Кто помогал Гитлеру? Европа в войне против Советского Союза

Экономическое возрождение страны в 1920–1930-е годы

25–26 октября (7–8 ноября н. ст.) 1917 года революционные рабочие и крестьяне России свергли власть либерально-буржуазного правительства и провозгласили власть Советов. Рождение и становление Советского государства происходило в стране, разоренной двумя войнами — Первой мировой (1914–1918) и Гражданской (1918–1920). После Гражданской войны Советская Россия и другие советские республики находились в состоянии крайнего разорения. Продукция их крупной промышленности упала до 14,6%, металлообработка — до 7%, выплавка чугуна — до 2% от уровня 1913 года. Большинство промышленных предприятий бездействовало. Разоренная деревня не обеспечивала промышленные центры продовольствием. В шести советских республиках, сложившихся в период Гражданской войны и иностранной вооруженной интервенции, к началу 1921 года насчитывалось 134,3 миллиона человек населения. В течение трех лет, если считать от осени 1917 года, оно уменьшилось на 10 887 тысяч человек. Из них от 2,5 до 3,3 миллиона погибли, сражаясь на фронтах Гражданской войны в красных и белых армиях. Население сокращалось и после войны: в 1921-м — на 1854 тысячи, в 1922-м — на 1592 тысячи. К концу 1921 года страну покинула почти вся политическая, финансово-промышленная, научная и художественная элита. Вместе с семьями их было не менее 1850 тысяч человек.

Казалось, что у России не будет будущего. В разоренной стране остались крестьяне, рабочие и тонкий слой людей умственного труда, именуемый интеллигенцией.

Страна переживала еще одно страшное бедствие — голод. Весной 1920 года голодало население Центрального региона, Поволжья, Северного Кавказа, Украины. В следующем году бедствие усугубила засуха, уничтожившая посевы в Поволжье и ряде губерний Центра. В мае 1922 года голодало от 22 до 27 миллионов человек. Около миллиона крестьян погибли от истощения и заболеваний, обострившихся на почве голода. 7 миллионов детей остались без родительского призора.

На почве бедствий и лишений, вызванных разорением, нарастало протестное сопротивление крестьян и значительной части рабочих, множились народные восстания. Положение исправлялось медленно, разруха была слишком велика. С переходом от войны к миру оживилась хозяйственная деятельность, восстановление связей города с деревней стимулировала экономическая политика, которой дали название «новая» (НЭП).

В возрождении России наряду с новой экономической политикой большую роль играла еще одна «политика», названная социалистической реконструкцией народного хозяйства. Ее первым стратегическим действием стал план Государственной электрификации России (ГОЭЛРО), разработанный в 1920 году. Тогда, в условиях Гражданской войны, по инициативе Владимира Ильича Ленина была создана Государственная комиссия по электрификации России (ГОЭЛРО). По ее плану за 10–15 лет, «в зависимости от общего хода развития народного хозяйства», предусматривалось строительство крупных предприятий, сооружение 30 крупных (районных) электростанций, в том числе 10 ГЭС (гидроэлектростанций), общей мощностью 1,75 миллиона киловатт и годовой выработкой 8,8 миллиарда киловатт-часов электроэнергии. На базе электрификации планировалась коренная реконструкция народного хозяйства. План был в основном выполнен к 1931 году.

За планом ГОЭЛРО последовали пятилетние планы экономического и социального развития народного хозяйства СССР. 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности с большой речью выступил И.В. Сталин, в то время генеральный секретарь Центрального Комитета Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Его выступление так и осталось бы ныне известно узкому кругу обществоведов, если бы не коренная задача, поставленная им перед страной. Сталин сказал тогда: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут… Максимум в десять лет мы должны пробежать то расстояние, на которое мы отстали от передовых стран».

Обратите внимание, как задача поставлена: не пройти, а пробежать! Так следовало преодолеть унаследованное отставание от так называемых «передовых стран». Ведь до вооруженного нашествия этих, извините за слово, «передовых стран» осталось десять лет. Если считать точно, до 22 июня 1941 года оставалось всего 10 лет, четыре месяца, 15 дней. Поэтому наши пятилетние планы требовали форсированного движения к цели. «Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Внешний враг тоже форсированно готовил силы против Советского Союза.

