Кречет 3

Глава 21

— Ух, ты! Смотри, какая красотища! — широко открытыми зелеными в рыжую крапинку глазами Агнеша уставилась на змейку дорожного полотна, петляющую внизу среди зарослей леса, — Ни разу в жизни не летала!

— Да где уж тебе… Сидела в своем колхозе, молилась этому вашему… Как его там… Ладно, не важно! — съязвила сидящая рядом Энн.

— Сварогу, — подсказала Агнеша, сделав вид, что не замечает сарказма. — Не всю жизнь же я там сидела. Поначалу мы в городе жили. После школы я на истфак поступила, в городе так и осталась. А родители в село переехали. Отца тогда освободили…

Агнеша запнулась на полуслове, понимая, что сболтнула лишнего. Девушка поджала губы и снова уставилась в окно. Гектор внимательно наблюдал за ней, хотел было расспросить ее о родных, о прошлой жизни, но увидев реакцию девушки, передумал. Зачем лишний раз тревожить ее. Аким — какой бы он ни был, а все-таки отец. Девушка сорвалась с насиженного места, оставив всех родных и близких, привычный образ жизни, и примкнула к ним. Понятное дело, что далось ей это нелегко.

Старик лишь тяжело вздохнул и еще крепче обнял привалившуюся к его плечу Энн. Кроме них в вертолете находились еще три человека вместе с пилотом. Шон и Громов следовали впереди на втором вертолете.

Часа за полтора долетели до упомянутого Громовым небольшого городка Яшма. Город этот расположился в предгорном районе Урала. Миновав его, двигались еще минут двадцать в северном направлении.

Вид сверху открывался живописный: покрытые золотом и багрянцем леса, расстилались пышным ковром, лишь изредка перечеркиваемым кривыми линиями дорожного полотна.

— Готовьтесь, через две минуты посадка, — объявил пилот, который до этого не проронил ни слова.

— А нам-то чего готовиться, тебе же вертушку сажать, — недовольно пробубнил Гектор, исподлобья взглянув на него.

Затем повернулся к спутникам и тихо добавил:

— Эх, не нравится мне все это…

— Что именно? — встрепенулась задремавшая Энн.

— А сам не знаю! Громов этот с неба свалился, как снег на голову. Чего это вдруг людей по всей округе собирать принялись, зачем им эта возня? Своих проблем мало что ли? Чует мое сердце, не к добру все это.

— Не нагнетай, Гектор. А может, действительно спокойной жизнью заживем вдали от всего этого кошмара. Посмотри, места-то какие! — Энн окинула восхищенным взглядом пейзаж, открывавшийся через стекла иллюминаторов, — Кругом леса глухие, тишь да благодать. Никаких городов и поселков, а значит и ходячих мало.

— Вот именно. Залетели, в глухомань, попробуй, выберись отсюда!

— Не переживайте, — подал голос угрюмый пилот, — генерал Громов — человек надежный. Обещания свои выполняет. В бункере вы будете в полной безопасности.

Слова его прозвучали, словно старая заезженная пластинка. Было заметно, что он их повторял уже много раз, не особо задумываясь над смыслом и над тем, какое впечатление они произведут на окружающих.

— Поживем-увидим, — Гектор закрыл глаза, борясь с приступом внезапно подступившей тошноты.

Вертолет пошел на снижение. Внизу замаячила широкая поляна, служившая по всей видимости посадочной площадкой, на которой не было ни одной живой души. Лишь гонимые ветром опавшие листья лениво перекатывались по пожухлой траве. Этот довольно просторный кусок земли смотрелся нелепо среди окружавшего его осеннего леса, словно проплешина.

Машины зависли над землей и сели. Переселенцы выгрузились и вместе с экипажами обоих вертолетов двинулись в сторону леса.

Неподалеку от места приземления наткнулись на заграждение, состоящие из вросших в землю двухметровых бетонных столбов, с поперечными рядами колючей проволоки. На столбах крепились камеры видеонаблюдения.

— Мы тут немного обустроили территорию и модернизировали сам бункер, — пояснил Громов, — по периметру территории круглосуточно идет видеофиксация, картинка транслируется на мониторы диспетчера. Территория охраняется круглосуточно. В случае появления зомби мобильные патрули выходят на поверхность и ликвидируют угрозу.

— Сколько людей на вас работают? — спросила Энн.

— Хм… Немного неуместная формулировка. Люди не работают на меня, мы вместе выполняем общее дело. Они полноценные члены общины, каждый вносит свой вклад.

— Вы не ответили на вопрос, — голос Энн дрогнул.

