Крымский цугцванг-1

Глава 21

И вот здесь Ларионов, обладая огромным опытом дипломатических переговоров и хорошей интуицией, почувствовал приближение срыва и неофициальных переговоров, именующимися консультациями. Слишком агрессивно повели себя и грузинские дипломаты, и их импульсивный президент. Очень агрессивно. Обычно такого не было. Грузины рычали и ругались только до заключения очередного перемирия, чтобы выдавить побольше уступок для себя, чтобы обратить внимание на Запад и особенно США. А после подписания документов какой смысл вопить? Пару месяцев можно отдохнуть, лишь иногда потявкивая.

Но нет, они словно заново начинали переговоры. Снова воинствующая риторика, требования от России того — сего. В общем, мыло — мочало, давай пляши сначала.

Ларионов был не против. Попляшут, раз записались в народную студию плясунов, только странно все это было.

К тому же на Западе началась очередная и на этот раз очень активная программа по поддержке Грузии. В чем только не обвинялась Россия! И в убийствах миротворцами мирного населения, насилиях и почти геноциде, и в экономической блокаде и чуть дли не в подготовке вторжения.

По Европе прокатилась волна демонстраций. И, судя по тому, как одновременно они прошли, организаторы у них были хорошие и на высоком уровне. Демонстранты были вежливы и корректны, постояли около российских посольств, попротестовали, кое-где подали петиции и разошлись, как и полагается мирным законопослушным гражданам.

Параллельно с этим на Россию начали ощутимо давить правительства Западной Европы. Нет, ничего неприлично. Опять же вежливо и спокойно. Послы России в разных странах вызывались в МИД, где им объяснялось, что в целях нормализации обстановки и убыстрения процесса интеграции России в Европейское Содружество необходимы уступки в грузинском вопросе. Разумеется, сразу же был поднят вопрос о соблюдении прав человека в России и, в частности, в Чечне.

Послов убеждали, что Россия почти с ними. Еще чуть-чуть, еще немного и все! Возникнет новый стержень международной стабильности — Москва — Берлин — Париж — Лондон. А пока соблюдайте территориальную целостность Грузии в рамках международных юридических законов.

Молодые страны Восточной Европы, особенно Польша и Украина, и выслуживаясь, и никак до сих пор не израсходовав желчи прошлых лет, повели себя агрессивнее.

Президент Польши Александр Маршалок прилюдно потребовал исключить Россию из всех международных организаций, в то числе ООН и СБСЕ и изолировать ее. А лучше взять под полный контроль политическую и экономическую сферы России до тех пор, пока Россия не станет более цивилизованной страной.

Разумеется, более умные страны Запада от этой инициативы поспешили откреститься, только США объявили ее интересной, но общий фон глупости Польши хорошо показывал глубину напряженности международных отношений.

На Украине чуть не объявили всеобщую мобилизацию, стремясь отбиться от непонятно какой агрессии России. Видимо, в очередной раз импульсивному президенту Самойленко приснилось, что русские десантники штурмуют Карпаты.

Но особенно жестко повели себя Соединенные Штаты. Госсекретарь США Анжела Смит вообще договорилась до того, что Россия — это один из центров мирового терроризма, финансирующая мусульманских боевиков и предоставляющая им свои базы.

В итоге уже обговоренное и почти подписанное в ходе неформальных переговоров (консультаций) соглашение было правительством Грузии разорвано.

И буквально через несколько часов после этого грузинские войска ворвались на территорию Абхазии и Южной Осетии. Никакая война не объявлялась, ведь формально две эти республики числились частью Грузии. Не может же страна объявлять войну сама себе. Так, всего лишь начали наводить порядок «от бандформирований».

На практике, разумеется, это была настоящая война с яростными бомбардировками и массированным артиллерийско-ракетным обстрелом. Две предыдущие войны кое-чему научили обе стороны, которые дрались по уже известному сценарию. Но особенно набрались ума западные (американские) военные круги, которые хорошо натаскали грузинскую армию и до зубов вооружили ее современным оружием НАТО.

У войск самопровозглашенных республик (просуществовавших, тем не менее, более пятидесяти лет) не было никаких шансов. Ведь еще от Грузии они бы как-нибудь отбились до подхода 58 армии, но на этот раз грузинские войска были поддержаны контингентами почти всех стран НАТО. Самолеты НАТО бомбили все, что двигалось, а тем более сопротивлялось. Превосходство агрессоров в воздухе и наземной бронетехнике было абсолютным.

