения варварских племен и направить их за пределы страны – по возможности в Западную Европу. Поэтому политика византийского двора в V – начале VI в. – это в основном политическое лавирование и минимальная военная активность. Византия собирала силы.

Последующую экспансию подтолкнул земельный вопрос. Римская знать располагала латифундиями, рассеянными по всей Империи. Их потеря в западных областях, занятых варварами, вызвала недовольство и стремление вернуть отторгнутое. К тому же в Византию бежала масса магнатов с Запада, настроенных самым решительным образом. Во второй четверти VI в. отвоевание римских земель император Византии Юстиниан I посчитал первостепенным делом.

Сенаторы, роль которых становилась все заметнее, отдали в конце V в. престол своему ставленнику Анастасию. Однако в результате очередного переворота, устроенного императорской гвардией, правителем был объявлен командующий гвардией Юстин (517–527 гг.). Македонский крестьянин, дослужившийся до высших постов в государстве, он не владел грамотой, отличался грубостью и редкой физической силой. Такое вполне объяснимое для среднего центуриона сочетание качеств дополнялось хватким крестьянским умом и политической прозорливостью. Многочисленные реформы внутренней жизни государства были задуманы и начаты именно Юстином. Хотя их ему не удалось в полной мере реализовать во время своего недолгого царствования, продолжил изменения племянник и наследник Юстиниан.

Юстиниан (527–565 гг.), выписанный из провинции своим дядей и получивший блестящее образование, представлял собой классический тип правителя-реформатора. Он стремился добиться перемен во всех сферах и разрешить накопившиеся веками проблемы. Его царствование осталось в истории как эпоха подъема Византии, как пик ее политического, военного и экономического могущества. После Юстиниана Империя в течение девяти столетий будет знать лишь отдельные периоды возрождения, вклинивающиеся между веками упадка и потери влияния.

Основные сведения о Юстиниане и бурной эпохе его правления содержатся в трудах выдающегося историка того времени Прокопия Кесарийского. Вышедшие из-под его пера «Войны» («Война с вандалами», «Война с готами», «Война с персами»), трактат «О постройках», «Тайная история» признаны классикой жанра. Они позволили потомкам рассмотреть столь значительный этап в истории Византии.

Двумя главными направлениями деятельности Юстиниана стали внутренние преобразования и отвоевание римских земель на Западе. Первые были нацелены на то, чтобы привести в соответствие растущие расходы Империи и падающий уровень жизни людей, а также на упорядочение законодательства.

Именно тогда был составлен один из наиболее важных в мировой истории сводов законодательства – Кодекс Юстиниана (Codex Justiniani, 529 г.) как часть корпуса гражданского права. Подготовленный комиссией юристов во главе с квестором Трибонианом, он состоял из собственно Кодекса (собрания законов предшествующего времени, применяемых в Империи), Новелл (законов, принятых при самом Юстиниане), Дигест, или Пандект (мнений авторитетных юристов по тем или иным спорным вопросам, которые имели силу закона), а также Институций (своего рода учебника римского права). Симптоматично, что в законах Юстиниана впервые был озвучен основополагающий принцип абсолютной монархии – что угодно государю, то имеет силу закона, реализованный в Западной Европе спустя тысячелетие.

Однако социальная политика и финансовые претензии власти, закрепленные юридически, вызвали массовое недовольство в народе. Ярчайшим его проявлением стал грандиозный мятеж 532 г. в Константинополе, получивший название Ника (Побеждай). Формальным поводом к нему послужил бунт на столичном ипподроме.

Традиционно городское население делилось на команды болельщиков – красных, белых, синих и зеленых; ведущими были две последние. Игры на ипподроме имели большое значение для выплеска эмоций в христианскую эпоху, после запрета традиционных для римлян гладиаторских боев. Однако сложилось так, что команды выступали одновременно и политическими партиями. Зеленых традиционно возглавляла земельная (светская) аристократия, синие же выражали интересы церковных иерархов. Различались они и по вере: синие – православные, а зеленые в значительной массе склонялись к ереси монофизитства. Стычки между партиями происходили постоянно, но в 532 г. те объединились в своем выступлении против императора.

Ситуация вышла из-под контроля, практически весь Константинополь оказался в руках повстанцев. Император намеревался покинуть дворец и отправиться морем в провинции собирать войска, и тут положение спасла императрица Феодора. Она сказала Юстиниану, что бежавший из столицы правитель не сможет рассчитывать на восстановление своего статуса в глазах людей.

Он прислушался к совету и поступил иначе. В город вошли наемные германцы под командованием полководца Велизария, потопившие восстание в крови. Умелое маневрирование и тактика выдавливания повстанцев позволили оттеснить их на ипподром, где около 30 тыс. бунтующих было убито. Этот успех на время пресек все мысли о мятежах, но не разрешил серьезные проблемы существования страны, которые в дальнейшем только усугублялись.

Исключительную роль при Юстиниане начинает играть православная церковь. Остававшийся чужим для старой сенаторской знати, император всегда искал союза с ней. Будучи религиозным человеком и неплохо разбираясь в вопросах богословия, Юстиниан окончательно оформил тот прочный и неразрывный альянс церкви и государства, который многие века был отличительной чертой Востока. Это качество характеризовало позднюю Византию, православные государства Юго-Восточной Европы и, конечно же, Русь.

Не меньшую лояльность к церкви (несмотря на свое крайне безнравственное прошлое, о котором весьма детально повествует в «Тайной истории» Прокопий) демонстрировала императрица Феодора.

При Юстиниане позиции духовенства в обществе и государстве укрепились, как были подтверждены и принципы церковного землевладения.

