Кредит на доверие

Глава 13

следующая неделя

Нельзя сказать, что все было именно так, как она себе представляла, мечтая когда-то о том, как работать устроится. Правда, честным будет и отметить, что Леся никогда не думала, будто первым ее рабочим местом станет подобная фабрика в небольшом городке.

И все же за пять дней удалось немного втянуться и обвыкнуться.

У Леси появился какой-то распорядок дня, новые… Ну, не привычки еще, но уже некие ритуалы, которые она повторяла каждый день, приучая себя к новой жизни в этом городе. Это позволяло ощущать определенную долю уверенности и хотя бы мнимый контроль над событиями.

Но ей нравилось. Почти все… Кроме ночей, полных тоски и постоянных мыслей о Коле, которые перебивали и нормальное волнение от новой работы. И как про него забыть, когда, куда ни глянь, всюду эти дурацкие билборды развешены?! Хоть по сторонам не смотри!

Леся и старалась не смотреть… Но от мыслей это никак не спасало, к сожалению. Он там все равно царил, как ни пыталась сосредоточиться на рабочем волнении.

Правда, тревожиться особо было не о чем, не обманули ее ни Валентина Петровна, ни хозяйка квартиры — приняли Лесю в отделе ровно и приветливо, без каких-либо пока эксцессов.

По факту, на нового стажера в финансовом отделе обратили совсем немного внимания сразу. Вышло так, что начало ее работы совпало с переводом на фабрику какого-то топ менеджера с другого комбината холдинга. Вроде как начальство поставило перед ним задачу поднять показатели производства до европейских норм, чтобы экспорт расширить.

Так что все руководство птицекомбината и кадровый отдел были сосредоточены на ином человеке. Да и просто сотрудники… Потому как процент женщин среди тех, кто работал в здании управления, зашкаливал. Понятно, что новый, да еще и успешный, в их понимании, мужчина, вызвал куда больший ажиотаж, чем какая-то стажерка на испытательном сроке.

Лесю данный менеджер вообще не интересовал, как и все мужчины сейчас, в принципе, даже те, о которых она думать не собиралась!.. Так что из общего ажиотажа она выпала. Ей быстро оформили пропуск, пообещали на понедельник выдать зарплатную карту и отправили на новое рабочее место.

Туда она шла с некоторым опасением, если откровенно, размышляя о том, не возникнет ли у предприятия проблем с банком… Однако решила, что Шуст не мог такого варианта не учесть, и с картой все тоже должно получиться. Тем более если оформлять станет именно крупное предприятие, а не отдельно взятый человек. Там списать на случайность или накладку проще. Да и постоянным клиентам навстречу пойдут охотней. А Лесе главное было первый раз с новыми данными попасть в банковскую систему положительно, потом этот опыт сработает ей в плюс, понимала более-менее, как это работает.

Ну и еще немного волновалась потому, что не знала, чего ожидать.

В ее отделе работали только женщины. И, надо отметить, что и здесь царило оживленное любопытство из-за нового начальника. Так что саму Лесю заметила только Тамара Семеновна, та самая начальница отдела, вскоре планирующая уходить на пенсию, да Полина, пребывающая на седьмом месяце беременности, а оттого, видимо, тоже не особо заинтересованная в новых мужчинах. Остальные три девушки, возрастом от тридцати и до сорока пяти, то и дело исчезали из помещения отдела то вместе, то по отдельности, находя все новые предлоги, иногда откровенно притянутые за уши. По Лесе они скользнули малозаинтересованными взглядами, наверное, посчитав, что тут все выяснить еще успеют, а вот внимание нового начальства лучше сразу привлечь.

