Кровавое эхо

Глава 15

Ричер был не слишком разговорчив, пока они ехали на юг. Первые полтора часа он просто молчал. Сумерки спустились быстро, и он зажег свет в салоне, чтобы изучить карты, которые он вытащил из бардачка. Особое внимание Ричера привлекла крупномасштабная карта, на которой была изображена южная часть округа Эхо. Границей округа служила совершенно прямая линия, идущая с востока на запад. От ближайшей точки границы до Рио-Гранде оставалось пятьдесят миль. Тут было кое-что неясное Ричеру.

– Не понимаю, почему она солгала насчет бриллианта, – наконец заговорил он.

Элис пожала плечами. Она выжимала из своей желтой машины все, на что та была способна.

– Кармен лгала обо всем, – сказала она.

– Но с кольцом все иначе, – возразил Ричер.

– Почему?

– Другой вид лжи. Как яблоки отличаются от апельсинов.

– Я не понимаю.

– Кольцо – это единственная ложь, которую я не могу для себя объяснить.

– Единственная?

– Все остальное легко укладывается в схему. Кроме кольца.

Они проехали еще милю. Мимо проносились столбики указателей миль, возникавшие в свете фар на несколько мгновений.

– Ты знаешь, что происходит, верно? – не совсем уверенно сказала Элис.

– Ты когда-нибудь конструировала что-то при помощи компьютера? – спросил Ричер.

– Нет.

– Я тоже.

– И что?

– Но ты имеешь представление о процессе?

– Довольно смутное, – призналась Элис.

– Можно выстроить на мониторе целый дом, автомобиль или еще что-нибудь столь же сложное. Можно раскрасить его, изменить какие-то детали, можно его рассматривать. Если это дом, то ты можешь войти внутрь или обойти его. Ты можешь вращать изображение, смотреть на фасад и на обратную сторону. Если речь идет о машине, посмотреть, как она выглядит при дневном освещении и ночью. Ты можешь вертеть ее во всех плоскостях, изучать с любого направления. Ты можешь устроить катастрофу и посмотреть, что получится. Все кажется реальным, но на самом деле дом и машина реальны только в виртуальном мире.

– И каков твой вывод?

– Я представляю всю ситуацию в своем сознании, как дом в памяти компьютера. Изнутри и снаружи, сверху и снизу. За исключением кольца. Кольцо все портит.

– Не хочешь мне объяснить?

– А зачем? Сначала я должен разобраться сам, – ответил Ричер.

– С Элли все будет в порядке?

– Надеюсь. Мы туда едем именно для этого.

– Думаешь, ее бабушка поможет нам?

Он пожал плечами.

– Сомневаюсь.

– Так чем же эта поездка поможет Элли?

Ричер ничего не ответил. Просто открыл бардачок, положил карты обратно и вытащил «хеклер-и-кох». Достал обойму и проверил ее. «Никогда ничего не принимай на веру». В обойме по-прежнему оставались все десять патронов. Он вставил обойму на место и отправил патрон в ствол. Потом взвел курок и поставил пистолет на предохранитель. Откинувшись на сиденье, Ричер засунул оружие в карман.

– Ты считаешь, тебе понадобится пистолет? – спросила Элис.

– Рано или поздно, – ответил он. – У тебя в сумочке есть запасная обойма?

Она покачала головой.

– Мне и в голову не приходило, что я когда-нибудь воспользуюсь оружием.

Ричер ничего не ответил.

– Ты в порядке? – спросила Элис.

– В полном порядке. Примерно так, как ты чувствовала себя во время процесса по делу Гарсия, но до того, как Бревер отказался платить.

– Да, я испытывала приятные ощущения, – согласилась Элис.

– То было твое дело, верно?

– Пожалуй.

– А это мое дело. Именно для таких дел я создан. Ради возбуждения, которое испытываешь, преследуя врага. Я следователь, Элис, всегда им был и всегда им буду. Я охотник. И как только Уокер дал мне звезду, у меня заработала голова.

– Ты знаешь, что происходит, верно? – снова сказала Элис.

– Если не считать кольца с бриллиантом.

– Расскажи.

Он не ответил.

– Расскажи, – настойчиво попросила Элис.

– Ты когда-нибудь ездила на лошади?

– Нет, я городская девочка. Самое большое открытое пространство, какое мне довелось увидеть в детстве, – центральная часть Парк-авеню.

– А я садился на лошадь однажды – вместе с Кармен.

– И что же?

– Лошади очень высокие. Наездник находится высоко в воздухе.

– Ну и?

– А на велосипеде ты каталась? – спросил Ричер.

– В Нью-Йорке?!

– А на роликовых коньках?

– Немного, когда это было модно.

– Ты когда-нибудь падала?

– Один раз, и довольно сильно.

Он кивнул.

– Расскажи мне об ужине, которым ты меня угощала.

– Что конкретно тебя интересует?

– Ты все приготовила сама?

– Разумеется.

– Ты взвешивала составные части?

– Иначе не получится.

– Значит, на твоей кухне есть весы?

– Конечно, – ответила Элис.

– Весы правосудия, – сказал Ричер.

– Ричер, черт побери, о чем ты говоришь?

Он посмотрел налево. В свете фар появился красный забор.

– Мы приехали, – сказал Ричер. – Я расскажу позже.

Элис притормозила, свернула в открытые ворота, и они медленно покатили через двор.

– Поставь машину носом в сторону гаража, – сказал Ричер. – И не выключай фары. Я хочу взглянуть на старый пикап.

– Хорошо, – сказала Элис.

Она повернула руль, и почти сразу же фары высветили часть гаража. Лучи света выхватили из темноты левую половину новенького пикапа, правую половину джипа «чероки» и стоящий между ними старый пикап.

– Держись поближе ко мне, – сказал Ричер.

