Крайняя точка

ГЛАВА 3

Прибыв по указанному адресу, оставляю машину возле многоэтажки, типичного представителя современной архитектуры.

Эмму Квингстоун знала девушка по имени Кетти Доусон, проживающая на восьмом этаже.

Дожидаюсь Брайана. Как только он запарковался и покинул автомобиль, мы направились к центральному входу.

Пройдя через небольшой вестибюль, где находился лифт, поднимаемся к квартире Кетти.

Брайан нажимает на звонок.

Через секунду дверь распахивает женщина, вид которой говорит о крайнем раздражении. Она совершенно не соответствует моему представлению о Кетти Доусон.

– Что вам, ребятки? – сварливо спрашивает женщина.

– Нам нужна Кетти Доусон, – произносит Брайан, прислонившись к дверному косяку.

– Да? И кто ты такой, красавчик? – женщина одаривает его притворной улыбкой, явно пытаясь кокетничать.

– Детективы Берч и Уэйн. Отдел убийств, – объявляю я, предъявляя удостоверение.

– И что вы здесь забыли, детективы? – она скрещивает руки на груди и хмурит брови. – Вы пришли арестовать Кетти?

– Возможно. Мы войдем? – делаю шаг в сторону квартиры.

– Валяйте, раз такие настойчивые, – недовольно буркнула она, отступая назад и впуская нас внутрь, после чего с шумом хлопнула дверью.

– Как вас зовут? – спросил Брайан.

– Миссис Доусон, – она снова одаривает его улыбкой, поправляя волосы на голове.

– Отлично! – воскликнула я. – Мы расследуем убийство. Сегодня утром обнаружено тело Эммы Квингстоун.

– Эммы? – в ужасе переспрашивает она. Весть доходит до неё медленно.

– Миссис Доусон, по имеющейся информации, Эмма дружила с вашей дочерью. Верно?

– Эмма? – повторяет женщина, отступая. – Но как такое возможно? Она и мухи не обидит! – Миссис Доусон вскидывает руки к голове, словно желая поправить прическу, но, наткнувшись на бигуди, начинает массировать виски. – Вы уверены, что не ошиблись?

– Исключено, – отвечает Брайан. – Мы понимаем, для вас шок подобная новость, но у нас мало времени. Не могли бы вы позвать Кетти, если она дома? Это значительно ускорит процесс.

– Кетти? Не думаю, что она что-либо знает о случившемся происшествии. Вчера дочь весь день торчала дома, со мной, и никуда не выходила. Кетти ничего не знает.

– Ей ничего не грозит, миссис Доусон, – заверяю я. – Мы опрашиваем всех, кто знал Эмму при жизни. Формальность, таков порядок следствия. Вы лично были знакомы с пострадавшей?

– Да. Они с Кетти стали лучшими подругами много лет. Она… Они… О, Боже! Что случилось с бедняжкой!? – не унималась миссис Доусон.

– Может, всё-таки позовете Кетти? Мы поговорим в вашем присутствии.

– Хорошо. Кетти! Кетти! – заорала она во все горло. – К тебе пришли полицейские, выйди на минутку. Ой, детективы, – миссис Доусон повернулась к нам, – мне самой ей сообщить?

– Не стоит. Мы сами.

Из спальни выходит высокая светловолосая девушка с безупречным внешним видом, как будто попавшая сюда из другого измерения. Образ матери и дочери совершенно не сочетается. На девушке белый брючный костюм, облегающий каждое выпуклое место на идеальной фигуре.

Наверняка, Брайан впечатлен.

– Чем могу быть полезна, детективы? – подойдя ближе, она окинула нас быстрым взглядом свысока, будто мы провинившиеся дети.

Указываю ей на стул, стоявший в прихожей.

– Присядь, Кетти.

– У меня проблемы? – надменно спрашивает она.

– Надеюсь, нет. Твоя подруга Эмма Квингстоун, сегодня утром была убита.

– Что? – недоверие моментально отражается на её миловидном лице. – Простите… Что вы сказали? – слезы мгновенно наворачиваются на глаза Кетти. – Мама, мама… Что она говорит?