— Моих людей около двухсот человек. В основном это солдаты и медработники. Плюс — около трехсот человек поселенцев. Как я уже говорил, бункер еще не заполнен и наполовину.

— Как давно они здесь находятся?

— По-разному. Первые поселенцы прибыли сюда почти год назад. То есть практически сразу после катастрофы. Последняя группа, которую мы обнаружили на юго-западе области, недалеко от поселка Каменево, прибыла сюда в прошлом месяце.

Группа людей прошла на территорию, обойдя периметр, на которой по-прежнему было пусто. Трудно вообразить, что здесь, под землей размещаются почти полтысячи человек. Места действительно безлюдные. До цивилизации далеко, соответственно и ходячих тоже нет. Во всяком случае, пока. У всех в глубине души затеплилась надежда на спокойную безмятежную жизнь, которая в нынешних условиях казалась невозможной.

Через несколько метров показался насыпной холм с небольшими металлическими дверями и воротами.

— Добро пожаловать, — генерал подошел вплотную к бронированной двери и нажал на кнопку.

Под прицелом автоматов я шагнул в просторную комнату, в которой размещались несколько столов, окруженных многочисленными мониторами. На одних пестрили черно-белые картинки видеонаблюдения, другие были просто отключены.

— Зачем нас сюда притащили? — прошептал Рудый.

— Хрен, знает, — пожал я плечами, — Но, похоже, убивать нас не собираются.

За одним из столов восседал Барон. Развалившись в широком кожаном кресле, он вертел в руках шариковую ручку. Было заметно, что Барон нервничает. Или, по меньшей мере, был чем-то озадачен.

— Рад вас снова видеть, друзья мои, — он откинулся на спинку кресла, положил ручку на стол и скрестил на груди руки.

— Не могу сказать, что это взаимно. Говори, чего хотел, — я дал понять Барону, что заискивать перед ним мы не собираемся.

— У меня к тебе несколько вопросов, — Барон оставался невозмутим, несмотря на мой грубый тон.

— Присядьте, — он кивком головы указал на свободные стулья, стоявшие рядом.

Мы послушно на них разместились.

— Хочу вам показать кое-что интересное, — Барон развернул монитор, стоявший на столе, в нашу сторону и включил воспроизведение.

На экране появились несколько кадров, на которых были видны люди в военной форме, высаживающиеся из вертолета. На одном из изображений крупным планом на нас смотрел тертого вида вояка средних лет в военной в форме непонятного кроя. Его спутники тоже одеты в подобный камуфляж.

Барон, не говоря ни слова, вопросительно уставился на нас, видимо, ожидая какой-то реакции.

— Вам знакомы эти люди? В частности вот этот тип, — наконец произнес Барон и указал пальцем с массивной золотой печаткой, на фото мужика крупным планом.

— Нет. Кто это? — я твердо был уверен, что впервые вижу этих людей.

— Этот человек прилетел ко мне пару дней назад и представился как некий генерал Громов. Он заявил, будто бы у него имеется некий бункер с полной системой жизнеобеспечения. Он собирает выживших в близлежащих населенных пунктах и отвозит туда.

— Звучит фантастично, — слова Барона вызвали у меня живой интерес.

Даже если принять всерьез факт существования некоего бункера, в котором можно жить без забот и хлопот, не опасаясь, что тебя вот-вот сожрут заживо, трудно понять, с какой целью проводится такая работа по поиску и спасению остатков населения. Зачем все это Громову?

Свои мысли я пока оставил при себе и лишь спросил:

— И чего он хотел конкретно от тебя? Предложил свое гостеприимство?

— Не трудно догадаться, правда? — с ухмылкой произнес Барон, — меня интересует, что он за тип, и каковы его истинные цели. Сомневаюсь, что они настолько альтруистичны, как он утверждает. Он сказал, что посетил несколько крупных поселений, жителей которых ему удалось переманить к себе. Вот я и хотел узнать у тебя, как у главы общины, был ли он у вас? И если был, то, каково твое мнение об этом человеке. Лично я не верю ни единому его слову. Но кое-что интересное для нас у них все же имеется.

Ага, Барон не дурак и сам понимает, что что-то здесь нечисто. В наше время люди хуже зверей, каждый думает только о собственной шкуре, и пойдет на что угодно лишь бы сохранить эту шкуру целой.

— Ты намерен согласиться на его предложение? — я вопросительно взглянул на Барона.

Он явно что-то затевал. В душе крепла догадка, что мне он отводит в своих замыслах не самую последнюю роль. Ладно, посмотрим, что он нам предложит. Вполне возможно, что очередной выход на арену — еще не самое неприятное.