Масштабные преобразования внутри Империи позволили заняться главным делом жизни – восстановлением территориальной целостности великого государства, объединением Запада и Востока. Первой операцией стал поход в Северную Африку, предпринятый против вандалов и аланов. В ходе кампании 534 г. Велизарий высадился на африканском побережье. Значительные силы византийской армии в нескольких сухопутных и морских сражениях полностью разгромили вандалов. Не находя поддержку у местного населения и оказавшись меж двух огней, те были обречены. Африканские провинции Рима вошли в состав возрождаемой Империи.

Затем настал черед остготов. Однако задуманная в 535 г. кампания, планировавшаяся как несложное мероприятие, вылилась в двадцатилетнюю тяжелейшую войну. Далеко не все жители Италии жаждали вернуться под власть императора. Ожесточенное сопротивление оказали, разумеется, и сами готы. Их медленно оттесняли к северу. В 555 г. война завершилась победой Византии.

Центр бывшей Империи вновь воссоединился с новой метрополией. В течение пятисот лет византийцы будут владеть значительными территориями в Южной и Центральной Италии и сдадут свои позиции только под натиском норманнов в конце XI в.

Когда наступил перелом в остготской кампании, Юстиниан предпринял еще один поход. В 554 г. его войска овладели землями в Южной и Восточной Испании, отторгнув у вестготов значительный кусок побережья.

Таким образом, в течение 534–555 гг. Юстиниан смог почти объединить территорию Римской империи. Византийский (ромейский) флот вновь превратил Средиземное море в Mare nostrum. Однако на большее сил уже не хватило: варвары в VI в. были слишком серьезным противником, да и неудачи в войнах на Ближнем Востоке сыграли свою роль.

Виновник поражений Юстиниана – находившаяся на подъеме Персия, где правила династия Сасанидов. Восседавший на престоле шах Хосров Ануширван (Хосров Великий) был не только дальновидным и ярким политиком, но и талантливым полководцем.

Параллельные готской кампании войны с Персией оказались для Юстиниана неудачными. Византийцы чаще терпели поражения, нежели побеждали, и неоднократно выплачивали громадные контрибуции, не говоря о территориальных потерях. В 555 г. был заключен мир, по которому удалось несколько исправить неблагополучную в целом ситуацию.

Даже если Византия и не утратила своих территорий, неуспехи в сражениях с персами и колоссальное напряжение сил всего государства дали о себе знать. Последнее десятилетие царствования Юстиниана стало скорее временем зализывания ран, нежели наслаждения миром и победами.

Еще одним фактором, подрывавшим экономику страны, послужила деятельность императора в культурной сфере и масштабное строительство. Реанимация старой римской культуры и насыщение ее новыми христианскими смыслами – так можно охарактеризовать суть его преобразований.

Это возрождение воплощалось в грандиозных проектах – повсеместном возведении храмов. Венчал начинания шедевр христианской архитектуры – собор Св. Софии в Константинополе (ныне мечеть Айя-София). Ничего подобного Западу не дано было знать добрую тысячу лет.

Однако возводились не только храмы. При Юстиниане по всей Империи сооружалась целая система укреплений. Многие города окружили себя оборонительными стенами, строились новые крепости в тех местах, где возникала угроза Византии. В Юго-Западном Крыму (преимущественно готская и греческая земля), вновь вошедшем в состав Империи, появляется множество горных и предгорных крепостей. Они символизировали присутствие Константинополя на самом северном форпосте своих владений.

Неудивительно, что столь бурная деятельность, вместившаяся в неполные четыре десятилетия, не прошла для страны бесследно. Такого напора Византия не выдержала. Обнищание жителей, рост недовольства и, как следствие, утрата былой мощи и стойкости Империи – таков результат блестящего царствования Юстиниана I.

По вечной иронии истории этот период совпал с усилением старых противников византийцев и появлением новых. На горизонте появляются славяне, дружины которых доходят почти до стен Константинополя. В Крыму и на Балканах покоя нет от орды кочевников-болгар. К началу VII в. и те, и другие осядут на Балканском полуострове; с ними начнутся войны, перемежающиеся периодами мира и натравливанием одних врагов Империи на других. Лангобарды господствуют в Северной и Центральной Италии; византийцы теряют земли в Испании. Активизируются персы, отторгающие территории у преемников Юстиниана. Но самой страшной угрозой становится Халифат. С середины VII в. арабы занимают цветущие и богатые провинции – Египет, Палестину и Сирию. Все это провоцирует многочисленные бунты и восстания по всей Империи.

Ответом на тяжелейшие испытания стало формирование в Византии системы фем. Фемами назывались военные округа, создававшиеся на угрожающих направлениях. Главенство в них принадлежало военной администрации – стратигам; интересам войны и обороны подчинялось все устройство таких округов.

Основную ударную силу армии составили крестьяне-стратиоты, своего рода военные поселенцы, занимавшиеся как сельскохозяйственным трудом, так и боевой подготовкой. Столь своеобразно Византия решала проблему обеспечения обороноспособности. Принципиально иной вызов (угроза вторжения огромных конных армий врага) в значительной степени обусловил и выбранный ответ: строй, который формировался в Византии, лишь с огромной натяжкой можно напрямую сравнить с феодализмом западного образца.

В VIII–IX вв. государство сотрясалось и от духовного смятения – между иконоборцами и иконопочитателями шли долгие споры. Несмотря на их сугубо религиозный характер, очевидно было стремление светской власти сократить монастырские владения, перенаправить массы принимавших постриг (нередко в монахи уходило огромное количество людей) на оборону страны. Хронологически это совпало с утверждением на Западе Каролингов и расцветом их новой Империи, а следствием иконоборческого движения стал массовый отток оппозиционного населения на окраины Византии (в горные районы Малой Азии, Балкан, в Крым), что, кстати, несколько гармонизировало структуру расселения в стране.