Они вышли из машины. Ночной воздух вдруг показался им особенно жарким и влажным. Не таким, как раньше. Небо было затянуто тучами, встревоженно жужжали насекомые. Но во дворе царила тишина. Никаких звуков. Они вместе подошли к старому пикапу. Это был «шевроле» двадцатилетней давности, но в нем легко угадывался предок новенькой машины, стоявшей рядом. У «шевроле» были выпуклые крылья, краска сильно потускнела, в багажник на крыше был встроен защитный брус. Наверное, машина прошла миллион миль. И уже лет десять на ней никто не ездил. Шины были полностью спущены: резина не выдержала жары.

– Что ты искал? – спросила Элис.

– Мне кажется, на фотографии именно эта машина, – сказал Ричер. – Я имею в виду снимок, который мы видели в кабинете Уокера. Он, Слуп и Юджин сидят на крыле, верно?

– Мне все эти машины кажутся одинаковыми, – призналась Элис.

– У Слупа была такая же фотография.

– А это существенно?

Ричер пожал плечами.

– Они были близкими друзьями.

Они вернулись к «фольксвагену», и Элис выключила фары. Потом Ричер повел ее к крыльцу. Они поднялись по ступенькам, и Ричер постучал. Вскоре дверь открыл Бобби Грир и с удивлением посмотрел на Ричера и Элис.

– Так ты все-таки вернулся домой, – сказал Ричер.

Бобби нахмурился, словно он уже не раз это слышал.

– За мной заезжали приятели, чтобы вместе скорбеть, – сказал он.

Ричер поднял раскрытую ладонь, на которой лежала хромированная звезда. Снова у него в руках находился жетон полицейского. Он ощутил прилив возбуждения. Конечно, это не так классно, как показать жетон отдела уголовных расследований армии США, но звезда произвела впечатление на Бобби, и он раздумал закрывать дверь.

– Полиция, – сказал Ричер. – Нам нужно поговорить с твоей матерью.

– Полиция? Ты?

– Нас мобилизовал Хэк Уокер. Действует на всей территории округа Эхо. Где твоя мать?

Бобби ответил не сразу, посмотрел на ночное небо и понюхал воздух.

– Скоро начнется буря, – заявил он. – Она уже движется к нам. С юга.

– Где твоя мать, Бобби?

Бобби вновь немного помолчал.

– В доме, – наконец ответил он.

Ричер пропустил Элис вперед, и они оказались в красной прихожей, где висело зеркало и стояли ружья. Внутри было на пару градусов прохладнее. Где-то в глубине дома шумел старый кондиционер. Они прошли по коридору в гостиную. Расти Грир сидела на том же стуле, на котором Ричер увидел ее в первый раз. И одета она была в том же стиле: тесные джинсы и блузка с бахромой. Аккуратно уложенные волосы похожи на гладкий шлем.

– Мы здесь по официальному делу, миссис Грир, – сказал Ричер, показывая звезду. – Нам нужны ответы на некоторые вопросы.

– Или что, большой мужчина? – презрительно спросила Расти. – Ты меня арестуешь?

Ричер выдвинул стул и уселся напротив Расти. Она пристально посмотрела на него.

– Я не сделала ничего дурного, – сказала она.

Ричер покачал головой.

– По правде говоря, вы все сделали не так.

– Например?

– Например, моя бабушка умерла бы, прежде чем позволила бы увезти своих внуков. В буквальном смысле слова. «Через мой труп», – сказала бы она и стояла бы на своем до самого конца.

Наступила тишина, нарушаемая лишь шумом работающего кондиционера.

– Это сделано для пользы ребенка. И у меня не было выбора. У них имелись бумаги, – заявила Расти.

– Вы отдавали своих внуков прежде?

– Нет.

– Так откуда вы могли знать, что у них были правильные бумаги?

Расти лишь пожала плечами и ничего не ответила.

– Вы проверяли?

– Как я могла? Они выглядели вполне нормально. Все нужные слова: «вышеупомянутый», «в дальнейшем», «штат Техас».

– Это были фальшивки. Ребенка похитили, миссис Грир. Они похитили вашу внучку для того, чтобы оказывать давление на вашу невестку.

Ричер смотрел в ее лицо, он ждал, когда на нем появится понимание, вина, стыд или раскаяние. И выражение появилось, вот только Ричер не мог понять, что оно означает.

– Нам необходимо описание. Сколько их было?

Она не ответила.

– Сколько людей пришло за вашей внучкой, миссис Грир?

– Двое. Мужчина и женщина.

– Белые?

– Да.

– Как они выглядели?

Расти вновь пожала плечами.

– Самые обычные, ничего особенного. Как и следовало ожидать. Именно такими и должны быть работники социальной сферы. Из города. У них была большая машина.

– Волосы? Глаза? Одежда?

– Волосы вроде бы светлые у обоих. Дешевая одежда. Женщина была в юбке. Кажется, у нее голубые глаза. Мужчина довольно высокий.

– А машина?

– Я ничего не понимаю в машинах. Большой седан. Самый обычный. Не «кадиллак».

– Цвет?

– Серый или голубой. Светлый.

– У вас на кухне есть какой-нибудь сухой пирог?

– А что?

– А то, что я с радостью засунул бы его в вашу глотку, чтобы вы задохнулись. Эти светловолосые белые люди с голубыми глазами убили Ала Юджина. А вы отдали им свою внучку.

Она уставилась на Ричера.

– Убили? Ал мертв?

– Да, он умер через две минуты после того, как его вывели из машины.

Она побледнела, ее губы зашевелились.

– А как насчет… – начала она и смолкла. – Как насчет…

Она так и не сумела произнести имя Элли.

– Пока нет, – сказал Ричер. – Но это только моя догадка. И надежда. И пусть это будет вашей надеждой. Если они причинят ей вред, знаете, что я сделаю?

Она ничего не ответила. Только поджала губы и затрясла головой.