Мать подходит и обнимает дочь, а та, уткнувшись лицом ей в плечо, горько плачет. В этот момент она больше походила на подростка, чем на взрослую девушку.

– Кто-то лишил Эмму жизни. Наша задача – выяснить, был ли вам знаком её молодой человек? – поинтересовался Брайан, не вставая со своего места.

– Просто не может быть, что Эммы больше нет в живых! – Кэтти энергично затрясла головой, стремясь отвергнуть услышанное. – Всего пару дней назад мы вместе смотрели фильм прямо здесь. Что за чушь вы говорите?

– Есть предположение, что Эмма пустила кого-то в дом. Семья, у которой она работала няней, в это время отсутствовала. Нам нужно знать, кто это был? – настаивала я.

– Я ничего не знаю. Оставьте меня в покое! – воскликнула Кэтти. Растрепанные волосы прилипли к её лицу, когда она отстранилась от матери.

– Ты знаешь больше, чем говоришь, – не унималась я, чувствуя неискренность.

– Почему вы так уверены? – вмешивается мать. – Кэтти ничего не знает! Она сказала вам несколько раз. Мы потрясены ужасным событием, неужели так трудно понять. Дайте девочке прийти в себя….

– Родители убитой семилетней девочки, Джанин тоже потрясены, миссис Доусон! Они вернулись из командировки рано утром, хотели сделать дочке сюрприз, а вместо этого нашли тела няни и своей дочери зверски изуродованными! – не сдерживаюсь, значительно повысив голос. – Кэтти, а теперь соберись и расскажи, с кем встречалась Эмма.

– Не имею ни малейшего представления, детектив. Правда! О Боже, Эмма… Мама, выгони их отсюда! – в истерике кричит Кетти, показывая на нас рукой.

В разговор включается Брайан. Он подходит к Кэтти, бережно берёт её за руку и присаживается рядом на корточки. Мягким, успокаивающим тоном он начинает подбирать слова утешения. Да, старый добрый прием – плохой и хороший полицейский, который, видимо, никогда не утратит своей актуальности.

– Вы были близкими подругами много лет? – тихо говорил он, глядя на Кэтти прямо в глаза и слегка приобнимая её за плечи, будто кутая в тёплый плед.

– Да.

– Сейчас принесу воды, – отзывается мать и покидает комнату, оставив нас наконец-то, наедине.

– Пожалуйста, расскажи, что знаешь. Ты можешь помочь найти убийцу Эммы. У неё тоже есть родители, и они захотят найти того, кто лишил её жизни.

– Клянусь, мне ничего не известно о её парне, детектив Уэйн, – она глубоко вздохнула и посмотрела на нас, пытаясь понять, верим мы ей или нет. – Я ни разу его не видела, – прошептала Кетти, тряся головой. – Эмма тщательно скрывала его. Она называла его Ромео. Они познакомились в парке, когда она гуляла с Джанин. Сказала, он выгуливал там свою собаку. Эммма безумно влюбилась и боялась спугнуть счастье. Знаю только, что он часто читал ей наизусть стихи Шекспира. Поэтому в шутку Эмма и называла его, мой Ромео.

– Ты молодец, Кэтти! – Брайан ободряюще похлопал её по ладони. – Продолжай. Ты знаешь, как он выглядел? Можешь описать внешность?

– Я никогда его не видела. Повторяю, она скрывала его личность. Иногда мне и вовсе казалось, что она всё выдумала. Эмма уверяла, что он очень красивый, словно сказочный принц. Она мечтала почувствовать себя Джульеттой. Эмма была тонкой, романтичной натурой. Избегала шумных компаний. Домоседка, которая много читала и много мечтала. Когда она начала работать в семье Броуди, то через какое-то время переехала к ним жить и полностью посвятила себя Джанин. О, бедная малышка! За что ей это? – Кэтти снова разрыдалась, уткнувшись лбом в плечо Брайану.

Он начал гладить её по голове, утешая, как маленького ребенка.

