Кровь, пули и Blue Stratos

ГЛАВА 11 ДЕВУШКА С ОРУЖИЕМ

Я все еще без сознания?

Темнота. И больше ничего.

Я все еще жив?

По-прежнему темнота.

Он неуверенно поднял руку к затылку. Там, где Кэрол приложила его рукояткой пистолета, ничего не ощущалось - ни крови, ни опухоли, ни даже тупой боли. Он пошевелил плечами, и они тоже были в порядке, несмотря на удар по хребту, который сбил его с ног совсем недавно.

- Что-то не так, - громко сказал он. - Слишком хорошо себя чувствую, что-то должно быть не так.

Он вглядывался в темноту, не до конца уверенный в том, что смутные намеки на цвета и формы - это не просто обман зрения.

Бесконечно осторожно он вслепую стал продвигаться вперед, прощупывая дорогу впереди себя ногой, опасаясь заграждений или внезапных ям. Где он, черт возьми? ФКР заперли его в камере без света? Они похоронили его где-нибудь заживо? Вернутся за ним, или как? Его бросили? Он обречен здесь умереть, в одиночестве, в темноте, вопя о помощи, которая никогда не придет, страдая от голода, от обезвоживания, медленно загнивая?

- Эй! Есть кто здесь?

Чем больше он всматривался, тем сильнее была уверенность, что мутное пятно, которое он различал перед собой, реально, а не выдумано. Казалось, оно движется независимо от него, ускользая, как только он подбирался ближе, практически, ведя его по кругу, как очень осторожный противник на боксерском ринге.

- Эй! Кто там? Кто это?

Сэм протянул руку, ощупывая темноту. Фигура тихо стояла во мраке и позволяла медленно приблизиться к ней. Но, подходя ближе, Сэм начал сомневаться в том, что видит. Из того места, которое он принимал за туловище фигуры, на него глядели два длинных узких глаза. Широко расставленные искривленные клыки были оголены прямо на том месте, где должен был быть живот. Чем бы ни было то, что безмолвно глазело на него из тьмы, оно не было человеком.

Сэм машинально отпрянул. Но на этот раз существо в тени враскорячку двинулось за ним, сокращая расстояние.

- Отойди! Держись от меня подальше!

Сэм споткнулся, упал, тяжело приземлился и отполз назад на пятках и локтях. Дьявол навалился на него, с немигающими, уставившимися в одну точку глазами, с неподвижным ртом. Он почувствовал, как большие мощные руки обхватили его шею, он царапал мускулистые предплечья, отчаянно оттягивал безжалостные пальцы, давящие ему на горло и вызывающие звон в ушах.

Даже в паническом состоянии звон в крови напомнил Сэму пронзительный однообразный сигнал заставки с девочкой.

Это оно? Один из ее проклятых кошмаров? Но этот ощущался по-другому... Хуже!

Его легкие разрывались. Язык стал толстым и распухшим от застоявшейся крови. Его зрение заполнялось болезненным зеленым светом, будто мозг лишили доступа кислорода. Сила начала покидать его цепляющиеся руки. И только в ушах звучал и звучал нескончаемый свист.

- Вот как я с ней покончил, - донесся глубокий мужской голос, еле слышный сквозь удушливый хаос в голове у Сэма.

С кем? Покончил с кем?

- Медленно... Я делал это медленно...

Из последних сил Сэм боролся с железными пальцами вокруг своей шеи, потом почувствовал, как его руки бессильно упали по швам.

- А потом... - продолжил голос, - когда она потеряла сознание... Я отпустил ее.

Пальцы ослабли, и Сэм упал на твердый пол. Ощущая себя на пороге смерти, он ловил ртом воздух и стонал, глотая кислород надрывающимися легкими и чувствуя, как это возвращает силу в его окоченевшие дрожащие конечности. Он захлебывался и брызгал слюной, с трудом пытаясь встать на ноги, когда вдруг почувствовал, как те же великаньи руки снова сомкнулись на его шее.

