Крокко-Дилльские истории

18. Тетушка Кикура

Путешественники пошли прямо к терему, который хорошо разглядели сверху. Это сказочное сооружение имело три башенки весьма экзотического вида. Первая была круглая, с овальным оконцем и трубой, из которой валил густой желтый дым. Вторая башня была квадратной и основательной, сделанной из массивных дубовых бревен. Окошко в ней было таким же правильным, завешенным беленькими шторками. Третья башенка не поддавалась никакому описанию: все в ней было наперекосяк, разрисована она была в самые пестрые оттенки и ходила ходуном.

— Думаю, что-нибудь вкусненькое готовит, — понюхала воздух Крокки.

— Тетушка, наверное, сильно удивится, ведь мы без предупреждения, но и обрадуется, она такая гостеприимная, — мечтательно проговорил Дилли.

— А как мы будем ее называть тетушка или бабушка, ведь ей много миллионов лет? — Спросила Крокки. Археоптерикс при этом аж поперхнулся:

— Так значит, ваша Кикура старше, чем я, небось совсем развалина.

— Ну, что ты, она еще хоть куда, — заступился за нее племянник. А Крокки вспомнила еще одну вещь:

— А как мы будем ее называть: на «ты» или на «вы»?

— Зачем же называть на «вы» собственную тетю? — Удивился Архипушка.

— Все дело в том, что она не совсем одна.

— Как это не совсем одна? — Не понял археоптерикс. — Бывает либо одна особь, либо несколько, но так, чтобы не совсем одна — это дикость.

— Ну как бы тебе объяснить, — запнулась Крокки. — она, то есть они — сиамские близнецы. Один организм — и три головы, одна тетушка — и три характера.

— Да это чудовище какое-то, а я уж хотел было влюбиться! — Продолжал возмущаться Архипушка.

— Погоди, еще влюбишься, — усмехнулся Дилли. Археоптерикс одарил его недоверчиво-презрительным взглядом.

Тем временем троица подошла к чудному терему с тремя башенками. Оттуда доносилось бормотание, пофыркивание и повизгивание. Крайняя левая башенка сотрясалась толи от смеха, толи от какой-то возни, казалось, она вот-вот развалится.

Крокки остановилась в нерешительности и тоненьким голосом позвала:

— Тетенька!

Все стихло. Она повторила несколько раз, но никакого ответа так и не услышала.

— Тетя Кикура! — Громким басом поддержал ее брат. Тогда из всех трех окошек выглянули три головы и принялись рассматривать гостей.

— Вот, черти полосатые, это ж надо, так орать, прямо испугали, я ведь не глухая, — сказала средняя голова. А левая, разнаряженная в пух и прах, завизжала тонким, срывающимся голосом:

— Да это же наши племянники и неизвестное пугало!

«Ничего себе начало!», — сразу обиделся археоптерикс. Но через минуту Кикура выскочила наружу и принялась целовать гостей. Крокодильчики были обчмоканы со всех сторон, так как голов было три, и целовались они не по одному разу. Архипушке тоже досталось изрядно.

— Очень горячий прием, — примирительно сказал он, а когда пригласили на ужин, подобрел окончательно, как вы помните, покушать он был не дурак. — Еще немного, и я готов был подумать, что покушаются на мою драгоценную жизнь, — заметил он, с трудом поворачивая шею.

— Нам эта драконша тоже намяла бока, — поежилась Крокки. Да, да, вы не ошиблись, это действительно была драконша — древняя отдаленная ветвь крокодильего рода.

Ее правую голову звали Ки-ки, центральную Ра-ра, а левую Ку-ку — сокращенно получалось Кикура. В общем и целом тетка была сама доброта с небольшими изъянами драконьего характера, и надо заметить, это не один, а три характера. Ки-ки отличалась спокойствием и непрошибаемостью, она дымила трубку, практически не выпуская ее изо рта. Ввиду того, что рот был постоянно занят, слов на ветер он не бросал.

Ку-ку казалась полной противоположностью сестре. Ее густая рыжая шевелюра всегда стояла дыбом, как бы ее ни приглаживали, в ее ухе блестела золотая серьга, а губы были накрашены яркой помадой. Шея Ку-ку вращалась во все стороны одновременно, и что самое ужасное, эта особа была очень невоздержанна на язык, за что регулярно получала от сестер.

