Кроу

Глава 7

Лэсли.

Не знаю, как долго я пребываю в таком состоянии… как долго, дрожа, сижу за кухонным блоком, не способная мыслить ясно.

В какой-то момент я замечаю, что передо мной сидит Торн и что-то тихо говорит. Я не понимаю его, но всё же медленно выхожу из состояния шока и начинаю воспринимать происходящее вокруг.

Когда подходит Кроу и поднимает меня на ноги, я замечаю кровь на его штанах. Это его кровь, он ранен. Но на его руках кровь чужая. Я отшатываюсь. Кроу собирается притянуть меня в объятия, но замирает. В его взгляде заметно некоторое разочарование, только сейчас я не в состоянии искать причину.

Вскоре к нам приходит Ларона. Ей я доверяю. Она моя подруга.

— Лэсли… посмотри на меня. Страйк мёртв. Кроу убил подонка. Страйк больше никогда к тебе не прикоснётся.

Я перевожу взгляд на Кроу. Он стоит передо мной и смотрит, будто чего-то ждёт… какой-то реакции… хоть чего-нибудь.

— Дай ей немного времени, — слышу я голос Лароны, и Кроу на самом деле выходит вместе с Торном наружу. Когда мы остаёмся одни, я начинаю плакать. Шок и напряжение отпускают, и мне так хорошо, что Ларона здесь.

— Всё будет в порядке, — говорит она снова и снова, и я позволяю ей обнять меня. Сейчас я чувствую себя не доктором Лэсли Барнер, а слабой и беспомощной обычной женщиной.

Когда я успокаиваюсь, Ларона приносит мне стакан воды и носовой платок, чтобы вытереть слёзы с лица. Она пытается подбодрить меня улыбкой.

— А теперь иди в душ и смой подонка с тела и из души. Торн и остальные избавятся от тела Страйка и его отвратительных следов.

Мне даже удаётся выдавить жалкую улыбку.

— Спасибо, — шепчу я.

— Я приведу Кроу, — говорит она, и я пытаюсь остановить её. Сейчас я не могу смотреть ему в глаза.

Затем я понимаю, насколько глупо моё поведение. Не он виноват в том, что произошло… Я виновата! Я и только я! И этот страх признать вину не позволяет мне видеть Кроу. Но я не могу избегать его вечно… так же, как не могу отложить навсегда неизбежное.

Я киваю Лароне и исчезаю в ванной. Тёплая вода и в самом деле творит чудеса. Когда я выхожу из душа и заворачиваюсь в большое полотенце, мне становится лучше. Я чувствую себя более или менее готовой взглянуть в глаза Кроу и сказать ему правду.

И всё же, я вздрагиваю, когда открываю дверь, и прямо передо мной стоит Кроу.

— Лэсли… я не хотел тебя пугать, — начинает он разговор.

— Всё порядке, — отвечаю я, и опускаю взгляд на его раненую ногу. Кровь на штанах уже засохла, но рану нужно продезинфицировать и перевязать… возможно, даже зашить.

— Надо осмотреть рану.

— Там ничего страшного, Лэсли. Как ты? — Его голос спокойный и глубокий… полный тепла. Мне нужно совладать с собой, чтобы снова не разрыдаться, как дура.

Я сама накликала беду, и скоро Кроу узнает об этом.

— Я схожу в душ, потом мы поговорим, — сообщает он. Хотя его голос наполнен теплом, я слышу в нём бескомпромиссность. Кроу не позволит уклониться — не в этот раз.

Когда он выходит из душа, на нём только полотенце, обмотанное вокруг бедер. Я помимо воли таращусь на него, лихорадочно пытаясь направить взгляд на рану на ноге. Она неглубокая и больше не кровоточит. Тем не менее, я встаю, чтобы взять шприц с антибиотиком, который храню для чрезвычайных ситуаций в холодильнике.

Когда я собираюсь пройти мимо Кроу, он крепко хватает меня за запястье. Его взгляд однозначен. Теперь Кроу снова полностью альфа… во всяком случае, мне кажется, что бόльшая часть его неуверенности вдруг исчезла. Возможно, победа над Страйком поспособствовала этому.

— Тебе нужен антибиотик. Он в холодильнике.

Кроу отпускает меня за лекарством. Когда я возвращаюсь в гостиную, он сидит на диване.

