Кроссворд для негодяев

Глава 26

Стоя у окна, Логинов выкурил подряд еще две сигареты. Вернувшись в палату, он молча выпил какие-то таблетки и подождал, пока сестра сделает укол. Как только она вышла, Виктор позвонил Захарову. Совещание, назначенное на девять, уже закончилось, и капитан оказался на месте.

– Как дела?

– Пишу отчет.

– Убежище Матросова нашли?

– Пока нет.

– Что Уткин?

– Разорялся на совещании – труба! С одного милицейского полковника из области прямо в зале снял погоны!.. Тот не обеспечил автобусы для переброски людей к дачам. Уткин сказал, что так будет с каждым, что это дело политическое и что он не потерпит… В общем, как в прежние времена. Круто взялся!

– Понятно. Никаких неувязок?

– Да какие неувязки? Все землю носом роют. К обеду должны начать переброску внутренних войск. Я слышал краем уха, что разрабатывается несколько маршрутов движения кортежа, и, по какому поедет Луговой, определят в самый последний момент. Говорят, что Уткин каждые полчаса связывается с Москвой, так что я не удивлюсь, если к вечеру на Черном озере всплывет пара атомных подлодок, а в небе начнут барражировать перехватчики… Я такие маневры вижу первый раз в жизни.

– Ясно, – сказал Логинов. – Пиши.

– Ага.

В ожидании неофициальных инструкций из Москвы, Виктор попытался связаться с Беляевым. В конце концов ему удалось выловить его в прорабском вагончике на стройке. Ничего подозрительного и там не происходило, и Беляев даже удивился подобному вопросу. Наоборот – в распоряжение полковника выделили, по указанию комиссии, спецназ УВД. И теперь новый дом на Московской окружало двойное кольцо.

Почувствовав себя дурак дураком, Виктор попрощался, прилег и уставился в потолок. Следовало признать, что на данном этапе комиссией делалось абсолютно все для обеспечения безопасности визита высокого гостя. Даже с перехлестом. Его можно было отнести на счет излишней амбициозности Уткина и желания этого чиновника проявить себя во всей красе.

Причин для беспокойства не было никаких. Однако информация, полученная Виктором от Максимова, не давала ему покоя. Немного полежав, он встал и заходил от двери к окну. Потом снова прилег, но выдержал не больше минуты. Причин для беспокойства не было, но полученные из Москвы сведения заставили Виктора оценивать ситуацию немного по-другому. В какой-то момент он вдруг понял, что просто ждать в этой ситуации нельзя. Подполковник тут же позвонил в управление и попросил, чтобы с ним срочно связался Кравец. Судя по тому, что генерал вышел на связь через три минуты, неофициальные инструкции из Москвы уже дошли. Кравец шумно сопел в трубку, а его голос сел окончательно.

– Как обстановка? – спросил Логинов.

– Люди работают на пределе. Я получил гм-гм… сообщение из Москвы.

– Ясно. Что с розыском?

– Проверку дач почти закончили. Перерыли все вверх дном, но пока ничего. У двух садово-огородных обществ вчера видели красные «семерки», но номеров никто не запомнил. К тому же таких машин там много. Посторонние тоже появлялись, но общества большие, дачи продают и покупают, так что это еще ни о чем не говорит. Во всяком случае, по фотографиям ни Матросова, ни убитого никто не опознал. В общем, в настоящий момент не исключается, что они могли скрываться и в другом месте. Поэтому на розыск брошены все силы по всему городу и окрестностям, но упор по-прежнему делается на район дачных поселков.

– Хорошо. Я понял, – сказал Виктор и вдруг замолчал, задумавшись. – Мне нужно, – продолжил он через некоторое время, – хотя бы три оперативно-розыскные группы по два человека с машинами и в придачу к ним – четыре-пять спецназовцев на случай непредвиденных обстоятельств…

– Виктор Павлович! Я прошу понять меня правильно, но это абсолютно невозможно! Мы действительно держим предельный режим, и каждый человек у нас на учете! Тем более – машина!

