Круг Земной

М. И. Стеблин-Каменский. «Круг Земной» как литературный памятник

Долгое время «Круг Земной»[1016] принимался за рассказ о прошлом, заслуживающий полного доверия, т. е. за историю. С развитием исторической науки возрастал скептицизм по отношению к «Кругу Земному» как истории, и все более частыми становились высказывания, которые сводятся к тому, что «Круг Земной» — это, в сущности, не история, а исторический роман, т. е. художественная литература. А что же такое «Круг Земной» на самом деле? Необходимо прежде всего учесть следующее. В сознании средневекового исландца не было деления на рассказ о прошлом, отвечающий требованиям, которые предъявляются к истории как науке, и рассказ о прошлом, отвечающий требованиям, которые предъявляются к художественной литературе. Рассказ о прошлом был поэтому, так сказать, «праисторией». Пытаться ответить на вопрос, что такое «Круг Земной», в терминах таких понятий, как «история» и «исторический роман», например — толковать его как нечто среднее между ними, или нечто, совмещающее в себе то и другое, — это значит приписывать средневековому исландцу то, что было совершенно чуждо его сознанию. Праистория — это нечто резко отличное как от истории, так и от исторического романа, а в известном смысле даже противоположное им.

Праистория отличается от истории прежде всего тем, что задача, которую она себе ставила, была несравненно больше той, которую может ставить себе история.

Праистория претендовала на то, что она правда, а не вымысел, но вместе с тем стремилась к тому, чтобы воссоздать прошлое как живую и полнокровную действительность. Так, хотя автор «Круга Земного» несомненно осознавал свой рассказ о прошлом как вполне правдивый, он изображал события прошлого как действия и слова конкретных людей, т. е. как живую действительность, которую можно наблюдать совершенно так же, как человек может наблюдать то, что находится перед его глазами и в пределах его слуха. Иллюзии присутствия при событиях, которые описываются в «Круге Земном», способствует еще и то, что, поскольку события не комментируются, читателю приходится самому догадываться, что скрывается за теми или иными действиями или словами, подобно тому, как это обычно приходится делать непосредственному наблюдателю событий.

Между тем, хотя история тоже претендует на то, что она правда, а не вымысел, она может претендовать на это только ценой отказа от какой-либо попытки воссоздать прошлое как живую действительность, как слова и действия отдельных людей, только ценой сведения прошлого к перечислению фактов общегосударственного значения, средних цифр, действий социальных сил и тенденций, политических и экономических факторов и т. п., т. е. ценой сведения прошлого к абстракциям, которые нельзя наблюдать как живую действительность и которые, в той мере, в какой они обычно обусловлены субъективной концепцией автора-историка, образуют как бы дымовую завесу, застилающую конкретную действительность.

Но такая же ограниченность, только с обратным знаком, характерна и для исторического романа. Правда, исторический роман может воссоздавать прошлое как полнокровную действительность, и в этом его отличие от истории, но он может воссоздавать прошлое так только ценой отказа от того, чтобы быть правдой, а не вымыслом. Автор исторического романа не может не сознавать, что в его романе исторические факты, а что — его собственный вымысел. Вымысел в историческом романе — это, в сущности, в большей степени «литература», чем вымысел в романе из современной жизни: исторический роман подразумевает более четкое разделение на факты, послужившие материалом для повествования, и вымысел автора, и тем самым большую выделенность вымысла в сознании автора. Не случайно исторический роман возник как жанр гораздо позднее, чем роман из современной жизни. Он явно более поздняя стадия развития вымысла в литературе.

Между тем в праистории то, что с точки зрения современного человека представляется художественным вымыслом, было вымыслом неосознанным и поэтому отнюдь не препятствовало осознанию повествования, в котором такой вымысел был представлен, как правды. Но что касается «Круга Земного», то в нем неосознанный вымысел был еще и результатом того, что его автор унаследовал свой метод рассказывания о прошлом от устной традиции: поскольку в устной традиции не могло быть фиксированного текста, рассказчик более или менее точно воспроизводил только общее содержание, форму же он должен был импровизировать, т. е. создавать заново при каждом исполнении. Такая заново создаваемая форма не могла, естественно, осознаваться как вымысел: она была неизбежным элементом всякого добросовестного, т. е. правдивого рассказа о прошлом. Автор «Круга Земного» действительно унаследовал такую технику рассказа, его повествование — это творческий пересказ, в котором сочинение неотделимо от исполнения, что особенно очевидно, если сравнивать те места «Круга Земного», письменный источник которых известен, с самим источником[1017]. Такое сравнение показало, что автор «Круга Земного» пересказывал свой письменный источник отнюдь не дословно. Пересказывая тот или иной эпизод, он присочинял конкретный фон, уточнял время и место действия, даже погодные условия, диалогам придавал б`ольшую содержательность и драматичность, присочинял монологи, углубляющие историческую перспективу или характеризующие персонажей (такие монологи — черта, вообще характерная для «Круга Земного»), вводил бытовые детали и т. д.

То, что многое в праистории — художественный вымысел, стало заметным только с развитием исторической науки. Вместе с тем, неверным было бы утверждение, что история в принципе объективнее праистории. В исследованиях «Круга Земного» немало места занимали попытки определить политическую концепцию его автора. Характерно, однако, что единства взглядов в этом вопросе как правило не удавалось достигнуть. Оказывалось, что в «Круге Земном» можно обнаружить выражения не только разных, но и противоположных политических концепций. В одной из последних работ, посвященных этому вопросу, утверждается даже, что автор «Круга Земного» сознательно и последовательно проводил две противоположные политические концепции (роялистскую и антироялистскую) с целью «медиации» между ними. Гораздо более вероятно, однако, что идеологические противоречия, в которых повинен автор «Круга Земного», объясняются просто его наивностью как праисторика. Автор «Круга Земного» не умел замалчивать факты, противоречащие его взглядам, или соответствующим образом манипулировать ими. В этом отношении особенно характерно его отношение к христианству. В «Круге Земном» есть немало прямых высказываний автора, где прославляется христианство и осуждается язычество, и нет никаких оснований сомневаться в том, что в этих высказываниях выражаются взгляды автора. Однако то, что рассказывается в «Круге Земном» о христианизации Норвегии и христианстве как государственной идеологии (а рассказ этот занимает очень большое место), современному читателю могло бы показаться написанным с целью вызвать отвращение к христианству и к государственной идеологии вообще. На самом деле это, конечно, просто наивная объективность праисторика. Впрочем, объективность в рассказе «Круга Земного» о государственной идеологии и методах ее насаждения вероятно связана и с тем, что автор «Круга Земного» был исландцем, т. е. жителем страны, где в то время не было государственной власти.

В последних сагах «Круга Земного» в ряде мест в трезвое и реалистическое повествование вклиниваются рассказы о чудесах, посмертно совершенных Олавом Святым. Эти рассказы подчас настолько нелепы с точки зрения современного человека, что их можно было бы принять за пародию на церковную пропаганду. Но в действительности они, конечно, тоже проявление объективности автора «Круга Земного». Рассказы о чудесах Святого Олава, усиленно распространявшиеся церковью как пропаганда, пересказываются в «Круге Земном» так добросовестно, что даже сохраняется стиль, характерный для такого рода литературы, в частности — манерные повторения того же самого другими словами.

Объективность автора «Круга Земного» несомненно связана еще и с той особенностью психологии праисторика, которая людям нашего времени должна представляться наиболее парадоксальной: хотя, как было показано выше, «Круг Земной» подразумевает гораздо больший творческий вклад, чем тот, который возможен в истории как науке, невозможно обнаружить никаких признаков того, что автор «Круга Земного» осознавал этот вклад. Свое произведение он начинает словами: «В этой книге я велел записать древние рассказы о правителях, которые были в северных странах и говорили на датском языке, как я их слышал от мудрых людей». Эти слова надо, несомненно, понимать буквально, т. е. так, что автор не осознавал того, что он вложил в «слышанные им рассказы». Этим объясняется, конечно, и то, что ни в одной из сохранившихся рукописей «Круга Земного» не говорится, кто был его автором. Характерно также начало одной из рукописей «Круга Земного»: «Здесь начинается книга о королях, написанная со слов священника Ари Мудрого». Но очевидно, что Ари (он умер в 1148 г.) не мог быть автором «Круга Земного». Ставшее в новое время общепринятым мнение, что автором «Круга Земного» был Снорри Стурлусон, основано только на словах Лауренца Ханссёна, норвежца, который в 1548–1551 гг. перевел «Круг Земной» на датский язык, и Педера Клауссёна, другого норвежца, переведшего «Круг Земной» на датский язык в 1599 г. Но неизвестно, на чем основано утверждение Ханссёна и Клауссёна, и, следовательно, неизвестно, обосновано ли оно вообще.

Между тем Снорри Стурлусон был одним из наиболее известных людей своей эпохи. О нем много раз упоминается в одной из саг, входящих в состав «Саги о Стурлунгах», большого собрания саг о событиях XII–XIII веков в Исландии, а именно в «Саге об исландцах» (ее не следует смешивать с так называемыми «сагами об исландцах», или «родовыми сагами»), написанной по свежим следам событий Стурлой Тордарсоном (1214–1284), племянником Снорри, и охватывающей период с 1183 по 1244 г., т. е. как раз то время, когда жил Снорри (1179–1241). В другом произведении Стурлы — «Саге о короле Хаконе» — Снорри тоже упоминается не раз. Вкратце факты его жизни таковы.

Снорри был один из Стурлунгов, знатного рода, игравшего очень большую роль в Исландии первой половины XIII века (отсюда и название «эпоха Стурлунгов»). Он родился в 1179 г. на хуторе Хвамм. Его отцом был Стурла из Хвамма (от него пошло название рода Стурлунгов). Снорри воспитывался на хуторе Одди, у Йона Лофтссона, знатного исландца, который предложил отцу Снорри взять Снорри себе на воспитание. Со стороны матери Йон был внуком норвежского короля Магнуса Голоногого, а со стороны отца — внуком исландского ученого Сэмунда Мудрого и сам славился ученостью. В 1199 г. Снорри женился на богатой невесте и в 1202 г. переехал в Борг, ее хутор. В 1206 г. он переехал на хутор Рейкьяхольт, где и жил с тех пор, а жена его осталась в Борге. В 1224 г. Снорри, как говорится в «Саге о Стурлунгах», «вступил в союз на половинных началах» с очень богатой вдовой, и у него «стало тогда много больше богатства, чем у кого-либо другого в Исландии». Сообщается также, что Снорри «был непостоянен, и у него были дети и от других женщин». Многочисленные распри, в которых Снорри участвовал, были для него путем к власти и богатству. Но в противоположность тому, что обычно рассказывается в сагах о людях его положения, Снорри никогда не участвовал в сражениях и не прибегал к оружию. Он предпочитал использовать других, оставаясь сам в стороне. Так, во время его распри с оркнейскими купцами он подослал к ним трех наемных убийц. Но вообще в его участии в распрях нет драматических моментов, и оно поэтому трудно поддается пересказу. Дважды Снорри избирался на альтинге законоговорителем (высшая выборная должность, которая, впрочем, никакой реальной власти не давала). Все же Снорри занимал очень видное положение в Исландии. Он устраивал у себя на хуторе многолюдные пиры, а в ежегодных поездках на альтинг его сопровождали сотни людей.

Дважды Снорри ездил в Норвегию. В первый раз он был там в 1218–1220 гг. От тогдашних правителей Норвегии — ярла Скули и короля Хакона — Снорри получил звание скутильсвейна (стольника). Снорри ездил тогда и в Швецию. Ярл Скули собирался организовать поход в Исландию. Снорри был среди тех, кто отговаривал ярла от похода, он взялся уговорить исландцев подчиниться Норвегии. Поход не состоялся, и Снорри получил тогда звание лендрманна (обладателя земельного пожалования от короля). Вернувшись в Исландию, Снорри послал своего сына в Норвегию в качестве заложника, но обещанного не выполнил. Второй раз Снорри был в Норвегии в 1237–1239 гг. Отношения между герцогом Скули (он был теперь уже герцогом, а не ярлом) и королем Хаконом ухудшились, и власть ускользала из рук герцога. Когда Снорри собирался уезжать из Норвегии, от короля — он был тогда на юге Норвегии — пришла грамота, запрещавшая всем исландцам выезд в то лето. Но Снорри все-таки уехал. Как рассказывает «Сага о Стурлунгах» по словам одного исландца, при отъезде Снорри получил от герцога Скули звание ярла, но другие исландцы, которые были тогда со Снорри, отрицали это. Когда после гибели герцога Скули, пытавшегося поднять мятеж против короля, власть в Норвегии стала принадлежать только королю Хакону, Гицур Торвальдссон, главный враг Снорри в Исландии, получил от короля грамоту с требованием заставить Снорри выехать в Норвегию или убить его за то, что тот выехал из Норвегии без разрешения короля. В ночь на 23 сентября 1241 г. Гицур в сопровождении семидесяти человек приехал в Рейкьяхольт, и люди его вломились в дом. Снорри успел выскочить из него и по совету священника, который был тогда в Рейкьяхольте, спрятался в подвал. Священник этот выдал Снорри за обещание пощады. Пять людей Гицура ворвались в подвал, где спрятался Снорри, и зарубили его.

Хотя в «Саге о Стурлунгах» о Снорри сообщается масса фактов, единственное место в ней, которое можно истолковать как проливающее свет на отношение Снорри к «Кругу Земному» и вообще к сагам, гласит: «Стурла[1018] бывал тогда подолгу в Рейкьяхольте и усердно давал списывать саги с тех книг, которые составил Снорри». Но при этом не поясняется, что это были за «книги» и что значит «составил». Поэтому все, что пишут о том, когда именно Снорри создал «Круг Земной» (а писали об этом много), — только догадки.

В то же время о Снорри как авторе скальдических стихов в современных ему источниках сообщается очень много. Это объясняется, конечно, тем, что скальдическое авторство, в отличие от сагового, всегда было осознанным и что поэтому скальдические стихи, в отличие от саг, всегда были фиксированными текстами. Снорри был «хорошим скальдом и искусным во всем, что он брался мастерить», — говорится в саге. Сообщается также, что он сочинял скальдические хвалебные песни о нескольких норвежских правителях. Правда, из его стихотворных произведений сохранился только «Перечень размеров», заключительная часть «Младшей Эдды» и в то же время хвалебная песнь в честь короля Хакона и ярла Скули. Снорри обычно считается автором и прозаической части «Младшей Эдды». Но в какой мере он был ее автором, в сущности, неясно. Сохранились также три строки из его другой хвалебной песни о ярле Скули. Они сохранились потому, что послужили поводом для насмешек над Снорри: выражение «жестокий к золоту», т. е. щедрый, которое Снорри употребил о ярле в этих строчках, могло быть понято и так, что у ярла «жесткая морда», и враги Снорри язвительно шутили насчет того, что ему пришлось «целовать ярла в его жесткую морду», и поносили его как скальда. Знаменитым как автор Снорри стал только в новое время!

Из того, что автор «Круга Земного» говорит о своих источниках, очевидно, что он не отличал источника от его пересказа, своего или чужого, а также — пересказа устного источника от пересказа письменного источника. Он начинает свой «Пролог» с того, что он «велел записать» в своей книге то, что он «слышал от мудрых людей», и «чему его учили». Но из того, что он говорит дальше, очевидно, что его источником были и письменные произведения. Не ясно, впрочем, как надо понимать выражение «велел записать» (сравни также аналогичное выражение в гл. LXXX «Саги об Олаве сыне Трюггви»). Значит ли оно, что автор диктовал свое произведение, или оно значит, что он только давал указания, откуда списывать? В первом случае он мог диктовать по памяти, прочтя отрывок памятника или даже прочтя его целиком, но мог и диктовать то, что он слышал от кого-то. Вместе с тем, как списывание, так и письмо под диктовку могли оставлять известную свободу для творчества.

Стихи скальдов — единственный из источников «Круга Земного», отчетливо противостоящий авторскому пересказу, они даже в устной традиции сохранялись как фиксированные тексты. Автор «Круга Земного» говорит о стихах скальдов как источнике следующее: «У конунга Харальда были скальды, и люди еще помнят их песни, а также песни о всех конунгах, которые потом правили Норвегией. То, что говорится в этих песнях, исполнявшихся перед самими правителями или их сыновьями, мы признаем за вполне достоверные свидетельства. Мы признаем за правду все, что говорится в этих песнях об их походах или битвах. Ибо, хотя у скальдов в обычае всего больше хвалить того правителя, перед лицом которого они находятся, ни один скальд не решился бы приписать ему такие деяния, о которых все, кто слушает, да и сам правитель, знают, что это явная ложь и небылицы. Это было бы насмешкой, а не хвалой». Исследования историков полностью подтвердили оценку скальдических хвалебных песней как наиболее надежного источника, и даже делались попытки написать древнейшую историю Норвегии, основываясь исключительно на скальдических стихах. Дело в том, что стихи скальдов, крайне своеобразные по форме, не менее своеобразны по отношению в них формы к содержанию: они были всегда продуктом осознанного творчества, но это было творчество, направленное только на форму, а не на содержание, вследствие чего вымысел и был в них невозможен.

Своеобразие скальдической формы прежде всего в ее резкой подчеркнутости, ее, так сказать, гипертрофии, граничащей временами с полной независимостью формы от содержания. Для скальдических стихов характерны не только сложный и строгий узор аллитераций и внутренних рифм, делающий стихотворный размер максимально тесным, и вычурная, подчас совершенно условная лексика, но также и черты, в силу которых поэзия скальдов уникальна в мировой литературе, а именно — так называемые кеннинги, т. е. крайне замысловатые и похожие на загадки поэтические фигуры (в настоящем издании они как правило расшифрованы в примечаниях) и причудливое переплетение отдельных предложений между собой (в настоящем издании такие вставные предложения в ряде случаев выделены курсивом).

Нетрудно понять поэтому, какие огромные трудности представляет перевод скальдических стихов на другие языки. Сколько-нибудь точное копирование скальдической версификации средствами русского языка невозможно, поскольку русский язык располагает несравненно меньшими возможностями аллитерирования и внутренней рифмовки, чем древнеисландский. Сколько-нибудь точный дословный перевод скальдических стихов тоже невозможен, отчасти потому, что в русском языке нет такого огромного богатства синонимов, какое есть в древнеисландском, но в большей мере потому, что если перевести скальдический стих дословно, то обычно получается просто бессмыслица! По-видимому, единственная возможность эквивалентного перевода скальдических стихов — это передача их специфики, так сказать, намеками, т. е. подыскание таких эквивалентов, которые давали бы достаточно полное представление о ней, но вместе с тем позволяли бы оставаться в рамках допустимого в русском языке и возможного в русском стихе. Именно такой перевод скальдических стихов был с большим мастерством и вместе с тем с глубоким и тонким пониманием скальдического искусства выполнен для настоящего издания О. А. Смирницкой.

Хотя автор «Круга Земного» оценивал правдивость скальдических стихов так же, как ее оценивают современные историки, отсюда не следует, что он так же, как они, использовал этот источник. Как видно из сравнения этих стихов (автор «Круга Земного» большей частью приводит их) с тем, что он говорит, поясняя или развивая их содержание, он считал себя вправе, оставаясь в пределах правды, очень свободно пересказывать их содержание, присочиняя то, что ему казалось правдоподобным. Впрочем, скальдические стихи едва ли могли бытовать в устной традиции (а они несомненно бытовали в устной традиции в той мере, в какой их авторы жили в дописьменное время) без сопровождающей их прозы — сведений о том, кто сочинил эти стихи, при каких обстоятельствах и т. д.

«Круг Земной» принадлежит к так называемым «сагам о королях», или «королевским сагам», т. е. древнеисландским сагам, в которых рассказывается о событиях не в Исландии, а в тех скандинавских странах, где, в отличие от Исландии, были короли, и прежде всего — о событиях в Норвегии. Общепризнанно, что «Круг Земной» — самая замечательная и во всех отношениях лучшая из «королевских саг». Но она не первая из них по времени написания. Есть сведения, что исландский ученый Сэмунд Сигфуссон (1056–1133), или Сэмунд Мудрый, написал, вероятно на латинском языке, краткую историю норвежских королей. Это произведение не сохранилось. Есть сведения также, что Ари Торгильссон по прозванию Мудрый (1067/68–1148), другой не менее знаменитый исландский ученый, был автором какого-то произведения о норвежских королях на исландском языке. Оно тоже не сохранилось. Древнейшая «королевская сага», о которой есть более точные сведения, — это сага о королях Сигурде (1136–1155) и Инги (1136–1161), написанная в 1150–1170 гг. исландцем по имени Эйрик Оддссон. Но и это произведение («Hryggjarstykki» — название неясного значения) не сохранилось.

Древнейшая «королевская сага», которая сохранилась (в семи отрывках) — это сага об Олаве Святом (1013–1028), написанная в Исландии в конце XII века. Ее принято называть «Древнейшая сага об Олаве Святом». В начале XIII века была написана так называемая «Легендарная сага об Олаве Святом». Она тоже была написана в Исландии, но сохранилась только в норвежской рукописи. В 1210–1225 гг. Стюрмир Карасон, приор одного исландского монастыря, написал другую сагу об Олаве Святом. Полностью она не сохранилась, но части ее вошли в позднейшие саги. Несколько раньше, еще во время правления короля Сверрира (1184–1202), была написана «Сага о Сверрире», причем, как говорится в этой саге, ее писал Карл Йонссон, аббат одного исландского монастыря, а сам Сверрир якобы говорил ему, что писать. Около 1190 г. Одд Сноррасон, монах одного исландского монастыря, написал сагу об Олаве Трюггвасоне (994–1000). Эта сага (она была на латинском языке) сохранилась только в переводе на исландский язык, сделанном в начале XIII в. Около 1200 г. Гуннлауг Лейвссон, другой монах того же монастыря, написал, тоже на латинском языке, другую сагу об Олаве Трюггвасоне. Как целое произведение она не сохранилась, но значительные куски из нее вошли в позднейшие произведения.

В конце XII века был написан так называемый «Свод» (Ágrip), первая «королевская сага», представлявшая собой уже не историю правления одного короля, а историю Норвегии на протяжении царствования многих королей. «Свод» охватывает период с IX в. по 1177 г., т. е. он (так же как и «Круг Земной» и другие сводные саги) кончается временем, с которого начинается «Сага о Сверрире». «Свод» — это единственная «королевская сага», которая была, как предполагается, написана не исландцем, а норвежцем. Характерно, однако, что она сохранилась только в исландском списке. Правда, сохранились также два латинских сочинения, написанных в XII–XIII веках в Норвегии — «История древнейших норвежских королей» монаха Теодорика и анонимная «История Норвегии». Но хотя эти сочинения и представляют некоторую ценность как исторические источники, как литературные произведения они не могут идти ни в какое сравнение с исландскими сагами. Наконец, в начале XIII века были написаны исландцами две другие сводные «королевские саги» — так называемые «Гнилая Кожа» (Morkinskinna) и «Красивая Кожа» (Fagrskinna). Первая охватывает период с 1035 по 1177 г. (но конец ее не сохранился), а вторая — с IX века по 1177 г. По-видимому, в то время, когда создавался «Круг Земной», существовали как письменные произведения также «Сага о Йомсвикингах», «Сага об оркнейцах», «Сага о фарерцах», «Сага о Скьёльдунгах» (т. е. древнедатских королях, потомках Скьёльда), а возможно и другие саги, о которых сведений не сохранилось.

Отношения между «Кругом Земным» и всеми этими письменными произведениями подробно и неоднократно исследовались. Считается установленным, что большинство этих произведений было известно автору «Круга Земного» и что многие из них (разные в разных сагах «Круга Земного») были им широко использованы. Несомненно, однако, что у «Круга Земного» были не только письменные, но и устные источники. Но у современного исследователя древнего произведения могут быть более или менее точные сведения только о письменных источниках этого произведения — то ли потому, что они сохранились, то ли потому, что они упоминаются в сохранившихся источниках. Устные источники древнего произведения — это всегда только гипотеза.

Устные источники, которые прощупываются в «Круге Земном», — это как правило не конкретные произведения, а жанры, послужившие прообразом «Круга Земного» в том, что касается мотивов или манеры повествования, характерных для этих жанров. Так, в «Круге Земном» кое-где прослеживаются мотивы, характерные для сказок-бывальщин, иногда — для волшебных сказок, часто — для героических сказаний. Что же касается манеры повествования в «Круге Земном», то она несомненно восходит к устной саге. Правда, мы знаем этот жанр только по его письменному отражению: по так называемым «родовым сагам», или «сагам об исландцах», т. е. письменным произведениям, которые возникали в Исландии на протяжении XIII века (вероятно, позднее, чем «Круг Земной») на основе устной традиции и в большей или меньшей степени хранят следы своего происхождения[1019]. Но по всей вероятности в ту эпоху, когда создавался «Круг Земной», устная сага была еще живым жанром. Во всяком случае, как показывает сравнение «Круга Земного» с его письменными источниками, еще жива была техника творческого пересказа, которая должна была быть характерна для устной саги (см. выше).

Автор «Круга Земного» подает материал трезво, сдержанно, без какого-либо комментирования событий, строго фактографично; вместе с тем события конкретизируются в действиях и словах отдельных лиц, изображаются живо, ярко и драматично. Эта манера повествования характерна и для лучших «родовых саг». Однако кое в чем она в «Круге Земном», как и в «королевских сагах» вообще, все же отличается от манеры «родовых саг». В «королевских сагах» рассказывается о событиях в стране, где, в противоположность Исландии, было государство, была государственная власть, сосредоточенная в руках одного человека. Поэтому рассказываемое в «королевских сагах» связано тем, что оно о государстве или о его главе, короле, и его правлении. В «родовых сагах» описываемые события, т. е. та или иная распря между членами исландского общества, охватываются полностью, упоминаются все участники данной распри и все действия и высказывания, имеющие к ней отношение. Между тем в «королевских сагах» охват описываемого менее полон: все, имеющее отношение к правлению данного короля, все, что происходило в государстве во время его правления, не может, естественно, быть охвачено, и поэтому неизбежен отбор фактов. Но тем самым «королевские саги» ближе к истории как науке, чем «родовые саги»: ведь история как наука тоже подразумевает выборочное описание действительности прошлого ввиду невозможности ее охвата во всей ее живой полноте.

В «королевских сагах», так же как и в «родовых сагах», время — это не равномерный и непрерывный поток, независимый от событий, которые в нем происходят. Поэтому в «королевских сагах», как и в «родовых сагах», обычно игнорируются изменения, которые происходят не в результате событий, а постепенно и незаметно, т. е. изменения общественных и экономических отношений и т. п., и эти отношения оказываются в изображении «королевских саг» неизменными, и тем самым отношения, характерные для эпохи написания саги, т. е. XIII век, подставляются в более древнюю эпоху, т. е. IX–X века. Немало таких подстановок было обнаружено в «Круге Земном». Допуская такие подстановки, автор «Круга Земного» повинен в модернизации эпохи, более древней, чем та, в которую он жил. Не следует забывать, однако, что когда, например, современные исследователи «Круга Земного» называют его произведение «историческим романом», они повинны в гораздо большей модернизации (ведь исторический роман возник как жанр только в XIX веке!).

Все же в «королевских сагах» и, в частности, в «Круге Земном», время больше абстрагировано от происходящих в нем событий, чем в «родовых сагах». Ведь правление короля, т. е. то, что образует стержень повествования в «королевских сагах» (откуда и название их), — это не только события, но и течение времени. Поэтому время в «королевских сагах» в какой-то мере отрывается от событий, объективируется, становится существующим само по себе. Отсюда появление в «королевских сагах» своего рода хронологической сетки (отсчета от начала или конца правления королей, привязывание событий к году правления короля), которая накладывается на события, возникновение погодного рассказа о событиях. Внутренняя связь событий, характерная для «родовых саг», начинает уступать место связи одновременности. И, по-видимому, то, что саги-жизнеописания одного короля (как саги об Олаве Святом или Сверрире) уступают место сагам, охватывающим историю страны на протяжении царствования многих правителей (как «Свод», «Гнилая кожа» и «Красивая кожа»), а в случае «Круга Земного» — на протяжении царствования всех когда-либо существовавших в северных странах правителей, тоже было развитием в направлении более абстрактного понимания времени и тем самым некоторым приближением к исторической науке нового времени.

«Королевские саги» начали писать раньше, чем «родовые саги», и в ряде случаев известно, кто их написал. И то и другое связано, вероятно, с тем, что «королевские саги» представлялись более важными, чем «родовые саги»: на «королевские саги» и тех, кто их писал, падал отблеск от ореола, окружавшего королей и церковь в глазах людей той эпохи. Ведь древнейшие «королевские саги», т. е. саги-жизнеописания королей-миссионеров — Олава Трюггвасона и Олава Святого, были написаны под влиянием латиноязычной житийной литературы (некоторое ее влияние заметно кое-где и в «Круге Земном») и ставили своей целью возвеличенье церкви в лице ее наиболее видных миссионеров. Однако даже если о той или иной «королевской саге» известно, кто ее «написал», то это едва ли значит, что данная сага была плодом осознанного авторства. Значение древнеисландского слова «написать» совсем не тождественно значению современных слов «сочинять» или «быть автором». Кроме того, сообщение о том, что такой-то «написал» тот или иной памятник, делалось, по-видимому, вовсе не с целью атрибуции данного памятника определенному автору, но из совсем других побуждений, например, чтобы объяснить что-то, написанное кем-то другим, тем самым называя его имя. Впрочем, не исключено и то, что роль автора становилась более осознанной по мере того, как она приближалась к роли историка, т. е. по мере того, как она становилась менее творческой.

«Круг Земной» был новаторским произведением в том отношении, что в нем впервые история Норвегии начинается не с первых норвежских королей, а с их шведских предков — Инглингов. Поэтому «Сага об Инглингах» заслуживает особого рассмотрения.

Хотя проблема источников «Саги об Инглингах» издавна привлекала к себе внимание исследователей, она до сих пор не решена полностью[1020]. Об основном источнике того, что в «Круге Земном» рассказывается об Инглингах, сам его автор в своем «Прологе» говорит так: «Тьодольв Мудрый из Хвинира был скальдом Харальда Прекрасноволосого. Он сочинил песнь о конунге Рёгнвальде Достославном. Эта песнь называется Перечень Инглингов. Рёгнвальд был сыном Олава Альва Гейрстадира, брата Хальвдана Черного. В этой песне названы тридцать предков Рёгнвальда и рассказано о смерти и месте погребения каждого из них. Фьёльниром звался сын Ингви-Фрейра, которому шведы долго потом совершали жертвоприношения. По его имени весь род называется Инглингами. <...> Жизнеописание Инглингов написано сперва со слов Тьодольва и пополнено со слов мудрых людей». Это свидетельство о «Перечне Инглингов» у многих ученых вызывало сомнения. Однако, согласно позднейшим исследованиям, песнь, которая цитируется в «Саге об Инглингах», вполне могла быть сочинена Тьодольвом, скальдом Харальда Прекрасноволосого, т. е. в конце IX — начале X века, она вряд ли подверглась позднейшим переработкам или сокращениям и цитируется почти полностью[1021]. Утеряно, вероятно, только начало, где шведский королевский род Инглингов возводится к богам Фрейру и Ньёрду. Тьодольв рассказывает о смерти каждого из предков Рёгнвальда, а также о событиях, связанных с их смертью, но о месте их захоронения он упоминает только в десяти случаях. В некоторых случаях автор «Саги об Инглингах» видимо не понял того, что говорит Тьодольв (см. прим. 72, 73, 88 и 107).

