Краткий курс истории Беларуси IX-XXI веков

Что такое «литва»?

Всю западную часть нашей страны в древности заселяли ятвяжские племена, которые часто воевали между собой и с соседями. Говорили ятвяги на разных диалектах одного языка, имели разные названия — судовы, деволтва, голядь, злинцы, поляксены, крименцы, дайнова, нальщаны, покенцы… Одно из племен называлась «литва». Но и оно не было единым, а разделялось на пять небольших племенных групп (княжений).

Пять княжеств «летописной Литвы» располагались на территории нынешний Беларуси по верхнему течению Нёмана, по его притокам Уса и Щара. Северной границей можно условно считать район Молодечно, южной — район Слонима, западной — район Новгородка, восточной — район Минска. Очевидно, что «летописная Литва» находилась на землях ятвягов.

Название «Литва» (в латинской форме Lituae) впервые встречается в хронике Кведлинбургского монастыря (в Германии) под 1009 годом при описании смерти миссионера Бруно Кверфуртского, который был убит «на границе Руси и Литвы»[43]. В ПВЛ (Повести Временных Лет) литва впервые упоминается среди народов в «Иафетовой части», где отсутствуют даты.

С XI века название «литва» (именно так — с маленькой буквы) часто присутствует в киевских и новгородских летописях. Впервые оно появилось в 1044 году, когда киевский князь Ярослав Владимирович (якобы «Мудрый») совершил первый поход против ятвягов, нанес поражение «литве» и в центре ее земель построил замок Новый городок (нынешний Новогрудок).

Существуют различные варианты объяснения смысла термина «литва». Например, что так называли места, где часто шли дожди.

Но более убедительно выглядит предположение, что в древности этим словом называли воинскую дружину. Так, Миндовг выступает в летописях предводителем дружины, войска:

«Даниил (Романович) возведе на Конрада (Мазовецкого) литву Миндога», «Воеваша литва», «И послаша сторожа литва», «Выступи на нь из града з литьвою», «и его дружку литву»…

И в беларуском фольклоре слово «литва» обозначает «дружину». Например, в старинной свадебной песне друзей жениха (князя) называют литвой именно в таком смысле:

Подобное объяснение дает ответ на вопрос: почему у жителей «летописной Литвы» зафиксированы имена готского, балтского и славянского происхождения? Да потому, что ятвяги — потомки готов, которые постепенно славянизировались. Предводителей дружин интересовали их боевые качества и клятва на верность, а не родословные.

Племена «летописной Литвы» отличались особой воинственностью. С древности и до середины XIII века их главным занятием был грабеж соседей. Постепенно соседи, которые страдали от частых нападений, стали называть «литвой», «литвинами» или «литовцами» всех представителей этого племени — независимо от их этнического происхождения.

Так термин «литва» утратил собирательное значение и стал обозначать совокупность земель упомянутых пяти племен, а при Миндовге (или даже раньше) — целую страну. Из названия воинского сословия он превратился в этноним. Когда именно жителей бассейна верхнего Немана соседи стали называть «литвой»? Вряд ли возможно установить это точно. Но пошло-поехало: «литва, литвины, литовские князья». Впрочем, точно так же до поры, до времени не было никаких русов. Но авторы летописей ввели этот термин и вдруг появились «русы, русины, Русь».

С первой четверти XIII века те княжества, которые граничили с летописной Литвой (Гродненское, Заславское, Друцкое, Городецкое, Логойское, Стрежевское, Лукомское, Браславское) покинули поле зрения киевских и новгородских летописцев. Примерно тогда же начались нападения «литвы» на новгородско-псковские земли (в 1183, 1200, 1210, 1214, 1217, 1224, 1225, 1229, 1234 гг.), на Волынские (1196, 1210 гг.) и смоленские (1204, 1225, 1239 гг.), с которыми летописная Литва не имела общих границ. Следовательно, эти границы уже приблизились к указанным землям. По летописи «Хроника Быховца» литовские князья за 9 лет, с 1210 по 1219 год, присоединили к своим владениям также и Пинское княжество. А в «Лаврентьевской летописи» под 1205 годом сказано о нападении литвы на земли Чернигова!

Вывод напрашивается сам собой: расширение территории летописной Литвы вооруженным путем началось за 50-60 лет до правления знаменитого Миндовга.

Напоследок надо сказать, что территорию современной Республики Летува с древних времен и почти до конца XIX века называли Жамойтью или Жмудью, а не Литвой. Деятели национального движения Летувы присвоили себе чужое имя — чтобы сделать свою историю более красивой, чем она была на самом деле.

О роли пришельцев в создании ВКЛ

Вот что утверждает Вадим Деружинский в своей книге «Забытая Беларусь» (Минск, 2011, с. 203):

«Литву создали в районе Новогородка (Новогрудка) мигранты из Полабья, Поморья и Порусья — как свою новую страну, как «Землю обетованную». Это «новое переселение народов» стало следствием немецкой и польской экспансии. Полабцы сначала бежали в Поморье. Оттуда были изгнаны в Порусье (Пруссию). А уже из Пруссии они бежали к нам.

По разным приблизительным оценкам историков, за сравнительно небольшой период (несколько десятилетий) на земли вокруг Новогородка, первой столицы ВКЛ, мигрировали:

— 20 тысяч русинов с острова Русен (Рюген);

— 30-40 тысяч ободритов;

— 40-60 тысяч русинов Руси-Мазовья (Помезании; многие из них, впрочем, являлись теми же ободритами, русинами, лютичами и лужичанами, которые защищали Помезанию-Русь от немцев);

— 60-80 тысяч лютичей Лютвы Поморья;

— 60-80 тысяч лужицких сербов;

— до 100 тысяч пруссов (в основном погезан из Погезании);

— плюс другие славяне и балты.

В сумме набирается от 300 до 400 тысяч человек.

Мигрировало в основном население городов Полабья, Поморья и Порусья — поэтому оно принесло сюда развитую цивилизацию. (…) появились самые передовые виды производства — литье стекла, обработка стали и прочее. А в военном плане большинство мигрантов составляли воины княжеских дружин (с семьями и слугами)».

На мой взгляд, это утверждение не просто очень смелое, а фантастическое.

Говоря о переселениях более или менее значительных групп людей, надо всегда учитывать тот факт, что «настоящих» дорог на территории проживания наших предков до XIV-XV вв. не было. Дороги постепенно появлялись по мере развития первых государств. До этого основными путями сообщения служили судоходные реки.

Спрашивается: могли ли выходцы из Полабья в столь большом количестве мигрировать на восток по суше? Весьма сомнительно, чтобы не сказать жестче. Расстояние по прямой линии от Мехлина (Мекленбурга) до Белостока составляет около 750 км, до Новгородка — 900. Но это по прямой линии, а прямой дороги сквозь леса, болота, озера и реки не было, значит надо добавить еще 250-300 км. И весь этот путь мужчин и женщин, взрослых, детей и стариков пролегал через земли, населенные воинственными племенами (мазурами и ятвягами) имевшими привычку убивать, грабить, захватывать в плен (ради получения выкупа или продажи в рабство) тех, кто посмел углубиться на их территорию[44].

Остаются реки. С Балтики в наш край можно попасть по трем маршрутам:

1) по Висле на Западный Буг;

2) по Нёману и с него на Щару;

3) по Западной Двине.

Селения пришельцев из Полабья и Поморья надо искать по берегам этих рек и судоходных притоков.

Отмечу также вот какое обстоятельство. Определенное сходство имен, фамилий, топонимов Полабья (Мекленбургии) и Беларуси действительно имеет место. Но абсолютно неизвестны подлинные документы, которые бы подтверждали гипотезу о переселении. Ни в актах монастырей на территории современных Германии, Польши, Летувы, ни в реестрах и грамотах саксонских, мазурских, галицко-волынских и прочих феодалов. Ни один такой документ до сих пор не обнаружен[45]. Вместо документов нам предлагают туманный отрывок из скандинавской саги о Тидреке Бернском, упоминающий о путешествии некоего конунга Вилькина куда-то на Восток.

Кроме того, «земли вокруг Новгородка» не могли прокормить ни 400, ни 200, ни даже 50 тысяч новых поселенцев в дополнение к аборигенам. Не было ресурсов для этого[46].

Реальность, как всегда, выглядит более скромно. В северо-западном секторе земель этнической Беларуси (т. е. включая часть нынешних Польши и Летувы) ученые обнаружили на старых картах от 30 до 40 небольших деревень, названия которых позволяют предполагать, что их основали выходцы из Полабья. Совокупное население этих деревень не превышало 10 тысяч человек. Как видим, число мигрантов с Запада было в 30-40 раз меньше тех величин, которыми оперируют П. Урбан, В. Пануцевич и В. Деружинский.

Значительно позже, когда ВКЛ уже существовало, на его территории поселилось немало беженцев из Пруссии. Но это — совсем другая история.

Древний Новгородок

В летописях город известен как Новый городок, сокращенно — Новгородок. Современное название Новогрудок польского происхождения (как и Брест вместо Берестья, Гродно вместо Гародни).

Ятвяжское поселение на этом месте возникло еще в конце X века. Примерно лет через 50-60 на Замковой горе был построен детинец, состоявший из земляного вала с деревянными стенами по его верху. Сделали это в 1044 году захватчики — воины киевского князя Ярослава, сына Рогнеды Рогволодовны и Владимира Святославича. Именно в связи со своим основанием Новгородок впервые упомянут в летописи.

Посад (окольный город) заселили ремесленники и купцы. Ремесленники обрабатывали железо и медь, благородные металлы, кость и янтарь, дерево и кожу. Купцы торговали со всеми соседями — Польшей, Галицко-Волынским и Киевским княжествами, а также с немецкими городами и далекой Византией.

Бревенчатые стены некоторых домов владельцы покрывали штукатуркой или обшивали досками. Дома были в 2-3 этажа. Интерьеры жилища богатых горожан украшали фрески по штукатурке. Ничего похожего не было ни у кого из соседей, даже в Киеве фресками украшали только церкви.

Уровень развития культуры жителей Новгородка был очень высоким для своего времени. Об этом свидетельствуют находки археологов. Здесь обнаружены остатки ювелирных мастерских и алхимической лаборатории (единственной во всей Восточной Европе!), фигурки для игры в шахматы, медицинские, ювелирные и слесарные инструменты, высококачественное оружие и доспехи местного производства.

Как и на других землях современной Беларуси, из города в окрестности распространялись славянский язык и христианская религия.

Оба языка — ятвяжский местных жителей, славянский пришельцев — долгое время существовали одновременно. Славянский был языком княжеских экономов, дружинников, священников, приезжих купцов. Город притягивал местных жителей как место обмена товарами. Но чтобы выгодно продавать свой товар (шкуры и мех животных, мед, воск, рыбу, и женщин — в жены) надо было хорошо понимать язык горожан. Волей-неволей приходилась усваивать правила и лексику славянского языка. Письменный церковнославянский язык успешно вытеснял руническую письменность ятвяжских жрецов.

В сельской местности вокруг Новгородка преобладали язычники, но в нем самом с момента основания господствовало христианство. На территории прежнего Окольного города (посада) сохранилась каменная Борисоглебская церковь, построенная в первой половине XII века — примерно за 80 лет до появления здесь Миндовга.

Под 1274 годом летопись сообщает о существовании двух укрепленных частей — замка и посада. Последний находился на соседнем холме. За 300 лет, с середины XI до середины XIV века детинец перестраивался 5 раз — вал становился все шире и выше.

А в конце XIV - начале XV века по приказу великого князя Витовта на Замковой горе построили каменные башни и стены. В окончательном своем виде в XVI веке замок имел 7 башен, соединенных каменными стенами толщиной два и высотой восемь метров.

К началу XIII века на беларуских этнических землях существовали три крупных княжества (Полоцкое, Смоленское, Туровское) и до 20 мелких (Гродненское, Изяславское, Новогородское, Друцкое, Пинское, Городецкое, Логойское, Лукомское, Мстиславское…). Мы знаем, что все они подвергались славянизации в сферах языка и духовной культуры, а также христианизации, и что эти процессы шли в них с разной скоростью. И еще то, что к началу XIII века все они погрязли в усобицах.

Но главное — появились серьезные внешние угрозы.

На севере и северо-западе — крестоносцы. На Западной Двине с 1201 года обосновался авангард немецких рыцарей-монахов, который в 1204 году стал Орденом меченосцев. Рыцари уже к 1210 году подчинили себе большинство племен, живших на землях нынешней Латвии и Эстонии. Эта территория стала называться Ливонией — по имени племени ливов, проживавшего в низовьях Западной Двины (Даугавы) и Гауи. В 1234 году меченосцы попытались захватить Псков.

На границе между Мазовией и Пруссией разместился Тевтонский орден, который с 1234 года приступил к систематическому завоеванию земель Пруссии.

С юго-восточного направления угрожали татары.

Крестоносцы

В Палестине в 1192 году был основан Орден слуг святой Марии. В нем доминировали немцы, поэтому в обиходе его называли «Немецким» (на латыни «Тевтонским»). Мазовецкий князь Конрад пригласил орденских братьев для защиты Мазовии от пруссов. В 1230 году они засели в замке Фогельзанг на левом берегу Вислы, в 1232 году построили первый замок на правом берегу — Торн (Торунь). К 1260 году Немецкий орден захватил 6 прусских земель из 11. В 1260 году пруссы восстали и смели крестоносцев. Однако в период с 1273 по 1283 год Орден покорил всю Пруссию. Именно тогда какая-то часть пруссов бежала на наши земли.

Орден меченосцев в 1237 году стал филиалом Тевтонского ордена в Ливонии. В 1245 году тевтонцы заявили о претензиях на Куронию, Семигалию (Земгалию) и Литву. Но в 1260 году (13 июля) Миндовг совместно с жамойтами разбил их в сражении на реке Дурбе (в западной части Латвии).

А в 1284 году, через 20 лет после смерти Миндовга, тевтонцы впервые пошли на Гродно. «Закончилась война прусская, началась война литовская» отметил в своей «Хронике» Петр из Дусбурга. Эта война продолжалась 126 лет — до лета 1410 года, когда Орден потерпел сокрушительное поражение на Грюнвальдском поле.

«Походы различного масштаба организовывали орденские власти всех уровней. Боевые действия шли непрерывно, мелкие налеты небольших отрядов рыцарей и слуг, засады, перемежались более крупными походами. Отряды крестоносцев насчитывали от нескольких десятков до нескольких тысяч воинов, походы продолжались от нескольких дней до нескольких недель. Их целью являлся захват одного или нескольких укреплений, грабеж окрестностей, взятие пленников. В ответ войска ВКЛ совершали нападения на замки и владения крестоносцев». (Энцыклапедыя гісторыі Беларусі. том 5, с. 453).

Борьба шла в основном за три региона: Жамойтию (коридор между Пруссией и Ливонией), Гродненщину (где селились пруссы, бежавшие от немцев) и Полотчину (контроль водного пути между Балтикой и Черным морем).

Угроза ВКЛ со стороны немецких рыцарей и их союзников была очень серьезной. Так, крестоносцы четыре раза (в 1250, 1314, 1394 гг.) осаждали Новгородок, пять раз (в 1333, 1334, 1366, 1382 и 1386 гг.) угрожали Полоцку, трижды (в 1384,1392, 1394 гг.) пытались захватить Лиду. Приходили они к стенам Кревы и Берестья, Волковыска и Мяделя, Дисны и Браслава… Сколько они разграбили и сожгли деревень, подсчитать невозможно…

Татаро-монголы

В конце 1237 года началось татаро-монгольское нашествие на варяжскую Русь, за которым последовали 240 лет так называемого «татарского ига».

Татары — одно из монгольских племен. Звать всех монголов татарами первыми начали китайцы. В Европе слово прижилось из-за созвучия с древнегреческим «тартар», то есть «ад»[47].

Основатель Монгольской империи Чингиз-хан создал самое большое государство в истории. Даже Британская и Российская империи впоследствии уступали ему в размерах. Он придавал сакральное значение достижению «закатного последнего моря» — Атлантики, сделав это, выражаясь современным языком, национальной идеей. Но сначала решил покорить все земли, составляющие территорию современного Китая. В августе 1227 года Чингиз-хан умер во время похода против тангутского государства Сися.

Еще при жизни он разделил империю между сыновьями на четыре улуса. Старший, Джучи, получил современный Казахстан и Заволжье, Джагатай — Среднюю Азию, Тули — Персию. Третьего сына, Угэдэя, Чингиз-хан оставил при себе, чтобы сделать преемником, дал ему в управление Монголию и Китай.

На Джучи была возложена почетная миссия завершить дело Чингиз-хана — достичь «последнего моря». Но в октябре 1227 года, буквально через полтора месяца после смерти отца Джучи погиб, упав с коня во время соколиной охоты, и улус унаследовал его сын Бату[48]. Как сообщают в книге «Эпоха крестовых походов» французские историки Э. Лависс и А. Рембо, он отправился в дальние походы под давлением родственников. Решение о великом походе на запад (до «последнего моря»!) было принято в 1235 году на курултае в Каракоруме под председательством великого хана Угэдэя.

Войском Батыя командовал лучший полководец Чингиз-хана — опытный Субэдэй-багатур. Численность войска не установлена. Историк и писатель Василий Ян, чья знаменитая трилогия «Нашествие монголов» (1939, 1942, 1955 гг.) служила основным источником информации о нашествии для трех поколений советских граждан, говорил о 300 тысячах захватчиков. Подыгрывая национальному самомнению — ведь предки нынешних русских потерпели самое тяжелое военное поражение в своей истории и надолго попали в зависимость — В. Г. Ян всячески подчеркивал, что силы агрессоров были несметны.

Напротив, иранский историк и государственный деятель XIII века Ф. Рашид ад-Дин, служивший монгольским завоевателям, определял численность вооруженных сил всех четырех улусов Монгольской империи в 130 тысяч всадников.

Еще в 1223 году на Руси впервые появились монгольские передовые отряды под командованием Джэбэ и Субэдэя — около 30 тысяч всадников. «Пришли народы, о которых никто не знает точно — кто они и откуда пришли, и каков язык их, и какого племени, и что за вера их», сообщает древний летописец. Это были всего лишь разведчики. Тем не менее, 31 мая 1223 года в битве на реке Калке (ныне Кальчик, приток реки Кальмиус) они вдребезги разгромили союзное 40-тысячное русско-половецкое войско. Всех пленных князей (12 человек), монголы убили. Воинов увели с собой и превратили в рабов. «…И был вопль и плач по городам и по селам», пишет летописец.

Вторжение с целью завоевания татары начали через 13 лет после битвы на Калке, летом 1236 года из Заволжья по маршруту Волжская Булгария - Половецкая степь - Владимиро-Суздальская Русь.

15 декабря 1237 года орда Бату-хана (Батыя) осадила город Рязань и через шесть дней захватила его. Город Владимир (административный центр великого княжества Владимирского и Суздальского, т. е. будущей Московии) был взят в начале февраля после 8-дневной осады. За ним последовали Суздаль, Ростов Великий, Тверь, Кострома, Ярославль и ряд других городов. Финалом войны стало сражение 4 марта 1238 года на реке Сить, где захватчики разгромили объединенные силы варяжских княжеств Северо-Восточной Руси. Погибли многие князья, в том числе великий князь Юрий Всеволодович (его голову доставили Батыю).

После этого орда Батыя вернулась в приволжские степи.

Следующий поход состоялся в 1240-1242 гг. На этот раз конница завоевателей вторглась в Киевскую и Галицко-Волынскую Русь, Польшу, Чехию, Венгрию, достигла Хорватии и западной части Далмации. Татары сожгли Киев[49], Владимир Волынский и Краков, разгромили объединенные силы польских, чешских и немецких рыцарей при Легнице (9 апреля 1241 г.) в Силезии, прокатились по Венгрии, сея повсюду смерть и разрушение. Когда они вышли на Адриатическое побережье в районе Триеста, испытали сильное разочарование, узнав, что это еще не «последнее море».

Дошли бы монголы до Атлантики или нет — вопрос открытый. Батый к этому особо не стремился[50]. Как только к нему прибыл гонец с известием о смерти в далеком Каракоруме дяди Угэдея (умер в декабре 1241 г.), он приказал войскам поворачивать назад. Батый заявил, что должен участвовать в выборах нового великого хана, но дальше Волги не поехал. В 1243 году основал Золотую Орду на нижней Волге (со столицей Сарай-Бату в районе нынешней Астрахани (Астар-хана ― Polochanin72) — простиравшуюся от Заволжья до Дуная и никаких походов больше не предпринимал.

Татаро-монголы не оккупировали княжества Руси и мало вмешивались в их внутреннюю жизнь. Они выдавали князьям ярлыки на правление, требовали выставлять войско для участия в походах Золотой Орды и собирали ежегодную дань, которая в денежном выражении составляла стоимость трех килограммов хлеба на каждого жителя, включая младенцев. Называть такие отношения «непосильным бременем» — значит нагло врать. Отношения сеньоров и данников-вассалов были в тогдашнем мире обычным явлением.

Новогородское, Смоленское, Полоцкое и Туровское княжества вообще не знали власти татар.

Походы Батыя в 1237-1238 и 1240-1242 гг. обошли беларуские этнические земли. Вероятно, причина в том, что разведка (работа которой у Батыя была поставлена очень хорошо) донесла командованию, что городов и селений здесь мало, они расположены далеко друг от друга, невелики и бедны (исключение составляли Новгородок, Полоцк и Смоленск), особенно поживиться нечем. Местность же крайне неблагоприятна для действий конных масс: густые леса, огромные болота, множество рек и озер. Лугов мало, пасти десятки тысяч лошадей негде[51].

Некоторые историки утверждают, будто бы с 1248 по 1338 годы татары 7 раз ходили «воевать Литву». Но такие заявления вызывают серьезные сомнения, так как точные даты и места битв с татарами неизвестны.

Крутогорскую битву разные авторы относят к 1241, 1249, 1272, 1276 годам — «разбежка» между крайними датами составляет 35 лет. Якобы она произошла у деревни Крутогорье (ныне город Дзержинск), находившейся в 55 км на юго-запад от центра современного Минска. В союзе с татарами, которыми командовал хан Кайдан (он же Койдан, Кидань, Курдан) выступили галицкие князья Романовичи — Даниил (умерший в 1264 г.) и Василько (умерший в 1271 г.). Дескать, они мстили Миндовгу (убитому в 1263 г.) за грабительские набеги на Галицко-Волынское княжество. Нападавшие потерпели поражение от литвинов, при этом хан Кайдан погиб, в связи с чем Крутогорье стали называть Койданово.

С учетом точно известных дат смерти Миндовга, Даниила и Романа битва (если она в самом деле была) никак не могла произойти в 1272 или 1276 году[52]. Вывод «Энциклопедии истории Беларуси» таков:

«Позднее время написания исторических источников (через 3-4 столетия после события), упоминание мифических лиц, множество противоречий дают основание полагать, что Крутогорская битва — миф, созданный в XVI веке».

В некоторых современных публикациях упоминается битва на реке Окунёвка близ Мозыря. Например, о ней пишет историк Е. Макаровский, проживающий в США, туманно ссылаясь на «западнорусские летописи».

Дата этой битвы колеблется с «разбежкой» в 17 лет: 1259, 1270, 1271, 1275 или 1276 год. Неясно также, кто возглавлял татар. Якобы на Литву пришло объединенное татарское войско Заволжской, Ногайской и Казанской орд. Кроме того в нем состояли дружины каких-то князей из Владимиро-Суздальской земли.

Этой огромной силе Литва будто бы противопоставила свое объединенное войско, в котором под общим командованием Новогородского князя Тройняты Скирмонтовича, собрались дружины князей Карачевского и Черниговского, Стародубского и Луцкого, Туровского и Друцкого. Литвины и русины вдребезги размолотили татар вместе с союзными им суздальцами-владимирцами.

Только вот и князь Тройнята Скирмонтович историкам неизвестен. Напрасно читатель будет искать сведения об Окунёвской битве в исторических энциклопедиях и монофафиях.

В 1284 году (через 21 год после смерти Миндовга) якобы состоялась битва у деревни Могильно на реке Нёман (в нынешнем Узденском районе Минской области), между великим князем Литвы Рингольтом и коалицией князей Южной Руси (Святослав Киевский, Лев Владимирский, Дмитрий Друцкий) в союзе с татарами. Дескать, они хотели «знову Литву под ярмо першое привести». Битва завершилась полной победой Рингольта. Русско-татарское войско потеряло до 40 тысяч человек убитыми и пленными, тогда как литовское — не более тысячи.

Однако никакие другие источники, кроме «белорусско-литовских летописей», не подтверждают ни существование упомянутых князей, ни битву при Могильно. Рингольт — великий князь Литвы — историкам неизвестен. Гибель 40 тысяч человек выглядят полной фантастикой. Вывод энциклопедии: «сообщения о Могильненской битве являются легендарными»[53].

Позже, во второй половине ХІІІ - первой половине XIV вв. татары действительно вторгались на наши земли. Но эти вторжения они осуществляли совместно с галицко-волынскими князьями[54].

С 1270 года в лесостепных пространствах между Днестром и Доном господствовала орда тёмника Ногая. Ногай был христианином-несторианцем. В 1273 году он женился на внебрачной дочери византийского императора Михаила Палеолога — Евфросинии.

Ногай вместе с галичанами ходил на Литву в 1275 году (сжег посад Новгородка) и в 1277 году. Против захватчиков выступили дружины из Пинска, Слонима, Новгородка, Турова, Друцка, ряда других городов. Вторжение не принесло успеха нападавшей стороне. А в 1300 году на Ногая пошли войска хана Золотой Орды Тохты, разбили его и взяли в плен. В плену Ногая убили.

Независимо от степени достоверности сообщений о тех или иных конкретных сражениях, угроза со стороны крестоносцев и татар действительно существовала. Объективно этот фактор требовал создания сильного централизованного государства. Полоцк, Туров и Смоленск с такой задачей не справились. Вот «почва» для возникновения ВКЛ с центром в Новогородке.

