Кровавый Дунай

Глава шестая Как проехать через весь Будапешт, не привлекая внимания полиции и жандармов

– На поиск и захват «языка» у нас нет времени. Самое позднее к вечеру послезавтрашнего дня Центр должен получить исчерпывающую информацию.

Лейтенант Котёночкин с недоумением посмотрел на командира.

– Товарищ капитан, а как?

Савушкин вздохнул.

– Есть вариант. Вернее, мысли по этому поводу.

– Поделитесь?

– А куда деваться? – Вздохнул капитан и продолжил: – Вот смотри. У нас есть шикарный «паккард», и мы знаем, какие номера на нём нарисовать, чтобы на первом же КПП нас не остановили. Спасибо господину Вёрёшмарти.

– Так.

– В чемоданах тех мадьяров, которые улетели в Москву, Костенко обнаружил комплект парадной униформы – ну, ты видел, он доставал в Комароме голубую гусарскую куртку, расшитую золотом по воротнику и рукавам и с золотыми шнурами по груди, с генерал-лейтенантскими звёздочками на петлицах. Килограмма три весом, из которых, самое малое, кило золотых нитей… Плюс там была дурацкая фуражка, больше похожая на кастрюлю, парадная сабля в серебре, аксельбанты… Ну и до кучи – майорский полевой китель, рогатая пилотка и галифе с сапогами.

– Ну?

– Не нукай, не запряг. – Савушкин закурил, выпустил кольцо дыма под потолок и продолжил: – Я одеваю эту парадную куртку и становлюсь генерал-лейтенантом венгерском армии. Самым, похоже, молодым в мадьярском войске. Ты, соответственно – моим юным майором-порученцем.

– Лучше Иржи. У него венгерский почти идеальный.

– Хорошо, тогда ты будешь в роли штатского помощника. Я тут посмотрел в шкафу у покойного хозяина – он был с тобой схожей комплекции – там есть и костюмы, и сорочки, и галстуки. И даже шляпы нескольких фасонов. Оденем тебя, как денди. Костенко в венгерской унтер-офицерской форме будет за рулём. То, что у нас нет документов – компенсируется внешним видом. Вряд ли шикарный «паккард» с генералом на борту кто-то решится остановить.

– Пока не вижу противоречий. Шансы невозбранно проехать по Будапешту у нас есть. И дальше?

– И дальше мы едем на улицу Тигриш, в Кристинавароше, дом семнадцать.

– А там кто?

– Там проживает супруга генерал-лейтенанта Дюлы Ясберени, милейшая Вера Антоновна Смольянинова – у которой мы и спросим, как нам быстро и максимально достоверно узнать, какими силами немцы и мадьяры собираются защищать Будапешт.

Котёночкин пожал плечами.

– А она-то откуда это может знать?

– Она, может быть, и не знает. Но она ТОЧНО знает, к кому нам нужно будет обратиться за этой информацией…

Котёночкин кивнул.

– Поедем вчетвером?

– Нет. Впятером. Чепрага с нами поедет, вместе с рацией. Как мой денщик. Я посмотрел этот «паккард», там семь мест – есть два откидных сиденья за водительским и пассажирским. Ты с радистом на них сядете. Ну а я, как пан, поеду один на заднем диване. Генерал-лейтенанты только так и ездят.

– Зачем Чепрагу с собой брать, да ещё с рацией?

Савушкин вздохнул.

– Затем, Володя, что обратно мы можем и не вернутся. Если милейшая Вера Антоновна подскажет нам, к кому надо обратиться за информацией, и мы её получим – то надо будет сразу же её и отправить в Центр. Немедля!

– Логично. – Кивнул Котёночкин. И осторожно спросил: – Если всё получится, как вы спланировали, дальше – куда?

Савушкин вздохнул.

– Если выберемся – то на «Гизеллу» и вниз по течению на полном газу. За Пакшем – уже наши…Но ты шибко-то на это не рассчитывай. Документов у нас нет, первый же КПП, командир которого решится остановить генеральскую машину – станет нашим полем боя. И дай Бог нам в этом случае подороже продать свои жизни… – Савушкин помолчал и добавил: – Мы обязаны выполнить приказ. Который ты сам видел, что от нас требует. А вот выжить – нам никто не приказывал…

Котёночкин пожал плечами.