Задания первого пятилетнего плана развития народного хозяйства СССР (1928–1932) страна выполнила в 4 года и 3 месяца. Тогда было построено или находилось в стадии завершения строительства 1500 важных объектов народного хозяйства. Это означало, что каждый день вступало в строй новое предприятие.

Второй пятилетний план (1933–1937) тоже выполнили досрочно, в 4 года и 3 месяца. За это время успели построить 4500 крупных промышленных предприятий, в три раза больше, чем в первую пятилетку. Каждый день в стране вступали в строй три новых предприятия. В СССР возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности, каких не было до революции: химическая, станко-, тракторо- и авиастроительная. В Москве проложили первую линию метрополитена. Ускоренными темпами развивалась индустрия в союзных республиках.

Невиданные доселе достижения были результатом происходивших в стране революционных изменений в процессе производства, организации труда, технологии. Менялось сознание человека. Строительство социалистического общества, основанного на принципах справедливости и равенства, формировало новые отношения между людьми, порождало гордость за свое Отечество, питало чувство патриотизма. Это, в свою очередь, рождало новое отношение к труду, трудовые подвиги. Таким подвигом стал мировой рекорд 30-летего шахтера Алексея Григорьевича Стаханова из поселка Кадиевка (Ворошиловградской, впоследствии Луганской, области). В ночь на 31 августа (шахтеры работают в три смены) 1935 года он спустился в шахту «Центральная-Ирмино» и за одну ночную смену нарубил 102 тонны угля — в 14 раз больше обычной нормы.

Стахановский почин вызвал настоящий производственный подъем и стремление побить рекорд товарища. На следующий день 40 шахтеров заявили о желании вступить в соревнование за звание лучшего забойщика. В ночь на 4 сентября забойщик той же шахты Мирон Дюканов добыл за смену 115 тонн угля. 6 сентября комсомолец Дмитрий Концедалов довел рекорд до 125 тонн. 9 сентября вырвался вперед уже сам Алексей Стаханов. Он добыл 175 тонн. Но и этот показатель был превзойден. 11 сентября на горловской шахте «Кочегарка» Никита Изотов добыл 240 тонн. В тот день в газете «Правда» всему происходящему впервые дали название «стахановское движение».

Почти ежедневно страна узнавала имена новых героев: кузнеца Горьковского автозавода Александра Бусыгина, перетяжчика с ленинградской обувной фабрики «Скороход» Николая Сметанина, мариупольского сталевара Макара Мазая, ткачих-многостаночниц Евдокию и Марию Виноградовых, организатора первых женских тракторных бригад Пашу Ангелину с ее лозунгом «100 тысяч подруг — на трактора!».

Стахановское движение стимулировало рост и развитие общественного производства, повышение культурного и технического уровня рабочего класса. Через год, в сентябре 1936-го, в стране насчитывалось 993 тысячи стахановцев, в январе 1938-го — 1 миллион 593 тысячи. «Радуюсь я — это мой труд вливается в труд моей республики». Владимир Владимирович Маяковский тоже был среди героев труда.

За годы второй пятилетки СССР преодолел технико-экономическую отсталость. По структуре промышленного производства Советский Союз вышел на уровень развитых стран мира. Прирост производства за досрочно выполненную вторую пятилетку — 4 года и 3 месяца — составил 73 процента, среднегодовой прирост — 17,2 процента. По объему промышленного производства СССР уступал только США, а по темпам индустриального роста — никому! Производительность труда в крупной промышленности возросла за пятилетку на 82 процента. Страна обрела полную экономическую независимость. Удельный вес импортной продукции в 1936 году составлял 0,7 процента. Поэтому ничьи «санкции» никого в нашей стране не пугали.

