Кровавый Триллиум

ГЛАВА 10

Первым препятствием на пути к Кимилону были Охоганские горы Лаборнока. Оседлав огромных черно-белых ламмергейеров, Великая Волшебница и дорок Шики летели на запад. Еще две птицы несли их вещи. Великой Волшебнице удалось усмирить бушевавшую вокруг них бурю успешнее, чем Портоланусу, и Шики был поражен тем, как ему уютно и тепло, как легко и плавно летят ламмергейеры — внутри невидимого глазу воздушного пузыря затишья, которым великая кудесница окружила их с помощью своего всесильного талисмана.

Сначала Шики так робел перед Великой Волшебницей, что боялся вымолвить слово. Во время взлета он хранил благоговейное молчание, чтобы не мешать ее сосредоточению, а когда они приземлились для первой ночевки, вел себя очень скромно и старался быть незаметным. Из волшебной котомки.Харамис достала горячую пищу для них обоих, а позже, когда гигантские птицы сгрудились вокруг двух крошечных палаток, талисман продолжал защищать их от стихии.

В середине ночи Шики проснулся, ему послышались странные звуки — словно причитал расстроенный чем-то человек. Когда он подал голос, слабые звуки прекратились, и он решил, что ему просто показалось — теперь раздавались только завывания ветра. Утром он уже не помнил об этом и все последующие ночи крепко, спал.

К тому времени, когда они миновали Латошские горы Рэктама и достигли границы Вечного Ледника, искусственная буря, вызванная Портоланусом, наконец закончилась, и небо расчистилось. Оставались только небольшие тучки, которые тянулись бесконечной вереницей над снежными равнинами, скапливаясь возле одиноких горных вершин, вырастающих из молчаливого сурового пространства огромного ледяного материка.

Великая Волшебница так искусно правила своим ламмергейером, что Шики, летевший на птице, заменившей его старого друга, не мог удержаться от похвалы. Она не обиделась на его фамильярность, а, наоборот, выразила желание поболтать. Она сказала, что и раньше ей часто приходилось летать на ламмергейерах, когда она покидала башню, чтобы навестить сестер или встретиться с кем-то из людей или народа, нуждавшимся в ее помощи. Она рассказала также, что ее научили управлять птицами давным-давно, еще до того, как она стала Великой Волшебницей. Ее наставницей была женщина виспи по имени Магира, которая теперь служит домоправительницей в башне.

Эти откровения были еще одним сюрпризом для Шики, уверенного в том, что Белая Дама — богиня, знающая все на свете без всякого обучения. Его признание развеселило Харамис, и она поведала ему кое-что о своей жизни. Она всего двенадцать лет была Великой Волшебницей и только-только начала понимать, как правильно выполнять свою работу. Шики робко спросил, что за работу она выполняет. Она ответила без утайки, что разрешает споры, помогает найти пропавших без вести, дает советы главам стран, оказавшимся в затруднительном положении, предупреждает о стихийных бедствиях. Все, что она делает, она делает в интересах людей, которые просят ее о помощи и доверяют ей.

Шики удивился, услышав, что не в ее силах решить все проблемы. Еще больше поразило его открытие, сделанное раньше: она пила и ела, как обыкновенные люди, ее тело нуждалось в отдыхе, она иногда даже спала. Но самым странным показалось ему то, что она сама толком не знает, какую вещь собирается найти в Недосягаемом Кимилоне. Что-то очень важное — и только. Она боялась лететь туда и была рада его присутствию.