Автор несомненно принимал «Перечень Инглингов» за вполне правдивый источник. Тем не менее он, по-видимому, считал себя вправе развивать сведения, сообщаемые Тьодольвом о том или ином событии, в обстоятельный рассказ о том, что, по мнению рассказчика, должно было привести к данному событию, психологически его обосновывая и принимая правдоподобие придуманного им за фактическую правду. Так, например, сообщение «Перечня Инглингов» о том, что братья Альрек и Эйрик убили друг друга удилами («Альрек, подняв руку на Эйрика, сам от руки братней умер. Да не меч, а узду простую князья в бою заносили»), было скорее всего единственным материалом для обстоятельного рассказа о том, как братья соперничали в умении ездить верхом, как они во время одной поездки отбились от своих спутников и как их потом нашли мертвыми с проломленными черепами (глава XX).

Несомненно также, что «Перечень Инглингов» не был единственным источником «Саги об Инглингах». Это видно прежде всего из того, что в саге нередко рассказывается о событиях, о которых в стихах Тьодольва ничего не говорится. В тех случаях, когда рассказ в саге более обстоятелен, чем рассказ о том же событии у Тьодольва, или в чем-либо отличен от него, вполне возможно, что у автора саги был, помимо стихов Тьодольва, еще и другой источник. Таким другим источником могла быть прежде всего проза, сопровождавшая в устной традиции стихи Тьодольва (ср. выше). О возможных устных источниках «Саги об Инглингах» было высказано много разных предположений. Но естественно, что дальше более или менее правдоподобных гипотез пойти в этой области невозможно. Не поддается установлению, в частности, на каких источниках основывался Тьодольв в своей песни. Считается, однако, наиболее вероятным, что ему были известны более древние произведения, аналогичные «Перечню Инглингов», или устные генеалогические перечни.

Кроме «Перечня Инглингов», в саге цитируется «Перечень Халейгов» (гл. VIII), песнь, сочиненная в конце X века Эйвиндом Погубителем Скальдов о предках ярла Хакона. Были у «Саги об Инглингах» и письменные источники. Установлено, что в ряде случаев она следует не стихам Тьодольва, а «Саге о Скьёльдунгах», датской истории (Скьёльдунги — датский королевский род), написанной в конце XII или начале XIII в., но до наших дней сохранившейся только в одном отрывке и в сокращенном латинском пересказе, сделанном в конце XVI в. исландским ученым Арнгримом Йонссоном. Автор «Саги об Инглингах» сам ссылается на эту сагу, рассказывая о битве на льду озера Венир (гл. XXIX). Предполагается, что в некоторых случаях, например в рассказе об Ингьяльде, Гранмаре и Хьёрварде (главы XVII–XIX), «Сага о Скьёльдунгах» была основным источником «Саги об Инглингах». Предполагается также, что у «Саги об Инглингах» был какой-то несохранившийся письменный источник, к которому восходит также и латинская «История Норвегии», написанная в Норвегии в конце XII или в начале XIII века.

Проблема исторической основы «Саги об Инглингах» не менее сложна, чем проблема ее источников.

Считается установленным, что первые восемнадцать глав «Саги об Инглингах», т. е. то, что рассказывается о первых десяти поколениях Инглингов (Ньёрде, Фрейре, Фьёльнире, Свейгдире, Ванланди, Висбуре, Домальди, Домаре, Дюггви и Даге), не содержит ничего исторического. Однако в той мере, в какой рассказываемое в этих главах восходит к древним языческим мифам, эти главы — содержат очень важный материал по истории духовной культуры древних скандинавов, по их верованиям, обрядам и обычаям. То, что рассказывается в первых десяти главах об Асах и Ванах, Одине, Фригг, Ньёрде, Фрейре, Фрейе, Хёнире, Квасире и т. д., в основном совпадает с двумя другими важнейшими источниками по скандинавской языческой мифологии — «Младшей Эддой» и мифологическими песнями «Старшей Эдды». Однако в «Саге об Инглингах» персонажи мифов — это не боги, а некогда существовавшие короли, которые владели колдовством и при его помощи выдавали себя за богов. Таким образом все сверхъестественное, о чем рассказывается в эддических мифах, сохранено, однако сделано приемлемым для тех, кто не хотел верить в языческих богов, но верил в колдовство. Такая эвгемеристическая трактовка языческих богов есть и в некоторых других древнеисландских памятниках. Так, она есть в «Саге о Скьёльдунгах». Она есть и в «Младшей Эдде», произведении, которое, как и «Круг Земной», приписывается Снорри Стурлусону. Но в «Младшей Эдде» эвгемеристическая трактовка языческих богов менее последовательна: она есть в «Прологе» и в обрамлении «Видения Гюльви», но в том, что там рассказывается дальше, она, в сущности, снята. Между «Младшей Эддой» и «Сагой об Инглингах» есть также ряд расхождений в частностях: о Мимире и Квасире в саге рассказывается иначе, чем в «Младшей Эдде»; Фрейр и Фрейя в саге — дети Ньёрда от его сестры, а в «Младшей Эдде» — от Скади, его жены, и в «Младшей Эдде» не говорится, что Скади была потом женой Одина; чудесный корабль Скидбладнир в саге принадлежит Одину, а в «Младшей Эдде» — Фрейру.

С эвгемеристической трактовкой мифов связаны и фантастические этимологии, основанные на приравнивании созвучных имен и названий. Так, связываются названия «Азия» и «Асы», и соответственно Асы оказываются выходцами из Азии (гл. II). Скифия приравнивается по созвучию Швеции (исл. Svípjóð), и таким образом происхождение Асов, т. е. предков шведских конунгов, из Азии подтверждается тем, что страна у Черного моря, т. е. моря, отделяющего Азию от Европы, носит то же название, что и Швеция (гл. I). Топоним «Танаис» (латинское название Дона) толкуется как «речной рукав Ванов» (Vanakvísl из Tanakvísl), и таким образом подтверждается происхождение Ванов из страны у Черного моря. Происхождение Асов из Азии не придумано автором «Круга Земного». Оно есть и в других древнеисландских памятниках, в частности в прологе «Младшей Эдды». Отличие тут только в том, что автор пролога «Младшей Эдды» обильно уснащает повествование ученостью французского и английского происхождения, тогда как автор саги в основном не выходит за рамки скандинавского материала. Впрочем, географические сведения, которые сообщаются в начале саги, — это, по-видимому, свободная передача ходячей европейской учености того времени.

Высказывалось предположение, что в рассказе о переселении Асов из Азии в Швецию живет древняя историческая традиция, отражающая какое-то переселение германских племен с побережья Черного моря к Балтийскому, происходившее в первые века нашей эры. Это предположение убедительно опроверг Хойслер в капитальной работе, посвященной всему кругу вопросов, связанных с трактовкой древнейшей истории Скандинавии в древнеисландской литературе[1022].

В главах XI–XVIII «Саги об Инглингах» основа — скорее сказка, чем миф. Эта основа особенно ясно видна в главе XII (камень, который закрывается, когда герой в него входит, и карлик, который заманивает героя к себе в камень) и главе XIII (герой нарушает обещание вернуться в страну, населенную демоническими существами, и обманутое существо умерщвляет его). Характерно, что имена действующих лиц в этой главе носят явно сказочный характер: Сньяр (Snjár) значит «снег», Дрива (Drífa) значит «метель», Хульд — имя великанши в сказках (ср. также имена Фрости и Логи, что значит «мороз» и «огонь» в гл. XIX). Но основа того, что рассказывается в главе XI, — это скорее эвгемеризованный миф: предполагается, что Фьёльнир — это демон зерна, который должен утонуть в напитке, чтобы придать ему крепость. Основа из сказки или мифа ясна в главе XXV (девятикратное продление жизни посредством принесения в жертву своих сыновей). Однако, начиная с главы XIV, в том, что рассказывается, появляются и мотивы, характерные для героических сказаний скорее, чем для сказок, — проклятие, наложенное на золотое сокровище, распря между родичами, месть за отца, сожжение героя в его доме, убийство через повешение, убийство из ревности, геройская гибель в битве. Начиная с главы XIX мотивы, характерные для героических сказаний, становятся в «Саге об Инглингах» господствующими. Особенно ясно проступает героическое сказание в том, что рассказывается об Ингьяльде (главы XXXIV–XL). В той мере, в какой героическое сказание обычно содержит какое-то историческое зерно или по меньшей мере отражает определенную социальную действительность, там, где прощупывается героическое сказание, наличие исторической основы вполне вероятно. С главы XXII социальная действительность начинает находить и непосредственное отражение: в главе XXII упоминаются викингские походы в чужие страны, в главе XXVII признается существование в Швеции многих местных конунгов, а в главах XXX, XXXVI и XLII описывается освоение новых земель в Швеции.

В попытках датировать события, о которых рассказывается в «Саге об Инглингах», большую роль сыграли соответствия между сагой и древнеанглийской поэмой «Беовульф». Охтхере (Ohthere), Эадгильс (Eadgils) и Онела (Onela), о которых рассказывается в «Беовульфе», — это, несомненно, Оттар (Óttar), Адильс (Aðils) и Али (Áli), о которых рассказывается в «Саге об Инглингах» (главы XXVII–XXIX). Совпадают не только имена, но и многое из того, что рассказывается об этих лицах. Поскольку историческое зерно в «Беовульфе» поддается датированию (франкского историка Григория Турского можно понять так, что один из походов, описываемых в «Беовульфе», имел место в 516 г.), открылась возможность датировать и то, что рассказывается в «Саге об Инглингах».

Для датировки событий, о которых рассказывается в «Саге об Инглингах», были использованы также свидетельства «Саги об Инглингах» о местах захоронения Инглингов. О трех Инглингах сообщается в саге, что они погребены в курганах в Упсале — Ауне, Эгиле и Адильсе (главы XXV, XXVI и XXIX). В Упсале действительно только три древних кургана. Древнейший из них датируется концом V века, другой — началом VI века, третий — концом VI века. Предполагается, что они вполне могут быть курганами Ауна, Эгиля и Адильса. Об Оттаре (сыне Эгиля и отце Адильса) в «Перечне Инглингов» говорится, что он погиб в битве с датчанами в Вендиле (т. е. в Вендсюсселе в Ютландии), а в «Саге об Инглингах» добавляется, что его тело «положили в какой-то курган» (глава XXVII). Однако местность с таким названием есть также в Швеции (Вендель в Упланде, около Упсалы). По-видимому, Оттар был погребен в Венделе в Упланде, ибо там есть древний курган, который издавна называется «курганом Оттара». Этот курган того же времени, что и упсальские курганы. Тогда находит объяснение и то, что Оттар был прозван «вендильской вороной» (глава XXVII): «ворона» — это издавна прозвище жителей Венделя. Оно было вероятно перенесено на Оттара, поскольку он был погребен там или, возможно, там живал. По-видимому, Тьодольв, а за ним автор «Саги об Инглингах», принял шведскую местность за ютландскую того же названия. Ошибка Тьодольва вероятно объясняется тем, что он жил в Вестфолле, т. е. ближе к Ютландии, чем к Упланду.

Два древних захоронения в Вестфолле связывают с лицами, о которых рассказывается в «Саге об Инглингах». Предполагается, что курган в Гокстаде (где был откопан знаменитый викингский корабль) был местом захоронения Олава Альва из Гейрстадира. О нем говорится в саге, что он был «высок ростом» и что «у него заболела нога, и от этого он умер» (глава XLIX). У скелета, найденного в кургане, обнаружены деформации в суставах ног, особенно — левой, и он принадлежал человеку высокого роста. Однако в саге сказано, что Олав был погребен в Гейрстадире, а не в Гокстаде. Предполагается также, что курган в Усеберге (где был откопан другой, не менее знаменитый корабль эпохи викингов) был местом захоронения Асы, жены Гудрёда (глава XLVIII). В Усебергском кургане были погребены две женщины (видимо, знатная женщина и ее служанка, последовавшая за ней в могилу). Название «Усеберг» (Oseberg) толкуют как «гора Асы» (Oseberg <*Āsu-berg). Однако в саге ничего не говорится о том, где была погребена Аса, и этимология эта оспаривается.

На основании археологических и прочих данных известный шведский археолог Биргер Нерман предложил следующие датировки: смерть Агни — начало V века; смерть Альрека и Эйрика, а также Ингви и Альва — первая половина V века; смерть Ёрунда — после середины V века; смерть Ауна — конец V века или не позднее 500 г.; смерть Эгиля — незадолго до 516 г.; смерть Оттара — около 525 г.; смерть Адильса — около 575 г.; смерть Эйстейна — конец VI века или не позднее 600 г.; смерть Ингвара — около 600 г. или в начале VII века; смерть Энунда — около 640 г.; смерть Ингьяльда — вскоре после 650 г.; смерть Олава Дровосека — конец VII века; смерть Хальвдана Белая Кость — до 750 г.; смерть Эйстейна — конец VIII века; смерть Хальвдана Щедрого — начало IX века; смерть Гудрёда — 821 г.; рождение Олава Альва из Гейрстадира — 801 г.; смерть Рёгнвальда Достославного — 855–865 гг. Разумеется, все эти датировки — только гипотеза.

О. А. Смирницкая. О поэзии скальдов в «Круге Земном» и ее переводе на русский язык

Многие переводчики с древних языков готовы согласиться с тем, что «перевод должен производить на своего читателя то же впечатление, какое производит подлинник на того, кто достаточно знает язык, чтобы воспринимать подлинник как произведение литературное»[1023].

Но как в таком случае подступиться к поэзии, которая в подлиннике редко кем из нынешних читателей признается за явление вполне литературное? Посреди столь доступной и близкой современным стилистическим вкусам прозы исландских саг скальдические строфы отпугивают головоломной и, главное, некстати головоломной формой, столь мало идущей к той сухой информации, которую они зашифровывают. Славословия похвальных вис в наше время скорее звучат пародией.

Поскольку, однако, в необходимости перевода скальдов никто не сомневается, переводчики обычно ищут выход в том, чтобы отступить от подлинника, каким-то образом устранить тот непостижимый для нас разлад между стилем и смыслом скальдических строф, который в глазах многих не оставляет за ними права называться поэзией. Это можно сделать двумя путями, которые и были доныне испытаны переводческой практикой.

Всего проще сохранить только одну сторону подлинника, именно ту, которая вызывает меньше нареканий, т. е., конечно, фактическую информацию, отождествляемую с содержанием вис. Нельзя не отнестись с сочувствием к доводам, которые угадываются за такой поэзией, заменяющей поэтический перевод подстрочником, обычно слегка верифицированным и сохраняющим ради couleur locale некоторые из наиболее трафаретных скальдических иносказаний — кеннингов. Ведь форма скальдического стиха все равно может быть передана только с очень большими потерями (об этом мы скажем ниже) и, ничего не добавляя к содержанию вис, воспринимается лишь как докучливая помеха, не позволяющая дойти до сути. Не подают ли здесь примера и издатели подлинных текстов саг, которые, не питая иллюзий относительно готовности читателей брать барьеры формы ради малой толики информации, обычно снабжают висы не только толкованиями, но и прозаическим резюме?

Так обычно переводят скальдическую поэзию в сагах[1024].

Второй путь, недавно блестяще испытанный[1025], состоит прежде всего в том, что чрезмерная форма (воспроизведенная, однако, не буквально, а в согласии с законами и традициями русского стиха, отчего она звучит очень «по-русски», хотя и поражает воображение) оправдывается изнутри, обретая содержание себе под стать. Преизбыток созвучий и метафор уравновешивается преизбытком эмоционального напора каждой висы. Конечно, специалисты могут сказать, что здесь есть отступление от стиля подлинника, и поэзия скальдов получает в переводе смысловую многомерность и эмоциональную глубину, ей не свойственную. Но зато перевод становится поэзией, не требующей посредников, и — немаловажное обстоятельство — как нельзя лучше согласуется с тем образом эпохи, который стал частью нашей собственной культуры, и с тем романтическим ореолом, который прочно соединился в нашем сознании с самим словом «скальды».

Иначе и не могут переводить скальдов поэты.

В этом издании делается попытка ступить на третий путь. Переводчик не ищет способов сгладить впечатление, производимое оригиналом: содержание здесь не опоэтизировано и сохраняет ценимую историками фактическую информацию, а форма делает лишь немногие уступки нашему восприятию. Главное в предлагаемом переводе, собственно, и состоит в том, чтобы по возможности передать исторически неповторимые (а стало быть преходящие) черты оригинала. Кажется не слишком смелым предположение, что в исторических сагах, составляющих «Круг Земной», эти черты, т. е. та особенная привязанность скальдической поэзии к своей эпохе, о которой шла речь выше, могут быть не недостатком, а важным достоинством. Их «инакость», то самое сопротивление, которое они оказывают нашему восприятию, помогают лучше почувствовать дистанцию, отделяющую эпоху викингов от нашего времени, ту дистанцию, о которой заставляет подчас забыть лишенный прикрас и непринужденный стиль саги.

Конечно, избранный путь вынуждает переводчика к самым серьезным компромиссам. Как мы уже отмечали, скальдическую форму нельзя имитировать. Язык входит в нее составной частью: она и вырастает из языка, и обыгрывает, и опровергает его законы, доводя до предела владение звуком и словом. Скальдическое мастерство включало в себя в высокой степени развитую способность к лингвистическому анализу, раскрывая не столько душу языка, сколько возможности, таящиеся в его структуре. Неслучайно среди скандинавских рукописей, современных «Кругу Земному», почетное место занимает «Первый грамматический трактат», в котором предвосхищены некоторые идеи современного структурного языкознания, а все технические приемы скальдической поэтики каталогизированы в трактатах по поэтике, самый знаменитый из которых — «Младшая Эдда». Никакой другой язык, кроме древнескандинавского, непригоден для воссоздания скальдической формы во всей детализованности и строгости ее конструкций. Но можно было попытаться сохранить хотя бы намеками, прибегая к необходимым заменам и компенсациям, самое отношение этой формы к языку, а через язык и к смыслу скальдических стихов. Отсюда парадокс перевода: то насилие над языком, которое может в нем ощущаться (перегруженность звуками и словами, неестественные перифразы и т. п.) — это, как правило, не плата за имитацию чужой и неподходящей русскому языку формы, а свойство оригинала, та черта его стиля, ради сохранения которой переводчик подчас отступал от его буквы.

Напрашивается и еще один вопрос: не заведомо ли безнадежен такой подход к переводу, если взвесить все то, что было сказано выше о сложности восприятия самого подлинника? Ведь никакие соображения о ценности скальдической поэзии как памятника архаической культуры не прибавляют обычно читателям готовности преодолевать заграждения ее формы. Оставляя без внимания скальдические висы в тексте саг, многие видят в них не более чем «довольно-таки бессмысленные слова, ничего не прибавляющие к сюжету». В таких выражениях констатирует положение дел Ли Холландер, известный исследователь и переводчик поэзии скальдов[1026]. Но обратим внимание, что страницей раньше автор, совсем в ином тоне, пишет, что взялся переводить скальдов, «повинуясь тому же желанию, которое исторгает у людей возглас: «Разве этот закат не великолепен?» и побуждает их настаивать, чтобы и другие подошли полюбоваться зрелищем»[1027].

Когда же и для кого совершается этот решающий перелом от неприятия к восхищению? Автор этих строк на своем опыте пришел к убеждению, что начало ему кладет только специальное знакомство с основами скальдической поэтики.

Не приходится удивляться тому, что скальдические висы находят себе мало читателей в неблагоприятном для них, ибо слишком резко с ними контрастирующем, контексте древнеисландской прозы. Ведь умение понимать висы взращивалось в древности тою же многовековой традицией, что и умение сочинять их. Не подлежит сомнению: всякий памятник иной культуры нуждается в разнообразном комментарии[1028]. Но скальдическая поэзия принадлежит к тем из них, чтение которых должно начинаться с комментария. Скальдическая поэзия должна быть сначала постигнута умом. И лишь тогда, когда должным образом подготовленное восприятие научится различать ее условности и уловки, в искусственности ее построений может проступить та красота, которая дает ей право называться подлинным искусством.

Нижеследующие заметки призваны служить пояснением к переводу.

В той мере, в какой следование скальдам было ведущим принципом перевода в этом томе, канву заметок образует рассказ об элементах скальдической формы. Но вместе с переводом они вынуждены и отклоняться от подлинника, подчас опуская его существенные черты и уделяя, взамен, место собственно переводческим проблемам[1029].

Культ формы имел в ту эпоху глубокий смысл.

Одна из погребальных рунических надписей IX в. (Sparlösa-stenen) заканчивается угрозой: «А тот, кто испортит эти знаки, да будет отверженцем, погрязшим в извращениях, известным всем и каждому». В надписи, которую мастер высекал на камне, увековечивалась память покойного. Надпись не просто сообщала некоторые сведения о нем или об обстоятельствах его гибели, но, судя по всему, и сама казалась скандинавам воплощением, овеществлением его посмертной славы. Поэтому считали, что «порча рун», вместе с искажением информации, наносит и прямой ущерб покойному, грозит обратить его славу в бесславие.

Устное слово, свидетельствуя об актуальных событиях, было способно, подобно надписи на камне, увековечить память об этих событиях и прославить тем самым конунга в потомках. Но для этого было необходимо облечь слово в обладающую особыми свойствами форму. Изъяны формы в хвалебных висах (каковых большинство в «Круге Земном») оскорбляли не только слух, но и достоинство конунга, умаляли его славу. Конунг Кнут Могучий имел все основания гневаться, когда скальд Торарин Славослов сочинил в его честь флокк вместо драпы[1030], и, только находчиво исправив свою оплошность, скальд «выкупил» голову, как об этом рассказывается в главе CLXXII «Саги об Олаве Святом».

Правильность скальдической формы — это, во-первых, следование великому множеству правил. Чем более замысловатыми были эти правила, тем надежнее предохранялась виса «от порчи» и тем большие требования предъявлялись к мастерству скальда. Отсюда понятна необыкновенная консервативность скальдической традиции, которая оставалась почти неизменной на протяжении более чем полутысячелетия.

Вместе с тем, чтобы стать действенной, форма должна была создаваться в каждой висе заново, т. е. выявлять индивидуальное мастерство скальда. Сочинение висы утверждало славу не только того, кому виса предназначалась, но было и актом самоутверждения. Поэтому сочинение вис нередко приобретало форму соперничества, и скальды, как это видно из многих эпизодов «Круга Земного», были склонны ревниво относиться к своим заслугам.

И, наконец, скальдическая форма была призвана не обнаруживать смысл висы, а с помощью особых приемов скрывать его. Тем самым обыденное содержание обретало присущую сокровищам ценность. Такое содержание должно было разгадываться, что требовало от слушателя немалого напряжения, делая его сопричастным скальдическому творчеству.

Эти стороны скальдической формы соединялись в ней на трех ее уровнях — в стихосложении, фразеологии и синтаксисе.

В этом тройном заслоне скальдической формы стихосложение идет первым не только из-за относительной простоты своих единиц, но и потому, что законы стихосложения отличались особой непреложностью. В «Круге Земном» встречаются разные скальдические размеры, но наиболее распространенным и, вместе с тем, наиболее типичным из них является трехударный размер дротткветт[1031], описанием которого мы и ограничимся.

Дротткветт напоминает по первому впечатлению трехстопный хорей с безударными («женскими») окончаниями. Действительно, в его строках также шесть слогов, три из которых занимают метрически ударные, а три — метрически безударные позиции[1032], причем первый слог в строке чаще ударный, а последний всегда безударный:

Однако дротткветт не обладает мерностью хорея, поскольку распределение ударных и безударных слогов в строке все же может в нем варьироваться. Варьирование схемы дротткветта естественно приводит на память дольник, в котором число слогов между метрическими ударениями также подвержено колебаниям. Дротткветт неотождествим и с дольником. Начнем с того, что при постоянном числе слогов в строке и постоянном ее окончании[1033] любое отступление от хореической схемы, как легко понять, влечет за собою столкновение ударений, и это придает многим строкам дротткветта ломаный, спотыкающийся ритм, нетипичный для дольника: «З`адали. Т`ы, р`атник; `Эгдира гр`идь кн`яжья; Т`орд с `Олавом р`ядом; Беж`ать, вс`е пож`итки[1034].

Но не этот спотыкающийся ритм и даже не постоянное число слогов в строке составляют самое важное (и труднее всего передаваемое в переводе) отличие дротткветта от чисто тонических размеров. В тоническом стихе метрические ударения обыкновенно совпадают с языковыми, что придает его звучанию непринужденность разговорной речи. Напротив, метрическая схема дротткветта может приходить в прямое противоречие с языковыми ударениями. Стих остается трехударным и тогда, когда его строки состоят из двух слов (правда, в подлиннике это чаще всего бывает в тех случаях, когда одно из слов — сложное), и тогда, когда в них скапливается по четыре (или даже больше) полнозначных слова. Так необходимо произносить стих и в переводе:

Но самое удивительное — это предусмотренные дротткветтом «передвижки ударений», благодаря которым служебные слова, в противоречии с законами тонического стиха, попадая на определенные места дротткветтных метрических схем, могут оттеснять на задний план полнозначные и, среди них, даже важнейшие по смыслу слова (например, имя самого прославляемого конунга). В некоторых случаях может ломаться даже словесное ударение: стих перебарывает язык и навязывает ему свой, искусственный и отъединяющий ритм от смысла, узор[1035].

В создании этого узора ведущую роль играют воспроизводимые в каждом двустишии звуковые повторы — аллитерация и рифма, выделяющие те слоги в строке, которые требуют метрических ударений (чаще всего выделяются все три вершины строки).

Аллитерацией в германском стихе называется созвучие предударных согласных, которые в древнескандинавском почти всегда бывают одновременно начальными в слове и принадлежат корню. По законам скальдического стихосложения в нечетных строках должны аллитерировать два слога, а в четном один. Аллитерация традиционна для германского стиха, скрепляя, по словам Олава Тордарсона Белого Скальда (племянника Снорри Стурлусона), строки в двустишии, подобно тому «как гвозди скрепляют корабль»: Ведет струг по стогнам / Спрутов вождь, пронесший.

В переводе, однако, немного примеров, подобных приведенным. Как заметит читатель, аллитерация скальдического образца используется здесь лишь эпизодически, уступая место другим видам созвучий (о которых см. ниже). Ведь сохранить каноническую аллитерацию было бы возможно не иначе, как подбирая специально слова с начальным, притом корневым, ударением — жертва не только непосильная, но и заведомо бесплодная: нельзя заставить русские слова звучать на древнескандинавский лад.

Аллитерация в германском стихе гораздо древнее, чем поэзия скальдов. Напротив, каноническая рифма — это собственное ее достояние. Именно рифме, которая, по сохранившимся свидетельствам, особенно ценилась скальдами, отдается предпочтение и в переводах этого тома. Но было бы заблуждением думать, что причина такого предпочтения кроется в большей привычности для нас этого звукового повтора. Внутренняя рифма скальдов не имеет ничего общего со знакомой нам конечной рифмой. Она не «оперяет» стих легкими созвучиями, подчеркивающими последний ударный гласный в строке, а как бы разрубает его на части по заударным согласным, которые и образуют созвучие. Что же касается самих ударных гласных, то они, в соответствии с правилами скальдического стихосложения, совпадают только в четных строках (aðalhending — главная, полная рифма), в то время как в нечетных строках их совпадение считается изъяном формы. Таким образом, скальдическая внутренняя рифма не уподобляет строку строке, а противопоставляет строки, скрепляя их изнутри, подчеркивая качественные между ними различия:

Внутренняя рифма часто сохраняется в переводе, но все же здесь не делается попытки воспроизвести ее как канонический прием. Такое воспроизведение, вероятно возможно технически, думается, превратило бы русскую внутреннюю рифму лишь в мертвый слепок с оригинала. Ведь она не могла бы выполнить своего основного конструктивного назначения, вне которого стих звучал бы чрезвычайно однообразно: она не способна играть активной роли в передвижке языковых ударений, т. е. в создании самоценного и самовластного метрического узора строки. Рифма в переводе не диктует произношения; напротив, ее роль зависит от тех акцентных условий, в которые она попадает. На сильных (метрически ударных) позициях в стихе рифма легко улавливается на слух и способна поддерживать строку; в других случаях ее большая или меньшая заметность зависит от множества ритмических и звуковых факторов[1036], и она занимает место в ряду других видов созвучий, которые используются в переводе для инструментовки стиха. В нижеследующих примерах все выделенные курсивом звуки принимают участие в разного рода звуковых повторах:

Звуковая инструментовка стиха становится в переводе средством, призванным хоть в малой степени возместить отсутствие канонической аллитерации и неполноценность рифмы. Говоря иначе, единообразие звуковых повторов, которое и делает их заметными в оригинале, уступает здесь место индивидуальному для каждой строки рисунку созвучий, который, чтобы быть заметным, должен быть богатым, т. е. охватывать максимальное число звуков. В обоих случаях роль самих созвучий сходна: отчуждаясь от смысла, они образуют не фон строки, а переходят на авансцену. Такой стих, наполненный броскими созвучиями, очевидно нуждается и в стилизованном произношении: разговорные интонации, выделяющие логические ударения, ему чужды; это стих чеканный, медленный, каждый звук в котором, отчетливо выговоренный, наполняет тяжестью строки.

Имеет смысл отметить два частных момента инструментовки, помогающих в какой-то мере передать впечатление, создаваемое подлинником, без имитации его канонических приемов.

Часто применяется в переводе рифма на словоразделах, скрадывающая границы слов и подчеркивающая тем самым независимость звукового узора от смысловых единиц языка: Кто на сем поддонье; Мне другой неведом; Меня б он, как храбрый; На страну преступник.

Труднопроизносимые скопления согласных, обычно противопоказанные стихотворной речи[1037], также служат здесь стилистическим целям: создавая звуковую преграду, затрудняющую течение стиха, они поневоле способствуют задержке внимания на его звуковой материи. Эта переобремененная словами и звуками тяжеловесность стиха, стиснутого формой, но как бы все время вздыбливающегося под ее узами, заставляет остро почувствовать те качества скальдического стиха, о которых хорошо сказал С. В. Петров: «Доминантой творчества скальдов была борьба с сопротивлением материала, борьба с языком, желание подчинить его своей воле по ими же установленным законам. То была сознательная победа человека-мастера над стихией языка»[1038].