Впрочем, блеска и величия эпохи Юстиниана достигнуть уже так и не удалось. Сложилось совсем иное государство. Византийцы-ромеи не столько чувствовали себя римлянами, сколько декларировали постулат о прямой преемственности между Римом и Константинополем. Новые ценности и приоритеты в их жизни окончательно подвели итог существованию Римской империи в ее античном понимании.

Франки начинают и выигрывают

Франки создали наиболее крупное и могущественное варварское королевство на территории постримской Европы. Именно оно, вобрав многие сопредельные земли, через несколько веков смогло возродить титул императора Запада и восстановить саму идею существования империи. Кроме того, оказалось единственным государством, которому удалось не только не исчезнуть с политической карты мира, но и без кардинальных изменений сохранить ядро своей территории и государственности в течение полутора тысяч лет.

История Франкского государства начинается с эпохи короля Хильдерика из рода Меровингов, правившего областью вокруг города Турне, бывшего его резиденцией. (В XVII в. гробница Хильдерика стала объектом одних из наиболее ранних археологических раскопок.) Франки в тот период представляли собой классических федератов римлян в Северной Галлии.

Сын Хильдерика Хлодвиг (481–511 гг.) традиционно считается родоначальником всех французских королевских династий. Он был лишь одним из нескольких вождей, каждый из которых контролировал свою небольшую территорию. Ослабление Рима позволило Хлодвигу в союзе с Рагнахаром, Сигибертом и другими вождями завоевать Сиагрию и после битвы при Суассоне (468 г.) значительно расширить земли своего племени. Брак с племянницей бургундского короля католичкой Клотильдой обеспечил один из важнейших флангов рождающегося государства. В 496 г. франки разбили и вытеснили из Галлии алеманнов, вновь увеличив свои владения.

Долгие годы король оставался язычником, однако наладил тесные отношения с верховным духовенством Галлии и неоднократно оказывал ему поддержку. Около 500 г. Хлодвиг и примерно три тысячи его дружинников принимают христианство – причем по западному образцу. Этот дальновидный шаг обеспечил королю исключительное положение в ряду прочих варварских вождей.

В результате кровавой войны с вестготами (507–510 гг.) франки аннексировали большую часть Южной Галлии. Византийский император даровал ему звание консула Империи.

Обеспечив себе блестящие международные позиции, Хлодвиг избавился от остальных франкских вождей, став единовластным правителем в своем государстве. Вскоре он умер, и его дело продолжили сыновья. Они захватили королевство бургундов, земли тюрингов, баваров, взимали дань с континентальных саксов, воевали с остготами и втянулись в военное соперничество с Византией. К концу 530-х годов королевство франков весьма разрослось.

Его история и внутреннее устройство хорошо исследованы благодаря уникальным по информативности источникам VI в.: «Истории франков», написанной епископом города Тур Григорием, и Салической правде – законодательному сборнику. Имеется и ряд более поздних правовых документов (Рипуарская правда, эдикты франкских королей).

В это время быстро развивались феодальные отношения в королевстве; представители же династии Меровингов ожесточенно делили его между собой.

Родовые связи внутри франкского общества в результате завоеваний и многочисленных переселений разрушались. Законодательство показывает, что, еще сохраняя свою актуальность, они постепенно отходят на второй план. Резко возрастает значение привилегированной воинской прослойки – дружинников, которые входили в непосредственное окружение короля и подчинялись только правителю.

Все заметнее имущественное расслоение недавно еще эгалитарного и в экономическом смысле социума франков. Например, неизвестная по Салической правде купля-продажа земли фиксируется через несколько десятилетий Рипуарской правдой.

Увеличивается число рабов, которых ранее почти не было в варварском обществе. К этому приводят долги, захват пленных в бесконечных войнах. Все больше появляется колонов-арендаторов, обрабатывающих землю за определенную ренту. Наконец, начинают массово практиковаться земельные пожалования. Короли, получившие в результате завоеваний огромные владения, щедро одаривают наделами своих воинов, приближенных и – в особенности – монастыри, церковь. Для потомков римлян, которых в Галлии жило предостаточно, такие жесты не были новшеством; это франкам подобное поведение казалось диковинным. Они старались перенять некоторые социально-экономические институты античного общества, столь же активно создавая принципиально иные – феодальные.

Политически в королевстве оформляются четыре крупные области – Австразия, Нейстрия, Аквитания и Бургундия. Они то соединяются в единое государство, то становятся почти самостоятельными королевствами под управлением сыновей очередного франкского государя, делившего страну между своими наследниками. Сам Хлодвиг разрезал ее на четыре удела – по числу сыновей. После этого соединять королевство смогут лишь на некоторый период: его младший сын Хлотарь I (в 558–561 гг.), правнук Хлотарь II (в 613–629 гг.) и сын последнего Дагоберт I (в 629–639 гг.).

К середине VI в. огромное государство Меровингов было непрочным и не единым. Отсутствие внешней угрозы помогло ему выстоять – франки уже победили всех потенциальных противников-варваров, а Византия находилась далеко. Однако вся их история в VI в. характеризуется столкновением группировок знати между собой и политическими убийствами.

Наиболее яркий эпизод этих войн – растянувшаяся на десятилетия борьба Брунгильды и Фредегонды. Начало смуте положил внук Хлодвига Хильперик, правивший в Нейстрии. Его вмешательство в дела церкви (изъятие земель, еретические эдикты – вплоть до отрицания догмата Троицы) и многочисленные реформы породили массу недовольных. Но хуже всего оказалось другое – Хильперик сначала сочетался браком с дочерью короля вестготов Галесвинтой, однако спустя недолгое время убил ее и женился на служанке Фредегонде. Это вызвало кровавую вражду между королевой Фредегондой и сестрой Галесвинты – королевой Австразии Брунгильдой, которую поддержал король Бургундии Гунтрамн.