В третьем пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР, рассчитанном на 1938–1942 годы, предусматривалось строительство 6000 тысяч предприятий. В то время агрессия вплотную подступила к восточным и западным границам Советского Союза. 23 августа 1939 года, подписав с гитлеровской Германией договор о ненападении, Советский Союз на 22 месяца отвел от себя угрозу войны. В эти месяцы главные силы страна сосредоточила на развитии оборонных отраслей промышленности, прежде всего за Волгой, на Урале, в районах Средней Азии, на Дальнем Востоке. Военные расходы возросли, как никогда, — с 23 миллиардов рублей в 1938 году до 56 миллиардов в 1940-м и составили почти треть государственного бюджета. В Красную армию стала поступать боевая техника новых конструкций: истребители Як-1 и Миг-3, пикирующий бомбардировщик Пе-2, начался выпуск современных танков Т-34 и КВ.

Когда 22 июня 1941 года мирный труд советского народа прервало нашествие континентальной Европы с Гитлером и Германией во главе, за три неполные довоенные пятилетки в СССР успели построить 8900 заводов, фабрик, электростанций, шахт, нефтепромыслов и других важных объектов. Если в 1940 году весь объем промышленной продукции превысил уровень 1913 года в 7,7 раза, то крупной промышленности — в 12 раз, а производство средств производства — в 13,4 раза. Промышленное производство Урала, Дальнего Востока и Сибири возросло в 14,5 раза, Казахстана — в 20 раз, Киргизии — в 153 раза, Таджикистана — в 324 раза.

Накануне германо-европейского нашествия СССР занял второе место в мире и первое в Европе по объему продукции машиностроения и по добыче железной руды, третье место в мире и второе в Европе — по выплавке чугуна и стали и производству электроэнергии, четвертое место в мире и третье в Европе — по добыче угля.

К концу второй пятилетки завершилась в основном коллективизация сельского хозяйства. Она сопровождалась большими трудностями и провалами, порожденными ошибками, облегченными представлениями о путях и способах переустройства деревни на социалистических началах. Задачи укрепления обороны учитывались и в развитии сельского хозяйства: расширялись посевные площади в Сибири и Казахстане, создавались значительные резервы продовольствия.

Форсированная модернизация страны — величайший подвиг рабочих, крестьян, всего советского народа.

Строительство Красной армии: расчеты и просчеты

Коренные перемены происходили и в армии. Демобилизацию Красной армии после Гражданской войны, ее переход на положение мирного времени завершила военная реформа, основные мероприятия которой прошли летом и осенью 1924 года. В результате ее численность сократилась с 5,5 миллиона человек в 1920 году до 562 тысяч человек в конце 1924 года.

Одним из важнейших мероприятий военной реформы было введение территориального принципа комплектования Красной армии, который сочетался с кадровым. Территориальный принцип распространялся на стрелковые и кавалерийские дивизии, кадровыми оставались технические войска, военно-морской флот и большая часть дивизий приграничных военных округов. В кадровых частях сохранялся полный непрерывный срок службы, в территориальных красноармейцев призывали на сборы в течение пяти лет. Первый сбор новобранцев продолжался три месяца, последующие — один месяц в году. К концу 1923 года на территориальную систему перешли 17,2 процента стрелковых дивизий. К концу 1924 года их стало 52,4 процента, в 1928-м — 56, в 1930-м — 58, а после 1930-го — 74.

В ходе военной реформы в составе Красной армии создавались национальные части и соединения, предусмотренные решениями XII съезда РКП(б) по национальному вопросу в связи с образованием СССР. К весне 1925 года национальные формирования Красной армии составляли 10 процентов ее общей численности.

Нарастание угрозы войны и задачи обороны требовали, чтобы советские вооруженные силы ни в чем не уступали вероятному противнику и превосходили его. К концу 1920-х годов в Красной армии имелось всего 89 танков и 1394 самолета, в основном иностранного производства. Поэтому пятилетние планы развития народного хозяйства предусматривали не только преодоление унаследованной от прошлого технической отсталости страны, но и перевооружение Красной армии и флота.