Богатство словаря скальдов не имеет себе равных в древней поэзии. В целом скальдическая лексика заметно выделяется на фоне древнеисландской прозы своей архаичностью; это и не удивительно, если мы примем во внимание, что благодаря жесткой стихотворной форме язык скальдических стихов почти не подвергался изменениям в устной передаче. Среди архаизмов в словаре скальдов есть вместе с тем и такие, которые, по всей вероятности, вышли из повседневного употребления задолго до эпохи викингов и сохранялись только в языке поэзии. Но скальд черпает отовсюду: владея словами глубочайшей древности, он не гнушается и самой обыденной лексикой. Мастерство скальда не в последнюю очередь проявляется и в языкотворчестве, в умении использовать, не истощая, все те возможности, которые дает словообразовательная система языка[1039].

Существует, однако, обширнейшая область скальдической лексики, где стилистические контрасты разнообразных по своему происхождению слов нивелируются. Это область поэтической синонимики. Неисчислимое (ибо пополняемое каждым скальдом) множество поэтических синонимов («хейти») служило здесь для обозначения всего двух-трех десятков переходящих из висы в вису понятий, таких как мужчина, женщина, корабль, море, битва, меч, и им подобных (ниже они называются «ключевыми»). Выбирая тот или иной синоним или придумывая новый, скальд сообразовывался не с теми стилистическими оттенками, которые были присущи данным словам как единицам лексических систем, а только с их фонетическими свойствами, необходимыми для построения метрических и звуковых орнаментов. Более того, поэтическая синонимика упраздняет, — конечно, в заданных традицией пределах, — и различия между словами, не вполне тождественными по своему понятийному значению. Поэтому и в переводе «жена, дева, девушка, невеста» и даже «сноха» и «вдовица» совершенно равноправны и все служат просто обозначением женщины (Глядят вслед лососю / Рвов из града вдовы = Женщины смотрят из города вслед кораблю «Змей»). Переводчик счел себя вправе использовать в качестве хейти и любые редкие или устаревшие слова, полагая, что, регулярно воспроизводясь в одном ряду с обиходной лексикой, такие слова станут в конце концов привычными и будут восприниматься не столько как примета торжественного стиля, сколько как формальная замена простых слов (например, «пря, битвище» вместо «битвы»).

Но, как бы ни расширял свои права переводчик, ему не приходилось все же соперничать со скальдами в богатстве и разнообразии поэтических синонимов. Самый перечень ключевых понятий отражает уклад и представления своей эпохи: трудно было бы рассчитывать найти в русском языке, даже обращаясь ко всем «запасникам» его словаря, скажем, десятки синонимов для обозначения меча или вождя. Да и в остальных случаях возможности перевода не идут ни в какое сравнение с возможностями оригинальной скальдической поэзии, так как подобное коллекционирование синонимов никогда не было свойственно русской поэзии. Если прибавить к этому, что многие слова оказываются малопригодными в качестве хейти из-за своих фонетических особенностей (слишком длинные или слишком легкие для полновесной скальдической строки слова), станет понятным, что многократное повторение одних и тех же слов в висах — удел переводчика, оставившего надежду сравняться со скальдами.

Но можно несколько уменьшить ущерб, причиняемый поэтической лексике перевода, подражая скальду в его искусстве создавать кеннинги.

Кеннинги, т. е. особым образом построенные перифразы, служащие для иносказательного обозначения все тех же ключевых понятий, — это поистине венец скальдического стиля. Но именно поэтому они с наибольшим трудом воспринимаются современным читателем. Самое трудное здесь состоит не в их расшифровке: почти все кеннинги настолько трафаретны, что расшифровка даже хитроумнейших из них требует только некоторого навыка. Но трудно отказаться от воспитанной всем нашим поэтическим опытом потребности видеть в них образ — в одних случаях традиционно поэтический («конь моря», «спор клинков»), в других как бы нарочито сниженный («колода ожерелий» = женщина, «лыжи жижи» = корабль). Между тем, скальдические кеннинги, как правило, совершенно условны, и даже в тех из них, которые восходят к традиционной поэтической метафоре, образ низведен до шаблона, в соответствии с которым «порождаются» новые кеннинги.

Так, упомянутый кеннинг «конь моря» может рассматриваться как начальное звено в бесконечной цепочке преобразований. В нем могут быть заменены оба компонента. Ближайшим источником для замен служат, конечно, все синонимы коня и моря. Иначе говоря, любое из слов ряда «лошадь, скакун, жеребенок, рысак, одёр» и т. п. сочетается с любым из слов ряда «океан, пучина, глубь, зыбь, хлябь» и т. п. Но это дает хотя и очень большое, но все-таки конечное число сочетаний.

Приравнивание слов друг к другу зашло в кеннингах гораздо дальше, чем в синонимических рядах. Место хейти в них могут занимать, наряду с синонимами, и многие слова, связанные с соответствующими понятиями по сходству либо по смежности. Это открывает скальдам гораздо больший простор для творчества, позволяя им без конца упражнять свое мастерство в создании не слыханных прежде перифраз. Так, вместо слова «конь» в наш исходный кеннинг можно подставить название любого (впрочем, как правило, только крупного) животного, а также название любого транспортного средства, включая и «лыжи». Хейти моря, в свою очередь, могут быть заменены любыми словами, обозначающими водную поверхность, влагу и т. п. Получившийся в результате таких замен кеннинг «лыжи жижи» равноправен исходному кеннингу «конь моря», т. е. не содержит дополнительных стилистических оттенков и не претендует на то, чтобы поражать смелостью образа. Самое важное в нем — это его новизна, не нарушающая, однако, трафаретности внутренней формы.

Подобным же образом кеннинг женщины типа «береза нарядов» может быть преобразован в такие кеннинги, как «колода полотенец» или «подставка драгоценностей», лишь бы составляющие их основу существительные принадлежали женскому роду, т. е. формально не противоречили обозначению женщины (напротив, кеннинги с основой типа «шест, столб, дуб, пень» и т. п. широко употребительны в качестве обозначений мужчины).

Другой, дающий неограниченные возможности способ построения новых кеннингов заключается в развертывании двухчленных перифраз в трехчленные, четырехчленные и т. д. Этот способ основывается на том, что ключевые понятия, ради которых и множатся до бесконечности богатства скальдической фразеологии, образуют своего рода систему: большинство из них может быть обозначено с помощью перифразы, включающей другое ключевое понятие. Так, муж — это «вяз битвы», но битва — это «лязг щитов», щиты — «солнца корабля», а корабль — «зверь моря». Мы развернули исходный кеннинг в пятичленный «вяз лязга солнц зверя моря», который остался открытым и для дальнейшего развертывания. Но предел развертыванию кладет, конечно, само ограниченное пространство полустишия, в которое должны уместиться кеннинги, поэтому более длинные кеннинги редко встречаются в висах. Самый длинный из них, семичленный, употребляется в приведенной Снорри висе скальда Торда сына Сьярека (ср. прим. 259). Расшифровка такого, многочленного, кеннинга, облегчаемая ограниченностью числа самих ключевых понятий и стандартностью всех составляющих цепочку звеньев (т. е. элементарных перифраз), ведется в порядке, обратном развертыванию, т. е. справа налево, «зверь моря» — корабль, его «солнца» — щиты и т. д., как это указано в любом примечании к многочленному кеннингу.

Впрочем, стандартность кеннингов почти упраздняет и необходимость их расшифровки. Накопив некоторые навыки, можно заметить, что какая бы цепочка слов ни тянулась за словом «спор» (= «распря, драка, ссора, крик...»), перед нами не что иное, как кеннинг битвы; равным образом, всякий кеннинг, начинающийся со слова «свет» (= «лучи, сполох, молния, угли...»), обозначает золото и т. п. Нужно полагать, что уловками такого рода не пренебрегали и те, кому надлежало разгадать вису в процессе устного ее исполнения, хотя самая витиеватость перифраз, конечно, очень ценилась.

Из сказанного можно сделать вывод, что связи между ключевыми понятиями бывают обратимыми: битва — это «спор мечей», но мечи — «палицы битвы»; море — это «дорога корабля», но корабль, в свою очередь, — «конь моря». В висах не возбраняются многочленные кеннинги, развертывающиеся по кругу. Так, в кеннинге «посох оплота непогоди ратных крыш» последние четыре слова служат обозначением щита, но «ратные крыши» в его определении — это тоже щиты.

Однако отнюдь не все ключевые понятия связаны между собой обратимыми связями, так как отношения между ними часто неравноправны. Понятие мужчина, например, может быть зашифровано посредством самых разнообразных кеннингов[1040], но ему не свойственно быть определением в кеннингах, зашифровывающих другие ключевые понятия. Можно, например, обозначить мужа как «посох битвы», но битва никогда не обозначается, как, скажем, «ссора мужей». Таким образом, это и подобные понятия образуют вершину системы[1041], и именно к ним относится большинство самых длинных кеннингов.

Напротив, такое понятие, как змея = змей чаще всего встречается именно в качестве определения, прежде всего внутри кеннингов золота (змей Фафнир охранял золотой клад, которым затем завладел Сигурд), называемого «ложем (= периной, подстилкой, землей...) змеи». Можно развернуть этот кеннинг, обозначив змею, например, как «обод обочин» или «спрут рытвин», но дальше ни один из полученных кеннингов развернуть нельзя, поскольку все перифрастические обозначения змеи строятся на понятиях, не принадлежащих к ключевым, т. е. являются закрытыми.

Большинство кеннингов, восходящих не к метафорам, а к мифологическим или героическим сюжетам[1042], также принадлежит к числу закрытых (в качестве определения в них обычно стоит собственное имя: «распорка пасти Фенрира» — меч, дочь Онара — земля и т. п.). Эти сюжеты по большей части известны (из песней «Старшей Эдды», а особенно из пересказов Снорри в «Младшей Эдде»; истолкование кеннингов и было целью этих пересказов), но есть и такие, о происхождении которых приходится только гадать. Так, например, неизвестно, почему дух называется «ветром великанши». Есть основания думать, что не все сюжеты были известны самим скальдам и их аудитории. В сочинении и восприятии вис, во всяком случае, первоначальная мифологическая мотивировка кеннингов играла минимальную роль.

Только так можно объяснить, каким образом кеннинги, связанные с языческими мифами или просто включающие имена мифологических персонажей, не вышли из употребления во времена жестоких гонений на язычников.

В «Саге об Олаве Святом», например, встречаются (в подлиннике) кеннинги «Фрейр битвы» (муж), «радость жены Хедина» (битва; «жена Хедина» — валькирия), «костер Одина» — (меч), «Фрейр росы Драупнира» (муж; Драупнир — кольцо Одина; его роса — золото). Подобные им кеннинги придуманы и для перевода.

Мы, однако, почти не найдем кеннингов, упоминающих имена мифологических персонажей или основанных на мифологических сюжетах, у знаменитейшего из скальдов Олава Святого — Сигвата Тордарсона. И дело здесь, конечно, не в том, что Сигват превосходил прочих в своей нетерпимости к язычникам, а в тех новых тенденциях, которые прокладывают себе дорогу, хотя еще и очень непоследовательно, в его поэзии. Кеннинги, бывшие когда-то поэтической метафорой или хранилищем мифологических сведений; кеннинги, «порождение» которых превратилось у скальдов в насквозь формальную операцию, имеющую на первый взгляд большее отношение к структурной лингвистике, чем к поэзии; эти кеннинги претерпевают у Сигвата новую метаморфозу, становясь (по крайней мере в некоторых стихах) средством выражения личного отношения к изображаемому, т. е. несут в себе зародыш лирики. Сигват избегает в то же время подчеркнуто условных кеннингов — многочленных или таких, буквальный смысл которых слишком уж расходится с сутью обозначаемого. Многие среди его вис обращают на себя внимание (на общем фоне скальдической поэзии, конечно!) своей безыскусностью. В них почти отсутствуют не только кеннинги, но и те замысловатые приемы скальдического синтаксиса, которые составляют третью и вероятно самую высокую преграду на пути к их смыслу.

Как бы громоздки и условны ни были иные из кеннингов, основное затруднение при чтении вис создают не они, а скальдический синтаксис. И в данном случае мы снова можем видеть, как приемы поэтической техники, встречающиеся в поэзии других эпох и других народов, абсолютизируются в скальдической поэзии, доводятся до небывалой изощренности, становясь частью целостной и по-своему совершенной системы.

С фразой скальд поступает так же, как со звуком и словом: он строит из нее орнамент, противоречащий ее прямому назначению — служить выражением смысла. Смысл благодаря этому открывается посвященному в скальдическое ремесло не непосредственно из слов, стоящих в определенном порядке, а вопреки этим словам и этому порядку: до него доискиваются в хитросплетениях скальдической формы.

Говоря о необыкновенной сложности скальдического синтаксиса, заметим, что сложность состоит не в самом построении предложений: те два-три предложения, из которых обыкновенно состоит полустрофа, напротив, как правило, предельно просты. Например, дружинник конунга Харальда Сурового сообщает: «Как видно, мы причинили ущерб Свейну. Я был в конце ночи в окрестностях города. Из домов рвалось высокое пламя». Но в скальдической висе, из которой взяты эти фразы, каждая из них превращена как бы в отдельную прядь, которая сплетена с другими такими же прядями в целостный рисунок: «Как видно, мы причинили Свейну — я был в конце ночи — рвалось высокое пламя из домов — ущерб — в окрестностях города».

Каждое полустишие — это свой такой рисунок, удивительно напоминающий «плетенку» — непременный компонент скандинавского орнамента эпохи викингов. В результате слова, связанные друг с другом по смыслу, оказываются принадлежащими разным строкам и, напротив, в строке соседствуют слова из разных фраз — прядей. Этот разрыв и переплетение фраз ощущается тем сильнее, чем крепче построена сама строка: внимание должно одновременно охватывать оба, пересекающих и опровергающих друг друга, рисунка — фонетический (соответствующий строкам) и смысловой (заполняющий всю полустрофу).

Скальдический синтаксис выполняет свою орнаментальную функцию прежде всего благодаря двум дополняющим друг друга приемам. Во-первых, это так называемый перенос. Он состоит в том, что слова, тесно связанные друг с другом синтаксически, разрываются границей строки[1043]. Перенос играет большую роль и в современной поэзии, но скальды пользовались им гораздо шире, смело играя на разъединении самых тесных синтаксических комплексов. В переводе это выглядит таким образом:

Но эффект плетения достигается только благодаря соединению переноса со вторым и наиболее характерным приемом скальдического синтаксиса — тмесисом. Тмесис — это семантически не мотивированное разъединение одного предложения другим предложением или его частью[1044]. В первом случае говорят о вставных предложениях:

Во втором случае возникает переплетение предложений в узком смысле слова:

Способы переплетения и вставки предложений настолько многообразны, что для их чтения не может быть рекомендовано никаких общих правил. Но снова отметим примечательное расхождение между переводом и подлинником. В подлиннике переплетение предложений несравненно сложнее; поэтому между специалистами до сих пор нет согласия в том, как следует связывать слова в некоторых висах. Но это лишь одна сторона дела. Долгое время господствовало убеждение, что расположение слов в подлиннике произвольно; сравнительно недавно удалось показать в специальных исследованиях, что это не так: здесь, как и везде в поэзии скальдов, многообразие форм управляется действием сложных и предельно детализованных правил. С помощью целого арсенала научных методов филологам удалось, наконец, сформулировать эти правила, без знания которых не обходились скальды и их слушатели. Вспоминаются слова А. Хойслера: «Мы бы, конечно, приняли скальдические стихи за плод ученых занятий в четырех стенах, если бы из саг не следовало со всей очевидностью, что авторами их были неграмотные воины, привычные к вольной жизни под открытым небом и умеющие постоять за себя в жестоких схватках»[1045].

А. Я. Гуревич. «Круг Земной» и история Норвегии

Саги о конунгах, приписываемые Снорри Стурлусону, охватывают обширную эпоху истории Норвегии, начиная с легендарных времен и вплоть до последней четверти XII века. Эта эпоха включает Великие переселения народов, походы викингов и формирование национальных монархий в Европе. Это эпоха позднеродового (или «варварского») общества и перехода к обществу классовому — феодальному (на континенте XI и XII века были временем начинавшегося расцвета феодализма). Однако по сравнению со многими другими странами средневековой Европы в Норвегии процессы перестройки родового общества в раннеклассовое шли медленнее и с большим запаздыванием.

В центре внимания автора «Круга Земного» находятся правители Норвегии. Саги повествуют о походах конунгов внутри страны и за ее пределами, об их отношениях со знатью и с сельскими жителями — бондами, о постепенном объединении страны и ее христианизации. Государство, в понимании Снорри, как, собственно, и других средневековых историков, персонифицировано особой короля, и от его личных качеств, мужества, решительности и удачи в первую очередь зависят и прочность государства и благополучие населения.

«Круг Земной» содержит огромный материал по истории Норвегии, да и всей Скандинавии. События, происходившие за пределами европейского Севера, известны Снорри гораздо хуже, и, скажем, повествования его о Древней Руси, связанные с пребыванием норвежских конунгов на Руси, или сообщения о походах викингов в Восточную Европу, столь же мало заслуживают доверия, как и рассказы о подвигах норвежцев в Византии, Италии или Англии. Нетрудно видеть, что такого рода рассказы имеют целью преимущественно продемонстрировать доблесть этих конунгов. Отбор сведений о делах в самой Норвегии — существенно иной. Современные источниковедческие исследования выявили в королевских сагах большое количество неточностей, ошибок, анахронизмов, и тем не менее общие контуры развития норвежского государства обрисованы в них довольно отчетливо.

Отношение к «Кругу Земному» как к памятнику истории и культуры средневековых скандинавов менялось на протяжении XIX и XX столетий. В поле зрения историков прошлого века находилась история событий, и, соответственно, саги о конунгах вызывали у них наибольший интерес и давали обильный материал для раскрытия процесса объединения Норвегии и укрепления королевской власти. Хотя со временем достоверность саг как исторических источников и внушала сомнения, в целом считалось, что их показаниям можно доверять. Работы таких видных норвежских историков, как Р. Кейсер, П. А. Мунк, Э. Сарс[1046], опирались прежде всего на анализ саг и других видов нарративной литературы. Возрастание с конца минувшего столетия внимания к социально-экономической истории, к материальным основам политического развития сопровождалось переоценкой разных категорий исторических памятников и их сравнительной значимости; на первый план стало выдвигаться исследование сборников права, актового материала, данных археологии, топонимики, рунологии, лингвистики. Этот материал, будучи интенсивно вовлечен в историческое исследование, дал возможность познакомиться с историей хозяйства, торговлей, связями Норвегии с другими странами, ранними городскими поселениями, с социальной структурой норвежского общества и сдвигами, которые она претерпевала, с внутренней колонизацией. Такая переориентация исследования открыла новые перспективы перед учеными и позволила им по-новому и в целом более критично отнестись и к повествовательным памятникам. В результате усилилась тенденция видеть в сагах, в том числе и королевских, скорее произведения литературы, фиксацию длительной фольклорной традиции, в которой факты с течением времени переосмыслялись и искажались до такой степени, что в сагах, на той стадии, когда они были записаны, уже трудно, если вообще возможно, вычленить достоверную основу. Труды норвежского историка Х. Кута и шведского историка Л. Вейбулля в этом отношении явились переломными[1047].

В сагах о конунгах известное доверие продолжало внушать собственно только то, что находило подтверждение в песнях скальдов, отрывки из которых цитируются в «Круге Земном» более обильно, чем в каких-либо иных сагах. Но сколь ни интересны в ряде отношений скальдические висы в королевских сагах, на основании их сообщений вряд ли возможно воспроизвести ход событий или познакомиться со многими сторонами норвежской действительности того времени, — слишком эти сообщения отрывочны и однобоки; ведь скальды обычно воспевали походы, битвы, победы или героическую смерть вождя, подарки, полученные скальдом от конунга, и другие аспекты дружинной жизни. Все остальное как правило не привлекало поэта. Правда, нужно отметить, что в историографии последних лет гиперкритические позиции в отношении достоверности саг о конунгах частично пересмотрены и смягчены. Историки убеждаются в том, что в сообщениях Снорри многое заслуживает доверия, и нет оснований a priori отметать его рассказ как «исторический роман»[1048].

Изучение «Круга Земного» дает возможность (привлекая другие источники разных видов, как норвежские, так и иностранные) представить канву политической истории Норвегии на протяжении нескольких столетий. Разумеется, внутренний смысл описываемых в сагах событий нередко представляется современному историку существенно иным, чем средневековому автору, и, вероятно, было бы небесполезно наметить основные линии истории Норвегии в IX–XII веках, что облегчило бы чтение «Круга Земного»[1049].

Первая форма политического объединения Норвегии — установление над большей частью ее населения власти одного монарха — выросла из экспансии викингов, во всяком случае, с нею связана. Могущество мелких конунгов и ярлов в период повышенной агрессивности, естественно, укрепилось, частично эта агрессивность могла быть направлена не только вовне, но и на население самой Норвегии. Первым конунгом, который подчинил себе значительную часть страны, был Харальд Харфагр (Прекрасноволосый), правитель Вестфольда, области в Восточной Норвегии. Вестфольдом издавна правила династия Инглингов, согласно легендам и поэме «Инглингаталь» скальда Тьодольва (цитируемой в «Саге об Инглингах»), находившаяся в родственных отношениях со шведскими королями. В Вестфольде сохранились курганы с погребениями в кораблях: в Туне, Гокстаде и — самое замечательное из них — в Усеберге. Раскопки обнаружили в этих курганах корабли, повернутые носом к югу, к морю и как бы готовые отправиться в плаванье. В двух кораблях были похоронены мужчины, видимо, местные князья, в усебергском корабле найдены останки двух женщин. Одна из них, очевидно, была властительница, может быть, Аса — бабка Харальда Прекрасноволосого; другая женщина, видимо — ее рабыня, последовавшая за нею в царство мертвых, чтобы и там ей служить. Богатая утварь, сани, повозка, кровати, другие вещи, украшенные резным орнаментом, выполненным несколькими искусными мастерами, — доказательство высокого общественного положения правителей Вестфольда. Курганы с кораблями свидетельствуют о том, что в IX веке Инглинги, находившиеся в широких контактах с другими странами, достигли значительного могущества. Это могущество возросло, как можно утверждать, именно в связи с внешней экспансией. Таким образом, начало объединения Норвегии явилось одним из моментов викингской экспансии и приобрело форму завоевания западных и северных областей страны конунгом, уже подчинившим себе восточную ее часть.

Это не означает, что военный предводитель, которому удавалось утвердиться в Норвегии, и в дальнейшем вел себя как завоеватель. Хотя многим из них приходилось преодолевать сопротивление местной знати, короли должны были заручиться поддержкой бондов; обычно претендент являлся на областные судебные сходки — тинги и просил их участников согласиться с его верховенством; при этом нередко ему приходилось идти на некоторые уступки. Лишь король, провозглашенный на тингах, пользовался авторитетом и чувствовал себя относительно прочно.

Наука не располагает бесспорными данными ни о ходе завоевания Норвегии Харальдом, ни о времени, когда оно было осуществлено. Решающая битва в Хаврсфьорде (юго-западная Норвегия) произошла, вероятно, незадолго до 900 года (раньше историки датировали ее 872 г.[1050]). Противники Харальда — местные «хёвдинги» (вожди) были разбиты, и Харальд имел все основания назвать себя (так, во всяком случае, именует его скальд Торбьёрн, воспевший эту победу) «властителем норвежцев» (allvaldr austmanna, dróttinn norðmanna). Правители ряда областей Норвегии лишились самостоятельности, признав верховенство завоевателя, либо были изгнаны или погибли. Начавшаяся в тот период колонизация норвежцами Исландии, возможно, отчасти была связана с эмиграцией, на которую толкали многих знатных людей притеснения и конфискации Харальда.

В отдельных областях Норвегии на протяжении всего X века сохранялись тем не менее местные князья. Однако эти мелкие конунги, не принадлежавшие к роду Харальда Прекрасноволосого, не имели прав на норвежский престол. «Сага об Олаве Святом» (гл. XXXIII) рисует одного из конунгов восточной Норвегии Сигурда Свинью в облике хозяина, который лично наблюдал за сельскими работами, правил населением своего района, но был совершенно лишен и широты кругозора и высоких политических аспираций, присущих королям Норвегии. Оказывая противодействие норвежскому королю, поскольку тот пытался лишить их власти и влияния, мелкие конунги вместе с тем не обнаруживали честолюбивых притязаний подчинить страну собственной власти, в противовес представителю рода Харальда Прекрасноволосого. Эти местные потентаты были главным оплотом партикуляризма.

В этой связи встает нелегкий вопрос о сакральной природе королевской власти в Норвегии в дохристианскую эпоху. Большинство историков считают, что норвежские короли рассматривались населением как носители сакрального начала. В сагах и в песнях скальдов идет речь о происхождении королей от языческих богов; когда, однако, сложились эти королевские генеалогии, остается неясным. В «Саге об Инглингах» сохранились предания об отдельных конунгах, которых народ в древности приносил в жертву богам для того, чтобы обеспечить всеобщее процветание. В «Саге о Хальвдане Черном» (гл. IX) рассказано, что после смерти этого конунга его тело было расчленено и части его были погребены в разных областях, так что все жители могли пользоваться благополучием, магически связанным с его особой. Однако исследователи полагают, что в действительности Хальвдан был погребен в кургане близ Стейна (в Хрингарики), а в других областях в память о нем были насыпаны курганы. Существовала вера в «удачу» короля, которая возрастала вследствие ритуальных жертвоприношений и возлияния на пирах («за конунга, за мир и урожай»). Считалось, что эту «удачу» король мог распространить и на своих приближенных, в частности, посредством награждения их оружием, гривнами и другими ценностями (вера в магическую партиципацию лиц и вещей, которыми они владели). Однако ученые, придерживающиеся гиперкритической позиции в отношении достоверности источников, отвергают эти толкования, считая их результатом переноса христианских представлений в более раннее время[1051]. Идея сакральной природы королевской власти в языческой Норвегии могла бы быть вернее оценена при сопоставлении ее с трактовкой власти монарха у других народов на аналогичной или сходной стадии развития, ибо представления о связи властителя с высшими силами были широко распространены и не являются особенностью одних только скандинавов. Труднее ответить на вопрос о том, как именно рисовалось норвежцам отношение их королей со сферою сакрального: получали ли вожди от богов могущество в силу своего происхождения от них или же вследствие ритуальных действий и жертвоприношений? На основании «Круга Земного» вряд ли возможно восстановить эти верования, так как его автор, возводя династию Инглингов к Одину и Ингви-Фрейру, одновременно превратил асов в людей и «культурных героев».

Харальд Прекрасноволосый, собственно, не объединил страну, — он поставил под свою личную власть ряд ее областей, преимущественно приморских, и создал в них свои опорные пункты. Это объединение было довольно поверхностно и лишено прочной социальной основы. По существу произошло лишь расширение власти местного князя на другие территории, но ни органов управления, на которые он мог бы опереться, ни общественной группы, которая поддерживала бы его, будучи заинтересована в объединении государства, не существовало. Харальд захватил владения побежденных противников в юго-западной Норвегии, но в целом страна оставалась, как и до того времени, совокупностью разрозненных областей с собственными обычаями и порядками, с совершенно автономным самоуправлением, которое осуществлялось на сходках населения — тингах.

Власть первых королей Норвегии была слабо обеспечена и материальными ресурсами. Поборы взимались лишь с северных соседей норвежцев — саамов, но и эти контрибуции первоначально (как явствует из рассказа норвежца Оттара[1052]) присваивали отдельные могущественные правители, а не короли Норвегии. Бонды никаких налогов не платили, и самая идея принудительного обложения даже и в более позднее время встречала в народе упорное противодействие. Понятие свободы в этом обществе предполагало отсутствие каких бы то ни было проявлений зависимости, и уплата подати была бы воспринята бондами как посягательство на их владельческие права. В этих условиях единственной формой материальной поддержки правителя могли быть угощения, подарки, в которых выражались бы взаимные отношения между бондами и конунгом. Конунг получал угощение от местных жителей, переезжая из одного района в другой; бонды устраивали пиры для прибывших в их местность государя и его дружины. Эти пиры в языческое время носили религиозно-магический характер. Прямое общение между народом и правителем было существенным условием благополучия страны, равно как и отправления королем его полномочий. В соответствии с культурной моделью той эпохи имела значение не столько абстрактная идея королевской власти, сколько персона конкретного монарха: вместе с ним необходимо было совершать возлияния языческим богам. Конунг обеспечивал мир и процветание — бонды снабжали его необходимым, и эти припасы потреблялись ими совместно с ним во время пиров; торжественная трапеза принадлежала к центральным институтам этого общества[1053]. Слово «veizla» (пир) со временем приобрело значение технического термина: как мы увидим далее, «вейцла» могла превратиться в «кормление», передаваемое королем своему приближенному, в специфическое ленное пожалование. Но подобная трансформация началась вряд ли ранее XI в. Пока же существенным источником материальных ресурсов короля, помимо военной добычи и предоставляемых бондами угощений, были доходы с его собственных владений. Как и другие крупные (по норвежским масштабам) собственники, короли имели в своих сельских усадьбах рабов и арендаторов, которые пасли скот и возделывали небольшие участки земли за продуктовые оброки.

Не пользовались норвежские правители и судебной властью. Наряду с тингами отдельных округов в IX и начале X в. сложились областные тинги. Короли не были их создателями, как склонен изображать дело Снорри Стурлусон, но они, несомненно, способствовали их организации, посещали их; однако судебная власть оставалась у бондов. Авторитетный король мог оказать давление на участников собрания и добиться выгодного для себя решения, но нормой по-прежнему было самоуправление бондов. Естественно, что наиболее зажиточные и влиятельные бонды и местная знать пользовались решающим влиянием на судебные дела и вообще на самоуправление.

Более заметной была, казалось бы, военная власть конунга. Но и функции предводителя всех вооруженных сил страны далеко не сразу сосредоточились в его руках. В отдельных областях существовали самостоятельные воинские ополчения, участие в них принимали все вооруженные мужчины, и обладание оружием было неотъемлемым признаком свободного человека. В Норвегии, стране приморской, особое значение в обороне имел флот. Основная масса населения концентрировалась в прибрежных районах; они сообща снаряжали боевые корабли для охраны страны от набегов викингов и других беспокойных соседей. Ополчение возглавляли представители местной знати, родовитые «могучие бонды».

