Краткая история Средних веков: Эпоха, государства, сражения, люди

Рождение Прекрасной Франции

Каролинги занимали королевский престол во Франции до 987 г. На протяжении IX–X вв. власть постепенно ускользала из их рук. Крупные феодалы, владевшие земельными угодьями, усиливали свои позиции и почти не считались с королем. Феодальная раздробленность приобрела во Франции IX–XI вв. классические контуры. Именно здесь свято соблюдался принцип: «вассал моего вассала не мой вассал». Поэтому в бывших западных землях Империи Каролингов уже ко второй половине IX в. трудно усмотреть какие-либо признаки реального управления из центра. Провинции становятся суверенными, власть рассредоточивается в руках местных правителей. Все это сопровождается вырождением королевской династии. Последние из Каролингов вполне заслужили репутацию безвольных и безынициативных владык.

В конце X в. укрепляет свои позиции династия графов Парижских Робертинов, поднявшаяся в период войн с викингами. Один из ее представителей – Гуго Капет – в 987 г., после смерти бездетного Людовика V Каролинга, избирается на королевский престол и основывает новую династию, которая будет править Францией около трех с половиной веков и сделает очень много для созидания единого государства. Однако в конце X в. французский король полностью зависел от своих могущественных вассалов.

Ядром его личного домена был Иль-де-Франс (Остров Франции), сравнительно небольшая территория от Парижа до Орлеана, резиденция первых Капетингов. На первый взгляд ничем особенным эти земли не отличались. Но в XII и XIII в. выяснится, что сбалансированный климат создает идеальные условия для развития всех основных видов сельскохозяйственной деятельности, а контроль над средними течениями двух главных рек Франции – Сены и Луары – обеспечивает массу преимуществ в торговле.

Однако в начале своего правления Капетинги вынуждены были не только противостоять герцогам и графам своего королевства, но и наводить порядок в собственном домене, воюя с непокорными вассалами. За его пределами существовало множество тех, кто повиновался королю формально и, считая себя во всем ему равным, расценивал даже принесение вассальной присяги – оммажа – неприемлемым и унизительным актом.

Крупнейшими феодальными единицами королевства были герцогства Нормандия, Бретань, Аквитания и Бургундия, а также ряд графств – Шампань, Фландрия, Пуату, Анжу, Тулуза. Каждое из них в отдельности превосходило и территорией, и богатством, и людскими ресурсами владения, непосредственно подчинявшиеся самому королю. Поэтому, чтобы сохранить свою власть и не лишиться престола, ему приходилось долгое время осторожно лавировать и натравливать вассалов друг на друга.

Самыми сильными из них были герцоги Нормандии – владения, основанного норвежскими и датскими викингами. Оно отличалось прочностью своих оснований, будучи в то время наиболее сплоченным, а следовательно, сильным феодальным государством Европы. Это герцогство разительно отличалось от прочих на континенте. Впрочем, не только нормандцы, но и остальные вассалы французского короля не испытывали желания повиноваться сюзерену.

Весь XI в. правители Франции копили силы и старались воспользоваться любыми противоречиями между своими могущественными соседями. Они пытались пресечь и любое неповиновение внутри собственного домена. Однако на рубеже XII в. ситуация начинает меняться.

Первые шаги предпринял Людовик VI Толстый (1108–1137 гг.), который вознамерился решительно расправиться с непокорными в королевском домене. Войны с вассалами, штурмы и разрушения их замков привели к конфликтам с герцогами и графами, у которых недовольные короной вассалы пытались искать сочувствия и защиты.

Несгибаемая политика Людовика VI в целом себя оправдала. В тот период прорисовываются основные доминанты действий короля во имя объединения страны: опора на растущие города и союз с католической церковью. Последняя как наднациональная и надгосударственная общеевропейская организация традиционно стремилась к ограничению феодальной вольницы, прекращению непрерывных междоусобных войн. Союз с ее крупнейшими иерархами не только обеспечивал духовную поддержку инициатив двора, но и способствовал распространению королевского влияния в тех областях государства, где сюзерен не мог добиться своего. К тому же ощутимой для хозяйства страны становится и роль городов.

Накапливающиеся в них богатства, а также острое недовольство горожан проблемами в торговле, связанными с раздробленностью государств, и притеснениями феодальных владык толкают к союзу с королевской властью. В XII в. начинает сказываться чрезвычайно выгодное географическое положение королевского домена: и Орлеан, и Париж превращаются в важные ремесленные и торговые центры; по Сене и Луаре, а также между ними налаживаются устойчивые и оживленные связи.

Дальновидность Людовика Толстого и его сподвижников, среди которых стоит выделить аббата Сугерия – духовника короля и фактически его ближайшего советника, получила продолжение в лице наследника престола Людовика VII (1137–1180 гг.). Его брак с Алиенорой Аквитанской позволил присоединить к Франции и Аквитанию. Фантастическое по своей ценности приобретение всего через 15 лет было утрачено королем, совершившим экзотический для тех времен поступок – расторгнувшим свой брак. Вышедшая замуж за одного из непокорных вассалов Людовика, графа Анжуйского, Алиенора, соответственно, в приданое отдала Аквитанию Анжу. В 1154 г. Генрих Анжуйский Плантагенет взошел на английский престол. Учитывая, что ему в этот момент принадлежали еще Нормандия, Турень, Мэн и ряд других территорий, из-под контроля французской короны вышла едва ли не половина страны. Остальная территория оказалась наглухо отрезанной от выхода к морю. Именно в царствование Людовика VII дальнейшая судьба Капетингов как французских королей оказалась под вопросом.

Несмотря на эту грандиозную неудачу, борьба с непокорными вассалами продолжалась. Однако вторая половина царствования Людовика VII – с середины 1150-х годов – ознаменовалась прежде всего противостоянием Генриху в его владениях на континенте. Крупных войн не было, но бесконечные интриги и подначивание к мятежу французских вассалов английского короля не знали за два с половиной десятилетия счету. Вместе с тем королевская власть приобретает в государстве все больший авторитет – многие начинают рассматривать ее как альтернативу анархии.

При Филиппе II Августе (1180–1222 гг.) были совершены главные шаги по объединению страны. Он развернул борьбу с Плантагенетами. Активная дипломатическая и военная поддержка сыновей Генриха Английского, поднявших мятеж против отца, сменилась затем беспощадным отношением к самим сыновьям – Ричарду Львиное Сердце и Иоанну Безземельному.

В 1202 г. началась масштабная война Филиппа с Иоанном. За два года была полностью отвоевана Нормандия – во многом благодаря поддержке нормандских баронов, недовольных Иоанном. В течение последующих лет французскому королю перешли все владения англичан в континентальной Европе, кроме Аквитании и южной части Пуату. Франция вновь приближалась к своей естественной географической границе – побережью Бискайского залива. В 1214 г. после окончательного разгрома англо-фландрско-немецкой коалиции в битве при Бувине все приобретения французов были закреплены за ними.

Значение таких побед трудно переоценить. Во-первых, снова удалось получить выход к морю и устьям своих основных рек. Во-вторых, после того как английский король лишился феодальных владений, он оказывался почти в прямой зависимости от французского монарха, что в те времена имело определяющее значение. Королевский домен за эти годы вырос в четыре раза, а собственные доходы короля – вдвое.

Однако и в остальных частях Франции монарший авторитет растет неуклонно. Шампань и Бургундия к концу царствования Филиппа Августа находятся под его влиянием, хотя так дело обстояло не со всеми регионами. Фландрия, Бретань и вся южная Франция сохраняют практически полную независимость от короля. Симптоматично, что в ходе подавления альбигойского движения в Лангедоке в 1208–1211 гг. Филипп Август фактически уклонился от прямого руководства крестовым походом. У него хватало забот в новоприобретенных землях. В 1218 г. против повстанцев выдвинулся наследник престола, и в результате графство Тулузское было присоединено к королевскому домену.

В годы своего правления Филипп уделял первостепенное внимание обустройству государства, в чем его заслуга не меньше, чем в возвращении территорий. Очень тесные отношения установились между королем и городами, многим из которых он предоставил коммунальные права и привилегии. Исключительное положение занимает Париж, становящийся теперь подлинной столицей королевства. Впервые именно при Филиппе Августе городская пехота заявляет о себе как о силе на полях сражений.

В течение всего XII в. видоизменялся королевский совет. Вместо знати, входившей в него по статусу, со временем появляются и люди, назначенные монархом, – преимущественно из среды образованного и грамотного в ведении дел духовенства. В результате королевская курия, более профессиональная и работоспособная, превращалась в надежный инструмент власти единого правителя.

Должность сенешаля королевства, возглавлявшего администрацию монарха, ведавшего финансами и бывшего главнокомандующим, при Филиппе Августе фактически упраздняется, замещаясь постом коннетабля, который теперь исполняет функции командующего армией.

На местах формируется упорядоченная система чиновников – прево и бальи. Прево были хозяйственными, налоговыми и таможенными управляющими, получив в дальнейшем еще один способ влияния – судебную и полицейскую власть. Несколько превотств объединялись в бальяж. Возглавляющий его также относился к чиновникам, но более высокого ранга. Для новоприсоединенных территорий король возродил пост сенешаля.

Сущность реформ состояла в целенаправленном замещении старой феодальной иерархии королевским аппаратом управления, не склонным к мятежам и своеволию и не связанным неразрывными узами с подвластной территорией.

Однако дело не ограничивалось только доменом самого короля. Надежным средством упрочения его власти на периферии оказывается процедура иммедиатизации (установление прямых вассальных отношений с феодалами). Монарх не упускал ни одного удобного случая обратить в свою пользу конфликты мелких феодалов с их сюзеренами: недовольство рыцарей и баронов позволяло наладить непосредственные отношения с ними как с вассалами.

Людовик VIII (1223–1226 гг.) стал первым королем Франции, который получил корону по наследству, не проходя унизительную процедуру утверждения знатью. Только теперь, спустя два с половиной века, Капетинги могли почувствовать себя подлинными властителями.

Краткое царствование Людовика сменилось регентством его вдовы Бланки Кастильской, и лишь спустя долгое время ее сын Людовик IX (1226–1270 гг.) действительно занял трон. Этот государь, вошедший в историю под именем Святого, окончательно завершил процесс объединения страны и сделал исключительно много, чтобы наладить нормальную государственную жизнь Франции. При нем страна превратилась в то славное королевство, которое воспринимается символом и эталоном Средневековья.

Людовик IX прославился не столько как король-воин, сколько как король-законодатель. При нем курия окончательно разделилась на счетную палату и парламент (судебную палату). В его правление формируется мощная прослойка законоведов и нотариусов – легистов, вербуемых из разных слоев населения: начинается массовый приток в структуры управления людей незнатных.

Судебная реформа служила главным инструментом королевской политики. Запрещение судебных поединков в домене короля и увеличение значимости суда присяжных, в который каждый мог подать апелляцию, привело к переходу множества людей разных социальных слоев из феодальной юрисдикции под юрисдикцию королевскую.