О происхождении Миндовга

Впервые он упоминается в договоре 1219 года между Галицко-Волынским княжеством и князьями Литвы, Деволтвы и Жамойтии. В договоре среди старших литовских князей названы Довспрунк и его младший брат Миндовг:

«Божиимъ повелениемь прислаша князи Литовьскии к великой княгини Романове и Данилови и Василкови, миръдающе. Быху же имена литовьскихъ князей се: старшей Живинъбудъ, Давъять, Довъспрункъ, брать его Мидогъ, брать Довъяловъ Виликаилъ. А жемотьскыи князи: Ерьдивилъ, Выкынтъ, а Рушьковичевъ — Кинтибуть, Вонибут, Бутовить, Вижеикъ, и сынъ его Вишлий, Китений. Пликосова, а се Булевичи — Вишимут, егоже уби Миндого тъ, и жену его поялъ, и братью его побилъ, Едивила, Спрудейка, А се князи из Дяволтвы: Юдьки, Пукеикъ, Бикши, Ликиикъ. Си же вси миръ дата князю Данилови и Василку, и бе земля покойна». (Галицко-Волынская летопись).

Сразу возникает вопрос: кто такой этот Миндовг?

По мнению В. Носевича, Миндовг был сыном одного из старших князей «летописной Литвы», вероятно, Довгерда, часто упоминаемого в «Хронике Ливонии» Генриха Латвийского, написанной в 1224-27 гг. В таком случае он ятвяг, местный.

По 2-й версии, Миндовг — сын Рингольта (правил с 1200 г.) и внук Альгимунта, князей Новгородка и окрестных земель. Об этом говорится в «Хронике Быховца» (датируемой началом XVI века) и в «Хронике польской, литовской, жамойтской и всей Руси» Мацея Стрыйковского (1582 г.). В этом случае он тоже «тутэйшы».

По 3-й версии, Миндовг — сын Рингольта (или Рингольда), короля Погезании, одной из 11 земель Пруссии. В «Великой хронике польской» (XIII век) говорится о каком-то Мендольфе. В этом случае Миндовг пришелец, человек, бежавший из Пруссии на территорию ятвягов, братьев пруссов (подобно нынешним ингушам и чеченцам, объединяемым общим названием «вайнахи»).

Но бегство Миндовга из Пруссии в хронике датировано 1260 годом, что противоречит гораздо более раннему (на 14 лет!) вокняжению Миндовга в Новгородке[55]. А главное, достоверно известно по целому ряду документов, что уже в 1253 г. Миндовг был коронован как «король Литовии».

Сторонник версии о «пришельце Миндовге» В. В. Деружинский заявляет (см. стр. 211 в его книге), что речь идет о дате окончательного ухода в Литву, а до этого перехода он лет 15 бегал туда-сюда. По моему мнению, это огромная «натяжка». Мендольф и Миндовг — разные люди.

По 4-й версии Миндовг — жамойт. Это одна из многих выдумок летувисов. Будь он жамойтом, ему бы пришлось захватывать Новгородок с боем. Это наверняка отразили бы летописи. Но нет нигде таких сообщений. Не горел Новгородок, не уводили его жителей в плен. На престол в нем сел князь, приглашенный местными жителями. О пришествии чужого князя (даже мирным путем) летописи и хроники сообщили бы непременно.

По 5-й версии род Альгимунта - Рингольта - Миндовга берет начало от полоцких Изяславичей. Эта версия не подтверждается никакими документами. Ее сторонник Здислав Ситько ссылается на сообщение «Воскресенской летописи», составленной в Москве в первой трети XVI века. Крайне сомнительно, что московские монахи могли быть осведомлены о событиях, происходивших 300 лет тому назад в маленьком княжестве, не имевшем ни малейшего отношения к Владимиро-Суздальским землям.

В любом случае Миндовг входил в круг «старших князей» Литвы. Какие «старшие князья» Литвы? Чтобы княжить, надо иметь свое княжество. Какие княжества в тот период существовали на территории современной Беларуси и рядом с ней?

На западе — Польское королевство. На северо-западе племена пруссов и жамойтов. На севере — Ливонский орден и Вилейское княжество, удел Полоцка. На востоке — княжества варяжской Руси (Минское, Заславское, Полоцкое, Витебское, Друцкое, Логожское, Лукомльское, Мстиславское, Смоленское). С южной стороны — Туровское, Пинское, Слуцкое, Галицко-Волынское и Киевское княжества.

В Новогородском княжестве, по свидетельству источников, до 1238 года княжил некий Изяслав. И вдруг здесь появился «литовский» князь Миндовг.

Ни о каких военных столкновениях в Новогородском княжестве в то время источники не сообщают. Нет упоминаний о завоевании его пришельцами. А все достаточно просто — Миндовг не был пришельцем. Как мы уже выяснили, это соседи именовали данную территорию Литвой.

Выходит, что загадочная Литва со своими «старшими князьями», о которых упоминал Генрих Латвийский, это конгломерат мелких местных княжеств во главе с так называемыми «старшими князьями». Миндовг — один из них.

Лично я убежден в том, что Миндовг (ок. 1195-1263) — «тутэйшы». Его «домен» находился где-то в районе между линиями Скидель - Щучин - Лида (на юго-востоке) и Друскеники - Меречь - Ораны - Олькеники (на северо-западе)[56]. Некоторые авторы утверждают, что конкретное местоположение «литвы Миндовга» — район современных Барановичей.

Альгимунт, Рингольт, Миндовг, Ягайло, Ольгерд, Витовт и прочие — все это прусские или готские имена. У жамойтов таких никогда не было. Так что напрасно они пишут сейчас в своих исторических сказках Миндаугас, Альгирдас, Витаутас. Это не поможет им скрыть историческую правду.

Вот имена, созвучные Миндовгу — Мираног, Милонег, Предраг, Свидраг, Свенторог, Витенег…

Деяния Миндовга

Примерно к 1236 году Миндовг установил единоличную власть в «летописной Литве» (или на большей ее части). В ходе борьбы за верховенство он, в частности, истребил род Булевичей, чья земля (племенное княжение) находилась между его доменом и Новгородком. Поэтому «Ливонская рифмованная хроника» (1244-46 гг) называет Миндовга «великим князем литовским» (Myndowe, hoeste konic der Littowen kunic rich). Этот титул указан также в Ипатьевской, Густынской и Новгородских летописях.

В том же 1236 году во главе объединенного войска литвинов, жамойтов и земгалов Миндовг разбил войско Ливонского ордена в сражении при Сауле (ныне Шауляй).

Около 1238 года «Литва Мендога» находилась в союзных отношениях с Галицко-Волынским князем Даниилом Романовичем (1201-1264) и вместе с ним Миндовг ходил походом на Конрада Мазовецкого.

В 1245 году Миндовг помог Даниилу в его борьбе с претендентами на Галицко-Волынский престол, а вскоре после этого присоединил к Литве Новгородок с окрестностями, в Полоцке посадил своего ставленника. Именно эти два деяния стали фактическим началом ВКЛ. Поэтому за «точку отсчета» можно взять 1246 год.

По другой версии, Миндовгу в результате внутренних распрей в конце 1245 или начале 1246 года пришлось бежать из своего наследственного княжества в Новгородок вместе с семьей и дружиной. Поразмыслив, жители Новгородка избрали его своим князем.

Правда, чтобы утвердиться на престоле Новгородка, Миндовгу, членам его семьи и дружинникам (боярам) пришлось в том же 1246 году креститься. Традиционно пишут: «в православную веру». На самом деле никто не знает, какая вера в то время доминировала здесь. Наиболее вероятно, что это было арианство, принесенное варягами, либо христианство восточного обряда, которое распространяли на наших землях миссионеры из Великой Моравии.

Так или иначе, в 1246 году Миндовг стал полновластным хозяином Новгородка и его окрестностей. Затем силой вернул свой домен и безжалостно расправился с врагами из числа соплеменников. В это время его власть признавали Слоним, Волковыск, Гародня (Гродно), Зельва, Здитов, Свислочь, а также Скидель, Щучин и Лида.

В 1248 или 1249 году Миндовг отправил своих племянников Эдзивида и Тавтивила (сыновей старшего брата Довспрунка) в поход на Смоленск, а сам захватил их вотчины и пытался организовать убийство. Куда подевался Эдзивид — неизвестно, а вот Тавтивил бежал в Галицкое княжество. Миндовг потребовал выдать беглеца, но Даниил отказался. Возвышение Миндовга ему явно не нравилось. Даниил также договорился о поддержке со стороны Ордена.

В декабре 1249 или январе 1250 года Даниил и его брат Василько Романович (князь Волыни; жил в 1203-1269 гг.) начали войну. Василько атаковал Волковыск, Роман (сын Даниила) — Слоним, Даниил — Здитов. Поход был успешный, взяли добычу и пленных.

Однако немцы не спешили вступать в войну. Тогда Тавтивил приехал в Ригу, принял католичество и много чего наобещал Рижскому архиепископу, магистру Ордена и, заодно, литовскому князю Выкинту (дяде Миндовга по матери и его наместнику в Жамойтии). Только тогда немцы пошли на Миндовга и осенью 1250 года нанесли ему поражение.

Видя, что войну на два фронта не осилить, Миндовг решил подкупить магистра ливонцев Андреаса фон Штирлянда[57], тайно послал ему богатые подарки и передал: «Если убьешь Тавтивила (или выгонишь его), получишь еще больше». Магистр подарки принял, но ответил, что Орден не видит смысла помогать схизматику (именно схизматику, т. е. раскольнику, а не язычнику; это свидетельствует в пользу того, что Миндовг исповедал арианство или даже православие). Тогда Миндовг в конце 1250 или начале 1251 года принял католичество[58]. Вместе с ним крестились около 600 бояр и ближайших сподвижников.

Узнав об этом, Папа Иннокентий IV приказал Ливонскому магистру и Рижскому архиепископу не обижать новообращенного «брата во Христе», а Кульмскому (Хелмскому) епископу Генриху — учредить епископию в Новгородке и короновать Миндовга. Коронация состоялась в июле 1253 года. Орден превратился в союзника.

После этого Тавтивилу пришлось покинуть Ригу. Он прибыл к Выкинту, собрал войско из жамойтов, пруссов и ятвягов, и пошел в поход против дяди. Поход был неудачным, но детали нам неизвестны.

Тем временем Даниил разорил земли вокруг Новгородка, а Василько с Романом захватили Городец.

Тогда Миндовг послал к Даниилу своего сына Войшелка для переговоров о мире. Условия предлагались выгодные. Роману, старшему сыну Даниила — Новгородок, Волковыск и Свислочь в удел (на правах вассала Миндовга). Шварн, младший сын Даниила, получал в жены дочь Миндовга и обещание престола королевства Литовия после смерти тестя.

Даниил согласился. В начале 1254 года был заключен мир. Так Миндовг выпутался из трудной ситуации. Войшелк остался заложником при Данииле. В 1255 году Миндовг хотел короновать Войшелка королем Руси (земель вдоль Двины и Днепра), для чего написал письмо Папе римскому.

Но Войшелк, отказавшись от королевского титула, постригся в Полонинский монастырь в Галиче, где провел более двух лет.

Тавтивилу не осталось ничего иного, кроме как помириться с Миндовгом. Он перешел из католичества в православие (взяв имя Филофей) и женился на дочери витебского князя Брачислава. В 1257 году Миндовг назначил его своим наместником в Полоцке (по другим данным — служилым князем, т. е. предводителем дружины).

К 1255 году Литва уже была состоявшимся государством со столицей в Новгородке. Как видно из сообщений летописей и некоторых документов, на севере Миндовг владел землями до реки Вилия. На востоке — до линии Могильно - Койданово. На западе — землями до Мазовии с городами Гродно, Брест, Дорогичин, Бельск, Сураж. На юге ему принадлежало Полесье с городами Пинск, Туров, Мозырь. Это примерно четверть территории нынешней Беларуси, а также южная часть современной Летувы.

Весной или летом 1257 года Даниил разрешил Войшелку вернуться домой. Недалеко от Новгородка, на Немане, он основал в 1258 году монастырь (в монашестве Войшелк взял имя Лавриш (Лаврентий), отсюда название монастыря — Лавришский и деревни (Лавришево)[59].

Мир с Даниилом продержался три года. Вскоре после возвращения Войшелка война с Галичем возобновилась. В конце 1257 года Даниил и Василько Галицкие вместе с татарским ханом Бурундаем (или Койданом) пошли походом на Литву. На этот раз Миндовг вместе с Войшелком (Лаврентием) и полоцкой дружиной Тавтивила (Филофея) разгромил их и восстановил свою власть в Новгородке. Князь Роман (сын Даниила) попал в плен и был казнен.

В Литве были недовольны деятельностью доминиканских миссионеров, пытавшихся организовать католическое Литовско-Русское епископство в Любче (к северу от Новгородка). Недовольство выражали и язычники, и местные христиане. Назначенный епископом Литвы пресвитер Христиан жаловался Папе римскому, что на его резиденцию нападают «неверные» из числа подданных Миндовга. Его предшественник, первый епископ Литвы доминиканец Вит, был изгнан из страны и даже ранен при этом. По сведениям папских булл и более позднему сообщению Яна Длугоша, в 1255 году Миндовг совершил поход на польский город Люблин и сжёг его. Новый Папа римский Александр IV объявил 7 августа 1255 года в Польше, Чехии и Австрии крестовый поход против Литвы.

В конце 1259 или начале 1260 года Миндовг поддержал восстание пруссов против немцев. Как отмечали хроники крестоносцев, литовские войска участвовали в разгроме Ордена на озере Дурбе в Курляндии 13 июля 1260 года, где погибли 150 рыцарей и сержантов Ордена, магистр Пруссии Генрих Ботель, магистр Ливонии Буркхард и несколько комтуров. Попутно Миндовг вернул себе земли, ранее подаренные Ордену.

Используя ситуацию, Миндовг в начале 1261 года отрекся от католичества и разорвал договор с Орденом «о вечном мире и дружбе». Существует версия, согласно которой после отречения власть Миндовга над собой признали земли Жамойтии. Так ли это — трудно сказать. Документов нет.

Известно другое: Миндовг совершил несколько опустошительных для Ордена походов в Ливонию, Пруссию и Польшу. В 1262 году Шварн помог Миндовгу в нападении на мазовецкого князя Семовита I (убил его в Яздаве). В январе 1263 года Миндовг сжёг владение гнезненского архиепископа в Кульмской земле[60].

Отказавшись и от королевского титула, Миндовг оставил себе прежний титул великого князя Литовского (летопись Новгорода Великого так говорит о его смерти: «убиша князя велика Миндовга»)[61].

Коронация Миндовга

6 июля 1253 года на Миндовга и его жену Марту были возложены королевские короны. Миндовг стал первым королём Литвы[62].

Это событие имеет огромное значение в нашей истории. Ведь первоначальный этап воникновения ВКЛ скрыт в тумане времени. А здесь — четкая дата, которую никто не подвергает сомнению.

Акт коронации осуществил Кульмский (Хелмский) епископ Хейденрик (Гайденрик, Геденрих, Гейденрейх, Гейндрих) в присутствии Ливонского магистра Тевтонского ордена Андреаса Стирланда (Штирлянда), Прусского архиепископа Альберта Зауэрбера (Суербера), гостей от Тевтонского, Доминиканского и Францисканского орденов, литовской знати.

Тут же был заключен договор Миндовга с Тевтонским орденом.

Присутствовали «пан Кульмский епископ, Андрей (Стирланд) — мастер упомянутых братьев, и его братья Андрей, Ян-чашник, Ситер-стольник и Теодорик из Гасендорпа, от братьев проповедников Синдерам, от братьев меньших Адольф и многие другие».

В договоре король поблагодарил братьев Тевтонского ордена и Папу римского Иннокентия IV за коронацию и будущую поддержку в борьбе с неверными, подарил Ордену 12 земель (7 целиком, 5 наполовину) и обещал им поддержку против врагов:

«…мы с согласия наших дедичей передали их дому на вечное, свободное и безопасное владение ниже названные земли… Названия же земель такие: Расеене половина, Лукове половина, Бетегале половина, Эрегале половина, Дейнове половина, Кулене все, Карсове все, Кроже вся, Надрова вся, Вейже вся, Вейсе вся, Ванге вся». (Перевод с латыни А. Жлутко).

Некоторые современные историки Летувы сочиняют, будто коронация состоялась в Вильне. Дескать, археологические находки в подземельях виленского кафедрального собора свидетельствуют, что уже в середине XIII века на месте современного собора стоял костёл, где мог короноваться Миндовг. Другие летувисские историки, произвольно толкуя дарственную грамоту Миндовга (июля 1253 г.), сочиняют, будто коронация Миндовга произошла в Латаве или в Кернове. Все это вранье. Столицей державы Миндовга был Новгородок — богатый цветущий город!

По одной из версий, короны прислал Папа римский. Но в «Ливонской рифмованной хронике» (конец XIII века) четко сказано: короны изготовили в Риге по заказу Ливонского магистра Немецкого ордена Андреаса фон Штирлянда. Куда они пропали после убийства Миндовга — неизвестно.

Режим неограниченной личной власти, установленный Миндовгом, вызывал недовольство старой знати. Недовольные устроили заговор. Сговорились нальщанский князь Довмонт, полоцкий князь Тавтивил, князь Тренята (племянник Миндовга, его наместник в Жамойтии, сменивший Выкинта) и некий Евстафий Константинович, воевода Миндовга. В результате Довмонт убил Миндовга вместе с сыновьями — Руклем и Рупенем.

Об этом убийстве есть разные версии. По одной, в 1262 году у 67-летнего Миндовга умерла жена Марта. Тогда он согласно древнему обычаю решил взять в жены ее сестру, которая была замужем за нальщанским князем Довмонтом. Миндовг якобы сообщил ей: «Сестра твоя умерла, приезжай сюда плакаться по ней». Когда женщина приехала, князь сказал ей: «Сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе» и насильно взял свояченицу в жены. Довмонт затаил обиду и, когда Миндовг отправил его в поход на брянского князя Романа Михайловича, с небольшой дружиной вернулся назад, ворвался в замок и убил Миндовга.

По другой версии, он убил его на охоте. По третьей — во время похода против крестоносцев на территории нынешней Латвии (возле Аглоны), где Миндовг якобы и похоронен. В этом случае автор версии (Т. Нарбут) указывает конкретную дату — 12 сентября.

Но везде в качестве убийцы фигурирует Довмонт.

Престол занял Тавтивил, однако в 1264 году Тренята убил Тавтивила и сам стал великим князем.

В том же году его самого убили сторонники Миндовга.

Где похоронили Миндовга — не установлено. Возможно, что в одной из его резиденций, возможно — в Новгородке.

Нарбут писал, что князя убили вместе с сыновьями на охоте на севере страны. В 1618 году в Аглоне над Двиной (поселок в 40 км к северо-востоку от нынешнего Даугавпилса) якобы нашли каменную плигу с надписью по-латыни, что здесь похоронен Миндовг, даже с датой смерти — 12 сентября 1263 года. Можно ли доверять этому сообщению? Ведь Теодора Нарбута обвиняют в том, что он не только добавлял в древние тексты свои собственные выдумки, но и сочинил целую «летопись», известную под названием «Хроника Быховца»!

Что осталось от Миндовга подлинно, так это документы и печать. Шесть подлинников хранятся в Берлине в архиве Прусского культурного наследия. Кроме того, известны еще четыре документа от имени Миндовга, которые одни ученые считают фальсификатами, другие — подлинниками.

Военные предводители

После смерти Миндовга в государстве началась борьба между «христианской» партией, которую возглавил крещёный в православие полоцкий князь Тавтивил, и «языческой» во главе с его братом Тройнатом (Тренятой). Тройнату удалось убить Тавтивила (Товтивила) и занять великокняжеский стол (1263-64 гг.).

Якобы он пригласил Тавтивила в Новгородок, чтобы разделить «землю и все имение Миндовга», но при дележе братья поссорились и Тройната убил Тавтивила. Однако четверо конюших Тавтивила решили отомстить и в следующем году убили Тройната, когда тот мылся в бане.

Войшелк вышел из монастыря и на три года отказался от монашества, чтобы отомстить за отца. Он приехал в Пинск, а оттуда вызвал на помощь деверя Шварна.

Сначала летом 1264 года войско Войшелка и Шварна прошло по «летописной Литве». Войшелк безжалостно убивал всех, кто выступил против Миндовга или поддержал заговорщиков. В одной из летописей сказано: «Поча вороги свои убивати, изби их безчисленное множество».

В конце 1264 или в начале 1265 года Войшелк и Шварн захватили Нальщаны и Деволтву. Довмонт бежал с семьей и дружиной в Псков — 300 воинов плюс их жены и дети. В том же году умер галицкий князь Даниил и началась усобица между его сыновьями Мстиславом, Львом и Шварном.

Удовлетворив жажду мести, Войшелк осенью 1267 года передал титул и власть Шварну. В декабре того же года Войшелка коварно убил Галицкий великий князь Лев Данилович, пригласивший его в гости. Он хотел убить и Шварна, чтобы присоединить Литву, но Шварн не поддался на уловки. Он несколько раз нападал на Волынь и Мазовию. Умер в 1270 году.

После Шварна князья и бояре Литвы избрали великим князем Тройдена (1270-1282 гг.). Этот был свирепый язычник, при нем происходили гонения на христиан. Его резиденций был Кернов (пять замков на пяти холмах) на территории нынешней Летувы. Тройден вел непрерывные войны с крестоносцами и поляками.

Он давал приют беглецам из Пруссии, где в 1276 году было подавлено мощное восстание против крестоносцев, и селил их в окрестностях Гродно и Слонима. В феврале 1279 года войско Ливонского ордена вторглось в Керновскую землю, опустошило ее и с большой добычей пошло назад. Но 5 марта Тройден разбил их в битве у Ашередена в Курляндии (ныне Айзкраукле в Латвии). Погибли 71 «брат» (рыцари и сержанты) и магистр Эрнст фон Расбург. Земгалы подняли восстание, которое Орден смог подавить только через 11 лет — в 1290 году.

Период продолжительностью 46 лет от Тройдена (1270-1282) и до конца правления Витеня историки называют «темным временем». Дело в том, что имена великих князей Литвы того периода и годы их правления не установлены. В летописях, хрониках, других подлинных документах тех времен содержатся только отрывочные упоминания об этом.

Кто сменил Тройдена — неясно. В Ипатьевской летописи под 1289 годом упоминается князь Бурдзикид (около 1282-1290 гг.), который якобы отдал Волковыск волынскому князю Мстиславу Даниловичу, чтобы сохранить с ним мир. Но в письме магистра Ливонского ордена (ноябрь 1290 г.) князем Литвы назван Будигейд. То ли это Бурдзикид, то ли кто-то другой.

Затем великим князем будто бы стал Путувер (он же Лютувер, он же Будзивид; 1290-1293 гг.). Однако его существование вызывает сомнения, а годы правления известны только приблизительно.

В поэме брянского монаха Софония «Задонщина», написанной в 1381 г., некий Сколоменд (или Скалмант) назван отцом и Бурдзикида (Будигейда) и Будзивида (Путувера). Петр из Дусбурга упоминает Путувера в «Хронике земли Прусской» (1291 г.) как «литовского короля», который послал своего сына Витеня в набег на Польшу. Готический шрифт рукописи позволяет читать имя князя и как Путувер и как Лютувер.

В любом случае династии еще не было, трон занимали лучшие военные предводители племен «летописной Литвы». Все они непрерывно воевали с соседями, чаще ограничиваясь грабежом и захватом пленных, чем присоединением новых земель.

Всё же Тройден присоединил к Литве Земгалию (бассейн реки Лиелупе в средней части Латвии) и Селонию (земля от левого берега нижнего течения Западной Двины до восточной границы нынешней Летувы). В 1276 году он дал приют большому количеству пруссов, бежавших после подавления восстания против Тевтонского ордена. В 1281 году он же присоединил часть Латгалии с замком Динабург (сейчас Даугавпилс) на Двине, построенным крестоносцами.

Сыновьями Путувера якобы были Витень (умер в 1316), Воинь (умер в 1337), Гедимин (умер в 1341) и Фёдор.

Наконец, великим князем стал Витень (правил в 1293-1316 гг). Теодор Нарбут сочинил сказку о происхождении Витеня от морского разбойника Лютовера, якобы ставшего в 1264 году князем Полоцка.

Витень продолжал селить на своих землях пруссов, бежавших от преследований и крещения тевтонцев. Он много и достаточно успешно воевал с крестоносцами. В частности, использовал в своих интересах конфликт между Ливонским орденом и жителями Риги, вмешался в него на стороне рижан и нанес ряд поражений ливонцам. Витень часто воевал и с поляками (например, в 1294, 1295, 1300, 1306, 1307 годах). Он расширил территорию ВКЛ на юге, присоединив Берестейскую землю.

В 1293 году при Витене «Погоня» стана знаком великого князя и гербом ВКЛ.

В 1307 году Витень по договору присоединил к ВКЛ Полоцкое княжество, сохранившее при этом статус автономии.

В результате завоеваний Тройдена и Витеня территория ВКЛ увеличилась вдвое по сравнению со временем правления Войшелка.

Языки жителей ВКЛ

ВКЛ с самого начала было полиэтничным государством. Его населяли: ятвяжские племена; дреговичи; полоцкие кривичи; бежавшие в XIII веке от крестоносцев пруссы и земгалы (они же бортеи и зуки); немцы (в основном, купцы в городах), а также другие этнические группы.

По заявлениям учёных Летувы, литовский (жамойтский) язык в ВКЛ имел широкое распространение. Дескать, на этом языке говорили и низшие сословия, и двор правителя, и бояре.

В противовес им, беларуские исследователи, начиная с Ефима Карского, работавшего в конце XIX - начале XX века, утверждают, что жамойтский язык был распространён только среди низшего сословия населения самой Жамойтии, но и ее жители постепенно переходили на славянские диалекты. Что же касается ВКЛ (т. е. земель летописной Литвы и летописной Руси), то здесь население использовало славянские диалекты, правда, со значительной долей балтской лексики. В своей совокупности они назывались «руський язык» («руськая мова»).

Делопроизводство велось преимущественно на письменном старобеларуском языке, возникшем в результате взаимодействия церковнославянского языка и местных диалектов. Документы ВКЛ на жамойтском языке историкам неизвестны.

