Кречет 4

Глава 10

— День первый, — один из умников записывал всё на диктофон. — Используется стандартная сыворотка, состоящая на пятьдесят три процента из…

Гадюка стоял в тени, глядя, как умники копошатся вокруг Объекта 113, недавно пойманной зомбированной девочки. Её приковали к столу и облепили капельницами. Она пыталась вырваться, но не могла.

Сейчас для неё все враги, но потом она не вспомнит ничего. Только обрывки из прошлой жизни до заражения, и то не до конца. Будто вырвется из страшного кошмара.

— Помнишь, что нужно сделать? — тихо спросил Гадюка.

Молодой умник, которого звали Сергеем, кивнул. В кармане его халата шприц с первым составом сыворотки, полученной из крови и спинномозговой жидкости нового иммуна, женщины по имени Лилия.

— Вколю, когда никто не увидит, — шепнул Сергей.

Этот парень единственный из учёных, кто был в курсе тайного эксперимента с Лилией. Но и он не знает, к чему ведёт эксперимент.

— Продолжаю вводить препараты, — бубнил тем временем умник, стоящий возле девочки. — Ввожу образец крови Объекта Сто Один, полученный сегодня утром.

— Это должно ускорить процесс, — сказал доктор Акулов, самый главный из всех этих учёных. — Многократно. Но если уровень антител…

Гадюка открыл дверь и вышел. Он не полетел сегодня на испытания проекта «Лазарь», который так удачно совпал с операцией против Барона, но это не значит, что у него больше нет дел.

Но в коридоре Гадюка остановился. Чувствовался сильный запах, который узнает любой человек, который больше не берёт в рот сигарету.

Кто-то курил. Там, где курить запрещено.

Охранник в советской форме облокотился на стену и выпускал дым. Вид такой, будто этот солдат тут самый главный.

На тыльной стороне ладони и пальцах татуировка, которая Гадюке не понравилась.

Опять один из людей Громова… Из новых людей Громова, которым тут не место. Генерал сам решал, кто будет у него служить, тут Гадюка ничего не мог поделать. Но лабораторию он доверял охранять только опытным людям, настоящим военным, а не этим.

— Курить на посту запрещено, — сказал Гадюка.

Охранник бросил окурок под ноги и затоптал, а потом разметал рукой дым.

— Дык я, эта самое, не курил я… Эй, за что⁈

Гадюка заехал ему по морде. Эти интонации и блестящий золотой зуб сильно бесили.

Он же требовал, чтобы внизу были проверенные люди, а не эти идиоты. Эти даже не знали, как обращаться к офицеру.

Громов доиграется со своими солдатиками.

— Бегом к старшему смены, — приказал Гадюка спокойным голосом. — И пусть пришлёт тебе замену. Того, кто имеет право тут находиться.

— Дык эта, некого больше, все улетели.

— Тогда пусть сам здесь стоит.

Гадюка махнул рукой, чтобы это недоразумение уже свалило. Надо высказать всё Громову, когда тот вернётся. Ведь придурки могли сильно навредить, особенно в таком уязвимом месте. Им веры нет.

Но пока генерал хочет повоевать и испытать новую игрушку. Остальное на плечах Гадюки.

Он вернулся в свой кабинет, уселся в кресло и придвинул к себе папки. Пора заняться бумажной работой.

Проект «Объект 101» заморожен, но сегодня пришлось взять у него кровь.

Проект «Объект 113» сегодня полноценно запустился.

Проект «Лазарь» сегодня принесёт первые результаты полевых испытаний.

Проект «Объект 103» закрыт.

Проект «Возрождение» пока ждёт, это затянется. Громов не знает об этом, иначе пустил бы на него половину ресурсов. И они бы потеряли из-за торопливости ещё один сверхценный экземпляр.

Ну и пора приступить к новому проекту. Всё для того, чтобы им было, чем заняться, чтобы они не схватили того, кого трогать нельзя.