- А потом, когда она пришла в себя... я начал все сначала.

Пальцы сжались. Дыхание у Сэма перехватило. Он снова начал безнадежно царапать руки, обхватившие его горло.

- Дальше и дальше... Снова и снова... Часами... Пока ее сердце не отказало.

Внутри у Сэма безумно колотилось его собственное сердце.

- Итак, теперь ты знаешь, чем все для нее закончилось, - прогудело чудовище ему в ухо низким, утробным голосом. - Теперь ты знаешь.

Сэм еще раз был отпущен на пороге смерти. Он вяло опустился на пол, задыхающийся, давящийся, жадно хватающий ртом полные легкие воздуха.

- Не забудь об этом, Тайлер, - прошептал бесплотный голос ему в ухо. - Хочу, чтобы ты это помнил, когда мы встретимся в следующий раз - что я с ней сделал, и что я сделаю снова, когда вернусь за тем, что принадлежит мне.

Сэм изо всех сил пытался говорить: - Кто... Кто ты... Что за...

- За тем, что принадлежит мне, Тайлер.

Все поле зрения заполнила ухмыляющееся лицо дьявола. Это огромная маска? Это нарисовано? Это не реально. Конечно, это не реально!

- До следующего раза.

Душившие Сэма чудовищные руки тяжело опустились ему на плечи; одним-единственным мощным толчком отпихнули Сэма назад - но вместо того, чтобы упасть на пол, он понял, что валится в темноту, вниз, вниз, еще ниже, в угольно-черную пустоту. Какая-то его глубинная животная часть уловила, что навстречу ему несется твердая неподатливая земля.

Я сломаю себе хребет, когда треснусь... Или разлетится грудная клетка... Или череп...

Напор воздуха, ужасная доля секунды в уверенности - вот оно, вот оно! - и он внезапно и сильно врезался головой в твердый пол. Сила столкновения, казалось, заставила его оцепенеть, лишая любых телесных чувств или физического определения.

Я все еще без сознания?

Темнота. Больше ничего.

Я все еще жив?

Чернота - и боль, зародившись сначала в основании черепа, затем выросла, разлилась, покуда не прокатилась по нему равномерной тошнотворной волной. Боль, которой он не знал никогда раньше.

Я живой - и в сознании. При такой боли, как эта, я совершенно определенно живой и в сознании...

Если дьявол в темноте был какой-то кошмарной фантазией разума, то это его переживание было чересчур реальным. Его череп был словно расколот. Каждое нервное окончание визжало. С трудом и все еще ничего не видя, он попытался разобраться, где находится и в какой он форме. Сквозь тошноту от боли он начал осознавать, что сидит вертикально на твердом стуле, с руками за спиной. Когда он попробовал поднять руки, в запястья ему больно врезались крепко сковывающие его наручники. Он слабо опробовал их на прочность.

- Они застегнуты, - сказал женский голос.

Сэм попытался говорить, но его язык был толстым и тяжелым. Его губы слиплись от засохшей крови.

Я в сознании, я живой... Но где я, черт возьми?

Он с трудом обрисовал в уме ситуацию. Он прикован к стулу, возможно, в одном из маленьких сараев или мастерских, разбросанных по территории объекта. Его глаза были очень туго завязаны. Кэрол, девушка с оружием и невинными косичками, стояла где-то совсем рядом, ее полуавтомат то ли нацелен ему в голову, то ли удобно устроился в полной готовности в кобуре у нее на талии. Была ли она одна, или с ней все еще оставался тот мужчина - с усами как у Джейсона Кинга, которого они звали Капитаном?

- Ммммм... Нанммм..., - сказал Сэм. Его распухший сухой язык еле двигался во рту. Попытка говорить усиливала боль, вызывала тошноту.

- Не шуми, - приказала Кэрол. - У меня полномочия держать тебя под контролем любыми средствами.

- Воды...

- Нет.

- Мне надо воды...

- Хочешь, чтобы я тебя снова стукнула?