Таким образом, первоначальное объединение Норвегии было непрочным. Это стало заметным еще при жизни Харальда Прекрасноволосого, когда вспыхнули раздоры между его сыновьями; после его смерти[1054] усобицы усилились. Братья не признали единовластия нового конунга, Эйрика Кровавая Секира, которому в конце концов пришлось бежать из Норвегии (он сумел захватить престол в викингских колониях на Британских островах, в Йорке). Положение в Норвегии несколько стабилизовалось после перехода власти к младшему сыну Харальда Прекрасноволосого — Хакону Доброму. Он воспитывался в Англии, при дворе англосаксонского короля Этельстана (Адальстейна саг), где и принял христианство. Однако его попытки распространить новую религию в Норвегии натолкнулись на упорное противодействие бондов. В отличие от своего отца и братьев, Хакон Воспитанник Адальстейна получил власть в стране не как завоеватель, — его признали тинги разных частей страны, а он, очевидно (так, во всяком случае, рассказывается в «Круге Земном»), пошел на уступки их требованиям и не притеснял народ, — отсюда его прозвище «Добрый». При Хаконе укрепляется правопорядок в стране, окончательно оформляются областные тинги. Тинги оказывали поддержку Хакону, благодаря этому ему удалось упорядочить и оборону страны. При нем народное ополчение стало под начало конунга.

Но в качестве военного вождя король не пользовался неограниченной властью, и имели место случаи, когда ополчение отказывалось следовать за ним или даже выступало против него. Боевой силой, на которую король мог всецело рассчитывать, осталась его дружина. Разумеется, ее численность возрастала: наличие в стране верховного правителя привлекало в ряды его приверженцев молодых людей, искавших славы, добычи и высокого положения. Могущество короля в то время и измерялось в первую очередь размерами его дружины. Король уже стал отчасти некоей точкой концентрации социальных интересов, близость к нему служила средством возвышения, способствовала поднятию социального престижа. Но это воздействие короля на окружение еще не было институциональным, оно в большой мере определялось его личностью: королю, которого считали удачливым, охотно служили; если же в стране царил голод (явление, в высшей степени частое в стране со столь ограниченными ресурсами и слабо развитыми производительными силами, как Норвегия) или она подвергалась иным бедствиям, то в них охотно винили того же правителя, — его, как полагали, оставила магическая «удача».

Королевская власть в IX–X веках оставалась в Норвегии относительно малоэффективной и вряд ли была способна оказывать заметное преобразующее влияние на внутренние отношения. Никакого административного аппарата в распоряжении короля не было. Функции ad hoc выполняли его приближенные, усадьбами короля, разбросанными в разных частях страны, управляли его слуги. Иными словами, король не был еще в состоянии создать собственный механизм власти, и все сообщения саг о таковом грешат анахронизмами. В частности, нет оснований доверять сообщению «Саги о Харальде Прекрасноволосом» (гл. VI) о том, что этот король якобы назначил в каждую область ярла, наделенного широкими фискальными, судебными и административными полномочиями, которому были подчинены херсиры, и что ярлы и херсиры должны были выставлять по приказу короля определенное число воинов. Снорри в данном случае приписывает Норвегии IX века черты феодального королевства и присущей ему иерархии сеньоров и вассалов, — такой иерархии в Норвегии не сложилось и ко времени написания «Круга Земного».

Характер раннего государства в Норвегии на этой первоначальной стадии определялся, следовательно, тем, что в стране еще отсутствовало социальное «разделение труда». Функции хозяйственные, военные, религиозные, административные не были последовательно дифференцированы. Бонды были не только сельскими хозяевами, но и членами народных собраний, участниками воинского ополчения, в их руках сосредоточивалось местное управление. Языческий культ отправлялся в капищах, которые принадлежали знати или «могучим бондам», никакого особого жречества норвежцы не знали. Свобода бонда реально выражалась в его полноправии, ничем не ущемленном ни в личном, ни в имущественном отношении. Важно подчеркнуть, что ни в тот период, ни в более позднее время в Норвегии земля не представляла собой объекта свободного распоряжения и отчуждения. Право собственности на землю, которая переходила из поколения в поколение в пределах одной и той же семьи, выражалось в обладании ею, причем на семейное владение не смотрели лишь как на объект, вещь, — в нем видели скорее некое продолжение личности его обладателей, с которым они находились в нерасторжимом органическом единстве. Слово óðal «одаль», которым обозначалась эта наследственная собственность, имело вместе с тем и смысл — «родина», «отчина»; это слово общего происхождения и со словами, выражающими понятия «благородство», «знатность», т. е. «полноправие»; личные и имущественные права образовывали нерасторжимое единство и равно считались неотъемлемыми качествами члена общества[1055]. Подобная структура собственности — показатель замедленной имущественной дифференциации — вместе с тем была и немаловажным препятствием на ее пути. Такой социальный строй, отличавшийся высокой сопротивляемостью, устойчивостью по отношению ко всякого рода переменам, традиционалистский по самым своим основам, служил своего рода барьером на пути укрепления государственности.

Снорри Стурлусон, сосредоточивающий внимание на политической истории Норвегии, естественно, не проявляет особого интереса к социально-экономическим отношениям, которые, напротив, выдвинулись на первый план в построениях историков конца XIX и XX века. Наши знания о формах собственности в древней Норвегии основываются преимущественно на указаниях памятников права, в первую очередь «Законов Фростатинга» и «Законов Гулатинга», записи которых сохранились в редакциях XII и XIII веков, но содержание которых в немалой своей части восходит к более раннему периоду.

Для понимания дальнейшего развития раннего государства в Норвегии существенно иметь в виду реальность внешней опасности. Уже Харальду Прекрасноволосому пришлось организовать военную экспедицию против викингов. На протяжении X века Норвегия неоднократно подвергалась нападениям датчан и викингов, которые хозяйничали на Балтийском море. Одно время Норвегия оказалась даже в зависимости от датских королей. Таким образом, необходимость организации обороны страны ощущалась весьма остро. При всей своей рудиментарности королевская власть воспринималась жителями Норвегии как сила, противостоящая такой же силе в других странах. Уже существовало сознание, что только король способен представлять общие интересы норвежцев перед остальным миром. Показательно, что как раз в конце IX века в источниках (в записи рассказа Оттара королем Альфредом) впервые встречается наименование страны Noregr[1056], и с этого же времени в поэзии скальдов наряду с наименованиями жителей отдельных областей Норвегии, отчасти восходящими к именам племен (ругии, хёрды, тренды и др.), появляется слово «норвежцы» (norðmenn) как общее обозначение всех жителей норвежского королевства. Было бы неверно придавать чрезмерное значение этим явлениям, так как локальная разобщенность оставалась и впредь весьма сильной, но какие-то черты общенорвежского самосознания уже существовали и в моменты внешней опасности приобретали актуальность. Королевская власть могла ими воспользоваться в своих целях.

Около 960 г. Хакон Добрый погиб во время вторжения в Норвегию его племянника Харальда Серая Шкура (сына Эйрика Кровавая Секира), которому при поддержке датского конунга удалось захватить власть. Харальд Серая Шкура правил страной подобно своему деду, — как завоеватель. Он отнимал усадьбы у своих противников, вымогал поборы у населения. Совершив поход в Бьярмию, область на побережье Северного моря, Харальд получил дополнительные значительные богатства от грабежей, которым подверг тамошнее население. Все это давало ему средства привлекать в свою дружину новых воинов. Иными словами, первые конунги Норвегии, за исключением Хакона Доброго, мало чем отличались от предводителей викингов, которые устанавливали свое господство в захваченных странах. Они, собственно, и были викингами, ибо карьера многих норвежских конунгов не только в X, но и в первой половине XI века начиналась за морем, в завоевательных походах и грабительских экспедициях или на службе у иноземного государя. Обороняя Норвегию от нападений викингов, они сами управляли ею подчас подобными же методами.

Положение Харальда Серая Шкура осложнялось тем, что он подчинил себе Норвегию с датской помощью. Укрепившись же, он старался охранить свою самостоятельность от притязаний на верховенство со стороны датского короля. В этой борьбе он пал (ок. 970 г.). Власть над страной перешла к ярлу из Хладира (в Трандхейме) Хакону Сигурдарсону, пользовавшемуся поддержкой короля Дании. Последний рассматривал ярла как своего вассала, хотя и не вмешивался во внутренние дела Норвегии, по крайней мере до тех пор, пока ярл платил ему дань в знак подданства и выполнял военную службу по его приказанию. Так, во время войны между Данией и Германией в 70-е годы X века ярл Хакон выставил норвежский флот: война шла из-за контроля над важными морскими путями, центром которых был датский порт Хедебю, перевалочный пункт торговли между Балтийским и Северным морями, и в защите их от посягательств императора Оттона II был заинтересован и сам ярл.

Показательно, что датский король Харальд Синезубый, проводя у себя дома политику христианизации, терпимо относился к тому, что ярл Хакон и его подданные оставались язычниками. Население Норвегии продолжало держаться веры своих отцов. По словам скальда, ярл Хакон исправно совершал жертвоприношения старым богам, и поэтому в стране царил мир. Согласно языческим верованиям, под властью правителя, угодного богам, страна процветает, урожаи обильны и скот дает хороший приплод. Таким образом, ярл Хакон выполнял также и религиозные функции короля. Тем не менее, королевского титула он не присваивал, ибо, как уже было упомянуто, считалось, что королем Норвегии может быть только представитель рода Харальда Прекрасноволосого[1057].

В остальном ярл постепенно стал держаться вполне независимо и старался избавиться от датского верховенства. Это неизбежно вело к военным действиям, и около 985 г. на Норвегию напал флот из Йомсборга, полулегендарной крепости викингов на балтийском побережье. Хакон собрал ополчение со всей Норвегии, и опасный враг был разбит, 25 кораблей викингов были захвачены[1058], остальные обратились в бегство. Победа укрепила положение ярла Хакона, и он стал вести себя как всесильный правитель и злоупотреблять своею властью по отношению к населению. Саги сохранили жалобы бондов на вымогательства и правонарушения, учиненные ярлом. В результате около 995 года бонды Трёндалага восстали против ярла, он был убит собственным рабом, а на престол с согласия населения вступил Олав Трюггвасон, знаменитый викинг, представитель рода Харальда Прекрасноволосого, как раз в это время явившийся в Норвегию из Англии.

Хотя Норвегия была расположена на окраине средневекового мира, ее достигали импульсы, шедшие из стран Европы, дальше продвинувшихся по пути политического и социального развития. Проводниками этих влияний были в первую очередь норвежские монархи. Вступая на норвежский престол после того, как они провели молодость в более цивилизованных и феодализированных государствах, короли стремились укрепить свою власть, используя в этих целях накопленную за рубежом добычу, а равно и приобретенный там политический опыт. В конце X и в первой трети XI века короли Олав Трюггвасон (995–999 или 1000 гг.) и Олав Харальдссон (Олав Святой, 1015–1028) последовательно проводили политику искоренения самостоятельности местных князей, и важнейшим средством этой политики явилась христианизация. Не говоря уже о том, что христианская церковь в Норвегии, как и везде в Европе, способствовала торжеству монархического принципа, переход к новой вере подрывал основы власти старой знати, под контролем которой находился языческий культ. Разрушая капища богов и запрещая жертвоприношения, оба Олава сознательно ликвидировали триединство «культ — тинг — правитель», на котором держалось местное самоуправление. Из источников явствует, что и население ощущало связь между своей независимостью и старыми культами. Христианизация Норвегии, проводимая королями с большой решительностью и жестокостью, привела к гибели части старой знати и конфискации ее владений; представители знати, которые не пали в этой кровопролитной борьбе, были принуждены вступать на службу к норвежскому королю. Однако, проводя христианизацию, короли прибегали не только к насилию (как это может показаться при чтении саг о конунгах). Имеются указания на то, что в целях обращения влиятельных людей Олав Харальдссон в некоторых случаях даровал им владения и привилегии. Со времени Олава Харальдссона можно говорить о норвежской церкви как учреждении, установленном во всей стране и подчиненном королю.

Переход от старых культов к новому (о перемене в самих религиозных верованиях приходится говорить с большой осторожностью) отразился и на сдвигах в институте вейцлы. Если прежде вейцла была сакральным пиром, трапезой, на которой встречались конунг и бонды и которая гарантировала, по их убеждению, благополучие и мир в стране, то вместе со сменою культа отпала обязательность присутствия монарха на этих кормлениях. Обнажилась материальная их основа, и отныне вейцла представляла собой не что иное, как способ обеспечения короля и его служилых людей продовольствием. Короли продолжали свои разъезды по стране, необходимость которых вызывалась уже только потребностями управления и невозможностью транспортировки продуктов на дальние расстояния. Но король мог и вовсе не посещать пиры в том или ином районе, а передать право сбора продуктов своему приближенному. То были своего рода ленные пожалования, заключавшиеся, однако, в наделении ленника не землями, а поступлениями с населения, которое по-прежнему сохраняло право собственности на свои владения. Другим существенным отличием этих пожалований от ленов в более феодализированных странах Европы было то, что пожалования в Норвегии (как и в других скандинавских странах) не приобретали наследственного характера: лицо, которое с разрешения короля обладало полномочиями облагать население той или иной местности податями, пользовалось привилегией лишь на протяжении срока своей службы или пожизненно, но без права передать эту привилегию по наследству. С течением времени раздача вейцл выросла в целую систему материального обеспечения служилых людей короля, причем в зависимости от ранга должностного лица или дружинника размер кормления был большим или меньшим[1059]. Ненаследственный характер скандинавского «лена» — вейцлы имел самую прямую связь со структурой господствующего слоя и его отношением к центральной власти. Его ядро образовывали члены королевской дружины. Hirð — так первоначально называлась дружина, и затем это название перешло на королевский двор (как социальное окружение государя). Невозможность превратить вейцлу в свое полное достояние и закрепить ее в обладании семьи привязывала «вейцламаннов» — держателей вейцл — к престолу. Норвежская вейцла надолго удержала свои примитивные черты, отличающие ее от классического феода.

Но и введение подобной системы не произошло безболезненно. С изменением культа и прекращением регулярных непосредственных контактов короля с бондами вейцла утратила черты взаимности, эквивалентности: на смену торжественному пиру, в котором наглядно воплощалось единство правителя с народом, пришел односторонний сбор податей должностным лицом короля. Эта перемена, сливавшаяся в сознании бондов с уничтожением капищ и изображений старых богов, воспринималась как насилие и поругание всех традиций.

В «Саге об Олаве Святом» Снорри Стурлусона (гл. I), записанной до создания «Круга Земного», в «Круге Земном» — в «Саге о Харальде Прекрасноволосом» (гл. VI) и в «Саге об Эгиле сыне Скаллагрима» (гл. IV), приписываемой некоторыми учеными тому же Снорри, содержится рассказ об «отнятии одаля» Харальдом Прекрасноволосым у всего населения страны: вследствие этой тотальной конфискации бонды превратились якобы в арендаторов короля, обязанных платить ему за пользование своими землями (до тех пор, пока Хакон Добрый при вступлении на престол не возвратил бондам их отчины, «Сага о Хаконе Добром», гл. I). То, что эти сообщения не отражают каких-либо реалий времени правления первого объединителя страны, давно показано в норвежской историографии[1060]. Но какова фактическая основа этих рассказов? Видимо, эти сообщения саг нужно сопоставить с показаниями других источников, в частности с песнями скальдов. В них Норвегия неоднократно названа «одалем» короля, «наследственным семейным достоянием» королевского рода. Трактовка государства как «отчины» или «вотчины» его главы относится ко времени короля Олава Харальдссона. По-видимому, укрепление королевской власти и изменение в системе вейцл, упомянутое выше, породили идею верховенства короля над всем населением и его земельными владениями; эта идея королевского суверенитета не могла, однако, найти адекватного юридического и терминологического выражения (ибо римское право оставалось чуждым сознанию средневековых скандинавов) и интерпретировалась единственно возможным и наиболее естественным для них образом, а именно — в виде «воспоминания» о будто бы имевшей место узурпации королем-объединителем всего одаля бондов.

Если иметь в виду, что в сознании бондов право собственности на наследственные владения и правоспособность, полноправие свободного человека сливались воедино, то легенда об «отнятии отчин» Харальдом Прекрасноволосым была, видимо, не чем иным, как своеобразным выражением чувств, вызванных посягательствами укреплявшейся монархии на независимость свободного населения Норвегии — посягательствами, которые стали особенно ощутимыми в XI веке. Здесь приходят на память «Откровенные висы» скальда Сигвата Тордарсона, в которых он призывал конунга Магнуса, сына Олава Святого, не посягать на отчины своих подданных, — эти притеснения и конфискации вызывают недовольство и чреваты мятежом (см. «Сагу о Магнусе Добром», гл. XVI). Тот факт, что из системы пиров-вейцл, некогда устраиваемых населением для короля и его дружины на началах добровольности, с начала XI века стала развиваться зачаточная система принудительного обложения, расценивался бондами как насилие и узурпация. В действительности, разумеется, земельные владения основной массы сельских жителей (исключая усадьбы опальных магнатов и их сторонников) оставались в их собственности. Но обязанность содержать на свой счет короля и его людей и в самом деле была возложена на население и вызывала его недовольство. Это недовольство выразилось и в неоднократных случаях сопротивления бондов фискальным требованиям королевских слуг.

Усиление королевской власти, приобретение ею новых прав и полномочий, расправа с язычеством и его приверженцами, вообще политика открытого разрыва со старыми порядками, которую Олав Харальдссон проводил более решительно и последовательно, нежели его предшественники, породили глубокий конфликт между ним и значительной частью старой знати, нашедшей поддержку у многих бондов. Знать перешла на сторону Кнута Могучего, короля Дании и Англии, который претендовал также на верховенство над Норвегией. Норвежские хёвдинги предпочитали далекого чужеземного государя самовластному правителю из рода Харальда Прекрасноволосого, вмешивавшемуся в их дела. Ученые высказывали гипотезу, что еще до захвата Олавом Харальдссоном норвежского престола между ним и Кнутом существовало соглашение, по которому Олав, служивший в качестве наемника в Англии, не откажет в поддержке английскому королю, а Кнут, добивавшийся в ту пору власти над Англией, за это передаст ему в управление Норвегию (или часть ее). Однако Олав правил страной в качестве самостоятельного государя, что в конце концов и привело к конфликту между ним и Кнутом Могучим.

После поражения шведов и норвежцев в войне против Дании Олаву Харальдссону пришлось покинуть Норвегию и бежать в Швецию и оттуда дальше на восток — на Русь, к киевскому князю Ярославу. Попытка Олава вернуть себе престол завершилась его гибелью в битве при Стикластадире (29 июля 1030 г.)[1061]. Но в высшей степени символично, что это поражение короля обернулось победой монархии над традиционным крестьянским обществом. Ибо мятеж и убийство короля сопровождались установлением датского верховенства над Норвегией, в условиях которого преимущества отечественной королевской власти стали очевидны, и спустя немного времени авторитет покойного Олава настолько возрос, что церковь могла провозгласить его святым, покровителем норвежских королей и даже «вечным королем Норвегии». Идея о сакральной природе королевской власти получила новое обоснование. Вместе с тем этот акт продемонстрировал наличие новой важной опоры королевской власти — церкви.

Католические священники в окружении норвежского короля (как Олава Трюггвасона, так и Олава Святого) были выходцами из Англии. Норвегия в церковном отношении первоначально была подчинена архиепископам северной Германии. Но политика, проводившаяся духовенством, прежде всего способствовала укреплению норвежской монархии. В свою очередь и церковь нашла у короля поддержку, в том числе и материальную. В отличие от других стран Запада, церковь в Норвегии не могла рассчитывать на широкий приток пожертвований населения и на передачу в ее пользу массы земельных владений. Отчуждению наследственных участков земли препятствовали традиционные ограничения, и попытки духовенства отменить их были малоуспешными. Владения церкви и монастырей, которые вскоре стали основывать в Норвегии, составились преимущественно из пожалований королей; впоследствии они росли за счет подарков знати, а также в результате закладов недвижимой собственности бедными людьми, которые не сумели затем выкупить свои участки, и путем расчистки новых территорий. Далеко не сразу сумела церковь добиться и введения десятины (лишь в первой половине XII века).

Христианизация ознаменовала новый этап в развитии норвежского раннего государства. Появилась новая идеологическая опора его, в лице духовенства в норвежском обществе возникла сила, последовательно боровшаяся против старых языческих порядков, которые пронизывали всю традиционную социальную структуру. Если прежде социально-правовая община (округ тинга) была вместе с тем и культовой общиной, то теперь это единство было разбито, поскольку церковные приходы строились по новой схеме, не совпадавшей с системой тингов.

Наряду с духовенством, тесно связанным с монархией, значительную роль в стране стали играть должностные лица короля — лендрманны (институт, утвердившийся, по-видимому, со времени правления Олава Святого)[1062]. В компетенцию лендрманна входила в первую очередь организация ополчения, в котором должно было принимать участие население. Выполнение этих военно-организационных функций неизбежно влекло за собой вмешательство лендрманнов в местное самоуправление, хотя обычное право и ставило им определенные препоны. Наряду с лендрманнами роль должностных лиц выполняли управители владений короля. Но если они всецело зависели от своего господина, были людьми невысокого социального статуса, нередко рабами или вольноотпущенниками, то лендрманны занимали более самостоятельное положение, — у большинства их были собственные довольно крупные владения. Дело в том, что лендрманнами назначались преимущественно представители старой знати, которые изъявили готовность служить королю. Таким образом, институт лендрманнов, возможно, созданный по английским образцам, был плодом компромисса между королевской властью и частью старой знати.

То, что на протяжении XI и XII веков среди лендрманнов было немало родовитых людей, относительно независимых от короля, характеризует определенный этап в истории норвежской монархии и вместе с тем отчасти раскрывает тайну ее неустойчивости. Короли не могли опираться только на свою дружину, состоявшую по большей части из людей невысокого происхождения, или на духовенство, сравнительно немногочисленное и не пользовавшееся еще глубоким влиянием на население. Старая знать, органически связанная с традиционными социальными отношениями, оставалась сильной, поскольку и старые доклассовые порядки трансформировались в новый, более глубоко дифференцированный строй лишь медленно и с большим трудом. В Норвегии оказался невозможным тот радикальный переворот в отношениях собственности и производства, какой произошел во Франкском государстве, — силы «социальной инерции» проявили здесь огромную сопротивляемость. Значительная масса бондов не превратилась в зависимых крестьян и продолжала вести самостоятельное хозяйство. И хотя реальное содержание их свободы и полноправия начинало изменяться (см. ниже), норвежские бонды разительно отличались от подневольных сервов и вилланов других стран Европы того времени.

С этой существенной чертой социальной структуры Норвегии, очевидно, и нужно связывать специфику ее государственного устройства в XI–XII веках. У королевской власти в Норвегии были определенные преимущества по сравнению с ослабленной и лишенной широкой основы королевской властью в феодальных странах Европы. Норвежские короли не потеряли непосредственной связи с массою народа, между ними и рядовыми подданными не вырос могущественный класс крупных сеньоров, которые подчинили бы себе большинство крестьянства и присвоили политические полномочия. В частности, король Норвегии, в отличие от многих западных государей, не зависел полностью и целиком от вооруженной поддержки благородных вассалов и располагал ополчением народа[1063].

Но и старая знать сохраняла с бондами традиционные связи. Она была способна вовлекать их в свою борьбу против тех королей, которые чрезмерно, на ее взгляд, усиливались. Мы уже видели, что в решающей схватке между Олавом Харальдссоном и могущественными людьми Норвегии, которые перешли на сторону Кнута Датского, большинство бондов выступило против своего короля. И это нетрудно объяснить, если вспомнить, что в качестве носителя новшеств выступал именно король: он безжалостно искоренял языческие культы, а заодно и их приверженцев, он посягал на институт родовой мести, весьма живучий у скандинавов, упорядочивал сбор кормлений и раздавал вейцлы своим приближенным. Приверженное традиции крестьянское общество отрицательно реагировало на эти нововведения.

Правда, вскоре после гибели Олава Святого национальная монархия была восстановлена, сын его Магнус был возвращен на родину и возведен на престол (в 1035 или 1036 г.), — но при этом он (точнее, хёвдинги, которые правили от имени малолетнего короля) был вынужден обещать соблюдение обычаев страны и вольностей бондов и знати и отменить часть податей, введенных датскими правителями. Все эти компромиссы были временными, и положение монархии в большей степени по-прежнему зависело от личности короля. Когда могучий викинг Харальд Сигурдарсон, единоутробный брат Олава Святого, возвратившись из заморских походов, в 1046 г. разделил власть над Норвегией с Магнусом Добрым, а затем стал ее единовластным государем, конфликты между королевской властью и народом вновь обострились. Харальд вполне заслужил прозвание «Суровый»: огнем и мечом он подавил выступления бондов, пытавшихся сохранить независимость и не желавших платить ему подати; он истребил тех хёвдингов, которые не склонились перед ним, духовенство находилось у него в полном подчинении. При Харальде Сигурдарсоне в большей мере, чем при его предшественниках, стала заметной роль торговых центров в стране. Традиция приписывала ему основание Осло, служившего базой как для борьбы против Дании, так и для развертывания внешней торговли, поставленной под королевский контроль. Харальд упорядочил чеканку норвежской монеты и превратил ее в королевскую регалию. Показательно, что со своими дружинниками он расплачивался деньгами. При нем же началась и порча монеты: сообщения саг о том, что Харальд добавлял в серебряные монеты наполовину меди, подтверждаются исследованием найденных монет, чеканенных в 50-е годы XI в.[1064]

С гибелью Харальда во время похода на Англию (1066 г.) завершается эпоха викингов. Прозвище его сына и преемника на престоле Олава «Тихий» (или «Бонд») не менее символично, чем прозвище самого Харальда. Наступает мирный период, во время которого культурные контакты с Западом усиливаются. Именно ко времени правления Олава Тихого (1066–1093) относится рост городов, в частности Бергена; при нем строятся первые каменные церкви в Норвегии (до этого существовали только деревянные церкви оригинальной конструкции). В это же время в Норвегии оформляется церковная организация с четырьмя епископствами, подчиненными архиепископству в Гамбурге — Бремене (до 1104 г., когда было основано архиепископство в Лунде, Швеция).

Внешняя политика Норвегии вновь сделалась более агрессивной при Магнусе Голоногом (1093–1103), когда были подчинены Оркнейские острова и велись войны в Ирландии, и при его сыне Сигурде, стяжавшем в результате участия в крестовых походах прозвище Крестоносец (1103–1130). При нем была введена церковная десятина, и церковь, уже располагавшая пожалованными ей владениями, получила более солидную материальную основу.

На протяжении XII века институциональная неустойчивость монархии проявлялась в то и дело вспыхивавших усобицах между претендентами на престол и окружавшими их кликами. Усобицы разразились сразу же после смерти Сигурда Крестоносца, и последние пять саг «Круга Земного» (начиная с «Саги о Сыновьях Магнуса») вводят нас в перипетии этой кровавой борьбы. Неупорядоченность наследования престола, разумеется, не была подлинной причиной конфликтов, — невыработанность механизма передачи власти сама по себе служит симптомом слабости монархии, слабости, в сохранении которой определенная часть знати была заинтересована. В последней четверти XII века внутренняя смута стала все более выходить за пределы ограниченного круга социальной верхушки и вылилась в конце концов в борьбу, захватившую широкие слои населения.

Но прежде чем обратиться к ее рассмотрению, нужно вкратце остановиться на тех сдвигах в положении бондов, которые, несомненно, наложили свой отпечаток на ход и исход гражданских войн.

Как мы уже знаем, норвежский бонд оставался лично свободным. Но конкретное содержание его свободы медленно, подспудно, но неуклонно изменялось и сужалось. В основе этого процесса находился раздел «больших семей», который начался, видимо, еще в канун эпохи викингов и растянулся на столетия, насколько можно судить по памятникам права. Если в составе довольно многочисленной «большой семьи», которая охватывала три поколения ближайших родственников, а также зависимых людей, мужчин хватало и для хозяйственной деятельности и для других форм социальной активности, то для главы малой семьи прежнее сочетание производственной и общественной деятельности оказывалось все менее возможным. Бонды из полноправных деятельных членов общества, участников народных собраний и ополчения все более превращались в крестьян, поглощенных трудом и лишь в ущерб своему хозяйству отрывавшихся для исполнения иных общественных функций непроизводственного характера.

Из источников видно, что многие бонды уклонялись от исполнения этих публичных обязанностей — от военной службы и от посещения тинга (путь на тинг и обратно в природных условиях Норвегии и при рассеянном хуторском характере поселений нередко занимал длительное время). В конце концов королевской власти пришлось реорганизовать областные тинги, и из собраний всех взрослых мужчин они превратились в собрания представителей бондов, причем этих представителей со временем стали назначать не сами бонды, а духовенство и местные служилые люди. Вместе с тем центр тяжести в военном деле стал все явственнее перемещаться с ополчения народа на профессиональное конное войско рыцарского типа — процесс, который за два-три столетия до того начался и гораздо интенсивнее совершился во Франкском государстве, а затем и в других феодализировавшихся странах. Хотя бонды и не были полностью избавлены от воинской службы, но частично вместо явки в ополчение они могли уплатить подати, и таким образом в Норвегии появился первый постоянный налог (если оставить в стороне церковную десятину). Этот налог так и назывался leiðangr (первое значение — «военное ополчение»).

Эти процессы имели глубокие последствия и для бондов и для развития государства. Начать с того, что в более ранний период право ношения оружия, как и право судить и обсуждать общественные дела, являлось вместе с тем и обязанностью: бонд должен был участвовать в ополчении и в самоуправлении. Права и обязанности не были разделены, не противопоставлялись, ибо в эпоху викингов они образовывали прочное, нерасторжимое единство, в котором и выражалась свобода-полноправие члена общества. Теперь же отрицательная сторона этих прав выступала на первый план, ибо стала ощущаться их обременительность; более реальными сделались повинности, которые население должно было нести в пользу государства. Но стремясь избавиться от исполнения этих повинностей, бонды вместе с тем объективно отказывались от пользования своими правами. Внутреннее содержание традиционной свободы норвежских бондов стало изменяться таким образом, что из свободы-полноправия она отчасти вырождалась в свободу-неполноправие. То не была зависимость сеньориально-вотчинного типа, распространенная тогда в Европе, а свобода, неотъемлемой стороной которой стала эксплуатация бондов государственной властью и теми силами, которые вокруг нее концентрировались.

Подчеркивая незавершенность этого развития, тем не менее нужно видеть в нем проявление прогрессировавшего социального разделения труда между массой крестьян и военной и управленческой верхушкой. Вместе со всеми этими переменами должна была измениться и социальная база королевской власти. Королю отныне приходилось рассчитывать прежде всего не на народное ополчение, члены которого могли к тому же обладать лишь довольно примитивным оружием, а на профессиональное рыцарство. В судебных и административных вопросах король имел дело не с массою бондов, а с элитой — «могучими бондами», «лучшими бондами». Аристократизация государства сделала определенные успехи. Но если, с одной стороны, часть бондов стремилась избавиться от несения публичных повинностей, то, с другой, она не могла не страдать от ущемления своей свободы, и это порождало недовольство. Поскольку центр тяжести в государственных делах перемещался «кверху», поскольку основную роль в управлении стали играть могущественные люди, приближенные короля, то стал усиливаться и их нажим на бондов, росли поборы, притеснения и произвол — факторы, порождавшие широкое социальное брожение.