Гадюка вписал на титульный лист название проекта «Порождённый», и прикрепил фото недавно прибывшей девушки внутрь. Смотреть в глаза ей не хотелось, будто она его уже осуждала за то, что случится в ближайшее время.

Но быть может, ещё есть время? Стоит подождать, потому что потом такое исправить будет невозможно.

Наверное, для меня это был самый странный ужин.

Мы посадили вертушку на крышу уцелевшей пятиэтажки в паре десятков километров от Уральска. Оживших тут не было, а дверь наверх заперли.

Велиар осматривал окрестности из мосинки с оптическим прицелом. Кейн копался в вертолёте, забыв о боли и ранах. Профессор Зиновьев и Рудый разводили костёр под руководством Акима.

Локи ходил за мной хвостиком, громко дышал и лизал руки. Он не замечал нарастающего напряжения на крыше.

Захваченного Велиаром жнеца мы положили подальше, чтобы он не подслушивал наш разговор. Что с ним будем делать, я понятия не имел.

А Кастет сидел на парапете крыши, чистя свою беретту. И поминутно поглядывал на меня.

Надо было прикончить его ещё тогда. Но я дал слабину, и вот результат. Он за мной явился.

Вода в котелке забурлила. Аким засыпал в него гречку, которую мы захватили с базы затворников.

— Маслица бы ещё, — мечтательно сказал он.

— Пока не соли, — попросил я. — Собаке нельзя солёное. А вот масло было бы неплохо.

— Определённое количество жира мы можем обнаружить в банке говядины, — заметил профессор Зиновьев. — Если не брать во внимание истекший срок годности, то вероятность этого весьма высока.

Он начал неловко открывать банку консервным ножом и чуть не порезал руки.

— Дай сюда, — сказал Кастет и полез в свой рюкзак.

Оттуда он вытащил складной швейцарский нож, у которого было специальное лезвие для консервных банок и очень аккуратно вскрыл крышку.

— Жрать можно, — объявил Кастет, понюхав содержимое, и передал её профессору.

Тот с подозрением посмотрел на Кастета и высыпал содержимое в котелок.

— Готово, — объявили повара через несколько минут.

Я немного отложил в отдельную чашку.

— Тебе нельзя горячего, — сказал я псу, который положил мне голову на колено и преданно смотрел в глаза. — Остынет, поешь.

Аким густо посолил, чуть ли не горстью. Никто ничего не сказал.

Мы сгрудились над котелком. Но есть смогли только Велиар и Аким, остальные сидели и смотрели друг на друга. Я поглядывал на Велиара и Кастета, он на меня и Зиновьева, а Рудый на всех нас по очереди.

— Вы задрали, — сказал он. — Да у вас вид такой, будто вы сейчас друг друга посбрасываете с крыши!

— Было бы неплохо, — отозвался Кастет, зацепил ложкой парящую кашу и подул на неё. — Меня выкинули из машины, а я сброшу его с крыши.

— Тебе было бы лучше, если бы я тебя пристрелил? — спросил я.

— Нет, конечно, — Кастет пожал плечами. — Ведь всё же обошлось. Всего-то оставил среди зомбаков, без оружия, ведь они же меня не могли тронуть.

— Ты опытный выживальщик, — сказал я. — Я догадывался, что ты выберешься оттуда. И что ты не кинешься мстить, ты для этого слишком осторожный.

Я взялся за ложку и попробовал кашу. Слишком солёная. Зато горячая, что было кстати, потому что ветер стал совсем уж холодным. Долгая осень и слишком тёплая, но уже совсем скоро начнётся зима.

Локи посмотрел на меня, как на предателя, но ждал, когда я выдам ему порцию.

— Хороший пёс, — Кастет достал пачку галет и дал несколько Локи, который тут же их схрумкал. — Верный товарищ, который никогда не бросит.