Сэм уронил голову на грудь. В пересохшем рту чувствовался отвратительный привкус говяжьего бульона. Сколько времени прошло с его задержания? Скорее всего, несколько минут, но как можно быть точно уверенным в этом? Он мог пробыть привязанным к стулу несколько часов - может, даже дней. А если так, где черти носят Джина? Он все еще скрывается за забором? Или полез на территорию следом за Сэмом? Если так, что стало с ним? Тоже сидит где-нибудь в сарае, прикованный к стулу, с завязанными глазами и с вооруженной охраной? Они его обрабатывают перед тем, как взяться за Сэма? Или с шефом они поступили по-другому? И его нашпигованное пулями тело спрятано где-нибудь в багажнике машины? ФКР отвезли его к ближайшему каналу и набили булыжниками его пальто из верблюжьей шерсти?

- Мэри, - промычал Сэм.

- Ты молишься?

- Мэри... Маленькая девочка...

- Она под стражей, вернулась туда, куда нам надо, -сказала Кэрол. - Ты зря терял время, вламываясь сюда. С чего ты взял, что можешь всего достичь самостоятельно, идиот?

Самостоятельно!

Сэм почувствовал проблеск надежды. Где бы ни был Джин, он не в когтях ФКР. Во всяком случае, пока.

Он увидел огни, загоревшиеся на территории, услышал стрельбу и вычислил, что меня поймали. Он наполовину психопат, алкоголик и ублюдок с эмоциями подростка, но он не глуп. Единственный раз в жизни у него не будет другого выбора, кроме как следовать предписанию; он вызовет подкрепление, даст группе вооруженной поддержки развернуться на месте и обеспечит безопасное освобождение своему напарнику. Возможно, он уже связался по радио с поддержкой и сидит снаружи территории, ожидая, когда они подъедут.

Просто держись, Сэм. Поверь в Джина Ханта.

От последней мысли по телу прошла дрожь сомнения.

У тебя нет выбора. У тебя есть надежда, что Джин сделает все правильно, что он вытащит тебя отсюда. Верь. Просто тяни время и верь.

Сэм подвигал ртом, чтобы вернуть чувствительность. Он почувствовал, как сухие кровавые корочки на губах трескаются и ломаются.

- Кэрол, - сказал он. - Ты ведь Кэрол, да?

- Я сказала, сиди тихо.

- Сколько времени? Как долго я здесь нахожусь? Кэрол, ты не можешь осуждать меня за то, что я пытаюсь сориентироваться. - Его голос дребезжал и ломался. Он говорил как человек, только что выбравшийся из пустыни. - Если не хочешь дать мне воды, Кэрол, сними хотя бы повязку.

- Не будь дураком.

- Пожалуйста, Кэрол, в чем смысл делать это со мной? - ответа нет. - Кэрол. Пожалуйста, Кэрол, поговори со мной.

- Хватит вот так трепать мое имя, - сказала она. - Я знаю, что ты пытаешься сделать. Ты пытаешься установить взаимопонимание. Ты думаешь, это тебя обезопасит. Ты думаешь, это сделает тебя больше похожим на человека в моих глазах.

- Я полицейский, Кэрол. Меня так учили. В любом случае, ты на моем месте делала бы то же самое.

- Вообще-то, нет, - сказала Кэрол, ее молодой голос звучал бодро и весело, будто она обсуждала своего любимого пони. - Я бы держала рот на замке, ну разве что плюнула бы в фашиста полицейского, который меня пытает.

- Я уже сказал тебе, я не фашист, - произнес Сэм. - Я удивлен, что ты вообще знаешь значение этого слова. - Продолжай говорить с ней. Построй между вами двумя мост, хотя бы самый незначительный. Просто поддерживай разговор! - Что же сделало из тебя такую ненавистницу полиции? Схватили с поличным за курением наркоты в универе? Папа начальник полиции, или что?