Я вкалываю иглу шприца рядом с раной, но ни один мускул на его лице не вздрагивает. Кроу смотрит на меня. По крайней мере, он настолько любезен, чтобы подождать, пока я не отложу шприц, и только потом задаёт вопрос, которого я всё это время боюсь:

— Почему ты впустила Страйка в лабораторию?

Я сглатываю, и чувствую тяжесть в желудке. Может, солгать? Выдумать историю? Но что это даст? Кроме того, Страйк включил камеру, и она записала, что я выходила из лаборатории. Кроу увидит это… не позднее, чем завтра утром, когда проверит коммуникационную.

— Я… не пускала его в лабораторию. Я была у Дэйва, чтобы убедить его снова работать в институте. Когда вернулась, увидела, что камера включена. И пошла в коммуникационную, потому что подумала, что это ты наблюдаешь за мной.

В этот момент голубые глаза Кроу превращаются в кристаллы льда, и я чувствую, что температура в комнате падает на несколько градусов.

— Ты всё ещё так мало доверяешь мне, Лэсли. — Его голос твёрд, как металл.

Я напрягаюсь, и Кроу это замечает. Его рука ложится мне на шею, и ситуация становится ещё более неприятной, потому что для того, чтобы сделать инъекцию, я встала на колени. Кроу излучает чистое доминирование — исчезли сомнения и неопределённость, которые управляли им до сих пор.

— Я… — начинаю говорить я, пытаясь избежать его взгляда, но его рука на моей шее вынуждает меня смотреть ему в лицо. По крайней мере, пока он принимал душ, я надела шорты и футболку. Если бы на мне сейчас было только полотенце, как на нём, я умерла бы со стыда. Обиднее всего в этой ситуации, что для Кроу совершенно не унизительно сидеть передо мной прикрытым лишь полотенцем. Наоборот, это я ещё сильнее нервничаю, когда смотрю на его почти обнажённое тело. Я больше не могу отрицать, что он притягивает меня, и вдобавок осознаю, особенно после случая со Страйком, что Кроу может сломать меня, как спичку. «Кто знает… может быть, он так и поступит, когда узнает правду… правду, которая сделает тебя неинтересной для него…»

— Лэсли… я жду, — слышу я его голос. — Посмотри на меня!

Я подчиняюсь… всякий проблеск неповиновения, каждый зачаток мятежа, которые до этого возникали во мне, лишь только Кроу проявлял доминантность, в одночасье исчезли, будто их никогда не было. Мои губы сами собой произносят:

— Я не должна тебя любить… я не подходящая для тебя женщина.

Без предупреждения он тянет меня к себе на диван, и я оказываюсь сидящей верхом на нём. Его эрекция, прикрытая полотенцем, очень отчётливо давит мне между ног.

— Я когда-либо давал тебе повод думать, что сомневаюсь в своём выборе? Ты чувствуешь, будто я сомневаюсь в своём выборе… сейчас… в эту минуту?

Я краснею, как один из новых сортов томатов, выращенных Лароной, и трясу головой. Ледяные глаза Кроу впиваются в мои, не позволяя отвести взгляд.

— Ты принадлежишь мне, Лэсли… и это именно то, чего ты хочешь и в чём нуждаешься.

Я закрываю глаза, разрушая момент… и, как только принимаю решение, перестаю сопротивляться и, наконец, выпускаю свои чувства к Кроу на свободу. «Замечательно, Лэсли! Самое время…»

— Кроу… между нами никогда не будет так, как между Торном и Лароной. Я никогда не смогу дать тебе то, что она даёт ему. Никогда.

Он смотрит на меня, ничего не понимая. Я собираю всё своё мужество.

— Я не могу иметь детей. — Мой голос не более, чем шёпот, и я чувствую себя ужасно. Сразу после признания я опускаю взгляд, и на этот раз Кроу позволяет мне это. Чувство собственной неполноценности выпускает наружу всю боль, которую я так хорошо запечатала и заперла глубоко внутри себя.

Моё тело напряжено, я жду, когда Кроу оттолкнёт меня, когда его желание превратится в отвращение.

— Я знаю, — тихо отвечает он вместо этого.

Холод, засевший в сердце, грозит заморозить меня целиком. «Он это знает… он это знает… Кроу это знает!..» — безжалостно вопит мой внутренний голос.