По утверждениям летувисских авторов, старобеларуский письменный язык нельзя назвать государственным, так как он сохранял дистанцию по отношению к разговорным языкам. В связи с этим их историография старобеларуский письменный язык называет канцелярским языком ВКЛ. Но беларуские историки доказали, что старобеларуский язык был именно государственным. Его государственный статус в XVI веке закрепили Статуты ВКЛ.

Радагоща — предшественник Новогородка

Долгое время оставался невыясненным вопрос: по отношению к какому населенному пункту Новгородок (Новогрудок) был назван «Новым». Наконец, археологические исследования Э. Зайковского и С. Пивоварчика в 1990-1998 гг. дали ответ на этот вопрос.

Наиболее вероятным предшественником города, так называемым «Городком», было городище около деревни Радагоща в 15 км на юг от современного Новогрудка. Это городище открыла еще в 1957 г. Фрида Гуревич.

Городище находится в 200 метрах восточнее деревни Радагоща, на мысу коренного левого берега. Округлая в плане площадка имеет размеры 55 х 80 м и возвышается над долиной реки на 20 м. С севера и востока по краю площадки прослеживаются остатки земляного вала. С этих сторон, а также с юго-востока за валом находился ров.

По археологическим материалам были установлены этапы функционирования этого городища. Впервые его площадка использовалась некоторое время населением, которое оставило керамику со штриховкой.

Повторно площадка городища была заселена в IX-X вв. Находки лепной гладкостенной керамики, подправленной на гончарном круге, и стеклянных четок являются самым ранним свидетельством о появлении в Понемонье так называемых «славян». Одновременно здесь жили балты, о чем свидетельствует найденный клад браслетов.

Городище сгорело в результате военных действий в середине XI века, на что указывают обгоревшие деревянные конструкции, двузубые наконечники стрел, боевой топор, фрагменты керамики[63]. Больше люди на этом городище не селились.

Поселения возле Радагощи, на Замковой горе и Малом Замке в Новогородке возникли в результате славянской колонизации Понемонья. Поскольку группы славян проникали с юга, первым возникла Радагоща[64] в конце IX или начале X века, а в конце X века — селение на холме Малый Замок, которое не было укреплено (точнее, было окружено только деревянным частоколом). Соседнюю Замковую гору заселили позже, в первой половине XI века. Какое-то время все они существовали вместе. При этом более старая Радагоща выступала для остальных как центр округа, своеобразный протогородской центр — Городок[65].

После пожара жизнь переместилась отсюда на новогрудские холмы. К середине XI века на Замковой горе возвели вал с деревянными укреплениями (гароднями), и поселение стало папертью древнего города, под охраной которого находилось неукрепленное поселение на холме Малого Замка. Вблизи размещался курганный некрополь — Братянка.

Таким образом, в середине XI века Городок приобрел плановую структуру, характерную именно для города, и стал Новым Городком по отношению к Городку старому — Радагощу[66].

Кубок Св. Ядвиги

В Новогрудском замке с 1956 по 1973 гг. работала экспедиция ленинградских археологов во главе с Ф. Гуревич. За 17 лет работы найдено более 30 тысяч предметов: керамика, амфоры, цветная стеклянная посуда и украшения, оконное и византийское стекло, оружие и доспехи, орудия сельского труда, бытовые изделия из бронзы, свинца, железа, шахматные фигурки из кости.

Самое ценное, что нашла Гуревич в Новогрудском замке — так называемый «Кубок святой Ядвиги». Это стеклянный сосуд для питья, который использовали в торжественных случаях, например при коронации. Сегодня в Европе известно 14 таких кубков. На стенках «нашего» кубка вырезаны фигуры льва, грифона и древо жизни. Похожие сосуды хранятся в соборах и музеях Польши, Германии, Голландии, Англии. Кубок находится в хранилище Эрмитажа и не выставляется. Дело в том, что его нашли разбитым, некоторых частей нет.

Версии: 1) Это подарок на коронацию от византийского императора. Но во время Миндовга прежняя Византия была разделена натри части. В Константинополе правил император Латинской империи Болдуин де Куртене (1240-61); в Трапезунде Мануил I Комнин (1238-63); в Никее — Иоанн III Ватадзис (1222-54). Им было не до подарков какому-то свежеиспеченному королю в «стране варваров».

2) Кубок принадлежал Ядвиге, жене герцога Силезии, канонизированной после смерти. У нее было 12 таких кубков, в них вода якобы превращалась в вино. Но Силезия стала доменом герцогов Люксембургских только в 1335 г. — по Вышеградскому договору.

3) Вероятнее всего, что кубки изготовили при императоре Священной Римской империи Оттоне II (правил в 967-983 гг.). Во время Миндовга правил Фридрих II Штауфен (с 1220 по 1250 гг.). Вот он действительно мог подарить такой кубок новому королю.

Кернов — придуманная столица

Во второй половине XIII века на правом берегу Вилии, примерно в 40 км ниже по течению от Кривого города (будущей Вильни) возникло жамойтское поселение Кернов (по-жамойтски — Кеrnаvе). Оно представляло собой комплекс из пяти деревянных укреплений (замков) на вершинах холмов. Каждый из замков находился на крутом холме. Это:

1) Замковая гора (площадь городища 5,82 га);

2) Гора Кернуса (1,48 га);

3) Гора жертвенника (1,3 га);

4) Трон Миндовга (1,08 га);

5) Гора Лидзейки (0,4 га).

Между холмами и берегом реки располагался посад, где жили ремесленники и торговцы. На горе Жертвенника находилась резиденция великого князя Тройдена (в 1270-82 гг.) и, возможно, великого князя Витеня (в 1295-1316 гг.).

Сказочники-летувисы уверяют, будто бы именно Кернов с самого начала был столицей ВКЛ — до тех пор, пока Гедимин в 1323 г. не перенес ее в Вильню. Однако немецкие хроники впервые упоминают Кернов только под 1279 годом, т. е. через 16 лет после гибели Миндовга — основателя ВКЛ. Это «Старшая рифмованная хроника» и «Хроника Германа из Вартберга».

В 1390 г. отряд тевтонцев уничтожил замки и посад. В дальнейшем их не восстанавливали. Спустя полвека появилось селение в долине Появта, недалеко от замчищ, которое существует до сих пор. Оно унаследовало название Кернов.

«Погоня» — символ борбы с крестоносцами

Общеизвестно, что гербом ВКЛ была «Погоня», то есть изображение конного воина с оружием — мечом или копьем. Это древний знак предводителей конных дружин профессиональных воинов. А красный цвет поля герба — цвет крови, цвет воинской касты.

Например, конный воин имеется на печатях поморских князей Богуслава І (1214 г.), Казимира II (1235 г.) и Святополка (правил в 1220-1266 гг.).

Князь Миндовг первым из князей Литвы поместил на своей печати конника с поднятым мечом. (Рисунок этой печати дал Ластовский в своей «Краткой истории Беларуси» в 1910 г.).

Что было изображено на печатях его преемников, неизвестно. Но великий князь Витень (правил в 1293-1316 гг.) систематически использовал «Погоню». В Густынской летописи сказано:

«Витен нача княжити над Литвою, измысли себе герб и всему князству Литовскому: рыцер збройны на коне з мечем, еже ныне наричут Погоня».

Почему именно Витень? Видимо потому, что годы его правления — время жестокой борьбы с крестоносцами. Например, крестоносцы осаждали Гродно 14 раз, в том числе 5 раз при Витене (в 1284, 1296,1306, 1311,1312 гг.) и 9 раз после его правления (в 1328, 1361, 1363, 1373 1375, 1377, 1390, 1393, 1402 гг.)! Витень успешно отражал нападения тевтонцев на пограничные замки, сам совершал опустошительные рейды на земли ордена.

Долгое время конный воин на печати обозначал самого великого князя. Поэтому печати разных князей имели различия между собой: например, можно увидеть дракона под копытами коня, копье вместо меча, отсутствие щита у всадника, личный герб Великого Князя на щите. Достаточно сравнить, например, печати Ягайло и Витовта. Но постепенно изображение всадника стало гербом династии Гедиминовичей и самого ВКЛ, именно его стали помещать на стягах (хоругвях) войска ВКЛ.

Статут ВКЛ 1566 года юридически закрепил использование «Погони» в качестве государственного герба. В нем сказано: «Теж мы господарь даем под гербом того паньства нашего Великого князства Литовского, Погонею, печать до каждого повету».

Изображение всадника на флагах было цветным: рыцарь в серебряных доспехах на серебряном коне с голубой сбруей, в его руке поднятый меч, а на голубом щите золотой шестиконечный крест. И всё это — в поле красного цвета.

Примерно с конца XIV века такой герб стали называть «Погоней» — от названия воинской повинности владельцев земли. И с тех же времен изображение «вершника» (конного воина) стали понимать как символ защиты Отечества.

Гедимин — основатель династии

Гедимин стал великим князем в 40 лет и занимал престол 25 лет подряд (1316-1341). Он был то ли младшим братом, то ли сыном, то ли родственником Витеня. Ипатьевская летопись (начало XV века) называет его Витуневичем, т. е. сыном. Но со второй половины XV века известна версия (впервые ее привел Ян Длугош в своей «Хронике»), что Гедимин не сын и не брат Витеня, а его племянник, придворный конюший. Якобы он сговорился с молодой женой старого князя, убил его и захватил власть. О том же писали немецкие хронисты. Очень может быть — обычно немцы не врали.

Так или иначе, именно Гедимин явился основателем династии Гедиминовичей, от которой затем произошли династии Ольгердовичей и Ягеллонов. Кроме того, дети Гедимина (7 сыновей, 4 дочери) и его внуки стали родоначальниками княжеских фамилий Вельских, Кобринских, Курцевичей, Мстиславских, Олельковичей, Сангушек, Чарторыйских и ряда других.

Важную роль в политике Гедимина играли экономические интересы Полоцкого княжества[67], которое при Витене вошло в состав ВКЛ, сохранив автономию. Именно потому, что Кривой город, основанный кривичами у слияния рек Вилия и Вильня, с последней четверти XI века был центром полоцкого удела[68], Гедимин построил здесь замок на высоком холме[69]. Замок стал его главной резиденцией, а в 1323 году Гедимин официально перенес сюда из Новгородка столицу государства[70]. От древнего замка до наших дней сохранилась каменная башня, которая является историческим символом Вильни («башня Гедимина»). По легенде, Гедимин охотился здесь и увидел во сне железного волка, воющего на вершине горы. Жрец Лыдзейка сказал князю, что железный волк означает крепость, которую нужно возвести на вершине холма. Вскоре появился замок с каменными башнями и стенами, улицы от которого сбегали к рекам.

Видимо, тогда же произошло переименование города. Впервые название Вильня встречается в грамоте великого князя от 25 января 1323 года, адресованной ганзейским городам Любеку, Бремену, Магдебургу и Кёльну. В этих грамотах Гедимин приглашал купцов и ремесленников переселяться в Вильню, обещая им льготы и привилегии. А столицей великого княжества Вильня названа в договоре ВКЛ с Ливонским орденом и городом Ригой от 2 октября того же 1323 года.

Гедимин продолжил политику Полоцка, направленную на подчинение Псковской и Новгородской боярских республик своим интересам[71]. Так, он дважды посылал на помощь Пскову, сражавшемуся с ливонскими крестоносцами, своего зятя Давыда Гродненского, который в 1322 и 1323 годах разбил немцев[72]. Однако его попытки превратить Псков и Новгород в вассалов не увенчались успехом.

На востоке Гедимин сделал вассалами Минское, Друцкое, Лукомское, Витебское (через брак своего сына Ольгерда в 1318 году с княжной Марией Ярославной Витебской), Торопецкое и Ржевское княжества. Общей границы с великим княжеством Владимирским (будущим Московским) еще не было. Но присоединение новых земель на востоке и юго-востоке делало в перспективе неизбежным столкновение ВКЛ с ним. Действительно, позже, в 1335 году, произошла первая вооруженная стычка с московитами в районе Ржевы — спор с оружием в руках за буферную землю.

В 1320 году Гедимин выдал свою дочь Марию за великого князя Тверского Дмитрия Михайловича. С этого момента установилась длительная дружба между Литовско-Русским и Тверским великими княжествами[73].

Как и Витень, Гедимин вел жестокую борьбу с Тевтонским Орденом, нанес ему ряд поражений. Но Орден оставался опасным соперником. Достаточно сказать, что тевтонцы в 1321 году совершили нападение на Вильню. Поэтому Гедимин повсюду искал союзников.

В 1318 году послы Гедимина впервые приехали в Золотую Орду. В 1324 году татары приезжали к нему с ответным визитом. Сейчас трудно сказать, удалось ли Гедимину склонить татар к выступлению против крестоносцев, но бесспорно то, что он пытался сделать это.

Гедемин пытался наладить хорошие отношения с Римом. В доказательство серьезности своих намерений он в 1321 году построил в Вильне костёлы для францисканских и доминиканских монахов, восстановил францисканский костёл в Новгородке, сожженный немецкими крестоносцами.

В письме, написанном Гедимином в 1322 году Папе римскому Иоанну XXII, содержится уверение в готовности принять католическую веру (дословно сказано «fidem сatholicam recipere») и что он не возражает против распространения католицизма в ВКЛ. В качестве доказательства упомянуто строительство костёлов в Вильне и Новгородке[74]. Но историки считают, что Гедимин лукавил[75]. О переходе всей страны в католицизм он не помышлял, вероятно, надеялся на то, что Ватикан ликвидирует Тевтонский Орден[76], как ранее ликвидировал Орден Тамплиеров[77]. Во всяком случае, Гедимин без колебаний казнил католических священников за нанесенные ими «обиды» языческой вере предков. Отношение Гедимина к проблеме веры лучше всего характеризуют его собственные слова:

«Христиане почитают Бога по-своему, русины по-своему, поляки — по-своему, а мы почитаем Бога по нашему обычаю».

Из этих слов напрашивается вывод о том, что лично он оставался язычником[78].

Интересно то, что в письмах периода 1320-х гг. к Папе римскому, Ганзейскому союзу, руководству монашеских орденов Св. Франциска и Св. Доминика Гедимин называл себя «королем Литовии и Руси, владетелем и князем Жамойтии».

В период с 1320 по 1324 год Гедимин присоединил к ВКЛ ятвяжское Подляшье с городами Берестье (Брест), Каменец, Кобрин, Дорогичин, Бельск, Мельницк, Белосток, Супрасль и Заблудово[79].

В интересах более успешной борьбы против крестоносцев Гедимин в 1322 году заключил союз с князем Мазовии, а в 1325 году — с польским королём Владиславом Локетком. Этот союз был скреплен браком детей: дочь великого князя Альдона (в католичестве Анна; 1309-1339) стала женой королевича Казимира Владиславовича (с 1333 г. — король Казимир ІІІ). По легенде, Гедимин в качестве свадебного подарка Локетку отпустил на родину 24 тысячи пленных поляков и мазовшан! Несомненно, цифра сильно завышена, я полагаю, раз в десять.

Используя возможности, открывшиеся в результате союза, Гедимин перешел в наступление против тевтонцев. Князь Давыд Гродненский в 1326 году совершил успешный поход на союзный Ордену Бранденбург с отрядом в 1200 вершников и разорил эту землю. В 1327 году поход против Бранденбурга повторил сын Ольгерд, который тоже нанес серьезное поражение немцам.

Гедимин приказал построить каменные замки для защиты от крестоносцев в Ковно, Троках, Медниках, Креве, Лиде, Новгородке.

На Волыни с 1340 года, после смерти последнего князя галицкой династии Болеслава-Юрия, правил сын Гедимина Любарт, женатый на дочери князя Андрея Юрьевича. Столица этого удела ВКЛ находилась в Луцке.

Гедимин погиб в декабре 1341 года при осаде орденского замка Баербург. По утверждениям немецких хронистов, его останки сожгли на погребальном костре, принеся в жертву языческим богам верного слугу, любимого коня и трех пленных рыцарей, а пепел развеяли в священной дубовой роще. Некоторые отечественные исследователи утверждают (наверное, опираясь на какие-то факты ― Polochanin72), что Гедимина похоронили по православному обряду. Однако место захоронения не указано ни в одном источнике. Поэтому первая версия кажется более достоверной[80].

К концу правления Гедимина территория ВКЛ составила примерно 630 тыс. кв. км, что втрое превышает площадь нынешней Беларуси. Именно он впервые объединил все беларуские этнические земли. В этом его великая заслуга перед Отечеством!

Ольгерд (1345-1377 гг.)

После смерти Гедимина государство более четырех лет подвергалось опасности распада. Фактически оно разделилось на 8 автономных частей («уделов»), находившихся в управлении семи сыновей Гедимина — Евнута, Кейстута, Кориата, Любарта, Монвида, Наримонта, Ольгерда, а также его племянника Любка (он был сыном Воиня, брата Гедимина, княжил в Полоцке).

Великим князем считали 25-летнего Евнута, т. к. по завещанию Гедимина ему досталась Вильня. Однако Евнута поддерживали только мать (Евна Ивановна) и брат Наримонт, княживший в Пинске. Фактически власть Евнута не простиралась дальше Вильни и собственного удела (Вилькомир, Ошмяны, Браслав). Остальные пятеро братьев игнорировали его власть и проводили самостоятельную политику. Литвинское боярство тоже не испытывало симпатий к Евнуту.

Ослаблением центральной власти в ВКЛ хотели воспользоваться крестоносцы. В 1343 году они заключили союз с Польшей и начали готовить большой поход на Литву.

Но в январе 1345 года великая княгиня Евна Ивановна умерла. Тогда Ольгерд и Кейстут составили заговор с целью свержения Евнута. Ольгерд, шедший с дружиной из Кревы, где он жил с 1338 года, немного опоздал, и Кейстут один занял Вильню. Евнут, застигнутый врасплох убежал в лес, не успев тепло одеться, отморозил ноги и вынужден был сдаться Кейстуту. Когда Ольгерд пришел в Вильню, Кейстут сказал ему: «Тебе надо быть великим князем в Вильне, ты старший брат, а я с тобою буду заодно». Остальные братья подчинились Ольгерду как великому князю и Кейстуту как соправителю.

Старшие братья разделили Великое Княжество на две половины — Виленскую и Трокскую. Первой управлял Ольгерд, в нее входили города Вильня, Крева, Полоцк, Витебск, Минск, Борисов, Ошмяна, Кричев, Слуцк, Бобруйск, Орша, Рогачев, Могилёв, Мстислав. Кейстуту подчинялись Трокская земля (Троки ныне Тракай), Подляшье, Гродненская и Берестейская земли, половина Лидской и Новогородской земель.

Младшие братья получили уделы: в Пинске правил Наримонт, в Заславле — Евнут, в Слониме — Монвид, в Новгородке — Кориат, Волынь осталась за Любартом.

Ольгерд (1296-1377) прожил 81 год, 31 из которых «сидел» на великокняжеском престоле. Отныне род Гедиминовичей превратился в династию, которая правила в ВКЛ свыше 200 лет — до 1572 года. Теперь власть переходила по наследству от отцов — старшим сыновьям. Обычаи военной демократии остались в прошлом.

На западных рубежах Ольгерд и Кейстут вели упорную борьбу с крестоносцами. Известны военные кампании в 1345, 1347, 1348, 1352, 1365, 1370 гг., сопровождавшиеся походами, многочисленными стычками и боями. Кейстут и Ольгерд дважды потерпели серьезные поражения: 2 февраля 1348 года в битве на реке Стреве (правом притоке Нёмана) недалеко от Ковно, а 17 февраля 1370 года возле замка Рудава в районе Кёнигсберга. Но и крестоносцы понесли в этих сражениях серьезные потери, что изрядно остудило их.

Ольгерд, продолжая политику отца, пытался утвердить свое влияние в Пскове. Здесь в 1342 году стал князем его сын Андрей (1325-1399), но вскоре Андрея избрали своим князем полочане и он уехал в богатый Полоцк, оставив в Пскове наместника. Последнего горожане изгнали уже в следующем году. В отместку за это Андрей задержал в Полоцке псковских купцов, отобрал у них товары и деньги. В свою очередь, псковичи нападали на полоцкие земли в 1354, 1355 и 1358 гг. В общем, с Псковом у Ольгерда и Андрея ничего не вышло.

Смоленское княжество с 1350-х гг. находилось в прямой зависимости от Ольгерда.

При московском князе Дмитрии I Ивановиче (правил в 1359-1369 гг.) впервые возник прямой конфликт Литвы с Москвой. Он начался из-за Твери. В 1368 году Ольгерд, вторая жена которого Юлиания была родной сестрой Тверского князя Михаила Александровича, поддержал Тверь в ее борьбе против Москвы за великокняжеский Владимирский престол. Ольгерд совершил три похода в московские владения (в 1368, 1370, 1374 гг.) вошедшие в российскую историю под названием «литовщины».

Осенью 1368 года Ольгерд, при поддержке Смоленска, разбил московские войска в Тросненской битве и подступил к Москве, однако осада ее была безуспешной. Зато Михаил восстановил свою власть в Тверском княжестве, а Ольгерд вернул Ржеву в состав ВКЛ. Не смирившись с поражением, московский князь Дмитрий Иванович (будущий «Донской») в августе 1370 года напал на Тверь. В ноябре того же года Ольгерд совершил новый поход на Москву, но осада города (8-16 декабря) снова оказалась безупешной. После этого стороны заключили перемирие до конца июня 1371 года, затем продлили его до конца октября. Весной 1372 князь Дмитрий Иванович стал готовить новый поход на Тверь. Опередив его, Ольгерд уже в начале апреля послал войско под командованием брата Кейстута и сына Андрея, которое осадило Переяславль-Залесский. Тверской князь Михаил в это же время занял города Кашин и Торжок. Видя бесперспективность дальнейшей борьбы, Москва подписала в июле в Любуцке мирный договор («вечный мир»). Договор подтвердил протекторат ВКЛ над Тверью. Граница между ВКЛ и Московией отныне проходила через Можайск, а с другой стороны по реке Уфе.

Эти три похода в течение шести лет имели программу-минимум — «укоротить» руки Москве, попытавшейся захватить буферные земли, и профамму-максимум — превратить Московское княжество в вассала Вильни. Но заявление о том, будто бы Москва при Ольгерде действительно перешла в подчинение Литве — маловероятно[81].

Что правда, так это получение им большого выкупа от московского князя Дмитрия Ивановича. Летопись упоминает «дары многия, не считано золота, серебра, жемчуга, соболей». Не удивительно, что российские историки всегда изображали Ольгерда «афессором» и «разорителем».

На юго-востоке Ольгерд в 1340-е гг. присоединил Брянское, Северское и Черниговское княжества, отобрав их у татар.

Племянники Кориатовичи при поддержке Ольгерда отбили у татар Малое Подолье. А в 1362 году он сам разбил татар в грандиозной битве на Синих Водах. В результате этой победы в состав ВКЛ вошла Подольская земля, где Ольгерд посадил князей Кориатовичей из Новгородка. Тогда же он сместил в Киеве князя Федора (возможно, тот был его братом) и отдал Киев своему сыну Владимиру.

Когда Ольгерд присоединил этот город к Литве, Киев был жалкой тенью того, чем являлся в начале XIII века. Что касается митрополита Киевского, то он жил вовсе не в Киеве, а за городом. Самостоятельное политическое значение город давно утратил, он превратился в центр захудалого удельного княжества[82].

Ольгерд вёл длительную борьбу за Галицкую и Волынскую земли (так называемую Красную Русь) с польским королём Казимиром III (чьей женой когда-то была его тётя Альдона), окончившуюся миром 1377 года. По условиям мирного договора уделы Берестейский, Владимирский, Луцкий (Волынь) отошли к Литве, а Холмский и Белзский (Галичина) — к Польскому королевству.

Территория ВКЛ при Ольгерде снова увеличилась. Она простерлась от Жамойтии, Земгалии и Латгалии до причерноморских степей, восточная граница прошла примерно по линии между нынешними Смоленской, Орловской, Курской областями и Московской, Липецкой, Воронежской. В состав ВКЛ теперь входили вся современная Беларусь и Смоленщина, южная часть современной Летувы (Жамойтия фактически не подчинялась ни тевтонцам, ни литвинам), примерно третья часть Украины. Великое Княжество Литовское и Русское своей площадью превзошло Священную Римскую Империю!

К концу правления Ольгерд раздал уделы своим сыновьям и близким родственникам. Сыновья управляли Витебским и Кревским княжествами (Ягайло), Полоцким (Андрей), Брянским (Дмитрий), Киевским (Владимир), Черниговским (Константин) и Ратненским (Федор). Племянникам достались два княжества: Витовту — Гродненское, Войдату — Новогородское.

Ягайло (1377-1392 гг.)

После смерти Ольгерда в мае 1377 года старшим в роде Гедиминовичей остался 80-летний Кейстут (1297-1382). Исполняя волю покойного брата, он признал великим князем одного из 12 сыновей Ольгерда, 29-летнего Ягайло (1348-1434).

Кейстут, который при жизни Ольгерда делил с ним власть, пользовался огромным авторитетом среди литовских князей и бояр. Поэтому первые 4 года после смерти отца все усилия Ягайло были направлены на устранение дяди из сферы политической жизни. С этой целью он заключил тайный договор с Тевтонским орденом против Кейстута. Но Кейстут успешно противопоставил Ягайло свой собственный тайный договор с магистром Ордена.

Борьба между дядей и племянником достигла высшего напряжения в 1381 году; Кейстут, узнав от «доброжелателей», что Ягайло тайно готовит переворот с целью утверждения своего единовластия, сверг его с престола. Увы, он недооценил племянника: в следующем году Ягайло обманом захватил Кейстута и организовал двойное убийство (Кейстута втихомолку задушили, его жену Бируту утопили).

Он также хотел погубить сына Кейстута — своего двоюродного брата и одногодка Витовта, но тот сумел бежать из Кревского замка (где находился под арестом) к немцам. Чтобы сделать немцев своими союзниками, Витовт принял католичество и поклялся превратить ВКЛ в вассала Ордена. С помощью орденского войска и опираясь на сторонников Кейстута в Литве, Витовт развернул жестокую борьбу против Ягайло. Фактически началась гражданская война.

