Кренер

Глава 6 ЮП Добро пожаловать в патрульные

Связанных огнелюбов нужно было доставить к начальству для допроса, но тащить их на себе патрульные не хотели, а идти сами пьяные в стельку пленники были явно не готовы.

Сержант и Ярго уже ушли, а значит, разбираться придется оставшимся своими силами.

В отряде кроме сержанта несли службу четверо: сторожил Ярго, служащий уже почти тридцать лет, Юп, за которым закрепилась репутация угрюмого головореза, Янек и Грыжга,

Янек и Грыжга были братьями, хотя по внешности об этом догадаться было невозможно. Сержант говорил, что Грыжгу либо подкинули, либо мамаша его нагуляла.

Янек был высоким и нескладным белобрысым парнем. Службу нес исправно. С копьем и мечом обращался не очень ловко, но лучником был исключительным. Еще он сильно страдал из-за своего заикания.

Грыжга был невысоким и смуглым с вьющимися черными волосами и неспокойным нравом. Характер у него был склочный, а говорил он без умолку и за себя и за брата. Он ловко обращался с ножом и кистенем, любил выпить больше меры.

Братья пошли на службу вместе по инициативе Грыжги. Их родители были крестьянами и умерли во время эпидемии кровянки. Грыжга никогда не любил работать на земле и подбил брата продать свой надел земли и податься на службу. Янеку спокойная деревенская жизнь нравилась, но с братом он расставаться не хотел, и согласился.

Вообще, патруль должен включать не меньше семи человек, но служба в последние годы стала малопопулярной, и пополнения приходилось ждать подолгу. Сержант был недоволен. Стычки с вооруженным контрабандистами бывали серьезными и малочисленный отряд сильно рисковал.

Год назад во время задержания один огнелюб оказался мастером меча. При слаженной работе отряда, в котором есть трое мечников с щитами и лучник, можно прижать и разоружить даже хорошего воина. Но мастер меча тоже был не один, а с командой. В результате патрульные потеряли двух человек, а нарушители ушли обратно безнаказанно. Погиб лучший мечник отряда, а еще один лишился четырех пальцев на правой руке и остался хромым на всю жизнь.

После этого в отряд приходили трое новобранцев. Но задержался только Юп. Еще один был разиней и погиб в стычке уже через неделю, а второй попробовал патрульной жизни и сбежал, даже не дождавшись первого жалования.

Юпа к сержанту привел капитан как раз на следующий день после того, как исчез предыдущий новобранец. Было это во дворе казармы.

–– Смотри, Марк, какое у тебя пополнение. У нас хочет служить кренер.

Случай был редким. Кренеры жили обособленно, к чужакам относились неприязненно. Их поселения располагались на северной окраине Пограничья и власть кронпринца они признавали только до тех пор, пока она не вмешивалась в их внутренние дела.

Налоги платили исправно и поставляли для армии основную часть кулисов. Но в случае военных действий всегда выступали отдельными отрядами со своими командирами.

Кренеры имели репутацию хороших воинов, но на службу в регулярные войска или стражники они никогда не нанимались. Редкие исключения составляли изгои, которые были изгнаны из своего народа. Но приживались они на службе очень плохо. Резкий нрав и непризнание авторитета командиров делало их проблемой подразделения.

– Ваша светлость, Вы смерти моей хотите! – взорвался сержант – То непутевого оболтуса мне привели, а теперь – кренер. Они же неуправляемые все.

–– Ты не шуми Марк. Этот парень к нам не просто так попал. Будет тебя слушаться. Я ведь правильно говорю, Юп?

– Я дал Вам слово служить честно и соблюдать правила в течении года. Если этот человек будет моим командиром, я буду ему подчиняться, пока не кончится моя служба.

– Ну пускай так. Слово кренеры держат – уже спокойнее сказал сержант – А оружием этот новичок владеет?

–– Я могу рубится с топором против мечника или копейщика. Умею управлять кулисом верхом или в упряжке. И в рукопашную могу за себя постоять.

