Кровавый рассвет

— Погоди, — сказал Букер, замедляя шаги. — Ты это видишь?

Ей понадобилось немножко времени, но потом она заметила проволоку, натянутую между молодыми деревцами. Это служило границей периметра, и с проволоки свисали куски металла. Самодельный сигнал тревоги.

— Люди, — прошептала она. Домов нигде не виднелось, но должно быть, жилище находилось ближе, чем они думали, раз они вплотную подошли к их системе тревоги.

— Может… — Букер повесил винтовку за плечо и придержал её у бока. — Держись поблизости, Мидоуз.

Они пробрались под проволокой, ступая легко и осматриваясь по сторонам. ещё через десять минут они нашли второй ряд проволоки с консервными банками, и на сей раз из земли торчали колья, смотревшие в разные стороны, чтобы фрики, добравшиеся досюда, напоролись на них.

— Букер, я…

— Джеремайя! — завопила женщина, и Кейтлин услышала характерный щелчок свинца. — Незваные гости!

— Черт, — прошипел Букер, хватаясь за винтовку.

— Стоять, — крикнул мужчина. — Не двигайся, сынок.

Сердце Кейтлин подскочило к горлу, её ноги тряслись от желания бежать.

Подняв руки, она высматривала лица среди негусто росших деревьев. В нескольких ярдах от них она заметила женщину, целившуюся в них из охотничьей винтовки.

— Букер, они вооружены, — прошептала она.

— Да уж, я типа догадался.

Тяжелые шаги предупредили их за несколько секунд до того, как из зарослей кустарника с топотом вышел мужчина. Высокий, с широкой грудью и округлым животом, он был одет в белую рубашку и штаны на подтяжках. Не совсем то, чего ожидала Кейтлин.

— Вы укушены? — проорал он, перехватывая дробовик. — Поцарапаны?

— Нет, сэр, — крикнул в ответ Букер, держа руки и оружие на виду и тем самым показывая, что не желает чинить проблемы. — Мы оба безоружны. Просто проходим мимо.

— Периметр разве не видели?

Так едва заметно, что Кейтлин едва не пропустила это, Букер переступил с ноги на ногу и сдвинулся на несколько дюймов, стараясь заслонить Кейтлин от мужчины.

— Да, сэр, видели. У нас сложилось оптимистичное впечатление, что поблизости могут быть люди.

Акцент Букера усилился, и Кейтлин безмолвно оценила его умение переключаться на негласный код. Если говоришь как сосед, к тебе отнесутся как к соседу.

— У вас ещё кто-то есть?

Букер покачал головой.

— Нет, сэр, только мы. И мы не желаем вам вреда.

Затем из-за деревьев вышла женщина — её длинные седеющие волосы лежали на плече, заплетенные в косу, белое платье и фартук трепались на ветру. её взгляд скользнул к мужчине — её мужу, предположила Кейтлин.

— Джеремайя…

— Констанция, будь разумной.

Букер не двигался с места. Они явно вели разговор, опираясь на контекст, знакомый лишь им двоим.

Мужчина сделал шаг вперед.

— Вы богобоязненные люди?

Кейтлин ощетинилась от такого вопроса, но Букер даже не моргнул.

— Псалом 121, строки 7 и 8, — крикнул Букер.

В ответ мужчина начал опускать свой дробовик.

— Да будет мир в стенах твоих, благоденствие — в чертогах твоих! Ради братьев моих и ближних моих говорю я: «Мир тебе!», — он широко улыбнулся. — Добро пожаловать, Брат, вы приняты.

Уставившись в затылок Букера, Кейтлин сделала себе дюжину мысленных пометок расспросить его об этом диалоге.

Женщина опустила свое оружие, и из кустов вышло ещё несколько людей — все в возрасте от двадцати до девяти лет и вооружены. Большинство из них было мальчиками, но среди них присутствовала и девочка примерно десяти лет, в цветастом платье, которая в одной руке держала плюшевого мишку, а в другой пистолет.

— Ты их видел ранее? — прошептала Кейтлин, обращаясь к Букеру.

— Ага. Ты?

— Нет.

В целом в семье было примерно десять человек.

Яма в животе Кейтлин сделалась ещё глубже.

— Прошу прощения за негостеприимный прием, — крикнул Джеремайя, шагая в их сторону. — Мы поняли, что лучше сначала быть враждебными, а потом извиниться.

— Мы не в обиде, — сказал Букер.

Мужчины пожали друг другу руки, но Кейтлин сделала шаг назад, настороженно глядя на Джеремайю.

Может, она просто так долго не видела людей, особенно отличавшихся от нее людей, но… что-то здесь не так. Воспоминания о первой семье раз за разом накатывали на нее. Открытость, доброта, общее ощущение «мы все едины в этой дерьмовой ситуации»… Это сильно контрастировало с поведением Джеремайи, напоминавшего стражника.

— Я Букер, это Кейтлин.

Джеремайя потянулся к её руке, и она импульсивно пожала его ладонь.

— Приятно познакомиться, юная леди, — сказал он, сжимая её руку чуточку слишком сильно.

— Взаимно, — это была ложь, её ноги все ещё дрожали, умоляя её бежать прочь и утащить Букера за собой. Она не двинулась с места.

— Дом в той стороне. Вы застали нас за домашними делами.

Кейтлин не шевелилась, пока Букер не пошел вперед. Она держалась поближе к нему, пока они шли за семьей к их хижине.

Джеремайя на ходу беседовал с Букером как со старым другом… видимо, это в результате общего вероисповедания, предположила она.

Она слушала, как Джеремайя объясняет, что хижина принадлежала его папаше и содержалась чисто для отпусков и охотничьих вылазок, но когда мир погрузился в ад, он привез сюда свою семью, чтобы оставаться в безопасности, подальше от блуждающих «кусак», как он их называл. Он так часто цитировал священные тексты, что Кейтлин сбилась со счета; все упоминал про конец света и про то, что Христос скоро вновь придет на землю.

Но не разговоры о Библии заставляли её нервничать. А нервирующий блеск его глаз. Словно он только что решил баллотироваться в мэры — слишком дружелюбный, слишком общительный, слишком обрадованный тем, что они останутся с ними. Тогда как его жена молчала, дети держались подальше от них.

От него.

Дом оказался крупнее, чем ожидала Кейтлин, и похоже, хорошо защищался.

Уединенное место. Далеко от крупных дорог. Нет соседей.

Она попыталась отбросить тревожное чувство, но оно так и цеплялось за нее.

Когда они поднялись по ступеням крыльца, Констанция заговорила в первый раз с тех пор, как они подошли к ним.

— Мы готовим рагу на ужин. Вы можете привести себя в порядок. Может, постирать одежду.

— Это очень благодушно с вашей стороны, — сказала Кейтлин. — Но я не уверена, как долго мы тут пробудем.

— Ну, вы же останетесь на ночь, само собой, — сказала Констанция с отчаянной дрожью в голосе. — Вы выглядите уставшими и нуждающимися в хорошей еде. Мы с радостью вас приютим.

Это прозвучало окончательно. Словно решение уже принято. Кейтлин сделала усилие, чтобы не поморщиться.

Джеремайя уводил Букера на другую сторону основного помещения, и пусть их разделяло всего несколько метров, это казалось слишком большим расстоянием для её комфорта. Она с вежливой улыбкой вновь подошла к Букеру. Мужчины обсуждали то, как благодаря нужному количеству пропана и генераторов в доме удалось сохранить горячую воду и электричество.

— Прошу прощения, могу я украсть его на секундочку? — спросила она, уже потянувшись к руке Букера.

— Конечно, дорогая.

Она привыкла слышать, как голос Букера произносит это слово, но когда незнакомец назвал её так, её позвоночник резко напрягся.

Все семейство собралось неподалеку — младшие дети убежали играть в сторонке, мальчики постарше толклись рядом, точно пытались подражать отцу.

Букер вышел за Кейтлин на крыльцо, следя, чтобы дверь не слишком шумно хлопнула.

— Я не…

— Ш-ш-ш, — перебил он её, уводя на другой конец крыльца, подальше от открытых окон. — Шепотом.

Она кивнула и скрестила руки на груди.

— Мне это не нравится.

— Знаю, приветствие было не слишком дружелюбным.

— Да нет… Букер, что-то здесь… не так.

Он нахмурил лоб, не отводя от нее взгляда темных глаз.

— Что ты имеешь в виду?

Кейтлин закусила нижнюю губу изнутри, сомневаясь, стоит ли в надежде на его понимание вскрывать рану, которую она только-только сумела залечить.

— Этот парень… его семья… — она покачала головой. — Букер, я не хочу здесь оставаться.

Он вздохнул, прислоняясь к перилам крыльца.

— Я знаю, что эта сцена тебя напугала…

— Я не…

— Но Кей, они предлагают нам еду. Воду. Кров над головой. Горячий душ — который я определенно не принимал… — он понюхал себя. — Очень давно.

Кейтлин заскрежетала зубами.

— Почти стемнело, — продолжал Букер. — У нас закончилась еда, а до любого следующего места, где могут быть припасы, как минимум полдня пути.

Ее ноги снова задрожали, мышцы кричали ей бежать, бежать, бежать.

— Мы до сих пор справлялись сами, — парировала она, посмотрев на него. — Мы в них не нуждаемся.

Букер посмотрел на нее несколько секунд, затем взял за руку и увел подальше от чужих ушей.

— Поговори со мной, — он повернулся к ней лицом, бдительно следя за дверью в дом. — Буквально этим утром ты говорила о том, что нам нужны припасы, безопасное место, чтобы разбить лагерь и немного отдохнуть…

— Я знаю, знаю, что я говорила, — перебила она, раздражаясь, что её же аргумент используется против нее.

— Ладно, тогда что изменилось? — Букер подождал, а когда она не заговорила сразу же, добавил: — Мидоуз, я пытаюсь понять, хорошо? Я здесь, я слушаю. Ты говоришь, что хочешь уйти и отказаться от их гостеприимства, я хочу знать, почему.

Кейтлин сглотнула, в её горле внезапно встал ком.

— Он напоминает мне моего отчима.

Букер моргнул, ожидая, когда она продолжит.

— Чрезвычайно приятный в компании, тогда как его семья тихая и неподвижная, боится совершить лишнее движение, за которое потом накажут, — она обхватила руками живот. — А его жена? Она слишком настаивает, чтобы мы остались — наверное, знает, что он будет вести себя безупречно в нашем присутствии.

— Я не видел никаких синяков…

— Ох, Букер, да брось! — рявкнула она, собираясь отвернуться от него.

— Нет, я просто… я не хочу делать предположения о мужчине, которого мы не знаем.

Наградив его сердитым взглядом, она сказала:

— Я его знаю. Я знаю, таких мужчин, как он. Он хорошо умеет дурачить людей, заставляя их думать «нет, не он, он на такое не способен».

Букер вздохнул, глядя на темнеющее небо.

— Кей, я знаю, ты напугана… и мне тоже сложно вновь находиться возле людей. Теперь тяжело кому-либо доверять. Но отказаться от пристанища и пищи прямо перед наступлением темноты… не знаю…

За острым уколом предательства быстро последовало противное ощущение в животе. Может, он прав… При первой встрече она не доверяла Букеру, а он оказался хорошим человеком. Если кто-то похож на её отчима, это не означало, что история повториться.

И перспектива горячего душа и теплого ужина казалась заманчивой.

— Ладно, — уступила она. — Ты прав, нам нужно отдохнуть в безопасном месте. Все будет хорошо.

Букер обхватил ладонью её руку и сжал в знак ободрения.

— Одна ночь, максимум две, и мы вновь пустимся в путь.

Она кивнула, заставляя себя проглотить ком в горле.

Дверь на крыльцо распахнулась, и вышла Констанция.

— Ужин готов. Вы проголодались?

***

Когда они быстро умяли свое рагу из оленины, закусив булочками, Констанция показала им ванную комнату наверху и выдала кое-какие туалетные принадлежности. Она сказала им сложить грязную одежду снаружи двери, чтобы она бросила её в стирку.

Кейтлин наблюдала за женщиной, выискивая признаки того, что ранее она была права… или ошиблась. Все казалось таким смазанным или размытым, как будто кто-то провел рукой по надписи, сделанной мелом.

Букер настоял, чтобы Кейтлин приняла душ первой, и остался ненавязчиво сторожить у двери.

Из-за этого её глаза защипало от непролитых слез. Он, может, и не соглашался с её оценкой Джеремайи или его семьи, но он не собирался оставлять её уязвимой и беззащитной.

Три недели она ополаскивалась в ручьях, протиралась украденными бумажными полотенцами и тряпками, а волосы держала в тугом конском хвосте. Встать после этого под теплые струи воды — почти оргазмическое блаженство.

И она действительно застонала как в оргазме.

— Хочу ли я знать, чем ты там занимаешься? — крикнул Букер через дверь. В его голосе слышалась усмешка.

— Мечтать не вредно, — ответила она, взбивая пену на волосах.

Она расслышала его смешок даже сквозь шум воды.

Если бы она не боялась использовать всю горячую воду, она проторчала бы в душе целый час. Но вымывшись, ополоснувшись и ещё раз для гарантии вымывшись, она выключила воду и закуталась в полотенце. Оно было немного тонким, но воздух был достаточно теплым, и она не боялась простыть.

Расчесав волосы пальцами, она открыла дверь ванной, давая Букеру понять, что закончила. Сидя на полу, он глянул на нее и немедленно отвел взгляд.

— Твоя очередь, — сказала она, одной рукой придерживая полотенце на груди.

Он прочистил горло и кивнул.

— Ладно.

Кейтлин широко улыбнулась.

— Ой, смотрите, уши опять красные.

Букер спешно встал.

— Просто пытаюсь быть вежливым, Мидоуз.

— Где наши вещи? — спросила она прежде, чем он закрыл дверь.

— Убрал их вон в ту комнату.

— Спасибо, — сказала она, прошлепав босыми ногами по коридору.

Быстро выудив свою единственную смену одежды (лифчик, трусики, серая футболка и джинсы), она быстро оделась, оставаясь лицом к двери и задержав дыхание, чтобы услышать, если кто-то начнет подниматься по лестнице.

Никто этого не сделал.

Одевшись, она натянула обувь и села на край сундука в изножье одноместной кровати, дожидаясь Букера.

Через несколько минут дверь открылась.

— Иисусе, Кей, — Букер резко остановился, одной рукой держа полотенце на бедрах. — Ты чего не внизу?

