Кречет 4

Глава 9

— Твою мать, Кречет, — Кастет покачал головой и начал шарить по карманам. — Вот же гадство. Взял и бросил меня на съедение мертвецам.

— И сожрали его на хрен, — человек в бинтах хрипло засмеялся. Смех очень высокий, как у безумца.

Эта сцена длилась слишком долго.

Радостный Локи носился промеж нас, визжал, прыгал и был готов облизать любого. Своя порция собачьей любви досталась мне, Велиару, Рудому и прибывшим из тюрьмы Зиновьеву и Акиму. Даже связанному жнецу досталось.

— Ты и его с собой таскал? — удивился Кастет, глядя на профессора.

Кастет держал руку в кармане. Рудый и Велиар заметно напряглись. Они что, вступятся за меня?

— Да что у вас случилось? — спросил Велиар раздражённым голосом. — Что глотки готовы друг другу рвать?

— Я спрашивал тоже самое про тебя и Кречета, — добавил Рудый. — Какие-то ваши старые разборки.

Локи оглушительно гавкал. Он счастлив.

— Какая красавица, — человек в повязках, который сам себя назвал Кейном, а его называли то Юргеном, то Калибом, подхромал к вертолёту. — Вот что я хотел с самого детства. Собственную вертушку! Красавица ты моя!

Кастет достал пистолет. Беретта, как новенькая. Уже где-то разжился оружием. Но для опытного выживальщика это не проблема.

Но он не целился, ему хватало вида готового к бою карабина Рудого.

— В общем, — решил пояснить я. — Я хотел его убить.

— Но не убил, — Велиар вздохнул.

— Да. Он вредный, но нормальный мужик. И надёжный.

— А ты бросил меня без оружия, — сквозь зубы процедил Кастет. — Не наткнулся бы на психопата, меня бы сожрали.

Он поставил беретту на предохранитель и убрал назад.

Кастет — выживальщик, он не будет делать ничего просто так, даже мстить. Особенно когда перед ним несколько стволов. Но кто его знает, что будет дальше.

— Это же его отправили с тобой в лабораторию, — догадался Велиар. — Кастет, верно? Это Лилия говорила. И Барон упоминал.

— Знаешь Барона? — удивился Кастет. — Хотя какая разница? Надо что-то…

— Господа! — вдруг подал голос молчавший уже долгое время профессор Зиновьев. — Это конечно, радостное воссоединение…

— Ты с ним заодно! — Кастет показал на него пальцем. — Спелся с Кречетом!

— Но нам нужно отсюда валить! — решительно заявил профессор, совсем не пугаясь враждебного тона. — А то рядом с нами, напоминаю, целая толпа оживших, которые не будут разбираться кто прав, а кто виноват.

— Наконец-то разумные слова, — Велиар усмехнулся. — Но тут согласен, и не надо самому быть профессором. Надо валить. Нужно взять соляры и… Калиб! Или как там тебя сейчас? Кейн? Да не работает она, не трать время! Проверял я. Ты как вообще выжил? Я же видел, как ты взорвался!

— Повезло, — отозвался человек в бинтах, залезая внутрь вертушки. — Ну как повезло, смотри, каким я стал красавчиком.

— Это точно самый живучий хрен во всём мире, — тихо произнёс Рудый.

Кейн копался в кабине вертолёта, что-то разглядывая под пультом.

— Ладно, — сказал я. — Набираем топлива в грузовик и живо уезжаем. Вы на своей, мы на своей. И потом, как свалим, разберёмся, что и как.

В вертолёте раздался странный вибрирующий звук, потом что-то щёлкнуло.

И винт начал медленно шевелиться. Но с каждым оборотом всё быстрее и быстрее. Потом затихло.

— И чего там не работает? — Кейн захихикал. — Всё работает! А кто-нибудь умеет пилотировать эту штуку.

Кажется, она готова к взлёту. А он понимает в таких вещах.

Я поглядел на вертолёт, а потом на мастерскую. И подумал о той толпе оживших, многие из которых наверняка возвращаются сюда.

— Берём всё ценное, — приказал я. — И в вертушку. Отлетаем и садимся, а потом разбираемся, что делать дальше. Ты с нами? — я посмотрел на Кастета.

— Ну полетели, — сказал он угрожающим шёпотом. — Разберёмся, что к чему.

