Кровавый урожай

Глава 15

В исправительном заведении на Гусином озере в Нью-Йорке утро наступало рано. Почти две трети внушительного серого здания находилось под землей. Над землей возвышалось строение без окон, серое, как пыль на солнце, и невероятно уродливое, несмотря на ряды быстро растущих деревьев, посаженных по периметру, чтобы хоть как-то замаскировать его. Десятифутовая электрифицированная ограда окружала сооружение, и еще ни одному заключенному не удалось через нее перебраться. А у тюремщиков были свои методы, чтобы добиться покорности у арестованных.

В огромном здании без окон день и ночь горел искусственный свет. Это была обычная полицейская уловка, направленная на дезориентацию заключенных, делающая их менее агрессивными. Заключенные работали в мастерских, на кухне и фабрике-прачечной. За свой тяжелый труд они получали около доллара в день.

Сейчас было свободное время. Все люди, кроме тех, кто сидел в одиночках, прогуливались, разминались и разговаривали.

Вдруг из тюремного громкоговорителя донеслось:

— Все мужчины, записанные в список добровольцев «Альфа», должны явиться в аудиторию второго уровня.

В список «Альфа» были занесены заключенные с космическим опытом, готовые к опасным путешествиям, с тем чтобы им скостили срок. Последний раз команду набирали очень давно. Арестованные знали, что за досрочное освобождение им придется заплатить дорогой ценой. Но и сбежать с космического корабля было проще, чем из тюрьмы.

Очень трудно было добиться того, чтобы тебя зачислили в список «Альфа», потому что надо было подкупать охрану. А еще возникала масса проблем с другими заключенными, которые тоже хотели занять в нем место.

Рыжий Барсук долго ждал своего шанса. И теперь такая возможность появилась. Он встал, пригладил непокорные ярко-рыжие волосы, посмотрел на ботинки и отправился в аудиторию.

Его остановил заключенный, которого звали Громила Эд.

— Куда ты направляешься? — поинтересовался Громила.

— Я — в списке, — сообщил Рыжий Барсук.

— Ты ошибаешься, — заверил его Эд. — Последнее имя там — мое.

— Нет, — настаивал Барсук, — мое.

— Ладно. Но ты же не будешь возражать, если вместо тебя впишут меня?

— Ни за что, — заявил Рыжий Барсук. — А теперь, если ты разрешишь мне пройти…

Громила Эд стоял посредине коридора, преграждая противнику путь.

— Делай, что я тебе говорю, — предупредил он.

Рыжий Барсук знал: ему бросают вызов. Громила давно ждал подходящего случая. Он думал, что запугать Барсука проще, чем остальных, занесенных в список.

И еще он знал, что будет делать.

Его звали Рыжим Барсуком из-за копны жестких рыжих волос. У него была светлая, слегка загоревшая кожа, и он смотрел на мир узкими зелено-голубыми глазами. Этот крупный мужчина носил расстегнутую кожаную куртку, демонстрируя окружающим поросшую серыми волосами грудь. Он любил показывать квадратные крупные зубы, злобно улыбаясь. Барсук успел сменить несколько мест заключения. Эту кличку ему дали в рейфордской тюрьме во Флориде, и с тех пор она стала определять манеру его поведения. Барсук сидел за вооруженное ограбление и нападение. Когда-то его процесс наделал много шума. Он отлично работал кулаками, не лез за словом в карман и любил устраивать другим неприятности. «На самом деле меня зовут мистер Неприятность, — любил повторять он. — Давай я покажу тебе, как произносится это слово». И подкреплял свое высказывание кулаками. Как настоящий барсук, он был наиболее опасен, когда его загоняли в угол.

Драться предстояло по незыблемым тюремным правилам: двое дерутся — третий не лезь; место дуэли — одна из умывальных комнат. Тот, кто выстоит, пойдет в аудиторию. Соперники молча направились в ближайшую душевую.

По коридорам они шли не спеша. С потолков за ними следили жалящие прожекторы, реагирующие на быстрое движение. Укол был не смертельным, но очень чувствительным, а строптивых заключенных могли прогнать сквозь строй таких приборов.