Именно при Людовике нередкими становятся освобождение крестьян, находившихся в личной зависимости от феодалов, а также замена натуральных рент денежными – сказывались последствия активизации торгово-ремесленной жизни благодаря крестовым походам и вступление феодальной экономики в фазу наивысшего развития.

В 1263 г. Людовик Святой провел денежную реформу, начав чеканить королевскую монету, обязательную к обращению на территории домена и активно продвигаемую в прочих землях Франции. Это помогало вытеснить из обращения монеты местной чеканки и пресечь вакханалию денежных систем в государстве, что способствовало развитию торговли.

В ходе долгого правления короля-реформатора существенный подъем испытывали города, причем особенно в северной части страны, которая не только наверстывала упущенное, но и обгоняла по темпам урбанизации южные области. В XIII в. выросли и разбогатели поселения на реках Сене, Уазе, Марне, Сомме, Верхней Соне и Средней Луаре, причем они поддерживали оживленную торговлю между собой. Уже в XII в. в Париже возникло купеческое объединение, известное как Ганза речных купцов, игравшее ведущую роль в городском самоуправлении. В 1210 г., после присоединения Нормандии, руанские и парижские речные купцы создали союз торгующих по Сене, а вскоре в него вошли и купцы ряда речных городов Бургундии. Похожие союзы образуются и на Луаре.

Благодаря расцвету городов внутренний рынок Франции насытился товарами и местного производства, и восточными, и европейскими. Продолжала расти и численность жителей в таких центрах. К концу XIII в. в Париже проживало не менее 70 тыс. человек, в Руане – около 50 тыс. Это сполна демонстрирует успехи урбанизации. Богатея на глазах, они отлично понимали благотворность объединения и поддерживали усилия короля.

К эпохе Людовика Святого относятся окончательный запрет частных феодальных войн на территории домена и попытки реформирования армии. К службе привлекаются наемные войска, неизмеримо более управляемые, нежели феодальные; в ряде случаев делается упор на городскую пехоту. Таким образом, стимулировалось развитие наиболее перспективных типов вооруженных сил. Однако эти реформы шли все же медленно, и ядром армии продолжало оставаться феодальное ополчение.

Филипп III Смелый (1270–1285 гг.) прославился в основном своими войнами за присоединение территорий на юге королевства и, кроме того, ввязался в войну с Арагоном в целях захвата последнего, которая оказалась неудачной.

Филипп IV Красивый (1285–1314 гг.), выгодно женившись, присоединил к своему домену Шампань и Наварру. Кроме того, в 1308–1309 гг. к нему отошла значительная часть Аквитании – графства Ангумуа и Марш, а несколько позже – земли почти по всему течению рек Дордони и Гаронны. У короля Англии осталась только узкая полоса вдоль Бискайского побережья от Сента до Пиренеев. На восточной границе государства в его состав вошел большой и богатый город Лион (1307 г.). Однако Филипп оказался куда менее успешен в завоевании Фландрии.

Это графство было тогда наиболее экономически развитым и урбанизированным регионом Европы. Его процветавшие города манили не только французского короля, но и немецких владык и в особенности английского монарха. Используя борьбу патрициев и цеховых ремесленников во Фландрии, Филипп попытался расширить свои владения.

Патрициат ориентировался на короля, представители цехов – на графа. После «Брюггской заутрени» (1302 г.) – нападения на королевский гарнизон, стоявший в Брюгге, которое обошлось французам примерно в 3 тыс. жизней, – последовала карательная экспедиция во Фландрию. Однако в битве при Куртрэ в мае 1302 г. городская пехота фландрских городов наголову разгромила рыцарей Филиппа Красивого. Это сражение вошло в историю под названием «Битва шпор», поскольку тысячи снятых с убитых рыцарей шпор были повешены в соборе как символ победы.

Битва при Куртрэ – один из главных поворотных моментов в истории средневековых войн, ознаменовавший окончательное появление на полях сражений пехоты нового типа и ее превосходство над рыцарской кавалерией.

Однако в дальнейшем Филипп смог присоединить значительную – в основном южную – часть Фландрии. Вместе с тем он собственноручно поджег еще один фитиль будущей Столетней войны: ситуацию осложнили разногласия именно по поводу этого региона, а также споры о статусе Аквитании.

Внутри королевства положение также оказалось сложным. В период пребывания на троне Филиппа Красивого усиленно выкачивались финансовые средства из всех категорий населения. Времена менялись, и королевская власть остро нуждалась в огромных суммах, для добывания которых правитель не брезговал ничем. Например, специально допускалась порча (снижение доли драгоценных металлов) монеты, перечеркивавшая финансовую политику Людовика Святого. Рыцарству разрешалось откупиться от службы, к чему прибегали постоянно. Король регулярно требовал от городов крупных сумм, которые по сути превращались в налогообложение.

Важным инструментом регулирования финансовых потоков стал созыв с 1302 г. Генеральных штатов – французского сословного парламента. Он, как и все аналогичные институты Средневековья, собирался для обсуждения с представителями сословий объема взимаемых налогов.

Филипп задумал и осуществил грандиозные операции. В 1306 г. было конфисковано имущество всех французских евреев, а сами они изгнаны из страны; королевскую казну объявили правопреемником еврейских ростовщиков – долги следовало теперь вернуть не им, а королю.

В 1307–1312 гг. развернулась кампания по борьбе с тамплиерами. Обвиненные в ереси рыцари-храмовники, в особенности их руководители, были арестованы, а после упразднения папой римским самого ордена казнены. Громадные финансовые накопления тамплиеров перешли Филиппу, а земли фактически насильственно проданы ордену госпитальеров, что принесло новые доходы.

Длительное противостояние короля папе в конечном счете привело к невероятным по тем временам последствиям. В 1309 г. под активным нажимом французских эмиссаров Святой престол переехал в Авиньон, где и находился до 1373 г. «Авиньонское пленение пап» лишний раз подчеркнуло то обстоятельство, что французская монархия заявила о себе как о ведущей политической силе в западном христианском мире.

Царствование Филиппа Красивого показало, что вектор королевской политики во Франции поменялся. Эпоха укрепления государства и собирания земель осталась в прошлом; теперь из них извлекалась прибыль. Власть, ранее действовавшая методом пряника, взяла и кнут. Домен государя занимал уже почти всю территорию страны. Благодаря надежному контролю над ним он мог послужить объектом неприкрытой эксплуатации.

Действия Филиппа вызывали массовое недовольство в самых разных слоях населения – от крестьянства и горожан до высшей знати. Народные волнения и заговоры феодалов под конец правления этого монарха доставляли немало сложностей. Более того, оппозиция в государстве укрепилась накануне самого страшного испытания, уготованного Франции за весь период Средневековья, – Столетней войны. Многие шаги Филиппа Красивого обернулись для страны весьма тяжелые последствиями.

В полном соответствии с проклятием великого магистра ордена тамплиеров, произнесенным им с костра в Париже, в течение 1314–1328 гг. умерли не только сам Филипп Красивый, но и три его сына, последовательно занимавшие трон. За отсутствием прямых наследников мужского пола династия Капетингов прекратила свое существование.

Средневековье по-английски: Робин Гуды, лавочники и бароны

Разгром при Гастингсе войск Гарольда Годвинсона (Английского) и гибель самого короля оказались роковыми для судьбы всего государства. После уничтожения большей части кадровых хускарлов-дружинников Англия лишилась войска. Собирать крестьянское ополчение против всадников Вильгельма Завоевателя не имело смысла, да и некому этим было заниматься.

Жители Лондона сдали город Вильгельму без боя, и 25 декабря в Вестминстерском аббатстве нормандский герцог получил желанную английскую корону. Эта коронация создала прецедент для Средневековья. Вассал французского короля, не переставая оставаться таковым, одновременно повысил свой статус, поднявшись на одну ступеньку со своим сюзереном в европейской феодальной иерархии. Подобная двойственность положения, дополненная тем обстоятельством, что самое мощное и процветающее французское герцогство стало еще более независимым от короля Франции, породила тлевший в течение почти трех столетий конфликт, в итоге развернувшийся в неслыханную Столетнюю войну.

Однако пока что Вильгельм озаботился упрочением собственного положения. Быстро установленный контроль над Англией оказался иллюзорным – уже в 1069 г. страну (преимущественно северные районы) сотрясло восстание против оккупировавших ее нормандцев. Вильгельм жестоко пресек это выступление, сохранив власть, а с 1072 г. принудил шотландского короля объявить его своим вассалом.

Конфискации земель, которыми нормандцы не преминули сразу воспользоваться, достигли размаха после полного подчинения страны. Большая часть англосаксонской знати потеряла свои владения. Их Вильгельм передал соратникам и родственникам. Нормандские епископы заняли высшие посты в английской церкви.

Столь неожиданный и неестественный характер подобной земельной реформы сказался на жизни Англии самым существенным образом. В отличие от Франции, где феодальные отношения развивались постепенно и естественно, в Британию просто-напросто пересадили ростки континентального, каролингско-нормандского феодализма. Здесь он приобрел совершенно иные формы.

Зримым воплощением мощи монаршей власти стал уникальный памятник – «Книга Страшного суда». Это перепись всех земельных владений в королевстве с указанием их доходности и владельцев. Документ, составленный в 1086 г., свидетельствовал о беспрецедентных полномочиях правителя Англии: ни один владыка в Европе не мог позволить себе подобной инвентаризации.

С самого начала король присвоил седьмую часть всех земель государства, обеспечив себе надежную основу в виде мощного домена. Располагая опытом борьбы с непокорными вассалами в Нормандии, Вильгельм предпринял меры против возможного сопротивления и в новом королевстве. Все крупные землевладельцы оказались прямыми вассалами короля. Как правило, владения каждого из них не составляли единого массива, а были разбросаны по стране, что препятствовало сепаратизму.

При Вильгельме значение старого титула эрла (графа) приобрело символический, хотя и почетный, характер. Изменилась и роль шерифов – представителей короля в графствах. Они обладали основной властью на местах. Наиболее существенный политический вес вскоре получит и другой слой общества. Бароны – достаточно крупные земельные собственники – не захотят доминирования короля.

Вильгельм на достигнутом не остановился и, составив «Книгу Страшного суда», 1 августа 1086 г. созвал в Солсбери всех архиепископов, епископов, аббатов, графов, баронов, рыцарей и шерифов. От них потребовали принести присягу непосредственно королю. Так все английские феодалы оказались прямыми его вассалами; французский же принцип «вассал моего вассала не мой вассал» не действовал. Королевская власть не допускала распрей, всякий раз демонстрируя, что любая военная служба должна отбываться лишь в пользу монарха.

Особое место Вильгельм отводил отношениям с духовенством. Ему он даровал ряд привилегий (в частности, создан институт церковных судов, под исключительную юрисдикцию которых теперь подпадали дела, так или иначе связанные с церковью). Но с тех времен берет свое начало также противостояние римским папам. Вильгельм дал понять, что любые распоряжения понтифика – от назначения на должности священнослужителей до отлучения от церкви – имеют в Англии силу лишь с соизволения короля.