Эта война проходила в два этапа: 1382-1384 и 1388-1392 годы. Первый этап завершился тем, что Ягайло сначала заключил мирное соглашение с Тевтонским орденом (в 1382 г.) — ценой формальной передачи Жамойтии, а затем помирился с Витовтом (в 1384 г.) — ценой передачи ему в удел Гродненского княжества и Берестейской земли.

В августе 1385 года Ягайло подписал в Кревском замке акт личной унии с Польским королевством. Кроме него, этот документ подписали его родные братья Скиргайло, Корибут и Лугвений, а также двоюродный брат Витовт.

Польские историки во все времена молчали о причине, заставившей польских вельмож пойти на столь неожиданный союз. А она была. Польское королевство к тому времени потеряло Померанию (в 1308-1309 гг. перешла к Тевтонскому ордену), Силезию (по Вышеградскому миру 1335 г. перешла к Чехии) и ряд других земель. Тевтонцы хотели подчинить своей власти все Польское королевство. Именно в надежде на военную помощь со стороны ВКЛ поляки предложили унию. Другое дело, что позже польские авторы переврали указанные события.

Итак, по условиям договора, Ягайло должен был перейти из православия в католичество и жениться на 13-летней наследнице престола Ядвиге — младшей дочери Людовика Анжуйского. В феврале 1386 года Ягайло приехал в Краков, крестился в кафедральном соборе, обвенчался с Ядвигой. С этого момента он стал королём Польши под именем Владислава II, одновременно сохранив титул великого князя Литовского и Русского.

В декабре 1386 года король и великий князь Владислав-Ягайло приехал в Вильню с целой толпой католических священников специально для того, чтобы «крестить Литву», что являлось одним из условий Кревской унии. Но реально крещение приняли только ближайшие родственники Ягайло, бояре из личной дружины великого князя, часть местной знати и горожан. Основная масса населения земель Литвы и Руси уже давно исповедала христианство арианского либо православного толка, а жамойты еще долго оставались язычниками.

Увидев, что ни «схизматики» (ариане и православные), ни язычники не горят желанием принять «единственно правильную веру», Владислав-Ягайло издал 20 февраля 1387 года указ, по которому литвинские и русинские бояре, принимая католичество, получали «права и вольности» польской шляхты, в том числе право на наследственное неотъемлемое владение имениями[83]. Крестьяне в имениях феодалов-католиков освобождались от всех государственных повинностей, за исключением строительства и ремонта замков. Для католиков вводились особые каштелянские суды («каштелян» — это комендант города или региона).

Провозглашенное в акте Кревской унии намерение «на вечные времена присоединить земли Литвы» и обратить ее жителей «в истинную веру Христову» (т. е. в католицизм) стало программой действий для правящих кругов Польши на ближайшие 300 лет. А пока, взявшись за ее осуществление, как говорится, «с места в карьер», они сразу столкнулись с яростным сопротивлением.

Угроза потери Литвой независимости и форсированное введение католичества вызвало резкое недовольство удельных князей и служивших им бояр — как ариан, так и православных, не говоря уже о язычниках. Эту стихийно сложившуюся «партию» возглавил двоюродный брат Ягайло — Витовт. В самом деле, по требованию Ягайло он разорвал союз с Орденом, перешел из православия в католичество. Но Ягайло 28 апреля 1387 года назначил своим наместником в ВКЛ не его, а своего брата Скиргайло, который был на 4 года моложе Витовта.

В 1388 году Витовт возобновил войну с Ягайло. Его поддержали три четверти удельных князей и боярства Литвы и Руси. Витовт заключил письменный договор о союзе с Тевтонским Орденом, оставив в Мариенбурге в качестве заложников двоих малолетних сыновей и младшего брата Кондрата. Боевые действия происходили по обе стороны границы между Польшей и Литвой. В 1390 году войска Ягайло, состоявшие преимущественно из поляков, с большим трудом взяли Каменец и Гродно (Гродно они осаждали 50 дней), а зимой 1391 года — Брест. Витовт занял в 1391 году Гродно, дважды пытался взять Новгородок, зато в марте 1392 года захватил Лиду.

Владислав-Ягайло потерпел несколько серьезных поражений от Витовта. В конце концов Ягайло понял, что либо он пойдет на уступки двоюродному брату и своим соплеменникам, либо навсегда потеряет Великое княжество.

По инициативе Ягайло 5 августа 1392 года в имении Остров (под Лидой) было заключено соглашение между вчерашними соперниками. По его условиям, Витовт признавался старшим среди родных и двоюродных братьев Ягайло в Литве и Руси, пожизненным наместником короля в ВКЛ и «великим правителем» (magnus dux). Витовт пообещал хранить верность королю Владиславу и королеве Ядвиге. Для Владислава-Ягайло составители договора придумали титул «верховного правителя Литвы» (supremus dux), не имевший реального значения. Надо было соблюсти приличия!

Ягайло (Владислав II) оставался королем Польши до своей смерти в 1434 году. После него престол наследовал старший сын Владислав III (1434-1444), потом младший сын Казимир IV (1447-1492), потом внук Ян Альбрехт (1492-1501) и так далее. Династия Ягайловичей (Ягеллонов) царствовала в Польше до 1572 года.

Витовт (1392-1430 гг.)

В сентябре 1392 г. в кафедральном православном соборе Вильни здешний епископ торжественно провозгласил 42-летнего Витовта (1350-1430) великим правителем Литвы и наместником короля Владислава.

Отмечу попутно, что ради мира с Ягайло и престола ВКЛ Витовту пришлось снова разорвать договор с Орденом. В отместку немцы отравили его сыновей Яна и Георга, а брата Конрада бросили в темницу[84]. В январе 1393 года орденское войско осадило Гродно и на третий день взяло город штурмом. Тогда, объединив войска, Витовт и Ягайло за три недели жестоких боев нанесли серьезное поражение Ордену и освободили Ковно. Столкновения с немцами продолжались и после этого. Так, в 1394 году крестоносцы безуспешно пытались захватить Лиду.

Островский договор перечеркнул Кревскую унию. Он зафиксировал отказ от инкорпорации Великого Княжества Литовского и Русского в состав Польши, а также от принудительной католизации населения.

Обретя юридические права, Витовт решительно взялся за укрепление своей власти. Он всячески ограничивал полномочия родственников Ягайло, некоторых из них лишил уделов. Так, в 1393-94 гг. он отобрал у Свидригайло Витебск; у Корибута (Дмитрия) Ольгердовича — Новгород-Северский; у Федора Любартовича — Волынь; у Федора Кориатовича — Подолию; у Владимира Ольгердовича — Киевскую землю. Бывших удельных князей Витовт делал своими наместниками в других землях. Например, Скиргайло с осени 1393 года стал наместником в Киеве, где вскоре умер (уже 10 января 1394 г.). Существует версия, что его отравили сторонники прежнего князя Владимира Ольгердовича, которому Витовт дал в удел маленькое Копыльское княжество, где тот жил до смерти.

Многие современники считали Витовта человеком скрытным и вероломным[85]. С нынешней точки зрения он видится энергичным честолюбивым правителем, лелеявшим грандиозные планы. Другое дело, что большинство этих планов ему не удалось реализовать. Вероломным его называли видимо потому, что он был лишен многих предрассудков, характерных для людей той эпохи. Например, относился к договорам как к простым бумагам, абсолютно лишенным сакрального значения[86]. Достаточно сказать, что Витовт четыре раза заключал соглашения с Тевтонским орденом, клялся при этом на Библии, и каждый раз договоры нарушал[87].

Отмечу попутно, что Витовт был чужд религиозного фанатизма и отличался веротерпимостью. Так, он поселил в Литве татар хана Тохтамыша (исповедавших ислам), привел из Крыма и поселил под Вильней караимов (потомков хазар, исповедавших иудаизм), в 1388 году установил правовой статус еврейских общин, планировал создать в ВКЛ единую (униатскую) христианскую церковь…

Разобравшись с «партией Ягайло» в ВКЛ, Витовт обратил свой взгляд на соседей.

В 1386 году после разгрома смолян в битве под Мстиславлем, Ягайло отобрал у Смоленска княжество Мстиславское, а в самом Смоленске посадил на престол Юрия, сына погибшего в битве князя Святослава. В 1387 году он заставил его принести вассальную присягу. После прихода Витовта к власти в ВКЛ Юрий, опираясь на поддержку Рязанского княжества, попытался проводить самостоятельную политику. Но в сентябре 1395 года Витовт присоединил Смоленск и назначил своими наместниками Якова Ямонтовича и Василия Брейковича.

В 1398 году в ответ на происки польских вельмож и церковников, пытавшихся «тихой сапой» усилить свое влияние в ВКЛ, Витовт заключил очередной договор с Тевтонским орденом, известный под названием Салинский. По нему он обещал немцам помочь в захвате Пскова с прилегающими землями, а те, в свою очередь, взялись помогать в подчинении Витовту Господина Великого Новгорода.

В знак дружбы Витовт отказался в пользу Ордена еще от одной части Жамоитии. Угрожая вторжением с двух направлений (из Ливонии и Литвы), он добился того, что боярское руководство Новгорода Великого в том же году признало свое государство вассалом ВКЛ.

Таким образом, Витовт довел до успешного завершения многолетнюю борьбу Полоцка с Псковом, Новгородом и Смоленском за контроль над водным путем между Балтикой и Черным морем.

В конце 1398 года Витовт начал осуществлять колоссальный план: присоединить к ВКЛ часть земель Золотой Орды, в том числе Великое Княжество Владимирское и Суздальское (будущую Московию). С этой целью он поддержал свергнутого ордынского хана Тохтамыша в его борьбе против ставленников Тамерлана. Более того, посланцы Витовта сумели убедить Папу римского Бонифация IX в необходимости крестового похода против татар! Поэтому вместе с литвинами Витовта и татарами Тохтамыша в 20-тысячном войске были представлены отдельными хоругвями воины Тевтонского ордена, рыцари из Польши и Чехии.

Но 12 августа 1399 года Витовт, Тохтамыш и их союзники потерпели сокрушительное поражение в сражении на реке Ворскла[88]. Их разбил эмир Белой орды Эдигей (Идигу; 1352-1419), который помогал Тимур-Кутлуку в борьбе против Тохтамыша. Из 50 литвинских и русинских князей, участвовавших в битве, погибли 16. Были убиты или попали в плен две трети ратников. Сам Витовт и Тохтамыш едва спаслись бегством.

Узнав о разгроме Витовта, Новгород немедленно вышел из-под его власти, а Смоленск был возвращен князю Юрию. Город сдался без боя объединенному войску князей Рязанского, Пронского, Муромского и Козельского. Юрий начал свое новое правление с того, что убил брянского князя Романа Михайловича (бывшего в это время наместником Витовта в Смоленске), а затем казнил его бояр.

Пришлось Витовту, оставшемуся без вассалов, заключить новый союз с Польшей. Литвины подписали его в Вильне 18 января 1401 года, поляки — 11 марта в Радоме. Отсюда название: Виленско-Радомская уния.

Оба государства договорились совместно выступать против внешних врагов. Что касается собственно союза, то поляки обязались в случае смерти Владислава (Ягайло) не избирать нового короля без одобрения его кандидатуры Витовтом. Если же первым умрет Витовт, то король Владислав выступит его наследником и назначит своего наместника. Однако суверенитет ВКЛ сохранялся. В документе ничего не было сказано ни об уплате Литвой дани Польше, на чем настаивали польские вельможи, ни о переходе всех «схизматиков» в католичество, чего требовали польские епископы. Акт унии заверили своими печатями 40 самых знатных феодалов ВКЛ.

Витовт в 1401, 1402 и 1403 годах безуспешно пытался вернуть Смоленск. В 1402 году, узнав о смерти рязанского князя Олега, сторонники Витовта попытались поднять мятеж в Смоленске против Юрия, но потерпели неудачу. Наконец в 1404 году Витовт снова пришел к Смоленску. Горожане, крайне недовольные жестокостью Юрия, сдали город и выдали его жену — дочь покойного Олега Рязанского. Витовт жестоко отомстил «партии Юрия» за убийство своего наместника и бояр. В хронике сказано: «винных всех убил (в городе) до трех тысяч и дабы в Смоленске не было больше бунта, из княжества обратил его в воеводство».

На западном направлении Витовту пришлось вступить в упорную борьбу с Тевтонским орденом из-за Жамойтии, которую Ягайло в 1382 году формально отдал немцам. Дело в том, что жамойты постоянно обращались к Литве за поддержкой в борьбе против крестоносцев. Кроме того, у Витовта и Ягайло фактически уже не осталось выбора: либо они победят Орден, либо Орден поставит их на колени. Летом 1410 года соединённые войска ВКЛ и Польши в Грюнвальдской битве наголову разбили тевтонцев. По Торнскому миру (1411 г.) Жамойтия перешла в пожизненное владение Витовта, а в 1422 году Орден окончательно отказался от Жамойтии. Кроме того, в 1425 году Витовт присоединил Сувалкию, землю одного из ятвяжских племен.

Благодаря Грюнвальдской победе была заключена Городельская уния 1413 года. По ее условиям католическая часть литовского боярства становилась шляхтой, равноправной с польской. В частности, свежеиспеченные шляхтичи получили гербы и право самоуправления (поветовые сеймики). Термин «шляхта» применительно к служилому сословию ВКЛ впервые появился именно в акте данной унии.

Городельская уния решила актуальные политические вопросы. Но на будущее она оказалась миной замедленного действия. С этого момента начался упадок православия в Литве и Руси.

В 1405 году Витовт начал войну против Пскова; тот обратился за помощью к Москве. Правда, Москва объявила войну ВКЛ только в 1406 году, военные действия фактически не велись, после нескольких перемирий и «стояния» напротив друг друга по разным берегам реки Угры. Витовт и Василий I (его зять) заключили в начале 1408 года «вечный мир».

С этого времени Москва фактически стала вассалом Литвы. В энциклопедии о том периоде сказано туманно: «между ВКЛ и Москвой установились длительные мирные отношения». Однако же Василий I называл Витовта в грамотах «Господин и отец мой», что в понятиях той эпохи означало признание себя вассалом. После смерти Василия I в 1425 году Витовт по его завещанию официально стал опекуном малолетнего князя Василия ІІ (своего внука).

В 1427 году в Москве началась династическая распря между Василием II (Темным) и его дядей — князем Юрием Звенигородским. Витовт, опираясь на то, что княгиня московская, родная дочь Софья вместе с сыном, людьми и землями приняли его защиту и покровительство, претендовал на господство над всей Московией. Трудно сказать, чем бы все это кончилось, но в октябре 1430 года Витовт умер, а гражданская война в Московии продолжалась еще 10 лет.

Долгая борьба Витовта за Псков и Новгород не привела к успеху, они так и остались независимыми. На Новгород в последний раз Витовт ходил в 1428 году, уже в самом конце своей долгой жизни.

После окончательного присоединения Смоленска Витовт подчинил своей власти Воротынское, Кашинское, Масальское, Новосильское, Одоевское и Пронское княжества. Кроме того, ему удалось сделать своими вассалами Рязань (в 1426 г.) и Тверь (в 1427 г.). Правда, вскоре после его смерти они были потеряны преемниками (Свидригайло и Жигимонтом), увязшими в борьбе за великокняжеский престол.

В 1415 году Витовт со своей дружиной дошел до Черного моря. Отплыв в лодке от берега на полмили (около километра), он заявил своим воинам о том, что теперь и это море (тогда его называли Русским) принадлежит ВКЛ.

К 1429 году Золотая Орда находилась в упадке. Тевтонский Орден был ослаблен, а Москва еще не смела называть себя центром «собирания Руси». Весы истории склонились на сторону Вильни.

Теперь Витовту для того, чтобы обрести формальное право выступать на равных с королями европейских государств, тоже надо было стать королем. Папа римский не хотел идти навстречу ему в решении этого вопроса. Зато император Священной Римской империи Сигизмунд I, приехавший в 1429 году на международный конгресс в Луцк, охотно дал согласие. Он видел, что может приобрести в лице Витовта сильного союзника для борьбы с Османской империей, которая в те времена настойчиво пыталась завоевать Венгрию и Австрию.

Коронация была назначена на август 1430 года в Вильне, куда Витовт пригласил многочисленных гостей, в том числе своего внука Василия II. Однако превращение Витовта в короля, а Великого Княжества в королевство категорически не устраивало польских магнатов, продолжавших мечтать об инкорпорации ВКЛ. Тем более такое развитие событий не устраивало иерархов польского костёла. В результате открытых провокаций первых и тайных происков вторых коронация не состоялась. В частности, не удалось своевременно доставить в Вильню грамоту императора Сигизмунда, объявлявшую Витовта королем. Что же касается самой короны, то рижские мастера создали великолепный образец ювелирного искусства.

Согласно легенде, 80-летний Витовт расстроился от этой неудачи, заболел и 27 октября 1430 года умер в Трокском замке. Некоторые современные авторы высказывают подозрение, что его отравили польские агенты.

Витовт за 37 лет единоличного правления решил следующие задачи:

— уничтожил уделы и установил в ВКЛ достаточно жесткую систему центральной власти;

— навсегда устранил опасность со стороны Тевтонского Ордена;

— нейтрализовал угрозу со стороны Золотой Орды[89];

— присоединил ряд земель, среди которых самой ценной была Смоленщина;

Витовт Великий и Всеслав Чародей являются самыми известными правителями в истории Беларуси.

Жизнь Витовта во многом напоминает жизненный путь Всеслава Брачиславича. Один из них родился от «волхования», другой был сыном жрицы (Бируты). Оба князя добились наивысшего подъема для своих государств, оба правили подолгу, обоих судьба заставляла оставлять престол и бежать из Отечества, а потом снова возносила на вершину славы.

Оба стали героями литературных произведений: Всеслав — в «Слове о походе Игоря», Витовт — в «Прусской войне» Яна Вислицкого (1516 г.) и в «Песне о зубре» Николая Гусовского (1523 г.).

Автокефалия православной церкви ВКЛ

Долгое время на наших землях параллельно существовали христианство и язычество. До Кревской унии (1385 г.) Виленский регион (не говоря уже о Жамойтии, в состав ВКЛ входившей периодически) сохранял приверженность традиционному язычеству, а остальная (основная) часть государства исповедала христианство арианского толка — еще со времен Полоцкого княжества с его варяжскими князьями. До 1386 года великие князья литовские были либо арианами, либо оставались язычниками. То же самое и простой народ, с той оговоркой, что среди него язычников было намного больше, чем среди феодальной верхушки и горожан.

Некоторые современные авторы изображают Ольгерда поборником православия, пишут о том, что похоронили его по православному обряду. Может быть это и так, но во времена Витеня, Гедимина и Ольгерда единой государственной религии в ВКЛ не существовало. Великие князья сохраняли приверженность язычеству, и одновременно оказывали покровительство то одной, то другой конфессии, отдавали своих дочерей в жены то католическим принцам, то православным князьям — соответственно политическим требованиям момента[90].

И во внутренней жизни еще не просматривалась склонность великих князей к следованию заветам и догмам христианства[91]. В угоду «общественному мнению», по своему общему характеру языческому, время от времени производились даже расправы с христианами[92].

В самом начале своего правления Гедимин решил добиться создания отдельной митрополии для своих земель. Она была учреждена в 1317 году и состояла из трех епархий — Новогородской, Полоцкой и Туровской.

Достоверных сведений о первых литовских митрополитах нет. В актах константинопольской патриархии сохранилось свидетельство, что на одном из соборов в 1329 году присутствовал священник по имени Феофил (или Теофил), названный «митрополитом литовским». Возможно, что именно он первым занимал кафедру. Однако уже следующий митрополит Феогност (или Теогност) перенес кафедру в Киев, так как патриарх Константинопольский выступал против автокефалии — самостоятельности церкви в ВКЛ. На этом деятельность литовской митрополии прекратилась.

Великий князь Ольгерд продолжил попытки своего отца Гедимина получить отдельного митрополита для подвластных ему земель. В 1352 году он послал в Константинополь некоего Феодорита с целью посвящения в сан литовского митрополита. О происхождении Феодорита ничего не известно. Но в это время был жив митрополит Киевский Феогност, поэтому просьбу Ольгерда в столице империи отвергли. Тогда Феодорит, воспользовавшись раздорами между Византией и Болгарией, получил посвящение от болгарского патриарха в Тырново.

Он занимал кафедру примерно два года. По свидетельствам источников, Феодорит «разбойнически присвоил себе Киев и находился в нем». В ответ на столь дерзкие действия константинопольский патриарх заявил о низложении Феодорита с престола и даже… об отлучении его от церкви! Как видим, перед лицом угрозы своим интересам патриархи не церемонились[93].

В 1353 году Константинопольский собор постановил, что Русская (Киевская) митрополия не должна делиться на Литовскую, Московскую и Киевскую, и что митрополитов для Руси следует назначать из греков.

Но вскоре в Византии на императорский престол при поддержке генуэзцев взошел Иоанн V Палеолог, а на патриарший — Филофей Коккин. После этого Ольгерд оставил Феодорита в покое и выдвинул нового кандидата в митрополиты — тверича Романа, родственника своей второй жены Юлиании. В результате Роман около 1354 года был посвящен патриархом Филофеем в сан «митрополита Литовского», тогда как митрополитом Киевским и всея Руси стал Алексий[94]. Далее началась цепь конфликтов между Романом и Алексием. Роман, подобно Феодориту, засел в Киеве, где совершал службы и посвящения. Для расследования споров между митрополитами из Константинополя отправили послов, но Роман неожиданно скончался в 1362 году.

Патриарх Филофей призывал Ольгерда примириться с митрополитом Алексием. Но Ольгерд был согласен на мир только в том случае, если митрополит будет жить в Киеве, принадлежащем ВКЛ. Митрополит отверг ультиматум и в 1364 году сообщил в Вильню о своем решении:

«Литовская страна и все то, что есть в ней самой и находится под ее властью (…) должны признавать своею митрополиею Киев (…) и входить в пределы Киевской митрополии».

Такое решение проблемы не устраивало Ольгерда. Он отправил в Константинополь грамоту с требованием особого митрополита для своих земель. После этого на русские земли посылались две миссии (иеромонахов Иоанна в 1364, Киприана в 1373 гг.), не давшие положительных результатов. Впрочем, болгарин Киприан пришел к выводу о том, что земли ВКЛ не могут подчиняться Москве. После этого Ольгерд послал грамоту патриарху, в которой потребовал посвящения Киприана в митрополиты, в противном случае он обещал обратиться за митрополитом в Рим. Этот сильный аргумент подействовал, и Киприан получил сан литовского митрополита с тем условием, что по смерти Алексия он займет киевскую кафедру, объединив под своим началом церковь «всея Руси».

Ольгерд умер в 1377 году, но Киприана в Константинополе не спешили признавать митрополитом «всея Руси». Тогда он стал посматривать на Москву и в 1390 году уехал туда. ВКЛ снова осталось без своего митрополита.

Великий князь Витовт прекрасно понимал значение православного населения в Литве и Руси, составлявшего во время его правления абсолютное большинство. Поэтому в 1415 году он созвал в Новгородке литовский православный Собор, участники которого избрали митрополитом Киевским, Литовским и «всея Руси» болгарина Григория Цамблака (ок. 1364 - ок. 1420) — племянника бывшего митрополита Киприана. Константинопольский патриарх сначала негодовал в связи с таким поворотом событий, но потом вынужден был согласиться. Резиденцию митрополита перенесли из Киева в Новгородок, а кафедру — в Вильню.

Собор 1415 года стал первым в истории Беларуской православной церкви, на нем была установлена своя митрополия и сформулированы правовые основы автокефалии. С этого времени она оставалась независимой от Москвы и фактически и канонически, вплоть до заключения Брестской церковной унии 1596 года.

Витовт, кстати говоря, считал наилучшим компромиссом между православными и католиками объединение церквей — унию. Но его попытки в этом направлении не дали практических результатов.

После смерти Витовта Ягайло предложил на престол великого князя Литвы своего родного брата Свидригайло (в католичестве Болеслава, до 1387 г. в православии Льва). Бояре и князья, съехавшиеся в Вильню со всей Литвы и Руси, единогласно признали его своим государем. Однако для членов коронной рады (совета вельмож) Польского королевства, которые после заключения Виленско-Радомской унии снова мечтали превратить Литву в часть своего государства, этот человек был неприемлем.

Свидригайло или Жигимонт?

Женатый на дочери тверского князя, Свидригайло демонстрировал доброжелательное отношение к православной церкви. Его выступления против Ягайло и Витовта в 1393 году в Витебске, в 1402 году на Подолье, в 1406 году в Новгороде-Северском, Брянске и Стародубе всегда опирались на русинов, видевших в нем защитника своих интересов. Ян Длугош негодовал в своей «Хронике» от того, что хотя сам Свидригайло был католиком, «великую склонность проявлял к вере» русинов. Власть такого великого князя свела бы на нет все успехи 30-летней деятельности Костёла в ВКЛ и поставила бы крест на польско-литовской унии.

Люто ненавидя Свидригайло, Длугош изображал его неуравновешенным и недалеким человекам, интриганом, склонным к пьянству и приступам бешенства. Однако Дпугошу — фанатичному католику и польскому шовинисту — нельзя верить ни в чем, что имеет отношение к ВКЛ.

Обострение отношений между Краковом и Вильней спровоцировали поляки. Пока Ягайло находился в Литве, коронная рада самовольно приказала польским войскам занять Каменец и Подолию. Узнав об этом, Ягайло распорядился захваченный город и Подолию вернуть комиссару великого князя. Но тогда паны коронной рады пошли на прямую провокацию: они объявили, что Свидригайло арестовал короля. Споры за Подолию в конце 1430 года переросли в вооруженную борьбу. Свидригайло принял меры по удержанию пограничных замков под своей властью. Войска ВКЛ заняли Гродно, Збараж и Владимир. Это вызвало разрыв между Свидригайло и Ягайло.

Свидригайло повсюду искал союзников. Он обращался к молдавскому воеводе Александру Доброму, татарскому хану Улуг-Мухаммеду, к императору Сигизмунду Люксембургскому (последний пообещал Свидригайло королевскую корону).