— Нет, конечно! — усмехнулся Барон, — меня и здесь неплохо кормят. Наличие таинственного бункера, битком набитого снедью — звучит заманчиво, но я не собираюсь становиться частью общины Громова. Забыл, как она там у них называется… Какой-то Альянс, вроде.

— Альянс Спасения, — подсказал стоявший рядом охранник.

— Точно!.. Альянс Спасения, — гадкая улыбочка Барона сползла с лица, он вдруг стал серьезным и произнес, делая ударение на каждом слове, — Я не настолько глуп, чтобы поверить этому Громову. Наверняка его слова — всего лишь сказка, которой этот сукин сын прикрывает какие-то свои темные делишки.

Барон продолжал тянуть кота за хвост, не высказывая напрямую своих намерений. Я взглянул на Рудого. Он молча сидел на соседнем стуле и предусмотрительно сохранял молчание во время всего разговора, предоставив вести переговоры мне.

— А если предположить, что генерал сказал правду? Тебе такое в голову не приходило? Может быть он действительно борец за светлое будущее и печется об оставшихся в живых людях в отличие от тебя. Ты заботишься только о собственной персоне и плевать хотел на всех вокруг. Пусть дохнут все как мухи. От передоза или от укусов чертовых зомби, — произнес я, хотя в глубине души прекрасно понимал, что Барон прав.

Не все так радужно, и генерал еще тот ублюдок.

— Да ну, брось… Ты и сам понимаешь, что предложение генерала всего лишь фантик. Фантиком этим он пошуршит у тебя перед носом, а конфетки так и не достанется. Я прекрасно разбираюсь в людях.

— Возможно, но чего ты хочешь от нас? — напрямую спросил я, устав от недомолвок собеседника.

Ответ последовал моментально:

— Вертолет. По возможности два.

Барон встал из-за стола и принялся мерить шагами кабинет:

— Мне нужны вертушки, и ты мне поможешь их раздобыть.

— Но мы… — начал я, но Барон поспешил пресечь любые попытки возражения.

— Ответ положительный. Я так и думал.

Я закрыл рот и удивленно уставился на Барона, а тот резко повернулся к нам с Рудым и невозмутимо продолжил:

— У вас два варианта — либо сдохнуть в следующем поединке, а уж я постараюсь это устроить в лучшем виде, можете не сомневаться, либо помочь мне. Я думаю, выбор очевиден. Я видел, на что вы способны. Такие люди мне нужны. Особенно сейчас.

— Мы согласны, — не раздумывая выпалил я, в тот же миг, почувствовав на себе прожигающий взгляд Рудого.

— Вот и отлично, — спокойно произнес Барон, — Громов дал мне время на раздумье. Через пять дней вертолеты вернутся. Нам нужно успеть за это время подготовиться как следует к встрече. Подумай до завтра, как все провернуть в лучшем виде. А завтра поделишься соображениями.

Не дожидаясь ответа, Барон сделал знак охранникам, и те направились в нашу сторону.

Я понял, что разговор окончен. Не дожидаясь приглашения, я встал и завел руки за спину, которые тут же сковали наручники. Рудый последовал моему примеру.

Как только мы снова оказались в камере, Рудый накинулся на меня с упреками:

— Какого хрена! Ты даже меня не спросил, хочу ли я участвовать во всем этом! Это не наша война. Барон хочет себе игрушку, а нас использует, как пушечное мясо.

— А у тебя есть предложение получше? Тут о нас хотя бы есть шанс выпутаться из этого дерьма. Мне плевать на Громова и на Барона, единственное, чего я хочу — это свалить отсюда.

— Зачем ему мы? У Барона достаточно и людей, и оружия. Захватить какой-то вертолет для него не проблема. Даже если предположить, что их прилетит два, и они будут битком набиты людьми, то это получается не больше двенадцати человек. Барон легко справится своими силами.

А ведь, Рудый прав. Барон явно не раскроет перед нами все карты, остается только гадать, что он задумал. Немного поразмыслив, я предположил:

— Барон — еще та лиса. Я думаю, он не хочет подставлять своих людей, проще нами рискнуть. Если все провалится, он скажет, что не при делах, дескать пришлые напали на людей Громова. Только сдается мне, что даже при успешном исходе, Барону это дело с рук не сойдет. Судя по всему, генерал вояка бывалый.

Мы побежали на крик. Несомненно, это блажил Зиновьев. Его вопль периодически захлебывался. В чертовой темноте мы сбились с тропинки, что вела к лагерю, и теперь продирались напролом сквозь колючие заросли боярышника. В голове пролетело множество самых мрачных мыслей. Я уже мысленно попрощался с профессором.