Маленький дорок понял, что его прежние представления о Белой Даме ошибочны. Конечно, она могла творить чудеса, но вовсе не была карающей богиней или бесплотным духом из легенд: она страдала, испытывала страх, мучилась дурными предчувствиями, как все смертные. Великая Волшебница оказалась существом из плоти и крови, очень похожим на него самого. Она была не уверена в себе и нуждалась в заботе и дружбе. Поэтому Шики становился все смелее и смелее, стал разговаривать с ней по-человечески и даже несколько раз пошутил. Она подробно расспрашивала его о жизни в горах Тузамена, и он рассказывал, как они с женой мастерили большие плоты из феролов — деревьев, растущих в долине гейзеров, как сплавлялись на них по реке в поисках питательных клубней и фруктов, из которых делали потом веселящий напиток. Зимой он ставил капканы на ворамов и других пушных зверьков, а жена пряла шерсть и вязала из нее красивые шарфы и шали. Связанные ею вещи и добытые им меха они продавали людям, живущим в низинах. Шики поведал о том, что его народ с незапамятных времен подружился с гигантскими птицами — вурами, или ламмергейерами, что дороки разговаривали с ними без слов и путешествовали на их спинах, если надо было навестить знакомых в других селениях.

— А теперь, — с горечью добавил он, — как я уже рассказывал вам, мы больше не сможем дружить с вурами из-за злого колдуна. — Он ждал, что Великая Волшебница будет разуверять его, пообещает помочь, уничтожив Портолануса.

Но она промолчала, только дотронулась пальцем до своего талисмана и стала пристально смотреть вдаль, на пустынный ледник, над которым пролетали птицы. Лицо ее. и так невеселое, стало еще печальнее. Той ночью Шики опять услышал странные слабые звуки, напоминавишие плач. Но не могла же она плакать!

Через семь дней после вылета из башни Великой Волшебницы путешественники увидели впереди что-то, напоминающее темный холм округлой формы: он появился на горизонте среди бесконечного льда и снега неожиданно для них. По мере приближения холм стал похож на скопление грозовых туч, местами серых, а местами черных, как тушь: тучи дышали и клубились, но казались гораздо более плотными, чем дождевые облака. Иногда яркие алые вспышки озаряли их изнутри.

— Это и есть Кимилон, — сказал Шики Великой Волшебнице, — то самое место, которое дороки называют краем Огня и Льда. Обычно из огромного облака, окружавшего плато, струится легкий дымок и сыплется негустой пепел, но сейчас, боюсь, слишком много вулканов извергается. Надо помолиться о том, Белая Дама, чтобы раскалённая лава не залила внутреннюю территорию. Именно там находится то странное строение, которое мы ищем и в котором жил колдун Портоланус. Может ли ваш талисман показать, свободен ли доступ к этой земле?

Харамис вытащила из-под одежды жезл и приказала показать панораму Недосягаемого Кимилона. Когда она раньше с его помощью пыталась посмотреть на свою башню, все детали внутреннего помещения были скрыты плотными облаками. И во время полета она не могла увидеть проплывавшие под ними места крупным планом. Так и теперь — изображение, возникшее в Шаре-Трилистнике, было очень расплывчато, Невооруженным глазом сквозь завесу туч она видела почти такую же картину.

— Боюсь, нам придется подождать, пока мы сами не окажемся там: тогда и увидим, в каком состоянии находится это древнее хранилище, — сказала Харамис. — Кимилон пропитан могущественной магией. Мне странно, что ваш народ знает о его существовании.

Маленький человечек пожал плечами.

— В самых старых наших легендах говорилось о Кимилоне как о крае Огня и Льда, священном для Исчезнувших. Время от времени кое-кто из смельчаков дороков испытывал непреодолимое желание наведаться туда на спине вура, но все они отлично знали, что там нельзя ни до чего дотрагиваться, иначе не вернешься домой. Нескольких героев так больше никто и не видел, говорили, что их околдовало запретное чудо Кимилона и они остались здесь навеки, превратившись в ледяные статуи. Так старые сказки бередили воспоминания дороков, не позволяя забыть путь к Кимилону.

— Интересно, — предположила Харамис, — может быть, ваш народ когда-то служил давно забытой Великой Волшебнице и по ее повелению перевез в Кимилон опасные инструменты магии? Ведь вы тесно связаны с виспи, народом Охоганских гор, а они с незапамятных времен служили моей предшественнице, Великой Волшебнице Бине.

— Белая Дама, мне ничего не известно о подобных вещах. Мы, дороки, всегда думали, что Великая Волшебница живет очень далеко от наших краев и ей нет до нас дела. Мой старый обожаемый друг Нанунцио напомнил мне, что вы являетесь нашей защитницей и опорой, и заставил меня прилететь к вам.