– Пока вроде выкручивались… Правда, и вас в Варшаве задело, и Некрасова, и меня в Словакии, и Женю мы потеряли… Но группа уцелела и приказ выполнила. Может, и сейчас повезёт?

– Может. Но ты шибко на это не рассчитывай. Иди, экипируйся. И позови Некрасова, остальным дай команду собираться, за полчаса должны успеть. Карту Будапешта и окрестностей, что Гёза дал – чтоб назубок! Утром едем в Буду.

Лейтенант кивнул и покинул кабинет. Тотчас же на пороге образовался снайпер.

– Звали, товарищ капитан?

Савушкин кивнул.

– Звал. Смотри, Витя, завтра утром мы едем в город, с одной интересной дамой побалакать. Едем впятером. Ты остаёшься на хозяйстве. Собаку покормишь, ворота закроешь, и будешь нас ждать.

– Сколько?

Савушкин вздохнул.

– Если бы я знал… До нашего возвращения. Ну, или пока Шорокшар не займёт Красная армия. В этом случае явишься в СМЕРШ той дивизии, в расположении которой ты окажешься, и доложишь подробно, кто ты, зачем и почему.

– А вы?

– Много ненужных вопросов задаёшь, сержант… Всё, передай личному составу – через полчаса отбой! И чтоб Будапешт выучили наизусть!

Предрассветная мгла только начала рассеиваться – когда тяжёлый «паккард» покинул уютный дворик на Тёрок Флориш и, солидно – при этом почти беззвучно – урча своими двенадцатью цилиндрами, бодро понёс своих пассажиров на север, вдоль Дуная. Савушкин, усевшись на задний диван и поставив между ног саблю – которую ему навязал Костенко, упрямо повторяя «Вси мадьярски генералы з саблямы, мы шо, хуже всих?» – внимательно озирал окрестности венгерской столицы; впрочем, остальные пассажиры «паккарда» были заняты тем же.

С каждым кварталом выражение лица капитана становилось всё мрачнее. Котёночкин, с детским восторгом озиравший доходные дома в стиле «сецессион», повернувшись к командиру – увидел это и удивлённо произнёс:

– Товарищ капитан, а что вы такой мрачный? Красиво же!

Савушкин тяжело вздохнул.

– Володя, мы уже десять минут едем по Белварошу Пешта. Что ты скажешь по этому поводу?

Лейтенант пожал плечами.

– Застройка мощная, многоэтажная, дома каменные, улицы узкие…

– Вот! – Кивнул Савушкин. И продолжил: – Ты на окна первых этажей глянь – стены толщиной в метр. В метр, Володя! Каждый дом – это форт. Каждый квартал – отдельная крепость. Сколько тут этих крепостей? Десятки! Ты понимаешь, о чём я?

Лейтенант, побледнев, кивнул.

– По…понимаю…

– Это не Варшава, с её двух-трехэтажной кирпичной застройкой. Это не Банска-Бистрица и прочие словацкие городки, которые из сорокопяток можно раскурочить. Это каменный монолит, будь он неладен! Тут наши дивизионные пушки – да и стодвадцатидвухмиллиметровые гаубицы тоже! – ни к чёрту не годятся! Сюда надо с серьезными калибрами приходить, с корпусными пушками, с тяжёлыми гаубицами от шести дюймов и выше… А улицы узкие! С верхних этажей простреливаются насквозь!

– Ну, может, наши и не полезут сюда…

Савушкин тяжело вздохнул.

– Полезут. Это не просто город, это тет-де-пон, опираясь на который немцы будут держать под угрозой фланги наших войск, наступающих южнее и севернее Будапешта. И чтобы иметь свободу рук за Дунаем – нам придется брать город. Который на самом деле – сплошная крепость на ста квадратных километрах…

– И гарнизон которой… – Лейтенант не успел закончить фразу – его прервал Костенко:

– Товарищ капитан, бачу злева той мост старый, пид которым нас мало шо не раздавило.

– Выворачивай. Он нам и нужен.