И вдруг я осознаю значение его слов. Я поднимаю голову и пристально смотрю на него. Его глаза всё такие же синие, как и прежде, ничто в нём не выражает потрясения или отвращения. Вместо этого он выглядит разочарованным и каким-то обиженным.

— Ты… знаешь?

Он вздыхает:

— Я могу учуять дни, когда у женщины наступает овуляция. Мы все можем это делать. Я никогда не замечал такого запаха на тебе.

Я будто каменею. Он знал всё это время? И это никогда не беспокоило его? Но почему? Восемь процентов, которые отличают его от нормальных мужчин…

Кроу, кажется, улавливает мои мысли, он отвечает тихо, но твёрдо:

— Я больше, чем животное, Лэсли! Почему ты не можешь перестать относиться ко мне как к одному из твоих лабораторных экспериментов? Как к генетическому материалу, который ты, по своему усмотрению, можешь скрестить с другим, чтобы создать более совершенный материал? — Он качает головой, и в его глазах видны гнев и разочарование. — Когда ты, наконец, перестанешь измерять ценность такими вещами, сможешь принять себя, не ощущая свою бесполезность.

— Я… я не чувствую… себя бесполезной, — заикаюсь я, и тут же понимаю, что это самая большая ложь в моей жизни.

Реакция Кроу не заставляет себя ждать. Он сталкивает меня со своих коленей, встаёт и отходит на несколько шагов.

— Вот видишь, Лэсли… этим мы с тобой и отличаемся. Я никогда не видел в тебе генетический материал… Я никогда не думал так о тебе… или о нас.

Боже… я бы с удовольствием сейчас где-нибудь спряталась… затаилась, потому что так ужасно себя чувствую. Но даже этого я не могу. Я больше не могу ускользнуть от правды. Кроу видит меня насквозь.

— Ты хотела, чтобы я участвовал в программе «ИНБРИД», и я дал тебе то, что ты хотела. Я взял этих женщин и оплодотворил их. Но это не значило для меня ничего… совершенно ничего. — Он пронизывает меня взглядом — таким же острым, как его боевые ножи. — Я никогда не хотел быть лидером. Но у меня не было другого выхода. Ты сделала меня альфой… а альфа, прежде всего, никогда не ошибается в своём выборе… он просто не может, Лэсли. У Альфы ещё меньший выбор, чем у любого из нас. Для него есть только один вариант: либо он находит правильную женщину, либо остаётся в одиночестве…

Я пристально смотрю на него. И когда вдруг понимаю намёк, чувствую, что краска ещё больше заливает моё лицо. Я исследовала кровь Кроу и его последней партнерши из-за того, что она не забеременела. Я думала, что проблема крылась в генетике, но на самом деле она была в Кроу.

— Я… этого не знала, — тихо говорю я. Кроу насмешливо изгибает уголки рта. До сих пор он всегда был снисходителен ко мне, но я вижу, что глубоко ранила его своими подозрениями и тем, что скрывала от него страхи, вместо того, чтобы довериться.

— Ты многого не знаешь… док!

С этими словами он оставляет меня одну и исчезает в спальне.

Я стою, как глупая овца, не в состоянии ничего сделать. Я должна сказать Кроу, что теперь доверяю ему. Потому что так и есть… но я всё ещё чувствую это сковывающее меня оцепенение. «Доктор Лэсли Барнер — собственность Совершенного Бойца», — нараспев насмехается надо мной внутренний голос.

Медленно, словно под наркотиками, я иду на кухню и выпиваю стакан воды. В моём горле сухо, как в пустыне… и я так невероятно глупа!

Кроу.

Я не могу справиться с разочарованием. Она всё время так себя вела из-за этой мелочи! И вместо того, чтобы поделиться со мной опасениями, Лэсли сделала всё, чтобы уничтожить то, что могло бы быть между нами! Я никогда не пойму, что творится в голове у этой женщины!

Я в ярости швыряю полотенце в угол. Раньше я чувствовал бы неуверенность и попытался бы подчинить Лэсли, взяв её. Но сейчас я не могу к ней прикасаться. Во-первых, не позволяет гордость, а во-вторых, не доверяю себе — она сопротивлялась мне на таком глубоком уровне, что опасные восемь процентов могли бы одержать верх над моим либидо и попытаться силой подчинить её. На самом деле, взбешённый альфа рычит во мне, призывая решить вопрос раз и навсегда… наставить Лэсли на путь истинный.

