Кровь и нефть. Безжалостное стремление Мохаммеда бин Салмана к глобальной власти

Дебют суверенного фонда благосостояния показал всему миру, что Мохаммед намерен тратить. Месяц спустя он принимал госсекретаря США Джона Керри на своей яхте Serene. Но ему все еще нужна была громкая сделка, чтобы представить Государственный инвестиционный фонд (ГИФ) в качестве нового инвестора.

Незадолго до этого Мохаммеда познакомили с Трэвисом Калаником, основателем популярного в то время стартапа Uber. Между ними возникло взаимопонимание - впоследствии принц называл предпринимателя своим другом, - и Мохаммед счел Uber привлекательной инвестицией. Деловая пресса восхищалась компанией. Она быстро развивалась по всему миру и могла сыграть важную роль на внутреннем рынке Саудовской Аравии, где женщинам до сих пор запрещено водить машину. Мохаммед и Каланик обсудили возможность инвестиций. В начале июня фонд перечислил Uber в общей сложности 3,5 млрд. долл. За это Мохаммед стал крупнейшим инвестором в самый "горячий" технологический стартап в мире, а его сотрудник, глава фонда Ясир аль-Румайян, вошел в совет директоров Uber. Он доказал, что в королевстве все делается по-другому.

Эта инвестиция стала первым случаем из многих, когда западные бизнесмены, консультанты и банкиры обещали молодому принцу весь мир, но не выполнили своих обещаний. Инвестиции в Uber не принесли ему финансового дохода. Uber также не инвестировал в Саудовскую Аравию. По сути, Саудовская Аравия выделила 3,5 млрд долл. за привилегию объявить себя инвестором Uber. Скорее всего, она получит свои деньги обратно, но без впечатляющей отдачи.

Ветеран ближневосточных суверенных фондов, ставший с годами циником, объясняет, как это работает для инвесторов из стран Персидского залива. Все лучшие сделки и возможности достаются крупным американским институтам с помощью нью-йоркских банков. Сделки второго уровня достаются европейцам. А "лимоны" упаковываются и переделываются для тех, кого насмешливые банкиры называют "тупыми деньгами" Ближнего Востока. "Им на нас наплевать", - говорит он. "Им нужны только наши деньги".

Через несколько дней Мохаммед отправился в Силиконовую долину.

Руководители компаний охотно приветствовали принца. Одетый в джинсы и пиджак, Мухаммед позировал для фотографий с Марком Цукербергом и посетил основателей Google.

Венчурные капиталисты (ВК), в ряды которых хотел вступить Мохаммед, были приняты не так радужно. В то время как предприниматели жаждали саудовских денег, венчурные инвесторы были совсем другой породы. Зачастую напыщенные, приезжающие на автомобилях Teslas в свои низко расположенные офисы на Sand Hill Road в холмах над Пало-Альто, они специализировались на заключении небольших сделок с начинающими компаниями на ранних стадиях развития, которые в случае маловероятного успеха могли принести огромную прибыль. Их отрасль переживала бум. Успешным венчурным инвесторам меньше всего нужен был принц с сотнями миллиардов долларов, раздувающий стоимость новых стартапов и указывающий им, как делать свою работу.

"Нам не нужны ваши деньги", - сказал один из видных венчурных деятелей эмиссару Мухаммеда перед его визитом в Калифорнию. "У нас их много". Другой объяснил, что у его фирмы уже есть саудовские деньги, чем вызвал раздражение окружения принца, поскольку этот управляющий деньгами, по-видимому, не понимал разницы между деньгами какого-то богатого саудовца и возможностью, которую Мохаммед предлагал для управления деньгами саудовского государства.

Единственными венчурными инвесторами, которые, казалось, действительно хотели встретиться с принцем, были те, кто находился на другом конце спектра, - амбициозные новички, которые также расстроили окружение принца, похваставшись тем, что у них есть связи с саудовцами. Одним из них был Джо Лонсдейл, соучредитель компании по анализу данных Palantir, работавший с успешным венчурным инвестором Питером Тилем. Перед визитом, вспоминают инвесторы, Лонсдейл сказал им, что у него есть саудовские инвестиции, а на самом деле он получил скромную сумму от сына министра энергетики. Это было далеко от отношений с правительством королевства. Отвечая на вопрос об этом утверждении, Лонсдейл сказал, что "не следует сообщать" имена людей, чьими деньгами он управлял, и что он никогда не хвастался наличием саудовских инвестиций. По словам Лонсдейла, в итоге он отказался от инвестиций из этого региона. "Похоже, что в этих обществах многие делают деньги, торгуя связями, а не создавая вещи или применяя интеллектуальный подход", - сказал он позже.

Однако на ужине в отеле Fairmont на вершине Ноб Хилл в Сан-Франциско отношение более авторитетных венчурных инвесторов, похоже, изменилось. "Мне нужен мост между Саудовской Аравией и Кремниевой долиной. Мне нужно, чтобы вы помогли нашим реформам", - сказал Мохаммед группе, в которую входили Марк Андреессен, Питер Тиль, Джон Доерр и Майкл Мориц - титаны венчурного капитала с десятилетним опытом поддержки стартапов, превратившихся в многомиллиардные корпорации.

По мнению принца, модель венчурного капитала можно масштабировать до бесконечности. Если они получали огромные прибыли при относительно скромных инвестициях, то представьте, сколько они смогут заработать, если он увеличит их капитал в десять раз. После ужина Дорр обнял министра энергетики Халида аль-Фалиха и с воодушевлением сказал ему: "Вместе мы переделаем энергетическую отрасль".

Но венчурные фонды Силиконовой долины не могли двигаться достаточно быстро для Мохаммеда. Они были настроены на то, чтобы делать небольшие инвестиции. Мохаммед же хотел делать гигантские инвестиции, и делать это немедленно. Не успели венчурные компании придумать, как ему подстроиться, как принц встретил единомышленника - инвестора-дилетанта из Японии, который пообещал обойти старую гвардию Долины. Однако сначала нужно было разобраться с некоторыми назойливыми голосами.

Глава 6. Капитан Сауд

Февраль 2016 г.

Что-то в капитане Сауде было не так.

Сидя на диване из тонкой зернистой кожи в отделанном деревянными панелями салоне своего парижского Boeing 737-800, Сауд внешне выглядел как пилот. Его форма была безупречной, а поведение - уверенным и дружелюбным. Он шутил и показывал фотографии своих детей сотрудникам VIP-персоны, которую он должен был доставить в Каир, - саудовского принца по имени Султан бин Турки II.

Но в мелочах все было не так. Один из членов свиты принца был пилотом-любителем, и Сауд не мог поддержать его светскую беседу об обучении пилотированию 737-го самолета. Кроме того, экипаж капитанского самолета состоял из девятнадцати человек, что более чем в два раза превышало обычное число сотрудников для рейса Париж - Каир. Причем экипаж состоял исключительно из мужчин, причем некоторые из них были несколько крупнее, чем можно было ожидать. Где же были стройные европейские блондинки, которые часто встречаются на рейсах саудовского королевского двора?

А потом были часы. Сауд был очарован часами Breitling Emergency Watch, которые носил спутник принца. "Я никогда не видел таких часов", - сказал он на безупречном английском языке.

Часы стоимостью 15 тыс. долл., оснащенные радиомаяком для вызова помощи в случае аварии, - излюбленное развлечение пилотов, имеющих свободный доход. Какой капитан самолета не видел таких часов? И какой пилот носит на запястье Hublot, который был у Сауда, - эту эффектную глыбу металла, которая для большинства пилотов стоила бы трехмесячной зарплаты?

Часы, девятнадцать человек, отсутствие знаний в области пилотирования - все эти диссонирующие мелочи складывались в единое целое. Охрана Султана, посланная к самолету раньше него для оценки ситуации, предупредила принца, чтобы он не садился в самолет. Это была ловушка.

Но принц Султан устал и был одинок. Он скучал по своему отцу, который ждал его в Каире. А самолет прислал сам Мухаммед бин Салман. Султан решил, что может доверять своему новому влиятельному кузену.

Принц Султан бин Турки II, названный так потому, что его отец был вторым из двух сыновей Ибн Сауда по имени Турки (первый умер в раннем возрасте), родился на неспокойной окраине самой могущественной ветви Аль Саудов. Его отец, родной брат бывших королей Фахда и Салмана, казался кандидатом на престол, пока не женился на дочери одного из лидеров мусульман-суфиев, исповедующих направление исламского мистицизма, с которым многие из Аль Саудов не согласны. Стыдясь изгнания, принц Турки поселился в каирском отеле, где и оставался в течение многих лет.

Его сын Султан поддерживал отношения со своими влиятельными дядями и двоюродными братьями в Саудовской Аравии и женился на своей первой кузине, дочери тогдашнего принца (а впоследствии короля) Абдаллы. Но в 1990 г. она погибла в автомобильной катастрофе в Эр-Рияде, и принц, которому тогда было всего двадцать два года, стал вести разгульный образ жизни.

Получая от короля Фахда щедрое содержание, Султан путешествовал по Европе с целой свитой охранников, моделей, ремонтников и друзей. Стареющий король был терпим, а некоторые сказали бы - неравнодушен к высокопоставленным принцам, а к своему племяннику испытывал неизменную привязанность. Когда Фахд покидал женевский госпиталь после операции на глазах в 2002 г., Султан находился прямо за его инвалидным креслом - привилегированное положение среди королевских особ, толкающихся за физическую близость к королю.

Султан не играл никакой роли в правительстве, но ему нравилось, что его считают человеком, имеющим влияние в своей стране. Он часто беседовал с иностранными журналистами о своих взглядах на саудовскую политику, занимая более открытую позицию, чем большинство принцев, но всегда поддерживая монархию. В январе 2003 г. он перешел на другой путь. Султан заявил журналистам, что Саудовская Аравия должна прекратить помощь Ливану, и утверждал, что премьер-министр Ливана Рафик Харири коррумпированно использует саудовские деньги для финансирования своего экстравагантного образа жизни.

На международном уровне это заявление не выглядело чем-то особенным. Харири многие подозревали в коррумпированности, хотя в Саудовской Аравии его никогда публично не обвиняли ни в каких преступлениях, а принц на самом деле критиковал не столько королевство, сколько Ливан. Но внутри королевского двора это было равносильно коктейлю Молотова. Сын короля Фахда, Абдулазиз, правительственный чиновник, известный как Азуз, был близок к Харирам, и заявление Султана, похоже, было направлено на то, чтобы разозлить его двоюродных братьев. Спустя несколько месяцев Султан пошел еще дальше, направив по факсу в Associated Press заявление о том, что он создал комиссию по искоренению коррупции среди саудовских принцев и других лиц, которые "разграбили богатства страны за последние 25 лет".

Примерно через месяц Азуз прислал Султану приглашение. Приезжайте в женевский особняк короля, - сказал он. Давайте урегулируем наши разногласия. На встрече Абдулазиз и еще один саудовский министр пытались уговорить Султана вернуться в королевство. Когда он отказался, вооруженная охрана набросилась на принца, вколола ему успокоительное и потащила на самолет в Эр-Рияд.

Похищение не было изящным. Султан весил в то время около четырехсот килограммов, и в какой-то момент во время этого испытания либо наркотики, либо процесс таскания бессознательного человека за конечности повредили нервы, связанные с диафрагмой и ногами Султана. Следующие одиннадцать лет он провел в тюрьме в Саудовской Аравии, часто с ограничениями на выезд, а иногда и в закрытой государственной больнице в Эр-Рияде.

В 2014 г. Султан заболел свиным гриппом, что привело к целому каскаду опасных для жизни осложнений. Полагая, что принц, ставший полупарализованной, хрипящей тенью своего молодого антагониста, больше не представляет угрозы, правительство разрешило ему обратиться за медицинской помощью в Массачусетс. С точки зрения султана, он был свободен.

За время пребывания Султана под стражей в королевстве в доме Саудов произошли значительные перемены. Король Фахд умер в 2005 г., и его преемник Абдулла стал менее терпим к показным проявлениям богатства принцев. Абдулла урезал подачки принцам и порицал наиболее расточительных и невоспитанных из них. Новый король не потерпел бы правомочных молодых людей, позорящих его семью.

Но Султан, похоже, не понял ни этого изменения, ни более серьезного, произошедшего в начале 2015 г., после того как он оправился от острых проблем со здоровьем, когда на престол вступил еще более строгий король Салман. Вместо того чтобы уйти на покой, Султан сделал липосакцию и косметическую операцию и начал собирать группу, чтобы вернуться к своей роскошной жизни бродяги.

Султан обратился к охранникам, старым советникам и друзьям - людям, с которыми он не общался с момента своего похищения более десяти лет. Воссоединившись, Султан отправился в Европу, как типичный саудовский принц 1990-х годов.

Вооруженная охрана, медицинский персонал из шести штатных медсестер и врача, сменяющиеся "подружки", нанятые в швейцарском модельном агентстве, и множество саудовских и европейских прихлебателей - все это составляло миллионы долларов в месяц. По словам одного из членов свиты, это было похоже на современный караван класса "ультралюкс". От Осло до Берлина, Женевы и Парижа они ели только самую вкусную еду и пили только самое лучшее вино. После нескольких дней или недель пребывания в том или ином городе султан начинал беспокоиться, приказывал дворецким собрать вещи и позвонить в посольство Саудовской Аравии, чтобы получить эскорт, положенный внукам Ибн Сауда. Они садились в арендованный частный самолет и отправлялись в следующий город.

