Кремлевское кино (Б.З. Шумяцкий, И.Г. Большаков и другие действующие лица в сталинском круговороте важнейшего из искусств)

Глава первая. Железный камень

«Дух революции носился над русской землей. Какой-то огромный таинственный процесс совершался в бесчисленных сердцах. Личность, едва осознав себя, растворялась в массе, масса растворялась в порыве». С этой цитаты из Троцкого начинался фильм, две недели назад показанный не где-нибудь, а в Большом театре. И это сразу после того, как очередная попытка троцкистов смести со своей дороги своего главного соперника потерпела на очередном съезде партии полный провал.

Тощий, словно гвоздь, человек, по иронии судьбы, носил весьма «упитанную» фамилию — Товстуха. С некоторых пор сей уроженец Черниговской губернии служил при генсеке помощником по делам, о которых знали только он и Сталин. Товстуха стоял в кабинете вождя Страны Советов и докладывал по всем пунктам, набросанным Сталиным еще тогда, 24 декабря 1925 года. Теперь же шел год 1926-й.

— Эйзенштейн Сергей Михайлович, родился в тысяча восемьсот девяносто восьмом году в Риге. Отец — Михаил Осипович, из еврейской купеческой семьи, гражданский инженер, спроектировал и построил в Риге несколько десятков доходных домов особой архитектуры стиля модерн. Мать — Юлия Ивановна Конецкая, из русской купеческой семьи. Страшненькая. Ясно, что женился он на ней ради денег. И потом терроризировал. Маленький Сережа насмотрелся в детстве родительских скандалов, оттого и вырос нервным и впечатлительным. Кончилось разводом, Сергей остался жить с отцом в Риге, а мать переехала в Петербург. Ему разрешалось навещать ее только два раза в год, на Рождество и Пасху. Окончил реальное училище и поступил в институт гражданских инженеров. В семнадцатом году призван на военную службу по школе прапорщиков, затем вступил в Красную армию, ездил в агитпоездах в составе шестой действующей армии. Работал и художником-декоратором в красноармейских театрах. По окончании Польской кампании приехал в Москву, намеревался поступить в Академию Генштаба переводчиком, поскольку имеет талант к изучению иностранных языков, свободно владеет английским, немецким и французским.

^{И. В. Сталин.1918–1920. [РГАСПИ. Ф. 558.Оп 11. Д. 1650. Л. 14]}

^{Большой театр. 1925. [Из открытых источников]}

— А вы, Иван Павлович? — спросил Сталин.

— Я только немецким и французским. Выучил, когда жил в Австрии и Франции. В Академию Генштаба Эйзенштейн так и не попал, устроился художником-декоратором в Первом рабочем театре Пролеткульта, поступил в высшие режиссерские мастерские к Мейерхольду, стал сам ставить спектакли.

— Такие же идиотские, как сам Мейерхольд?

— Ну да, примерно. За слом старого театрального искусства и создание нового, новаторского.

— То бишь, глупого и уродливого, — подчеркнул свое отношение к новаторскому театру Сталин.

— Ну, в общем и целом да, Иосиф Виссарионович. Придумал новое понятие: монтаж аттракционов. Он призван воздействовать на самые яркие эмоции зрителей.

— Собственно, это мы и увидели в фильме «Броненосец „Потемкин“».

— Именно так. Он взял пьесу Островского «На каждого мудреца довольно простоты», но камня на камне от нее не оставил. Я смотрел этот спектакль. Вместо сцены — арена цирка, над головами у зрителей натянуты тросы, и актеры по ним скачут как обезьяны. Вместо текстов несут нечто невразумительное и нечленораздельное.

— Понятно, чисто мейерхольдовский балаган.

— Один из аттракционов в этой же постановке — небольшая фильма, называется «Дневник Глумова». В ней размалеванные актеры, среди которых и сам Эйзенштейн, корчат мерзкие рожи, показывают кукиши, забираются по веревке на высокую башню, мужики переодеваются в баб, превращаются то в детей, то в ослов, этим ослам целуют хвост, мужик с мужиком идут венчаться, и их венчают, а под конец опять показан кукиш. Словом, отвратительная чехарда.

^{Афиша. Фильм «Броненосец „Потемкин“». 1925.Реж. С. М. Эйзенштейн, Г. В. Александров. [ГЦМК]}

— Новое искусство! — с неприязнью произнес Сталин.

— Да злыднячий вертеп это, а не искусство! — со злобой ответил Товстуха и долго, но тихо прокашливался. Человек-гвоздь страдал туберкулезом, пока еще без кровохарканья.

— А Подвойскому нравится вся эта дребедень, — продолжал помощник генсека. — Он стал помогать Эйзенштейну, и тому поручили перемонтаж фильмы «Доктор Мабузе, игрок» немецкого режиссера Фрица Ланга. Фильма вышла у нас под названием «Позолоченная гниль». Дальше — больше. Это вы уже знаете. Как он подал заявку на цикл из восьми кинокартин «К диктатуре», получил одобрение, деньги. Снял «Стачку», огреб премию в Париже. Ну, а теперь — «Броненосец».

— А что значит фамилия Эйзенштейн?

— Железный камень, Иосиф Виссарионович.

— Железный? — переспросил Сталин и усмехнулся: — Однако сталь против железа крепче.