Харамис ощутила странный звон в ушах. Ламмергейеры! Она никогда не пыталась посоветоваться с ними…

— Хилурио!

— Слушаю, Белая Дама, и отвечаю.

— Поговори со мной так, чтобы ни Шики, ни другие птицы нас не слышали.

— Хорошо.

— Хилурио, знаешь ли ты каких-нибудь ныне живущих Великих Волшебниц, кроме меня?

— Да. Существует Великая Волшебница Моря, которая живет в морской крепости, а в небе живет Великий Волшебник Небес. Эти двое и вы сами — единственные, кто остался из Коллегии Великих Волшебников, учрежденной Исчезнувшими для противостояния злым Людям Звезды. Я ничего не могу сообщить вам об этих двух Великих Волшебниках, кроме их титулов и мест обитания. Я знаю, что они будут жить и действовать до тех пор, пока Звезда угрожает равновесию мира.

— Спасибо, Хилурио. Во всяком случае, он рассказал ей значительно больше, чем талисман. Харамис задумалась. Они подлетали к Кимилону. Когда заходящее солнце окружило Вечный Ледник розоватым ореолом, отбрасывая живописные отблески на серые облака, они наконец прибыли.

Недосягаемый Кимилон представлял собой небольшое плато диаметром около трех миль, окруженное дюжиной высоких вулканических сопок. Над пятью, расположенными вплотную друг к другу, поднимался густой черный дымок, изредка они выплевывали в небеса раскаленную докрасна жидкую лаву. По склонам текли узкие ручейки расплавленной скальной породы. Еще два кратера слегка курились, но их легкие белые дымки сразу исчезали в темных клубах дыма соседних вулканов. Остальные дремали. Действующие вулканы имели зловещий вид, их извержение сопровождалось постоянным грохотом. Шики удивился, увидев, что рука Великой Волшебницы, обхватившая талисман, дрожит.

— Ветер сдувает и дым и пепел с Кимилонского плато, — сказала Харамис Шики. — Это хорошо.

Четыре ламмергейера перелетели через отвесную пропасть на восточную часть плато, где вулканы спали, укрытые величественными ледяными одеждами, присыпанными золой и пеплом. Поверхность плато составляла застывшая лава, местами твердая, с мелкими дырочками, наподобие шлака, местами — более мягкая, по виду похожая на свернутые в кольца огромные канаты, груды каменных подушек и одеял, уложенных вплотную к черным скалам. Центр плато занимало внушительных размеров озеро, в котором отражалось мрачное небо. Оно образовалось из талой воды, стекавшей с ледяных шапок дремлющих вулканов. У западного берега, где земля трещала и дымилась, из воды с шипением поднимались фонтанчики, тут и там появлялись пузыри горячего воздуха, так что озеро напоминало кипящий котел, в котором варятся, смешиваясь, краски. Восточный берег казался твердым, хотя его устилал толстый слой белого пепла. На скалах росли лишайник, несколько скрюченных кустов и еще какие-то растения с сухой и обесцвеченной ядовитым дыханием вулканов листвой.

Четыре ламмергейера покружили над озером, а потом плавно опустились на землю около здания, стоявшего у подножья. В воздухе остро пахло серой, неприятно, но терпимо; было тепло и влажно. Ни на минуту не прекращался дождь из пепла. Он падал на землю и тут же поднимался и кружил, подхваченный легким ветерком. Когда Великая Волшебница и ее спутник встали на ноги, под подошвами ботинок зашуршали обломки пемзы. Почва слегка сотрясалась. Низкий, почти музыкальный рев действующих вулканов сменялся шипением водяных фонтанчиков и звуками падающей воды.

— Мы не можем долго оставаться здесь, Шики, — решила Харамис. — Я постараюсь поторопиться со своим обследованием.

— Вы… вы хотите, чтобы я составил вам компанию? — спросил он. — Если в этих местах водятся демоны, как рассказывают наши легенды, я с радостью буду охранять вас. — Он вытащил из чехла длинный кинжал и ухватился за него обеими руками. Лезвие кроваво блеснуло в свете извергающихся вулканов.