К июню 1941 года оборонная промышленность Советского Союза была оснащена передовой техникой. Но этот успех снижали и отягощали диспропорции в наличии различных видов вооружения. Производство танков, самолетов, артиллерийских орудий значительно опережало производство средств связи (особенно радио), автомобилей, механических средств тяги для артиллерии, инженерного вооружения, средств транспортировки, ремонта техники и подвоза горючего. Без достаточных средств обеспечения не могла на должном уровне поддерживаться боеспособность танков, самолетов, артиллерии. Из-за недостатка ремонтных средств почти четверть всех автомобилей и восьмая часть боевых самолетов накануне войны были неисправны. Большинство танковых соединений были укомплектованы полевыми средствами ремонта и подвоза горючего не более чем на 25–30 процентов от штатной нормы. В войсках имелось только 36 процентов автомобилей от штатной потребности. Большинство боевых самолетов были устаревших конструкций и уступали германским по многим техническим характеристикам. Хотя в войска западных приграничных округов поступило 1540 самолетов новых конструкций, но переподготовку на них успели пройти только 208 экипажей.

Поспешные, необоснованные и ошибочные решения накануне Великой Отечественной войны причинили ущерб механизированным корпусам Красной армии. В 1929 году в СССР был сформирован опытный механизированный полк, развернутый в 1930 году в механизированную бригаду. На ее базе в 1932 году был создан первый в мире механизированный корпус — самостоятельное оперативное соединение, включавшее две механизированные и одну стрелково-пулеметную бригады, отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. В корпусе насчитывалось более 500 танков и 200 автомобилей.

За годы первой пятилетки советская промышленность произвела свыше 5 тысяч танков, а к концу второй пятилетки в армии насчитывалось уже 15 тысяч танков, из них около 12 тысяч основных образцов. Это были танкетки Т-27, легкие танки Т-26 и БТ, средний танк Т-28, а затем появился тяжелый танк Т-35. К началу 1936 года в Красной армии имелось 4 механизированных корпуса, 6 отдельных механизированных бригад и 6 отдельных танковых полков. Еще 15 механизированных полков находилось в кавалерийских дивизиях и 83 танковых батальона и роты — в стрелковых дивизиях.

Вследствие неверной оценки опыта гражданской войны в Испании и освободительного похода советских войск в Западную Украину и Западную Белоруссию механизированные корпуса в ноябре 1939 года переформировали в танковые. Каждый состоял из трех бригад — двух из легких танков и одной моторизованной стрелково-пулеметной. Очень скоро ошибочность этого решения стала очевидна, и весной 1940 года механизированные корпуса были созданы вновь. Теперь их стало 9. В феврале — марте 1941 года началось формирование еще 20 механизированных корпусов, каждый в составе трех дивизий — двух танковых и одной моторизованной. Для их полного укомплектования требовалось более 15 тысяч танков Т-34 и KB, а промышленность могла дать в 1941 году около 5,5 тысяч танков всех типов.

Имевшиеся в Красной армии танковые бригады, ранее укомплектованные и подготовленные, были расформированы. Для новых корпусов теперь создавались танковые дивизии.

Формирование чрезмерного количества новых соединений и частей ничем не оправдывалось. Они могли быть обеспечены военной техникой не ранее, чем через несколько лет. Подобные ошибки имели место и в других родах войск. К началу войны не удалось завершить формирование около одной трети авиационных полков и фактически всех механизированных и воздушно-десантных корпусов.

Ошибки в военном строительстве накануне Великой Отечественной войны вытекали из излишне завышенных оценок опыта боевых действий Красной армии в локальных конфликтах: на Дальнем Востоке у озера Хасан в июле — августе 1938 года с Японией, у реки Халхин-Гол в июле — сентябре 1939 года с той же Японией, в республиканской Испании в 1936–1939 годах. Сказалась и неспособность неопытного, слабо подготовленного в профессиональном отношении военного руководства в СССР оценить опыт большой войны, которую вермахт вел в Европе с сентября 1939 года. Ошибки такого рода хотя и по-разному, но проявлялись на всех направлениях военного строительства.