Миссис Доусон принесла стакан воды, протянула его Кэтти и поспешно вышла, не желая быть частью разговора. Сделав несколько глотков, Кэтти немного успокоилась.

– Почему она так скрывала своего парня? – спросила я.

– Ей казалось это романтичным. Эмма случайно проговорилась о нём. Она была переполнена новыми чувствами и могла поделиться ими только со мной. Боялась рассказывать родителям, они бы стали задавать лишние вопросы.

– Она могла бы познакомить тебя с ним, как свою лучшую подругу.

– Возможно, скоро бы она так и сделала. Эмма говорила: «Он стеснительный, робкий и очень застенчивый». Говорила, что они очень похожи духовно, и у него, как и у неё, мало друзей. Он хотел, чтобы она принадлежала только ему. Поэтому он просил ее, держат отношения в секрете. Эмма призналась, они только целовались, большего он себе не позволял. Знаю, в наше время звучит смешно. Элен было двадцать восемь, он вроде старше, но они решили сыграть в свою историю любви. А теперь… Он убил её? – Кэтти вдруг осознала, что такое тоже возможно. Страх сковал её тело.

– Мы не знаем наверняка, Кэтти, – ответил Брайан, перехватив мой взгляд. – Спасибо тебе за откровенность. Ты очень помогла следствию. Вот моя визитка. Если что-то вспомнишь, позвони. В любое время.

Мы оставили Кэтти сидеть на стуле и поспешили покинуть квартиру.

Выйдя на улицу, облегченно вздохнули.

– Так, что мы имеем на данный момент? – спрашиваю на ходу, направляясь к своему автомобилю на стоянке. – Молодой человек, создавший образ принца из её романов, просто идеальный в глазах Эммы. Но зачем понадобилось разыгрывать спектакль?

– Это нам и предстоит выяснить. Не думаю, что здесь всё ограничивается любовной историей. По крайней мере, финал оказался трагический, как у Шекспира. Скорее всего, ему беспрепятственно требовалось попасть в дом Броуди. А Эмма, уязвимая девушка, лёгкая нажива. Главное создать правильный образ и заставить поверить, что она любима.

– Финал наступит, когда злодей будет нейтрализован, – отвечаю, хлопая дверцей машины. – Зачем парню так усердствовать? Эмма не подвергалась сексуальному контакту. Он хладнокровно лишил её жизни, перерезав горло. А Джанин наоборот – убита жестоко, после возможного полового акта. Что-то здесь не складывается, Брайан, – качаю головой.

– Глория, мы сталкивались с таким количеством безумцев, что, как тебе известно, их действия не всегда поддаются логическому объяснению. Я еду в управление. Займусь техниками, поработаю вместе с Дейвом. Посмотрим, что он обнаружил на внешней камере наблюдения и выяснил ли что-нибудь о кодовом замке.

– Хорошо. Тогда я наведаюсь к Эдриану. Он, несомненно, уже приступил к изучению тел. В пять часов соберём совещание. Обсудим текущую ситуацию. И да, узнай у криминалистов, не обнаруживали ли они камеры внутри дома.

– Кого приглашаешь в команду?

– Ещё подумаю.

Нажимаю на газ и быстро трогаюсь с места.

***

Эдриану не нравилось, когда я, подобно надоедливой мухе, начинала докучать ему вопросами на ранних этапах расследования. Он ценил уединение, сосредоточенность и точность. Эдриан был хозяином в своём «святилище».

Он одинок. Упорно избегает создания семьи и даже постоянных отношений. Похоже, общение с мёртвыми его вполне устраивает. Но, следует признать, лучшего коронера не найти!

Отчасти я прекрасно понимала его. В морге, среди холодных тел и запаха формальдегида, ему вероятно, комфортнее, чем в шумном мире живых. Здесь царил порядок, тишина и незыблемость. Мертвые не задавали вопросов, не требовали внимания и не судили. Они рассказывали свои истории, молча, посредством сломанных костей, странных отметин и запекшейся крови. И Эдриан, как медиум, умел эти истории читать.

