Крылатая невеста тёмного архимагистра

Город стремительно оживал, его накрыло всеобщее беспокойство. Которое переросло в панику, когда у входов в пещеры стали осыпаться камни и оттуда повалила волна монстров, дикая, неконтролируемая, спасающая свои жизни от обрушивающихся пещерных коридоров и летящих вслед смертоносных заклятий, посылаемых Тебвером, Харглотом, Квилорвиром и Воддаксом, и сметающая всё на своём пути.

Над Аббаналуром зажглись сигнальные огни, зазвенел сигнал тревоги, воины приняли огонь на себя и вступили в схватку с чудищами. Часовые второго дома похватали дополнительное оружие и ринулись защищать вверенную им территорию.

Ал тенью мелькнул мимо них и пробрался на балкон, после чего двинулся в глубь дома, прячась от воинов, которые были внутри и тоже поспешили на шум. Заклинание, скрывающее его присутствие, работало на максимум, а тёмные эльфы, занятые вторжением, не прощупывали пространство так тщательно, как могли бы.

Аль, из последних сил сдерживавшая натиск жрицы, услышала отдалённый грохот и шум. Тёмные эльфы нахмурились и переглянулись.

– Кажется, пожаловал твой избранник. Что ж, его как следует встретят, не сомневайся, – «обрадовал» Валафейн.

Встретят? Нет, не может быть, чтобы наставника привели связанного по рукам и ногам, он не будет ранен или унижен! Её Алакдаэр должен всегда стоять на ногах и быть победителем, он именно такой, волевой, твёрдый, сильный, несгибаемый, тот, за которым можно следовать куда угодно, кто выведет к свету и спасёт из любых неприятностей.

Возможно, Альвинора просто занималась самовнушением, чтобы придать себе сил и не опускать руки. Она верила в избранника, её сердце пело от радости, что он её нашёл, что пришёл и заберёт из этого жуткого места. Ну же, где он?

Пол в комнате дрожал, стены тоже, будто сотрясаясь от топота множества ног. Светлейший, что же происходит снаружи? Всё ли в порядке с архмагистром? Но как бы там ни было, Альвиноре нельзя сбавлять концентрацию, её дело не дать клинку пронзить грудь.

За порогом послышался шум сражения, раздавались крики на дровише, ближе, ещё ближе… Дверь сотрясло мощной волной, а потом вышибло заклинанием. Вместе с обломками древесины в комнату влетели тела двоих воинов-дроу, души которых были уже далеко.

– Мирлара, я пришёл, как ты и хотела, – раздался холодный голос Аркент’тара со стороны изувеченного входа. – Отпусти Светлую!

Глава 27

Алакдаэр быстро оценил ситуацию: четверо против одного, пусть трое противников и женщины. Жрицы тоже могут быть весьма опасны и коварны. Невеста на алтаре, а в руке Мирлары ненавистный клинок для жертвоприношений, от удара которого Альвинору защищает слабеющий щит, созданный кулоном отца. Ситуация хуже некуда, малейшая ошибка может стоить жизни. Нет, не ему (серьга-артефакт исправно защищает хозяина), а ей.

Декан настороженно следил за врагами, готовый в любой момент атаковать, но для начала нужно придумать способ вытащить подопечную с алтаря.

– Да ты, как вижу, стал ещё более дерзким, – метнула на него взгляд Главная жрица. – Что, жизнь на поверхности заставила тебя забыть своё место?

– Это ты своё явно забыла! – ровным голосом проговорил Алакдаэр, стараясь не показать, насколько встревожен. – Выходец второго дома смеет дерзить мне, представителю первого?! Ты совсем страх потеряла?!

– А ты давно потерял право считаться сыном первого дома. С тех самых пор, как стал отступником и изменником! – Мирлара обнажила белоснежные зубы в ироничной усмешке. – И ты ведь знаешь, как мы поступаем с предателями…

– Ну так вот он я, – он слегка развёл руки. – Положи на алтарь меня и освободи ту, кто здесь быть не должна.

Глава второго дома от души рассмеялась.

– Ох, Алакдаэр, я так хочу увидеть твое лицо, когда сердце этой девчонки будет стучать у меня в ладони… – она была полна предвкушения. – Не представляешь, как долго я этого ждала. Такое удовольствие мало чем можно заменить… Ну а тебя я оставлю на десерт.

Напряжение в комнате усилилось. И Ал, и Валафейн готовы были атаковать, нужен был только повод, малейший повод. Две помощницы жрицы тоже ждали команды, дабы применить магию.

– А не подавишься мной-то? – архимагистр терял терпение. – Я. Сказал. Отпусти. Мою. Женщину!

«Его женщину?!» – Альвинора смотрела на любимого и не верила ушам. Впервые он открыто назвал её своей, да ещё и перед другими. Но главное, что Аркент’тар пришёл, он здесь. Значит, всё будет хорошо! Ведь будет же?

– Твою женщину?! – с издёвкой произнесла жрица. – С каких это пор мужчины-дроу сами выбирают себе женщин? Это женщина решает, с кем ей быть, а кто станет её рабом. Ах да! – спохватилась она. – Ты же у нас полукровка. И это так тебя воспитал твой светлоэльфийский папаша?

«Его отец – светлый эльф?» – удивилась Аль.

– И как давно ты знаешь? – взгляд наставника резал собеседницу не хуже острого клинка.

– О твоём отце? А что тут знать?! Как нашли ваше жалкое наземное поселение, так и узнала. Полукровка! – презрительно выплюнула тёмная эльфийка последнее слово.

– Знаешь, Разноглазый, а вы с этой девкой отличная пара, – подал голос Валафейн. – Двое жалких полукровок, о которых даже жаль марать руки… – он поигрывал сгустком тьмы, явно намереваясь в самое ближайше время пустить его в дело.

– Благодарю, только твоего благословения нам и не хватало для счастья, – декан тоже был полон иронии. Затягивая разговор, он придумывал пути отступления и просчитывал возможные ходы.

– Что за шум снаружи? – Рилинвирр глянул в сторону развороченной двери. – Результат твоего очередного эксперимента? Что задумал на этот раз?

– Всего лишь планирую не оставить от Аббаналура камня на камне, – вальяжно откликнулся Ал, хотя спокойствия в нём было ни на грош.

– Слишком много на себя берёшь, полукровка! – глаза жрицы сверкнули красным, выдавая гнев. – Если действительно хочешь, чтобы я сжалилась над твоей девкой, то займёшь её место, но сначала… На колени! Иначе эта светлая дрянь долго не проживёт. Ползи к моим ногам и умоляй позволить тебе её заменить. Жалкий щит, мешающий мне прикончить твою зазнобу, вот-вот лопнет. Поторопись и наступи на свою хвалёную гордость, – рука Мирлары дёрнулась в сторону Альвиноры, защита которой слабела на глазах.

Архимагистр подошёл на несколько шагов.

«Гордость? К цайгам гордость, если на кону жизнь избранницы!» – так думал он, пока не рассмотрел уродливые рубцы на теле невесты.

Аль с надеждой наблюдала за приближающимся почти мужем и тянулась к нему всей душой. Вот он, совсем рядом! Прикоснуться бы, оказаться в надёжных объятиях, укрыться от бед… Декан сделал ещё шаг, а потом его лицо изменилось. Он смотрел на изуродованную позорной надписью грудь Альвиноры, на её изувеченный живот, и его глаза наливались красным, губы сжались в тонкую линию, а в руках заклубилась тьма, которая обрушилась на присутствовавших дроу.

Одна из помощниц жрицы не выдержала удара и, вскрикнув, упала на пол, рассыпавшись кучкой пепла. Трое других тёмных эльфов укрылись за более надёжными щитами. Мощность атаки Алакдаэра была такой ужасающей, что его противников не спасала даже хвалёная маловосприимчивость дроу к магическим воздействиям.

Жрица и её помощница с воодушевлением принялись читать какие-то заклинания, отчего от тьмы, зависшей над алтарём, отделился искрящийся сгусток и метнулся к декану, которого от неминуемой гибели спасла серьга-амулет.

– Ах да, у тебя же есть эта цацка. Тогда пойдём другим путём, – Мирлара стала произносить заклинания ещё быстрее и сделала очередную попытку пронзить грудь пленницы, а Валафейн тем временем атаковал Тёмного.

И снова амулет Альвиноры засветился, источая вокруг неё полупрозрачный щит и не давая клинку пронзить грудь, хотя теперь защита основательно истончилась.

Глаза наставника продолжали полыхать красным, он яростно швырялся тьмой и развеивал смертоносные заклинания Валафейна, на лице которого появилось нешуточное беспокойство. Ага, значит, чувствует, что может потерпеть поражение!

– Альвинора, продержись ещё немного! – крикнул Аркент’тар.

Но держать защиту становилось всё труднее. Жрица била в щит снова и снова, её глаза тоже сияли красным, она бормотала заклинания, и тьма над алтарём снижалась, почти лизала Альвиноре лицо, стремясь насытиться её жизнью.

Передышку, хоть на мгновение, пожалуйста, хотя бы крошечную… Аль была не пределе. И она ослабила бдительность, всего на мгновение. Щит мигнул, но жрице этого хватило. Тёмная эльфийка с радостным блеском в глазах вогнала кинжал в грудь жертвы. Ещё мгновение – и тот выпустит паучьи лапки, чтобы можно было одним движением вырвать сердце.

Альвинора вскрикнула, жгучая сталь разрывала плоть, вонзалась глубоко, перед глазами поплыл красный туман…

«Вот и исполнилось пророчество…»

Валафейн был доволен. Он смотрел на лицо давнего врага и соперника, с которого исчезли все краски. Как долго Валу пришлось этого ждать! С каким наслаждением он сейчас растопчет высокомерного разноглазого ублюдка, который одним своим существованием долгие годы отравлял ему жизнь, мешая занять первенство и стать лучшим.

Осталось совсем немного – и ради спасения светлой девчонки Аркент’тар совершит главную глупость в своей жизни и в очередной раз подтвердит, что иметь привязанности для дроу противопоказано.

«Скорее, ну же, давай, попробуй вырвать её из лап смерти!»

Алакдаэр хотел использовать магию по минимуму, чтобы сберечь силы для солнечной атаки, но не сдержался, когда увидел послание извечного соперника, выклеймленное на теле его Альвиноры, этой светлой девочки, которая меньше всех заслуживала того, чтобы испытать подобные боль и унижение.

«Не прощу!» – мысленно приговаривал он, поливая врагов заклинаниями. Но его ярость мгновенно сменилась ужасом, когда уверенная рука Мирлары пробила ослабевшую защиту избранницы и почти по самую рукоять вонзила в грудь Светлой ритуальный клинок.

– Прочь от неё! – рыкнул Ал и запустил в проклятую жрицу столь сильную волну чёрного пламени, что глава второго дома с воплем отскочила в сторону, едва успев защититься от мгновенной смерти, но кинжал в её руке всё же оплавился, а сама кисть обгорела.

– Мама! – Валафейн закрыл её дополнительным щитом и бросил в Ала несколько чёрных сгустков.

Архимагистр знал, что ничего с этой тварью не станется, излечится чарами, повреждения, к сожалению, не критичны. Он поспешил окружить себя и алтарь щитом, который укрепил стеной чёрного огня, и заклинанием притянул к себе невесту.

– П-прости, любимый, я не с-справилась… – прохрипела она. – П-подвела тебя… п-прости… – и замолчала. Её почти бездыханное тело тяжело привалилось к его груди.

Декан действовал быстро и состредоточенно, стараясь не поддаваться панике. Он осторожно извлёк остатки лезвия из раны и принялся напитывать её целительными чарами, параллельно вливая в рот Альвиноры укрепляющие зелья, но повреждения оказались слишком серьёзны, а цветка ламирриса у него больше не было.

Жизнь постепенно покидала тело любимой, и Ал больше не раздумывал. Да, он сделает то, что должен. Такова судьба дроу, посмевшего иметь в этой цайговой жизни привязанность. Или она, или он, и в данном случае выбор очевиден.

– Я свою невесту не отдам даже смерти! – выдохнул архимагистр и, прижимая к себе избранницу, стал читать заклинание, страшное по своей силе и такое же неотвратимое.

Это были чары, которые связывали жизни двоих и меняли местами, другими словами, переносили ущерб, нанесённый одному, на другого. Их нельзя было отменить, но он и не собирался этого делать, потому что ни о чём не жалел. Ал сильный, куда сильнее этой девочки, поэтому у него всё равно остаётся шанс выкарабкаться и совершить всё, что задумано. А если нет… Если нет, то придётся отцу и кузену взять всё на себя (такой исход он тоже предусмотрел).

С каждым произнесённым словом он ощущал боль в сердце, которая усиливалась и терзала, но продолжал читать заклинание. Да, на архимагистре был универсальный защитный артефакт, однако от данного ритуала и его последствий он спасти не мог, потому что это была не внешняя опасность, а внутренняя, более того, хозяин амулета, можно сказать, сам себе вредил.

Аль не понимала, что происходит. Ясно было одно: она жива. Мучительная боль в сердце утихла и развеялась, рана бесследно исчезла. Она находилась в желанных объятиях любимого, который крепко прижимал её к себе. Вокруг бушевало чёрное пламя, которое вдруг стало гаснуть, вторя стону декана, а в мерцающий вокруг них щит ударилось несколько чёрных сгустков, которые бросил стремительно приблизившийся и тут же отскочивший прочь Валафейн. Слава Светлейшему, чёрная магия развеялась о защиту.

Бросив на врага мрачный взгляд, архимагистр вложил в руку Альвиноры кристалл-накопитель, дав возможность пополнить силы, подпитался и сам, а потом снял серёжку-артефакт и, обратив в кулон, надел ей на шею.

– Больше ничего не бойся, он тебя защитит, – успокоил наставник. – А теперь беги, беги и не оглядывайся, тебя встретят. А эту парочку я задержу, – и создал ещё одну стену чёрного огня.

– Нет, я останусь с тобой, – покачала головой она.

– Тут сейчас станет опасно, – предостерёг он.

– Без тебя я никуда не уйду! – возразила Аль твёрдо.

– Альвинора, уходи! Не надо тебе видеть то, что здесь будет.

