Краткое руководство по убийству жнецов сапёрной лопаткой [СИ]

2. Шоу

Аукцион проходил очень шумно, но в то же время – крайне высокоинтеллектуально. Покупательницы – в основном состоятельные азари, прилетевшие сюда на люксовых аэроспидерах. Они распространяли вокруг себя атмосферу роскоши и великолепия – в таких местах они обычно показывают конкуренткам, где раки зимуют, показывают себя. Это отразилось и на характере аукциона – вход строго по дресс-коду, с улицы никого нет, стоимость лотов зашкаливает за все разумные и неразумные пределы. В зале по периметру были вывешены многочисленные картины, стояли статуэтки, бюсты… искусство как оно есть.

Тиннана здесь была хозяйкой вечера, аукционный дом принадлежал её семье. Она встречала приглашённых и обменивалась незначащими ничего фразами, от которых так и сквозило двойным, тройным и более смыслом. Некоторые девушки были в подобии вечерних платьев, некоторые – в простых облегающих одеждах.

Официантки – совсем юные азари, в чисто символической одежде – топ, открытый живот и короткие шортики… не от большой пошлости, просто это считалось модным. Леди и леди прохаживались вдоль картин с видом утончённых знатоков искусств. Зачастую их комментарии, судя по эмпатии, были полностью наигранными – но как играли! Просто зависть берёт.

И всё же, у меня было преимущество – я не азари, мог одеться как захочу. Поэтому я выбрал простенькую местную космическую одежду, в общепринятом стиле, вроде мундира, только не из синтетических волокон, а из Чёрного Солнца. Дамы поглядывали на меня с интересом – всё-таки люди сюда приходили очень нечасто, в основном в качестве авторов своих «шедевров», которые редко проходили большой аукцион в общем зале и могли попасть на суд состоятельных клиенток, матриархов. Я стоял скромно, в уголочке, не отсвечивая. Очень скоро ко мне подплыла одна из местных посетительниц.

– Простите мне мою бестактность, Т'Аврис, могу я узнать, почему вы скучаете здесь, в одиночестве? – одета азари была в весьма недешёвую облегающую одежду. Я представился:

– Дорн. Скучаю, честно признаться. Сегодня не мой праздник, поэтому я пришёл лишь по настойчивым просьбам Тиннаны… – слегка улыбнулся собеседнице.

Она, судя по виду, либо не поверила, либо усомнилась в честности моих слов:

– Должно быть, есть причина, по которой матриарх Тиннана проявила такую настойчивость? – допытывалась она у меня.

– Полагаю, должна быть. Когда появятся мои картины – узнаю, была ли причина достойной того, чтобы я скучал здесь…

Она почему-то улыбнулась:

– Не каждый человек может попасть на столь значимое мероприятие на Тессии, немногим счастливчикам удалось побывать в этом зале…

– Не спорю. Впрочем, я уже давно научился не трепетать перед авторитетами. Это просто зал, в котором выставляются картины и леди барражируют между ними, соревнуясь, кто натуральней изобразит художественный экстаз. Вон та дама, с красным шарфом сегодня уверенно лидирует в гонке лицемерии…

Т’Аврис проследила за моим взглядом и лицо её закаменело, а глаз дёрнулся:

– Вы обвиняете матриарха в том, что она лжёт? – удивление, можно сказать, почти угроза.

– Что вы, она же ничего не говорит. А вот её актёрское мастерство – достойно восхищения… Какая мимика, какие полные восхищения глаза… не думал, что так можно интерпретировать недоумение и разочарование… – улыбаемся и машем, улыбаемся… слегка. Очень слегка.

– Вы интересный человек… – Т’Аврис слегка улыбнулась в ответ, – а где ваши картины? Или, может быть, вы скульптор?