Повел он наступление и на права свободного крестьянства. Самым решительным шагом в этом направлении послужило создание системы королевских заповедников. Для них была отобрана немалая часть лесных угодий. Под страхом ослепления там запрещалось охотиться без разрешения короля. Эта история отразилась в легендах о Робин Гуде и его разбойниках. Троих из потомков Вильгельма застрелили в заповедных лесах.

Несмотря на суровые действия монарха, в Англии слой свободного крестьянства никогда не исчезал. Более того, он стал опорой трона, поскольку в верховной власти земледельцы видели меньшее зло, чем в алчных баронах.

Все это укрепило положение короны и сформировало уникальную систему английского феодализма. Король обрел, кроме того, финансовую мощь, а также полностью подчинил себе военные силы (прежнее крестьянское ополчение не было упразднено и созывалось регулярно). Попытки баронов сопротивляться, отмечаемые уже при Вильгельме, не поколебали его положение. Могущество монарха было на руку рыцарству (и нормандскому, и англосаксонскому), церкви, купечеству, для которого объединение островных и материковых владений весьма облегчало обмен с Европой. Уже с конца XI в. устанавливаются прочные торговые связи Англии с Фландрией и Рейнской областью.

Вильгельм II Рыжий (1087–1100 гг.) продолжил и развил курс Завоевателя на централизацию власти, явно преуспев в выкачивании средств у всех непосредственных вассалов короны, а также в урезании феодальных прав. По словам хронистов, в те времена не было уважения ни к бедности неимущих, ни к богатству имущих. Вильгельм II расширил права королевской охоты, заменив наказание за браконьерство с ослепления на смертную казнь. Однако и этот король-вымогатель был лучше, чем феодальная вольница, что обеспечило ему поддержку населения во время восстаний баронов в 1088 и 1095 г.

После гибели Вильгельма II власть узурпировал его младший брат, оставшийся в истории под именем Генриха I. Формально настоящим наследником был его старший брат Роберт, которого поддерживало немало влиятельных баронов. И, чтобы переманить их на свою сторону, Генрих издал самую первую из английских баронских хартий вольностей. В дальнейшем они рассматривались (необоснованно) почти как зародыш британской демократии и конституционных традиций.

В сущности, хартия лишь отменяла некоторые злоупотребления, которые позволили себе оба Вильгельма по отношению к феодальной верхушке. Обязательства перед другими сословиями оставались формальными и декларативными. Однако своей цели документ достиг: после восстания баронов Западной Англии в 1102 г. серьезного сопротивления знати Генрих более не встретил.

В его эпоху проводилась реформа системы управления страной. Так, наряду с иногда созывавшимся Magnum Consilium (Большим советом, состоящим из знати и духовенства) начинает функционировать Curia Regis (Королевская курия) – палата, куда входили королевские чиновники. Она заседала на постоянной основе и включала в свой состав простых рыцарей, мелкое духовенство, а также представителей третьего сословия. Под патронажем короля курия расширяла круг своих полномочий, решая административные, судебные и финансовые вопросы (последние рассматривались в так называемой Палате шахматной доски).

Произошли при Генрихе I и сдвиги в хозяйственной жизни. В этот период Англия становится экспортером овечьей шерсти на континент (прежде всего во Фландрию). Главные ее производители – монастыри, однако и часть феодалов вовлекается в торговлю выгодным товаром. Это, во-первых, обеспечивает Англии прочные контакты с некоторыми областями Европы (экономические интересы во Фландрии спустя 200 лет приведут к Столетней войне с Францией), а во-вторых, служит основой для возникновения капиталистических тенденций в экономике.

Эпоха отмечена также ростом городов и усилением их роли в обществе. Ряд исключительных привилегий получает, в частности, Лондон, занимающий лидирующие позиции в королевстве.

После смерти Генриха I, не оставившего наследников мужского пола, началась гражданская война между его дочерью Матильдой (которой был завещан престол) и Стефаном, графом Блуа, племянником короля. Стефан захватил власть и короновался в Лондоне при поддержке горожан, но значительная часть баронов примкнула к Матильде. Впрочем, знать регулярно переходила из одного лагеря в другой, и война, сопровождавшаяся разорением страны и насилием, затянулась почти на двадцать лет.

В 1153 г. между Стефаном и сыном Матильды Генрихом, графом Анжуйским, был заключен договор, по которому королем оставался Стефан, но после его смерти престол переходил к Генриху. В 1154 г. Стефан умер, и на трон сел Генрих II Анжуйский, с которого начинается новая – Анжуйская – династия Плантагенетов.

Данное событие имело для Англии едва ли не большее значение, чем нормандское завоевание. Генрих Анжуйский к моменту своего коронования владел едва ли не половиной земель французского королевства – ему принадлежали не только графство Анжу, но и Турень, Мэн, Пуату, Нормандия, а после брака с Алиенорой Аквитанской – еще и Аквитания. Теперь к имевшимся владениям добавилась Англия, а с ними и королевский титул: возникла так называемая Анжуйская империя. Этот факт, с точки зрения феодального права означавший вывод из-под юрисдикции французского короля половину его государства, – главная политическая причина затянувшейся на века вражды двух стран, которая привела к Столетней войне.

Стремление укрепить деградировавшую королевскую власть побудило Генриха II провести череду реформ, продолжив начинания его предшественников.

Постоянные войны с французским королем на континенте принудили задуматься об управляемой и боеспособной армии. Феодальное ополчение доказывало свою неэффективность, и Генрих ввел scutagium (щитовые деньги): возможность для феодалов откупиться от военной службы королю. На полученные средства монарх нанимал и содержал те воинские формирования, которые ему были необходимы. Это заложило основы успешно действующей английской армии, в которой рыцарство постепенно играет все меньшую роль.

Генрих II расширил также компетенцию королевской курии, урезав полномочия феодальных судов. Он реформировал и само судопроизводство: на смену ордалиям и поединкам пришли заседания присяжных (ими назначались 12 человек из местных жителей) и расследование путем опроса свидетелей. Ранее подобное практиковалось только при рассмотрении королевских дел, теперь же распространялась и на другие сферы. Кроме того, каждый недовольный исходом своего слушания в феодальном суде за определенную плату мог рассчитывать на суд королевский, обычно демонстрировавший свою лояльность ведущим тяжбу.

Больший вес приобрела и королевская курия. Сформировался слой чиновников и бюрократии средней руки; постепенно сложилось законодательство. Особое внимание уделялось росту поступлений в монаршую казну – налоговые и фискальные функции курии признаются наиважнейшими. Проведенная в 1170 г. инспекция действий шерифов, сопровождавшаяся смещением значительного числа последних, изменила их лицо: теперь на такие должности уже не назначались крупные феодалы.

Существенным аспектом в политике Генриха стало его противостояние церкви. Оно началось с принятия в 1164 г. Великим советом «Кларендонских конституций». Этот документ закреплял почти полный контроль короля над английской церковью.

«Кларендонские конституции» вызвали резкую критику с ее стороны, главным образом архиепископа Кентерберийского Томаса Бекета. Его принудили бежать из страны, однако популярность Бекета в обществе заставила короля смягчиться. В 1170 г. архиепископ вернулся в Англию, по-прежнему критикуя монарха. Группа рыцарей, стремясь угодить сюзерену, убила Бекета прямо в Кентерберийском аббатстве. Хотя прямого распоряжения король не давал, случившееся спровоцировало серьезнейший политический кризис. Восстание баронов, народное недовольство и война с шотландцами поставили правителя в крайне затруднительную ситуацию. Генрих вынужден был принести публичное покаяние перед гробницей канонизированного Томаса Бекета и претерпеть прилюдное бичевание; он также отказался от ряда мер, ущемлявших суверенитет церкви.

Столь же неуемной была и внешняя политика короля. Его пребывание на престоле ознаменовалось жестким противостоянием французскому сопернику Людовику VII, а затем и его сыну Филиппу II Августу. Финал этой борьбы сопровождался междоусобной войной Генриха со своими сыновьями, которых поддерживал Филипп.

В 1170–1171 гг. англичане впервые закрепились на берегах Северной Ирландии – впрочем, без особых стратегических выгод.

Все, что Генрих собирал в течение десятилетий, постепенно растеряли его незадачливые сыновья. Ричард I Львиное Сердце, вступивший на престол после своего отца, был сколь славным и самоотверженным рыцарем, столь же импульсивным и недальновидным политиком. Все его интересы замыкались на континентальных французских владениях или крестовых походах. За время своего правления Ричард бывал в Англии всего несколько раз; всю жизнь он провел в войнах и даже успел пару лет побыть в плену у австрийского герцога Леопольда (1192–1194 гг.). После этого он появился в своей стране лишь единожды – для сбора средств на обещанный выкуп, и вновь увяз в череде войн во Франции, где и погиб, раненный стрелой при осаде второстепенного замка в 1199 г.

Бестолковое правление (или вообще его отсутствие) Ричарда сменилось и вовсе трагичным для Англии временем нахождения на престоле его младшего брата Джона (Иоанна), прозванного Безземельным. Это прозвище он получил потому, что за годы его правления страна потеряла почти все свои владения в Европе.

Слабый и безвольный король не мог противостоять своевластию баронов. Кроме того, Филипп II Август, будучи блестящим политиком, провоцировал неповиновение подданных английского монарха и во Франции, апеллируя к своим правам как верховного сюзерена на данной территории. В 1202 г. он объявил все французские владения короля Англии конфискованными и вторгся в них со своей армией. Бароны немедля переходили на его сторону, и к 1204 г. большая часть континентальных владений Иоанна Безземельного отошла к французам.

Он вступил в решительный конфликт еще и с папой римским. В 1208 г. на Англию наложили интердикт, затем непокорного монарха отлучили от церкви, а в 1212 г. папа передал права на его королевство Филиппу II. Резко изменив свой курс и покорившись понтифику, Джон (Иоанн) попытался вернуть свои континентальные владения, заключив союз с императором и графом Фландрским. Однако в 1214 г. в сражениях при Ларош-о-Муане и Бувине французы разбили эту коалицию.

Против короля объединились почти все слои населения, и в этой ситуации в 1215 г. тот принял знаменитую «Великую хартию вольностей» (Magna Charta Libertatum). Она декларировала определенную независимость баронов от королевской власти и некоторое ослабление контроля короля над церковью. Важным моментом оказалось включение в Великий совет всех рыцарей, держащих землю, данную королем. На деле же выполнить такое условие не представлялось возможным: подобная структура переставала быть управляемой.

Вводилось, кроме прочего, звание пэров (равных). Только они имели право судить эрлов и баронов. Под защиту брались также интересы купечества. Подобного рода новшества должны были изменить положение внутри страны.

Бароны более не посягали на ее единство и власть короля, но желали оградить себя от злоупотреблений. Хартия, весьма далекая от конституционного уложения, к тому же и не соблюдалась. Сразу по ее подписании Джон (Иоанн) возобновил гражданскую войну – теперь уже при поддержке папы. Но в 1216 г. король умер.