НАТО выставило почти десять тысяч человек, три сотни единиц бронетехники и двести самолетов и вертолетов. Хотя, войсками НАТО они только именовались. Это были в основном американцы, по несколько сот человек представили украинцы, поляки, прибалты. Немцы ограничились поставкой грузовых автомашин, объяснившись комплексом второй мировой войны, французы послали парашютную роту. И лишь англичане были представлены батальоном.

В совокупности все это называлось тактической группой сил быстрого реагирования НАТО.

Впрочем, поскольку Грузия тоже входило в НАТО, то их солдат можно было смело именовать «войсками НАТО».

Итого сорок пять тысяч солдат и офицеров.

Сопротивление продолжалось немногим более суток, а затем остатки войск Абхазии и Южной Осетии стали отходить. Вместе с ними уходило практически все население. Абхазия была сдана почти полностью, остатки ополчения и население отошли на территорию России. В Южной Осетии пришлось отдать Цинвали, но затем подошли российские войска. У Джавы в жесточайшем танковом сражении техника НАТО, которой была перевооружена грузинская армия, была повержена. Грузины потеряли не менее трехсот танков (практически все, имеющиеся к этому времени у Грузии в этом регионе) и двух тысяч человек. Российские войска около двухсот танков и полторы тысячи человек.

Это была почти победа, с учетом соотношения имеющихся резервов, но военно-политическое руководство России приняло решение отойти на территорию Северной Осетии, то есть непосредственно Российского государства, чтобы не привести к дальнейшей эскалации военных действий. Барбакашвили, надеясь на поддержку Запада, и не собирался прекращать нападения.

Ситуация развивалась, судя по всему, по самому пессимистическому варианту. Однако оказалось, что может быть еще хуже.

Войска агрессоров, пройдя Южную Осетию, с ходу вторглись в Северную вслед за отходящей Российской армией. И очевидно было, что это не экспромт, слишком уж правильно и целенаправленно расходились грузинские подразделения. Следом за ними двигались войска остальных стран НАТО, которые хотя и не перешли российско-грузинскую границу — это было бы уж чересчур — но остановились буквально на ней в полной боевой готовности, собираясь при необходимости вступить в войну.

И тут же активизировались чеченские повстанцы, почти по всей Ичкерии и в Ингушетии нападая на органы власти и войсковые подразделения.

А затем был дан ответ.

Находящиеся военные контингенты из состава резервов 58 армии и внутренних войск сумели стабилизировать ситуацию. Чеченских сепаратистов на многое не хватило. После десятка вылазок и ответных зачисток они притихли, выполнив оплаченные ОТТУДА задания.

Параллельно с этим российские войска занялись агрессорами. Грузинская армия, обрадованная поддержкой НАТО, зарвалась. Барбакашвили не понял две разницы — война за пределами России и война на российской территории. Не смотря на невыгодное соотношение сил, прежде всего военно-дипломатическое, Российская армия не собиралась отступать до Москвы или хотя бы до Ставрополя.

Совет безопасности России после долгого и горячего спора и колебаний Мануйлова принял решения приступить к активным действиям и отбросить захватчиков за границу.

До сего времени бои между российскими и грузинскими сводилась к боданию двум бычков — то есть лобовым ударам, как это произошло под Джавой. Теперь пришло время оказать российским генералам, что и они не даром получают зарплату.

И они это показали блестяще.

Часть грузинских войск была довольно легко отброшена обратно в Южную Осетию, а две пехотные (точнее сказать мотострелковые) бригады, поддержанные танками и самоходными орудиями, были отрезаны, окружены и полностью уничтожены. Остатки сдались в плен.

Российские войска шагнули в Южную Осетию и дошагали до Цамутали, остановившись в десятке километров от окраин южноосетинской столицы.

В военных действиях наступила пауза. Чувствовалось, что Грузия и НАТО решили задачу минимум, но успешная, в общем-то, военная кампания оказалась смазанной поражением в Северной Осетии. Грузия фактически в очередной раз оказалась без армии, эффективность войск НАТО на примере грузинских войск была ниже российских — как по технике, так и по обученности войск.

Но самое важное было все же то, что Запад сказал «а», и очередной мировой, теперь уже ядерной войны не случилось. Значит, можно сказать «б», введя в бой уже войска других стран НАТО. Ведь война НАТО против России уже началась, то почему не попробовать перевести ее на более высокий уровень.

И вскоре военные действия начались снова. Американцы перебросили еще несколько тысяч человек своих войск самолетами, и несколько сот бронеединиц, которыми в основном пополнили обкакавшиеся танковые войска грузин.

Последний солдат войск НАТО пришил последнюю пуговицу. Боеприпасы, продовольствие, мороженное и кока-кола были завезены.

Вперед!

