Кровавый полдень (СИ)

Для них мы ― кучка самоубийц, которые суют нос не в свои дела. Нас непременно ждет смерть, когда придет время битвы. Но когда наступит этот день ― никому не было известно. Возможно, Бессмертные придут завтра, чем совершенно собьют нас с толку. А возможно, что пройдет не один месяц, прежде чем мы встретимся с ними лицом к лицу.

Я не жду этого дня, вселяя в себя мнимые надежды на то, что мы выживем после встречи с ними. Смерть всегда ходит рядом, и лучше не знать, когда она придет за тобой.

Я уверена только в одном ― у нас есть сегодня. Сегодня они не придут. И сегодня у нас есть время.

Уже давно наступила ночь. На удивление большой лунный диск озарил поверхность небольшого пруда, у которого я стояла вот уже несколько часов. За это время я ни разу не пошевелилась, полностью погрузившись в свои мысли.

Из коматозного состояния я вышла только тогда, когда до меня стали доноситься приближающиеся шаги.

Резко обернув голову, я увидела Эрика. Сейчас он выглядел более расслабленным, чем несколько часов назад. На щеках вновь заиграл здоровый румянец, и синие глаза не смотрели на меня так, будто бы я была настоящим призраком. Для него, Алекса, Доминика и Саймона было нелегко принять то, что они узнали обо мне. Даже я до сих пор не могу смириться с тем, что я не просто вампир, что я вообще больше не человек…

― Привет, ― сказал Эрик и остановился рядом.

― Привет, ― сказала я.

― Значит, теперь ты наполовину наша сестра? ― глупо усмехнувшись, вопросил он.

Я не могла не улыбнуться, хотя в этом не было ничего веселого и смешного. Наоборот, все было куда печальнее, чем на первый взгляд.

― Ну, а серьезно, как ты? Должно быть, ты сходишь с ума…

― Все это очень странно, Эрик, ― грустно пробормотала я и посмотрела на него. ― Казалось, что еще вчера все было хорошо. А сегодня… сегодня я даже не знаю, кто я, и эта неопределенность сводит с ума. Как бы хотелось, чтобы эта черная полоса в моей жизни закончилось, и я забыла это ужасное время, как ужасный сон. Я думаю, что было бы лучше, если бы я действительно умерла.

― Не смей так говорить, ― холодно сказал он, встряхнув меня за плечи. ― Ты должна радоваться, что выжила. По крайней мере, у тебя есть для этого смысл.

Я опустила глаза. Не трудно понять, что он имел в виду Дэниэла. Но теперь у меня нет даже его…

― Я так и знал, ― вздохнул он и убрал руки с моих плеч. ― Может, ты все-таки расскажешь, что между вами произошло? ― Эрик попытался посмотреть в мои глаза, которые я так старательно прятала.

Чувства одолевали меня, и в эти ужасные секунды, когда боль сковала меня нерушимыми невидимыми цепями, я была готова на все, отдать что угодно, лишь бы не почувствовать это вновь.

― Это не важно, ― пролепетала я.

― Мне так не кажется, ― он нахмурился. ― Что между вами произошло? Вы даже не разговариваете друг с другом… Будто между вами пролегла бездна, ― он снова усмехнулся.

― Меньше всего на свете я бы хотела разговаривать об этом с тобой, ― я решила отвлечь Эрика, чтобы не продолжать эту тему.

― Да брось, мы же друзья. А друзья должны делиться своими проблемами.

― Не думаю, что тебе захочется слушать мое нытье…

― Эй, все хорошо, ладно? ― он взял меня за подбородок так, чтобы наши глаза встретились. ― Ты можешь поговорить со мной в любой момент. И я всегда буду готов выслушать тебя.

― О’кей, так ты теперь моя лучшая подружка? ― съязвила я.

Но Эрик не обратил никакого внимания на мои слова. Он молчаливо ждал, когда я начну говорить.

― Да, ты прав, ― в итоге, призналась я, хотя мне было больно говорить об этом. Но, зная Эрика, я понимала, что он не отвяжется. ― У нас с Дэниэлом есть некоторые… проблемы. Точнее, это катастрофа.

― Я тебя слушаю, ― кивнул Эрик.

Я сделала небольшой вдох и тут же выдохнула весь воздух из легких. От Эрика по-прежнему пахло человеком, и это отвлекало. Но не так сильно, чтобы я вновь потеряла контроль над здравым рассудком.

― Когда я умерла, Дэниэл... он… ― я замялась, ― он отключил свои чувства.

Эрик в полном недоумении уставился на меня, ожидая подробностей.

― Теперь он ничего не чувствует, ― пояснила я, но видимо для Эрика этого было недостаточно. Я запаслась терпением и силами, чтобы суметь продолжить разговор.

Я уже чувствовала, как ярая, необузданная, дикая боль подбирается ко мне. Цепи, которыми она сковала мое тело, давили со всех сторон, лишая способности мыслить, дышать, видеть, слышать. Все, чего я опасалась сейчас ― не позволить боли зайти слишком далеко.

― Ни радости, ни печали, ни сожаления и любви. Ничего… ― незаметно для себя я перешла на шепот. ― Внутри него только пустота, которую он по собственной воле вселил в свое сердце, окончательно заморозив его. Он больше ничего не чувствует, Эрик, ― я беспомощно посмотрела на него, и в синих глазах прочитала сочувствие и сожаление.

― Так вы теперь не вместе? ― спросил он. ― То есть, он… больше не любит тебя?

Я не нашла в себе сил, чтобы ответить на этот вопрос. Простое слово «нет» могло в тысячный раз разбить мне сердце, уничтожить душу, дать мне еще один повод ненавидеть и проклинать все на этом свете. Я боялась сказать себе «нет». Я боялась признать, что это правда ― Дэниэл не любит меня.

Вместо ответа я лишь опустила голову.

― Ох, ― выдохнул Эрик. ― Мия, мне так… жаль.

― Я потеряла его, ― едва пошевелила я губами, но знала, что Эрик слышит меня.

― Но ведь можно же что-нибудь сделать? Попытаться включить их снова?

― Я не знаю, ― я отчаянно помотала головой. ― Дин говорил…

― Постой, ― прервал он меня. ― Дин ― это тот черноволосый парень из компании ваших новых друзей вампиров?

― Да, ― сухо кивнула я.

― Продолжай.

― Так вот, Дин однажды тоже отключал свои чувства. И он рассказывал мне об этом, говорил, что включить их невероятно тяжело, почти невозможно. И на это уйдет много времени. Но не факт, что все пройдет удачно. От этого состояния можно сойти с ума. Дин говорил, что когда ему удалось включить эмоции снова, он почувствовал лишь безграничную боль и вину, ― я подняла глаза, полные боли, и зашептала: ― А что, если с Дэниэлом будет то же самое? Что, если ему придется испытать боль, когда он включит чувства снова? Я не хочу, чтобы он страдал. Не хочу…

То, чего я опасалась, произошло.

Боль зашла слишком далеко. Она разрушила все барьеры, которые я успела построить вокруг себя. Она вломилась в мое сознание, с каждым мгновением занимая все больше места. Я уже точно знала для себя, что скоро потеряю контроль над своими эмоциями и выйду из себя.

― Но шанс есть? ― отвлек меня от размышлений взволнованный голос Эрика.

― Если Дэниэл сам этого захочет, ― с неохотой ответила я.

― А он?

― Он говорит, что ему хорошо и так, ― разбито произнесла я и выдохнула с такой тяжестью и усталостью, словно пробежала без остановки несколько миль. ― Дэниэл не хочет включать чувства. Ему это не зачем.

― А как же ты? И его семья? ― не понимал Эрик. ― Неужели, Виктор и Элизабет ничего не предпринимают?

― Все это бесполезно, если Дэниэл сам этого не хочет…

― Да… я не думал, что проблема настолько глобальна, ― он сделал ударение на слове «настолько». ― Слушай, мне так жаль. Я даже не знаю, что следует говорить в таком случае.

― Ничего не надо говорить, ― просто сказала я, подняв голову. ― Сочувствием я уже сыта по горло.

― Иди сюда, ― его большие теплые руки обхватили меня вокруг плеч, и я оказалась прижатой к его телу.

Я не стала сопротивляться, потому что внутренне нуждалась в чьей-то поддержке. Уткнувшись Эрику в грудь, я устало закрыла глаза.

― Все обязательно будет хорошо, ― прошептал он, немного покачиваясь.

Я не ответила.

― Знаешь, Дэниэл искренне тебя любил, даже несмотря на то, что он вампир, а для меня кровососы все на одно лицо, ― он фыркнул и резко замолк. ― Извини, я забыл, что ты теперь тоже вампир… наполовину.

Я слабо улыбнулась.

― Может, ему нужно время, чтобы во всем разобраться, ― размышлял Эрик вслух. ― Наверняка он еще не может принять ту мысль, что ты жива.

― Поверь мне, Дэниэл действительно ничего не чувствует, ― с досадой пробормотала я, все еще прижимаясь к теплой груди Эрика. ― Я уже несколько раз убеждалась в этом.

― Мне стоит знать об этом?

― Ммм, нет. Это слишком личное.

― Хорошо, ― успокоился он.

Мы простояли вот так несколько минут, находясь в полном молчании. Вновь и вновь я была вынуждена отгонять от себя очередные мысли о Дэниэле, хотя это было в общем невозможно.

Когда я стала отстраняться от Эрика, то за его спиной, рядом с домом, среди непроглядной тьмы, увидела четкую мужскую фигуру. Мне не потребовалось и сотой доли секунды, чтобы узнать Дэниэла.

Я тихо ахнула, и мой взгляд застыл на его пустом лице. Дэниэл так же пристально смотрел на меня.

― Мия? ― словно издалека до меня удивленный доносился голос рядом находившегося Эрика.

Но я блокировала все вокруг, сосредоточившись лишь на бледном, прекрасном лице Дэниэла. Я почувствовала укол вины за то, что он увидел меня, обнимающейся с Эриком, хотя это было ни к чему, ведь Дэниэлу все равно, где я, и с кем я.

Когда отчаяние стало поглощать меня, я заметила в прозрачно-голубых глазах что-то необъяснимое и неуловимое, что тут же отогнало от меня плохие мысли о моей безнадежности. Через несколько долей секунды эта искра в его бездонных глазах исчезла, и снова пустота выступила на первое место.

Дэниэл резко отвел взгляд и не спеша поднялся по лестнице, а через несколько секунд раздался стук входной двери.

Проходили дни.

Обстановка в доме сложилась куда более лучше, чем я предполагала. Конечно, время от времени возникали споры, недопонимания, но это быстро перерастало в успешное примирение. Но это было ненадолго, после чего очередные крики и небольшие скандалы.

Но к этому возможно было привыкнуть за несколько дней, потому что это продолжалось с определенной последовательностью и частотой. Вскоре я, и еще некоторые, просто стали закрывать на все это глаза, и просто продолжали спокойно заниматься своими делами.

Я не могла сказать, что наша жизнь влилась в прежнее русло. Нет. Конечно, все изменилось, и эти изменения ясно отразились на каждом из нас. Особенно уход Дэвида. Сэм, Шон, Ванесса и Дин сильно переживают по этому поводу, ведь возможно, что их уже мертв.

Виктор, Эрик, Ванесса и я усиленно выстраивали предположения относительно моей «уникальной» сущности, но в итоге все возвращалось на круги своя ― больше всего Ванесса и мистер Брук цеплялись за изначальное предположение, что я полукровка. Что это значило для меня? В частности, ничего, что способно было бы напугать, или сильно удивить. Мне хватало и того, что с каждым днем приходилось убеждать себя, что я больше не человек. Я волновалась лишь из-за того, что из-за моей сущности у нас могли возникнуть серьезные проблемы. Хотя, чего уже таить, Бессмертные и так знают обо мне, и наверняка строят планы по моему захвату. А может, дела обстоят не так ужасно, и им совершенно не интересно мое существование. Но в любом случае мы выступим против них, объединившись с Лугару. Я не собираюсь отступать от задуманного. Свое слово о помощи я дала, будучи человеком, и это еще одна мотивация для очередного объединения с Лугару.

По нескольку раз на день мне приходилось в мельчайших подробностях рассказывать все о том, что я пережила с момента моего пробуждения, что испытывала. Особенно Эрика и остальных интересовали подробности того, как я расправлялась с оборотнями, от которых унесла ноги, как смогла с помощью силы разума заставить их уйти, и как убила Древнего вампира. Все это вызывало массу эмоций ― как положительных, так и отрицательных.

За эти дни у меня почти не было свободного времени, что являлось хорошим поводом для того, чтобы не помешиваться вновь и вновь на проблемах с Дэниэлом. Эти несколько дней прошли, можно сказать, вдали от него. Нет, мы были рядом, по-прежнему находились под одной крышей, но в общении появились определенные ограничения. Большую часть своего времени я проводила в окружении Эрика, Ванессы, Виктора, Саймона, Алекса и Доминика.