Две исключительно властные женщины выдвинулись и на первый план во франкской политической жизни, оттеснив на второстепенные роли своих сыновей и внуков, многих из которых они похоронили. Бесчисленные заговоры, убийства и войны продолжались почти три десятилетия. Брунгильда намного пережила Фредегонду (умерла в 597 г.), однако в 613 г. восьмидесятилетняя королева потерпела поражение и по обвинению в умерщвлении десяти человек из дома Меровингов была казнена.

Уже в этот период важную роль в государстве франков начинают играть майордомы – королевские управляющие, которые возглавляли дворцовое хозяйство. Они часто выступали главнокомандующими и правой рукой государя, сосредоточивая у себя все больше реальной власти.

Последний взлет династии Меровингов – эпоха короля Дагоберта I. Его десятилетнее правление было отмечено массовой передачей церковных владений светским магнатам. Внешняя политика велась столь же неуступчиво. В размахе последней Дагоберт фактически сравнялся с Хлодвигом: он воевал со славянами, басками, вестготами и лангобардами, заключил масштабный договор (вечный мир) с Византией. Неслучайно этот король заслужил у современников прозвище Соломона франков.

После него династия Меровингов окончательно измельчала и выродилась: ни один из последующих правителей ничем примечательным себя не проявил. Усиление майордомов совпало с эпохой на редкость безвольных королей. Их называли ленивыми, поскольку прерогативой последних Меровингов остались исключительно декоративные и представительские функции – от управления страной они были фактически отстранены.

Майордомы по своему усмотрению определяли внешнюю и внутреннюю политику, объявляли войны и в конечном счете сами возводили на престол и свергали правителей. Складываются даже династии майордомов; в середине VII в. они уже полностью контролируют государство. Так, майордом Эброин, впервые вставший у руля не только своей Нейстрии, но и всего франкского государства, попытался посадить на королевский трон собственного сына. Впрочем, только на рубеже VII–VIII вв. Пипин Геристальский (687–714 гг.) действительно смог стать единым майордомом королевства франков и реально объединить страну. Именно это подготовило уход династии Меровингов со сцены европейской истории и замещение ее новой королевской семьей.

В период властвования майордомов происходили заметные социально-экономические изменения. Франки и римляне достаточно быстро ассимилировались, образовав единый народ, хотя последние представители римской знати перестанут считать себя потомками Рима лишь к концу VIII в.

Традиционное франкское общество сдавало позиции. Пройдет всего несколько поколений, и социум, некогда создаваемый свободными и фактически равноправными семьями, расколется как в имущественном, так и в правовом отношениях.

Есть две причины, почему в королевстве Меровингов возникает классическая и эталонная для Европы основа феодального общества раннего Средневековья. С одной стороны, среди франков укореняется практика земледелия, оно превращается в основной сектор экономики. С другой стороны, существует острая потребность в жизнеспособной системе комплектования армии и поддержании ее способности вести войну.

Первой главной чертой нового общества стало сосредоточение военного дела в руках профессиональных воинов и освобождение от него большинства пригодных к нему мужчин, занятых теперь преимущественно сельскохозяйственным трудом. Второй – перераспределение прав на владение угодьями в интересах двух категорий: военной знати и католического духовенства. Основной источник существования – земля – принадлежит светской и духовной элитам, вынуждающим остальное население обрабатывать ее, отдавая часть продукции владельцам. Чаще всего такое происходило, когда король (позднее майордом) передавал угодья с доходами от них в руки нужных людей. Все эти процессы находились тогда в зачаточном виде, получив окончательное развитие при династии Каролингов.

Каролинги строят новый мир

В начале VIII в. королевство франков постигли новые неприятности. После смерти Пипина Геристальского центробежные силы набирали обороты: самовластие герцогов и епископов достигло максимума. Страна вновь распадается на части. Возникает опасность извне: активизируются старые враги и появляются новые. Фризы, алеманны и континентальные саксы полностью выходят из-под контроля; на востоке не дремлют авары – тюркское племя, основавшее в центре Европы громадную полукочевую державу – Аварский каганат. Арабы, завоевав весь Пиренейский полуостров, с 720 г. весьма настойчиво пытаются захватить юг королевства франков и вторгаются в Аквитанию, стремясь достичь Луары.

В такой непростой обстановке началась деятельность внебрачного сына Пипина Геристальского – Карла. Ему даже пришлось побывать в заточении, куда его заключила вдова Пипина. Однако, бежав, Карл, после войны с фризами и своими нейстрийскими и аквитанскими противниками, становится майордомом (715–741 гг.). В историю он войдет как Карл Мартелл (Молот) и прославится тем, что станет ключевой фигурой в смене династий на франкском троне.

Карл Мартелл последовательно возводит на престол трех Меровингов, послушно выполнявших его волю, а после смерти последнего из них в 737 г. вообще не считает нужным замещать вакансию: на некоторое время престол остается свободен, что демонстрирует абсолютную декоративность старой династии. Однако сам себя провозгласить королем Карл еще не решался.

Войны Мартелла с фризами, саксами, алеманнами и аварами, а также подавление внутренних противников были решительными и успешными. Но ему пришлось справляться с угрозой арабского завоевания.