В середине 2015 года принц Султан занял самый роскошный отель на самом живописном пляже Сардинии, где он мог каждый день купаться в Средиземном море. В море частично парализованные нижние ноги Султана могли выдерживать его вес. Это было самое близкое к свободному передвижению.

Попутно королевский двор продолжал перечислять деньги на его банковский счет. Но Султан понимал, что выплаты не будут продолжаться бесконечно, а других источников дохода у него не было. Тогда ему пришла в голову идея: Султан решил, что правительство Саудовской Аравии должно выплатить ему компенсацию. Ведь во время похищения в 2003 году он получил тяжелую травму, и его инвалидность не позволила ему, например, открыть компанию или инвестиционный фонд, как это сделали его двоюродные братья.

Поэтому Султан обратился к тому, кто, по его мнению, мог помочь, - любимому сыну нового короля и его двоюродному брату Мухаммеду бин Салману. Султан плохо знал Мохаммеда. Он сидел в тюрьме с тех пор, как юному принцу исполнилось несколько лет. Но он слышал от членов семьи, что сын Салмана стал самым влиятельным человеком в королевском дворе и является решительным чиновником, способным платить, а не давать пустые обещания. Поэтому он попросил у Мохаммеда компенсацию за свои травмы.

Это не помогло. Мохаммед не захотел платить тому, кто сам накликал на себя беду, выплеснув семейные обиды. Какой урок это могло бы преподать другим монархам? Поэтому летом 2015 года Султан совершил беспрецедентный поступок: В швейцарском суде он подал иск против членов королевской семьи за похищение.

Его доверенные лица забеспокоились. "Они похитили вас однажды. Почему бы им не похитить тебя снова?" - предупреждал адвокат Султана в Бостоне Клайд Бергстрессер. Султан часто прислушивался к советам Бергстрессера. Адвокат, прямолинейный уроженец Нью-Джерси, не имевший связей в Саудовской Аравии и направленный к Султану во время его лечения в Массачусетсе, был более прямолинеен, чем члены окружения и семьи Султана, консультируя принца, и между ними установились доверительные отношения. Но в этом вопросе Султан проявил упрямство. Он нанял адвоката в Женеве и в июле подал в суд. Швейцарский уголовный прокурор начал расследование. Газеты подхватили эту историю. Выплаты Султану от королевского двора внезапно прекратились.

В течение нескольких недель его окружение не замечало проблемы, пока однажды на Сардинии принц Султан не решил, что ему нужно обслуживание в номерах. Принц и его свита проживали в отеле над бирюзовой бухтой в течение двух месяцев, потратив на это не менее 1 млн. долл. Теперь ресторан отказывался их обслуживать.

Объяснить Султану причину этого должен был один из приближенных принца. "Вы абсолютно без денег", - пояснил его сотрудник.

Отель мог бы просто выселить его, но не мог позволить себе списать многонедельные неоплаченные счета. Принц заверил своих сотрудников, что он сможет найти способ восстановить выплаты королевского двора. Они убедили отель возобновить кредитную линию. И тогда Султан пошел на авантюру. Он решил, что Мохаммед бин Салман разозлил стольких влиятельных членов королевской семьи, что он сможет перехитрить сына короля.

Султан направил два анонимных письма своим дядям, оставшимся в живых сыновьям Ибн Сауда. Король Салман "некомпетентен" и "бессилен" править, писал Султан. "Уже ни для кого не секрет, что самой серьезной проблемой в его здоровье является психический аспект, из-за которого король стал подданным своего сына Мухаммеда". Мохаммед, писал он, коррумпирован и использует свою близость к королю для обогащения. Султан утверждал, что Мохаммед перевел более 2 млрд. долл. государственных средств на частный банковский счет, а также ворует нефтяные деньги. Единственным решением, писал он, является изоляция короля и "созыв экстренного совещания старших членов семьи для обсуждения ситуации и принятия всех необходимых мер для спасения страны".

Письма Султана без подписи попали в английскую газету Guardian. Его имя не было обнародовано, но суть критики и история принца сделали его авторство очевидным для высокопоставленных членов королевского двора.

Принц Султан ждал, что из этого выйдет. Возможно, его дяди попытаются урезонить Мухаммеда. А может быть, Мохаммед предложит ему деньги, чтобы он перестал создавать проблемы. Султан надеялся, что судебный иск и письма станут таким отвлекающим фактором в то время, когда Мохаммед пытается реализовать свое видение реформ, что королевский двор просто заплатит. По мнению Султана, это может быть ситуация, подобная ситуации его отца, в которой он мог бы жить в финансово поддерживаемом отчуждении.

Удивительно, но, похоже, это сработало. Вскоре после писем на банковском счете Султана, словно чудом, появилось более 2 млн. долларов от королевского двора. Он покрыл долги за гостиницу и возобновил свои туристические планы. Более того, вскоре он получил приглашение от своего отца посетить Каир и, возможно, наладить их напряженные отношения. В качестве бонуса, сказал ему отец, Султану даже не придется оплачивать дорогу. Королевский двор высылает роскошный лайнер, чтобы доставить принца и его свиту в Каир. Казалось, что Мухаммед бин Салман возвращает своего своенравного кузена в лоно семьи.

Сотрудники принца были ошеломлены. Некоторые из них были рядом, когда он в последний раз критиковал Аль Сауда и оказался в самолете королевского двора. Это закончилось похищением, тюремным заключением и пожизненными проблемами со здоровьем. Теперь принц снова критикует семью, а королевский двор снова присылает самолет. Как он мог даже подумать о том, чтобы сесть в самолет?

Но Султан, похоже, хотел верить, что это означает примирение. Возможно, Мохаммед бин Салман действительно стал новым типом лидера, который не потерпит бандитского поведения.

Королевский двор направил в Женеву специально оборудованный самолет 737-800, рассчитанный на 189 пассажиров, и султан приказал своим сотрудникам встретиться с экипажем и выяснить ситуацию.

Все было как-то не так. Капитан Сауд выглядел не в своей тарелке, а экипаж из девятнадцати человек казался сотрудниками службы безопасности, а не стюардессами. Один из сотрудников Султана предупредил его: "Этот самолет не приземлится в Каире".

Принц отмахнулся от беспокойства. "Вы им не доверяете?" - спросил он.

"Почему вы им доверяете?" - ответил сотрудник. Султан не ответил. Но он колебался до тех пор, пока капитан Сауд не предложил успокоить его опасения, оставив десять членов экипажа в Париже, в качестве жеста доброй воли, чтобы показать, что это не похищение. Этого принцу было достаточно.

Он приказал своей свите начинать собираться. Вместе с дворецкими, медсестрами, охранниками и "подружкой", нанятой в модельном агентстве, свита насчитывала более десятка человек.

Самолет спокойно вылетел из Парижа, и в течение двух часов траектория его полета до Каира была видна на экранах в салоне. Затем экраны замерцали и выключились.

Несколько человек из окружения принца были встревожены. "Один из них спросил капитана Сауда: "Что случилось? Он пошел проверить и, вернувшись, объяснил, что возникла техническая проблема, и единственный инженер, который мог ее устранить, находился среди членов экипажа, оставшихся в Париже. Но волноваться не стоит, сказал он, они идут по графику.

К моменту начала снижения самолета практически все находившиеся на борту поняли, что в Каире он не приземлится. Глядя из иллюминатора, они не видели ни Нила, пронизывающего город, ни пирамид Гизы. А вот разросшийся Эр-Рияд был виден безошибочно.

К тому времени, когда показалась башня Kingdom Center Tower - небоскреб с огромной дырой в центре, которая, по мнению циников, напоминает глаз Саурона из "Властелина колец", - на борту самолета началось столпотворение. Члены свиты султана кричали. Американцы и европейцы спрашивали, что будет с ними, прилетевшими в Саудовскую Аравию без виз и против своей воли. Будут ли они задержаны? Придется ли их правительствам вмешиваться? Позволят ли им позвонить в свои посольства? Принц Султан, слабый и одышливый, решил, что пора действовать.

"Отдай мой пистолет!" - крикнул он.

Один из охранников принца отказался. У людей капитана Сауда было оружие, и перестрелка в самолете была бы почти наверняка хуже того, что сейчас произойдет. Поэтому принц и его люди перестали кричать и молча сидели до самого приземления. Бороться было невозможно, и Султана, которому помогали люди капитана Сауда, повели по трапу самолета. Это был последний раз, когда его видели люди из его окружения.

Появившаяся охрана переправила "висельников" принца в камеру хранения в аэропорту, а затем в гостиницу. Там они пробыли три дня, не имея возможности что-либо предпринять. Выехать без визы они не могли, поэтому оставалось только ждать.

Наконец, на четвертый день охрана привела свиту в личный кабинет королевского двора. Иностранцев одного за другим вызывали в просторный зал заседаний с огромным столом посередине. Во главе стола сидел капитан Сауд, теперь уже в халате, а не в пилотской форме. "Я - Сауд аль-Кахтани, - сказал он. "Я работаю при королевском дворе". Сауд больше не был просто "мистером Хаштагом" Мухаммеда. Он стал центральным игроком в аппарате безопасности королевского двора, на которого Мохаммед мог положиться при выполнении деликатных и агрессивных заданий.

Может быть, принц Султан и не был могущественным принцем, но Мухаммед считал его проблемой. Он встал на сторону семьи, и Сауд показал, как далеко он готов зайти, чтобы справиться с тем, кого Мохаммед считал занозой. Сауд попросил иностранцев подписать соглашение о неразглашении, предложил некоторым деньги и отправил их на родину. Операция прошла успешно, и Сауд использовал этот опыт при проведении аналогичных операций по подавлению инакомыслящих, в том числе одной, которая почти три года спустя сломала его собственную жизнь и поставила под угрозу проект реформ Мохаммеда.

Глава 7. Миллиарды

Сентябрь 2016 г.

Почти два года Низар аль-Бассам пытался наладить деловые отношения с Мохаммедом бин Салманом. Теперь, в Токио в сентябре 2016 г., он собирался получить свой шанс.

В Deutsche Bank, где он работал до конца 2015 года, Низар специализировался на установлении контактов с влиятельными людьми с помощью стратегических наступательных операций. Эти усилия обычно включали в себя одно из фирменных блюд Низара - роскошные обеды, на которых он продавал своим знакомым миллиардные сделки за многочисленными блюдами, которые он любил лично выбирать для своих гостей. Он был непревзойденным строителем отношений, часто проходя путь от советников и помощников до нужного ему олигарха или принца.

Низар родился в Дахране, где его отец, Набиль, до своей смерти в 2007 г. занимал пост руководителя и директора совета директоров компании Aramco, и вырос в "лагерях" Aramco - огороженных жилых районах, построенных по образцу типичного американского пригорода с лужайками перед домом, детским бейсболом и английским языком в качестве основного. В детстве он учился в этой школе, затем в школе-интернате Мидлсекс в Массачусетсе и в колледже Колби в штате Мэн, и стал таким же культурным американцем, как и саудовцы.

В последние месяцы работы Низара в Deutsche Bank Мухаммед бин Салман ворвался в жизнь с планами превращения Государственного инвестиционного фонда (ГИФ) в крупный суверенный фонд. Низар сразу же начал пытаться выйти на ключевых людей в фонде, включая его главу Ясира аль-Румайяна, и добился определенных успехов: помог организовать встречи новой команды PIF на Петербургском международном экономическом форуме в июне 2015 года и дал совет по спасению тонущей строительной компании Saudi Oger, бывшего клиента. Но добраться до самого "большого человека" ему так и не удалось.

Сотни финансовых специалистов, юристов и специалистов по заключению сделок пытались - и иногда успешно - воспользоваться возможностями, открывающимися благодаря плану "Видение 2030" и связанным с ним проектам. Это и размещение облигаций, и частные размещения, и всевозможные сделки, в которые можно было вложить свои зубы, а также консультационные контракты и консалтинговые проекты. Шла великая финансовая золотая лихорадка десятилетия, и каждый хотел получить свой кусок. Для Низара это был идеальный следующий шаг - соединить его саудовское происхождение с десятилетиями работы в банке.

Помимо финансовых возможностей, Мухаммед бин Салман открывает страну для туризма. На протяжении большей части своей истории страна не была открыта для посещения, за исключением тех, кто совершал паломничество в Мекку и Медину. Мухаммед посчитал, что страна обладает огромным потенциалом как место отдыха. Королевство имеет двенадцатисотмильную береговую линию Красного моря, в том числе знаменитые коралловые рифы, которые, похоже, невосприимчивы к более высоким температурам, чем большинство других видов. Кроме того, здесь есть исторические места, такие как двухтысячелетний Мадаин-Салех с богато украшенными гробницами, высеченными в массивных песчаниках набатейцами - представителями той же культуры, которая построила древний город Петру в Иордании, - которых нет в списках большинства ближневосточных туристических направлений. Принц инициировал проекты, в том числе большой кластер пляжных курортов под названием "Проект Красное море", чтобы открыть их и построить отели и транспортную инфраструктуру для их обслуживания.

Он также начал строительство зеркального концертного зала у набатейских руин в Аль-Уле и "города развлечений", почти такого же большого, как Лас-Вегас, за пределами Эр-Рияда. Этот город, получивший название Qiddiya и возглавляемый бывшим руководителем компании Disney, будет включать в себя тематические парки, ипподромы и типичные для стран Персидского залива проекты, такие как крытый горнолыжный склон, аналогичный дубайскому.

Это был молодой принц, полностью контролирующий свою страну, с огромным количеством денег, которые он мог тратить, и еще большим количеством денег на подходе. Он стал всеобщим любимцем, даже если до титула нового саудовского правителя ему не хватало совсем немного. Стив Шварцман, основатель компании Blackstone, стал советником принца. Банкиры прибывали сюда целыми самолетами, стремясь получить свой кусочек акций. Даже Шейн Смит, татуированный основатель Vice Media, вступил в игру.