– Я вернусь сюда и сломаю вам спину. Я поставлю вас на ноги и сломаю вашу спину, как гнилую ветку.

Они заставили ее принять ванну, и это было ужасно, потому что один из мужчин наблюдал за ней. Он был низкорослым, его голову и руки покрывали черные волосы, и он стоял возле двери ванной, пока она мылась. Мамочка говорила ей: «Никто не должен видеть, как ты раздеваешься, в особенности мужчины». А он смотрел на нее, не отводя глаз. И у нее не было пижамы, чтобы надеть ее после ванны. Элли не взяла с собой пижаму. Она ничего не взяла с собой.

– Тебе не нужна пижама, – сказал мужчина. – Здесь слишком жарко.

Он стоял у двери и смотрел. Она вытерлась маленьким белым полотенцем. Ей нужно было пописать, но она не собиралась позволять ему смотреть на это. Ей пришлось протиснуться мимо него, чтобы выйти из ванной. И двое других смотрели, как она шла к постели. Другой мужчина и женщина. Они были ужасные. Они все были ужасные. Она забралась в постель, натянула на голову простыню и изо всех сил постаралась не заплакать.

– Что теперь? – спросила Элис.

– Обратно в Пекос, – ответил Ричер. – Я не хочу оставаться на одном месте. К тому же нам еще многое сегодня предстоит сделать. Но не нужно ехать быстро, ладно? Мне необходимо подумать.

Она выехала в ворота и свернула на север, в темноту, включив кондиционер, чтобы изгнать из машины жару.

– О чем подумать? – спросила Элис.

– О том, где находится Элли.

– Почему ты считаешь, что ее увезли те же люди, которые убили Юджина?

– Это вопрос размещения, – ответил Ричер. – Не могу себе представить, чтобы кто-то использовал одновременно команду убийц и команду похитителей. Уж слишком мы далеко от крупных городов. Думаю, это одна команда. Либо убийцы, взявшиеся совершить похищение, либо похитители, согласившиеся на убийство. Скорее всего, убийцы, поскольку с Юджином они разобрались мастерски. Если они так блестяще выполняют побочную работу, то мне не хочется думать об их истинных возможностях.

– Они всего лишь застрелили Юджина. Любой сумел бы с этим справиться.

– Вовсе нет. Они заставили его остановить машину и пересесть к ним. И все это время он вел себя тихо. Это совсем не просто, Элис. Гораздо сложнее, чем вам кажется. А потом ему прострелили глаз. И это тоже кое-что значит.

– Что?

– Глаз – очень маленькая цель, – объяснил Ричер. – А в такой ситуации стрелять приходится сразу. Ты поднимаешь пистолет и стреляешь. Раз, два. Нет никаких оснований выбирать такую цель. Это избыточно. Нет, они ничего не пытались продемонстрировать. Скорее наслаждались своим хладнокровием и мастерством. Получали удовольствие от проделанной работы.

Элис надолго замолчала. Они ехали дальше, слушая шорох шин и гудение кондиционера.

– А теперь они захватили девочку, – сказала Элис.

– И это их тревожит, поскольку они вынуждены заниматься новым для себя делом. Они привыкли друг к другу. У них выработался определенный образ действий. А появление маленького ребенка, который постоянно находится с ними, делает их положение уязвимым.

– Но почему? Они будут выглядеть как семья. Мужчина, женщина и маленькая девочка.

– Нет, их должно быть больше двух, – возразил Ричер.

– Почему?

– Если бы команду составлял я, то мне бы потребовалось три человека. Когда я был на службе, мы использовали тройки. Обычный состав такой команды: водитель, стрелок и наблюдатель.

– Ты убивал людей? Военная полиция занимается такими вещами?

Он пожал плечами.

– Иногда. В тех случаях, когда лучше не доводить дело до суда.

Элис довольно долго молчала. Видимо, не знала, стоит ли ей и дальше задавать вопросы. Наконец она решила, что лучше сменить тему.

– Так почему же ты отказал Кармен? – поинтересовалась Элис. – Ведь ты занимался подобными вещами прежде.

– Она задала мне тот же вопрос. Ответ прост: я и сам не знаю.

Следующую милю они молчали.

– Почему они удерживают Элли? – спросила Элис. – В смысле, почему они до сих пор ее удерживают? Они уже вынудили Кармен сделать признание. Чего еще им нужно?

– Ты же адвокат. Сама должна догадаться. Когда ситуация станет необратимой?

– По сути, никогда. От признания можно отказаться в любой момент. Но на практике, если Кармен заявит nolo contendere[23] в ответ на предъявление обвинения большим жюри, изменить что-нибудь будет очень сложно.

– И как быстро это произойдет?

– Очень скоро. Например, завтра. Большое жюри заседает постоянно. Все вместе займет десять или пятнадцать минут.

– А я думал, что в Техасе правосудие вершится очень медленно.

– Только в том случае, если ты заявляешь о своей невиновности.

Они молча проехали через перекресток, на котором находились школа, бензоколонка и закусочная. Все это промелькнуло в свете фар за три секунды. Небо над головой оставалось чистым, и видны были звезды, но позади, на юге, небо быстро затягивалось тучами.

– Так что завтра они могут отпустить Элли, – сказала Элис.

– Или нет. Они будут опасаться, что она сумеет их опознать. Элли умная девочка. Она помалкивает, наблюдает и все время думает.

– Что же нам делать?

– Мы должны сообразить, где она находится.

Ричер вытащил карты из бардачка. Нашел крупномасштабный план округа Пекос и развернул его на коленях. Потом включил свет в салоне.

– Но как? – спросила Элис. – С чего начать поиски?

– Я уже занимался такими вещами прежде. Много лет я преследовал дезертиров и НВСО.[24] Когда ты начинаешь мыслить как они, ты их обычно находишь.

– Так просто? – удивилась Элис.

– Иногда.

Машина мчалась все дальше.

