Крик тишины

Глава 3 Джианна

Год спустя

Смотрю в глаза Итана, пока мы покачиваемся в такт медленной, гармоничной мелодии Эда Ширана и Бейонсе. Хочется ущипнуть себя, чтобы убедиться — это всё по-настоящему. Я теперь официально миссис Уокер — самая счастливая женщина на земле. Если бы год назад мне кто-нибудь сказал, что такая, как я, — без гроша за душой, из захудалого района Цинциннати — окажется в объятиях мужчины, чьи руки сейчас крепко обнимают меня, я бы не поверила. То первое свидание за чашкой кофе переросло в ужин, а после всё стало развиваться стремительно.

Через четыре месяца, после бурного романа, Итан сделал мне предложение. Он решил сделать это в тот вечер, когда его назначили самым молодым начальником полиции в истории департамента Цинциннати. Я думала, что мы просто идем отпраздновать его новую должность. Даже не подозревала, что он собирается сделать мне предложение.

— Как мне так повезло? — спрашиваю я у своего новоиспеченного мужа.

— Я не верю в удачу, Джиа, — отвечает он, притягивая меня ближе к себе. — Мы сами создаем свою судьбу. А что касается твоего вопроса? Тебе было суждено стать моей.

— Я твоя навсегда, — шепчу, мечтательно улыбаясь и склоняю голову на его широкое плечо. Он мягко гладит меня по спине, проводя пальцами по открытому V-образному вырезу на спине свадебного платья. Когда песня заканчивается, Итан отстраняется и берет мое лицо в ладони.

— У меня для тебя сюрприз.

— О? Что за сюрприз? — спрашиваю я.

— Помнишь тот дом, мимо которого мы проезжали пару месяцев назад в Индиан-Хилл? Уединенный, с прудом, окруженный высокими соснами?

— Конечно, помню.

Перед глазами всплывает момент, когда я с восхищением уставилась на огромный дом в стиле ранчо. С каменным фасадом, живописными мансардными окнами и идеальными живыми изгородями — он выглядел так, будто появился прямо из сказки. На лужайке стояла табличка «продается». Но, изучив информацию в интернете, мы узнали, что дом нам не по карману.

— Мне очень понравился этот дом, особенно просторная веранда.

— Я знал, что он тебе понравился, поэтому… — в его глазах вспыхивает озорной блеск.

— Что?

— Я купил его.

— Итан! — ахаю я. — Мы не можем позволить себе этот дом. Я смотрела цену. Он был…

— Тссс, — перебивает он, прижав палец к моим губам. — У меня есть свои способы. Поверь мне. Я хотел этот дом так же, как и ты. Разве я не говорил, что мы сами творим свою судьбу? Теперь я начальник полиции, сладкая. Я могу всё. Но не могу дождаться, когда перенесу тебя через порог сегодня вечером.

— Сегодня вечером?

— Да. Грузчики уже были в твоей квартире. Моей девочке не о чем беспокоиться. Все твои вещи уже в новом доме.

— Вот как? — моргаю, не понимаю даже, что чувствую. Голова идет кругом от самой мысли, что я буду жить в сказочном доме. Чувствую себя Золушкой — девочкой, которая осмелилась мечтать, и все ее желания сбылись. Но мысль о том, что чужие люди копались в моих вещах без моего ведома, оставляет внутри неприятный осадок.

— Джиа, что-то не так?

Руки Итана соскальзывают с моего лица к шее, и я чувствую, как он напрягается. Моргаю, не зная, что сказать. Если озвучу терзающие меня мысли, будет похоже на то, что я недостаточно благодарна, а я не хочу портить момент. Это же день нашей свадьбы и только что принц подарил мне замок. Вместо того чтобы делиться сомнениями, я улыбаюсь ему.

— Всё в порядке. Просто счастлива, вот и всё. Спасибо, Итан.

— Всё, что угодно для моей девочки. Я знаю, тебе не нравится городская жизнь. Если ты хочешь тихий пригород — ты его получишь, — шепчет он. Итан заправляет за ухо мой светлый локон, но я поднимаю руку и убираю его обратно.

— Эти кудрявые пряди должны быть там, — улыбаюсь и показываю на такой же локон с другой стороны. — Видишь? Лиза сделала мне такую прическу.

— Жаль, что ты не пошла к стилисту, которого я советовал, — хмурится Итан и делает шаг назад, когда музыка стихает.

