Кровь с молоком

Глава 4. Был бы козёл, а морковка всегда найдется

Госпожа Зорна не позволяла Милке вставать еще неделю, а для экономии времени бросила ее тюфяк прямо на широкую лавку в своей обширной кухне.

— Что ж с тобой случилось-то? — приговаривала она, уверенным движением помешивая большой чан. — Побили, вижу, и переохладилась — тоже. Но видела я такие случаи, не так тяжко тебе быть должно, а уж тем более с моей волшебной настойкой.

Милка тихонько заплакала, уткнувшись в подушку, но тут почувствовала, как сильная морщинистая рука гладит ее по головке.

— Ну, не плачь. Теперь ты тут, в безопасности, а я никому тебя в обиду не дам! Иль это тебе не дракониха Зорна говорит?

— Кто? — удивилась Милка.

— А поди не знаю, как меня весь город за глаза кличет. Ладно, пойду следить, а то подгорит и наши мужички совсем зачахнут.

Милка далеко не таким представляла себе Холодный Колодец — самую страшную тюрьму страны. В Боржичах думали, что это натуральный колодец, куда сбрасывают людей, провинившихся перед королем. Ведь недаром говорят: "бросили в тюрьму". Никто и не думал, что это огромное подземное помещение с камерами, расположенными по спирали. И уж точно никто не предполагал о распорядке дня! Милка со своего скромного тюфяка могла судить только о кормежке. На завтрак — кусок хлеба с чаем, обед — мясо и гарнир, а на ужин — каша. Побывав за пазухой у работорговцев, Мила поняла, что злодеи, оказывается, далеко не последние люди в государстве.

— А ты думала? — удивилась Зорна. — Голодные мужики, они же еще злее, чем просто злые мужики! А если их вкусно кормить, они поди и не будут так сильно пакостить.

На восьмой день Милка устроила бунт, после которого Зорне пришлось доверить девушке хоть какую-то работу. На обед она разделала мясо, а вечернюю кашу вообще сварила сама. Причем так, как делала малышне, а не следуя методике поварихи.

На следующее утро Зорна явилась с раздачи в очень странном настроении.

— Это ж ты вчера кашу варила, — сказала она скорее утвердительно.

— Да, — ответила девушка, снимая шум с бульона. — Случилось чего? Не ладная?

— Да так, ничего… — пожала та плечами. — Хочешь ужин сама раздать?

Милка замялась.

— Да не робей ты! Все равно придется. Не сегодня, так завтра.

У Милки тут же пропало настроение. Еще бы! Она воров и убийц даже никогда не видела! Хотя она тут же вспомнила о работорговцах и ей совсем худо стало.

— Все у тебя выйдет! — уверенно сказала Зорна и подняла кулак: — Главное, во, где их держать! Ты птичка вольная, а они, дураки, попались!

Мила попробовала так же смело кивнуть, но на самом деле той уверенности не чувствовала. Она успокаивала себя весь день и в конце концов решила, что будет двигаться тихо, как мышка. Может ее никто и не заметит…

Но стоило ей выехать с каталкой, как тут же послышался мужской окрик:

— Ей, смотрите, кто пожаловал!

Тут же со всех сторон послышался топот ног — все заключенные как один прилипли к решетчатым дверцам своих камер.

— У-у-у, какая!

— Птичка!

— Конфетка!

— Так бы и съел не прожевывая!

Милка попыталась отключить слух, но мужчины, кажется, устроили соревнование, кому быстрее удастся вывести ее из себя или схватить за руку. Девушка даже не обращала внимания на тех, кто пытался ее извести, просто хотелось разлить кашу по мискам поскорее и убежать подальше. А еще столько кругов… Пять! Столько же, сколько этажей.

Тут она отвлеклась и один из заключенных таки поймал ее за руку и подтащил ближе:

— Так это ты кашку варишь, да? — задорно спросил дедок с блестящими глазами. — А интересно, сама такая же вкусненькая, как твоя кашка?

Вокруг послышались похвалы и одобрительные возгласы, а Милка из-за всех сил начала выдираться, что никак не удавалось. У дедка мертвая хватка.

— А ну пусти девку! — очнулся охранник.

— Как скажешь, служивый, — совсем не по старчески улыбнулся дедок и Милка тут же почувствовала, что ее никто не держит. Ощутила она это в полете, потому что отчаянная борьба уже не встречала никакого сопротивления. Упав с черпаком на пол, она заплакала. Как же она ненавидела этих нелюдей! Она же поесть им принесла, а они с ней так, словно она веселить пришла! Оставшийся круг она просто плакала, утираясь рукавом под вопли что-то вроде: "Иди сюда, я тебя успокою!", что сопровождались гнусным хихиканьем.

Вернувшись на кухню, она упала на свой тюфяк и звучно зарыдала. Зорна недолго наблюдала за этим безобразием и села рядом:

— Что было?