— Внутрь, профессор! — крикнул Рудый. — А я заберу консервы и патроны! А ты чего, сектант, пялишься? В вертушку, живо!

Аким оглядывался на здания колонии.

— Не думал, что вновь буду здесь. И что так быстро отсюда уйду во второй раз.

Если честно, мне было не до его ребусов. Кастет достал из машины сумку и прошёл мимо меня, недобро поглядывая. А у ворот показались ожившие. Всего парочка, медленные, но лучше поторопиться.

— Где ты нашёл собаку? — спросил я.

— Какая разница? — отмахнулся он. — Оставила одна зомби-девочка в подарок.

Он быстро замолчал, когда я схватил его за грудки и припёр к вертушке.

— Где она? — взревел я. — Ты её убил?

Кастет достал беретту и упёр мне её в живот.

— Могу и стрельнуть, — сказал он спокойным голосом. — Ты заслужил такое.

— Ну полегче! — прикрикнул Велиар. — Вы тут чего пообниматься решили?

— Долго рассказывать, — произнёс Кастет, глядя мне в глаза без всякого страха. — Но нет, не убил. Её забрали.

— Кто?

— Военные в советской форме, — он усмехнулся. — И сказали, что от Лилии. На такой же вертушке или похожей. Теперь доволен?

Эта новость меня ошарашила. Я разжал пальцы.

— Полетели. Но расскажешь мне всё, как прилетим, — я посмотрел на Велиара. — А куда мы, кстати, полетим?

Энн зашла в комнату отдыха. Агнеша сидела на зелёном диванчике из кожзама, какие стоят в коридорах старинных больниц. Гектор сидел за столом вместе с другим жителем, ещё одним дедом, которого все звали Китайцем.

— Энн, не хочешь с нами? — спросил Гектор, передвигая костяшки.

— В эту доисторическую игру? — Энн фыркнула. — Нет уж, я же не археолог.

— Ну тогда поиграй на телефончике, — съязвил он и засмеялся. — Там игры поинтереснее, конечно. Или компьютер включишь?

Энн не ответила. Целый день она сегодня мыла кастрюли на кухне. Повариха, одна из работниц базы, никогда не кричала, но вид у неё такой, будто она считала Энн прислугой.

В другое время Энн выцарапала бы ей глаза, но она обещала сама себе, что будет вести себя хорошо. Вон как Агнеша, которая сидела на диване и читала какой-то журнал. Она-то уже перезнакомилась со всеми и общалась без проблем даже с теми, у кого на груди была зелёная табличка. А они вдруг стали вести себя, будто были лучше остальных.

— Эти таблички, — сказал Китаец, будто читал её мысли. — Как касты в Японии.

— Вы, наверное, имели в виду Индию? — подсказала Агнеша. — Там было кастовое общество. Хотя в Японии тоже было подобное, но не в таком явном виде.

— Ну, наверное, — Китаец пожал плечами и со стуком положил на стол очередную чёрную костяшку. — Не помню, старый стал. А ты же, Агнеша, историк, как я помню.

Ну вот, все любят Агнешу. И единственное место было рядом с ней. Энн вздохнула и села рядом. Можно уйти в модуль, но там опять сломалась вентиляция, и совсем нечем дышать.

— А вот скажи мне, Китаец, — произнёс Гектор. — Ты вот здесь раньше всех оказался. Раньше тоже были таблички?

— Да я на месяц раньше вас здесь оказался, — Китаец пожал плечами. — Мы как приехали, так нас сразу сюда заселили. Но нам ещё разрешали ходить в другие отсеки, но не во все, а потом запретили. Ну, карантин, понимаю.

— А кто-нибудь жил до вас? — спросил Гектор.

— Говорят, что да. Кто-то из солдат, говорят, тоже из обычных жителей. Поначалу всё иначе было, — начал вспоминать Китаец. — Кормили хуже, еду нам не готовили, как сейчас, только консервы давали. Зато генерал постоянно к нам ходил. Сейчас уже перестал, забыл, когда и видел его. Помню, кстати, как в семьдесят девятом году…

Энн отвернулась. Агнеша перелистнула страницу глянцевого журнала и посмотрела на Энн.