Тамара Семеновна к этому отнеслась достаточно снисходительно, кстати:

— Все равно пятница, — вздохнула та. — С них и так в этот день только половину эффективности выжать можно, а у нас сейчас аврала нет. Ну и пусть уж лучше сразу отметятся, а дальше нормально работают, чем растянуть это на неделю, — поделилась с ней новая начальница, заметив, с каким удивлением Леся наблюдала за этим… цирком. — Да и одинокие они, а у нас с мужчинами тут… кадровый голод, — улыбнулась Тамара Семеновна с явно читаемым пониманием слабости подчиненных. — Хотят девки замуж, что ж с них взять. Может, и тебя отпустить… посмотреть, где тут столовая? — весело поинтересовалась, подмигнув.

— Спасибо, не надо. Мне замуж больше не хочется. Самой оно как-то проще, — вздрогнув так, что скрыть этого не смогла, покачала головой Леся, и не порываясь присоединиться к всеобщему интересу.

— Да, мне Валя рассказывала, бедная девочка, — погрустнела вдруг Тамара Семёновна. — Берутся же эти гады где-то. Ну да ты не переживай, к счастью, мужики не все такие, и нормальных достаточно. Переболит, отпустит, найдешь еще свое счастье, — будто стараясь ее приободрить, заметила начальница, очень ей интонациями Валентину Петровну напомнив. — А теперь давай с обязанностями разбираться и тем, что ты, вообще, знаешь, — решила, вероятно, свернуть пока разговор в более спокойное русло.

Леся кивнула, не споря и не начиная обсуждение. Только в душе почему-то отозвалось тоской, и рука сама потянулась к кулону.

А если уже было, нашла?.. Но отвечать на подобный вопрос было страшно и себе самой.

В целом, ее даже захватило и увлекло! Тамара Семеновна на вопросы отвечала, направляя и объясняя то, чего сейчас ждет от стажера, Поля поделилась с ней запасной кружкой, про которую Леся не подумала, собираясь. Да и мелочи какие-то по организации и заведенному распорядку в отделе подсказывала, кажется, тоже с радостью найдя повод от собственных заданий отвлечься.

Ее дружелюбие и простая помощь напомнили о Вере, которой Леся так ничего и не рассказала. Накатило виной перед подругой… Но что она могла сделать? В ее ситуации лишь так и исчезнуть, чтобы не оставить подозрений. Только очень жаль, что Вера тоже считает Лесю мертвой.

Пришлось усилием воли заставить себя сосредоточиться на реальности.

Ну а остальным сотрудникам отдела было не до того… Вообще, атмосфера в тот день царила немного странная и будто как-то приподнятая. Хоть что-то и подсказывало Лесе, что обычно здесь не настолько оживлённо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она же с воодушевлением, наверное, свойственным только тем, кто действительно долго боролся за свое право работать, бралась за любую мелкую задачу, что ей поручала Тамара Семеновна, как зондируя знания и умения.

Первый день пролетел так быстро, что Леся почти и не заметила. И облегчение испытала, что, напряженно погрузившись в эту суету и опасаясь ошибку допустить, хоть немного отвлеклась от мыслей о Николае.

А вот наступившим выходным Леся не обрадовалась… И пусть решить еще нужно было немало вопросов по дому, купить каких-то вещей из одежды дополнительных (не ходить же в одних и тех же джинсах и футболке беспрестанно, да и все жарче становились дни), с продуктами определиться, что-то освоить по готовке и хоть городок изучить!.. Все равно выходные Лесю больше огорчали.

Потому что не было никакого спасения от мыслей о Коле, а она по нему дико скучала! У самой объяснения не было, почему так, да только все тело болело, казалось, кожа, словно ободранная, ныл каждый миллиметр мышц, каждый нерв, будто наматывало их на раскаленный прут. И так невыносимо хотелось его обнять… а еще позвонить, чтобы его голос услышать, к чему так привыкла…

Но и страшно. Только-только почувствовала свободу, независимость от чьего угодно мнения. Точно не хотелось опять под охрану и колпак попадать. Да и он-то тоже ее погибшей считает, успокоился, скорее всего уже, ну или в ближайшее время переключится на другой объект… Разве мало у Николая было женщин ранее, что ему те несколько дней с Лесей?