– Я сегодня испытала столько, что меня уже ничто не испугает… – начала было она, но вдруг ощутила на пальцах, что лежали на архимагистре, влагу. Отняв руку, Альвинора осоловелым взглядом посмотрела на покрытую багровыми разводами ладонь, потом подняла глаза и увидела, что на груди декана (там, где сердце) расцветает кровавая роза, источающая свои смертоносные соки. – Алакдаэр, ты ранен?! – взвизгнула Аль и поддержала слегка покачнувшегося будущего мужа.

Глава 28

Алакдаэр слабел, перед глазами плясали красные мушки. Но он костьми ляжет, а выполнит то, ради чего пришёл, даже если это будет последним, что сделает в жизни. Декан не собирался здесь умирать, хотя если придётся… Отогнав эти мысли, Ал направил поток исцеляющей энергии к сердцу и приготовился выложиться по максимуму. Только бы Альвинора поскорее ушла и оказалась в безопасности. Ну отчего она постоянно ему перечит?!

– Адептка Арис, я же сказал вам уйти! – рявкнул Аркент’тар и сжал губы, задышал тяжело, часто. – Почему ты вечно меня не слушаешь? – добавил тише, как-то обречённо. – Уходи, я справлюсь и сделаю всё, что должен. Давай же!

Альвинора видела, что он пытается исцелить себя чарами, но рана слишком серьёзна, это не то, с чем можно справиться самостоятельно. Он что-то ещё ей говорил и пытался оторвать от себя, заставить уйти. Возможно, она ему сейчас мешала, возможно, ей и правда следовало бы убежать и предоставить всё наставнику, возможно... Но она не могла!

Аль вцепилась в архимагистра и была не способна сделать и шаг. Внутри появилась уверенность, что если отпустит, если позволит сотворить то, что он задумал (хотя она и не знала, что именно у него на уме), то больше его не увидит. Откуда взялись эти мысли? Одному Светлейшему ведомо.

Дело было плохо. Валафейн атаковал всё активнее, пытаясь пробить щит, жрица с помощницей бормотали какие-то заклинания, отчего зависшая под потолком тьма ощетинилась иглами и билась о защиту, намереваясь насадить декана и Аль на острия. На шум сбежалось ещё несколько воинов и магов дроу, которые атаковали от двери.

«Светлейший, все и сразу!»

Архимагистр, поддерживая слабеющее чёрное пламя и подпитывая щит, вновь попытался урезонить невесту.

– Альвинора, пожалуйста, уходи, у меня осталось мало времени… Здесь всё может обрушиться.

Но она лишь качала головой и цеплялась за любимого. Нет, Альвинора тоже не отдаст наречённого никому и никогда, даже смерти! Особенно смерти. Не позволит! И не подпустит к нему этих гадов, которые только и ждут, когда он потеряет сознание.

Рана на груди Тёмного всё не затягивалась, кровь струйками стекала по груди, но он стойко держался, значит, должна держаться и его избранница. Нет, он не умрёт, не сегодня и не на её глазах! Ни за что!

Ещё никогда Альвиноре не было так страшно. Ни одно нападение монстров или даже клинок, который жрица вонзила в её сердце, не пугали так, как опасность потерять единственного мужчину, который давал ей желание жить. Сейчас она боялась не за себя, а за него, и это чувство не могло сравниться ни с чем, испытанным ею прежде.

Аль зажимала его рану, чувствовала его боль как свою собсвтенную, её сердце стучало всё быстрее, кровь по жилам бежала с утроенной силой. Внутри рождалось что-то неведомое, заставляя грудь гореть огнём и сбивая дыхание. Она не сопротивлялась, напротив, отдалась на волю непонятной стихие. И чем больше Альвинора отпускала внутренний контроль, тем сильнее раскалялся отцовский кулон.

Аль и сама не поняла, что сделала, когда в ней бушующим потоком поднялась волна неизвестной силы, которая будто спала, а теперь рванула наружу и из её ладоней хлынула к груди архимагистра, врачуя рану. Светлейший, что это? Откуда в ней столько исцеляющей магии?

Медальон на шее разогрелся до предела, почти обжигая кожу. Он сиял и словно безмолвно шептал, что Альвинора всё делает правильно. Удивительный амулет оказался ключом, который открыл её запечатанные доселе способности. Чья это сила? Неужели отец оставил дочери такой чудесный подарок?

Это была уже иная магия, не та, что прежде. Не золотые нити фэйри, а почти белые потоки совсем другой силы струились по венам. И ещё Альвинора ощутила неожиданное облегчение. Следы от раскалённого кинжала и другие повреждения, которые ей нанесли мучители, перестали беспокоить. Она опустила взгляд. Уродливые буквы постепенно рассасывались и бесследно исчезали под воздействием мощнейшей живительной энергии, идущей изнутри. Кожа снова становилась чистой и гладкой, боль и жжение развеивались.

«Хочешь исцелиться – исцели себя сама?!» – недоуменно подумала Аль.

Поток чёрного пламени архимагистра усилился. Значит, ненаглядный идёт на поправку! Почувствовав, что может управлять новообретённой магией, Альвинора подбавила чар. Целительный поток энергии с новой силой ринулся к сердцу декана.

– Кажется, кто-то только что инициировался, – улыбка Тёмного заставила забыть о грохочущих вокруг заклинаниях, которые стремились проломить защиту, о чужих руках, которые резали и мучили тело, о злобной женщине, почти принёсшей смерть. – Поздравляю, Альвинора. Рад, что моё сердце выбрало правильную женщину.

– Но что это…

– Позже, потом обязательно всё обсудим, – он достал из сумки несколько накопителей. – А сейчас сделаем то, что должны!

Альвинора узнавала прежнего архимагистра. Жёсткий, несгибаемый, он готовился совершить что-то страшное. Наставник зол, очень зол, и пощады не будет никому. Когда декан такой, даже ей не по себе, что уж говорить о врагах.

Его взгляд сиял алым, чёрное пламя трепетало, набирало силу и мощным потоком смело ворвавшихся в комнату дроу. И тогда он повернулся к жрице и её сыну. Если бы злоумышленники взмолились о пощаде, возможно, получили бы лёгкую смерть, но они не молили, а напротив, усилили попытки поразить Аркент’тара.

Аль понимала, что живой из этой битвы выйдет лишь одна сторона, и была к этому готова. Она будет защищаться вместе с деканом, но атаковать не станет, передав всё в его руки. Как он считает нужным поступать с бывшими соплеменниками, пусть так и делает. Это его война, его поле битвы.

Архимагистр достал ещё порцию накопителей, но пока не использовал, будто к чему-то готовился. Она не знала, что у него на усме и как можно выбраться из этого жуткого места, но полностью доверилась избраннику, который, кажется, был рад, что враги не сдаются, словно ему нужен повод с ними разделаться, хотя причин у Тёмного и так хватало.

Чем отчаяннее тёмные эльфы старались его убить, тем больше он входил в раж и совершал ответные атаки. Вокруг грохотали заклинания, чёрные вспышки мелькали то там, то тут. Прибыло очередное подкрепление из воинов и магов. Нужно было принимать кардинальные меры.

– Альвинора, держись поближе ко мне, – скомандовал будущий муж. – Если начнётся обвал, я укрою тебя щитом, да и защитный амулет поможет. Ничего не бойся… и ничему не удивляйся. И, пожалуйста, не считай меня безжалостным монстром, я вынужден так поступить.

Она не успела спросить «Как поступить?», когда он активировал накопители и стал читать заклинание на непонятном языке (это был не дровиш, а что-то другое). Альвинора не поверила собственным глазам, когда тело наставника охватило светло-золотистое сияние. Ещё никогда он не показывал ей подобной магии, светлой, тёплой, искрящейся … будто лучи солнечного света.

– Ч-что ты делаешь? – с тревогой спросила жрица.

– Всего лишь очередной эксперимент, – пожал плечами архимагистр, не прекращая своего занятия. – Вы ведь знаете, что я люблю ставить опыты и проводить эксперименты.

А сияние всё нарастало.

– Прекрати! – теперь в голосе тёмной эльфийки слышался страх. – Ублюдочный полукровка!

– Мама, отойди, он сейчас сдохнет! – Валафейн сорвал с шеи какой-то амулет, усиливший его атаку, и бросил громадный чёрный сгусток, который всосал в себя чёрное пламя, клубившееся вокруг щита Аркент’тара, а потом обрушил поглощённую энергию за мерцавший купол.

Щит основательно тряхнуло, он пошёл трещинами, но декан тут же его подлатал и, достав ещё три накопителя, усилил золотое сияние, которое озарило комнату ярким светом и заставило дроу зажмуриться и отвернуться.

– Глупец, ты ведь не думаешь, что сегодня всё закончится?! Не-е-ет, сегодня всё только начнётся… – крикнула Главная жрица. – Это начало конца, Алакдаэр, конца для всех вас. И ты падёшь, вы все падёте, даже если и не от наших рук…

– Если мы и падём, то только после вас! – жёстко сказал Аркент’тар и выстрелил потоком золотистого света, сметая и растворяя и сам алтарь, и троих дроу, находившихся за ним.

Только что они стояли там под щитами, а потом их силуэты стали таять, душераздирающие вопли наполнили комнату. Альвинора зажмурилась, не понимая, что происходит, и крепче прижалась к наставнику.

Алакдаэр был удовлетворён, испытание прошло успешно. Это был сигнал для остальных, теперь можно не сдерживаться. Все, кто хотел уйти, ушли, кто должен был выбрать сторону и отступиться от кровавого культа, отступились. А остальные... сами решили свою судьбу.

Тройной удар не оставит шансов на спасение. Алакдаэр достал ещё несколько накопителей и активировал заклинание на полную мощь, атакуя практически из центра поселения и распространяя губительные для Подземья чары вокруг себя, Дэлиан и отец поддержали его с флангов.

И световая волна накрыла дроу Аббаналура и тёмных тварей, вылезших из пещер. Мощнейшая сконцентрированная энергия солнечного цвета слепила глаза, разъедала кожу, растворяла оружие, рушила здания и повергала их в пепел... Будто кто кислотой выжигал всё, к чему прикоснулась тьма, а в подземельях она была повсюду.

Два сияющих силуэта быстро и уверенно продвигались в глубь города навстречу третьему, сея хаос и разрушения. Некоторые тёмные эльфы ещё пытались сопротивляться и атаковать пришельцев, но лишь приближали свой конец. Остальные же не то что не противились своей злосчастной судьбе, они тщетно старались спастись, скрывшись в лабиринтах ходов.

Но все известные Алакдаэру и Бергтирру пути отхода были обрушены, а потому ходы превратились в замкнутые пещеры, в которых был только вход, но не было выхода. Дроу оказались в западне: пути назад нет, вперёд – тоже. А вскоре и до пещер-ловушек доходили смертоносные лучи. Всё живое и неживое гибло. Изящные постройки, созданные руками лучших дровских мастеров, с грохотом рушились и обращались пеплом. Да, это была настоящая бойня. Но только так можно искоренить зло в его зародыше.

Ал прощупал пространство чарами и разведал обстановку. Пока он лишь приблизительно знал масштаб повреждений и площадь, которую накрыло заклинанием, но доставал всё новые и новые накопители и продолжал подпитывать солнечные чары. Пот заливал ему глаза, руки невесты вцепились в тело и причиняли боль, однако архимагистр продолжал создавать и извлекать из себя энергию света.

– Альвинора, укрепляющее зелье! – скомандовал он, когда ощутил слабость в ногах и туман перед глазами.

Ал не хоетл сейчас отвлекаться, концентрация была максимальной.

Светлая нащупала в сумке Ала два пузька и поднесла к его губам, он осушил оба. Потом вложила в руку три свежих накопителя и поцеловала в щёку.

– Алакдаэр, я не знаю, что ты делаешь, но пусть у тебя всё получится!

Получится, обязательно получится! Даже если удастся уничтожить лишь четверть города (наиболее значимую, средоточие главных домов), это можно расценивать как победу! После сегодняшней ночи Аббаналур больше не будет прежним…

Глава 29

Алакдаэр продолжал колдовать, используя магию левитации и зависнув в воздухе на пару с любимой. Параллельно он удерживал щит, оберегающий их от разрушающихся стен и потолка, которые потом растворялись в магии света. Сейчас они были в эпицентре светового взрыва, и вскоре декан и его избранница оказались на пустыре и под сводами пещеры, заменявшей в Подземье небо, начисто снеся постройки второго дома вокруг себя.

Когда очередная порция накопителей обнулилась, архимагистр сменил тактику. Кристаллов осталось мало, рисковать остаться без магической подпитки он не мог, просто так разбазаривать энергию тоже, поэтому, достав ещё пару накопителей, принялся постепенно снижать силу и интенсивность атаки, прекратив разрушения и превратив световой поток в сияющий купол, накрывший город. Другими словами, пленил всех, кто остался внутри, и теперь никто из приверженцев тьмы не покинет Аббаналур без его ведома, а если попытается – то сгорит и развеется пеплом.

Слабость в коленях дала знать, что пора выпить несколько бутылочек укрепляющего зелья… и отправиться осмотреть нанесённый ущерб, а после – решить судьбу оставшихся дроу, которых Ал изолировал полосами света, словно решётками в камере, создав себе и соратникам безопасный проход. Отменив заклятие левитации и подпитавшись зельем, он оглядел невесту и убедился, что её тело излечилось и новых повреждений не наблюдается, после чего поспешил наколдовать избраннице одежду и обувь, чтобы не шастала по дровскому городу в одном белье.

Поразмыслив, и сам решил приодеться. Преподавательскую мантию из сумки доставать не стал, но вместо этого наколдовал себе чёрную хламиду, в какие обычно облачаются маги-дроу, дабы подчеркнуть свой высокий статус, и набросил её на обнажённый торс, скрывая от посторонних глаз перетягивавшие его кожаные ремни с оружием.

Надевать серьгу-артефакт и лишать Альвинору универсальной защиты пока не стал, рассудив, что неприятные сюрпризы возможны всегда, особенно пока он не навёл в Аббаналуре порядок, а снова доставать невесту с того света в его планы не входило. Придётся быть осторожным и зря не рисковать, только и всего.

Отправившись на встречу с будущими подданными, Алакдаэр параллельно провёл ревизию того, что осталось от подземного города. Масштаб разрушений оказался колоссальным. Пять главных домов и ближайшие к ним строения были сметены практически полностью, ещё несколько очень сильно пострадали, как и два храма, посвящённые Кровавой Богине, младшие дома тоже подверглись частичным разрушениям, не говоря уже о том, что население Аббаналура значительно поредело.