Так же я частенько замечала, как общались друг с другом Мэри и Доминик. В последние дни своей человеческой жизни, которые я провела в доме Дэниэла, мне тоже приходилось наблюдать за этой парочкой. И у меня не раз возникали мысли о том, что из них получилось бы превосходная пара. Глупо, но меня не было времени, чтобы просто поговорить об этом с самой Мэри, как лучшим подругам. Я невооруженным глазом видела, как иногда она смотрела на него ― без ненависти, раздражения, с некоторой заинтересованностью. И Доминик проявлял особую симпатию к ней, хотя не проявлял ее в поступках. За эти несколько дней они сильно сблизились, и даже подружились.

Остальные продолжали жить своей жизнью.

Дела с кровью у меня шли лучше, чем раньше. Точнее я всячески пыталась убедить себя в этом. Приходилось часто питаться донорской кровью, чтобы не терзать себя голодом (тем более что рядом находились Эрик, Алекс, Саймон и Доминик, а их запах очень сильно напоминал человеческий), хотя это было дело не самое приятное. Но все же это лучше, чем совсем ничего. О свежей человеческой крови я старалась думать меньше всего, так как боялась, что могу потерять тонкую грань хрупкого контроля над ним. И еще мне не хотелось казаться в глазах Эрика настоящим монстром, которым я являлась.

За эти несколько дней мы много думали о Бессмертных, об их возможных планах по нападению и уничтожению Лугару. И мы по-прежнему были абсолютно слепы относительно того, когда они собирались это сделать. Были только предположения и бесконечные вопросы.

Как бы мы не старались делать вид, будто все хорошо, и продолжали жить, как ни в чем не бывало, ― каждый из нас жил со страхом в душе, что любой день, час, минута, момент может стать последним.

Очередной день не предвещал ничего нового, как мне казалось с утра. Но я не могла отогнать от себя мысли, что именно сегодня может случиться что-нибудь ужасное и непоправимое.

Каждое утро начиналось с того, что некоторые из нас собирались вместе и отправлялись в лес, чтобы проверить окрестности и выяснить, нет ли чужих. Проверка проходила три раза в день: утром, днем и вечером. Обычно, утром и днем отправлялись я, Мэри, Виктор, Элизабет, Эрик, Алекс, Саймон и Доминик, так как мы могли спокойно находиться под солнцем, которое, как назло, постоянно появлялось из-за густой массы серых туч на протяжении последних нескольких дней.

Но сегодня погода была пасмурная, и ничто не предвещало того, что появится солнце. Поэтому Ванесса, Сэм, Шон и Дин решили отправиться на разведку утром и днем. А вечером пойдут остальные.

Дэниэл ясно дал нам понять, что не собирается принимать во всем это участие, и никто не мог ему ничего сказать, потому что это было только его право. Его поведение по-прежнему оставляло желать лучшего. Для меня, во всяком случае.

Поскольку у нас был свободный день, Виктор предложил съездить в городскую больницу, чтобы взять новый запас донорской крови. Я отказалась, так как не была способна хорошо контролировать себя на людях. Я прекрасно знала, что если почувствую даже отдаленный запах человеческой крови, то моментально сойду с ума. Так что я не стала рисковать и осталась дома. Тем более что я была не так голодна, поэтому могла потерпеть несколько часов до их возвращения.

Этот день прошел, на мое удивление, очень быстро. И все потому, что не было времени на отдых. Каждая минута была драгоценна, как бриллиант. И каждый из нас старался потратить ее с толком, потому что это могла быть последняя минута в их жизни.

С наступлением вечера все были в доме ― дружная компания вампиров и Лугару. Меня удовлетворяла та мысль, что с каждым днем взаимоотношения между Ванессой, Сэмом, Дином, Шоном с Эриком, Алексом, Домиником и Саймоном становились лучше. И сегодняшний день не стал исключением.

Мэри пыталась заинтересовать Ванессу глянцевыми журналами с модной одеждой, и, нужно отметить, у нее это неплохо получалось. Мэри и до меня пыталась достучаться, но я сразу дала ей понять, что меня это не интересует.

Элизабет готовила ужин для наших гостей на кухне. Будь я человеком, то, наверное, сошла бы с ума от этого изумительного запаха, и у меня давно бы потекли слюни. Но сейчас человеческая еда не представляет для меня никакой значимости.

Виктор поднялся в свой кабинет, и не выходил оттуда вот уже два с половиной часа. У него накопилась масса дел, связанных с его бизнесом. Сейчас было не самое подходящее время для решения подобных проблем, но каждый пытался отвлечься от назойливых мыслей, как мог.

Остальные же пытались занять себя просмотром телевизора. И из-за этого возник небольшой спор. Дело в том, что Алекс и Доминик хотели посмотреть боевик, а Саймон, Эрик и Дин в один голос кричали, что лучше посмотреть футбольный матч. Все разрешилось в пользу Эрика, и Алекс с Домиником остались недовольными.

Шон и Сэм о чем-то беседовали. И я даже не стала пытаться вдаться в подробности их беседы, посчитав это неуважением к их личной жизни.

Казалось, только я была ни чем не занята ― просто стояла у окна, внимательно наблюдая за тем, как небо неуловимо меняет свои оттенки, становясь все темнее и темнее, как вся лесная живность готовится к прохладной ночи. Все погружалось во мрак.

― Я пойду, прогуляюсь, ― сказала я, повернувшись ко всем лицом. Но никто не обратил на мои слова никакого внимания, словно я обратилась сама к себе. Все были заняты своими делами.

Я пожала плечами и направилась к входной двери.

Оказавшись за пределами просторного светлого дома, мне, почему-то, стало легче. В легкие просочился свежий прохладный воздух, который успокоил слабый зуд, терзающий горло.

И в этот момент со стороны леса подул слабый ветерок, вместе с которым до меня дошел невероятный утонченный, приторно-сладкий запах, который просочился через ноздри, прошел по горлу, оставив за собой жгучую полосу адской сухости и боли, и поступил в легкие, которые тут же загорелись.

Я резко выдохнула и пошатнулась назад. От этого запаха у меня появилось легкое головокружение.

Я могла узнать этот аромат из сотни тысяч других ― это запах человека. Такой свежий, цветочный и неповторимый. Я чувствовала, как внутренний монстр, залегший на дно, стал пробуждаться, возрождая во мне лютую ненависть и огромное желание заполучить этот запах во что бы то ни стало.

Сейчас я должна была немедленно вернуться в дом и сообщить остальным, что где-то поблизости человек. Но я не пошевелилась, ничего не предприняла для того, чтобы уйти, скрыться от этого запаха, который отуманил мой здравый рассудок. Я уже не могла спокойно мыслить, была только одна мысль ― найти и убить того, кто забрел слишком далеко.

Я часто задышала, снова и снова пропуская через легкие этот жгучий человеческий запах, который с каждым разом причинял мне больше боли и неприятных ощущений.

Часть моего разума, которая еще могла здраво мыслить, кричала мне, чтобы я немедленно уносила ноги, перестала дышать, сделала что угодно, лишь бы изгнать из себя этот прекрасный и удивительный аромат. Но проблема была в том, что я уже не хотела избавляться от него. Теперь мною управляло неудержимое желание впиться клыками точно в сонную артерию человека и выпить всю кровь до последней капли.

Я жадно облизнула губы и сделала еще один вдох для того, чтобы определить, с какой стороны исходит запах.

Через полсекунды я уже неслась на запад, ни о чем не задумываясь. В данный момент мне было совершенно все равно, что скажут потом остальные, что они будут осуждать меня за этот очередной проступок. Я просто хотела крови. Свежей, теплой и такой сладкой. Донорская кровь, по сравнению со свежей, была настоящим отходом, протухшим продуктом, от которого тошнит.

Я точно знала, что за мной никто не спешит, потому что мой уход был быстрым и достаточно тихим, чтобы услышать. Но, честно говоря, сейчас меня это волновало в последнюю очередь.

С каждой секундой я была все ближе к источнику превосходного человеческого аромата. И с каждой секундой я все больше желала заполучить его, и уже точно знала для себя, что убью любого, кто встанет на моем пути.

Я остановилась, когда поняла, что совсем близка. Снова сделала вдох, и блаженно ахнула, не смотря на то, что это удовольствие причиняло мне огромную, неистовую боль, словно раскаленное железо растекалось по всему телу, и эпицентром этого очага было горло.

Я безошибочно определила, куда мне следует двигаться дальше, и, ни секунды не раздумывая, двинулась в нужном направлении.

Мой слух улавливал сердцебиения двух людей ― удары были размеренными, ровными и спокойными. Их звук манил меня к себе, и я позволила представить себе, как по венам людей бежит сладкая свежая кровь.

Я подкралась достаточно близко, чтобы видеть своих будущих жертв.

Их было двое. Мужчина и женщина. И они стояли ко мне спиной. Они что-то держали в руках, но я не могла увидеть, что именно.

Я спряталась в ближайших кустах, двигаясь с такой осторожностью и тишиной, что даже вампирам с трудом удалось бы расслышать мои действия. Из самых глубин души вырывалось низкое горловое рычание, и я не стала сдерживать его. Пришлось только укротить свое рвение тут же броситься на людей. Но я до последнего растягивала ожидание, как могла, ожидая, когда боль достигнет пика, и я окончательно потеряю контроль над своим телом и мыслями.

― Ты уверен, что мы близко? ― задала вопрос женщина, обращаясь к мужчине.

Ее голос был знаком мне, но я была настолько голодна и одержима мыслью об убийстве, что не стала рыться в воспоминаниях, чтобы понять, где я могла слышать эту женщину.

― Доверься мне, Дженнифер, ― спокойным тоном изрек мужчина, приобняв свою спутницу. Похоже, их связывали тесные отношения. ― Мы ближе, чем ты думаешь.

― Надеюсь, что ты прав, ― сиплым голосом ответила она. ― И все же не стоило отправляться одним… Эти твари невероятно быстры и хитры.

― Не забывай, что у нас есть оружие против них, ― мужчина повернулся к ней лицом, и тогда я смогла разглядеть, что было у него в руках.

И тогда я озадачилась.

Кто были эти люди? И что за арбалет в руках у мужчины?

Правда, эти вопросы быстро перестали волновать меня, и голод вновь занял первое место, отнимая у меня последнюю возможность здраво мыслить.

В голове я подробно представила, как нападу, кого убью первым, и как буду пить их кровь.

Я нервно заерзала на месте, больше не в силах сдерживать себя.

Стоило только подумать о том, что я больше не могу терпеть, как какие-то невидимые силы подтолкнули меня, и у меня уже не было возможности вернуться. Я стремительно приближалась к двум людям, издавая при этом дикое шипение.

Они даже не успели обернуться, как я сбила с ног мужчина и пронеслась мимо, скрывшись за деревьями в нескольких метрах.

Напуганная и растерянная женщина вскрикнула и подбежала к мужчине, который издавал хриплые стоны, лежа на грязной земле.

― О боже! ― плакала она. ― Милый, как ты?

― Во… возьми… оружие… ― каждое слово давалось ему с огромным трудом.

Она лихорадочно закивала и кинулась к арбалету. Взяв его в руки, она вновь подбежала к мужчине и склонилась над ним, чтобы помочь встать.

Я злобно улыбнулась и стала медленно приближаться к ним.

― Смотри в оба, ― прошептал он ей тихо, но я все равно услышала. ― Они услышали, что мы пришли.

― Я люблю тебя, Ник, ― шепнула женщина в ответ, испуганно оглядываясь по сторонам.

Я не заметила, как наступила на ветку, и та хрустнула под моей ногой.

Все замерло на какие-то две секунды.

Я стояла за их спинами в нескольких метрах и готовилась к прыжку.

Пара резко обернулась, и тогда я встретилась с этими людьми лицом к лицу.

В моей памяти большие шоколадные глаза всегда излучали неизмеримую любовь, доброту и заботу. Мягкие каштановые волосы, дающие отблеск на свету, эти губы, которые улыбались мне каждый раз при встрече. Эти морщинки, каждый раз собиравшиеся у ее глаз, которые я так любила…

Мама. Это была моя мама. Не нужно было рыться в воспоминаниях, чтобы с легкостью представить ее образ в своих мыслях. На мгновение мне даже показалось, будто это галлюцинация, вызванная неожиданным порывом эмоций. Но эта женщина, которая являлась моей родной матерью, выглядела настолько реалистично, что у меня отпали последние сомнения о том, что я действительно видела ее.

И отец. Он ни капли не изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз…

Я вспомнила, как прощалась с ними, когда якобы уезжала отдыхать на Мальдивы с семьей Дэниэла. Но на самом деле я уехала прямо в цепкие объятия смерти, настигнувшей меня раньше, чем я ожидала.