Войска, передислоцированные в 1939–1940 годах на инкорпорированные территории Бессарабии, Западной Украины, Западной Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, не успели оборудовать позиции на театрах скоро наступивших военных действий. Фортификационные сооружения пребывали здесь в стадии строительства. Отсутствовали нормальные условия для размещения и боевой учебы более чем двухмиллионной армии. В приграничных военных округах солдаты первого года службы составляли более двух третей личного состава, а солдаты дополнительного весеннего призыва, состоявшегося в апреле — мае 1941 года, были поставлены в строй сразу же, без должного военного обучения. Большие проблемы были с поставками автомобилей и тракторов в районы новой дислокации войск. Не все боевые самолеты имели подготовленные экипажи.

Как обеспечивался тыл Красной армии

Уровень советской индустрии позволял в случае войны полностью переключить ее на обеспечение нужд фронта, восполнять боевые потери, наращивать боевую мощь армии и флота. Танки могли производить самые мощные в Европе тракторные заводы и все автомобильные, судостроительные, паровозостроительные предприятия, а вооружение и боеприпасы — вся машиностроительная промышленность. На ряде заводов гражданского назначения имелись специальные цехи военной продукции.

Если в начале Великой Отечественной войне агрессор превосходил войска Красной армии в численности личного состава и боевом опыте, боевой технике и вооружении, то с осени 1942 года превосходство по этим показателям переходит к Красной армии. К концу 1942 года советские войска превосходили противника по орудиям и танкам в 1,5 раза, по боевым самолетам — в 1,3 раза. За время войны число орудий и минометов в действующих войсках возросло почти в 3 раза, танков и боевых самолетов новых типов — в 7–10 раз. Преимущество врага в техническом оснащении, которым он обладал в начале войны, было ликвидировано.

Превосходство над врагом обеспечивалось усилиями всего народа. Имея накануне фашистского нашествия в 3–4 раза меньше станков, металла, угля, электроэнергии, в СССР произвели за годы войны боевой техники и оружия в 2 раза больше, чем Германия вместе со своими союзниками и сателлитами. С июля 1941 года по сентябрь 1945-го СССР выпустил 489,9 тысячи орудий, 104,4 тысячи танков и самоходных артиллерийских установок, 136,8 тысячи боевых самолетов, 333,3 миллиона штук снарядов, множество стрелкового вооружения и боеприпасов.

Еще в сентябре 1939 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о строительстве в 1940–1941 годах девяти новых и реконструкции девяти старых авиационных заводов. В результате производственные мощности советской авиационной промышленности к лету 1941 года должны были почти в полтора раза превысить мощности авиазаводов Германии. Это создало хорошую основу для массового производства самолетов новых типов в условиях Великой Отечественной войны. С января 1939 года по 22 июня 1941 года Красная армия получила около 18 тысяч боевых самолетов, из них более 2,7 тысячи новых типов.

К лету 1941 года производственные мощности советского танкостроения в полтора раза превышали германские. Было начато серийное производство танков новых типов — тяжелого танка KB и среднего танка Т-34. В танке Т-34, ставшим лучшим танком Второй мировой войны, сочетались мощная броня, эффективное вооружение и высокая маневренность. С января 1939 года и до начала Великой Отечественной войны Красная армия получила более семи тысяч танков, но танков KB и Т-34 — всего 1864.

Накануне Великой Отечественной войны производственные мощности артиллерийской промышленности позволили в полтора раза увеличить орудийный парк Красной армии, создать новые типы орудий и минометов, многие из которых оставались на вооружении в течение всей войны. Большим успехом стало создание реактивного оружия — боевой машины под новый реактивный 132-мм снаряд (БМ-13). Каждая такая боевая установка за 10–15 секунд выпускала 16 снарядов, что обеспечивало массирование огня.

Большое значение для укрепления обороноспособности имело развитие военной промышленности в восточных районах СССР. К лету 1941 года там находилась почти пятая часть военных заводов. По некоторым видам вооружения и боеприпасов они обеспечивали более трети всей оборонной продукции. На Урале и в Сибири военные заводы строились форсированными темпами.