– Но они могут быть где угодно, – сказала Элис. – Существует миллион мест, где можно спрятаться. Заброшенные фермы, разрушенные здания.

– Нет, я полагаю, что они пользуются мотелями.

– Почему?

– Потому что им важно сохранять приличный вид. Это часть их системы. Они каким-то образом сумели обмануть Ала Юджина, а Расти Грир не нашла в их внешности ничего подозрительного – впрочем, она была не слишком внимательна. Значит, им необходимо иметь доступ к благам цивилизации – душ и все остальное.

– Здесь сотни мотелей. Может быть, даже тысячи, – вздохнула Элис.

– Верно. И они почти наверняка не сидят на одном месте. Каждый день новый мотель. Это основы безопасности.

– Как же мы найдем их сегодня?

Ричер повернул карту так, чтобы на нее падал свет.

– Мы найдем ответ в своих головах. Мы должны думать как они, и тогда станет ясно, что бы сделали мы. А потом окажется, что они поступили так же.

– Отчаянная игра.

– Время покажет.

– Мы начнем прямо сейчас?

– Нет, сначала вернемся в твой офис.

– Зачем?

– Затем, что я не люблю атаковать противника в лоб. Предстоит схватка с настоящими профессионалами, и я не хочу, чтобы ребенок оказался на линии огня.

– И что же нам делать?

– Будем разделять и властвовать. Мы выманим двоих убийц. Может быть, сумеем взять языка.

– Взять языка? Что это значит?

– Захваченный в плен противник, который будет говорить.

– Но как мы это сделаем?

– Мы заманим их в ловушку. Им уже известно, что мы о них знаем. Поэтому они придут за нами, чтобы нанести упреждающий удар.

– Они знают, что мы знаем? Но откуда?

– Кое-кто им рассказал.

– Кто?

Ричер не ответил. Он продолжал смотреть на карту, на тонкие красные линии, изображающие дороги протяженностью в тысячи миль. Потом закрыл глаза и попытался представить, как они выглядят в действительности.

Элис припарковалась на стоянке за конторой. У нее имелся ключ от задней двери. Здесь было довольно темно, и Ричер очень внимательно смотрел по сторонам. Однако они сумели войти в здание, никого не встретив. Внутри было пусто, пыльно и жарко: в конце рабочего дня кондиционер выключили. Ричер застыл на месте, прислушиваясь, нет ли внутри людей, которые их ждут. Первобытное чувство опасности само включалось в его мозгу. Нет, никого.

– Позвони Уокеру и расскажи ему обо всем. И не забудь упомянуть, что мы здесь, – велел Ричер.

Он усадил Элис за чужой стол, стоявший в центре зала, чтобы они оказались спиной друг к другу. Теперь он мог наблюдать за главным входом, а она – за задней дверью. Ричер положил пистолет на колени и снял с предохранителя. Потом набрал номер сержанта Родригеса в Абилине. Родригес все еще оставался на службе, и его это не слишком радовало.

– Мы связались с ассоциацией адвокатов. Они сообщили нам, что в Техасе не выдавали лицензию Честеру А. Артуру, – сразу же заявил сержант.

– Я из Вермонта, – ответил Ричер. – Работаю здесь бесплатно.

– Проклятье, вы лжете, – прорычал Родригес.

– Я готов сообщить имена в обмен на разговор, – предложил Ричер.

– С кем?

– Может быть, с вами. Как долго вы служите в полиции?

– Семнадцать лет.

– Что вам известно о пограничном патруле?

– Думаю, достаточно.

– Вы готовы честно ответить на мой вопрос? Не станете ничего утаивать?

– Что вас интересует?

– Вы помните расследование деятельности пограничного патруля, которое проводили двенадцать лет назад?

– Может быть.

– Оно было честным?

Родригес долго молчал, а потом односложно ответил.

– Я вам перезвоню, – сказал Ричер и повесил трубку.

Он повернулся через плечо и спросил у Элис.

– Поговорила с Уокером?

– Он очень занят, – ответила Элис. – И хочет, чтобы мы подождали его здесь. Сейчас он разбирается с ФБР.

Ричер покачал головой.

– Мы не можем ждать здесь – слишком на виду. Нам необходимо перемещаться. Мы отправимся к нему, а потом уедем.

– Нам грозит серьезная опасность? – спросила Элис.

– Ничего такого, с чем бы мы не справились.

Она промолчала.

– Ты встревожена? – спросил Ричер.

– Немного, – ответила она. – А если честно, то очень.

– Так нельзя. Мне потребуется твоя помощь.

– Почему ложь о кольце выбивалась из общего ряда?

– Потому что все остальное было всего лишь словами. Однако я сам обнаружил, что кольцо не является подделкой. Реальный факт, а не слухи. Совсем другое дело.

– Я не понимаю, почему это так важно.

– Потому что я сумел построить свою версию происходящего, а кольцо не укладывается в схему.

– Почему ты так хочешь ей верить?

– Потому что у нее не было с собой денег.

– В чем состоит твоя версия?

– Помнишь цитату из Бальзака? И Маркузе?

Элис кивнула.

– У меня есть еще одна для тебя, – сказал Ричер. – Слова, которые однажды написал Бен Франклин.

– Ты что, ходячая энциклопедия?

– Просто я помню то, что читаю. И то, что сказал Бобби Грир о броненосцах.

Элис бросила на него пристальный взгляд и пробормотала:

– Ты сумасшедший.

– Это всего лишь версия, ее необходимо проверить. Но мы можем это сделать.

– Как?

– Нужно просто подождать и посмотреть, кто за нами придет.

Она ничего не ответила.

– Пойдем отметимся у Уокера, – сказал Ричер.

Они по жаре зашагали к зданию суда. Поднялся небольшой ветер с юга. Ветер нес влагу и тревогу. Уокер сидел один в своем кабинете и выглядел очень усталым. На столе валялись телефонные справочники и бумаги.