От таких мыслей становилось еще больнее. И Леся не могла точно заявить: потому ли, что не хотела, чтобы он забывал о ней хоть когда-то в жизни, или потому, что поверил…

О, черт! Она сама себя перестала понимать совершенно! Ведь ее мечта исполнилась! Леся получила то, о чем мечтала столько лет, и все удалось просто великолепно! Так какая кикимора бешеная ее укусила, как тот же Коля и говорил?!

Имелось подозрение, что ответ подсознания может не прийтись по вкусу. Потому она усиленно загружала себя делами. Сходила все же на рынок, так как в отделе ее предупредили, что самый большой выбор одежды найдет только там и обязательно в субботу. В воскресенье мало кто выйдет торговать, служба же в церкви…

Слабо себе представляя, что там, вообще, и как, и будто слепо бредя на ощупь в этих обычаях и особенностях жизни маленького городка, Леся пошла разбираться… Необычный, естественно, опыт. Не бывала она на таком рынке ни разу. Заблудилась, хоть там и не огромное пространство, потерялась между рядами железных лотков. Спасибо, ей охотно отвечали и подсказывали, когда пыталась объяснить, что именно ищет. Все же по приветливости столица значительно уступала местным.

Ну и вещи, конечно… Совершенно не то, к чему Леся привыкла. И… сложно было найти хоть что-то, что она могла на себе представить. Без каких-то нелепых страз и принтов с огромными цветами или надписями. Непонятно, то ли здесь такое ценили, то ли просто производители дешевой одежды такими украшениями надеялись привлечь внимание и повысить продажи продукции. Про качество Леся и не вспоминала, понимая, что не по брендовым магазинам и не в ателье индивидуального пошива пришла… Вот тут, кстати, подумала, что это неплохая идея, и стоит найти какую-то портниху, потому как с трудом футболку чисто-белую нашла. Возможно, сможет что-то заказать по своему вкусу и пониманию.

Но было и приятное: Леся накупила столько зелени, клубники и овощей, что только этим, казалось, сумеет пропитаться. С тоской посмотрела в сторону прилавков с рыбой, понимая, что к таким кулинарным подвигам не готова пока, учитывая, что из спагетти умудрилась слипшийся комок в кастрюле «сварить»… Хотя, может, первый опыт он всегда комом? И пошла в магазин, разыскивать что-то готовое.

Она и не помнила, где и когда столько бы ходила пешком, как здесь. Впрочем, не она одна. Видимо, этот маршрут был популярен в субботу, потому как в магазине Леся точно заметила пару человек, с которыми у овощных прилавков сталкивалась на рынке. Вероятно, про правило «субботних» закупок тут знали все.

А с понедельника началась уже рутинная работа. Угас немного энтузиазм сотрудниц от появления нового управляющего, который больше занимался своей непосредственной работой, как Леся поняла, а не мелькающих перед ним девушек и женщин замечал. Все вернулись к своим обязанностям. Впрочем, из-за того, что авралов сейчас действительно не было, работа текла размеренно. И, к удивлению Леси, которая, в общем-то, мало с чем могла сравнивать, ориентируясь больше на опыт «не принадлежавших» отцу предприятий (а по закону действующий депутат никаким бизнесом не имел права владеть, вот и оформляли все на родственников да подставных лиц), где время от времени бывала, ее новые коллеги находили немало времени и возможностей, чтобы помимо работы обсудить и жизнь. Как вообще, так и личные проблемы каждой.

Возможно, конечно, сказывалась особенность чисто женского коллектива.

Так или иначе, за три дня Леся узнала весьма много о неудавшейся личной жизни Светланы, самой старшей коллеги в отделе, за исключением Тамары Семеновны. Та дважды была замужем и оба раза уже развелась. От первого брака у нее остался сын, сейчас учащийся в техникуме, и дом в селе. А от второго… спившийся бывший муж, который никак не желал забыть к женщине дорогу и все время просил занять денег, а та его жалела и не отказывала. И только коллегам потом жаловалась, что самой бы кто помог.