Его девятилетний сын Генрих III до 1227 г. находился под присмотром опекунов. «Великая хартия» была подтверждена и дополнена новыми статьями; впрочем, соблюдать ее не торопились: начался очередной этап борьбы.

При не способном править Генрихе III в Англии неуклонно росло влияние французского двора и папы римского, что вызывало резкое недовольство знати. В 1258 г. бароны подняли мятеж, установив свой режим, а король фактически был отстранен от управления. Он попытался вернуть себе власть.

К 1263 г. среди баронов обозначился явный лидер – граф Лестерский Симон де Монфор. Его поддержали многие города, в том числе Лондон, и в мае 1264 г. Монфор, разгромив королевские войска при Льюисе, стал своего рода диктатором Англии. Генрих и его сын Эдуард попали в плен. Однако размах движения сдержать не удавалось. Бежавший из плена наследник престола сплотил вокруг себя многих баронов; в сражении при Ившеме Монфор погиб.

При Эдуарде I происходит долгожданная стабилизация внутриполитической и социальной жизни. С 1275 г. созывается парламент – представительное учреждение, обеспечивавшее компромисс сословий при утверждении бюджетной политики королевства (с 1295 г. окончательно определятся принципы выборности его членов, а к середине XIV в. установится двухпалатный состав). Статут 1279 г. «О мертвой руке» запретил церкви приобретение новых земель без санкции короля. Отстаивались интересы городов и купечества. Так, по купеческой хартии 1303 г. иностранные торговцы облагались более высокими пошлинами, нежели английские. Поощряя приток в страну капиталов итальянских и провансальских банкиров, король пошел в наступление на ростовщиков-евреев: их изгоняли из Англии, устраивали массовые погромы. Всеми доступными средствами обуздывались любые намеки баронов на самовластие, не допускались никакие недовольства.

Эдуард I пытается также завоевать новые территории. В 1282–1283 гг. был полностью покорен Уэльс; в 1285 г. присоединена Шотландия, однако к 1314 г., после затяжной войны, эта страна вновь обрела независимость.

Бурная, но в целом позитивная для страны эпоха правления Эдуарда I создала ту почву, благодаря которой Англия в первой трети XIV в. подготовилась к войне с самым мощным из противников – Францией.

Странная Римская империя

Восточнофранкские земли – территории к востоку от Рейна – окончательно выделились в особое государство, будущую Германию, к концу IX в. Оно отличалось разношерстностью и с этнической, и с экономической точки зрения, что обусловило его раздробленность. В состав входили Саксония, Бавария, Швабия, Франкония и Лотарингия. Все они, кроме последней, некогда представляли собой отдельные герцогства – части империи франков. С ростом феодального сепаратизма опять восторжествовала самодостаточность каждой из них. После пресечения в 911 г. восточной ветви Каролингов начались смуты, усугубленные кратковременной, но оставившей тяжелые последствия венгерской экспансией.

При первых королях Саксонской династии Генрихе I Птицелове (919–936 гг.) и Оттоне I (936–973 гг.) определяются новые приоритеты немецкой политики.

Для противодействия венграм потребовалось создать массовое конное войско, что повлекло упрочение феодальных оснований государства. Генрих строит замки, создает тяжелую кавалерию. Все делалось по-немецки просто и четко: тех, кто мог обзавестись экипировкой и служить на коне, отнесли к военному сословию, а всех остальных – к податному, обязанному содержать первое. Эта реформа поменяла структуру общества, переместив многих зажиточных крестьян в разряд знати. Параллельно раздаются условные держания, в немецкой традиции именуемые ленами.

Впрочем, становление феодальной системы в Германии шло чрезвычайно медленно – сказывалось полное отсутствие римских традиций, поскольку страна почти целиком находилась за пределами лимеса и была населена исключительно потомками германцев.

В результате преобразований Оттон окончательно разбил венгров в 955 г., остановив их набеги. Однако расширение самостоятельности ленников породило новые проблемы, выступая катализатором распада страны на герцогства. Свою лепту внесло и церковное землевладение; огромные пространства попадают под епископскую юрисдикцию.

В тот период предпринимаются попытки присоединить регионы западных славян. Жесточайшая политика германских королей по отношению к ним вызывала в ответ упорное сопротивление, которое постоянно подавлялось. После крестьянской колонизации, которую провоцировало и поддерживало государство, новоприобретенные земли оказались заселены весьма смешанным этнически населением, а доля славян в Германии с той поры стала высокой.

Ситуация в Италии характеризовалась еще большей сложностью. Каролинги сходят здесь со сцены в 888 г., после чего начинается период полной анархии и борьбы множества мелких княжеств между собой. В X в. ставший королем Лотарь Прованский и его жена Адельгейда Бургундская на время сумели прекратить эти войны, но после смерти Лотаря в 950 г. Адельгейду заточили в крепости, и она обратилась за помощью к Оттону I. Тот в 951 г. вторгся в Северную Италию, захватив Павию; женился на Адельгейде и принял титул короля лангобардов.

За помощь папе в борьбе с мятежными баронами в 962 г. Оттон был коронован императором. Эта дата рассматривается как момент вторичного возрождения Империи на Западе и точка отсчета в существовании весьма интересного феномена – так называемой Священной Римской империи германской нации, которая будет играть видную роль на европейской сцене вплоть до эпохи Наполеона Бонапарта.

Германия стремилась расширить свои владения в Италии (в основном рядом с Византией, контролировавшей южную часть полуострова, и с арабами). Кроме того, она вознамерилась соперничать с папой римским, что привело к такому конфликту, который позднее потряс все основания западной цивилизации.

Многие десятилетия ведутся также войны со славянскими племенами, Польшей и Данией.

В 1024 г. на смену Саксонской приходит Франконская династия, также рьяно взявшаяся за увеличение территории государства. При третьем ее представителе, Генрихе IV, императорская власть оказывается втянутой в борьбу с папским престолом.

Если в X в. папство переживало не лучшие времена и отчасти утратило свой авторитет, то теперь ситуация менялась. Очередной его кризис в середине XI в. (чехарда понтификов, появление на папском престоле 12-летнего ребенка и даже одновременное избрание сразу трех римских пап), благодаря чему Генрих III Черный вмешался в итальянские дела, сошел на нет, и наступила стабильность. Постоянное вмешательство немцев позволило не допустить контроля итальянской знати над папской властью. Кроме того, сказались результаты клюнийского движения.

К середине XI в. в католической церкви возобладало стремление придать всей ее жизни порядок, соблюсти нравственную чистоту и каноническую строгость. Серьезное значение имело и превращение церкви в крупнейшего землевладельца. Монастырские и епископские хозяйства, будучи, по сути, звеньями общеевропейской структуры, терпели неудобства от политического хаоса, воцарившегося на континенте. И, помимо призыва к духовному очищению, появилось закономерное желание объединить весь христианский мир.

Идейным центром зарождающегося движения был бургундский монастырь Клюни, основаный в 910 г. и подчинявшийся непосредственно папе. С середины XI в. его поддержали более 2 тыс. монастырей по всей Европе.

Выработанная клюнийцами программа предусматривала ужесточение церковной дисциплины (обязательность целибата, строгое соблюдение монастырских уставов, повышение уровня образования священнослужителей и т. д.) и требовала приоритета власти церковной над светской. Внутри течения существовало минимум два крыла, одно из которых рассматривало королей как необходимую опору при осуществлении церковных реформ. Однако наиболее радикальные сторонники требовали безоговорочного верховенства церкви: по их мнению, она должна владычествовать над земными правителями так, как душа над телом.

Вступление на папский престол в 1073 г. под именем Григория VII одного из самых последовательных и радикальных лидеров клюнийцев Гильдебрандта (который много лет до этого возглавлял папскую администрацию) предоставило реформаторам возможность сполна реализовать задуманное. К тому же пошатнулись позиции императора.

Обратившись за помощью к норманнам Южной Италии – своим надежным союзникам, еще предшественник Григория VII, папа Николай II, в 1059 г. созвал знаменитый Латеранский собор, на котором были узаконены многие принципиальные положения клюнийцев (в особенности правило целибата белого духовенства) и приобрела современный вид процедура избрания понтифика.

Заняв престол, Григорий VII обнародовал «Диктат папы», в котором заявлял, что именно глава католической церкви есть сеньор всех христианских государей, которые должны получать от него свои владения в качестве феодов, и не более того. Первосвященник оставлял за Святым престолом право суда над государями и освобождения подданных от повиновения им. За папой закреплялась и прерогатива назначать епископов (инвеституры). Естественно, такая политическая программа вызвала неудовольствие – прежде всего со стороны германского императора. Противостояние вошло в историю как борьба за инвеституру.

Генрих IV, в первое же десятилетие своего правления бросивший вызов папе римскому, до 1075 г. был поглощен усмирением своих мятежных вассалов, особенно саксонских герцогов. Однако, стоило только наметиться перелому в пользу императора, тот сразу переключился на вопросы церковной политики.

Дипломатическая пикировка по поводу отстранения от власти ряда назначенных императором епископов привела к тому, что в 1076 г. Генрих объявил папу низложенным. Последний незамедлительно отлучил императора от церкви и освободил его подданных от присяги ему.

С новой силой возобновился мятеж, и съезд князей в Трибуре в том же году постановил, что император должен изъявить покорность папе. Генрих зимой в начале 1077 г. с символической свитой отправился вымаливать прощение. Папа Григорий, в свою очередь опасаясь какого-либо тайного умысла непокорного императора, укрылся в замке в Каноссе. По наиболее распространенной версии, Генрих во власянице, босиком три дня стоял перед воротами замка, пока понтифик не сжалился над ним и не даровал свое прощение преклонившему колена императору.

Но к 1080 г. дело вновь дошло до его отлучения. И в 1084 г. Генрих, выдвинув собственного ставленника на папский престол, попытался изгнать Григория VII из Рима. Немецкие войска прошли Северную Италию и заняли большую часть города; первосвященник укрылся в замке Св. Ангела и позвал на помощь своих главных союзников – норманнов, которые под руководством Роберта Гвискара выбили немцев из города, а затем сами его разорили.

Смерть Григория VII в 1085 г. не сняла проблемы противостояния светской и духовной власти. Сыновья Генриха IV – Конрад и Генрих – выступили против отца, формально поддержав католическую церковь, и в конце концов окончательно свергли его с престола в 1105 г. После смерти императора его сын Генрих V (1106–1125 гг.) продемонстрировал папе римскому всю свою лояльность и начал новый этап противостояния.

Финал его наступил в 1122 г. Вормский конкордат, заключенный сторонами, был компромиссным решением: духовная и светская инвеституры разделялись, и, в сущности, епископов назначали и папа, и император – каждый в своей сфере (для Германии). В Италии и Бургундии – только папа римский единолично. Так что до подлинного разрешения противоречий было еще далеко.