И хотя об этом не принято было говорить, арестованные ждали, когда нынешние «авторитеты» освободят свое место и они сами смогут разобраться между собой, кто будет приказывать, а кто подчиняться. Поэтому некоторые, заметив, куда направились Барсук и Эд, пошли за ними, чтобы понаблюдать за потехой. Давно было ясно, что Громила хочет занять место Барсука в списке «Альфа».

Громила Эд являл собой каприз природы ростом в семь футов. Он занимался бодибилдингом и мог служить моделью для статуи Геркулеса. Рыжий Барсук был крепышом, но его мускулы обросли жиром. Он казался медлительным и не производил устрашающего впечатления.

Сняв рубашку, он стоял в центре душевой и казался толстым и сонным, его руки свободно висели по бокам. Он ждал, когда Эд сделает первое движение.

— Ты уверен, что тебе это надо? — поинтересовался Громила Эд, медленно поднимая руку, как заправский боец. — Думаешь, от тебя что-то останется, когда я с тобой разделаюсь? — он посмотрел на зрителей и расхохотался: — Сегодня я сниму с барсука шкуру, ребята.

Мужчины принужденно расхохотались. Вдруг Громила Эд сделал резкий выпад, и Барсук отскочил.

Потом заключенные твердили, что никогда не видели, чтобы такой большой и толстый мужчина, как Барсук, двигался так быстро. Какое-то мгновение назад он находился там, где его должен был достать кулак противника, но в нужный момент успел увернуться. Он легко прыгнул вправо и, в свою очередь ударив Эда в шею, попал в нервное окончание.

Громила Эд взревел и отошел назад. Его правая рука повисла плетью. Он попытался поднять ее, но не смог. Эд не был ранен, просто у него не действовала рука.

— Где ты научился этим штучкам? — спросил он.

Барсук улыбнулся, но не ответил. Какой смысл рассказывать Эду о своем последнем сокамернике Томми Тошимото, который обучил его прекрасному искусству ударов по нервам, заставляя его часами тренироваться и отрабатывать технику. И наконец Барсук научился поражать с полдюжины целей, где нервные узлы подходили ближе всего к коже. Рыжий Барсук сначала не очень интересовался учебой. Но когда он смог победить сильного противника, эта наука заинтересовала его, и, будучи человеком упорным, он стал тренироваться и освоил искусство боя.

Потом он обошел Громилу справа, так как Эд был беспомощным с этой стороны, и нанес быстрые удары по лицу и ребрам. Громила бросился на Барсука. Если бы он смог ударить противника хотя бы одной рукой, то у него появилась бы свобода действий. Но Рыжий был прекрасным стратегом и предвидел атаку Громилы.

Он снова и снова бил Эда по шее, и скоро онемение сменилось жгучей болью, которая обожгла его от лица до паха и скрутила в судорогах.

Наконец Барсук испытал огромное удовлетворение, потому что его соперник был в таком виде, в который он и хотел его привести: беспомощный, но все еще на ногах. Кусок мяса для отбивной котлеты. И Барсук продолжал разделывать его пятками и ребрами ладоней. Он знал, что победа за ним, и теперь не хотел отшибить себе чего-нибудь. Ведь тогда он не сможет пройти отбор на космический корабль. Большой Эд поворачивался, извивался и крутился, но никак не мог защититься. От резкого удара треснула кость на левом предплечье, и вторая рука повисла плетью. Эд стоял, его лицо было залито кровью, а Рыжий наносил удары, будто забивал гвозди в крепкое дерево. Громила выл от боли, но ничего не мог поделать.

— Черт, жаль, но у меня больше нет времени, — заявил Барсук и, собрав все силы, двинул противника подкованным носком ботинка в челюсть. Передние зубы Громилы Эда разлетелись, как осколки китайского фарфора, и он рухнул лицом на пол. Барсук повернул кран и быстро, но тщательно умылся. Он опасался, что в его внешности не все в порядке, но, внимательно осмотрев себя в зеркале, не нашел никаких изъянов.