— Тебя ждала, — сказала она, выпрямляясь.

Она ожидала, что он станет её дразнить, но он лишь кивнул и закрыл за собой дверь.

Взглядом она следила за его передвижениями, на мгновение опешив от того, сколько тела Букера было выставлено напоказ. Струйки воды стекали по изгибу его мускулистой спины, скрываясь под краем полотенца. Татуировка морпеха оказалась не единственной на его теле — фамильный герб занимал его правую лопатку, а высоко на левом бицепсе была изображена черно-белая голова льва.

У него было загорелое тело человека, который часто работал под открытым воздухом без рубашки. И крепкое телосложение соответствовало этому образу.

Когда он повернулся, Кейтлин заставила себя смотреть в пол, беспокойно пытаясь занять чем-то руки на коленях.

Достав одежду из рюкзака, Букер встал у изножья кровати, чтобы все разложить.

Он широко улыбнулся.

— Ну и кто теперь краснеет?

Закатив глаза, Кейтлин встала.

— Подожду тебя снаружи.

— Ты меня убиваешь, Мидоуз. Не говори мне, что я совсем себя запустил.

— Придурок, — пробормотала она, выходя в коридор и захлопывая дверь.

— Прошу прощения?

Джеремайя остановился на лестнице, глядя на нее.

— О, эм… — она обернулась через плечо. — Это… ничего. Простите.

Он никак не прокомментировал, просто продолжил подниматься по ступеням, пока не очутился в полуметре от нее на лестничной площадке.

— Вы нормально устроились?

Она попыталась вести себя расслабленно, но понимала, что ей это не удается.

— Да, спасибо.

— Душ замечательный, не так ли? — Джеремайя сделал ещё пару шагов вперед. — Я каждый день возношу хвалу Господу за то, что нам хватило прозорливости разместить здесь запасные генераторы несколько лет назад. И баки с пропаном тоже. Конечно, мы не представляли, что будем использовать это место для…

— Не думаю, что кто-то мог такое представить, — она глянула за него, гадая, что будет лучше — уйти под каким-нибудь предлогом или ждать возле двери, где Букер все услышит.

— Судный день близится, — продолжал Джеремайя. — Книга дала нам все знаки. Как минимум, так я сказал своим прихожанам.

Кейтлин прищурилась.

— Вы пастор?

— Да. Церковь Святой Библии, примерно в пяти милях от главной дороги.

Что-то тошнотворное скрутило её нутро. Пастор, который взял свою семью и убежал, спрятавшись в лесах и вооружившись до зубов… Ей это не казалось очень праведным поведением.

В этот самый момент дверь позади нее открылась, и вышел Букер.

— Сэр, — приветствовал он Джеремайю. — ещё раз спасибо, что позволили нам привести себя в порядок.

— О, само собой, — сказал Джеремайя. — А теперь осталось ли в вас место для десерта?

Кейтлин моргнула.

— А?

— Констанция испекла пирог. Идемте, попробуем.

Он стал спускаться по лестнице, а Букер подошел к ней, ласково дотронувшись до её локтя.

— Ты в порядке?

Она кивнула, решительно игнорируя бунтующее ощущение в нутре.

***

Поглощение десерта с семьей было умеренно неловким. Кейтлин казалось, будто за ними наблюдали, но не просто как за чужаками. Такое чувство, будто их испытывали, выискивали признаки того, что Джеремайя считал дурным.

Когда они закончили, Кейтлин попыталась отнести их тарелки на кухню, но Констанция вскочила и сама их забрала.

— Позвольте мне, — пробормотала она, проворно скрывшись в другой комнате.

Когда Кейтлин опустилась обратно на свое место, Джеремайя подался вперед, награждая её и Букера пристальным взглядом.

— Ну а теперь, я рад принять вас под нашей крышей, — начал он, и пульс Кейтлин участился вдвое. — Но в этом доме мы следуем нескольким правилам, которые ниспослал нам милостивый Господь.

Чем сильнее он старался казаться преданным, тем хуже он выглядел.

— Мы христианская семья, и потому считаем грехи плоти недопустимыми. Вещи вроде добрачных отношений противоречат учениям Бога. Так что, боюсь, вам придется спать в разных комнатах.

Букер усмехнулся, уже открывая рот, чтобы заговорить, но Кейтлин встряла первой.

— О, думаю, здесь возникло недопонимание, — сказала она как можно более милым тоном. — Мы женаты.

Букер склонил голову набок, старательно сохраняя нейтральное выражение лица.

Джеремайя прищурился.

— Вы не носите обручальные кольца.

Взяв Букера под руку любящим жестом, она прижалась к нему поближе.

— На самом деле, это моя вина. Видите ли, приближается первая годовщина нашей свадьбы, и я отнесла наши кольца к ювелиру, чтобы их почистили и… Ну, я хотела кое-что выгравировать для моего милого… — она сжала руку Букера, надеясь, что он поймет.

«Подыграй».

«Поддержи меня в этом».

«Пожалуйста».

— …но в день, когда я должна была их забрать… Случилась вспышка вируса, — она выдержала взгляд Джеремайи, не дрогнув. — Мне даже не пришло в голову попытаться забрать наши кольца. Ведь это всего лишь материальная собственность. А брак — это нечто большее, верно?

Джеремайя хмыкнул, но не выглядел убежденным.

— Расскажи мне о вашей свадьбе, Букер.

Черт.

Букер на долю секунды встретился взглядом с Кейтлин, затем повернулся к мужчине, широко улыбаясь.

— Ох да, как она возненавидела нашу свадьбу, — начал Букер, накрыв её ладонью своей, нежно похлопывая и сжимая. — Мы оба хотели что-то простое и легкое, понимаете? Я бы с радостью отправился в маленькую часовенку у базы, но её мама на такое не соглашалась.

Он снова сжал её руку, большим пальцем выписывая круги на ладони.

«Подыгрывай мне».

«Я тебя прикрою».

«С нами все будет хорошо».

— Мама хотела, чтобы там присутствовала вся семья, — подсказала Кейтлин с улыбкой.

Букер кивнул.

— Наши мамы хотели пригласить половину Техаса, — сказал он со смехом. — А потом никому не понравилась еда, которую мы выбрали.

— Я подумала, что тако-бар будет хорошей идеей.

— Но моя мама хотела сделать все по классике, элегантно рассадить гостей и все такое. А потом её папаша…

— О нет.

— …её папаша отказался вести её к алтарю, если она не наденет чисто белоснежное платье.

Кейтлин изобразила смешок.

— У меня светлая кожа, и в чисто белом цвете я выгляжу ужасно.

— Я все равно считаю, что ты выглядела великолепно, — сказал Букер, глянув на нее.

— Ты обязан так сказать, ты ж на мне женился.

Букер опять сжал её ладонь, подбадривая.

— В любом случае, когда все было сказано и сделано, сам день превратился в катастрофу, — он вновь наклонил голову в её сторону. — Но каждый день с тех пор был благословением. И дело ведь не в самом дне, а в браке, верно?

Джеремайя заглотил наживку, стопроцентно поверив им, судя по выражению в его глазах.

— Верно, сынок. Брачная связь — это благословенная вещь, разве не так, Констанция?

Вернувшись с кухни с кувшином ледяного чая, Констанция отрывисто кивнула.

— Конечно.

Большой палец Букера прижался к ладони Кейтлин, и это мгновенно помогло ей обрести почву под ногами. Скручивающее ощущение в нутре, темные нотки паники, все это померкло, пусть даже на мгновение.

— Тогда мальчики могут потесниться, а они лягут в освободившейся спальне, — предложила Констанция, наливая чай Джеремайе в первую очередь. Посмотрев на них, она сказала: — Там никаких изысков, но вполне удобно.

— Уверена, все будет идеально, — заверила её Кейтлин. её сочувствие к этой женщине росло с каждым часом.

Джеремайя хоть и поверил, но все равно не выглядел довольным.

— Полагаю, тогда решено.

Она слишком хорошо знала такой тон, и ужас вернулся, угрожая задушить её.

Она даже не осознавала, что смертельной хваткой вцепилась в руку Букера, пока он не посмотрел ей в глаза.

***

Матрас. Настоящий матрас.

Они будут спать на настоящей кровати, с простынями, подушками и лоскутным одеялом в цветочек.

Кейтлин хотелось ущипнуть себя.

— Видишь? — прошептал Букер, закрывая дверь. — Во всем есть плюс.

— Кровать немного маловата… Придется потесниться.

Букер замер, схватив подушку с постели.

— Да я это… туда… — он показал на пол.

Кейтлин захотелось врезать ему.

— Я не лишу тебя сна в настоящей кровати, Букер. Ты вымотался не меньше, чем я. Кроме того, что если они войдут и увидят тебя на полу?

— Притворимся, что поругались, и ты вышвырнула меня из постели?

— И ты правда думаешь, что они поверят?

— Пожалуй, нет.

— Вот именно. Так что будь большим мальчиком и притворись уже моим мужем.

Она приподняла одеяло и начала забираться под него, когда Букер издал звук.

— Ты спишь в кровати, не снимая обуви?

Кейтлин наградила его бесстрастным взглядом.

— Каждую ночь с тех пор, как начался этот ад, я спала в обуви. И я ни разу не просыпалась посреди ночи от того, что мне нужно спасаться бегством. Так что…

Он кивнул.

— Аа, думаешь, что может сработать закон подлости.

— Ага, — ответила она, устраиваясь на своей половине одноместной кровати.

— Хочешь, чтобы я сделал то же самое?

Она широко улыбнулась.

— Мне стоит ответить «нет», чтобы в случае чего у меня было тридцать секунд форы.

Букер покачал головой и забрался под одеяло, не снимая ботинки.

— В один прекрасный день тебя замучают угрызения совести из-за этих шуточек, если со мной что-то случится.

— Может быть. А может, я просто плесну алкоголя на твою могилу и пойду дальше своей дорогой.

Поерзав, чтобы поудобнее устроиться на подушках, он сказал:

— Я предпочитаю виски «Джонни Уокер Блю», если будет такая возможность.

— Принято к сведению.

Кровать была очень маленькой для двух человек, но Кейтлин совершенно вымоталась и начала засыпать ещё до того, как нормально улеглась на бок. Она смутно помнила, как промямлила «спокойной ночи» Букеру перед тем, как отключиться.

***

«Беги! Беги! Беги!»

Кейтлин проснулась как от резкого толчка, хватая ртом воздух.

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, эй, — голос Букера раздавался прямо над её ухом. — Все хорошо. Ты в безопасности, Кей.

Втягивая воздух в легкие, она попыталась сесть, но что-то удерживало её в лежачем положении.

— Джек?

— Ты начала пинаться во сне, — пробормотал он. — Я беспокоился, что ты можешь свалиться с кровати, так что…

Она потихоньку понимала, чувствовала в темноте, что он имел в виду. Её спина плотно прижималась к груди Букера, большая рука обвивала её талию. Его ладонь была сжата в кулак на матрасе — вероятно, так он убеждал её, что вовсе не пытался её облапать.

— Хочешь воды или…

Она покачала головой.

— Нет, нет, я… — она сделала глубокий вдох. — Я в порядке. Спасибо.

Он начал убирать руку, но тут она схватила его за запястье и вернула на прежнее место.

— На всякий случай, — пробормотала она, опуская голову обратно на подушки.

Она ощутила, как Букер кивнул и слегка изменил позу, пытаясь оставить между ними какое-то расстояние.

В этом не было необходимости. Они, может, и солгали по поводу брака, но за то время, проведенное вместе, вышли на свой уровень интимности. Называть себя друзьями казалось странно пустым выражением, но не существовало более точного слова.

Друзья. Они были друзьями.

Расслабившись на матрасе, Кейтлин закрыла глаза и попыталась вспомнить звуки, которые слышала на деревьях. Птицы. Сверчки.

А потом Букер стал напевать песню Jolene в исполнении Долли Партон, и она едва не заплакала.

Они не были друзьями. Они были чем-то другим — чем-то более заботливым, более свирепым. Инстинктивно взаимозависимые. Как клятва крови, данная детьми в крепости на заднем дворике — невинность и жестокость в одном взмахе ножа.

— Спасибо, — прокаркала Кейтлин, утыкаясь лицом в подушку.

В ответ Букер мягко сжал объятия, надежно удерживая её, и плавно перешел к следующему куплету.

Глава 8

Следующий день напоминал ходьбу по яичным скорлупкам, рассыпанным по неизведанному минному полю.

Большую часть времени Кейтлин провела на улице, настояв, что она поможет Констанции с домашними делами. Завтрак, потом мытье посуды, затем стирка, пока Джеремайя вел занятия в своей версии воскресной школы для их детей. Он пригласил и Букера, но тот вежливо отказался, сославшись на то, что он с радостью обойдет территорию и проверит линии периметра и охранные меры.

Джеремайя поблагодарил его, и когда Букер ушел, он бросил взгляд на Кейтлин.

Он тоже проверял периметр… Выискивал лучшее место, чтобы прокрасться внутрь, если и когда подвернется момент.

Кейтлин оживленно болтала с Констанцией, пока они развешивали постиранное белье для сушки, все это время испытывая благодарность за маленький подарок, который Букер сунул ей в носок — складной карманный нож, который он заточил перед рассветом.

Пришло время обеда, и все дети собрались вокруг — некоторые играли, некоторые проверяли небольшой сад сбоку дома и обсуждали, надо ли будет в ближайшее время выбраться на рыбное место.

Кейтлин отказалась от еды, сказав, что она не голодна. Правда заключалась в том, что она не хотела одна сидеть в их столовой под тяжелым взором Джеремайи.

После той их истории о браке он не сводил с нее взгляда всякий раз, когда она находилась поблизости. И она чрезвычайно остро осознавала его внимание к своей персоне, как кролик, запертый в загоне с собаками.

Он ей не доверял. Она ему не нравилась. Наверняка он не одобрял все в ней, начиная с её волос и заканчивая её джинсами или V-образным вырезом футболки.

Совсем как её отчим давным-давно.

Она видела в глазах Джеремайи тот же блеск. Взгляд мужчины, который одновременно испытывает влечение и отвращение.

Интересно, как он отреагирует высказывание Иисуса, советовавшего выколоть себе глаза, если вид чего-либо пробуждал в человеке столь опасную похоть.

Пожалуй, не очень хорошо.

Букер вернулся перед ужином, притащив пойманного опоссума.

— Я не буду это есть, — твердо заявила Кейтлин.