— Они меня освистали, гадости кричали, за руки хватали! Ой, боюсь я их, Зорнушка!

— Та че этих оболтусов бояться?!? — искренне удивилась женщина. — А черпак на что тяжелый? Не для удобства же! По рукам бахнула — оно что-то поняло! — женщина опять погладила девушку по голове. — Ты знаешь что? Пригрози им. На место поставь, чтобы знали, что ты — самый важный человек в их жизни, а они тебя так обижают.

— Не могу я, — захныкала Милка. — Боюсь, мочи нет!

— Так ты не то, что ударить… даже накричать боишься?

Девушка энергично закивала.

— Хм… нет, нельзя вот так приходить с раздачи и рыдать! Знаешь что, пойдешь на рынок продукты покупать. Всю неделю ходить будешь, поди чему-нибудь тебя научит.

— Чему? — удивилась девушка. Она всегда думала, что рынок это что-то вроде веселой ярмарки. Что там страшного может быть?

— Сама поймешь. Только учти — денег у тебя ограничено, а купить нужно много чего — наш зверинец кормить. Продукты должны быть хорошие. Ладные, поняла? От твоего выбора жизнь всех заключенных зависит. Они не могут сами выйти на рынок и купить, что им нравиться, так что придется тебе за них всех горой стоять. Но помни, что бы они тебе сегодня не кричали, симпатичных мордашек они не видели давненько, так что строго их не суди, поняла?

Милка кивнула, но после пережитого рассуждать о благе преступников…

— Какие они ни были, они люди, поняла? Они как рабы — в клетке.

Воспоминания нахлынули на девушку, скрыв с головой. Права Зорна, нельзя завтра плохих продуктов купить!

Только не так уж это оказалось просто. Торговцы на рынке не ликом шиты, продавали что похуже и что подороже, а девушка не могла вот так просто покупать плохие товары. Она все вспоминала людей в клетках, что обходила вчера и сама не заметила, как переругалась со всеми торговцами на рынке, не стыдясь ни ора, ни выражений:

— Да кто ж есть такое будет?!? — возмущалась Милка. — Такое и корове не предложишь, а вы такие деньжищи просите!

— А ты видала корову-то, гадость малолетняя? Бери что дают, или проваливай восвояси!

Милка надулась индюком и тут ее как прорвало:

— Вы хоть знаете, для кого я продукты покупаю? Для Холодного Колодца! Не были там никогда? А я устроить могу! Вот позову главу службы безо… — она на секунду замялась, — безопасти! Будете знать! Он вам живо расскажет, что для людей, а что для свиней!

После такого громогласного заявления, торговля пошла как по маслу. А солдаты, которых снарядила с ней повариха всю обратную дорогу ржали почище их лошадей. Но Милка все равно была собой довольна — купила все что намеревалась, да еще и сдачи принесла столько, что даже Дракониха Зорна посмотрела на девочку с уважением.

Вечером она не стала со страхом смотреть на каталку для ужина, а взялась за нее твердыми, хоть и влажноватыми ручками.

Сегодня вопли были еще более откровенными — небось подготовились за сутки. Милка не слушала, она считала про себя, стараясь не обращать внимание на порывы убежать что есть мочи куда подальше. Вот она налила первую порцию и хотела уже отдать в алчущие руки, но потом отступила на пару шагов и крикнула:

— Агов! Люди, знаете, где я сегодня была?!!

— Расскажи нам, милая!

— Да подробностей грязных побольше, птичка!

— Я была на рынке-ярмарке и покупала харчи не для кого-нибудь, а для вас! Отвоевывала самое ладное… Но знаете что? Если вы будете так ко мне относиться, то я не буду больше с торговцами спорить! Просто буду брать, что дают и из того и готовить! Одну гниль будете есть, понятно? — она попыталась вложить в эти слова всю свою строгость, но вышло довольно жалко, но несмотря на интонацию вокруг стояла тишина. — Давайте, покуда мы обязаны видеться, не портить друг другу жизнь. Так будет хорошо и правильно. А я стараться буду, варить вкуснее прежнего, но и вы зарок дайте!

— Хорошо, птичка, я обещаю, — вдруг сказал один из заключенных.

— Да ладно, не серчай, — сказал другой.

— Мы же не со зла, — послышался откуда-то голос.

— И не птичка я, не конфетка и не яблочко! Мила меня зовут! — в последнюю очередь добавила девушка, и пошла с возиком разливать кашу по плошкам. Подходя к новой двери, она слышала все новые и новые извинения от дроу, гномов, одного эльфа и множества людей. Больше всего она боялась подходить к камере деда, который ее вчера так грубо схватил, но он даже с нар не встал, просто кивнул, а глаза его ярко блеснули.

Счастливая, она покатилась с возиком наверх, к кухне, но тут наткнулась на пост солдат, которые тоже с удовольствием уплетали ее кашу и чему-то смеялись.