Кэрол засмеялась. При других обстоятельствах это был бы дивный звонкий девичий смех. Но здесь - в наручниках, с завязанными глазами, со вкусом крови во рту и под угрозой предстоящих пыток - Сэм считал его холодным и жестоким.

- Что такого смешного? - спросил он.

- Ты, - сказала Кэрол. - Ты смешной, для фашиста.

Хорошо. Позволь ей считать себя смешным. По любой причине.

- Просто я такой парень, - сказал Сэм. - Я просто пытаюсь делать свою работу.

- Как я делаю свою. Вот только я на стороне хороших ребят. И делаю это не за деньги.

Слева от Сэма раздался грохот ботинок и звук распахнувшейся двери.

- Территория охраняется, - послышался мужской голос, такой же молодой и с грамотным произношением, как и у Кэрол. - Никаких знаков, что были другие вторжения. Похоже, он действительно был один.

Они только закончили обыскивать территорию - это значит, я был без сознания всего несколько минут. Джин, наверное, прямо сейчас в эту минуту орет по радио на команду вооруженной поддержки, чтобы они тащили сюда свои задницы в удвоенном темпе. Просто держись, Сэм!

- Капитан скоро закончит, - сказал мужчина в дверях. - Присмотришь до тех пор за свиньей?

- С преогромным удовольствием, - сказала Кэрол.

Дверь захлопнулась, и ботинки прогрохотали прочь. Сэм слышал, как Кэрол передвигается по сараю. Она открыла кран и наполнила стакан. Звук льющейся воды до невыносимости обострил кошмарную жажду Сэма.

- Ты так делаешь из особой жестокости? - спросил он.

К его удивлению, его сухих губ коснулся стакан. Ему на язык полилась грязная ржавая вода, но он был благодарен и за такую.

- Спасибо, - сказал он, когда стакан убрали.

- Ты не будешь меня благодарить, когда подействует яд, - сказала Кэрол.

- Ты не отравила меня. Ты не могла.

- И почему ты так в этом уверен? - спросила она. - Я более чем готова пристрелить тебя. Почему бы не подсунуть тебе чего-нибудь и не посмотреть, как ты умираешь?

- Я вам нужен живым, по крайней мере, в настоящее время, - сказал Сэм. - Ваш Капитан хочет допросить меня. Он даже может попытаться использовать меня как заложника для принуждения полиции - хотя он теряет время, играя в эти игры. Я полностью в вашей власти, Кэрол. Нет смысла отравлять меня.

- Ты прав, смысла нет, - согласилась Кэрол. - Может быть, позже. Яд или... Что-нибудь более творческое.

- Ты играешь со мной в головоломки, - сказал Сэм. - Делаешь меня уязвимее. Готовишь к допросу.

- Тебе об этом все известно, ты же из полиции, - сказала Кэрол. - Когда мы свергнем правительство, мы перестреляем всех полицейских и разрушим все тюрьмы.

- Кэрол, просто послушай себя. Ты слишком умна, чтобы играть в революционеров с этой шайкой неудачников. Если уж на то пошло, какого черта ты с ними спуталась?

- Я читала газеты и смотрела новости. Я видела, куда катится страна. Я вижу, что все можно изменить - и ФКР это тоже видит. Ты в курсе, сколько людей работает больше пятидесяти часов в неделю, и все еще не могут позволить себе свое собственное жилье?

- Я всего лишь коп, - пожал плечами Сэм. - Ты бы видела мою квартиру. Далеко не "Ритц".

- Обычные люди больше не могут позволить себе так жить. Пока богатые бездельники купаются в роскоши, рабочие борются за выживание.

- Я не думаю, что когда-либо было по-другому, Кэрол. Но это не оправдание для закладывания бомб.

- Правительство отклоняется вправо, - продолжила Кэрол. - Оно знает, что теряет контроль над страной, что простой народ - приличные работающие мужчины и женщины, соль земли, кто составляет суть нашего общества - не станут терпеть деревенские зарплаты и взлетевшую до небес инфляцию. Реакционные силы уже вооружены и собираются подчинить пролетариат грубой силой и бессмысленным гнетом.