Сначала Низар хотел, чтобы Deutsche Bank стал предпочтительным банкиром для PIF или нового влиятельного клана Салмана, но к концу 2015 г. он стал испытывать недовольство банком, поскольку тот урезал свои амбиции на так называемых развивающихся рынках. К маю 2016 года он ушел и создал консультационную фирму с партнерами, в числе которых был бывший банкир Goldman Sachs Group, Inc Далин Арибурну. Одной из их первых идей было создание серии инвестиционных фондов, работающих на скрытых рынках, в частности на Ближнем Востоке. В процессе поиска партнеров Низар и его коллеги начали общаться с еще одним бывшим сотрудником Deutsche Bank, главой отдела стратегических финансов японского технологического конгломерата SoftBank Corp. Радживом Мисрой.

Высокомерный финансовый инженер, склонный к долгам и риску, Раджив во время финансового кризиса занимал должность старшего банкира Deutsche Bank и руководил группой, которая в итоге получила прибыль от ставок против рынка жилья. Вскоре после этого он покинул банк, сделав короткие остановки в UBS и Fortress Investment Group, а затем перешел в SoftBank.

Несколько месяцев назад Раджив вновь встретился с Масайоши Соном, основателем SoftBank, помешанным на технологиях, на свадьбе в Италии и впоследствии согласился на работу, пытаясь помочь Масайоши разработать сложные долговые структуры для финансирования его амбиций. Они работали вместе несколько лет назад, когда Раджив помог Масайоши привлечь 16 млрд. долл. для покупки японской компании Vodafone в 2006 году. SoftBank проводил крупные сделки и уже исчерпал финансирование, но амбиции Масаёши были как никогда велики.

Масаёси, невысокий улыбчивый японец корейского происхождения, на короткое время стал самым богатым человеком в мире на пике "пузыря доткомов" в 2000 г., но большая часть его состояния рухнула в считанные дни. Однако удачная инвестиция в размере 20 млн. долл. в китайскую интернет-площадку Alibaba в 2000 г. выросла до стоимости акций Alibaba в 74 млрд. долл. после ее выхода на биржу в 2014 г. Используя свои огромные средства, Масаёси хотел сделать крупную ставку на свою веру в то, что мир ускоряется на пути к "сингулярности" - моменту, когда технологический рост зайдет настолько далеко, что начнет жить собственной жизнью, преобразуя мир, каким мы его знаем.

Раджив пытался найти свое место в SoftBank, вступая в конфликт с двумя другими индийскими руководителями, которые были ближе к Масаёси. Предполагается, что он вступил в сговор с итальянским бизнесменом, который организовал против них медовую ловушку, которая провалилась, и фальшивую кампанию акционеров с требованием их увольнения, хотя позже Раджив отрицал свою причастность к этому. Менее чем через год Раджив задумался об уходе. Но в беседах с Низаром и его партнерами по бизнесу Раджив убедился, что на обочине ждет больше денег, чем он знал за годы работы банкиром, специализировавшимся на рынке облигаций. Затем один из его конкурентов ушел в отставку, что позволило ему начать консолидацию власти в SoftBank.

Суверенные фонды идеально сочетались с миллиардами Масайоши. SoftBank и новая фирма Низара, FAB Partners (позже переименованная в Centricus), совместно разработали идею, названную Project Crystal Ball, о создании фонда с капиталом 20 млрд. долларов, который инвестировал бы в технологические стартапы за счет средств SoftBank и партнеров, готовых принять интуитивный стиль высокоскоростного инвестирования Масайоши.

Сначала они решили предложить эту идею Катару. У Низара там уже были прочные связи, а на крошечном полуострове Персидского залива благодаря огромным месторождениям природного газа и небольшому населению сбережений на душу населения было больше, чем в любой другой стране мира. Но когда 28 августа 2016 года в 4 часа утра Масайоши прилетел на частном самолете, Низара ждал шок: они мчались к отелю. Во время поездки Масаёси и его помощник внесли некоторые коррективы: Фонд "Хрустальный шар" теперь планировался в размере 100 млрд долларов США, что, безусловно, является самым крупным фондом такого рода в истории. "Если я собираюсь создать фонд, то он должен быть достаточно большим, чтобы разрушить весь мир технологий", - сказал он во время поездки в отель, добавив, что SoftBank может внести десятки миллиардов долларов, часть из которых - долговые обязательства. Для Масайоши это был огромный риск. Большинство спонсоров фондов вносят символический 1% и просят инвесторов предоставить остальное. В то время он еще не знал, что именно такая стратегия необходима для того, чтобы убедить инвесторов из стран Персидского залива присоединиться к крупному проекту.

Катарцы были впечатлены убежденностью Масаёси, но из этих обсуждений ничего не вышло. Для достижения цели в 100 млрд. долл. команде по-прежнему требовались огромные деньги, и Низар считал, что наилучшим вариантом будут саудовцы, особенно Мохаммед бин Салман. По счастливой случайности Мохаммед должен был прибыть в Токио через несколько дней после поездки в Катар. Низар отправился в Токио на самолете Масаёси.

В течение нескольких месяцев команда PIF выражала готовность встретиться с Масаёси, но ничего не получалось. Низар разослал поток сообщений своим знакомым, надеясь хотя бы познакомить Масайоши с ключевыми советниками и министрами, путешествующими вместе с Мохаммедом. У Масаёси был кабинет рядом с его кабинетом на двадцать шестом этаже штаб-квартиры SoftBank в Токио. Они лоббировали контакты, как будто участвовали в политической кампании.

В день приезда Мохаммеда Низар почувствовал, что его телефон вибрирует на груди. Он так и заснул. Это был Ясир, глава PIF, который наконец-то ответил на его звонок. Ясир мог встретиться с Масаёси менее чем через четыре часа. Разбежавшись, команда приготовилась принять его, зная, что у них есть полчаса, чтобы рассказать ему о "Хрустальном шаре". "Это интересно. Мне нужно обсудить это с заместителем кронпринца", - сказал им в конце Ясир.

Далее команда обратилась с тем же предложением к Халиду аль-Фалиху, министру энергетики и главе Aramco, и Маджиду аль-Касаби, министру торговли, которые засыпали их жесткими вопросами. Наконец, раздался звонок. Мухаммед бен Сальман согласился встретиться с Масаёси в государственном пансионе "Гейхинкан". Это был последний день его поездки в Японию, и ставки были высоки. Без суверенного богатства фонд никогда не сможет достичь того астрономически высокого уровня, к которому стремился Масаёси.

Встреча была интимной и простой: Мохаммед и его ключевые советники вместе с небольшой командой SoftBank во главе с Масайоши в ярко освещенной комнате с позолоченной мебелью. Низар ждал снаружи. После того как Масайоши просмотрел презентацию на iPad - уже в шестой раз, - Мохаммед сказал, что подробно обсудил идею со своей командой и хотел бы стать краеугольным инвестором нового фонда. Ему нужно, чтобы Саудовская Аравия была в центре глобальных технологических преобразований, а это - способ привлечь в страну инновационные компании и одновременно получить прибыль, которая послужит топливом для перехода от нефти. Одним словом, это было идеальным вариантом для реализации его программы Vision 2030.

Низар был ошеломлен, когда через несколько минут Масаёси сообщил ему новость. Он предполагал, что им придется потратить месяцы на заключение сделки. Вместо этого они получили обязательство на сумму 40 млрд. долл. Но перед самым окончанием встречи Мохаммед сказал, что хотел бы, чтобы Масайоши провел несколько дней, знакомясь с Саудовской Аравией. "Я хочу, чтобы ты увидел мою страну и влюбился в нее", - сказал он ему. Масаёси отказался, сказав, что может выделить полдня. "В таком случае, может быть, лучше тебе не приезжать", - сказал Мохаммед и усмехнулся. Выбор был очевиден: Масаёси согласился приехать на три дня.

Переговоры между командами продолжались девять месяцев, прежде чем было достигнуто соглашение о структуре и условиях сделки, но Масайоши любил повторять со свойственным ему блеском, что это была сделка на 45 млрд. долл. за сорок пять минут - 1 млрд. долл. в минуту. Вскоре после этого Абу-Даби согласился присоединиться к Саудовской Аравии и внести в фонд 15 млрд. долл.

Проект "Хрустальный шар", презентация в PowerPoint, вскоре должен был превратиться в Vision Fund, крупнейший в истории финансов фонд прямых инвестиций, ориентированный на технологии. Это был пример того, как Мохаммед бин Салман оказывает мощное влияние на мир с помощью решительных действий. Другие мировые лидеры контролировали более мощные вооруженные силы и более крупные экономики, но он обладал большей дистиллированной силой, чем кто-либо другой на земле, и готовностью следовать интуиции и действовать. Ни один другой инвестор, делая первую крупную ставку, не поставил бы 40 млрд. долл. на одного управляющего деньгами с сомнительным инвестиционным прошлым.

После посещения Aramco и пустыни во время своей первой поездки в Саудовскую Аравию Масайоши расположился на обед во дворце Аль-Ауджа вместе с Мухаммедом. Сняв головной убор, обнажив редеющую шевелюру и расстегнув верхнюю пуговицу, принц спросил, не будет ли Масаёси и его команде интересно узнать о другом проекте, который он планирует реализовать, под названием NEOM.

В течение часа Мохаммед излагал идею, более радикальную, чем те футуристические видения, о которых Масайоши любил мечтать в Японии: целый новый город, построенный с нуля, с технологиями в ДНК, на территории площадью 12 500 кв. км на севере страны, включая длинную полосу побережья Красного моря. Эти земли были малонаселенными, и все, кто там жил, должны были быть переселены, независимо от того, согласны они с этим или нет.

"Хотели бы вы принять участие в этом проекте?" - спросил Мохаммед.

"Это произведение искусства", - ответил Масаёси, согласившись стать советником основателя компании.

Принц убедил Масаёси вернуться через несколько месяцев, чтобы лично увидеть место, где планируется разместить NEOM. Они прилетели в крошечный аэропорт в городе Табук и сели на вертолеты, которые поднялись над горным хребтом и над побережьем, чтобы приземлиться на арендованном круизном судне прямо напротив старой рыбацкой деревушки Шарма.

Принц представлял себе амбициозный город, который мог бы стать домом для научно-фантастического романа. Вдоль широкой полосы побережья должен быть построен "с нуля" город небоскребов, обслуживаемый летающими роботами-такси. Планируемый неподалеку курорт заменит Французскую Ривьеру как место отдыха саудовцев и европейцев, привлеченных нетронутыми кораллами. На необитаемом острове, расположенном неподалеку от побережья, будет создан аттракцион в стиле "Парка Юрского периода" с роботизированными динозаврами в натуральную величину.

Еще более шокирующим было то, что планы, казалось, уже осуществляются. На борту круизного лайнера находились десятки консультантов из McKinsey, BCG и Oliver Wyman, которые работали над тем, как воплотить идею NEOM в жизнь. Для консультантов это был конкурс с высокими ставками: две проигравшие команды по контракту должны были передать все свои наработки победителю, который возглавит проект стоимостью 500 млрд. долл.

В отличие от других проектов реформирования саудовской экономики, NEOM не был придуман иностранными консультантами или экономическими экспертами. Это было видение, которое пришло к Мухаммеду в момент вдохновения.

В те дни, когда его отец стал королем, Мухаммед уже не был поглощен вопросами престолонаследия и дворцовыми интригами. У него было время отойти от дел и подумать о том, как должна выглядеть обновленная Саудовская Аравия и чего потребует реализация этого видения.

Задача была очень сложной. Король Абдулла пытался провести социальные, экономические и образовательные реформы, но, когда он умер после десятилетнего правления, женщинам все еще не разрешалось водить машину. Культура предпринимательства только зарождалась. И молодой человек все еще не мог сидеть в кафе с молодой женщиной, если они не были братом или супругом. В саудовской экономике мало чем можно было похвастаться - ни инноваций, ни национальных чемпионов. Крупные проекты, такие как "Экономический город короля Абдаллы", выглядели слабым подражанием аналогичным проектам в Дубае и Сингапуре.

Экономика зависела от нефти и была как никогда изолирована от остального мира. Никто не хотел инвестировать в королевство. По данным консультантов MBS, в период с 2009 по 2016 год ежегодный объем прямых иностранных инвестиций сократился на 85%. И, похоже, ситуация становится все хуже. По данным консультантов, в 2011 году Саудовская Аравия занимала десятое место в мире по сложности ведения бизнеса для международных компаний, а в 2016 году она опустилась на восемьдесят второе место.

В отличие от своих крошечных соседей, Саудовская Аравия имела достаточно большое население, чтобы поддерживать серьезную экономику с собственными производствами. Но те, у кого были деньги, как правило, покидали страну, чтобы их потратить: в Дубай - за развлечениями, в Париж - за туризмом, в Лондон, Швейцарию или США - за медицинской помощью. Саудовских "отпусков" было мало.

Мухаммед расценил это как "утечку экономики". Он стал одержим идеей, что саудовские доллары, потраченные в других странах, истощают экономику королевства. Правительство щедро одаривало своих граждан субсидиями и рабочими местами, но выгода уходила из страны, а не рециркулировала среди отечественных предприятий и розничных торговцев.

Саудовская Аравия, понял Мохаммед, на протяжении полувека придерживалась одних и тех же старых привычек. Она добывала нефть, продавала ее, а деньги тратила на покупку товаров из других стран. Только теперь население королевства стремительно росло, а нефть - или, по крайней мере, международный спрос на нее - заканчивался.