Наконец, мы выскочили на полянку. Но то, что там происходило, я никак не ожидал увидеть. Профессор с истошными криками остервенело кромсал лежавшее перед ним тело ходячего. Клинок остро отточенного охотничьего ножа вновь и вновь погружался в мягкие ткани, с мерзким хлюпающим звуком. Искаженное гневом и страхом, лицо профессора стало неузнаваемым. Очки съехали набекрень, глаза горели безумным огнем.

— Док, остановитесь, хватит! Он уже не причинит вам вреда, — я осторожно подошел поближе к Зиновьеву, при этом сохраняя дистанцию. Мало ли что взбредет ему в голову. Человек не в себе.

Но профессор меня будто не слышал. Тогда я решительно подошел к нему вплотную сзади и перехватил руку с ножом. Тот дернулся, хотел было сопротивляться, но в последний момент бессильно обмяк и привалился спиной к моим ногам. Я отшвырнул нож в сторону, взял профессора за плечи и повернул его к себе лицом.

— Я… Я убил его, убил. Я смог… Он хотел сожрать меня, — лепетал профессор, руки его дрожали, а в глазах сверкало безумие.

Тут только я заметил, что руки и лицо профессора покрыты брызгами крови. Не гнилой, не трупной, а самой настоящей.

Внутри меня все похолодело. Я оставил профессора и перевел взгляд на то, что лежало у моих ног. Это был мужчина лет пятидесяти. Тощее окровавленное тело в изодранных лохмотьях распростерто на земле. Широко открытые глаза немигающим взглядом уставились в звездное небо, руки раскинуты в стороны. Мой взгляд зацепился за непонятный знак на запястье убитого. Я придвинулся поближе, чтобы его лучше рассмотреть. Это была татуировка — пятиконечная звезда в круге. Я вздохнул с облегчением.

Наутро с трудом разлепив глаза, я приподнялся и огляделся вокруг. Уже светало, несмелые лучики солнца настойчиво пробивались сквозь почти опустевшие кроны деревьев. Я чувствовал себя разбитым. Бессонные ночи на холодной земле с каждым днем давали о себе знать все сильнее.

Аким суетился «по хозяйству», а Зиновьев, как и несколько часов назад продолжал сидеть у тлеющего костра в неизменной скрюченной позе, обхватив голову руками. Мне стало его жаль. Я уселся рядом и молча похлопал того по плечу. От неожиданности плечи Зиновьева вздрогнули, он повернул ко мне раскрасневшееся лицо, глаза были полны ужаса и страданий.

— Бросьте, Док, вы за всю ночь глаз не сомкнули, а нам скоро в дорогу собираться. Какой теперь из вас ходок? — я попытался немного приободрить профессора.

Но тот лишь отвернулся и проскулил:

— Завидую я вам, Кречет. Вы с такой легкостью относитесь и к жизни, и к смерти…

— А как иначе? — я начинал раздражаться, кисейная барышня нам в дороге совсем некстати, а судя по виду профессора, тот к утру расклеился окончательно. — Основное правило выживания — или ты, или тебя. Тут все просто.

— Я убил человека! — профессор затряс и без того дрожащими руками.

— Не преувеличивайте! Он не заслуживал называться человеком. Это был один из сбежавших апостолов, которого вы приняли за ходячего.

— Но я не хотел, я лишь защищался! — в который раз принялся оправдываться профессор, пытаясь этим успокоить свою бьющуюся в истерике совесть. — Я услышал шорох, обернулся, а он уже подошел ко мне вплотную и что-то бессвязно мычал. Я был напуган.

— Вы все сделали правильно. Он наверняка бы попытался напасть на вас, — я не стал подливать масло в огонь и уточнять, что настоящие зомби не способны мычать, а лишь издают хрипящие звуки.

А у этого скитальца был отрезан язык, поэтому он ничего не смог произнести, и профессор принял его за мертвеца. Скорее всего, член секты Велиара, тот иногда использовал такие методы наказания для нерадивых послушников. Я слышал об этом, но сам ни разу не видел подобной экзекуции.

В ответ профессор лишь простонал что-то невразумительное и снова закрыл голову руками.

Надо как-то приводить в адекватное состояние боевого товарища, иначе далеко мы не уйдем. Оставаться здесь опасно. И кто его знает, может, неподалеку в лесах могут шнырять и другие апостолы. Эти ублюдки гораздо опаснее ходячих. Нам повезло, что этот одиночка оказался безоружным и обессиленным. Видимо, довольно долгое время бродил по лесу и изрядно отощал.

Я решил оставить профессора в покое на время, помог Акиму развести костер, чтобы приготовить нехитрый завтрак из вчерашнего улова. Профессор от трапезы отказался. Еще немного и придется надавать ему пощечин.