Но все, кто погиб, были ярыми поборниками тьмы, для которых не существовало пути назад. Их выбрала магия направленного действия, даже не сам Ал. У тех, кто остался в живых, есть шанс, которым они могут воспользоваться, а могут и не воспользоваться. Теперь всё зависит только от них самих.

Ал сквозь царивший вокруг хаос продвигался к отцу и брату, расчищая себе путь световыми потоками, которые растворяли камни и прочие фрагменты строений. Половина дела позади, теперь осталась другая, не менее важная: подчинить оставшихся тёмных эльфов и сделать своими союзниками.

Только увидев, что Дэлиан и Галадрион не пострадали, декан смог перевести дух. Он до последнего опасался, что они могут быть ранены. А вот как дела у ребят, которые пришли из Тёмного дола?

– Отец, как наши воины? – поинтересовался Аркент’тар, подходя к родителю.

– Воддакс и Квилорвир в порядке, Тебвер ранен, они оказывают ему помощь, а вот Харглот…

Архимагистр провёл ладонью по лицу. Наивно было бы думать, что никто из соратников не пострадает в этой войне.

– Мы вернём его тело в Тёмный дол и с почестями передадим родным, – постановил он и повернулся к Светлой, которую всё это время прижимал к своему боку: – Альвинора, не поможешь излечить моего воина? Да и многим другим нужна помощь.

– Да, конечно. Сделаю всё, что смогу! – с готовностью откликнулась Аль и с любопытством уставилась на златовласого солнечного эльфа с прекрасными голубыми глазами, который выглядел очень уставшим. Тёмный назвал его отцом?!

– Так вот она, твоя избранница, из-за которой ты рискнул взглянуть в лицо прошлому… – ласково посмотрел на неё солнечный.

– Да, это Альвинора Арис, моя подопечная, – дроу сжал её руку. – Альвинора, ты, наверное, удивлена, но перед тобой мой отец Галадрион Анорлайн. Позже у вас будет время познакомиться, и мы обо всём поговорим. А сейчас у нас ещё много дел.

– Да-да, адептка Арис, у меня было точно такое же лицо, как у вас сейчас, когда я впервые увидел сиятельнейшего родителя нашего тёмного декана, – хмыкнул подошедший архимагистр Солис, которому Альвинора была безумно рада. Светлый декан тоже был порядком измотан, но не терял извечного оптимизма.

– Дэл, доверяю её тебе, – Ал посмотрел на кузена со всей серьёзностью. – Присмотри, пока я буду занят.

– Можешь на меня рассчитывать! – откликнулся тот.

– Альвинора, – дроу заглянул невесте в глаза, – надеюсь, ты правильно поймёшь то, что я собираюсь сделать. Здесь, в Подземье, невинных нет. Они убивали и брали в рабство, приносили кровавые жертвы и творили безжалостные эксперименты. Каждый заслужил наказание, всех ждёт расплата. Som man sår, får man skörda («Что посеешь, то и пожнёшь»).

– Я понимаю, хотя и не очень одобряю. Но уверена, что ты всё сделаешь правильно, – кивнула она. – Пожалуйста, будь осторожен.

Дэлиан увлёк Светлую за собой. Тёмный эльф проводил взглядом изящную фигурку девушки, которой среди развалин было совсем не место, но которая держалась мужественно и достойно. Альвинора… Он приложил руку к сердцу, всё ещё ощущая на груди прикосновение её пальчиков, дарящих ему живительную энергию. Лучшая женщина, которую он только мог найти!

Заставив себя отвернуться, декан обернулся к Галадриону, не спускавшему с него внимательных глаз.

– Что такое? – нахмурился Ал.

– Да-а, сын, боялся, что никогда не увижу тебя таким.

– Каким?

– Влюблённым, – слегка улыбнулся солнечный.

– Здесь не место и не время об этом говорить, – понизил голос дроу, досадуя, что расслабился и позволил эмоциям отразиться на лице.

– Да-да, согласен, мы ещё не закончили то, за чем пришли. Что делаем дальше?

– Отец, поддерживай солнечные путы, чтобы никто из пленников не вырвался, у тебя ведь ещё остались накопители? А я скоро вернусь, – архимагистр передал Галадриону нити управления заклинанием и направился в сторону военно-магической академии дроу. Именно там, в Трай’усе, под множеством охранных чар его ждала древняя книга солнечных эльфов, семейное достояние, до которого он мечтал добраться уже очень давно.

Дроу шёл мимо раненых соплеменников, которые пострадали от монстров, теперь развеявшихся от магии света, мимо мужчин, женщин и детей. Все они были в световых клетках, прикоснуться к которым не рисковал никто. Кто-то из тёмных эльфов смотрел на него с ненавистью, кто-то с неприязнью, кто-то с беспокойством, ну а кто-то с любопытством. Пленников одолевали разные думы и разные настроения, и уже очень скоро он очистит зёрна от плевел.

Ал усилил голос чарами, чтобы его услышали во всех уголках разрушенного города:

– Неприятно сидеть в клетках, да? Но вы без зазрения совести обращали представителей других рас в рабов, поэтому должны хотя бы ненадолго ощутить то, что чувствовали они. Смею надеяться, что после этого вы заречётесь распоряжаться чужими жизнями. Ждите, ваша судьба скоро решится.

На подходах к академии Ала перехватил Бергтирр, и они обнялись. Друг выглядел измотанным, его обычно зализанные назад волосы были встрёпаны, но в серебристых глаза сияло торжество.

– Берг, я знал, что могу тебе довериться, – Ал сжал его плечо.

– Честно говоря, не ожидал, что у нас всё получится. Эта затея была полнейшим сумасшествием.

– Я и сам не ожидал, но другого пути не было, – развёл руками Аркент’тар. – Я ведь правильно ощутил ситуацию, ты с ребятами вывел всех лояльных к нам дроу? В первую очередь меня интересуют представители главных домов, где были наибольшие разрушения.

– Да, они переждали бурю в безопасных пещерах, – заверил Фреурден. – Но признаюсь сразу: среди них затесалось несколько изменников, которые просто хотели сбежать под шумок, но впоследствии всё равно пали от световых чар. Твоя жуткая магия не выпустила никого из предателей. Не знаю, то ли бояться тебя теперь, то ли восхищаться.

Побеседовав с другом, декан убедился, что о рабах из разрушенных главных домов Берг и верные ему дроу тоже позаботились: те вовремя покинули опасную зону, серьёзно никто не пострадал, а кто был ранен, скоро получит помощь. Остальные рабы пока находились в бараках. Во время атаки Ал старался избегать мест, где находились скопления пленников, поэтому разрушения в тех областях были незначительными.

Алакдаэр приблизился к источнику энергии около академии и поставил на зарядку накопители. Пока они наполнялись магией, он обсудил с Бергтирром дальнейшие действия, а потом отправил его в центр поселения, где сейчас был отец, а сам сложил наполненные энергетические кристаллы в сумку и практически беспрепятственно прошёл на территорию Трай’уса. Над защитным полем вокруг самой академии пришлось немного подрудиться, но солнечные чары помогли проникнуть внутрь.

В академии не обошлось без неприятных сюрпризов. Кое-кто из враждебно настроенных наставников спрятался в здании под мощнейшими щитами и рискнул напасть, но Ал, орудуя магией света, разрушал их охранные чары и ловушки, устроенные на пути. Вовремя он пополнил накопители, очень вовремя! Четверо наставников сдались без боя и были заключены в световые клетки, но трое других сдаваться отказались и ввязались в бой, кажется, не до конца понимая, чем им это грозит.

Алакдаэр с сожалением применил к ним солнечную магию, и исчезли все трое, только подтверждая, что были верны тьме до конца и кунструктивного разговора с ними не вышло бы. Дальнейший путь в хранилище архимагистр преодолел с внутренним трепетом. Ловушки и охранные чары попадались всё чаще, сил на их преодоление уходило всё больше, но цель была близка.

Вскрыть хранилище оказалось делом нелёгким, на это ушло три накопителя и половина четвёртого, но дело было сделано, сгустки тьмы отступили и развеялись. На книге тоже было множество сложных дровских плетений, с которыми пришлось изрядно повозиться (у декана даже взмокли спина и лоб), но наибольшее волнение вызывала собственная охрана талмуда. Дастся ли он в руки полукровки, почует ли в нём родную солнечную кровь?

Алакдар подрагивающей рукой потянулся к фолианту, готовясь противостоять защитным чарам. Книга засияла, ладонь Ала на мгновение замерла, но потом он преодолел оставшееся расстояние и осторожно прикоснулся к обложке… Пальцы обдало теплом, талмуд вспыхнул… и раскрылся, признавая наследника солнечной крови и позволяя заглянуть в святая святых.

Переведя дыхание, архимагистр взял в руки книгу и нашёл желанную страницу, где было написано очищающее световое заклинание. Он до сих пор не верил, что ему удалось заполучить этот ценнейший семейный фолиант… который не должен попасть в чужие руки, даже в руки дяди. Нет, повелитель солнечных использует книгу по своему усмотрению, а учитывая его гордыню, возомнит себя всесильным и может развязать войну, дабы подчинить других.

Этого допустить нельзя, мощь изложенных в талмуде знаний нужно использовать с умом и только в экстренных случаях. Книга должна остаться тайной, его, Алакдаэра, тайной. Для других же (кроме отца, почти загубившего свою жизнь во имя её поисков) она будет утеряна, погреблена под обломками, уничтожена…

Запомнив необходимое заклинание, Ал спрятал фолиант в пространственную сумку, с тем чтобы потом переложить в пространственный сейф, доступ к которому у него есть как из Тиарской академии, так и из Тёмного дола. Покинув стены Трай’уса, Тёмный проделал тоннель наружу. Там, на поверхности, уже вставало солнце. Страшная ночь закончилась, наступил первый рассвет новой жизни. Теперь можно извлечь солнечную энергию не из собственной крови, истощая организм, а непосредственно из её источника, что только усилит чары и их мощь.

По пути к развалинам центральной площади Аркент’тар проделал ещё два тоннеля, дабы у каждого солнечного эльфа был собственный доступ к энергии солнца. Да, ряды врагов значительно поредели и самое страшное уже позади, но нужно довести дело до конца. Подозвав Дэла и отца, Ал отдал последние распоряжения и, вновь усилив голос магией, обратился к пленным.

– Я Алакдаэр Аркент’тар, сын Алиарры Аркент’тар и недавний Верховный маг первого дома. Теперь вы все будете подчиняться мне! Аббаналур и его кровавые ритуалы уйдут в прошлое. Отныне здесь, в подземном городе дроу, который я нарекаю Нэббаналуром, будут царить новые порядки!

– Nya kvastar sopar bäst (Новая метла по-новому метёт), – буркнул кто-то из толпы.

– Именно так! – жёстко ответствовал Алакдаэр. – Я не собираюсь ждать кинжала из-за угла, и мне претят соплеменники, готовые перегрызть друг другу глотки. Все, кто готов пойти за мной, не пожалеют о своём выборе. Те же, кто воспротивится…– он сделал намеренную паузу. – Ваша судьба будет незавидна. Я не стану требовать ни от кого клятв, вы лишь пройдёте испытание очищающим светом. Кто искренне готов отвернуться от тьмы, останется жить, кто будет привержен старым порядкам – исчезнет в пламени. Я предоставлю всё магии (именно она будет решать, кто достоин стать моим соратником) и потом подчинюсь её воле. Мне известно, что многие не одобряли былые устои. Сейчас у вас есть возможность открыть свои сердца и показать, чего вы хотите на самом деле. Если устали от культа Кровавой Богини и желаете иной жизни, обратите ваши души к свету!

С этими словами архимагистр активировал световые чары, объединив их с заклинанием направленного действия, потом к нему присоединились Дэлиан и Галадрион, черпая энергию небесного светила и ощущая, сколь сильная магия получилась в итоге. Сияющая волна накрыла клетки и прошла сквозь собранных там тёмных эльфов, также она просканировала рабов, среди которых также встречались поклонники тёмных культов.

Послышались крики, кто-то растворялся без следа, кто-то осыпался пеплом. Да, заклинание сделало жёсткий отбор, искореняя как злостных поборников безжалостных ритуалов, так и сомневающихся, которые намеревались затаиться, но при случае собирались вернуться к прошлым делам. Им нет места в новой жизни, их яд больше не отравит тех, кто решил жить по-другому!

Глава 30

Когда солнечные чары закончили «отбор», Ал развеял световые клетки (впрочем, он в любой момент готов был создать их снова) и выпустил пленённых дроу. Они должны понять, что новый правитель уважает их свободу. Но в то же время все уже почувствовали его мощь и силу, а сила – это именно то, что дроу ценят и уважают.

– Моим наместником в Нэббаналуре будет Закнирр из дома Аркент’тар, бывший наставник академии Трай’ус, которого многие из вас хорошо знают, – объявил архимагистр. – Он скоро прибудет. Его правой рукой назначаю Бергтирра, генерала из дома Фреурден, который всем тоже хорошо известен. Они расскажут вам новые правила и ознакомят со сводом законов, которые отныне будут царить в этом городе. А пока нужно очистить город от обломков и отремонтировать повреждённые жилища. Сегодня к вечеру у каждого должно быть место для ночлега.

Отдав соответствующие распоряжения и организовав фронт работ, Ал некоторое время наблюдал за новыми подданными, которые останутся в Подземье, дабы жить тут согласно новым порядкам. Потом он побеседовал с теми тёмными эльфами, которых отобрал Берг и кто ещё до кровопролития по доброй воле обратился к свету, сделав собственный сознательный выбор, а не вынужденно подчинился обстоятельствам, когда всё уже произошло. Эти дроу отправятся в Тёмный дол и пополнят ряды поселения, которое минувшей ночью наверняка поредело.

– Признаюсь, мы все рисковали. И я благодарен вам, что не отступились и выбрали меня, – сказал им Ал со всей искренностью.

– Den som vågar, han vinner (Кто рискует, тот побеждает), – улыбнулся один из магов четвёртого дома.

Что касается бывших рабов, с которых сняли антимагические браслеты, то часть их них пожелала остаться в Подземье, слишком отвыкнув от жизни на поверхности. Теперь у них появятся отдельные дома, а за работу они будут получать соответствующую плату. Часть решила обосноваться в Тёмном доле, услышав, что там хорошо принимают недавних пленников. Ну а самый большой контингент принял решение вернуться к родным. Этим людям и нелюдям придётся подкорректировать воспоминания и стереть из памяти годы неволи, чтобы спокойно начали новую жизнь в лоне семьи.