Всякие мысли о жажде, неутолимом безумном голосе и диком желании вонзить клыки в их шеи мгновенно испарились.

Я испытывала смешанные чувства. Я боялась, что если сейчас моргну, то они исчезнуть, как мимолетное видение.

Я моргнула.

Но они все еще стояли на месте, такие испуганные и удивленные. И только тогда я поняла, что чуть не убила своих родителей!

Окончательно забыв про жажду и голод, я пыталась понять, что они вообще здесь делают. И почему у них эти странные арбалеты в руках.

Первое, что пришло на ум, они необъяснимым образом все вспомнили. Все то, что Мэри стерла из их памяти по моей просьбе. Но тогда почему они смотрят на меня так, будто я монстр? Хотя, это действительно было так. Но ничего не пронеслось в их глазах, кроме дикого страха, когда они увидели меня. Значит, они не помнят обо мне?

Тогда, еще раз задаюсь этим вопросом, почему они здесь? Они ведут на кого-то охоту? И это навело меня на мысль о том, что мама и папа вспомнили, кем были до моего рождения ― охотниками на вампиров.

Но почему они вспомнили об этом? почему они вообще решили вернуться к такому образу жизни? Ведь у них был шанс начать все с чистого листа, зажить нормальной спокойной жизнью, где нет ничего сверхъестественного. Я же просила Мэри стереть из их памяти все, что когда-либо связывало их с вампирами, и со мной…

Значит, что-то пошло не так.

Совершенно обескураженная и растерянная, я стояла и пялилась на них, не зная, что делать и как вести себя дальше. Они с таким же удивлением и непониманием смотрели на меня.

― Только не делай резких движений, ― кратко сказал папа маме.

Та осторожно кивнула и сделала глубокий вдох.

Я не дышала, и не собиралась этого делать, чтобы не выйти из себя и совершить то, о чем я буду жалеть до конца своих дней.

Мне хотелось столько сказать им, но я понимала, что это будет более чем странно.

Сейчас мне стоило просто уйти, и не возвращаться сюда, каких бы усилий мне это ни стоило. Но я не могла пошевелиться, впав в оцепенение, которое разлилось по всему телу. Я не могла уйти и потому, что знала, что если сделаю это, то больше у меня не будет возможности увидеть их вновь.

Сомнения раздирали меня на части. И все это длилось какие-то секунды. Но для меня они казались целой жизнью.

Мужч… отец пристально и настороженно смотрел на меня, в любую секунду ожидая моей атаки. Но я не собиралась убивать собственных родителей, как бы сильно не была голодна.

― Я, ― вырвалось у меня.

Мама вздрогнула и прижалась к папе.

Даже своим видом я пугаю их… Интересно, повели бы они себя так, если бы знали, что я их дочь?

Я почувствовала к себе такое отвращение, которое не чувствовала никогда. Мои собственные родители считают меня кровожадным монстром, убийцей, чудовищем, темным созданием. И сейчас они смотрели на меня так, будто я была виновна во всех земных грехах…

― Я… не причиню вам вреда, ― я приложила массу усилий, чтобы произнести это.

Но все, что я получила в ответ, это огромный испуг в их глазах.

Я видела, как мама очень медленно передала арбалет в руки отцу, но не придала этому никакого значения. Было ли это потому, что я прекрасно знала, что какие-то стрелы не причинят мне никакого вреда? Или потому что до последнего верила, что они не сделают мне ничего плохого?

Конечно, с моей стороны было бы очень глупо и наивно склоняться к последнему варианту, но ведь это мои родители!

Отец аккуратно начал поднимать арбалет в воздух, наставляя его на меня.

Будь на их месте другие люди, их бы уже давно не было в живых.

Палец отца лег на курок. Я сжалась, приготовившись поймать стрелу.

Но вдруг мой взгляд обратился через них ― там, где, откуда ни возьмись, появился Дэниэл.

Наши взгляды встретились лишь на сотую долю секунды, после чего он резко метнулся вперед.

— Нет! — завопила я, с ужасом смотря на то, как Дэниэл в раз вырвал сердца у моих родителей.

Я видела немой страх и дикую боль и в их глазах. Я буквально почувствовала то же самое, когда смотрела на них полными ужаса глазами.

Я закрыла рот рукой, сдерживая крик, который так и рвался вырваться наружу. Я не знала, на кого мне смотреть. На родителей, сердца которых издали последние удары и навеки замолкли. Или на Дэниэла, который с равнодушным видом глядел прямо на меня.

Я не знала, что мне чувствовать. Все эмоции смешались в один круговорот, создавая смерч, который сносил все на своем пути. Боль, страх, ужас, обида, лютая ярость и бесконечная злость… все эти эмоции вылились в один пронзительный крик.

Дэниэл безжалостно откинул тела моих родителей, которые приглушенно рухнули на землю.

Я тут же метнулась к ним.

— Нет, нет, нет… — бормотала я, дрожащими руками подбирая к себе безжизненные тела мамы и папы. — Боже мой… Нет!

Глаза заболели от сухости. Сейчас я должна была рыдать навзрыд, если бы только была способна сделать это…

— Нет! — рыдала я без слез, обнимая мертвых родителей. — Боже…

Мой взгляд переместился на Дэниэла, который возвышался надо мной. Его прозрачно-голубые глаза с неподдельным равнодушием смотрели на меня.

— Что ты сделал?! — яростно кричала я. — Зачем ты их убил, Дэниэл?! Зачем ты сделал это?!

Во мне кричала паника и ужас от происходящего. Я не знала, от чего раздирало меня больше. От осознания того, что мои родители мертвы. Или того, что Дэниэл уже не тот, кого я любила всем сердцем. Что теперь он жесток, неуправляем и равнодушен ко всему. И уже никогда тот прежний Дэниэл не вернется…

— Они хотели убить тебя, — холодно произнес он, сжимая кулаки.

И хоть бы одна эмоция промелькнула на его ангельском лице…

— Они бы ничего не сделали мне! Ничего! — вопила я от раздирающего отчаяния и боли. — Ты убил их… ты убил моих родителей!

— Я должен был сделать это.

— Нет! — я сверкнула гневным взглядом на него. — Ты не имел право убивать их, Дэниэл! Ведь ты знал, что они мои родители… Знал! И все равно убил их! Ты знал, что мне будет больно! Так теперь ты доволен, видя, как мне плохо?! Тебе нравится смотреть на то, как я страдаю?!

Несколько мучительно долгих секунд Дэниэл молчал. Затем он сделал глубокий вдох.

— Мне все равно, что ты чувствуешь, Мия, — изрек он без эмоций. — Мне все равно, что тебе больно. Скажи спасибо, что я снова спас тебе жизнь.

― Тебя никто не заставлял этого делать! Зачем ты вообще вмешался?!

Я лихорадочно замотала головой, прижимая к себе тела родителей.

Дэниэл еще пару секунд стоял на месте, а затем развернулся и спокойно пошел в сторону дома.

— Я ненавижу тебя, Дэниэл! — закричала я, сжимая руки в кулаки. — Я. Тебя. Ненавижу!

Но он как будто не слышал моих слов. Постепенно его отчетливая фигура исчезала во мраке леса.

— Ненавижу… — прошептала я, опуская голову.

Я всю ночь просидела на одном месте, превратившись в каменную статую. Рядом постоянно кто-то находился, я чувствовала это, но не обралась никакого внимания, будь то поблизости целая стая оборотней, или вампиров.

Мне было плевать.

Каждую минуту я вновь и вновь прокручивала в голове один за другим моменты, счастливые воспоминания моей человеческой жизни, когда все было просто идеально по сравнению с тем, что есть у меня сейчас. А я всерьез задумалась о том, что на самом деле у меня мало причин для того, чтобы продолжать существовать.

Прежний Дэниэл навсегда ушел и никогда не вернется ― теперь я понимала это каждой клеточкой своего сознания. И я больше не старалась отгонять эти мысли от себя, окунувшись в них с головой. Я осознавала, что это может окончательно сломить меня, но… мне было все равно.

Одной из главных причин, почему я смирилась со своим существованием, это то, что мои родители были живы и невредимы, и я была уверена, что они находятся в безопасном мире, где нет ничего сверхъестественного, где нет мне подобных кровожадных существ…

Но что в итоге?

В итоге я сижу, склонившись над мертвыми телами своих родителей, и размышляю над тем, как жестоко бывает судьба. По происшествие этой ночи я много раз успела пожалеть обо всем, что происходило со мной за последние полгода моей человеческой жизни. Одной из первых вещей было то, что я, не смотря на дикий ужас и страх, решила остаться с Дэниэлом, так как любила его больше жизни… Но где же сейчас тот Дэниэл, ради которого я переступила через многие принципы, ради которого я заставила себя забыть о том, что такое страх. Я всецело отдалась нашей любви. И даже после смерти ничего не изменилось!

Я люблю и ненавижу его одновременно.

Я плакала без слез, я кричала с такой силой, что мое рыдание было слышно за много миль. И пусть на мой крик сбегутся хоть все вампиры в мире ― моей злости хватит на всех. В этом я стопроцентно уверена.

В миллионный раз задаюсь вопросом, на который не могла найти ответ на протяжении всей ночи. Почему Дэниэл сделал это? Почему он убил их? Ведь он знал, что я смогу позаботиться о себе, если надо будет? Но он все взял в свои руки… Он все испортил ― ту тонкую нить, что связывала меня с ним. И я изо всех сил старалась уцепиться за нее, чтобы не потерять Дэниэла навсегда.

Получается, что все это было напрасно?

Я даже и мечтать не могла о том, что смогу снова увидеть лица мамы и папы, смогу услышать их голос, посмотреть им в глаза… Но исполнение желания тут же превратилось в сущий кошмар ― самый ужасный кошмар, что я когда-либо переживала.

Возможно, мне бы удалось нормально поговорить с ними, и даже если бы потребовалось внушить им успокоиться и не бояться меня ― я бы сделала это. Я даже была бы готова всего на несколько минут, или часов заставить их вспомнить обо мне. А потом, когда бы я просто поговорила с ними, то снова стерла себя из их памяти и сказала, что они должны жить нормальной жизнью.

Если бы не явился Дэниэл…

Как он вообще там оказался? Почему? Почему он это сделал…

Так он пытался окончательно отвернуть меня от себя? Что ж, если это так, то ему это удалось это сделать.

Я бы никогда не подумала, что Дэниэл ― мой Дэниэл, при виде которого мое сердце начинало трепетать с невероятной скоростью, которого я любила каждой клеточкой своего сердца и души, ― станет частью моего кошмара, станет его создателем.

Солнечные лучи стали постепенно освещать то место, где я неподвижно сидела, обняв тела мамы и папы. Мой взгляд был устремлен в одну точку. На лице ни одной эмоции. А внутри… сердце разрывалось от неистовой, сокрушительной боли, а душа стонала от потери самых близких мне людей.

Я не знала, как мне жить дальше, не знала, как находиться в одном доме с убийцей моих родителей, которого я люблю, я не знала, как смотреть в глаза Дэниэлу и пытаться найти в них сожаление, но в конечном итоге смотреть на безграничную пустоту.

Спустя еще несколько часов, которые пролетели незаметно, я сделала крошечный и резкий вдох.

― Мия? ― послышался за спиной, примерно в пятнадцати ярдах от меня, взволнованный голос Мэри.

Я с неохотой повернула голову.

― Что ты здесь делаешь? ― безжизненно произнесла она.

Мэри сделала несколько сомнительных шагов ко мне и остановилась, будто боялась затронуть меня, причинив боль.

― О боже… ― на выдохе прошептала она.

Вероятно, она увидела тех, кого я крепко сжимала в руках. Я могла представить лицо Мэри, могла представить, что сейчас она начнет говорить, как ей дико жаль, и что Дэниэл поступил неправильно ― ведь наверняка все уже знают о том, что он убил моих родителей.

Мне хотелось сказать, чтобы Мэри оставила меня в покое, но для этого не было никаких моральных сил.

― Мия, я… я… я так сожалею, ― заплакала она и сделала еще пару шагов.

Я сжалась, рефлекторно прижав к себе мертвые тела родителей, будто она собиралась забрать их у меня.

Я ничего не ответила на ее слова. Я просто ждала, когда она уйдет, и я снова останусь наедине со своей болью.

― Дэниэл не имел права совершать это, ― раздался ее голос надо мной.

Я не сделала ничего, чтобы взглянуть на Мэри.

― Но он сделал это, ― тем же шепотом ответила я.

― Все ждут тебя дома, Мия, ― сказала она более обыденным голосом.

Я еле сдерживала себя, чтобы не рассмеяться.

― Я не приду, ― резко произнесла я.