Однажды вечером, размышляя над этими проблемами, Мохаммед открыл на экране своего компьютера карту королевства Google Earth. Глядя на изображение своей страны из космоса, он обвел взглядом Аравийский полуостров - от Джидды и Мекки на западе, через Пустой квартал до восточных нефтяных месторождений Дахрана - и задумался, что же он упускает. Какие возможности для прогресса могут быть скрыты в пустыне?

И тут его осенило: Регион к северу от Джидды, где горы вдоль иорданской границы спускаются к Красному морю, был чистым листом. В этом районе был всего один небольшой город, и его окружала малонаселенная пустыня. Мохаммед вызвал вертолет, чтобы доставить его и нескольких друзей на место.

То, что он увидел с воздуха, вдохновляло. Он уже бывал здесь, но смотрел на все это свежим взглядом человека, впервые посетившего королевство. Он пролетел над горами такой высоты, что зимой на них выпадает снег, над пустынными белыми пляжами, омывающими спокойный залив. Прибрежные коралловые рифы не уступали тем, что находятся на соседнем египетском дайвинг-курорте Шарм-эль-Шейх, но при этом практически не были застроены.

И хотя эта территория имела очевидные проблемы, в том числе практически полное отсутствие пресной воды, у нее было и большое преимущество: Поскольку здесь проживало мало людей и он не имел большого значения для религиозного и экономического истеблишмента Саудовской Аравии, Мухаммед мог проводить масштабные изменения, не встречая особого сопротивления. Местные жители в основном были полукочевыми бедуинами, которые кочевали по пустыне на протяжении многих поколений. Их можно было изгнать финансовыми уговорами и минимальными угрозами применения силы.

И, пожалуй, самое главное - регион был в значительной степени свободен от обветшалой инфраструктуры, закостенелой бюрократии, коррумпированного чиновничества и жестких религиозных судов, которые сдерживали социальные изменения и отталкивали иностранных инвесторов в устоявшихся саудовских городах.

Перестройка Эр-Рияда и Джидды, реформирование неэффективного управления, избавление от исламских судей, назначавших наказания плетьми и суровые тюремные сроки, на которые жаловались западные союзники, - задача огромного масштаба и с укоренившимся сопротивлением. В образцовом городе, построенном с нуля на только что объявленной границе, такого сопротивления не будет. И если бы это удалось, если бы NEOM был таким инновационным, удобным для жизни и процветающим, как он себе представлял, он мог бы втянуть остальную часть королевства в более оптимистичное будущее. Это было похоже на создание фонда MiSK в начале его карьеры - его собственная компания, созданная с нуля при помощи иностранных консультантов, но в гигантских масштабах.

Мохаммед решил построить не просто город, а мини-царство. В нем должны были быть самые современные технологии и медицинское обслуживание, а источником энергии должна была стать не нефть, а солнечная энергия. Рядом с городом будут располагаться лучшие места для пляжного отдыха и яхт, горы для дельтапланеризма, скалолазания и даже горнолыжного спорта, когда инженеры начнут производить снег, чтобы дополнить пыль, которой зимой покрываются вершины гор. Суды в стране будут исламскими, но не ваххабитскими. Женщинам не придется скрывать свои волосы и тело, а алкоголь может быть даже разрешен. И все - судьи, бюрократы, финансовые органы - будут подчиняться Мухаммеду.

Он собрал совет директоров, в который вошли министр жилищного строительства Саудовской Аравии, бывший мэр Эр-Рияда, советник королевского двора и Мохаммед Аль Шайх, бывший регулятор ценных бумаг, ставший доверенным лицом принца. В состав совета также вошел Ясир аль-Румайян, банкир, отвечающий за суверенный фонд благосостояния Саудовской Аравии.

Мохаммед стал председателем совета директоров и привлек к разработке проекта иностранных консультантов. Вначале они остановились на названии NEOM, которое представляет собой портмоне из греческого слова "новый" и арабского слова "будущее", "поскольку проект представляет собой цивилизационный скачок для человечества. Поэтому название не должно быть связано с конкретной цивилизацией", - сказал Мохаммед в интервью Bloomberg, хотя, по его словам, NEOM означает "город нейронов", поскольку одной из его целей является использование возможностей человеческого мозга.

Созывая первое заседание совета директоров NEOM в августе 2016 г., Мохаммед дал понять консультантам, что их задача - превратить его необычные указания в планы, которые можно реализовать в ближайшем будущем. Хотя в состав совета входили способные саудовские бюрократы, ни один из них не имел опыта в области технологий или крупномасштабного планирования. Задача консультантов состояла в том, чтобы выяснить, что можно сделать, а затем разработать план, как это осуществить.

Но инструкции консультантам по планировке футуристического города-государства были нечеткими. Сидя в сером халате с непокрытой головой в конце длинного стола для заседаний, Мохаммед предлагал афоризмы, слишком заумные, чтобы быть полезными консультантам.

"NEOM будет представлять новое поколение городов, объединяя все инновационные идеи в одном городе", - заявил он.

Каким образом консультанты будут осуществлять эту работу?

"Консультанты должны проверить средства массовой информации, культурный контент, книги и литературу в поисках идей" о воображаемом будущем, - постановил совет на одном из заседаний, по сути, приказав экспертам строить футуристический город на основе того, каким, по мнению людей прошлого, должно быть будущее.

"Используйте Tomorrowland в качестве источника вдохновения для создания будущих городов", - говорится в другом документе, где дается указание консультантам изучить аттракцион в парке развлечений Disney, который включает в себя 3D-видео Майкла Джексона, монорельсовую дорогу и фильм "Дорогая, я уменьшил аудиторию".

Мохаммед определил ряд амбициозных приоритетов, включая предотвращение утечки экономической информации. По мнению Мохаммеда, NEOM может обеспечить курорты, медицинское обслуживание и даже автомобили, на которые саудовцы тратят миллиарды долларов за границей, сохраняя эти деньги в саудовской экономике.

Еще одной проблемой принца были трудности, с которыми сталкивались иностранные компании при работе в Саудовской Аравии. Королевство инвестировало миллиарды долларов в иностранные компании. Теперь Мохаммед хотел, чтобы эти компании инвестировали в королевство. По словам Мохаммеда, крупнейшие мировые технологические фирмы, автопроизводители и аэрокосмические компании должны приехать в NEOM и построить там офисы и заводы. Для этого потребуются новые юридические структуры, обходящие исламские суды Саудовской Аравии, где нет действующего закона о банкротстве, и даже простые деловые споры могут превратиться в ближневосточный Bleak House.

И Мухаммед прекрасно понимал еще одну серьезную проблему королевства: никто из западных стран не хотел переезжать в Саудовскую Аравию. Слишком суровый климат, слишком непривлекательные ограничения на развлечения и права женщин. В NEOM это тоже должно было измениться.

И, наконец, он должен быть лучше регионального конкурента - Дубая.

Превращение этих указов в реальный план казалось консультантам невозможным. Но поскольку Мохаммед обещал потратить на это 500 млрд. долларов, они понимали, что это может стать заказом всей жизни и принести десятки миллионов долларов тому, кто сыграет главную роль.

На первых встречах консультанты McKinsey и их конкуренты из BCG и Oliver Wyman сидели напротив своих саудовских коллег за длинным столом для совещаний и излагали идеи о том, на чем должна быть сосредоточена деятельность NEOM. Они определили девять областей ("кластеров", на жаргоне консультантов), которые, по мнению совета директоров NEOM, должны стать основой города. Эти направления были неудивительны: энергетика, технологии, производство, развлечения. Затем на встрече, которую консультанты назвали "сессией идей", Мохаммед объявил, что будет создан новый кластер - "Кластер 0", который связан с понятием "благоустроенность". NEOM должен стать самым приятным местом в мире для жизни.

На заседаниях совета директоров в течение нескольких месяцев Мохаммед предлагал консультантам, казалось, бесконечное количество идей. NEOM нужны были летающие автомобили и многомиллиардный мост в Египет. Возможно ли создать искусственную полную луну, которая будет всходить каждую ночь? И еще о пляже в курортной зоне: "Я хочу, чтобы песок светился", - сказал Мохаммед одному из проектировщиков. Коммерческие космические полеты были бы хорошей индустрией для города. А также фермерские рынки.

NEOM должен стать "первопроходцем и лидером во всех отраслях будущего", - говорил Мохаммед саудовцам и западникам, собравшимся за столом его совета директоров. В стране будет самый высокий в мире ВВП на душу населения и непревзойденный баланс между работой и личной жизнью.

Некоторые из его требований были на первый взгляд противоречивы. Правительство Саудовской Аравии собиралось потратить на NEOM 500 млрд. долларов, но проект не будет "построен на субсидиях", заявлял совет директоров. "NEOM обеспечит равенство и справедливость для всех", - заявил на одном из заседаний глава суверенного фонда Румайян, а затем рассказал о том, как в NEOM будет вестись постоянное наблюдение за всеми, кто находится на его территории, чтобы преступники могли быть мгновенно пойманы, а позже о том, как в NEOM будут допускаться только саудовцы с определенной квалификацией.

Американская юридическая фирма Latham & Watkins, согласившаяся стать "юридическим партнером" NEOM, выявила проблемы в существующей саудовской правовой системе и предложила устранить их путем внедрения новой структуры, в которой каждый судья будет назначаться Мохаммедом и подчиняться ему. Фирма отказалась комментировать свою работу, когда о ней сообщила газета Wall Street Journal.

На более чем двух тысячах страниц плановых документов консультанты нашли ответ на все вопросы. NEOM, по заявлению BCG, может остановить ежегодные экономические утечки на сумму до 100 млрд. долл. Понятие "благоустроенность", которое раньше было вопросом личных предпочтений, теперь можно было оценить с помощью принципиально новой системы, изобретенной McKinsey специально для NEOM. Она "основана на эмпирических данных и использует большие данные для измерения удовлетворенности, счастья и вовлеченности горожан", - написали консультанты, объясняя, как они придумали способ объективного измерения приятности города. NEOM, пообещали они в презентации для своих саудовских клиентов, будет самым приятным из всех.

Консультанты превратили очевидные слабости NEOM в сильные стороны. Возможно, в регионе нет пресной воды, но зато есть "неограниченный доступ к соленой воде", и он может стать "мировым чемпионом по водоснабжению", развивая опреснительные установки. И, возможно, - предположила BCG, - NASA станет партнером в разработке искусственной Луны, которая будет самой большой в мире.

После проведения четырех семинаров в течение нескольких месяцев совет и его консультанты пришли к формулировке концепции проекта: "Страна будущего, где величайшие умы и лучшие таланты получают возможность воплощать новаторские идеи и преодолевать границы в мире, вдохновленном воображением". Это был мастер-класс консультантов по тому, как сказать амбициозному принцу именно то, что он хотел услышать.

После посещения круизного судна с консультантами у берегов NEOM Масайоши сказал Мохаммеду, что тот является визионером, и согласился на партнерство SoftBank в одном из самых амбициозных проектов NEOM: "Новый образ жизни от рождения до смерти с использованием генетических мутаций для увеличения силы и IQ человека", - так позже охарактеризовали этот проект консультанты.

Выступая позже, Масаёси назвал Мохаммеда бин Салмана "бедуинским Стивом Джобсом".

У Раджива, руководителя SoftBank, была своя огромная задача. Деньги Саудовской Аравии и Абу-Даби заставили его передумать уходить из SoftBank. Теперь у него было больше финансовых возможностей, чем у кого бы то ни было на земле, а также начальник, который был готов делать многомиллиардные инвестиции после быстрой встречи и "интуиции". Единственная проблема заключалась в том, что в Vision Fund работало около двадцати человек и не было ни процедур инвестирования, ни аппарата контроля. Хуже того, хотя фонд уже начал инвестировать деньги, ему приходилось временно держать их на балансе SoftBank, пока формировалась команда фонда.

Сотрудники PIF скептически относились к фонду Vision Fund, на который подписался их начальник, но они не могли возразить. Вместо этого они стали требовать подробностей и доказательств того, что компания готова принять такую большую сумму денег.

До официального закрытия фонда Vision Fund оставалось еще несколько месяцев, но во время очередного визита Масайоши, Низара и Раджива в Эр-Рияд принц выглядел обеспокоенным. Во время ужина на пляже с воодушевлением обсуждались NEOM и утопическое видение Масайоши, согласно которому в городе должен быть миллион роботов, которые будут выполнять всю домашнюю работу, оставляя людям возможность заниматься более важными делами. Это было типично для Масаёси: красивая круглая цифра и яркая концепция без особого содержания.

После этого Мохаммед отозвал Масаёси на прогулку вдоль воды, чтобы попросить его рассмотреть возможность инвестирования в Uber. Компания была в новостях по самым разным причинам, включая проблемы управления и безопасности, а также скандал, связанный со шпионажем высших руководителей за конкурентами. Uber была первой крупной сделкой Государственного инвестиционного фонда, и он не хотел, чтобы она провалилась, так как плохие общественные отношения могли бы повредить общественному мнению о его начинающемся инвестиционном бизнесе.

"Я очень беспокоюсь", - сказал Мохаммед. Масаёси хотел отказаться от использования услуг по организации поездок, но согласился присмотреться к ним повнимательнее.

* * *

На этом беспокойство Мухаммеда бен Сальмана не закончилось. Он ловко захватил власть, запустил в стране крупнейший проект преобразований со времен открытия нефти почти восемьдесят лет назад и начал тратить миллиарды долларов на иностранные инвестиции. Но в Йемене все еще бушевала война, а укоренившиеся элиты, которые он выбил с орбиты, плели за его спиной заговоры. Чтобы выжить, ему, как и его дядям и деду, нужна была поддержка США, где предстоящие выборы могли стать огромным благом для королевства.