Но расслабляться было бы слишком наивно.

– Покой нам только снится, Берг, – вздохнул Ал, уединившись с другом. – Ты ведь и так знаешь, что есть ещё наземные отряды дроу, которые сегодня выдвинулись к Тёмному долу и моей академии. Они представляют большую опасность, особенно Элклин. Не удивлюсь, если эти ублюдки попытаются посеять смуту в Нэббаналуре и ещё не раз нам навредят. Так что тщательно следите тут за всем, мы тоже будем пытаться их поймать и обезвредить. Но они уже привыкли к жизни на поверхности и гораздо менее восприимчивы к световым чарам, чем жители Поздемья, поэтому расправиться с ними будет куда сложнее.

Продолжая общаться, они приблизились к территории главных домов. От построек первого дома не уцелело почти ничего, но Ал старался философски думать о месте, где родился, и ни о чём не жалеть. Дом Бергтирра тоже был практически снесён, и друг мужественно держался. Им обоим пришлось отказаться от прошлого и перечеркнуть годы детства, хотя приятных воспоминаний там и так было мало.

– Берг, я прошу тебя побыть здесь ещё год, максимум два, пока всё устаканится, а дальше… Сейчас, когда мечта избавиться от гнёта осуществилась, чего ты хочешь, что собираешься делать дальше, чем хотел бы заняться? – повернулся Ал к другу.

– Всё это произошло достаточно внезапно, поэтому мне пока сложно дать конкретный ответ... – пожал плечами среброглазый. – А у тебя есть какие-то предложения?

– Есть, и, на мой взгляд, весьма интересные. Ты ведь давно хотел вырваться из Подземья и жить на поверхности, а мне как раз очень пригодилась бы твоя помощь. Не так много людей и нелюдей, которым я могу доверять. Элклин на свободе и не упустит случая воткнуть мне кинжал в спину, – горько вздохнул Ал. – Что скажешь на то, чтобы присоединиться ко мне в Тёмном доле и преподавать в Тиарской академии?

– Я? В академии?! – рассмеялся Фреурден. – У меня же нет диплома магистра. И пусть за спиной дровская академия, а знаний поболе, чем у иных дипломированных преподавателей, но...

– Берг, ты уже не зелёный юнец, а воин. В твоём возрасте и с твоим опытом будет достаточно пройти экстерном общий курс лекций и сдать экзамены на магистра. Ну, и дипломную работу защитить, конечно. Тему не ограничиваю, выбирай всё, что душе угодно, – повёл рукой декан. – В рамках факультета тёмной магии, разумеется. Если всё быстро сделаешь, то, скажем, через год, уже следующим летом, получишь диплом магистра и с нового учебного года сможешь преподавать.

– А сдавать где? В столицу ехать или...

– Нечего тебе там делать, бюрократия одна. В академии и сдашь. В комиссии – три декана, включая меня, и ректор. Предвзятости по отношению к дроу ни у кого из них (почти ни у кого, но Светлого мы, если что, заткнём!) нет. Главное – твои знания, умения и навыки. Поэтому проблем возникнуть не должно.

– Ну, если так... – задумчиво протянул друг. – Я буду рад снова работать вместе с тобой. Да и, как я понял, обеспечить тебе больше свободного времени для... эм... устройства личной жизни.

– Вот поэтому мы с тобой и подружились, за это и уважаю. Ты всегда зришь в корень! – Ал хлопнул Бергтирра по плечу.

– А то! Ты с этой академией совсем забыл о себе и личной жизни. Мне до сих пор сложно поверить, что нашлась таки девушка, которая пробилась сквозь твою защиту и те барьеры, которые ты вокруг себя понастроил.

– Да уж. Чтобы она и не пробилась... – губы Алакдаэра дрогнули в улыбке. – Интересно, найдётся ли хоть кто-то, кто сможет перед ней устоять?!

– Так, дружище, чувствую, твоя зазноба станет моей лучшей подругой, – ухмыльнулся Берг. – Она определённо умеет с тобой обращатья.

– Скажешь тоже!

– Кстати, у меня уже есть одна тема на примете... Для диплома самое то!

– О, как оперативно!

– Только боюсь, Ал, она тебе не очень понравится...

– Да ладно, Берг, не томи, говори уже!

– «Соотношение тёмной и светлой магии и их баланс у представителя смешанных кровей». Как-то так. Ты же сам сказал, что тему не ограничиваешь... – поспешил добавить среброглазый.

– Что, опыты на мне собрался ставить? – по-доброму усмехнулся Алакдаэр. – Не выйдет! Я, если чесно, ещё не до конца разобрался со своими силами и их взаимодействием. А когда разберусь, то сам на эту тему работу и напишу. Надеюсь, это окажется полезным для науки и... для моих будущих потомков. И, конечно же, для тех светлых и тёмных, кто не побоится заключить смешанный брак. Поэтому извини...

– Я понял. Ты, конечно, прав. Кому, как не тебе, об этом писать?! – подмигнул Фреурден. – Просто я думал, что ты больше практикой занимаешься, чем пишешь теоретические трактаты.

– Одно другому не мешает. Тем более что это действительно важная тема. Особенно в свете последних событий... – архимагистр не удержался и глянул на Светлую, которая в компании дроу и бывших рабов, обладающих даром целительства, врачевала раненых.

– Ну да, ну да. Надо же вам будет учить своих детишек сочетать два столь различных типа магии... – друг поиграл бровями.

– Ладно, Берг, давай сменим тему. Ты привыкай к свету, больше находись на поверхности. Если вдруг недостаточно освоишься за это время, в подвалах под зданием моего факультета как раз есть несколько аудиторий, которые используются для практики по некромантии. Думаю, в них даже вампиру было бы комфортно. Первое время сможешь проводить занятия там.

Решив с другом организационные вопросы и обсудив свод законов, которые необходимо внедрить в Нэббаналуре, Ал вернулся к невесте и тоже помог тем раненым, положение которых было наиболее тяжёлым. Дэлиан и Галадрион в это время отправились испепелять чарами света скопления камней, дабы расчистить местность под временные жилища. Когда декан увидел, что Альвиноре требуется отдых, он напоил её укрепляющим зельем и пригласил пройтись, чтобы развеяться. В любом случае, им уже пора возвращаться в Тёмный дол, где, как он чувствовал, всё далеко не спокойно, не говоря уже об академии.

– Ал, мы нашли Сэлариана! – с воодушевлением воскликнул Светлый, спеша к ним навстречу. – Дядя! – позвал он.

К ним обернулся лесной эльф, который в компании ещё нескольких эльфов (судя по потрёпанному виду, тоже бывших пленников дроу) как раз сплетал из выращенных лиан временные жилища. Взгляд его зелёных глаз на мгновение замер на светлом декане, а потом обратился к тёмному архимагистру и Альвиноре. Он медленно направился к ним. Его белокурые волосы были в некотором беспорядке, одежда самая простая и местами износившаяся, но вид и осанка выдавали благородную кровь и высокое происхождение.

Внутри Аль что-то ёкнуло, сердце забилось, а кулон на груди отчего-то стал нагреваться, а потом засветился и, вынырнув из складок одежды, подался навстречу лесному.

– Это же... – встрепенулся Солис, прилипнув взглядом к медальону.

Тот, кого назвали Сэларианом, тоже не отводил взгляда от кулона.

– Юная госпожа, откуда у вас этот амулет? – спросил он. – Вижу, мой племянник тоже узнал семейный герб...

– М-мама дала... – проговорила Аль дрогнувшим голосом.

– Селестия… – эльф закусил нижнюю губу и впился взглядом в лицо Альвиноры. – Да, у тебя её глаза. И не только… А ещё кулон, который я когда-то ей подарил.

– Дядя, что происходит? – светлый декан обеспокоенно смотрел то на одного, то на другую.

– Не может быть... – Аль почувствовала слабость в коленях и заглянула в ласковые зелёные глаза мужчины. – П-папа?!

– Боюсь, что может, дочка... – тепло улыбнулся он.

– Ал, а ты, кажется, совсем не удивлён… – посмотрел Галадрион на сына, который был слишком невозмутим для данной ситуации.

– Думаю, дальнейший разговор стоит продолжить за закрытыми дверями, – Аркент’тар наколдовал щит, непроницаемый и для посторонних глаз, и для чужих ушей, укрыв внутри членов своей семьи (будущих и настоящих).

Альвинора была благодарна избраннику за чуткость, потому что сама пребывала в таком шоке, что забыла обо всём на свете, в том числе и о свидетелях удивительного воссоединения дочери и отца.

– Моё имя Сэлариан Эльруиль, – представился эльф.

– А я Альвинора Арис, – просто сказала она.

– Альвинора? Ох, Селестия, не перестаю ею восхищаться, – на его губах расцвела улыбка.

– Всё это время ты был в Подземье, вот почему исчез на столько лет... отец... – добавила Альвинора, пробуя на языке это слово.

– Прости меня, милая. За то, что так долго не мог вырваться из плена. И за то, что в него попал и покинул вас с Селестией, – он коснулся кулона, который, вспыхнув, сам лёг в его ладонь, будто нашёл хозяина, и успокоился.

– Это ты нас прости, – покачала Аль головой. – Мы уже не знали, что и думать... Вернее, я не знала. Но мама верила! Тебе и в тебя. Что ты вернёшься! Что тебя задержало что-то серьёзное. А я...

– А ты просто ничего не знала, дорогая. Я виноват перед тобой. Столько лет...

– Ничего, отец! Главное, что сейчас мы снова вместе! Знаешь, как мама обрадуется?!

– Но я же... Теперь я не достоин того, чтобы вернуться. Плен, рабство... – по лицу Сэлариана прошла тень.

Галадрион в этот момент выразил ему полнейшую солидарность.

– Па-ап, да что ты такое говоришь?! – воскликнула Альвинора. – Сильный не тот, кто не попадает в трудности, а тот, кто с честью их преодолевает! И ты преодолел! Мы все преодолели, папа!

– Ваша дочь права, – поддержал её архимагистр. – Простите, что вмешиваюсь, но она знает, о чём говорит. Ваша дочь хорошо усвоила этот урок, можете мне поверить.

– А вы…

– Кроме того, что я Верховный маг первого дома и новый покровитель этого города, ещё я наставник Альвиноры, повелитель Тёмного дола и... очень надеюсь, ваш будущий зять...

– Вот оно что… – пробормотал лесной. – Как интересно.

– Я понимаю, что мы с вами только познакомились и ещё недостаточно хорошо друг друга знаем, но... Поверьте, у меня относительно вашей дочери самые серьёзные намерения! – твёрдо заявил декан. – Вы нас одобрите? Дадите своё благословение?

– Можешь быть в нём уверен, Сэлариан, – поддержал архимагистра Галадрион. – Мой сын твою дочь не обидит и другим в обиду не даст!

– Я верю твоим словам. И если будущие супруги не против, то я действительно хотел бы узнать их поближе, их обоих, – Эльруиль перевёл взгляд с Тёмного на Альвинору и обратно. – А относительно благословения... Думаю, я не вправе указывать Альвиноре, за кого выходить замуж. Если она найдёт своё счастье с тёмным повелителем, то так тому и быть. Однако... Её мать... Что она говорит по этому поводу?

– Признаюсь честно, мы с ней ещё не обсуждали этот вопрос столь конкретно, – не стал скрывать дроу, – но я надеюсь наверстать это упущение в самое ближайшее время, – заверил он.

– Да, пап, всё произошло так быстро и спонтанно... Я, он, мы с ним...

– Тогда так и сделайте, – согласился эльф. – Думаю, она удивится, но и обрадуется такому интересному зятю. Я, например, рад.

– Пап, ты же поедешь с нами? – забеспокоилась Аль. – Поедешь ведь, правда? Я хочу посмотреть на лицо мамы, когда она тебя увидит!

– Зато я этого очень опасаюсь, если честно, – Сэлариан помрачнел. – Боюсь, она меня не простит за то, что исчез на долгие годы безо всяких объяснений.

– Она поймёт, я в это верю! – убеждённо заявила Альвинора. – Я же поняла и приняла, и она тоже сможет. Мама тебя по-прежнему любит, я-то знаю.

– Твои слова да Богам в сердце.

– Так и будет.

– А что мне ей привезти, что подарить? – лесной оглядел свой не вполне презентабельный вид. – Я сейчас мало что могу, бывший пленник… Если только отправиться в родное поселение, где у меня есть всё, но я пока не готов туда вернуться.

– Просто привези ей себя. Думаю, это для неё будет лучшим подаком. Для меня так точно! – она улыбнулась и чмокнула растрогавшегося отца в щёку.

– Ты сегодня инициировала эльфийскую кровь, я чувствую, – он погладил её по волосам. – Что за магия проснулась? Исцеляющая? Предвидение? Власть над силами природы?

– Исцеляющая, – Аль не смогла скрыть улыбку. – Спасибо тебе за неё, папа! А природой я управляю благодаря фэйри-крови мамы.

– Я бы назвал тебя Лэгмериль. Ты у меня такая красавица! Но в то время твоя мама поступила правильно: скрыла эльфийское имя для твоей же безопасности и одновременно зафиксировала твою связь с эльфами, назвав Альвинорой. Действительно, «подруга эльфов».

– А вот я, если честно, даже не догадывалась, что у меня по-настоящему «говорящее» имя.

– Знаешь, дочь, ты права! Мы не в силах изменить прошлое, но можем управлять настоящим, – решительно произнёс Сэлариан. – Я возьму на себя ответственность, отправлюсь к Селестии и официально стану твоим отцом. А при оформлении бумаг мы напишем твои эльфийские имя и фамилию.

– Папа, я уже так привыкла к тем, что имею... – засомневалась Альвинора.

– Тогда давай запишем оба имени и обе фамилии. Так тебе будет удобнее? – он ласково провёл ладонью по её щеке. – Потому что я должен официально принять тебя в свой род, признав дочерью и наследницей.

– Думаю, новую фамилию она проносит недолго... – задумчиво намекнул дроу, и Аль покраснела.

– Получается, адептка Арис приходится мне кузиной?! – прикинул Солис. – Вот почему я с самого начала что-то в ней чувствовал, но никак не мог понять, что же меня привлекает. Выходит, звала родная кровь. И смех, и грех. Ал, Альвинора и я… У нас получился какой-то альянс полукровок. Или это просто судьба?