Польские вельможи требовали от Свидригайло отдать Польше Подолию и Волынь вместе с Луцком и Владимиром-Волынским. Естественно, что тот отказался. Тогда в июне 1431 года Ягайло пришлось объявить войну Литве. Польское войско вторглось на Волынь, в июле заняло Луцк. После этого Ягайло и Свидригайло заключили мир сроком на два года.

В мае 1432 года Свидригайло подписал договор с великим магистром Немецкого ордена Паулем Русдорфом, направленный против Польши. Этот союз сильно напугал польских панов, они срочно организовали заговор. 31 августа (или 1 сентября) 1432 года 67-летний Жигимонт Кейстутович (1365-1440) — родной брат Витовта — напал на Ошмяны и едва не захватил в плен Свидригайло, находившегося здесь со своим двором (он собирался ехать в Брест на встречу с Ягайло). Так началась гражданская война в ВКЛ.

Вильня, Троки, Ковно, Гродно и Жамойтия признали власть Жигимонта. Позже он силой подчинил Брест. Так западная часть ВКЛ пошла за Жигимонтом. Владение Вильней дало ему формальное основание объявить себя великим князем. Но Полоцк, Витебск, Смоленск и земли современной Украины считали великим князем Свидригайло. В итоге государство временно разделилось на Литву и Русь.

Получив власть, Жигимонт подписал в Гродно 15 октября новую унию. По ее условиям Ягайло передал Жигимонту ВКЛ в пожизненное владение, за что тот обязался всячески помогать Польше, а после смерти Жигимонта ВКЛ должно было войти в состав Польского королевства. Жигимонт отказался от прав на Подолию, Волынь же разделил между Польшей и ВКЛ.

Таким образом, Гродненская уния 1432 года стала триумфом польской инкорпоративной политики. По сравнению с Городельской унией 1413 года, предусматривавшей равноправие Королевства и Княжества, теперь статус ВКЛ снизился до уровня лена короля Польши.

Свидригайло не считал свое дело проигранным. Он сохранил власть в землях Руси, и даже на западе страны социальные низы (в большинстве своем православные) были его сторонниками. С осени 1432 года Свидригайло начал осуществлять походы на земли, признавшие власть Жигимонта. Однако 8 декабря под Ошмянами он проиграл битву Жигимонту.

Войско Свидригайло, включавшее крупный отряд из Твери, вышло из Ошмян и вскоре встретило силы Жигимонта, состоявшие из литвинов и жамойтов. Бой продолжался до ночи. Численный перевес был на стороне Свидригайло, и сначала он брал верх, противник какое-то время отступал. Но воеводы Жигимонта сумели переломить ход битвы и принудили Свидригайло бежать. В плен попало много сторонников Свидригайло, в том числе князья Юрий Лугвеневич, Юрий Гедигольд, Федка Одинцевич, Митька Зубровицкий, Василий Красный.

Зимой 1433 года ливонский магистр осуществил 10-дневный набег на Жамойтию. В ответ жамойты напали на Пруссию, когда Орден воевал с поляками и чехами. Свидригайло смог выступить против общего врага только в конце августа. К нему привели свои войска ливонский магистр и тверской князь Ярослав Александрович. Они соединились под Браславом, дошли до Ошмян, Вильни и Троков. Но Свидригайло не стал штурмовать города. Опустошив сельскую местность, он вернулся в Полоцк и распустил войско по домам.

Тем временем Жигимонт вместе с поляками в октябре 1433 года дошел до Мстиславля и три недели держал город в осаде, но тоже безуспешно.

На землях современных Беларуси и Украины Свидригайло пользовался широкой поддержкой, благодаря чему имел количественный перевес в силах, однако не умел эффективно его использовать. Его основной социальной базой являлись зажиточные православные роды, сохранившие верность ему как великому князю, тогда как Жигимонт опирался главным образом на католиков (хотя католики были и на стороне Свидригайло, а православные бояре — в лагере Жигимонта). Это обстоятельство придает войне национально-религиозную окраску, однако в действительности она была борьбой между княжеско-боярскими партиями. Вопреки распространенному мнению, ни вера, ни этническое происхождение не играли в этой войне определяющей роли.

Польско-чешское войско осадило Данциг и прилегающие районы Пруссии. Положение великого магистра Русдорфа серьезно осложнилось. Ему пришлось 15 декабря 1433 года подписать перемирие с Польшей на 12 лет. Так Свидригайло потерял главного союзника, оставшись один на один против Жигимонта.

Определяющую роль для исхода войны сыграл великий земский привилсй, изданный Жигимонтом 6 мая 1434 года. В нем Жигимонт провозгласил равноправие русинов и литвинов в границах всего государства, так что права, гарантированные католикам Городельским привилеем 1413 года, распространялись теперь на всех подданных независимо от вероисповедания. А еще в 1432 году такой же привилей Ягайло издал для Луцкой земли. Теперь и русинское (беларуско-украинское) боярство получило гарантии неприкосновенности своих владений, свободу распоряжения землей, льготы в государственных повинностях, а также право на рыцарские гербы.

В историческом плане Трокский привилей, издание которого мотивировалось конъюнктурой борьбы со Свидригайло, стал первым после Кревской унии 1386 года законом, уравнявшим в ВКЛ православных и католиков. Тем самым он способствовал консолидации шляхетского сословия Литвы и Руси. Развитие ВКЛ по восходящей линии продолжалось!

В ответ Свидригайло выдвинул идею объединения церквей. В 1434 году в Рим от него поехала делегация, которая заявила о готовности к унии. Однако после того, как Жигимонт предоставил православной шляхте права католиков, волевые действия Свидригайло по введению унии отталкивали от него православных сторонников, увеличивали число недовольных. С весны 1435 года в лагере Свидригайло начались измены. Поддавшись эмоциям, он совершил непростительную ошибку — арестовал и сжег на костре 28 июля 1435 года в Витебске Герасима, православного митрополита Киевского.

Теряя сторонников, Свидригайло спешил нанести решающий удар по неприятелю. Он готовил общее выступление всех союзников. Летом 1435 года в Поморье против Польши должен был начать действия магистр Русдорф (вопреки перемирию!), а с юга собирался вторгнуться император Сигизмунд (его выступление сорвала польская дипломатия). Война на трех фронтах не позволила бы полякам оказать значительную помощь Жигимонту. Из Риги к Свидригайло с отрядом наемников прибыл Жигимонт Корибутович.

В июле 1435 года в Витебске к полкам Свидригайло и отряду Корибутовича присоединились 3 тысячи татар. Из Витебска Свидригайло пошел к Браславу, где встретился с ливонскими рыцарями Керскорфа (около сотни), а оттуда направился за Вилию. Его войско (более 10 тысяч) возглавил князь Жигимонт Корибутович. Войском Жигимонта Кейстутовича (литвины и поляки, до 10 тысяч) командовал Якуб из Кобылян. Оно шло навстречу из Вильни.

Встретившись в 10 км южнее Вилькомира, противники два дня стояли на разных берегах реки Святая (Швентойя). Судьбу конфликта определила мелочь: 1 сентября Корибутович приказал отойти на более выгодные позиции, но как только его силы начали отход, Кобылянский мгновенно атаковал вагенбург, а потом стал громить фланги. Свидригайло бежал в Полоцк буквально «на 30 конех». Из 25 князей, бывших с ним, 13 погибли, остальные попали в плен вместе с тысячами бояр. Как отмечено в Густынской летописи (1597 г.), именно в результате поражения на Святой «руские князи начата оскудевати и обнищевати». Погибли почти все ливонские рыцари, в том числе магистр Керскорф.

После этой катастрофы Тевтонский орден подписал в Бресте Куявском «вечный мир» с Владиславом-Ягайло и Жигимонтом Кейстутовичем. Великий магистр ордена Русдорф признал князем ВКЛ Жигимонта.

Разбитый Свидригайло сохранил поддержку Полоцка и Витебска (он дал этим городам в наместники князя Михаила Гольшанского и Василия Красного из рода Друцких). Но если в 1435 году Полоцк и Витебск отбились от войска Жигимонта, то в конце лета следующего года, не имея никакой помощи, признали его власть. Смоленск подчинился Жигимонту еще в 1435 году.

Дольше всего Свидригайло держался на Киевщине и Волыни. В его союзниках оставалась Орда. Хан Улуг-Мухаммед присылал свое войско, с помощью которого тот в 1436 году «воевал Подолье», а в 1437 году разбил отряд, посланный Жигимонтом для овладения Киевом.

Позже Свидригайло получил пристанище в Молдавии. Только после смерти Жигимонта он поселился в Луцке на Волыни, где и завершил свой жизненный путь в возрасте 82 лет.

Победу Жигимонта летописец отметил как установление его «на великом княжении Литовском и Русском», что означало воссоединение двух главных частей государства. В то же время этот факт отразил торжество «прозападной» ориентации политической элиты княжества.

От Жигимонта к Казимиру

Жигимонт Кейстутович занимал великокняжеский престол более 7 лет. Почти все это время он находился в Трокском замке — резиденции великих князей.

С целью расширения своей опоры в обществе он назначал на государственные посты мелких бояр, чем вызвал недовольство среди родовитой знати. Кроме того, Жигимонт был крайне подозрителен, везде ему мерещились заговорщики, князь жестоко карал подозреваемых: конфисковал имения (несмотря на свои же гарантии), выносил смертные приговоры. А еще он сильно не любил поляков, несмотря на то, что именно они помогли ему занять престол, и «давил» их всеми способами.

В такой ситуации князья Александр и Ян Чарторыйские, виленский воевода Довгирд и трокский воевода Лелюш (двое последних были сторонниками Свидригайло) устроили заговор и 20 марта 1440 года убили Жигимонта в трокском замке. Александр Чарторыйский и киевлянин Скабейка тайно проехали в Трокский замок, спрятав своих людей в возах с сеном. Потом они ворвались в апартаменты великого князя и закололи его вилами.

После смерти Ягайло, наступившей 1 июня 1434 года, польские магнаты возвели на престол его 10-летнего сына Владислава (1424-1444), ставшего королем Владиславом III. Но реально Польшей управлял регент — краковский епископ Збигнев Олесницкий.

Знать ВКЛ после гибели Жигимонта разделилась в своих предпочтениях. Одни хотели видеть великим князем Владислава Ягеллона; сторонники Жигимонта выступали за его сына Михаила; третьи желали вернуть Свидригайло. Сторонники Владислава имели большинство и требовали скорейшего появления его в Вильне. Однако осенью 1439 года венгры тоже избрали Владислава своим королем (под именем Ласло V) и просили как можно скорее приехать в Будапешт.

После долгих совещаний польская коронная рада решила, что Владислав поедет в Венгрию, а в Литву отправится его младший брат Казимир (1427-1492) — но в качестве наместника польского короля, а не великого князя.

Казимир был сыном Ягайло и его четвертой жены Софьи Гольшанской. В момент рождения мальчика отцу официально было 75 лет, фактически 79. От первых трех жен у Ягайло была лишь одна дочь, умершая ребенком. Отсюда сомнение: он ли отец Казимира?

Польский исследователь генеалогии Юзеф Вольф подсчитал, что Софья родилась в 1405 году, а за Ягайло вышла в 1422, когда ей было 17, а Ягайло — 74 года. 30 ноября 1427 года у них родился третий сын (второй умер младенцем) — Казимир. За несколько месяцев до этого при дворе пошли слухи, что отец ребенка вовсе не Ягайло. Челядницы Екатерина и Эльжбета Щуковские обвинили Софью в измене мужу с Генриком из Рогова, потом в списке любовников появились еще 7 молодых людей. Год искали доказательства супружеской неверности королевы. На сейме в Гродно Софья поклялась в верности, но полной реабилитации не произошло. Показательно, что став королем в 1447 году, Казимир сделал своим главным советником именно этого Генрика!

Впрочем, к польскому плану инкорпорации ВКЛ все это не имеет отношения.

Делегация польских магнатов и шляхты привезла 28 июня 1440 года в Вильню 13-летнего Казимира Ягеллона. Литвины во главе с трокским воеводой Яном Гаштольдом напоили поляков до полного бесчувствия и пока те отсыпались, следующим утром (29 июня) в Виленском кафедральном соборе объявили его великим князем. Самостоятельным избранием Казимира на великокняжеский престол правящая группировка Литвы снова разорвала государственную унию с Польшей, которую в 1432 году восстановил Жигимонт Кейстутович.

Казимир сохранял титул великого князя на протяжении 52-х лет, до самой смерти! Жамойтия признала его сразу, Полоцкая и Витебская земли признали быстро. Зато для подчинения Смоленска, где с титулом «господаря Смоленского» засел князь Юрий Лугвенович, новому монарху пришлось посылать войско. Наконец в 1442 году Юрий бежал в Новгород, вместо него Казимир назначил наместником Андрея Саковича. Лояльность смолян Казимир обеспечил уставной грамотой, закреплявшей местные нормы и обычаи.

Воспитателем и фактическим регентом юного великого князя был Ян Гаштольд (умер в 1458 г.), сильно не любивший поляков. По наущению Гаштольда Казимир вернул в состав ВКЛ Дорогичинскую землю — Подляшье (в 1444 г.) и Волынь. Киевскую землю, откуда был изгнан сын Жигимонта Михаил, он отдал князю Олельку — младшему сыну Владимира Ольгердовича, Волынь превратил в удельное княжество для Свидригайло.

Итак, слета 1440 года оба государства Ягайловичей юридически снова ничто не объединяло. Но когда в 1444 году в битве под Варной погиб король Владислав III, поляки предложили корону его младшему брату. Паны рады ВКЛ сначала не позволяли Казимиру идти на это. Пришлось полякам четко определить условия новой унии: в актовом документе не было ни слова об инкорпорации или подчинении ВКЛ польской Короне. Акт определял союз двух равноправных государств в форме личной унии.

Только после этого Казимир в июне 1447 года с согласия панов рады ВКЛ принял польскую корону. Поляки неоднократно требовали восстановить юридическую силу Кревской унии 1385 года. Этот вопрос они поднимали на четырех сеймах (люблинском в 1447 г., парчевском в 1451 г., серадском в 1452 г., парчевско-петроковском в 1453 г.), но дальше разговоров дело не пошло.

Отношения Короны и ВКЛ ухудшились не только из-за этого; их портил конфликт за плодородные земли Волыни. Конфликт не перерос в войну лишь благодаря примирительной политике Казимира. Как никто другой из великих князей он был монархом для всех, умел гасить любые распри между неугомонными поляками и упрямыми литвинами.

Ему пришлось бороться с внутренней оппозицией — князьями Олельковичами и Михаилом Жигимонтовичем (ок. 1382-1451) — сыном убитого великого князя. В 1481 году были преданы смертной казни князья Михаил Олелькович и Иван Гольшанский, составившие заговор с целью убийства Казимира и захвата престола.

Казимир восстановил Литовско-Киевскую православную митрополию с центром в Вильне (1458 г.). Он подтвердил независимость суда митрополита, неприкосновенность церковных имений, не вмешивался в поместные соборы. Все это сделало литовско-киевских митрополитов гораздо более независимыми от светской власти, чем московских.

Сначала у Казимира и его ближайшего окружения была какая-то восточная программа. Во всяком случае в период с 1445 по 1454 год Казимир пытался подчинить Тверь, Новгород и Псков, спорил с Москвой из-за пограничных княжеств.

В свою очередь, великий князь московский Василий II поддержал Михаила Жигимонтовича в его борьбе с Казимиром и в 1446 году организовал поход татарских князей на Вяземское и Брянское княжества. Татары убили много людей, еще больше увели в плен, разорили земли. Казимир послал в отместку 7-тысячное войско под Калугу. Литовское войско разгромило соединенный отряд князей Можайского, Верейского и Боровского. Тем война и кончилась. 31 августа 1449 года стороны заключили договор о «вечном мире».

Вскоре от проблем восточной политики Казимира оторвало восстание прусских дворян и горожан против Тевтонского Ордена, повлекшее тяжелую 13-летнюю войну (1454-1466 гг.) Польши с Орденом за выход к Балтике. ВКЛ в этой войне не участвовало.

Казимир поддержал создание Крымского ханства, надеясь обрести в нем верного союзника в борьбе против Московии. Что ж, первый крымский хан Хаджи-Гирей действительно был другом Казимира. Но уже его сын Менгли-Гирей (правил в 1466-1513 гг.) превратился во врага. В 1474 году крымчаки впервые совершили набег на Подолию, а в 1482 году на Киевщину. В 1494 году, уже после смерти Казимира, татары разбили литвинское войско под Вишневцом.

С целью приобретения более широкой поддержки со стороны служилого сословия, Казимир в 1447 году издал привилей из 14 статей (на латыни), закрепивший личные и имущественные права бояр. Главными среди них были неприкосновенность имений и право бояр самим судить своих подданных. Привилей гарантировал боярам, что земли и государственные посты в ВКЛ могут получать только уроженцы края. Тем самым был поставлен юридический барьер для проникновения польской шляхты.

В феврале 1468 года на сейме магнатов и шляхты Казимир огласил свой Судебник — первый в истории ВКЛ кодекс уголовного права. Написанный на старобеларуском языке, он состоял из 25 статей. Судебник установил единые для всего государства нормы наказания за преступления против собственности, индивидуализировал наказания, ограничил ответственность жены и детей за преступления, совершенные мужем или отцом. По мнению специалистов, Судебник Казимира дал начало новому этапу в развитии теории и практики законодательной деятельности, который в конечном итоге привел к созданию Статута ВКЛ 1588 года, этой вершины европейской юридической мысли эпохи феодализма.

Казимир женился на представительнице Габсбургов, вследствие чего его сыновья и дочери породнились с монархами всей Европы. В конце XV века могучие Ягеллоны казались перспективнее Габсбургов.

При Казимире IV Великое Княжество Литовское, Русское и Жамойтское достигло максимума в своем развитии. После его смерти начался надлом, а затем и кризис локальной литвинско-русинской цивилизации.

В стратегическом плане Казимир «упустил» много возможностей на Востоке. Так, он не поддержал в 1471 году новгородцев, сопротивлявшихся московскому вторжению, проигнорировал захват Москвою Тверского княжества в сентябре 1485 года, не использовал благоприятный момент для нападения на Москву в 1487 году, когда она воевала с Казанским ханством. О его близорукой политике по отношению к Крыму сказано выше.

Вместо этого он помогал валахам и громил турок, то есть отстаивал интересы Польши. А в результате ВКЛ получило крайне опасного врага — централизованное Московское государство. Ничего хорошего от него ожидать не приходилось.

Битва на Синей Воде

В 1358-1361 годах великий князь Ольгерд присоединил к ВКЛ города Брянск, Трубчевск, Новгород-Северский, Путивль, Рыльск, Стародуб, Торопец и Чернигов с окрестностями. Однако наиболее важную часть бывшего Киевского государства представляли земли вокруг ее столицы. Чтобы сделать их своими, требовалось разгромить татарских ханов, контролировавших южную часть Руси.

В поход против татар, кочевавших в степях между Доном и Южным Бугом (Перекопская и Ембалукская орды) Ольгерд собрал все свои силы и дружины младших братьев. Набралось около 25 тысяч конных и пеших воинов, без учета обозников.

В августе 1362 года войско через Волынь двинулось в Дикое поле. Здесь не было ни городов, ни деревень. Земли, разоренные татарами в предыдущем столетии, опустели, на сотни верст тянулась степь, заросшая высокой травой (ковылем). По этому бездорожью несколькими колоннами шли войска. Дружины Ольгерда и его племянников пополнили добровольцы с Волыни.

Путь зависел от источников воды — надо было ежедневно поить десятки тысяч людей и лошадей. Местом одной из стоянок были берега реки Снивода (или Синяя Вода) — левый приток Западного Буга. Именно сюда в начале сентября пришли соединенные силы татарских ханов Кочубея (или Хачибея) и Кутлубуга, а также мангупского князя (в Крыму) грека Димитрия. Битва произошла в день Рождества Богородицы — 8 сентября по старому стилю.

Ольгерд разместил свое войско вдоль реки полукольцом в три эшелона. Он знал, что татары всегда стремятся обойти противника сбоку, чтобы ударить в спину. Поэтому справа и слева Ольгерд поставил лучшие хоругви — воинов новогородской земли князей Кориатовичей. Кроме того, две хоругви конных панцирных бояр он спрятал в лесу за полем, слева от главных сил.

Не имея возможность зайти сбоку, татары атаковали с фронта. Но литвины, закованные в доспехи и кольчуги, закрывшись высокими щитами, выставив частокол длинных копий отбили натиск конной лавы. Затем с обоих флангов бросились в контратаку новогородские хоругви, а засадная конница в это же время ударом сбоку разрезала татарское войско. Не выдержав тройного удара, татары обратились в бегство. Конница преследовала беглецов до темноты, истребляя отставших. Пехота захватила татарский обоз.

Победив, Ольгерд пошел к Киеву. Татарский гарнизон бежал из города без боя. Вступив в Киев, Ольгерд посадил на престол своего сына, который по такому случаю крестился в православие и стал Владимиром (его языческое имя мы не знаем). Так киевские священники обозначили связь между крещением Киева в 988 году Владимиром Святославичем и освобождением столицы Руси от татар.

В результате победы на Синей Воде ВКЛ окончательно закрепило в своем составе Северские земли, Черниговщину и Волынь, присоединила Подолию и Киевское княжество.

Битва на Синей Воде — самое значительное событие в военно-политической истории Восточной Европы XIV века. А знаменитой Куликовской битвы не было ни в 1380 году, ни в каком-то другом[95]. Это миф, созданный несколькими поколениями московских сказочников. Потому Москва и оставалась татарским улусом вплоть до 1480 года!

К сожалению, большинство беларусов ничего не знает о великой победе наших предков над татарами у Синих Вод. Впрочем, о десятках других славных побед — тоже. Стараниями московских идеологов и пресмыкающихся перед ними местных «янычаров» всё пространство национальной исторической памяти неправомерно заняла «Великая Отечественная» война, которая для наших отцов и дедов вовсе не была «Отечественной».

Белая вежа

В 39 км южнее Бреста, на левом берегу реки Лесная (приток Западного Буга) расположен город Каменец с населением около 10 тыс. чел. Он известен на всю Беларусь и за ее пределами своей «Белой вежей».

Эту кирпичную башню высотой почти 30 м в 1276 г. построил дойлид Олекса по приказу волынского князя Владимира Васильковича. Ее внешний диаметр по основанию 13,6 м, толщина стены 2,5 м; внутри имеются 5 этажей, соединенных деревянными лестницами. По периметру боевой площадки идут 14 зубцов. В стене башни есть бойницы, на уровне 4-го этажа — узкие окна.

Башня в древности размещалась внутри кольцевого вала, укрепленного частоколом. Со стороны реки к форту подступала болотистая низина, с трех других сторон перед валом проходил ров.

Кирпичи изначально были темно-красного и желтоватого цвета, но за прошедшие столетия снаружи они побелели и народ прозвал башню «белой» (после реставрации башня опять не белая). Она дала название огромному лесному массиву — пуще. Каменецкая башня — один из символов Беларуси.

Трое виленских мучеников

В 1347 г. троих православных придворных Ольгерда — Антония, Иоанна и Евстафия (до крещения их звали, соответственно, Круглец, Нежила и Кумец) — приговорили к смерти за «дерзкое поведение». Дерзость заключалась в том, что они отказались во время великого поста есть мясо на пиру у великого князя и появились там с отросшими бородами. Антония (Круглеца) повесили 14 апреля, Иоанна (Нежилу) — 24 апреля, Евстафия (Кумеца) — 13 декабря.

«Виленских мучеников» через 27 лет после смерти (в 1374 г.) канонизировал Филофей, патриарх Константинопольский, по просьбе киевского митрополита Киприана. Их мощи хранились в церкви Святой Троицы, воздвигнутой на месте казни. Ныне они хранятся в виленском кафедральном соборе Свято-Духова монастыря. Православно озабоченные авторы страсть как любят изображать, что эти люди погибли «за веру». На самом же деле — «за политику». Будучи в услужении монарху, изволь помнить об этом всегда. А не хочешь служить — иди в монастырь, или живи отшельником. Так было всегда и везде.

Споры о Кревской унии

В 1970-е гг. литовский историк Ё. Дайнаускас доказывал, что Кревский акт — это фальсификация, сделанная поляками на основании фрагмента текста хроники Длугоша за 1385-86 гг., чтобы обосновать свои притязания на земли Литвы и Руси.

Аналогичную точку зрения отстаивал беларуский историк права, доктор юридических наук Иосиф Юхо. Он считал, что обещания Ягайло в Кревском акте сфальсифицировали польские феодалы с той целью, чтобы обосновать «захватнические претензии на беларуские, украинские и литовские земли». Весьма существенным является тот факт, что эти обещания никогда не исполнялись, кроме пункта о католическом крещении. Кревский акт скорее «напоминает акт безоговорочной капитуляции».

И. Юхо отмечал, что на мысль о фальсификации текста наводит и то обстоятельство, что в актах Островского соглашения 1392 г. и Виленско-Радомской унии 1401 г. нет ни слова об обещаниях Ягайло. О том же писали С. Терехин и Я. Тенговский.

Без лишних слов понятно, что польские историки крайне враждебно отнеслись к концепции Дайнаускаса, Юхо и Терехина. Тем не менее, вопрос о достоверности Кревской унии остается открытым.

Князь Жигимонт Корибутович

Сын князя Новгород-Северского Корибута Ольгердовича и рязанской княжны Анастасии Олеговны. После смерти отца (1404 г.) воспитывался при дворе Ягайло. Своего удела не имел и служил королю. В битве при Грюнвальде (1410 г.) командовал одной из хоругвей ВКЛ. В 1414 г. отличился как полководец, взяв орденский замок Прабут.

После смерти чешского короля Венцеслава в 1419 г. гуситы подняли восстание против власти его младшего брата Сигизмунда Люксембургского (будущего императора) и предложили чешскую корону Ягайло, но тот отказался. Тогда гуситы обратились к Витовту. Витовт согласился, т. к. в это время вел спор за Жамойтию и был не против использовать Чехию в политическом торге. Он заявил чехам, что сам не может уехать из ВКЛ, поэтому назначит в Чехию своего наместника. В 1422 г. Витовт послал в Чехию 5-тысячное войско во главе с Жигимонтом Корибутовичем (далее Ж.К.).