– Вы получили инструкции из Москвы? – перебил его Виктор.

– Да. Но…

– Жду людей. Сколько сможете. Только самых опытных сотрудников. Все.

Следующие сорок минут Виктор по-прежнему не находил себе места, анализируя внезапно возникшую во время разговора с Кравцом догадку. Он все больше склонялся к тому, что при осведомленности Матросова в части специфики работы силовых ведомств эта догадка – очень правдоподобна.

Он дважды ходил в туалет курить, и оба раза натыкался там на мужика с грыжей, который пытался завязать с ним беседу. Но Виктор не обращал на него внимания. Ему не терпелось проверить возникшую версию, и он с удовольствием занялся бы этим лично. Однако в таком состоянии это было бы весьма опрометчиво, а во-вторых, в Москве от него ждали совсем другого. Подобная самодеятельность шла бы вразрез с установкой Максимова и Директора.

Когда в приоткрытую дверь палаты, наконец, постучали, Виктор уже собирался снова звонить в управление и ругаться с Кравцом. Медсестра заглянула, сказала, что к нему посетитель, и отступила в сторону, пропуская майора Лазорина. После бессонной ночи майор выглядел неважно, но Логинов откровенно обрадовался, что работать вновь придется именно с ним.

Недавнее раздражение сразу ушло, Виктор поздоровался с майором за руку, усадил его на стул и тут же перешел к делу.

– Сколько людей прибыло?

– Четверо. На двух машинах. Кравец просил передать, что со спецназом ничего не выйдет. Комиссия сейчас инспектирует Московскую.

Логинов поморщился и сказал:

– Ладно. Потом разберемся. У всех при себе фотографии Матросова и убитого террориста?

Лазорин кивнул.

– Вот и хорошо. Ваша задача, майор, следующая. Сейчас мы попробуем зайти с другой стороны. В южном направлении до границы соседней губернии всего шестьдесят километров. Я немного общался с Матросовым и думаю, что следы суглинка на машине – это неспроста. Только дело тут не в дачах, а в том, что скрывались они скорее всего на территории соседней области. Расстояние – мизерное, а выгоды – сами понимаете. Любая команда должна пройти через Москву, а пока она пройдет, можно триста раз уйти. Я думаю, Матросов по работе с такими вещами сталкивался неоднократно. Поэтому вы в пожарном порядке пересекаете границу области и проверяете все населенные пункты вдоль дороги с той стороны. Я думаю, результат будет.

– На какой глубине?

– Километров двадцать – до Волочаевской… – сказал Виктор и вдруг замолчал. Потянувшись к пачке, он сунул в рот сигарету, прикурил ее и глубоко затянулся. – Так! – произнес он. –Одна машина пусть работает в поселках прямо от границы, а вы лично сразу же направляйтесь в Волочаевскую – на железнодорожную станцию! С фотографиями опросите там всех, кого можно. Дежурных, милицию, бабок, которые торгуют на привокзальной площади, частников, бомжей – всех! Ясно?

– Так точно.

– Все. Жду сообщений.

Когда Лазорин вышел, Виктор сделал несколько нервных затяжек и потянулся к лежавшему на подоконнике телефону. Но в последний момент, глянув на часы, он вдруг передумал и звонить не стал. Следующие полчаса Виктор нервно расхаживал по палате и курил сигарету за сигаретой.

Заглянувшая позвать его на обед сестра пришла в ужас от стоявшего столбом в палате дыма. Виктор удивленно посмотрел на ее испуганное лицо, оглянулся вокруг и, поняв, в чем дело, открыл окно. На обед он так и не пошел… Послонялся в коридоре и покурил в туалете, пока проветривалась палата, а потом вернулся, получил укол и не глядя выпил пригоршню таблеток. Уходя, медсестра просила его больше не курить, и какое-то время Виктор держался.

Сперва он перезвонил Захарову, вконец обалдевшему от написания многостраничного отчета, потом снова переговорил с Кравцом. Генерал заметно нервничал. Поиски логова террористов на дачах успеха пока не принесли. При этом непроверенные участки можно было пересчитать по пальцам.