— Твою мать! — Я игнорирую свой твёрдый член, который чётко даёт понять, чего хочет.

В этот момент мне так не хватает спортзала из моего старого бунгало, и я вполне могу представить себе, что испытал Торн. Я бы пошёл к нему сейчас, чтобы немного выпустить пар — хороший бой более или менее приводит уровень гормонов в норму. Но теперь у Торна есть Ларона, и она беременна. Мне придётся справляться самому… Сегодня я наконец укрепил своё положение альфы… и, чёрт, я найду решение, как действовать дальше. Я больше не могу доверять Лэсли… после того, что она сделала.

В состоянии фрустрации[3], я бросаюсь на кровать и тут же жалею об этом, потому что в нос ударяет запах Лэсли. Член требовательно дёргается. Пусть она и разочаровала меня, но я всё ещё хочу её больше чем кого-либо на этой проклятой планете! Как мне пережить эту ночь? Лэсли лучше лечь спать на диване. Если она войдет в спальню, я буду трахать её… а не любить…

Какое-то время я лежу и слушаю её шаги, но они ни разу не приближаются к двери спальни. С одной стороны, я этому рад, с другой — разочарован. В конце концов я беру в руку член и жёстко дрочу, пока, сжав зубы, не достигаю оргазма, который совсем не приносит удовлетворения и во время которого я представляю Лэсли… как она, наконец, даёт то, что мне нужно.

Лэсли.

Я лежу и смотрю в потолок. Я не смею войти в спальню, и вместо этого обустраиваюсь на ночь на диване. Но мне никак не удаётся уснуть. Часть меня хочет встать и пойти к Кроу, другая — упорно отказывается. Как бы то ни было, подозреваю, что на этот раз, чтобы уладить конфликт, безудержного секса будет не достаточно. «Вот чёрт!» Почему с этими доминирующими альфа-мужчинами всегда так сложно? Почему я не могу чуть больше походить на Ларону?

В подавленном настроении я встаю и иду на кухню, чтобы попить. Вяло открываю холодильник. Нет… я не голодна… по крайней мере, не в этом смысле. Беспокойно пробираясь через бунгало, я иду мимо спальни в туалет, чтобы посмотреть на себя в зеркало. На полу рядом с душем валяется рубашка Кроу. Я поднимаю её, чтобы повесить на край раковины — обычно Кроу аккуратен с вещами. Собственно, все Совершенные Бойцы аккуратны… а его небрежность показывает, что Кроу что-то грызёт, как и меня.

Я ловлю себя на том, что нюхаю рубашку. Она пахнет Кроу — приглушённый запах мужественности… с нотками доминирования и опасности.

— Чёрт, Лэсли… возьми себя в руки… тебе уже не двадцать, — шиплю я и бросаю рубашку в раковину.

Это всё так смешно и нелепо! Я просто пойду в спальню и поговорю с Кроу… это не может быть настолько сложно!

Во мне вновь пробуждается решительность, и я выхожу из ванной, направляясь в спальню. В конце концов, это моя спальня! Кроу, с его альфа-эго, так прочно расположился в моей жизни, моём доме и моём глупом сердце, что это доводит меня до белого каления. Я уже даже не осмеливаюсь зайти в свою собственную спальню, потому что на моей кровати развалились 1,95 метра концентрированного тестостерона. Довольно… альфа ты или не альфа!

Я распахиваю дверь и прикладываю руку к сенсору, зажигая свет на полную мощность. Кроу раскинул своё космически-привлекательное тело Совершенного Бойца поперёк моей кровати. «А как же иначе…» — думаю я сокрушённо.

— Кроу… нам надо поговорить… так не годится, я… — следующие слова застревают у меня в горле, потому что он разворачивается ко мне настолько быстро, что я едва могу различить его движения. Кроу впивается в меня взглядом… и его голубые глаза смотрят на меня как на вожделенную добычу. «Ох!» Может быть, было плохой идеей — будить его посреди ночи? Даже его голос звучит намного грубее и ниже, чем обычно.

— С радостью, Лэсли… есть кое-что такое, что я непременно хочу услышать от тебя… давай начнём с этого.

Я открываю рот, но ничего не говорю. Он не может на самом деле этого требовать! Однако, его ледяной взгляд говорит мне, что Кроу более чем серьёзен.