Ж.К. сразу развернул активные военные действия, что вынудило императора бежать из Чехии в Венгрию. После взятия замка Нестав в Моравии Ж. К. разослал по всей Чехии грамоту, в которой сообщал, что прибыл сюда в качестве наместника Витовта и приглашал представителей всех сословий на сейм в Чеслав. На сейме депутаты признали его наместником чешского короля Витовта. 16 мая 1422 г. Ж.К. вступил в Прагу, где распустил городскую раду и провел выборы новой. Пражане избрали его «паном господарем Праги».

Главной задачей Ж.К. в это время являлось достижение компромисса между двумя фракциями гуситов — умеренными чашниками и радикальными таборитами. Наконец табориты во главе с Яном Жижкой признали власть Ж.К. Но когда Ж.К. осаждал императорский замок Карлштайн, табориты подняли мятеж с целью захвата власти в Праге. Однако горожане не поддержали мятежников, а городская рада схватила их. Вернувшись в город, Ж. К. осудил мятежников на казнь, однако помиловал их в тот момент, когда они уже положили свои головы на плаху. Этим поступком он приобрел еще больший авторитет среди гуситов обоих течений.

Тем временем Витовт получил от императора Сигизмунда Люксембургского подтверждение своих прав на Жамойтию и пообещал ему вывести свои войска из Чехии. Ж.К. пришлось вернуться в Краков. Но чехи не забыли его. В 1424 г. чешские послы в Гродно просили Витовта отпустить Ж.К. в Чехию, чтобы провозгласить его королем Чешским. Витовт ответил им, что обещал императору не поддерживать гуситов и если Ж.К. коронуется против его воли, то станет ему врагом. Чехи, несмотря на это, встретились в Кракове с Корибутовичем, и он принял их предложение.

29 июня 1424 г. во главе отряда добровольцев (1,5 тыс. чел.) он явился в Прагу, где на глазах толпы принял причащение по гуситскому обряду. Он был избран королем, но не короновался. Папа римский Мартин V объявил Ж.К. еретиком, а Витовт публично отрекся от него, хотя тайно вел с ним переписку. Кроме того, поначалу избрание не признали табориты. Жижка привел войско к Праге, но после переговоров всё же признал Корибутовича королем. Таким образом, Ж.К. удалось объединить оба крыла гуситов. После смерти Жижки он возглавил гуситскую армию и 16 июня 1426 г. разбил императорскую армию в битве под Устьем.

Ж.К. не хотел продолжения войны с императором. В письмах к Витовту он называл себя его слугой и просил, чтобы тот выступил посредником в переговорах о мире. Эта тайная переписка попала в руки радикальных таборитов, которые с амвонов церквей зачитали ее пражанам. Переписку сочли изменой Жигимонта и на 4 месяца заточили его в замке Вальдштайн. Тем временем табориты захватили власть в Праге, но популярность Ж.К. среди горожан была столь велика, что табориты чувствовали себя неуверенно. Они решили вывезти Жигимонта из Чехии. 9 сентября 1426 г. он был доставлен к польской границе. Некоторое время Ж.К. жил в Ратиборе у своей сестры Елены. Здесь он собирал своих сторонников гуситов, а также наёмников, сюда же привел свое войско князь Федор Острожский.

В апреле 1430 г. Ж.К. с войсками вошел в Чехию, где занял город Гливице и объявил его своей резиденцией. Когда он приехал в Краков на диспут с католиками, здешний епископ Збигнев Олесницкий, чтобы избежать диспута, приказал закрыть в городе все костёлы, а тем временем силезский князь Конрад Кантнер напал на Гливицу и сжег ее. Еще некоторое время Ж.К. со своим войском воевал против императора в Чехии, но в 1431 г. попросил нового великого князя литовского Свидригайло принять его на службу. Письма Корибутовича к Свидригайло попали в руки Ягайло, что позволило ему обвинить Свидригайло перед императором в связях с гуситами.

Ж.К. смог вернуться в ВКЛ только в 1434 г., причем окружным путем, т. к. в это время здесь шла война между Жигимонтом Кейстутовичем и Свидригайло Ольгердовичем. Сначала Ж. К. из Чехии приехал в Мариенбург, столицу Ордена, а оттуда немцы переправили его морем в Ригу. Здесь Ж. К. жил год, пока Свидригайло не прислал ему приглашение.

1 сентября 1435 г. на реке Святой под Вилькомиром встретились войска Свидригайло и Жигимонта Кейстутовича. Ж.К. предложил противнику не проливать братской крови, а начать переговоры между великими князьями при посредничестве императора, но это предложение отвергли как Кейстутович, так и Свидригайло. В ходе битвы Корибутович был ранен в голову и шею, когда пытался с несколькими хоругвями задержать противника, чтобы побежавшее войско Свидригайло смогло перегруппироваться. Раненым он попал в плен. Когда его спросили, отчего не спасался бегством, Ж.К. ответил, что честь дороже жизни. Вскоре он умер, якобы от ран, но более вероятно то, что его отравили.

Литва, Русь и Жамойть

В ХV-ХVI веках Великое Княжество состояло из трех основных частей.

Первая часть — Литва. Первоначально это территория племен «летописной литвы», затем — Новогородского княжества, еще позже — земли всей нынешней Западной Беларуси, плюс к ним Белостокская область, Подляшье и Сувалкия (теперь в Польше), плюс Ковенщина и Виленщина (в современной Летуве).

Другая часть — варяжская Русь. Это земли Полоцкого княжества и бассейна Днепра, а также северная часть теперешней Украины (Волынь, Киевщина, Черниговщина), Брянские и Северские земли (которые сейчас в составе России). Слово «Русский» вошло в титул великого князя в 1307 году, после мирного и добровольного присоединения Полоцкого княжества. Жители восточной части ВКЛ называли себя русинами — в отличие от «московцев» (жителей Московского великого княжества) и «черкасов» (жителей казачьей части Украины).

Жамойтия — это примерно две трети территории нынешней Республики Летува — от берега Балтийского моря до Ковно, Трок и Вильни. Она стала неотъемлемой частью ВКЛ только после разгрома Тевтонского ордена при Грюнвальде, а в предыдущие 150 лет много раз переходила из рук в руки. Юридически вхождение Жамойтии в состав ВКЛ закрепил Мельникский мир 1422 года.

На польском языке Жамойтия называлась Жмудь (Zmudz), на латыни — Самогития (Samogitia). В ВКЛ Жамойтия имела официальное название «староство Жамойцкое». Ее гербом был Медведь (Локис), а не Погоня, которую в современной Летуве называют Вицис (Витязь).

Имеется много свидетельств, доказывающих, что литвины и жамойты были разными народами, упомянем только одно. В «Старшей рифмованной хронике» Ливонского ордена при описании событий периода 1250-х годов используется выражение «литовцы и жамойты» (Littoven und Sameiten).

Название Великое Княжество Литовское, Русское и Жамойтское официально ввел в обращение великий князь Казимир IV в 1442 году.

Отдельные набеги кочевников-татар на южные границы ВКЛ происходили уже в конце XIV века. Так, в 1390 году орда перекопских татар настолько опустошила Туров, что новому епископу Феодосию пришлось жить в Лещинском монастыре возле Пинска. Но это были «первые цветочки». Истинная беда пришла спустя 80 лет.

Грабеж как смысл жизни

Первый хан объединенного Крыма Хаджи-Девлет Гирей (правил в 1443-1466 гг.) был другом Казимира IV. Казимир отдал ему за военную помощь часть побережья Черного моря, называвшуюся Дыкра, что значит «пустая земля». Крымское ханство заняло весь полуостров и прилегающие к нему степи Причерноморья. Вдоль степного берега почти не было населения, стояли лишь две небольшие крепости — Кара-Керман (позже Очаков) и Хаджибей (позже Одесса).

Сын Хаджи-Девлета, Менгли Гирей (1466-1513 гг.) стал врагом Литвы. Дело здесь не в его личных качествах. Изменение ориентации связано с тем, что в мае 1453 года турки-османы захватили греческий Константинополь, превратив его в турецкий Стамбул. Менгли-Гирей признал себя вассалом Османской империи, чем обеспечил себе надежный тыл и военную помощь. В 1475 году он с помощью турок занял генуэзскую Кафу, а затем и другие города южного берега Крыма, подчинил греческое княжество Феодоро (Мангупт) в южной части полуострова. В 1474 году крымчаки впервые ограбили украинские земли ВКЛ, а в 1569 году они вторглись на территорию ВКЛ в 75-й и последний раз! 75 вторжений за 95 лет — это очень много.

Проживая неподалеку от богатых земледельческих регионов, прилегающих к Днепру, Днестру и Дунаю, крымские татары сделали главным своим занятием грабительские походы. Именно грабежом ближних и дальних соседей во все времена жило это паразитическое государство. Так, в середине XVI века хан Девлет-Гирей I (1551-1557 гг.) повел на Московию около 90 тыс. чел. — практически все взрослое здоровое мужское население Орды! Но обычно в набеги ходило войско численностью от 3-х до 15 тысяч человек. Крымчаки никогда не осаждали крепостей; старались избегать сражений. Их главной целью являлись люди, которых они продавали турецким и персидским купцам, приплывавшим за живым товаром в портовые города Крыма.

Хан Менгли-Гирей в 1480 году заключил военный союз с Иваном III. Иван пообещал ему не отпускать из Москвы его брата Нур-Девлета, претендовавшего на ханство. В начале сентября 1482 года Менгли-Гирей привел свою орду к Киеву. Татары ворвались в город, ограбили Софийский собор и другие церкви, увели в полон множество киевлян вместе с наместником Иваном Ходкевичем (он умер в Крыму через два года). После этого разбоя Менгли-Гирей много реликвий и драгоценностей из Киевской Софии подарил «защитнику истинного православия» московскому князю Ивану III, которые тот с благодарностью принял.

Встревоженные киевским погромом власти ВКЛ объявили сбор «посполитого рушения». Маршалок земский Богдан Сакович повел на юг 30-тысячное войско и освободил Киев. Однако вместо того, чтобы развить успех и обрушиться на Крым, сжечь все татарские селения, истребить этих разбойников до последнего человека, Казимир приказал Саковичу дальше Киева не идти.

В 1497 году крымчаки впервые напали на Мозырщину, в 1500 году на Брест и Каменец, в 1501 году на Пинщину, в 1502 году на Туровщину, в 1503 году на окрестности Копыля, Клецка, Несвижа, Слуцка. В 1505 году их отряды (загоны) доходили до Витебска, Друцка и Полоцка, они опустошили треть страны, увели до 50 тысяч пленников!

Обычно татары начинали поход в конце лета - начале осени, когда был собран урожай. Загоны, насчитывавшие от нескольких сотен до нескольких тысяч конников с легким вооружением, двигались по водоразделам. Такой путь был удобен тем, что не требовалось форсировать реки. Достигнув определенного места, они устраивали лагерь — кош. А затем рассылали в окрестности десятки мелких отрядов, занимавшихся грабежом и захватом пленников. В Крым они возвращались с добычей — вели туда ясырь (пленников), гнали стада животных.

Свои нападения крымчаки совершали внезапно и стремительно, выбирая разные направления, чтобы местные жители не успели организовать оборону. Больше всего страдали деревни и местечки. Города обычно выдерживали осады степняков. Те не любили, да и не умели брать приступом стены и башни.

Если же наши предки успевали собрать силы и выступить против степных хищников, они били их и в чистом поле. Уничтожали лагеря, освобождали пленников. Большим или меньшим поражением крымчаков завершалось (в среднем) каждое второе нападение на земли современной Беларуси.

Клецк, август 1506 г.

Летом 1506 года сыновья хана Менгли-Гирея, «царевичи» Бити (или Бети) и Бурнаш переправились через Десну у Чернигова, потом через Днепр у Лоева и 21 июля стали лагерем под Клецком. Отсюда они послали загоны в разные стороны — грабить имения и деревни, захватывать «полон». Традиционно пишут, что было их до 20 тысяч. На самом деле максимум 7 или 8 тысяч бандитов.

Как раз тогда великий князь и король Александр Казимирович собрал в Лиде сейм магнатов и шляхты ВКЛ. Во время заседания сейма прибыли гонцы с тревожными сообщениями. А татары были уже возле Новгородка. Александр, страдавший от тяжелой болезни, не мог лично возглавить отпор. Поэтому он возложил эту обязанность на маршалка господарского Станислава Кишку (умер в 1513 г.). Себя же приказал отнести на носилках в Вильню.

Ситуация требовала неотложных действий. Как писал летописец, крымчаки рассыпались повсюду, «воевали церкви божьи, и дворы великие, и веси зажигали, и людей имали и убивали». Шляхта из ближних и дальних окрестностей, вообще все, кто мог владеть саблей, собрались в Лиде 29 июля. «И мало или много — как один все один совет и умысел положили: взяв Бога в помощь, только пойти и биться с ними».

Из Лиды войско 31 июля верхом двинулось к Новгородку. Сюда же пришли конные подкрепления из замков и боярских дворов. Теперь войско включало в себя ополчение из Гродненского, Новогородского и Минского поветов, наемную кавалерию, личную гвардию короля Александра.

Надо было узнать, где находится кош главных татарских сил. С этой целью конные отряды рассыпались по всем направлениям. Под Городищами, что в стороне Барановичей, бояре Юрий и Андрей Немировичи со своими людьми захватили шестерых пленных. Те выдали тайну: ханские сыновья с главными силами стоят на юго-востоке, под Клецком, а многие загоны еще не вернулись в кош.

Отслужив молебны в православных и католических храмах Новгородка, вечером 4 августа войско вышло в поход. В нем было до 6,5 тысяч конных воинов. В местечке Асташин заночевали. Утром примчались конные бояре из окрестных дворов. Они бежали от татар, рыскавших по округе. Решили, что нет смысла дробить войско ради уничтожения небольших групп разбойников. Надо было поразить врага в самое сердце. Поэтому продолжили путь — через Цирин, Полонечку, Ишколодь, минуя пепелища сожженных деревень. За Ишколодью авангард настиг довольно крупную татарскую группу (примерно 500 человек), отягощенную добычей и пленниками. Только часть этих разбойников спаслась, переплыв реку Ушу возле Крутого Берега. Они принесли своим ханам весть о приближении войска мстителей.

Перед Молевом, в деревне Липа, воины заночевали. А утром выяснилось, что Станислав Кишка тяжело заболел, даже не может сесть на коня. Надо было срочно избрать нового командующего — до татарского коша осталось не более 15 верст. Командиры избрали гетманом на время битвы маршалка дворного Михаила Глинского, 36-летнего князя.

Затем войско построилось в гуфы и пошло к Клецку. В полдень 5 августа достигли деревни Красный Стан на реке Лань, недалеко от Клецка, ниже дороги на Пинск. С высокого берега увидели, что за рекой стоят готовые к сражению татары.

Бой начался перестрелкой через реку, продолжавшейся около трех часов. Здесь преимущество было на стороне наших воинов, имевших кроме луков с арбалетами еще и огнестрельное оружие — несколько пушек и рушницы. Под прикрытием их огня удалось навести две переправы через Лань.

Однако переход войск по ним осуществлялся с разной скоростью. Правый фланг (им командовал 26-летний князь Ян Заберезинский) раньше перебрался на другой берег. Увидев это, татары атаковали его воинов, строившихся в боевые порядки. Возникла критическая ситуация. Тогда Глинский ускорил переправу войск левого фланга, которые слева наискосок атаковали татар. Боярская конница в железных доспехах разрезала татарское войско на две неравные части. Отряд Заберезинского тоже пошел в атаку.

Татары кинулись в бегство. Летописец отметил:

«Князь Михаил со всем войском гнался за ними, имая и убивая до реки Цабры. И как прибежали татары к Цабре, тогда едва ли не все в реке утонули. Так много татар и их коней было в реке и болоте, что литва переезжала на конях и переходила пешком по мертвым телесам татарским и коней их».

Хоругви Глинского преследовали татар до Копыля, Слуцка, Петрикова, Овруча, Житомира. Еще несколько дней литвины уничтожали мелкие татарские загоны, которые вели пленных в кош. Лишь горсть их вернулась в Крым.

Было освобождено около 10 тысяч пленников (традиционно говорят о 40 тысячах), захвачено от 10 до 20 тысяч лошадей, около 2-х тысяч татар попали в плен. Это было самое крупное поражение крымчаков на территории ВКЛ.

Все же крымчаки не угомонились. В 1506 году пришли к Минску, но взять замок не смогли. В 1508 году вторгались дважды, однако были разбиты под Слуцком. В 1510 году орда в 15 тысяч всадников дошла до Вильни!

В 1521 году 5-тысячный загон сжег Мозырь и Туров, дошел до Слуцка и Пинска.

В декабре 1526 года 10-тысячная орда «царевича» Малая опустошила район Туров - Пинск - Слуцк. Великий гетман Константин Острожский и гетман польный Юрий Радзивилл во главе 7-тысячного конного корпуса, к которому присоединились отряды князей Юрия Слуцкого, Андрея Немировича, Ивана и Александра Вишневецких (еще 3-5 тысяч всадников) догнали татар на реке Ольшаница. Это приток Днепра в 30 км южнее Киева. Здесь 27 января 1527 года произошло сражение, в ходе которого татары потерпели полный разгром. Малая взяли в плен и отрубили ему голову. Все люди, которых татары вели в Крым для продажи в рабство, были освобождены (по разным данным, от 20 до 40 тысяч человек).

Только после этого поражения крымские татары прекратили вторжения на земли Литвы-Беларуси.

Их набеги причиняли огромный людской и материальный ущерб. Требовалось восстанавливать посевы и поголовье скота, строить новые хаты и дома вместо сгоревших, переселять из других мест работоспособное население для восполнения потерянного. Они также отвлекали массу финансовых средств на строительство и ремонт крепостей, организацию сторожевой службы, содержание гарнизонов, выплату «поминок» (так, в 1513 г. от Мухаммеда-Гирея откупились уплатой 15 тысяч золотых монет).

Неспособность властей и вооруженных сил ВКЛ поставить надежный заслон степным разбойникам (не говоря уже о походе с целью физического уничтожения их осиного гнезда) вызывала справедливое недовольство всех слоев населения.

Почти пятьдесят лет вторжений крымчаков (1482-1529 гг.) на земли ВКЛ сыграли немалую роль в возникновении кризисных явлений в обществе и государстве.

К концу XV века Великое Княжество Московское (ВКМ), которое до того было частью Золотой Орды, избавилось от подчинения великим ханам[96]. И сразу же занялось захватом земель по всему периметру своих границ.

Сразу подчеркну важное обстоятельство. В Москве всегда очень болезненно воспринимали упоминия о своем ордынском прошлом. Например, когда в 1566 году послы Жигимонта II Августа, ссылаясь на хроники, напомнили о зависимости Московского государства от Орды, то в ответ услышали от дьяка П. Григорьева:

«Мы того не слыхали, чтобы татарове Москву воевали, того не написано нигде, а в свои хроники что захотите, то пишите!».

В предыдущее столетие Великое Княжество Литовское подступало к берегам Волги, совершало походы на Москву, назначало своих ставленников в Псков и Новгород. Теперь ситуация изменилась. ВКЛ постепенно теряло прежнюю силу. Восточная же соседка укреплялась и расширяла территорию. Московия, подмяв под себя города восточной Руси, входившей в состав татарской Орды, набирала мощь. Захватив в 1478 году Новгородскую республику, она стала страной примерно одинаковой с ВКЛ по территории и населению.

Великий князь и король Казимир Ягайлович умер 7 июня 1492 года. В соответствии с оставленным им завещанием королем Польским стал его сын Ян Альбрехт, великим князем Литовским — сын Александр.

А в Московии с 1462 по 1505 год правил Иван III Васильевич — самый успешный из всех великих князей Московских. Он силой присоединил Ярославское княжество (в 1463 г.), купил Ростовское княжество (в 1474 г.), захватил часть Рязанщины, Новгород (в 1456-77 гг.), Тверь (в 1483-85 гг.), Вятскую землю (в 1485-89 гг.).

В 1472 году Иван женился вторым браком на Зое Палеолог — племяннице последнего императора Константина XI Палеолога (в Москве ее назвали Софией). Приехавшие в ее свите образованные греки вложили в голову молодого деспота ряд перспективных идей. После 1480 года земли бывшей варяжской «Руси» стали трактовать в Москве как свои, но захваченные Литвой.

На московских печатях вскоре появился герб павшей Византийской империи — двуглавый орел[97]. С этим московиты явно погорячились, так как странная птица символизировала единство европейской и малоазиатской частей Восточной Римской империи. Но отступать было поздно.

Более того, Москва объявила себя «оплотом истинного христианства», «третьим Римом» — после падения первого Рима (Западной Римской империи) в 476 году и второго (Византийской империи) в 1453 году. Доморощенные идеологи, вроде псковского монаха Филофея (жил в середине XV века), заявляли, что падение первых двух есть наказание божие («кара Господня») за «измену истинному христианству», под которым они понимали московский вариант христианства, весьма далекий от греческого православия[98].

Московская церковь обожествляла правителей своего государства[99]. В этом главное отличие «московской веры» от других ветвей христианства. В 1547 году князь Иван IV сам себя провозгласил царем (искаженный римский термин «цезарь») «всея Руси». А в 1589 году и московский митрополит объявил себя патриархом «всея Руси». С того времени в Москве постоянно ссылаются на этот факт, чтобы оправдать захват Украины и Беларуси, где были свои собственные митрополиты, ориентировавшиеся на Константинополь.

Иван III прямо писал князю Литвы Александру — своему зятю (его женой в 1495-1506 гг. была Елена, дочь Ивана): «твоя вотчина — Литва, моя — Русь». Границей между ними он называл Березину. При этом, помимо «истинной веры», Иван ссылался еще и на принадлежность княжеств Руси потомкам «первого русского князя» Рюрика, в действительности не существовавшего. Нам все это кажется чепухой, но в ту эпоху аргументы подобного рода воспринимали серьезно.

Изначально лживая идеи «собирания своих земель» на сотни лет стала основой для идеологии разбоя властителей Москвы. Дескать, жители княжеств варяжской Руси к Киеву не хотели присоединяться, к Вильне не хотели, к Стамбулу не хотели, а тянулись душой и телом к захудалому городишке в лесах финского Залесья, где якобы обосновались «главные Рюриковичи». Эта идея цветет и пахнет до наших времен. Вот, например, что писал московский автор в 1963 году о захвате Вятской земли:

«В 1485-86 великий князь Иван III подавил мятеж сепаратистов. В августе 1489 московское войско окончательно покорило Вятскую землю, казнив зачинщиков мятежа, выселив крупных вятских феодалов и купцов и уничтожив земское самоуправление. На Вятскую землю была распространена общерусская система управления (наместничество)» (СИЭ, том 3, ст. 975).

То есть, патриоты, защищавшие свое Отечество, никогда прежде колонией Москвы не бывшее, названы «сепаратистами», а попытка сопротивления с их стороны квалифицирована как «мятеж»! Тот же автор (С. М. Каштанов) отметил в своей статье, что здесь существовало земское самоуправление (т. е. демократия), которое Москва заменила наместничеством. Другими словами, самоуправление местного населения заменил произвол московского чиновника. По его мнению, вятичи должны были только радоваться всему этому, а они — неблагодарные — вздумали бунтовать!

За 500 с лишним лет непрерывного разбоя сравнительно небольшое Московское княжество (в 1389 году, в конце правления Дмитрия Ивановича, которого московские сказочники позже назвали Донским, около 43 тысяч кв. км.) превратилось в самую большую в мире империю. Если не считать Британии, но у той были исключительно заморские территории.

Площадь СССР составила к моменту распада 22 млн 402,2 тысячи кв. км. Это означает, что Московское княжество захватило еще 520 таких же княжеств! Даже больше, ведь надо прибавить еще территории Польши и Финляндии, которые в 1918 году обрели независимость, а также крупные части Армении и Азербайджана, ныне входящие в состав Турции и Ирана.

Московия (затем Россия) всегда отличалась от других государств именно ненасытным аппетитом в отношении чужих земель. Ученые давно отметили, что ее развитие происходило экстенсивно, путем захвата все новых и новых земель, с последующим выкачиванием оттуда природных и людских ресурсов. Поэтому в нынешнюю эпоху развала империй, когда приходится делать ставку на интенсификацию, Россия неумолимо движется к краху. Продолжать многовековую захватническую политику стало невозможным, а ничего другого россияне не умеют и не хотят.

Первая война: 1492-1494 гг.

Великий князь Иван III провел военную реформу. Благодаря ей он мог отправлять в поход войско численностью в 40 и даже 50 тысяч человек. Столь крупной армии в то время не было ни в одной стране Европы.

Первой открытой войне Московии под фальшивым предлогом «возврата» земель Руси («отчины») в составе ВКЛ, никогда Москве не принадлежавших — предшествовали пограничные конфликты. Они участились с 1486 года, когда воеводы Ивана III напали и разграбили Любуцк, Мценск и Вяземское княжество. 18 мая 1492 года Иван III отправил к королю и великому князю Казимиру IV посла с программой территориальных требований, однако тот вернулся назад, узнав о внезапной смерти Казимира (7 июня 1492 г. в Гродно). Сложилась благоприятная ситуация для войны.

В августе 1492 года войско во главе с Ф. Телепнём-Оболенским, направленное на Любуцк и Мценск, сожгло эти города, а бояр и жителей захватило в плен. Осенью московские воеводы заняли Хлепень и Рогачев. В это время на сторону Москвы перешли князья из пограничных районов ВКЛ — С. Ф. Воротынский, М. Р. Мезецкий, А. и В. Белевские, А. Ю. Вяземский, что позволило Ивану III без особого труда овладеть землями в верховьях Оки. С помощью князей-перебежчиков были заняты Мезецк, Серпейск и Масальск, сожжен Опаков, позже войско князя Даниила Щени захватило Вязьму. Готовясь к расширению военных действий, великий князь московский собрал войска в Великих Луках, Новгороде, Пскове и Твери, призвал крымского хана Менгли-Гирея нанести удар по ВКЛ с юга. В 1493 году московское посольство посетило князя Конрада Мазовецкого, а также магистра Тевтонского ордена с предложением образовать военный альянс против Литвы.