– Судьба или воля Богов – то нам неведомо, но если все мы встретились, значит, это для чего-то нужно, – философски заключил Ал.

--

Лэгмериль (светлоэльф.) – букв. «цветущая роза».

Глава 31

Возвращение в родное поселение произошло без происшествий. Бывшие рабы без проблем преодолели портал и дальнейшую дорогу, а вот над тёмными эльфами из Аббаналура, не привыкшими к свету, Дэлиан и Галадрион поставили защитный купол, ограждающий их от губительных солнечных лучей.

Как Ал и опасался, Тёмный дол не только подвергся нападению, но и нёс на себе следы достаточно значительных повреждений. Щит над поселением насчитывал несколько серьёзных пробоин, сейчас уже наскоро залатанных, через которые и хлынули атакующие. Общую ситуацию декан уже выяснил, заранее связавшись с дядей и Закнирром, а подробности битвы они обсудят при встрече. Наибольшие разрушения наблюдались на окраинах поселения, их интенсивность снижалась к центру.

Мужчины, проводящие восстановительные работы, приветствовали повелителя и поглядывали на прибывшее пополнение. Их мрачные лица лучше любых слов говорили, что кто-то из них потерял сегодня брата, отца или сына, а кто-то друга. На площади лежали тела погибших, приготовленные к почётному погребению. Отдельно находилось ещё несколько тел – дроу из напавшего отряда, которых нужно будет попытаться допросить, пригласив кого-то из некромантов.

Архимагистр сжал руку адептки Арис и подавил тяжёлый вздох. Не этого он желал своим подопечным, когда уводил из Подземья, совсем не этого. И это Ал ещё не видел масштаба разрушений в академии!

Квилорвир, Тебвер и Воддакс со скробными лицами передали тело Харглота семье, чтобы близкие простились с сыном и братом. После чего повелитель провёл панихиду и торжественное погребение, на котором присутствовали все жители Тёмного дола, старые и новые. Церемония прошла в траурном настроении: мужчины сжимали зубы и были готовы к мести, женщины старались держаться, дети всхлипывали. Ал шептал заклинания и возносил молитвы Богам, дабы души погибших обрели покой. После погребения прошла всеобщая траурная трапеза.

Выполнив все необходимые ритуалы для мёртвых, Ал занялся живыми. Он выделил для новоприбывших дроу отдельное место и закрепил над ним защитный купол. Именно здесь им предстоит жить, строить себе каменные дома и постепенно привыкать к солнечному свету. Сэлариан и ещё несколько лесных эльфов принялись сплетать из наколдованных лиан временные жилища как для них, так и для бывших рабов, а остальные недавние пленники присоединились к жителям Тёмного дола, восстанавливающим постройки и расчищающим территорию от обломков.

Тёмный выбрал нескольких воинов, чтобы помогли новосёлам разместиться, и, наскоро познакомив невесту и её отца с семьёй, созвал в личном кабинете военный совет. Закнирр, Риквен, Эльвиниль и ещё несколько воинов и магов рассказали подробности произошедшего. Выслушав донесения, Ал нахмурился.

– Когда пал щит? – спросил он.

– В самый разгар сражения, – вздохнул Закнирр. – Мы успешно сдерживали натиск, щит даже давал нехилую обратку, а потом вдруг ослабел и под натиском вражеских заклинаний образовалось несколько пробоин.

– Это случилось из-за того, что я был на краю гибели, мои защитные чары ослабли.

– Мы залатали дыры, но часть напавших уже вошла внутрь. Те ублюдки, останки которых ты видел, уцелели, других мы просто развеивали без всякой жалости, – сообщил Риквен. – Когда щит восстановился и снова стал давать обратку, дело пошло веселее. Кое-кто из наших ребят даже сунулся наружу и прикончил ещё нескольких. Однако большая часть врагов ушла, как раз взошло солнце.

– Жаль, что не удалось истребить всех, они нам ещё крови попортят, – с неудовольствием заметил Аркент’тар.

– А уж как мне жаль… – Зак сжал кулак. – Их привёл Элклин, я эту одноглазую сволочь узнаю из тысячи. Но потом командовал кто-то другой.

– Элклин двинулся к академии и повёл туда другую часть отряда, – сообщил Ал, и Солис нахмурился.

– Что там с нашей академией? – тут же спросил он.

– Выстояла, но есть разрушения. Там тоже произошёл пробой щита и враг хлынул внутрь. Подробности выясним на месте.

Когда был составлен план дальнейших действий, дроу выделил Альвиноре, Сэлариану и Дэлиану комнаты, чтобы могли отдохнуть, а сам уединился с Закнирром.

– Зак, ты станешь моим наместником в Нэббаналуре, моими глазами и ушами. Бергтирр будет твоей правой рукой, – сообщил Ал.

– Из наставника в наместники, – хмыкнул маг. – Признаюсь, не ожидал. Но спасибо за оказанное доверие.

– Отправишься вечером, когда мы закончим восстанавливать защитный купол над Тёмным долом…

Аль лежала на мягкой кровати, пахнущей травами, и пыталась осмыслить произошедшее. Она до сих пор не могла поверить, что светлый декан приходится ей двоюродным братом, но больше всего её, конечно же, занимали мысли об отце и его предстоящей встрече с матерью. Не выдержав, она направилась в комнату родителя и застала его за разговором с Галадрионом. Двое будущих родственников общались по-дружески и пригласили её составить им компанию. Вскоре к семейной беседа присоединился и архимагистр Солис.

В комнату постучали, а потом в проём двери заглянули две молоденькие тёмные эльфийки.

– Мейда, Миндра, – окликнул их строгий женский голос. – Я попросила вас позвать гостей к столу, а не разглядывать их, как диковинных зверушек.

– Да-а, ма-ама-а, – хором откликнулись девушки.

Продолжив общение за столом, где к светлым присоединились и тёмные, Аль с удивлением обнаружила, что находиться в их обществе достаточно комфортно. Тётя, дядя и двоюродные сёстры наречённого ей понравились.

Когда Ал, отпустив Закнирра, спрятал в пространственный сейф магическую книгу солнечных, на душе стало спокойнее. Он прошёл в столовую и обнаружил милую семейную трапезу. Дэлиана, разговорившегося с Сэларианом о семейных делах, и близняшек декан тревожить не стал, а Альвинору, Галадриона и тётю с дядей позвал за собой.

Войдя в комнату с магическим зеркалом и бросив взгляд на удивлённых родственников, архимагистр активировал зеркало. По гладкой поверхности пошла рябь, а затем, как на экране маджета, там появилось лицо Алиарры Аркент’тар, недавней Верховной матери и Главной жрицы первого дома. Позади неё стояли Вэлрин и Виеррэна, одна из самых доверенных жриц.

Увидев мать и старших брата и сестру в целости и сохранности, архимагистр был вовсе не удивлён. Наверняка и вторая сестра, Аунинда, где-то поблизости. Алиарра не была бы Главной жрицей, если бы не придумала способ защитить себя и близких.

– За время моего отсутствия ты хорошо защитила свой тыл, иначе не была бы Верховной жрицей так долго, мама, – с неприязнью заметил он. – Вэл, Рэна, тёмной вам ночи.

Брат и сестра кивнули, но ничего не сказали.

– И тебе тёмной ночи, Алакдаэр, – удивительно спокойно в подобной ситуации ответствовала женщина, которую Аль видела в своих видениях и снах.

«Да у неё железные нервы! – не то восхитилась, не то удивилась Альвинора. – Понятно теперь, в кого он такой сдержанный и скупой в проявлении чувств и эмоций...»

В очах эльфийки был смертельный холод. Эта дроу не остановится ни перед чем в достижении своих целей. Но если волею судеб ею довелось быть матерью Тёмного, ничего не попишеь, придётся искать контакт и налаживать отношения.

– Я знал, что ты не позволишь себе не иметь отходных путей.

– Ты ведь нас предупредил о погроме…

– Предупредил, – кивнул декан. – Но у тебя был выбор: держаться за Подземье до конца и сообщить другим о моём предстоящем вторжении, чтобы мне попытались помешать, или вовремя уйти. Ты выбрала второе… Почему?

– Разве кто-то сможет тебе противостоять, если ты что-то решил?! – усмехнулась тёмная эльфийка. – Костьми ляжешь, но своего добьёшься. Упёртости в тебе на десятерых хватит.

– Сочту это за комплимент.

– Так вот та девчонка, из-за которой ты пошёл на сумасшествие и устроил в Подземье переворот… – фиолетовые глаза женщины сканировали Аль не хуже какого-нибудь заклинания.

– Здравствуйте, мама! – автоматически брякнула Альвинора и сама себе удивилась. Так же, как и все присутствующие, которые уставились на неё огромными глазами. Даже сама Главная жрица.

– М-мама?! – переспросила недавняя повелительница дроу со смесью удивления и негодования.

Не сдержалась Верховная, утратила свою невозмутимость. Да и кто бы сдержался в подобной ситуации?!

«А вы, госпожа жрица, не такая уж и непробиваемая», – отметила Аль.

– Конечно, мама! – гнула свою линию она, поняв, что терять уже нечего, её, если что, уже и так собираются прикончить за длинный язык. Так почему бы напоследок не высказаться от души?! – Я бы никогда себе не позволила называть вас свекровью. Слишком холодно и чопорно. Только мама. Знаете, как я свою маму люблю? И вас бы тоже любила, если бы позволили!

Жрица потеряла дар речи, впрочем, как и все остальные. Она только открывала и закрывала рот, не зная, как реагировать на подобную вольность.

– А сын у вас очень хороший. Он вас тоже любит. Вы не смотрите, что такой сердитый... – начала было Альвинора новую песню, но Алакдаэр опомнился первым, так как речь зашла уже о нём, и аккуратно, но настойчиво закрыл рот не в меру болтливой от нервного перенапряжения невесте. Та что-то замычала сквозь его ладонь, а потом извернулась и обиженно посмотрела на своего пленителя, но мычать перестала.

– Если сейчас же не возьмёте себя в руки, я запечатаю ваш голос заклинанием, – прошипел он, яростно сверля девушку глазами. – «Или более приятным способом...» – подумал дроу, но сам себя одёрнул и намеренно добавил тону ещё больше сердитых ноток: – Вы меня поняли?

Избранница кивнула, после чего он осторожно убрал ладонь с её лица.

– И стоило так смущаться из-за моих слов... – чуть слышно пробурчала она, а дроу мгновенно напрягся и уже был готов претворить свою угрозу в жизнь (А не надо недооценивать его предупреждения и болтать всякий вздор, выставляя жениха на посмешище! Нужно же понимать, что говорить к месту, а что – нет!), но не успел. Его мать тоже уже пришла в себя.

– Ты рот девочке не затыкай! Совсем распоясался на поверхности?! – насела она на сына. – А ты почему ему всё позволяешь? – теперь пришёл черёд напутствий девушке. – Да чтобы женщине посмел угрожать какой-то самец...

– Не какой-то, а самый лучший! – снова не удержалась адептка Арис. – Он же ВАШ сын!

У Алакдаэра больше рука не поднялась заткнуть свою зазнобу. Приятно, цайг побери, слышать, что ты лучший! Особенно от любимой женщины.

– Ты мне не льсти, девочка. Да и ему тоже. Не заслужил. После того, как он обошёлся со своим городом и Верховной жрицей...

– Со своей матерью... – решила уточнить Светлая.

– Тем более! – сдалась, наконец, жрица. – Какому сыну можно такое простить?!

«Да у неё талант перетягивать людей (и нелюдей тоже!) на свою сторону!» – в очередной раз восхитился Алакдаэр.

– Тому, который делает это из лучших побуждений! – не сдавалась Альвинора, защищая своего мужчину. А нечего тут на него наговаривать!

Верховная возвела глаза к потолку, отказываясь комментировать это заявление, вместо этого обратилась к Тёмному.

– Думал, я не знала, что ты тайно таскал новейшие зелья для своих экспериментов? – она вздёрнула бровь. – Нет, Берг мне не говорил, но я слишком хорошо изучила своего сына, чтобы поверить, что он уйдёт и не оставит себе обратной лазейки. И ваши мыши-разведчики шастали по Подземью тоже с моего позволения.

– Если ты обо всём знала и «закрыла на это глаза», значит, тоже можешь обратиться к свету? – в голосе декана мелькнула надежда.

– Для меня нет пути назад. Слишком глубоко я во всём этом погрязла...

– Путь назад есть всегда, – мягко проговорила Светлая, и Ал был ей благодарен.

– Ты стал совсем взрослым... – Алиарра скользила взором по его лицу и фигуре.

–Зато ты не изменилась, мама... – не мог не сказать он.

– Лесть тебе не к лицу, – поморщилась она. – Я уже не та, что была...

– Конечно та! И ещё долго такой останешься…

Она промолчала и посмотрела на солнечного.

– Оставьте нас с Галадрионом, – сказала повелительно.

Вэл и Рэна исчезли, Ал взял невесту за руку и увёл из комнаты. Да, родителям нужно поговорить наедине.

– Ты больше не склоняешь голову… – Верховная сощурилась.

– Не склоняю, – кивнул Анорлайн. – Теперь я свободен и волен распоряжаться собой и своей жизнью так, как мне заблагорассудится.

– Ты ушёл из Аббаналура, но не вернулся к своим… – проронила жрица.

– Не вернулся. Я остался с сыном. С НАШИМ сыном… И ни мгновения об этом не жалел. Как и о том, что он появился на свет. Я помню и всегда буду помнить то, что было до этого знаменательного события и что было после. А госпожа жрица помнит?

Она промолчала, только моргнула, но потом всё же сказала:

– Ты хорошо повлиял на Алакдаэра, он стал сильным мужчиной.

– Да, я горжусь НАШИМ сыном. Спасибо за то, что мне его подарила… и сберегла, – проговорил эльф.

Жрица отвернулась.

– Как я могла не сберечь?! – пробормотала она.

– Алиарра, а я ведь так и не женился.

– Знаю…

– И не планирую. Жаль только, что для тебя я был лишь одним из многих…

– Ты был лучшим, – совсем тихо сказала она, так и не обернувшись. – Из-за тебя я даже нарушила запрет! А ты так легко взял и ушёл…

– Kärleken tål inget tvång («Любовь не терпит принуждения»). Я ушёл не от тебя, а от той жизни, которая была вокруг. Мой свет не мог с этим мириться, но я всегда готов принять твою тьму, если позволишь… Однако делить тебя с кем-то не смогу! А толпа твоих любовников не внушает оптимизма.