― Мия, мы…

― Что? ― я не дала ей договорить, мой голос был грубым. ― Сожалеете? Прекрасно. Только это не вернет моих родителей, ― я посмотрела сначала на лицо мамы, которое навсегда запечатлело в себе огромный страх, потом отца. ― А теперь просто уйди, Мэри, ― я перешла на шепот, пропитанный болью.

― Я не могу оставить тебя, ― девушка опустилась рядом со мной на колени, неуверенно положив руки на мои плечи.

― А ты попробуй, ― неожиданно зарычала я, стиснув зубы и сжав кулаки от разрывавшей меня на куски боли.

Мэри промолчала. А я ничего не могла поделать со своей необъяснимой злостью, которая медленно разгоралась во мне, как огонь. Я с трудом сдерживала себя оттого, чтобы не наговорить ей столько грубостей и колкостей, сколько знаю.

― Было бы действительно… лучше, если бы ты просто оставила меня в покое, Мэри, ― я приложила массу усилий, чтобы сделать свой голос спокойным и тихим.

― Можешь кричать на меня, бить, но я ни за что не оставлю тебя, ― быстро проговорила она.

Я, сдавшись, громко выдохнула и опустила голову. Пора бы привыкнуть, что с Мэри невозможно спорить. И даже сейчас, когда все кажется мне таким раздражительным, до невозможности, я не должна вымещать на ней свою злость и ненависть.

― Прости, ― отчаянно прошептала я, закрывая глаза.

Я была совершенно обессилена морально, а физически меня по-прежнему переполняла энергия.

― Зачем он сделал это? ― пролепетала я еле слышным шепотом.

― Он хотел защитить тебя, ― успокаивающим голосом ответила Мэри, сильнее сжав мои плечи.

И тут я окинула ее ледяным взглядом, полным непонимания и недоверия.

― Что? ― пискнула я. ― Защитить меня? Это он тебе сказал? ― я внимательно смотрела на ее лицо. ― Он знал, что это были мои родители, Мэри! Знал, но все равно убил их! И каким образом он пытался защитить меня?!

― Он сказал, что они пытались убить тебя, ― виновато пояснила девушка.

― Это я чуть не убила их! ― с обжигающей болью в голосе воскликнула я. ― И… со мной бы ничего не случилось, если бы они выстрелили в меня из этого дурацкого арбалета!

― Этот арбалет не так прост, как кажется на первый взгляд. Таким оружием пользуются опытные охотники на вампиров ― его стрелы пропитаны кровью мертвеца, а это очень опасно для вампиров-новичков.

― Но ведь я не обычный вампир, ― с сарказмом выплюнула я. ― И Дэниэл прекрасно это знал, когда вырывал их сердца из груди…

Мэри ничего не могла сказать в ответ. Я помотала головой.

― Я никогда не прощу ему этого, Мэри, ― прошелестела я. ― Никогда.

― Я понимаю, ― закивала она. ― И уверена, что Дэниэл раскаивается в том, что совершил.

― Вряд ли он способен на это, ― тихо прорычала я. ― Теперь я вообще не уверена, способен ли он вновь что-нибудь когда-нибудь почувствовать. То, что он сделал, это…

Я не смогла договорить, и ужасная картина смерти родителей вновь воспроизвелась в моих мыслях.

― Шшш, ― Мэри прижала меня к себе, крепко обняв руками. ― Все будет хорошо, Мия. Все обязательно наладится.

Я прекрасно осознавала, что все это ― просто слова, не содержащие в себе никакой правды. По крайней мере, мне так казалось. И уже маловероятно, что я когда-нибудь вновь смогу поверить в это.

Я крепко зажмурила глаза, пытаясь вытеснить из сознания воспоминания о прошедшей ночи. Я не хотела больше помнить об этом. И в этот момент я пожелала, чтобы нашелся тот, кто смог бы навсегда стереть из моей памяти их смерть, чтобы мне внушили, что с моими родителями все хорошо, и они живут счастливо.

Мэри отстранилась, когда поняла, что я немного успокоилась.

― Мы должны что-то сделать, ― сказала она.

― Я ничего не хочу делать, ― пробурчала я.

― Надо похоронить их, Мия, ― Мэри погладила меня по спине. ― Ты не можешь просидеть с ними, вот так, вечно. Во всяком случае, они заслужили упокоения.

С этим я не могла не согласиться.

― Ты права, я должна похоронить их, ― вздохнула я.

«Как бы тяжело мне не было» добавила я про себя, не сказав этого вслух.

Мэри тепло улыбнулась мне и встала на ноги.

― Пойдем домой, Мия, ― сказала она мне. ― Виктор обо всем позаботится.

― Я не оставлю их здесь, ― категорически отказалась я.

― Но…

― Мэри, ― я подняла голову, чтобы посмотреть ей в глаза, ― нет.

Она поджала губы и кивнула.

― Тогда я скажу Виктору, чтобы он шел сюда, ― через мгновение Мэри уже не было рядом.

С пустотой внутри, я опустила голову.

Вскоре появился Виктор, Дин, Сэм и Элизабет. Миссис Брук успокаивала меня, пока остальные перетаскивали тела мамы и папы в дом.

Я не хотела возвращаться ― я боялась увидеть там Дэниэла, такого равнодушного и совершенно спокойного. Я не представляла себе, как буду видеть его, слышать его голос, находиться с ним рядом, и при этом ощущать противоречивые чувства.

Но Элизабет удалось уговорить меня, пообещав, что сегодня я не встречусь с Дэниэлом. Под этим предлогом я согласилась.

Оказавшись в доме, я попала под прицел всеобщей жалости. Каждый подошел ко мне и выразил свои соболезнования. Ванесса, Мэри и Эрик крутились возле меня, как будто я была центром вселенной. Одновременно я хотела и боялась остаться одна. Хотела потому, что не могла смотреть на их сожалеющие лица. Боялась, потому что понимала, что мысли сведут меня с ума.

Как и обещала Элизабет, я не увидела Дэниэла ни днем, ни вечером, ни ночью. Я не знала, где он находился ― его не было в доме. Да и я не горела желанием знать об этом. Каждый раз, вспоминая его имя, во мне просыпалась злость, которая начинала переполнять меня. Иногда мне казалось, что я буду готова убить его, когда встречу.

Я чувствовала дикую обиду и боль от этого.

В этот же день Виктор отвез моих родителей в морг, договорился о похоронах, которые должны были состояться завтра в обед. Я сказала, чтобы их кремировали ― мама однажды говорила о том, что она хотела, чтобы их прах с отцом развеяли над океаном. Но тогда этот разговор был шуточным.

Я была благодарна Виктору за то, что он взялся за это кропотливое дело. На кремации буду присутствовать только я и кто-нибудь, желающий меня поддержать. Элизабет и остальные были необычайно добры и осторожны со мной. Они старались не говорить лишнего, тем самым боясь сделать мне больно. Сегодня я ни разу не услышала имя Дэниэла ― все вели себя так, будто его вообще нет. Признаться, это несколько облегчало мое положение.

Виктор всего лишь раз спрашивал меня о том, как я вообще оказалась в том лесу, и почему все произошло подобным образом. Но я не нашла в себе сил признаться ему, что обезумела, почувствовав поблизости человеческий запах. А когда добралась до людей, то узнала в них своих родителей.

Так что этот вопрос так и остался не раскрытым. Но больше никто не пытался узнать подробности, чему я была рада.

Было нехорошо такое говорить, но отчасти я была благодарна Дэниэлу. Это жестоко и эгоистично, но… я была счастлива, что не я убила своих родителей, а он. Ведь все равно наступил бы переломный момент, и яростный голод выступил на первое место, не оставляя мне никакого выбора. И тут явился Дэниэл, который, не раздумывая, убил их, и тем самым лишил меня свершения колоссальной ошибки, которую бы я себе никогда не простила…

Наступил тот день, которого я боялась даже больше, чем встречи с Бессмертными. Как бы сильно я не желала, утро все равно наступило, и остановить это было не в моих силах.

Я не могла поверить, что их больше нет… Я бы смирилась с тем, если бы они умерли обычной смертью, в глубокой старости. И это было бы правильно ― ведь так и должно быть. С этим на своем пути встречается каждый человек. Но я никак не ожидала, что они погибнут на моих глазах, от рук Дэниэла.

Я страшилась того момента, когда Виктор скажет мне, что время пришло.

К сожалению, это произошло очень скоро… так скоро, что я с удивлением взглянула на часы и не поверила увиденному.

У меня уже не было времени на моральную подготовку, и было максимум тридцать секунд на то, чтобы переодеться. С этим проблем не возникло ― понадобилось не больше десяти секунд. Мэри одолжила мне маленькое черное платье из атласа, так как у меня не было возможности и настроения ходить по магазинам.

Я даже не успела подготовить себя к тому, что придется появиться в людном месте, где воздух будет полностью пропитан человеческими ароматами. Но это было не столь важно, как попытка осознать то, что я навсегда попрощаюсь со своими родителями.

Со мной поехали мистер и миссис Брук ― этого было достаточно для поддержки. Тем более я не хотела, чтобы кто-то еще видел меня полностью разбитой.

Виктор сосредоточенно вел автомобиль, а Элизабет то и дело, что поглядывала на меня через зеркало ― я сидела на заднем сидении. Я нервно теребила миниатюрную сумочку, когда мы въезжали в город. Даже в машине с закрытыми окнами я могла ясно ощутить, что воздух изменился ― он стал теплее. И я даже не могла позволить себе представить, как он пахнет.

Нам потребовалось проехать через весь небольшой город Томпсон.

В итоге, мистер Брук остановил машину у крематория. Они с Элизабет уже покинули салон автомобиля, а я продолжала упрямо сидеть на своем месте, не в силах сделать какое-либо движение.

Я приказала себе не дышать, как только вышла на свежий воздух. Мне казалось, будто я целую вечность не появлялась в людных местах, что я совсем одичала из-за своей неспособности контролировать жажду.

Элизабет взяла меня за руку, и мы зашли внутрь темного здания.

Все было похоже на сон.

Я зашла в главную просторную комнату с металлическими колоннами и серыми стенами. В самом конце этой комнате находилась огромная камера, от которой веяло сильным теплом. Виктор и Элизабет зашли со мной ― мне было необходимо их присутствие, чтобы я имела стимул для того, чтобы держать свой голод и чувства под строгим контролем.

Два человека, одетых в черную форму, вывезли две металлические кушетки, где лежали мои родители, накрытые белыми простынями. Их завезли в камеру, и в комнате потушили свет. Я оцепенела, и Элизабет крепко сжала мое плечо. Священник, который тоже присутствовал здесь, произнес традиционную прощальную речь, которую я слушала в пол уха. Мой взгляд был устремлен вперед ― туда, откуда только что вышли люди в черной форме.

И вот наступило время для обряда.

В помещение зашел мужчина, который сразу направился к камере. Он нажал какие-то кнопки. Я, превратившись в неподвижную статую, ждала, когда вспыхнет ярое пламя, и адские языки огня поглотят маму и папу.

Все было так странно. Казалось, еще вчера я завтракала с ними на кухне, в нашем доме, как это обычно бывало, а сегодня, сейчас вижу, как их тела сгорают в огне. Вчера я их потеряла. Навсегда. И эта боль от утраты несравнима ни с чем на свете ― это я знала точно.

Все закончилось быстро.

Я пришла в себя только тогда, когда мы уже подъезжали к дому. Я чувствовала себя так, словно меня лишили всего сразу. Мне не хотелось входить внутрь и всем врать, что все будет хорошо, заставлять себя улыбаться, когда на это просто нет сил. Хотелось убежать на другой конец света, забиться так далеко, чтобы меня никто не смог найти.

Когда машина остановилась, и Элизабет с теплой улыбкой на лице сказала, что мы вернулись, я озадачилась той мыслью, что сегодня мне уже не удастся избежать встреч и с Дэниэлом, как бы сильно я этого не желала. Конечно, если бы у меня был выбор, я бы не видела его еще несколько дней ― до тех пор, пока горькая обида, осевшая в сердце, не исчезнет. А это было почти невозможно.

Я, как могла, растягивала время, чтобы как можно дольше побыть на улице перед тем, как зайду в дом и вновь стану центром всеобщего внимания. И больше всего на свете сейчас я боялась увидеть Дэниэла.

― Мия! ― с облегчением воскликнула Мэри, когда я медленно открыла входные двери и вошла внутрь. Следом за мной последовали Виктор и Элизабет.

Мэри подбежала ко мне и крепко обняла.

― Как ты? ― шепнула она мне на ухо и отстранилась, чтобы видеть мое лицо.

Я не знала, что ответить, поэтому натянула на лицо фальшивое подобие улыбки. Конечно, Мэри поняла, что это лишь притворство, но больше не стала лезть.