ВКЛ не было готово к серьезной войне, поэтому новый великий князь 32-летний Александр (правил в 1492-1506 гг) направил послов в Крым, Заволжскую Орду и к своему брату польскому королю Яну Альбрехту с просьбой о помощи. В надежде остановить агрессию, виленский двор предложил Ивану III выдать дочь Елену замуж за великого князя Александра. Это послужила началом для переговоров, во время которых Москва стремилась захватить как можно больше земель ВКЛ.

«Великое посольство» в составе трокского воеводы П. Яновича, жамойтского старосты Станислава Кезгайло и боярина Войтка Яновича прибыло в Москву 17 января 1494 года.

В результате трудных переговоров было достигнуто соглашение о новой границе между государствами. К Московии отошли Вяземское княжество и земли в бассейне Верхней Оки, где точная граница не была определена, что давало повод для будущих конфликтов. ВКЛ отказалось от претензий на Новгород Великий, Псков, Тверь и Рязань, признало все «отъезды» (т. е. измены) верховских князей[100].

Историк Владимир Темушев убедительно показал, что не религиозный фактор склонял князей пограничных уделов к измене, а невыносимая ситуация, созданная московскими агрессорами в приграничной полосе. Это была, по его выражению, «война во время мира», состоявшая из систематических рейдов на литовскую территорию по всему периметру границы. Московиты грабили и жгли города и деревни, уничтожали имущество, угоняли скотину, убивали людей, уводили пленных. Кампания запугивания продолжалась 6 лет подряд, с 1486 по 1492 год, и завершилась большой войной[101].

Когда же литовская сторона предъявляла претензии, московские представители на переговорах делали удивленные глаза и отрицали абсолютно всё.

Великое Княжество Литовское уже давно было нацелено на мирное развитие своей экономики, тогда как Московское государство развивалось в основном за счет захвата все новых и новых земель. Начало этой разбойничьей политике положил именно Иван III захватом Великого Новгорода в 1471 году.

Вторая война: 1500-1503 гг.

Посольство ВКЛ в 1494 году провело также переговоры о сватовстве Александра к дочери Ивана III и, получив согласие, 6 февраля представляло великого князя на заочном обручении.

В середине января 1495 года княжна Елена выехала из Москвы в сопровождении послов от ВКЛ (ими были братья Александр и Ян Заберезинские), послов от ВКМ (Семен Рапаловский, Михаил Русалко, Василий Жуков, дьяк Курицын) и своей свиты («жонки и дети боярские»). Жених встретил невесту 15 февраля неподалеку от Вильни. Венчание 19-летней Елены с 44-летним Александром произошло на следующий день в кафедральном соборе Св. Станислава, сначала по католическому, затем по православному обряду.

В мае 1499 года подьячий Федор Шестаков, который находился при княгине Елене Ивановне в Вильне, прислал тайное письмо в Москву, в котором сообщал Ивану, будто бы княгиню и других православных заставляют принимать католичество (это было ложью, сама Елена никогда не писала ни о чем подобном).

А весной 1500 года из ВКЛ на службу к Ивану III перешли князья С. И. Вельский, немного позже В. И. Шемячич, можайский князь Семен Иванович, другие верховские и северские князья вместе с «дворами», боярами и слугами.

Поклеп православного фанатика Шестакова великий князь Иван решил использовать в качестве предлога для новой агрессии — в соответствии с принципом, четко сформулированным в более позднюю эпоху баснописцем И. А. Крыловым: «ты виноват уж тем, что хочется мне кушать!».

Готовясь к нападению, Иван III заключил военный союз с Крымским ханством. Формальным предлогом для начала войны стали ложные слухи о гонениях на православное население в ВКЛ, а также новый переход порубежных князей Литвы под власть Москвы.

В апреле 1500 года в Москву приехало посольство от Александра Казимировича во главе со смоленским наместником Станиславом Кишкой, которое попыталось снять напряжение между государствами. Великий князь Александр требовал не «чинить более кривд» на границах. Но московский хитрец всю вину переложил на Александра и, отослав назад послов, направил в ВКЛ свое войско. Уже 3 мая 1500 года воевода Яков Захарьин двинулся к Брянску. Только после этого в Вильню был отправлен гонец И. Телешов с грамотой, объявлявшей, что Иван III «за христианство хочет стояти» и потому начинает войну.

Благодаря такому приему (уже тогда он был назван «воровским обычаем») войско Якова Захарьина без особого труда заняло северские города Брянск, Путивль, Мценск, Серпейск, Стародуб, Любеч, Новгород-Северский, Рыльск, а также Гомель. На сторону Москвы перешли князья Масальские и Трубецкие. Вторая группировка войск во главе с Юрием Захарьиным (братом Якова) пошла к Смоленску и Дорогобужу. Третья группировка стояла наготове в Великих Луках, четвертая — в резерве в Твери.

В конце июня к Смоленску прибыл 4-тысячный конный корпус ВКЛ под командованием наивысшего гетмана Константина Острожского. 14 июля 1500 года этот отряд всадников атаковал на реке Ведроше под Дорогобужем объединенные силы московских воевод (от 12 до 18 тысяч человек). До нас дошли подлинные слова гетмана, произнесенные накануне битвы: «Мало ль много ль Москвич будет, только вземши Бога на помочь битися с ними, а не бившися с ними назад не вернутися».

В начале сражения Острожский разбил авангард московитов на левом берегу Ведроши, после чего перешел реку и атаковал главные силы противника под командованием Даниила Щени. Исход жестокой шестичасовой битвы определила фланговая атака засадного московского полка. Хоругви Острожского были разбиты и обратились в бегство. Но московский отряд уничтожил мост через реку Тросна, что позволило Щене окружить и полностью разгромить литвинов. Спастись бегством удалось только С. Кишке с четырьмя ротмистрами и несколькими сотнями воинов. Сам К. Острожский со многими князьями и воинами попал в плен.

В результате этого поражения ВКЛ потеряло свое лучшее войско и оказалось в тяжелой военно-политической ситуации. Иван III, желая использовать момент, настойчиво требовал от крымского хана Менгли-Гирея совершить обещанное нападение на ВКЛ. Летом и осенью 1500 года послы ВКЛ пытались отговорить Менгли-Гирея от военного союза с Москвой, они побывали также в Молдавии, Заволжской Орде, Ливонском ордене, у братьев Александра — польского короля Яна Альбрехта, короля венгров и чехов Владислава. 21 февраля 1501 года послы из Вильни и Кракова вместе прибыли в Москву и пытались убедить Ивана III прекратить военные действия, но безуспешно.

В мае 1501 года московское войско опять двинулось на ВКЛ, а в июне с юга на него напали крымские татары. Как уже сказано выше, они атаковали Пинщину (в 1502 году Туровщину, в 1503 году окрестности Копыля, Клецка, Несвижа, Слуцка).

На стороне княжества в войну вступили только Заволжская Орда и Ливонский орден, магистр которого Вальтер фон Плетенберг в мае 1501 года начал военные действия.

Тем временем 17 июня 1501 года умер король Ян Альбрехт. В Польше наступило очередное бескоролевье. После нескольких месяцев размышлений и консультаций членов коронной рады 23 октября того же года в городе Мельник (в Подляшском воеводстве ВКЛ) брат покойного, великий князь Александр был избран польским королем, после чего уехал в Краков. Одновременно был принят так называемый Мельницкий акт, который восстанавливал личную унию между ВКЛ и Королевством Польским, разорванную в 1492 году при избрании Александра и Яна, соответственно, на престолы в Литве и Польше.

Используя военные неудачи ВКЛ в войне против Московии, польские магнаты в очередной раз попытались этим актом соединить оба государство в одно, с обеспечением Польше руководящей роли. Условия акта предусматривали:

а) Ликвидацию выборов великого князя в Вильне. Вместо этого общий сейм в Пётркове должен был избирать короля для обоих государств. Реально это означало диктат польских панов, которых на таком сейме было бы большинство.

б) Предусматривалось введение единой денежной системы.

в) Внешняя и внутренняя политика членов союза должна быть единой.

в) Разделение государственных должностей и судов в Литве и Польше сохранялось, но все новые чиновники и судьи должны были присягать королю.

Мельницкий акт подписали Александр и 27 представителей ВКЛ, но с условием, что его должен утвердить сейм магнатов и шляхты Великого княжества. Такой сейм заседал в Бресте в феврале - апреле 1505 года. Его участники подавляющим большинством голосов отвергли Мельницкий акт и он не вступил в действие.

Отсутствие монарха и надежды на помощь поляков обусловили пассивность войск ВКЛ во второй половине 1501 года. А вот Иван III времени зря не терял. Он послал большое войско, которое 4 ноября 1501 года разбило под Мстиславлем соединенные силы князей Михаила Заславского и Остафия Дашковича.

Летом 1502 года московиты попытались захватить Смоленск, но успеха не добились. Они заняли и сожгли Оршу, разграбили Мстиславские волости, а также земли на Витебщине и Полотчине. Осенью того же года «воевати в Литовскую землю» ходили воеводы из Новгорода, Ржева и Северской земли. В феврале 1503 года Иван III опять послал на ВКЛ «князей и воевод многих со многими людми».

Только Мельницкий союз с Польшей и поддержка ВКЛ Ливонским орденом склонили Ивана III к переговорам. Прекратить войну призывала отца княгиня и королева Елена Ивановна. В начале 1503 года она послала отцу письмо, в котором, в частности, написала:

«От твоих людей упадок великий наступил, города и волости пожжены, а иные захвачены и бесчисленный люд в полон поведён (…). Все здесь думали, что я принесу все хорошее, любовь, дружбу, вечный мир и содружество. Вместо этого сюда пришла война, вражда и разрушенные города, льется кровь христиан, вдовеют жены, сиротеют дети, рабство, отчаянье, плач и стоны».

Но Иван не обращал внимания на увещевания дочери, якобы из-за «обиды» которой литовцами он начал войну.

Наконец, 4 марта 1503 года в Москву прибыло посольство великого князя Александра. После острых споров были подготовлены «перемирные грамоты» (утверждены 2 апреля), провозглашавшие перемирие на 6 лет (1503-09 гг.) и определявшие новые границы между государствами.

К Москве отошла огромная территория ВКЛ с городами Белая, Брянск, Велиж, Гомель, Дорогобуж, Дроков, Карачев, Любеч, Любуцк, Масальск, Мглин, Мценск, Мезоческ, Невель, Новгород-Се-верский, Попова Гора, Почеп, Путивль, Рыльск, Серанск, Стародуб, Серпейск, Трубчевск, Хотим, Чернигов и другими. Московский хищник торжествовал!

Третья война: 1507-1508 гг.

Виленский сейм в феврале 1507 года принял решение о возврате земель, потерянных во время предыдущих (1492-94, 1500-03 гг.) войн Московии с ВКЛ. В марте - апреле 1507 года посольство великого князя Жигимонта І «Старого» (правил в 1506-1548 гг.) в ультимативной форме потребовало от Москвы вернуть города и земли, захваченные Иваном III. Московское правительство отклонило эти требования и заявило о своей готовности начать войну.

Уже в апреле 1507 года новый великий князь московский Василий III (правил в 1505-1533 гг.) направил конные полки на Полоцк и Смоленск. Обойдя пограничные крепости, воеводы зашли глубоко на территорию ВКЛ, только тогда из Кракова в ВКЛ выехал Жигимонт, приказав наивысшему гетману Станиславу Кишке собрать ополчение (посполитое рушение) около Минска. В июне, когда ополчение собралось (до 14 тыс. чел.), московские воеводы покинули пределы ВКЛ. Кишка пришел к Друцку, откуда послал небольшие отряды в рейды на порубежные московские земли. В скором времени посполитое рушение было распущено. Крымские татары, обещавшие помощь Жигимонту, не совершили обещанных нападений на Путивль и Чернигов.

В октябре - ноябре 1507 года Василий III опять направил войска воевод В. Холмского и Я. Захарьина в Поднепровье. Они осадили Кричев и Мстиславль, но города мужественно защищались. Когда на помощь осажденным стало подходить шляхетское ополчение, воеводы вернулись в свои земли.

Второй этап войны связан с бунтом князя Михаила Глинского в январе 1508 года. М. Глинский (ок. 1470-1534) был опытным воином (несколько лет служил в войсках императора Максимилиана I) и талантливым командиром. Вернувшись из Европы на родину в 1498 году, он очень быстро стал фаворитом великого князя Александра Казимировича. В 1500-06 гг. занимал пост маршалка дворного, получил от великого князя во владение крупные земельные участки, а также город Туров.

Стремительное возвышение энергичного и честолюбивого князя Михаила вызвало острый конфликт между его родом и старой знатью — Радзивиллами, Кезгайлами и, особенно, Заберезинскими. Глинский 5 августа 1506 года разгромил крупный отряд крымских татар под Клецком. Через 12 дней после этого (19 августа) умер великий князь. Знать серьезно опасалась, что Михаил, вернувшись во главе победоносного войска, захватит власть в стране. Эти опасения оказались сильно преувеличенными, Михаил Львович присягнул новому великому князю Жигимонту, избранному радой ВКЛ на престол 20 октября.

Однако Жигимонт, в отличие от Александра, невзлюбил Глинского. Одновременно обострился до крайности конфликт Глинского с личным врагом, князем Яном Заберезинским. Дело кончилось тем, что в январе 1508 года Михаил с небольшим конным отрядом верных ему шляхтичей ворвался в имение Заберезинского и убил его. Затем, собрав примерно тысячу воинов, он выступил против Жигимонта, овладел Мозырем, пытался захватить Слуцк и другие города. Своей целью Глинский объявил создание в восточной части страны самостоятельного княжества с центром в Киеве, но большинство шляхты не поддержало его.

Весной к бунтовщику приехал московский посланец Губа Маклаков, который договорился о совместных военных действиях и о передаче под его власть ряда занятых городов. Василий IIII направил войско во главе с В. Шемятичем на Слуцк к Глинскому, полки Д. Щени из Великих Лук и Я. Захарьина из Москвы — на Смоленск, а третье войско — на Полоцк. В мае 1508 года объединенные силы Глинского и Шемятича держали в осаде Минск и опустошали его окрестности, совершали рейды даже к Слониму. В это же время около Лиды собиралось посполитое рушение ВКЛ, а из Польши подходило 5-тысячное войско.

Объединив силы (в сумме до 15 тыс. чел.), Жигимонт I доверил командование ими наивысшему гетману К. И. Острожскому[102]. В начале июня при приближении объединенного войска ВКЛ воевода Шемятич и князь Глинский ушли от Минска на восток, а в середине июля, тоже не приняв боя, отступила крупная группировка московского войска, державшая в осаде Оршу. В августе 1508 года Острожский и Николай Фирлей с отрядами конницы вторглись в Северскую землю, а Кишка с небольшим отрядом захватил Дорогобуж и Торопец, однако воеводы Василия III ответным ударом вернули эти города. Острожский с Фирлеем вернулись в свои края.

Война закончилась безрезультатно. 19 сентября 1508 года было подписано соглашение о «вечном мире», которое закрепило границы между Московией и ВКЛ, установленные в результате двух предыдущих войн. Князья Глинские, а также их сторонники получили право свободно выехать в Московское государство. Все их владения в ВКЛ были конфискованы.

Четвертая война: 1512-1522 гг.

«Вечный мир» 1508 года московское правительство рассматривало исключительно как временную передышку. С 1510 года Василий III занимался непосредственной подготовкой смоленской кампании. Его дипломаты заручились поддержкой Ливонского и Тевтонского орденов.

Война началась походом на Смоленск в ноябре 1512 года. Из Москвы вышло войско князя И. Репнина-Оболенского и конюшего И. Челяднина, которое, спалив посады Смоленска, должно было направиться к Орше и Друцку, а на соединение с ним из Великих Лук двигалось войско князя В. Одоевского. В декабре 1512 года к Смоленску пошли главные силы из Москвы во главе с самим Василием III. Но после 6-недельной осады московское войско, понесшее значительные потери, вернулось домой, так ничего и не добившись.

В июне 1513 года начался 2-й поход на Смоленск. К осени под городом было сконцентрировано 20-тысячное московское войско с большим количеством пушек и 1,5 тысячами пищалей. Около 4 тысяч московских ратников воевало на Полотчине, столько же — под Витебском, 4 тысячи осадили Оршу. Жители Смоленска опять отбили все штурмы московских войск, и Василий III в ноябре 1513 года ушел назад в Москву.

В феврале 1514 года было принято решение о новом походе на Смоленск. Тогда же в результате переговоров между Московским государством и Священной Римской империей образовалась военная коалиция против ВКЛ и Польского королевства. По соглашению, в случае победы членов коалиции император Максимилиан I признавал право Москвы на восточные земли ВКЛ, а Василий III — право Вены на некоторые польские территории.

В конце мая 1514 года начался 3-й поход на Смоленск, в котором участвовало не менее 30 тысяч московских ратников. 31 июля после длительного непрерывного обстрела из 200 пушек Смоленск капитулировал. Захватив Смоленск, царские войска тут же вывезли из него чудотворную икону.

Желая развить успех, воеводы Василия ІІІ устремились в глубь Беларуси. Они захватили Мстиславль, Кричев, Дубровно, перешли Днепр и Друть и только возле Березины столкнулись с передовыми отрядами войска великого князя литовского и короля польского Жигимонта I.

8 сентября 1514 года в генеральной битве под Оршей наивысший гетман ВКЛ князь Константин Острожский разгромил московское войско. Разные авторы пишут о том, что московитов было на поле брани от 60 до 80 тысяч, и что им противостояло вдвое меньшее литовско-польское войско (максимум 32 тыс. чел.). Как обычно, эти цифры далеки от истины. Изучение архивных документов обеих сторон показало, что московское войско на поле под Оршей насчитывала не более 16 тысяч ратников, тогда как у Острожского было примерно 12 тысяч[103].

После этой победы Острожский освободил от неприятеля восточную часть ВКЛ и осадил Смоленск, но овладеть городом не смог. Во-первых, он пришел к Смоленску через три недели после Оршанской битвы, потеряв слишком много времени. Князь Шуйский, назначенный смоленским воеводой, успел подготовить город к обороне, а главное, перевешал сторонников Жигимонта во главе с епископом Варсонофием. Во-вторых, у Острожского было под Смоленском только 6 тысяч воинов и несколько легких пушек, абсолютно непригодных для разрушения мощных крепостных стен и башен.

Зато Оршанскую победу удачно использовали дипломаты. Благодаря их усилиям, Максимилиан I отказался от блока с Москвой, в результате чего коалиция распалась. На Венском конгрессе в 1515 году Ягеллоны и Габсбурги пришли к взаимопониманию. Максимилиан пообещал Жигимонту I помочь ему в примирении с Василием III.

В течение трех лет после победы под Оршей военные действия велись вяло. Это были отдельные рейды в глубь чужой территории. Весной 1515 года московское войско из Пскова ходило на Рославль, сожгло Браслав и Друю, а хоругви ВКЛ во главе с Остафием Дашкевичем и Андреем Немировичем при поддержке крымских татар напали на Северскую землю. В том же году московские воеводы ходили на Полоцк, Витебск и Мстиславль, а войско ВКЛ — на Великие Луки.

В 1516 году обе стороны ограничились мелкими пограничными рейдами. В 1517 году войско Острожского из Полоцка двинулось на Псковщину и осадило Опочку, отдельные хоругви ходили к Воронечу, Красному, Велижу и Пскову, но в целом кампания не принесла Литве ощутимых результатов.

Летом 1517 года в Москву прибыло посольство Жигимонта I, которое при посредничестве барона Зигмунда фон Герберштейна, посланника императора Максимилиана, пыталось договориться о прекращении войны. Однако позиции сторон оказались взаимно неприемлемыми.

Летом 1518 года Василий III направил свои войска из Великих Лук — на Полоцк, из Белой — на Витебск, из Смоленска и Стародуба — в Поднепровье. Под Полоцком московское войско было разбито и отступило, но в других местах оно дошло до Слуцка, Минска и даже до Новгородка.

В 1519 году в войну на стороне Московского государства вступил Тевтонский орден. В июле 1519 года на Киевщину и Волынь вторглось 40-тысячное крымское войско и разбило конницу князя К. Острожского под Соколом. Использовав трудный для ВКЛ момент, Василий III опять начал вторжение из Великих Лук, Смоленска и Стародуба. Направляясь к Вильне, его войска по дороге жгли города и деревни, захватывали в плен местных жителей. Они дошли до Кревы, Ошмян, Медников, от похода к Вильне отказались и через месяц вернулись домой.

Последней акцией Василия III в этой войне стал рейд воеводы В. Годунова в феврале 1520 года к Полоцку и Витебску.

Победы литвинов над тевтонцами и соглашение, подписанное Жигимонтом I с Крымским ханством, склонили Василия III к переговорам. Летом 1520 года посольство ВКЛ договорилось в Москве о прекращении военных действий. Однако «великое посольство» во главе с полоцким воеводой П. Кишкой прибыло в Москву для подписания мирного договора только в 1522 году. Соглашение имело компромиссный характер и предусматриваю перемирие сроком на 5 лет (после чего предполагаюсь подписать «вечный мир»). Смоленск остался в Московском государстве, многочисленный «московский полон» — в ВКЛ.

По мнению практически всех российских историков, Смоленщина — исконно русская земля. Никаких доказательств в пользу этого тезиса не приводится. Смоленщину (где, напомню, жили кривичи) якобы захватили коварные литовцы, не имевшие ничего общего с кривичами. Но войска московских князей освободили, наконец, Смоленск от этих извергов. А заодно присоединили к Московскому государству.

Впрочем, то же самое российские авторы твердят в отношении Новгорода и Пскова, Твери и Вятки, Брянска и Рязани, других самостоятельных земель. Их тоже «объединяли», а не завоевывали, хотя исторические источники кричат об обратном.

Московия, по утверждениям российских авторов, никогда не вела завоевательных войн, она только «объединяла» вокруг себя русские земли. А по какому праву Москва взялась объединясь их? И что думали об этом сами смоляне, новгородцы, псковитяне, тверичи и другие «объединяемые»? А что они могли думать, когда их города брали штурмом, жителей убивали, насиловали, грабили…

Пятая война (Стародубская): 1534-1537 гг.

Известие о смерти великого князя московского Василия III (4 декабря 1533 г.) пробудило в ВКЛ надежды на возвращение территорий, захваченных Московским государством в результате четырех предыдущих войн. Сложилась благоприятная ситуация для реванша: с конца 1533 года Крым занимал антимосковскую позицию, в самой Москве созревал внутренний разлад (правда, слухи о нем доходили до Вильни преувеличенными).

Когда московское посольство от имени малолетнего Ивана IV высказало надежду на продление мира, великий князь ВКЛ Жигимонт І «Старый» ответил, что мир можно заключить лишь при условии возврата к тем границам, которые были между двумя государствами в начале княжения Ивана III (1462 г.). Нежелание Москвы принять это предложение означало неизбежность новой войны.

Решение начать ее принял сейм ВКЛ в Вильне, который одобрил военный налог на 3 года. По универсалу великого князя посполитое рушение страны (около 24 тыс. чел.) должно было собраться в начале апреля 1534 года под Минском. Большие надежды возлагались на помощь крымских татар и на бунты в самой Москве. Но выступление татар сорвала внутренняя борьба в Крыму, а московское правительство сумело победить оппозицию и хорошо подготовиться к войне.

Тем не менее, в начале августа 1534 года великий гетман литовский Юрий Радзивилл «Геркулес» привел 20-тысячное войско под Могилёв, оттуда корпус Ивана Вишневецкого двинулся к Смоленску, а корпус князя Андрея Немировича — в Северскую землю. Однако первый не смог овладеть смоленской крепостью, второй захватил только Радагощ, хотя держал в осаде Почеп, Стародуб и Чернигов. Вернувшись, войска разошлись на зиму по домам.

Войну со стороны Москвы вело правительство малолетнего Ивана IV во главе с его матерью Еленой Глинской и фаворитом царицы князем Иваном Овчиной-Телепневым-Оболенским[104].

Зимой на земли ВКЛ от Стародуба, Смоленска и Пскова внезапно вторглись московские воеводы, которые почти не встретили отпора. Они сожгли и разрушили неукрепленные местечки, дошли до Браслава и Новогородка, а в самом начале весны вернулись в свои пределы.

К следующей военной кампании правительство ВКЛ в помощь своему шляхетскому ополчению наняло 5 тысяч солдат в Польше и оттуда же получило бесплатную помощь — тысячу всадников и 500 человек пехоты. Коронное войско соединилось с посполитым рушением ВКЛ в конце мая 1535 года под Речицей. В июле эти силы двинулись в Северскую землю, 16 июля они заняли Гомель, жители которого сами открыли ворота, позже — Почеп и Радагощ, а 29 августа после месячной осады взяли один из главных городов Северской земли — Стародуб.

Но в июне 1535 года московские войска опять вторглись в ВКЛ. Одна их группировка вела военные действия на Полотчине, другая — на Мстиславщине, где сожгла Кричев, Дубровно и Оршу. Чтобы свести на нет помощь из Польши, московские послы убедили, с помощью солидной суммы золотом, валашского господаря атаковать земли Короны с южного направления[105]. Вскоре войско ВКЛ оставило территорию Северской земли и вернулось в свои границы, сохранив за собой только Гомель. Так безрезультатно закончился очередной год войны.

На полоцкой земле московские воеводы построили новые замки — Заволочь и Себеж, на своей — Велиж. В конце зимы 1536 года небольшой отряд литвинов неудачно пытался захватить Себеж. Летом того же года московские войска вели военные действия в Поднепровье, но были разбиты под Кричевом. На этом военные действия прекратились.

Москва, занятая борьбой с татарами, хотела примирения. Вильня, от которой война требовала больших финансовых затрат, — тоже. После споров о месте переговоров Жигимонт I согласился прислать ко двору шестилетнего Ивана IV свое «великое посольство», которое появилось в Москве 12 января 1537 года.