– Ну на кулисах патрульные редко ездят. Топора у меня нет, а вот в рукопашную тебя стоит проверить.

Сержант отстегнул пояс с ножнами и вышел на середину двора.

– Представь, что я нарушитель, которого надо задержать. Подойди и попробуй меня обездвижить.

Юп не спеша приблизился. Когда до сержанта оставалось чуть больше сажени, он быстро шагнул навстречу, пытаясь захватить правой рукой предплечье противника. Сержант был ниже и легче. Заломить ему руку за спину должно быть не трудно.

Командир не мешал Юпу схватить его за руку. Не избавляясь от захвата, от шагнул ему навстречу, обхватывая правую руку кренерасвоей левой. Бицепс Юпа оказался у сержанта под левой подмышкой. Жестко удерживая руку у своей груди, сержант легко заломил кисть, которая сама попала в ловушку. После этого перехватил пальцы Юпа левой кистью и усилил болевой прием, заставляя парня пригнуться к земле в неустойчивой позе.

Отпустив руку, сержант отошел на шаг.

– Ну давай, пробуй еще.

Юп от боли разозлился. Он не стал выпрямляться и, даже не подняв головы, просто прыгнул на сержанта, сбивая его плечом. Легкий противник отлетел и больно упал на спину. Юп попытался прижать его к земле, но тот встретил его согнутыми ногами, отпихнул, а затем перекатом встал на ноги.

Юп снова бросился вперед, но в этот раз сержант его ждал и быстро провел захват на встречном движении. Доля секунды, и рука парня надежно зафиксирована болевым приёмом.

От боли выступили слезы, но Юп пытался высвободиться. Сержант подержал его пару секунд и отпустил.

– Я легко мог сломать тебе пальцы. Сила и скорость у тебя есть, но драться ты толком не умеешь. Придётся подучить. Но за науку удержу из жалования. Боль терпеть ты можешь, это уже многое упрощает. Пойдем, покажу тебе твою койку в казарме.

Юп понял, что сержант собирается на нем нажиться, но возмущаться не стал и послушно пошел следом. Тем более, его самого раздражало, что в рукопашную он против обученных бойцов был слаб. Кернеры с детства много боролись и дрались, но готовили их сражаться с топором или копьем. Юп знал, как уклоняться от ударов, если останешься без оружия и щита. Умел перехватить и вырвать знакомое оружие у атакующего противника. Он давно потерял счет тому, скольких он зарубил топором. Но хитрым приёмам с пустыми руками его никогда не учили. Кренер хорошо умел рубить насмерть, а вот брать пленников живыми, не проливая крови, было для него непривычно.

Казарма была сложена из грубо обтесанных бревен. Швы законопачены синим мхом, который отгоняет дурных духов, но не клопов. Койки стояли вдоль стен. Рядом с изголовьем стоял сундук, который можно было использовать как столик за счет плоской крышки.

– Слушай сюда, новичок. Каждому патрульному в казарме закрепляется койка и сундук. Замок на сундук купишь сам. В казарме не воруют, но подшутить над новеньким могут.

– Это место Ярго – указал сержант на кровать рядом с окном – левее теперь твое. Тебе еще полагается подушка, одеяло, панцирь и оружие. Я сейчас схожу к интенданту, чтоб тебе все выдали. А ты пока осмотрись тут.

Сержант специально оставил Юпа в казарме, чтобы самому сходить к интенданту. Новичку помимо обмундирования и оружия из казны полагалось выдавать подъемные в размере месячного жалования.

Новичкам об этом часто не говорили, а просто делили эти деньги между сержантом и интендантом. Сержант считал такую практику справедливой, учитывая что возиться с новичком ему, а приживается на службе только один из трех новобранцев.

Юп послушно осмотрел свою новое место для сна. Койка была достаточно широкой и длинной. Их делали по одному размеру с запасом, чтобы поместился любой богатырь. Грубые доски обходились казне дешево. У кронпринца своя лесопилка, а леса в Пограничье много. На изголовье был выжжен герб кронпринца. Такой же герб выжигался на панцире кулиса, если его покупали у кренеров для армии или стражников.