Во второй половине XII века заметно возрос удельный вес той части крестьян, которые уже не являлись собственниками своих наделов. Слой лейлендингов-арендаторов земли стал существенным компонентом общества. Лейлендинга неверно было бы приравнивать к зависимым держателям в других странах феодальной Европы, но некоторые элементы личного неполноправия в ту эпоху неизбежно сопровождали материальную зависимость. В условиях господства натурального хозяйства эксплуатация арендаторов существенно не увеличивалась, и антагонизм между лейлендингами и крупными землевладельцами вряд ли мог приводить к серьезным вспышкам борьбы между ними. Основным социальным противоречием, которое порождало конфликты, было противоречие между бондами и государственной властью.

Таким образом, на протяжении XII в. неуклонно накапливались факторы, в конце концов породившие широкий и сложный социально-политический кризис. Социальный протест бедняков и обездоленных; недовольство бондов; конфликт между старой знатью, возглавляемой лендрманнами, и «новыми людьми», которые поднялись на государственной службе; противоречия между разными областями страны, отстаивавшими свои традиции и относительную самостоятельность; рост противоположности между городским и сельским населением — все эти конфликты еще более осложнились борьбой между норвежской монархией и церковью, которая везде в Западной Европе в XII веке добивалась более независимого положения по отношению к светской власти. Тянувшееся уже десятилетиями соперничество претендентов на престол переросло в гражданскую войну. Этот период истории Норвегии уже не описан в «Круге Земном», изложение в котором заканчивается 1177 годом[1065]. Трудно, однако, сомневаться в том, что всю предшествовавшую историю Норвегии Снорри рассматривает под знаком конфликтов, раздиравших страну в его время, и поэтому в заключение нашего очерка нужно хотя бы пунктиром наметить ход гражданских войн.

На первом этапе гражданских войн (конец 70-х — начало 80-х годов XII в.) против группировки лендрманнов, возглавляемой их ставленником королем Магнусом и его отцом ярлом Эрлингом Кривым и поддерживаемой высшим клиром, выступали самозванец Сверрир и его приверженцы — биркебейнеры, деклассированные элементы, выходцы из низов[1066]. Сверрир выдавал себя за незаконнорожденного сына конунга из династии Харальда Прекрасноволосого. Он оказался способным политиком, опытным демагогом и удачливым военачальником, который сумел нанести поражение своим противникам. В противоположность королю Магнусу Эрлингссону, который всецело зависел от знати, Сверрир охотно прибегал к социальной пропаганде, обещая примкнувшим к нему беднякам передать им, в случае победы, высшие должности и богатства лендрманнов. Сверрир не остановился перед тем, чтобы пойти на разрыв с церковью и пренебрег даже папским отлучением. Свои притязания на власть он обосновывал ссылками на «Законы святого Олава», т. е. на старинные традиции, в защите которых бонды видели условие сохранения своих вольностей, тогда как Магнус Эрлингссон опирался на новый закон о престолонаследии (1163 г.), принятый при активном участии высшего духовенства и ставивший монархию под контроль церкви.

Сверриру, благодаря тому, что к нему примкнула часть бондов, удалось захватить норвежский престол (в 1184 г.) и утвердить на нем новую династию. Характерно, однако, что при этом его приверженцы биркебейнеры, присвоив государственные должности и земельные владения, отнятые у истребленных или оттесненных ими представителей знати, возвысились и порвали с крестьянским движением. Впервые в истории Норвегии в такой мере произошло сплочение социальной верхушки вокруг престола: выскочки, всем обязанные королю, видели в прочной монархической власти гаранта своего господствующего положения. Поддержавшие же их крестьяне ничего от смены династии не получили и, разочарованные, продолжали бунтовать, но их выступления были жестоко подавлены, причем при преемниках Сверрира (он умер в 1202 г.) в расправе над бондами принимали участие как биркебейнеры (из пренебрежительной клички это слово стало почетным званием), так и бывшие их противники баглеры (приверженцы «церковной партии», от bagall — «епископский посох»). К середине XIII века положение королевской власти полностью укрепилось, враждовавшие между собой фракции знати достигли примирения, оформилась служилая привилегированная верхушка общества, в которую входили светские и церковные крупные землевладельцы, приближенные короля и его служилые люди, обладатели королевских пожалований. Крестьянство, потеряв прежнее влияние на общественные дела, было в основном низведено до положения простых непосредственных производителей, за счет которых жила новая аристократия. Общество было расколото на сплотившийся вокруг престола господствующий класс и крестьянство. Никогда до этого времени норвежское государство в такой мере не приближалось по своей структуре и организации, как и по своему оформлению, к европейским феодальным королевствам.

В обстановке, сложившейся после завершения гражданских войн, и был написан «Круг Земной». Как и его современники, автор был умудрен опытом минувших десятилетий усобиц. Вместе с тем, есть основания полагать, что понимание Снорри Стурлусоном истории норвежских королей в немалой мере окрашивалось его размышлениями об отношениях между Норвегией и его родиной — Исландией. Нелишне напомнить, что два десятилетия спустя после убийства Снорри Стурлусона — убийства по прямому приказу короля Хакона Хаконарсона — Исландия утратила политическую независимость и была вынуждена признать верховенство норвежской монархии.

Указатель имен и географических названий[1067]

Абсалон архиепископ 570

Агданес, м. (Агданес) 62, 129, 294–296, 488, 492, 568

Агдир (Агдер) 36, 38, 51, 58, 79, 106, 121, 134, 138, 167, 202, 261, 287, 320, 325, 331, 344, 376, 389, 554, 650

Агнар, сын Ингвара 29, 31

Агнар, сын Сигтрюгга 35

Агнафит 20, 169

Агни, сын Дага 20, 21, 30

Адальбрикт 511

Адальрад 120, 171–175, 178, 179, 309, 388, 401, 645, 650

Адальстейн 64, 65, 67–69

Адальсюсла (побережье Эстонии) 29, 153

Адильс, сын Оттара 27, 28, 352, 651

Адрианус 530, 659

Азия 11

Аки 49, 50

Акрсборг (Акка) 485, 486

Алаборг (Ольборг) 518, 524, 572

Али = Олав, сын Трюггви 127, 128

Али Смелый, сын Фридлейва 24, 642

Али Упплёндский 27, 28, 85

Аллогия 101

Алов, дочь Асбьёрна 95

Алов, дочь Бёдвара 148, 205

Алов, дочь Олава Ясновидящего 34

Алов Краса Года, дочь Харальда Прекрасноволосого 52, 58, 63

Алов Могучая 27

Альв Драчун, сын Оттара Кумжи 525, 545, 568

Альв Корабельщик 83–85, 642

Альв, сын Альрека = Эльвси 21

Альв, сын Ингвара 29–31

Альварин 36

Альвгейр 37

Альвива, дочь Альврима 370–373, 375

Альвини 117

Альвхеймар = Альвхейм 36, 39

Альвхильд, дочь Альварина 36

Альвхильд, мать Магнуса Доброго 272, 382, 384

Альгаут, сын Гаутрека 30

Альдейгья = Альдейгьюборг 153

Альдейгьюборг (Старая Ладога) 153, 234, 235, 378, 411

Алькассе (Алькасер до Саль?) 483

Альрек, сын Агни 21, 22

Альрексстадир (Орста) 63, 85, 96

Амунди из Сандвика 243, 244

Амунди, сын Арни 255

Амунди, сын Гюрда сына Амунди 547

Амунди, сын Гюрда сына Берси Законодателя 514, 516, 523, 528

Ан Стрелок 155

Английское Море 298

Англия 10, 33, 55, 64, 67–70, 74, 89, 115–117, 120, 133, 143, 150, 173, 174, 177–179, 181, 184, 202, 241, 272, 279–282, 287, 296, 298, 307–310, 315, 319, 338, 344, 371, 372, 381, 388, 391, 400, 401, 448–454, 457, 460–462, 481, 528, 566

Анграр (Хангран) 187

Андреас Глухой, сын Сигурда 511

Андреас Кельдускит, сын Грима 518

Андреас, сын Бруна 506, 507, 509, 510

Андреас, сын Гутхорма Седая Борода 530

Андреас, сын Симуна 527, 538, 541, 545

Ани = Аун 23

Апаватн, оз. (Апаватн) 188

Апардьон (Абердин) 527

Ари из Дымных Холмов 519

Ари Мудрый, сын Торгильса 10, 105, 106, 334, 375, 633

Ари, сын Торгейра 572

Ари, сын Эйнара 522

Аринбьёрн, херсир из Фьордов 104, 105, 644

Арнбьёрн Амби 522

Арнбьёрн, сын Арни 255, 324, 337

Арнвид, конунг в Южном Мёре 47

Арнвид Слепой 238–240

Арнвид, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 106

Арни из Стодрейма, Конунгов Отчим 525, 534, 553, 554, 559

Арни Лысун Бригиды 554

Арни Стурла, сын Сэбьёрна 524, 536

Арни, сын Армода 255, 319, 363, 439

Арни, сын Арни 255, 294–296, 335, 372, 385

Арни, сын Фрирека 550

Арнкель, сын Торф-Эйнара 69, 242

Арнльот Геллини 155, 302, 303, 356, 362

Арнор из Мёра 156

Арнор Скальд Ярлов, сын Торда 243, 251, 272, 378, 380, 389, 391–394, 398, 400, 431, 439, 458, 459, 649

Арнфинн из Согна 156

Арнфинн, сын Армода 363

Арнфинн, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 72, 242

Арос (Орхус) 395, 400

Аса, дочь Ингьяльда Коварного 33

Аса, дочь Хакона 45, 51

Аса, дочь Харальда Рыжебородого 36–38

Аса, дочь Эйстейна Сурового 35

Аса Светлая 571

Асбьёрн, воин на Великом Змее 156

Асбьёрн из Медальхуса 75–77

Асбьёрн Кобыла 547

Асбьёрн, лендрманн Магнуса Слепого 503

Асбьёрн, отец Алов и Железного Скегги 95

Асбьёрн, на пиру в Хладире 141

Асбьёрн Петля 570

Асбьёрн Тюленебойца, сын Сигурда 262–271, 274, 275, 358

Асбьёрн, ярл Харальда Прекрасноволосого 47

Асгард 11, 12, 15

Асгаут Управитель 197, 198

Асгаут, ярл Харальда Прекрасноволосого 47

Аск 503

Аскель, воин на корабле Эйрика конунга 517

Аскель из Форланда 555

Аскель, сын Эльмода 134, 261

Аслак Лысый 123

Аслак, сын Хакона 515

Аслак, сын Эрленда 534

Аслак, сын Эрлинга 176, 181, 282, 425, 518

Аслак с Финней 344, 364

Аслак Фитьяскалли, сын Аскеля 134, 261, 262, 330–332

Аслак Юный, сын Иона 536, 544

Аслауг, дочь Сигурда Змей в Глазу 39

Асмунд, племянник Свейна конунга 430

Асмунд, сын Гранкеля 252, 253, 273–275, 298, 299, 325, 385

Асмунд, сын Сэмунда 506, 509

Асмундарваг, зал. (Осмондуолл) 128, 245

Асольв, сын Скули 462, 473

Аста, дочь Гудбранда Шишки, мать Олава Святого 125–127, 137, 167, 168, 181–184, 215, 216, 232, 278, 462

Астрид, дочь Бурицлава 111, 119, 158, 165, 166

Астрид, дочь Олава Шведского 228, 233–235, 238, 321, 335, 343, 345, 378, 379, 382–384

Астрид, дочь Свейна Вилобородого 287, 390, 411

Астрид, дочь Трюггви 133, 135, 136, 176

Астрид, дочь Эгмунда 516

Астрид, дочь Эйрика Бьодаскалли 97–101, 132, 133, 148, 257

Асхильд, дочь Хринга 52

Асы, скандинавские боги 11–15, 635

Атлей, о. (Атлёй) 48

Атли, отец Барда Черного 394

Атли Тощий 39, 48

Атти Дурашный 236, 238, 239

Аттундаланд 31, 32, 216, 637

Ауд Мудрая 54

Аудбьёрн 47, 48

Ауди Богатый 18

Аудун Рыжий 526

Аудсхольт 522

Аудун, сын Халля 539

Ауморд 689

Аун, сын Ёрунда 24, 25

Аустратт (Эустрот) 142, 427, 511

Аустрей (Эстурой) 288, 305

Африка 404, 405, 654

Балагард (ссида) (юго-западное побережье Финляндии) 170

Бальдвини 485, 486, 658

Бальдр, бог 13, 78, 107, 436, 641, 644, 655

Барвик 313

Бард Белый 187

Бард, священник 293

Бард Стандали, сын Брюньольва 536, 568

Бард, сын Гутхорма 462

Бард, сын Ёкуля из Озерной Долины 337

Бард Черный из Долины Тюленьей Реки 394

Барди, корабль 163, 647

Бастард, меч 561

Батальд 318

Баугейд, дочь Дага 548

Бевья, р. (Бевеон) 547

Бёдвар, сын Кари Викинга 148, 205

Бейяр (Бё) 256

Бёльверк = Один 46, 638

Бёльверк, сын Арнора 402, 403, 416, 420, 653

Бенедикт 515

Бентейн, сын Кольбейна 518, 523

Бера, жена Альва 21, 22

Берг 308, 309

Бергльот, дочь Торира Молчаливого 63, 72

Бергльот, дочь Хакона Могучего 109, 176, 261, 425, 427, 428

Бергльот, дочь Хальвдана 427

Бергльот, сын Ивара 545

Бергтор Бестиль 156

Бергтор, сын Мара 522

Бердла (Берле) 48

Берси Силач 155

Берси, сын Скальд-Торвы 193, 281, 649

Биргир, наместник конунга датчан 118

Биргир Улыбка 529, 573

Биркистрёнд (Биркестранн) 79

Блёкуманналанд (Валахия) 551

Блотольв 77

Бови 33

Бокн, о. (Бокн) 329, 331, 377

Болгараланд (Болгария) 487

Болли, сын Торлака 148

Большой Дракон 312, 437

Большой Хернес (Хернес) 511

Борг = Сарпсборг 211, 230, 233, 261, 319, 328, 462, 567

Боргунд (Боргунн в Суннмёре) 332

Боргундархольм, о. (Борнхольм) 111, 119, 120

Боргхильд, дочь Дага 511

Боргхильд, дочь Олава в Долине 489

Борро (Борре) 35, 36

Браги, бог 86, 87

Браги Старый, сын Бодди 13, 634

Бранд, епископ Исландии, сын Сэмунда 565, 660

Бранд Щедрый 148

Братсас, г. (Браттос) 507

Братсберг 535

Браттахлид 156

Брейда (Брейбюгд) 257

Брейдаблик 13

Бретланд (Уэльс) 59, 61, 69, 115, 245, 432, 448, 472, 473

Бриан 243, 649

Бригида, дочь Ульва 424

Бригида, дочь Харальда Гилли 529, 573

Броддхельги 119

Брунсвик (Брауншвейг) 392

Бруси из Мёрина 332–334

Бруси, сын Сигурда Толстого 242–244, 246–251, 256

Бруси, сын Тормода 522

Брюньольв Верблюд 200, 201, 463

Брюньольв, у которого ярл отнял жену 129

Будли, герой сказания 405, 654

Будли, морской конунг 421, 655

Буи Толстый, сын Весети 119–120, 122–125

Буковый Борт, корабль 543, 555–558

Буриц, сын Хейнрека 554

Бурицлав 111, 112, 115, 119, 154, 155, 157, 644

Бурсти 100

Бьёргвин = Бьёргюн 462

Бьёргюн (Берген) 465, 473, 487, 492, 503–507, 512, 513, 520, 532–536, 539, 545, 546, 554–556, 559, 563–565, 567–569, 573, 574, 576

Бьёрн Безрукий 468, 471, 472, 657

Бьёрн Гадюка 99

Бьёрн из Студлы 156

Бьёрн Козел, сын Николаса 525, 546

Бьёрн Купец, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 60, 62, 65, 83, 642

Бьёрн, сын Эгиля 515

Бьёрн, сын Эйрика 57, 219

Бьёрн Толстый 196, 200, 203–207, 209, 211, 217–220, 229, 335, 339, 340, 363, 364, 657

Бьёрн, управитель сюслы в Хейдмёрке 321, 322

Бьядмюнья, дочь Мюрьяртака 473

Бьядок, мать Эйстейна 524

Бьяркей, о. (Бьяркёй) 253, 262, 274, 275, 286, 287, 296, 297, 385, 469, 470, 489, 519

Бьярки 352, 651

Бьярнаурар (Бьёрнёр) 136

Бьярней, о. (Бьёрнёй) 332

Бьярни Злой 564, 565

Бьярни Скальд Золотых Ресниц 331, 338, 364, 381, 386, 651, 652

Бьярни Тапард, сын Сигурда 532

Бюйараланд (Бавария) 487

Бюнес (Бюнес) 129

Бюрда, м. 108, 145, 519

Бюскупсхёвн (Бископсхавн) 568

Вавуд = Один 84, 105, 642, 644

Вагар (Воган) 136, 274, 296, 488, 519

Вагарёст (Роста) 257

Ваги (Вого) 256–258

Вагн, сын Аки 119, 120, 122–125

Вагнвикастрёнд (берег около м. Вагнвик) 469

Вадла, р. 35, 36

Вакр, сын Рауми 155

Валланд (Франция) 55, 59, 115, 171, 175, 178, 179, 308, 319, 434, 449, 477, 482, 526

Валльдаль (Валлдал) 332, 336

Вальгалла 14, 52, 86, 634, 638

Вальгард с Поля 411, 412, 654

Вальгаут 316

Вальгерд, дочь Эйольва 447

Вальдамар, Вальдимар, конунг в Гардарики 100, 101, 110, 111, 127, 153, 644, 647

Вальдамар, слепой в Гардарики? 374

Вальдамар, сын Кнута 490, 501, 554, 567, 571

Вальдамар, сын Ярицлейва 235, 554

Вальди 179

Вальдрес (Валдрес) 43, 125, 184, 271

Вальснес, м. (Валснес) 519

Вальтьов, сын Гудини 315, 448, 453, 454, 460, 461

Вамбархольм, о. (Вомба) 470

Вана, жена Свейгдира 17

Ванаквисль, р. (Дон) 11

Ванг (Ванг) 271

Ванланди, сын Свейгдира 17, 18

Ваны, скандинавские боги 12

Вапнавад 19, 636

Вардюньяр (Вальбу) 474

Варин 139

Варна (Рюгге) 35

Варнес (Вэрнес) 77

Варранди (Герранд, в Бретани) 175

Ватн-Орм, сын Дага 516, 518

Ватсбу (Вадсбу) 335

Ве, брат Одина 12

Веар (Ведбу) 474

Вебьёрг (Виборг) 390, 418

Веггир (Вегга) 93

Вегсунд, прол. (между о-вами Сула и Икснёй) 332

Ведрей, о. (Ведерё) 318

Веей, о. (Веёй) 556, 557

Вейга, о. (Вега) 167

Великая или Холодная Швеция 11, 12, 15, 17, 634

Великая Страна Сарацин (Северная или Западная Африка) 11

Великая Страна Черных Людей (Черная Африка) 11

Великий Змей = Змей, корабль 152–155, 159–166, 435, 492

Великий Зубр = Зубр, корабль 389

Вемунд, конунг во Фьордах 48

Вемунд Костолом 96

Вендиль (Венсюссель) 26, 35, 79

Вендильскаги, м. (Скаген) 421, 422, 554

Венир, оз. (Венерн) 27, 34, 51, 200, 445, 474

Верадаль (Вердал) 45, 77, 197, 254, 255, 347, 353, 356, 365, 369, 385, 386

Вёрви 19, 20, 636

Вермаланд (Вермланд) 34, 35, 37, 48–51, 216, 236, 335, 345, 444, 474

Вёрс (Восс) 95, 205, 271

Весети 120

Вестланд (западная Померания?) 394

Вестманналанд (Вестманланд) 216

Вестмар (Южное побережье Норвегии) 36, 37

Вестфольд (Вестфолл) 35–38, 42, 49, 60, 62, 65, 68, 87, 106, 125, 181

Вестфьорд (Вест-фьорд) 298

Ветрлиди Скальд 143

Вётт 26

Ветталанд (Веттеланна) 201, 547

Вигг (Вигга) 129, 387, 469

Виггьяр (Вигга) 187

Виги, собака 118, 146

Виглейк, сын Арни 332

Вигфусс, сын Глума Убийцы 123

Видкунн, сын Йоана 385, 469, 470, 478, 480, 489, 519

Видур = Один 398, 653

Вик (Саксвик) 476, 511

Вик (Викен, побережье от Лангесуннсфьорда до Ёта-Эльва) 48, 49, 53, 54, 57, 59, 61, 62, 65–68, 70–72, 77, 88, 89, 93, 94, 98, 104, 106, 107, 122, 132–134, 136–138, 150, 151, 167, 181, 190, 194, 199, 201–204, 220, 222, 230, 241, 261, 279, 282, 287, 291, 319, 324, 327–329, 370, 376, 419, 434, 436, 443, 445, 450, 467, 468, 474, 475, 501–504, 514, 516, 518, 520, 521, 526, 527, 533–539, 545, 546, 554, 555, 559, 560, 562–565, 567, 569–573, 576

Викар (Вик) 519

Викар из Тиундаланда 155

Викарсскейд (Скейд) 118

Вили, брат Одина 12, 17, 635

Вильборг, дочь Гицура Белого 148, 205

Вильяльм епископ 526

Вильяльм Незаконнорожденный, сын Родберта (Родбьярта) 55, 448, 449, 460, 461, 481, 566, 639, 656

Вильяльм Скорняк 519

Вильяльм, сын Гудрун из Сальтнеса 576

Вильяльм, сын Рикарда 175

Вильяльм, конунг Сикилей 485, 658

Вильяльм, сын Родгейра 485

Вильяльм, сын Хрольва Пешехода 55, 175

Вильяльмсбёр (Вилламеа на севере Испании?) 174

Вина, р. (Северная Двина) 95, 284

Вингтор = Тор 88, 642

Вингульмёрк 36–39, 43, 49, 50, 60, 68, 106, 110, 211

Виноградная Страна (Северная Америка) 156

Винсестр (Уинчестер) 381, 388

Висбур, сын Ванланди 17, 18, 20

Вискардаль 468

Виссавальд из Гардарики 126, 646

Виссивальд, сын Ярицлейва 235

Вист 518

Витгейр 61

Витнир, волк 528, 659

Вицкар 99

Внешний Трандхейм 77

Внутренний Трандхейм 77, 195, 196, 251, 253–256, 338

Внутренний Трёндалёг 195, 197, 253

Ворон, конь 27

Восточная Держава (Русь?) 33, 410, 637

Восточное Море (Балтика) 111

Восточные Страны (страны к востоку от Скандинавии) 26, 28, 29, 54, 59, 62, 72, 79, 93, 95, 125, 126, 132, 153, 195, 201, 202, 220, 507, 636

Восточный Агдир (Эуст-Агдер) 78, 201

Восточный Гаутланд (Эстерьётланд) 32, 216, 235, 236

Восточный Путь = Восточные Страны 391, 402, 430

Вульгария (Волжская Булгария) 340

Высокий = Один 86

Галицуланд (Галисия) 482

Гамаль 443

Гамли, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 72, 81, 83

Гандальв, Гандольв, сын Альвгейра 37–39, 42, 43

Гандвик (Белое Море) 285

Гардарики (Русь) 12, 100, 101, 110, 116, 126, 127, 153, 195, 202, 234, 235, 335, 340, 341, 344, 356, 372, 377, 384, 402, 554, 634, 646

Гарды = Гардарики 111, 153, 338, 374, 378, 381, 383, 384, 402, 410, 411

Гарм, пес 18, 389, 635, 652

Гаулар (Гаулардаль) 39, 48

Гауларас, г. (между Гёулдален и Стринда) 189, 198, 292

Гаулардаль (Гёулдален) 44, 45, 75, 129–131, 140, 186–189, 198

Гауль, р. (Гёула) 130

Гата 290

Гаут = Один 70, 640

Гаут Рыжий 288, 306

Гаутвид, сын Свипдага 30, 32

Гаутдаль 518

Гаути, сын Тови 236

Гаутланд (Ёталанд) 30, 50, 51, 57, 71, 114, 201, 207–209, 211, 220, 230, 231, 233–235, 241, 287, 291, 317, 321, 324, 327, 392, 394, 397, 400, 444, 445, 474, 516, 538, 565

Гаутрек Щедрый, сын Гаута 30

Гаутские Шхеры 114

Гаутхильд, дочь Альгаута 30, 33, 34

Гаут-Эльв, р. (Ёта-Эльв) 36, 49, 50, 166, 200, 236, 474, 504, 507, 574

Гевьюн, Гевьон, богиня 13

Гейгад 22

Гейра, дочь Бурицлава 111, 112, 115, 158

Гейрмунд 121

Гейррёд 81, 452, 641, 656

Гейрсвер (Есвер) 286

Гейрстадир 37

Гейртьов 27

Гейрфинн 174

Геллир, сын Торкеля 10, 279, 290, 291, 299, 319

Гельмин (Ёльме) 187

Гёндуль, валькирия 86, 172, 328, 484, 642, 648, 650, 658

Герд, дочь Гюмира 16, 123, 410, 646, 654

Герди (Ере, в южном Хордаланне) 344, 364

Гери, волк Одина 115, 645

Герсими, дочь Фрейи 16, 635

Гефн, богиня 13, 643

Гилли законоговоритель 278, 288, 304, 306

Гилликрист = Харальд Гилли 494

Гимсар (Гимсан) 122, 159

Гимсей, о. (Ймсёй) 548

Гисль, сын Висбура 18, 635

Гицки, о. (Гиске) 293, 376, 469, 473

Гицур Белый, сын Тейта 148, 149, 156, 205

Гицур Золотые Ресницы 351, 362, 651

Гицур из Вальдреса 125

Гицур Черный 207, 208, 211

Глум, сын Гейри 70, 72, 82, 87, 89, 95, 105, 107, 640, 646

Глюврафьорд 519

Гна, богиня 232, 649

Годгест 27

Годей, о. (Годёйя) 145, 146

Годейяр, о-ва 147

Годейярстраум, прол. 147

Годлауг = Гудлауг 23

Годнарфьорд, зал. (Раннерс-фьорд) 419

Горм Старый 40, 43, 102, 103, 281, 637

Готи, конь 153, 192, 400, 647, 649, 653

Готланд, о. (Готланд) 112, 152, 169, 202, 216, 337, 343

Гравдаль (Гравдал) 564

Грам, меч 75, 641

Грани 97, 420, 643, 655

Гранкель 252, 253, 298, 325, 358

Гранмар 31–33

Грегориус, сын Дага 516, 528, 533–536, 538–549, 553, 554

Грелёд, дочь Дунгада 242

Гренланд 94, 167

Гренландия 150, 156, 226, 275

Гренландское Море 226

Гренмар (Лангесуннс-фьорд) 49, 190

Греческое Море (Эгейское море) 403, 485

Грёнингар (Грёнинг) 334

Грёнингасунд, прол. 536

Грим = Один 91, 96, 161, 164, 172, 643, 647, 648

Грим Добрый, сын Торгильса 354, 368, 369, 372

Грим из Виста 518

Грим Русли 571

Гримкель 196, 372, 373

Гримнир = Один 84, 91, 105, 113, 484, 642–645, 658

Гримсбёр (Гримсби) 69

Грислуполлар (Кастрополь на северном побережье Испании?) 174

Гроа, дочь Торстейна Рыжего 242

Грьотар 186

Грьотгард Бодрый 156

Грьотгард, сын Хакона ярла 47

Грьотгард, сын Хакона ярла 90, 91, 96

Грьотгард, сын Эльвира 324, 337, 358

Грютинг, конунг в Оркадале 40

Грютинг, усадьба в Оркадале 76, 77

Грязный Склон 370

Гудбранд Белый 122

Гудбранд из Долин, херсир 93, 256–260

Гудбранд, сын Скавхёгга 488, 550, 571

Гудбранд херсир 38, 42, 43

Гудбранд Шишка 125, 127

Гудбрандсдалир (Гудбраннсдален) 43, 60, 184, 186, 190, 279, 334

Гудини ярл, сын Ульвнадра 315, 448, 449

Гудлауг = Годлауг 22, 23

Гудлейк Гардарикский 202

Гудмунд епископ, сын Ари 572

Гудмунд Могучий, сын Эйольва 226, 227, 276, 277, 279, 447, 655

Гудрёд Блеск, сын Харальда Прекрасноволосого 55, 56, 58, 61, 62

Гудрёд Великолепный, сын Хальвдана Белая Кость 35–38

Гудрёд, конунг в Гудбрандсдалире 184, 212, 214

Гудрёд, конунг в Сканей 33

Гудрёд, конунг Южных Островов 472, 657

Гудрёд Скирья, сын Харальда Прекрасноволосого 53

Гудрёд, сын Бьёрна Купца 62, 65, 67, 68, 87, 89, 93, 94, 643

Гудрёд, сын Олава Клининга 549

Гудрёд, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 93–96, 98, 107, 150, 151

Гудрид, дочь Биргира 522

Гудрид, дочь Гутхорма 416

Гудрун, дочь Бергтора 129

Гудрун, дочь Железного Скегги 142

Гудрун, дочь Невстейна 462

Гудрун, дочь Торда 473

Гудрун, дочь Эйнара 519

Гудрун из Сальтнеса 576

Гулатингслёг 468

Гунн, валькирия 362, 395, 425, 458, 503, 515, 651, 652, 655, 656, 659

Гуннар из Гельмини 187

Гуннар из Гимсара 515

Гуннвальдсборг 174

Гунни Пердун, сын Сэмунда 506

Гуннстейн 274, 283–287, 297

Гуннхильд, дочь Бурицлава 111, 119, 153, 154

Гуннхильд, дочь Кнута Могучего 178, 388

Гуннхильд, дочь Свейна 181, 425

Гуннхильд, дочь Сигурда Свиньи 182, 278, 279, 432

Гуннхильд, дочь Хальвдана 88, 252

Гуннхильд, жена Симуна сына Торберга 527, 549

Гуннхильд Мать Конунгов, дочь Эцура Рыло 59, 60, 65–68, 72, 82, 85, 87–96, 98, 99–101, 103, 104, 106, 107, 112, 134, 150, 151, 185, 209, 640