Он выглядит по-настоящему раздраженным, и у меня вырывается смешок. Не знаю почему, но его недовольство из-за моей прически кажется забавным. Большинству мужчин, которых я знала, было бы всё равно. Но Итан не похож на большинство.

— А что не так с Лизой? — спрашиваю с удивлением.

Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но его перебивает Наталия.

— Джиа! Этот свадебный торт — бомба! Я в восторге от этой глазури. Где вы его заказали?

— О, эм… — не сразу вспоминаю. Мы перепробовали так много тортов в разных пекарнях, но в итоге выбор сделал Итан.

— Marcella's Bakery[12], — отвечает он, даже не глядя на нее. В голосе звучит отстраненность, и он смотрит на что-то за моей спиной. Я оборачиваюсь и вижу группу мужчин у бара — узнаю в них офицеров из его участка. Когда поворачиваюсь обратно, Итан выглядит напряженным.

— Джиа, мне нужно поговорить с некоторыми людьми. Сейчас вернусь.

Итан уходит, а я хмурюсь. Что-то его тревожит. Всего пару минут назад он был в порядке. Я оборачиваюсь к Наталии. Музыка перешла на зажигательную мелодию, и она начинает постукивать своей бледно-розовой туфелькой на каблуке в такт музыке. Она улыбается мне, облизывая пальцы, покрытые глазурью. Поставив тарелку с тортом на ближайший стол, Наталия бросает мне игривую улыбку.

— Сейчас вытащу Тедди и Бена на танцпол, — говорит она. — Эти двое всю ночь просидели в углу, как два лоха. Пошли! Надо их расшевелить.

Наталия — душа любой компании. А я — та, кто предпочитает лечь в постель до десяти вечера. Мы как день и ночь, но каким-то чудом уравновешиваем друг друга. Сегодня ее энергия заразительна, как всегда. Но я знаю свои пределы. Мне нужен короткий тайм-аут, прежде чем вырублюсь раньше времени.

— На самом деле, здесь слишком жарко, Нат. Сначала сбегаю в дамскую комнату, освежусь, а потом найду тебя на танцполе.

— Конечно, дорогуша. Увидимся через пару минут.

Десять минут спустя я выхожу из уборной и возвращаюсь назад. Стоит мне переступить порог большого банкетного зала, как уши оглушает громкая музыка. Я ищу взглядом Итана. Он всё еще разговаривает с мужчинами у бара. Замечаю Наталию на танцполе — она танцует с Беном, но Тедди рядом нет. Я знаю, что должна бы присоединиться, но сама мысль вернуться в зал, где воздух плотный от тел и тепла, снова заставляет меня почувствовать усталость. Мне просто нужно выйти на улицу — пусть даже на несколько минут.

Поворачиваюсь и направляюсь по коридору, ведущему во внутренний двор отеля.

Как только выхожу наружу, прохладный сентябрьский воздух тут же обволакивает кожу. Он приятно охлаждает и будто бы помогает освободиться от тяжелого атласа, прилипшего к телу. Вижу кованую скамейку всего в нескольких метрах, подхожу к ней и сажусь, сбрасывая туфли. Откинувшись назад, закрываю глаза и глубоко вдыхаю.

— Сбежавшая невеста? — раздается глубокий голос.

Вздрагиваю, глаза тут же распахиваются. Я думала, что одна, но передо мной стоит мужчина в потертых джинсах и черной обтягивающей футболке. Явно не из числа гостей — скорее всего, кто-то, кто просто остановился в этом же отеле.

— Вроде того. Хотя, могу вас заверить — я не скрываюсь от мужа. Просто решила на пару минут сбежать от удушающей духоты.

— Понимаю. Я тоже не люблю столпотворений.

— О, я не против толпы, но быть в центре внимания часами — утомляет. Все эти фотографии, тосты, звон бокалов, гости, кричащие чтобы мы целовались каждые тридцать секунд… Знаю, люди делают это с добрыми намерениями, но временами всё начинает душить. Понимаешь, о чем я, или я сейчас говорю как избалованная принцесса?

Он смеется.

— Понимаю тебя прекрасно. И нет, ты вовсе не избалованная. Просто невеста, которой нужно пару минут, чтобы перевести дух. Не возражаешь, если я присяду?

— О, эм… конечно.