— Значит, Кречет оставил Кастета без оружия? — спросил Рудый и недобро посмотрел на меня, а потом на Велиара. — А с тобой тогда что, Вел? Что вы не поделили?

— Ну, когда-то мы были сослуживцами, — сказал Велиар. — А недавно я прикончил сына его друга и хотел убить остальных его друзей, ну и завалить его самого. Думаю, причина для ненависти есть.

— Охренеть, — произнёс Рудый, качая головой.

Велиар не добавил, что был лидером Апостолов, а рыжий парень, похоже, этого не знал. Если узнает, то, возможно, сам сбросит его с крыши.

— Да у вас тут целая Санта-Барбара, — засмеялся Кейн, выглядывая из вертушки. — Долбанная зомбическая Санта-Барбара.

— Лучше поешь, Кейн, — сказал Кастет. — Даже таким психам, как ты, нужно есть.

— Что правда, то правда.

Кейн неловко уселся у костра, а Рудый наложил ему порцию в оловянную тарелочку. Кейн взялся за ложку остатками пальцев.

— А я видел, как ты подорвался с миной, — сказал Велиар. — Но выжил и даже вправил себе башку. Добро пожаловать в команду, Кейн.

— Это не твоя команда, — произнёс я.

— Пусть будет твоя, — он пожал плечами. — Раз уж мы тут все вместе, кто-то должен быть у руля. И решить, что делать.

— Заканчивайте грызню! — воскликнул Рудый, размахнувшись ложкой. — Генерал похитил людей! Всех! Наших тоже всех! Энн! Агнешу! Гектора! И теперь там ещё Лилия! Надо думать, как их выручать, а не собачиться друг с другом!

Я кивнул и передал Локи его порцию. Пёс сожрал всё за пару секунд и уселся рядом со мной, глядя в общий котелок.

— Надо выручать, — согласился Велиар. — Я догадывался, что Громов может их взять, ещё когда об этом сказал Барон. Но не думал, что будет так быстро.

— А тебе что с этого? — спросил я. — Хочешь, чтобы всё было, как в тот раз? Своя собственная база с…

Почему-то я опять не выдал, что он главный апостол. Может быть, это моя чуйка или инстинкты. Может быть, я ждал, когда Велиар озвучит свой план. Может быть, я не хотел увеличивать уровень напряжения между нами ещё больше.

Я молчал. И мне не нравилось, что Велиар воспринимал это, как должное.

— Значит, ты поехал в Уральск, чтобы вернуть Лилию, а заодно сказать Барону, что с лабораторией ничего не вышло, — задумчиво сказал он, протёр ложку и убрал её в карман. — А Кастета прогнал, чтобы он не выдал ничего. Но не убил.

Я кивнул.

— Печально, — Велиар покачал головой. — Потому что я хотел предложить похожий план. Барону теперь придётся воевать с Громовым после того, как он похитил у него вертушку, — Велиар хрипло засмеялся. — Но раз вертушка у нас, то ему придётся идти на наши условия.

— И какие? — спросил я.

— Не знаю. Но можем их обсудить. Ты скажешь ему о том, что с лабораторией не вышло, я скажу, что с вертушкой получилось всё, только было небольшое затруднение. И потом предложим ему нашу помощь против Громова. Два боевых офицера лучше, чем ни одного. А у Барона хватит ресурсов для войны. И мы вытащим наших людей.

— Ты не ответил на вопрос, который я тебе задавал. Что тебе с этого?

— Потому что своих оттуда надо вытащить, — уверенно сказал он. — А меня выбрали главным среди затворников. Надо оправдывать своё звание. Вот только есть проблема.

И мы оба посмотрели на Кастета.

— У меня появилось неловкое чувство дежавю, — он усмехнулся, но не очень уверенно. — Слишком навязчивое.

Он посмотрел мне в глаза.

— Вот только теперь вы меня точно убьёте.