Он усмехнулся, поднимая безжизненное животное повыше.

— Что? Нормальное мясо.

— Неа, — она быстро развернулась и направилась к дому.

— Вот только не говори мне, что ты села на диету.

Кейтлин оскорбленно ахнула и наградила его сердитым взглядом.

— Придурок, — пробормотала она, пока он хохотал ей вслед.

Войдя в кухню, она очутилась наедине с Джеремайей, и вся легкость в её сердце испарилась.

— День добрый, — сказал Джеремайя голосом, который звучал слишком низко, чтобы казаться дружелюбным.

— Прошу прощения, не хотела помешать.

— Ничего подобного. Я просто решил выпить стаканчик чая, — сказал он, поигрывая жидкостью в стакане. — Ты тоже попей.

Яичные скорлупки под её ногами что-то резко начали походить на мину. Это же вопрос с подвохом, не так ли? Надо дать правильный ответ, удовлетворительный ответ, покорный ответ. Что сделает его счастливее — если она откажется и добавит ещё один пункт в список вещей, которые делали её «неподходящей и неправильной», или примет предложение, вынужденно проведет с ним какое-то время, пригвожденная его доминированием и доступная для расспросов?

Кейтлин натянуто улыбнулась.

— Если вам так хочется.

— Не предлагал бы, если бы не хотел.

Мины временно удалось избежать.

Она сделала робкий шаг вперед и взяла стеклянный кувшин.

— Спасибо.

Он молча наблюдал, как она наливает немного чая в стакан и подносит его в губах.

— Почти не видел тебя в доме, — прокомментировал Джеремайя.

Кейтлин отпила чая.

— Мне нравится быть на свежем воздухе.

— Как по мне, ты предостаточно бываешь на свежем воздухе.

Она не смогла достаточно быстро придумать ответ… Такой, чтобы огибал заминированную растяжку, которую он перед ней натянул.

— Надеюсь, мое преподавание Библии не оскорбляет твои чувства современной женщины.

Первый прямой укол. Однако она знала, что он не будет последним.

Кейтлин ответила вежливой улыбкой.

— Нет, вовсе нет. Чему вы учите свою семью, меня не касается.

Его глаза на мгновение потемнели, и она знала. Она знала, что споткнулась об эту растяжку.

Ее сердце ухнуло в пятки, точно пол ушел из-под ног.

— Я думал, жена такого набожного человека, как твой муж, будет заинтересована в слове Божьем.

Ее разум застыл. Она запаниковала. Ей надо успокоиться, обрести почву под ногами, он не её отчим, он не имел власти…

— Ты бы, наверное, узнала кое-что о том, что значит быть покорной женой.

Кейтлин поставила стакан на стол.

— Спасибо за чай. Я посмотрю, не нужна ли Букеру помощь.

— Уверен, мои сыновья ему помогли. Они хорошо воспитаны.

Очередная ловушка.

— И все же. Я просто проверю, как у него дела.

Она не колебалась. Развернувшись на пятках, она вышла из кухни ровным шагом, но ей казалось, что она спасается бегством.

Букер по-прежнему был во дворе, присел у дерева, поставив рядом с собой металлическое ведро.

Она чуть ли не бегом подошла к нему, отказываясь оглядываться назад. Она знала, что Джеремайя смотрит.

— Пожалуй, тебе лучше не подходить сюда, — сказал Букер, по-прежнему глядя на опоссума, которого он потрошил. — Ты же не хочешь оскорбить свои деликатные чувства.

Он сказал это в шутку, не зная, как это слово было использовано против нее буквально несколько секунд назад.

— К черту мои чувства, Букер, — огрызнулась она.

Это заставило его поднять взгляд, и он сразу же попытался встать.

Она жестом показала ему оставаться на месте.

— Не надо. Думаю, он смотрит.

— Кто?

— А ты как думаешь, бл*дь? — прошептала она.

Вопреки ярости, искажавшей её лицо, она вошла в роль жены, проведя рукой по плечу Букера, демонстрируя ласку, которую, как она знала, будет видно с крыльца.

— Кей? — он посмотрел на нее, так и оставив нож воткнутым в брюхо опоссума.

Прежде чем она успела ответить, дверь-сетка распахнулась, и тяжелые шаги Джеремайи объявили об его присутствии.

— Ты что-то поймал нам на ужин?

Кейтлин зажмурилась. Её ладони задрожали, и ей пришлось приложить усилия, чтобы не впиться пальцами в клетчатую рубашку.

Букер глянул мимо нее, но не сдвинулся с места. Он знал, что он был единственным, что дает ей почву под ногами.

— Да, сэр, — крикнул он в ответ. — Надеюсь, вы все не имеете ничего против опоссума.

Джеремайя расхохотался, и Кейтлин стоило большого труда не вздрогнуть.

— Вовсе нет, сынок. Констанция приготовит его для нас.

Букер улыбнулся, но улыбка не дошла до его глаз. Она ждала, когда звуки сообщат ей, что Джеремайя ушел в дом, но этого так и не случилось. Вместо этого он застонал, усаживаясь в одно из кресел-качалок на крыльце.

— Спокойно, — прошептал ей Букер. — Все хорошо.

Только тогда Кейтлин осознала, что вся трясется до кончиков пальцев на ногах.

— Он что-то сделал?

Она покачала головой.

— Нет, он… Все нормально.

— Кей…

— Научи меня, — сказала она внезапно, опускаясь на колени возле металлического ведра. — Мне надо… Просто дай мне возможность подумать о чем-то другом.

Букер смерил её взглядом.

— Ты хочешь научиться потрошить и свежевать опоссума?

— Да. Очень даже хочу.

Она надеялась, что он поймет, почему.

«Я не могу доверять собственному разуму».

«Я не могу вернуться в дом».

«Пожалуйста, просто помоги мне забыть».

Букер не стал спорить. Вместо этого он начал говорить, объясняя весь процесс, по одному отвратительному шагу за раз.

Она цеплялась за тембр его голоса как за спасательный круг.

«Прошлое остается в прошлом. Все это в твоей голове. Он не может тебе навредить».

— Мы уйдем, — тихо сказал Букер, выгребая внутренности в ведро. — Завтра первым же делом с утра.

Ее омыло облегчение, отчего сквозь ком в горле вырвался надломленный смешок. Это был срывающийся звук, похожий на сломанный китайский колокольчик.

— Ладно.

Он кивнул и удерживал её взгляд на пару секунд дольше обычного.

«Ты в безопасности».

«Ты в безопасности».

«Ты в безопасности».

***

Они ужинали, когда по небу прокатился первый раскат грома.

Буря налетела быстро, сначала дождь, потом пронизывающий ветер. Новые раскаты грома сотрясли дом до основания.

— Ужасный шторм, — сказал Джеремайя, подходя к окну.

Констанция послала старших мальчиков проверить ставни на окнах верхних этажей, а младших отправила за свечами и спичками.

— Надеюсь, это не торнадо, — сказала она, убирая тарелки со стола.

Кейтлин схватила Букера за руку под столом, от искреннего страха её боковое зрение сделалось размытым.

— Хорошо, что вы здесь, с нами, да? — сказал Джеремайя, возвращаясь за стол. — Мне ненавистно думать о том, что случилось бы с вами под открытым небом.

Она видела, как его взгляд сместился с нее на Букера, затем обратно на нее. Но он не поддерживал зрительный контакт, скорее проверял, смотрит ли Букер на него.

Когда его взгляд опустился к сантиметру ложбинки, видневшемуся в вырезе её футболки, Кейтлин ощутила этот взгляд как горячий янтарь.

Она немедленно подумала об его младшей дочери, Мэри, с хвостиками, в розовом платьице. Она была такой невинной, такой хрупкой… и находилась в постоянной опасности.

Когда дело стало клониться к ночи, буря разбушевалась ещё сильнее. Дети играли в настольные игры, чтобы скоротать время. Джеремайя принялся читать вслух Ветхий Завет.

Теперь он поймал её в доме. Он непременно будет нервировать её «чувства современной женщины» священными текстами.

Букер улыбнулся, соглашаясь поиграть с детьми, когда они пригласили его четвертым игроком. Это было минутное светлое пятно — наблюдать, как он заставляет младших мальчика и девочку хихикать, пока те переставляли фигурки по доске.

Констанция встала, чтобы прибраться после ужина, и Кейтлин последовала за ней, настояв, что поможет.

Все, что угодно, лишь бы унять гложущую панику в её сознании.

Если буря не утихнет, они не смогут уйти. Если они не смогут уйти, они окажутся в ловушке внутри. Если они окажутся в ловушке, то ей негде будет спрятаться. Презрение Джеремайи проявлялось все чаще и чаще. Лишь вопрос времени, когда…

Кейтлин сунула руку под обжигающе горячую воду, чтобы ополоснуть тарелку, и даже не вздрогнула.

— Ох, аккуратнее, милая, — сказала Констанция, похлопывая её по запястью. — Горячо же, обожжешься.

Она моргнула.

— Ой, я…

Она говорила с психотерапевтом о диссоциации (прим. механизм психологической защиты, когда человеку кажется, что все это происходит не с ним, вплоть до ощущения выхода из тела). Вот только почти не думала о своих прошлых травмах с тех пор, как по земле начали бродить зомби.

Но бушующая буря ясно давала понять, что она застряла в одном доме с собственными кошмарами.

«Мне надо взять себя в руки», — подумала она, отмывая с тарелок крошки пирога с опоссумом.

— Знаю, это бывает тяжело, — пробормотала Констанция. — Разлука с семьей. Незнание, в порядке ли они.

Кейтлин посмотрела на женщину и кивнула.

— Моя сестра живет в Мобиле (прим. город в штате Алабама), — сказала Констанция. — Я каждый день молюсь за её безопасность.

— Мобил ведь недалеко отсюда, да?

Констанция кивнула.

— Вы когда-нибудь думали съездить за ней или… — Кейтлин умолкла, осознав, что её слова звучат как обвинение. — Я имею в виду. У вас была такая возможность?

— Мы подумали, что лучше приехать прямиком сюда, — сказала Констанция. — Так лучше для детей. Выдвинуться в путь первыми, разбить лагерь, защитить нас от этих… существ.

На каком-то уровне Кейтлин понимала эти причины. Не винила их ни в чем.

Но в то же время она слышала «изоляция, отдаление, разрыв семейных связей», и от этого по коже бежали мурашки.

Она дала единственный честный ответ, который могла дать.

— Я рада, что вы и ваши дети в порядке.

Пока что они живы.

Пока что они люди.

Надежда ещё есть.

***

Буря сотрясала не только дом. Нервы Кейтлин были на пределе, но она знала, что завтра ей понадобятся силы.

Извинившись, она потащилась наверх и отправилась прямиком в кровать.

Она только села на матрас, как вдруг дверь открылась, и она едва не выпрыгнула из собственной шкуры.

— Эй, это я, — сказал Букер, закрывая за собой дверь.

— Черт, ты меня напугал.

— Прости, — в темноте она все равно видела, как он идет в её сторону. — Ты в порядке?

— Нет, — честно ответила она. — Мне не терпится убраться отсюда.

Матрас просел, когда Букер опустился на кровать со своей стороны, изогнувшись, чтобы посмотреть на нее.

— Никогда не видел, чтобы кому-то так не терпелось покинуть безопасное убежище и теплую постель…

— Это не безопасное убежище, Джек, — рявкнула она. — Это бл*дская тикающая бомба.

— Ладно, просто…

Она едва могла различить его силуэт, когда он потянулся к ней, положив мозолистую руку на её бицепс.

— Не обращайся со мной как с сумасшедшей. Я не сошла с ума, — сказала она, отстраняясь от его прикосновений.

— Дорогуша, я не считаю тебя сумасшедшей…

— Не называй меня так.

Он фыркнул.

— Мы опять за старое.

Если бы он мог видеть её лицо, то уже свалился бы замертво.

— Я прекрасно знаю, что за мужчина этот Джеремайя, и мне не нужно твое подтверждение, бл*дь.

Сказав это, она легла и тут же повернулась на бок, спиной к Букеру.

— Кей…

Она проигнорировала его, слишком разъяренная, чтобы говорить.

Букер тихо скользнул на кровать рядом, оставив между ними как можно больше расстояния.

— Как только буря уляжется, мы уйдем.

Она не слишком на это рассчитывала.

Глава 9

«Беги!»

Кейтлин резко села на кровати, хватая ртом воздух, как тонущая женщина.

Покрытая холодным потом, отчаянно трясущаяся… Это не походило на другие ее кошмары.

Этот она знала слишком хорошо.

— Ш-ш-ш, эй, дорогая, с тобой все хорошо, эй… — голос Букера раздавался над ее ухом.

Мозолистые и теплые ладони растирали ее руки, двигаясь вверх-вниз.

Она отрешенно осознала, что плачет, но не могла остановиться, не могла даже чувствовать слезы, катившиеся по лицу. Она слишком онемела.

— Кей, ты в порядке, ты в безопасности.

Она покачала головой, стараясь прогнать туман, панику, отвращение.

Ладонь Букера накрыла ее затылок, гладя по волосам.

— Я рядом, ты не одна, — успокаивал он, запутываясь пальцами в ее локонах. — Сделай глубокий вдох, милая, пожалуйста.

Она даже не осознавала, что часто дышит и задыхается, поэтом его слова сбили ее с толку. Она вдыхала слишком много кислорода, ее легкие горели от этого.

Темная комната накренилась. Она ощутила тошноту.

— Кейтлин, очнись, дорогая, пожалуйста, — умолял Букер, крепко держа ее за руки, плечи, шею. — Ложись обратно, ну же. Приляг.

Она не противилась ему, когда он потянул ее вниз. Но она очутилась не на матрасе.

Вместо этого он стал баюкать ее на своей груди, развернув ровно настолько, чтобы она могла лежать на нем как на подушке.

— Ш-ш-ш, все хорошо, — пробормотал он ей в макушку. — Ты в безопасности.

Прижавшись мокрой щекой к его рубашке, она сосредоточилась на сильном биении сердца под ее правым ухом.

Тук-тук, тук-тук, тук-тук…

— Д-джек?

— Да, это я, — сказал он, и она почувствовала вибрации в его груди. — Я рядом.

С ее губ сорвалось новое рыдание.

— Я так испугалась…

— Я знаю, ш-ш-ш, я знаю, — шептал он.

Поначалу ей показалось, что ей это померещилось от сенсорной перегрузки, но потом он сделал это вновь…

Букер поцеловал ее в макушку, гладя по волосам.