Начинаю собирать на коленях многослойную юбку платья, чтобы освободить место на скамейке. Каждый раз, когда мне кажется, что я справилась, вываливается еще один слой. Хотелось бы знать, кто вообще придумал этот чертов кринолин. Я раздраженно выдыхаю, и незнакомец снова смеется.

— Всё в порядке, могу и постоять.

— Глупости. Эта скамейка, наверное, длиной футов восемь[13], не меньше. Места точно хватит — если я пойму, где заканчивается это платье.

Еще пара секунд возни, и вся юбка оказывается у меня на коленях, освобождая достаточно места на длинной скамейке. — Вот. Прошу, присаживайся.

Он кивает и садится. Отклоняется назад, и закидывает руку на спинку скамейки.

— Думаю, стоит поздравить тебя, — говорит он с подмигиванием. — Он счастливчик.

Я краснею от такого косвенного комплимента.

— А я — счастливица.

— Полагаю, у вас большая вечеринка, — задумчиво произносит он.

— Можно и так сказать. Около трехсот гостей, но я знакома, может, с двадцатью из них, — усмехаюсь я.

— Серьезно?

— Да. Большинство — друзья, родственники и коллеги моего мужа. У меня почти нет родных. Лишь пара близких друзей. Я вроде как королева бала, но при этом едва знаю, кто все эти люди.

— Ну, родители ведь должны быть на празднике.

— Не в моем случае. Отца я не знаю. Ну, знала, но он ушел, когда я была совсем маленькой.

— О, хреново.

— Не особо, — пожимаю плечами, стараясь говорить без эмоций. — Воспоминаний о нем у меня мало, но я не помню, чтобы он был хорошим отцом. Он и моя мать… ну, они не особо ладили. Я даже не знаю, почему он ушел. Мама никогда не объясняла, а я не спрашивала. Время шло, и казалось, что это уже не так важно, пока не стало слишком поздно. Она умерла несколько лет назад. Рак победил.

Он протягивает руку, будто хочет положить ее мне на плечо, но останавливается в последний момент.

— Мне жаль.

— Хотела бы, чтобы она была здесь. Я скучаю по ней, — говорю, не скрывая тоски, охватившей меня. Мама, как и я, была единственным ребенком. Бабушку и дедушку я никогда не знала — они умерли до моего рождения. У меня нет ни тетушек, ни дядей, ни кузенов. До сегодняшнего дня я никогда по-настоящему не понимала, что значит иметь большую семью — быть окруженной родными в самый важный день своей жизни.

— Это естественно — скучать по ней. Особенно в такой день, как сегодня. Но я бы не беспокоился насчет того, что ты никого не знаешь. Вся суть таких пышных свадеб в в том, какие суммы окажутся в подарочных конвертах.

Я удивленно смотрю на него.

— Ну, это довольно черствый взгляд на вещи, не находишь?

— Правда? Я имею в виду, сегодня главное — это ты и твой муж. Завтра никто из этих людей не будет иметь значения. Всё дело в вас и в жизни, которую вы построите вместе. Я бы не назвал это черствостью — скорее, пониманием, что действительно важно.

— Возможно, — говорю задумчиво.

— Может, когда-нибудь и я встречу ту самую. Женщину, чье счастье станет для меня важнее, чем восход и закат солнца — ту, что буду лелеять всем сердцем. Когда-то мне сказали, что я встречу ее тогда, когда меньше всего буду этого ожидать, — он делает паузу и смотрит на меня пристально, взгляд затуманен любопытством. — Может, я уже встретил ее. Просто пока не понял.

По шее поднимается жар. Что он имеет в виду? Он говорит обо мне?

Не может быть. Мы только что познакомились. И всё же, не могу не заметить, как он на меня смотрит. А еще — этих бабочек — необъяснимых, неистово трепещущих у меня в животе после его слов.

Внимательно всматриваюсь в его лицо, впервые по-настоящему разглядывая его. Песочно-каштановые волосы чуть вьются, почти кудрявые, подстрижены коротко — будто он надеется, что это укротит непослушные пряди. Кожа цвета золотистого меда, как у тех, кто много времени проводит на солнце. Хотя свет тусклый, я почти различаю цвет его глаз — кажется, светло-карие, может, ореховые. Но я слишком далеко, чтобы разглядеть оттенки, сверкающие, когда он улыбается мне.

А его улыбка — лукавая, будто он знает нечто такое, чего не знаю я.