Его кабинет похож на алхимическую лабораторию. Странные инструменты, колбы, пробирки и лупы лежали в беспорядке на столе. На стенах висели схемы человеческого тела, фотографии с мест преступлений и вырезки из газет, посвященные нераскрытым делам. В этом хаосе был свой порядок, понятный только ему.

Эдриан был фанатиком своего дела. Он мог часами изучать микроскопические образцы тканей, выискивая мельчайшие детали, которые могли бы пролить свет на причину смерти. Он был одержим правдой, и одержимость делала его лучшим. Заключения Эдриана, часто становились решающими в суде, и благодаря нему многие преступники получили по заслугам.

Но одержимость имела и свою цену. Эдриан жил в своем мире, отрезанный от внешнего мира стеной молчания и профессионального цинизма. Он видел слишком много смерти, и это оставило на нём неизгладимый отпечаток. Его глаза, иногда отражали отблеск той боли, которую он видел в жизнях, оборванных насильственно.

И все же, несмотря на отчужденность и странности, я уважала Эдриана Курта. И я знала, что когда мне требуется ответ на самый сложный вопрос, касающийся смерти, я всегда смогу обратиться к нему.

В морге царила зловещая тишина.

Иду по белому кафельному коридору, эхо шагов преследует меня. Ощущаю проникающий сквозь вентиляцию, запах незримой смерти. Никакая дезинфекция не сможет его заглушить.

Подойдя к двери секционной, останавливаюсь, чтобы собраться с духом перед встречей с трупами.

Набираю побольше воздуха в лёгкие, несколько раз выдыхаю. Надеваю одноразовые бахилы, перчатки, халат и, резко открывая дверь, и врываюсь внутрь.

Передо мной Эдриан. Он выглядит, как всегда, стильно. Под прозрачным защитным костюмом – чёрная водолазка и тёмные джинсы, подчеркивающие стройную немного худощавую фигуру. Прозрачная пластиковая маска скрывает всё лицо. Однако живые карие глаза, увидев меня, засверкали любопытством.

– Приветствую, уважаемый коллега! – машу ему рукой в приветствии и подхожу ближе, вставая рядом. – Прости, пришлось, вытащить тебя в выходной, если, конечно, ты не проводил его с бутылкой вина возле трупа.

– Чёрный юмор, не твой конёк, Глория. Капитан Броуди редко обращается ко мне лично. Я всегда рад помочь. Тебе пора это усвоить. Где Брайан? – спрашивает он, опираясь одной рукой о металлический стол, поправляя маску.

– Работает на месте происшествия. У нас много работы.

– Что ж, тогда приступим. Я лично не знаком с братом капитана, и все же выражаю свои соболезнования семье, – он покачал головой.

– Ты не представляешь, какая там царит атмосфера. Они едва держатся.

– Представляю.

Эдриан снимает маску и направляется к рабочему столу. Он садится за компьютер.

На стене внутри комнаты висит огромный плазменный экран, на который обычно выводятся результаты анализов, экспертиз и проб для следователей.

– Итак, – начинает он, деловым тоном, быстро набирая текст на клавиатуре. – Сегодня ко мне поступило два тела: Джанин Броуди, семи лет, и Эмма Квингстоун, двадцати восьми лет. Эмму я успел осмотреть только поверхностно, как ты и просила. Кстати, почему ты выделила именно её как приоритетную? – он поднимает на меня взгляд, полный любопытства.

– Потому что у меня чутьё на проблемы, приятель. Ключ к разгадке находится у тебя в холодильнике. А именно – Эмма. Она играет важную роль в загадочном убийстве, несмотря на то, что сама стала жертвой. Джанин Броуди убили, чтобы наказать, показать, отомстить. Почему? Предстоит выяснить, – объясняю, пододвигая к себе стул, садясь напротив экрана.

– Понимаешь, Глория, у меня пока недостаточно информации, чтобы предоставить какие-либо конкретные данные. Тела доставили всего несколько часов назад. Пока я успел вскрыть только Эмму и отправить содержимое её желудка в лабораторию. Все взбудоражены трагедией. Капитана Броуди многие ценят и уважают. Результаты будут готовы быстро. Многие готовы помочь от чистого сердца. Посмотрим, может, есть что-то.