Волна солдат и вооружения, начинавшаяся где-то от Миссисипи, останавливалась у Цинвали, бурля и пенясь. И, наконец, по команде, двинулась через отпущенную плотину.

Танки, мотопехота, артиллерия, прикрытые самолетами и вертолетами гремя и урча многочисленными моторами, собрались побеждать.

И не только побеждать, но и очаровывать многочисленную западную публику.

Информационная борьба, пусть и не столь кровавая, но не менее ожесточенная, шла на фоне обычной, делая ее немного похожей на близкий к реальности фильм. Только убивали здесь, к сожалению, по-настоящему.

Это российские журналисты — им особенно на Западе не верили — Россия в очередной раз проигрывала информационную войну — работали по старинке, находясь среди солдат.

Грузинские и западные журналисты пользовались самолетами-шпионами, автоматическими и веб- камерами, прикрепленными к технике и показывали войну в полном объеме, красочно и в объемном звуке, чуть ли не в реальном времени.

Западные журналисты были готовы показывать победоносное сражение, позднее названное как сражение под Джавой, хотя на этот раз это село было в стороне.

Семнадцатого мая войска НАТО двинулись вперед, намереваясь завершить войну через неделю, а пока сломить сопротивление российских войск в Южной Осетии.

Впрочем, грядущее наступление было очевидно и теоретически для политиков и генералов, и в глазах для солдат и офицеров.

Российские танки, избравшие оборонительную тактику, заняли удобную позицию в котлованах и капонирах.

Большая сила приводит к потере чувства реальности. Грузинские танки при поддержке украинских самоходок, пошли атаковать в лоб, находясь почти все время на открытой местности.

Попытки прикрыть атаку огнем артиллерии и авиации ни к чему не привели — российский авиационный зонтик оказался сильным и не пропустил натовские самолеты и вертолеты, а тяжелые гаубицы и системы залпового огня подавили большую часть артиллерии НАТО, не осмотрительно выставленные слишком близко к передовой.

Эта атака почти полутора сотен бронеединиц закончилась тем, что грузины потеряли две трети машин. Российские же танки, стоящие в окопах, пострадали куда меньше. Украинцы потеряли все двенадцать самоходных установок отдельного дивизиона.

Элементарная тактика предполагала в принципе не атаковать в лоб хорошо защищенные позиции, а обходить их и наносить фланговый удар. Американский генерал Майк Гаррисон, командовавший войсками НАТО, хоть и с опозданием, но понял эту истину, преподаваемую на втором курсе военного училища. Резервные подразделения (боевая группа третьей дивизии грузинских войск и бронетанковая бригада) — еще сто сорок танков и бронемашин, поддержанные тремя батальонами пехоты, ударили по левому флангу позиции русских, там, где проселочная дорога соблазнительно уходила через ущелье за защитные порядки российских войск.

В другое время и в другом месте генерал бы еще крепко подумал, но неудачная атака серьезно деморализовала войска, а гористая местность давала не так много вариантов атаки. Был, правда, еще один путь, но та дорога, а точнее даже почти тропинка, представляла возможность слишком эффектной обороны.

И он ударил. А через некоторое время прикусил губу. Блестяще развивающаяся атака была направлена на тщательно приготовленную засаду. После того, как силы наступающих втянулись в ущелье, сначала взорвалось управляемое минное поле. Мины были везде — на дороге, на склонах гор. Те, кто не попал под сами мины, были завалены камнями мощных камнепадов. А затем ударила русская артиллерия. Гаубицы и минометы добивали остатки атакующих.

Гаррисон сделал последнее, что ему оставалось — бросил последнюю резервную группу, танковый эскадрон и роту самоходных 122-мм гаубиц по этой самой тропке, которая ему поначалу не понравилась, с целью помочь выжить хоть кому-то. И тем самым спасти остатки собственной репутации.

По тропе шли американские войска. Сильные, обученные, опытные — подавляющее большинство побывало в горячих точках третьего мира. На них он мог положиться.

Им были приданы войска союзников — немного, чтобы они хоть немного побывали в настоящих военных действиях.

Горная дорога — тропинка на фланге российских войск, обозначенная на карте и разведанная в ходе рекогносцировки, привлекла внимание и российского командования. И оно тоже посчитало, что нападать по ней будет неудобно. Хотя, если бы войск в 58 армии было побольше, чтобы перекрывать все возможные направления, то тропе было бы уделено достаточно внимания. Ведь атака в этом направлении, как и еще в трех остальных, все же предусматривалась как вероятная.

Но поставить здесь заслон не было возможности — резервы российских войск были небезграничны. Быть сильным везде невозможно. И в начале тропы было оставлено лишь отделение разведки с мобильной рацией.