Ни Дональд Трамп, ни Хиллари Клинтон не выглядели естественными союзниками. Саудовские лидеры давно считали Клинтон неприятным соперником, когда она была госсекретарем, поскольку она настойчиво требовала от короля и его заместителей соблюдения прав человека, а также требовала больше свободы для женщин в королевстве во время их встреч. Дональд Трамп казался еще более проблематичным: он проявлял откровенную исламофобию и критиковал президента Барака Обаму за попытку заблокировать закон, который позволил бы людям подавать иски против Саудовской Аравии в американских судах за теракты 11 сентября.

Однако Мохаммед с помощью своих союзников в Объединенных Арабских Эмиратах пришел к выводу, что Трамп - лучший выбор. Он был склонен отказаться от иранской ядерной сделки, которую саудовское руководство ненавидит, и, похоже, его мало заботили вопросы прав человека, которые волновали Клинтон.

Поэтому Мохаммед был в ярости, когда за три недели до президентских выборов его дальний родственник появился в Лос-Анджелесе вместе с видным донором-демократом и позировал для фотографий с представителем Адамом Шиффом, влиятельным демократом в Конгрессе. Для всего мира это выглядело так, будто член саудовской королевской семьи поддерживает демократов.

Двоюродный брат, Салман бин Абдулазиз бин Салман Аль Сауд, формально являлся принцем. Но он не был потомком основателя королевства Ибн Сауда, как Мухаммед. Салман происходил от родственника Ибн Сауда, поэтому он не стоял в очереди на престол.

Салман был красив и фантастически богат, во многом благодаря тому, что его отец, бывший советник короля Фахда, сколотил огромное семейное состояние. Они с Мохаммедом были знакомы с раннего детства. Когда они были подростками, Салман дразнил Мохаммеда, который страдал избыточным весом и проводил время за видеоиграми, в то время как Салман свободно владел французским языком и путешествовал за границей. Когда им было по двадцать лет, Салман называл Мохаммеда некультурным и неприятным, говоря друзьям, что тот - двоюродный брат, которого другие молодые Аль Сауды стараются избегать.

Теперь им было за тридцать. Мохаммед был самым могущественным человеком в королевстве, не уступая самому королю, а его двоюродный брат Салман, по мнению Мохаммеда, был клоуном, занимающимся самовозвеличиванием. Привлеченный богатством и властью, Салман основал грандиозно названный "Клуб перспективных движений" - попытку объединить мировых лидеров для реализации благотворительных инициатив, что выдавало его претензии на свободное владение английским языком.

Появляясь на позирующих фотографиях с аккуратно подстриженной щетиной и в сшитых на заказ итальянских костюмах с настолько широкими лацканами, что они граничат с абсурдом, принц Салман преследовал политических лидеров и представителей прессы, рассказывая о своем образовании в Сорбонне и обещаниях решить глобальные проблемы, такие как доступ к чистой воде.

Бизнесмен из Дубая познакомил Салмана с донором демократов, калифорнийским предпринимателем Энди Хаваджа. Тот, в свою очередь, познакомил Салмана с Шиффом, который позже сказал CNN, что все, что он помнит об этой встрече, - это общие разговоры о ближневосточной политике. Впоследствии Салман сказал одному из членов своего окружения, что его беседы с Хаваджей и Шиффом были посвящены его благотворительной деятельности. (Отдельно Хаваджа был обвинен в США в незаконной передаче Клинтон средств на избирательную кампанию в рамках схемы, связанной с Мохаммедом бен Заидом; Хаваджа заявил, что "никогда не брал денег ни у каких иностранных лидеров. Это все ложь").

Но Мохаммед был в ярости. Почему этот безымянный принц создает впечатление, что королевская семья поддерживает Клинтон? Он позвонил Салману, который заверил его, что эти встречи не носят политического характера. Тем же вечером чиновник королевского двора позвонил отцу Салмана. "Почему он в США?" - спросил чиновник. Салман решил затаиться, по крайней мере на время, и написал письмо в королевский двор, в котором сообщил, что находится в США по делам и для общения, а не для политики. Но для Мохаммеда предстоящие выборы были решающим моментом, и появление его двоюродного брата оказалось как нельзя более кстати.

Глава 8. Малая Спарта

Декабрь 2016 г.

Мускулистый кронпринц Абу-Даби Мухаммед бен Заид, сбросивший белое одеяние и облачившийся в рубашку на пуговицах и солнцезащитные очки-авиаторы, прибыл на секретную встречу в манхэттенскую башню Trump Tower в образе арабского Джеймса Бонда.

Группа, принимавшая его, не была похожа ни на кого из тех, кого он видел за годы дипломатической работы с Соединенными Штатами - своим ближайшим западным союзником и защитником. С одной стороны был Стив Бэннон, бывший банкир и руководитель правых СМИ, чьи обтрепанные волосы, надетые на два-три слоя рубашек, покрасневшие щеки, лохматые седые волосы и склонность к рассуждениям о древнем прошлом придавали ему вид потрепанного, но глубоко реакционного профессора. Джаред Кушнер, наследник подтянутой недвижимости, женатый на Иванке Трамп, как-то сказал Бэннону во время полета, что, по его мнению, эксперты с глубоким пониманием прошлого не всегда являются лучшими людьми для построения геополитического будущего.

"Я в это не верю", - сказал Кушнер.

"Вы не верите во что?" ответил Бэннон.

"В истории", - сказал Кушнер. "Я не читаю историю. Она затягивает".

Между ними находился Майкл Флинн, бывший генерал-лейтенант, имевший награды и только что закончивший карьеру консультанта и лоббиста иностранных правительств в частном секторе. Все они работали на магната рынка недвижимости Дональда Трампа, который, вопреки всему, только что выиграл президентский пост в США, в том числе благодаря тому, что почти половина избирателей сплотилась вокруг доктрины "Америка прежде всего". Временами его политика была откровенно враждебной по отношению к мусульманскому миру.

Но Мохаммед бен Заид, известный как MBZ, внезапно почувствовал себя глубоко непринужденно, когда Бэннон приступил к разговору.

"Я здесь только для того, чтобы говорить о персах", - сказал Бэннон.

Мохаммед бен Заид расплылся в изумленной улыбке. "Вы сказали персы? Я двадцать лет искал такого американца, как вы".

Бэннон говорил так, что эмиратский лидер его понимал. "Иран - это государство, правительству которого президент Барак Обама доверял настолько, что заключил с ним ядерную сделку. С другой стороны, "персы" - это этническая группа и давний враг арабов. И, по мнению МБЗ и Бэннона, они представляли собой угрозу для Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии, а также их союзников на Западе, если те решат восстановить империю Сефевидов, которая три века назад господствовала на большей части региона.

В беседе с адмиралом Кевином Косгриффом в июне 2007 г. Мухаммед бен Заид кратко изложил свою культурную точку зрения. "Любая культура, которая достаточно терпелива и сосредоточена, чтобы потратить годы на работу над одним ковром, способна ждать годы и даже десятилетия для достижения еще более великих целей", - сказал он Косгриффу, согласно утечке информации из Госдепартамента. Целью Ирана была "новая Великая Персидская империя, обладающая влиянием ядерного оружия".

Мохаммед и Бэннон еще целый час говорили об истории, безопасности и разочаровании по поводу опасно наивной, по их мнению, иранской сделки Обамы. Затем эмиратец выступил с предложением: Лагерь Трампа должен встретиться с Мохаммедом бин Салманом. "Он - ключ к вашим планам в регионе", - сказал он.

Это предложение было лишь одним из способов, с помощью которого эмиратцы подкрепляли авторитет начинающего принца в огромной Саудовской Аравии. С момента своего основания в 1971 г. ОАЭ находятся в сложных отношениях с саудовцами и их ассоциацией с ваххабитским направлением ислама. В то время как принцы на побережье Персидского (или, как его еще называют, Аравийского) залива быстро построили такие известные международные города, как Дубай, Абу-Даби и Доха, стареющие короли Саудовской Аравии и их сторонники-ваххабиты, похоже, были одержимы идеей сохранения статус-кво, возникшей еще в начале XX века. История современной Саудовской Аравии и претензии Аль Саудов на легитимность переплелись с консервативным религиозным истеблишментом и опекой над священными городами Меккой и Мединой.

И все же Саудовская Аравия была страной Персидского залива с реальным населением и серьезными размерами. Это была единственная страна в регионе, которая действительно имела значение на мировой арене. Но она долгое время отказывалась играть ведущую роль, предпочитая полагаться на США в обеспечении региональной безопасности и тратя миллиарды долларов на распространение ваххабизма - мировоззрения, согласно которому поход в кино или прослушивание музыки являются злом, - в отдаленных уголках мусульманского мира.

На Аравийском полуострове присутствуют многие из тех же составляющих: огромные месторождения нефтехимической продукции и необходимое богатство, консервативные социальные нормы, племенные обычаи и пустынный рельеф. Тем не менее, различия между городами Персидского залива могут быть очень глубокими. Семья Аль Мактум в Дубае - непревзойденные меркантилисты, сконцентрировавшие свои усилия на создании футуристического торгового центра, в котором проживают миллионы экспатриантов, живущих так же, как в Сиднее, Лондоне или Нью-Йорке. Аль-Сабах из Кувейта раньше других своих соседей позволил развиться в стране институтам демократического типа, разрешив даже выпуск шумных газет, критикующих государственных чиновников, что не встречается в других странах региона. Аль-Кабусы из Омана завоевали репутацию малозаметных дипломатов, выступая в качестве важных посредников в переговорах между западными странами и, например, Ираном. А Аль Тани с крошечного полуострова Катар поддерживают исламистов, в том числе "Братьев-мусульман", и другие подобные группировки по всему арабскому миру, даже когда их коллеги по Персидскому заливу видят в них наибольшую угрозу для своих абсолютных монархий. Несмотря на то, что Катар является одной из самых маленьких стран, он проводит одну из самых агрессивных внешних политик во всем регионе.

Мухаммед бен Заид, наследный принц Абу-Даби, был одним из более чем десятка живых сыновей основателя страны Заида аль-Нахайяна. После смерти отца он быстро стал одним из самых влиятельных шейхов. Когда в 2014 г. его старший брат Халифа, занимавший пост президента, заболел, МБЗ взял на себя обязанности повседневного правителя страны. Другие братья занимали высшие посты в правительстве, включая должности министра иностранных дел, советника по национальной безопасности и министра внутренних дел.

Бывший пилот вертолета, МБЗ - человек противоречивый. Он руководит некоторыми из самых амбициозных проектов Абу-Даби, включая создание программы мирной ядерной энергетики, строительство филиала Нью-Йоркского университета, принимающего в основном студентов из-за рубежа, часто на полную стипендию, и создание музея Лувр на острове, расположенном недалеко от главного острова города. Но он также окружает себя людьми с сомнительным характером, включая бывших шпионов США и Великобритании и таких людей, как Эрик Принс, основатель печально известной частной охранной компании Blackwater. Стремление МБЗ сделать ОАЭ легитимным участником военных конфликтов, в том числе направить солдат спецназа на помощь США в Афганистан, принесло Абу-Даби прозвище "маленькая Спарта" от генерала морской пехоты США в отставке Джеймса Мэттиса, который руководил Центральным командованием США с 2010 по 2013 год.

В одно и то же утро МБЗ может встретиться в своем кабинете с бывшим сотрудником МИ-6 Уиллом Триком, консультирующим его по вопросам разведки, прогуляться по гигантскому вольеру с экзотическими птицами на территории дворцового комплекса, поговорить об истории с эрудированным бывшим переводчиком его отца Заки Нусейбехом, дома которого хранятся тысячи книг. Для западных друзей он - король-философ, непритязательный, миролюбивый, не боящийся критики и смелый в противостоянии с врагами. Для тех же, кто попал в сети службы безопасности Абу-Даби, он - жестокий автократ, который, как утверждают некоторые, даже готов запачкать руки, но сам он эти утверждения отрицает.

Мохаммед Завахири, брат лидера "Аль-Каиды" Аймана Завахири, утверждал в интервью, что когда он был арестован в Эмиратах в 1999 г., его отправили в Абу-Даби, где Мохаммед бен Заид сам вел допрос, избивая его при этом. Египтянин утверждает, что затем его упаковали в деревянный ящик с отверстиями и отправили египетским спецслужбам, которые бросили его в тюрьму, не признавая его существования в течение семи лет. Источники, близкие к МБЗ, опровергли эти утверждения.

Несмотря на личное состояние в миллиарды долларов, МБЗ известен как удивительно сдержанный человек, который часто носит бейсболку в своем офисе, сам ездит по городу или обедает в своем любимом кафе в Абу-Даби, австралийском импортном ресторане Jones the Grocer, за обедом с приехавшим дипломатом.

Списав со счетов гериатрических лидеров Саудовской Аравии, МБЗ сосредоточил все свои усилия на работе с Соединенными Штатами, опираясь на атлетичного, совершенно лысого эмиратца Юсефа аль-Отайбу, который быстро стал самым влиятельным арабом в Вашингтоне, когда в 2008 г. прибыл на должность посла.

Мастерство Отайбы во многом зависело от его умения находить общий язык с американцами на культурном уровне, в том числе поддерживать спортивные команды за пивом и барбекю в роскошной резиденции посла за пределами столицы или угощать более изысканных гостей специальными ужинами, приготовленными Вольфгангом Паком и другими известными шеф-поварами.