– Да, конечно, понимаю. Дайте нам хоть что-нибудь. Мне нужно с чего-то начать. Пока только масса гипотез, – недовольно пробормотала я, разводя руками.

– Отлично! Посмотри, содержимое желудка проверили. Последний прием пищи был примерно в десять вечера: пицца с чёрными оливками, грибами, салями и сыром, а также около трехсот граммов апельсинового сока. В желудке обнаружен барбитурат, который девушка приняла с едой или соком. Могу сказать, что Эмма – здоровая, сильная девушка, которая следила за собой. Сканирование не выявило никаких повреждений до момента смерти. Жертва употребляла только натуральные продукты.

– Значит, появилась первая зацепка. Он её точно отравил?

– Сложно сказать, единичный это случай принятия такого препарата или нет. На первый взгляд рискну предположить, что девушка никогда не употребляла запрещенные препараты. Более точно смогу сказать, когда придут уточненные анализы, и я до конца закончу с телом. С учетом её веса, дозу, которую она приняла, хватит, чтобы обездвижить тело на долгое время.

Я задумчиво нахмурилась, перебирая в голове обрывки информации. Пицца с оливками и сок… Казалось бы, обычный ужин. Но барбитурат переворачивал все с ног на голову. Кто подсыпал его Эмме? И зачем? Отравить? Или просто усыпить? Вопросы множились, как грибы после дождя.

– То есть, если её не убили ей, она бы просто умерла во сне? – уточняю, глядя на него.

– Скорее всего, да. Дыхание бы замедлилось, сердцебиение тоже. В итоге – остановка сердца. Но это, если бы никто вовремя не вмешался. – Эдриан пожал плечами. – Знаешь, таких случаев полно. Передозировка, случайное отравление… Всё что угодно.

Киваю, понимая, что он имеет в виду. Но в этом деле есть что-то, что не даёт покоя. Слишком просто и слишком очевидно. Словно кто-то нарочно оставляет нам подсказки, чтобы направить следствие по ложному пути. Нужно копать глубже, искать то, что скрыто от глаз.

– Мда…Это даёт преступнику время заняться Джанин, или… – я задумалась.

– Что? Эх, вскрыть бы сейчас твою черепушку, посмотреть, что творится в твоей голове, – с усмешкой толкает он меня в бок.

– Всё ты со своими шуточками, Эдриан! Преступник мог опоить Эмму, оттащить наверх и усадить наблюдать за издевательствами Джанин, – у меня округлились глаза.

– Такой вариант не исключен, конечно. Тут есть над, чем подумать, но продолжим. Давай-ка полистаем дальше. – Курт переключает на следующий слайд, заключения с анализами. – А вот это уже любопытно. Посмотри, преступник ввёл ещё одну дозу, около часу ночи.

– Ещё одну?

– Да. Но на руках Эммы нет никаких телесных повреждений, значит, преступник не связывал жертву.

– Верно. Он относился к ней бережно. Удивительно. Эмма для него неприкосновенна, а Джанин вызывает агрессию.

– Давай посмотрим на тело девочки. Если хочешь.

– Хочу. Где взять очки-микроскопы?

– Ты знаешь, там же, где и всегда. Пока подготовлю тело к осмотру.

Подхожу к длинному металлическому столу, стоящему вдоль стены с разными инструментами. В отдельном специальном ящичке лежат очки- микроскопы, рядом одноразовые халаты, маски и бахилы.

Вооружившись очками, возвращаюсь к столу, на котором лежит Джанин.

Свет от лампы над телом очень ярко светит.

– Посмотри вот здесь, – Эдриан указывая на запястья рук.

Мы вместе склоняемся над телом.

– Их связывали очень туго, веревки сильно перетирали в кожу. Когда девочка отбивалась и дёргалась, они скользили по натёртым ранам, впиваясь в ручонки глубже и глубже. Посмотри, вот, вот, – он указывает на места повреждений. – На запястьях и лодыжках тоже.