Следующей ко мне подошла Ванесса, и так продолжалось до тех пор, пока каждый не спросил, в порядке ли я. Казалось, что если я еще раз скажу эти слова ― все хорошо ― то на языке непременно появится мозоль.

Почему-то я не почувствовала должного облегчения, когда не увидела Дэниэла в гостиной. Все столпились вокруг меня, но я пытливо искала глазами только его. И когда поняла, что его нет, какая-то часть меня почувствовала горький вкус разочарования.

Прах родителей я забрала с собой и собиралась завтра на рассвете развеять его на высоком утесе у ближайшего озера. Ну, а впереди меня ждала еще одна ночь, которую я должна была пережить.

Я впервые за долгое время приняла душ ― просто потому, что захотелось ― и мне стало немного легче. Мэри разрешила мне расположиться в ее комнате, так как я не могла появиться в комнате Дэниэла, потому что там все напоминало о нем, а это, я знала, причинит мне немалую боль.

Как бы я ни старалась не думать, у меня не получалось пропустить мысли о Дэниэле. Конечно, меня волновало, где он находился сейчас. Я пережила за него и была зла одновременно. Но любопытство было не настолько сильно, чтобы я тут же побежала спрашивать у Виктора, где сейчас Дэниэл. Я понимала, что должна ненавидеть его всем своим небьющимся сердцем и мертвой душой, но это было невозможно делать долгое время. Мне потребовалось два дня, чтобы почти вытеснить злость из себя, осталась только обида и все то же горькое непонимание.

Эта ночь была ночью воспоминаний ― хороших, плохих, и не очень. Все, что я помнила о родителях, воспроизводилось в моей памяти по несколько раз. Только потеряв их, я осознала, как сильно скучала по ним и нуждалась в их заботе. Я бы отдала что угодно, лишь бы на минуту, или хотя бы на одно короткое мгновение увидеть их живыми, улыбающимися и счастливыми. Но, стиснув зубы, я заставляла себя смириться с тем, что больше никогда их не увижу.

Я понимала, что не только Дэниэл виноват в том, что случилось. Если я бы могла хотя бы чуточку лучше справляться со своим голодом, то, возможно, мама и папа были бы сейчас живы. Если бы я не вышла вчера из дома, то не почувствовала бы их запах в воздухе. Если бы я только знала, чем все это обернется…

Я бы могла остановить Дэниэла, когда увидела его за их спинами. Но я была настолько растерянна от всего, что произошло за какие-то жалкие минуты, что совершенно потеряла контроль над здравым рассудком.

Теперь было бы глупо отрицать свою вину в их смерти. Я монстр. Я убила много людей, не моргнув и глазом. Порой я ненавижу себя до такой степени, что готова убиться. Но потом с сожалением понимаю, что это почти невозможно. Если бы я была просто вампиром-новичком, то достаточно было бы сгореть в огне, чтобы умереть. Но я не просто вампир. Даже после смерти моя жизнь неестественно усложнилась.

Глава двадцать шестая

Магия

Я бросала небольшие гальки в пруд, когда солнце взошло и озарило все вокруг. Стояла необычайная тишина, не считая голосов, исходивших из дома. Но я без труда блокировала их в своей голове.

Эти два дня проходили с невероятной неспешностью. Казалось, что у меня никогда не было столько свободного времени, сколько появилось за это время.

Все занимались своими делами. Элизабет снова готовила на кухне шикарный завтрак, Ванесса и Сэм о чем-то тихо разговаривали. Шон и Дин решили потратить свое время с помощью телевизора. Мэри с кем-то разговаривала по телефону ― по манере общения, это, скорее всего, был ее хороший знакомый, или знакомая. А Эрик, Доминик, Алекс и Саймон крепко спали в своих кроватях, их храп был слышен даже мне.

С Дэниэлом я встречалась только мельком. Это было вчера. Виктор попросил его съездить в соседний штат, чтобы сделать какие-то документы для бизнеса. И Дэниэл с удовольствием согласился. Так же он не сказал мне ни слова за эти дни. Он даже не смотрел в мою сторону. В прочем, как и я. Было бы неплохо, если бы мы не виделись с ними еще несколько дней, хотя я не могла не признать, что скучала по нему.

Вот, солнечные лучи добрались до меня, одарив мою кожу приятным теплом. Я слабо улыбнулась, пристально смотря на небо, которое приняло пестрые оттенки. Пурпурно-розовый цвет расплылся вдали, плавно переходя в более светлые тона: мягко-оранжевый, бледно-бледно-красный цвет окружил солнечный диск со всех сторон.

Природа стала оживать. Как только лучи коснулись деревьев, их листья словно ожили, беспокойно зашумели, создав прекрасную утреннюю песню. Животные стали выползать из своих нор, проснулись птицы, и их высокое чириканье разнеслось по всему лесу.

С запада подул свежий ветерок, и я сделала глубокий вдох, наполнив свои легкие лесными ароматами.

Это утро было прекрасным, хотя в частности оно ничем не отличалось от других. Сегодня, с рассветом, я почувствовала себя несколько иначе, чем в другие дни. И это было странно. Непонятное ощущение бодрости стало разливаться по всему телу, протекая по венам, проникая в каждую клеточку моего обширного бездонного сознания.

Я с некоторой неохотой встала на ноги, бросив еще одну гальку в пруд, камешек несколько раз проскочил по гладкой поверхности и навсегда залег на дно.

Этот день мне захотелось начать с небольшой прогулки по лесу. И я уже точно знала, куда отправлюсь.

Здесь, недалеко, находится высокий утес, с которого открывается замечательный вид на огромное озеро с прозрачной водой. Именно так, как я и хотела, я развеяла прах своих родителей. В тот момент погода словно сопереживала мне. Дул сильный штормовой ветер, небо заполонили черные грозовые тучи, и пошел настоящий ливень. Природа устроила настоящий переполох, как будто чувствовала то же самое, что и я. В души у меня творился настоящий ураган из боли, горечи, отчаяния и тоски.

Мои ноги даже не успевали проваливаться в мягкую сырую землю ― с такой скоростью я неслась к озеру. Животные, птицы и насекомые даже не успели улавливать моего ошеломительного движения. Я чувствовала, как огромная, бешеная сила скапливается внутри, и мне это дико нравилось. Мне казалось, что я могу разрушить все, что захочу. Этот лес, по которому я неслась с астрономической скоростью, казался хрупким, как солома.

Я часто дышала, стараясь уловить все окружающие запахи. И даже сейчас, когда прошло три с половиной месяца с момента моего возрождения, я не могла поверить, что с такой легкостью могу различать многочисленные ароматы ― повсюду их были тысячи, миллионы, и каждая веточка, каждый дерево, куст имел свой определенный, ни с чем несравнимый, запах.

Мое передвижение не заняло и часа.

Я резко остановилась, когда вдали заметила тот самый одинокий утес.

И неожиданно в душе появилось сомнение, стоит ли мне появляться там? Ведь с этим местом меня связывают не самые лучшие воспоминания…

Нет. Отступать нет никакого смысла, хотя я могла спокойно вернуться обратно, не потратив при этом физических сил. Это было моральное усилие над собой, ведь я не смогу вечно бегать от воспоминаний о смерти родителях, и о том, что теперь их прах покоится на дне этого бескрайнего озера…

Я сделала глубокий вдох и медленно пошла вперед.

Я все ближе подбиралась к краю этого утеса. И когда достигла его, то не смогла сдержать восхищенного возгласа.

Это было прекрасно ― видеть восход солнца во всей его красе. Солнце продолжало горделиво возноситься ввысь, и небосклон непрестанно менял свои цвета, приближаясь к чисто-голубому. Каждый миг оттенки менялись, и это было потрясающее зрелище.

Я заворожено смотрела вдаль.

С этого утеса открывала неописуемой красоты вид, но, к сожалению, мне не удалось избежать воспоминаний, когда я была здесь в прошлый раз.

И внезапно я перестала видеть превосходство этого места. Перед глазами встала картина того вечера. Сильный дождь, бушующий ветер, гонявший волны, заставляя их со всей силы врезаться в скалу. И одиночество, которое я познала в полную силу.

Я вздрогнула и потрясла головой, избавляясь от этих мыслей.

Если бы сейчас я была человеком, то непременно прыгнула вниз от избытка ТАКИХ проблем, которые взвалились на мои плечи. Я бы умерла от удара об воду, и все быстро закончилось. Это было бы так просто, что, думая сейчас об этом, мне не верится в такой исход. Теперь мне кажется, что человеческая жизнь находится от меня на расстоянии от Солнца до Земли ― очень далеко. Я почти забыла, каково это…

Этот прыжок в воду вызвал бы у меня массу эмоций, и дикий адреналин.

Адреналин. Я давно не испытывала его, потому что став вампиром, вероятность попасть в опасность и повредиться, резко уменьшилась. Теперь я не боялась так сильно, как прежде. Теперь я сама была опасностью.

В голову пришла удивительная, и в то же время глупая мысль.

Я улыбнулась сама себе и стала стягивать с себя теплую кофту, от которой совсем не было толка. Под ней была майка ― ее я снимать не стала. Бросив в сторону ботинки, я подошла к самому краю утеса. Посмотрев вниз, я не испытала головокружения, как это случилось бы, будь я сейчас человеком.

Это было действительно глупой затеей, и я не знала, чего могу добиться этим. Прыжок не сможет напомнить мне о том, что когда-то я была человеком, и я не получу от этого никакого адреналина. Чем мне поможет имитация предвкушения страха и волнения? Это послужит лишь развлечением. Да и то я не уверена, что прыжок сможет поднять мне настроение.

Я отошла на два шага назад. Мое тело напряглось, приготовившись к прыжку. И больше не мешкаясь, я побежала вперед.

Мне казалось, будто я повисла в воздухе. Я летела вниз так медленно, что могла бы несколько раз поменять положение своего тела.

Я вытянула руки вперед, предварительно сделав глубокий вдох ― это сработало на подсознательном уровне. Мое тело вошло в воду, как нож в масло. Быстро, четко и изящно. Я не закрывала глаз, когда продолжала погружаться в темные воды. И я даже не почувствовала никакого холода, хотя для такого времена года, должно быть, вода была ледяной.

Мое тело продолжало двигаться вниз по инерции. И когда я остановилась, попав в состоянии невесомости, мои руки стали рассекать водную гладь по направлению вверх. К счастью, я не нуждалась в воздухе, иначе бы давным-давно утонула.

И вот я вынырнула, почувствовав непонятное ощущение эйфории, которое наполнило меня с ног до головы. Я стала громко смеяться, оглядываясь по сторонам. Признаться, мне понравилось, хотя, как я и ожидала, это не принесло мне должного адреналина. Но это было приятно.

Я стала ориентироваться, ища берег. Ближайшее место для выхода на сушу находилось примерно в трестах ярдах в сторону востока. Я поплыла туда.

Я вышла на берег, сев на гладкие камни, и стала дышать так часто и тяжело, будто действительно устала. Конечно, это было не так. Меня по-прежнему переполняли жизненные силы, как и всегда. Я не устала с того самого момента, как умерла человеком.

В ушах свистел ветер, небольшие волны омывали камни у берега и отступали назад, готовясь к новому наступлению.

Вся моя одежда была мокрой, но я не чувствовала от этого дискомфорта. Так же я заметила, что издалека стремительно надвигались темные серые тучи, и настроение тут же стало падать.

Я остановила взгляд на мутной воде озера и задумалась, как мне казалось, на секунду. Но когда я вернулась в сознание, то заметила, что небо и вовсе стало свинцовым. Судя по хмурой погоде, скоро должен был начаться дождь.

Когда я встала с камней и собиралась уходить, то сзади себя расслышала странные звуки. Я замерла на месте, и в следующий момент резко обернулась. Ничего. Либо мне это показалось, либо я действительно слышала что-то странное.

Я свела брови вместе и нерешительно прошла вперед. Сосредоточившись на окружающих звуках, я пыталась вычислить среди них те, что будут способны вызвать во мне подозрения. Но ничего такого я не услышала. И не почувствовала. Я знала точно, что рядом никого нет ― здесь только я.

Внезапно, мои босые ноги оказались под водой. И в этот момент случилось кое-что… необычное.

Я, стоя здесь, на берегу, видела себя со стороны: то, как я снимала с себя кофту и ботинки, а потом отошла назад, чтобы разбежаться. Видела, как я прыгала вниз, и это выглядело весьма профессионально, каждое движение выполнялось с острой четкостью. Я видела свое погружение в воду, но уже не своими глазами, а будто кто-то второй находился рядом и снимал все это.

Я резко отпрыгнула назад и от неожиданности упала.