ОАЭ имели долгую историю отношений с саудовской королевской семьей и формально являлись ее близким союзником. Когда Абдулла находился на смертном одре, Мухаммед бен Заид сделал ставку на то, что его сын, Митеб бен Абдулла, будет на пути к трону. Только когда Мухаммед бен Салман вышел на авансцену и стал новой силой, Абу-Даби начал обращать на него внимание.

Многое в МБС оказалось привлекательным для эмиратцев. Он был молодым энтузиастом технологий и хотел, чтобы его страна пережила такую же трансформацию, как ОАЭ. В Абу-Даби задолго до Эр-Рияда был разработан план 2030 года, составленный консультантами по управлению, а развитие Абу-Даби убедило весь мир в том, что этот город стал рассматриваться как своего рода ближневосточный Вашингтон, куда регулярно съезжались дипломаты, бизнесмены, шпионы и влиятельные люди для проведения конференций и стратегических совещаний.

В лице Мухаммеда бин Салмана МБЗ увидел возможность, которая выпадает раз в жизни, создать более глубокий союз со своим гораздо более крупным и могущественным соседом. Мохаммед мог не только положить конец регрессивным тенденциям Саудовской Аравии, но и вместе стать крупной силой в мировой внешней политике и, возможно, начать строить лучшее будущее для региона.

Проблема, по мнению MBZ, заключалась в том, что МБС еще не укрепил свою власть и влияние перед лицом соперников Аль Сауда, некоторые из которых, например наследный принц Мухаммед бин Найеф, имели плохие отношения с эмиратцами. (МБЗ однажды в разговоре с американскими дипломатами фактически назвал отца кронпринца Найефа обезьяной). Поэтому МБЗ привел в действие свои обширные лоббистские и влиятельные операции, чтобы донести информацию до Запада: В Саудовской Аравии появился интересный человек, и они должны с ним встретиться. Это было особенно важно для США, где у официальных лиц были давние отношения с Мухаммедом бен Найефом. Теперь, при новом президенте США и восходящем принце Мухаммеде, у МБЗ появилась возможность приобрести большее влияние.

Отайба был ключевым компонентом этой кампании, как и брат МБЗ Тахнун бен Заид, советник по национальной безопасности (возможно, фактический глава шпионской службы страны) и чемпион по джиу-джитсу, который часто носил солнцезащитные очки в помещении из-за светочувствительности и расслаблялся, плавая в изоляционной камере. Тахнун часто становился посредником между этими людьми, встречаясь с Мохаммедом в Танжере, Вашингтоне и, нередко, в Эр-Рияде. В дальнейшем Тахнун оказал большое влияние на Мохаммеда, убедив его попробовать кетогенную диету, которую предпочитает врач Питер Аттиа, и отказаться от любви к фастфуду McDonald's. Когда Джон Керри встретился с Мохаммедом на своей яхте в Красном море в 2016 году, Тахнун отдыхал на своей яхте, стоявшей на якоре неподалеку.

Халдун Аль Мубарак, возглавляющий суверенный фонд Абу-Даби Mubadala Development, также работал со своими саудовскими коллегами над планами диверсификации экономики.

Вернувшись в Вашингтон, Отайба начал распространять информацию среди своих бывших государственных служащих США, которые, в свою очередь, стали рассказывать о МБС своим бывшим коллегам в Госдепартаменте, Пентагоне и Белом доме. Дэвид Петреус, генерал в отставке, впервые встретился с Мохаммедом бин Салманом по настоянию Отайбы.

"Невероятно, честно говоря. Захватывающее видение. И некоторые из них уже воплощаются в жизнь. Если хотя бы половина материализуется, это будет необыкновенно", - написал после этого Петреус, как следует из электронного письма из кэша, взломанного группой, называющей себя Global Leaks.

"MBZ разделяет именно такую оценку", - написал в ответ Отайба. "Теперь вам нужно донести до крайне озабоченной и настороженной администрации МБЗ, что я призываю их инвестировать в него так, как это сделали мы".

Встреча Мохаммеда бен Заида в Trump Tower вызвала тревогу в Белом доме Обамы, который будет действовать еще два месяца. Нестандартные встречи иностранных лидеров с приходящей администрацией обычно не происходят.

Америка была самым твердым сторонником Саудовской Аравии с тех пор, как почти столетие назад американские геологи обнаружили в пустыне нефть. Американские компании создали фундамент саудовской нефтяной промышленности, обеспечили королевство оружием и военной подготовкой. Взамен Саудовская Аравия стала самым надежным союзником США в регионе. Даже после нефтяного эмбарго 1973 г., терактов 11 сентября 2001 г. и внедрения технологии гидроразрыва пласта, положившей конец зависимости Америки от саудовской нефти, эти отношения оставались прочными до начала 2000-х гг. благодаря старым знакомым в Госдепартаменте США, ЦРУ и службах разведки и безопасности Саудовской Аравии.

Однако в период президентства Барака Обамы дружеские отношения испортились. Лидеры ОАЭ и Саудовской Аравии были возмущены его решением заключить ядерную сделку с Ираном, своим главным врагом, не посоветовавшись с ними. Усугубляло ситуацию то, что переговоры проходили по соседству, в Омане, одной из шести стран Совета сотрудничества стран Персидского залива. Когда Обама в 2015 г. после смерти Абдаллы нанес визит в Эр-Рияд с соболезнованиями, все еще малоизвестный МБС выступил на встрече министров и членов кабинета министров и упрекнул Обаму в том, что тот отвернулся от королевства. Некоторые члены американской делегации не знали, кто этот напористый молодой принц.

Позже Мохаммед жаловался группе американцев: "Обама перестал нас поддерживать". Это было грубое упрощение - США продали Саудовской Аравии оружия на миллиарды долларов во время президентства Обамы, - но оно отражало мнение всего саудовского королевского двора и всего региона. По мнению Мухаммеда, тонкий подход Обамы к переговорам с Ираном при сохранении саудовского альянса был равносилен предательству.

Даже когда Обама ушел, а Трамп пришел, готовый к благоприятному знакомству с Мохаммедом, у него была еще одна большая проблема: его соперник, Мохаммед бин Найеф, имел гораздо более прочные отношения с официальными лицами США, дружбу, которая проникала гораздо глубже, чем на политическом уровне, в разведывательные, военные и дипломатические институты Америки. Это сохранилось даже после того, как Мохаммед отправил в изгнание бывшего заместителя МБН Саада аль-Джабри.

После двух десятилетий работы на посту главы антитеррористической службы Саудовской Аравии МБН знал самых разных людей в Госдепартаменте и ЦРУ. Многие считали его своим другом. Информация, полученная от его армии агентов и информаторов, выявляла угрозы как саудовским, так и американским интересам.

Избрание Дональда Трампа предоставило Мухаммеду шанс перезагрузить отношения с США, поставив себя в центр внимания. На первый взгляд, неожиданная победа Трампа выглядела как поражение мусульманского мира. Исламофобия его кампании шокировала даже американцев, поскольку он говорил о запрете на въезд мусульман в США.

МБС расценил это как блеф. Это не имело никакого отношения к тому, как Трамп на самом деле относится к исламу, утверждал он позже. Скорее, по мнению принца, это было то, что Трамп должен был сказать, чтобы быть избранным. Под этой напыщенностью, по расчетам MBS, скрывается человек, которого можно покорить с помощью лести и нескольких девятизначных сделок для американских компаний. Более того, Мухаммед симпатизировал ненависти исламских ультраконсерваторов: они создали религии дурную славу своими чрезмерными проявлениями религиозности и невежеством по отношению к остальному миру. Скептически настроенные западные люди до сих пор с насмешкой пишут об Абдулазизе бен Базе, бывшем верховном муфтии Саудовской Аравии, который отрицал, что Земля вращается вокруг Солнца, пока один из саудовцев, старший сын короля Салмана Султан, не вернулся из путешествия на американском космическом корабле и не заверил бен База, что Земля действительно вращается вокруг своей оси и обращается вокруг Солнца.

Двумя добровольными партнерами Мохаммеда в перестроенном альянсе с США будут те же люди, с которыми МБЗ встречался в башне Трампа, - Стив Бэннон и Джаред Кушнер. Они поняли, что им необходимо снять с себя обвинение в исламофобии, чтобы заручиться поддержкой арабов в реализации своих главных ближневосточных приоритетов. Для Бэннона это было наказание Ирана, а Кушнеру требовалась поддержка мирного соглашения с Палестиной. Молодому специалисту по недвижимости понравилась идея о том, что он сможет найти способ установить мир на Ближнем Востоке с помощью старомодного делового чутья и торговли лошадьми. Это станет отличительной чертой президентства Трампа. На каждую проблему можно было найти сделку, способную ее решить.

Саудовские ухаживания за Кушнером начались уже в самом начале. Мухаммед направил в Trump Tower двух высокопоставленных эмиссаров - сотрудника службы безопасности Мусаада аль-Айбана и тогдашнего министра энергетики Халида аль-Фалиха. Они хотели, чтобы первый визит Трампа в качестве президента состоялся в Эр-Рияд. Это казалось хорошим планом. Для Мухаммеда это было бы демонстрацией того, что он возрождает старый союз с США. Для Трампа это помогло бы снять обвинения в исламофобии. Лидеры обеих стран понимали, что такой визит будет воспринят как агрессивная позиция в отношении Ирана.

"Если вы хотите иметь хорошие отношения с президентом Трампом, - сказал Кушнер на встрече с Айбаном и Фалихом, - то все очень просто: остановите терроризм. Модернизируйтесь. Остановите экстремизм". Кроме того, добавил он, для Саудовской Аравии было бы полезно добиться прогресса в нормализации отношений с Израилем.

И Кушнер сказал, что если Трамп собирается совершить визит, то саудовцам придется пойти на некоторые изменения, чтобы продемонстрировать добрую волю США. "Вы должны начать разрешать женщинам водить машину и дать им больше прав", - сказал Кушнер мужчинам. Они заверили его, что Мухаммед планирует сделать все это, поскольку считает, что это полезно для королевства.

Оказалось, что для МБС право женщин на вождение автомобиля уже стояло на первом месте. Для большинства жителей Запада это казалось простейшим решением, но король за королем предпринимал шаги к исправлению этой отсталой традиции, а потом в последний момент останавливался. Новый закон разрабатывался и перерабатывался в течение десятилетий, но пожилые короли считали его слишком рискованным. МБС, ориентируясь на настроения растущей молодежи, посчитал, что это уже не такой риск - более того, еще больший риск - продолжать отталкивать молодых саудовцев и западных союзников ограничениями. Позже, в 2017 году, король издал королевский указ о том, что женщины могут водить машину с июня 2018 года. Кушнер и другие считали, что они оказывают положительное влияние, даже если до встречи с ними у МБС уже были в планах изменения.

В течение нескольких недель после инаугурации другие сотрудники новой администрации Трампа высказывали опасения по поводу этого визита. Госсекретарь Рекс Тиллерсон и некоторые сотрудники Совета национальной безопасности возражали. У них были более важные внешнеполитические приоритеты и более надежные союзники, с которыми они должны были встретиться. Они предупреждали о том, что в сложный для Саудовской Аравии момент может возникнуть впечатление, что он благоволит МБС. Самый надежный саудовский собеседник США, МБН, находился между королем, симпатизирующим ваххабизму, и его любимым сыном, который имел явные амбиции на престол. Некоторые сотрудники опасались, что визит может сыграть на руку планам Мухаммеда узурпировать своего двоюродного брата и занять место короля, ожидающего своего часа.

Тиллерсон говорил другим чиновникам, что его особенно беспокоит подрыв МБН. При этом он утверждал, что обещания саудовцев улучшить положение женщин и бороться с экстремизмом ненадежны. "Саудовцы всегда вас подведут", - сказал Тиллерсон Кушнеру на одной из встреч. "Они никогда не выполнят свои обещания".

Отложить реализацию плана до мая 2018 года, сказали сотрудники Тиллерсона Кушнеру, который передал это сообщение Бэннону на встрече в Белом доме.

"Вы, наверное, издеваетесь надо мной", - сказал Бэннон. Он назвал карьерных чиновников "глубинным государством" - термином, который первоначально обозначал неизбираемых представителей турецкого правительства, якобы управляющих страной из тени. По мнению Бэннона, приоритетом таких сотрудников является сохранение собственной власти и поддержка своих союзников за рубежом. Им нельзя было доверить поддержку того нового порядка, который задумывали советники Трампа.

Кушнер заявил, что Белый дом должен дать саудовцам возможность выполнить свои обязательства, и сотрудники Трампа организовали телефонный разговор между новым президентом и королем Салманом.

"Я большой поклонник Вас, господин Президент, - сказал Салман.

"Хорошо, Кинг", - ответил Трамп. Он сказал, что поручит Кушнеру, своему зятю, организацию поездки. Салман ответил, что поручил Мухаммеду позаботиться о саудовском направлении, и предложил бывшей звезде реалити-шоу лестно похвалиться. "Если вы считаете, что он не справляется со своей работой, - сказал Салман, - вы можете сказать ему: "Ты уволен!"".

Кушнер и Мохаммед начали общаться, иногда через сообщения WhatsApp, и хорошо поладили. Кушнеру понравилось объяснение Мохаммеда, что он не пытается модернизировать саудовский ислам, а стремится вернуть его к более умеренным истокам. Мохаммед объяснял многим иностранным политикам и журналистам, что Саудовская Аравия шла по пути к более либеральному обществу, пока в 1979 году террористический акт в Большой мечети в Мекке не заставил Аль Сауда уступить власть консервативным религиозным элементам.