С 1 января 1937 года и до начала Великой Отечественной войны производство пулеметов и орудий средних калибров возросло почти в 2 раза, винтовок и танковых пушек — в 2,5 раза, орудий крупных калибров — в 3,5 раза, противотанковых орудий — почти в 4 раза, зенитных орудий — в 5 раз. На протяжении трех предвоенных лет ежегодный прирост продукции оборонной промышленности в среднем в три раза превышал рост всей советской промышленности. Быстро наращивало мощности военное судостроение в СССР. В течение 1939–1940 годов они выросли в 3 раза. За два предвоенных года флот получил 265 боевых кораблей различных классов.

Большие сдвиги произошли и в социальной структуре общества. Для нее были характерны отсутствие эксплуататорских классов, социальное и морально-политическое единство народа. Советское общество находилось в состоянии духовного подъема. Чувство гордости за великие свершения в стране породило советский патриотизм — источник массового героизма народа в защите Отечества.

Нарастание опасности у границ СССР заставило советское правительство в 1935–1938 годах осуществить переход от смешанной территориально-кадровой системы к кадровому принципу строительства вооруженных сил. Этот переход сопровождался ростом их численности. Если в 1933 году они имели 885 тысяч человек, то в 1936 году — 1100 тысяч, к 1 января 1938 года — 1 513 400 человек, на 31 августа 1939 года — более 2 миллионов человек. Принятие внеочередной Четвертой сессией Верховного Совета СССР Закона о всеобщей воинской обязанности 1 сентября 1939 года, в день начала Второй мировой войны, ускорило мобилизационное развертывание армии и флота. К 1 января 1941 года численный состав вооруженных сил возрос до 4207 тысяч человек, а к 22 июня — до 5373 тысячи человек, без учета вновь поступивших в войска призывников.

Положение в Красной армии с кадрами

В течение 1937–1941 годов произошел четырехкратный рост численности вооруженных сил. Это обстоятельство, как никогда остро, породило проблему комплектования армии и флота кадрами, начиная от командира отделения и взвода. У большинства личного состава — от рядовых красноармейцев до командиров всех уровней — был низкий общеобразовательный уровень, что препятствовало полноценному учебному процессу, освоению поступавшей в войска новой техники. Технический прогресс опережал рост грамотности и общий уровень культуры личного состава.

В отличие от стран Западной Европы в России царского времени не было закона о всеобщем обязательном начальном образовании. Накануне Октябрьской революции 1917 года примерно три четверти ее взрослого населения составляли азбучно неграмотные, эти люди не умели ни читать, ни писать. Особенно много неграмотных было в сельской местности и национальных окраинах. В конце 1919 года советское правительство приняло декрет «О ликвидации неграмотности среди населения России», обязавший всех граждан в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющих читать и писать, обучаться грамоте на родном или русском языке. Уклоняющиеся от этой обязанности могли быть привлечены к уголовной ответственности.

Для обучения чтению и письму создавались пункты ликвидации неграмотности. Их работа осложнялась недостатком финансовых средств, слабостью материальной базы, недостатком педагогических кадров. В этих условиях большую помощь в преодолении неграмотности оказали общественные организации, особенно общество «Долой неграмотность», возникшее в 1923 году. Его городские организации, объединявшие свыше 1,2 миллиона человек, были призваны помогать подъему культуры в деревне, в первую очередь они учили людей разных возрастов читать и писать, элементарному счету. Преобразования происходили и в системе высшего образования, где преимущества при поступлении имела молодежь из среды рабочих и крестьян.

В 1925 году советское правительство приняло закон, предусматривавший введение в стране всеобщего начального образования и расширение сети школ. Всесоюзная перепись населения 1926 года зафиксировала рост умеющих читать и писать среди лиц старше 9 лет. Таких было до 51,1%. Итоги этих перемен были умножены в последующее время, но они не могли полностью удовлетворить потребности народного хозяйства и Красной армии в достаточно грамотных людях.