Что можно сказать про среднюю? Ничего плохого. Центральная головушка была самой, самой: самой умной, самой положительной и конечно самой хозяйственной.

Не прошло и пяти минут, как путешественников усадили за стол, снабдили душистым чаем и блинчиками с разнообразными начинками. Архипушка от такого изобилия блаженно подкатил глаза.

Драконьи головы размещались каждая в своем тереме, так, что не мешали гостям и друг другу, а самое главное, дым от трубки Ки-ки выходил прямиком в ее личную каменную трубу на верхушке башенки.

Ра-ра непрестанно ухаживала за гостями, а Ку-ку расспрашивала о доме, о хозяйстве, о целях визита. Крокодильчики без утайки рассказали о родителях, о тете Гэле, о болотной владычице и волшебном кристалле.

— О, Ди-ди, повтори пожалуйста, — просила Ра-ра, и Дилли без устали повторял историю про пахнущую тиной кикимору, которая испортила даже не погоду, а климат, потому что погода — это на один день, а климат — надолго.

— Гм, испортить воздух, это я еще понимаю, но климат — это уже чересчур, — сказала Ку-ку, за что получила по уху хвостом, который был у сестер один на троих.

— Тетя Кикура, мы прилетели сюда в надежде отыскать нужный нам кристалл, ведь у вас волшебная страна, — с волнением проговорила Крокки.

Драконша подумала всеми тремя головами и ответила:

— Дорогая Ро-ро, если бы эта штука была у меня, клянусь, я бы ничего не пожалела для вас, но я даже не слышала про такое!

— В древних книгах, я помню, было написано, что драконы издревле считались хранителями всяких сокровищ, — вставил свое веское слово Архипушка.

— Хи-хи, ну что бы ты понимал в таких вещах? — Укоризненно качая головой, сказала тетушка. — Ведь я не дракон, а драконша, а это большая разница.

— Действительно, женщины никогда не помнят, куда что кладут, — мстительно отозвался археоптерикс, внутренне он негодовал за свое новое дурацкое прозвище.

Трехголовая великанша обиделась и сурово произнесла:

— В вашем драгоценном мнении мы не нуждаемся.

— Тетушка, это важно для всего Копытолапинска, — напомнил ей Дилли.

— Хорошо, хорошо, я переверну весь дом и все окрестности Кикурляндии, лишь бы вам помочь, но сейчас вы мои гости, и я не выпущу вас ни на секунду, пока не накормлю до отвала, — и драконша все доставала и доставала все новые сладости из кладовки.

Против такого предложения никто особенно возражать не стал, тем более, что тяжелый перелет давал о себе знать. Уставшие путники уже на ходу стали закрывать глаза, когда гостеприимная хозяйка спохватилась по поводу предстоящего ночлега. Она вытащила мешки, стоящие по углам, и вытряхнула оттуда прямо на улицу разнообразный хлам, скопившийся там за миллионы лет: костяные гребни, волшебные метлы, скелеты рыб и еще много чего. Освободившиеся чехлы она набила сеном и уложила туда гостей. Постельного белья в ее кладовке, видимо, не водилось отродясь, но утомившиеся путешественники уснули тут же, едва их головы коснулись перин. Жаль, они не знали самой страшной драконьей тайны, а та так и не решилась им рассказать, надеясь, что пронесет.

Как только наступила ночь, крокодильи мордочки начали посапывать, а архипушкина посвистывать, крохотные существа выползли с насиженного места и принялись осваивать новые территории. Под покровом темноты они осторожно крались, стараясь никого не разбудить до поры до времени. Но вот крокодильчики беспокойно заворочались во сне, как будто им приснились кошмары, а археоптерикс тихонечко вскрикнул.

Дилли зачесал нос, затем колени, а потом и вовсе начал кататься по полу, как ненормальный, пытаясь почесать спину — короткие лапы не доставали. Крокки тоже распрощалась с остатками сновидений.

— Так вот, где живет ваша гостеприимная тетенька! Нас поселили в клоповник. Никогда не ночевал в таких антисанитарных условиях. Вот ведь позорище, а еще три женщины! Ай-яй-яй, ай-яй-яй, — на разные голоса голосил Архипушка.