Уткин же, которому не терпелось побыстрее направить в Москву победную реляцию, метал громы и молнии. Он снова кого-то отстранил от должности, и эта нервозность передалась всем участникам поиска. Ситуация еще больше обострилась, когда пришло сообщение о том, что в посадке у трассы, в пяти километрах в сторону областного центра, обнаружена сгоревшая машина. На место были немедленно направлены несколько оперативных групп, и Кравцу с трудом удалось скрыть отсутствие двух машин с лучшими людьми.

Беляева подполковник так и не нашел. После отъезда комиссии он со специалистами проводил повторное обследование подземных инженерных сетей. Отложив телефон, Виктор снова закурил и решил, что из больницы пора сматываться. Проверив пистолет, он нарочито медленно переоделся и, поглядывая на телефон, собрал вещи. Лазорин позвонил ровно в половине второго.

Виктор бросился к телефону:

– Слушаю, Логинов!

– Майор Лазорин. Есть, товарищ подполковник! Красную «семерку» видели в переулке возле станции поздно вечером во вторник! Продавщица ларька, работавшая в ту ночь, опознала Матросова. Сейчас опять ее смена. Она сразу указала на его обычную фотографию, я имею в виду – без бороды.

– Так. Вторник – это десятое, день убийства Наумова-Кочергина. Ясно. В котором часу это было, он что – встречал какой-то поезд?

– В том-то и дело. Продавщица видела его около двадцати трех, а в двадцать три ноль пять по расписанию из Москвы прибывает и стоит три минуты омский поезд!

– Хорошо. Я понял. Майор, нужно во что бы то ни стало установить, кто из дежурного персонала станции работал в ту ночь, и обязательно их опросить. Нас интересуют все пассажиры, которые прибыли на этом поезде. Ясно?

– Да. Только я это уже установил.

– Как?

– У частников. На стоянке такси. У них все организовано, и они тоже работают по сменам. В ту ночь дежурили три машины. С владельцем одной из них я уже поговорил. Он ходил на перрон встречать поезд и уверен, что сошедших пассажиров было всего пятеро. Четверо из них волочаевские, он их знает. Женщина с ребенком, студент и пенсионер…

– Он опознал пятого пассажира?

– Нет.

– Как – нет? Может, он его не рассмотрел?

– В том-то и дело, что рассмотрел. Он подходил к этому человеку у входа в вокзал предложить свои услуги. Ну, знаете, как это обычно бывает…

– Знаю. Ну и что?

– Этот человек сказал, что такси ему не нужно. Водитель, естественно, вернулся к стоянке и видел, как тот человек немного постоял у скверика на привокзальной площади, потом к нему кто-то подошел, они закурили, перекинулись парой слов и двинулись к переулку!

– Он что, вообще никого не опознал по фотографиям?

– Да. Человека, который подошел к приехавшему, он видел только издали. Освещение привокзальной площади – как везде, так что Матросова он и не мог опознать. Это естественно.

– А приехавшего? Может, он ошибся?

– Нет. Он рассмотрел его очень хорошо. Помнит в деталях. Человек был выше среднего роста, с грубыми чертами лица. Кожа – с прожилками, под глазами мешки. В то же время – гладко выбрит, держится прямо, живот не выступает, хотя возраст – за сорок пять. Стрижка – короткая. Руки не как у работяги…

– Подожди, ты хочешь сказать…

– Да, он очень смахивает на отставника. Водитель так и сказал – вылитый наш комбат. При этом по всем описаниям прибывший никак не соотносится с погибшим террористом…

– Что еще? – нетерпеливо бросил Виктор.

– При себе имел кожаную сумку через плечо – наподобие дорожной – и вроде рулон обоев.

– Рулон чего?

– Обоев.

– Каких обоев?

– Обычных. Водитель сильно не присматривался, но впечатление у него такое, что это был обычный рулон обоев, завернутый в газету.

