Крики чаек на берегу

Глава 10

— Том, ещё минуту, и я подумаю, что ты не рад меня видеть, — усмехнулся Джеймс, опираясь о капот машины.

Скрестив руки на груди он смотрел на давнего друга и не понимал, какого чёрта у того так сильно изменилось выражение лица, когда он увидел его. Расслабленность вмиг улетучилась. Осталось только хмурое напряжение, которое можно было ложкой черпать. Уилстон прищурился, но не стал задавать лишних вопросов. Не в первые минуты после встречи.

— Здравствуй, Джеймс.

Взяв себя в руки. Или, по крайней мере, попытавшись это сделать, Том с улыбкой подошёл к нему. Он не знал, как объяснить Уилстону, что на обед к нему должна прийти Черри, и что у них были планы на вечер. Планы, которым теперь не суждено исполниться.

— Мне нужно собрать вещи, — кивнув на дом, он беспечно улыбнулся. — Может, поедем после обеда? Или ты опять не хочешь испытывать терпение Тессы?

Джеймса позабавила попытка старого приятеля перевести стрелки. Он усмехнулся и, коротко кивнув, направился в дом. По дороге он насмешливо обронил:

— А я-то думал, что ты будешь меня ждать уже собранным на ступеньках с самого рассвета.

— Какое разочарование, не правда ли? — рассмеялся Хигстон, и Уилстону не нужно было оборачиваться, чтобы понять, насколько ненастоящим был этот смех. В нём не было ни веселья, ни радости.

Глядя на то, как Том неспешно собирает вещи, тщательно складывая их, Уилстон начал понимать, что тот просто тянет время. Будто чего-то ждёт. Столько лет Хигстон укорял его за опоздания, столько раз раздражался несобранностью, что видеть его настолько неготовым к возвращению домой было дико.

Подозрения Джеймса лишь усилились, когда на кухне Том едва ли не четверть часа решал, что приготовить. Он то закрывал холодильник, то открывал его снова. То решал сделать пасту, то передумывал и останавливал выбор на стейках и салате. Его было не узнать.

Пока он испытывал муки выбора, Джеймс сварил себе кофе. Неторопливо отпивая его глоток за глотком, в какой-то момент, он не выдержал:

— Тебе понравилось здесь?

Нарезавший в этот момент бекон, Том обернулся и растеряно признал:

— Сам от себя этого не ожидал.

Потом он вернулся к готовке. И Уилстон невольно вспомнил слова жены о том, что мыть, чистить, резать, помешивать и натирать продукты отвлекает. В данном же случае, друг не только искал для себя отвлечения, но и ожидал чего-то.

Поставив пустую чашку на стол, Джеймс дождался, когда Хигстон повернётся к нему. Когда это случилось, он поймал его взгляд и вскинул бровь.

— Скажи мне Том, чего мы ждём? — Предчувствуя, что тот попытается ускользнуть от ответа, веско добавил: — или, может, мне стоит спросить кого?

Ответа не последовало. Вместо него, Том сжал губы в тонкую линию. Он взял со стола пустую чашку и стал отмывать её от кофе. Тогда Уилстона пронзила догадка, от которой стало не по себе. Отчаянно не желая оказаться правым, он жалел, что сегодня предстояло ещё садиться за руль, потому что ему захотелось выпить чего-нибудь крепкого.

— Только не говори, что ты переспал с Шерри, — мрачно усмехнулся он.

То, как замер Том, как напряглась его спина, всё выдало Джеймсу без слов.

— Знаешь, — задумчиво улыбнулся Хигстон, бросая через плечо взгляд, — это ещё вопрос кто с кем переспал.

— Ну ты и придурок, — сказал, словно выплюнул, Уилстон.

Он полагал, что друг сделал вывод из разговора, состоявшегося в тот день, когда он привёз его сюда. Полагал, что ему хватит мозгов сохранить покой, понимание и нежность, которыми была полна зеленоглазая ведьма. Но он ошибся, и теперь, впервые за много лет дружбы, был разочарован.

— Не понимаю твоего недовольства, — неожиданно спокойно произнёс Том. Он опёрся руками о столешницу позади себя и пожал плечами. — Я свободен, она, судя по всему, тоже. Почему нам было просто не отдохнуть вместе? — пытливо глядя в глаза Джеймсу, он вскинул бровь. А потом вдруг ощутил, как начинает злиться. Ведь он не рвался сюда. Именно Уилстон притащил его в эту глушь, а теперь был недоволен тем, как именно он отдыхал. — Здесь всё располагает к тому, чтобы ни о чём не думать. Да и не ты ли привёз меня сюда, чтобы я проветрился? Я проветрился! — постепенно повышая голос, он не контролировал себя, выплёскивая накопившееся внутри, пока не дошёл до крика. Потом, резко выдохнув и проведя рукой по лицу, он резко поутих. — Я ничего ей не обещал.