Черт подери! Что это было?! Это было первое, о чем я подумала. Мои глаза с ужасом смотрели на воду, которая оставалось спокойной, чего я не могла сказать о себе. То, что я сейчас видела… это было очень, очень странно! Конечно, я уже была достаточно убеждена в том, что моя жизнь далеко не нормальна. Но чтобы увидеть такое… это выходит за все рамки возможного!

Я могла предположить только одно. Все, что происходит со мной, постепенно сводит меня с ума, и я пытаюсь как-то оправдать все это, придумывая себе необъяснимые вещи. Где есть смысл во всем этом?

И тут я вспомнила, когда однажды Дэниэл показал мне удивительное место, находившееся в лесу города Портленда, где я жила, когда была человеком. Дэниэл привел меня на небольшую полянку с маленьким озерцом с невероятно-прозрачной голубой вводом, которую я сравнивала с его глазами. И когда я прикоснулась к той воде, то стала видеть нас с Дэниэлом вплоть до каждой детали. Словно кто-то наблюдал за нами, и теперь я смотрю на это.

Было ли это случайностью? Или в этом есть определенный скрытый смысл? Тогда я думала, что дело заключается исключительно в удивительности озерца. Но сейчас, когда со мной произошло, практически, то же самое, я засомневалась.

Получается, что это со мной что-то не так? Очередная странность моей сущности? Или я снова пытаюсь все свалить на это, хотя дело обстоит совершенно иначе, и я на самом деле просто схожу с ума?

Почему это случилось сейчас? Почему такого не было раньше? Может, мне не стоит беспокоиться по этому поводу и закрыть глаза, навсегда забыв об этом? Но что, если я пропускаю важную деталь моего существования в новом образе? Или это не является причиной того, что я не обычный вампир, а наполовину Лугару? Если со мной это происходило раньше, то может дело состоит исключительно во мне?

Столько вопросов в раз обрушилось на меня, и я с огромным трудом пыталась разобраться с ними.

Я была в смятении. Около минуты я простояла на одном месте совершенно неподвижно, превратившись в каменную статую.

Я не знала, стоит ли мне снова коснуться воды, чтобы убедиться в том, что это было моей галлюцинацией. А вдруг, я увижу это снова? Что мне тогда делать? Бежать, сломя голову, домой и немедленно рассказать об этом остальным? Но что будет потом? Еще одна добрая сотня вопросов, которая коснется не только меня. Я потревожу их покой, даже не успев полностью разобраться с этим.

Это было неправильно.

Я закусила нижнюю губу, сомневаясь, и осторожно подошла вперед. Я остановилась и присела на корточки у воды. Моя рука нерешительно потянулась вперед. Кончиками пальцев, я дотронулась темной воды и закрыла глаза.

Не нужно было сосредотачиваться, чтобы раз за разом просматривать мой прыжок в воду. Теперь я была больше уверена в том, что не сошла с ума. И сколько мне потребуется времени просидеть здесь, окончательно убеждая себя в том, что я действительно вижу это, я не знала.

Я знала, что прошла не одна минута, а я все не вынимала пальцы из воды, пытаясь разобраться с этими видениями. Это было странно. Очень странно. И необычно, хотя я должна привыкнуть к этому. Я чувствовала, как моя одежда начинает сохнуть. И, даже не открывая глаз, могла представить, что мрак продолжал сгущаться надо мной.

Когда меня уже стало раздражать снова и снова видеть себя со стороны, я громко зашипела и резко распахнула глаза.

― Ох, ― ахнула я, раскрыв рот от изумления.

Перед собой я увидела возвышающуюся, наполовину прозрачную, водяную стену. И я, почему-то, даже не стала сомневаться, что это мне не кажется. Потому что это выглядело настолько реалистично, но не правдоподобно.

Стена продолжала расти, осушая берег от воды и делая его больше. Я с некоторым испугом и с немым изумлением смотрела на это явление, не имея никакого представления о том, в связи с чем это могло возникнуть?

В очередной раз грани между реальностью и вымыслом стали стираться. Я все больше погружалась в заблуждение. Но это было не так важно, как то, свидетелем чего я стала.

Моя рука все еще была погружена в воду ― я чувствовала это, хотя с обеих сторон вода отступила. Я не могла отвести шокированного взгляда от водяной стены, которая уже возвысилась надо мной на несколько метров. Она стала медленно загибаться, образуя над моей головой водяной потолок, и стала опускаться за моей спиной, создавая некое подобие полукруга, в центре которого была я.

Ни одна капля не попала на меня, словно я была ограждена невидимыми стенами от водной ловушки. И это была еще одна странность.

Я даже не думала о том, чтобы как-то выбраться отсюда ― настолько была заворожена и удивлена одновременно. Мне стало интересно, что будет, если я уберу руку из воды, и вообще, повлияет ли это как-нибудь?

Я не стала мешкаться и резко убрала руку из воды.

Все замерло на долю секунды. Этого бы хватило для того, чтобы я могла убежать. Но я продолжала смотреть наверх, в ожидании, что сейчас тонны воды обрушатся на меня.

Я была права. Стена стала рушиться.

За эту долю секунды я накрыла голову руками, словно ограждая себя от удара с водой, хотя это не причинило бы мне никакого вреда.

Я крепко зажмурила глаза, приготовившись к столкновению.

И в этот необычайно-короткий миг что-то произошло внутри меня. Я очень отчетливо почувствовала это. Словно из меня вырвалась наружу какая-то невидимая сила, которую я старательно скрывала и избегала. Эта невидимая мощь выступила за пределы моего тела вместе с желанием избежать обрушения водной стены на меня.

Со всех сторон послышался оглушительный звук падающей воды. Но я так ничего и не почувствовала, словно по-прежнему находилась в пределах непробиваемой оболочки. Я не хотела открывать глаза до тех пор, пока не буду убеждена в том, что все закончилось.

Когда все вокруг затихло, я медленно разлепила глаза. Все выглядело так, будто ничего не происходило. Будто надо мной не возвышалась многотонная водяная стена. Я все так же сидела на берегу, едва касаясь воды, которая отражала в себе свинцовое небо.

У меня не было слов, чтобы передать то, что творилось внутри меня. Шок, страх, непонимания… все это смешалось, и в голове образовалась густая каша.

На меня навалились новые вопросы, все больше вводящие меня в заблуждение. Откуда возникла эта стена? Было ли это из-за того, что я прикасалась к воде? Или именно в это время случился необъяснимый природный катаклизм, именно в этом месте, именно со мной? Почему вода не поглотила меня? Ни одна капля не попала на меня! И это необъяснимое ощущение потусторонней силы, которая вырвалась из самых глубин моего сознания.

Я поднялась и почувствовала неестественную легкую дрожь в коленях, которая исчезла так же внезапно, как и появилась.

Я больше не собиралась оставаться здесь, пока не случилось что-нибудь еще, способное свести меня с ума…

Несясь в сторону дома с баснословной скоростью, я спешила донести до всех то, что произошло со мной. Это, однозначно, не было моими галлюцинациями. Потому что такое не могло показаться! Если это каким-то необъяснимым образом произошло из-за меня, то я не должна скрывать этого от всех.

Я буквально залетела в дом, сходу обрушив на всех несвязную речь:

― Это… Я только что… ― запыхалась я. ― Вы должны выслушать меня! Немедленно! Сейчас случилось нечто такое…

Только сейчас удивление в полную силу поглотило меня, и я не смогла закончить.

В гостиной находились все, кроме Дэниэла, и каждый с шокирующим непониманием смотрел на меня.

― Что с тобой? ― ошарашено спросила Мэри, удивленно осматривая меня с ног до головы. ― Почем ты… мокрая? И где твоя одежда?

Я пропустила ее слова мимо ушей, сосредоточив свой взгляд на Викторе.

― Что случилось, Мия? ― сдержано поинтересовался мужчина и вскоре стоял рядом со мной. ― И почему ты в таком виде?

― Я все объясню, ― быстро проговорила я, резко кивнув. ― Я прыгала с утеса и…

― Погоди, ― перебил меня Эрик, и его синие глаза округлились. ― Ты прыгала со скалы? Но зачем?

Дин, не дослушав его и меня, разразился громким хохотом. Но когда он увидел строгий взгляд Сэма, то тут же замолк.

― И что случилось дальше? ― мягко обратился ко мне Виктор.

― Ты сломала ноготь? ― не выдержал Дин и снова засмеялся.

― Дин! ― в раз упрекающим тоном сказали Ванесса и Сэм.

― Все-все, я молчу.

― Так что же произошло? ― вновь спросил мистер Брук.

И тогда я подробно рассказала им о том, что произошло. На мое удивление, все слушали меня очень внимательно. Даже Дин заинтересовался в моем необычном рассказе. И Доминик ― услышанное не на шутку удивило и встревожило его.

― То есть, когда ты прикоснулась к воде, стали происходить странные вещи? ― с некоторым недоверием задал Доминик вопрос.

― Да, ― только и ответила я. ― Сначала я видела свой прыжок со стороны, а потом вода стала подниматься надо мной и…

― Хмм, ― промычал он задумчиво.

― Вы что-нибудь знаете об этом? ― с крайне озадаченным видом обратился Виктор к Лугару.

― Эта сфера Доминика, ― небрежно ответил Алекс. ― Только он управляет стихиями.

Виктор переместил пристальный взгляд на Доминика.

― Это странно, ― стал отвечать парень на не прозвучавший вслух вопрос. ― Это напоминает мне кое-кого, у кого проявлялись такие же странности вначале.

О ком он говорил? И что значит, вначале?

Я посмотрела на Виктора.

― О ком идет речь?

― Обо мне, ― просто ответил Доминик, подняв задумчивый взгляд с пола.

Я тут же переметнула глаза на Доминика.

― Хочешь сказать, с тобой случалось подобное? ― не верила я.

― Да, ― туманно кивнул он. ― Но это было самым началом. Таким образом проявлялась моя способность управлять стихиями.

― Что ты хочешь этим сказать?

― Что, возможно, у тебя тоже есть предрасположенность к этому, ― Доминик прямо посмотрел на меня.

Я бесшумно ахнула.

Сказать, что я была удивлена, это равносильно тому, что промолчать. Я даже на миг не могла представить себя на месте Доминика ― я не могла представить, как способна управлять природными стихиями. Для меня это казалось таким же невозможным, как и существование сверхъестественного мира до того, как я встретила Дэниэла.

― Но как это может быть? ― с возмущением вставил Эрик, резко встав с дивана. ― Она не была рождена Лугару, и не могла унаследовать способность управлять стихиями.

― Но она была укушена Мэйсоном, ― заметил Виктор. ― Могло ли это способствовать образованию сверхъестественных способностей у Мии, подобно твоим? ― обратился он к Доминику.

― Вероятно, ― пробормотал Доминик, скрестив руки на груди. ― Но я не могу понять одного. Ее укусил Мэйсон, а не я. Поэтому, мне кажется, у нее должны проявляться абсолютно другие таланты.

Признаться, я вообще не могла понять, о чем шел разговор. Все, что говорил Доминик, казалось для меня только несвязным собранием совершенно разных по смыслу слов.

― Ты не перестаешь нас удивлять, ― на длинном выдохе проговорил Виктор, глядя на меня.

«Я и сама себя не узнаю» подумала я про себя, но не произнесла вслух.

― Я должен видеть, на что ты способна, ― неожиданно и твердо заявил Доминик, решительно направляясь ко мне.

― Что? ― я удивленно уставилась на него. ― Но…

― Если у тебя есть способность управлять стихиями, то мы должны разработать этот талант в полную мощь, ― никогда ранее я не видела Доминика настолько серьезным. ― Это может стать отличным оружием против Бессмертных.

― Разве недостаточно твоих способностей? ― простонала я.

― Мы должны быть готовы ко всему. Может, меня убьют в самом начале битвы, и твоя помощь потребуется потом, ― пояснил он, и я заметила, как его друзья вздрогнули.

― Что она может сделать? ― сказал Виктор, обняв меня за плечо.

― Ну, ― протянул Доминик, ― для начала пусть покажет, что она может.

― Вы сошли с ума? ― прокричала я, резко дернув плечами. Я чувствовала, как внутри разгоралась злость, и понимала, что сейчас будет сложно контролировать ее. ― Я… я даже понятия не имею, как это произошло! Как я смогу что-то сделать?!

Но Доминик промолчал, как и остальные.

― Ты должна хотя бы попытаться, ― раздался рядом внушающий доверие голос Виктора. ― Если у тебя ничего не получится, то мы больше не станем пробовать.

― Даже если она ничего не сможет сделать, нельзя сдаваться, ― резко сказал Доминик и направился к входной двери. Открыв ее, он посмотрел на меня. ― Мы будем пробовать до тех пор, пока не появятся даже самые малейшие результаты.

― Я не подписывалась на это, ― пробормотала я, медленно мотая головой.