— Слушай, Мила! Ты молодец! Как их! Дракониха бы обзавидовалась!

— А кашу лучше моей матушки готовишь!

— Только вот одно плохо — много рабочих мест создаешь.

— Как это? — искренне удивилась Милка.

— Да мы про главу службы королевской пасти! — и все пятеро заржали.

— Но я не назначала! — растерялась девушка.

— А как же "Безо пасть"?

— Так это… я сама его видела в первый день!

Парни засмеялись еще сильнее прежнего.

— Что? — обиделась Милка. Такой хороший день, у нее почти все получилось, а с нее все равно смеются.

Один из солдат справился с собой:

— Да ладно вам, парни! Не ржите! Иль не она нас тут всех кормит?

— А Дракониха? — поддел другой.

— Ну, Дракониха такой вкусной каши не каждый день сварит! А ты, Мила, запомни, что не "безопасти", — опять послышались смешки, — а "безопасности". Глава службы безопасности Его Величества. Он же Сэтвок Шанар. Теперь скажи сама.

— Сэт…

— Сначала скажи.

— Глава… глава службы безопа…сности Его Величества Сэтвок Шанар.

— Вот и умница! Одно дело на рынке во все горло орать, а другое — в глаза его командиром пасти назвать!

Парни опять развеселились. Некоторые даже согнулись пополам от смеха.

— Шутки-шутками, а он человек серьезный. Даже страшный.

— И безжалостный. Он не только дела расследует, но и допросами руководит. Говорят, нет такого существа, будь то человек, дроу или эльф, которое он не мог бы расколоть. Будь тот магом или кем по хуже. Говорят, после его допросов люди с ума сходят…

— Да-да, еще неизвестно как бы он отреагировал на такое заявление.

— Мог бы и рядышком с этими посадить! — он кивнул на камеры.

— Точно. Так что ты, Поварешка, поосторожнее. В конце концов, мы в самой суровой тюрьме работаем.

— Не сказала бы я, что так уж она сурова, — сморщилась Мила. — Тут и не так уж холодно и кормят… Чего суровая-то?

— Потому что для магов и колдунов, — шепотом сказал один из солдат. — Кстати, меня Тим зовут.

— А меня Донах и не все тут колдуны — фыркнул второй живо участвующий в беседе. — Просто это единственное место, где их держать можно. Видишь, внизу большой камень лежит — вот он-то и не позволяет магу разойтись в полную силу. Всю магию на себя тянет.

Милка уставилась на ничем не примечательный огромный валун.

— Понятно, — потянула она, хотя на самом деле ей ничего не было понятно.

— Раньше тут все жестче было. Заключенные от холода и от голода умирали, но как Дракониха появилась, так и отопление наладили и кормить стали справно. Хозяйская она женщина и суровая, потому и уважают ее все, от мала до велика, что в этих стенах, а что за их пределами.

Вот в это Милка поверила охотно.

Прикатив на кухню тележку, она быстро помыла кастрюлю и черпак и уселась на тюфяк, болтая ногами.

— Что смотришь? — удивилась Зорна. — Да еще и улыбаешься?

— Они почти все передо мной извинились, — ответила Милка со счастливым личиком. — Некоторые ничего не сказали, отвернулись, но хоть не стали смеяться как вчера, а другие так хвалили, что я не знала куда себя девать-то…

— А все потому что большинство простые парни из обычных семей и они ценят простые вещи — как вкусная каша и теплый хлеб, а другие, аристократы… они думают, что так и должно быть. Спесь с них никто не собьет, только голод и страх, а тут они такого не дождутся.

— Почему? — удивилась Милка. — Это же тюрьма.

— Они тоже люди, — твердо сказала женщина и стала еще более тщательно вытирать чан полотенцем.

Милка же залезла с ногами на тюфяк и наблюдала, как гаснут угольки в очаге.

— Ты бы лучше взяла тюфяк, да в комнату свою отнесла.

— Мне и здесь хорошо, — лениво ответила девушка.

— Ну, смотри… — ответила повариха, а потом что-то вспомнив, залезла в карман передника: — Чуть не забыла! Это тебе, — и протянула ей несколько монеток.

— Что это? — удивилась Милка.

— Что-что, плата твоя! Рано еще, но я авансом, ведь без денег своих скучно по базарам ходить.

— Но разве рабыням деньги положены? — удивилась Милка.

— А ты и не рабыня, — как ни в чем не бывало пожала плечами Зорна. — Просто работница в тюрьме. Я Шанара заставила таки приказ подписать, да все забывала тебе сказать. То ты болела, то плакала…

— Но я меньше недели работаю!

— Вот и будешь знать, что отрабатываешь, — деловито ответила женщина и продолжила свое занятие.

___________________________________

"Гарри Поттер и узник Азкабана"