В итоге императорская власть в Германии отступила: местные князья обрели ту значимость, которая определит всю историю страны в Средние века. Возросло и значение рейхстага, т. е. съезда князей, на который периодически приглашались делегаты от подчиненных непосредственно императору городов. В государстве окончательно устанавливается размытая политическая структура, которая потом не менялась столетиями.

Свой отпечаток наложило соперничество между династиями Гогенштауфенов (герцогства Франкония и Швабия) и Вельфов (Бавария и Саксония). Оно затронуло все пространство Империи, включая Италию, и завершилось утверждением на престоле Гогенштауфенов.

Наиболее ярким их представителем был Фридрих I Барбаросса (1152–1190 гг.). Блестящий полководец, талантливый стратег в политике, он благодаря неуемной жажде власти и доходившей до предела жестокости нередко терял то, чего достиг. В конечном счете многие результаты его бурной деятельности пошли прахом еще при жизни императора.

Две основные проблемы, которые он решал всю свою долгую жизнь, – мятежи князей и сопротивление набиравших силу городов Северной Италии. На этом фоне проблемы отношений с папским престолом отошли на второй план, хотя и не исчезали из поля зрения. Внутреннее сопротивление со стороны Вельфов было успешно нейтрализовано. Фридрих I прибег и к прямому насилию, и к раздаче земель в компенсацию. Затем приступил к делам в Италии.

Обстановка на Апеннинах осложнялась. С 1143 г. Рим вышел из-под контроля понтифика, поскольку там возникла купеческо-рыцарская республика во главе с Арнольдом Брешианским. Во время первого итальянского похода (1154–1155 гг.), затеянного в целях коронации его в качестве императора, Фридрих ее упразднил. Однако столкнулся с нежеланием городов Северной Италии подчиняться. Ряд стремившихся к независимости центров региона серьезно пострадал от немецкого войска.

Вскоре Барбаросса поссорился с недавно спасенным им папой римским и, демонстрируя мощь, в 1158 г. снова отправился в Италию. Теперь он хотел подчинить богатые города на ее Севере.

Съезд их представителей провозгласил, что легитимными признаются лишь те права (монетаристские, фискальные, административные и др.), которые подтверждены грамотами, выданными императорами; прочие аннулировались. Более того, император получал возможность назначать верховных магистратов (подеста), проводников его воли. Это решение вызвало резкий протест горожан, особенно Милана, который славился ремеслами и торговлей. В ответ на изгнание своих представителей Фридрих более двух лет осаждал город и в 1162 г. взял его штурмом, после чего Милан был фактически упразднен, а население его расселено по деревням.

Эта показательная расправа подстегнула антиимперские настроения в Северной Италии. К тому же новый папа Александр III, давний враг Фридриха, сформировал против него целую коалицию, в которую привлек сицилийцев и венецианцев. Он пытался перетянуть на свою сторону еще и Византию. Но главным врагом императора стала Ломбардская лига – союз городов Северной Италии, основанный в 1167 г.

В 1174 г. Барбаросса вторгся на полуостров и начал войну с ними. Она была не слишком удачной: войска горожан дали отпор, а немецкие князья крайне неохотно поддерживали своего императора, не желая усиления его позиций. В битве при Леньяно (вновь близ Милана) в 1176 г. Фридрих потерпел поражение и чуть не погиб сам. В 1177 г. в Венеции было заключено перемирие с Ломбардской лигой, позднее (в 1183 г., в г. Констанц) получившее статус постоянного договора.

Согласно ему император отказывался почти от всех форм давления на города Северной Италии. Они обязывались лишь присягать Фридриху на верность и снабжать его войсками в случае боевых действий на территории своей страны. Там же, в Венеции, Барбаросса примирился с папой, публично заявив о покорности ему.

После столь малоутешительного исхода император обратил все средства против своего главного оппонента в Германии – Генриха Льва и практически уничтожил его. Отнятые у того Бавария и Саксония были разделены между сторонниками Фридриха, а сам Генрих, низведенный с высот власти до уровня третьестепенного феодала, осужден на изгнание.

Под конец жизни император вынашивал не менее грандиозные планы, которым не суждено было осуществиться. В частности, он стремился благодаря браку своего сына Генриха и Констанции, принцессы Сицилийской, присоединить к Империи Южную Италию (что, собственно, на время правления Генриха и произошло).

Последнее деяние стареющего императора – печально знаменитый Третий крестовый поход, в самом начале которого Фридрих I Барбаросса утонул, переправляясь через реку в Малой Азии.

Правление его сына Генриха VI (1190–1197 гг.) примечательно лишь перевозом всей казны из Сицилийского королевства в Империю, весьма неосмотрительной и жестокой политикой в отношении итальянцев и неосуществленными планами ближневосточных захватов.

Как немцы дошли до жизни такой

К началу XIII в. имперская власть выдохлась, что позволило папе римскому Иннокентию III (1198–1216 гг.), продолжившему и развившему линию Григория VII, усилить свое влияние в западном мире. Время его понтификата считается периодом наибольшего могущества Святого престола. Именно Иннокентий стал опекуном малолетнего наследника Генриха VI, Фридриха.

В Империи на трон претендовали сразу два императора, и смута тянулась полтора десятилетия. Однако Иннокентий все же сумел, отлучив от церкви одного из них, Оттона IV, посадить на престол своего подопечного, потом оказавшегося весьма колоритной личностью.

Фридрих II (1212–1250 гг.) вырос в Сицилийском королевстве и мало интересовался Германией. Он рассматривал ее скорее как обременение, связанное с короной. Главным же объектом внимания оставалось для него Средиземноморье. Поэтому он почти всегда шел на уступки германским князьям, лишь бы не отвлекаться на проблемы в далеких ему землях.

По решению ряда съездов князья получили автономию, граничившую с всевластием в их владениях: император фактически отказывался от вмешательства во внутренние дела вассалов. Права же городов существенно урезались. В итоге императорским полномочиям в Германии был нанесен катастрофический и непоправимый ущерб.

Напротив, в Сицилийском королевстве Фридрих II жестко подавлял всякое сопротивление и установил режим почти неограниченной власти.

Его нередко представляют как человека новой эпохи, и это в определенном смысле справедливо. Воспитанный в многонациональном окружении и близко знакомый с восточной культурой, он продолжил традиции Сицилии, основанные на синтезе христианской, античной, византийской и арабской культур. Был известным чернокнижником своего времени, увлекался восточной магией, алхимией и прочими предосудительными с христианской точки зрения околонаучными вещами. Поразительно толерантный по отношению к исламу и другим религиозным учениям, но жестоко преследовавший христианские ереси, Фридрих действительно человек нового времени, прагматически видящий в религиозной вере лишь идеологию, которая может содействовать или вредить светской власти. Насколько мог, он привел в порядок экономику и социальную жизнь Южной Италии; при нем возникли чрезвычайно боеспособная наемная армия (в основном из сицилийских арабов) и мощный флот.

Постепенно аппетиты императора распространились и на итальянский Север, что вызвало реанимацию в 1226 г. Ломбардской лиги и ее союз с папой против могущественного оппонента. Императора несколько раз отлучали от церкви, однако тот относился к свершившемуся с полнейшим безразличием и не раз пытался создать антипапский союз европейских королей. Вместе с тем до его кончины реального изменения в расстановке сил на политической арене так и не произошло.

Через четыре года пресеклась династия Гогенштауфенов в Германии, а в 1268 г. они сошли со сцены и в Сицилийском королевстве, которое досталось брату французского монарха Людовика Святого Карлу Анжуйскому.

В 1250–1270 гг. Германия погружается в полосу смут и безвластия, а власть императора превращается в фикцию. Группировки знати избирают на пост главы государства новых претендентов, власть которых номинальна. Страна окончательно распадается на самостоятельные княжества, причем все более мелкие.

Итак, при усилении императорской власти в XII – начале XIII в. Империя несколько расширяет свои границы. К ней присоединяются земли на западе (Бургундия и ряд владений в Нидерландах и Фландрии) и на востоке (Чехия и огромные славянские территории Центральной Европы). Предпринимается немало шагов к поглощению не только Северной, но и Южной Италии. Однако сочетание субъективных и объективных причин не позволяет этому вполне искусственному и гипертрофированному государственному организму оставаться в достаточной степени жизнеспособным. К концу XIII в. Священная Римская империя германской нации представляет собой формальное объединение, не имеющее выраженного центра, а в собственно немецких землях торжествует анархия, что серьезно скажется на их дальнейшей судьбе.

Самые интересные события этого периода связаны в истории Германии с берегами Балтийского моря. Важнейшей чертой XIII–XV вв. оказалось продвижение в прибалтийские земли.

Натиск на Восток активизировался в XII в.: организуются крестовые походы против язычников-славян. В это время захватываются новые территории и создаются опорные поселения. Особая роль отводится Любеку – первому немецкому порту на Балтике, заложенному саксонскими герцогами в 1143 г. и быстро ставшему крупным торговым центром. Тогда же поднимаются Берлин и ряд других восточнонемецких городов: Бранденбург, Штральзунд, Франкфурт-на-Одере. Бурными темпами идет процесс онемечивания западных славян и распространения здесь германской культуры.

Следующий этап экспансии наступил в XIII в. В устье Даугавы был основан порт Рига (1201 г.) – центр рижской епархии и форпост германской колонизации Прибалтики. Папа Иннокентий III санкционировал новый крестовый поход против ливов и организацию рыцарского ордена меченосцев, служившего главным инструментом продвижения в этих землях.

Вторая волна колонизации исходит из Пруссии. Она возникла, когда сюда переместился из Палестины Тевтонский орден. Пруссы как этнос были физически истреблены во второй половине XIII в. Восточная Пруссия превратилась в чисто германский регион.

В 1237 г. меченосцы объединились с Тевтонским орденом; в 1309 г. возник город Мариенбург (Мальборк), куда перенесли резиденцию гроссмейстера ордена, полностью порвавшего с палестинским направлением своей деятельности. В 1308 г. тевтонцы заняли Гданьск, изолировав поляков от моря. В 1346 г. орден приобрел у датчан земли будущей Эстонии, став самой влиятельной силой в регионе.

Активное противодействие тевтонцам со стороны русских и литовских князей, а также Польши завершилось в 1410 г. грандиозной Грюнвальдской битвой (битвой при Танненберге), в которой совместные войска поляков, литовцев, русских и татар победили немцев. Орден вынужден был признать верховенство короля Польши и вскоре прекратил попытки расширить подконтрольную себе территорию.

Однако немецкие завоевания совершались не только на Балтике: не менее экспансивной оказалась германская колонизация на юго-востоке – в Придунавье. В XII–XIII вв. складывается герцогство Австрийское, завоевывающее земли до Адриатического моря: Штирию, Каринтию и Крайну. Это был пик немецких завоеваний на юге Европы.