- Звучит, будто ты читаешь студенческую листовку, - сказал Сэм.

- Мы не студенты, у нас все серьезно, - чопорно произнесла Кэрол, и Сэм вдруг понял, что она и вправду читает листовку - без сомнения, одну из самодельных рекламок ФКР, или, может, неофициальный манифест, напечатанный где-нибудь в студенческой гостинице каким-нибудь незрелым начинающим Гарибальди с забитой Марксом башкой.

Кэрол продолжила читать. - Искалеченный забастовками и гражданскими беспорядками, борющийся с разрушающейся социо-индустриальной инфраструктурой, столкнувшийся с широкой поддержкой публичным протестам и массовым гражданским неповиновением, генералиссимус фашистской хунты начал реагировать.

- Тед Хит? "Генералиссимус фашистской хунты"?!

Даже при таких ужасных обстоятельствах, Сэм не мог не рассмеяться.

Но Кэрол, не обращая внимания, шла напролом. - Прячась за фасадом так называемых "демократических мандатов", оно уже укрепляется за баррикадами полиции особого назначения, резиновыми дубинками и одобренным государством терроризмом.

- Этот бред, должно быть, здорово звучит в баре студенческого объединения, Кэрол, но в настоящем мире...

- В профсоюзы проникают секретные полицейские. Телефонные линии регулярно прослушиваются. Массовая слежка проникает в структуру общественных прав под носом у доверчивого населения...

- Кэрол, я слишком стар для такого.

- Средства массовой информации выдают свою диету из лжи и извращенного притворства за правду и заполняют головы обнищавших рабочих тягой к упадническим капиталистическим игрушкам, которых они никогда не смогут себе позволить.

- Лет через десять тебе будут нравиться стенд-ап комики, поверь мне, Кэрол.

- Ты часть фашистского механизма, - безапелляционно сказала Кэрол. - И нет, это я не прочитала. Государство разваливается на куски. Правительство все больше и больше прибегает к чрезвычайным мерам, чтобы остаться у власти. Скоро в любой день над зданием Парламента могут полететь свастики, вот увидишь. А ты, мистер человек из Уголовного розыска, ты - часть этого режима. Вы прислужники нацистов. Вы гестапо.

- Но тут появляешься ты и Фракция Красных Рук, чтобы поймать момент и спасти рабочих, - сказал Сэм. - Куда занятнее, чем зубрить английскую литературу, да?

- Ты как мой папа. Ты бы отправил меня обратно в Чичестерскую академию для юных леди, чтобы я одевалась в свои прелестные платьишки и строила глазки подходящим мальчикам.

- Это плохо?

- Ну если ты думаешь, что для императора Нерона правильно было играть на скрипке, пока вокруг полыхал Рим, тогда нет, не плохо, - сказала Кэрол. - Но, видишь ли, Рим полыхает. Наш Рим. И самое время встать на чью-либо сторону. Милые платьишки должны отправиться в огонь, вместе со всеми этими мещанскими школьными учебниками и всем остальным, что привязывает меня к продажной капиталистической системе, прежде всего приведшей наше текущее положение к кризису. Революция не за горами. Ей нужны солдаты, а не дебютантки.

- Ты снова проповедуешь, - сказал Сэм. - Я уже слышал такие речи раньше. Там, откуда я приехал, очень много людей говорят так же, как ты. Они используют разные слова и разные языки, но они говорят одно и то же. Они говорят, что мир нужно разделить и переделать, и чтобы сделать это, они закладывают бомбы в автобусы - и смотрят, как людям отрывает головы - и обрушивают на города самолеты.

- Самолеты на города! - восхищенно воскликнула Кэрол. Она даже всплеснула руками, как возбужденная девочка на школьных соревнованиях. - Только фашист мог такое придумать!

- Я не придумал это. Боже, это не я придумал! Это...