Наши тела сами тянутся друг к другу, словно между нами возник невидимый магнит, а дыхание сплетается в единый прерывистый вздох. Сила притяжения заглушает стрекотание сверчков и музыку из банкетного зала, звучащую в дали — всё исчезает. Только мы и эта странная, тягучая тишина. Бабочки в животе трепещут всё сильнее. Он пристально смотрит на меня, взгляд скользит от лица к линии груди, выступающей из выреза платья. Жар поднимается выше, доходя до щек и окрашивая их в алый.

Нервно откашливаюсь, резко отворачиваюсь, заставляя себя вернуться к реальности. Я вышла замуж всего несколько часов назад. И не должна смотреть на другого мужчину. Он — совершенно чужой человек. Не понимаю, что на меня нашло. Я не из тех девушек, кто постоянно находится «в поиске». Наверное, всему виной накопившаяся усталость после суматошного дня.

— Ну, да… эм, — заикаюсь я. — Возможно, тот, кто сказал тебе это, был прав. Я встретила своего мужа тогда, когда меньше всего ожидала.

Намеренно делаю акцент на слове мужа, напоминая ему — и себе — что я теперь замужем.

— Вот как?

Бросаю на него быстрый взгляд — он приподнял бровь и явно ждет продолжения.

— Да. Я работала в ресторане, и какой-то пьяный клиент начал ко мне приставать.

Вкратце пересказываю, как мы познакомились с Итаном. Самую суть. Он слушает внимательно, не перебивая.

— На том первом свидании за кофе он расспрашивал меня, хотел узнать всё. Я рассказала, что мой любимый цвет — розовый, и что я обожаю маргаритки. С того самого дня, вплоть до предложения, в начале каждой смены меня ждал свежий цветок. Он говорил, что это его способ напомнить — он всегда будет заботиться о своей девушке.

Незнакомец склоняет голову, прищурившись.

— Ты сказала — до предложения. А потом? Он перестал приносить тебе маргаритки?

— О, нет. Я всё равно получала их. Просто не на работе. Мой муж не хотел долго тянуть со свадьбой, а устроить пышное празднество — задача не из легких. Он уговорил меня уволиться, чтобы я могла сосредоточиться на подготовке. После этого он начал присылать цветы в разные места. Иногда они были в моей квартире, а однажды — у портнихи, которая шила мне платье. Абсолютно непредсказуемо.

Делаю паузу и смотрю через двор. Разумеется, в глиняных горшках вдоль стены здания стоят маргаритки. Не сезон для этих цветов. И я почти уверена, что Итан устроил это. Улыбаюсь, опуская взгляд на золотое кольцо, сплетенное с обручальным, и заканчиваю рассказ о своей жизни, превратившейся в сказку.

— Наша история стара как мир.

— Осталось только добавить «и жили они долго и счастливо», — улыбается он, поддразнивая.

— Ну, всё действительно кажется идеальным, — признаю я.

— Тогда скажу еще раз — он счастливчик.

Мы оба замолкаем. Воздух между нами становится странным, напряженным. Та искорка, что мелькнула раньше, тут же гаснет после моего рассказа, и, честно говоря, это даже радует. Через несколько секунд он снова говорит:

— Так значит всё так и будет? Знаю, мы только что познакомились, но ты не производишь впечатление женщины, которая будет довольствоваться ролью содержанки.

Я резко поднимаю голову. Меня задевает этот намек.

— Кто сказал, что я буду содержанкой?

— Ну, ты же уволилась. Планируешь вернуться на работу? Или хочешь быть содержанкой? — говорит он, пожимая плечами.

Во второй раз он произносит это словосочетание, и во второй раз я раздражаюсь. Мне хочется обидеться, но я понимаю, почему он так решил.

— Понимаю, как это может выглядеть со стороны, но у меня есть планы. Я хочу вернуться в школу дизайна интерьера — это то, что мне по-настоящему нравится, к чему у меня есть страсть. Надеюсь поступить в Университет Цинциннати на весенний семестр.

— Молодец, — кивает он и искренне улыбается.

— Роль домохозяйки — точно не для меня. Слишком хорошо помню, как мама годами тянула по две, а иногда и по три работы, чтобы мы как-то сводили концы с концами. Тогда я поклялась, что выберу для себя совсем другую жизнь. А для этого мне нужно получить образование. Да, всё немного затянулось по разным причинам, но это были временные трудности.