В 1273 г. императорская корона достается графам из династии Габсбургов. Незначительность их владений (в Швейцарии и Эльзасе) должна была обеспечить зависимость новых правителей от князей. И, несмотря на попытки Габсбургов укрепить свою власть (в частности, присоединение к своим землям Австрии), процесс децентрализации империи продолжался. Выборы императора и вся полнота власти концентрируются в руках семи курфюрстов (крупнейших князей), каковыми тогда были архиепископы Кельнский, Трирский и Майнцский, а также пфальцграф Рейнский, герцог Саксонский, маркграф Бранденбургский и король Чешский. Император не располагал особым войском, отсутствовали единые в Империи законодательство, суд и финансовая система.

При следующей династии графов Люксембургских (с 1308 г.) обретает независимость Швейцария (1315 г. – вторая половина XIV в.). На карте Европы появляется нетипичное государство Средневековья, с относительно низкой ролью знати и высокой – третьего сословия.

При Карле IV в 1356 г. принимается «Золотая булла» – документ, подтверждающий почти полный суверенитет германских князей по отношению к императору: его выборность, невмешательство в дела курфюрстов, право частной войны князей друг с другом, запрет союзов между городами и т. д.

Последнее особенно симптоматично: в раздробленной Германии города набирают силу и лидируют не только в экономике, но нередко и в политике. Возникает ряд их объединений. Наиболее важные среди них – союз рейнских городов, союз городов Южной Германии и северонемецкая Ганза.

В 1370-е годы создается Швабско-Франконский союз. В Рейнский союз (возник в 1381 г.) входил ряд крупных и мелких городов долины Рейна. Основу его составили Майнц, Страсбург, Вормс, Шпейер, Ульм. Они объединились, чтобы бороться с притязаниями небогатых рыцарей, а затем и состоятельных феодалов. Однако такие альянсы, основанные преимущественно на политических интересах, долго не просуществовали: в 1388 г. их разрушила рыцарская коалиция.

Ганза сложилась вследствие цивилизации морских побережий на Севере Европы в эпоху викингов. В XII в. складываются прочные торговые связи между городами, расположенными по берегам Балтики и Северного моря. Главенствующие позиции занимали нижненемецкие города прибрежной зоны.

К середине XIV в. возникает крупный и могущественный торгово-политический союз. Его создали почти все немецкие города морского побережья и ряд срединной части Германии.

Ядро Ганзы образовали Любек, Бремен и Гамбург; огромное значение имели Кельн, Росток, Данциг, Кенигсберг, а также основанные вне Германии Рига, Дерпт (Тарту), Ревель (Таллин). Кроме того, с Ганзой сотрудничали города в Скандинавии, Западной и Восточной Европе – Висбю, Берген, Лондон, Новгород, Брюгге, Антверпен и др. Чаще всего в них были лишь представительства союза – подворья купцов, обладавшие правами экстерриториальности и руководствовавшиеся строгой внутренней дисциплиной. В отличие от средиземноморского импорта восточных товаров в обмен на европейское сырье, ганзейская торговля основывалась на масштабной перепродаже сырья из Скандинавии, Руси и Восточной Европы на Запад; взамен отправляли ремесленные изделия европейских мастеров и отчасти предметы роскоши с Востока. Ганзейские купцы установили прямые контакты со Средиземноморьем.

Ганза не была государством. Она не имела столицы. Главный управленческий орган, съезд купцов, чаще всего созывался в Любеке, который поэтому считался формальным центром союза. Сила Ганзы заключалась в финансах и мощном флоте, насчитывавшем в XIV в. не менее тысячи кораблей (в случае необходимости, по решению совета, отдельные города должны были с помощью собственных морских сил решать общие задачи). Располагая такими рычагами, купеческий союз защищал интересы своих членов повсюду, где им что-либо угрожало. Первой совместной акцией стала блокада побережья Фландрии в 1356 г., в результате чего граф Фландрский пошел на уступки и снял ограничения на торговлю немецких купцов в своих землях.

Особым событием для Ганзы оказалась война с Данией (1367–1370 гг.), в результате которой датчане признали все права союза и даже согласились с тем, что датский король вступает на престол только с согласия Ганзы. В 1377 г. она добивается крупных привилегий и в Англии. На конец XIV – первую половину XV в. приходится расцвет Ганзы. Однако затем наступает время упадка.

Конкуренцию ей составила нидерландская и английская морская торговля. Упрочившая свое положение Дания также не позволяла более диктовать условия. Присоединение Москвой Новгорода повлекло изгнание ганзейского двора и оттуда.

Меняются приоритеты самой европейской торговли. Открытие морских путей в Индию, а затем и в Новый Свет сокращает значимость северных торговых направлений. Наконец, дают о себе знать противоречия между отдельными ганзейскими городами.

К концу XV в. союз сходит с арены европейской политики как субъект; хотя нижненемецкие города продолжают процветать и сами по себе.

В XV в. связи между частями Империи еще более ослабевают. Это вызывалось отсутствием единого хозяйства и многочисленными социальными и национальными проблемами. Возникает, в частности, так называемое движение гуситов, по имени Яна Гуса, одного из предтеч Реформации.

После чехарды со сменой императоров в 1437 г. корона опять переходит к Габсбургам, которые останутся на троне до эпохи Наполеона Бонапарта (до 1806 г.).

К концу XV в. отпадают Чехия, Венгрия, а также Шлезвиг-Гольштейн, оккупированный Данией, и ряд других территорий. Священная Римская империя немецкой нации как единое государство прекращает существование, что, однако, не помешало ее отдельным частям пережить подъем – и экономический, и культурный.

Реконкиста! Они уйдут навсегда!

К 718 г. в результате арабского завоевания христианские государства на полуострове потеряли свои территории и были оттеснены к побережью Бискайского залива. Они располагались в Астурии – на гористых, малоплодородных землях. Чудом удержавшись здесь и избежав полного уничтожения, наследники вестготов и свевов несколько столетий влачили жалкое существование. Затем – вплоть до конца Средневековья – развернулась непримиримая борьба за отвоевание бывших владений. Она известна как Реконкиста (буквально означает отвоевание). В ее ходе возникли и окрепли два государства, занимающие с тех пор Пиренейский полуостров, – Испания и Португалия.

Войны с арабами шли постоянно, но до X–XI вв. они не имели особого успеха из-за явного неравенства сил. Вначале Реконкисту вела только Астурия, потом к ней присоединились франки, воспользовавшись в качестве плацдарма Испанской маркой. Христианское население постоянно поднимало восстание на занятых мусульманами землях. Но только в XI в., когда Кордовский халифат распался на два с лишним десятка враждующих между собой государств, Реконкиста получила шансы на успех.

Вместо Астурии в 923 г. возникает королевство Леон, а к 1037 г. от него отделяется Кастилия. В X в. Испанская марка разделяется на Арагон, Наварру и Каталонию. К XII в. вновь возникает единое королевство Леон и Кастилия, то же происходит с Каталонией и Арагоном, образующими Арагонское королевство. С XI в. в Кастилии существует графство Португалия, становящееся в XII в. самостоятельным королевством.

Реконкисту осложняло то, что войны велись не только с арабами, – на полуостров регулярно вторгались из Африки новые племена. К тому же Арагон, Португалия и Леоно-Кастильское королевство постоянно выясняли отношения между собой. Успехи христиан, отбивших к 1085 г. свою древнюю столицу Толедо, сменились полосой неудач под натиском мавров-альморавидов, пришедших из Африки и объединивших мусульманские государства. Однако жестокая и фанатичная политика завоевателей привела к восстаниям христиан, перебиравшихся затем в соседние страны.

На полуостров регулярно отправлялись европейские рыцари; участие в Реконкисте они рассматривали как своего рода малый крестовый поход.

Освоить отвоеванные земли также оказалось непросто. Порой не хватало даже крестьян, чтобы их поселить там.

В XII в. христианские войска предприняли новый натиск, однако в 1146 г. из Африки подоспели альмохады, в результате чего вся вторая половина века оказалась крайне неудачной для европейских государей – они потеряли только что возвращенные области.

Коренной перелом в Реконкисте произошел в начале XIII в. В битве при Лас-Навас-де-Толоса в 1212 г. соединенные силы христианских королевств нанесли сокрушительное поражение мусульманской армии. В результате последовавшего за этим натиска в течение полувека большая часть Пиренейского полуострова была освобождена. Мусульмане смогли сохранить за собой только Альгарве и Гранадский эмират, территорию которого они удерживали вплоть до 1492 г.

Реконкиста наложила неизгладимый отпечаток на пиренейские государства. Это отчетливо проявлялось в этнической сфере – в состав жителей христианских королевств влилось огромное количество арабов, мавров и евреев, составлявших в Испании значительную долю населения. В ходе Реконкисты сформировался мощный слой мелкого рыцарства, игравший, наряду с крестьянством, ведущую роль и в отвоевании, и в освоении земель. Исключительный вес приобрела католическая церковь. Она претендовала на идейное руководство в борьбе с врагами веры, а также собрала под своей рукой огромные земельные владения. На Пиренейском полуострове действовали не только общеевропейские духовно-рыцарские ордена (тамплиеры и госпитальеры) – выросли и собственно испанские: Сант-Яго, Калатрава, Алькантара и др.

Королевство Арагон в ходе Реконкисты выдвинулось на первые роли в Европе. В XIII–XIV вв. арагонцы захватывают Балеарские острова, Сицилию, Сардинию, а в XV в. – Южную Италию, демонстрируя мощь державы, соперничающей на море с итальянскими торговыми республиками и вмешивающейся в византийскую политику. Претензии Арагона простирались даже не столько на территорию полуострова, сколько за его пределы.

Внутренне это было весьма противоречивое государство. Его территорию образовали собственно Арагон – архаичный, аграрный и абсолютно феодальный, а также Каталония – ориентированная на морскую торговлю. Однако агрессивность и самоуверенная политика арагонских королей с лихвой компенсировали хозяйственные проблемы страны.

Кастилия была более прогрессивным в социальном и хозяйственном отношении государством. Важную роль в его жизни играли общины лично свободных крестьян – бегетрии, которые помогали осваивать новоприобретенные земли. Особенно велика оказалась здесь и прослойка мелкопоместного рыцарства – так называемых идальго. Микроскопические доходы и воспитанная веками воинственность характера привели к созданию той гремучей смеси, которая сделала идальго главными действующими лицами не только Реконкисты, но и освоения Нового Света. Кроме того, в Кастилии («Стране замков») насчитывалось немало городов, обладавших высокой степенью свободы и самоуправления.

Определенный компромиссный путь являла собой Португалия. Там существовало развитое сельское хозяйство и процветала морская торговля. Столица Лиссабон с самого начала превратилась в большой европейский порт, и с годами ее значение неуклонно росло.

В 1479 г. вследствие брака Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской Арагон и Кастилия сливаются в огромное государство. В его состав вошли не только испанские земли, но и многочисленные приобретения Арагона на Средиземном море.

В течение нескольких лет королевская власть объединенной Испании достаточно жестко расправилась с остатками оппозиции среди знати – у крупных феодалов отняли право вести войны и чеканить монету, конфисковали часть земель, снесли замки непокорных.