– Ну, все завертелось, – сказал он. – Самое крупное дело из всех, что нам доводилось видеть. ФБР и полиция штата, повсюду выставлены посты на дорогах, в воздух подняты вертолеты, мобилизовано более ста пятидесяти человек. Однако надвигается буря, которая может нам сильно помешать.

– Ричер думает, что они прячутся в мотеле, – сказала Элис.

Уокер мрачно кивнул:

– В таком случае мы их найдем. Когда начинается такая охота, им не ускользнуть.

– Мы вам нужны? – осведомился Ричер.

– Думаю, нет. Пусть работают профессионалы. Я отправляюсь домой, чтобы хоть несколько часов поспать.

Ричер оглядел кабинет. Дверь, пол, окна, письменный стол, шкафчики картотеки.

– Пожалуй, мы поступим так же, – сказал Ричер. – Мы поедем к Элис. Звоните нам туда, если мы понадобимся. Или если будут какие-то новости, хорошо?

Уокер кивнул.

– Обязательно, – сказал он.

– Мы вновь будем действовать как ФБР, – сказала женщина. – Это настоящая глупость.

– Все? – спросил водитель. – А ребенок?

Женщина немного помолчала. Она должна была уходить, ведь без стрелка обойтись нельзя. А если придется разбивать команду на две части, ей хотелось иметь рядом высокого парня, а не водителя.

– Ты останешься с ребенком, – сказала она.

– Отмена уровня? – спросил водитель.

Такова была стандартная процедура для тех случаев, когда команда разделялась. Женщина всегда устанавливала отмену уровня. Что означало: ждать наступления определенного времени, а потом, если команда не собиралась вновь, следовало немедленно покинуть место действия, при этом каждый действовал самостоятельно.

– Четыре часа, понятно? – сказала женщина. – И прибери здесь.

Она не спускала с него глаз еще секунду, чтобы убедиться, что он правильно ее понял. Потом присела и открыла молнию на большой сумке.

– А теперь пойдем и закончим дело, – сказала она.

Они проделали те же самые приготовления, что и в случае с Алом Юджином, только теперь все получилось гораздо быстрее, поскольку «форд-краун» был припаркован на стоянке мотеля, а не спрятан в нескольких милях. На парковке стояло всего несколько машин, а людей здесь и вовсе не было, однако полного ощущения безопасности не возникло. Они сняли колпаки с колес и положили в багажник. Потом прикрепили антенны к заднему окну и багажнику. Поверх рубашек надели синие куртки. Рассовали по карманам запасные обоймы. Надели сувенирные бейсболки. Проверили обоймы своих девятимиллиметровых пистолетов и спрятали их в карманы. Высокий светловолосый мужчина уселся за руль. Женщина задержалась у двери мотеля.

– Четыре часа, и не забудь прибрать, – повторила она.

Водитель кивнул и закрыл за ней дверь. Он посмотрел на девочку, лежавшую в постели. «Не забыть прибрать» означало «ничего не оставлять в мотеле, в особенности живых свидетелей».

Ричер взял «хеклер-и-кох», карты Техаса и пакет «Федерал экспресс» из «фольксвагена» и отнес их в дом Элис. Он прошел через гостиную прямо на кухню. Здесь было тихо и прохладно. И сухо. Кондиционер трудился изо всех сил. «Интересно, какие счета приходится оплачивать Элис?» – вдруг подумал Ричер.

– А где весы? – спросил он.

Элис подошла к шкафчику, присела на корточки и открыла нижний ящик, затем двумя руками подняла кухонные весы и поставила на стойку. Они оказались довольно большими. Весы были сделаны недавно, но выглядели старыми – стиль ретро. Большая круглая шкала напоминала спидометр старомодного седана. Стрелка была красной, по кругу шли крупные цифры. Рядом с именем производителя было написано: «НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ В ТОРГОВЛЕ».

– Они точные? – спросил Ричер.

Элис пожала плечами.

– Думаю, да. Жаркое с орехами получается превосходно.

Хромированная чаша лежала на рычаге, который располагался над шкалой. Ричер надавил на чашу, и стрелка переместилась на один фунт, а когда он убрал палец, вернулась на ноль. Ричер вытащил магазин из «хеклер-и-коха» и положил пустой пистолет на весы. Раздался негромкий металлический стук. Стрелка переместилась и показала вес два фунта и шесть унций. Не самое легкое оружие. «Почти правильно», – подумал Ричер. Память услужливо подсказала, что по каталогу такой пистолет без магазина должен весить около сорока трех унций.

Ричер засунул обойму обратно и принялся открывать дверцы шкафчиков, пока не нашел продукты. Он вытащил запечатанный пакет с сахарным песком. Пакет был ярко-желтого цвета с надписью «5 фунтов» на боку.

– Что ты делаешь? – спросила Элис.

– Взвешиваю, – ответил он.

Ричер поставил пакет с сахаром на весы. Стрелка остановилась ровно на 5 фунтах. Он положил сахар обратно на полку и взял упаковку с чищеными орехами. Стрелка указала на 2 фунта. На пакете было написано: «2 фунта».

– Годится, – сказал он.

Сложив карты, Ричер положил их на весы. Они весили один фунт и три унции. Он снял карты и вернул орехи – по-прежнему 2 фунта. Он убрал орехи на полку и взвесил пакет «Федерал экспресс». Один фунт и одна унция. Добавил карты – получилось два фунта и четыре унции. Положил сверху пистолет – и стрелка замерла на пяти фунтах и трех унциях. При желании он мог бы вычислить массу пуль.

– Ладно, пойдем, – сказал он. – Однако нам понадобится бензин. Предстоит долгая поездка. Тебе лучше избавиться от этого платья. У тебя есть что-нибудь более практичное?

– Конечно, – ответила Элис и направилась к лестнице.

– А отвертка найдется?

– Под раковиной, – ответила она.