Сундук был под стать кровати. Толстые деревянные стенки и крышка на двух медных кольцах. На крышке то же казарменное клеймо. В сундуке лежала глиняная миска. Из таких мисок патрульные ели в те дни, когда дежурили в городе и могли на обед попасть в казарму. Кормежка здесь были не ахти, но все равно горячая пища всегда лучше сухого пайка.

Миска была слеплена из желтой глины, которую добывали прямо в городе. Юп взял миску в руки и немного удивился тому что на нее не поставили клеймо.

– Эй, парень – окликнули сзади – отдай-ка мою миску.

Юп повернулся и увидел высокого толстяка с бегающими глазками. Он вошел, пока Юп осматривал свое нехитрое имущество.

– Мне чужого не надо, – ответил Юп – но почему она лежит в моем сундуке?

– А кто тебе сказал, что это твой сундук?

– Сержант Марк. Я теперь служу в его отряде.

– Так ты новобранец этого урода Марка! – на лице толстяка заиграла нехорошая улыбка и он крикнул, обернувшись через плечо – Парни, у нас в казарме новенький!

Двое стражников, игравших в кости на сундуке в противоположном конце помещения, встали и неспешно пошли на призыв толстяка.

Один из них был низкорослым и худощавым, второй был почти таким же высоким, как толстяк, но жира в нем почти не было. Здоровенные кулаки гармонировали со сломанным носом и несколькими неровными шрамами на коротко стриженном черепе.

– Харис, с кем ты нас хочешь познакомить? – живо начал коротышка. – У нас в блоке пополнение?

– Это новобранец из шайки этого шулера Марка! – ответил толстяк. – И его еще не просветили о правилах проживания. И, в частности, о правилах для новичков!

– Ну насчет шулерства, ты, Харис, не шуми лишний раз. – ответил коротышка – Если ты продул Марку жалование за два месяца, то это не значит, что он шулер. Ну или может это значит, что ты худший шулер, чем Марк. Хе-хе!

– Да Харис всегда жулит, я поэтому с ним больше и не играю – вклинился здоровяк неожиданно тонким голосом с нотками почти детской обиды.

– Ладно, крях с этим жуликом Марком. – продолжил толстяк – Но с новенького причитается. Как тебя зовут, новобранец?

– А кто ты, чтобы меня спрашивать? – толстяк нравился Юпу все меньше.

– Кто я? – ухмыльнулся он. – Я тот, кто может устроить тебе неприятности. И никто мне не помешает это сделать, если ты не возьмешься за ум. Так что, я спрошу еще раз. Как тебя зовут?

Толстяк сделал шаг и навис над сидящим Юпом так близко, что что тот сразу почувствовал букет ароматов, в котором сильнее всего выделялись запах чеснока и дешевой браги.

– Там где я вырос, чтобы спросить чужое имя вначале называют свое. – не спеша ответил Юп, немного повернулся и поудобнее уперся ногами – Но учитывая, что я уже услышал что висящую над моим ухом жирную и пьяную бочку зовут Харисом, могу представиться. Я Юп и я кренер!

Последнее слово было сказано твердо и с вызовом. Но толстяка это не остановило.

Ах ты, наглый рыбоед! – Ан схватил Юпа за ворот куртки – ты на кого…

Договорить он не успел. Терпение Юпа уже лопнуло. Он резко оттолкнулся ногами, одновременно вскидывая левую руку в челюсть Хариса. Толстяк от удара больно прикусил язык, но ворот Юпа не выпустил и подняться ему с кровати не позволил. Он был не намного выше крекера, но по весу превосходил почти в полтора раза.

– Ах ты, кряхов выкидыш – Зашипел Харис сквозь зубы. – Я тебя прикончу.

Толстяк навалился сверху всей тушей и дважды ударил по голове кулаком. Юп оказался зажат между брюхом противника и спинкой кровати. Харис не отпуская левой рукой ворот куртки, надавил правым локтем на шею.