– Собственник, значит? – усмехнулась она. – Они тебя так беспокоят?

– Считай, что да.

– У тебя есть стержень, это хорошо, слабаки не по мне.

– Я своё слово сказал. Если решишь оставить прошлое в прошлом и отступишь от былых порядков, Тёмный дол гостеприимно распахнёт для тебя объятия… и мы с Алакдаэром тоже…

Она обернулась.

– Спекулируешь сыном?

– Вовсе нет, ты ведь и так знаешь. И понимаешь, что я хотел сказать.

– Твои глаза всё такие же… – сказала жрица с грустью.

– Какие? – дрогнувшим голосом спросил он.

– Как небо в ясный день, которое мне недоступно.

– Всё в твоих руках. Если пожелает, тьма сможет пробиться к свету. Один раз ты это уже сделала, и тому есть живое доказательство. Сможешь ли сделать снова? Я буду ждать…

– Хватит ли у тебя терпения? – приподняла брови она. Её образ в зеркале стал таять.

– Хватит. Потому что оно того стоит…

Алиарра не ответила, но эльф успел увидеть мелькнувшую на её губах мимолётную улыбку, прежде чем образ Верховной растаял без следа.

Глава 32

Оставив Сэлариана в Тёмном доле приходить в себя после плена, набираться сил и вести беседы с Галадрионом, Алакдаэр, Альвинора и Дэлиан отправились в академию. Серёжка-артефакт снова вернулась в ухо архимагистра, и он был готов к любым неожиданностям.

Разрушения замка и призамковых построек были не самым страшным в сложившейся ситуации. Нет, до портальной двери враги добраться не смогли, хотя очень хотели, однако без жертв при попытке взять академию, к сожалению, не обошлось. Но и не это оказалось самым страшным.

Когда началось массированное нападение на Тиару, по всему королевству произошли похожие нападения и на другие академии, ослабленные отсутствием ректоров и деканов, которые как раз были гостями турнира и прочих связанных с этим мероприятий. Это, разумеется, не могло быть простым совпадением. Чья-то тщательно продуманная акция, направленная… на что, интересно? Какие цели преследуют враги? Ослабить и подмять под себя страну? Кому выгодно падение Линнского королевства?

– En olycka kommer sällan ensam (Беда редко приходит одна), – пробормотал Ал.

Вот о чём говорили Мирлара и Валафейн. Как Ал и подозревал, дроу действовали не в одиночку, у них были очень сильные и опасные союзники. Знать бы, кто именно, чтобы понимать, откуда последует следующий удар… Да и Элклин ещё вернётся, наверняка. Его желание отомстить Алу только возросло.

– А потом началась массированная атака… – продолжил Бергтирр и в красках расписал то, что произошло. – Даже боевые маги, которых мы позвали на помощь, приняв первый удар на себя, не смогли полностью сдержать натиск, когда в щите появились пробоины. Погибших больше, чем мы ожидали.

– Зато адепты практически не пострадали, – обрадовала Лаэрсэль. – Мы вовремя их укрыли, а самые сильные старшекурсники даже помогали обороняться. Однако несколько магистров и адептов ранены, двое магистрантов в тяжёлом состоянии, но у них есть шанс выкарабкаться.

– Это хорошо, – кивнул Аркент’тар. – Нужно спасти всех, кого можно.

– Но, Ал… Среди напавших присутствовали не только дроу, там было немало человеческих магов… – сообщил демон, – и, конечно же, целая толпа зачарованных, из-за которых нам было гораздо сложнее защищаться.

Ещё бы! Эти ублюдки использовали все средства, чтобы добиться своего, не считаясь с жертвами.

– Тела погибших врагов уже у Дорана, они с Рианом пытаются их допросить, – обнадёжил Вульфстейн.

– Жаль, что Гелиос и Эйдан ещё не вернулись. Представляю, какие у них будут лица, когда увидят масштабы произошедшего, – поморщился дроу.

Пообщавшись с коллегами, Ал уединился с кузенами и сестрой, которые очень помогли отбить нападение, и узнал положение дел с их стороны. Именно благодаря Дору, залатавшему магические прорехи в щите, и Тирру, взявшему на себя напавших тёмных эльфов, количество жертв было куда меньшим, чем могло быть. Зардиа помогала защищать адептов.

Но не только дроу отличились в этой битве. Архимагистр был приятно удивлён, когда узнал, что Хитгвэйн Лоссдор покинул палату сына и вместе со своими телохранителями тоже участвовал в сражении. Напомнив себе заглянуть в лазарет и проведать снежного, Ал занялся делами. В первую очередь отправился восстанавливать защиту замка и напитывать её ловушками и прочими вредоносными чарами, а кузенам поручил переправить в академию тела погибших в Тёмном доле дроу из отряда Элклина, с тем чтобы передать их семейству дель Морте. Возможно, на этот раз некромантам удастся что-нибудь узнать.

– Алечка-а-а! – воззвал Диар и ринулся к ней – Ты верну-ула-ась!!! – навзрыд протянул он.

Альвинора прижала цветочек к сердцу и чудом сдержала слёзы.

– С возвращением, подруга, – Лелия тоже её обняла и засыпала вопросами.

К сожалению, Аль не могла сильно откровенничать и рассказать всё, что с ней произошло, ограничилась лишь общими фразами, мол, мало что помнит, её спас тёмный декан и прочее. Они с дриадой прогуливались по территории академии и наблюдали, как магистры и старшекурсники, орудуя магией, занимались восстановлением замка и устраняли другие повреждения.

– Адептка Арис, есть разговор! – безапелляционно заявил невесть откуда взявшийся Киран.

Аль посмотрела на мрачного фэйри, извинилась перед подругой и позволила «брату» увести себя в сторону зверинца, где он окружил их обоих непроницаемым щитом, видимо, настроившись на серьёзный разговор.

– Ты опять попала в неприятности из-за Тёмного! Что между вами? – бросился крылатый с места в карьер.

– Спасибо, что поинтересовался моим самочувствием, – буркнула она. – Я в порядке.

– Я и так чувствую, что ты в порядке. Но не только это, в тебе что-то изменилось. И ты не ответила на мой вопрос. Что у вас с Аркент’таром?

– Я… его невеста. Мы с ним заключили помолвку…

– Вот идиотка! – парня затрясло от гнева. – Да вы, кажется, оба не понимаете, что сделали! Теперь для тебя есть два пути: либо жених должен добровольно разорвать эту помолвку (а дроу не разорвёт, это я уже понял)… либо он должен умереть и тем самым тебя освободить. Ты этого для него хочешь? Возможно, именно мне придётся с ним драться.

– Что ты такое говоришь?! – ужанулась Аль

– Что слышала! – рявкнул он. – Подойди.

Она сделала шаг, но остановилась.

Киран нахмурился и повторил:

– Я сказал тебе подойти!

Альвинора подняла было ногу, но потом опустила и осталась на месте.

Вот оно, у неё получилось! Она смогла противостоять влиянию крови фэйри! Пусть и не сразу, пускай не полностью, но вернула контроль над телом. Неужели это эльфийская инициация помогла и сделала сильнее?

– Что за… – Флорис приблизился и просканировал «сестрёнку» заклинанием. – Ты… – он поднял на неё глаза, – инициировала свою эльфийскую кровь?!

– Инициировала. Я теперь не только маг природы, но ещё и целительница, – заявила она с гордостью.

– Боги, за что мне это?! – воскликнул фэйри. – Кирану Флориасу, младшему сыну сиятельного повелителя фэйри, прочат в жёны даже не полукровку, а… вообще какую-то непонятную… смесь!

– Смесь?! – обиделась Аль. – Вот спасибо, так меня ещё не называли! Очень лестно.

– А разве нет?! Кто ещё затесался у тебя в роду? Демоны? Орки? Тролли? Возможно, мне стоит ждать приезда четвероюродного дедушки-гоблина?

– Знаешь что, чистокровный ты наш, никого тебе ждать не придётся, потому что я в жизни за тебя не выйду, лучше одна останусь! – не на шутку разозлилась она. – Или за упомянутого тобой гоблина пойду. Может, хотя бы он не будет пытаться меня унизить при каждой встрече! И вообще, я не выбирала себе родителей и не загадывала, кем родиться. Но я горжусь всей своей роднёй (даже тобой, потому что ты удивительный!) и не желаю себе иной судьбы! А теперь извини, но я пойду к своему настоящему жениху, с которым мы в счастье и радости собираемся наплодить ещё больше разнообразных… смесей!

Альвинора, еле сдерживая яростный порыв шандарахнуть по наглому родственничку магией, развернулась и направилась прочь.

– Постой, – раздался его голос.

Но она даже не думала останавливаться.

– Альвинора, остановись… пожалуйста, – после некоторого колебания выдавил фэйри.

Аль с силой выдохнула и развернулась:

– Ну что ещё?! Мало сказал мне оскорблений? Хочешь добавить?

– Ты… тебе ведь предстоит инициация крови фэйри.

– Предстоит.

– Боишься?

– Не знаю. Наверное… – неожиданно для себя самой призналась она. – Эльфийская инициация произошла при… очень тяжёлых обстоятельствах, я не хотела бы пережить нечто подобное снова, поэтому…

– Не могу не согласиться, что как для совсем ещё молоденькой девчонки ты за этот год перенесла слишком много, а мне пришлось всё это наблюдать и поначалу нельзя было даже вмешиваться, – проговорил крылатый, – но сейчас…

– Что «сейчас»?

– Я желаю поскорее со всем этим закончить, хочу вернуться к прежней жизни. Я убил год на академию и те глупые дрязги, которые тут творились. Это всё было так мелко и жалко… Потом ещё и нападения. Надоела вся эта ерунда…

– Я бы тоже хотела, чтобы проблемы поскорее закончились, – согласилась она.

– Если драться с твоим дроу выпадет именно мне, у меня нет желания выигрывать и получать на тебя права… Зачем мне девчонка, которая спит и видит себя в объятиях другого?! – он оглядел её с насмешливой улыбкой. – Но и проиграть я не могу.

– К чему ты ведёшь? – внутри Аль всё сжалось.

– К твоей инициации. Всё, что необходимо, уже есть внутри тебя, это нужно просто поднять на поверхность, – с неохотой пояснил фэйри. – Крылья лишь малая часть того, что ты можешь обрести и развить. Если станешь достаточно сильной, возможно, к твоему мнению прислушаются

– Зачем ты мне это говоришь? – Альвинора глянула на парня с подозрением.

– Ты поможешь мне избавиться от навязанного брака, а я тебе – от нежеланного жениха. Так что считай, что я делаю всё это для себя.

Да, логично. Аль как-то выпустила тот момент, что не только она жертва ситуации, у Флориаса тоже могут быть свои соображения отосительно женитьбы. Возможно даже, есть девушка, которая ему нравится.

– Если так, то спасибо тебе, Киран! – Альвинора попыталась искренне улыбнуться. – Ты оказался не таким плохим, как я думала.

Он состроил скептичное лицо.

– Рано радуешься. Если у тебя не выйдет удачно пройти инициацию… драться с Аркент’таром мы будем не шутя.

– Адепт Лоссдор пришёл в себя! – сообщила Алакдаэру Илиана. – Зайдёшь повидать?

– Да, конечно, сейчас буду, – он направился в лазарет вслед за целительницей.

Тёмный не ожидал той радости, которая всколыхнулась в нём от этой новости. Жив, очнулся. Значит, всё было не напрасно! Ламиррис сделал своё дело, подарок корнвинга не пропал зря.

В годы учёбы в Линнской академии Дэлиан был бессменным соперником Ала. Оба были лучшими адептами на своих факультетах и всегда конкурировали, однако победа обычно доставалось Алакдаэру, и это неимоверно злило Светлого, который, как бы ни хотел, не мог дотянуться до уровня дроу.

Чем-то эта ситуация напоминала противостояние Лэндгвэйна с Вермандом, поэтому тёмный эльф с пониманием относился к «вражде» снежного с оборотнем. Но, разумеется, лишь в тех случаях, когда адепт Лоссдор не переходил границ дозволенного. Теперь же этот парень не только перестал творить глупости, а действительно взялся за ум, не говоря уже о том, что едва не погиб, пытаясь спасти чужую невесту.

В палате Лэндгвэйна архимагистр встретил снежного повелителя и выразил тому благодарность за помощь в обороне академии. Но Хитгвэйн, как и обычно, вежливостью не отличался.

– Мне плевать на ваши дела и дрязги, кто кому перешёл дорогу и прочее. В академии находился мой сын, и я его защитил! – заявил он. – А теперь Лэнд отправится со мной. В столице, да и во всём Линнском королевстве, сейчас не безопасно, я увезу его в Снежную долину, а потом посмотрим.

– Не смею возражать, – не стал спорить дроу. – Дадите нам перекинуться несколькими словами?

Лоссдор-старший окинул его недовольным взглядом, но всё же вышел.

– Адепт Лоссдор, поздравляю с возвращением в ряды живых, – поприветствовал парня архимагистр.

– Всё благодаря вашим усилиям, господин декан, я уже знаю, – ответил снежный. – И отец тоже знает, простите его за грубость.

– Лэндгвэйн, ты поступил очень достойно, когда попытался спасти адептку Арис, и стоял до конца. Прими мою личную благодарность за это, – Алакдаэр склонил голову. – И очень надеюсь, что ты действительно повзрослел. Не заставляй меня жалеть, что вытащил тебя из бездны.

– Я буду жить так, как подсказывает мне сердце, и не собираюсь соответствовать чьим-то критериям, – дерзко заявил эльф. – Но одно могу сказать точно: вы не пожалеете о том, что меня спасли.

– Тогда остаётся надеяться, что так и случится и сердце будет подсказывать тебе правильные вещи, – усмехнулся декан.

«Альвинора, если хочешь попрощаться с Лоссдором, зайди, пожалуйста, в лазарет, – передал он мысленное послание невесте, когда вышел из палаты. – Второй этаж, третья дверь справа».

Получив сообщение от Тёмного, Альвинора бросилась к Целительскому корпусу. Воодушевлённо влетев в палату, она запоздало поняла, что парень мог быть не одет и было бы вежливо сначала постучать, но всё обошлось, снежный оказался при полном параде и как раз застёгивал на плечах белоснежный плащ.