Находившиеся на пике своего могущества, арабы располагали большим числом легкой кавалерии, а потому благодаря маневренности и натиску могли не только захватить Южную Галлию, но и положить конец развитию едва ставшей на ноги европейской христианской цивилизации. К тому же они пользовались поддержкой аквитанской и бургундской знати, готовой ради устранения центральной власти и собственных интересов сотрудничать с мусульманами.

Десятилетие напряженной борьбы завершилось победой франков. В 732 г. в битве при Пуатье Карл Мартелл, используя и отряды тяжелой кавалерии, смог нанести арабам решающее поражение. Битва остановила продвижение завоевателей с мусульманского Востока внутрь континента. Она также продемонстрировала преимущества конницы. Ее требовалось наращивать, что стимулировало развитие феодальных отношений в стране.

Разгром при Пуатье и внутренние усобицы пресекли арабскую экспансию, однако и в последующие годы Карлу приходилось бороться с непокорными южными магнатами.

Одно из важнейших свершений Мартелла – прекращение безвозмездных дарений земель приближенным. Он изымал территории у непокорных подданных, жаждавших независимости от центральной власти. Вместо этого раздавал бенефиции, т. е. земельные угодья или иные источники дохода, при условии обязательного несения военной службы. Такова была точка отсчета в формировании подлинно феодальных отношений у франков.

Карл сделал все, чтобы появилась служилая знать. Она составила не очень большое по численности, но зато профессиональное и боеспособное конное войско. Для обеспечения его средствами существования и вооружением и создавалась бенифицарная система – майордом передавал заботы о своей элитной кавалерии ей самой. Поскольку фонды королевской земли в основном были уже исчерпаны, приходилось изымать принадлежавшее смутьянам и церкви.

Политика Мартелла по отношению к последней была весьма циничной. Он рассаживал по епископским и аббатским кафедрам своих людей и без всякого энтузиазма общался с папским престолом, проигнорировав даже просьбы о защите от арабов. Союз папы и лидера франков не считался первоочередной задачей.

После Карла соправителями были его сыновья – Карломан и Пипин, прозванный Коротким за небольшой рост. Они разделили государство пополам. Подавив немедленно начавшиеся по всей стране восстания знати и нефранкских племен, братья, чтобы повысить свой авторитет, возвели в 743 г. на престол короля Хильдерика III Меровинга.

Карломан и Пипин решительно встали на сторону церкви, прекратив политику секуляризации. Одновременно ужесточалась дисциплина в духовных кругах: священнослужителям запретили носить светскую одежду, воевать, охотиться (что ранее было повседневной практикой); отныне предписывается строгое соблюдение в монастырях бенедиктинского устава. Сопротивление этому курсу привело к отречению Карломана от власти и уходу его в 747 г. в монастырь.

Пипин остался единовластным майордомом. На его долю выпали войны с оппозицией и непокорными племенами. На передний план выдвигаются отношения с лангобардами. Их королевство в Северной Италии до начала VIII в. вело себя весьма скромно. Однако с началом иконоборческого движения в Византии, отвлекшего Империю от событий за ее пределами, и обострения противостояния между Римом и Константинополем лангобарды повели себя агрессивно. Они захватили ряд византийских территорий в Италии, в том числе Равенну. Их усиления опасались и папа римский, и франки, поэтому пошли на сближение.

В 751 г. Пипин обратился к папе Захарию с вопросом о королях, которые в то время были у франков, но не обладали королевской властью: хорошо ли это? Ответ гласил: «Лучше, чтобы назывался королем тот, кто имеет власть, чем тот, кто пребывает без королевской власти». Когда собрались знатные лица, Пипина и его жену Бертраду провозгласили королем и королевой. Последнего из династии Меровингов Хильдерика с сыном отправили в монастырь. Затем впервые в истории франков папа римский совершил миропомазание Пипина, что еще более укрепило его статус.

В ответ на оказанную поддержку новый франкский король в 755 и 756 г. разбил лангобардов и передал захваченные ими византийские земли понтифику. Юридическим обоснованием этого шага послужила самая знаменитая фальшивка раннего Средневековья – «Константинов дар», грамота о мнимой передаче императором Константином Великим в пользу папы города Рима и стран Запада.

Лангобарды подпали под контроль франков. Международное влияние Пипина усилилось. К концу своего правления ему удалось окончательно покорить Аквитанию и отбить у арабов Нарбоннскую область (759 г.).

Пипин по традиции разделил свое государство между сыновьями – Карломаном и Карлом. Карломан в своей внешней политике поддерживал лангобардов, Карл – папу. Однако, преследуя тактические цели, Карл временно отказался от своих симпатий и даже женился на дочери лангобардского короля Дезидерия Дезидерате.

В 771 г., после смерти Карломана, Карл обрел полную власть. Ему суждено было войти в историю в качестве самого знаменитого правителя Средневековья, возродившего Империю на Западе и внесшего громадный вклад в развитие не только франкского королевства, но и всей Европы. По имени Карла Великого (Шарлеманя) династия Пипинидов получила название Каролингской.

Его зачином стала война с лангобардами. К 774 г. он взял Павию, сослал в монастырь Дезидерия и провозгласил себя королем франков и лангобардов. Коалиция лангобардов, баваров, авар и Византии была разгромлена, а заодно упразднен и титул герцога Баварии, куда Карл назначил своего графа. От королевства лангобардов уцелели два герцогства – Беневент и Сполето, зависимые от франков и папы.

Карл существенно раздвинул границы своего королевства. На вновь присоединенных к нему территориях основывались марки – провинции, нуждавшиеся в особом, более жестком режиме управления и обустройстве по общефранкскому образцу. Расширение государства происходило по нескольким направлениям.