На подъезде к Ланцхиду «паккард» наткнулся на контрольный пункт – личный состав которого, издалека узрев в глубине роскошного авто генеральные звёзды, мгновенно попрятался за мешками с песком. Савушкин про себя улыбнулся – однако, как здесь поставлено чинопочитание… Третий контрольный пункт проезжаем – и лишь на первом, близ железнодорожного депо, наблюдалась попытка их остановить для проверки – немедленно пресеченная одним из вратарей, разглядевшем в глубине салона носителя расшитого золотом мундира… Хорошо быть генералом!

Костенко, не снижая скорости, промчался мимо поднятого шлагбаума и его притаившейся меж мешками с песком прислуги, выехал на мост и спросил, не поворачивая головы:

– Товарищ капитан, а далей?

– Увидишь туннель – ныряй в него. Теоретически он должен нас вывести в искомый район. На въезде тоже должен быть КПП, смотри осторожней там…

Старшина презрительно хмыкнул.

– Кого нам боятися? Машине генерал-лейтенанта… Кто вы, товарищ капитан?

– Генерал-лейтенант Ясберени Дюла.

– О! Одна хфамилия чего стоит… Не беспокойтесь, товарищ капитан, доедем! С такой хфамилией и не доехать…

Перед въездом в туннель располагался не контрольный пункт, а позиция зенитной батареи – шесть сорокамиллиметровых «бофорсов» были расставлены открыто, в ряд, как на параде, только что песочком огневые не посыпали, для красоты. Савушкин про себя изумился такой беспечности – манёвры это им, что ли… Зенитчики подчёркнуто равнодушно проследили взглядами за шикарным лимузином – дескать, и не таких видывали, тоже мне, графья выискались – и вернулись к своим занятиям. Савушкин облегчённо вздохнул – расшитый золотом мундир, конечно, аргумент серьезный, но отсутствие каких бы то ни было документов для его подтверждения – штука очень неприятная…

Тоннель «паккард» пролетел в пять минут – и не выезде оказался в каком-то то ли парке, то ли саду – но точно не в городе. Костенко остановил машину, в изумлении оглянулся назад и спросил:

– Товарищ капитан, а мы где?

Савушкин пожал плечами.

– Это Буда, район Кристинаварош… Сейчас капитан Стоян с лейтенантом Котёночкиным поймают какого-нибудь аборигена и узнают, куда дальше ехать. Не суетись. Иржи, Володя – давайте наружу! – Приказал капитан своим офицерам. И добавил: – Нам нужна улица Тигриш, дом семнадцать.

Словак с лейтенантом покинули машину – Костенко же, обернувшись к Савушкину, спросил:

– Товарищ капитан, я не понимаю, чи воюют з нами мадьяры, чи вареники кушают?

– В смысле?

– Ехали по Будапешту. Гражданские легковики шныряют, народ куда-то торопится штатский, ларьки и магазины работают… Военные – и мадьярские, и немецкие – толпами ходят, без оружия, тилько патрули з винтовкамы… Зенитчики, шо под туннелем – пушки свои даже сетками не укрыли! Чи то война, чи то оперетта…

Савушкин вздохнул.

– До последнего времени Будапешт был глубоко тыловым городом. Сюда даже немцы из Рура сбегали от бомбёжек. Ну и с продуктами тут хорошо – сам бачив…

– Это да, – согласился Костенко.

– Серьезных налётов, так, чтобы полгорода в труху – не было, бомбили пару-тройку раз за всю войну, и то по окраинам… артиллерию только три дня назад услышали, и то где-то у чёрта на куличках… В общем, тут всё ещё мирная жизнь. Они ж не знают, что на штабных картах – что у нас, что у немцев – Будапешт уже обозначен полем боя…

Старшина вздохнул.

– Жаль… Дуже гарный город, прям як на картинке… Я в Москви не був ни разу, но думаю, шо тут не гирше…

В разговор вмешался Чепрага:

– Это ты в Ленинграде не был! Вот там красота, так красота!

Савушкин улыбнулся.

– А ты откуда знаешь? Ты ж вроде со Ставрополья?

– На курсах был перед войной. Электротехнических. Кстати, хозяин наш не врёт – он реально изобретатель, мы его выпрямитель изучали, так и назывался, «выпрямитель Вёрёшмарти».