Жаловалась на судьбу и Люда, которая вовсе ни разу замужем не была, вздыхала и самая младшая (до появления в отделе Леси), Оксана, жившая с каким-то парнем в перманентном скандале. Что именно служило причиной их постоянных ссор, Леся пока не знала, если откровенно, не особо принимая участие в обсуждениях… Боялась, что и у нее расспрашивать начнут, а она где-то ляпнет не то что-то, проколется. А новые коллеги пока не настаивали, в принципе, уже посвященные в ту информацию, которая перекочевала сюда вместе с документами из центра занятости, судя по всему.



И все же, прослушав это понедельник и вторник, в среду Леся не удержалась от вопроса. Уж слишком ей стало интересно, когда речь зашла о семье Гончаренко.

Наверное, нет ничего странного в том, что сотрудники в той или иной форме обсуждают начальство. Но вот такой темы Леся не ожидала. А началось все с причитаний той самой Оксаны.

— Блин, ну вот где б найти такого мужика, для которого будешь одной-единственной? А не ходить и одергивать, чтоб на каждую юбку не оглядывался, а потом тебе попрекал, что в джинсы не влазишь или с утра без макияжа?! — видимо, раздосадованная после очередной ссоры со своим мужчиной, вопросила она, не успев прийти в отдел. Махом целую конфету в рот запихнула, тоже, вероятно, пытаясь злость унять.

Была у женщин тут традиция: для начала кофе вместе пить со всякими сладостями, обсуждая новости, а потом уже за отчеты и финансовые планы садиться. Все в мерах разумного, никто не затягивал, но и не торопились.

Поли, с которой Леся в основном общалась, вроде как ее в будущем планируя подменять, в тот день не было. Девушка плохо себя чувствовала, отгул взяла, так что Леся с остальными кофе пила, в коллектив вливалась, так сказать.

— Ну, ты многого хочешь, Ксеня. Гончаренко на всех не хватит, и так вон один свободный остался. Надо работать с тем материалом, что есть, а не перебирать, — хмыкнула Света, откусив только треть шоколадной конфеты, а остальную отложив на потом. — Ты бы, может, и учла какие-то моменты, на диету села, дома поопрятней ходила. Мужиков мало, им легче перебирать, — вздохнула более «опытная» женщина.

Оксана уже было скривилась, явно намереваясь напомнить, что не с опытом Светы советы раздавать… Однако тут, кажется, впервые за эти посиделки, Леся рискнула в беседу вступить… Не смогла удержаться, упомянутая фамилия подтолкнула.

— А при чем тут хозяева фабрики? — так, будто просто удивлена, неуверенно спросила.

Честно говоря, она, когда узнавала, так про репутацию Коли, на которого тут и намекали, как на единственно свободного, похоже, столько выяснила… Не то чтобы бабник, но уж точно не приверженец долгих отношений. И от этого ей тоже было дискомфортно внутри. А тут так странно все как-то обсуждали.

После этого вопроса все так на нее уставились, словно Леся прописных истин не знала.

— А, ты ж не местная, Лерочка, не в курсе, — вмешалась Тамара Семеновна. — У нас-то эту легенду все знают. Да и не легенда, почитай, чистая правда же уже которое поколение, — начальница медленно свой кофе отпила.

Но Леся что-то ничего не поняла.

— Какую легенду? Что — правда? — не скрывая своего недоумения, уточнила.