— Он так-то нас спас, — сказал Рудый. — Прострелил тем гарпуном ту кричащую зомби. Если бы не он…

— Думаю, я смогу решить ваш спор, — Кейн, который молча всё слушал, поднялся. — Никто никого убивать не будет. Иначе…

Он вытащил из-за пазухи проволочку и обмотал вокруг уцелевшего большого пальца. А потом распахнул куртку. Три гранаты и что-то, замотанное в бумажный пакет.

Что-то очень взрывоопасное.

— Советую вам обсудить другое решение, — сказал он. — Иначе сдохнем все вместе.

— Вот никогда не думал, что доживу до такого, — Гектор выпрямился, трогая спину, и вытер лоб рукавом. — Вот так просто работать на свежем воздухе. Красота какая.

Сегодня Энн, Гектора, Агнешу и ещё несколько «жёлтых» выпустили на поверхность. Вход другой, не тот, через который они попали сюда. Место, куда их привели, находилось на возвышенности. Отсюда была видна стоянка для вертолётов, какие-то здания, а ещё вышки, на которых сидели люди.

Почти так же, как у затворников, вот только охранники на вышках были поголовно вооружены винтовками и пулемётами. А по периметру была натянута колючая проволока. В некоторых местах что-то висело, но Энн решила не присматриваться.

Ещё недалеко стояла какая-то странная двуствольная пушка, но Энн не знала, что это такое.

— Что тут красивого? — посетовала она. — У тебя спина больная, а ты тут работаешь. Могли бы и пожалеть старика.

— Да я ещё крепкий, — похвастался Гектор. — Вот только эти часовые… Как надзиратели. Точь-в-точь такие же.

Мимо прошла Агнеша, держа в руках тазик с чем-то вонючим. Там, в сарае хрюкали свиньи, и Агнеша сразу вызвалась их кормить. Чуть дальше был курятник, правда в нём всего пять кур и петух. Там уже убирался Китаец.

Остальных жителей отправили на уборку территории: убрать картофельную ботву, мусор и подготовить всё к зиме.

— И что, ожившие сюда не лезут? — спросила Энн.

Пожилой и пузатый мужчина в расстёгнутом военном мундире помотал головой. Сказали, что это он здесь главный.

— Нечего им тут делать. Кто сунется, тому башку отстреливают. А если сунется много, — он показал на ту пушку с двумя стволами. — Работайте давайте, вас сюда редко поднимают, а я один не справляюсь. Или следующим летом будете есть консервы вместо свежих овощей.

Он увёл Китайца в теплицу и выдал работу остальным. Гектор и Энн досталось убирать ботву.

— Странное место, — зашептал Гектор, когда ближайший к ним солдат отошёл покурить. — Как на зоне. Ещё и начальник есть.

— Ты же только что радовался, что на свежем воздухе работаешь, — Энн усмехнулась.

— Буду ходить с постной мордой, заметят неладное. И ты тоже выгляди счастливой. Пусть думают, что дед с внучкой хозяйством занимаются, старую жизнь вспоминают. Да и если честно, хорошо, что тут это хозяйство есть. Уже не думал, что картошки поем. Сальца бы ещё, — Гектор зашептал, поглядывая на одного из охранников, которые смотрели на них. — Мне вон тот не нравится. Зырит и зырит на тебя.

— Да пусть смотрит.

— Ты только граблями ладом маши. Собираем всё в кучу и сожжём, как говорили.

Гектор отошёл подальше, сгребая пожухшую ботву граблями. Энн присмотрелась к тому солдату. А он и правда наблюдает. Взгляд и улыбка неприятные.

Агнеша подошла ближе и начала энергично сгребать остатки травы.

— Ты же свиней кормила, — сказала Энн.

— Справилась, пошла вам помогать. Мне не привыкать. А мы тут в безопасности, смотри, — она показала на ту пушку. — Это ЗУ-23, зенитная пушка, ни один оживший не подойдёт.