Харамис взглянула на него сверху вниз. Она была растрогана. Шики почти не знал ее, к тому же был сильно напуган, но тем не менее она не сомневалась, что он предложил свою поддержку, не просто исполняя долг, а из дружеских побуждений.

Харамис положила руку ему на плечо.

— Милый Шики, у тебя доброе сердце, ты уже догадался — я опасаюсь того, что могу найти здесь. Но ты должен знать: я не боюсь ни чудовищ, ни демонов, ни иной внешней опасности, которая может угрожать моей жизни. В конце концов, это здание было построено Великой Водшебницей, такой же, как я сама. И я имею право войти и обследовать его. Я ищу неведомое, но обязательно узнаю его, когда увижу. Это неведомое не страшит меня, потому что связано с моими сердцем и душой. Никто не может помочь мне, кроме меня самой. И все-таки я буду счастлива, если ты пойдешь со мной, будешь сопровождать меня, пока сможешь. Но, милый друг, оружие надо спрятать.

Шики убрал кинжал в ножны.

— У нас, дороков, есть пословица: «Когда сражаешься не в одиночку, а с верным другом, любое чудовище кажется крошечным».

Она только улыбнулась в ответ, и они пошли к таинственному зданию.

Оно целиком было построено из черной застывшей лавы и потому напоминало стоявшую рядом скалу. Наклонная двускатная крыша защищала и от снега, и от пепла. Размерами оно не превышало небольшой амбар. Только на фасаде, с одной стороны от узкой двери, располагались окна, состоявшие из мелких, оправленных в железо стекол и почти на эле углубленные в стену. Дверь была металлическая, без ручки, без замка: от одного прикосновения она не открывалась.

Харамис взялась за талисман, свисающий на цепочке с шеи, легонько коснулась им двери и сказала:

— Талисман, защити нас от зла и помоги войти в это помещение.

Дверь немедленно распахнулась. Внутри было темно. Харамис вошла и приказала включить свет. Тут же загорелись настенные светильники, сделанные из того же кристаллического материала и питающиеся той же энергией, что и все лампы в ее башне. Шики на цыпочках следовал за ней. Именно в этой комнате, по всей видимости, и жил ссыльный Портоланус. На полу все еще валялись пара изношенных сандалий и грубая, плетенная из растений, роба, в углу висели накидка и широкополая островерхая шапка из того же материала. По контрасту с этими неуклюжими одеждами обстановка в комнате была удивительно красива и изысканна. Стол, два стула, кровать, несколько столов и комодов из неизвестного, матово поблескивающего материала были выполнены в стиле, которого Харамис никогда раньше не видела: без единого сочленения, они были словно выплавлены или выросли сами собой, без вмешательства мастера. На кровати лежали подушки, напоминающие мыльные пузыри, и одеяла из прочного, легкого и тонкого материала, удивительно приятного на ощупь. И подушки и одеяла прикреплялись к кровати таким образом, что их нельзя было заменить. Около кровати стоял оригинальный узкий шкафчик, сделанный из чего-то похожего на полированную кость, по прочности не уступающую металлу: его слегка покатая верхняя крышка представляла собой большой квадрат серого цвета, на котором располагались маленькие разноцветные квадратики с глубокой резьбой. В другом конце комнаты, возле стола и стульев, находился странный, примерно в половину человеческого роста кубической формы предмет, вся поверхность которого была расписана причудливыми прямоугольничками различных размеров. На передней стенке куба в рамку были вставлены десять маленьких — меньше платиновой кроны — кружочков, тоже украшенных таинственными резными символами.

— Уверен, что эти чудесные вещи были сделаны Исчезнувшими! — прошептал Шики.

— Ты, несомненно, прав. Теперь нам нужно узнать, как работают эти волшебные приспособления.

Она дотронулась талисманом до странного шкафчика около кровати и одновременно задала мысленный вопрос, как она делала это, знакомясь с устройством и действием машин в пещере Черного Льда. Талисман заговорил:

— Это библиотека. Искать нужную справку следует таким образом…

— Достаточно, — сказала Харамис. Потом она прикоснулась к кубическому предмету возле стола.