— А она и не требовала. Не так ли? — ядовито хмыкнул Уилстон.

Это стало последней каплей для Тома. Сорвавшись с места, он подскочил к другу и с досадой выдал то, что на подсознательном уровне тревожило его.

— Да она даже не захотела что-либо обо мне узнать за всё это время! Мы целые дни проводили вместе. Ночи. А она и знать обо мне ничего не пожелала!

С убийственным спокойствием Джеймс слушал старого приятеля. Он видел, что Хигстон нихрена не в порядке от того, насколько его зацепила девушка. И ему было горько от того, насколько тот заблуждался на её счёт. Том так ничего и не понял.

— Узнать о тебе? — с горечью спросил он. — Что именно? Что ты известный актёр? — с явной насмешкой упомянув это, он покачал головой, глядя в серо-голубые глаза, полные слёз. — Она узнала о тебе нечто более ценное, чем это. Что у тебя осталось в Лондоне — это не ты. Ты здесь. И тебя она узнала. — Не желая видеть друга в таком состоянии, он указал на шкафчик с посудой, а потом на часы, отвлекая его от тяжёлого разговора. — А теперь давай съедим то, что ты там приготовил. Обед прошёл уже час как. Черри здесь нет до сих пор, поэтому хватит тянуть.

После того как с обедом было покончено, и мужчины сидели за столом, ожидая, когда немного остынет чай, Хигстон нарушил молчание первым.

— Мы можем подождать ещё немного?

— Зачем? — сухо поинтересовался Джеймс, не глядя на него. — Если бы она хотела, то давно уже пришла бы.

Сжав пальцами чашку, Том почти зло посмотрел на друга.

— Я хочу подождать, — упрямо стоял на своём он.

— Час. Потом ты сядешь в машину, и я отвезу тебя домой.

Хигстон кивнул, соглашаясь с обозначенным временем. Но, спустя час, когда они сели в машину, заметно нервничая, повернулся к Джеймсу.

— Давай подъедем к её дому? На пять минут, больше я не прошу.

— Том, это плохая идея, — отрицательно качнул головой Уилстон, заводя мотор.

— Пожалуйста. Всего пять минут, а потом уедем.

Джеймс не стал ничего говорить, но выполнил просьбу. Друг редко о чём просил. Это было не в его стиле. И раз делал это сейчас, значит, это действительно было ему нужно. Остановив возле дома Черри, он остался в машине, тогда как Том уже был снаружи.

Взбежав по ступеням, он постучал в дверь и принялся ждать ответа. Но ни через минуту, ни через две никто не открыл чёртову дверь, в которую он стучал раз за разом. Вполне возможно, что Черри не было дома, вот только Хигстону слабо в это верилось. Всё, чего он хотел, это ещё раз увидеть её. Объяснить, что ему нужно вернуться в Лондон. Что он вовсе не хочет оставлять её, но время подошло к концу.

Глядя на метания друга по веранде дома Черри, Джеймс ненавидел себя за то, что ему вообще пришла в голову идея привезти его сюда. Ему было тяжело видеть Тома в полном отчаянии. Но когда прошли пять минут, когда стало ясно, что Черри не откроет, даже если находится внутри, он высунулся в окно и позвал его. Напомнил, что время вышло. В эти минуты всё, что он мог сделать для Хигстона — это отвезти его в Лондон.

Уезжая, им неоткуда было знать, что Черри собиралась сдержать обещание и прийти на обед к Тому. Что она, приблизившись к его дому, увидела припаркованную машину, всё поняла и повернула обратно. Она не хотела перечёркивать чудесные десять дней натянутостью разговора за обедом, взглядами утайкой и полунамёками. Ей не нужны были лживые обещания увидеться снова. Она хотела оставить в памяти только светлое. Никаких ненужных эмоций. Расставание было бы для неё слишком тяжёлым. Даже если это и был всего лишь короткий роман в отпуске.

Она была дома, когда к нему подъехали Джеймс с Томом. Она слышала, как он просил её открыть, как говорил, что ему нужно увидеть её в последний раз. Глупый. Он не понимал, что всё уже было решено. Нечему было заканчиваться, потому что ничего и не было. Только согретые солнечным светом дни, ласковый шум прибоя, аромат цветов, светло-бежевый, почти белый песок под ногами и крики чаек на берегу.