– Картины, Т’Аврис, – слегка кивнул я, – к сожалению, их здесь нет. Тиннана уверила меня, что их покажет и попросила подождать… вот я и жду, наслаждаясь спектаклем. О, смотрите, – одними глазами показал в сторону, – а вот и конкурент номер один нашей приме – матриарх Суния, так томно вздыхать и изображать интерес не каждый здесь сможет… судя по всему, она сейчас бросает вызов Лисиании… – названный матриарх – леди в подобии платья с алым шарфом на шее, заметив конкурентку, изображая обычную прогулку по музею, подошла к той же картине, что и Лисиания. Я тихо прокомментировал:

– Вызов принят… – Лисиания начала демонстрировать духовный экстаз, Суния же, наоборот, всеми силами демонстрировала то, что от картины просто взгляда оторвать не может. Короткие вздохи, поглаживания по бедному шарфику невзначай…

– Похоже, претендентка недостаточно подготовилась для боя и в первом раунде уверенно лидирует Суния…

Они говорили едва слышно, так что слышал их весь зал:

– Какие краски…

– Лисиания уверенно напирает на конкурента и наносит первый удар… – Т’Аврис как-то странно на меня посмотрела.

– Эмоции непередаваемы… какое движение…

Лисиания не подала даже виду, что заметила Сунию и величаво отплыла в сторону…

– Похоже, претендент признал капитуляцию и титул чемпиона остаётся за Сунией… браво… – слегка улыбнулся, – бой окончен, проигравший спешно покидает ринг…

Т’Аврис не выдержала и хихикнула в кулачок:

– А вы Очень необычный человек… Дорн. Дорн…

– Просто Дорн, – я улыбнулся.

Музыка на грани слышимости стихла, что мгновенно изменило атмосферу и заставило всех прислушаться. К слову, здесь была аукционная кафедра – полукруглая, с двумя дверями, трибуной, на кафедру вышла распорядительница и завела речь, которая мгновенно собрала всех присутствующих.

Т’Аврис спросила:

– Вы пойдёте?

– Посмотрю издалека. Это должен быть шок для лицемерных матриархов. Займу лучшее место для оценки общей картины. Составите мне компанию?

Недвусмысленно намекнул. Девушка задумалась и кивнула. И вот он, момент истины – мои картины были слишком тяжелы. Всё-таки почти триста килограмм керамики в большой и по сотне в двух малых. Керамика – вещь тяжёлая, особенно защитные обшивки космических кораблей. Поэтому картины вывезли на специальной тележке, накрытые шёлковым покрывалом. Когда сдёрнули покрывало, никаких охов и ахов, матриархи и прочие столпились перед картинами и начали гипнотизировать их взглядом. Девушка или нет, но все они прожили долгие жизни, многие были солдатами, для кого жажда жить и побеждать, которой была пропитана одна из картин была знакома не понаслышке… Многие путешествовали в космосе и поймут те эмоции, которыми пропитана картина корабля, но главное полотно – это просто шедевр для Азари. Это воплощение всей красоты, монументального и проходящего, чести и спокойствия, смерти… На таких, как Азари оно действовало гипнотически и по большей части искусством была не картинка, а тот коктейль эмоций, который она вызывала… Даже официантки, в нарушение всех инструкций, пялились на картины и установилась звенящая тишина.

– Настоящее искусство – не то, что заставляет вздыхать, – саркастично и глубокомысленно сказал я, намекая на их томные наигранные вздохи, чем грешили все здесь присутствующие. В абсолютной тишине уверенный в себе голос, голос не рахитичного интеллигента, а человека, что призывал тысячи солдат идти в атаку, утихомиривал или наоборот, разжигал толпу, этот голос заставил многих присутствующих синхронно и судорожно вдохнуть, – настоящее искусство заставляет дыхание замирать, – закончил я. О, да.

«ПАФОС!!! +10»

Судя по ошалевшим не ожидавших от себя таких эмоций, сбросившим маски лицемерия взглядам, мне удалось пробить ледяную кору и добраться до сути… На меня посмотрели многие. Наша дорогая Тиннана решила представить меня. Я выглядел уверенно в себе, более уверенно, чем присутствующие здесь.

– Позвольте вам представить, Дорн. Автор этих… м… полотен.

Я очень коротко, но вежливо поклонился, слегка улыбнувшись, видя, что меня здесь и сейчас хочет изнасиловать каждая вторая. И то, только потому, что остальная половина хочет сделать это в подсобке… Ах, стесняшки вы мои синелицые.