— Это кухонный автомат. Он содержит целый ряд емкостей и приспособлений, готовит пищу, разогревает и охлаждает ее, сохраняет продукты в благоприятных условиях. Открываете отделение с кухонной посудой…

— Довольно, — приказала Харамис. Она дотронулась до предмета, напоминавшего большой ящик. Его крышка тут же подскочила, открывая взору причудливый узор из блестящих многоугольников и кружков.

— Это музыкальная шкатулка. Она воспроизводит звуки любого музыкального инструмента или целого оркестра, с ее помощью можно сочинять музыку…

— Хватит, — прервала Харамис. Она направилась к внутренней двери и легко отворила ее. Когда она вошла в огромное помещение, занимавшее почти все пространство здания, тут же зажегся свет. До самого потолка рядами тянулись открытые стеллажи, между которыми оставались узкие проходы. Стеллажи были заполнены механизмами странной формы и множеством ящичков самых разных предметов. Все предметы и сами полки покрывал слой пыли в полпальца толщиной: чистые пустые места свидетельствовали об изъятии некоторых вещей.

Харамис и Шики начали обходить стеллажи, разглядывая механизмы и дивясь на них. Время от времени Великая Волшебница прикасалась к тому или иному предмету своим талисманом и узнавала самые невероятные вещи. Здесь было все, что только можно придумать: всевозможные инструменты, страшное оружие, неведомые научные приборы, станки, приспособленные для работы с такими материалами, которых не было под рукой, и потому бесполезные для колдуна, обучающие машины, строительные и даже медицинские аппараты:

— Поразительно! — воскликнул Шики. — Наверное, Портоланус страшно сожалел о том, что не смог все это взять с собой!

— Думаю, нам следует возблагодарить Владык воздуха за то, что он не смог этого сделать, — мрачно заметила Харамис. — Только небесам известно, как сюда перенесли самые громоздкие машины тогда, в давние времена.

Когда она дошла до стены здания, прилегающей к скале, она снова обратилась к своему талисману:

— Это и в самом деле тайное хранилище какой-то Великой Волшебницы?

— Да.

— Кто построил его?

— Великий Волшебник Дрианро построил его после того, как прежнее хранилище Великих Волшебников Земли было погребено под вулканической лавой и стало недосягаемым.

— Скажи мне, когда жил Дрианро и почему Великая Волшебница Бина не пользовалась этим складом? — Дрианро родился две тысячи триста шесть лет назад. Он умер внезапно, не успев сообщить своей преемнице, Великой Волшебнице Бине, местонахождение склада древних машин в Недосягаемом Кимилоне.

Харамис затаила дыхание. Талисман, прочитав, по обыкновению, ее невысказанный вопрос, уже отвечал на него:

— Великая Волшебница Бина прожила тысячу четыреста восемьдесят шесть лет. Тысячу четыреста шестьдесят четыре года она исполняла свой священный долг.

— О, Цветок! Неужели и я обречена на такую долгую жизнь?

— Вопрос неуместен.

Губы Харамис сжались. Как часто талисман отделывался от нее этой фразой, когда не мог ответить! Но она тут же забыла о своем гневе. Вновь охваченная восхищением при виде такого множества таинственных механизмов и приспособлений, она задала талисману следующий вопрос:

— Все эти вещи… спрятанные здесь… их что, считали потенциально опасными?

— Некоторые из них Великий Волшебник Дрианро считал несвоевременными для примитивной культуры, остальные казались ему опасными.

— Здесь только машины или есть и предметы магии?

— Достижения древней науки могут кому-то показаться и чудесами магии.

— Но это на самом деле настоящая магия? — настаивала Харамис.

— Вопрос неуместен.

— О Боже! — вскричала она. — Когда же ты наконец прекратишь издеваться надо мной? Стоит мне попытаться добраться до самой сути, как ты… И это длится с самого начала моей деятельности как Великой Волшебницы!