В 778 г. Карл Великий начал испанские войны. Первый поход принес небольшой успех, но под Сарагосой франков разбили. При отступлении в Ронсевальском ущелье арьергард армии во главе с графом Хруолландом (Роландом) был уничтожен басками, что отразилось в эпической песне. Провозглашенный кордовским эмиром в 788 г. джихад себя не оправдал, и к 796 г. Карл отвоевал земли до реки Эбро, основав здесь Испанскую марку.

Самой кровавой и долгой оказалась борьба с непокорными саксами. Она продолжалась более 30 лет (772–804 гг.). Остававшиеся язычниками и сохранившие свой уклад племенной жизни, саксы упорно сопротивлялись франкам. И хотя на сторону Карла в 785 г. перешел их вождь Видукинд, принявший крещение, карательные экспедиции и партизанская война длились еще два десятилетия. В итоге около трети саксов было переселено во внутренние области королевства, а их земли розданы франкам и славянам-ободритам – восточным соседям побежденных. Затем войска Карла вторглись и в земли славянского племени лужичан.

Важным свершением был разгром Аварского каганата. С 791 по 796 г. организуется несколько походов на территорию Паннонии (современной Венгрии), в результате которых франки взяли штурмом и разрушили укрепленный центр авар, окруженный девятью концентрическими оградами, – Хринг (Круг, Кольцо). На завоеванной территории была образована Паннонская марка.

К концу VIII в. государство франков стараниями их короля значительно увеличилось в размерах. Оно охватывало почти весь христианский Запад, за исключением Британских островов и части Италии. Да и роль его существенно возросла – Карл поднялся почти до уровня византийского императора. Знаком окончательного утверждения его авторитета было принятие императорского титула.

Сближение католической церкви и франкских королей завершилось тем, что в благодарность за поддержку папы во время мятежа в Риме на Рождество 800 г. понтифик увенчал Карла императорской короной. Этот беспрецедентный акт символизировал восстановление Империи на Западе.

Несмотря на коренное различие государства франков и Римской империи, историческое значение такого жеста трудно переоценить. Показательно, что Византия признала за Карлом титул базилевса, который носили восточные императоры. Монархи Галисии, Астурии, короли Англии, Шотландии и Ирландии в той или иной форме признавали верховенство Карла Великого над собой.

Он вошел в историю как преобразователь государственного, социального, культурного уклада своего государства. Канцелярия Карла активно занимается законотворческой деятельностью: количество королевских, а потом и императорских капитуляриев многократно увеличивается. Оформляется система графств – крупных административных единиц, управляемых доверенными людьми императора. В новоприсоединенных областях, где еще только предстояло наладить жизнь по франкскому образцу, возникают марки (пограничные графства), возглавляемые маркграфами. Большое значение имела также отправка императорских посланцев на места, чтобы там они следили за исполнением указов.

В эти годы знать концентрирует в своих руках большинство земель. И тысячи безземельных крестьян попадают в зависимость от владельцев угодий. Прежняя общинная собственность выглядит исключением, повсеместно замещаясь частной.

Дальнейшее развитие получает раздача бенефициев в условное владение за военную службу. Именно с эпохой Карла Великого связывают превращение подобной практики в полноценную и многоуровневую феодальную систему – с иерархичной служилой прослойкой из числа тех, кому принадлежала власть, и обеспечивающей ее нужды массой зависимого крестьянства. Позднее историки назовут эту стадию феодализмом.

Время Карла Великого знаменовало окончание в Европе периода Темных веков. Дошедшие до нас в изрядном количестве документы показывают, что уровень грамотности в империи Каролингов повысился, а сама потребность в создании и копировании текстов возросла. Тиражируются античные произведения разнообразной тематики – от агрономических сочинений до трудов философов. Своего рода культурная революция, совершенная Карлом, носит название каролингского Возрождения.

Она сопровождалась не только открытием множества новых школ и увеличением числа интеллектуалов, но и вполне зримыми достижениями. Разворачивается церковное и светское строительство, возникает некое подобие римского двора. Появляется круг выдающихся людей своего времени, среди которых видное место занимал духовник Карла Великого – англосакс Алкуин. Сам император был весьма образованным человеком, говорившим на нескольких языках. Хотя вся его жизнь прошла в войнах, походах и государственных делах, к ее концу он вознамерился научиться писать и читать, но не успел овладеть грамотой. Поэтому, утверждая документы, пользовался трафаретом.

Вместе с тем великая империя располагала крайне примитивным – натуральным – хозяйством. Почти отсутствовала внутренняя торговля, да и пестрый состав подданных не помогал ее развить. Государство Карла – результат завоеваний, а не объективной потребности. Неслучайно под закат жизни императора его указы нередко игнорировались на периферии.

После смерти великого франка трон наследовал младший из трех сыновей Карла (остальные умерли еще при жизни императора), Людовик Благочестивый (814–840 гг.). Он окончательно присоединил Бретань и неустанно воевал со славянами и датчанами. Тогда-то походы викингов приобрели грандиозный размах.

В отличие от Карла Людовик держался по отношению к папе римскому не столь независимо и даже позволил ему вторично короновать себя в качестве императора, продемонстрировав всем юридическое верховенство папы.

Хотя позиции центральной власти казались весьма прочными, раздача феодальных владений не прошла бесследно: земли, а с ними и реальные рычаги управления ускользали от императора.

В 817 г. Людовик разделил Империю между сыновьями. Старший из них, Лотарь, стал соправителем и наследником отца; Карл (впоследствии прозванный Лысым) получил Южную Галлию и Аквитанию, а Людовик (позднее названный Немецким) – Баварию и сопредельные марки. Затем подросли другие сыновья, и для них пришлось приступать к новому дележу владений. В 833 г. все наследники Людовика поднимают против него восстание и даже временно свергают его с престола.