Ричер наклонился и обнаружил в шкафчике под умывальником яркий ящик с инструментами. Он был сделан из пластика и напоминал коробку для пикника. Ричер открыл ящик и выбрал средних размеров отвертку с прозрачной желтой рукояткой. Через минуту Элис спустилась вниз в мешковатых рабочих брюках цвета хаки и черной футболке с оторванными по шву рукавами.

– Подойдет? – спросила она.

– Высший класс, – похвалил Ричер.

Элис улыбнулась и ничего не сказала.

– Надеюсь, твоя машина застрахована. Сегодня она может пострадать, – сказал Ричер.

Элис ничего не ответила, молча заперла двери и последовала за Ричером к «фольксвагену». Они выехали на дорогу. Ричер энергично крутил головой, вглядываясь в темноту. На дороге, ведущей в Эль-Пасо, они заправились на залитой неоновым светом бензоколонке, которая работала круглосуточно. За бензин заплатил Ричер.

– А теперь едем обратно к зданию суда. Мне кое-что нужно взять, – сказал он.

Элис вновь промолчала, развернула машину, и они поехали на восток. Оставив машину на стоянке, они обошли здание суда и попытались войти через главный вход. Дверь была заперта.

– Ну, что теперь? – спросила Элис.

На улице было жарко, около тридцати градусов, и влажно. Ветер вновь стих. Небо заволокло тучами.

– Я вышибу дверь, – сказал Ричер.

– Там, наверное, есть сигнализация.

– Там наверняка есть сигнализация. Я проверял.

– И что дальше?

– Я хочу, чтобы она сработала.

– Но тогда примчатся полицейские.

– Именно на это я и рассчитываю.

– Ты хочешь, чтобы нас арестовали?

– Они не появятся сразу. У нас будет три-четыре минуты.

Он отошел на два шага и ударил подошвой по ручке двери. Дерево треснуло и подалось на полдюйма. Он ударил еще раз. Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену коридора. Снаружи замерцал свет и зазвенел пронзительный звонок. Ричер ожидал, что все произойдет именно так.

– Возвращайся в машину, – скомандовал он. – Заводи двигатель и жди меня в переулке.

Он побежал по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки. Не сбавляя шага, ударил ногой по двери кабинета Уокера. Дверь распахнулась, жалюзи отбросило в сторону, а осколки разбившегося стекла посыпались вниз, точно льдинки. Ричер сразу же подошел к картотечным ящикам. В кабинете было душно и темно, ему пришлось наклониться, чтобы прочитать надписи. Система показалась Ричеру довольно странной. Частично в хронологическом порядке, частично по алфавиту. Похоже, у него возникла небольшая проблема. Он нашел ящичек с буквой «П», засунул отвертку в замочную скважину и ударил по рукоятке ладонью, потом резко повернул. Раздался треск, и замок открылся. Ричер вытащил ящик и стал быстро перебирать папки.

На каждой имелась аккуратная пластиковая наклейка – там были написаны слова, начинающиеся с «П». Однако здесь лежали папки с недавними делами. Самые старые были датированы четырьмя годами раньше. Ричер сделал два шага в сторону, пропустил соседний ящик с буквой «П» и занялся следующим. Было жарко, звонок продолжал оглушительно звенеть, за окном ослепительно мерцал свет. Казалось, его частота совпадает с биениями сердца Ричера.

Он взломал замок и вытащил ящик. Проверил надписи. Ничего. Все дела здесь были шести- или семилетней давности. Ричер находился внутри здания уже две минуты и тридцать секунд. Вдалеке послышался вой приближающейся сирены. Ричер сделал еще шаг в сторону и взялся за следующий ящик с буквой «П». Быстро проверил даты. Две минуты и пятьдесят секунд. Звонок верещал все громче, вспышки света становились более яркими – или ему это только кажется? Сирена приближалась. Он нашел то, что искал, когда просмотрел три четверти папок в ящике. Это была твердая папка в два дюйма толщиной. Он вытащил ее и сунул под мышку. Оставил ящик открытым, а остальные быстро закрыл. Он промчался по коридору и оказался возле входной двери. Выглянул на улицу, убедился, что путь свободен, и побежал в сторону переулка. Усевшись в «фольксваген», сказал:

– Поехали.

Он слегка задыхался, и это его удивило.

– Куда? – спросила Элис.

– На юг, – ответил Ричер. – В «Красный дом».

– Почему? Что там?

– Все, – ответил Ричер.

Она быстро свернула, и через пятьдесят ярдов Ричер увидел у себя за спиной красный пульсирующий свет. Полиция Пекоса опоздала всего на минуту. Он улыбнулся в темноте, повернул голову – и вовремя. Ричер успел заметить большой седан, который поворачивал налево в двухстах ярдах впереди от них – на дорогу, ведущую к дому Элис. Автомобиль проскочил участок улицы, ярко освещенный желтым светом уличных фонарей, и исчез. Он был похож на полицейский «форд-краун»: простые стальные колеса и четыре высокочастотные антенны сзади. Ричер посмотрел в темноту, проглотившую седан, а потом повернулся к Элис.

– Гони так быстро, как только сможешь, – велел он.

Потом разложил на коленях бумаги, вынутые из папки, и включил свет в салоне, чтобы можно было читать.

«П» соответствовало «пограничному патрулю», и в папке содержался отчет о преступлениях, совершенных двенадцать лет назад, и о мерах по борьбе с преступниками. Чтение было не из приятных.