- Но знаешь, это неплохая идея. Просто представь, все эти изнеженные капиталистические пиявки, пристегнутые к своим креслам, вопят и воют, падая вниз.

- Если бы ты только знала, о чем на самом деле говоришь.

- А потом... Бубух! - Кэрол замечталась, погрузившись в свои фантазии. - Крушение, обрушение, прямо куда, как ты думаешь? На здание Парламента? На Букингемский дворец? А как насчет Чичестерской академии для юных леди! Да, пожалуйста! Могу я позволить себе удовольствие встать на пути делу? Да неважно. Смысл в том, что революция наступит, нравится тебе это или нет. Ты это знаешь. А ФКР ручается, что останется на правильном пути.

- Кэрол, Кэрол, - вздохнул Сэм, качая завязанной головой. - Я знаю, что произведу на тебя такое же впечатление, что и твой папа, но ты впустую тратишь свою жизнь. Тебе бы вернуться в колледж, учить экзамены, заводить новых друзей и готовиться прожить оставшуюся жизнь.

- Фракция Красных Рук - мой университет, - как и ожидалось, сказала Кэрол. - Ее солдаты мои друзья. И остаток моей жизни пройдет в содействии революции.

Сэм сдался. Это было все равно что спорить с Далеком. Она была пьяна идеализмом с чугунной самонадеянностью, которая доступна лишь с молодостью и невежеством. Сэм представил плакат с Че Гевара, пришпиленный на стене в ее спальне, как она поклоняется ему, так же, как другие девочки ее возраста поклоняются Леннону, Болану или "Bay City Rollers". Без сомнений, она представляла революцию как подобие рок-концерта без правил, с раскачивающейся, скандирующей, аплодирующей толпой, с воздухом, гудящим и потрескивающим от радостного волнения. Плохие парни должны быть повержены, и красные флаги свободы должны развернуться повсюду. И что потом? Потом солнце будет сиять каждый день, и во всем будет справедливость. Детишки всегда будут бегать босиком по парку. И взрослые не будут ничего портить.

- Знаешь, на что я надеюсь, Кэрол? - сказал Сэм. - Я надеюсь, что ты не дашь себя убить до того, как вырастешь из всего этого вздора. Серьезно надеюсь.

- Это он круто.

Сэм сразу узнал мужской голос. Это был тот чванливый усатый дурак. Капитан. Сэм тут же напрягся. Ему не терпелось сорвать с глаз повязку, чтобы, наконец, увидеть, какое оружие направлено ему в голову, какие пыточные инструменты подготовлены.

- Он не доставил тебе проблем, Кэрол? - спросил Капитан.

- Он был разговорчив, - сказала Кэрол. - Все пытался подружиться со мной.

- Так и надо. Он в затруднительном положении, и он об этом знает. Его единственная надежда - завести с нами приятельские отношения. И все же он, кажется, немного приутих, хотя, нет.

- Сними эту повязку, - дерзко потребовал Сэм. - Что бы ты ни собирался делать со мной, будь, наконец, мужчиной и взгляни мне в глаза, пока делаешь это.

- Он пытается оказать на нас какое-то влияние, - с изумлением произнес Капитан. - Без сомнений, они этому учатся в школе гестапо.

- Я сказал, сними повязку и взгляни мне в лицо, как мужчина!

Повисла пауза, во время которой Сэм не слышал ничего, кроме своего собственного частого дыхания. Затем, без предупреждения, он почувствовал, как кто-то грубо дернул за узел повязки. Тряпку сдернули, и резкий свет тут же залил Сэму глаза, обжигая ему сетчатку. Он болезненно зажмурился, чувствуя, как возобновившиеся волны агонии пульсируют в его мозге в том месте, куда его стукнула Кэрол. Глаза жгло, слезы лились по лицу, покрытому запекшейся кровью.

- Он выглядит почти как государство, - услышал он голос Кэрол.

- Если ты думаешь, что он сейчас выглядит, как государство, - засмеялся Капитан, - просто подожди, пока мы с ним покончим!