– Я забираю сына домой, – сообщил его отец, который тоже оказался внутри. – Вы можете попрощаться, но долго ждать я не буду, – с этими словами снежный повелитель покинул помещение.

Альвинора подошла к кровати, у которой стоял эльф. Он следил за её приближением, а она не удержалась и снова утонула в его удивительных глазах, где клубились снежинки.

– Спасибо, Лэнд. Я никогда не смогу отплатить тебе за что, что для меня сделал. Если бы ты погиб… – Аль замолчала, отказываясь даже представлять такой исход.

– Брось, – отмахнулся он, – я это делал не для тебя, а для себя. Именно я втянул тебя во всё это, из-за меня ты выпила то приворотное зелье в Тиаре и оказалась жертвой врагов Аркент’тара, и твоя смерть была бы на моей совести. Больше я не допущу, чтобы из-за меня кто-то ушёл за грань, – его лицо помрачнело будто от неприятных воспоминаний.

– Хорошо, я приму это объяснение и не буду выяснять истинные причины, – не стала спорить Альвинора. – Но знай, что ты всегда (ВСЕГДА!) можешь на меня рассчитывать. Если вдруг тебе понадобится помощь «жалкой полукровки», не молчи, мы с архимагистром…

– «Мы с архимагистром»… – с горечью проронил Лэндгвэйн. – Ты уже не отделяешь себя от него, да?

– Кажется, так и есть.

– Что ж, тогда желаю вам счастья… Но твой цветок я всё равно сохраню… на всякий случай. Он снова расцвёл.

– А я сохраню твой, – улыбнулась она.

– Думаешь, избранник позволит? – усмехнулся снежный.

– Позволит, потому что знает: ты всегда будешь занимать в моей душе особое место.

Лэнд некоторое время молчал, просто изучал Аль взглядом.

– Да, имя у тебя всё-таки говорящее, а, «подруга эльфов»?

– Почувствовал мою инициацию?

– Почувствовал.

– И… как? Я очень изменилась? – спросила Альвинора взволнованно.

– Твоя аура стала ещё «вкуснее», – он улыбнулся уголком рта. – Всё, иди, сейчас отец вернётся. Не хочу, чтобы он снова тебе нагрубил.

– Мы ведь ещё увидимся?

– Увидимся, куда денемся?! Под одним небом ходим…

– Тогда до встречи, Лэндгвэйн Лоссдор, будущий повелитель Снежной долины, – с преувеличенной торжественностью сказала она.

– До встречи, Альвинора Арис, будущий магистр Тиарской академии, – махнул рукой эльф.

Аль направилась к двери, оглянулась последний раз и покинула палату.

– Подруга эльфов, – пробормотал снежный ей вслед. – Жаль, что не моя… – вздохнул он и повернулся к вошедшему отцу. – Я готов!

Глава 33

Массовые нападения не прошли бесследно для королевства. Его величество отменил турнир и связанные с ним мероприятия, объявив, что в этом году «победила дружба», а все силы нужно направить на восстановление поврежденных учебных заведений. Команды, учавствующие в состязаниях, вернулись в родные академии, где потихоньку начинались занятия.

Да, сейчас Линнскому королевству не до веселья. Всеобщий траур по погибшим не добавлял оптимизма, как и то, что Раймар Линнский постановил отказаться от привычных балов в честь окончания учебного года и постановил отметить завершение летних испытаний куда более скромно, чем обычно. Все прекрасно понимали, что это логичное решение, ведь никто не знает, когда враги нанесут очередной удар. А во время таких вот массовых мероприятий бдительность значительно снижается.

Единственный бал, который пока оставался в силе, – ежегодный праздник Равновесия, проходящий в королевском дворце, который устраивался в честь Тёмных, Светлых и Срединных Богов. Во время празднования проходила также церемония награждения лучших адептов из всех уголков страны, и попасть туда стремились многие. Каждая академия предоставляла отличившихся подопечных, занявших наивысшие баллы на летних испытаниях.

Занятия в Тиарской академии постепенно входили в нормальный режим. Аль усердно грызла гранит науки и готовилась к предстоящей практике. Честно говоря, Альвинора с удовольствием побывала бы на балу и повидалась с принцессой Эвилиной, но сейчас думала вовсе не о развлечениях.

Время отправляться на инициацию приближалось. И ещё в её жизни произошло очередное знаменательное событие: мама и папа заключили магическую помолвку и обменялись кольцами, совсем как сама Альвинора с архимагистром. А всё началось с визита Сэлариана в Цветочное.

Он собирался долго и тщательно, желая выглядеть наилучшим образом. Держался спокойно, но Аль видела, как отец взволнован. На его лице больше не было следов измождения, запястья, стёртые антимагическими браслетами, давно зажили. Теперь ему было не стыдно показаться перед любимой женщиной.

– Папа, ты не переживай так. Всё будет хорошо, это же мама…

– Мы столько лет не виделись с Селестией… – пробормотал он.

– Расскажешь, как вы познакомились? – с любопытством спросила она.

На губах отца заиграла улыбка.

– Я впервые встретил твою маму, когда проезжал через лес близ вашего дома. Как ты знаешь, я разыскивал следы давно пропавшего Галадриона и не собирался оставаться в тех местах. А потом увидел её… Она разговаривала с природой и была такой красивой… Леста говорила и говорила, а я всё смотрел и смотрел, не в силах оторвать глаз и отправиться дальше, – на его лице появилось мечтательное выражение. – Затем деревья сообщили ей о моём присутствии, но она долго делала вид, что ничего не замечает, надеясь, что я окажусь достаточно деликатным и отправлюсь по своим делам, не приставая к одиноким девицам.

– Но ты не отправился, – правильно поняла Альвинора.

– Да, я остался и показал, что меня бояться нечего. Мы говорили и говорили до самого вечера, и я не заметил, как стемнело… А потом… – он сделал паузу, – была самая прекрасная ночь в моей жизни! Ещё ни с кем и никогда мне не было так хорошо, никто и никогда не задевал в моей душе те струны, которые затронула она. На утро я пообещал ей, что скоро вернусь и заберу её к себе. В качестве залога моей верности у неё остался кулон с моим семейным гербом, который нельзя украсть, можно лишь получить в дар.

На этих словах Аль погладила медальончик, висящий на шее:

– А ведь он спас мне жизнь и помог с инициацией.

– И я благодарен Селестии, что она отдала его тебе, дочери, за которой я с радостью наблюдал бы с самого первого дня жизни. Моей миссией было разведать обстановку, найти следы Галадриона, а не принимать бой, поэтому я рассчитывал, что долго не задержусь. Однако всё случилось так, как случилось, я попал в дровский плен… – вздохнул он.

– Я верю, что всё произошедшее было не зря! – качнула головой она и накрыла ладошкой руку отца. – Ты снова с нами, и это главное.

Портал в Цветочное архимагистр открыл ближе к вечеру. Альвинора, стуча башмачками по крыльцу, забежала в дом и окликнула мать. Когда отец вошёл следом, улыбнулся и наколдовал маме букет цветов, та покачнулась и осела на стул.

– Сэлариан… – проговорила она, на её глазах выступили слёзы.

– Да, Селестия, это я. Как и обещал, вернулся к тебе… к вам… – он подошёл, поднял маму и закружил по комнате, а она, всхлипнув, крепко его обняла.

Альвинора тоже еле сдерживала слёзы и положила голову на плечо архимагистру, который отправился в Цветочное просить руки Аль. Потом отец рассказал матери, почему так задержался, и она заплакала ещё сильнее, оглядывая его со всех сторон и, кажется, боясь увидеть, что он ранен или ещё как-то пострадал.

Папа предложил ей официально узаконить отношения, однако мама лишь покачала головой.

– Мы не можем пожениться без одобрения моих отца и, что главное, деда, – с сожалением сообщила она. – Но помолку заключить нам по силам. Хочу принадлежать тебе, хотя бы так, чтобы дедушка никого не нашёл на твоё место. Но очень боюсь, что он может заставить меня расторгнуть помолвку или вынудит тебя драться с другим кандидатом на мою руку.

– Значит, я выиграю этот поединок! – решительно сказал он.

Родители долго разговаривали, заново привыкая друг к другу, а Альвинора в это время занялась готовкой и накрыла на стол. Потом бросила взгляд на декана и кивнула. Это был сигнал, что он может просить у матери её руки.

Ох, Альвинора и подумать не могла, что в его устах могут родиться столь витиеватые речи. Она даже заслушалась, когда он, склонившись в почтительном поклоне, попросил у мамы разрешения взять Аль в жёны. Альвинора на вопросительный взгляд родительницы активно закивала и поцеловала безымянный пальчик, демонстрируя помолвочное колечко. Собственно, после этого причин для отказа не осталось.

А дальше началось самое интересное! Глядя, как отец читает заклинания и они с мамой обмениваются магическими кольцами, Аль вспомнила свою помолвку и пожала руку будущего мужа. Тёмный ответил на рукопожатие и погладил большим пальцем её ладошку. Надо ли говорить, что ужин в этот вечер оказался по-настоящему праздничным?!

– Я нашёл ответ, почему магия в тебе проснулась так поздно, – сказал Альвиноре Аркент’тар, когда они вернулись в академию, оставив отца в доме матери. – Всё дело в запутанной наследственности. В тебе, человеке со смешанной кровью, столкнулись две силы, фэйри и эльфов, и вступили в конфликт, мешая друг другу пробудиться и блокируя способности. Потом сила фэйри стала просачиваться сквозь блок.

– И у меня проявился дар Восприятия…

– Именно так. Сначала ты овладела даром Восприятия, потом случился выброс первичной силы и появились крылья. А дальше твоё приближающееся совершеннолетие и опасная для жизни ситуация пробудили кровь эльфов. Причём пробудилась она настолько сильно, что теперь блокирует некоторые особенности крови фэйри. В частности, помогает ослабить контроль со стороны старших членов семьи, – подтвердил архимагистр те мысли, которые волновали её после того, как Кирану не удалось в полной мере подчинить её своей воле. – Сложно сказать, что будет после твоей фэйри-инициации. Ты либо станешь сильнее и контроль над тобой будет ещё слабее или даже исчезнет вовсе, либо же фэйри-сущность потеснит эльфийское наследие и контроль над тобой восстановится.

– Не хотелось бы мне снова становиться марионеткой дражайших родственничков, – пробурчала Аль.

– Надеюсь, что этого не произойдёт. В любом случае, я не потерплю, чтобы моими детьми командовал кто-то, кроме их родителей, да и то, до поры до времени, – категорично заявил избранник. – Если всё же контроль восстановится, я что-нибудь придумаю. Возможно, какой-то артефакт, ослабляющий влияние фэйри-крови.

– Д-детьми? – Альвинора приложила руки к щекам: те полыхали и, наверное, были похожи на красноцветы.

– Чего ты так испугалась? – нахмурился декан и отнял её руки от щёк. – Альвинора, ты не бойся, я… я с этим спешить не буду, тебе сначала доучиться нужно. Да и нет гарантий, что после твоей инициации и моей битвы с твоим потенциальным крылатым мужем нас одобрят. Может статься, что придётся не год и не два добиваться разрешения, чтобы между нашими поселениями всё вышло полюбовно и дело не кончилось войной. Просто я думаю о будущем, о нашем с тобой совместном будущем. Или ты против?

– Нет-нет, я только «за»! – закивала Аль, но глаза от смущения всё же опустила.

«Дети… наши с ним дети…»

А перед самым отправлением в Цветущую долину, обитель фэйри, наставник преподнёс Аль самый лучший подарок из всех возможных – её собственный универсальный защитный артефакт, созданный благодаря добытому кариллису. Декан собственноручно надел ей на шею амулет, выполненный в виде кулона, и в этот момент его серёжка и камень в артефакте сверкнули.

Да, теперь Альвинора действительно чувствовала себя в безопасности и была готова справиться с любыми трудностями.

Глава 34

На земли фэйри потенциальные супруги прибыли вместе с родителями. Со стороны Альвиноры были мама и папа, со стороны архимагистра – только отец. Киран ждал уже там, на подступах к поселению, встретил и повёл в резиденцию повелителя.

Хотя с «резиденцией» Аль несколько загнула. Она шла мимо цветущего рая, от буйства красок кружилась голова. Огромные цветы-дома самых разнообразных цветов с листьями-лестницами служили фэйри жилищами. Это было потрясающе! Альвинора поймала себя на мысли, как ей хочется побывать хотя бы в одном из них.

Но процессия проходила мимо домов, жители которых провожали гостей заинтересованными взглядами. Наконец они достигли самого роскошного цветка, отливающего золотом, по листьям-ступеням которого спускался весьма привлекательный златокудрый мужчина в компании ещё одного красавца-фэйри и… человеческой женщины!

– Мама, отец, – воскликнула мать Альвиноры и подалась вперёд.

– Да-да, Селестия, я тоже рад тебя видеть, – в голосе повелителя (а это, судя по всему, был именно он) сквозила ирония. – Кто ещё уважит деда, как не любимая внучка. Ригерт, Лиара, поздороваетесь с дочерью позже.

Аль пожирала взглядом, как она теперь поняла, бабушку и дедушку. Прекрасная светловолосая женщина с лучистыми голубыми глазами, улыбнулась сначала маме, а потом самой Альвиноре, но осталась за спиной правителя. Мужчина же был чистокровным фэйри с фирменными золотистыми прядями, в сиреневых глазах которого искрились сполохи магии. Он тоже пока не сделал попыток приблизиться, но слегка склонил голову.

– Приветствуем тебя, сиятельный Вилард Флориас, повелитель Цветущей долины, – почтительно произнёс Киран и поклонился.

Гости повторили приветствие и тоже поклонились, отдавая дань уважения хозяину этих земель.

– Вот и наш камень раздора, – проронил Вилард, оглядывая Аль. – Сегодня твоё совершеннолетие, Фиора Флориас. Отныне тебя будут звать именно так. Готовься к инициации… и дай последнее напутствие безумцу, который рискнул ослушаться моей воли и покусился на твою свободу. Сейчас будет битва двух мужчин. Готов ли претендент сразиться с Кираном, моим младшим сыном?

Тёмный декан выступил вперёд и ответил по всей форме:

– Я, Итильгаил Анорлайн из рода солнечных эльфов, урождённый Алакдаэр Аркент’тар, повелитель Тёмного дола и Нэббаналура, одного из подземных городов дроу, принимаю вызов и готов драться за руку урождённой Альвиноры Арис.