– Так, – сказал Логинов. – Майор, необходимо срочно составить подробный словесный портрет этого человека и передать в управление! После продолжите отработку Волочаевской и других населенных пунктов по ту сторону, как мы условились. Только будьте максимально осторожны – этот человек очень опасен. Я переговорю с начальством и займусь поездом.

– Товарищ подполковник! Насчет поезда – я узнал у дежурного по станции. Полчаса назад он проследовал на Москву. Отстает от расписания на две минуты, но в Михайловской – это сто пятьдесят километров северо-западнее – у него получасовая стоянка – пропускает два скорых поезда из Москвы. В общем, можно попытаться перехватить его из Ипатьевска…

– Чего же ты раньше молчал, майор, черт тебя возьми! – возмутился Логинов и тут же извинился. – Ладно… Извини. Работай.

Сразу же Виктор перезвонил Кравцу.

– Апп-пчхи! – раздалось в трубке. – Логинов. Срочно направьте ко мне джип с местным водителем, хорошо знающим проселочные дороги, и экспертом. Срочно!

– Виктор Павлович! – кое-как высморкавшись, взмолился Кравец. – Уткин с меня погоны снимет, ей-богу!

– Я быстрее сниму! – рыкнул Логинов. – У эксперта должно быть все необходимое, чтобы зафиксировать и снять большое количество отпечатков! Вы поняли? Это – срочно!

– Но…

– Все, генерал. На разговоры нет времени. Где-то разгуливает еще один террорист, ясно? Если мы его не обезвредим, с нас всех снимут не погоны, а головы! С Уткиным я свяжусь сам. Жду.

Генерал Максимов долго не брал трубку, и Виктор уже решил, что придется звонить напрямую директору, когда Валерий Иванович все же ответил:

– Максимов. Слушаю.

– Логинов!..

– Что-то случилось? – сразу насторожился генерал.

– Пока – нет. Я послал людей на железнодорожную станцию в восьмидесяти километрах от Ипатьевска…

– Кого ты послал? Зачем? Тебе же…

– Извините, но сейчас нет времени. Они установили, что десятого, во вторник, Матросов на станции Волочаевская встретил с омского поезда неизвестного. По виду пассажир очень похож на отставного военного. При себе у него была большая дорожная сумка и что-то вроде рулона обоев.

– Чего?

– Обоев.

– Это не тот человек, который погиб?

– Нет. Это исключено. По стабильным признакам словесного портрета он никак не соотносится с убитым.

– Комиссии об этом уже известно?

– Пока нет. Люди, которых я послал, – оперативники областного управления. Сейчас они уточняют детали словесного портрета у очевидцев на станции. Потом передадут в Ипатьевск. Я вызвал машину с экспертом и попробую перехватить поезд на станции Михайловской.

– Какой поезд?

– Омский. С которого сошел неизвестный. Он возвращается обратно в Москву и полчаса назад проследовал через Волочаевскую.

– Ты хочешь попробовать найти его отпечатки?

– Да. И опросить проводников.

– Понятно. Ладно, действуй. Если что-то обнаружится, немедленно свяжешься со мной. Все, я иду с докладом к директору.

– Мне Уткину звонить?

– Что?

– Мне звонить Уткину или как?

– А-а… Не знаю, как решит директор.

– Пока он решит, я буду под Михайловской.

– Ладно, никуда не звони. Директор с ним свяжется сам.

– Понял. Если что – я по-прежнему работаю по взрыву на Лубянке?

– Да. Легенда прежняя.

Достав из-под подушки и сунув в наплечную кобуру пистолет, Виктор распихал по карманам сигареты, зажигалку и телефон, подхватил пакет и в последний раз окинул взглядом свою номенклатурную палату. Никакого сожаления он не испытывал, просто проверял, не забыл ли чего, чтобы, не дай бог, не пришлось возвращаться. Убедившись, что забрал все, Виктор покинул палату и поковылял по коридору к выходу из отделения, сопровождаемый взглядом пришедшей в ужас медсестры.