После смерти отца Карл Лысый и Людовик Немецкий объединились, намереваясь одолеть старшего брата, и в битве при Фонтенуа в 841 г. разбили его войско. В 843 г. по Верденскому договору они разделили Империю на три части. Карлу достались земли к западу от Рейна; территории к востоку от Рейна выделили Людовику, а центральная полоса земли от устья этой реки до центральной Италии и титул императора отошли Лотарю. Позднее по Мерсенскому договору 870 г. был произведен еще один передел.

Таким образом, в последней трети IX в. империя, созданная Карлом Великим, как целое прекратила существование. Впрочем, современники воспринимали ее в качестве государства Каролингов еще довольно долго.

Самовластие феодалов, добившихся независимости от центральной власти, а также возобновление варварских вторжений (набеги венгров и – в особенности – викингов) довершили печальную для франков картину.

Власть Каролингов слабела с каждым десятилетием. Карл Толстый (880–887 гг.) ненадолго восстановил единство империи, но вскоре был низложен собранием знати.

На ее обломках возникло семь королевств – Франция (север современной Франции), Прованс, Бургундия, Наварра, Лотарингия, Германия и Италия. Династия Каролингов во Франции, представленная все более незначительными королями, окончательно сходит с политической сцены в 987 г.

Семикоролевье, или Откуда взялась Англия

У Британии своя история, во многом отличающаяся от той, что имеют страны континентальной Европы.

Римляне смогли утвердиться в южной части острова только во второй половине I в. н. э. Границами их вторжения были укрепленные валы, созданные при императорах Адриане (117–138 гг.) и Антонине Пие (138–161 гг.). Вал Антонина, проходивший между заливами Фёрт-оф-Клайд и Фёрт-оф-Форт, отмечал крайнюю северную линию всех римских владений. Впрочем, уже при Коммоде (180–192 гг.) римляне отступили к Адрианову валу – на 120 км к югу. В Ирландии они и вовсе не смогли закрепиться – единственная их кампания оказалась не слишком удачной.

Несмотря на это, римляне внесли колоссальный вклад в британскую культуру. Сельское хозяйство кельтов совершило рывок, появились города и мощеные дороги. Лондиниум (Лондон), Эбуракум (Йорк), Девон (Честер), Вента Силурум (Каэрлеон) и другие поселения стали административными, военными, а также ремесленными и культурными центрами. Британия превратилась в важного экспортера не только олова и серебра, как раньше, но зерна, шкур, скота. Здесь быстро формировалось смешанное романо-британское население – типичный продукт Империи.

На Британию постоянно нападали пикты, скотты, а с III в. и саксы. Три легиона, расквартированные здесь, надежно обеспечивали защиту провинции; были созданы первоклассная система береговой обороны и мощный флот для предупреждения атак непрошеных гостей с моря.

Однако общий кризис затронул к IV в. и Британию. Она, подобно инкубатору, регулярно плодила узурпаторов, претендовавших на императорский титул. В 407 г. один из них, Константин III, вывел все присягнувшие ему три британских легиона в Галлию. На острове остались лишь вспомогательные отряды – в основном состоящие из местных кельтов. Немедленно активизировавшиеся атаки варваров пришлось отражать самим британцам – их просьбы вернуть легионы остались без ответа: Империи было уже не до того. Таким образом, господство римлян в Британии завершилось к 410 г.

Местное население вело жесточайшую борьбу с вторжениями варваров, чего не отмечалось на континенте. До середины V в. ситуацию удавалось держать под контролем. В 417–429 гг. скотты, принявшие католичество, обрушиваются не на британцев, а на пиктов, отвоевывая для себя их исконные земли к северу от реки Клайд (будущую Шотландию). Там в конце V в. они создают свое королевство. Для защиты Британии активно привлекаются федераты-германцы – в частности, франки.

В этот же период был совершена фатальная ошибка – для обороны приглашаются дружины саксов. Вождь бриттов Вортигерн предоставил им в Кенте места для поселения. Однако его затея обернулась крахом. В 442 г. саксы провозгласили себя независимыми и решили завоевать Британию. Через образовавшуюся брешь на остров хлынули отряды их соплеменников, а также англов и ютов.

Кульминация агрессии – походы двух вождей, Хенгиста и Хорсы (вероятно, из племени ютов), которые с 449 г. возглавили войны с бриттами. Части последних пришлось перебраться на континент, на полуостров Арморика (современная Бретань), остальных постепенно оттеснили на запад Британии – в Уэльс и Корнуолл.

С фризского, саксонского и датского побережий прибывали все новые племена германцев, и к концу VI в. на территории бывших римских владений в Британии расселилось множество англов, саксов и ютов. Сложилась характерная диспозиция: саксы в основном занимали плодородные земли в долинах британских рек, совершенно не интересуясь городами, в которых зачастую оставалось британское и римское население.

Бритты оказали захватчикам яростное сопротивление, пик которого пришелся примерно на 500 г. Англосаксы в тот период оккупировали около трети британских земель. К этому периоду относится деятельность легендарного короля Артура.

Чрезвычайно трудно сказать, какие из фактов биографии, без сомнения, самого популярного в позднем Средневековье эпического героя реальны, а какие вымышлены. Ему приписаны многие деяния реального вождя бриттов Амвросия Аврелиана, выигравшего, в частности, у местечка Маунт Бадон крупное сражение с германцами. Однако остановить экспансию было невозможно.

В середине VI в. в Британии возникло семь германских королевств. Три из них принадлежали саксам – Суссекс, Эссекс и Уэссекс; три основали англы: Мерсию, Нортумбрию и Восточную Англию; небольшое, но весьма влиятельное королевство Кент создали юты. Необходимо отметить, что термин англосаксы искусственный. Исследователи начали употреблять его лишь в Новое время – в раннем Средневековье он хождения не имел.