— Ну так то, что, когда Гончаренко встречает свою, ту самую, одну-единственную, — все, — Тамара Семеновна даже пальцами прищелкнула, как подчеркивая. — С первого взгляда влюбляется в нее до смерти, считай. Все, что раньше было, по ветру пускает. Каким бы бабником ни был до того или замкнутым отшельником, вообще не важно, все меняет. И кроме своей женщины уже ничего не видит. Да что далеко ходить?! Вон Станислав Гончаренко женился недавно, хотя все уже крест поставили. Думали, до смерти холостяком будет ходить, он же света белого за работой не видел, холдинг этот ему всю жизнь заменял. Ан нет, как свою встретил, и месяца не прошло, окольцевал и от себя на шаг не отпускает… Не могут они по-другому, деточка. Для них это непреодолимо. Они детей своих не так любят, как жен, хотя никто и никогда не назовет Гончаренко плохими отцами, и близко нет. Но, что есть — то есть, — Тамара Семеновна покачала головой, как сама себя подтверждая. — И разводов у них в семьях в помине не было и нет.

Когда начальница замолчала, на несколько мгновений в кабинете тишина повисла. Леся с удивлением посмотрела на коллег, замечая, что все будто задумались, замечтались, на себя эти слова примеряя.

А она… В душе что-то вздрогнуло, заставив вспомнить все те слова и поступки Коли, которые она не понимала, и которые Лесю откровенно настораживали за недолгое время знакомства. Черт… Мороз по коже!

А еще любопытство взыграло в душе, недоверие и нечто, над чем думать не очень хотелось. Начало прям разъедать изнутри нетерпеливым желанием выяснить все и немедленно! Совершенно несвойственное Лесе устремление какое-то. Но она сопротивляться тому не сумела.

И, надеясь, что не показала всего этого, натянула на лицо недоверчивую гримасу.

— Вы меня простите, Тамара Семеновна, да только не верится как-то. Не бывает так, — заметила она, внутренне аж замерев от желания узнать больше, понять и разобраться. — Да и про легенду вы сказали, а я вообще не поняла…

Но начальница, кажется, не рассердилась и не расстроилась из-за ее недоверия. Да и остальные улыбнулись больше. Переглянулись, словно ей прописную истину, как ребенку, объяснить нужно.

— Оно и понятно, Лерочка, что с твоим опытом в нормальных мужиков поверить сложно, — начальница улыбнулась ей, будто добрая бабушка. — Тут самой иногда верится с трудом, когда помытаришься. Но оно ж у меня перед глазами всю жизнь. Бабка моя из того же села, что и Гончаренко, я еще деда их знала. И все ж мы видели… Не врет легенда, чего уж тут, — развела руками Тамара Семеновна.

— Да что за легенда-то? — не поняла пока Леся.

— А, да, — будто поняв, что сама себя путает, засмеялась начальница.

Остальные, хоть и знали, о чем речь, видно, и не пытались за работу браться. Наоборот, явно не прочь были еще раз послушать. Светлана кофеварку по-новой заправила, наверняка зная, что успеет еще чашку выпить.

— Так вот, было это еще в конце позапрошлого века, до революции, точно, — начала рассказывать ей Тамара Семеновна, словно важным считала в местной истине убедить. — Городку-то нашему больше девятисот лет, вон праздновать в этом году будем, ну и села рядом были те же, — не без гордости добавила. — И нашему селу, в котором и Гончаренко жили, да и сейчас, можно сказать, имеют дома, больше трехсот лет по архивам. Так вот многие семьи тут так и остались с тех времен, рассказывают своим, как оно раньше было. Был, значит, в семье Гончаренко тогда сын, Тарас — один парень, потом дочка родилась, да перерыв большой, долго что-то не могла после первенца мать его забеременеть. Оно ж тогда не было всех этих центров, да и кто в селе лечился-то? Бог дал или не дал, по его ведению, так и жили, — будто объясняя уклад прошлого, пояснила. — И, понятное дело, что родители своего первенца любили сильно, души не чаяли, баловали. Но и не сказать, что не воспитывали. Вроде, по слухам, неплохой человек был Тарас, только привык к вниманию и обожанию. Да и семья зажиточная. Я-то не знаю, не застала, — подмигнула Тамара Семеновна, улыбаясь широко, — но, говорят, ох, какой красавец к тому же был. Первый хлопец на селе, все девки за ним бегали… Ну и он привыкший, к такому, все никак жениться не мог, на одной остановиться… — начальница покачала головой. — Не выбиралось ему из многообразия. Но при этом и не обижал никого вроде, хоть и не знаю, как так можно-то, но девки из-за него сами ссорились, чуть не дрались, а парню все прощали. Пока не переехала в село семья одна. Муж умер зимой, а вдова с дочкой Соломией вернулась в родную деревню… В общем, Тарас этот, как дочку ту увидел, на других перестал внимание обращать, впервые за женитьбу речь завел. Сватов засылать решил, хоть и бедная, приданого никакого, а его ничего не волновало. Ну а родители сыну не отказывали. Только вот была в селе одна девица, которая все надеялась, что на ней Тарас женится. А может, и обещал тот ей, сейчас точно не выяснить. Кого-то выбирать все равно нужно же было. И смириться с тем, что тот чужачку полюбил, девка эта никак не желала. Она его и прокляла из обиды, чтоб раз ей не достался, то и никому другому…