— Вопросы…

— Достаточно, — раздраженно прервала она талисман, разжала руку, и теперь волшебный жезл снова неподвижно висел на шейной цепочке. Шики слушал весь ее диалог с талисманом с широко — разинутым ртом и сверкающими от удивления глазами.

— Не возмущайся, друг мой, — кисло заметила она. — Магия может быть не только всесильной, но и отталкивающей, и пугающей, и расстраивающей — особенно для тех, кто вынужден постигать ее тайны без учителя. Я пришла сюда в надежде восполнить этот недостаток.

Шики смущенно улыбнулся.

— Вы надеялись найти здесь волшебную книгу или машину, которая будет вас обучать?

— Нет. Я ищу нечто более важное. До сих пор я так и не поняла, что это такое, поэтому придется дать соответствующую команду.

Она снова подняла талисман и заговорила громким голосом:

— Есть ли в этой комнате такое устройство, которое помогло бы мне связаться с другими живущими в мире Великими Волшебниками? Покажи мне его!

Они услышали слабый звук.

Этот звук напоминал позвякивание стекла — высокий, чистый, звонкий. Словно кто-то щелкнул ногтем по стакану. Харамис стала вертеть головой, оглядывая стеллажи с загадочными предметами. Откуда шел этот звук? Как только она попыталась обнаружить его источник, он начал медленно затихать.

Шики сорвал с головы кожаную шапочку, его уши приподнялись, обмороженные кончики напряглись, чтобы усилить слух.

— Там! — закричал он, бросившись куда-то. Великая Волшебница бежала за ним по пятам.

Они приблизились к противоположной от входа стене, которая, видимо, была частью скалы. Наконец Шики наступил на плиту иола, внешне ничем не отличавшуюся от других, указал пальцем вниз и сказал:

— Вот здесь!

Харамис коснулась талисманом пыльной каменной плиты. Опять что-то зазвенело, плита превратилась в дым, а потом и вовсе исчезла, образовав отверстие диаметром в эле. Внутри была непроглядная темень, оттуда вырывался затхлый воздух. В хранилище поднялась пыль, и Шики с Харамис начали чихать.

Она приказала зажечь свет в тоннеле, но ничего не произошло. Внутри по-прежнему было черным-черно, теперь и ветер не вырывался из отверстия, только в ушах продолжало слабо звенеть.

Харамис обратилась к талисману:

— Что значит это отверстие? Куда ведет тоннель?

— Он ведет туда, откуда тебя вызывают.

— Мне надо войти в него?

— Да. Великая Волшебница Земли вызывается Великой Волшебницей Моря на обучение, которое продлится тридцать дней и тридцать ночей.

Харамис глубоко вздохнула. Ее лицо просияло.

— Я так ждала этого! Именно это я и искала! Слава Триединому Божеству!

Она не мешкая шагнула к разверзшемуся отверстию, но вдруг стоявший за ее спиной Шики робко пропищал:

— А как же я? Я должен буду ждать вашего возвращения здесь, Белая Дама?

Харамис устыдилась своего легкомыслия и строго заговорила с талисманом:

— Я не могу оставить своего верного слугу Шики одного в этом ужасном Кимилоне на целых тридцать дней! Надо позаботиться и о верных ламмергейерах!

— Дорок Шики допускается во все места, где понадобится его присутствие. Он войдет в тоннель раньше Великой Волшебницы Земли. Четыре птицы, которые привезли вас сюда, уже летят к дому.

— Ох! — завопил Шики. — Мы оказались отрезанными от мира — как и злой колдун!

— Тихо, — оборвала Харамис. — Мы не имеем с ним ничего общего. Талисман, куда ты посылаешь Шики?

— Туда, куда он должен пойти.

— Ох, от тебя можно спятить! — воскликнула Харамис. Успокоившись, она сказала Шики: — Постарайся не бояться. Я уверена, талисман не желает зла ни тебе, ни мне. Я… я могу только догадываться, что ты попадешь куда-то, где для тебя найдется полезное занятие на то время, пока я буду поглощена учебой. Ты отправиться один. Наверное, нам на самом деле нужно разлучиться. Готов ли ты без страха войти в тоннель и сделать все, что потребует от тебя талисман?