– Я тебе кадык сломаю, сука! – лицо толстяка налилось кровью.

Юп прижимал подбородок вниз, пытаясь защитить горло. Правой рукой он не мог пошевелить, а левой безуспешно пытался отжать локоть, стремящийся лишить его возможности дышать. Кровь пульсировала, с каждым ударом разжигая в кренере ярость, но единственное, что он мог, это рычать в лицо пьяного жирного урода.

Стараясь найти опору для рывка он наткнулся левой рукой на ту самую глиняную миску. Зажав ее край, он ударил керамический прибор о край кровати и получил черепок с острым краем.

Этим черепком Юп со всей силы надавил сбоку на живот Хариса и протащил его сверху вниз, продирая рубаху и кожу. А когда противник замычал от боли, он быстро повторил движение несколько раз, раздирая плоть все глубже. Если бы не толстый слой жира, он уже выдрал бы толстяку потроха. Тот испугался и попытался встать, чтобы разорвать дистанцию. Но координация у подвыпившего была не очень, и он тут же плюхнулся задом на противоположный конец кровати.

Юп, не выпуская черепок ударил кулаком по дуге и попал по переносице. Харис зажимал правой рукой разодранный живот и прикрыть лицо не удосужился. Черепок оставил на нем рваную рану. А Юп зажал в правую руку еще один черепок и начал бить поплывшего противника по лицу и шее поочередно справа и слева. Через пару секунд лицо превратилось в месиво, пускающее кровавые пузыри.

Харис был уж, практически, в отлучке, когда Юп сгреб оставшиеся осколки миски и с силой затолкал их в разбитый рот, кроша зубы и протыкая язык.

– Ты сказал, что это твоя миска. Возвращаю ее тебе! Прости, что разбилась сам виноват. А теперь вали с моей кровати.

Юп схватил кашляющего кровью с крошкой из керамики и зубов Хариса за пояс и стащил его с кровати в проход. После этого поднял взгляд на двух других стражников. Не известно как они себя поведут.

Коротышка отошел на пару шагов и отвел руку слегка назад. Скорее всего у него в рукаве кистень, которым он готов воспользоваться.

Здоровяк со шрамами не сдвинулся с места, хотя избитый толстяк упал практически ему под ноги.

– Что здесь происходит? – громко спросил с порога неожиданно вошедший в казарменный блок офицер в дорогом доспехе.

Все трое на какое-то время замерли. Юп не знал вошедшего, но понимал, что это кто-то из высокого начальства. Он новенький, и вину за драку легко могут свалить на него. Тем более, что он ударил первым. Чем это может грозить можно лишь догадываться.

Ситуацию неожиданно разрядил коротышка.

– Ваша светлость, стражник шестого отделения Харрис перебрал браги в свой законный выходной. Он споткнулся и неудачно упал, разодрав себе бок и сильно разбив лицо. Думаю, следует незамедлительно отвести его к лекарю, чтобы он скорее стал в строй.

– Это тот самый задира Харис, который в прошлом месяце «случайно» сломал руку новобранцу? – в голосе офицера чувствовалось удивление.

– Так точно, ваша светлость, он самый. Его неуклюжесть позор нашего подразделения. Но обычно он по неосторожности ранил других, а сегодня себя.

– Не юли, Кийоша, – офицер подошел ближе и оглядел лежащего раненого – Кто наконец вправил мозги этому жирному дебоширу? Хочешь сказать, что он сам так распотрошил себе брюхо?

– Конечно не сам. Это угол кровати постарался. Видите, на нем даже кусок рубашки зацепился.

Офицер повернулся к коротко стриженному здоровяку.

– Курт, это ты его приложил?

– Нет, э… Ваш светлость, я не… Я б никогда! – здоровяк явно чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом начальства. – Того, упал он, Ваша светлость. Это, к лекарю его…

– А тебя я раньше не видел – повернулся к Юпу офицер, не дослушав Курта. – Кто таков?

– Я новобранец. Меня привел сержант Марк показать мне мое место в казарме.