Тут, наверное, у Леси, до того даже с интересом слушавшей, такое выражение лица стало, что Тамара Семеновна руки развела, как бы оправдываясь.

— Не смотри так, Лерочка, это ты городская, да и из столицы, университет лучший окончила, ясно, что и не верится тебе. А у нас тут бабы знаешь, какие попадаются? Ууу… — заметив это, добавила начальница, кажется, даже гордящаяся данным фактом. — Поживешь, разберешься, поймешь, что истина же. Чистые ведьмы! Да и гора та, что за церковью деревянной… Видела?

Лера кивнула, но решила промолчать.

— Вот ее испокон веков ведьминой считают. У кого хочешь тут спроси, расскажут, — подмигнула начальница. — В общем, к нашей истории возвращаясь, как бы там ни было, начал Тарас этот чахнуть. Буквально на глазах слег. Родителям горе, да и девица та, что он жениться хотел, извелась вся. Говорят, полюбила его так, что света белого не видела. Она и уговорила мать Тараса в то село, где сама выросла, с ней поехать, к знахарке какой-то. Хотя, поговаривают, что и сама что-то да умела. Потому и поняла, что наговор на любимом. Поехали они со свекрухой, которая пока той и не стала. Та ради сына на многое готова была, хотя дочери лет пять уже было, но первенец, ну и сын-то один в семье. А знахарка та и говорит: «Верно подозреваешь, прокляли сына твоего. Черная злоба и обида. И так напутано тут, на гневе сделано, на зависти, что не могу просто снять, оно все равно откатом по кому-то из младших у вас в роду ударит»… А младших-то у них — одна дочка пяти лет от роду. И как матери выбирать? Ясно, что рыдать начала и умолять… Да только правила и законы свои во всем есть, — вздохнула Тамара Семеновна, словно сочувствуя женщине, которой и не знала никогда. — Тут вмешалась та девушка, Соломия, значит. Сказала, что она готова на себя взять, разделить это с любимым, а вдвоем как-то да справятся. Знахарка согласилась, хоть и предупредила, что проклятие сильное, по роду передаваться будет долго, уже на детей Соломии. И не в ее силах снять то целиком, только чуть изменить или ослабить может. Но тут и Соломия сказала, что все, что в ее силах сделать, приложит… Да и детей-то еще не было, а Тарас помирал, вот и перевесил страх за любимого иное предупреждение. В общем, вернулась та знахарка с ними, к Тарасу, который уже и не вставал, не мог. Вдвоем выливали и выкатывали, и свечи с наговорами ставили. Не знаю, сама понимаешь, они чужих в то, что именно делали, не посвящали, это все уже домыслы сельских кумушек. Да только через три дня встал Тарас, как ни в чем не бывало. А ту, которая прокляла, перекосило, видно, вернулось к ней зло, что пожелала. Тарас женился на Соломии, в жене души не чаял, ни на кого больше и не посмотрел никогда, а детей у них было четыре сына. И вот, когда они выросли, в селе и заприметили, что однолюбы. И коли встретят свою, в любом возрасте, то все, почитай, крест можно ставить. Из кожи вон вылезут, но любимую добьются и с ней всю жизнь проживут, причем так, что на каждый вдох ее молиться будут. И с внуками так стало, и с правнуками… Почти всегда одни мальчишки и рождаются. До сих времен. Вот наши девчонки и горюют, что на всех таких, как Гончаренко, не хватает. Один нынче свободный остался, Николай наш, — как завершая рассказ, улыбнулась Тамара Семеновна, обведя взглядом притихших и даже немного пригорюнившихся подчиненных.