– Я, Галадрион Анорлайн, младший брат Арлонаэля Анорлайна, повелителя солнечных эльфов, и отец Итильгаила, от имени своего народа поддерживаю его притязания, – вступил в разговор солнечный.

– Я, Сэлариан Эльруиль, младший брат Таэрлона Эльруиля, повелителя лесных эльфов, и отец урождённой Альвиноры Арис от имени своего народа прошу дать моей дочери право выбрать суженого по сердцу, – поддержал его лесной.

– По сердцу? – переспросил Вилард. – Так же, как сделали мой старший сын и внучка? В обход моего мнения и вопреки моим желаниям?! – от его тона мороз пошёл по коже. – Ну нет, пусть сначала претендент покажет, на что способен.

Гостей провели на большую цветочную площадь, центр которой был покрыт травой, а по краям располагались ряды цветов-трибун, которые уже активно занимали зрители. Альвинора шла как во сне, не представляя, чем всё это закончится, но верила в избранника.

– Алакдаэр, ты покажешь себя самым лучшим образом, я знаю! – шепнула она ему.

– Ты тоже покажи всё, на что способна, – он мягко пожал её руку и отошёл к стражникам, которым передал свою серёжку-артефакт, накопители и оружие.

Как они объяснили, этот бой должен вестись только своими силами без участия вспомогательных средств. Киран тоже сдал оружие и амулеты. Аль сжала свой защитный артефакт и принялась молиться Светлым Богам о благополучном исходе битвы.

Аркент’тар и Флориас заняли позиции, переглянулись… и по сигналу фэйри-повелителя начался бой.

Альвинора много раз видела, как сражается будущий муж, но такого сражения ей не доводилось наблюдать никогда. Глаза архимагистра сияли то красным, то золотом, он орудовал то тёмном магией, то светлой и твёрдо был намерен победить. Решимость, горевшая в его взоре, проливалась бальзамом на её душу.

Однако Киран не намерен был сдаваться. Парень выпустил крылья. Ох, и красивые же у него крылышки! Если бы он сейчас не был соперником её суженого, она бы даже прониклась к «братишке» ещё большей симпатией. Фэйри бросался магией, сила его атак была невероятно мощной. Он пытался дотянуться до противника своими опасными цветами, чтобы высосать из него магию, но дроу мастерски уворачивался от тянущихся к нему лиан или испепелял их тьмой.

Если бы не защитное поле, ограждавшее арену, сила заклинаний противников снесла бы и трибуны, и зрителей, пострадавших было бы множество. Аль ёрзала на цветочном сидении и с замиранием сердца следила за битвой, которая ужесточалась с каждым мгновением.

Вот поток чёрного огня едва не опалил Кирана и взял его в кольцо, но Флориас натравил на пламя галициуссов беспощадных, и те стали понемногу втягивать его в себя, но затем пошли чёрными пятнами и развеялись пеплом. Однако новая партия опасных цветов ринулась на чёрный огонь, вслед им полетели заклинания, а со всех сторон к декану тянулись шипастые лианы, намереваясь пленить или хотя бы помешать улониться от магической атаки.

«Светлейший, да что же это такое?! Они сейчас поубивают друг друга!»

– Перестаньте! Пожалуйста, хватит! – не выдержала Альвинора и вскочила с места.

Но двое мужчин, кажется, вошли в раж и не слышали никого и ничего. Аль не увидела, что произошло дальше, всё вокруг заполонила чёрная вспышка, которая обратилась облаком тьмы, накрывшим арену. Беспокойство, смешанное с отчаянием, поглотили её с головой. Глубоко внутри Альвиноры стало нарастать напряжение, которое постепенно готовилось вылиться наружу.

– Я сказала вам прекрати-и-и-ить!!! – из Аль потоком хлынуло бледно-золотое сияние – и ближайшие деревья мгновенно зацвели, покрылись листвой, затем пожелтели, сбросили покров, а потом вновь зацвели, и так три раза, пока не остались укрытыми пологом цветов в четвёртый раз. С цветами и кустами творилось то же самое, золотистая энергия вибрировала и разносилась по округе. Присутствующие, закрывшись щитами, смотрели на это буйство энергии и природы.

«Светлейший, неужели это инициация? – в полуобморочном состоянии думала она, далеко не сразу сумев погасить вырвавшуюся из-под контроля магию. – Я теперь практически полноценная фэйри?»

Уши Аль немного чесались, крылья тоже, глаза слегка слезились. Она ощутила, что с ней что-то происходит… или уже произошло? Наколдовав себе зеркальце, Альвинора впилась в собственное отражение. Как же это так?!

Да, судя по всему, она инициировалась как фэйри. Теперь её голубые глаза по краю отливали сиреневым, в волосах появилось ещё больше золотых прядей, а уши… они несколько заострились! Крылья выпустились по первому зову и без труда подняли хозяйку в небо.

Вилард дал сигнал окончить бой. Тьма над ареной рассеялась, явив взору вполне здоровых, хотя и порядком уставших мужчин.

– Что ж, весьма неплохо… – изрёк повелитель.

Аль не до конца понимала, к кому обращены его слова, к ней или всё же к недавним противникам. Она смотрела то на родителей, то на дроу и не знала, что делать дальше. Единственное, в чём была уверена, что не позволит прадедушке распоряжаться своей жизнью. Она продолжала парить, ощущая себя при этом невероятно легко и комфортно.

– Поздравляю, Фиора Флориас, ты успешно прошла инициацию. А теперь лети сюда! – приказал правитель.

И в этот момент Альвинору взяла такая злость!

– Не смейте мне указывать! – крикнула она. – Я больше не подчиняюсь вашей воле и сама смогу решить свою судьбу!

Повелитель нахмурился и снова приказал ей приблизиться, вытянув руку, но Аль не ощущала его власти над собой. Неужели ей всё же удалось избавиться от контроля?

– Сэ-элия-я! – окликнул Вилард – и мама, послушно раскрыв крылья, поднялась со своего места и подлетела к нему.

Отец ничего не успел сделать, да и мама явно действовала не по своей воле, а по указке деда, не в силах противиться притяжению фэйри-крови. Намёк более чем понятен. Это шантаж!

«Не подчинюсь – у мамы будут проблемы, так?»

– Сбавь тон, девчонка! – одёрнул Аль прадед. – Если планируешь ставить мне условия, вынужден тебя разочаровать: я не склонен идти на уступки наглым девицам. Ну а если хочешь попробовать договориться, делай это с уважением. Почтения к старшим никто не отменял!

Альвинора заставила себя погасить поток возмущения и, подлетев к повелителю, поцеловала ему руку.

– О сиятельнейший Вилард Флориас, повелитель пресветлых фэйри, я, урождённая Альвинора Арис, покорнейше прошу позволить мне самой выбрать мужа во благо всего народа фэйри и ради мира на этих землях, – на ходу сочинила она витиеватую речь.

– Вот теперь это похоже на просьбу… – скептично кивнул властный родственник. – Пусть ваши с Селестией мужчины подойдут.

Алакдаэр переглянулся с Сэларианом, и они в компании Галадриона дружно двинулись к цветочному трону. Ригерт и Лиара с тревогой провели их взглядами, но с места не сдвинулись, пока венценосный не сделал знак подойти и им. Последним к компании присоединился Киран. Затем Вилард взмахнул рукой – и вокруг будущих собеседников возник мерцающий золотой полупрозрачный щит, отделяя их от остальных фэйри.

– А тепер поговорим по существу… – начал он. – Сначал ты, Сэлариан Эльруиль. Я вовсе не уверен, что твоя лесная родня признает Селестию в качестве супруги, тем более она полукровка. Два раза, целых два раза меня опозорили те, кто должен подчиняться! Сначала предал старший сын, связавшись с человечкой, – он метнул острый взгляд в сторону Ригерта, – потом его полукровная дочка, отдав себя эльфу. Третьего раза не будет!!! Я не позволю снова опозорить мой род и не потерплю, если лесные отнесутся к моей внучке с пренебрежением!

– В этом я полностью с вами солидарен, – склонил голову Сэлариан.

– Возможно, вы захотите пойти им наперекор и всё равно узаконить союз, но пока я не дам Селестии разрешения, вы не сможете пожениться, а пока вы не поженитесь – ты, Эльруиль, не сможешь официально признать дочь, – продолжил крылатый. – Я не против заключить союз с лесными, но они не смеют смотреть на нас свысока! Поэтому в твоих же интересах убедить родню принять мою внучку как равную. То же касается и солнечных, – взгляд на Анорлайна. – Если тебя, тёмный, – теперь его взор обратился к дроу, – признает солнечный повелитесь как равного члена рода, я закрою глаза на твою дровскую кровь и заключу союз с Тёмным долом.

– Я как отец потенциального жениха сделаю для этого всё возможное, – пообещал Галадрион.

– Никогда не думал, что в моих потомках может течь тёмная кровь… – покачал головой Вилард. – Однако дроу сильные воины и могут быть хорошими союзниками в свете нависшей угрозы. Ведь сегодня произошли массовые нападения в Линнском королевстве, но кто знает, кого враг выберет своей целью завтра?!

– Согласен, отец, – поддержал родителя Ригерт. – Союзники нам не помешают.

– Я тоже «за», – кивнул Киран.

– Итак, всё в ваших руках. Если солнечный и лесной повелители прибудут с визитом, я с удовольствием их приму, – великодушно пообещал Флориас-старший.

– Мы добьёмся одобрения семей, любой ценой, – кивнул Алакдаэр. – Но мне нужны гарантии, поэтому помолвку с Альвинорой я не разорву! Это моя женщина, и никто не посмеет наложить на неё руки!

– Наша с Селестией помолвка тоже останется в силе, – твёрдо заявил Сэлариан. – Мне не нужна другая жена, и я хочу по закону стать отцом своей дочери.

– Вижу, ваши намерения серьёзны, – после некоторого молчания ответствовал повелитель. – Пусть будет так. Невесты с кровью фэйри ждут вас для совершения брачных обрядов, докажите, что вы их достойны!

Глава 35

Время летних испытаний наступило, казалось, слишком быстро. Альвинора штудировала учебники и конспекты, а параллельно усиленно упражнялась с наставником и осваивалась как с эльфийской магией, так и с магией фэйри. Она больше не стала скрывать от других свою смешанную кровь, теперь у неё это, можно сказать, на лице было написано. Нет, архимагистр, конечно, мог замаскировать изменения в её внешности иллюзией, но Аль надоело прятаться и убегать. Теперь она достаточно сильна, чтобы стать не объектом насмешек, но даже предметом восхищения. И пусть только кто-то попробует организовать ей очередную подлянку!

Без Кирана, оставшегося в Цветущей долине, в академии было непривычно, но Аль старалась развеяться и проводила свободное время с друзьями. Лелия с Вином, пользуясь замечательной погодой, подолгу гуляли вдвоём, Верманд и Курт делились впечатлениями от поездки на турнир, Крис показывал по маджету наиболее интересные моменты турнира, где, к сожалению, так и не выступил Лэндгвейн.

Сирион в столовой всё чаще подсаживался за её столик и сетовал на то, что совсем скоро окончит академию и покинет стены ставшего почти родным учебного заведения. Одногруппники (которых кроме Альвиноры и Лелии осталось всего двое) вели себя тихо и на рожон не лезли. Ну а Диар трещал без умолку, давая Аль наставления, как ей лучше готовиться к летней сессии.

В итоге с теорией у Альвиноры проблем не возникло, и она, как давно и мечтала, была лучшей на курсе. Что касается практики, то на время состязаний ей пришлось снять универсальный артефакт, дабы битва была честной.

Магистры устроили магический поединок и разрешили адептам использовать любые подвластные им чары. В качестве противника Альвиноре попалась стихийница, обладающая магией земли. Девушка сотворяла глиняных големов и пыталась поймать Аль в земляные ловушки.

Но у Альвиноры было преимущество. За этот месяц она освоила магию призыва. Наколдовывать крупных зверей или призывать их с большого расстояния она пока не могла, ей только предстояло этому научиться, однако призвать через мини-портал тех, что находились поблизости, было по силам. Тёмный разрешил использовать питомцев из зверинца, и Аль с водушевлением вызвала на помощь любимого трёхглазого волчика.

Оседлав животинку, она скакала (если так можно сказать о езде на большом хищнике) по арене и мастерски избегала ловушек и ударов громадного кулака голема, а потом надёжно сковала его лианами, и пока противница отвлеклась на создание нового, спеленала шипастой лозой и её. Победа была безоговорочной.

Этот поединок признали одним из лучших состязаний дня. Аль успешно перешла на второй курс и как особо отличившаяся в компании ещё нескольких адептов была приглашена во дворец на праздник Равновесия.

До отъезда оставалось ещё несколько дней, в течение которых тёмный декан планировал как можно лучше организовать защиту академии во время своего отсутствия, ибо был твёрдо намерен отправиться вместе с избранницей. Пушистика Аль пришлось вернуть в королевскую библиотеку, но она и так переписала и запомнила все необходимые заклинания, которые там были.

Тиарская академия со своей стороны тоже решила облагодетельствовать подопечных после завершения напряжённого учебного года. Пышных торжеств не устраивали, в королевстве до сих пор траур после нападений. Но отказать адептам хоть в небольшой радости ректор не мог, а потому, отменив бал, тем не менее организовал праздничное застолье, после которого устроил фейерверк.

Аль, отдав должное вкусным блюдам, поспешила уединиться с будущим мужем. Они перенеслись в его комнату, и декан приблизился к стоявшему на столе куполу, где сиял и переливался лорекс, когда-то наколдованный Альвинорой.

– Теперь ты стала сильной и самостоятельной… – проговорил дроу.

Аль нахмурилась.

– К чему это вы клоните, о яснейший из темнейших повелитель Тёмного дола? Если, господин декан, думаете, что теперь можете почивать на лаврах и перестать быть моим наставником, очень ошибаетесь. Только попытайтесь от меня избавиться! Как были моим опекуном, так и останетесь! И через год, и через два, и…

– Куда же я денусь... – ласково улыбнулся он. – Думал, ты никогда этого не скажешь и я так и умру одиноким отвергнутым эльфом-полукровкой с непонятной наследственностью, – прошептал он ей в самое ухо.

Его тёплое дыхание щекотало кожу, вызывая толпы мурашек по всему телу, и Аль вздрогнула.