– И как тебя зовут, новобранец? – офицер бросил взгляд на красное от борьбы лицо и взлохмаченные волосы.

– Юп, Ваша светлость.

– А ну ка, покажи руки, Юп.

Парень протянул ладони, покрытые свежими ссадинами и перепачканные кровью.

– Ты что, тоже упал? Экие вы все неловкие сегодня!

– Он хотел Хариса поднять, вот и перемазался кровью – опять вмешался коротышка Кийоша.

– Успокойся, рядовой, я не собираюсь сегодня никого наказывать. Этот Харис давно напрашивался на хороший урок. Будем считать, что его проучила кровать. У нашего коронпринца кровати обладают хорошими педагогическими способностями. Ха-ха! – посмеялся собственной шутке офицер. Потом подобрался и сказал уже другим тоном – Рядового Хариса немедленно доставить к лекарю. Он должен вернуться в строй как можно скорее. Если проваляется больше недели, то жалования получать не будет. Казна не виновата в том, что он не умеет под ноги смотреть. За доставку раненого отвечаешь ты, Киоша.

Отдав распоряжение, офицер ушел.

Юп посмотрел на патрульных.

Коротышка вытер вспотевший лоб рукавом куртки и сел на ближайшую койку.

– Ну ты, кренер, совсем без башни. Повезло, что у бригадира настроение хорошее было. Даже не оштрафовал никого. А мог под арест отправить. За драку в казарме неделя исправительных работ положена, а если с тяжкими увечьями, то и на галеры могут отправить.

– Это потому, что Харис сам нарывался – вклинился здоровяк Курт – он в том месяце двух новичков избил. Один даже от службы отказался.

– Спасибо, что не сдали. Меня зовут Юп.

– У нас своих сдавать не принято. Даже такую свинью как Харис никто не сдаст. Кстати, борова этого нужно к лекарю тащить. Раны не шибко серьезные, но брюхо лучше сразу заштопать. Да и рожу этому красавцу нужно перевязать.

Было видно, что сослуживца патрульные не очень-то любили.

– Давай, Юп, бери его под мышки, а ты Курт за ноги.

– А ты что, со стороны смотреть будешь? – недовольно пробурчал Курт – но послушно наклонился и взял толстяка за голени, обтянутые кожаными крагами.

– Меня бригадир главным назначил. Так что вы понесете, а я все проконтролирую. На то я и главный!

– Погоди, -сказал Юп. – Много чести этой свинье. Пусть сам идет.

Кренер достал из кармана небольшой кисет, набрал из него шепотку порошка и поднес к лицу лежащего в проходе Хариса.

Тот сперва замычал, потом начал отворачиваться, как демон от святых мощей. Но Юп прижал ему голову к полу и заставил почувствовать запах кулисьей желчи.

Глаза толстяка распахнулись и увеличились чуть ли не в двое. Он закашлялся и забулькал выплевывая разбитые зубы и черепки.

– Не-е-е-на-а-а-до! – наполовину сказал, наполовину промычал Харис.

Юп убрал руку и аккуратно всыпал остатки порошка обратно в кисет.

– Вставай, тебя лекарь ждет. – сказал он толстяку в ухо и помог ему подняться.

Взгляд у толстяка был не до конца осмысленным, но идти он мог.

– Харис, зажми живот рукой – сказал Кийоша. –Курт придержи его слева, а ты Юп иди сзади, на случай если он будет падать, поймаешь. Все, пошли к лекарю.

Кийоша взял толстяка за пояс и повел его, словно ослика на поводке. Тот шел, заметно пошатываясь, но не падал. Хорошо, что лекарская была совсем рядом, в соседнем здании. На ступеньках при входе Харис зацепился и чуть не грохнулся, но Юп с Харисом вовремя придержали и вернули егов вертикальное положение.

Зайдя в пустую приёмную, Кийоша прислонил Хариса к стене, после чего закричал.

– Гоя, к тебе клиент!