Одной рукой накрыв ее голову, другой он рисовал узоры на ее спине, успокаивая и давая опору.

Он начал тихо напевать, и Кейтлин закрыла глаза.

***

Тепло. Ей было охеренно тепло…

Ее волосы неприятно прильнули к шее, ноги запутались в одеяле — она явно пыталась избежать жара. Но он окружал ее.

Поерзав на подушке, она издала тихий протестующий звук, зародившийся в горле.

Что-то крепче сжалось вокруг нее, притягивая ближе.

Даже в полусне она узнала движение и выгнула спину, прижимаясь к…

Букеру.

Распахнув глаза, она полностью проснулась.

Тихие выдохи окутывали изгиб ее шеи. Его рука обнимала ее, плотно прижимая спиной к груди, талией к животу, бедрами к…

Ой.

Кейтлин слегка сдвинулась, но вместо того чтобы помочь себе, она интимно познакомилась с тем, что навряд ли было пряжкой его ремня.

Дыхание, обдававшее ее шею, сбилось, и Букер застонал во сне.

«Черт, черт, черт…»

Ну, ему определенно нечего стесняться. Проклятье.

— Букер, — прошептала она, стараясь разбудить его без лишней драмы. — Букер?

— Мгм, — он прижался губами к ее плечу, явно все еще пребывая в стране снов.

Кейтлин задрожала от контакта. Это ощущалось приятнее, чем ей хотелось признавать.

— Джек, проснись.

Его рука напряглась вокруг ее талии, и на одно краткое мгновение она почувствовала себя хрупкой, маленькой, защищенной.

— Джек… Джек, — не унималась она, отказываясь признавать свою реакцию на каждое маленькое движение. — Букер.

Он завозился возле ее шеи, чуточку приподняв голову.

— Чиво…?

Раз… Два…

— Черт возьми, — он отпустил ее так, словно его шарахнуло током. — Кей, я…

Он откатился, едва не грохнувшись с кровати.

— Все хорошо, — сказала она сквозь ком в горле. — Честно.

— Я бы никогда… Я не… — он прочистил горло. — Должно быть, мне что-то снилось или…

Она повернула голову, чтобы посмотреть на него в сером свете грозового неба.

— Все нормально, Букер. Я не обиделась, — она тихонько рассмеялась, стараясь развеять напряжение. — Вот если бы у тебя не возникло этой… ситуации, я, может, и обиделась бы.

Смущение Букера было буквально осязаемым.

— Почувствовала, да?

— Теперь я знаю, почему ты такой самодовольный засранец, — поддразнила она. — В штанах-то у тебя настоящий молот.

Он застонал и закрыл лицо ладонями.

— Будь прокляты одноместные кровати.

Она захихикала, наблюдая, как он заливается четырьмя разными оттенками румянца.

Затем она вспомнила, как они вообще оказались в такой близости, и…

— Эй, — позвала она, словно протрезвев. — Прошлой ночью…

Он перевел взгляд, посмотрев ей в глаза.

— Ага.

Ей больше нечего было сказать.

— Спасибо, — сказала она, потянувшись к его запястью. — Я не могла…

— Ш-ш-ш, все хорошо, — сказал он, взяв ее за руку и нежно сжав. — Ты бы сделала то же самое для меня.

Он прав. Она сделала бы для него что угодно.

«Не друзья».

«Нечто большее».

«Большее, чем просто слова».

***

Дождь лил стеной, затопляя двор и срывая листья с веток.

Они ни за что не сумели бы путешествовать в такую погоду.

Кейтлин впивалась ногтями в бедро, глядя на зловещие штормовые облака.

В ловушке. Они заперты в ловушке.

День тянулся еле как, сколько бы она ни помогала Констанции и девочкам с домашними делами. В итоге она полчаса играла в куколки с Мэри, пока Джеремайя не заявил, что игра слишком шумная.

Контроль. Контроль над каждым шагом. Постоянное неодобрение.

Кейтлин улыбнулась маленькой девочке и шепотом предложила пораскрашивать.

Сыновья попросили Букера помочь им с чисткой арсенала оружия, и он согласился, кивнув Кейтлин перед уходом.

Она говорила себе, что он по-прежнему в пределах слышимости. Она по-прежнему в безопасности.

Но взгляд Джеремайи был тяжелым и горячим от презрения.

Он приближался к точке кипения по неизвестным для всех причинам.

Кейтлин видела признаки. Он становился суетливым. Раздражался из-за всего подряд. Завтрак слишком горячий, обед слишком холодный. Звуки радости от кого бы то ни было заглушались резким словом и сердитым взглядом.

На мгновение Кейтлин почувствовала себя так, будто ей снова четырнадцать. Она сжимала кулаки и желала, чтобы он уже взорвался. Набросился бы на нее, и покончить с этим. Она могла справиться. Она терпела побои и похуже.

Их сумки были набиты вещами, которые она сумела стащить, пока никто не смотрел — свежая питьевая вода на два дня, хлеб, банка арахисового масла, консервированное мясо, пули для винтовки Букера. Она упаковала сумки утром и спрятала на улице, прямо под ступенями крыльца, защищавшими от дождя.

Карманный нож, данный ей Букером, по-прежнему хранился в ее носке — увесистое напоминание, что если дело предпримет наихудший оборот, она прольет кровь.

Кейтлин присоединилась к Констанции на кухне, помогая готовить ужин. Они болтали о семье, жизни до того, как фрики лишили их ежедневной рутины, и мир начал рушиться.

Констанция рассмеялась над шуткой Кейтлин, и что-то позади них грохнуло, заставив их обеих подпрыгнуть.

Это была Библия, которую Джеремайя уронил на стол.

— Много шума от двух женщин, — рявкнул он.

Констанция в его присутствии съежилась.

— Мы просто разговаривали.

— Может, готовка шла бы быстрее, если бы вы не чесали языками, а?

Руки женщины задрожали, и Кейтлин шагнула ближе к ней.

Джеремайя следил за ней темными глазами.

— Думаю, я хочу стручковой фасоли к ужину, — сказал он Констанции. — Спустись и принеси пару банок.

Это не было просьбой.

Констанция подчинилась, оставив Джеремайю и Кейтлин одних.

Итак, вот оно. Вот как это начиналось.

Впервые с тех пор, как они пришли в это убежище, она ощутила спокойствие. Кости превратились в сталь. Это все равно что смотреть в око урагана.

— Знаешь, я тут усиленно обдумывал кое-что… — он лениво пошел вперед. — То, как ты просто не вписываешься…

Она шире расставила ноги, принимая почти боевую стойку. Он заметил.

— Ты всего лишь лгунья, — хрипло прошептал он. — Обманщица.

Букер… Где Букер?

— Книга Притчей Соломоновых 13:5 «Праведник ненавидит ложное слово, а нечестивый срамит и бесчестит себя», — он приближался к ней, презрительно цедя: — И я вижу тебя насквозь, девка.

Сердце грохотало в ее ушах. Ноги дрожали.

«Беги, беги, беги…»

— Как только ты вошла в этот дом, я сразу понял, какая ты, — продолжал он. — Иезавель (прим. библейский персонаж, чье имя стало нарицательным для порочных женщин), — его взгляд опустился на ее груди. — Посланная, чтобы сбивать хороших мужчин с пути Божьего.

Он вторгался в ее пространство, загоняя в ловушку.

— На своем веку я повидал кучу таких, как ты, — сказал он, скользя гневным взглядом по ее телу. — Все женщины подобны тебе… им дарована грешная форма, созданная дьяволом, чтобы сбивать с пути твоих братьев.

— Своих дочерей вы тоже видите в таком свете?

Вопрос сам собой слетел с ее губ, и каждое слово сочилось неприязнью.

— Ах ты мелкая пи*да, я тебе… — он схватил ее за руку, едва не сбив с ног, и она заорала.

Потянувшись назад, она схватила первое, что подвернулось под руку — разделочную доску — и замахнулась на него. Доска ударила его по виску, и кровь залила левый глаз из рассеченной брови.

— БУКЕР! — закричала она, вырываясь из его хватки.

Она снова замахнулась доской, в этот раз ударив его по подбородку.

— Тупая сука!

— ДЖЕК!

Тяжелые шаги понеслись вверх по лестнице из погреба и обогнули угол.

Щелкнул взведенный курок.

— Отпусти ее, иначе я разнесу твои мозги по всей кухне.

Голос Букера звучал ровно, спокойно… точно он раздавал кому-то указания, а не угрожал жизни человека.

Из-за этого от его заявления в жилах стыла кровь.

Он всадил бы в Джеремайю пулю и даже не моргнул бы.

Другой мужчина отпустил ее, и Кейтлин привалилась к кухонному шкафчику, с глухим стуком выронив доску.

Джеремайя попытался рассмеяться. Это была ужасающая улыбка окровавленных зубов.

— Возникло недопонимание, — сказал он. — Она — нервное создание, а я просто вспугнул ее, вот и все.

— Черта с два, — выплюнула она, спотыкаясь и спеша убраться от него подальше. — Он схватил меня, угрожал…

— Угрожал? Нее, дорогая, я не угрожал… клянусь, я просто тянулся к…

Букер прижал дуло револьвера ко лбу Джеремайи.

— Ты прикоснулся к ней, да или нет?

Семья начала собираться на кухне, младшие дети звали папочку и мамочку. Старшие дети стояли с каменными лицами, они были слишком взрослыми, чтобы поверить в любые сказочки, которые рассказывал их отец.

Джеремайя заикался, кровь и слюна капали с его подбородка.

— Я, ну, я… Она ударила меня по лицу! Я вынужден был ее остановить!

Букер не отводил взгляда от мужчины.

— Кейтлин?

— Он схватил меня за руку.

«И собирался сделать вещи намного хуже этого». Последнее осталось невысказанным, но Букер знал. Конечно, он знал.

Маленькая девочка, Мэри, начала плакать.

Букер подался ближе, прошептав.

— Я не стану убивать тебя перед твоими детьми. Они этого не заслуживают.

Одним стремительным взмахом руки он ударил Джеремайя по виску рукояткой револьвера, отчего тот рухнул на пол.

— Уходим, Кей, уходим, — приказал Букер, уже проталкивая ее сквозь группу.

Она метнулась через весь дом, вылетев за дверь-сетку. Она скатилась по ступеням крылья, поскользнулась в грязи, но удержала равновесие.

— Кей?

«Моя винтовка?»

— Слева!

«Под креслом, слева от тебя».

Присев, она схватила лямки их сумок и вытащила из-под крыльца.

— Джек!

«Лови».

Грязь чавкнула под его ботинками, но он нагнал ее за считанные секунды.

Кейтлин протянула руку назад, к нему. Их пальцы затанцевали вместе и сцепились.

— Бежим, бежим, — сказал он ей, и его голос приглушался проливным дождем. — Пригнись.

Первая линия периметра. Он нашел место, где она была привязана выше, чем в других местах, и позволяла им проскочить снизу.

Прогремел выстрел дробовика, и Кейтлин закричала.

— Беги, давай, Кейтлин!

«Беги вперед, я тебя прикрою».

Она схватила его за рукав куртки и не отпускала.

— Ну же!

«Не уйду без тебя».

Прогремел очередной выстрел, и они изменили направление. У движущихся мишеней под проливным дождем больше шансов.

Букер поскользнулся в большой луже грязи, и Кейтлин поддержала его, помогая не потерять равновесие.

«Вместе. Мы бежим вместе».

Они не переставали бежать, пока не очутились в милях от линии внешнего периметра. В милях от хижины.

В милях от бомбы, которая наконец-то рванула.

***

Дождь прекратился, но это лишь подстегивало ее.

Она уже пять миль шла первой, отказываясь даже смотреть на Букера, словно воплощая греческий миф в жизнь.

— Ты разве не устала? — спросил Букер.

Должно быть, время уже приближалось к полуночи, и единственный свет, направлявший их, лился от полной луны, которая иногда выглядывала из-за облаков.

— Неа.

Она слишком злилась, чтобы устать. Испытывала слишком сильное отвращение. Слишком сильный позор.

Такое ощущение, будто все ее нутро залили дегтем. Густым, кипящим, никогда не растворяющимся.

— Ладно, а я устал, — сказал Букер, замедляя шаги. — Мидоуз…

Она продолжала шагать. Если она остановится, придется думать. Придется чувствовать.

И если она будет честной, то наверняка врежет Букеру кулаком по лицу.

— Ну же, Кей…

— Я не устала.

— Нее, конечно, ты не устала. Ты слишком взбешена на меня, чтобы устать.

Это заставило ее остановиться.

Она развернулась к нему, ее грудь вздымалась.

Букер уже спускал свой рюкзак на землю.

— Валяй. Скажи это.

Ярость обжигала ее горло как кислота.

— Я тебе говорила. Я тебе говорила! — она пошла вперед, топая ногами. — Я знала, что с ним что-то не так. Я говорила тебе, что я это знала, а ты отшутился. Ты назвал меня «дорогушей» и только притворялся, будто слушаешь, когда на деле тебе было насрать.

Она ожидала, что он станет спорить. Но Букер просто стоял там, выслушивая ее.

— Я назвала тебе свои аргументы. Я сказала тебе, что у меня возникло дурное предчувствие с самой первой секунды нашей встречи, но нет, ты не мог отказаться от горячей еды и удобного, бл*дь, матраса.

Букер положил руки на бедра и повесил голову в лунном свете.

— И чтобы ты поверил мне, понадобилось, чтобы он схватил меня, назвал пи*дой и пригрозил изнасиловать!

Каждый вдох царапал ее трахею.

— У меня были кошмары! Откровенные ПТСР-флэшбеки от дерьма, которое я постаралась забыть много лет назад, и все из-за того, что я оказалась в ловушке в том проклятом доме с этим монстром!

Она едва различала движение головы Букера, поднявшейся и опустившейся в кивке.

— Ты загнал меня туда, ты убедил меня остаться, ты заставил меня усомниться в себе, и посмотри, что произошло в итоге!

Слезы капали с ее ресниц, стекая по щекам. Ее ярость стихла до всепоглощающего горя. Она стояла там, промокшая до нитки, и рыдала, закрыв лицо ладонями.

Наконец, переведя дыхание, она вытерла лицо и подняла взгляд.

— Ты права, — тихо сказал Букер. — Я не увидел этого, пока не стало слишком поздно.

Она прищурилась, глядя на него в темноте.