Я прочищаю горло и изо всех сил пытаюсь сохранить самообладание.

— Наверное, лучше подождать до завтра. Это была глупая идея… спокойной ночи, Кроу!

Я разворачиваюсь и стараюсь, чтобы мои движения не выглядели торопливыми. Я не хочу доставлять Кроу даже крошечного намёка на удовольствие — видеть, какой эффект он на меня производит. Правда, это удается мне только пока сзади не раздаётся его рычание. Ох, ну почему я была так наивна, думая, что мы можем просто сесть и поговорить, как нормальная пара?

Моё сердце переходит на бег одновременно с ногами! Конечно же, мне сразу становится ясно, что у меня нет шансов и что мой побег только ещё больше раздразнит Кроу… но, как всегда, моему инстинкту самосохранения всё равно.

Я испуганно взвизгиваю, когда Кроу хватает меня сзади даже прежде, чем я успеваю добежать до обманчивой защиты ванной. Он вжимает меня спиной в свой твёрдый торс, наклоняется и шепчет на ухо:

— Итак, Лэсли… я слушаю.

О, Боже! Куда делся слегка неуверенный в себе, но привлекательный Боец? Для мужчины, чьи руки сейчас держат меня в стальном захвате, вообще не проблема — добиться своего. Вместо того, чтобы противостоять ему бесстрастным взглядом а-ля доктор Лэсли Барнер и решить наши проблемы без эмоций, я молчу, сжимаю губы и упрямо качаю головой.

— Как хочешь, Лэсли… у нас впереди целая ночь!

Он закидывает меня себе на плечо и тащит в спальню. Я вишу вниз головой и смотрю на его мускулистую задницу. По крайней мере, меня никто не видит в таком положении! В конце концов, Кроу бросает меня на кровать, и я прожигаю его взглядом, потому что предполагаю, что он возьмёт меня… соблазнит телом, чтобы удовлетворить своё великое эго. Я вздёргиваю подбородок. И в то же время, ненавижу себя за то, что уже стала влажной между ног.

Внезапно Кроу оказывается рядом и одним движением разрывает мою футболку. Теперь на мне остаются только трусики. Но вскоре и их постигает та же участь.

Кроу пожирает меня глазами, и я только сейчас осознаю, что он голый, и у него впечатляющая эрекция. Против воли, моё дыхание учащается… Кроу никогда не оставляет меня равнодушной. И я уже давно знаю, что моё тело — предатель.

Кроу решительно придавливает меня к матрасу и нависает надо мной. Мои бёдра сами собой раскрываются. Но даже не самодовольная улыбка Кроу беспокоит меня сейчас. Постыдная правда в том, что… из-за этой недавно пробудившейся альфа-самоуверенности я хочу Кроу ещё сильнее.

— Лэсли… у тебя есть ещё один шанс дать мне то, что я хочу… и на что я имею право.

«Засранец!» Я сверкаю на него глазами и одновременно толкаюсь бёдрами ему навстречу. Эта противоречивость реакций делает меня ещё более упрямой и сердитой.

Он вздыхает.

— Ну ладно…

Он хватает мои запястья и поднимает их над моей головой. Прежде, чем я понимаю, что он собирается сделать, Кроу фиксирует их одной рукой, а другой берет что-то с пола у кровати.

Когда я вижу, что он держит в руке, я бледнею.

— Ты же это не серьёзно?!

Он усмехается, и ничто в его выражении лица не говорит о том, что он шутит.

Зубами Кроу разворачивает клейкую ленту и привязывает ею мои запястья друг к другу. Потом ноги и, будто этого было недостаточно, приматывает руки в районе предплечий к телу. Вскоре я уже напоминаю лежащий на кровати свёрток. Кроу кажется довольным своей работой, потому что, проверив прочность клейкой ленты, он выключает свет и ложится рядом со мной.

Я жду, и… ничего не происходит! Кроу укрывает меня тонкой простыней и удовлетворенно вздыхает. Я могла бы закричать, но, конечно, этого не делаю. Это что, какая-то игра? Если так, то игра очень глупая!

— Кроу… я не могу так спать, — ворчу я.

— Если тебе не нравится твоё положение, есть способ избавиться от него… я слушаю.