Я вопросительно посмотрел на Тиннану, которая тут же взяла коня за рога:

– Начнём с лота «Одиночество», – пояснения не потребовались, – лот номер один. Стартовая цена…

А дальше я только наблюдал, как только что выглядящие важными и вальяжно расхаживающие между картин дамы едва ли не дерутся, дёргая друг друга за одежду и шипя сквозь зубы друг на друга. Вот это уже по-нашему, это уже без лицемерия. Причём начали то с самой мелочи, «Одиночество» купила матриарх Лисианна, крайне довольная этим, за восемьдесят шесть миллионов. А вот «Бой» уже шёл уверенно. Его покупала, набивая цену и не обращая ни на что внимание, матриарх… судя по выправке и шраму на лице, даже с местной медициной безнадёжному, она всю жизнь посвятила военной карьере. Поэтому купила «Бой», для чего ей пришлось даже взять небольшой кредит в тридцать лимонов. В дополнение к своим пятидесяти. Видимо, в её душе эта картина нашла огромный отклик… я даже немного расчувствовался – вспомнил свои бои… это было очень эмоционально. И не всегда весело, это чувство боя – как наркотик, даёт одновременно и эйфорию, и лёгкий привкус страха перед новым боем, знаешь, что рано или поздно бой закончится. Смертью. Но остановиться уже не можешь – вот это я и вложил в картину, и по-моему, попал в её сердце прямой наводкой.

Вокруг главной картины начались торги с выгребанием закромов, её хотели купить решительно все, в итоге она досталась тёмной лошадке сегодняшнего вечера… но судя по уровню и деньгам, тёмная лошадка-матриарх просто не стала соперничать с другими в красоте платьев и вздохов. Всё, что здесь произошло, было предсказуемо, но всё же, у меня сложилось впечатление, что азари в присутствии моих картин сбросили давно носимые маски и начали разговаривать честно и открыто, не выдержали напора эмоций. Накал страстей оказался слишком велик и на один вечер случилось маленькое чудо – Лисиания и Суния вместе горевали, пили местное вино, сожалея, что не смогли заполучить лот и ледяная стена между всеми присутствующими рухнула, открыв моему взору множество азари, они даже начали потихоньку улыбаться, осознавая, что за беспредел здесь происходит…

Аукцион закончился, но гостьи не спешили расходиться по домам и пошли ко мне, облепили, обступили, едва коллективно не изнасиловали… я говорил, что азари возбуждает искусство? Так вот, для них искусство – это порнуха. Но не наоборот. Красота тела для них ничего не значит, они берут от своего партнёра гены, и их эволюция построена не по принципу «выживает сильнейший», а по принципу генетического превосходства. Талантливая азари обладает более совершенным геномом, поэтому и дети от неё будут более совершенными, чем от бестолковой серой мышки без каких-либо ярких черт. У нас, людей, женщины не падки на искусство, общество живёт по принципу силы. Более уверенный в себе самец с более толстым кошельком, или накачавший в качалке тело – более привлекателен. Полноватый художник непривлекателен, а молодой крепкий мускулистый парень при деньгах – заставит течь любую… кхм… самку. При этом первый – гений, с соответствующим ДНК, а дети от второго не смогут вообще ничем блеснуть. Скорее всего из-за врождённой агрессивности они окажутся за решёткой… Но природа, дикая природа, задала нам свою программу, свои нормы привлекательности, зачастую уже абсолютно неправильные в наше, цивилизованное время законности и процветания.

Этим мне нравилось общество азари… мы, люди, часто сталкиваемся с тем, что дети богатых и успешных родителей редко идут по их стопам… но в обществе азари ДНК матриархов – это едва ли не главное достояние. Это кастовое общество с градиентом вместо границ каст – в высшем слое ребёнок просто не может родиться бесперспективной серой мышкой, генетически более совершенны, они по праву занимают своё место в обществе. И далеко не по блату – семейные связи вообще у азари очень… слабые. О, нет, они просто более трудолюбивы, настойчивы, умны, у них лучше сила воли… они как Астартес, более совершенны. Поэтому при вникании в отношения азари в первую очередь человек должен остановиться, вздохнуть, и понять, что ни мускулы, ни член, ни кошелёк, не привлекут синекожую. Геном, жизненный опыт, так же влияющий на гены, вот что их привлекает. Так же, как самцы человека считают самок с большей грудью более привлекательными. Хотя это природа так заложила – плоскогрудым сложнее выкормить ребёнка. Вспоминают ли мужчины про детей, когда восхищаются большими сиськами? Нет, нет и нет. Это подсознательный сигнал. У азари так же, подсознательное восприятие, я для них из непонятного заморыша вот так, враз, превратился в ходячую секс-бомбу, на которого поглядывают даже матриархи уже на исходе своей жизни… Мой геном похоже стал ценным, очень ценным призом и пора ожидать сезон приставаний… полечу ка я отседова…