— Не в пример крепче, Иосиф Виссарионович.

— А Бронштейн?

— Вообще-то я узнавал: фамилия Бронштейн образована от немецкого Браунштейн, что значит «бурый камень». Но Троцкий не раз говорил, что его предки носили фамилию Бронцштейн, а это значит «бронзовый камень». Мол, буква «ц» в середине потерялась.

— Ну, я гляжу, одни металлы да камни собрались, — снова усмехнулся Сталин. — Однако и бронза против стали не выдержит. Ты смотри, как получается, тут сталь, там бронза, а между ними железо затесалось. И не знает, на чьей оно стороне, не может выбрать. Цитаточку-то! Вот сволочонок! И слово «броненосец». Троцкий и тут свою девичью фамилию заприметил. Мол, броненосец, а читай: бронштейноносец. Зашифровали все, сукины дети, почище каких-нибудь масонов.

— Надо бы этот железный камень, так сказать…

^{Режиссер С. М. Эйзенштейн за монтажным столом. 1928. [ГЦМК]}

— Не надо, Иван Павлович, — решительно не пошел навстречу Товстухе генсек. — Вот как раз-таки и не надо. Мальчонка, я думаю, уже давно в штанишки насикал. Ждет, что мы его, так сказать… А мы — наоборот. Ему все карты в руки. Что там Троцкий квакнул про кино? Мол, собирается им теперь заниматься.

^{Л. Д. Троцкий.1920-е. [РГАСПИ. Ф. 325.Оп 1. Д. 24. Л. 20]}

— Сбрехнул, товарищ Сталин. Может, и собирается, но пока еще ничего в этом направлении особо не предпринимал.

— Бакаки цкалши кикинепс, — усмехнулся Сталин презрительно. — Так по-грузински «лягушки квакают в болоте». Можете повторить? Бакаки цкалши кикинепс.

— Бакаки цкалши кикинепс, — пожав плечами, повторил человек-гвоздь.

— Молодец. Этой фразой проверяют человека, который выдает себя за грузина, а таковым не является. Вы бы прошли проверку. Теперь по поводу кино. А вот мы как раз и начнем предпринимать. И этот железный камень будет не на бронзу, а на сталь работать. И должны мы, а не Троцкий создавать наше советское кино, киноиндустрию. А то, ишь ты, камень железный, камень бронзовый, да еще и просто камень — Каменев. Камнями нас решили закидать. Как в Библии камнями побивали пророков. Не выйдет!

— Забавная лингвистика у вас получилась, товарищ Сталин.

— Да уж, забавнее некуда, — вздохнул генсек. — А правда ли, что слово «забавник», «распутник» на английском языке будет «гей»?

— Английским я плохо владею, товарищ Сталин, но в этом отношении тоже навел необходимые справки.

— Так-так?

— Карикатурист в «Огоньке», который подписывался как Сэр Гей, это действительно Сергей Эйзенштейн. Слово «гей» в английском языке обозначает как «веселый», «забавный», так и «беззаботный», «распутный», «развратный». А с недавних пор в Англии этим словом стали называть бугров.

— Мужеложцев?

— Модная писательница Гертруда Стайн, лесбиянка, даже в своих книгах их называет словом «гей». Кстати, — усмехнулся гвоздь, — Стайн это англизированное Штейн, тоже «камень».

— Так он что, бугр? Если он Сэр Гей?

— Тут я тоже порыл. Долго сожительствовал с актером Штраухом Максимом. И сейчас крепко дружат. Теперь еще не разлей вода с Григорием Александровым, своим режиссер-ассистентом. Но я повстречался с его лечащим врачом.

— Любопытно!..

— Тот выдал справку. — Товстуха вытащил листок и положил его на зеленое сукно сталинского стола. — Подвержен разным болезням. Среди них импотенция. Но не гомосексуалист.

Сталин пробежал глазами справку, недоверчиво покосился на Товстуху.

— Разве это можно так точно установить?

— Врач говорит, можно, — пожал узкими плечами человек-гвоздь. — Хотя черт его знает!

— Будем надеяться, что этой содомской нечисти в нашей юной и прекрасной стране немного, — сказал Сталин. — А если импотент, то как же невеста?

— Таких называют белыми невестами. Эта Фогельман, она же Пера Аташева, удовлетворяется на стороне, а с Эйзенштейном дружит, возится с ним, как мать с ребенком, обихаживает. Наверное, по-своему любит.

— Чудно все у них, у этих актеришек-режиссеришек. Богема! Когда народная премьера «Броненосца»?

— Ровно через две недели, товарищ Сталин.

— В «Электротеатре»?

— Да. Там такое затевают! Что-то небывалое.

— Пускай потешатся. Так… Сколько кинотеатров было в России до революции?

— Да, я навел справки. К 1913 году в России насчитывалось тысяча четыреста двенадцать кинотеатров.

— А сейчас?

— Две тысячи. За годы после революции выпущено около восьмидесяти полнометражных художественных кинопроизведений. Большая часть в последние два года.

— Стало быть, киноделие в Стране Советов растет?

— Безусловно, товарищ Сталин.

— Это очень хорошо! Теперь давайте пройдемся по исторической достоверности.

^{И. П. Товстуха. 1920-е. [РГАСПИ. Ф. 421.Оп 1. Д. 758]}