Маленький человечек опустил голову.

— Это ваш талисман, а я ваш слуга, Белая Дама.

Он поцеловал ей руку, потом надвинул на торчащие уши кожаную шапочку и отважно шагнул в черную дыру.

Громко звякнул колокольчик, и дорок Шики исчез. Харамис окликнула его, но не услыщала даже эха своего голоса — один затихающий, удаляющийся звон.

Теперь настала моя очередь, сказала она себе. Ужасная мысль пронзила ее: «Может быть, Портолануса тоже вызывали? Может быть, его вызывали даже дважды?»

Какой смысл таится в этом странном путешествии? Неужели могущественный Скипетр Власти, состоящий из трех талисманов, нуждается в чем-то, находящемся так далеко, что ей и не снилось? Ей страшно захотелось посоветоваться с сестрами, рассказать им об этой новой загадке, попросить поделиться с ней силой и решимостью перед тем, как окунуться в неведомое! С храброй Кадией! С любящей, преданной Анигель!

Но почему она, самая нерешительная, должна быть главной?

Нет, подумала она. Она не будет обременять их своими проблемами. Она сможет и сама подавить эту проклятую дрожь и последует примеру старины Шики…

Харамис обеими руками ухватилась за талисман и шагнула в отверстие тоннеля. Ее тут же окутала удушливая тьма, и она повисла в пустоте. Она не испытывала боли, но ей показалось, что мозг разорвался от оглушительного звона.

И тут же она поняла, что ноги коснулись чего-то твердого. Шуршащая галька. Вокруг по-прежнему было темно, но она знала, что это всего лишь тьма ночи, а не волшебное отсутствие света. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела даже звезды, едва различимые в небе, которое начинало приобретать странный темно-красный цвет. Еще слышался шум, словно на берег накатывают ненова отступают легкие волны. Ее лица коснулся слабый ветерок, несущий прохладу.

Морское побережье.

Вдалеке в воде плавали какие-то громадины — светящиеся видения кораблей. Но человек не мог построить такие огромные корабли. Они были как острова, как небольшие горы, и каждая громадина излучала голубоватое или зеленоватое сияние. Крохотные волны увенчивала такая же светящаяся пена.

Теперь красно-черное небо начало меняться. На далеком горизонте выросло перламутровое пятно, потом появились другие перламутровые столбы света — всего пять: они покачивались как призрачные растопыренные пальцы, затем столбы расширились, стали ярко-розовыми, белыми, зелеными и превратились в разноцветную завесу. Небо отражалось в гигантских айсбергах и освещало странный ландшафт за спиной Харамис — пустынные голые холмы, на которых местами белел снег.

Поднимался ветер.

— Где я? — прошептала Харамис.

— На побережье моря Авроры.

Вот чем объясняется фантастический цвет неба! Это северное сияние, редкое явление природы, о котором она читала, но никогда не видела своими глазами: оно бывало только на крайнем севере. Постоянно меняющиеся краски были так ослепительно прекрасны, что она забыла, зачем прибыла сюда…

«Ты не должна забываться, Харамис. Тебе нужно многому научиться!»

Она чуть не закричала. Мысленная речь не принадлежала ее талисману.

— Это вы, Великая Волшебница Моря? — позвала она. — Где вы?

«Иди по светящейся дорожке».

Теперь сияние распространилось по всему морю, а рядом с тем местом, где она стряла, вода, казалось, отвердела, превратившись в подобие чистой сверкающей льдины, усыпанной миллионами крошечных алмазов. Пока она смотрела на нее, ледяная дорожка удлинялась, протягивалась от самого берега до высочайшего из сверкающих айсбергов.

«Выдержит ли она мой вес?» — спросила себя Харамис. Прохладный ветерок заставил ее задрожать. Она протянула ногу. Лед слегка заскрипел, но не треснул.На другом конце узкой светящей дорожки колыхалась черная морская рябь, но сама она была прочна, как железо.

Завернувшись в плащ Великих Волшебников, Харамис пошла к морю.