Пока дамы наслаждались видом моих картин я подошёл к той, солдату, посмотрел на неё с интересом. Она меня заметила и тоже с интересом посмотрела:

– Если я не ошибаюсь, вы юны, очень…

– Именно. Мне двадцать. По азарийским меркам – не больше ста, – улыбнулся.

– Это точно ваша картина? – голос у неё был красивый, слегка грубоватый и хрипловатый, смотрела очень заинтересованно.

– Вы сомневаетесь?

– Да. Её написал тот, у кого есть опыт сражений. Это не мог написать… – впрочем, осмотрев меня, она призадумалась. И было от чего – тело у меня соответствующее. Я не читил с помощью харэдитора и не убирал его рельефность, шкафом не был, но и интеллигентом меня назвать сложно – весьма широк в плечах и строг в выправке. Ультрамарины – не хрен собачий. ИГ – тем более!

– Человек, много раз сражавшийся на смерть. Знающий, что такое битва, – усмехнулся я, вспоминая свои бои, – убивавший тысячи раз и не единожды выходивший один против чёртовой кучи врагов… – Эх, славное было время…

– Вы воевали? Где?

– Простите, не могу сказать. Не в альянсе.

Похоже, я заинтересовал эту даму.

– Может быть, продемонстрируете нам ваше мастерство? Со временем становится очень сложно найти достойного противника…

– Белла, остановись, – Тиннана подошла к нам со стороны, – здесь не полигон, и тем более, Дорн…

– Вы даже не представляете, насколько, – я усмехнулся, в душе и взгляде разгорался азарт, – вы в форме?

– Дорн! – Тиннана была удивлена, она же человек-интеллигент, для неё мордобой это неприемлемо.

– Позвольте, – я с интересом посмотрел на матриарха, – мы не причиним разрушений. В крайнем случае – я всё оплачу, идёт?

Моя собеседница, с немного не азарийским именем Белла, радостно улыбнулась и резко пошла в сторону центра зала. Я стянул с себя спинджак. Похоже, будет махач. И похоже, я знаю, кто победит. Азари подобным не заинтересовать, но всё же, на драку они посмотреть готовы. Собеседница моя конечно же в хорошей форме – у азари старости и дряхления почти нет. Когда ресурс клеточного деления вырабатывается, старость проходит мгновенно. Так что меня ждёт азари, полная сил.

Я размял плечи и посмотрел статистику…

Итак, первый удар нанесла она. Очень, очень быстро. Быстрее, чем обычные противники, я, однако, увернулся и контратаковал. Не желая вредить ей, ускорился и плавно, вдвое быстрее, чем она, увернулся и ударил по руке, после чего попытался взять её в захват. Азари попыталась от меня улизнуть, но как человек, жмущий от груди шестнадцать тонн, я был тупо сильнее. Но я отпустил её, поняв, что просто сломаю, на голой силе, а не мастерстве.

Мы разошлись. Она немного удивлённо и очень ошарашенно на меня посмотрела, такая силища, что просто охренеть. Скорость тоже – азари то помогала себе биотикой..

Второе столкновение – она уже очень аккуратно решила нанести быстрый удар, я увернулся, метнулся вбок, Белла едва успела развернуться, как снова столкнулась с непреодолимым препятствием – я был быстрее. И, наконец, не став больше скакать, я сумел её подловить, хотя девушка была очень и очень искусна, изъян в её стиле всё же был, это центр тяжести, который позволил мне бросить её на пол с заломленной за спину рукой. Отпускаю, отхожу в сторону. Наш бой не был похож на спортивные состязания, не был похож на грациозный бой аристохратоф, о, нет, это столкновение двух машин убийства, крайне лаконичных на движения и следящих за обстановкой во время боя, не спешащих устроить свалку, как спортсмены – цена ошибки – жизнь.