– Он мог связывать и развязывать верёвки, – продолжаю размышлять вслух. – Связал, совершил акт. Развязал. Перевернул. Повторил снова.

– Допустим… Скорее всего, так и было. Он измывался над жертвой и проделывал действия с чрезвычайной жестокостью. Вот, посмотри сама… – Эдриан передвинулся ниже.

Струйка пота заскользила по моему позвоночнику.

– Разрывы, травмы, всё участки тела в увечьях. Семени при визуальном осмотре не увидишь. Потребуется много времени, чтобы внимательно изучить детали. Пока я занимался Эммой, поручил осмотреть одному из своих коллег, которому я доверяю, Джанин. Пока ничего не обнаружилось. Даже ни одного волоска с лобка. Возможно, преступник хорошо подготовился. Мог использовать каждый раз презерватив, не оставляя следов. Знал, мы будем искать тщательно. На шее Джанин заметные отметины от рук.

– Да… Их много. Он душил её. Душил и смотрел, как жизнь медленно покидает тело. Наверняка, она теряла сознание, когда он начинал половой акт, затем постепенно приходила в себя, и тогда он повторял заново.

Я так погрузилась в мысли, будто видела разворачивающуюся картину преступления наяву. Материально я чувствовала боль маленькой девочки.

– Джанин в агонии. Он её связывает, она бьется, пытаясь глотнуть воздуха, но часто теряет сознание. Тогда он развязывает ей ноги, переворачивает, опять связывает. Затем ждёт, пока она не придёт в себя, чтобы она смогла чувствовать, как он это делает. Какой смысл стараться, если жертва без сознания? Преступник хочет доставить ей максимальную боль.

– Может, он только так ловит кайф, а потом и кончает, – Эдриан резко замолчал, посмотрев на меня. – Ты какая-то бледная, Глория. Давай-ка прервемся на минуточку, – он берёт меня за руку и отводит в другой конец кабинета.

Качаю головой, едва сдерживая слёзы.

– Это ужасно, Курт! – бормочу я. – Джанин нашли её родители. Они увидели дочь в растерзанном состоянии, распятую и в крови. Теперь эта картина навсегда останется с ними до конца дней. Такое не стирается из памяти.

– Знаю, – он кивает головой, наливает мне стакан воды и протягивает.

– Спасибо. – Делаю несколько глотков. – Знаешь, ведь преступнику требовалось как-то попасть в техническое помещение, чтобы изъять с камеры флешку и отрубить электронные замки на дверях. Как думаешь, мог он притащить в спальню Джанин, няню, чтобы она смотрела, как он измывается? И под действием ужасной картины происходящего, Эмма должна была расколоться и выдать пароль?

– Вероятнее всего, в какой-то момент он начал душить девочку руками. Возможно, подушкой. Я не брал анализов, не могу точно утверждать. Но допустим, няня парализована, она еле волочит языком. Введенная доза точна, чтобы она могла говорить. А это требует очень скрупулезного расчета массы тела и препарата, – Эдриан сложил руки на груди и задумался.

– Отец Джанин, Кевин, сказал, что система безопасности меняет код на замках сама, автоматически. Но от двери к кабинету техотдела Эмма знала доступ. На всякий случай. Она часто оставалась одна с девочкой. Может быть, преступник пообещал няне опустить Джанин, если она скажет пароль доступа? И всё же, склоняюсь к мысли, что он заранее обо всём позаботился. Вряд ли действовал на «авось». В любом случае, времени предостаточно. Наверняка Эмма кричала и задавала вопросы. Не сомневаюсь, что он доходчиво ей объяснил мотивы своих действий.

– Действительно, за что он мог убить малышку? – тихо спрашивает Эдриан, не сводя с меня глаз.