Замолкаю, удивляясь, насколько открытой вдруг стала с ним. Обычно о маме я говорю только с Наталией. Даже Итану не рассказываю. Это слишком больная тема — рана, которая никогда не заживет. По какой-то причине я не держу всё в себе рядом с этим мужчиной. Хмурюсь, разглядывая незнакомца. Он просто смотрит на меня в ответ, ничего не говоря. Несколько секунд тянутся как вечность. Потом он опускает руки на колени и медленно поднимается.

— Жаль прерывать разговор, но мне нужно вернуться в номер, — говорит он, неохотно. — Завтра рано вставать.

— К счастью, мне не нужно рано вставать завтра. Мой муж поступил умно, когда спланировал наш медовый месяц в Сент-Люсии. Мы улетаем только в понедельник, так что завтра я могу спать сколько захочу. А ты куда так рано?

— Рейс. Видимо, я оказался не таким умным, как твой муж, когда бронировал билет, — он смеется. — Я здесь только на выходные. Утром возвращаюсь домой.

Он засовывает руки в карманы и слегка раскачивается на пятках.

И, черт…

Если это не самое сексуальное, что я когда-либо видела, то я не знаю, что тогда. Теперь, когда он встал, я могу оценить его рост. Примерно на пару дюймов выше шести футов[14]. И его телосложение. Боже, оно невероятно! Мое внимание тут же привлекают мощные бицепсы, и я не понимаю, как могла не заметить их раньше. Футболка натянута на широкой груди, под ней вырисовываются крепкие грудные мышцы. Когда мой взгляд опускается к его узким бедрам, я замираю.

Что я вообще делаю? Я должна быть на танцполе со своим мужем, а не глазеть на какого-то мужчину, с которым только что познакомилась.

Но, несмотря на все внутренние упреки, я словно сама себя не слышу. Вместо того чтобы попрощаться и отпустить его, задаю открытый вопрос — просто чтобы продолжить разговор.

— Ты приехал сюда навестить семью? Или по делам?

— Никакой семьи. По работе. Мне нужно было встретиться с партнером по бизнесу. Точнее, с молчаливым партнером.

— О, звучит весело. Какой бизнес? — спрашиваю и снова злюсь на себя за это.

— Фитнес.

Мой взгляд снова скользит по его крепким, мускулистым бицепсам.

Ну конечно. Фитнес — его бизнес.

— Интересно, — это всё, что я успеваю пробормотать. Боюсь сказать больше и смутиться, ляпнув что-то не то. Мне действительно пора возвращаться внутрь.

— Да. Мне надоело работать на других, и я решил начать свое дело. Через несколько месяцев открою собственный фитнес-клуб и тренировочный центр. Мой друг согласился помочь с финансированием, и мы встретились сегодня, чтобы подписать договор. Признаюсь, чертовски страшно. Работать в фитнес-клубе — одно, а владеть им самому — большой риск. У меня есть клиентская база и нужные навыки, но рынок очень конкурентный. Я знаю, что справлюсь, но всё равно внутри сидит маленькое зерно сомнения. Впервые в жизни я боюсь потерпеть неудачу.

Его откровенность сбивает меня с толку. Я к такому не привыкла. Итан всегда уверен в себе, он никогда не сомневается, когда чего-то хочет. А этот человек — совершенно незнакомый — говорит мне, девушке, которую едва знает, о своих страхах. И в этом есть что-то по-настоящему трогательное. Я нахожу его честность милой и отношусь к нему с уважением.

— Уверена, у тебя всё получится. На самом деле…

Хлопок двери резко обрывает мои слова, и я вздрагиваю. Оборачиваюсь на звук. Итан идет ко мне быстрым шагом, с испуганным выражением на лице.

— Что ты здесь делаешь? Я тебя везде искал…

Он замирает, заметив, что я не одна. Что-то мелькает в его взгляде, но я не успеваю это уловить. Злость? Ревность? Что бы это ни было, он быстро прячет эмоции и протягивает мне руку.

— Пойдем, милая. Гости нас уже заждались.

Я встаю и вкладываю руку в его. Он собственнически прижимает меня к себе. Чувствую, как сильно напряжены его мышцы. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на мужчину, с которым я только что говорила, и вдруг понимаю, что даже не знаю, как его зовут. Хотя я ведь тоже не называла своего имени.

— Было приятно поболтать, — говорю я.

— Взаимно. Поздравляю еще раз… вас обоих.

— Спасибо, — коротко отвечает Итан и направляет меня к входу. Как только мы оказываемся внутри, чувствую, как он немного расслабляется.