Энн пожала плечами.

Втроём они покончили с уборкой участка быстрее. Пузатый мужик в мундире встал у мешков с чем-то сыпучим, положив руки на пояс.

— Помоги мне пересчитать комбикорм, — сказал он Энн и посмотрел на Агнешу. — А ты инструменты в бункер унеси, там кладовщик заберёт. Мне-то ничего не доверяют хранить. Остальные свободны.

Солдаты повели жителей в бункер, Гектор ушёл с ними. Энн осталась ещё ненадолго, помогая пересчитать мешки. Когда закончили, пузатый мужчина сунул Энн закрытую пачку крекеров.

— Старые, но ещё нормальные, — сказал он с неожиданным теплом. — У меня зубы не те, а ты поешь, дочка.

Энн поблагодарила и убрала пачку в карман. Солдат, который так пялился на неё весь день, улыбнулся, показав золотой зуб, и показал на дверь бункера. На тыльной стороне ладони видна татуировка, но старая, невозможно разобрать, что там нарисована.

— Туда, красавица, — сказал он. А этот солдат в возрасте, ему уже за сорок. Не тянет он на обычного солдата, которые были в бункере. Снаружи охраняют другие?

Она вошла внутрь.

— Я вроде с той стороны пришла, — она остановилась у перепутья.

— Дык, я знаю. Там нельзя сейчас. Ты иди, давай, не стой.

Энн открыла дверь.

— Тут темно, — она сделала несколько шагов.

— Сейчас включу. Он ерундит что-то, а тот хромоногий болт забил, ничего не делает, а его уже просили столько.

Солдат щёлкнул выключателем… И с шумом захлопнул дверь.

— Тяжко, наверное, тебе, — сказал он, начиная шумно дышать. — Мне вот тяжко. Как смотрю на тебя, так — ух!..

— Вы о чём? — Энн отступила на шаг.

— Мы быстро, — солдат усмехнулся и начал расстёгивать гимнастёрку. — Ну давай, не менжуй. Сымай шмотки, вон там матрас есть.

— Что?

Энн никак не могла поверить в то, что происходит. А этот солдат, взрослый мужик, выше её на две головы, продолжал наступать.

— Ну ты чё ломаешься? — он начал негодовать. — Ясно же сказал. Давай уже, сымай всё!

Он подошёл ближе, а Энн двинула его коленом в пах.

Увы, это не принесло того результата, как бывает в фильмах. Мужик взревел и вскинул руку.

Энн упала на железный пол. Лицо зажгло огнём, потом оно онемело. Во рту появился странный железный привкус. А солдат начал наклоняться над ней.

— Нет! — закричала Энн. — Помогите!

— Да никто тя не услышит. Ты лучше…

— Отстань ты от неё! — раздался крик за его спиной.

Солдат повернулся, а Агнеша саданула его каким-то сельским инструментом с когтями по морде. На коже остались опухшие красные следы.

— Ну ты и сука! — заорал он и ударил её кулаком.

Агнеша рухнула на пол, зажимая нос, а мужик замахнулся ногой.

Энн вскочила и кинулась ему на спину, пытаясь нащупать глаза.

Мужик яростно сопротивлялся и ткнул её локтем. Энн опустила руки и отошла, а солдат с силой толкнул её в грудь. Она отступила на несколько шагов и врезалась в стену спиной.

От удара выбило весь воздух. Энн опустилась на колени, как раз у лежащего там матраса. Агнеша поднялась, а солдат схватил её и тоже швырнул к Энн. Агнеша едва не врезалась в стену лицом, но успела подставить руки.

Она повернулась. Из носа бежала кровь.

— Ну вы меня взбесили, сучки, — прохрипел солдат, вернулся и закрыл дверь на замок. — Никуда вы теперь не денетесь. Теперь молитесь, чтобы я подобрел.