Протяженность границы между Мексикой и Техасом очень велика. Примерно половину этой границы составляют дороги и города с американской стороны, которые охраняются довольно тщательно. Считается, что если нелегалы проникнут через границу именно здесь, то они смогут быстро раствориться среди местного населения. В других секторах Мексику и Техас разделяет пустыня протяженностью от пятидесяти до ста миль. Здесь охраны нет. Обычно поступали следующим образом: границу никто не охранял, а патрульные джипы прочесывали пустыню днем и ночью по случайным маршрутам. Нарушители границы попадались в руки патруля после нескольких дней пребывания в пустыне. Система работала весьма эффективно. После того, как переселенец преодолевал пешком по жаре тридцать с лишним миль, он становился пассивным. Чаще всего они сдавались добровольно. Нередко пограничному патрулю приходилось работать спасателями: переселенцы теряли последние силы из-за отсутствия пищи и воды.

Они не брали с собой запасов, поскольку их обманывали. Как правило, они отдавали все свои сбережения какому-нибудь мошеннику с мексиканской стороны, обещавшему провести их в рай. Переселенцев подвозили на фургонах или микроавтобусах к границе, потом проводник проходил с ними немного вперед, указывал на заброшенный мостик за дюнами и обещал, что там их ждет машина с необходимыми припасами. Переселенцы благодарили обманщиков и бежали в пустыню. Вот только никто их там не ждал. Обычно они боялись повернуть назад и дальше шли на север пешком.

Иногда их и в самом деле поджидала машина, но водитель требовал дополнительной оплаты. У переселенцев не было денег, они могли отдать лишь какие-то ценные вещи. Однако водитель лишь смеялся и говорил, что они ничего не стоят. Он обещал узнать, заплатят ли за них, и уезжал, подняв облако пыли. Больше они его никогда не видели. Переселенцы долго ждали помощи, а потом начинали безнадежное путешествие на север. Теперь все зависело от погоды. Жарким летом смертность среди переселенцев была очень высокой. Вот почему патрульные машины часто становились спасателями.

Но потом ситуация резко изменилась.

В течение целого года неожиданно появляющиеся джипы приносили переселенцам смерть, а не арест и помощь. Обычно это происходило ночью. В пустыне начиналась ружейная пальба, джипы преследовали беглецов до тех пор, пока кто-то из них не сворачивал в сторону. Тогда его гнали на протяжении мили, а потом расстреливали. Джип с ревом исчезал в темноте, и вскоре в пустыне вновь воцарялась тишина.

Иногда все происходило еще страшнее.

Некоторые жертвы получали ранения, и тогда их оттаскивали в пустыню и мучили до смерти. Труп мальчика-подростка был найден привязанным к кактусу колючей проволокой. С него частично содрали кожу. Некоторых сжигали заживо, отрубали головы, уродовали. В течение четырех месяцев были найдены тела трех девочек-подростков. Читать подробное описание вскрытия было страшно.

Ни одна из уцелевших семей не стала подавать иски в суд. Они опасались вступать в контакт с полицией. Однако среди их родственников и знакомых начали распространяться жуткие слухи. Некоторыми делами занялись адвокаты. Постепенно жалобы дошли до властей. Появились улики. Было доказано семнадцать убийств. Кроме того, восемь тел так и не удалось найти. Имя Рауля Гарсия было включено во второй список.

В папке имелась карта. Большая часть преступлений была совершена на территории, имеющей форму груши и захватывающей около сотни квадратных миль. Она была отмечена на карте пятном, центр оси которого, проведенной с севера на юг, находился внутри округа Эхо. Из чего следовало, что жертвы сумели к этому моменту пройти более пятидесяти миль. Едва ли они способны были оказывать хоть какое-то сопротивление.

Руководство пограничного патруля начало полномасштабное расследование в августе, через одиннадцать месяцев после появления первых слухов. В конце августа последовала еще одна атака на переселенцев, после чего преступления прекратились. Найти преступников не удалось. Начали применять превентивные меры, усилили учет патронов, увеличилась частота обязательных перекличек по рации. Однако никаких внятных выводов так и не было сделано. Да, расследование было проведено со всей тщательностью, но реальные свидетели отсутствовали, люди отказывались давать показания. Прошло время. Убийства прекратились, выжившие переселенцы налаживали новую жизнь, вскоре последовала иммиграционная амнистия. Постепенно расследование стали сворачивать. Через четыре года дело было закрыто.

– Ну что? – спросила Элис.

Ричер сложил бумаги, закрыл папку и перебросил ее на заднее сиденье.

– Теперь я знаю, почему Кармен солгала насчет кольца, – сказал он.

– И почему?

– Она не лгала. Она говорила правду.

– Она сказала, что кольцо – это подделка, которая стоит тридцать долларов.

– И она думала, что так и есть. Кто-то из ювелиров Пекоса обманул ее, сказав, что кольцо ничего не стоит. Она ему поверила. А он просто рассчитывал купить кольцо за тридцать долларов и продать за шестьдесят тысяч. Обычное дело. Похожие вещи происходили с некоторыми переселенцами – об этом я прочитал в документах. Первый опыт жизни в Америке.

– Ювелир солгал?

– Мне бы следовало сообразить раньше, поскольку это очевидно. Скорее всего, это был тот самый тип, к которому приходили мы. Мне сразу показалось, что он едва ли получит приз за честное ведение своего бизнеса.

– Однако он не пытался обмануть нас.

– Да, Элис, не пытался. Поскольку ты – белый адвокат с соответствующей внешностью, а я – большой белый парень, с которым лучше не связываться. А она была одинокой испуганной мексиканкой. И он увидел свой шанс. А с нами мерзавец не захотел связываться.

– Что же из этого следует? – после некоторых размышлений спросила Элис.

Ричер выключил свет в салоне, улыбнулся в темноте и потянулся. Положил руки на приборную доску и расслабил плечи.

– Теперь мы можем действовать. Все наши приманки выстроены в ряд. А ты должна ехать быстрее, поскольку мы опережаем плохих парней всего на двадцать минут и я не хочу терять преимущество.