— Больше так не делай, ладно?

— Как?

— Не исчезай без предупреждения. Я не знал, где ты. А когда нашел тебя… — он запинается, проводит рукой по волосам. — Это выглядело некрасиво, Джиа. Ты моя жена, черт побери! Моя гребаная жена! И как бы ты себя чувствовала, если бы увидела, как я стою вот так и разговариваю с какой-то женщиной в день нашей свадьбы? Я видел, как он на тебя смотрел. И ты позволила ему это. Я должен был врезать ему за то, что он вообще посмел говорить с тобой — женщиной, у которой есть муж. Ради всего святого! Ты всё еще в свадебном платье!

Его внезапно агрессивная вспышка застает меня врасплох, но я знаю — он прав. Неважно, что я ничего не сделала и что это был невинный разговор. Внутри меня всё равно разрастается чувство вины. Дело не в словах, а в том, что я почувствовала. Пусть даже всего на мгновение.

Итан, мужчина, которого я люблю всем сердцем, смотрит на меня с обвинением в глазах, и по телу прокатывается волна стыда. Это мой промах. Я должна всё исправить.

— Я просто вышла подышать воздухом, Итан. Прости. Честно, я даже не знаю, как его зовут. Это было просто… ай! — вскрикиваю и опускаю взгляд на его руку, сжимающую мою. Он так сильно сдавливает пальцы, что я уверена — останется синяк. — Больно! Отпусти …

— Нет, — резко перебивает он. Его голос режет, как нож.

Я знаю, что это за тон. Уже слышала его. Когда я рассказывала незнакомцу, что мои родители не ладили, я преуменьшила. Мне было всего пять, когда отец ушел насовсем. Но одну вещь я никогда не забуду — нестабильный, безумный взгляд человека, способного причинить боль.

И сейчас я вижу тот же взгляд у моего мужа. Первым порывом было — бежать. Но так же быстро, как этот жуткий взгляд появился, он и исчез. Будто мне померещилось.

— Такого больше не повторится. Обещаю, — шепчу я.

— Хорошо. Больше никаких ссор.

Он отпускает мою руку и нежно касается пальцами щеки. Проводит рукой к уху и хмурится.

— У тебя нет серьги.

— Да? — машинально дотрагиваюсь до ушей и оглядываюсь по полу. Ничего. Затем смотрю в сторону коридора, ведущего во внутренний двор. — Наверное, потеряла снаружи.

Глаза Итана темнеют, по спине пробегает холодок.

— Неважно, Джиа. Это всего лишь бижутерия. Забудь. Нам нужно вернуться на вечеринку. Это неуважительно по отношению к гостям.

Отгоняя остатки тревоги, позволяю ему взять меня за руку и повести обратно в зал.

Глава 4 Дерек

Я почти не спал прошлой ночью — всё время провел, переживая о заключении договора по поводу дела всей моей жизни. Тяжесть, которую ощущаю сейчас — непривычное явление для меня, так как меня нельзя назвать тревожным человеком. Где-то читал, что управление малым бизнесом — одно из самых стрессовых занятий, которым может заниматься человек. Только вот никто не говорил, что стресс начнется еще до того, как бизнес сдвинется с мертвой точки. Чувствую себя измотанным, на взводе и взволнованным одновременно.

Следовало лечь спать несколько часов назад, но беспокойная энергия в теле подтолкнула меня на прогулку по гостиничному двору. Я и представить не мог, что встречу там очаровательную сбежавшую невесту, которая заставит меня ощутить всё то, что я вообще не должен чувствовать по отношению к только что вышедшей замуж женщине. Теперь всё то напряжение, что я чувствовал ранее, больше походило на волнение — такое же, как перед выходом на ринг против устрашающего противника. Уснуть в ближайшее время не получится — это точно.

Расхаживаю по теперь уже пустому и тихому двору, размышляя о разговоре с таинственной девушкой. Мне следовало бы думать о контракте, который только что подписал с моим молчаливым партнером, Райдером Мэлоуном. Райдер верит в меня и в мое видение «The Mill»[15] — современного фитнес-центра в самом сердце Куинса, Нью-Йорк. Он вложил немалые деньги в этот проект, и я обязан полностью посвятить себя новому делу. Позволить себе отвлечься на женщину, даже если это был недолгий разговор, было последним, что я должен был делать, когда на карту было поставлено так много.