— Я заставил тебя подвергнуть себя риску, — продолжал он. — Твоя интуиция ясно и четко говорила тебе, что он опасен, а я не прислушался. Ты обладала пониманием ситуации, о которой я не имел ни малейшего представления, но я проигнорировал это, потому что сосредоточился на том, что мне казалось более важным, — он сделал шаг в ее сторону, и хоть она его не видела, она ощущала на себе его взгляд. — Я пренебрег твоими инстинктами. Я убеждал тебя в обратном. И этому не существует оправдания.

Кейтлин была изумлена. Потрясена до глубины души.

— Прости, Кейтлин, — сказал он искренне. — Я больше никогда так с тобой не поступлю. Никогда.

Она открыла рот, чтобы заговорить, но тут поблизости хрустнуло несколько веточек.

Фрики.

— Букер, — ахнула она.

Он уже бросился к ней, притягивая ее поближе к себе.

— Я не вижу…

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш… — они оба задержали дыхание, прислушиваясь. — Я насчитал пятерых, может, шестерых.

— Черт, — она выдохнула. Ее ноги тряслись от желания бежать.

Букер тихо потянулся к револьверу. Он в темноте схватил ее руку и вложил оружие в ладонь.

— Помнишь, что я тебе говорил?

Она кивнула.

— Взвести курок. Прицелиться, выстрелить, не пугаться.

— Так точно, — он сказал. Его ладонь опустилась на ее голову, один раз погладив.

— У тебя есть нож?

Она услышала, как он щелкнул механизмом винтовки.

— Не очень хочется подбираться к ним настолько близко.

Они слаженно повернулись спина к спине.

Ее голос дрогнул, когда она спросила:

— Что, если выстрелы привлекут больше фриков?

— Видимо, будем разбираться с проблемами по мере поступления.

Она вслепую потянулась назад, скользнув пальцами по его спине.

— Букер.

— Все хорошо, я рядом.

Первый фрик вывалился навстречу, шатаясь в лунном свете.

— Прицелься ровно, немного последи за мишенью и…

Она выстрелила из револьвера, угодив фрику в плечо. Это замедлило его лишь на мгновение.

— Джек…

— Попробуй еще раз.

Второй фрик появился из кустов, и Букер прицелился. Один выстрел, и существо упало.

Она сделала второй выстрел, и каким-то чудом попала ему между глаз. Фрик повалился на землю.

— Вот так, Мидоуз.

Букер прицелился в третьего стональщика. Контрольный в голову.

Всматриваясь во тьму, она заставила себя делать глубокие вдохи.

Четвертый вырвался из-за деревьев, издавая отвратительные стоны при броске.

Последить за мишенью. Прицелиться. Выстрелить.

Ходячий труп вновь превратился в кучу мертвой плоти.

Позади себя она услышала борьбу.

Фрик неожиданно напал на Букера, но тот сумел взмахнуть винтовкой и заблокировать атаку. Однако это существо схватилось за оружие и тянулось к лицу Букера.

Все сомнение ушло из ее тела.

Кейтлин подняла револьвер, прицелилась и нажала на курок.

Голова фрика разлетелась на куски как прогнивший арбуз, и он рухнул на землю.

— Ты в порядке? — спросила она.

— О да, черт возьми, — ответил он, и в его голосе слышалась улыбка.

В общей сложности их оказалось семь — последний был старее и медленнее других и показался через минуту после того, как они разделались с шестым.

Кейтлин устранила его без раздумий.

Закинув рюкзак за плечо, Букер усмехнулся.

— Рад знать, что ты спасешь мою задницу даже тогда, когда ты взбешена на меня.

Она щелкнула курком, переводя револьвер в безопасное для ношения положение, и передала обратно Букеру.

— Уже не настолько злюсь.

Пальцы Букера легонько задели ее руку, когда он забирал оружие.

— Я же говорил, что ты на такое не способна.

Закатив глаза, она зашагала дальше.

— Придурок.

***

— Мидоуз?

Голос Букера выдернул ее из беспокойного сна.

Ночью они нашли полуразрушенный сарай и устроились под остатками крыши, чтобы отдохнуть. Кейтлин не помнила, как заснула, но ее голова рывком поднялась с его плеча, когда он вновь произнес ее имя.

— Эй, ты проснулась?

Она кивнула, продирая глаза.

— Да, проснулась. Что…

— Вот, — сказал он, протягивая ей что-то. Его револьвер.

— Что происходит?

Серый свет утра намекал на время… пять утра, если бы ее попросили угадать.

Букер отодвинулся, и она мгновенно ощутила утрату тепла.

— Мне надо, чтобы ты послушала ладно?

Кейтлин моргнула, ее нутро сжалось.

— Джек?

Его лицо было смертельно серьезным.

— Я перезарядил его для тебя, — сказал он, жестом показывая на оружие. — Если я не вернусь через два часа, отправляйся в путь, ладно?

Она покачала головой, понимание ускользало от нее.

— О чем ты говоришь?

— Я оставлю свои вещи. Возьми их. Там карта и еще запас пуль…

— Букер.

— Двигайся на запад и найди междуштатное шоссе, ясно? Держись в стороне от него, если можешь…

— Джек, я не…

— Не жди. Два часа, и все.

— Что ты делаешь?

Букер накрыл ладонью ее щеку, погладил по до сих пор влажным волосам.

— Прошлой ночью я говорил серьезно.

Его большой палец плавными движениями гладил ее висок.

«Надеюсь, это не прощание».

«Но если это оно…»

«Выживи. Выживи ради меня».

Кейтлин снова моргнула, не в силах поверить.

А потом Букер встал и выбрался из их импровизированного убежища.

— Джек… — ее голос надломился, не прозвучав во всю силу.

Он уже ушел.

***

Серые предрассветные сумерки сменились розово-золотым рассветом, а потом мир вновь сделался освещенным.

Урон от бури был очевиден в поваленных деревьях и разбросанных веках. Поле, среди которого они находились, было заросшим, и вовсе не выглядело так, будто по нему недавно бродили фрики.

Она была одна

Два часа… Он сказал ей — два часа.

Если ее оценка верна, у нее осталось тридцать минут.

Осталось полчаса в мире с Букером. Полчаса, чтобы подготовиться к миру, к выживанию без него.

Линейных связей больше не существовало в этом изломанном мире.

Дело не в том, как долго люди знали друг друга, сколько дней вычеркнуто в календаре… Дело в практическом опыте.

Как часто они протягивали руку помощи? От скольких фриков они отбились бок о бок? Сколько раз Смерть переходила им дорожку, но в итоге сворачивала налево, а не направо?

Полторы недели выживания в стране зомби равнялись долгим месяцам выстраивания отношений.

Кейтлин не знала, сумеет ли она пережить потерю.

Не знала, захочет ли она ее пережить.

Револьвер давил на ее ладонь так, точно весил сто килограмм.

Вдалеке она услышала шум двигателя и на мгновение забыла, где находится. Шум двигателя был нормальным для прежнего мира. Ожидаемым.

Но в поле? Где вокруг никого нет?

Звук становился громче, и сердце подскочило к ее горлу. Самые ужасные объяснения проносились в ее голове.

Вскочив на ноги, она закинула свой рюкзак за плечо, затем схватила вещи Букера, приготовившись бежать.

Затем…

— Думаю, это мой личный рекорд!

У нее отвисла челюсть.

— Букер??

Выйдя из сарая, она прищурилась от яркого утреннего солнца.

Он выбрался из Джипа Вранглера с брезентовой крышей и открыл заднюю пассажирскую дверь.

Она уронила все их вещи в одну кучу, слишком ошарашенная и ослабевшая, чтобы держать это все.

— Что думаешь? — крикнул он, широко улыбаясь ей так, точно пару часов назад вовсе не произносил безмолвного, душераздирающего прощания. — Знаю, далеко не самая красивая малышка, но она нас покатает.

Кейтлин просто таращилась.

— Привод на четыре колеса, противобуксовочная система. Куча места для хранения. И мы можем сложить сиденья и…

— Букер!

Он умолк, повернувшись к ней.

Слова… столько слов царапало ее горло. Она хотела наорать на него за то, что он вот так ее напугал, заставил думать о мире без него, умолчал об этом…

Она разразилась хихиканьем.

Ответная улыбка Букера была ярче самого солнца.

— Это идеально, — сказала она, чуть ли не вприпрыжку побежав к джипу. — Боже мой.

Она продолжала смеяться, осматривая салон внутри. Там оказалось чище, чем она ожидала.

— Ты где это нашел?

— Парковка супермаркета, — он прислонился к дверце. — Сумел проскользнуть внутрь и прихватить жратвы, если ты проголодалась.

Она улыбнулась ему, затем помедлила.

— Подожди… На пути нам не встречалось никаких магазинов…

Он опустил голову, и она знала. Он пробрался в один из огражденных забором городов. В те, что кишели фриками… в один из городов зомби.

— Ах ты безбашенный сукин сын, — пробормотала она, качая головой. — Ты серьезно?

Его пальцы отбивали стаккато на двери.

— Никогда больше не зависеть от чьей-то милости ради укрытия, — твердо сказал он. — Я тебе это обещал.

Так вот что он имел в виду…

Ее грудь сдавило.

— Ты мог погибнуть.

— Мог, — кивнул он. — Но не погиб же.

Боль и страх от кучи «а что, если бы» были слишком сильными, но она сосредоточилась на настоящем. На осязаемом.

— Надеюсь, ты слил достаточно бензина для этой штуки.

Он усмехнулся, и по ее спине пробежали мурашки.

— О да, не волнуйся.

И впервые за четыре дня она действительно не волновалась.

Глава 10

— Ну давай же, — рассмеялся Букер, поднимая руки. — Вложи в это свой вес.

Кейтлин сжала руки в кулаки, держа их у подбородка, как он учил.

Букер постучал пальцем по центру своей левой ладони.

— Вот сюда. Давай, как по-настоящему.

Она ударила кулаком, костяшки соприкоснулись с его ладонью. Это почти не причинило боли, и он даже не дрогнул.

— Серьезно, Мидоуз?

Она вздохнула и уронила руки.

— Я пытаюсь.

— Нет, ты не пытаешься, ты осторожничаешь, — сказал он, опуская руки. — Не говори, что ты боишься сделать мне больно.

Она прикусила кончик языка, чтобы промолчать.

Каждый день Букер как минимум час учил ее самообороне. Он начал с блокировки и способов разоружить противника, а потом перешел к техникам нападения — как правильно сжимать кулаки, драться, высвободиться из определенных захватов.

У нее получалось уже лучше, но вот над ударами надо было поработать.

— Может, я просто недостаточно сильно раздражена на тебя, — сказала она, усмехаясь и приподнимая бровь.

— Если нашей утренней ссоры из-за арахисового масла оказалось недостаточно, чтобы взбесить тебя на весь день, то я не знаю, что еще можно сделать.

Она хмуро посмотрела на него.

— Я же сказала тебе не поднимать эту тему.

Букер широко улыбнулся и поднял ладони.

— Вот оно. Давай, выпусти это в ударе.

Она ударила, и контакт кожи к коже ощущался как щелчок резинки.

— Вот так, так держать, — произнес он тихим голосом.

От низкого рокотания его слов по ее рукам побежали мурашки, совершенно неуместные в летнюю жару Миссисипи.

— Давай, Кей, — подбодрил он.

Это было слишком похоже на ее сон.

Впервые за месяц с лишним у нее не было кошмара или пустой бездны бессознательности, и это превратилось… вот в это.

— Эй, ты куда ушла? — спросил Букер, нахмурив лоб.

— А?

— Опять исчезаешь в своей голове.

Она моргнула.

— Прости.

Скорректировав свою стойку, она сделала еще несколько яростных ударов и попыталась игнорировать крошечную дрожь, пробежавшуюся по ней, когда Букер хмыкнул.

Он догадается. Он слишком хорошо читал ее, всегда говорил, что она думает слишком громко.

Не то чтобы он сам был загадкой сфинкса для нее.

Она знала. Она видела намек на розовый румянец, проступавший на его скулах и кончиках ушей, когда она потягивалась и постанывала от удовольствия. Замечала, как он чуть не сворачивал себе шею, стараясь не смотреть, как она моется в ручье или пруду. В итоге он сдавался, и она в точности чувствовала этот момент… Ее пульс учащался, волоски на шее сзади вставали дыбом. Словно за ней следил волк в лесу.

Не то чтобы она не хотела быть съеденной.

— Что?

Голос Букера так быстро вернул ее в настоящее, что она едва не испытала шок.

— Растеряла запал, Мидоуз, — прокомментировал он. — Нужен перерыв?

Она прикусила губу изнутри.

Ей нужно кое-что совершенно другое.

— Да, конечно, — опустив кулаки, она побрела к джипу и присела на бампер.

Пот струился по ее шее от линии роста волос, и она вытерла его. От жары и влажности она была постоянно мокрой, ей никогда не удавалось полностью охладиться.

Подняв взгляд, она заметила, как Букер пялится на ее руку на ее ключице. Он быстро опустил голову и отвернулся, внезапно очень заинтересовавшись деревом, под которым они припарковались.

О да, он был открытой книгой.

Встав, она открыла багажник и оторвала немножко туалетной бумаги от рулона, который они держали наготове.

— Я пойду… — она умолкла, сверкнув улыбочкой.

— Держись неподалеку, — сказал он, и она закатила глаза.

Как всегда, излишне оберегающий.

Она только-только закончила и собиралась подтянуть трусики обратно, когда заметила это.

— Черт, — это прозвучало громче, чем планировалось.

— Ты в порядке?

— Эм… да.

Ботинки заскрипели ближе.

— Мидоуз?

Она вздохнула и сердито посмотрела на ветки над ее головой.

— Можешь бросить мне мою сумку?

— Тебя там что-то укусило или…

— Нет, Букер, боже, — рявкнула она. — Просто брось мне сумку, пожалуйста?

Он пробормотал что-то неразборчивое и пошагал прочь. Дверца джипа открылась, закрылась, и потом он вернулся.

— Ты где?

— Нет, не подходи, — крикнула она. — Просто брось… — она подняла руку, чтобы он знал, куда целиться.

Ее сумка приземлилась в тридцати сантиметрах от нее, и она подтащила ее к себе.

Когда она вернулась, Букер прислонялся к джипу и потягивал воду из бутылки.

— Что-то случилось?

Запихав сумку за пассажирское сиденье, она покачала головой.

— Неа. Готов отправляться?

Он выглядел так, будто очень старался не улыбнуться.

— Конечно.