― Если у тебя есть дар, Мия, ― Доминик проговаривал каждое слово с такой ясностью и четкостью, будто пытался вдолбить их в меня, ― то мы непременно разовьем его. Разве ты не хочешь получить больше шансов на победу, и защитить тех, кто дорог тебе?

Доминик затронул самое больное. Конечно же, я хотела защитить их всех и быть уверенной в том, что у меня отлично получится это сделать. Но был ли уверен Доминик, что я способна на это?

― Обещаю, Мия, я помогу тебе с этим, ― уже спокойнее и мягче сказал Доминик. ― Только ты должна сама этого захотеть. Твоя сущность действительно уникальна. Никогда ранее ни я, ни Эрик, ни Алекс и ни Саймон не встречали таких, как ты.

Саймон подтвердительно кивнул.

― Я помню абсолютно все, что связано с нашим народом, и могу точно сказать, что подобные тебе еще не рождались. Ты ― первая и единственная в своем роде.

Должно ли это было как-то успокоить меня? Если да, то не сработало. Наоборот, я забеспокоилась еще сильнее. Их слова звучали так, будто мир был в опасности, и я единственная, кто способен спасти его.

― Хорошо, ― нерешительно сказала я. ― Я… попробую.

Доминик удовлетворенно кивнул.

― Только пусть сначала Мия приведет себя в порядок, ― беспокойно пророкотала Элизабет и в следующий миг оказалась рядом со мной и Виктором. ― Пойдем, милая, ― она бережно взяла меня за руку и потянула вперед.

Миссис Брук позвала Мэри, чтобы та дала мне чистые сухие вещи. Переодевшись в джинсы и темный шерстяной свитер, я с особой неохотой спустилась вниз.

Мы всей толпой вышли во двор дома, где как раз кстати располагался небольшой пруд. Я и понятия не имела, как будет проходить эксперимент, и что для этого мне придется делать. Эрик, Саймон, Алекс, Шон, Сэм, Ванесса, Виктор, Элизабет и Дин встали полукругом вокруг нас с Домиником, который стоял напротив.

― Итак, Мия, попытайся делать то, что делала сегодня на озере, ― ровным спокойным голосом сказал мне Доминик.

Я кивнула и устремила взгляд на ровную поверхность пруда, отражавшего темное небо.

Что я должна была сделать? Ведь то, что случилось на озере, произошло совершенно случайно, и я не знала, что сделала для этого. И как мне повторить это снова?

― Попытайся сосредоточиться, ― скомандовал Доминик.

Я шумно выдохнула, нахмурила брови и сжала кулаки, продолжая непрерывно смотреть на пруд. Я медленно подошла к воде и присела на колени, сразу же погрузив руку до запястья в воду. Я крепко зажмурила глаза и попыталась сконцентрироваться.

В таком положении я просидела около минуты, и за это время ничего не произошло. Как бы я не тужилась и не пыхтела ― все шло к чертям.

― Сосредоточься, Мия, ― вкрадчиво повторил Доминик.

― У меня не получается, ― простонала я, скривившись.

― Сосредоточься.

Это все, что он мог сказать мне.

После этого я еще несколько минут пытливо ожидала, что я смогу что-нибудь увидеть, или вновь появится толстая водяная стена. Но ничего этого не произошло. Поэтому, опустив руки, я нервно выдохнула и резко открыла глаза.

― Я же говорила, что ничего не получится, ― проворчала я, вставая на ноги.

Отойдя от пруда на несколько метров, я остановилась рядом с Домиником.

― Ничего, ― пробормотал он, ― тебе нужно потренироваться. Нужно время, чтобы развить эту способность в тебе, ― острый взгляд Доминика переметнулся на меня. ― Пока твой дар только появился, и ты пока не можешь контролировать его. Но через какое-то время у тебя начнет получаться.

― Теперь мне стало гораздо легче, ― фыркнула я.

― Эй, Доминик, может, покажешь Мие и нам какой-нибудь фокус с водичкой, а? ― легкомысленно попросил Алекс.

― Ну, если ты так просишь, ― ухмыльнулся Доминик. ― Смотри, ― сказал он мне и подмигнул.

Его зеленые глаза полностью сконцентрировались на гладкой поверхности пруда; через пару секунд он поднял руку перед собой. И в этот момент тонкая струя прозрачной воды стала возвышаться над прудом, словно змея. Она точь-в-точь проделывала движения указательного пальца Доминика ― выделывала разнообразные петли, двигалась с невероятной изящностью, словно шелковая лента.

Все с замиранием сердца наблюдали за трюком Доминика. А он, довольно улыбаясь, резко поднял руку вверх, и тогда огромный стол воды возрос перед нами.

― А теперь вот так, ― пробормотал Доминик, и стал делать указательным пальцем круговые движения.

И водяной столб превратился в воронку, ускоряющую свой ход.

― Это превосходно, не так ли? ― послышался восхищенный голос Виктора.

― Невероятно, ― согласилась Элизабет.

У меня не было слов, чтобы описать это зрелище. Бесподобно, удивительно, красиво… я продолжала перебирать в своей голове огромный список прилагательных, характеризующих то, что показывал нам Доминик.

― Достаточно, или хотите еще? ― с энтузиазмом обратился он к нам, спокойно повернув голову в нашу сторону. Даже не смотря на воду, он продолжал контролировать ее, что вызывало у меня восхищение.

― Еще! ― возбужденно воскликнула Мэри, и ее голос был переполнен удовольствием.

― Для вас все, что угодно, мисс, ― лукаво улыбнувшись, сказал Доминик и снова отвернулся.

Я видела, как он закрывает глаза и делает слабый вдох, затем резкий выдох. И в следующий миг подул сильный ветер, который стал раздувать во все стороны мои волосы. Ветер упирался мне в спину, подталкивая вперед.

Доминик поднял обе руки вверх и опрокинул голову.

На этом фокусы не закончились. Теперь он создал настоящий, но небольшой, смерч. Это зрелище было поистине завораживающим. Я почувствовала укол зависти ― Доминик делал все это с такой легкостью и непринужденностью, будто делал обычный шаг.

― Боже, это… ― у меня перехватило дыхание, когда две воронки соединились и стали кружить по небольшому пруду по замкнутому кругу.

― Потрясающе, верно? ― подхватил Доминик, улыбнувшись одним уголком губ. ― Ты можешь делать то же самое, если захочешь. Все только в твоих руках, Мия, ― он на миг взглянул на меня и снова отвернулся.

Его руки стали медленно опускаться, и ветер больше не дул с такой силой, водяная воронка стала постепенно опускаться.

Когда все исчезло, прошло гул восхищенных отзывов.

― Как… как ты это делаешь? ― в полном недоумении спросила я.

― Годы постоянной практики, ― Доминик пожал плечами. ― И вот результат.

― То есть, я могу делать такие же фишки?

― Да, ― рассмеялся он. ― Непременно сможешь, если будешь стараться.

― Заметано, ― закивала я. ― Теперь ты ― мой тренер, договорились?

Доминик протянул мне руку с улыбкой на лице, и я пожала ее, улыбнувшись в ответ.

― Ты управляешь только стихией воды? ― поинтересовался Виктор, подойдя к нам.

― Нет. Землей, водой, огнем и воздухом, ― ответил Доминик. ― Этот дар достался нашему клану с самого начала, потому что мы были теснее всех связаны с природой.

― Я впечатлен, ― с неподдельной искренностью пробормотал мистер Брук.

То, что показал сейчас Доминик, придало мне стимул. Было бы круто, если бы я могла делать это. В этом действительно был свой смысл, и подобным образом я бы могла помочь своим близким, если бы научилась контролировать свой появившийся дар.

И было бы замечательно, если бы мне удалось научиться управлять им до того, как мы встретимся лицом к лицу с Бессмертными.

Я буду стараться изо всех, чтобы добиться этого.

― Хорошо, Мия, ― голос Доминика отвлек меня от размышлений. ― А теперь попробуй еще раз.

― Может, не стоит? ― промямлила я. ― Не думаю, что у меня получится.

― Не забывай, если будешь постоянно тренировать свой дар, то в скором времени научишься управлять им.

Я сдержанно кивнула и устремила сосредоточенный взгляд на пруд.

Глава двадцать седьмая

Контроль

Конечно, следовало ожидать, что в первый же день обнаружения новых способностей, у меня не получиться воспользоваться ими, как мне будет угодно. Но оттого, что я провалилась, мне стало неуютно ― раздражение к самой себе разгоралось в душе, но я успокаивала себя той мыслью, что еще все впереди, что у меня, надеюсь, будет достаточно времени на его разработку до встречи с главным врагом.

Я с нетерпением ждала наступления следующего дня, чтобы начать тренироваться вновь. Это занятие настолько увлекло меня, что мне удалось забыть почти обо всех проблемах. Единственное, что не выходило из головы, это решающая битва, которая решит наши судьбы. Это пугало меня, но в то же время я ждала этого дня, момента. Я жаждала встретиться с теми, кто стал частью того, что разрушило мою жизнь навсегда.

Все погрузилось во мрак. Приближалась ночь, и вечер подходил к концу. Я находилась в гостиной вместе с остальными, когда стали раздаваться приближающиеся шаги. Мой взгляд, и не только, устремился на входную дверь в ожидании, что сейчас сюда кто-то войдет.

Почему я вздрогнула от неожиданности, когда появился Дэниэл, такой спокойный и беспечный, впрочем, как и всегда. Почему мне казалось, что при виде его, мое мертвое сердце вновь оживет и сделает громкий удар. Почему у меня перехватило дыхание, когда я увидела его бледное прекрасное лицо. И глаза… как же я соскучилась по этим прозрачно-голубым глазам.

И в то же время, с его появлением, на меня навалились воспоминания того ужасного вечера, когда он убил, не раздумывая, вырвал сердца моих родителей. И вместе с этими воспоминаниями на меня навалилась обида, злость, гнев.

Противоречивые чувства разрывали меня.

Каждая мышца моего тела напряглась, и мое тело словно застыло. Я больше не двигалась.

― Всем привет, ― обыденным голосом сказал Дэниэл и прошел вперед.

― Как дела? ― тут же спросил Виктор, идя навстречу сыну.

― Все документы в порядке, можешь ни о чем не волноваться.

Мистер Брук напряженно кивнул, и взял в руки черную папку, которую достал из черного кожаного портфеля, и протянул ему Дэниэл.

Я сидела у лестницы и уже не раз успела подумать о том, чтобы скрыться где-нибудь наверху, лишь бы не встретиться глазами с Дэниэлом.

Но оказалось поздно.

Я заметила, что прозрачные голубые глаза с некоторой заинтересованностью смотрели прямо на меня. Под этим пристальным взглядом я сжалась еще сильнее и тут же отвернула голову к окну, чтобы как-то отвлечься и не позволить себе посмотреть на него в ответ.

Дэниэл издал краткий выдох, и краем глаза я увидела, что он перестал смотреть на меня.

― Как дела? Что новенького? ― поинтересовался Дэниэл беспечно, удобно расположившись на кожаном белом диване.

― Не думаю, что тебя это должно интересовать, ― с сарказмом отозвалась Мэри, на секунду отвлекшись от прочтения очередного глянцевого журнала. ― Тебе ведь все равно, если я не ошибаюсь.

Дэниэл состроил ей в ответ гримасу.

― Ладно, если не хотите, то можете не говорить, ― с наигранным разочарованием в голосе произнес он.

Я больше не могла выносить его безразличия и резко поднялась со стула, чем привлекла к себе внимание остальных, и его в том числе.

Я несколько секунд искала объяснений, но в итоге просто пожелала всем спокойной ночи и поспешила отправиться наверх.

Только я никак не ожидала, что Дэниэл тут же последует за мной. Это насторожило и удивило меня одновременно. Но я не показала этого, сделав вид, что мне тоже все равно.

― Может, поговорим? ― сказал он мне, когда я подходила к балкону.

Я резко остановилась, но не повернулась.

― О чем? ― хрипло ответила я.

― О том, что произошло.

― Я не понимаю, о чем ты, ― с притворным безразличием пробормотала я.

― Ты все прекрасно понимаешь, ― сказал он так, словно знал это наверняка.

Я промолчала, ожидая, когда он продолжит. Внутри все замерло, и я стиснула зубы, будто собиралась заплакать. К сожалению, это было невозможно.

Я слышала, как он тихо и медленно приближается ко мне, но с трудом сдерживала себя, чтобы не развернуться. Если бы мое сердце могло биться, оно давно бы выдало меня с потрохами. Ведь сейчас волнение переполняло меня, отчего я начала учащенно дышать.

― Давай забудем это, как страшный сон, хорошо? ― с неподдельной беспечностью сказал он это.

Его слова мгновенно вызвало во мне бурю отрицательных эмоций. Больше не в состоянии сдерживать себя, я резко повернулась к нему лицом, и оно оказалось так близко, что на миг я забыла, что зла на него.