Но всё же… Эта беседа напомнила о том, что рядом со мной нет никого, с кем я мог бы разделить один из самых волнующих и важных моментов в жизни. Я не хотел, чтобы наш разговор заканчивался. В ней была искра, внутренняя сила, скрытая под поверхностью. Несмотря на мое поддразнивание — «содержанка» — я сразу понял, что она не такая. В ней было гораздо больше.

Ее голос — гладкий, как шелк, с какой-то неприкрытой наивной искренностью — еще долго будет звучать в моей памяти. Поразительные черты лица представляли собой сочетание силы и утонченности: высокие скулы, прямой нос, полные губы цвета розовых роз на закате.

А ее тело…

Господи, помилуй. Невозможно было не заметить соблазнительные изгибы, подчеркивающие ее хрупкую фигурку, скрытую под слоями белого атласа и кружева. Полная грудь приковывала взгляд над глубоким вырезом платья, заставляя мечтать приблизиться к ней, коснуться губами шеи и вытащить из волос все шпильки, удерживающие великолепные светлые волосы. Тонкая талия, плавно переходящая в округлые бедра, — воплощение женственности.

Когда наши тела повернулись друг к другу, это было похоже на столкновение магнитов — словно сила притяжения сработала мгновенно. Все звуки ночи исчезли, и на мгновение показалось, что во всем мире остались только мы двое. Мы едва успели осознать напряжение, витавшее между нами, как реальность обрушилась на нас с силой грузового поезда.

Она принадлежит другому мужчине — факт, который стал совершенно очевиден в ту минуту, когда он появился, собственнически обняв ее за талию.

Я никогда не уклонялся от вызова, но она — тот вызов, с которым мне не под силу справиться. Существуют неписаные правила — не посягай на чужую жену, — принципы, которые я всегда уважал и соблюдал. Но по какой-то причине сейчас они будто перестают существовать. Никогда в жизни не испытывал такой зависти к другому мужчине.

Что в ней такого особенного? Я едва ее знаю. Черт, даже имени ее не знаю.

Блеск у ножки скамейки, на которой я сидел, привлекает внимание. Наклоняюсь, чтобы посмотреть, и понимаю — это сережка. Поднимаю ее и кручу между пальцами, сразу узнавая серьгу той самой очаровательной невесты, которая одним своим взглядом заставила сердце сбиться с ритма. Серьга сверкает, как бриллиант, ловя свет под разными углами в тусклом освещении. Уже второй раз за эту ночь я вспоминаю слова моей сестры Изабеллы:

«Ты найдешь девушку, которая тебе подойдет, младший брат. Твой алмаз в грубой огранке где-то там — возможно, именно в том месте, где ты меньше всего ожидаешь.»

Когда жизнь закручивалась в водовороте событий, я всегда мог рассчитывать на поддержку сестры. Она была моей опорой, якорем в моменты, когда мне это было нужнее всего. Когда в детстве меня дразнили за лишний вес, сестра отвела меня в YMCA[16] — и купила нам абонемент. Вместе мы бегали на дорожке и плавали в бассейне, пока мое пухлое подростковое тело не стало крепким и подтянутым. Это решение определило мою жизнь на долгие годы вперед. И я благодарен ей за стипендию, которая позволила мне учиться в Сиракузском университете на факультете спортивного менеджмента.

Мы были близки, всегда поддерживали друг друга, особенно когда повзрослели и она начала встречаться с Кристофером, своим парнем, а теперь — мужем. Они были хорошей парой, у них бывали взлеты и падения, как у всех, но хорошего было куда больше. Кристофер заботился о ней так же, как мой отец о матери. Между ними была особая связь, которую мог чувствовать любой, находившийся рядом человек. После стольких лет наблюдений за такой преданностью, мне тоже захотелось испытать нечто подобное.

Сейчас мне двадцать девять, и я так и не нашел того, чего искал. Со временем я перестал гоняться за любовью и сосредоточился на своей мечте — проекте «The Mill». Так продолжалось довольно долгое время. Я отказался от мимолетных связей и за последние пару лет был всего с несколькими женщинами. Не искал ничего серьезного, просто позволял событиям идти своим чередом. К сожалению, ничего не складывалось и часто заканчивалось, так и не начавшись — по непонятным причинам.