Оказать сопротивление такой прорве, они, конечно, не могли и незаметно отошли, передав примерные данные о количестве людей и техники.

Поэтому американцы карабкались по тропинке без всякого сопротивления. Правда, природа оказалась против техники. Подразделения растянулись на несколько километров.

Они сумели кое-как выйти в довольно обширную долину и начали там медленно накапливаться.

К этому времени путь атакующим преградил спешно собранный заслон — неполный самоходный дивизион (9 машин), потрепанная танковая рота (5 машин), батарея 105 мм орудий и мотострелковая рота, охранявшая штаб дивизии.

Командование, оказавшись в безвыходной ситуации, как бывает зачастую, отправило этот отряд в бой с сакраментальным приказом — стоять до последнего, но американцев не пропускать. ТРИ ЧАСА.

Им предстояло быть в аду ТРИ ЧАСА.

Гаррисон, стремясь спасти остатки попавших в засаду грузинских войск, нанес правильный и очень тяжелый удар в мягкую тыловую подбрюшину российских войск. Танковый щит был обращен к грузинским войскам, а здесь, кроме несколько рот тыловиков никого не было. Неполный танковый полк (два батальона) пришлось два часа назад отправить в Джаву. И вот, как специально, Гаррисон одумался и нанес коварный удар.

Командовавший этим сборным российским отрядом подполковник Курдюмов прекрасно понимал, что в долине американцы их легко сомнут. И он выбрал единственно правильное решение — закрыл выход из долины, через который можно было выйти в тыл ущелья — в том, где сейчас бездарно погибали грузинские войска.

Выдвинутая вперед разведка американцев не только легко обнаружила позиции только что подошедших российских войск, но и почти правильно определила их численность. И после авиационно-артиллерийского удара американцы двинулись вперед. У них было мало времени, впереди находились гибнущие войска союзников, а позади ждал сообщения нетерпеливый командующий.

Единственно, что не позволяло сразу смять русских — в атаку могли идти только часть сил.

Командир атакующих бригадный генерал Ален Гуверман поначалу прощупал позиции пехотой, а затем, дождавшись подхода достаточного количества техники, нанес таранный удар тяжелых танков при поддержке имеющейся артиллерии. Железный кулак ударил в незащищенный тыл российских войск, предварительно, как ему казалось, преодолев неплотный заслон. В нем было немного бронированных машин.

Потом еще раз… и еще раз…

Русские держались до последнего, выдержав пять атак на протяжении четырех часов.

Это было нецивилизованно, не культурно. В XXI веке войска, как на маневрах, сообразно силам либо сдаются, либо побеждают. Американские войска имели больше примерно в десять раз только по бронетехнике. Русские должны были пострелять, определить перевес американцев и сложить оружие.

Им несколько раз на приличном русском языке предлагалось сдаться. Лейтенант из роты пропаганды честно объяснял, что война вот-вот закончится. Зачем же погибать?

Однако русские предпочли умереть.

Заслон погиб почти весь. Техника сгорела, люди были убиты или ранены. Когда боеприпасов не осталось, ставший старшим капитан Ташко (Курдюмов был убит от прямого попадания в пушку, когда наводил ее на танк) приказал отходить всем оставшимся — всем пятерым, захватив, кого можно, из еще не эвакуированных раненых. Сам он остался за пулеметом и бил до тех пор, пока на него не наехал танк. Тогда он подорвал его вместе с собой последней гранатой.

Только после этого войска двинулись дальше.

Эта была победа. Но…

Американцы лишились более восьмидесяти танков и самоходок и большую часть пехоты, потеряли драгоценное время. За четыре часа русские успели разбить грузин в ущелье и построить мощный заслон на пути группы Гувермана.

Победа ли это?

Американцы предпочли бы промолчать про это сражение у Джавы. Или, по крайней мере, наплести три короба о блестящих действиях своих янки и их доблестных союзниках. Но сражение было почти полностью зафиксировано своими же журналистами. Понятно, что «свободной прессе» тут же заткнули рот, но информация успела утечь в интернет и Запад притих. Русские по-прежнему не умели воевать, не сражаясь, а умирая. Но умирая, они прихватывали с собой слишком много врагов. К этому Запад не был готов.

И хотя до конца войны таких сражений больше не было, но все понимали — случись новое столкновение, большой крови не миновать. Русские — не иракцы. Переброшенные к российской — югоосетинской границе две свежие российские дивизии встревожили не только домохозяев.

Но заканчивать войну надо было в любом случае. Это понимали обе стороны, особенно российская. Военные сумели своей кровью обеспечить победу. Но общее положение России в мире было таким, что политики и дипломаты не могли их поддержать.