— Это Рик принёс, — сказала она. — Тот парень, который нам постоянно всё чинит…

И который тогда устроил им свидание с Лилией. Но потом он выпучивал глаза, потел и говорил, что никак не может повторить. Что-то слишком он боялся местных правил.

Агнеша об этом не знала, как не знала и саму Лилию.

— И что там? — спросила Энн, просто чтобы не слушать, как старики вспоминали молодость.

— Журналы для парней-подростков, — Агнеша улыбнулась. — Видеоигры, музыкальные группы. Старые ещё, когда интернета не было. Ну а что ещё читать?

Энн взяла один из стопки, которая лежала на тумбочке. Читать журнал с названием «Монстры Рока» не хотелось, но вид глянцевой бумаги и яркие картинки немного напоминали о прежних временах. Самое детство, когда ещё не было смартфонов.

Она полистала немного и отложила. Агнеша читала с интересом про какую-то старую игру. На предплечье видны свежие пластыри и катетер.

— Так у тебя всё ещё и берут кровь? — спросила Энн.

— Каждый день, — Агнеша вздохнула. — Больше, чем у остальных. И потом так смотрят на меня подолгу. И там ещё офицер такой жуткий, одноглазый. Мы его тогда видели, помнишь?

— Хочешь стать почётным донором? — Гектор засмеялся, не расслышав последнюю фразу. — Ты там в этом кабинете чаще, чем мы все вместе взятые.

Кровь брали регулярно, но только у жёлтой группы. Зелёную никто не трогал. Они не работали по модулю и часто скучали от безделья.

— Так необычно здесь всё, — сказала Агнеша и вздохнула. — Интересно, а если бы здесь был Рудый, какую бы группу ему дали?

Энн уткнулась в журнал. Ну вот опять она о своём. Втюрилась, деревенская девочка с историческим образованием. А ещё…

— Рик, всё хотела сказать тебе спасибо! — воскликнула Агнеша. — Эти журналы хоть как-то помогают продержаться.

Высокий хромающий парень вошёл в комнату отдыха. Наушники болтались, из них слышались хриплые басы.

— Это мне их дядя Лёша тогда приволок, — сказал он. — Ну когда… В общем, когда я ещё болел, — парень посмотрел на Энн и отвёл взгляд. — Читал раньше. Я видел, где ещё книги есть, что-нибудь принесу в другой раз, если мне ключ дадут от кладовки.

— Спасибо. А что у тебя с ногой? — спросила Агнеша. — А то всё хочу спросить…

— Это может быть невежливо, — вмешалась Энн. — Не обязательно говорить, Рик.

— Ну, старая история, — он отмахнулся. — Я плохо помню, но это когда началось, то мы с сестрой… Плохо помню, — повторил он. — Неважно, главное, что ходить могу. Я починил у вас вентиляцию. Проверьте, должно хорошо работать.

— Спасибо в очередной раз, — пробурчал Гектор, ковыряясь в костяшках. — В третий раз за неделю.

— Ну он же не виноват, что здесь всё старое, — сказала Агнеша. — Бункер же старый, наверное, с семидесятых.

— Вообще, с шестидесятых, — загадочно произнёс Рик. — Как-то читал документацию. Там все инструкции старые, ещё советские.

— А что в самом низу? — внезапно спросил Гектор. — Ты там был?

А ведь он не просто так сидит и играет, догадалась Энн. Он всем задаёт вопросы. Подозрительный старик стал ещё подозрительнее. Наверное, с тех пор, как Рик сказал, что почему-то нельзя пить разведённый сок.

Сначала бы она его высмеяла. Но что-то здесь было странное.

И здесь было мало друзей. Оставалось только полагаться на тех, с кем она сюда прибыла. И на Лилию, которая казалась другим человеком. Они ещё долго удивлялись с Гектором, как она изменилась.

— Ну так что? — повторил Гектор вопрос.

— Я плохо помню, — сказал Рик и потёр виски. — Я был там, но сейчас не пускают. Болел, помню, вот и всё. У меня плохо с памятью.

— В твоём-то возрасте? — дед усмехнулся.

— Гектор, ну не помнит и не помнит, — вмешалась Энн. — Что ты пристал к человеку. Рик, а вы здесь давно?

— Ну это ещё когда в бункер только заселялись, — парень заметно расслабился. — Я вроде рассказывал. А до этого… Ну, короче, мне идти надо, извините.