Они вновь промчались через тихий перекресток и преодолели оставшиеся шестьдесят миль за сорок три минуты – отличный результат для желтого четырехцилиндрового иностранца с вазочкой для цветов над приборным щитком. Элис свернула в ворота «Красного дома» и резко затормозила. «Фольксваген» остановился в футе от ступенек крыльца. Свет над входом забыли выключить, и вокруг желтой машины клубилась туча пыли. Было почти два часа утра.

– Не выключай двигатель, – сказал Ричер.

Он подвел ее к двери и сильно постучал. В доме царила тишина. Ричер нажал на дверь. Замок не запирали. «Да и зачем его запирать? До ближайшего перекрестка шестьдесят миль». Он распахнул дверь и вошел в красный коридор.

– Вытяни руки, – попросил он Элис.

Ричер снял со стойки все шесть охотничьих ружей двадцать второго калибра и положил их на вытянутые руки Элис, чередуя стволы и приклады, чтобы ей было легче их удержать. Она слегка покачнулась.

– Отнеси ружья в машину, – сказал Ричер.

Сверху послышался звук шагов: по ступенькам кто-то спускался. Наконец появился сонный Бобби Грир, протирая глаза. Он был босиком, в трусах и футболке. Бобби уставился на опустевшую стойку.

– Проклятье, что вы делаете?

– Мне нужны остальные ружья, – сказал Ричер. – Я реквизирую ваше оружие. От имени шерифа округа Эхо. Я помощник шерифа, ты еще не забыл?

– У нас больше нет ружей.

– Нет, есть, Бобби. Ни один уважающий себя белый южанин не удовлетворится набором пугачей такого калибра.

Бобби промолчал.

– Не вставай у меня на дороге, Бобби, – продолжал Ричер. – Уже слишком поздно.

Бобби пожал плечами.

– Ладно, – сказал он, прошлепал дальше по коридору и распахнул дверь, ведущую в кабинет.

Он включил свет, и Ричер увидел черно-белые фотографии нефтяных вышек на стенах. Возле письменного стола имелась еще одна стойка с четырьмя винчестерами калибра 30–30. Большое красивое оружие, позволяющее делать семь выстрелов подряд. Полированный приклад, двадцатидюймовое дуло. Все винчестеры были в отличном состоянии. «Уайат Эрп,[25] мы справимся не хуже».

– Патроны? – спросил Ричер.

Бобби открыл шкафчик в основании стойки и вытащил коробку с патронами для винчестеров.

– У меня есть специальные патроны, – сообщил Бобби, вытаскивая другую коробку.

– В чем их отличие?

– Я их сделал сам. Они мощнее.

Ричер кивнул.

– Отнеси все это в машину, хорошо?

Ричер снял все четыре винчестера со стойки и последовал за Бобби, который зашагал к машине. Элис уже сидела за рулем. Все шесть ружей двадцать второго калибра были сложены на заднем сиденье. Бобби положил рядом с ними коробки с патронами. Ричер поставил винчестеры вертикально за пассажирским сиденьем и повернулся к Бобби.

– Я намерен позаимствовать твой джип.

Бобби пожал плечами, стоя босиком в пыли.

– Ключи в зажигании, – сказал он.

– Тебе с матерью лучше оставаться в доме, – продолжал Ричер. – Всякий, кто окажется на открытой местности, будет считаться врагом, ты понял?

Бобби кивнул, повернулся и пошел к крыльцу, один раз оглянулся и скрылся в доме. Ричер наклонился к Элис.

– Что мы будем делать? – спросила она.

– Приготовимся.

– К чему?

– К тому, что окажется на нашем пути.

– Зачем нам десять ружей?

– Нам столько не нужно. Потребуется лишь одно. Просто я не хочу, чтобы плохим парням достались остальные девять.

– Они едут сюда?

– Они отстают от нас примерно на девять минут.

– И что же нам делать?

– Мы поедем в пустыню.

– Будет стрельба?

– Наверное.

– Но разумно ли это? Ты же сам сказал, что они хорошие стрелки.

– Из пистолетов. А самый лучший способ защиты от пистолетов состоит в том, чтобы оказаться от них подальше и стрелять из самых больших ружей, какие удается найти.

Она покачала головой.

– Я не могу в этом участвовать, Ричер. Это неправильно. К тому же я никогда не держала в руках ружье.

– Тебе не придется стрелять, – заверил ее Ричер. – Но ты должна быть свидетелем. Ты должна будешь опознать тех, кто станет нас преследовать. Я на тебя рассчитываю. Это жизненно важно.

– Но разве я что-нибудь увижу? Там совсем темно.

– Мы решим эту проблему.

– Будет дождь.

– Дождь нам поможет.

– Это неправильно, – повторила Элис. – Этим должна заниматься полиция. Или ФБР. Нельзя просто стрелять в людей.

Воздух был полон ожидания бури. Вновь поднялся ветер, который нес тревожные запахи. Напряжение росло.

– Правила боя, Элис. Я подожду явно враждебных действий и только после этого начну стрелять. Как армия США. Хорошо?

– Нас убьют.

– Ты спрячешься в надежном месте.

– Тогда убьют тебя. Ты же сам говорил, что они знают свое дело.

– Они хороши, когда можно к кому-то подойти и выстрелить ему в голову. А как они себя поведут в темноте против ружья, это большой вопрос.

– Ты безумец.

– Семь минут, – сказал Ричер.

Она обернулась и посмотрела на дорогу, ведущую на север. Потом тряхнула головой, перевела рычаг на первую передачу и выжала сцепление. Ричер наклонился к ней и сжал ее плечо.

– Следуй сразу за мной, – велел он.

Он подбежал к гаражу и сел в семейный «чероки» Гриров. Отодвинул сиденье подальше, включил двигатель и фары. Потом выехал во двор, развернулся и по грязной дороге поехал прямо в пустыню. Ричер посмотрел в зеркало, чтобы убедиться, что «фольксваген» следует за ним. Когда Ричер взглянул на ветровое стекло, на него упала первая капля дождя. Она была величиной с серебряный доллар.