Через два дня начались трудные долгие переговоры. Обе стороны сначала выясняли, кто начал войну, выставляли территориальные требования (Москва требовала Киев и Полоцк, Вильня — Новгород и Псков). Послы ВКЛ добивались возврата всей Северской земли и разрушения новых замков — Себежа, Заволочья и Велижа, а московская сторона настаивала на довоенной границе и просила обменять всех пленных. Вильня соглашалась отдать всех пленных за один город Чернигов, однако Москва не приняла это предложение.

Только в феврале 1537 года было достигнуто соглашение на условиях компромисса: Гомель со всей землей остался в составе ВКЛ, Себеж и Заволочье достались Москве, остальную границу оставили без изменений. Подписанный трактат предусматривал пятилетнее перемирие (до 25 марта 1542 г.), мир на границах и свободу торговли.

В результате пяти войн (1492-1494,1500-1503,1507-1508,1512-1522, 1534-1537 гг.) Московское государство отобрало у Великого Княжества Литовского почти все юго-восточные земли — Верховские и Северские княжества.

Центральная власть

До Городельской унии власть в государстве принадлежала великому князю полностью и безраздельно. Он управлял страной через своих придворных вельмож, а также через наместников и бояр, которым раздавал земли в стратегически важных областях страны.

При Витовте появились государственные чиновники: маршалок (председатель заседаний панов Рады), канцлер (глава канцелярии великого князя), подскарбий (заведующий казной). В конце XV века был учрежден пост гетмана наивысшего (главнокомандующего войском).

На протяжении XV-XVI веков в странах Европы происходила централизация власти, которая все больше сосредотачивалась в руках монархов. Но в ВКЛ в это время имел место обратный процесс — ограничение власти великого князя.

Начало ему положила Городельская уния (1413 г.), предоставившая широкие права панам Рады (совету знати) ВКЛ. В результате великий князь попал в определенную зависимость от князей и высшего боярства.

Следующим шагом стал привилей Казимира IV 1447 года, подтвердивший право князей (магнатов) и панов (высших бояр) избирать нового монарха после смерти предыдущего.

В 1506 году Жигимонт «Старый» издал еще один привилей, который окончательно лишил великого князя права самостоятельно управлять государством. С этого времени все государственные постановления могли издаваться только после обсуждения и утверждения их панами Рады.

Наряду с Радой панов, еще одним представительным органом власти в ВКЛ являлся вальный (всеобщий) сейм. Уже в конце XIV века в Полоцке, Витебске, Смоленске и ряде других городов князья и бояре собирались на свои сеймики, где распределяли государственные налоги и военные повинности, назначали местных должностных лиц. С 1492 года в Вильне стали происходить заседания общегосударственного (вального) сейма, в которых участвовали депутаты (послы) от областей, избиравшиеся на поветовых сеймиках, а также высшие должностные лица Великого Княжества.

Ни один вопрос общегосударственного значения не мог быть решен без согласия вального сейма. Понятно, что особенно жаркие споры между депутатами («послами») происходили по вопросам, связанным с введением новых и отменой старых налогов, а также в связи с вопросами обороны государства (созыв шляхетского ополчения — «посполитого рушения»).

Магнаты

Политическая власть удельных князей все более ограничивалась. Однако они передавали свои владения по наследству, приобретали новые имения (либо получали их в дар от великого князя) и, в конечном счете, превратились в магнатов (от латинского «magnus» — великий), крупнейших землевладельцев Европы.

В начале XVI века магнатам принадлежало около 30 % земель Великого Княжества. Остальные 70 % являлись собственностью великого князя, примерно 19 тысяч шляхетских семей, а также монастырей. По переписи войска 1528 года в ВКЛ была 41 магнатская «фамилия», по переписи 1567 года — 37. Все магнаты, вместе взятые, составляли ничтожную долю процента от общего числа феодалов, но им принадлежало в 1567 году около 43 % «дымов» — крестьянских хозяйств страны.

Сотни представителей магнатских «фамилий» сыграли ключевую роль во всех событиях истории Великого Княжества, а затем и Речи Посполитой. Вот 27 наиболее известных кланов («фамилий»): Валовичи, Вишневецкие, Гаштольды, Глебовичи, Глинские, Гольшанские, Горностаи, Друцкие, Заберезинские, Ильиничи, Кезгайлы, Кишки, Лукомские, Масальские, Огинские, Олельковичи, Остиковичи, Острожские, Пацы, Радзивиллы, Сангушки, Сапеги, Соломерецкие, Тышкевичи, Ходкевичи, Хрептовичи, Чарторыйские.

Самыми знаменитыми и богатыми среди них были Радзивиллы. По легенде, род Радзивиллов происходит от последнего языческого жреца Вильни. Но на самом деле основателем рода был Кристин Ошчик, каштелян Вильни с 1417 по 1442 год. Имя его сына (Радзивилл) стало фамилией. Правнук Кристина Ошчика имел во владении уже 14 тысяч «дымов», где жили 90 тысяч крестьян обоего пола!

Род Радзивиллов делился на три ветви. Первая — Радзивиллы линии Райгорода, которая угасла к 1542 году. Вторая — Радзивиллы Несвижской линии. Третья — Радзивиллы в Биржах, возле границы с Ливонией. Главной сокровищницей рода являлся Несвиж, доставшийся Яну І Радзивиллу (1474-1522) в качестве приданого жены, Анны Кишки.

В 1550-е годы, когда Николай Радзивилл «Черный» (1515-1565) и Николай Радзивилл «Рыжий» (1512-1584) были министрами короля и великого князя Жигимонта II Августа, а младшая сестра Николая «Рыжего» Барбара стала королевой (в 1550-1551 гг.), Радзивиллы обошли всех своих конкурентов.

Список высших государственных постов ВКЛ, которые занимали Радзивиллы, впечатляет: 8 канцлеров, 7 гетманов, 5 маршалов, 13 каштелянов Вильни, 6 каштелянов Трок, 1 кардинал, 40 сенаторов. Их девизом было: «Бог нам радзіць» («Нам советует Бог»).

Шляхта

Все средние и мелкие феодалы во все времена существования ВКЛ были обязаны нести воинскую службу («платить налог кровью»). В качестве вознаграждения за службу великие князья наделяли их земельными участками или же определенными привилегиями, либо тем и другим вместе.

В XIII-XIV веках представителей служилого сословия называпи боярами. Но после заключения Городельской унии эту категорию населения — по образцу и примеру Польши — стали все чаще и чаще называть «шляхтой» (польское слово «szlachta» от немецкого «slahta» — род, порода).

В 1522 году был принят «Устав о выводе шляхетства за прымоваю». Согласно ему для доказательства шляхетского происхождения было достаточно свидетельства двух родственников-шляхтичей или же предоставление старинной грамоты, в которой кто-то из предков назван боярином.

Статуты ВКЛ 1529, 1566 и 1588 гг. окончательно закрепили права и обязанности шляхты. Параллельно данное название распространилось вообще на весь класс землевладельцев. В числе важнейших прав шляхты — самоуправление через поветовые сеймики и вальный сейм, выбор судей всех уровней вплоть до Трибунала ВКЛ, юридическое равенство между собой независимо от титулов и должностей, неприкосновенность личности и собственности, право суда над крестьянами в своих владениях. Привилегированное положение шляхты подчеркивал также запрет на «недостойные» для нее занятия — торговлю и ремёсла.

Шляхта была достаточно многочисленной. Если в России, Австрии и Пруссии на протяжении XVII - ХVIII веков численность дворянства не превышала 1-2 % населения, то в ВКЛ она составляла от 10 до 12 %. Правда, более половины ее приходилось на малоземельных и безземельных мелких шляхтичей. Между тем, шляхта, собираясь в ополчение («посполитое рушение»), должна была выставлять конного воина с каждых 5 волок земли. Поэтому на практике одного конника часто содержали несколько шляхетских семей, которые покупали ему коня, оружие, обмундирование, снаряжение, продовольствие и фураж.

Определенная часть мелкой шляхты служила в частных войсках магнатов. Например, у Радзивиллов были отряды конной шляхты в Несвиже и Клецке, у Сапег — пехотные роты в Слуцке.

Мещане

К 1650 году на территории ВКЛ (в границах современной Беларуси) было 37 городов и свыше 300 местечек. Из них около 60 % находились в западной части страны от линии Двины и Днепра.

С середины XVI столетия все лично свободное население городов и местечек называлось мещанами. Это ремесленники, оптовые торговцы (купцы), владельцы лавок (крамари), рыночные и уличные торговцы (лотошники), владельцы земельных участков и отдельных зданий, корчмари, лекари, цирюльники (парикмахеры), слуги, разносчики (посыльные), наемные служащие городских учреждений и некоторые другие категории населения.

Высший слой горожан составляли богатые купцы и землевладельцы, а также руководители цехов ремесленников (мастера). К среднему слою относились подмастерья, крамари, хозяева рыночных мест, служащие городской администрации. Нижний слой объединял всех остальных.

Очень важной особенностью жизни городов и местечек в ВКЛ было то, что многие из них обладали самоуправлением на основе так называемого Магдебургского права. В них создавались магистраты и собственные судебные органы. Магдебургское право давало городам и местечкам льготы по налогам и освобождало жителей от обязательной службы в войске. Население же тех городов и местечек, которые принадлежали великому князю или местным князьям, подлежало суду и власти чиновников великого князя либо тех феодалов, которым принадлежал город (или местечко).

Первой в ВКЛ получила самоуправление столица — Вильня (в 1387 г.), за ней последовал Брест (в 1390 г.). Свыше 50 лет они оставались единственными в этой категории. Но с середины XV века такое же право великие князья и частные владельцы начали предоставлять одному городу (местечку) за другим. Через 300 лет — к середине XVIII века — Магдебургское право на территории ВКЛ имели 147 городов и местечек (60 из них сейчас находятся в Украине и Польше).

Крестьяне

Крестьяне составляли основную часть населения страны. По роду занятий крестьяне делились на тягловых (которые отбывали «панщину»), осадных (они платили оброк), огородников (беднейшая часть крестьян, отбывавших панщину раз в неделю) и слуг (занятых в хозяйстве землевладельца).

По степени зависимости крестьяне разделялись на «людей похожих» (имевших право свободно переходить от одного феодала к другому), «людей непохожих» (их право на свободный переход ограничивали долги и другие обязательства), «челядь невольную» (это были слуги, фактически лишенные права на переход).

Историки советского времени обычно обходили стороной либо затушевывали в своих исследованиях и публикациях тот факт, что основная масса крестьянства в ВКЛ была лично свободной. Ведь знание этого факта неизбежно вызвало бы у читателей вопрос: какое государство следует считать «более прогрессивным» в плане устройства общества? Неужели Российскую империю, где рабами были почти все крестьяне?!

Крестьяне обычно платили натуральный оброк («дзякло») землевладельцам за те наделы земли, которые они обрабатывали (при этом они оставались лично свободными). Единицей обложения до аграрной реформы 1557-58 гг. («валочнай памеры») являлись двор и служба, после нее — волока и дым.

Величина «дзякла» была разной в разных владениях, землевладельцы устанавливали ее с учетом материального положения зависимых от них крестьян. Чаще всего это были 2 бочки ржи и овса в год с хозяйства. Кроме того, оброк включал сено, домашнюю птицу и яйца. Так, в имении Небышин Ошмянского повета в конце XVI века крестьяне ежегодно сдавали с каждой волоки по 2 бочки ржи и 2 бочки овса.

В XVIII веке, в связи с развитием товарно-денежных отношений, землевладельцы стали все чаще заменять «дзякло» денежной рентой. Например, в имении Гоздеево Минского воеводства в 1705 году крестьяне должны были платить вместо бочки ржи — 20 злотых, вместо бочки овса — 5 злотых, вместо воза сена — 3 злотых.

Лютеранство

Все началось с Мартина Лютера. Осенью 1517 года (31 октября) этот 34-летний доктор теологии прибил к дверям церкви в Виттенберге 95 тезисов, в которых резко выступил против так называемых «индульгенций» — отпущения грехов за деньги. Он также перевел «Библию» с латыни на народный немецкий язык, заявив, что каждый человек способен сам понимать «слово божие». Лютер открыто заявил на диспуте, что он — последователь Яна Гуса. Мгновенно в Германии возникло целое движение:

1) лютеране отрицали почитание ангелов и святых, иконы, церковную роскошь;

2) из 7 таинств они оставили только два — крещение и причастие;

3) богослужение перевели с латыни на родной язык;

4) утверждали, что священник — не посредник между человеком и Богом, а лишь грамотный толкователь «Священного писания»;

5) отрицали папство и монашество;

6) резко осуждали католическое духовенство, погрязшее в пьянстве, разврате, стяжательстве и других пороках;

7) требовали секуляризации землевладений церкви.

С 1555 года по Аугсбургскому религиозному миру (между императором Карлом V и князьями-протестантами) лютеранство стаю официальной религией в Германии. Оно успешно распространялось в странах Скандинавии, Эстонии и Лифляндии (Латвии).

В ВКЛ лютеранство проникало из Ливонии и Пруссии (в 1544 году был открыт лютеранский университет в Кёнигсберге), но популярности не получило. К 1600 году было всего лишь 8 лютеранских общин (в Вильне, Ковно, Гродно, Минске, Витебске, Слуцке и т. д.).

По примеру лютеранства возникли другие протестантские (от слова «протест») движения — англиканство, цвинглианство, кальвинизм (он поглотил цвинглианство), социанианство. Позже (в XVII веке) возникли баптизм и квакерство.

Кальвинизм

Несмотря на сопротивление католического костёла, в ВКЛ получил широкое распространение кальвинизм. Его базу составили магнаты, шляхта и часть горожан — примерно 10 % населения государства. Н иколай Радзивилл «Черный» основал в 1553 году в Бресте первый кальвинский собор (с типографией).

В кальвинизме шляхту и горожан привлекало следующее:

1) религиозное оправдание борьбы с тираном, преступающим заповеди Бога — эта установка отвечала традициям шляхетских вольностей, давала идейную основу для сопротивления центральной власти монарха.

2) Отмена церковной десятины, доведение принципа «бедной церкви» до аскетизма.

3) Секуляризация церковных земель.

4) Возможность для магнатов влиять на руководство кальвинистской церковью (принцип «чья власть, того и вера»).

5) Внимание кальвинистов к вопросам образования и здравоохранения.

В 1550-69 гг. кальвинизм приняли Валовичи, Радзивиллы, Кишки, Сапеги, Дорогостайские, Ходкевичи, Тышкевичи, Соломерецкие и другие магнатские фамилии. В 1563 году кальвинистская шляхта по инициативе Н. Радзивилла получила равные права с католической.

Была создана Литовская кальвинистская провинция, состоявшая из 6 дистриктов (округов): Брестского (Подляшского), Виленского, Жмудского, Завилейского, Новогрудского, Русского (с центром в Минске).

Но крестьяне, в отличие от шляхты и горожан, упорно держались за православие.

Вскоре среди кальвинистов произошел раскол, в 1562-63 гг. из них выделились так называемые антитринитарии (ариане). Это Василий Тяпинский, Симон Будный (1530-1593) и группа их сторонников.

Костёл перешел в контрнаступление после 1587 года, когда королем стал католический фанатик Жигимонт III Ваза. Но, в отличие от Западной Европы, наши предки не устраивали кровавых расправ друге другом и на кострах еретиков не жгли[109]. Они предпочитали действовать методами убеждения. Это сработало, к 1630 году (т. е. за 40 лет) кальвинизм в ВКЛ пришел в упадок.

Социнианство

В 1579 году в Краков приехал итальянский вольнодумец Фаусто Социни (1539-1604), а уже в 1588 году он и его сторонники победили в диспутах на соборе в Бресте. Центром социнианства в Польше был город Раков, в ВКЛ — Новгородок (Новогрудок, если на польский манер).

Как и С. Будный, социниане прежде всего отрицали догмат святой Троицы и божественную природу Христа. Они требовали веротерпимости, отделения церкви от государства, признания равенства прав женщин с мужчинами, введения всеобщего образования (с акцентом на природоведение и математику). К 1600 году в Речи Посполитой было 150 общин социниан!

Наиболее известные деятели социниан — Ян Намысловский (ок. 1561-ок. 1635), Доманевский, Твердохлеб, Кузьмич, Крель, Андрей Вишоватый (1608-1678) — внук Социни, и ряд других.

Литовские социниане открыли так называемые «арианские школы» — в Ивье, Клецке, Любче, Лоске, Несвиже, Новгородке, других городах и местечках ВКЛ. Школа в Ивье (фундатор Ян Кишка) называлась Академией. В 1585-93 гг. ее ректором был Ян Намысловский.

Но с победой Контрреформации социниан в 1658-60 гг. вообще изгнали из ВКЛ — в отличие от кальвинистов. Они уехали в Пруссию, Венгрию, Голландию, Англию, где создали впоследствии методистскую церковь.

Как победил католицизм?

В 1534 году испанский дворянин Игнатий Лойола основал Орден Иисуса, целью которого являлось противодействие Реформации. В ВКЛ иезуиты появились в 1570 году — благодаря Люблинской унии. В 1608 году была учреждена Литовская провинция Ордена.

В борьбе с протестантам и иезуиты сделали ставку на соревнование за умы молодежи. Вот слова из нашей исторической энциклопедии: «иезуиты создали разветвленную и демократическую систему среднего образования (коллегиумы, академии) для юношества». Они открыли 20 коллегиумов для подростков и юношей: в Бресте, Вильне, Витебске, Гродно, Дерпте (Тарту), Динабурге (Двинске), Жодишках, Илукше, Ковно, Крожах, Минске, Несвиже, Новгородке, Новой Мыши (в Барановичском районе), Орше, Пашавше, Пинске, Полоцке, Слуцке, Смоленске. Срок обучения составлял 6-7 лет.

По меркам того времени коллегиумы давали своим выпускникам гуманитарное образование высокого качества. Очень важным обстоятельством было и то, что само обучение являлось бесплатным (родители должны были обеспечить проживание и питание). Иезуиты принимали на учебу детей не только шляхты, но и мещан, не только католиков, но также протестантов и православных.

Осенью 1578 года Виленский коллегиум привилеем короля Стефана Батория был превращен в Академию с двумя факультетами — философским и теологическим. В Академии обучалось более 800 студентов. Позже на ее основе возник Виленский университет.

Кто такие Рюриковичи

Никакого Рюрика (как и Вещего Олега, и Аскольда с Диром) на территории будущей России и Украины никогда не было. Первая «официальная» генеалогия царствующего дома, написанная митрополитом Илларионом в XI веке, не знает ни Рюрика, ни Олега, ни Аскольда с Диром, она начинается с Игоря «Старого», погибшего около 945 г.

В истории древней Руси были два князя с именем «Рюрик» (по случайному совпадению оба Ростиславичи), но первый из них объявился только в ХII веке, когда и родословная Иллариона, и первые версии «Повести временных лет» уже были широко известны. (Илларион — первый митрополит Киевский, назначенный из числа местных священников. Занимал этот пост в 1051-1054 гг. Упомянутую генеалогию он привел в своем сочинении «Слово о Законе и Благодати»).

Из этого следует вывод о том, что к XII веку легенда о Рюрике Новгородском стала настолько популярной, что вошла в составлявшуюся в то время «Повесть…» и подала мысль русским князям называть детей Рюриками в честь «самого первого русского князя». Таким образом, «Рюриковичами» русских князей сделал Нестор, а дальше сработало естественное стремление самих князей удревнять свой род вплоть до этого «самого первого». Иван Грозный пошёл ещё дальше и потребовал состряпать ему родословную, начинавшуюся от римских цезарей.

Можно провести параллель: число князей и бояр, «павших смертью храбрых» в Куликовской битве росло от версии к версии «Сказания о Мамаевом побоище» вплоть до XVII века. Переписчики вносили (разумеется, не безвозмездно) все новые и новые имена «павших», а на самом деле фамилии «новых русских» того времени для «документального» удостоверения древности их рода минимум до XIV века.

Обо всем этом подробно рассказал В. Б. Егоров в своих книгах «У истоков Руси. Меж варягом и греком» (главы «Читая Повесть временных лет» и «Временные лета Повести временных лет») и «Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей» (главы от «Рюриковичи мы?» до «Смутный абрис династа»).

Верховские княжества

Верховскими историки называют шесть мелких княжеств, образовавшихся в XIV - начале XV вв. в верховьях реки Оки в результате раздробления бывшего Черниговского княжества. Это Новосильское, Воротынское, Одоевское, Перемышльское, Мезецкое и Белевское княжества. Каждое княжество делилось между братьями на «доли». При Витовте все они стали вассалами ВКЛ, платили «полетнее» (годовую дань) великому князю.

Северская земля (Северщина)

В 1097 г. в составе Черниговского княжества возник удел Олега Святославича с центром в г. Новгород-Северский. Он охватил земли между Литвой и Диким полем в бассейне рек Десна и Сейм. Западной границей служил Днепр. От Смоленщины Северщину отделяли лесные массивы. На юге условная граница проходила от реки Остёр через междуречье Сейма, Сулы, Псёла и Ворсклы. Название «северское» связано с объединением племен северян, издавна живших в указанном регионе.

К концу XII века на территории Северского удельного княжества образовался ряд более мелких княжеств. В XV веке северскими городами являлись Брянск, Гомель, Дроков, Курск, Любеч, Маровск, Мглин, Новгород-Северский, Почеп, Путивль, Радагощ, Рыльск, Севск, Серпейск, Стародуб, Трубчевск, Чернигов и др. В них сидели Ольговичи — потомки Святослава. В период с 1356 по 1432 год вся Северщина вошла в состав ВКЛ.

Франциск Скорина

Ф. Скорина — беларуский первопечатник, врач и выдающийся просветитель-гуманист. Он родился между 1482 и 1490 гг. в Полоцке, в семье богатого купца Луки Скорины. Дома научился читать по Псалтыри и писать кириллицей. В школе при бернардинском монастыре в Полоцке (основанном в 1498 г.) выучил латынь.

В 1504 г. стал студентом Краковского университета, где до 1511 г учился сначала на факультете «свободных искусств», а потом на медицинском факультете. Получил степени бакалавра философии, лиценциата медицины, доктора свободных искусств. Затем уехал в Италию. В Падуанском университете 9 ноября 1512 г. успешно сдал экзамен на степень доктора медицины.

В 1512-16 гг. Скорина работал врачом в Италии, одновременно изучал книгопечатание. Он встречался с гениями эпохи Возрождения — Леонардо да Винчи, Микеланджело и Рафаэлем.

В 1517-19 гг. Скорина жил в Праге. Здесь он напечатал Библию в 22 книгах (частях) на церковнославянском языке, правда, в тексте много беларуских слов, встречаются также польские и чешские слова. Смысл такой редакции заключался в превращении мертвого языка Библии в живой язык народа. Первой среди этих книг была «Псалтырь», изданная 6 августа 1517 г. Принято считать ее самой первой печатной книгой на беларуском языке.

В 1520 г. Скорина переехал в Вильню, где основал типографию — первую в ВКЛ. В ней он напечатал «Малую подорожную книжицу» (1522 г.) и «Апостол» (1525 г.). В 1525 г. умер его спонсор Юрий Одверник, после чего издательская деятельность Скорины прекратилась. Он женился на вдове Одверника Маргарите (скончалась в 1529 г., оставив маленького ребенка). Позже умерли и другие меценаты Скорины — виленский бурмистр Якуб Бабич (в доме которого находилась типография), Богдан Онков, а в 1530 г. воевода трокский, князь Константин Острожский.

Издания Скорины нарушали правила, установленные для переписывания церковных книг: они содержали тексты от издателя (предисловия, послесловия) и даже гравюры с его изображением. Но главное, Скорина нарушил запрет на перевод Библии со священного языка (латыни и древнегреческого). Поэтому и католическая, и православная церкви считали его еретиком, не признавали его книги.

В 1529 г. прусский герцог Альбрехт приглашал Скорину в Кёнигсберг для организации книгопечатания. Однако по семейным обстоятельствам (смерть старшего брата, а потом жены) заставили его вернуться в Вильню. В 1534 г. Скорина ездил в Москву, откуда его изгнали как иноверца, а привезенные им книги сожгли[111].

В 1535 г. Скорина снова приехал в Прагу, где жил и работал врачом до своей смерти в 1551 г.

Некоронованный король

Так называли Николая Радзивилла «Черного» (1515-1565). Его деятельность пришлась на время правления последнего Ягеллона — Жигимонта ІІ Августа (1529-1572), сына Жигимонта I и Боны Сфорцы.

Крупнейший магнат страны, Николай в 1544 г. (в 29 лет) получил должность Великого маршалка земского (т. е. возглавил Раду ВКЛ), с 1550 г. еще и канцлер, с 1551 г. еще и воевода виленский, с 1561 г. еще и наместник Жигимонта II в ВКЛ. Это произошло благодаря браку Жигимонта в 1547 г. с Барбарой Радзивилл, братьями которой были «Черный» и «Рыжий».

Именно «Черный» определял политику Литвы при Жигимонте II. Он возглавил госкомиссию по аграрной реформе, подготовившую «Уставу на валоки» (1557 г.) — переход к системе фольварков и хуторов. Провел судебную реформу (Бельский привилей 1564 г.), создавшую шляхетские сословные суды. Провел поветовую реформу — создал органы шляхетского самоуправления (сеймики). Это консолидировало литовскую шляхту.

Еще в 1550 г. он объявил о своей принадлежности к кальвинизму, открыл типографии в Бресте и Несвиже, помогал развитию образования.

«Черный» являлся решительным противником федерации с Польшей, поэтому пока он жил, уния с ней была невозможна. Во внешней политике стремился к присоединению Ливонии (Инфлянтов) к ВКЛ. Именно по его инициативе в 1559 г. был заключен Виленский договор о протекторате Жигимонта над Ливонией, в 1561 г. — о подчинении Ливонии совместно Польше и ВКЛ. Но это спровоцировало войну с Московией за Ливонию и, в конечном счете, унию. Такова ирония судьбы: против чего боролся, на то и напоролся!

Чтобы сбить пропольские настроения, магнаты во главе с двумя Николаями Радзивиллами — «Черным» и «Рыжим» — в 1563 г. уравняли в ВКЛ права православной и протестантской шляхты с католической. Это дало бы результат, если бы не Ливонская война.