Форсированная индустриализация и переустройство сельского хозяйства на принципах коллективности, строительство Красной армии и Красного флота требовали превращения СССР в страну грамотных людей. Пока что средняя продолжительность школьного обучения детей рабочих составляла 3,5 года, почти 14% рабочих были неграмотны. В 1930 году было введено обязательное всеобщее начальное (четырехклассное) образование. В стране открывались тысячи новых школ, множилась сеть высших учебных заведений. К началу 1940-х годов 4600 вузов готовили специалистов для всех отраслей народного хозяйства и культуры. За период с 1928 года по 1940-й численность специалистов с высшим образованием возросла с 233 тысяч до 909 тысяч, со средним специальным — с 288 тысяч до 1,5 миллиона.

Перемены в сфере народного образования благотворно влияли на положение в вооруженных силах. Укрепление обороноспособности СССР, особенно рост технической оснащенности армии и флота, требовали хорошо подготовленных военных специалистов, имевших высокую образовательную подготовку.

С ростом численности и технической оснащенности вооруженных сил происходили перемены в их организационной структуре и в командном составе. В течение полутора предвоенных лет впервые были назначены на должности 82 процента командующих округами, 53 процента — командующих армиями, 68,6 процента — командиров корпусов, 71,8 процента — командиров дивизий. Основным источником пополнения армии командным, начальствующим и политическим составом были военно-учебные заведения. К 1939 году в Красной армии имелось 14 военных академий и 6 специальных военных факультетов при гражданских вузах. В них обучалось более 20 тысяч слушателей. Еще 15 тысяч человек обучалось на вечерних и заочных курсах при военных академиях. За три предвоенных года военные училища окончили 48 тысяч человек, курсы — 80 тысяч командиров, из них 14 тысяч среднего политсостава.

Однако рост численности вооруженных сил требовал и других решений, ускоряющих подготовку командно-начальствующего состава. В течение 1939–1941 годов обучение в системе военно-учебных заведений с нормальным (двухлетним) сроком обучения сокращалось, ставка делалась на систему ускоренной подготовки, где значительная часть офицеров проходила краткосрочные (шестимесячные) курсы младших лейтенантов. Не хватало летчиков для военно-воздушных сил. Это заставило экстренно готовить их даже в системе добровольной военно-патриотической организации Осоавиахим (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).

Офицерам, прошедшим ускоренный (сокращенный) курс обучения, предстояло обучать военному делу солдат и сержантов. О том, какие это имело результаты, свидетельствует доклад о боевой подготовке войск Киевского особого военного округа в зимнем периоде 1940/41 учебного года: «Командиры взводов, рот и батальонов по стажу и опыту работы являются молодым командным составом, не имеют навыков и опыта в организации и проведении боевой подготовки в своих подразделениях, благодаря чему методика обучения бойца и подразделений в большинстве частей округа стоит на низком уровне».

Слабо отвечал требованиям современной войны и уровень подготовки старшего и высшего командного состава, о чем сообщалось в подготовленной к совещанию высшего командного состава (декабрь 1940 года) справке: «Последняя проверка, проведенная инспектором пехоты, показала, что из 225 командиров полков, привлеченных на сбор, только 25 человек оказались закончившими военное училище, остальные 200 человек — это люди, окончившие курсы младших лейтенантов и пришедшие из запаса». Из них высшее военное образование имели только 4,3 процента командиров, 13 процентов после военных училищ повысили свою квалификацию на различных курсах. Военные училища окончили 36,5 процента командиров, одногодичные курсы — 3,3, а 27,2 — шестимесячные курсы. Не имели военного образования 15,9 процентов командиров. 77,7 процента служили в Красной армии менее пяти лет.

Накануне войны полковые школы сделали несколько ускоренных выпусков младших командиров. Однако это не удовлетворило потребности войск в сержантах. К началу войны и в «старых», и в новых формированиях был большой некомплект младших командиров. Отделениями и орудийными расчетами командовали, как правило, ефрейторы.