На крик никто не ответил

– Гоя, прими раненого, он кровью истечет! – закричал коротышка, после чего добавил тише – Опять небось напился, старый забулдыга.

– А вот не надо на меня напраслину наводить – в комнату вошел высокий субъект в длинном фартуке, – ни такой уж я и старый. А если и выпил немного, так это все из-за вас, недостойные вы рожи. Как можно не пить, когда воины его величества кронпринца только тем и занимаются, что причиняют друг другу членовредительства. Где ваш воинский дух и чувство рыцарского братства?! И-и-к?

Самое интересное, что пока лекарь не икнул, осанка его была безупречной, а речь ровной и четкой. Даже в чем-то возвышенной. Но когда в конце монолога он таки икнул, то ноги его подвели и для сохранения равновесия он схватился за стену.

Одежда лекаря была в образцовом порядке. Башмаки начищены до блеска, рубаха из добротного сукна наглажена. Портили картину несколько пятнышек крови на фартуке и крошки сыра, застрявшие в левом усе.

– Кто там у вас? О, да неужели это тот самый Харис. Обычно из-за него у меня появляются пациенты, а тут он собственной персоной. Это знаете ли символично! Так, ведите его ко мне в кабинет. Мариса! Мариса, зайдите ко мне!

Кабинет лекаря был напротив приёмного покоя, и раненый толстяк благополучно доковылял туда и остановился у большого стола. Стол был одновременно и операционным и обеденным. Сейчас на нем стояла бутылка недопитого золотистого вина и бокал. Лекарь аккуратно, почти нежно переставил спиртное на подоконник.

В кабинет зашла высокая женщина средних лет.

– Звали, метр Гоя?

– Конечно звал, Мариса! Помогите снять с этого амбала рубашку и уложить его на стол.

Совместными усилиями Харис оказался лежащим на спине. Окровавленную рубаху лекарь свернул и положил пациенту под голову.

– Так, Мариса, принесите таз с водой и одну куку.

Кука выглядит как крупная серебристо серая муха с черными полосками на брюшке. Она, как и огневка была из тварей, которых привозили огнелюбы. Этот паразит, длинной почти в два дюйма откладывает яйца под кожу животным.Но в отличие от клещей или оводов, кука вначале впрыскивает немного особого секрета, который вызывает потерю чувствительности. Потом кука неспешно откладывает 20-30 яиц и переползает на следующий участок кожи или улетает искать новую жертву.

Через шестнадцать дней в личинках созреют новые куки. Зрелая личинка впрыскивает другой секрет, который разрушает оболочку кокона и одновременно вызывает жжение и чесотку у животного носителя.

Куки могли бы нанести значительный вред фермерам, если бы размножились, но эти создания очень теплолюбивы. Несколько минут на холоде и они коченеют и не могут двигаться. Через пару часов замерзшая кука погибает.

Зато кук очень ценят лекари как средство для обезболивания. Если взрослую женскую особь посадить на кожу человека, то она через пару секунд впрыснет свой секрет. После этого ее нужно быстро забрать, пока она не начала откладывать яйца.

Анестезия будет действовать около пяти минут.Потом чувствительность вернется, но не до конца. Полностью онемение пройдет только через несколько часов. В первые же минуты укушенное место можно пилить раскаленным напильником, а пациент ничего не ощутит.

Мариса вышла, лекарь достал несколько ножей, моток шелковых ниток и иглу. Следующие две минуты он с серьезным видом пытался попасть ниткой в ушко иглы.

Вернувшаяся Мариса молча забрала у него иголку и с первого раза вставила нить.

– Мариса, не смотря на твое невежество, ты бесценный помощник, посланный мне Благочестивой! – заявил лекарь. Интендант опять подсунул мне иглы с мизерным ушком и толстенные нитки. Даже моя природная ловкость и отточенная практикой хирурга точность движений не позволяют вставить этот канат в это мизерное ушко! И-и-к!