― Что ты такое говоришь, Дэниэл? ― с полнейшим непониманием произнесла я. ― Ты вообще себя слышишь? Как я могу забыть то, что ты убил моих родителей?!

Дэниэл закатил глаза.

— Никто другой, а именно ты сделал это, — медленно и четко проговорила я, желая донести до него весь смысл моего отчаяния, хотя мало верила в то, что это удастся. — И ты прекрасно знаешь, как я отношусь к тебе и ко всем твоим поступкам.

— Если тебе станет легче, то ты можешь возненавидеть меня, ― сказал он это, глядя мне прямо в глаза. ― Я пойму.

Мне так хотелось закричать, чтобы, наконец, достучаться до него. Этот необъятный порыв продолжал расти в душе, но я с огромным трудом заставила себя остановиться.

Я с отчаянием продолжала смотреть в его ясные прозрачно-голубые глаза, до последнего момента надеясь хоть на какой-то миг увидеть в них эмоции, и неважно, какими бы они были. Но опять же, эта пустота делала глаза Дэниэла пустыми и не такими удивительными, как они выглядели, когда в них горели чувства. Сейчас они казались мне темными, глубокими и жестокими.

― Я бы с удовольствием возненавидела тебя, Дэниэл, ― прошептала я. ― Но то, что между нами было, не позволяет мне сделать этого. Так что нет. Я не ненавижу тебя, ― сейчас я немного лгала себе. ― Просто мне очень обидно, что ты сделала это.

— Лучше перестань верить в то, что никогда не произойдет. Так будет лучше, — спокойно заявил он. — Ты сама делаешь себе больнее.

Я поджала губы и кивнула.

― Если это все, о чем ты хотел поговорить, то я пойду, ― с тем же нерушимым спокойствием ответила я и направилась к комнате Мэри.

Дэниэл больше ничего не сказал, не пытался остановить меня. Я слышала, как он размеренно дышал и продолжал стоять на месте до тех пор, пока я не скрылась за дверьми комнаты его сестры.

И вот в который раз я ощущала, как боль начинала пожирать меня. Этот процесс был неисправимым, поэтому мне ничего не оставалось делать, как, стиснув зубы, и крепко сжав кулаки, ждать конца.

Неукротимое желание начать тренироваться в мгновение потеряло всякий смысл. Я была обязана взять себя в руки, заставить любым путем на какое-то время забыть о проблемах с Дэниэлом, и с головой окунуться в атмосферу предстоящей войне с Бессмертными ― на данный момент это самая главная задача.

Все, что нужно было сделать, это просто забыть о нем, хотя бы на час, на день. Но эта, казалось бы, простая вещь далась для меня труднее всего. Потребовалась вся ночь на то, чтобы вдолбить в свой мозг мысль о том, что в первую очередь я должна научиться контролировать свой дар, чтобы быть полезной в битве с главнейшим врагом. И только потом, когда все закончится, я могу продолжать выяснять отношения с Дэниэлом (если битва закончится в нашу пользу). И я приказала себе не думать о том, что будет, если мы проиграем.

Следующий день не задался с самого начала. Хмуро, темно и пасмурно. Но от этого была польза для остальных ― они могли выйти на улицу, чтобы понаблюдать за тем, как раз за разом я буду проваливаться с грохотом.

Мы, как и вчера, собрались у пруда все вместе. Плюс пришел Дэниэл, который не понимал, что и к чему. И когда Виктор все рассказал ему, Дэниэл был шокирован ― и это было искренне, чему я тоже была удивлена.

Дэниэл не сводил меня пристального взгляда с тех пор, как присоединился, а я изо всех сил заставила себя не обращать на это внимание, будто его и нет сейчас рядом. Я должна была сосредоточиться только на том, чтобы развивать свою способность управлять водой.

― Итак, Мия, начнем, ― раздался воодушевленный голос Доминика сбоку.

― Давай же, Мия! Или я буду прикалываться над тобой до конца твоей вечности, ― коварно улыбнувшись, сказал Дин.

Краем глаза я увидела, как Дэниэл улыбнулся одним уголком губ, продолжая с заинтересованностью смотреть на меня.

― Что я должна сделать, Доминик? ― серьезно спросила я.

― Самое главное ― это сосредоточиться, ― четко проговорил он. ― Забудь, что здесь находится кто-то, кроме тебя, блокируй все голоса, звуки, шорохи, запахи. Ты должна сконцентрироваться только на этом пруду. Для начала этого будет достаточно.

Я медленно кивнула и устремила взгляд на поверхность воды. Мои руки сжались в кулаки, и я напряглась всем телом.

Все вокруг замолчали, и я не услышала ничего, кроме свиста ветра, шелеста падающих листьев. Без особого труда я блокировала абсолютно все, что слышала и чувствовала. Я погрузилась исключительно в свои мысли. Было непросто сосредоточиться на воде, хотя мне казалось, это будет легче.

Я сфокусировала все свое внимание, все свои мысли только на этом небольшом пруду. Прошла минута, но я не пошевелилась, вслушивалась в свой внутренний голос, пыталась отыскать внутри себя то, что в прошлый раз вырвалось из меня наружу, ― невидимая и невероятной мощи сила. Правда сейчас с этим возникли «небольшие» трудности, хотя тогда я ничего не делала для ее освобождения.

― Ты сосредоточилась? ― раздался еле слышный шепот Доминика рядом.

― Да, ― сквозь зубы процедила я, не отводя взгляда от воды.

― Хорошо. А теперь постарайся представить ее движение в своих руках, ее цвет, запах. Ты должна стать с ней единым целым.

Его слова казались для меня невыполнимыми, но я кивнула, вновь изолировав себя от окружающего мира.

Я закрыла глаза ― так мне было проще сконцентрироваться.

Я представила, как касаюсь воды ― она прохладная, мягкая и прозрачная. Я представила, как набираю ее в свои ладони, отчего она просачивается через них и вновь растворяется в пруду. Я словно чувствовала ее в себе. Но этого было недостаточно для того, чтобы вообразить ее, как управлять ею.

― Молодец, Мия, ― зашептал Доминик. ― У тебя хорошо получается. Но для видного результата нужно постараться еще.

«Еще? Разве концентрации было недостаточно?» хотелось сказать мне, но я промолчала.

Мои пальцы впивались в ладони с такой силой, что могла пойти кровь, если бы не супер-твердая неуязвимая кожа. Я чувствовала, как каждая мышца внутри меня напряглась. Но до сих пор мне не удалось найти внутри себя эту непонятную мощь, которая способствует управлению водной стихии.

Я сильно нахмурилась и тихо застонала, от бессилия.

― Не получается, ― не выдержала я и заговорила.

― Ты должна сосредоточиться, ― прозвучал твердый голос Доминика. ― Не смей отвлекаться. Не думай, что у тебя должно получиться с первого раза. Для начала ты должна научиться направлять всю концентрацию на воду, ты должна ощутить власть над ней каждой клеточкой своего разума.

Он говорил это с такой непринужденностью, что мне хотелось рассмеяться. Если бы все было так просто, как он говорил.

Очередная попытка сконцентрироваться оказалась провальной, хотя я, честно, приложила к этому все усилия.

Но по истечению нескольких бесконечных минут я открыла глаза и сделала резкий выдох.

― Я ничтожество, ― зашипела я, чувствуя ненависть к самой себе. ― Жалкое, бессильное и бесполезное ничтожество! От меня не будет никакой пользы…

Дин громко захохотал, но через несколько секунд заставил себя остановиться.

― Мия, ты не должна останавливаться, ― Доминик подошел ко мне и положил руки на мои плечи. ― Думаешь, мне было легко учиться контролировать эти способности? Нет. Этот путь был невероятно сложным и долгим. Через несколько занятий будет гораздо проще. И когда ты научишься сначала контролировать себя, то потом сможешь контролировать и воду. Все дело в твоей концентрации и сосредоточенности. Ты должна думать только о воде.

― Да-да, ― закивала я. ― Я помню.

― Тогда давай попробуем еще раз, ― натянуто улыбнулся Доминик, разворачивая меня лицом к пруду.

Я снова сжала кулаки.

― Постойте, ― сказала Ванесса.

Все взгляды обратились на нее.

― Может быть, ей стоит войти в телесный контакт с водой? ― предположила она. ― Вероятно, будет проще, если она сможет чувствовать ее на своей коже.

― Хмм, ― Доминик почесал затылок и посмотрел на меня. ― Стоит попробовать.

Я лишь пожала плечами и подошла к пруду. Так же как и вчера, я присела на колени, закатила рукав шерстяного свитера и погрузила руку в воду. Уже без указаний Доминика, я закрыла глаза и блокировала все звуки вокруг себя.

Я полностью сконцентрировалась на том, какая приятная на ощупь была вода. Я слегка пошевелила пальцами, почувствовав ее слабое сопротивление моему движению. Я представила, как вода проникает сквозь мою кожу, расползается по венам и поступает прямо в мозг ― в самый центр разума.

Действительно, оказалось гораздо легче контролировать, когда я коснулась воды. Это упрощало мое положение в несколько раз.

Я около трех с половиной минут неподвижно сидела на коленях, не вынимая руку из воды, и мне было проще представить, как она постепенно подступает к моему сознанию. И вот, когда она проникла в него, я смогла ощутить маленький контроль над ней.

Силой мысли, я представила то, что вчера показывал всем Доминик, и пыталась в точности повторить это у себя в голове.

Снова и снова я повторяла одну и ту же картинку в своих мыслях, пока не почувствовала, что могу это делать с завидной легкостью. И в тот же момент, когда у меня получилось ощутить полный контроль, я услышала слабые удивленные вздохи и возгласы.

Тогда мне стало очень интересно, что подтолкнуло их к такому порыву восхищения. Я, не мешкаясь, тут же разлепила глаза.

Я не верила своим глазам, когда увидела наяву то, что сотни раз представляла в своей голове. Мне удалось с точностью да наоборот воссоздать те же водяные узоры, что вчера нам продемонстрировал Доминик. И поначалу я думала, что именно он сделал это снова, а не я. Но когда я повернула голову и увидела, что он стоит с открытым ртом, то поняла, что это моих рук дело.

Развернувшись обратно, я подняла голову и с немым изумлением смотрела на тонкие водяные линии, которые всячески извивались в воздухе. Это вызвало у меня ликующий смех. И даже то, что я отвлеклась, никак не повлияло на то, что я создала.

― Как… ты… это… сделала? ― промямлил Доминик.

― Разве мы не этого добивались? ― спросила удивленно я, не поворачивая головы.

― Да, но… не так быстро, Мия! ― теперь в его голосе слышалось обвинение. ― Это невозможно!

― Значит, я схватываю на лету, ― довольно ухмыльнулась я и резко выдернула руку из пруда.

Водяные узоры тут же исчезли.

Я встала на ноги и отряхнула колени.

Все, за исключением Доминика, смотрели на меня с восхищением. Даже Дэниэл, что заставило чувствовать меня гордость.

― Я не понимаю, ― с отчаянием пробормотал Доминик, вскинув руками. ― Ты не можешь вот так быстро научиться управлять водой! Сначала ты должна научиться контролировать себя, силу своего разума, должна научиться направлять свою концентрацию в нужное русло. А ты просто подошла к воде, и через несколько минут сделала то, что я делал вчера! Как? ― его зеленые глаза требовательно уставились на меня.

― Я просто постоянно представляла себе, как ты это делал, ― я пожала плечами, ― а потом… я открыла глаза и увидела, что у меня получилось сделать то же самое. Поверь, Доминик, для меня это тоже странно. Но я до сих пор считаю, что ни на что не гожусь…

― Ты серьезно?! ― воскликнул он. ― Ты всего за одну тренировку смогла добиться того, чего я не мог сделать долгие месяцы, годы! ― глаза парня округлились. ― Почему так произошло?

― Может, это только сегодня так получилось? ― я попыталась успокоить его. ― А завтра у меня снова ничего не будет получаться?

Доминик издал протяжный вздох и приложил руку к подбородку. Больше ничего не сказав, он развернулся и быстрыми шагами направился к дому.

― Уау! ― присвистнул Дин. ― Это было круто, Мия!

― Спасибо, ― пролепетала я, с неохотой отводя взгляд от отдаляющейся фигуры Доминика.

― Тебе повезло, ― его губы растянулись в широкой улыбке, ― я не буду прикалываться над тобой до конца твоих дней. Но при одном условии ― не давай мне повода для насмешек, иначе…

― Я просто убью тебя, ― кратко сказала я.

― Оу, ― Дин наиграно отпрыгнул назад, выставив руки вперед. ― Все-все, я тебя боюсь.

Я тихо зарычала, сверкнув грозно в его сторону глазами. Дин снова рассмеялся и не спеша направился вслед за Домиником.