В эту эпоху о себе в полный голос заявили католическая церковь и инквизиция. Беспощадная борьба с ересями, искоренение инакомыслия в среде недавно принявших христианство мусульман (морисков) и иудеев (маранов) – визитные карточки Испании того времени.

В ходе тяжелой войны (1481–1492 гг.) испанцы полностью ликвидировали Гранадский эмират, присоединив его цветущие земли. Однако преследования неверных со стороны инквизиции вызвали массовый отток ремесленников и купечества в Африку, что нанесло ущерб экономике государства.

Одно из следствий Реконкисты – Великие географические открытия. Испания и Португалия, напрягая все силы в непрерывных войнах, исчерпали свои ресурсы. Королевская власть, остро нуждавшаяся в дополнительных источниках доходов, рано (особенно в Португалии) обратила свое внимание на заморскую торговлю и возможность открытия новых путей в богатые страны Востока. Мощная прослойка идальго являлась тем самым контингентом, которая могла это совершить. Португальцы, а затем и испанцы по инерции продолжили свои завоевания, в результате чего Реконкиста плавно переросла в Конкисту – освоение Нового Света.

Начало ей было положено плаваниями португальцев. С королем Жуаном I (1383–1433 гг.) связаны бурный расцвет португальского мореходства и первые колонии. Заметную роль играл младший сын короля, принц Энрике, прозванный Мореплавателем.

В первой половине XV в. Португалия захватывает Сеуту, Азорские острова и Мадейру, острова Зеленого мыса. Португальцы сделали ставку на Индию и стремились достичь ее, плывя вокруг Африки. По пути на африканском берегу основывались торговые фактории европейцев – в частности, в Гвинее. В 1486 г. Бартоломеу Диаш достиг мыса Доброй Надежды, а в 1498-м Васко да Гама – Индии.

Не отставали и испанцы. Кастильцы еще в XIV в. открыли Канарские острова и ожесточенно соперничали с португальцами в Атлантике. Однако эта конкуренция вынудила испанцев обратить внимание на альтернативные – в то время казавшиеся многим совершенно фантастическими – пути на Восток. Идея о том, что Земля представляет собой шар, постепенно овладевала умами просвещенных европейцев.

Итальянец Христофор Колумб, не нашедший поддержки и финансирования своего безумного замысла (достичь Индии, плывя на Запад) при португальском дворе, обратился к Фердинанду и Изабелле. В результате пальма первенства по захвату колоний в Новом Свете безоговорочно отошла Испании.

В 1492 г. экспедиция Колумба достигает островов Карибского моря, а в последующие его плавания открывается американское побережье (на значительной протяженности).

Разумеется, это не была та сказочно богатая Индия, которую искали испанцы. Но открытие неизведанных континентов оказалось одним из главных факторов кризиса Средневековья как в духовной, так и в экономической сфере.

Новые источники дохода, земли для колонизации, рынки сбыта товаров подхлестнули развитие промышленности в ряде стран. По иронии судьбы, именно Испания и Португалия, приобретя стабильные источники богатства, превратились в страны-иждивенцы и в период Нового времени выбыли из ряда передовых.

Скандинавия без викингов – скучная Скандинавия

С завершением эпохи викингов и прекращением массовых походов на Запад в Скандинавии наступил новый исторический период. Недавно принявшие христианство и объединенные своими конунгами, северные страны стали частью христианской цивилизации Запада. Однако две основные причины сдерживали здесь развитие феодального строя. Первой была скудость земли, по мере приближения к северным областям делающаяся все очевиднее; второй – изоляция Скандинавии от остального мира обширными морскими пространствами.

Только в Дании сельское хозяйство могло стать основным источником дохода населения, поэтому здесь борьба за владение землей и попытки прикрепления к ней крестьянства сказывались на внутренней жизни. В Швеции, а особенно в Норвегии и Исландии поземельная и личная зависимость крестьян утверждались медленно, так и не достигнув форм, хотя бы отдаленно напоминавших феодальную эксплуатацию на континенте. Процесс сдерживался и наличием большого количества необитаемых земель, на которые переселялись крестьяне, избегая налогообложения и подчинения кому-либо.

Изоляция же приводила к тому, что Скандинавия получила надежную защиту от вторжений извне: примитивные флоты других держав Европы не могли повторить походы викингов «в обратном направлении». Следовательно, отсутствовал главный стимул становления феодальной системы сверху – необходимость в рыцарской кавалерии. И лишь Дания, имевшая сухопутную границу с германскими государствами, должна была противопоставлять им аналогичные воинские формирования, т. е. конницу. Поэтому там рыцарство возникает раньше, чем в других скандинавских странах, и Дания выходит вскоре в лидеры Северной Европы.

После распада империи Кнута Могучего в 1040-е годы датский престол занимает династия Эстридсонов. В конце XI в. усиливается влияние церкви и расширяется церковное землевладение, формируется прослойка земельной знати, напоминающая феодалов в других европейских странах. Но только в XII–XIII вв. в Дании появляется настоящее рыцарское войско и практикуется раздача феодов.

Походы викингов, завершившись на Западе, еще продолжались на Балтике, а затем плавно переросли в королевские войны за новые территории на побережье.

В XI–XII вв. датчане воюют с балтийскими славянами, а с середины XII в. присоединяются к движению крестоносцев, стремясь захватить земли в Прибалтике, не пренебрегая и немецкими территориями.

При короле Вальдемаре I (1157–1182 гг.) под руководством лундского архиепископа Абсалона организуется ряд походов и в 1166 г. присоединяется о. Рюген. Кнут VI (1182–1202 гг.) захватил Любек, Гамбург, Мекленбург, Гольштейн и часть Поморья.

При Вальдемаре II (1202–1241 гг.) внимание обращается на Восточную Прибалтику: захватывается о. Эзель и часть Эстонии; одновременно утрачивается большинство немецких владений. Вальдемар II вошел в историю как король, который впервые составил сборник традиционного датского права и провел земельную перепись королевства. После него Дания вступает в длительную и не слишком удачную борьбу с немцами и с Ганзой, переживает полосу внутренних смут.

В 1332–1340 гг. она стояла на пороге утраты независимости – большую часть страны оккупировали шведы и немцы. Однако Вальдемар IV Аттердаг (1340–1375 гг.) возродил страну, вернув все владения, за исключением Эстонии, проданной за 19 тыс. марок серебром Тевтонскому ордену.

Массовые конфискации земли в пользу короля, создание отрядов лучников позволили перейти в наступление на первейшего врага Дании – Ганзу.

Взятие Висбю на о. Готланд в 1361 г. и разгром ганзейского флота, казалось, привели к успеху, но к 1370 г. союз городов все же победил и принудил Данию заключить невыгодный для нее Штральзундский мир.

Дочь Вальдемара Маргарита после смерти своего мужа (норвежского короля) и сына стала в 1387 г. королевой Дании и Норвегии, а в 1389 г. – еще и Швеции. В 1397 г. в шведском г. Кальмар внучатый племянник Маргариты Эрик Померанский съездом знати был провозглашен королем объединенной державы при регентстве Маргариты.

Неудачные войны с Ганзой повлекли за собой в 1435 г. выход из Кальмарской унии Швеции, изгнание Эрика из Дании и восхождение на датский престол новой династии, Ольденбургов. Формально Кальмарская уния была расторгнута только в 1523 г., и лишь Норвегия оставалась в ее составе до 1814 г. (фактически на положении колонии).

Громадные пространства Центральной и Северной Швеции позволяли крестьянам, свободно переселяясь, избегать закрепощения. Не слишком быстро шла здесь и христианизация.

Швеция всегда ориентировалась прежде всего на отношения с Востоком и присматривалась к Балтике. С середины XII в. она начала колонизацию Финляндии, Восточной Прибалтики и северных территорий Руси. Присоединив первую, шведы устремились в устье р. Невы. Здесь в 1240 г. их разбил новгородский князь Александр. Проигравший эту битву фактический правитель Швеции ярл Биргер из рода Фолькунгов тем не менее основал в стране новую династию.

Именно при Фолькунгах (1250–1384 гг.) в Швеции установились феодальные отношения. Биргер породнился с королевским домом Дании. В то же время благодаря сближению с Ганзой Швеция попадает в экономическую зависимость от немецких городов.

При Магнусе Эриксоне (1319–1363 гг.) было кодифицировано шведское обычное право, и в его же правление страна стала ослабевать – давали о себе знать ее раздробленность и разорительные войны с Новгородом (за долги самому папе римскому Магнуса отлучили от церкви). Дело дошло до прямого немецкого вторжения при короле Альбрехте Мекленбургском.

Недовольство Кальмарской унией вызвало восстание, которое возглавил рыцарь Энгельбрект Энгельбректсон (1434–1435 гг.). Едва став регентом, он вскоре был убит.

При последующих королях усилилась независимость знати. Хотя Стен Стуре (1470–1503 гг.) пытался укрепить внутреннее и международное положение государства, основал первый скандинавский университет в Уппсале, его политика не смогла изменить положения дел. Швеция увязла в борьбе группировок вельмож за влияние в стране.

Еще больше отличалась от континентальных стандартов история Норвегии. Основная масса населения этой страны всегда оставалась свободной, отчего феодализм здесь практически отсутствовал. Отношения собственности на землю не сказывались никак на экономическом раскладе, ведь возникнуть крупным земельным владениям было негде – природа могла прокормить лишь хуторские хозяйства и небольшие деревни.

Отсутствие феодальной иерархии дополнялось слабостью королевской власти. В конце XII в. произошло восстание биркебейнеров (березовоногих, т. е. лапотников), предводитель которого Сверрир в 1184 г. стал королем. Он, в частности, отменил все привилегии церкви и изгнал из Норвегии епископов. Этот переворот стал ключевым в истории страны: королевская власть в дальнейшем проводила политику постепенного, но упорного давления на местную знать и в конечном счете ликвидировала сами титулы ярлов и лендрманов.

Король Магнус Исправитель Законов (1263–1280 гг.) повелел кодифицировать традиционное право Норвегии и окончательно закрепил наиболее демократичную в масштабах всей Европы систему государственного управления. Ее образовали королевский совет из назначенных монархом людей, четыре тинга в областях страны и альтинг, собиравшийся в Бергене.

В этот же период Норвегия поглощает Исландию.

Однако слабое сельское хозяйство, избавившее страну от феодализма, дорого обошлось ей в дальнейшем. Немногочисленное население и зависимость от импорта ряда продуктов (в частности, хлеба) подчинили ее соседям. Свою лепту внесли и запутанные правила престолонаследия.

Норвегия попадает сначала в зависимость от Швеции, а затем от Дании. Но если шведское влияние почти не ощущалось, то датчане превратили Норвегию в свою провинцию. Впрочем, феодализм здесь так и не утвердился: масса крестьян-собственников осталась свободной, хотя выплачивала налоги и поставляла рекрутов в датскую армию.

Самая долгая война?

Тяжелейшим испытанием на прочность для Франции явилось столкновение с Англией в ходе Столетней войны (1337–1453 гг.).