Похоже, сейчас я её достал, в прямом и переносном смысле. Она удивлённо отряхнула одежду и спросила:

– Откуда такая сила? Ты же человек, а не кроган. Генетические модификации?

– Нет, ничего такого. Ни имплантов, ни модификаций, – я улыбнулся, – только тренировки. Натуральный я.

Белла рассмеялась…

Эх, как мне это аукнулось… Уже через час она, в капитанской каюте моего корабля сдирала с меня одежду, а я покрывал поцелуями очень симпатичное тело… Белла была не то чтобы очень опытна в таких делах, поэтому действовал в основном я – хитровымудренными ласками доводя её до ещё большего возбуждения. Лазурное тело воительницы было очень и очень симпатичным, на ощупь особенно, гладкая кожа… М… на прикосновения, особенно к эрогенным зонам она реагировала лёгкими постанываниями… Я не удержался, каюсь, белла очень хороший боец… накрыв её губы, повалил на кровать, прошёлся язычком по телу… благодаря Дорнии-лесбиянке я умел прекрасно доводить девушек прелюдиями. Физически секс тоже имел место быть, хотя для Беллы это была всего лишь разновидность ласки, поэтому я не зацикливался на её органах и продолжал ласки по всему телу… ах, как симпатична грудь азари, а как белла стонет – любо-дорого посмотреть… правда, с объятьями вечности у нас получился конфуз – я закрыл все свои воспоминания, оставив для неё память о единственном бое. О прорыве демонов – ужасающе злых и опасных тварей… Поэтому судя по шоку на лице Беллы, у меня только что в постели случился конфуз… Оно и неудивительно – демоны, даже в воспоминании, были отнюдь не милашками, а такими злобными тварями, что содрогнуться в ужасе заставит одна мысль о них, о реках крови, изуродованных варпом зданиях, кроваво-красном светящемся всполохами молний варпа небе, бесчисленных трупах гражданских, которые валяются под ногами плотным ковром, включая женщин и маленьких детей… ужас, липкий страх, пробирающийся в душу, вот что такое прорыв варпа. И тогда я сражался так, как никогда в жизни, высекая своей косой тысячи демонов, уничтожая их своей «Биотикой», по сравнению с которой умения матриархов – детские игры в песочнице… Судя по потерянному в увиденном воспоминании лицу, Белла ушла в себя. Что ж, я своё дело закончил и погладив её по голове, поцеловал в краешек губ:

– Поспи.

И её можно понять. То, что для сорок первого тысячелетия – обычный эпизод войны, для этого мира и места – ужасающая по своей жестокости бойня, рядом с которой рахнийские войны и близко не лежали.

Оставив Беллу отлёживаться, оделся и пошёл посмотреть, как результаты… А результаты были и весьма серьёзные – мне перепала очень немалая сумма. Судя по сумме, картины в числе самых дорогих шедевров галактики. Пусть и не на первых местах, но в числе. Пока Белла спала, я перевёл на её уник бабки из тех, что она взяла в кредит – она и так, судя по всему, выгребла почти всё, что имела… подумав, перевёл остальную часть суммы – пусть это будет подарок. Она точно не перепродаст картину, как остальные.

*

И, вроде бы, всё наладилось. Ну как наладилось – мне регулярно приходили письма от видных Азари с просьбой о встрече, предложением денег или даже просьбами написать их портрет за кругленькую сумму. С одной стороны, я понимал, что это неплохой способ заработка, с другой – почему-то отвергал. Белла ушла с моего корабля тихо, утром, даже не попрощавшись. Что творилось в её голове, после того, как она увидела войну с демонами моими глазами? Возможно, я зря открыл это воспоминание. Но именно ей, скептической и уверенной в своей силе, я хотел показать, что азари и кроганы – не сильнейшие противники, и даже Рахни – не самая страшная напасть. И, похоже, мне это удалось сделать. Она меня не заложила, потому что ссылаться на воспоминания, подсмотренные во время объятий вечности – нельзя. Это считается очень и очень некрасивым, и даже если бы она принесла этим пользу обществу, на неё смотрели бы как на… ну, вы поняли.