Сложившаяся политическая структура получила наименование Гептархии (Семивластия, Семикоролевья). Все эти государства находились в весьма сложных отношениях и регулярно воевали друг с другом.

Во второй половине VII в. наиболее могущественным и влиятельным среди них была Нортумбрия, в следующем столетии на первый план вышла Мерсия – особенно при короле Оффе (757–796 гг.). С IX в. безоговорочное верховенство переходит к Уэссексу. Это объяснялось тем, что со времени набегов скандинавских викингов данное королевство занимало самое выгодное стратегическое положение. Оно в последнюю очередь подвергалось разорениям. Короли Уэссекса, носившие древний титул бретвальда (т. е. верховного короля), становятся в дальнейшем правителями объединенной Англии – этот геополитический термин входит теперь в употребление по отношению ко всей территории англосаксонских королевств.

Общество англосаксов прогрессировало очень медленно и менее интенсивно, чем франков и других варваров. Причин тому немало, но главными были две. Им достались земли, слабо затронутые римской системой хозяйственных и правовых норм, территории, на которых продолжали существовать древнекельтские имущественные и социальные отношения. Иными словами, стартовый уровень оказался гораздо ниже, чем у Галлии, Италии или Испании. Кроме того, в Британии между 500 и 800 годами практически отсутствовала серьезная внешняя угроза, которая стимулировала бы развитие вооружения, создание мобильного конного войска и, как следствие, необходимость его материального обеспечения. Именно поэтому англосаксонские королевства на одно—два столетия запаздывали по сравнению с теми же франками в становлении основных институтов феодального общества.

Однако и у них появляется привилегированная военная прослойка – королевские дружинники, так называемые тэны или гезиты. Ополчение свободного народа постепенно теряет свою значимость, из военной сферы оно оттесняется в земледелие. Крестьяне, именуемые кэрлами, продолжают пока еще быть становым хребтом этого общества, а их собрания принимают важные решения. Со временем же тон задает созываемый при короле уитенагемот (совет мудрых), в который входили представители знати.

В период понтификата папы Григория Великого (590–604 гг.) началась активная христианизация англосаксонских королевств, хотя она встречала ожесточенное сопротивление и самого населения, и христианской церкви Ирландии и Уэльса. Впрочем, уже к концу VII в. регион сам стал оплотом веры: многочисленные миссионеры разбредались оттуда по Европе. Они способствовали становлению раннесредневекового христианства и основали множество монастырей. В Гептархии расширяется также церковное землевладение.

Англосаксонская Британия сформировала самобытную, отличную от континентальной культуру. Одной из ее особенностей было равноправное с латынью бытование в письменной традиции англосаксонских диалектов. Только на Британских островах (германцы и кельты) книги писали на национальном языке: вся Европа знала литературу исключительно на латыни. Англия – единственный за пределами Скандинавии регион, где использовался и даже развивался рунический алфавит.

Англосаксы создали насыщенную летописную традицию (знаменитая «Англосаксонская хроника» и др.), уникальный эпос («Беовульф»), собственные исторические произведения (относящаяся к VII в. «Церковная история народа англов» Беды Достопочтенного).

Крутой поворот случился после 793 г. С началом участившихся нападений викингов королевства Британии оказались на грани выживания. Воюя друг с другом, не обладая флотом и будучи крайне уязвимыми к атакам варваров, они столкнулись с серьезнейшим испытанием. Нортумбрия, Мерсия и Восточная Англия фактически были оккупированы норвежцами и датчанами (данами). Уэссексу с трудом удалось объединить остатки саксонских земель в некое подобие государства, но и оно страдало от викингов.

На Британских островах разворачивается крестьянская скандинавская колонизация: десятки тысяч семей переселяются туда жить из Скандинавии. В северо-восточной Англии возникает Денлоо (Область датского права, Датский закон), где практически отсутствует англосаксонское население.

Передышка наступила при короле Альфреде Великом (871–899 гг.). Несколько поражений многому научили этого государя, и в 879 г. он одержал решительную победу над викингами, разделив с их вождем – конунгом Гутрумом – страну по договору: на английский юго-запад и датский северо-восток. Король-реформатор активно занимался законотворчеством («Правда короля Альфреда», около 890 г.), культурным строительством (открывались школы, переводились тексты). Он создал флот из сотни больших кораблей, которые несли патрульную службу и помогали реагировать на внезапные нападения викингов. С запозданием в сотню лет Альфред повторил многие государственные шаги Карла Великого.

Его преемники, однако, забыли о начинаниях. В результате скандинавский натиск возобновился с прежней силой.

При короле Эдгаре (959–975 гг.) англосаксы завоевывают Денлоо, включая скандинавов в состав своего государства. Однако к концу X в., когда правил конунг Харальд Синезубый (950–986 гг.), датчане усиливают давление. Угроза ежегодного вторжения заставляет англосаксонских королей выплачивать данегельд (датские деньги) – колоссальные и постоянно увеличивающиеся суммы, причем серебряными монетами.

Массовая резня датчан в Денлоо спровоцировала в ответ военную экспедицию, через несколько лет завершившуюся их полной победой. Англосаксонская династия вынуждена была покинуть страну, а Англия вошла в состав северной империи Кнута Могучего, включавшей Данию, Норвегию и Швецию. Только после 1042 г. на английский престол смог вернуться англосаксонский король Эдуард Исповедник. Он умер в 1066 г., и Англия была завоевана герцогом Нормандии Вильгельмом. На этом англосаксонский период истории Британии завершился.