На самом деле это было чрезмерным упрощением: Аль Сауды пришли к власти благодаря союзу с боевиками-ваххабитами, а политическими потомками этих боевиков стал религиозный истеблишмент королевства.

Но Мохаммед вселил в Кушнера уверенность в том, что он - принц нового типа, который понимает важность мира денег и технологий и не интересуется вековыми обидами. По сравнению с ним МБН казался застывшим и не желающим перемен.

Столкнувшись с сомнениями со стороны Тиллерсона и представителей политического истеблишмента, Кушнер позвонил Мухаммеду и сказал, что хочет, чтобы все обещания Саудовской Аравии, связанные с поездкой, были изложены в письменном виде. В ответ принц направил в Вашингтон на несколько недель Айбана, сотрудника службы безопасности. На встречах в течение этого времени они с Кушнером проработали запросы США и обещания Саудовской Аравии и изложили их в письменном виде. Как только Айбан вернулся в Эр-Рияд, Мухаммед велел своей хорошо организованной группе помощников приступить к планированию ряда пышных публичных церемоний. В Вашингтоне Кушнер действовал не так быстро.

В феврале бывшему помощнику президента по имени Стив Аткисс с херувимчиком на лице позвонили из Белого дома. "Похоже, что первой зарубежной поездкой президента может стать поездка в Саудовскую Аравию", - сообщил Аткиссу, бывшему коллеге, помощник по имени Джо Хейгин. "Никто из присутствующих не знает, как планировать поездку, и никто не знает Саудовскую Аравию".

Аткисс предложил свою помощь. Он спланировал поездку в королевство для Джорджа Буша-младшего и сопровождал тогдашнего президента в Эр-Рияд. Он также сопровождал короля Абдаллу во время его визита на ранчо Буша в Техасе. Аткисс заявил, что будет работать в Белом доме Трампа в качестве волонтера - это возможность помочь Хейгину, старому другу, и не помешает его консалтинговой компании Command Group. Он встретился с Кушнером и начал налаживать контакты со своими коллегами по саудовскому планированию.

Несколько недель спустя Мухаммед бен Сальман приехал в Вашингтон для встречи с представителями Пентагона в качестве министра обороны Саудовской Аравии. Он организовал короткую встречу с Трампом, которая превратилась в семичасовой обед и беседу после того, как канцлеру Германии Ангеле Меркель пришлось отменить запланированное выступление в Белом доме из-за снежной бури.

Фотографии Мухаммеда с Трампом в прессе послужили сигналом на родину. MBN, кронпринц, в поездке не участвовал. Мохаммед, который якобы был его заместителем, создавал новый альянс с Америкой.

То, что обнаружил Мохаммед, обнадеживает. Во время своей первой поездки в Белый дом без скептически настроенной толпы администрации Обамы он встретил гораздо более теплый прием, особенно когда критиковал Обаму. Мохаммед сказал Трампу, что главная проблема бывшего президента заключается в том, что у него был в корне неверный взгляд на Ближний Восток. Он хотел расширить возможности Ирана и "Братьев-мусульман" и исключить из этого процесса Саудовскую Аравию. А заклятый враг Трампа Хиллари Клинтон, первый госсекретарь Обамы, неуважительно относилась к Саудовской Аравии, сказал Мохаммед.

Через несколько недель после этой встречи Мохаммед понял, что имеет дело с гораздо более восприимчивым и уступчивым Белым домом, чем тот, который саудовцы видели ранее. А по сравнению с его собственной операцией Белый дом Трампа, как он понял, был крайне неорганизован. Это сыграло бы на руку Мохаммеду.

Как только были определены даты поездки, сотрудники Мохаммеда стали работать день и ночь, чтобы реализовать планы принца по организации поездки. Он хотел, чтобы в поездку прилетели лучшие шеф-повара, и его сотрудники организовали это. Он хотел, чтобы Трамп и король Салман провели публичную церемонию подписания коммерческих сделок, чтобы Трамп мог приписать себе заслуги в привлечении миллиардов долларов саудовских расходов.

Чтобы показать Трампу, что именно он, а не МБН, является самым ярым борцом с терроризмом в саудовском правительстве, Мохаммед привел инженеров и строительную бригаду в ветхий отель Royal Court и заставил их превратить холл в "боевую комнату" в стиле Battlestar Galactica для нового антиэкстремистского центра под управлением Мохаммеда. Он даже пригласил Дэвида Петреуса, чтобы тот посмотрел, как идет строительство. Это выглядело потенциально впечатляюще, хотя и несколько излишне, поскольку МБН уже много лет работает над антиэкстремистскими программами. Как выяснилось позже, это была скорее декорация для телевидения, на которой собрались мировые лидеры, чем показатель какого-либо существенного сдвига в саудовских приоритетах.

А чтобы показать Трампу, что Саудовская Аравия любит Америку, Мохаммед попросил сотрудников организовать, чтобы к приезду Трампа в Эр-Рияд приехали такие артисты, как "Гарлем Глобтроттерс". Привлечение знаменитостей из страны, где проживает лидер страны, было нетрадиционной стратегией, но Мохаммед решил, что это может привлечь внимание Трампа, который явно не любит ничего экзотического.

Американцы же, похоже, не имели такого детального видения. Повседневная жизнь Белого дома Трампа была величайшей американской мыльной оперой, полной слухов о неудачных романах, увольнениях и поляризующей политике, такой как строительство стены на мексиканской границе. Кушнер и Бэннон были в центре событий, но они знали, что хотят, чтобы визит в Саудовскую Аравию состоялся немедленно, и что именно они, а не "глубинное государство", должны его контролировать. Ближайшие советники Трампа считали, что не существует такого понятия, как государственный служащий, который существует для того, чтобы выполнять приказы президента: они подозревали, что давние сотрудники - это либеральные идеологи, которые будут подрывать программу Трампа.

Поэтому Кушнер и заместитель советника по национальной безопасности Дина Пауэлл взяли на себя ведущие роли в планировании. Уроженка Египта, владеющая арабским языком, бывший банкир Goldman Sachs и помощник Джорджа Буша-младшего, Пауэлл рассматривалась в Белом доме как связующее звено с Ближним Востоком.

Пауэлл и Кушнер встретились с Аткиссом, бывшим помощником президента, чтобы договориться о логистике. На следующий день он должен был вылететь в Эр-Рияд, и ему требовались инструкции. После обеспечения безопасности и проработки логистических вопросов первоочередной задачей было убедиться в том, что президент не попадет в неловкую ситуацию.

У Эткисса, как у человека, долгое время занимавшегося подготовкой почвы для огромного передвижного цирка, которым является президентская свита, была, казалось бы, четкая роль. Белый дом и его коммерческие, военные, дипломатические и охранные структуры разрабатывали подробный список планов, а он заблаговременно отправлялся в Эр-Рияд, чтобы организовать логистику, оценить риски и проработать все детали, необходимые для выполнения указаний Белого дома и обеспечения безопасной и беспроблемной поездки.

Однако на встрече в Белом доме Пауэлл и Кушнер дали расплывчатые инструкции. В основном они просто предоставили список того, что президент и саудовцы хотели бы сделать, включая церемонию подписания американо-саудовских деловых сделок. Сколько будет длиться церемония? Они не знали. Часовая встреча может представлять иные проблемы в плане безопасности, чем десятиминутная беседа. Какие сделки будут подписаны? Кого необходимо пригласить на встречу? Нужно ли прилетать генеральному директору компании Boeing? Председателя совета директоров GE?

"Хм, я не знаю", - ответил Кушнер. "Кто хранит список?" Он, Пауэлл и Аткисс уставились друг на друга. "Может быть, вы?" спросил Кушнер у Аткисса.

Это была странная просьба волонтера, поскольку списки участников официального визита обычно хранятся в Совете национальной безопасности. Но это была просьба Белого дома, и Аткисс согласился ее выполнить. Прибыв в Эр-Рияд, он отправился в похожее на крепость посольство США и сел с сотрудниками за стол переговоров. "Мы должны составить список всех возможных сделок между США и Саудовской Аравией, которые могут быть подписаны на этом мероприятии", - сказал им Аткисс.

Были и другие неудобные просьбы королевского двора. Например, саудовцы хотели собрать в одном зале для встречи с Трампом лидеров большинства мусульманских стран мира. Это грозило обернуться фиаско. Трамп был совсем новичком на посту президента, и нельзя было ожидать, что он много знает о пятидесяти с лишним главах государств, которые, вероятно, будут присутствовать на встрече. Действительно ли это хорошая идея - посадить неопытного президента в одну комнату с лидерами Туркменистана и Буркина-Фасо, Иордании и Мавритании и просто надеяться на лучшее?

"Саудовцы хотят это сделать", - ответил Кушнер. Идея была одобрена. Также как и саудовский план короля Салмана разместить медаль в форме ошейника на шее Трампа - просьба, которая обеспокоила некоторых сотрудников Белого дома, поскольку Трамп не любит, когда к нему прикасаются незнакомые люди.

Аткисс заселился в отель Ritz-Carlton в Эр-Рияде, где у него было много работы: например, нужно было убедиться, что Дональд и Мелания Трамп получили отдельные номера, а также выяснить, где находятся аварийные выходы в каждом месте встречи.

В первое же утро Аткисс включился в видеоконференцию, которая должна была начать месячный цикл в традициях "Дня сурка". На его экране были Пауэлл и Кушнер, ответственные за Белый дом. Они задавали вопросы о встречах и логистике. Затем Аткисс задал свой главный вопрос: "Кто работает над списком?". Ему нужно было знать, какие деловые сделки собираются подписать Трамп и король. Он передал составленный посольством список Кушнеру и Пауэллу для ознакомления. "Где мы в этом списке?"

"У меня его нет", - сказал Кушнер.

Каждый день, в течение еще девятнадцати дней, Аткисс задавал один и тот же вопрос. И каждый день он получал аналогичный ответ. Кто виноват в этих задержках, было неясно. Кушнер и Пауэлл работали над несколькими приоритетными задачами, а министр торговли Уилбур Росс, чье ведомство также занималось рассмотрением сделок, похоже, не был вовлечен в процесс.

У Аткисса не было проблем с получением более конкретных указаний от своих саудовских коллег. Во время ежедневных встреч Айбан или другой правительственный чиновник, работавший над поездкой, кратко излагал Аткиссу подробный план и просил высказать свое мнение. Иногда на совещания приезжал младший брат МБС Халид, и все старшие министры подчинялись будущему послу в США, ожидая, когда он заговорит. Были запланированы завтраки, ужины и экскурсии для президента. Принцесса договорилась с Меланией о поездке по Эр-Рияду.

В исполнительном офисе короля - величественном белом здании в современном исламском стиле под названием Royal Diwan - рабочие вынимали каждый булыжник на подъездной дорожке, окружавшей безупречный травяной двор, и укладывали его обратно, обеспечивая идеальную гладкость дорожки. Однажды глава королевского протокола Халид аль-Абад привел Аткисса осмотреть старую крепость Ибн Сауда Аль-Мурабба, которая сейчас является музеем. Они провели экскурсию по отреставрированному зданию с глинобитными стенами, которую должен был совершить Трамп. Абад показал ему входы, выходы и пункты контроля. "А здесь, - сказал он, когда они вошли в галерею музея, - у нас будет Тоби Кит".

Аткисс сделал паузу. Звезда кантри, которая после 11 сентября пела потенциальным террористам "Мы всадим сапог в твою задницу, это американский путь", казалась странной персоной для поездки в Эр-Рияд. Но в своем энтузиазме по отношению к Америке Мохаммед попросил своих подчиненных предложить несколько миллионов долларов за то, чтобы певец, который выступал на предъинаугурационной церемонии Трампа, бросил все дела и устроил президенту сюрприз в бывшем доме Ибн Сауда.

Поздно вечером заместители Мохаммеда звонили Аткиссу, передавая ему запросы непосредственно от принца. А днем Аткисс продолжал прорабатывать детали и требовал от Белого дома предоставить ему список соглашений. За несколько дней до поездки Айбан вновь запросил список деловых сделок. Аткисс пообещал, что не вернется к Айбану, пока не получит список.

18 мая, за два дня до поездки, Аткисс вошел в свою последнюю видеоконференцию с Белым домом. "Давайте пройдемся по расписанию", - сказал Кушнер.

"Нет", - сказал Аткисс. "Мы не собираемся просматривать график". Он обещал саудовцам, что список сделок будет у него, и он нуждался в нем немедленно.

Кушнер неловко посмотрел на него.

"Стив, - мягко сказал Кушнер, - мы просто не сможем этого сделать. Ты должен это сделать".

Это означало, что волонтер отвечал за то, какие многомиллиардные соглашения подпишут президент США и король Саудовской Аравии.

Удивленный Аткисс поспешил в посольство США и вместе с кадровым сотрудником дипломатической службы Джоном Годфри просмотрел семьдесят потенциальных сделок, подготовленных чиновниками ранее. Они разделили их на категории - двусторонние соглашения, коммерческие сделки, военные продажи - и отобрали те, которые показались им наиболее выгодными. В итоге получился список сделок на сумму около полутриллиона долларов по поставке оружия, атомных станций и других стратегически важных проектов.

Саудовцы говорили на языке Трампа.

Глава 9. Золотой гамбит

май 2017 г.

Дональд Трамп, прибыв 20 мая 2017 г. в Эр-Рияд в отель Ritz-Carlton, не мог не порадоваться тому, что с песчаного фасада дворцового отеля на него сурово смотрит проекция его собственного лица высотой в пятьдесят футов. Рядом с его гигантским изображением находился мягко улыбающийся король Салман со сцепленными в центре руками. Билборды по всему городу трубили: "Вместе мы победим", их изображения были расположены рядом. Повсюду развевались американские и саудовские флаги.