Войны между английскими и французскими королями велись неоднократно, в особенности с середины XII в. Однако этот конфликт стал исключительно затяжным и кровопролитным. К тому же неблагоприятным прежде всего для французов, так что само существование их государства – наиболее крупного и могущественного в Европе – оказалось под вопросом.

Причины войны многочисленны, притом что однотипны. Основой, как и повсюду в Европе Средних веков, послужил земельный вопрос.

Английские короли считали своей собственностью западнофранцузские земли, некогда бывшие доменом их предков. Французы, напротив, полагали, что все континентальные территории – это неотъемлемая часть их королевства.

Яблоком раздора продолжали оставаться Аквитания и Фландрия – наиболее привлекательные для обеих сторон регионы. Фландрия с ее бурно развивавшимся ремесленным производством и зарождавшейся суконной промышленностью зависела от импорта английской шерсти, что привносило в конфликт черты отношений будущей буржуазной эпохи.

Непосредственным поводом для столкновения послужил династический спор – весьма традиционный средневековый casus belli. В конце XIII–XIV в. между французским и английским королевскими домами протянулись нити матримониальных связей. Король Англии Эдуард III был сыном дочери Филиппа Красивого. В 1328 г. престол Франции занял Филипп VI – первый представитель династии Валуа, одной из боковых ветвей дома Капетингов. Поэтому в период обострения торгового конфликта во Фландрии в 1336 г. англичане предъявили претензии на французский трон.

Английский король создал своеобразную коалицию, заручившись поддержкой крупных феодалов Гельдерна, Брабанта и ряда немецких княжеств и епископств. В результате север Франции оказался окружен союзниками англичан.

Французы традиционно имели тесные контакты с непримиримым врагом Англии – шотландцами. Но, по сути, оказались наедине со своими противниками. И хотя союзники англичан мало принимали участия в боевых действиях, они представляли собой постоянную угрозу. Главную же неприятность для Франции таила в себе структура английской армии.

Силы двух государств были внешне несопоставимы: население Франции едва ли не десятикратно превосходило численность англичан, столь же разительный перевес отмечался в экономике и в финансах. Кроме одного. Англия, уже с XII в. активно использовавшая наемные войска, сделала ставку на отряды лучников. Они формировались из среды крестьян, будучи страшной боевой силой. Ведя обстрел на предельных дистанциях до 300–350 м, лучник выпускал до 10–12 стрел (неприцельно) в минуту. Каждая из них обладала энергией, достаточной, чтобы пробить большинство доспехов того времени и вывести – при удачном попадании – из строя лошадь. Даже небольшое подразделение из нескольких сот лучников создавало столь плотный огонь, что наносило наступающим порядкам рыцарской кавалерии тяжелейшие потери.

Имевшиеся в составе английской армии рыцари образовывали маневренное войско – из-за своей малочисленности они не могли рассчитывать на успех в непосредственном столкновении (обычно на континенте действовало не более 1–2 тыс. рыцарей и в несколько раз больше лучников).

Французы продолжали использовать в качестве главной ударной силы многочисленное и славное рыцарство – в лучшие времена в кампаниях участвовало до 25–30 тыс. человек. Неотъемлемым его атрибутом оставалась фантастическая неорганизованность, ибо каждый ощущал себя едва ли не главной персоной сражения – отдавать приказы и добиваться повиновения в бою было непросто. Кроме того, проблемой оказывалось вообще собрать такое войско.

Существовавшие наемные войска в основном также состояли из рыцарей (обычно иностранцев), мало отличаясь от обычного феодального ополчения по своей дисциплинированности, но порой уступая ему в мотивации. Эти обстоятельства несколько раз в ходе войны, особенно в ее начале, ставили Францию на грань полного краха.

Первую попытку высадки на континенте, в Артуа, англичане предприняли в 1339 г., однако она оказалась неудачной. После морского сражения при Слюйсе (в устье р. Шельда, 1340 г.), проигранного французами, они получили возможность беспрепятственно снабжать свою армию на континенте пополнениями и всем необходимым. Этому же способствовало впоследствии и взятие англичанами порта Кале (1347 г.).

Сам термин «Столетняя война» появился лишь в трудах историков Нового времени – современники не считали ее одним событием, воспринимая как несколько крупных военных кампаний (выделяется четыре периода этой войны).

В первый период происходят два крупнейших сражения – битвы при Креси (1346 г.) и при Пуатье (1356 г.). В ходе их французы потерпели полное поражение и понесли невосполнимые потери – прежде всего среди рыцарства и высшей знати королевства. Битва при Пуатье принесла и проблему иного рода – в плен попал французский король Иоанн Добрый (1350–1364 гг.). Для того чтобы его выкупить, пришлось вводить многочисленные новые налоги в стране, что крайне тяжело сказалось на населении. Однако короля так и не выкупили: он скончался в плену.

Жестоким испытанием для обеих сторон стала разразившаяся в 1348 г. европейская эпидемия чумы («черной смерти») – особенно трудно пришлось Англии, где во многих городах (например, в Лондоне) умерло от трети до половины жителей. Кроме того, резкое снижение уровня жизни во Франции вызвало массовые крестьянские и городские восстания. Грабежи со стороны англичан и собственных наемников, страшнейшая инфляция (в течение пяти лет Иоанн перечеканивал деньги 81 (!) раз, а их стоимость упала десятикратно) приводили к усилению претензий к крестьянам со стороны феодалов и обратному процессу возрождения натуральных рент. В результате по стране прокатилась волна недовольств, вылившаяся в восстание «Жакерия», охватившее весь север страны, и бунты в городах, в том числе под руководством Этьена Марселя в Париже. С колоссальным трудом и при помощи англичан французским феодалам удалось ликвидировать внутреннюю смуту.

Передышку в войне французам дал заключенный в Бретиньи мир (1360 г.). Им пришлось отказаться от части своих земель, оккупированных англичанами, но зато удалось всемерно использовать перерыв в боевых действиях.

Карл V (1364–1380 гг.) сумел объединить вокруг себя и феодалов, и городские верхи, которые многому научились за годы восстаний крестьян и горожан. Упорядочив налоги и несколько сократив их, король провел серьезную военную реформу. Теперь наемные войска стали играть еще большую роль, увеличились и контингенты пехотинцев-арбалетчиков. Важное значение придавалось артиллерии, использовавшейся в основном для штурма и разрушения замков. Карл также возродил (с помощью союзников-кастильцев) французский флот.

В 1369 г. война возобновилась, и французская армия под руководством коннетабля Бертрана дю Геклена одержала ряд небольших, но исключительно важных побед. Французский флот совершил несколько молниеносных операций на английском побережье и отчасти вернул себе свободу действий на море. В результате все территории, оккупированные англичанами, были освобождены – кроме пяти портовых городов (Бордо, Байонна, Кале, Шербур и Брест).

Казалось, война приняла удачное для французов течение, однако, к несчастью для них, за кратким царствованием Карла V последовал более чем сорокалетний период правления его безумного сына – Карла VI (1380–1422 гг.). При нем в стране распоряжалась знать и его жена Изабелла Баварская. В эти годы Франция была ввергнута в кровавую внутреннюю междоусобицу. Группировки «бургиньонов» (сторонники герцога Бургундского) и «арманьяков» (приверженцев графов д’Арманьяк и герцогов Орлеанских) раскололи страну на две части, оспаривая верховную власть.

В итоге усилилось влияние герцогов Бургундии. Они фактически превратились в самостоятельных государей. Бургундцы присоединили к своим землям значительные владения в Северной Франции и Нидерландах и начали проводить откровенно антифранцузскую политику. Эта угроза оказалась еще страшнее английского вторжения, не заместив, впрочем, последнее.

Если до начала XV в. англо-французские боевые действия имели ограниченный характер, то с 1410-х годов английские Ланкастеры переходят к активной войне, желая укрепить свою пошатнувшуюся популярность в стране благодаря внешним победам. Союз с Англией заключает герцог Бургундии.

Небольшая экспедиция английской королевской армии во Францию в 1415 г. неожиданно даже для самих нападавших завершилась полным разгромом французского рыцарского войска при Азенкуре. Затем бургиньоны захватили Париж, а англичане оккупировали Северную Францию. Итоги этого периода войны подвел мирный договор в Труа 1420 г. В соответствии с его статьями после смерти Карла Безумного, которого бургиньоны захватили в плен, престол переходил к английскому королю Генриху V, женившемуся на дочери Карла. Речь шла о полной потере Францией своего суверенитета.

В 1422 г. оба короля скончались. Наследником английской короны был новорожденный младенец, а французский дофин Карл, лишенный престола по договору, признавалася правителем лишь номинально, поскольку Реймс, где он должен был короноваться, находился под контролем противника. Неопределенность сохранялась до 1428 г., когда англичане осадили последнюю надежду Франции – Орлеан.

Тогда и взошла звезда Жанны д’Арк – по официальной и общепринятой версии, крестьянской девушки, которая предстала перед дофином в Дижоне и возглавила сопротивление англичанам и бургундцам. Правда, с самого начала ходили упорные слухи о знатном происхождении новой спасительницы и, следовательно, тщательно срежиссированной французами инсценировке.

В период 1429–1430 гг. Жанна, возглавив французскую армию (в том числе непосредственно руководя войсками), снимает осаду с Орлеана и освобождает Реймс, делая тем самым возможной коронацию дофина. Однако неудачные действия по взятию Парижа через несколько месяцев завершились пленением ее бургундцами под крепостью Компьень. Король не предпринял ничего для выкупа и спасения Жанны, и ее вскоре передали за выкуп англичанам. Те в мае 1431 г. сожгли девушку в Руане по обвинению в общении с нечистой силой и колдовстве.

Однако перелом в войне Жанна все же совершила. В последующие два десятилетия французам сопутствовал успех и вся территория Франции (за исключением порта Кале) была освобождена. Бургундский герцог очень быстро понял стратегическую важность момента и порвал с англичанами, вернувшись в подчинение французского короля.

Опираясь на поддержку населения и формирования нового типа – в частности, отряды «жандармов» (королевских всадников, находившихся на постоянной службе), Карл VII (1422–1461 гг.) сумел вытеснить англичан с континента – вначале из Нормандии, а потом и из Аквитании. В октябре 1453 г. капитулировал гарнизон города Бордо, что считается официальным завершением войны. Она закончилась без формального подписания мирного договора (это «упущение» исправили только в XX в.) и продлилась 116 лет, из которых боевые действия велись примерно 55 лет.

Итогом войны стало возвращение Францией всех континентальных территорий, кроме единственного порта Кале (остававшегося в руках англичан до 1558 г.), т. е. территориально победу одержали французы. Англичане потеряли даже то, что имели до войны. Обе страны были чрезвычайно изнурены ею. Но поскольку сражения в подавляющем большинстве велись на французской территории, та подверглась невероятному разорению: многие области обезлюдели, и жизнь здесь восстановилась в полном объеме лишь к концу столетия.