Он торопливо вышел, хромая сильнее обычного.

— Хороший парень, — тихо сказал Китаец. — Помогает всегда.

— Но странный, — добавил Гектор.

— Да у него гнилые на его глазах сестру разорвали, что ты хочешь? Ну это я слышал краем уха такой разговор. Не все так легко могут оклематься. Что ты к нему пристал?

— Старый я, люблю спрашивать, — Гектор посмотрел на стол. — Опять рыба.

Гадюка сидел перед мониторами видеонаблюдения. Прямо на пульте стояла пепельница, а рядом с ними пачка сигарет, которую оставили охранники.

Он смотрел на монитор. Вовремя он прогнал солдат отсюда. Рик не сказал ничего особенного, но… Гадюка вставил ему люлей за прошлый раз, когда он устроил встречу, вставит и ещё. Надо помалкивать…

Две девушки сидели на диванчике. Одна иногда очень враждебно поглядывала на другую. Наверное, не поделили парня.

От Гадюки никто не требовал разбираться в конфликтах жителей, но старая привычка контролировать всё самому осталась. И эти два деда, один будто что-то подозревает. Но ему выдали жёлтую карточку, так что пока его можно не трогать.

— Вот же гадство! — Гадюка бросил сигарету, которую машинально взял в рот и чуть не прикурил.

Он отодвинул пачку подальше. Гадюка справлялся с чем угодно, но то, что никак не может забыть о куреве, бесило. Он поднялся и собрался на выход, пока вид сигарет не свёл с ума.

Силуэт, стоящий у двери, на мгновение вызвал беспокойство.

— Товарищ генерал, — Гадюка вытянулся.

— Да забей, Лёха, мы же одни, — генерал Громов скинул фуражку и бросил на стол. — Любишь ты всю эту официальность.

— С ней проще заниматься тем, что я делаю, Палыч, — Гадюка сел в кресло. — Проще засыпать по ночам.

— Мы делаем это не просто так, — сказал Громов. — Мы делаем это для будущего. Наши с тобой имена выбьют в граните. Нас будут почитать, как героев, даже после смерти.

— После смерти мы умрём, — произнёс Гадюка. — Нам будет плевать, кто и что о нас думает.

— В общем, Лёха, я к тебе по делу, — Громов облокотился на стол, который скрипнул. — Завтра мы летим разбираться с этим так называемым Бароном.

Он скривился от злости.

— И заодно испытаем проект «Лазарь».

— Я в курсе, — сказал Гадюка. — Всё уже подготовлено.

— Кроме одного, — генерал посмотрел на него.

— Никогда, — медленно произнёс Гадюка. — И не при каких условиях.

— Я могу тебе приказать отдать Сто Первого для испытаний.

— Можешь. Но этот приказ я не выполню.

Они смотрели друг на друга.

Потом Громов рассмеялся.

— Знаешь, — он вытер глаз. — Ты единственный человек во всём мире, который может со мной спорить. Поэтому я и поставил тебя на это место. Тут важно мыслить стратегически и не прогибаться.

— Я знаю. Поэтому не дам пожертвовать уникальным экземпляром для рядовой операции.

Громов помотал головой.

— Это не рядовая операция. Сто Третья уничтожена, как мне доложила разведка. А на подготовку нового экземпляра уйдёт уйма времени. А нам нужно это оборудование из лабораторий этого жирного п…ра-наркобарона!

— Я знаю. Но Сто Первого не отдам.

Громов поднялся.

— Сон мне сегодня снился, Лёха, про Афган, — сказал он, надевая фуражку. — Про тот раз, когда ты меня тогда пёр на себе десять километров. Как у меня кишки вылезали из брюха, а ты мне их промывал и назад пихал. И ещё хоть и был младше по званию, но помирать запретил. А сам с обожжённой мордой и без одного глаза. Как вживую всё во сне было. Так же больно и жутко. Весёлые были времена.

— Дерьмовые, — сказал Гадюка.

— Может, и дерьмовые, — согласился Громов. — Но дальше будут хорошие. Завтрашней операцией командую я сам. Завтрашний день ещё сильнее приблизит будущее.

Он посмотрел в монитор.

— Одна из них?

— Да, — ответил Гадюка. — Удачи завтра с этим Бароном. А с остальным я разберусь сам.