Они проехали по дороге меньше двух минут, когда он склонил голову, покосившись на нее.

— Месячные начались, да?

Кейтлин едва не поперхнулась газировкой.

Букер расхохотался над ее реакцией, чуть смещая руку на руле и переходя на то альфа-самцовое вождение запястьем, которое она так чертовски ненавидела.

— Букер, мать твою.

— Нельзя сказать, что ты была беспалевой.

— Это не твое дело.

— Еще как мое.

— Прошу прощения?

Он снова заржал.

— Я имею в виду, в плане поиска припасов. Нам надо удостовериться, что у тебя есть все необходимое.

— Мне и так нормально. У меня всего полно.

— Кроме того, я не пещерный человек, — сказал он, косясь на нее так, будто ожидал, что она оспорит это утверждение. — Я понимаю биологию.

— Молодец, возьми с полки пирожок, мужчина XXI века, — она выразительно стала смотреть в окно, пока ветер трепал ее волосы.

Последовала пауза, после чего он спросил:

— Почему ты думала, что это надо скрывать?

— Я не скрывала…

— Скрывала.

Она вздохнула.

— Не знаю, Букер, может, я просто не привыкла жить с мужчиной.

Он кивнул, издав утвердительный гортанный звук.

— Логично, — он глянул на нее, добавив: — Хочешь сказать, эм… Натаниэль не из тех, кто посреди ночи бегает за тампонами?

Кейтлин выпучила глаза. Она уже несколько дней не думала о Натаниэле.

— Мы никогда не жили вместе, — она посмотрела на профиль Букера. — Уверена, он сделал бы это, если бы я попросила.

— Используешь прошедшее время, — прокомментировал Букер. — Это означает, что ты считаешь его погибшим?

Она на мгновение задумалась

— Это означает… не знаю, как все будет между нами, если я вновь его найду.

Все в ней кричало от уязвимости ее заявления. Она открыла себя для шквала вопросов, которые в итоге приведут к одному заключению.

Ее чувства изменились.

И не надо быть гением, чтобы понять остальное.

Слава богу, в которого она не верила, Букер лишь невнятно помычал и кивнул в знак понимания.

***

С тех пор, как они достали джип, их рутина существенно изменилась. Движение по пересеченной местности уже не было большой проблемой, если деревья росли не слишком густо. Они передвигались намного быстрее, и теперь, когда они оказались дальше от Атланты, шансы наткнуться на отряды военных головорезов уменьшились. Шоссе по-прежнему были забиты заброшенными машинами, но Кейтлин нравилось заниматься собиранием припасов. Ей это хорошо удавалось, и она умела подмечать закономерности в поведении людей и их привычки, а значит, она всегда могла сказать, где встретятся лучшие находки.

Она взяла привычку собирать CD-диски вместе с предметами первой необходимости. Это помогало ей сохранять рассудок — коллекционирование маленьких символов оптимизма. Не говоря уж о том, что время от времени это помогало заглушить пререкания Букера.

После нескольких дней петляния по Алабаме в направлении Миссисипи они решили разбить лагерь возле прудика с пресной водой, чтобы отдохнуть и помыться.

Букер, как всегда, оставался на страже, пока она ополаскивалась.

Как волк в лесу…

Обернувшись через плечо, она увидела его присевшим на травянистом холме с винтовкой в руке. Он смотрел вдаль, но она знала, что он сосредоточен только на ней.

Знала это как собственное сердцебиение.

Инстинктивно взаимозависимые.

Невинность и жестокость.

Мы сливаемся воедино.

Той ночью они спали, убрав брезент с джипа и отчаянно надеясь поймать хоть легкий ветерок.

— Букер, почему бы тебе не позволить мне первой посторожить? — предложила она.

Он хорошо это скрывал, но измождение начало проступать под его глазами. Она знала, что Букер мало спал (он всегда мало спал с тех пор, как они встретились), но он по-прежнему был человеком. А теперь она увереннее обращалась с оружием и обладала хорошими инстинктами с наступлением ночи.

— Я в порядке, птичка певчая, — сказал он ей, прислоняясь спиной к дверце. — Ты спи.

Птичка певчая. Он никогда прежде не называл ее так.

Кейтлин хотела поддразнить его из-за этого, но что-то отчаянное и голодное в глубине ее души боялось, что тогда он больше никогда этого не скажет.

И это ласковое обращение слишком ей понравилось; она не хотела его терять.

Той ночью ей снился дом за городом. Желтая как лютики кухня. Варящийся кофе, запах которого заполнил всю кухню. Кольцо на ее левой руке, широкая улыбка исключительно для нее, и поцелуи, которые не заканчивались.

Когда она заворочалась, просыпаясь, было еще темно.

— Приснилось что-то?

Она потянулась и посмотрела на Букера.

— Угум.

— Хороший сон?

Кейтлин замерла.

— Да. Да, хороший.

— Давно пора, — пробормотал Букер.

Она знала, чего он недоговаривает вслух.

«Мое сердце разбивается, когда ты просыпаешься напуганной».

«Мне ненавистно, что я не могу защитить тебя от этого».

Сон все еще затуманивал ее мысли, делал ее немного окосевшей, словно она выпила лекарство от простуды.

По крайней мере, так Кейтлин говорила себе, так объясняла то, что она сделала далее.

Приподнявшись на правой руке, Кейтлин потянулась к нему. Это было робкое прикосновение пальцев к его груди, затем выше, к шее сбоку.

Букер застыл, как ошарашенное животное.

Волк, застанный врасплох.

Он уставился на нее, не в силах отвести взгляд в темноте. Приподнявшись, насколько это было возможно, Кейтлин подалась поближе, провела носом по его щеке, а затем потянулась вверх и прижалась губами к его рту.

Время сделалось эластичным, растянулась в бесконечные стороны.

Застыв на месте, они оба не отдавались поцелую, казалось, целую вечность. Оба слишком потрясенные, слишком ошеломленные, слишком испуганные, что все это окажется реалистичной галлюцинацией.

А затем его губы нежно скользнули по ее губам, и время вновь резко понеслось вперед.

Кейтлин ринулась навстречу, обхватив его лицо ладонями. Она оголодала, впала в исступление… Сама как волк.

Букер обвил рукой ее талию, подтаскивая поближе. Он вслепую отложил винтовку в сторону, на безопасное расстояние, как раз в тот момент, когда Кейтлин забралась к нему на колени. Упершись коленями по обе стороны от его бедер, она целовала его так, словно умирала.

Может, она и правда умирала. Может, они оба умирали.

Запустив руки под ее футболку, он разжигал искорки по всей ее коже. Ее бедра, спина, ребра… все, чего он касался, словно оживало.

Кейтлин же тем временем не могла насытиться его ртом.

Этот язвительный рот, который так много раз доводил ее до белого каления, сводил с ума, часами пререкался с ней… Теперь ей лишь хотелось попробовать на вкус каждый миллиметр, запомнить каждый изгиб, потеряться в нем, когда его зубы впились в ее нижнюю губу.

Из ее горла вырвался стон, и Букер крепче стиснул ее бедра. Кейтлин ответила тем, что потерлась о растущий бугор под его джинсами, и его дыхание сбилось.

Опустив голову, она царапнула зубами жилу на его шее, и дрожь, пробежавшая по всему его телу, поистине пьянила.

Его левая рука приподняла ее подбородок, заставляя вернуться к поцелую. В этот раз Букер целовал ее так, точно хотел заклеймить, и она таяла под его прикосновениями.

Они возились с одеждой друг друга, отнюдь не деликатно дергая ткань. Как только Букер накрыл ее груди ладонями через хлопок лифчика, она выгнулась так, будто ее ударили током.

Все. Она хотела всего и сразу.

Кейтлин не ждала, пока он попытается справиться с застежкой — она потянулась назад и расстегнула лифчик, сбросив его с рук и швырнув куда-то в кузов джипа.

— Как мужчине не торопиться, когда ты вытворяешь подобное, а? — пробормотал он в уголок ее губ.

Кейтлин широко улыбнулась и вернула его руки к своим грудям. Мозолистые ладони ощущались восхитительно грубыми на нежной плоти, умелые пальцы щипали и потягивали. Затем его губы оторвались от ее рта и нашли новый дом, сомкнувшись на ее левом соске и заставляя ее хрипло ахнуть.

— Бл*дь, — выдохнула она, вцепившись в его затылок. Букер застонал, вынуждая ее задрожать, и она дернула его за волосы. Похоже, ему это понравилось, если судить по движениям его языка.

Букер переключился на другую грудь, и голова Кейтлин закружилась от приятных ощущений. Он знал ее вдоль и поперек, чувствовал ее сигналы даже лучше ее самой.

Инстинктивно взаимосвязанные.

Не отпуская ее, Букер начал расстегивать ширинку ее джинсов, одной рукой разделавшись с пуговкой и дернув за язычок молнии.

Его пальцы только-только скользнули по коже ниже пупка, когда ее пронзило уколом беспокойства. Она слегка отстранилась, и Букер тут же остановился.

— Слишком? — он посмотрел на нее. — Мы можем остановиться, если…

— Нет, нет, — она стиснула его ладонь. — Просто… В последний раз я делала это до того, как…

«До конца света».

— Когда у меня имелся свой душ, доступ к бритве… — она тихонько рассмеялась.

Ладонь Букера запуталась в ее волосах, и он провел носом между ее грудей, по ключицам и вверх по шее.

— Как по мне, пахнет просто райски, — пробормотал он, целуя местечко, где бился ее пульс. — Что касается бритвы… — костяшки его пальцев скользнули по низу ее живота и остановились на резинке ее трусиков. — Никогда не был фанатом выбритости.

Он куснул ее за ушко, и она дернулась, тихо застонав.

Это решило все.

Кейтлин в спешке соскользнула с него, чтобы сдернуть свои джинсы вниз по бедрам. Букер помогал, посмеиваясь над ее энтузиазмом. Как только штаны были сняты и отброшены в сторону, он наклонился, чтобы проложить дорожку поцелуев по ее ноге, от колена к бедру, при этом принимаясь лизать и дразнить.

Он продолжил покрывать поцелуями и ласками языка все ее тело, сводя ее с ума от желания.

Надавив на его мощные плечи, Кейтлин заставила его встать, чем сбила с толку, пока он не уловил ее посыл.

«На спину».

Букер подчинился без колебаний, утащив ее за собой при перемене позы.

Она оседлала его со свирепой решимостью, уперлась ладонями в его грудь и наклонилась, награждая таким поцелуем, что он громко застонал ей в рот.

Кейтлин двигала бедрами, распаляя его сладкой пыткой. Кончики пальцев Букера впивались в плоть ее попки, и она жалобно скулила от удовольствия, растекавшегося по телу.

— Кей… — его голос сделался безумно хриплым. — Иди сюда.

Она нахмурилась, сомневаясь, куда тут еще ближе-то. А потом до нее дошло.

— Ты… ну то есть…

Букер потянул ее за бедра, направляя.

— Боже, да.

Пришлось немного приноровиться и следить, чтобы не заехать ему коленом в лицо, но потом Букер стал удерживать ее своими широкими ладонями, сжимавшими ее бедра.

Он поводил носом по внутренней стороне ее бедер, то целуя, то покусывая, пока она не начала всхлипывать и постанывать на каждом вздохе. Просунув палец под край, он сдвинул полоску ткани в сторону и…

— Ох, бл*дь, — вскрикнула она, зажав себе рот.

Он скользнул языком между ее складочек, основательно пробуя ее на вкус и издавая стоны.

— Джек… Джек… — она задыхалась, пытаясь опереться на что-то в салоне джипа.

Его стоны звучали почти так же отчаянно, как и ее. Сжав ее клитор губами и посасывая, он замычал, и Кейтлин увидела звезды.

— Джек! — она вцепилась в его волосы, сжимая пальцы, и он кивнул.

«Делай что хочешь».

«Возьми то, что тебе нужно».

«Трахни меня».

Резко дергая бедрами, она двигалась навстречу его языку, найдя ритм, от которого почти перехватывало дыхание.

Стремительно приближаясь к оргазму, она понимала, что не сможет быть тихой и заорет как демоница, если ей представится возможность.

Схватив его запястье, она дернула его руку к своему лицу и взяла в рот три пальца по самые костяшки. Букер застонал, непроизвольно дернув бедрами.

Накатила первая волна, и Кейтлин выгнулась, заглушая крики его рукой.

Оргазм безжалостно накрыл ее. Букер упивался им, не переставая ласкать ее все это время, зарываясь лицом между ее бедер.

Выпустив его пальцы изо рта, она ахнула и попыталась отстраниться.

— Букер, ах, ооо… Боже, — простонала она. — Я… Не могу…

Вот только он до сих пор обводил ее клитор кончиком языка, и не успев прийти в себя, она снова разлетелась на мелкие кусочки.

— Господи Иисусе, Джек, — пропыхтела она, согнувшись вперед.

Судя по тому, что он не замедлил ласк, он собирался наградить ее третьим оргазмом, и Кейтлин не была уверена, от чего ныло ее тело — от нужды или избытка стимуляции.

Но он знал. Знал, что она может это выдержать, принять это; знал, что умрет ради того, чтобы еще раз ощутить, как она кончает на его языке.

Ее ладонь хлопнула по подголовнику водительского сиденья и вцепилась так, словно от этого зависела ее жизнь.

Волк, поглощающий волка.

Поглощенная и тут же ставшая цельной.

Кейтлин едва не сорвала голос, снова кончив и царапая ногтями обшивку сиденья.

Наконец, Букер отстранился, застонав так, словно ему только что вкололи дозу чистого дофамина.

— Ох, трахни меня.

Букер усмехнулся, проводя пальцами по своему подбородку и собирая капли, стекавшие по лицу. Затем аккуратно поддержал ее, когда она слезала с него, переводя дыхание.

— Нет, Джек, — сказала она, дожидаясь, когда он посмотрит на нее. — Трахни меня.

Долю секунды он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, а потом перекатился, очутившись на ней сверху.

Кейтлин стиснула его лицо ладонями, глубоко целуя. На его губах остался ее вкус, и от этого по всему телу пронеслась волна восторженных мурашек.

Букер повалил ее на спину, затем схватил за бедра, укладывая так, как ему хотелось. Забросив ее ногу себе на талию, он потерся об ее чувствительное естество, заставляя застонать ему в плечо.

— Я постараюсь медленно, — пробормотал он ей в шею.

Она не хотела медленно. Не хотела нежно.