— Хватит орать! — Басом сверху сообщила одна из голов, в темноте не было видно, какая именно — это не клопы, это мои Светки. Затем раздался свист, это уж точно Ку-ку, больше-то некому. Чесотка мигом прекратилась, а невидимые Светки, вероятно, вернулись к своей владелице. После этого нехорошего происшествия до рассвета все было спокойно, но утром Кикура не пожелала спускаться со своего насеста, сказавшись больной.

Если кто не знает, драконы обычно ночуют на специальных жердях, вцепившись в них лапами, как куры. Каждая голова помещается в собственном отсеке, поэтому не мешает соседним, даже если храпит. Во всяком случае, так было у нашей знакомой.

Крокки заволновалась и влезла наверх посмотреть, нет ли чиха, насморка, температуры. Дилли с Архипушкой только переглянулись, они-то хорошо поняли причину ее недомогания. Слабым, беспомощным голоском Ра-ра сказала, чтобы племянники вскипятили чай и позавтракали вчерашними блинчиками. Ничего не поделаешь, Дилли пришлось разводить огонь в небольшой печурке, а Крокки накрывать на стол. Даже аппетитные запахи съестного не побудили Кикуру присоединиться к гостям. Она сидела наверху и горестно вздыхала.

— Да, да, уважаемая, мыться надо было все-таки почаще, не пришлось бы вот так позориться, — как бы, между прочим, заметил Архипушка. В ответ было гробовое молчание.

— А что было бы, если бы вам мои перья? — Язвительно продолжал он. Не менее часа развивал эту тему археоптерикс нудным поучительным тоном. Дилли уже не раз бросал на него красноречивые взгляды, но тот не понимал и увлеченно продолжал:

— Я думаю, вас необходимо продезинфицировать. У меня, по счастью, сохранился баллончик с дихлофосом. И только он вскочил, чтобы бежать за этим самым баллончиком, как раздался мощный шлепок. Это Кикура наконец-то соизволила приземлить свое тучное тело. Племянники сразу отметили, что от ее хворей не осталось и следа.

— Ну что Вы себе позволяете, Хи-хи, а еще интеллигентная птица! Вам не понравились мои Светки? Ну, так это Ваше личное дело. Подумаешь, малютки пошалили немного. И вот этих малышек ты предлагаешь травить дихлофосом? — И Кикура гневно сунула Светок под нос растерявшемуся Архипушке.

Глаза у драконши сверкали от злости, и она продолжала разносить притихшего археоптерикса.

— Кстати, посмотри на себя в зеркало, тебя самого нужно обрабатывать от моли, она тебе всю плешь проела, — разъяренная Кикура сунула ему в лапы осколок серебряного зеркала.

— Сдаюсь, — неожиданно рассмеялся Архипушка. — 1:1, а может быть даже 1:2 в вашу пользу, — миролюбиво закончил он.

— Давайте не будем ссориться, нам еще так много предстоит сделать вместе, — тихо попросила Крокки.

Когда страсти немного поулеглись, все позавтракали вкусно и сытно, тетушка поставила дрожжевое тесто для сырных ватрушек в теплое место, а затем скомандовала:

— На пруд шагом марш!

Архипушка хмыкнул и промолчал, а крокодильчики завизжали от радости. С каким счастьем они прыгали в воду, грязи-то поднакопилось за это время! Тетя вела себя степенно, с таким брюшком не очень-то и поплаваешь, тем более, что Светки совсем не любили воды. Не дав драконше помыться как следует, они демонстративно начали чихать и кашлять. Пришлось вылезать, чтобы их не простудить.

Археоптерикс осторожно сполоснул свои перышки, поболтал в воде ногами и этим ограничился, а затем он подставил себя солнышку и задремал. За детьми не следил никто, да и кому же придет в голову опекать крокодильчиков, когда они в воде. А, между тем, их поджидала неприятность. Поначалу дети играли в салки, рассматривали себя в искривленные бока зеркальных карпов и хохотали, как в комнате смеха, поэтому они не заметили бурлящий водоворот прямо на середине пруда. Как разбойник он выхватил крокодильчиков из спокойной воды и начал затягивать внутрь. Скорость вращения все увеличивалась. У Крокки уже сильно кружилась голова, и она начала терять сознание.

— Помогите, — чуть слышно прошептал Дилли. И тут чья-то костлявая рука выхватила его из самой гущи, затем другая рука поймала Крокки за хвост. Крокодильчики отдышались, пришли в себя и принялись разглядывать странного дяденьку с надутыми, как пузырь щеками и непомерно длинными конечностями.