А сегодня вечером я встретил сбежавшую невесту, и все забытые желания вернулись с прежней силой. Она была всем, о чем я когда-либо мечтал, и даже тем, о чем не догадывался, что хочу. Как я могу чувствовать такое к женщине, которую едва знаю. Не понимаю, но эти чувства такие реальные. Я хочу эту женщину, но не могу получить. Чувства к ней так же неуместны, как и потерянная сережка. Я разочарован из-за упущенной возможности. Злюсь, что какой-то другой счастливчик добрался до нее раньше. Неважно, что она — первая женщина, которая по-настоящему вызвала во мне такие эмоции. Судьба — капризная сука, дразнящяя таинственной невестой, которая никогда не станет моей.

Кручу сверкающую серьгу между большим и указательным пальцами, наблюдая, как тусклый свет в гостиничном дворике отражается от граней.

— Наверное, мне стоит это вернуть, — бормочу вслух, ни к кому конкретно не обращаясь. Прячу осиротевшее украшение в карман и направляюсь внутрь. Найти банкетный зал не составляет труда — просто иду на звук музыки и веселых голосов гостей. Направляюсь по коридору, вдруг замираю, услышав крики из-за угла.

— Ради всего святого! Ты всё еще в свадебном платье!

Сбавляю шаг и подхожу к вестибюлю в конце зала. Останавливаюсь, увидев ее. Это она — сбежавшая невеста. Муж хватает ее за руку, в его взгляде читается ярость. Невольно делаю шаг назад и частично прячусь за высоким кашпо с пышной листвой.

— Я просто вышла подышать воздухом, Итан. Прости. Честно, я даже не знаю как его зовут. Ай! Больно! Отпусти…

— Нет, — рявкает ее муж.

Какой мудак.

Я шокирован от такого грубого обращения. Инстинкт толкает сделать шаг вперед — я почти выхожу из укрытия, чтобы встать между ними, но в последний момент останавливаюсь.

А мое ли это дело?

В голове быстро прокручиваются варианты. Если я ничего не сделаю, будет выглядеть, будто я одобряю его действия, и я ничем не лучше его. Если вмешаюсь — может начаться скандал. Я не из тех, кто боится, но не хочу быть тем придурком, который испортит чью-то свадьбу. Хотя… возможно, она бы этого хотела. Картинка, где невеста бросает мужа ради меня, вспыхивает в воображении.

Очнись. Этого никогда не произойдет.

Вглядываюсь в ее лицо, пытаясь прочитать эмоции и решить, что мне делать.

— Такого больше не повторится. Обещаю, — шепчет она дрожащим голосом. И кажется, она выглядит испуганной. Во мне закипает кровь. Я знаю таких. Тех, кто самоутверждается за счет женщин, заставляя их чувствовать себя ничтожными. Придурки.

— Хорошо. Больше никаких ссор, — говорит он уже спокойным тоном. Он отпускает ее руку и, кажется расслабленным, но я не доверяю этому ублюдку. Когда он протягивает руку к ее лицу, я едва не выбегаю из своего укрытия, но он всего лишь касается ее уха.

— У тебя нет серьги.

— Да? — отвечает она. — Наверное, потеряла снаружи.

Я опускаю взгляд на свою ладонь — в ней сверкает та самая серьга. И в этот момент я задаюсь вопросом: стоит ли сейчас выйти из тени?

— Неважно, Джиа. Это всего лишь бижутерия. Забудь. Нам нужно вернуться на вечеринку. Это неуважительно по отношению к нашим гостям.

Джиа.

Вот как ее зовут.

Он обхватывает ее талию властной, стальной хваткой, и они уходят. Двери в банкетный зал закрываются за их спинами, и я выхожу из своего укрытия.

Рядом с дверью, на подставке в форме буквы А стоит черная табличка, на которой написано золотыми буквами.

Я хмурюсь. Они не выглядят счастливой парой. Девушка, с которой я едва успел познакомиться, заслуживает лучшего. В ней есть искра, а он, похоже, хочет ее погасить.

Странное чувство поселяется внутри. Сжимаю серьгу в кулаке и снова прячу в карман. Отворачиваюсь от вывески с надписью «долго и счастливо» и направляюсь к лифтам. Грудь сжимается от необъяснимого чувства утраты — по девушке, которая никогда не была моей.

Впервые с того самого момента, как увидел ее очаровательное лицо, пожалел, что вообще встретил эту женщину.

Проще было бы не знать, что где-то есть девушка, которая, возможно, идеально мне подходит, чем знать, что она недосягаема — потому что принадлежит такому типу, как он.