Она хотела почувствовать себя свирепо живой с ним внутри себя.

И она сообщила ему об этом, впившись ногтями в его мускулистую спину и царапнув так сильно, чтобы оставить следы.

— Ах, Кей, — прошипел он, уронив голову ей на грудь.

Оставив там поцелуй, Букер выпрямился ровно настолько, чтобы расстегнуть ремень и ширинку. Как только он освободил себя, у Кейтлин буквально потекли слюнки.

Букер застонал, и она подняла на него взгляд.

— Нельзя на меня так смотреть, — сказал он. — Ты меня убиваешь, дорогая.

Она широко улыбнулась и провела рукой по линиям его пресса до дорожки волос, уходившей вниз от его пупка.

— В другой раз надо будет показать тебе, на что способен этот ротик, — сказала она, обхватив пальцами его длину. Он дернулся в ее ладони, и она расцвела от гордости.

Подавшись вперед, Букер свирепо поцеловал ее и схватил за бедра. Он мгновенно стянул ее трусики и бросил куда-то в переднюю часть салона. Приподняв ее попку, он притянул ее ближе, заставив опереться на его бедра и широко раздвинуть ноги.

Она уже раскраснелась и дрожала от предвкушения, а потом он толкнулся в ее вход, и она выгнулась дугой.

Букер неспешно раскрывал ее, проникая буквально по миллиметру. Когда он вошел до упора, Кейтлин ахнула и вцепилась в его предплечье, оставляя ногтями красные полумесяцы на его коже.

— Да, Боже, да, — выдохнула она, кивая.

Из-под полуопущенных век она наблюдала, как он отстраняется лишь для того, чтобы резко войти обратно. Его левая рука удерживала ее бедра так, как ему хотелось, а правая скользнула вверх и сжала ее грудь как раз с такой силой, чтобы сорвать стон с ее губ.

— Кей… Черт, — охнул он, продолжая двигаться.

Букер весь дрожал, стараясь сдерживаться, но ей нужно было больше. Проводя ногтями по его груди, она безмолвно умоляла его отпустить самоконтроль.

Он подчинился.

Резко толкнувшись бедрами вперед, он взял такой темп, что вскоре весь джип начал раскачиваться от его движений.

Живые. Они были живыми. Со всем хаосом и сложностями, которые из этого вытекали… В их легких по-прежнему был воздух, их сердца по-прежнему бились.

Они по-прежнему были вместе.

Стеночки Кейтлин затрепетали, сжимаясь вокруг него, когда она кончила с надрывным криком.

Букер сжал ее бедра с такой силой, что наверняка оставил маленькие синячки, и она хотела все эти следы до последнего. Он стал трахать ее еще жестче, зарычав, когда его накрыло своим оргазмом.

Хватая ртом воздух и зарывшись лицом в ее волосы, Букер постепенно приходил в себя.

Он целовал изгиб ее подбородка, водил носом по раковине ушка и щеке, пока Кейтлин не захихикала.

— Ну, это определенно лучший секс в машине, который у меня был, — сказала она, гладя его по спине.

Букер усмехнулся, оставляя засос на ее шее.

— Складные сиденья — просто чудо.

Она снова рассмеялась, а он застонал, потому что до сих пор оставался в ней и почувствовал это. Мгновение спустя он вышел и кое-как спрятал себя обратно в джинсы, а затем улегся рядом.

Кейтлин повернулась к нему лицом, и Букер предложил себя в качестве подушки.

— Тебе не холодно? — спросил он, пропуская ее волосы сквозь пальцы.

— Ты шутишь, да? — она поцеловала его грудь. — Лето в Миссисипи. Мне больше никогда не будет холодно.

Он снова усмехнулся, и она ощутила эту вибрацию в собственной грудной клетке.

Они лежали в тишине, слушая сверчков и дыхание друг друга.

— Джек…

Он прижался губами к ее макушке.

— Ага.

Это кое-что значило.

Это действительно кое-что значило.

Крепко обняв его, Кейтлин задремала, слушая под ухом биение сердца Букера.

***

Она подумала, что это был сон. Яркий, жаркий сон, сотворенный из мощной смеси одиночества, выживания и гормонов.

А потом она открыла глаза.

Она была прикрыта одной из клетчатых рубашек Букера, под которой оказалась обнаженной, и все тело ныло в такой манере, которая указывала на то, что она действительно трахнула его на заднем сиденье джипа.

Однако Букера с ней не было.

Раннее утреннее солнце било по чувствительным глазам, пока Кейтлин осматривалась по сторонам. Она заметила свои джинсы, футболку; ее лифчик приземлился на приборной панели.

Сев, она придержала рубашку на груди и пальцами расчесала волосы. Это было первое утро, когда она проснулась без Букера рядом, и от этого в животе зародилось неспокойное ощущение.

— Джек?

Ничего.

Кейтлин надела его рубашку, застегнула пуговки и выскользнула из джипа.

Его винтовка исчезла, но все остальное лежало на прежних местах. Даже та немногочисленная одежда, которую они постирали и повесили сушиться на ветках деревьев.

Оглядевшись вокруг, она составила список вещей, которыми мог заняться Букер, и мест, куда он мог отправиться, не разбудив ее и не сообщив об этом.

Список получился коротким.

Если он отошел облегчиться в кустики, то услышал бы ее и ответил. Значит, оставался только пруд.

За деревьями и травянистым склоном холма Кейтлин видела воду, мерцавшую на солнце. Всплески его и выдали.

Опустившись под воду, Букер снова выпрямился, мотая мокрыми волосами и потирая лицо. Он по пояс зашел в пруд, и судя по тому, что она видела, был абсолютно обнаженным.

Босые ноги давали ей преимущество бесшумности, и Кейтлин воспользовалась им, подкравшись поближе к берегу и присев возле его одежды и винтовки.

Ей редко предоставлялась возможность понаблюдать за ним… обычным. Не планирующим их курс, не высматривающим блуждающих фриков, не ищущим съестное. А тогда, когда он просто ведет себя естественно.

Это казалось ей уязвимым в такой манере, которой, как ей думалось, уже давно не существовало в сломанном мире.

И она еще никогда не была так рада ошибиться.

Обняв колени и прижав их к груди, она улыбнулась, дожидаясь, когда он ее заметит.

Она в точности знала, в какую секунду это произошло — ладонь, намыливавшая руку, замерла, голова повернулась ровно настолько, чтобы глянуть на нее на траве.

— Ты теперь шпионишь за мной? — спросил он, широко улыбаясь.

— Может, самую капельку.

Медленно повернувшись в воде, он скользнул взглядом по ее обнаженным ногам.

— Почему бы тебе не забраться сюда и не присоединиться ко мне?

— Кто-то же должен оставаться настороже.

Букер всегда присматривал за ней. Всегда ставил ее безопасность превыше своей. Она бы сделала что угодно, чтобы отплатить ему тем же, пусть и всего на одно утро.

— Хочешь сказать, я не могу делать два дела одновременно?

Она закатила глаза, на ее губах играла улыбка.

— Мы оба знаем, что совмещать эти два дела тебе будет непросто.

Шагая к ней вброд, Букер наградил ее хищным взглядом, но Кейтлин никогда в жизни не чувствовала себя более защищенной.

Бережно схватив ее за лодыжки, он потянул ее на себя, заставляя выпрямить ноги. Ее кожа была намного светлее, чем его, особенно учитывая то, что ее ноги два месяца не видели солнца. Мокрые пальцы скользили по ее телу, играя в какую-то игру «соедини точки» с ее веснушками, покрасневшими от щетины участками и засосами, которые он оставил на внутренней стороне ее бедер.

Проведя большим пальцем по самому темному синячку, Букер заглянул ей в глаза.

— Ты в порядке?

«Болит?»

«Ты сожалеешь об этом?»

«Мы…?»

Кейтлин накрыла ладонью его щеку, провела большим пальцем по уголку его губ и улыбнулась.

— Да, — на солнце она видела красные полосы, оставленные ее ногтями на его плечах и на груди слева. Они пометили друг друга.

Она встретилась с ним взглядом.

— Тебя не было в джипе, когда я проснулась.

— Ты дрыхла без задних ног, — ответил Букер, выгибаясь навстречу ее прикосновению. — Мне не хватило духу разбудить тебя.

— А надо было, — ее пальцы играли с мокрыми волосами за его ухом. — Я беспокоилась.

Его мозолистая ладонь скользнула вверх по ее бедру, скрываясь под подолом позаимствованной рубашки.

— Прости, птичка певчая, — пробормотал он, целуя ее запястье. — Позволишь мне загладить вину?

Кейтлин широко улыбнулась и принялась расстегивать те несколько пуговок, которые она застегнула ранее.

Сжимая ее лодыжки, Букер подтянул ее поближе, пока ее ступни не оказались в воде.

— Так и знал.

— Знал что?

— Моя рубашка смотрится на тебе просто офигенно, дорогая.

Ее смешок оборвался, потому что он наклонился, чтобы поцеловать ее.

Им пришлось не спешить, потому что у нее все еще ныло внутри, но Кейтлин было все равно. Особенно когда Букер наконец-то вошел в нее, двигаясь лениво и заставляя ее стонать каждый раз, когда он угождал в то сладкое местечко.

А потом он закинул ее ногу себе на плечо, и она хрипло всхлипнула.

— Ты красавица, Кей, — пробормотал он, прижимаясь губами к внутренней стороне ее колена. — Ты так прекрасна.

— Джек… — она хваталась за траву, за его бицепс, отчаянно стараясь удержаться за что-нибудь. — Я…

— Да, вот так.

— О Боже, — оргазм оказался ослепительно мощным, и она забилась в блаженстве, выгибаясь на берегу пруда.

Букер последовал за ней через несколько мгновений, простонав ее имя.

Те несколько секунд неподвижности были самым умиротворенным, что они оба испытывали за последние несколько месяцев.

Упиваясь наслаждением, Кейтлин вытянула ноги, позволив ступням опуститься в прохладную воду. Закрыв глаза, она вздохнула, но улыбающийся Букер подтащил ее еще ближе к краю пруда. Он подхватил ее, не дав поскользнуться в грязи, затем поднял и аккуратно поставил в воду, которая доходила ей до талии.

Букер помог ей ополоснуться, помыл ей волосы, не переставая осыпать поцелуями ее шею сзади. Пока она смывала пену, он накрыл ее грудь ладонями, и она игриво брызнула в него водой, рассмешив. Они гонялись друг за другом в пруду, точно это место стало их личным Эдемом.

Им уже начинало казаться, что они остались единственными людьми на земле.

Когда они вытерлись и направились обратно к джипу, Букер протянул ей обратно свою клетчатую рубашку.

— На тебе она выглядит лучше, — сказал он, поцеловав ее.

Кейтлин подождала, пока он отвернется, и потом поднесла ткань к носу, вдыхая его запах.

За едой они планировали.

Направиться к одному из шоссе, забитому брошенными машинами (они видели его по дороге), слить себе как можно больше бензина, запастись едой, одеждой и припасами, а потом направляться на север. Они распланировали несколько разных маршрутов в те дни после ухода из Атланты. Если один маршрут окажется прегражденным, у них имелись варианты обхода.

Если они будут придерживаться четкого графика, распределять еду и сумеют найти топливо по дороге, то к концу недели окажутся в Нью-Йорке.

Кейтлин задрожала. Надежда… У них была надежда.

Она может вновь увидеть своих друзей.

Глава 11

Букер припарковал джип и вышел, повесив винтовку на плечо.

— Держись в поле моего зрения, — сказал он Кейтлин, когда та сдвинулась с места.

Они видели огромное стадо фриков в поле примерно в трех милях отсюда, и опыт научил их, что фрики привлекали еще больше фриков — коллективный разум немертвых существ. Если такое много фриков двигалось в одном направлении, то высока вероятность, что поблизости бродили и другие.

Кейтлин кивнула, схватив револьвер и отмычки. Они разделяли обязанности — Букер сливал бензин, брал принадлежности для машины, еду и все, что можно использовать как оружие. Кейтлин лучше удавалось находить одежду, туалетные принадлежности и средства для оказания первой медицинской помощи (которые обычно утаскивали). Она с первого взгляда могла сказать, что подойдет по размеру, и в каких машинах будут лучшие вещи. Когда у Букера развалилась обувь, она сумела найти ему пару почти новых ботинок, просто предположив, что ребята, водящие внедорожник Лексус, не будут носить ничего тяжелого.

Она принялась возиться с хэтчбеком, который, похоже, принадлежал какому-то жителю лесной местности, если судить по грязи на шинам и крепежу для велика.

Вскрыв замок, она открыла двери и приступила к поиску.

Букер посвистел, и Кейтлин вскинула голову. Фрики — его свист сообщал, что их двое, но они не слишком близко.

Он посвистел вновь.

«На другой стороне дороги, не видят нас. Не шуми».

Она посвистела в ответ, коротко и пронзительно, как птичка.

«Я их вижу. Я в норме».

Они вернулись к своим задачам, поглядывая по сторонам.

Кейтлин как раз нашла несколько маек и шортов своего размера и сунула их в сумку, когда Букер подошел к ней

— Толпа, — прошептал он, хватая ее за руку. — Пошли.

Ее сердце подскочило к горлу.

— В какой стороне?

Букер кивком головы указал в направлении фриков, которые шаркали вдоль машин на другой стороне шоссе. Ветер сменился. Теперь фрики могли их почуять.

Взяв найденные вещи с собой, Кейтлин позволила ему отвести ее к сломанной фуре. Букер помог ей забраться, но не в кабину, а наверх грузового отделения. Они отползли дальше, держа конечности подальше от края.

Фрики были не очень умны и не могли долго сосредотачивать внимание на чем-либо, если не видели свою мишень. Им нужно всего лишь держаться вне поля зрения, не шуметь, и стадо двинется дальше.

Лежа на животах, они смотрели, как разлагающиеся существа шаркают и тащатся вперед. Зловеще было наблюдать, как нежить движется так слаженно, не общаясь меж собой с помощью языка или сигналов.

Фрики преодолели одну полосу, обошли несколько крупных машин, но потом все повернулись — их внимание привлекло что-то поблизости.

Постучав Букера пальцем по руке, Кейтлин жестом попросила передать ей винтовку. Она хотела посмотреть через прицел. Он передал оружие, с любопытством покосившись на нее.

Ей потребовалось несколько секунд, но в итоге она нашла минивэн, который начали окружать фрики.

А потом она увидела, как кто-то высунул руку из-под машины и ударил ближайшего фрика ломом по голове, отчего мозги разлетелись во все стороны.