А они все над кофе о чем-то точно задумались.

Но… кроме того, что в груди прям ухнуло что-то недовольное, прям с языка рвануло, что никакой он не «свободный», и, вообще, «занятый» очень, что, к счастью, удержать в себе удалось, у Леси остался вопрос… Сжала свой кулон, чтоб эмоции сдержать.

— Так а в чем проклятие-то? — не поняла она искренне. — Хорошо же все, и Гончаренко, и женщинам их? Где беда? — даже нахмурилась, не поняв, чего страшного тогда было в том, что знахарка и браться опасалась…

Не то чтобы поверила. Нет, Леся же не суеверная… Но надо бы в истории разобраться.

А Тамара Семеновна вдруг погрустнела.

— Так дело в том, Лера, что если, не дай господи, случится что с их избранницей, считай, и на Гончаренко крест можно ставить. Не хотят они жить без тех, кого любят. Отомстить могут, если виновен кто, был у нас, уже на моей памяти, такой случай с дядькой хозяев холдинга, восстановить справедливость… Но потом, прям на могиле жены и застрелился, — Тамара Семеновна как-то горько вдохнула. — Не прожил никто больше года, если жена умирает. Не хотят… И ни дело любимое, ни даже дети не удерживают. Я не знаю, что они чувствуют, так не мне и судить. Видно, и у такой любви обратная сторона, отдача от того проклятия, темная и горькая. Вот и поди разберись, счастье то или горе, так любить, когда жизнь свою, почитай, в прямом смысле с любимой связываешь, да и без выбора же. Не могут они не любить так… — уже с явным сочувствием в голосе, закончила начальница. Вздохнула тяжко. И расправила плечи. — Так, а теперь все по местам, а то полчаса рабочего времени уже потратили, а у нас своих забот хватает. И, раз ни одна из вас за Гончаренко не замужем, поблажек от начальства нам не светит, — уже веселей, как подбодрить стараясь всех притихших коллег, подмигнула Тамара Семеновна. — Надо план на сегодня выполнить. За работу, девочки!

Никто спорить не стал, все молча разошлись за свои столы.

А Леся… не могла понять, что сейчас ощущает. Не знала: верит этому рассказу или нет. Напоминала себе, что не суеверная же. Да только… Остальные точно верили и знали о семье Коли куда больше.

От того ли ей вдруг дико страшно стало? Не за себя уже, а за Николая… Потому что не смогла из головы выкинуть воспоминания о том, как он на нее смотрел, как обнимал и что говорил, к себе той ночью прижимая. А в свете услышанного от начальницы, мороз продирал до позвонков, реально, несмотря на летнее тепло за окном.

Господи! Ведь Коля ее мертвой считает!..

Нет. Глупости, выдумки. Просто легенда… Правда же?

Не могла в тот день толком сосредоточиться ни на чем. Принуждала на простых задачах себя собираться, а оно все, как из рук сыпалось. И все тело мелкой дрожью било. Так, что под конец дня Тамара Семеновна, волнуясь, уточнила, не протянуло ли Леру под кондиционером, который уже включать начали? Оставалось лишь кивнуть, допустив, что и такое возможно… Хотя сама точно знала — не из-за кондиционера ледяной страх сжимает сердце в груди. Тревога за человека, который оказался таким важным и ценным для Леси, а она побоялась ему довериться и в сердце впустить.