Гуннхильд, племянница Харальда Сурового 425

Гутхорм из Рейна, сын Асольва 462, 514

Гутхорм, конунг в Англии 69

Гутхорм Седая Борода 530

Гутхорм Синдри 63, 70, 71, 78, 81

Гутхорм, сын Гудбранда 38

Гутхорм, сын Кетиля Теленка 427, 432, 433

Гутхорм, сын Сигурда Оленя 39, 40, 42–44, 51, 53, 57, 638

Гутхорм, сын Сигурда Свиньи 182, 215

Гутхорм, сын Сигурда ярла 54, 242

Гутхорм, сын Торира из Стейга 416, 488

Гутхорм, сын Харальда Прекрасноволосого 51, 57, 59, 61

Гутхорм, сын Харальда Флеттира 506

Гутхорм, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 78

Гьяльп, великанша 465, 657

Гюда, дочь Гудини 315, 448, 450

Гюда, дочь Свейна Вилобородого 153

Гюда, дочь Торгильса Спракалегга 315

Гюда, дочь Харальда 490

Гюда, дочь Эйрика 43, 52

Гюда, конунгова дочь из Ирландии 117

Гюда, мать Трюггви, сына Олава 376

Гюлауг, сын Гудлауга 23

Гюллинг, о. (Стрёумёй?) 147

Гюльви 13

Гюмир, морской великан 16, 29, 637

Гюргир 403, 404, 653

Гюрд Законник, сын Гуннхильд 539

Гюрд Сеятель, сын Барда 514, 519, 520, 522, 528

Гюрд, сын Амунди 538, 539

Гюрд, сын Гудини 460, 461

Гюрд, сын Кольбейна 518, 522, 523

Гюрд, сын Харальда Рыжебородого 36

Гюрд, человек с корабля Харальда Сурового 452

Гюрид, дочь Дага 539, 547

Давид 512

Даг, конунг Вестмара 36

Даг Могучий 21

Даг, сын Дюггви 19, 20

Даг, сын Кари 511

Даг, сын Рауда 321–323

Даг, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 60

Даг, сын Хринга 345, 346, 349, 353, 360, 363–365, 367

Даг, сын Эйлива 478, 480, 496, 511, 528

Дагейд, дочь Дага Могучего 21

Дан Гордый 9, 19, 23

Дания 9, 10, 19, 22, 23, 25–27, 43, 59, 62, 71, 72, 77–79, 81, 83, 95, 96, 102, 104, 110, 112, 118, 119, 121, 125, 153, 154, 157, 158, 168, 170, 184, 199, 202, 209, 241, 279, 281, 282, 287, 307, 310, 313, 314, 320, 324–328, 338, 343, 344, 370, 381, 388–392, 395, 398, 400, 401, 409, 412, 413, 416, 418–421, 430–435, 442, 444, 445, 450, 451, 466, 471, 487, 498, 501, 503, 511, 512, 516–518, 520, 521, 524, 554, 565–567, 569–572

Данп, сын Рига 19

Датская Держава 33, 40, 102, 389–391, 400, 401, 412, 418–421, 430, 450

Датский Вал 112, 113, 644

Дёглинги 21

Диксин 111

Доврар (Довре) 256

Доврафьялль, горы (Доврефьелль) 44, 51, 428, 467, 468

Долины (Гудбраннсдален) 38, 44, 189, 212–214, 256–259, 272, 279

Домальди, сын Висбура 18, 635

Домар, сын Домальди 18, 19

Дотта, дочь Торкеля Гейсы 420

Драглаун, корабль 557

Драгсейд (Драгсейд) 136

Дрёвн, р. (Драмсэльва) 327

Дрива, дочь Сньяра 17

Дротт, дочь Данпа 19

Дунгад ярл из Катанеса 242

Дунимиц 507, 510

Дусли 17, 635

Дюггви, сын Домара 19

Дюплинн (Дублин) 61, 117, 128, 251, 432, 478, 639

Дюплиннарскири 478

Дюрса, р. (Дюрсо) 570

Европа 11

Ёкуль, сын Барда 337

Ёрд, богиня 318, 650

Ёрунд, сын Ингви 22, 23

Железный Скегги 95, 140–142

Жернорез, меч 65, 83, 84

Жилище Асов 11

Жилище Богов 15, 17

Жилище Ванов 11, 17

Жилище Великанов 13

Жилище Людей 15

Журавль, корабль 142, 145, 146, 156, 160–162, 165

Западные Гауты = Западный Гаутланд 32

Западный Гаутланд (Вестерьётланд) 24, 33, 49, 209, 216, 218, 219, 228, 229, 235, 282, 287, 316, 319, 474

Западные Страны (страны к западу от Скандинавии, в первую очередь — Англия) 127, 150, 432, 476

Землянки Олава 346

Золотой Харальд, сын Кнута 96, 102–106

Зоэ Могучая 403, 409, 410, 653

Зубр, корабль 307, 337, 389

Ивар Белый 315, 425

Ивар Кольцо, сын Кальва Кривого 519, 522

Ивар Прут 525

Ивар Рыло 156

Ивар, сын Гутхорма 69

Ивар, сын Ингимунда 512, 514, 659

Ивар, сын Кольбейна 513, 522

Ивар, сын Рёгнвальда 54

Ивар, сын Сигтрюгга 335

Ивар, сын Хакона Брюхо 544

Ивар, сын Эцура 505, 506

Ивар Хлыщ, сын Стари 522

Ивар Широкие Объятья, сын Хальвдина 33, 34

Иви, морской конунг 351, 651

Ивица, о. (Ивиса) 484

Ивист, о. (Норт Уист) 471

Игг = Один 107, 108, 110, 192, 380, 396, 498, 511, 524, 644, 649, 652, 653, 658, 659

Иллуги Скальд из Долины Брони 405, 654

Иль, о. (Айлей) 472

Ингвар, конунг Фьядрюндаланда 29, 30

Ингвар, сын Эйстейна 28, 30

Ингви = Фрейр 16, 19, 21, 86, 636

Ингви, сын Альрека 21, 22

Ингви-Фрейр = Фрейр 9, 16

Инги, сын Арни 525

Инги, сын Барда 462

Инги, сын Стейнкеля 473–475, 477, 490, 501

Инги, сын Халльстейна 529

Инги, сын Харальда Гилли 514–518, 520–526, 528, 529, 532–550, 553–555, 558–560, 563

Ингибьёрг, дочь Андреаса 506

Ингибьёрг, дочь Гутхорма 488

Ингибьёрг, дочь Торкеля Глина 120, 125

Ингибьёрг, дочь Трюггви 133, 203, 205–208, 211, 217, 219, 235

Ингибьёрг, дочь Финна 525

Ингибьёрг, дочь Харальда Прекрасноволосого 88, 252

Ингибьёрг, дочь Эгмунда 469

Ингибьёрн Сосун 555

Ингигерд, дочь Биргира 529

Ингигерд, дочь Лодина 133

Ингигерд, дочь Олава Шведского 207–211, 217–220, 227–230, 233–235, 238, 335, 340, 342, 343, 378

Ингигерд, дочь Харальда Прекрасноволосого 53

Ингигерд, дочь Харальда Сурового 421, 453, 461, 466

Ингильборг, дочь Харальда 490, 554

Ингимар, сын Свейна 503

Ингирид, дочь Лодина 133

Ингирид, дочь Рёгнвальда 501, 513, 514, 525, 533, 550, 553

Ингирид, дочь Свейна 466

Ингирид, дочь Сигурда Свиньи 462

Инглинги 9, 16, 18, 19, 23, 33, 37

Ингрид, дочь Сигурда Свиньи 182

Ингуни 19

Ингьяльд Коварный, сын Энунда 29–34

Ингьяльд, сын Олава Лесоруба 34, 35

Индриди из Гимсара 159

Иордан, р. 408, 409, 485, 492, 511, 526

Ирландия 59, 61, 69–71, 117, 128, 227, 242, 245, 251, 386, 432, 471, 472, 478, 480, 495

Ирса, дочь Хельги 27

Ирьяр (Эрланн) 45, 95, 122, 140, 142, 427

Исафьорд (Исе-фьорд) 119

Исландия 9, 10, 52, 92, 118, 142, 147–150, 156, 196–198, 204, 207, 208, 225–227, 275–277, 279, 290, 299, 303, 319, 371, 406, 421, 423, 424, 518, 565, 633, 655

Ислейв, сын Гицура 10, 634

Испания 482, 483, 526

Исрид, дочь Гудбранда 279

Йоан Сильный, сын Ульва 424

Йоан Смьёрбальти 494

Йо(а)н, сын Арни 385, 469, 470

Йо(а)н, сын Лофта 506, 565

Йоан, сын Сигурда 511

Йоансвеллир (Энген) 505

Йом = Йомсборг 392

Йомсборг 119, 158, 370, 391, 392

Йомали, бог бьярмов 284, 285

Йон см. также Йоан

Йон Дербник 519

Йон Коровий Сосок, сын Сигурда Журавля 554

Йон Котенок, сын Гудрун из Сальтнеса 576

Йон Курица 519, 520

Йон, сын Биргира 522, 530, 563

Йон, сын Бьярни Тапарда 532

Йон, сын Свейна 549, 550, 555, 562

Йон, сын Сёрквира 529

Йон, сын Торберга из Рандаберга 571

Йон, сын Халлькеля Сутулого 529, 536, 539, 553, 557, 564

Йорвик = Йорк 68, 453

Йорк (Йорк) 454

Йорсалаборг (Иерусалим) 408, 485

Йорсалаланд (Палестина) 11, 408, 409, 485, 486, 489, 526, 658

Йорсалахейм (Палестина) 174, 408, 481

Йорсалир (Иерусалим) 340, 385, 511, 525

Йорунн Дева-Скальд 63

Йорунн, дочь Вальгерд 447

Йорунн, дочь Торберга 424

Йостейн, сын Эйрика Бьодаскалли 133, 156

Йотланд (Ютландия) 23, 26, 28, 40, 70, 78, 104, 113, 170, 310, 389, 392, 394, 418, 419, 421, 434, 435, 487, 569, 570, 572

Кальв Кривой 519

Кальв Круглоглазый 519

Кальв Перхоть 57

Кальв, сын Арни 255, 256, 294–296, 322, 323, 331, 332, 336–338, 340, 357–361, 363–365, 372, 376–378, 381, 385–387, 428, 431, 432

Кальв, сын Арнфинна 363

Кальмарнир, Кальмарнар (Кальмар) 318, 493

Камень 42, 638

Кантараборг = Кантарабюрги 173

Кантарабюрги (Кентербери) 173

Капище, в Гаутланде 231

Капище, в Гудбрандсдалире 257

Капр (Кипр?) 485

Кар из Грютинга 76, 77, 141

Кари Викинг 148, 205

Кари из Бердлы 48

Кари, сын Магнуса 511

Карк 130, 131

Карл, бонд в Халланде 440, 442

Карл из Мёра 304–307

Карл Магнус 273, 650

Карл, сын Сёрквира 490

Карл, сын Сони 516, 529

Карли с Лангёй 274, 275, 283–286, 297

Карлсар (Кадикс?) 175

Карльсхёвуд, сын Эйрика Бьодаскалли 133

Кармтсунд, прол. (Кармсунн) 66, 199, 263, 265, 266

Касталабрюггья 461

Катанес (Кейтнос) 54, 128, 243–245, 251, 338, 527

Катрин, дочь Кнута 490

Каупанг = Нидарос 303, 372, 377, 380, 383, 393, 424, 464, 467–469, 476–478, 492, 501, 515, 519, 520, 525, 535, 545, 554, 556, 558, 575

Квалдинсей, о. (Колландсё) 474, 476, 477

Квасир 12

Квильдир (Квилле) 520

Квистстадир (Квиста) 387

Кёрмт, о. (Кармёй) 63, 78, 138, 263, 266, 269

Кетиль Высокий 156

Кетиль из Рогаланда 156

Кетиль Крюк 461

Кетиль пробст 524

Кетиль Теленок 190, 194, 213, 214, 278, 279, 432

Кетиль Ямти, сын Энунда 73, 291, 641

Кетильбьёрн, сын Алов 148

Кимби 366

Киннлимасида (западное побережье Голландии) 171

Кипр, о. (Кипр) 486

Кирьялакс кейсар (Алексей I Комнин) 486, 487, 551, 658, 660

Кирьялакс кейсар (Алексей II Комнин) 485, 658

Кирьяланд (Карелия) 219

Киспинг 85

Клакк-Харальд 40

Клемент, сын Ари 522

Кленг, сын Бруси 189

Клерк 100

Клеркон 100, 101

Кливленд (Кливленд) 453

Клюпп, сын Торда 95, 96, 134

Кнут Могучий (или Старый), сын Свейна Вилобородого 119, 177, 178, 181, 184, 241, 251, 272, 279, 281, 282, 287, 295, 296, 298, 307–320, 323–328, 335, 336, 338–340, 344, 356, 357, 370–372, 376, 377, 381, 383, 388, 390, 391, 401, 450, 650, 652

Кнут, сын Биргира 529

Кнут, сын Свейна из Ядара 496

Кнут, сын Свейна, конунг датчан 466

Кнут, сын Харальда Копье 492

Кнут Лавард, сын Эйрика Доброго 490

Кнютлинги 371, 376

Кодран, сын Гудмунда 447

Колли 515, 516, 659

Колумкилли 472, 657

Коль, сын Халля с Побережья 10

Кольбейн, бедняк 497, 498

Кольбейн Куча 524

Кольбейн Неистовый 539

Кольбейн Сильный 259, 260

Кольбейн, сын Торда Годи Фрейра 147, 156

Кольбейн, сын Торльота 513

Кольбьёрн Окольничий 155, 165

Кольбьёрн, сын Арни 255

Константин Мономах 409, 654

Конофогор 227, 245

Конунгахелла 137, 227, 228, 241, 287, 445, 462, 475, 489, 500, 503, 506, 507, 511, 517, 538, 545, 547, 554, 562, 564

Корабельная Бухта 142

Кормак, сын Эгмунда 75, 641

Краса Города, колокол 465

Кристин, дочь Биргира 529

Кристин, дочь Инги 490

Кристин, дочь Кнута Лаварда 490, 501

Кристин, дочь Сигурда Крестоносца 525, 535, 548, 550, 553, 554, 570, 571, 573

Кристин, дочь Стига Белая Кожа 490

Кристрёд 502

Крокаског, лес 516, 574

Кроссбрекка (Лангбрекка) 333

Кумраланд (Камберленд) 115

Куннактир (Коннот) 473, 478

Курган Морехода 62, 639

Курган Скегги 142

Курланд (Латвия) 219

Кьёль, нагорье (Хьёлен) 73, 95, 195, 197, 200, 291, 346, 347, 356, 380, 383, 402

Кьётви Богатый 51, 52

Кьяртан, сын Олава 147–149, 156, 647

Кюрпинга-Орм, сын Свейна 524, 525

Лактьярнир 486

Лангатун 528

Лангей, о. (Лангёй) 274, 283, 287

Ланд (Ланн) 38

Лебединый Фьорд (Аульфтафьорд) 142

Лёг, р. (Логен) 257

Лёг, оз. (Меларен) 13, 23, 169, 210, 343

Лёгманн, сын Гудрёда 472

Лейв Счастливый, сын Эйрика Рыжего 150, 156, 226, 647

Лейв, сын Эцура 278, 288, 304–307

Лейкберг 527

Лейра, р. (Луара) 175

Ленгьювик (Ленвик) 286, 297

Лерадаль (Лердал) 118

Лесьяр (Леша) 256–258, 332, 334

Лидандиснес, м. (Линдеснес) 106, 136, 167, 194, 220, 226, 261, 262, 535, 569

Лидсстадир (Листа) 258

Лимафьорд (Лим-фьорд) 23, 26, 104, 105, 113, 121, 310, 325, 394, 434

Линустадир 522

Листи (Листа) 327, 518, 563

Лицибон (Лиссабон) 482, 483

Лоар (Лом) 256–258

Ловунд 28

Ловуфьорд (Лахольмсбуктен) 437

Логи, сын Фрости 20, 636

Лодин Виггьярскалли 469

Лодин из Виггьяра 187

Лодин, отчим Олава сына Трюггви 132, 133

Лодин, сын Эрлинга 176

Лодин Хлебала 522, 524

Лодур, бог 48, 638

Локи, бог 19, 636

Лондир 42

Лорудаль (Лордален) 256

Лофт, сын Сэмунда 506, 507

Лоцариус 487, 658

Лунгардссида, т. е. побережье о-вов Лунгард (Люнгёр) 518

Лунд (Лунд) 399, 493

Лундар (Лунне) 129

Лундун (Лондон) 64, 171, 172, 178, 338, 434, 449

Лундунаборг = Лундун 177

Лусбрейд (Ливёбреднинг) 435

Льодхус, о. (Льюис) 471

Льокса (Лексвик) 77, 141

Льот, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 106, 242

Льярдаль 256

Люгра (Люгра) 289, 290

Магнус Голоногий, сын Олава Тихого 466–481, 493, 494, 511, 512, 522, 565, 574, 657

Магнус Добрый, сын Олава Святого 273, 335, 343, 378–401, 409, 411–421, 424, 425, 427, 429, 431, 441, 446, 448, 451, 493, 651

Магнус Сильный, сын Николаса 493

Магнус Слепой, сын Сигурда Крестоносца 489, 495, 496, 500–519, 521–524

Магнус, сын Биргира 529

Магнус, сын Харальда Гилли 524

Магнус, сын Харальда Копье 492

Магнус, сын Харальда Сурового 420, 441, 447, 453, 461, 463, 464, 467, 655

Магнус, сын Хейнрека Хромого 529, 550

Магнус, сын Эрленда 478

Магнус, сын Эрлинга 553–578

Малый Змей = Змей 147, 150, 152, 156, 160–162

Мальмфрид, дочь Харальда 490, 525, 554

Манули 485, 658

Маргад, сын Рёгнвальда 432, 433, 655

Маргит 485

Маргрет, дочь Арни 525

Маргрет, дочь Биргира 529

Маргрет, дочь Кнута 490

Маргрет, дочь Харальда Гилли 529

Маргрета, дочь Инги 475, 476, 493

Мария, греческая девушка 409, 410

Мария, дочь Харальда Гилли 529, 557

Мария, дочь Харальда Сурового 421, 453, 455, 461

Мария, дочь Эйстейна 488, 571

Маркир (леса на границе Швеции и Норвегии) 200, 216, 230, 233

Маркус из Скога 559, 562–564

Марсей, о. (Морс) 113, 114

Масарвик (Мосвик) 187

Медальдаль (Мельдал) 93, 186

Медальхус (Мельхус) 75, 77, 129

Мейти, морской конунг 110, 644

Мельбригди Зуб 54

Мелькольм, конунг скоттов 242, 473, 657

Манорк, о. (Менорка) 484

Менья, великанша 84, 88, 461, 642, 656

Мён, о. (Мён) 517

Мён, о. (Мэн) 57, 115, 472, 473

Мёр (Мёре) 46, 54, 58, 62, 74, 77, 79, 94–96, 108–110, 121, 129, 166, 175, 198, 276, 292, 303, 336, 360, 376, 428, 494, 519, 539, 556, 563

Мёрин (Мури, в Валлдале) 332

Меркурий 171

Мёрукари, сын Гудини 315, 448, 453, 454

Миклагард (Царьград) 403, 404, 408–411, 481, 485–487, 526, 551, 552, 571, 658

Миккьяль Каталакт 403, 405

Мимир 12, 14, 17, 635

Мирквафьорд (Мёркё-фьорд) 31

Мист, валькирия 400, 653

Михаил архангел 120, 645

Могила Трюггви (Трюггварёр) 93, 643

Мольди, обручье 89

Морстр, о. (Мостер) 63, 64, 128

Мостр = Морстр 536

Мунан, сын Али Оскейнда 547

Мунан, сын Эгмунда 516

Мыс Дымов (Рейкьянес) 118

Мьёрс, оз. (Мьёса) 38, 194

Мэрин (Мэрен) 77, 140, 141, 254, 255

Мюнни (Минне) 515

Мюрьяртак, сын Тьяльби 473, 478, 657

Мюсинг, морской конунг 108, 644

Мьёлльнир, молот 88, 642

Нанна, богиня 114, 366, 645, 652

Нарви из Става 77

Нарви, сын Локи 19, 35, 108, 636, 644

Наумдёлафюльки (Намдал) 252

Наумудаль (Намдал) 45, 47, 73, 108, 121, 166, 251, 291

Наустдаль (Нёустдал) 48

Нёккви, конунг в Раумсдале 46, 638

Нёккви, сын Паля 563

Нёрвасунд (Гибралтарский пролив) 11, 175, 477, 483, 526

Нерейд, лендрманн Магнуса Слепого 503

Нерейд Старый 182

Нерики (Нерке) 31, 32, 34, 335

Нес (Бюнес) 187, 198

Нес (Сюисте-Нес) 256

Нес = Катанес 59

Несьяр (мысы между Лангесуннс-фьордом и Осло-фьордом) 190, 191, 201

Нид, р. (Нидэльва) 139, 140, 142, 144, 188, 189, 327, 435, 436, 452, 468

Нидарнес, м. 10

Нидархольм, о. 131, 148, 295

Нидарос (Тронхейм) 144, 147, 154, 156, 187–189, 196–198, 251–253, 255, 272, 283, 291, 300, 303, 325, 338, 370, 385, 393, 416, 419, 435, 452, 453, 462, 464–467, 473, 488, 489, 492, 498, 511, 530, 575, 576

Николас Борода 545

Николас, кардинал из Румаборга 529

Николас, сын Арни 525

Николас, сын Свейна 487, 493, 658

Николас, сын Симуна Ножны 529, 557, 558

Николас, сын Скьяльдвёр (и Сигурда) 541, 542, 545, 553, 563, 564, 575, 576

Николас Улитка, сын Паля 573

Нитья, р. (Нитэльва) 260

Ниц, р. (Ниссан) 442, 443, 448

Ноатун 13, 15

Новости-Скофти = Скофти, сын Скаги 108, 109

Ногорез, меч 479, 480

Норвегия 9, 10, 27, 41, 42, 44, 52, 57–59, 64–67, 69, 70, 72, 74, 78–79, 87, 89, 90, 96, 100–102, 104–108, 110, 112–114, 118–120, 126–129, 133, 135, 137, 142, 143, 150, 152, 154, 155, 157, 160, 164, 166, 176, 177, 179, 181, 182, 184, 185, 190, 194, 195, 197–200, 202, 203, 208–210, 214, 215, 217–220, 226, 228, 229, 233–236, 239, 241, 242, 244–249, 251–253, 256, 271, 272, 277–282, 288, 290, 291, 299–300, 307–310, 314, 315, 317, 319, 320, 324–328, 330, 331, 334–336, 338–341, 343–345, 347, 356, 370, 372, 375, 376, 378, 379, 381–384, 389–392, 398, 400, 401, 409, 412–414, 416–421, 424, 425, 431, 435, 442, 444, 445, 450–452, 461–467, 471, 473, 474, 476, 478, 480, 481, 487, 488, 489, 493–495, 500, 506, 511, 512, 516, 517, 521, 523, 524, 526, 528, 529, 530, 533, 538, 539, 542, 548, 550, 551, 553, 554, 567–571, 573, 657

Норвежская Держава 414, 418, 559

Норддаль (Нурдаль) 474

Норднес (Нурнес) 487, 505, 506, 512, 573

Нордрейяр, о-ва (Норуройар) 305

Нормандия 55, 175, 178, 448, 460

Нортимбраланд (Нортумбрия) 68, 69, 115, 179, 457

Ньёрд, бог 12, 13, 15, 74, 78, 85, 113, 149, 167, 175, 194, 214, 362, 641, 642, 645, 647, 648, 649, 651

Ньярдарлёг, о. (Тюснесёй) 156

Ньярдей, о. (Нэрёй) 28

Нюрви, о. (Нюрве) 332

Нюямода, р. 173

Овечий Ульв 424

Од, бог 16

Одд Кикинаскальд 400, 418, 653, 655

Одд, сын Коля 10

Оддасунд, прол. (Оддесунн) 23

Один, бог 11–15, 17, 24, 30, 34, 74, 76, 86, 87, 114, 123, 132, 139, 153, 191, 231, 634, 635, 642, 646, 649

Олав Альв Гейрстадира, сын Гудрёда Великолепного 9, 36–38

Олав Альв Гейрстадира, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 60–62, 65, 66

Олав Белый 54

Олав в Долине 489

Олав Кваран 117, 128, 645

Олав Клининг 549

Олав, конунг в Англии 69

Олав Лесоруб, сын Ингьяльда Коварного 33, 34

Олав Несчастье, сын Гудбранда 571, 572

Олав Парень 156

Олав, родич Кальва сына Арни 363

Олав Святой (или Толстый), сын Харальда Гренландца 10, 41, 127, 137, 167–378, 379, 380, 382–387, 390, 392–395, 400, 402, 414, 415, 418, 419, 424, 427–429, 432–434, 453, 462, 463, 466, 477, 478, 486, 498, 499, 505, 530–532, 552, 565, 568, 634, 655, 658

Олав, сын Бьёрна 57

Олав, сын Магнуса Голоногого 476, 481, 487, 489, 511

Олав, сын Свейна 466

Олав, сын Трюггви 10, 97–167, 175–177, 181, 183–188, 199, 203, 205, 209, 242, 247, 252, 317, 341, 376, 634, 648

Олав, сын Харальда Копье 492, 517

Олав Тихий (или Олав Бонд), сын Харальда Сурового 420, 453–455, 460–467, 476

Олав Шведский, сын Эйрика Победоносного 94, 125, 132, 152, 157, 159, 160–162, 167, 169, 184, 195, 197, 203, 204, 206–210, 217–220, 228–230, 234–241, 251, 261, 291, 357, 390, 411

Олав Ясновидящий, конунг Нерики 34

Олавсхеллир 333

Олень, корабль 519

Оли = Олав, сын Трюггви 116, 117

Оми = Один 113, 645

Онар 71, 640

Опростадир (Обреста?) 97–99, 156

Опустошитель страны, стяг 413, 454, 456, 459

Ордост, о. (Оруст) 202

Оркадаль (Оркдал) 44, 46, 129, 140, 156, 176, 186, 187, 189, 198, 292, 428, 576

Оркнейские острова 52–54, 57–59, 61, 68, 70, 107, 128, 197, 227, 242–251, 253, 256, 275, 431, 453, 461, 471, 478, 480, 481, 512, 525, 526

Орм, воин на Великом Змее 156

Орм из Льоксы 77, 141

Орм Конунгов Брат, сын Ивара 525, 549, 550, 556, 572, 577

Орм Люгра из Медальхуса 140

Орм Люргья 129

Орм Отрог Леса 156

Орм, сын Эйлива 425, 428, 429, 431, 516, 525

Оружейный фьорд (Вопна-фьорд) 118, 119

Освивр Мудрый 406

Осло (Осло) 434, 442, 444, 462, 495, 500, 520, 535, 547, 548, 571

Ослофьорд (Осло-фьорд) 327

Оспак, сын Освивра Мудрого 406

Острарфьорд (Устер-фьорд) 271

Остров Грима (Гримсей) 276, 277

Остров Одина (Оденсе) 13

Остров Серый 521

Островной фьорд (Эйя-фьорд) 118, 119, 276

Островок Колдунов 138

Отта, р. (Утта) 256

Отта, герцог Страны Саксов 392, 393

Отта кейсар 112–114, 644

Отта, сын Родбьярта 460

Оттар Балли, сын Асольва 514

Оттар Кумжа 514, 520, 521, 523, 525, 528, 568

Оттар, сын Эгиля 26, 636

Оттар Черный 168, 169, 172–175, 179, 207, 208, 211, 214, 233, 250, 261, 313, 648

Оттар, ярл Гаутланда 114

Отюрмир 156

Падрейм 487

Паль Губошлеп, сын Сэмунда 506

Паль, сын Андреаса 568

Паль, сын Скофти 573

Паль, сын Торфинна 453, 455, 471, 473, 481

Пальнатоки 119

Паннония 487

Пейту = Пейтуланд 175

Пейтуланд (Пуату) 175

Пески (Эйрар) 276

Петтландсфьорд, прол. (Пентлендс-Фёт) 128, 338

Пецинавеллир 551

Пилавик 528

Поля Фюри 19, 21, 22, 27, 189, 648

Подмаренничные Поля (Мёдруведлир) 147, 227, 276

Поппо 114

Портюрья (Портёр) 518

Пролив Конунга 169

Прыткий, конь 27

Пуль (Апулия) 485

Пэтр Носильщик, сын Овечьего Ульва 424, 514, 521, 523

Рагна, дочь Николаса Чайки 529, 550

Рагна, дочь Орма 525

Рагнар Кожаные Штаны 39, 49, 68, 69, 102, 637

Рагнар Рюкиль, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 60

Рагнфрёд, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 107–109

Рагнхильд, дочь Арни 255

Рагнхильд, дочь Магнуса Голоногого 492, 517

Рагнхильд, дочь Магнуса Доброго 429, 430

Рагнхильд, дочь Свейнки 525

Рагнхильд, дочь Сигурда Оленя 39–41, 638

Рагнхильд, дочь Скофти 528

Рагнхильд, дочь Хакона Могучего 109, 425, 525

Рагнхильд, дочь Харальда Золотая Борода 39

Рагнхильд, дочь Эйрика Кровавая Секира 67, 72

Рагнхильд, дочь Эрлинга Кривого 571

Рагнхильд, дочь Эрлинга сына Скьяльга 176, 293, 294

Рагнхильд, жена Рауда 321

Рагнхильд Могущественная, дочь Эйрика 53, 55

Ракни, морской конунг 327, 421, 650, 655

Ран, морская великанша 420, 436, 483, 655

Рандарос (Раннерс) 570

Раннвейг, дочь Сигурда 385

Ранрики (Бохуслен) 50, 61, 68, 166, 200, 467, 502, 527

Растаркальв 80

Рауд, бонд в Эйстридалире 321, 322

Рауд Могучий 145–147

Раумарики (Румерике) 34, 35, 37, 38, 42, 43, 49, 50, 60, 110, 120, 167, 184, 190, 211–214, 260, 261, 444, 447, 517, 549

Раумсдаль (Румсдал) 46, 61, 74, 91, 94, 106, 108, 121, 136, 166, 256, 303, 469, 515, 556, 558

Раум-Эльв, р. (Гломма) 36, 43, 194, 201

Раца-Бард 568, 569

Реас 100, 101

Рёгнвальд Достославный, сын Олава 9, 37, 633

Рёгнвальд из Эрвика 122

Рёгнвальд Кали 526

Рёгнвальд, конунг 69

Рёгнвальд Кунта 555, 558

Рёгнвальд Прямоногий, сын Харальда Прекрасноволосого 55, 56, 58, 61, 138

Рёгнвальд, сын Бруси 244, 247, 250, 335, 402

Рёгнвальд, сын Инги 501

Рёгнвальд, сын Ульва 176, 203, 205, 208, 216–219, 228–235

Рёгнвальд, сын Хейнрека Хромого 550

Рёгнвальд, сын Эйстейна 46, 48, 54, 56–58, 175, 242

Рёгнвальдсей, о. (Саут-Рональдсей) 128, 242

Рёгнир = Один 91, 96, 643

Рейдготаланд 19

Рейн, р. 318, 462, 650

Рейнальд 506

Рейнслетта 63

Рейр 538, 541, 542, 545, 554

Рекон 100

Рекони 100

Рёнд, оз. (Ранс-фьорд) 42, 531

Рёсква 419, 655

Реттибур 507–511

Риг 19

Рикард, английский священник 530–532

Рикард, сын Вильяльма 55, 175, 388, 448, 648

Рикард, сын Рикарда 55

Римуль (Румуль) 129–131

Ринансей, о. (Норт-Рональдсей) 58, 242

Ринг, сын Дага 322

Рогаланд (Ругаланн) 51, 62, 63, 66, 70, 92, 106, 108, 121, 134, 136, 138, 156, 167, 190, 261, 263, 331, 344, 359, 363, 376