– Тесен мир, – только и смог вымолвить Савушкин. Ну ты подумай, где венгерский инженер Гёза из Будапешта, а где техник Чепрага из Невинномыска – а поди ж ты…

Тут открылись двери и в «паккард» завалились Котёночкин со словаком. Иржи, весь сияя, доложил:

– Всё вызнали! Тераз просто, кончится парк, будет Кристина кёрут… Проспект Кристины… и за ней будет справа костёл… церков. Нам надо налево. Один квартал – и направо. И мы на Тигриш утца! Дом семнадцать – ето вилла один етаж з мансарда. Жолти.

Савушкин изумлённо покачал головой.

– Иржи, в тебе умер разведчик!

Словак улыбнулся.

– Ето просто старий бабушка з собаком. Ей скушно… Она хочет говорить. А собака не умеет… Ну и я военны. Военных бабушки очен любьят. Везде…

– Олег, понял, куда ехать? Трогай!

«Паккард» разведчиков, немного покружив по району, выехал на искомую улицу – где их ждал весьма неприятный сюрприз. Вдоль улицы, под густыми кронами акаций и лип, укрытые маскировочными сетями – стояли «королевские тигры», судя по всему, недавно перекрашенные в зелёно-жёлто-коричневый камуфляж. Костенко, первым обнаруживший бронированную колонну, успел лишь тревожно бросить «Танки!» – как из-за третьей машины на проезжую часть вышло несколько немецких солдат в уже знакомых разведчикам по Варшаве «пантерках». Твою ж мать! – Савушкин про себя выругался. И вот что делать, если они попробуют остановить «паккард»? Это немцы, им на расшитый золотом венгерский генеральский мундир – плюнуть и растереть…

– Олег, не останавливайся! Даже если будут грозить оружием!

– Есть! – И старшина прибавил газу.

Впрочем, немецкие панцергренадёры, едва успев отшатнутся от пронесшегося мимо них лимузина, каких-то явно агрессивных ответных действий, судя по всему, решили не предпринимать – лишь один из них покрутил пальцем у виска. У Савушкина отлегло от сердца – похоже, машины с венгерскими генералами здесь не редкость…

– Володя, что на танках было намалёвано?

Котёночкин, оторвавшись от наблюдения за немецкой колонной, ответил:

– Голова леопарда. Вроде…

Савушкин кивнул.

– Пятьсот третий батальон тяжелых танков. Сколько машин насчитал, лейтенант?

– Сорок два «королевских тигра» и три «четверки».

– Два полка, если на наш штат считать. Или танковый корпус после недельных боёв… – Савушкин покачал головой.

Тут в разговор вмешался Костенко.

– Товарищ капитан, семнадцатый дом…

– Тормози, приехали. Сейчас, – Савушкин глянул на часы, – восемь тридцать утра, время для визитов неурочное, ну да нам простительно, мы ведь в Пажеском корпусе не обучались… Володя, со мной, Иржи, остаёшься за командира! – И с этими словами капитан покинул остановившийся у кованных ворот особняка «паккард».

Однако, неплохо живёт генерал-лейтенант Ясберени, ничего не скажешь… Дом не сказать, чтобы шибко шикарный, в один этаж, правда, есть мансарда – но ограда кованая, на высоком каменном фундаменте, ставни на окнах аккуратные, прочные, фасад недавно выкрашен, черепичная крыша выстелена ровненько, как на чертеже, входные двери из тяжелого морёного дуба. Ухоженный сад, дорожки выложены жёлтым кирпичом… Вилла вполне себе генеральская…Что ж, пришла пора знакомится с её обитателями!

Савушкин одёрнул свою роскошную куртку, поправил фуражку, подтянул саблю – и решительно зашагал в сторону крыльца. Котёночкин, в роли штатского помощника, шёл на шаг позади.

Когда Савушкин с лейтенантом подошли к входной двери, и капитан уже протянул руку, чтобы нажать на укрытый в глубине кованной львиной морды дверной звонок – дверь распахнулась. На пороге стояла немолодая худощавая женщина со следами былой красоты – кивнувшая нежданным визитёрам так, словно знала их всю жизнь, и мягким глубоким контральто произнесшая по-русски:

– Доброе утро, господа. Что-то вы припозднились…