– Мы должны выяснить. Он куда-то водил несчастную Эмму на свидания, держал за руку, строил из себя застенчивого парня, читал стихи. Заставлял её чувствовать себя застенчивой дурочкой. Он всё просчитал, – сердце стучало, как отбойный молоток, и я стала расхаживать по кабинету, меряя шагами комнату и рассуждая вслух. – Маска сброшена. В ней нет больше необходимости. Он хочет, чтобы она наблюдала, как Джанин страдает, но почему? Почему? – развожу руки в стороны, меня начинает бить внутренняя дрожь. Я будто пропускаю события через себя. – Эмме, он нанёс меньше увечий, чем Джанин, которую он связывал веревками. Она стала его инструментом к донесению послания. Орудием. Он мог убить няню сотней разных способов. Но он хотел, чтобы это произошло именно в доме. Преступник не был уверен, что мы обнаружим в организме Эммы барбитурат. Для подстраховки, он оставляет в подарочек стакан. Умышленно. Ублюдок заранее подумал о разных вариациях.

– Верно. Скажем, он не глуп.

– Зачем? Он хочет, чтобы его поймали?

– Вполне возможно, Глория.

– Стакан не дает мне покоя. Ты отправил его на токсикологию? – бросаю быстрый взгляд на Эдриана.

– Конечно!

– Спасибо за оперативность. Держи меня в курсе. Пора здесь закругляться и ехать в участок, не хочу больше задерживаться. В пять часов я планирую провести брифинг. Тебя не зову, чтобы не отвлекать. Ты требуешься здесь, но официально ты в моей команде! – стягиваю с себя одноразовый халат, бахилы и облегченно вздыхаю, будто скинула змеиную кожу.

– Согласен. Как, что-то появится новое, сообщу. Не меньше вашего хочу, чтобы преступник сел в тюрьму.

Проходя мимо, целую его в щеку и, распрощавшись, побыстрее выбираюсь из мрачного здания.

Оказавшись на улице, делаю несколько глубоких вдохов полной грудью, наслаждаясь чистым воздухом без примеси формальдегида. Не торопясь дохожу до машины и решаю немного подумать, прежде чем двигаться дальше.

С какой стороны не взгляни, убийство – это хаос. Работа детектива, если уж на то пошло, заключается в том, чтобы с ним бороться – поддерживать порядок. В современном мире хаоса хватает с головой.

Помню, как в детстве многие соседские дети ходили в церковь, а потом ужинали за одним столом с взрослыми. Ребёнку в то время бы и в голову не пришло послать родителей на хрен! Зла то же, конечно, хватало, но мы знали, что к чему. Были границы, рамки воспитания и правил, которые мы просто так не нарушали. Если вам сейчас кажется, что это всё скучная и старомодная ерунда, задумайтесь вот о чём: люди раньше улыбались незнакомцам, здоровались с соседями, ходили, друг другу в гости, помогали старикам донести покупки, а число хладнокровных убийств не росло в таких геометрических прогрессиях.

С тех пор народ одичал. Дикость попала в воздух, как вирус. Присмотритесь к стайкам нынешней молодежи, дети кучкуются: безмозглые, тупые, заторможенные, сидящие на таблетках и нюхающие всякие смеси. Они ищут, кого бы унизить. Желательно записать ролик и выложить в Интернет, чтобы видео собрало побольше лайков. И плевать они хотели на ваше воспитание и мораль. Круто быть плохим! Посмотрите, как современные дети закатывают матерям истерики в магазинах, когда не получают желаемого, и мамы идут у них на поводу, делая тем самым из ребёнка авторитета в своей семье. Теперь вся Вселенная крутится вокруг него, а «курицы» разводят руками и не понимают, что же и в какой момент пошло не так? Почему она, мать, не может справиться с собственным ребёнком? Ведь она всегда доставала ему всё самое лучшее… Жесть.

Большая часть девушек сошла с ума, закачивая в себя тонны силикона и наращивая все возможные части тела.

Мужчины – жирные властители мира, которые расталкивают на дорогах в своих огромных внедорожниках, маленькие машины, думают, что они пуп земли. Вспомните, как они от «большого ума» приходят в ярость, если кто-то осмеливается встать у них на пути.

Последний шаг к одичанию населения – убийство. Вот с этим и приходится работать.

Так, ладно. Философию в сторону.

Необходимо двигать в сторону офиса подготовится к брифингу. Обменяемся данными, обсудим детали и посмотрим, что делать дальше.