— Кто вы? — Спросил Дилли.

— Кто, кто, Водяной, конечно, кому ж еще быть? Неужели меня так тяжело узнать?

— А-а, — протянула Крокки, — Спасибо Вам за спасение.

— Пустяки, — великодушно махнул рукой Водяной.

— А Вы случайно не знаете такую косматую тетю с пиявками на голове, она называет себя Болотная владычица?

— Знаю, конечно, мы с ней даже дальняя родня.

— Видите ли, в чем дело, когда она в последний раз заплывала к нам в Копытолапинск, мы ее не очень-то приветливо встретили — нахамили, обсмеяли с ног до головы, — Дилли горестно развел лапами. — А она в отместку испортила нам климат.

— А как она его испортила?

— Ну, стало сыро, холодно…

— Что же в этом плохого? — Удивился Водяной.

— Жители города стали болеть.

— В чем же дело, воспользуйтесь волшебным кристаллом, которым владеет вон та трехголовая леди, и «дело в шляпе».

— Спасибо, — хором сказали крокодильчики и поспешили к Кикуре:

— Тетя, бегом домой искать кристалл, он у тебя.

Когда вся компания прискакала домой, в горнице за столом заседал маленький человечек, косматый и неряшливый. Он держал в одной руке баранку, в другой — блюдце и с удовольствием потягивал чаек. Из копны волос шла тоненькая косичка, которая спускалась до подбородка и придавала ему еще более дурацкий вид.

— Ты что здесь делаешь? — Гневно заорала Ра-ра. Ее голос, как гром раскатился по всем закоулкам терема. — Ты стрескал все мои баранки, а чем мне племянников кормить?

Человечек сморщился, причем морщинки сместились на правую сторону.

— Ну, я же соскучился!

— Ты не имеешь права появляться наяву! — Еще свирепее завращала глазами Ра-ра и полыхнула пламенем.

— Кто это? — Осторожно спросил Дилли.

— Я Бабаська, — обиженно представился лохматый.

— Ишь, щеки надул, как у хомяка, — продолжала распекать его тетушка.

А человечек опустил глаза и всхлипнул:

— А я ватрушек напек.

— Это тебя не оправдывает. А, ну, брысь отсюда! — как на кошку цыкнула на него драконша.

Старичок исчез, остался лишь восхитительный запах сырных ватрушек, доносившийся из уютно топившейся печки. А все так проголодались! Кикура приоткрыла заслонку и достала из духовки румяные, словно яблочки, ватрушки, где в серединке аппетитно запекся сыр. Все очень хотели есть, поэтому с удовольствием накинулись на угощение, испытывая при этом чувство неловкости.

— Тетушка, почему ты прогнала Бабаську? — опасливо спросила Крокки.

— Потому что он, на мой взгляд, совершенно антисанитарный тип, — ответил вместо нее Архипушка.

— Вы, наверное, не знаете, но в волшебной стране свои законы и правила, которые нельзя нарушать. Домовые не должны показываться на глаза. Они обязаны следить за хозяйством, невидимо помогать и иногда проказничать, но не сильно. А Бабаська совсем забылся. Так вот, я ему напомнила, где его место, — объяснила Кикура.

— Тетя, давай хоть разочек нарушим эти самые правила и позовем его, ну пожалуйста! — Попросила Крокки. Та пожала плечами и разрешила.

— Бабаська, Бабаська, — позвала девочка, заглянув под печку. Тот не заставил себя долго ждать, правда, появился совсем не оттуда, откуда звали, и вид его был весьма насупленный. — Не обижайся, присаживайся к столу, пожалуйста.

— Так вы хотите угостить меня моими же ватрушками и этим от меня отделаться? — Язвительно спросил домовой, так, что все растерялись. — Не думайте, что ваша грубость сойдет вам с рук. Я сделаю вам пакость не очень большую, но и не очень маленькую, — затем, стянув со стола несколько ватрушек, он исчез.

— Некрасиво получилось, — вздохнула Крокки, и чай допили в полном молчании.

После этого приступили к поискам кристалла. Перетряхнули все сундуки, все кладовки, но, к сожалению, ничего не нашли.

— Наверное, у меня его никогда не было, — предположила драконша, — придется поводить вас по окрестностям.