Лекарь взял у помощницы берестяную коробочку, снял крышку и, почти не глядя взял куку за крылья. В таком положении она не может укусить его пальцы. Если бы он взял ее за одно крыло, то бабочка бы извернулась и воткнула свое жало-шприц в подушечку пальца. После такой инъекции чувствительность пропала бы до запястья и оперировать Гоя смог бы только завтра. Но похоже, лекарь действительно имел большой опыт и опьянение не сильно мешало ему в работе.

Лекарь последовательно посадил куку на живот в нескольких местах рядом с рваными ранами, нанесенными Юпом. Затем убрал тварь в коробок и взялся за нож.

Раны от черепка были рваными и неровными. Гоя, насвистывая какой-то залихватский марш, обрезал рыхлые изодранные части кожи, сцепил края раны в трех местах металлическими скобами и, отложив нож, взялся за иглу. Вместо марша начал напевать какую-то кабацкую песенку

Шила юбку швея!

Та та та! Та та та!

Да так хорошо,

Та-а-та!

Что юбка всегда

Та та та! Та та та!

Снималась легко!

Та-а-та!

В такт своему пению лекарь затягивал стежки на ране. Через пару минут все раны обширном на животе дебошира Хариса были аккуратно защиты. Немного отклонившись, Гоя взглянул на свою работ. Склонив голову в бок, лекарь неожиданно улыбнулся, затем взял небольшой нож и надрезал кожу еще в одном месте. После чего торопливо затянул еще несколько стежков и с нескрываемым удовольствием посмотрел на то что получилось.

– Вот! Теперь то, что надо! Мариса перевяжите пузо этому недорозумению. Мотайте бинты потуже. Если мотать свободно, то на него лишний рулон придается потратить.

– Теперь займемся тем местом, которое заменяет Харису лицо. А ну-ка солдат, открой рот. Все не так плохо, как могло бы быть. Сломан один резец и один клык. Причем не выбиты, а именно сломаны. На остальных только зубной камень с эмали ободран. Крепости твоих зубов мог бы позавидовать матерый крях, солдат. Ровная улыбка тебе не нужна, ты не лейб-гвардеец. Ссадин на лице и шее много, но они не глубокие. Мариса промойте чистой водой и нанесите мазь с кровожогом. Если не будешь лапать раны грязными руками, через пять дней вернешься в строй. Сегодня и завтра побудешь у нас в лекарской. Свободные койки есть. Мариса будет обрабатывать тебе порезы два раза в день. Все, вставай и иди в палату, не порть мне настроение своей мордой. И-и-к!

События эти произошли два с половиной года тому. За прошедшее время Юп сам успел несколько раз побывать пациентом у Гои. Вещи его в казарме давно никто не трогает. Цеплять бешеного кренера себе дороже. Отношение к нему было неоднозначное. Друзей он особо себе не завел. Его уважали, многие его боялись. Но он оставался для большинства чужаком. Хотя все бригада по-своему гордилась тем, что у них есть этот кренер.

Когда закончился первый год службы, капитан пригласил Юпа к себе и у них состоялся разговор, в ходе которого Юп подписался еще на 3 года службы.

Капитан несколько раз имел повод пожалеть, что нанял Юпа. Именно действия кренера надежурствах приводили к претензиям в "необоснованной жестокости" и "должностных зверствах" патрульной службы. Но Юп нес службу честно. Сержанту подчинялся безоговорочно, как и обещал. Но в рамках полученных поручений, все равно ухитрялся время от времени устроить кровавую бойню.

И на самом деле это капитана устраивало. Это создавало репутацию всей службе, которую надо бояться. Да и иметь человека, который не боится замарать руки в крови и готов драться до конца в любой ситуации было очень кстати. За это можно потерпеть некоторые странности и стоит прикрыть в случае мелких неприятностей.

К кренеру у патрульных со временем привыкли. Сослуживцы по отряду считали своим. Знали, что при резком нраве, тот отличается исключительной честностью. А в бою горец не раз доказывал способность не только яростно драться, но и трезво думать. А главное, он всегда был готов прикрыть товарищу спину. Хотя в быту соседом был не очень комфортным. Чего стоила одна его любовь к вяленой рыбе.