Боже! Он действительно серьёзен. Не дождавшись от меня ответа, Кроу снова вздыхает:

— Пока не прекратишь упрямиться, останешься здесь. Я буду спать лучше, зная, что ты рядом со мной и надёжно связана.

— Тебе придётся долго ждать, — отвечаю я таким ледяным тоном, на какой только способна. На самом деле, внизу живота у меня горит. Мне следовало бы бояться, сходить с ума или хотя бы тревожиться… сразу после случая со Страйком. Но ничего из этого я не ощущаю, зато точно знаю, что Кроу никогда не сделает со мной чего-либо плохого.

— Ты слишком гордая, Лэсли. Я всего лишь помогаю тебе познать себя.

Не знаю, в какой момент я сдала позиции, но сейчас чувствую себя проигравшей. И тем не менее, отказываюсь сдаваться. Я должна сохранить хотя бы остатки защитного барьера, я не могу просто взять и броситься в руки Кроу безо всякой страховки.

— Спокойной ночи, Лэсли, — шепчет Кроу и целомудренно целует меня в щёку.

Уставившись в потолок, я стараюсь думать о чём-нибудь кроме своей нынешней ситуации. Завтра я обсужу с Лароной следующие тесты в лаборатории… и надо не забыть сходить к Дэйву.

Я чувствую, как медленно, но верно замерзают мои конечности, и, что намного хуже… как на глаза наворачиваются слёзы. Ещё немного и я разрыдаюсь, сама не знаю почему. Я чувствую себя так же дерьмово, как когда меня бросил Карл… внезапно лишил тепла и ласки, чтобы отдать их другой. Я не хочу, чтобы Кроу лишил меня своей любви. В полном отчаянии я понимаю, что это страх не позволяет мне дать Кроу то, что ему нужно. Я прочно застряла в бесконечном метании между потребностью в безусловной близости и глубоким недоверием.

Я решительно стискиваю зубы, но всё равно не могу остановить всхлип, и по моему лицу катятся слёзы.

Кроу тут же оказывается рядом, он хватает меня за запястья и притягивает к своему твёрдому телу.

— Всё хорошо, Лэсли, — шепчет он мне на ухо, но я просто не могу перестать плакать.

— Я не могу, Кроу… я просто не могу, — удаётся мне сказать между всхлипываниями.

— Ты можешь, Лэсли… и ты сделаешь… потому что тебе это нужно так же, как и мне.

Я закрываю глаза и вдыхаю его запах, который стал настолько родным для меня, словно прошли не пара недель, а целая вечность, как я стала принадлежать Кроу… Я распахиваю глаза. О чём я только что подумала? Почему эта мысль вдруг пришла мне в голову?

Я рада, что темно, и мне не нужно смотреть ему в глаза, потому что, боюсь, он сразу прочитает правду.

— Лэсли… — шепчет Кроу и просовывает мне под голову руку. «Он это знает…» Внезапно всё словно выметает из моей головы, все сомнения и страхи отходят на задний план. Эта борьба слишком изнурительна для меня, она разрывает меня изнутри, отделяет тело от чувств.

— Я принадлежу тебе, — шепчу я наконец, и слова слетают с губ так легко, как я никогда бы не подумала. Мышцы Кроу сразу расслабляются.

— Это было не сложно, Лэсли, верно? — шепчет он мне на ухо.

Он подчиняет меня себе, и я не успеваю ответить, как он разрывает клейкую ленту. В тех местах, где он снимает липкие полоски с моей кожи, остаётся лёгкое жжение, но это меня не беспокоит. Моя кожа словно наэлектризована, она чувствительна и возбуждается от каждого прикосновения.

Кроу нависает надо мной и устраивается между моих бёдер. Одной рукой он проверяет, насколько я влажная, и издаёт рычание. Снова проявляются эти захватывающие восемь процентов, которые управляют им.

— Проклятье, Лэсли… это стоило мне действительно много самообладания и терпения. Я хочу почувствовать твоё подчинение. Мне нужно это сейчас.

Мои глаза медленно привыкают к полутёмному освещению, и я могу разглядеть эту потребность в его глазах. Не задумываясь, я обхватываю рукой член, и Кроу стискивает зубы.

— Лэсли… чёрт! — выдавливает он, и я использую момент, когда он полностью во власти желания, и выворачиваюсь из-под него. Кроу хочет схватить меня и взять под контроль, но я вскакиваю с постели и встаю в ожидании на колени. Кроу садится на край кровати. С еле сдерживаемой жаждой, он наблюдает за каждым моим движением, готовый немедленно перехватить контроль, если я сделаю что-то, что не понравится его альфе.