Родберт Длинный Меч, сын Рикарда 55, 175, 639

Родбьярт, сын Рикарда = Родберт 448, 656

Родгейр Могучий 485, 658

Роди, морской конунг 191, 649

Руда (Руан) 175, 178, 179, 308, 388, 448, 460

Рудуборг = Руда 309

Рум = Румаборг 382, 383

Румаборг (Рим) 178, 272, 351, 477, 485, 487, 530, 565, 658

Рэ, о. (Рюген) 394

Рэ (Рамнес) 560, 576

Рэннинг 33

Рюгьярбит, м. 325, 554, 567

Рюдъёкуль 572

Рюкингсвик, зал. 42

Сакси 232

Сакси Грабитель, сын Бови 33

Сакси из Вика 476

Сальтвик (Салтвик) 166

Сальтири, п-ов (Кинтайр) 471–473

Сальтнес, м. (Салтнес) 575

Сальфти, зал. (Салт-фьорд) 145, 146

Санд 519

Сандбру 534

Сандвер (Сандвер) 283

Сандвик 243, 246

Сандей, о. (Санда) 472

Саннтири = Сальтири 472

Сарп, вдп. (Сарпсфосс) 201, 503

Сарпсборг 234, 282, 283, 287, 319, 489, 503

Саудунгссунд, прол. (Сёйесунн) 179, 180

Саур, пес 73, 291

Саурбюир (Сёрбюгден) 547

Саурсхауг (Саксхёу) 73, 641

Свава (Швабия) 487

Сванхильд, дочь Эйстейна 53

Сваси 55

Свейгдир = Один 71, 641

Свейгдир, сын Фьёльнира 17

Свейди, морской конунг 123, 646

Свейн Вилобородый, сын Харальда Синезубого 114, 115, 119, 120, 133, 153–155, 157–162, 167, 171, 176, 181, 183, 187–195, 199, 210, 213, 233, 261, 279, 313, 315, 334, 344, 554, 650

Свейн, родич Хрёрека 221

Свейн, священник 519

Свейн, сын Бергтора Козла 549

Свейн, сын Гудини 315, 448, 460

Свейн, сын Кнута Могучего и Альвивы 370–377, 380, 381, 383, 489

Свейн, сын Свейна 525

Свейн, сын Ульва 287, 310, 390–392, 394–400, 411–414, 416, 418, 419, 421–423, 425, 429, 432, 435–439, 441–445, 448, 450, 463, 464, 466, 490, 566, 571, 657

Свейн, сын Хакона Могучего 109, 122, 123, 132, 166, 167, 279, 282, 357, 375, 425

Свейн, сын Харальда Живодера 469–471

Свейн, сын Хримхильд 496, 497

Свейн, сын Эйрика 490

Свейн Язычник 493

Свейнки, сын Стейнара 525

Свёльд, о. 158, 162

Сверрир 537, 558, 659

Свертинг, сын Рунольва 147, 156

Свидур = Один 92, 643

Свимрарос (Симрисхамн) 493

Свинасунд, прол. (Свинесунн) 49, 61, 166, 200

Свинячий Грим 519

Свипдаг, витязь в войске Хуглейка 22

Свипдаг Слепой 30–32

Свитьод = Швеция 157, 168, 232

Святой Остров (Айона) 472

Северные Острова (Северные из Оркнейских о-вов) 472

Северные Страны 13, 111, 209, 238, 280, 281, 411, 423, 451

Северный Агдир (Вест-Агдер) 78, 167, 194

Северный Мёр (Нурмёре) 46, 47, 61, 90, 106, 136, 143, 256, 515

Секк, о. (Секкен) 557

Селейяр, о-ва (Селёйар) 535

Селунд = Сьяланд (Зеландия) 13, 16, 25, 26, 71, 308

Сёльва = Сёльвейг 34

Сёльвейг, дочь Хальвдана Золотой Зуб 34

Сёльви (Сельва в Нурмёре) 62

Сёльви Раскалыватель, сын Хунтьова 46, 47, 59, 61

Сёльви Старый 34

Сёльви, сын Сёльвара 34

Сёльви, сын Хёгни 28

Сёльвар, сын Сёльви Старого 34

Сельюполлар (в устье р. Миньо в Испании?) 174

Сельюхверви (Йёсунн) 469

Серк из Согна 478

Сёрквир, сын Карла 490, 529

Серкланд = Страна Сарацин 405, 483, 491, 492

Сёрли, герой сказания 30, 114, 214, 637, 645, 649

Сигар, герой сказания 22, 636

Сигард 509

Сигвальди, сын Струтхаральда 119–123, 154, 158–160, 162, 165, 170, 188

Сигват, сын Торда 169–176, 178, 180, 188, 189, 191, 192, 196, 207, 208, 223, 230–234, 256, 272, 273, 281, 307–310, 319, 320, 324, 325, 329–331, 336, 351, 353–355, 360–364, 367, 374, 375, 379, 382–384, 387, 648, 652

Сигверк 31

Сигна, р. (Сена) 175

Сигню, героиня сказания 20

Сигрёд, сын Харальда Прекрасноволосого 51, 61, 63, 65, 66

Сигрид Гордая, дочь Скёглар-Тости 94, 125–127, 137, 154, 157, 390

Сигрид, дочь Дага 547

Сигрид, дочь Кетиля Теленка 425

Сигрид, дочь Сакси 476, 511

Сигрид, дочь Свейна 282, 425

Сигрид, дочь Скьяльга 262, 263, 274, 275

Сигрид, дочь Торира 255, 256, 337

Сигрид, дочь Финна 428, 516

Сигрид, сестра Инги конунга и Скули герцога 511

Сигрид Соломенная Вдова 534

Сигтрюгг, конунг из Вендиля 35

Сигтрюгг, вождь в Нерики 335

Сигтрюгг, сын Харальда Прекрасноволосого 52, 60

Сигтрюгг, сын Эйстейна 38

Сигтуны 28, 169, 378–380, 411

Сигурд Аист, сын Эйндриди 518

Сигурд Епанча 555, 558

Сигурд, епископ Олава Святого 146, 257, 259, 270

Сигурд, епископ Хакона ярла 356, 357, 370, 372

Сигурд Змей в Глазу, сын Рагнара 39, 102

Сигурд из Рейра, сын Хаварда Хёльда 538, 541–543, 545–547, 554–556, 558–562

Сигурд из Халогаланда 143, 144

Сигурд Колпак 571, 572

Сигурд Кольцо 49

Сигурд, конунг 69

Сигурд Красивая Секира 533

Сигурд Крестоносец, сын Магнуса Голоногого 471, 473, 476, 480–497, 500, 501, 510, 524, 526

Сигурд Олень, сын Хельги 39, 40

Сигурд Плащ 555, 558

Сигурд Рот, сын Харальда Гилли 501, 514, 519–521, 524–526, 528–530, 532–536, 573

Сигурд Свинья, сын Хальвдана 137, 167, 181–184, 186, 190, 193, 194, 215, 402, 462

Сигурд Секира 156

Сигурд Слембидьякон (или Слембир), сын Магнуса Голоногого (?) 511–515, 517–524, 659

Сигурд Слюна, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 95, 134

Сигурд Собака, сын Йоана 385, 480

Сигурд, сын Бергтора 522

Сигурд, сын Буи Толстого 124

Сигурд, сын Весети 119, 120, 122

Сигурд, сын Гудрун из Сальтнеса 576

Сигурд, сын Гюрда 509

Сигурд, сын Кари 511

Сигурд, сын Кари Викинга 148

Сигурд, сын Кольбейна 513, 522, 523

Сигурд, сын Рауда 321, 322

Сигурд, сын Сигурда 496, 497, 503, 504

Сигурд, сын Сигурда конунга 559, 562–564

Сигурд, сын Торира 262, 263

Сигурд, сын Торира Собаки 385

Сигурд, сын Торлака 288–290, 306

Сигурд, сын Хакона 63, 64, 67, 70, 72, 74–77, 87–92, 105, 641

Сигурд, сын Хлёдвира 128, 242

Сигурд, сын Храни 478, 480, 574

Сигурд, сын Эйрика Бьодаскалли 100, 101, 133

Сигурд, сын Эйстейна Грохота 54, 56, 242

Сигурд, сын Эйстейна Травали 533

Сигурд, сын Эрлинга 176, 294

Сигурд, сын Эрлинга Кривого 571

Сигурд Толстый, сын Хлёдвира 59, 243, 247

Сигурд Хит 223, 224

Сигурд Хриси, сын Харальда Прекрасноволосого 55, 56, 137

Сигурд Шерстяная Веревка 469, 470, 474

Сигфрёд = Сигрёд 51

Сикилей, о. (Сицилия) 404, 405, 408, 410, 477, 485

Сили, о. (Селаён) 32

Силь (Сельсбюгд) 257

Сильвеллир (Сельсволлене) 257

Симун Ножны, сын Халлькеля Сутулого 529, 536–538, 541, 549–550, 553

Симун, сын Кари 525

Симун, сын Торберга 526, 527

Синдри, карлик 178, 648

Синтре (Синтра) 482

Синхольмссунд, прол. 492

Скаги, сын Скофти 109

Скади, богиня 15

Скала Законов 276, 277

Скала Хакона (Хокхелла) 85

Сканей (Сконе) 33, 70, 71, 112, 114, 119, 120, 308, 311, 314, 318, 392, 394, 397–400, 416, 418, 419

Скарар (Скара) 208

Скардаборг (Скарборо) 453

Скарди 124

Скарнсунд, прол. (Скарнсунн) 187

Скарпа, о. (Скорпа) 564

Скарпаскер 528

Скаун, в Трандхейме (Скогн) 45, 186, 197, 255

Скаун, на востоке Норвегии 99

Скафти, сын Тородда 197, 198, 226, 277, 292

Скегги из Уппхауга = Железный Скегги 122

Скёглар-Тости 94, 390, 643

Скёгуль, валькирия 47, 78, 86, 152, 353, 367, 486, 545, 638, 641, 642, 647, 651, 652, 658, 660

Скервсурд (Шерсур) 333

Скердингстедья (Шердингста) 129, 141

Скерейд 35

Скёрпускер = Скарпаскер 528

Скидбладнир, корабль 14

Скиди, о. (Скай) 472

Скирингссаль (Хёллинг, в Вестфолле) 35

Скифтисанд, м. 531

Склон Олава 374

Скот, м. (Скуте) 332

Скотборгара, р. (Конгео) 392

Скотланд = Шотландия 70

Скофти, сын Скаги 109

Скофти, сын Эгмунда 462, 469, 473, 476, 477, 481, 528

Скули герцог, сын Барда 462, 511

Скули, приемный отец Олава Тихого 461, 462, 468

Скули, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 106, 242

Скули, сын Торстейна 162, 647

Скурбагар 508, 509

Скута, р. (Скуто?) 17

Скьёльд, конунг в Варне 35

Скьёльд, сын Одина 13

Скьёльдунги 27

Скьотансвад 19, 636

Скьяльв, дочь Фрости 20

Скьяльг, отец Эрлинга сына Скьяльга 261, 329, 330

Скьяльг, сын Эрлинга 176, 262, 267, 269, 282

Скьяльг, человек, примкнувший к заговору Торира из Стейга 469

Скьяльдвёр, дочь Брюньольва Верблюда 575

Скьяльдвёр, дочь Николаса 574

Скьяр Старый 17

Скэрейд 35

Сле, зал. (Шлей) 113

Слейпнир, конь Одина 118, 645

Слесвик (Шлезвиг) 487

Смалёнд (Смоланд) 319, 436, 493

Смальсархорн, г. (Хурнелен) 150

Снефрид, дочь Сваси 55, 60

Снёс 575, 577

Снорри Годи, сын Торгрима 10, 277

Собачка, сын Сигурда = Щенок 128, 242

Согн (Согн) 39, 48, 61, 70, 106, 108, 109, 118, 136, 156, 167, 179, 232, 271, 359, 387, 389, 396, 514, 537, 649

Согнсэр, прол. (Согнешёен) 136, 261, 262

Сокнарсунд, прол. (Сокнсунн) 377

Соколиная Долина (Хёукадалюр) 10

Солейяр, о-ва (к западу от м. Линдеснес) 328

Солейяр (Сулёр) 34, 260

Соли (Суле) 134, 264, 287, 331, 425, 518

Солундир, о-ва (Сулунн) 118, 452

Сольбьяргир 508, 510

Сольвейг, жена Андреаса 506, 508

Сольскель, о. (Сульшелль) 46, 47

Сотанес, м. (Сутенес) 77, 93

Соти, викинг 168

Соти ярл 51

Спарабу (Спарбу) 73, 255

Спарбюггва 45, 73

Спорсньялль 31

Став 77, 348, 369

Ставабрекка (Ставбрекка) 256

Ставанг (Ставангер) 389, 506

Ставанес, м. (Ставенес) 48

Ставанессваг, зал. (Стонг-фьорд) 48

Стад, п-ов (Стад) 48, 51, 78–80, 94, 95, 107, 108, 122, 136, 179, 261, 307, 325, 327, 332

Стад (Стад в Нурмёре) 63, 515

Стадный Холм (Хьярдархольт) 424

Стангир (Станге) 572

Станфордабрюггьяр (Стамфорд Бридж) 454

Старкад Старый 22, 24, 636

Старые Сигтуны 13, 169, 634

Стаур, м. (Ставер на о. Фемарн?) 153

Стевнир 528, 659

Стейг (Стейг в Гудбраннсдалене) 279

Стейг (Стейген на о. Энгелёй) 575

Стейгар-Торир = Торир из Стейга 467

Стейн (Стейн) 198

Стейн, сын Скафти 279, 290, 292–296

Стейн, сын Хердис 424, 437, 438, 454, 464, 655, 656

Стейнаваг, зал. (Стейнвог) 332, 557

Стейнбьёрг (Стейнберге) 468

Стейнкель 443, 444, 446, 473, 655

Стейнкер (Стейнкьер) 187, 188

Стефанус 565

Стивлусунд, прол. 36, 37

Стиг Белая Кожа 490

Стикластад = Стикластадир 361, 364, 366

Стикластадир (Стиклеста) 353–355, 360, 369, 370, 372, 378, 382, 385–387, 402, 463, 551

Стим, г. (Стемме) 327, 492

Стокксунд, прол. (в Стокгольме?) 20, 169

Сторд, о. (Стурд) 82, 84, 86

Страд-Бьярни 555

Страна Асов 11

Страна Бьярмов = Бьярмаланд 59, 95, 283, 287, 296, 297, 468, 639

Страна Ванов 11

Страна Вендов 111, 112, 115, 119, 120, 153, 155, 157, 158, 165, 166, 228, 370, 391, 392, 498, 511

Страна Готов 19

Страна Греков (Византия) 402, 403, 486, 500, 510, 551

Страна Саксов (северо-западная Германия) 12, 27, 33, 59, 62, 112, 114, 115, 133, 142, 202, 388, 392

Страна Сарацин 404, 408

Страна Турок (Малая Азия?) 12, 17

Страна Финнов 17, 20, 170

Страна Флемингов (Фландрия) 115, 202, 452, 454, 477

Страна Франков (Франция) 112

Страна Фризов 59, 112, 115, 133, 171, 201, 450

Страна Эстов (Эстония) 29, 59, 61, 100, 132

Страумей, о. (Стреймой) 304, 305

Страумейрарнес, м. 22

Стринд = Стринда 140, 198

Стринда (Стринда) 45, 187

Струтхаральд 119, 120

Стув Слепой, сын Торда 408, 409, 411, 421, 465, 654

Студла (Стеле) 156, 525, 535

Стьорадаль (Ствёрдал) 45, 90, 188, 197

Стьорннельта 539

Стюрбьёрн, сын Олава 57, 94, 209, 210

Стюркар Блестящий Хвост 519

Стюркар, окольничий Харальда Сурового 459, 460

Стюркар, сын Хрейдара 95, 122, 141

Судаторп (Судеруп) 418

Судвирки (Саутуорк) 171, 172

Судрвик, зал. (Сённервиг) 170, 171

Судрланд (Садерленд) 54, 243

Судрманналанд (Сёдерманланд) 31, 216

Суль (Сульстюа) 347, 365

Сульки 51

Сульт (Сюльте) 332, 337

Сумарлиди, сын Сигурда Толстого 242, 243

Сунндаль (Сундаль) 474

Сурнадаль (Сюрендал) 292

Сьявидарсунд (Золотой Рог в Царьграде) 410

Сьяланд, о. (Зеландия) 72, 119, 308, 314, 394, 396–398, 412, 421, 441, 442, 503

Сьяланд (Рослаген в Швеции) 216, 392

Сэла, о. (Селье) 179, 648

Сэминг, сын Ингви-Фрейра или Одина 9, 15, 634

Сэмунд Хозяйка 506, 509, 510

Сэт(т) (Сайда) 486

Сэхейм (Сейм в Хордаланне) 63, 64, 86

Сэхейм (Сем в Вестфолле) 62, 639

Сэхеймруд 531

Сюллинги, о-ва (Силли) 115, 116

Сюрланд (Сирия) 486

Сюсла = Адальсюсла 29

Сюслы = Адальсюсла и Эйсюсла? 153

Танаис, р. (Дон) 11

Танаквисль, р. (Дон) 11, 634

Тангбранд 10, 142, 143, 148–150

Таур (полуостров на оз. Меларен?) 20

Тейт, сын Ислейва 10

Тейт, сын Кетильбьёрна 148

Тексдаль (Тексдал) 469

Теламёрк (Телемарк) 51, 60, 156, 535, 574, 578

Телячья Кожа 227

Темпе, р. (Темза) 171, 172

Тинганес, м. (Динганес) 109

Тинд, сын Халлькеля 123, 125, 646

Тиундаланд 24, 29, 155, 216, 636

Тови, сын Вальгаута 316

Тодарфьорд (Та-фьорд) 332, 336

Тор, бог 13, 76, 107, 141, 257, 258

Тора, дочь Гутхорма Седобородого 501, 513

Тора, дочь Йоана 466

Тора, дочь Сакси 511

Тора, дочь Скаги 109

Тора, дочь Скофти 462, 473

Тора, дочь Торберга 293, 420, 424, 427, 441, 453, 655

Тора, дочь Торстейна Виселицы 255

Тора, дочь Хакона Доброго 85

Тора Жердинка, мать Хакона Доброго 63

Тора из Римуля 129–131

Тора, мать Хакона Широкоплечего 526

Тора, мать Сигурда Крестоносца 476, 497

Торальв из Димуна 278, 288–290

Торальв Могучий, сын Скольма 84, 85, 642

Торальд Челюсть 519

Торальди 254

Торар 300, 301

Торарин Короткий Плащ 481, 484, 658

Торарин Словослов 326, 327, 370, 374, 375, 650

Торарин, сын Невьольва 148, 225–227, 267, 268, 276, 277

Торарин, сын Скегги 410, 654

Торберг из Варнеса 11

Торберг из Эрнеса 141

Торберг Строгала 151, 152

Торберг, сын Арни 176, 255, 293–296, 335, 364, 365, 372, 376, 386, 420, 455

Торбьёрн Казначей 563

Торбьёрн Скальд Кривого 526, 555, 565, 659

Торбьёрн, сын Гуннара Казначея 555

Торвальд Хворый 143

Торвид Заика 238, 239

Торвид, лагман гаутов 446

Торгаут Заячья Губа 197, 198, 202, 203

Торгейр Аврадсколль 10

Торгейр, зять Олава сына Трюггви 133, 151, 157

Торгейр из Квистстадира 361, 362, 387

Торгейр капеллан 575

Торгейр Лекарь, сын Стейна 523

Торгейр Лоскут из Суля 347, 348, 385, 386

Торгейр, сын Хавара 275

Торгейр, управитель Олава Святого 292, 293

Торгильс, сын Ари 227

Торгильс, сын Геллира 10, 105

Торгильс, сын Снорри 416, 655

Торгильс, сын Хальмы 354, 368–370, 372

Торгисль, сын Торольва Вшивая Борода 98, 100

Торгисль, сын Харальда Прекрасноволосого 52, 60, 61, 639

Торгнюр, лагман 219

Торгнюр, сын Торгнюра 216, 219

Торгнюр, сын Торгнюра сына Торгнюра 216, 218–220, 230

Торгрим из Хвинира, сын Тьодольва 156

Торгрим Кожаная Шапка 479, 480

Торгунна 119

Торд Годи Фрейра 147

Торд Коротышка, сын Торлака 288, 289, 306

Торд Ревун 119

Торд Скотаколль 234

Торд с Ньярдарлёга 156

Торд, сын Бёрка 275

Торд, сын Готхорма 279

Торд, сын Кольбейна 120, 132, 152, 164, 167, 177, 275, 645

Торд, сын Сигвальди 188

Торд, сын Скофти 473, 477

Торд, сын Сьярека 84, 85, 313, 642

Торд, сын Фоли 223, 354, 362, 473

Торд, сын Хёрда = Кари 95, 134

Торд Толстое Брюхо 258, 259

Торд Хозяйка 534

Торд, человек с корабля из ополчения Харальда Сурового 452

Тордис Бородуля 549

Торир, бонд в Ямталанде 301, 302

Торир Борода 77

Торир, брат Магнуса Доброго 418, 419

Торир Гривастый 73

Торир Деревянная Борода 57

Торир Длиннолицый, сын Кьётви Богатого 51

Торир Длинный 200, 201, 224

Торир из Стейга, сын Торда 415, 416, 463, 468–470

Торир Клакка 127–129

Торир Кукушка 346–348, 356, 362

Торир Молчаливый, сын Рёгнвальда 54, 58

Торир Навозник 517

Торир Олень 122, 136, 145, 146

Торир Собака, сын Торира 253, 262, 265, 270, 274, 275, 283–287, 296–298, 319, 320, 325, 340, 343, 358–361, 363–365, 369, 385

Торир, сын Гудбранда 187

Торир, сын Ингирид 503

Торир, сын Хроальда 55, 59

Торир, сын Эльвира 322–324, 335, 337, 358

Торир, сын Эрлинга 176, 294

Торир Тюлень 262–267, 270, 271, 286

Торир Хельсинг 73, 291

Торир Хельсинг, предводитель верингов 552

Торкель Высокий, сын Струтхаральда 119, 120, 170, 188

Торкель Гейса 420

Торкель Глина 120, 122, 124, 125

Торкель Дюрдиль, сын Эйрика Бьодаскалли 133, 156, 160

Торкель Невья, сын Лодина 133, 156, 160, 165

Торкель Приемыш, сын Сумарлиди 512

Торкель, сын Амунди 243–247, 249–251, 253

Торкель, сын Гейра 394

Торкель, сын Лысого 461, 656

Торкель, сын Эйольва 275, 277

Торкель Хамарскальд 469, 657

Торлейв Мудрый 93, 109, 110

Торлейв, сын Брюньольва 524

Торлейв, сын Рыжей Шкуры 131, 646

Торлейв Умный, сын Хёрда-Кари 41, 55, 72, 134

Торлейв Четверик 518, 519

Торлейк Красавец 421–423, 655

Торлейк, сын Болли 275

Торлейк, сын Бранда Щедрого 148

Торльот из Батальда 518

Торльот Чубатый 538

Тормод-Карк = Карк 130

Тормод, священник 156

Тормод Скальд Черных Бровей, сын Берси 276, 350–353, 365–367, 651

Тормод, сын Эйндриди 447

Тородд Годи 119

Тородд, сын Снорри Годи 279, 290, 292, 299–303

Торольв, воин на Великом Змее 156

Торольв Вшивая Борода 97, 98, 100, 101

Торольв Скьяльг, сын Эгмунда 134

Торольв Толстяк 563

Торрёд (= Торд), отец Сигвата 382

Торса, р. (Тёрсо) 527

Торсбьёрг, г. (Турсхёу) 63

Торстейн Белый 156

Торстейн Бычья Нога 155

Торстейн Долговязый 124

Торстейн из Аудсхольта 522

Торстейн из Вицкара 99

Торстейн Корабельный Мастер 359, 363

Торстейн Мудрый 241

Торстейн Рыжий, сын Олава Белого 54, 242

Торстейн, сын Сигурда 511

Торстейн, сын Халля 277, 279

Торсхёвн (Торсхавн) 304

Торф-Эйнар, сын Рёгнвальда 54, 57–59, 69, 70, 242

Торфинн Раскалыватель Черепов, сын Торф-Эйнара 70, 72, 106, 242

Торфинн Рот 351, 362, 651

Торфинн, сын Сигурда Толстого 242–251, 256, 431

Торфинн Черный из Снёса 576, 577

Торфинн Эйсли 156

Тости, сын Гудини 315, 448–450, 452, 455–457, 459, 656

Тотн (Тутен) 35, 37, 38, 43, 61, 184, 260, 272, 279, 576

Тофтар (Тофте в Гудбраннсдалене) 55

Транд Белый 201, 300

Транд из Гаты 278, 288, 290, 304–307

Транд Косой 156

Транд Могучий 156

Транд Мытарь 522, 523

Транд Подбородок 77

Трандарнес, м. 262, 274

Трандхейм (Трённелаг) 44–48, 51, 61, 63, 65, 67, 68, 70, 72–74, 77, 87–92, 94–96, 102, 105–108, 114, 120, 125, 132, 139, 141, 142, 144, 147, 156, 166, 187–190, 194, 195, 198, 201, 241, 251, 253, 256, 261, 272, 275, 276, 287, 292, 294–296, 303, 323, 325, 331, 332, 336, 337, 343, 347–349, 356, 370–372, 374, 376, 380, 383, 385, 388, 416, 424, 425, 427–429, 435, 443, 453, 467–469, 471, 476, 498, 504, 514, 515, 522, 524, 525, 530, 532, 535, 536, 539, 545, 554, 555, 563, 568, 575, 576

Трандхеймсмюнни (устье Тронхеймс-фьорда) 519, 520

Трелаборг 549, 550

Трёнд = Трёндалёг 194

Трёндалёг (Трённелаг) 63, 66, 70, 74, 77, 108, 127, 131, 142, 156, 176, 185, 377, 433, 541, 545, 563, 565

Тротт = Один 96, 363, 366, 643, 651

Трудванг 13

Трор = Один 37, 637

Трьотсхверви (Квервен на Эллингсёй) 332

Трюггви, сын Олава Альва Гейрстадира 65, 67, 68, 71, 72, 77, 87, 89, 93, 97, 98, 101, 127, 133, 134, 307, 387

Трюггви, сын Олава сына Трюггви 376, 377

Туматорп (Эстра Томмарп) 493

Тумли (на о. Хисинг) 436

Тунгур, м. (Тунгенес) 329

Тунд = Один 113, 125, 152, 178, 473, 645–648, 657

Тунни 25, 26

Тунсберг (Тёнсберг) 48, 50, 57, 62, 66, 94, 106, 138, 190, 200, 222, 224, 225, 241, 261, 262, 279, 280, 324, 325, 327, 328, 462, 501, 503, 516, 518, 524, 554, 555, 559, 560, 562, 565, 566, 569, 576, 577

Турид, дочь Снорри Годи 10

Турсаскер, о. 251

Тускаланд (Турен) 175

Тьод (Тю) 421, 422

Тьодольв Мудрый из Хвинира 9, 16–21, 23, 26, 28–30, 33–37, 56, 62, 633

Тьодольв, сын Арнора 379, 381, 389, 394, 393, 395–399, 402, 404, 408, 410–412, 414, 420, 425, 435–439, 446–448, 458, 459, 462, 652, 653

Тьостольв, сын Али 502, 514–517, 523, 524, 528

Тьотта, о. (Тьётта) 144, 145, 251, 252, 318

Тьяльдасунд, прол. (Хьельсунн) 519

Тьяцци, великан 75, 641

Тюр, бог 84, 91, 642, 643

Тюра Спасительница Дании 40

Тюрвист, о. (Тайри) 472

Тюри, дочь Харальда Синезубого 119, 154, 155, 157

Тюррни, дочь Клакк-Харальда 40

Убби, сын Аки 49

У Камня, местность в Стране Эстов 29, 637

У Камня, усадьба в Швеции 17

Улацир (Ольстер) 478

Улларакр 217, 240

Улли = Эрленд, сын Хакона 130

Улль, бог 70, 108, 640, 644

Ульв Муха, сын Пэтра Носильщика 424

Ульв Рыжий 155, 161

Ульв, сын Оспака 406, 409, 424, 437, 450, 451, 464

Ульв, сын Рёгнвальда 176, 233, 235

Ульв, сын Торгильса Спракалегга 287, 310–312, 314, 315, 390, 391, 656

Ульв, сын Храни 478, 480

Ульвасунд, прол. (Ульвесунн) 79, 179, 388

Ульвкель Мудрец 173, 178

Ульвкельсланд 173

Ульврексфьорд, зал. (Лох-Ларп) 227, 245

Ульвхедин, сын Сёскольва 517

Ульвхильд, дочь Олава Святого 335, 345, 392

Унархейм 568

Унгараланд (Венгрия) 486

Унибур 507, 509

Уппдаль (Уппдал) 186

Уппдальский Лес 46, 186

Уппланд (Упланд в Швеции) 240

Упплёнд (область в Норвегии) 35, 37–39, 43, 44, 51, 53, 55, 56, 60, 61, 67, 68, 73, 92–94, 98, 120, 122, 125, 127, 128, 132, 184, 186, 194, 211, 222, 261, 272, 278, 283, 321, 323, 334, 345, 349, 353, 357, 375, 416, 425, 427, 428, 443–445, 467, 469, 479, 490, 492, 501, 515, 530, 532, 558, 559, 571, 572, 576

Уппсала (Упсала) 9, 13, 15–18, 23–25, 27–30, 32, 34, 43, 94, 209, 216–218, 228, 236, 253, 256, 633, 635, 636, 638