— О Боже, — ахнула она. — Там человек.

— Что? — Букер забрал винтовку и посмотрел через прицел. — Черт возьми…

Желудок Кейтлин совершил кульбит. Она не могла просто смотреть, как человека раздерут на куски. Однажды ранее она уже пряталась — скорчилась на полу подвалу, слушая, как погибают Джереми и его семья.

— Мы должны помочь.

— Этот человек окружен, — сказал Букер, по-прежнему глядя через линзы.

Кейтлин приподнялась на локтях и коленях прежде, чем успела что-либо обдумать.

— Я не стану смотреть, как кого-то потрошат заживо. Надо хоть попытаться.

Букер схватил ее за руку, оттаскивая назад, но она противилась.

— Джек…

— Ш-ш-ш, ш-ш-ш, — он снова потянул ее за запястье. — Я имею в виду, что здесь от нас больше прока, — он встретился с ней взглядом. — У нас есть преимущество хорошего обзора.

Облегчение затопило ее вены. Он не возражал.

Изменив позу, Букер прицелился.

— Закрой уши, дорогуша.

Она сделала это как раз вовремя перед его первым выстрелом. Фрик шмякнулся окровавленной тушей.

Сбросив гильзу, Букер прицелился вновь.

Бам.

Шмяк.

Бам.

Шмяк.

Кейтлин каждый раз рефлекторно подпрыгивала, но не отводила взгляда от фриков, собравшихся кольцом. Она едва могла различить лом и руку человека, продолжавшего бороться.

«Вот так, продолжай обороняться, не сдавайся».

Букер уложил всех, кроме двух, который тот человек убил сам.

Тишина звенела громче выстрелов.

— Там никто не шевелится, — сказал Букер, наблюдая.

Кейтлин зажала рот ладонью.

— О Боже…

Секунды утекали, но ничего не происходило.

— Возможно…

— Не надо, — перебила она. — Не говори ничего пока что.

Взгляд Букера метнулся к ней, и она знала, о чем он думает.

«Извечная оптимистка».

Он собирался заговорить, но умолк.

— Погоди… он выходит, — Букер помедлил. — Черт, это женщина.

Кейтлин прищурилась, едва различая рыжеватые волосы.

— С ней кто-нибудь есть?

— Неа, думаю, она сама по себе

Забрав у него оружие, она посмотрела в прицел.

— Нет…

Ее грудь до боли сдавило, на глазах выступили слезы. Не может быть… У нее галлюцинации… Это же не…

— Николь? — заорала она, отбросив винтовку. — НИКОЛЬ!

Букер пытался шикать на нее, но она почти не слышала. Она подползла к краю фуры и слезла, пока Букер орал ей вслед.

Кейтлин спрыгнула на землю, со всех ног рванув вперед. Она пронеслась между машинами и вниз по травянистому склону от шоссе.

— НИКОЛЬ.

— Кейтлин? — женщина побежала в ее сторону, скатываясь по склону холма с другой стороны. — О Боже, Кейтлин?!

От силы столкновения они обе грохнулись на землю, но обеим было все равно. Их конечности сплелись в самом тесном объятии, и они принялись раскачиваться вместе. Кейтлин рыдала, уткнувшись в волосы Николь и раз за разом со всхлипами повторяя ее имя.

— Поверить не могу, что это ты, — плакала Николь, вцепившись в затылок Кейтлин. — Ты жива, ты в порядке, ты здесь.

Кейтлин ничего не видела от слез. Ее лучшая подруга здесь. Она жива. Они снова нашли друг друга.

— Как ты тут очутилась? — спросила Николь, отстранившись ровно настолько, чтобы посмотреть ей в лицо. — Как ты… ты же была… Кто мне помог?

— Это был Букер, — сказала Кейтлин, оглядываясь через плечо.

— Кто?

Букер стоял на краю шоссе, прямо перед травянистым склоном, держа винтовку на плече.

Николь издала изумленный смешок и накрыла ладонями лицо Кейтлин, заставляя их лбы соприкоснуться.

— Поверить не могу, что ты здесь, — прошептала Николь, вновь обнимая ее.

— Не хочу портить момент, — позвал Букер, почесывая шею сзади. — Но вся эта стрельба непременно привлечет к нам новых стональщиков.

Кейтлин тут же кинулась действовать, помогая Николь подняться.

— Он прав, нам надо возвращаться к джипу.

— У вас есть машина?

Она широко улыбнулась.

— И еда, и вода, и средства, чтобы привести себя в порядок, — она посмотрела на окровавленный ломик, который уронила Николь. — А ты реально неплохо орудовала им.

Николь рассмеялась и подобрала лом.

— Видимо, годы игры в софтбол окупились, да?

Девушки держали друг друга за руки, пока шли обратно к джипу.

***

Кейтлин сидела на своем месте чуть ли не задом наперед, чтобы не отводить взгляда от своей лучшей подруги. Словно если она отвернется, Николь растворится как дым.

— Осторожнее, головой ударишься, — сказал ей Букер, направляя джип на основную дорогу.

Кейтлин почти не заметила, как подпрыгнул джип, полностью сосредоточившись на Николь.

— Как ты выбралась из Атланты?

Николь подняла взгляд, до сих пор вытирая кровь и грязь с рук с помощью влажных салфеток, которые дала ей Кейтлин.

— Они начали эвакуировать людей, на автобусах вывозя в нечто под названием «лагерь Ковчег». Но потом… — она замерла, прекратив движения. Ее взгляд сделался отрешенным, и сердце Кейтлин екнуло.

Потянувшись назад, она взяла Николь за руку.

— Все хорошо. Ты не обязана говорить об этом. Я просто очень рада, что ты жива.

— Как ты нашла дорогу в Миссисипи? — спросил Букер, поглядывая в зеркало заднего вида.

— Какое-то время я была с другой группой. Они направлялись на запад, пытаясь добраться до менее населенных районов. Мы разделились, когда наткнулись на каких-то военных ребят, — она сжала в кулаке использованную влажную салфетку. — Думали, они нам помогут… пока они не начали по нам стрелять.

Букер выругался себе под нос.

— Истребители.

— Я развернулась, не сумела найти дорогу обратно в лагерь, так что просто продолжала шагать на запад, — она посмотрела на Кейтлин. — Я искала еду в машинах, когда… Поверить не могу, что я их не услышала.

— Фрики бывают довольно тихими, особенно на асфальте, — сказала Кейтлин. — О, кстати, я тут вспомнила…

Она отстегнула ремень безопасности и наполовину забралась назад, начав копаться на дне салона.

— Иисусе, Кей, — возмутился Букер. — Я тут с дороги съезжаю. Если наедем на бревно…

— Нормально все будет.

— Да ты в воздух взлетишь, — возразил он, шлепнув ее по заднице тыльной стороной ладони. — Сядешь ты уже или нет?

— Подожди, Букер.

— Мидоуз…

— Нашла! — она выпрямилась, держа в руках коробку печенья Поп-Тартс. — Я припасла их некоторое время назад. Букер не поклонник лакомств…

— Это чистый сахар, и в них нет ничего хорошего…

— Но ты сказала, что голодна, и… Помнишь, когда ты писала свою диссертацию, а я пришла в гости с этими печеньками, пиццей и кофе и помогала тебе готовиться?

На глазах Николь выступили слезы. Она едва могла говорить, только кивала и смотрела на коробку печенья в руках Кейтлин.

— Так что бери, — подтолкнула ее Кейтлин. — Они могут быть немножко засохшими…

Николь оборвала ее, крепко обняв за шею и тихо заплакав.

— Спасибо.

Кейтлин обняла ее в ответ.

— С нами все будет хорошо.

Мгновение спустя девушки вытерли слезы и улыбнулись друг другу. Букер снова шлепнул Кейтлин по заднице, заставив ее сердито зыркнуть через плечо.

— Ну теперь-то ты сядешь? Я нервничаю.

Закатив глаза, она опустилась обратно на сиденье. Устраиваясь, она заметила, как взгляд Букера на мгновение метнулся к ложбинке между ее грудей, затем обратно к траве, через которую они ехали.

Она широко улыбнулась, когда кончики его ушей порозовели.

— Ладно, папочка, — сказала она, наконец-то усевшись.

Букер сморщил нос.

— Пожалуйста, никогда не называй меня так.

— Принято к сведению.

Николь достала одну из порционных упаковок и аккуратно разорвала фольгу.

— Так как вы двое встретились?

Букер расхохотался в голос, а Кейтлин закатила глаза.

— Не настолько уж и смешно!

— Брось, немножко смешно.

Николь помедлила, перестав жевать.

— Что случилось?

Сдвинув руку, лежавшую на руле, Букер глянул на Кейтлин.

— Ты хочешь сама рассказать, или лучше я?

Кейтлин вздохнула.

— Букер нашел меня писающей в кустиках.

Он снова заржал.

— Злее чем…

— Курица-несушка в день откладывания яйца, — закончила она за него. — Знаю я, знаю.

Взгляд Николь метался между ними.

— Да вы прикалываетесь.

— Неа. Он думал, что я фрик.

Букер взглянул на нее.

— В свою защиту скажу, что прямо перед этим я видел нескольких на дороге. И ты шуршала там так, будто застряла…

— Я пыталась удержать равновесие!

— Потом ты заверещала как мышь…

— Неправда.

— И я догадался, что ты все-таки не стональщик.

Николь нахмурила лоб.

— Стональщик?

— Так Букер называет фриков. А фриками я называю зомби.

Она усмехнулась.

— Я называю их просто гадостью.

У Кейтлин вырвался восторженный смешок, и она вновь повернулась к Николь, улыбаясь.

Она воссоединилась со своей подругой. И в них обеих сохранились кусочки их прежних, выживших.

Может, с ними действительно все будет в порядке.

Взгляд Николь опустился к полу внедорожника, и она наклонилась.

— Эм, Кейтлин? — она выпрямилась, держа помятые трусики.

Те самые, которые Букер стащил с нее прошлой ночью.

— Это твои?

Вот тут Кейтлин действительно заверещала как мышь.

Выхватив трусики из ее рук, она повернулась вперед и спрятала их под коленями.

— Спасибо.

Ее лицо горело, и она знала, что залилась восемью оттенками румянца.

Краем глаза она увидела, как Букер прикрывает улыбающиеся губы тыльной стороной ладони.

— Придурок.

***

В гаснущем закатном свете Букер закончил обустраивать джип под третьего человека, складывая сиденья и расстилая пару найденных ими одеял.

Кейтлин и Николь устроились неподалеку под деревом, жуя вяленое мясо.

— Ты пропустила свой рейс? — внезапно спросила Николь.

Моргнув, Кейтлин не сразу сообразила.

— О нет, я была на борту.

— Но… — Николь покачала головой. — Пока они вывозили нас на автобусах, я слышала по радио… Рейсы из Атланты, их…

— Знаю, — она откусила уголок своей полоски вяленого мяса. — Я единственная, кто выжил в крушении.

Рука Николь дрожала, когда она потянулась к ней.

— Услышав это, я подумала… я предположила…

— Я бы подумала о том же.

Становилось все сложнее верить, что близкие им люди выжили. Кейтлин до сих пор сохраняла надежду, но…

— А что Скотт? — спросила Кейтлин. — Ты говорила с ними до того, как все…?

Николь кивнула.

— Я позвонила ему, пока мы садились в автобус. Связь была не очень хорошей, но… Он сказал, что с ним все в порядке. Они ждали, когда их впустят в лагерь Ковчег.

— Ты знаешь, в какой именно?

— Он не сказал. Позднее я слышала, что Северо-Восточный Ковчег довольно быстро оказался переполнен… за неделю.

Желудок Кейтлин совершил кульбит.

— Переполнен…

— Ходили слухи, что нельзя даже перейти границу Калифорнии. Там все оцепили.

Она уставилась на свои руки.

— Я пыталась вернуться в Нью-Йорк, — прошептала она. — Я думала… Я хотела попытаться найти…

Друзей. Семью. Нечто знакомое.

Николь нежно сжала ее запястье.

— Думаю, Нью-Йорка больше нет, Кейтлин.

Слезы покатились с ее ресниц. Моргнув, она шмыгнула носом.

— Да… Я мыслила слишком оптимистично, да?

— Думаю, если этот мир и нуждается в чем-то, то это оптимизм.

Закрыв дверцу джипа, Букер подошел к ним.

— Прости, но костер развести нельзя, — сказал он Николь. — Свет…

— Привлекает их, — сказала она, понимая. — Все хорошо. Мне хорошо.

— У тебя достаточно еды?

Николь кивнула.

— Да, спасибо. Вам необязательно было…

— Нее, ты одна из близких Кей, — сказал он, кивнув в ее сторону. — Значит, ты вольна пользоваться всем, что у нас есть.

Будничная доброта его слов тронула Николь, и она поджала губы в тонкую линию, чтобы не расплакаться.

— Знаете, когда… когда я села в автобус, чтобы уехать из Атланты, я думала… Люди будут заботиться друг о друге. Все это такое масштабное, такое страшное… Человечность возьмет верх. Может, не по численности, но по духу, — голос Николь дрогнул, пока она говорила. — Но я очень быстро осознала, что это не так.

Кейтлин смотрела на нее в голубовато-сером свете сумерек.

— В ту неделю?

— В тот же час, — поправила Николь. — Мы только что выехали за пределы города… Я подумала, что колесо угодило в выбоину. Колесо автобуса лопнуло и… — ее взгляд сделался отрешенным, она с трудом подбирала слова. — Как только мы остановились, тогда-то и… Началось со всех сторон.

— Что именно?

— Пули, — ее голос казался пустым. — Пулеметные очереди. Они были такими громкими… и всюду сыпалось стекло. Я почувствовала, как что-то брызнуло мне в лицо, и я еще подумала, что у меня же не было напитка в руках… А потом я осознала, что это кровь.

Букер опустил голову, мучительно зажмурившись. Кейтлин хотела потянуться к нему, но Николь сильнее нуждалась в утешении.

— Мне каким-то чудом удалось отделаться ранением в руку, — продолжала Николь. — А потом… когда они вошли в автобус, чтобы убедиться наверняка… — слезы покатились по ее щеках, прочерчивая дорожки на слегка грязном лице. — Я выжила лишь потому, что спряталась под мертвой женщиной.

Она зажала рот рукой, испытывая отвращение из-за собственного признания.

Кейтлин подвинулась ближе, сжимая руки Николь.