Это был первый зарубежный визит Трампа в качестве президента, и саудовцы обращались с ним как с королем. Мухаммед тщательно организовал прибытие в Ритц, а также все остальные аспекты визита. Принц знал, как вести себя с Трампом. Он вырос в большой семье, где преобладали целеустремленные, пожилые принцы, которые боялись унижений, отчаянно нуждались в уважении и были одержимы идеей приумножить унаследованное богатство. И Мухаммед научился заискивать перед этими хрупкими стариками. Пока его отец не стал королем, стать незаменимым для них было единственным способом добиться власти при королевском дворе. Теперь ему предстояло сделать то же самое в американском варианте.

Приезд Трампа в Эр-Рияд стал бы самым заметным шагом на пути Мухаммеда к саудовскому трону. За это время принц сколотил состояние, необходимое его отцу Салману для того, чтобы стать королем. Он обошел возможных узурпаторов, чтобы Салман унаследовал корону Абдаллы. Он получил контроль над саудовскими вооруженными силами и экономикой, оттеснив на второй план двоюродного брата и соперника Мухаммеда бен Найефа. После всего этого он провозгласил, что королевство больше не будет тратить свои нефтяные деньги на поддержание хрупкого статус-кво. И, конечно же, он стал невероятно богат.

Теперь он привозил президента США в Саудовскую Аравию для его первого зарубежного визита. Это дало понять как внутри страны, так и за рубежом, что Мохаммед пользуется поддержкой самой могущественной страны мира. И это показало его семье, что он способен на то, что Тони Пфафф, работавший военным советником Госдепартамента и Совета национальной безопасности по Ближнему Востоку, называет "королевскими делами".

Мухаммеду едва исполнился тридцать один год. Поскольку путь к трону ему преграждал гораздо более старший Мухаммед бин Найеф, для "установления легитимности саудовского престола" требовались публичные демонстрации лидерства, считает Пфафф, который сейчас является профессором Военного колледжа армии США. Такие действия, как бомбардировки Йемена и обещания экономического обновления, помогли, но ни одно из них не было более важным, чем доказательство того, что он может быть человеком, способным оживить напряженные американо-саудовские отношения.

Визит в Эр-Рияд, ставший частью путешествия по религиозным центрам, состоявшего из трех городов и продолжившегося в Израиле и Ватикане, был не первой поездкой Трампа в страны Персидского залива. Он уже побывал в Дубае, где в 2014 г. застройщик купил права на использование его имени на проекте строительства жилого поля для гольфа, выставленного на продажу. И хотя он никогда не ездил в Саудовскую Аравию, за свою карьеру он неоднократно сталкивался с саудовцами, в том числе с членами семьи бен Ладена.

В феврале 1985 года Трамп присутствовал на ужине в Белом доме с королем Фахдом и общался с принцами, в том числе с Саудом бен Фейсалом и Бандаром бен Султаном, в то время послом США. В тот же период один из сводных братьев Усамы бен Ладена, Шафик, жил в Trump Tower на несколько этажей ниже самого Трампа.

Впоследствии у Трампа завязались отношения с Салемом бен Ладеном, выходцем из Binladin Group, в результате чего Трамп направил в Эр-Рияд группу специалистов, чтобы рассмотреть возможность помощи в строительстве там роскошного проекта. У него было одно странное требование: Бен Ладены должны заплатить ему 10 тыс. долл. за проведение исследования. Он сказал им, что ему нравится требовать такую оплату, чтобы убедиться, что его деловые партнеры действительно читают предложение.

Уже в те дни он резко высказывался о союзе США со странами Персидского залива, заявляя в интервью журналу Playboy, что "саудовцы, кувейтцы ходят вокруг нас" и что арабы тратят в его казино огромные деньги. "Они проигрывают за столами миллион, два миллиона и так счастливы, потому что у них были такие замечательные выходные", - сказал он. "Если бы вы проиграли миллион долларов, вы бы болели до конца жизни, может быть. Они пишут мне письма, в которых рассказывают, как прекрасно провели время".

В 1995 г. он продал отель Plaza группе инвесторов, включая Альваледа бин Талала. Три года спустя он купил яхту за 30 млн. долл. у Аднана Хашогги, торговца оружием, некогда одного из богатейших людей планеты и дяди журналиста Джамаля Хашогги. В яхте, как известно, была дискотека с лазерными лучами, которые проецировали лицо Хашогги на потолок, и операционная с моргом. Трамп переименовал ее в "Принцессу Трампа".

Когда самолет Air Force One приземлился в 10 часов утра, король Салман уже стоял на асфальте и приветствовал президента. Торжества начались сразу же с чайной церемонии в королевском терминале аэропорта. Трамп был одет в темный костюм с ярко-синим галстуком, болтающимся далеко за талией, а Мелания - в черный комбинезон с огромной золотой пряжкой и поясом и соответствующим золотым ожерельем.

После этого король Салман вручил Трампу высшую награду Саудовской Аравии для иностранцев - орден Абдулазиза Аль Сауда. Во время церемонии Трамп, не желая кланяться королю, как это сделал Обама во время предыдущего визита, опустился в неловком реверансе, чтобы Салман мог надеть медаль ему на шею.

Трамп и Салман сидели за соседними столами в центре огромной комнаты с ковровым покрытием, их делегации расположились в креслах вдоль стены, подписывая сделки, которые Трамп позже назовет сделками на 350 млрд долларов, включая продажу оружия и саудовские инвестиции в крупные американские компании, такие как управляющая компания BlackRock Inc. (Позже выяснилось, что многие из этих сделок были лишь предварительными соглашениями).

В тот день они посетили новый антитеррористический центр Мохаммеда, осмотрели холл отеля и зал управления, оборудованный по последнему слову техники, где около двухсот саудовских компьютерных аналитиков с помощью, по их словам, "программ искусственного интеллекта" просматривали сообщения в социальных сетях в поисках подсказок о новых целях или меняющейся идеологии. Собственно программированием занимался американский подрядчик, работавший в офисном здании в центре Эр-Рияда. Центр был в основном для показухи.

Трамп был впечатлен и, прижавшись к Мелании, королю Салману и авторитарному президенту Египта Абделю Фаттаху ас-Сиси, положил руки на подсвеченный глобус в центре зала. Премьер-министр Малайзии Наджиб Разак пытался пристроиться к фотографии. Он оказался в центре крупного расследования Министерства юстиции по делу о миллиардах долларов, похищенных из малазийского фонда и якобы потраченных на роскошные дома, в том числе для его пасынка, поэтому фотография с президентом США будет очень кстати для избирателей на родине.

В стороне стоял Али Альзабара, предполагаемый бывший "крот" Twitter. После возвращения в Эр-Рияд он работал на фонд Мохаммеда MiSK. Он рассказал своему другу, что его имя, как и имена десятков других саудовцев, было предоставлено американским чиновникам перед визитом Трампа для проверки на благонадежность, чтобы ему разрешили провести время рядом с американской делегацией.

Фотограф королевского двора запечатлел кадр, на котором лидеры собрались вокруг шара: Трамп ухмыляется, а Салман смотрит на него с пустым взглядом. Мохаммед бин Салман не стал вмешиваться в происходящее, предоставив своему отцу публично признавать заслуги, а сам продолжил руководить процессом на заднем плане. Впоследствии саудовцы передали сферу в качестве подарка правительству США, которое в итоге спрятало ее в посольстве в Эр-Рияде.

Трамп шел рука об руку с Салманом от одной встречи к другой. Но когда была подготовлена сцена для саммита исламских лидеров, король должен был быть в центре внимания. Придворные проводили Салмана к столу на замысловатом ковре в центре восьмиугольной комнаты с высокими потолками, где он ждал прибытия Трампа.

Эта сцена произвела на Трампа неизгладимое впечатление. "Ух ты", - сказал он своим сотрудникам Секретной службы. "Вау. Позовите сюда Меланию! Она должна это увидеть!" Его телохранители и их коллеги из Саудовской Аравии бросились за первой леди, чтобы забрать ее с экскурсии с принцессой.

Саммит принял несколько неловких поворотов. По традиции арабских стран мусульманские лидеры расселись на стульях вдоль стены на периферии позолоченной, отделанной бархатом комнаты. Это типичная схема маджлиса, где пожилые короли стран Персидского залива ведут большую часть своих дел, переходя от человека к человеку без всякого расписания и программы.

Трамп выглядел растерянным, сидя на стуле, пока серверы наполняли фарфоровые чашки арабских лидеров кофе с ароматом кардамона, а фарфоровую чашку Трампа - его любимым напитком, диетической колой, налитой из традиционного кофейника. Он узнал глав некоторых крупных держав, таких как египетский лидер Сиси и турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган. Но все остальные были как в тумане. Разве можно винить президента за то, что он не знает Адаму Барроу из Гамбии или Шавката Мирзиёева из Узбекистана? Представители Белого дома вздрогнули, когда Трамп спросил имя человека, который оказался Ашрафом Гани, поддерживаемым США президентом Афганистана. В какой-то момент лидер одной из небольших африканских стран встал и подошел к Трампу; остальные выстроились за ним, образовав линию приема для приветствия президента.

Во время подготовки один из сотрудников службы безопасности Трампа дал подсказку своему помощнику Аткиссу: "Президент чертовски ненавидит Тоби Кита". Он передал эту информацию саудовцам, которые организовали выступление звезды кантри в другом месте Эр-Рияда, а не перед президентом.

Для Мохаммеда эти церемониальные мероприятия были гораздо менее важны, чем ужин, который он вместе с супругой устроил для Кушнера и его жены Иванки Трамп. Госсекретарь Рекс Тиллерсон, который был с ним в поездке, должен был играть ведущую роль во внешней политике США. Но МБС не пригласил его, и Тиллерсон узнал об ужине только после того, как он состоялся. Это был продуманный ход, поскольку он позволил Мухаммеду продать свое видение и свою версию саудовской истории американскому чиновнику, не испытывающему того скептицизма или лояльности к МБС, которые были у Тиллерсона.

"Поколение моего отца пришло практически из ничего, и они смотрят на то, где они находятся сегодня, и это намного превосходит их мечты", - сказал Мохаммед своим гостям. "А мое поколение смотрит и видит неограниченный потенциал. И мы не так терпеливы". Кушнер был продан.

На других встречах в ходе поездки Мухаммед и его помощники рассказывали Кушнеру и президенту о своих проблемах с Катаром - крошечным, богатым газом государством, занимающим полуостров у восточного побережья Саудовской Аравии. Как лидер, стремящийся занять более высокое место за международным столом, эмир Катара принимал решения, которые приводили в ярость Саудовскую Аравию. Одним из самых неприятных стало открытие международного новостного канала Al Jazeera, который принес в регион журналистику ответственности западного образца, особенно в период "арабской весны" 2011-2013 гг. Многие из журналистов были бывшими продюсерами BBC и пришли из других известных компаний. Они освещали политическую жизнь региона глубоко, жестко и доходчиво.

Кроме того, у них была отличная команда расследователей, возглавляемая американцем Клейтоном Свишером, бывшим морским пехотинцем, который до перехода в ближневосточную журналистику некоторое время работал телохранителем в Госдепартаменте США при Мадлен Олбрайт и Колине Пауэлле. Лидеры стран Персидского залива были раздражены тем, что американские и британские СМИ критикуют их политику и копаются в делах, которые они хотели бы замалчивать, но они не могли понять, почему один из их предполагаемых арабских союзников может позволить себе такое.

Катар также поддерживает "Братьев-мусульман" - группировку, возникшую в Египте в 1920-х годах и ставшую мощной силой на Ближнем Востоке, которая питает глубокую антипатию к монархиям Персидского залива. ОАЭ и Саудовская Аравия поддержали военный переворот в 2013 г. против первого демократически избранного президента Египта Мохаммеда Мурси, лидера "Братьев-мусульман". МБЗ уже говорил другим сотрудникам Белого дома, включая Бэннона, что Катар дестабилизирует ситуацию в регионе и поддерживает террористов.

В ходе поездки МБЗ и Мухаммед дали понять, что они глубоко враждуют с Катаром. Проблема для США заключается в том, что в Катаре расположена крупнейшая американская авиабаза на Ближнем Востоке. Хотя Саудовская Аравия является крупнейшим союзником США в регионе, Катар, пожалуй, более важен в стратегическом плане, когда речь идет о военных операциях.

Катар - крошечный, всего лишь коса в форме большого пальца, вдающаяся в Персидский залив. Но его огромные запасы нефти и газа и население всего в 2,6 млн. человек позволяют ему тратить фантастические суммы денег. Она приобрела трофейные активы по всему миру, включая лондонские универмаги Shard и Harrods. Она также приобрела добрую волю. Американская военная база в Дохе была построена на государственные средства Катара, а сделка включала в себя неограниченные поставки электроэнергии, нефти и газа - это соглашение стоило Соединенным Штатам миллиарды долларов.

Тиллерсон ценил это и дорожил альянсом, но на обеде для лидеров стран Персидского залива во время поездки у него возникло ощущение, что что-то не так. На заранее полученной Тиллерсоном схеме рассадки он сидел за столом с министром иностранных дел Катара. Но когда он приехал, министр был пересажен за стол рядом с кухней. На основании этого факта и еще одной явной неловкости на встрече глав государств во время поездки Тиллерсон пришел к выводу, что с Катаром что-то происходит, о чем он позже рассказал комитету Конгресса.