Уппсальская Держава 33

Уппхауг (Уппхёу) 122, 140

Уса, р. (Уз) 453

Утстейн, о. (Утстейн) 52, 63, 330, 638

Факси, конь 113, 645

Фальстр, о. (Фальстер) 400, 421

Фарерские Острова 52, 197, 275, 278, 279, 288, 290, 304, 307

Фасти Пахтанье 346–348, 356, 362

Фасти, ярл 26

Фафнир, дракон 163, 647

Фенрир, волк 82, 125, 641, 646

Фенья, великанша 89, 643

Фетбрейд, меч 84

Фетлафьорд (Бетансос в Испании?) 174

Феэйярсунд, прол. (Фрейсунн?) 80

Фиви (Файф) 281

Филиппус, сын Арни 525

Филиппус, сын Биргира 529

Филиппус, сын Гюрда 509, 535, 555, 560

Филиппус, сын Пэтра 555

Финн из Хёрдаланда 156

Финн Малыш 222–224

Финн, стрелок Эйрика ярла 163

Финн, сын Арни 255, 294–298, 335, 349, 350, 355, 360, 363–365, 372, 427–429, 431, 432, 437, 439, 441, 442, 516, 525, 571

Финн, сын Овечьего Ульва 520, 523

Финн, сын Скофти 473, 474, 476, 477

Финн, сын Эрлинга Кривого 571

Финней, о. (Финнёй) 344

Финнмёрк (Финнмарк) 59, 200, 252, 283, 291, 343

Финнланд = Страна Финнов 219

Фитьяр (Фитье) 63, 82, 387

Фланд (Фландрия) 450

Флорувагар (Флурвог) 505, 534

Флоси Поджигатель 147, 647

Фоксерни (Фуксерна) 475

Фольдр (Вестфолл и Эстфолл) 37, 49, 93, 181, 193, 200, 325, 328, 537, 564

Фольквид, сын Свипдага 31

Фольки, сын Биргира 529

Форминтерра, о. (Форментера) 483, 484

Форс (Фосс) 502, 537, 547

Фредарберг, г. 80, 82

Фреди, о. (Фрей) 79

Фрейвид Глухой 238–240

Фрейр, бог 9, 12, 13, 15, 16, 28, 48, 50, 70, 74, 123, 177, 633, 635, 638, 640, 646

Фрейя, богиня 12, 16, 635

Фрекейярсунд, прол. (Дрога) 332, 376

Фридлейв, сын Фроди 24

Фригг, богиня 12

Фрирек, знаменосец Харальда Сурового 456

Фрирек, сын Хейнрека 485, 658

Фрирек Челн 555, 558, 564, 565

Фроди Гордый (или Миролюбивый), сын Дана Гордого 16, 23

Фроди, морской конунг 114, 318, 645, 650

Фроди Смелый, сын Флидлейва 25, 26, 635

Фроди, сын Харальда Прекрасноволосого 52, 60, 61

Фроди, сын Эйстейна 42, 43

Фроста 139, 140, 187, 511

Фрости 20, 636

Фулла, богиня 88, 642

Фьёльнир, сын Ингви-Фрейра 9, 16, 19, 636

Фьон, о. (Фюн) 13, 392, 394, 397, 398, 400, 412, 431, 436

Фьорд = Тронхеймс-фьорд 155, 187–190

Фьорды (Согн-ог-Фьюране) 47, 48, 55, 59, 70, 94, 104, 106, 108, 136, 156, 157, 259, 331, 359, 514, 555, 557, 644

Фьядрюндаланд 29, 30, 32, 216, 637

Фьялир 48, 156, 157, 179

Фюри, р. (Фюрисон) 19, 21, 22, 27, 189

Фюрилейв (Ферлев) 502, 506

Хавард из Оркадаля 156

Хавард Клининг 539, 545

Хавард Рубака 124, 125

Хавард, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 242

Хаврсфьорд (Хавс-фьорд) 51, 52

Хагбард, герой сказания 23, 503, 636, 659

Хагбард, морской конунг 22

Хадаланд (Хаделанн) 35, 37, 38, 40–43, 56, 61, 184, 186, 212, 214, 260, 279, 447, 576

Хадд Суровый 51

Хакадаль (Хакедал) 42

Хаки берсерк 40

Хаки, морской конунг 22, 23

Хаки, сын Гандальва 39, 42

Хакон Брюхо 518, 523

Хакон Воспитанник Торира, сын Магнуса 463, 467–469

Хакон Добрый (или Воспитанник Адальстейна), сын Харальда Прекрасноволосого 64, 65, 67–90, 92, 103, 105, 140, 185, 196, 209, 252, 291, 387, 488

Хакон, конунг Швеции 473

Хакон Могучий, сын Сигурда 9, 10, 15, 72, 92–96, 98, 99, 101–109, 112–114, 118–123, 125, 127–132, 136, 149, 150, 152, 177, 185, 242, 279, 425, 633, 634

Хакон, посланец Гуннхильд 98–100

Хакон Пунгельта, сын Паля 518

Хакон Старый 98–100

Хакон, сын Грьотгарда 45, 48, 63, 70, 74

Хакон, сын Ивара 425, 427–431, 437–439, 442–446, 571

Хакон, сын Паля 481

Хакон, сын Эйрика 154, 177, 179–181, 183, 187, 189, 199, 272, 279, 280, 282, 308, 309, 319, 320, 331, 332, 335–340, 343, 344, 356, 357

Хакон Фаук, сын Олава в Долине 489, 505, 506

Хакон Широкоплечий, сын Сигурда 526, 527, 534, 538–559

Халар (Халёр) 318

Халлад, сын Рёгнвальда ярла 54, 56, 57

Халланд (Халланд) 70, 72, 394, 432, 437, 442, 444, 468, 503, 571

Халль с Побережья, сын Торстейна 10, 142

Халль, сын Аудуна 539

Халль, сын Торарина 10

Халль, сын Торгейра Лекаря 523, 524

Халль Убийца Кодрана, сын Отрюгга 447

Халльвард Бездельник 550

Халльвард Лощильщик 520

Халльвард Плут 38

Халльвард, святой 517

Халльвард, сын Гуннара 533, 534

Халльвард Харексблеси 328, 650

Халльвард, человек Торкеля Воспитателя 246

Халльдор Болтун 482–484, 486, 502, 503, 658

Халльдор из Скердингсстедьи 129, 141

Халльдор Некрещеный 157, 159, 162, 163, 165, 166, 647

Халльдор, сын Брюньольва 536, 538, 546–548

Халльдор, сын Брюньольва Верблюда 287, 463, 574

Халльдор, сын Гудмунда 147, 156

Халльдор, сын Сигурда 515

Халльдор, сын Снорри Годи 406, 407, 409, 424, 654

Халльдор, человек, исцеленный Олавом Святым 530

Халлькель из Фьялира 156

Халлькель Сутулый 494, 536

Халлькельсвик, зал. (Халлхьельсвик) 122

Халльстейн из Фьордов 156

Халльстейн, сын Хлива 156

Халльфред Трудный Скальд, сын Оттара 111, 112, 115, 148, 149, 161–163, 165, 166, 644, 647

Халогаланд (Холугаланн) 27, 59–61, 78, 97, 108, 121, 122, 136, 143–145, 151, 152, 154, 156, 166, 251–253, 273, 283, 296, 298, 318, 325, 348, 385, 461, 469, 470, 472, 488, 489, 518, 575

Хальв, герой сказаний 19, 447, 636, 656

Хальвдан Белая Кость, сын Олава Лесоруба 34, 35

Хальвдан Белый, сын Харальда Прекрасноволосого 51, 59, 61

Хальвдан Высоконогий, сын Харальда Прекрасноволосого 55, 56, 58, 61, 242

Хальвдан Золотой Зуб, сын Сёльви 34

Хальвдан, сын Сигурда Свиньи 182, 215, 427

Хальвдан, сын Фроди 24

Хальвдан, сын Сигурда Хриси 137

Хальвдан, сын Харальда, отец Ивара Широкие Объятья 33

Хальвдан Черный, сын Гудрёда 9, 36–43, 72, 641

Хальвдан Черный, сын Харальда Прекрасноволосого 51, 59, 61–63, 65

Хальвдан Щедрый на Золото и Скупой на Еду, сын Эйстейна 36, 49

Хальвдан ярл 88, 252

Халькель Сутулый, сын Йоана 536

Хальс (Хальс) 105

Хамарсфьорд 519

Ханграр 379

Хар Крепкорукий 352, 651

Харальд Гилли, сын Магнуса Голоногого 494–497, 500–515, 522–525, 529, 530, 553, 658

Харальд Гренландец, сын Гудрёда 94, 106, 125–127, 134, 137, 167, 173, 374, 387, 650

Харальд Живодер 469

Харальд Золотая Борода 39

Харальд из Вика 532

Харальд Копье 492

Харальд, оркнейский ярл 512

Харальд Прекрасноволосый, сын Хальвдана 9, 41–68, 70, 73, 79, 84, 106, 127, 128, 132, 136, 182–185, 209, 241, 242, 247, 291, 358, 379

Харальд Рыжебородый 36

Харальд Серая Шкура, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 72, 83, 87–98, 103–107, 279, 645

Харальд Синезубый, сын Горма 72, 79, 96, 101–104, 106, 110, 113–117, 119, 120, 133, 153, 209, 279, 554, 641

Харальд Суровый, сын Сигурда Свиньи 182, 215, 251, 272, 344, 345, 353, 393, 402–463, 466, 467, 471, 473, 476, 634, 652, 655, 657

Харальд, сын Вальдамара из Хольмгарда 490, 554, 660

Харальд, сын Гудини 448–451, 455–457, 459–461, 466, 473, 490, 657

Харальд, сын Кнута, см. Золотой Харальд

Харальд, сын Кнута Могучего 178, 381, 388, 401

Харальд, сын Маддада 527

Харальд, сын Свейна Вилобородого 119, 644

Харальд, сын Сигурда 10, 634

Харальд, сын Сигурда Рта 573

Харальд, сын Торкеля Высокого 338, 370

Харальд, сын Хальвдана Черного 39

Харальд, сын Харальда Копье 492

Харальд Точило, сын Свейна 466

Харбард = Один 70, 640

Хардангр (Хардангер-фьорд) 92, 95, 104, 535, 644

Харек Быстрый 156

Харек Волк 40

Харек с Тьотты, сын Эйвинда Погубителя Скальдов 136, 143–145, 251, 252, 255, 273, 274, 297, 298, 317, 318, 325, 340, 343, 357–360, 364, 365, 385

Харек, сын Гутхорма 69

Харм, зал. (Вель-фьорд) 470, 471

Хауг (Хёуг) 254, 386, 402, 465

Хаугар (Мёллебаккен) 569

Хаугар (Хёуге?) 66

Хаугасунд, прол. (Хёгасунд в Швеции) 202

Хаугасунд, прол. (Хёугесунн в Норвегии) 66

Хаук Длинные Чулки 64, 65, 640

Хаук из Фьордов 156

Хаук из Халогаланда 143, 144

Хаукбёр (Хокебю) 467

Хауксфльот, р. (Хамбер?) 69

Хвалир, о-ва (Валер) 521

Хварвснес (Кварвен) 564

Хведн, о. (Вен) 511

Хвинир (Квинесдал) 62, 156

Хвитабю (Уитби) 528

Хвитингсей, о. (Квитсёй) 109, 288

Хевринг (Хёвринген) 468, 469

Хёвудей, о. (Хуведёйа) 517, 549

Хёвунд (Ерпен) 535, 548

Хёгни, герой сказания 331, 651

Хёгни, конунг в Восточном Гаутланде 32, 33

Хёгни с Ньярдей 28

Хёгни, сын Кари 42, 43

Хёгни, сын Эйстейна, конунга в Хейдмёрке 42, 43

Хёгни, сын Эйстейна могущественного, конунга в Упплёнде 37

Хегравик (Саннвики) 505

Хёд, о. (Харейд) 122

Хедаль (Хедал) 256

Хедин, герой сказания 127, 351, 646

Хедин Твердобрюхий 519

Хейдабю (Хедебю, Шлезвиг) 115, 392, 422, 487

Хейдмёрк (Хедмарк) 35, 37, 38, 40, 42, 43, 53, 60, 93, 167, 184, 190, 212–214, 260, 278, 321, 322, 334, 447

Хейдсэвис 72, 641

Хеймдалль, бог 13

Хейнрек Стриона 178

Хейнрек, сын Вильяльма Незаконнорожденного 481, 658

Хейнрек, сын Фрирека 485

Хейнрек Хромой, сын Свейна 550

Хейнрек Щедрый 388

Хеллорнес, м. (Хольдернесс) 453

Хель, преисподняя, великанша — владычица преисподней 19, 302, 412, 652

Хель, секира 393

Хельга, дочь Андреаса 506

Хельга Река (Хельгео) 311, 312, 314–316, 650

Хельганес, м. (Хельгенес) 398, 411, 412

Хельги Смелый 39

Хельги, сын Стари 522

Хельги, сын Хальвдана 27

Хельги 53

Хельсинг, сын Гандальва 39

Хельсигьяланд (Хельсингланд) 52, 73, 95, 195, 291, 356, 377, 380, 383, 402

Хельсингьяпорт (Гастингс) 461

Хеминг, сын Хакона Могучего 109

Хеминг, сын Струтхаральда 119

Хёнир, бог 12

Хёрда-Кари 63, 134

Хёрдакнут, сын Кнута Могучего 178, 287, 310, 311, 326, 381, 388, 389, 401, 448, 451

Хёрдакнут, сын Сигурда Змей в Глазу 102

Хёрдаланд (Хордаланн) 43, 51, 61, 63, 65, 66, 70, 82, 88, 92, 106, 108, 109, 134, 136, 156, 167, 220, 261, 271, 288, 307, 331, 344, 359, 363, 377, 380, 387, 514, 520, 525, 563

Хердалар 170

Хердла, о. (Хердла) 520, 525

Херейяр, о-ва (Херёйа) 121, 303, 332

Херлауг, конунг Наумудаля 45

Херлауг, сын Хакона 47

Хермод, бог 86

Хернар, о-ва (Хернар) 288

Хёрундафьорд (Йёрунн-фьорд) 122

Хёскульд 147

Хесьютун (Хестун) 470

Хилларсунд, прол. (Хиллесунн) 383

Хилль, о. (Хилле) 383

Хильд, валькирия 48, 176, 192, 194, 351, 363, 368, 389, 395, 396, 458, 471, 482, 555, 638, 649, 651–653, 656–658, 660

Хильд, дочь Хёгни 32

Хильд, дочь Хрольва Носатого 54

Хильд, дочь Эйрика 35

Хильдибранд 39

Хильдир, сын Хёгни 32, 33

Хильдигунн, дочь Гранмара 31, 32

Химинбьёрг 13

Химинфьёлль 30

Химинхейд 30, 637

Хинн, о. (Хиннёй) 519

Хисинг, о. (Хисинген) 200, 202, 241, 507, 527, 540, 541, 562, 564

Хладир (Ладе) 45, 63, 72, 74, 75, 77, 95, 131, 136, 137, 140, 188

Хлаупанданес, м. 243

Хлёдвир Длинный 156

Хлёдвир, сын Торфинна Раскалывателя Черепов 106, 242

Хлейдр (Лайре) 13, 16, 27, 28, 438, 634, 655

Хлёкк, валькирия 166, 420, 511, 528, 648, 655, 659

Хлесей, о. (Лёсё) 236, 422, 423, 436, 511, 655

Хлив, дочь Дага 36

Хлид (Лиа) 498

Хлюмрек (Лимерик) 46

Хлюрскогсхейд (Люрскоусхеде) 392, 394

Хнейтир, меч 355, 551

Хносс, богиня 16, 458, 635, 656

Ховгарда-Рэв 351, 362, 651

Холь (Доль в Бретани?) 174

Хольм, о. (Мункхолмен) 515

Хольм (Бергенхус) 505, 506, 533, 534

Хольм = Боргундархольм? 111

Хольмгард (Новгород) 100, 101, 202, 233, 378, 383, 405, 410, 411, 490

Хольмфрид, дочь Олава Шведского 166, 228

Хольт = Хольтар 36

Хольтар (Хольтан) 36

Хольти Смелый, сын Ярицлейва 235

Хольтсеталанд (Гольштейн) 113

Хорнборусунд, прол. 517

Хорнклови, скальд 46, 47, 50–53, 638

Хорнског, лес (где теперь Хорнслет?) 420

Хравн, конь 396, 653

Хравнсейр (Рейвенсир) 461

Хравнснес (Рамнес) 560, 564, 577

Храни Гаутский 49, 51

Храни Остроносый 182

Храни Путешественник, сын Хрои 94, 127, 167, 178, 179, 183

Хрейдар, отец Стюркара 95

Хрейдар, сын Грьотгарда 521

Хрейдар, сын Эрлинга Кривого 571

Хрёрек, конунг в Хейдмёрке, сын Дага 184, 212–214, 220–227

Хрёрек, сын Харальда Прекрасноволосого 52, 61

Хринг, конунг в Хейдмёрке 184, 185, 212, 214

Хринг, сын Дага 53, 345

Хринг, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 60, 345

Хрингарики (Рингерики) 39, 42, 43, 53, 56, 61, 137, 215, 260, 279, 447, 576

Хрингисакр (Рингсакер) 42, 212–214

Хрингмарахейд (Рингмир) 173

Хрингсфьорд (во Франции?) 174

Хрингстадир (Рингстед) 397

Хрингунес (Рингнес) 190, 194, 213, 278, 432

Христ, валькирия 84, 165, 642, 648

Христос 75, 120, 145, 147, 224, 346, 349, 356, 361, 374, 379, 383, 409, 482

Хроальд Долгоречивый 555, 560

Хроальд Понурый 51

Хрои Белый 94

Хрои Кривой 200, 202

Хроискельда (Роскилле) 314, 390, 412

Хроллауг, конунг Наумудаля 45

Хроллауг, сын Рёгнвальда ярла 54, 58

Хрольв Жердинка, сын Хельги 27, 28, 31, 88, 420, 636, 642, 655

Хрольв Пешеход, сын Рёгнвальда ярла 54, 55, 58, 175, 639

Хрольв Стрелец, дружинник Хрольва Жердинки 352, 651

Хроссанес, м. (сев.-зап. оконечность о. Нёттерёй) 554

Хроссей, о. (Мейнленд) 243

Хрофтатюр = Один 86, 642

Хрунгнир, великан 88, 642

Хрут из Вигга 354, 387

Хуги Гордый 472, 473, 657

Хуги Толстый 472, 657

Хуглейк, сын Альва 22

Хульвид, сын Свипдага 31, 32

Хульд, колдунья 17, 18

Хумбра, р. (Хамбер) 453

Хундсвер, о. (Хунсверхолм) 332

Хундторп (Хундорп) 257

Хунтьов 46

Хусабёр (Хуста) 77

Хусстадир (Хуста) 492

Хьёрвард Ильвинг 31–33

Хьёрнагли, о. (Хьернагель) 327

Хьёрунгаваг, зал. (Йёрунгавог) 122

Хьяльти, сын Скегги 148, 149, 156, 198, 204–211, 217, 218, 227

Хьяльтланд (Шетландские острова) 52, 53, 54, 70, 249, 251, 453

Хьяртаполь (Хартлпул) 528

Хэринг, о. (Кнаплуннёй?) 147

Хюрнинг, зять Олава сына Трюггви 133, 151, 157, 164

Хюррокин, великанша 472, 657

Хюсинг, сын Гандальва 39

Цецилия, дочь Гюрда 522

Человек-в-Беде = Свейн, сын Ульва 439, 440

Человечья Голова, корабль 190, 649

Черное Море 11, 410

Шведская Держава 28, 30, 33, 43, 157, 206, 419, 443, 493

Шведские Шхеры (шхеры у побережья Упланда и Сёдерманланда) 203

Швеция 15–18, 21–31, 33, 34, 57, 73, 94, 98, 125–127, 132, 137, 152, 153, 157, 168, 169, 195, 197, 198, 203, 216, 217, 219, 234–236, 261, 282, 291, 322, 335, 343–345, 349, 356, 377, 378, 380, 383, 384, 392, 398, 402, 411, 412, 466, 473, 474, 476, 550, 551, 573, 577, 637

Шетлендские о-ва = Хьяльтланд 197

Широкий Фьорд (Брейда-фьорд) 118, 119, 227

Шотландия 53, 54, 59, 61, 68–71, 115, 242, 245, 251, 281, 386, 453, 472, 473, 478, 512, 524, 527

Шхера Соти, о. (Сотхольмен у Сёдерманланда?) 168, 169

Щенок, сын Сигурда = Собачка 128, 242

Эадвард Добрый, сын Адальрада 174, 175, 315, 388, 400, 401, 448, 449, 451, 460, 656

Эадмунд, сын Адальрада 174, 175, 178, 401

Эадмунд Святой 171

Эатвиг, сын Адальрада 175

Эатгейр, сын Адальрада 175

Эгвальд 139

Эгвальдснес, м. (Авалснес) 63, 78, 138, 139, 263, 266, 267, 269–271

Эгг (Эгге) 77, 253, 296, 322, 337, 372, 376, 386, 387

Эгиль, воспитатель Астрид, дочери Олава Шведского 228

Эгиль, легендарный стрелок 97, 643

Эгиль, сын Аслака из Форланда 469–471

Эгиль, сын Ауна 25, 26

Эгиль, сын Скаллагримма 147

Эгиль, сын Халля с Побережья 279, 290, 316

Эгиль Шерстяная Рубашка 79–82

Эгир, морской великан 109, 120, 170, 207, 399, 644, 645, 648, 649, 652

Эгисфьорд (Экс-фьорд) 519

Эгло 90, 91

Эгмунд Денгир 528

Эгмунд из Санда 519

Эгмунд Санди 156

Эгмунд Свифтир 520, 578

Эгмунд, сын Ивара 545

Эгмунд, сын Орма 516

Эгмунд, сын Скофти 473, 475, 477

Эгмунд, сын Торберга 469, 473

Эгмунд, сын Фоли 354

Эгмунд, сын Хёрда-Кари 134

Эгмунд, сын Эрлинга Кривого 571

Эдла 228

Эдни (Этне) 535

Эйвинд Болото 138

Эйвинд Локоть 478–480

Эйвинд Погубитель Скальдов, сын Финна 9, 15, 22, 48, 82–86, 88, 89, 91, 97, 123, 251, 633

Эйвинд Рваная Щека 136, 144, 145

Эйвинд Турий рог 201–203, 227, 245, 249

Эйвинд Уж 156

Эйвинд Хвастун 83, 84, 642

Эйд (Аским) 39

Эйд (Маннсейд?) 48, 121

Эйд (Эйдсволл) 214

Эйд = Эйдаског 231

Эйдаског (леса на границе Норвегии и Швеции) 34, 49, 200, 231, 291, 335, 345

Эйдский Лес = Эйдаског 232

Эйи, оз. (Эйерен) 39

Эйин Идри (Иннерёй) 73, 77

Эйкрейяр, о-ва (о. Эккерё и др.) 202, 236

Эйкундасунд, прол. (Эгерсунн) 287, 325, 327, 328

Эйланд, о. (Эланд) 202, 203, 216

Эйлив Гаутский 200

Эйлив, сын Рёгнвальда 54, 402

Эйлив ярл 235

Эйна 45, 73, 187, 255

Эйнар, сын Ари 519

Эйнар Брюхотряс, сын Эйндриди 95, 109, 156, 163, 164, 176, 177, 186–190, 193, 195, 261, 272, 307, 326, 340, 343, 344, 371–373, 376, 377, 386, 391, 418, 419, 425–428

Эйнар Звон Весов, сын Хельги 91, 96, 106, 643

Эйнар, зять Андреаса 506, 507

Эйнар из Хёрдаланда 156

Эйнар Криворотый, сын Сигурда Толстого 227, 242–247, 249, 253

Эйнар, сын Гутхорма Седая Борода 530

Эйнар, сын Лососьего Паля 520, 534

Эйнар, сын Скули 482, 485, 486, 498, 505, 511, 524, 527–529, 537, 545, 551, 658

Эйнар, сын Эгмунда 519

Эйнар, сын Эйольва 276, 277

Эйнбуи (Эйнбу) 334

Эйндриди из Гаутдаля 518

Эйндриди Кобыла 564

Эйндриди, сын Йона Жирный Нос 537, 541, 542, 544, 545

Эйндриди, сын Стюркара 95, 176

Эйндриди, сын Эйнара Брюхотряса 176, 326, 343, 425–429

Эйндриди Юный 525, 526, 551, 555, 557, 558, 562

Эйольв Дадаскальд 110

Эйольв, сын Вальгерд 119

Эйрар (берег в устье р. Нид) 568, 574, 575

Эйрарсунд, прол. (Эресунн) 71, 114, 157, 314, 316–318, 327, 444, 493, 517

Эйрик архиепископ, сын Ивара 522

Эйрик, брат Бенедикта 515

Эйрик Бьодаскалли, сын Кари Викинга (?) 97–99, 133, 148, 205

Эйрик Добрый, сын Свейна 466, 475, 490, 492

Эйрик, конунг Йотланда 53, 638

Эйрик, конунг Хёрдаланда 43, 51

Эйрик кровавая Секира, сын Харальда Прекрасноволосого 53, 55, 59, 61–63, 65–70, 82, 83, 85, 87, 94, 107, 151, 242, 247

Эйрик Незабвенный, сын Эйрика 500, 503, 507, 516, 517, 658, 659

Эйрик Победоносный, сын Бьёрна 57, 94, 99, 100, 125, 209, 219

Эйрик Рыжий 156, 647

Эйрик, сын Агнара 35

Эйрик, сын Агни 21

Эйрик, сын Арни 575

Эйрик, сын Ингви 22, 23

Эйрик, сын Одда 520, 522–524

Эйрик, сын Хакона Могучего 92, 93, 109, 110, 120–125, 132, 152–154, 157–167, 176–178, 188–189, 199, 233, 279, 309, 644

Эйрик, сын Э(й)мунда 43, 48–50, 57, 219, 638

Эйрик Урожай 493

Эйрик Хелль, сын Эйндриди 518

Эйстейн архиепископ, сын Эрленда Медлительного 373, 424, 563, 565, 566

Эйстейн Грохот 46

Эйстейн Девчушка, сын Эйстейна (?) 573–577

Эйстейн Злобный 291

Эйстейн, конунг из Хейдмёрка 42

Эйстейн Могущественный, конунг в Упплёнде 37, 38, 73, 637

Эйстейн Суровый 35

Эйстейн, сын Адильса 28

Эйстейн, сын Магнуса Голоногого 471, 476, 481, 487–493, 535, 536, 548, 571, 659

Эйстейн, сын Хальвдана Белая Кость 35, 36

Эйстейн, сын Харальда Гилли 524–526, 529, 532, 534–538, 542, 549, 550, 573

Эйстейн, сын Эйстейна 38

Эйстейн Тетерев, сын Торберга 293, 455, 459

Эйстейн ярл 53

Эйстланд = Страна Эстов 219

Эйстридалир (Эстердален) 319

Эйсюсла, о. (Сааремаа) 153, 169, 170

Эккьяль, р. (Ойкелл) 54

Элисабет = Эллисив 411

Эллипалтар (устье Днепра?) 410

Эллисив, дочь Ярицлейва 410, 411, 421, 453, 461

Эльв = Гаут-Эльв 34, 59, 61, 137, 155, 200, 201, 203, 220, 261, 287, 308, 381, 390, 421, 422, 435, 436, 444, 445, 475, 517, 540, 545, 554, 637

Эльвир Большеротый 508, 509

Эльвир из Эгга 253–256, 337, 358

Эльвир, имя трех бондов в Гаутланде 231

Эльвир Умный 39

Эльвисхауг (Алстахёу) 77

Эльвси см. Альв

Эльвус (Эльвус) 119

Эльда (Эльда) 545

Эльмод Старый, сын Хёрда-Кари 134–136

Эмд, о. (Андёй?) 27, 146, 262

Эмма, дочь Рикарда 175, 178, 310, 311, 388, 448

Эмма, кольчуга 458

Эмунд из Скарара 235–238, 240

Эмунд, сын Олава 228, 378, 392

Энгильснес, м. (Малея) 486

Энгуль, о. (Энгелёй) 575

Энгульсей, о. (Англси) 473

Энгульсейярсунд, прол. (Менай) 432, 472

Энгульссунд = Энгульсейярсунд 473

Эндур, сын Висбура 18, 635

Энея 11, 634

Энунд, сын Ингвара 29, 30

Энунд, сын Олава Шведского, см. также Якоб 240, 241, 261, 282, 287, 308, 311–314, 316, 343, 345, 383

Энунд, сын Симуна 527, 538, 541, 555–557, 564, 565

Энунд, ярл из Спарабу 73, 291

Эрвик (Эрвик) 122

Эрленд из Герди 344, 364, 525

Эрленд Медлительный, сын Йоана Сильного 424

Эрленд, сын Торф-Эйнара 69, 242

Эрленд, сын Торфинна 453, 455, 471, 473, 481

Эрленд, сын Хакона Могучего 129, 130

Эрлинг, отец Аслака 518

Эрлинг Старый 96

Эрлинг Кривой, сын Кюрпинга-Орма 525, 526, 528, 535, 540, 541, 543–546, 551, 553–574, 576, 578

Эрлинг, сын Йоана 385

Эрлинг, сын Скьяльга 133, 135, 136, 157, 159, 176, 177, 181, 190, 193, 194, 199, 256, 261, 262, 264, 265, 267, 269, 270, 271, 282, 287, 293–296, 307, 310, 319, 325, 328–332, 340, 344, 377

Эрлинг, сын Хакона Могучего 125

Эрлинг, сын Эйрика Кровавая Секира 67, 90, 91, 96, 102

Эрлинг, сын Эрленда 478, 480

Эрнес 141

Эрнольв Корка 564, 565

Эрри, о. (Эрё) 517

Эцур, архиепископ 507

Эцур, бонд с Хисинга 564

Эцур Рыло 59, 60

Эцур, сын Аги 154

Южные Острова (Гебридские о-ва) 52, 53, 55, 69, 115, 128, 251, 386, 471–473, 478, 494, 525

Южный Мёр (Суннмёре) 47, 48, 91, 106, 107, 136, 256, 303, 469, 473

Юлиан Отступник 171

Юнгуфурда 178

Ядар (Ерен) 51, 52, 62, 264, 265, 267, 282, 287, 288, 294, 295, 328, 329, 331, 340, 344, 425, 494

Якоб Святой 482

Якоб, сын Олава Шведского, см. также Энунд 228, 239, 240

Яльк = Один 256, 650

Ямталанд (Емтланд) 52, 73, 95, 112, 156, 195, 201, 291, 292, 300, 302, 346, 356, 377, 380, 383, 402, 488

Ярицлейв, сын Вальдамара 233–235, 335, 340, 342, 343, 378, 402, 405, 410, 411, 649, 653

Ярлова Долина 129

Ярлова Пещера 130

Ярлсей (Йерсёй) 35

Ярнбераланд (Даларна) 345

Ярдтруд, дочь Йоана 385

Ятвард см. Эадвард 400

Ятмунд 69, 172, 630, 648

Генеалогическая таблица конунгов рода Харальда Прекрасноволосого

(по книге Norges historie, bd. 2, av Erik Gunnes, Oslo, 1976, s. 107)

Курсивом набраны имена правивших конунгов.

Карта Норвегии XI–XII вв.