— Иди сюда, — тихо, но недвусмысленно говорит он.

Я кладу руки на его крепкие бёдра, и он разводит их для меня.

Его член жёсткий, переплетения вен вздутые, на головке блестит капля желания. Я наклоняюсь и скольжу языком по подобравшимся яичкам. Кроу мучительно стонет, и я чувствую, как его мышцы снова напрягаются. Тем не менее, я дразню его, более чем медленно поднимаясь языком по стволу.

Когда я касаюсь языком кончика головки, чтобы слизать каплю, Кроу теряет выдержку. Он хватает меня за волосы, в его взгляде я вижу призыв. Я обхватываю головку губами и скольжу по ней языком.

— Это чертовски приятно, милая, — выдыхает Кроу, толкаясь мне в рот.

Его поначалу тихие стоны становятся всё более несдержанными. Кроу вот-вот кончит, а моё лоно пульсирует и сочится влагой. Прежней Лэсли было бы стыдно. Но новая Лэсли возбуждена его доминированием.

Будто прочитав мои мысли, Кроу отстраняется и бросает на меня обжигающий взгляд:

— Я хочу кончить в тебе, Лэсли… и хочу, чтобы при этом ты смотрела мне в глаза.

От одних только его слов меня едва не накрывает оргазм. Я сглатываю и встаю, но для Кроу это слишком медленно. Он дёргает меня на кровать и подминает под себя. Я обвиваю руками его шею и открываю пошире бёдра.

Кроу пришпиливает меня взглядом к кровати, и толкается членом в моё лоно… медленно и с наслаждением. Я влажная, и он с легкостью скользит во мне. Я не могу говорить, одно только присутствие Кроу распыляет мой разум на атомы.

— Посмотри на меня, Лэсли, — тихо мурлычет он, входя в меня всё глубже и овладевая мною. — Кому ты принадлежишь?

— Тебе… — выдыхаю я и жажду, чтобы он наконец взял меня по-настоящему.

Но вместо этого Кроу издаёт удовлетворённый рык и просовывает между нами руку.

— Покажи мне, насколько тебе нравится быть моей. Прямо сейчас, Лэсли! Я хочу трахать тебя, когда ты кончаешь.

О боже… этот новый, самоуверенный альфа-Кроу заставляет меня делать то, за что мне потом придётся краснеть, я знаю это! Однако, я забываю свою панику по этому поводу, когда Кроу пальцем раздвигает половые губы и массирует клитор. Я стону его имя:

— Кроу…

Он безжалостно трёт пальцем клитор, и у меня нет возможности отстраниться, потому что он прижимает меня своим весом к кровати.

Оргазм сметает последние ясные мысли, также как и остатки самоконтроля. Я кричу, выгибаюсь, мотаю головой и впиваюсь ногтями в плечи Кроу.

— Именно этого я хочу от тебя, Лэсли, — рычит он, и пока я ещё нахожусь на пике наслаждения, обхватывает мои ягодицы руками и короткими жёсткими ударами подводит к оргазму себя.

Он прикусывает мой сосок и тут же посасывает его… Кроу повсюду. В моей голове, в моём влагалище, в моём сердце…

— Лэсли… — стонет он и замирает, вцепляясь рукой мне в волосы, и я ощущаю пульсацию члена, когда Кроу изливается и последним толчком бёдер вбивает меня в матрас.

Я чувствую себя непривычно слабой, когда Кроу смотрит на меня, скользит рукой мне под затылок и целует меня… лишённой защитной оболочки и беспомощной, как если бы кто-то только что безжалостно вытащил мои незащищённые внутренности наружу, чтобы каждый желающий мог потоптаться на них.

Как обычно, Кроу может читать мысли по моему лицу… может быть, он также может и почувствовать мой страх… я не знаю. Знаю только, что он обнажил во мне что-то, что я долго прятала даже от себя. На мышцах Кроу блестит пот, но впервые с тех пор, как он заявил на меня права, его глаза сияют.

— Всегда будешь только ты, Лэсли.

Я закрываю глаза и отпускаю тревоги… открываюсь этому сладкому ощущению тепла и безопасности… потому что доверяю Кроу.