Писать портреты я не стал. И вообще, жил на своём корабле ещё несколько недель, счастливо жил, выбирался иногда в город прогуляться, в теле азари, конечно же… А потом началось это. Сижу я значит в кафе, а мне на уник пришло сообщение «надо встретиться. Белла». Отправил ей адрес кафе, она настояла сделать это на Копье Галактики. Пришлось расплачиваться по счетам, тем более, что в углу работал телевизор, по которому крутили новости с моим портретом и картинами. За прошедшее время я написал ещё одну картину, которую подарил советнице на цитадели. Изучив все местные перепития, а так же заработав среди элиты тессийского общества кое-какую репутацию, я получил несколько приглашений от высших лиц альянса, которые уже успели расхвастаться и распустить хвост.

Надо отметить, что к нынешней политике человечества я относился более толерантно, чем Имперец. Более толерантно, то есть – находился на тессии и не устраивал экстерминатус. Это и есть толерантность, что до остального… Тут Альянс мне сильно не нравился тем, что переносит внутренние нормы на внешнюю политику. Внутри одного биовида толерантность между нациями – это хорошо, это здорово. Но ксеносы – это уже внешняя политика, когда мы говорим о ней, нужно держать себя, держать марку, не позволять ксеносам наглеть… политики же альянса – почти что спину гнули перед советом цитадели. Научите, великие, нас, глюпых человеков, как жить… тьфу! Это недоумение тем, насколько ксеносы сильно вмешались в политику земли, насколько прогнули нас, людей, это была огромная буря эмоций… благо что изучал я это дело в теле Дорнии, она более эмоциональна и зачастую мыслит иначе, чем Дорн. Это было феноменально, мы горды. Нам не нужна власть над галактикой, нам не нужно поклонение, нам не нужно исключительное влияние… мы просто хотим быть собой и защитить право быть самими собой, а не становиться ещё одной расой на побегушках у совета цитадели. Быть самобытными, как японцы в эру глобализации, не терять свою культуру и иметь свои военные силы, которые не связывают по рукам и ногам ограничениями. Я написал две картины, вложив в них эти эмоции. Две абсолютно одинаковые картины под названием «Человек». Не ужасный империум, не культурно-доминирующие по праву рождения азари, не стремящиеся к бесконечной войне и муштре Турианцы, не зацикленные на науке саларианцы. Человек в космосе хочет быть собой, алчность и жажда власти конечно есть, но большинство из нас всё равно движимо жаждой быть счастливыми. И отнюдь не доминируя, культурно или военно, а просто не становясь марионеткой тех, кто считает себя умнее, марионеткой, которой навязывают законы, порядки, ограничения…

От Тевос никаких вестей, а вот Призраку мою картину доставили, о чём свидетельствует зашифрованная передача от цербера. Он оценил, на мой счёт перевёл сто миллионов. Я вернул ему миллиард, с припиской «На нужды человечества». В ответ – смайлик. Откуда у меня лярд? Оч-чень просто. Лут. Пусть я и оставил девочкам в империуме свои деньги, у меня в подпространстве скопилось примерно пять тысяч тонн лута. Сложнейшие медикаменты, оружие, броня, сверхпрочные материалы… Тауматургия позволила мне превращать поистине алхимически деревяшку в золото… шучу, пусть не деревяшку и не в золото, а вот керамит, вчетверо более прочный, чем обычная местная броня – запросто. Адамант, ЧС, а живой металл – вообще секретно. Наноматериал, самовосстанавливающийся и чудовищно прочный. Помимо сырья там была жратва, медикаменты, чемоданчики с разными вещами, ценными и не очень… медикаменты… тут есть очень хороший меди-гель – тут уже не переплюнешь. Нам бы такой, в гвардию, медицинских и боевых потерь было бы в разы меньше.

Комментарий к 2. Шоу :) Спасибо читателю, покормившему вчера мою музу. Она покусяла и радостно написала ещё главу. Няшек вам всем. Выходные арбайтен по-стахановски!

И таке да, я полагаю, я не удержал тот стиль, что был в прошлой работе. Эта уже очень сильно отличается по своей сути. Таких небоевых глав почти без Системы не было раньше.

К слову, на дворе 2180й год. Заваруха на Иден Прайм начнётся через три года...