Эти недостатки пагубно сказались на действиях советских войск в войне с Финляндией (30 ноября 1939–13 марта 1940). Чтобы исправить положение, были приняты срочные меры. До германского нашествия оставалось чуть больше года.

Время нападения на Советский Союз Гитлер соотносил с общим состоянием вооруженных сил СССР, пребывавших в положении реорганизации, формирования и переформирования. В январе 1941 года на совещании с представителями командования вермахта он заявил: «Для разгрома России вопрос времени очень важен. Хотя русская армия является глиняным колоссом без головы, ее будущее развитие трудно предсказать. Так как Россия должна быть в любом случае разбитой, то лучше это сделать сейчас, когда русская армия не располагает руководителями…»

Из очередной сводки германской разведки, датированной 12 июня 1941 года, Гитлер получил следующие данные о состоянии вооруженных сил СССР: «Характерные черты русских: неповоротливость, шаблон, нерешительность и боязнь ответственности… Командиры всех звеньев на ближайшее время все еще являются неподходящими для умелого управления крупными современными соединениями. Они не способны осуществлять крупные операции наступательной войны, быстро вступать в бой при благоприятной обстановке и действовать самостоятельно в рамках общей операции».

На состояние боеготовности частей и подразделений Красной армии отрицательно влияло и откровенно процветавшее пьянство. Нарком обороны даже издал специальный приказ от 28 декабря 1938 года № 0219, в котором, в частности, говорилось: «Пьянство стало настоящим бичом армии… Значительная часть всех аварий, катастроф и всех других чрезвычайных происшествий — прямое следствие пьянства и недопустимого отношения к этому злу со стороны ответственных начальников и комиссаров».

Этот приказ, однако, кардинально положения с дисциплиной не улучшил. Так, согласно докладу в августе 1940 года начальника Генерального штаба К.А. Мерецкова наркому обороны, С.К. Тимошенко, в авиачастях Западного Особого и Прибалтийского военных округов «дисциплина стоит не на высоком уровне», из-за чего имело место «большое количество пьянок с дебошем… большое количество столкновений в воздухе… невыполнение требований по безопасности полетов». И Мерецков сделал вывод, что «с дисциплиной в частях ВВС… явно неблагополучно. Нет технической дисциплины, самолеты осматриваются плохо, нарушаются установленные правила на земле и в воздухе. Все это является одной из главных причин аварийности в частях ВВС КА».

Боеспособность вооруженных сил СССР ограничивала недостаточная дисциплина личного состава или ее отсутствие, что в сложной боевой обстановке вызывало деморализацию и панику. Такие явления были в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в Советско-финляндской войне.

Исправлению такого положения в войсках было посвящено два обстоятельных обсуждения в Главном военном совете Красной армии. 14–17 апреля 1940 года обсуждались итоги Советско-финляндской войны, а с 21 по 31 декабря 1940 года — вопросы дальнейшего совершенствования обучения и воспитания войск. Главное управление политической пропаганды Красной армии 20 августа 1940 года издало директиву о перестройке партийно-политической работы в войсках. Новый народный комиссар обороны СССР маршал С.К. Тимошенко, на этом посту сменивший К.Е. Ворошилова, 21 января 1941 года издал приказ о боевой и политической подготовке войск в 1941 году.

Пострадавших в результате репрессий 1930-х годов в Красной армии огульно принято считать политическими заключенными. После смерти И.В. Сталина состоялась их массовая реабилитация. Однако в то время на скамью подсудимых сажали не только участников военно-фашистского заговора, «иностранных шпионов» и «вредителей». Как «врагов народа» нередко судили тогда за преступную халатность, растрату казенных средств, коррупцию, хищение социалистической собственности, откровенную бесхозяйственность и всякое причинение ущерба народному хозяйству и боеготовности воинских частей. Все это на языке тех лет называли вредительством.

Среди людей, причисленных к врагам советской власти, нередко оказывались и военачальники, выдвинутые на высокие командные должности, хотя ни их жизненный опыт, ни образование или отсутствие такового не позволяли им соответствовать подобным назначениям, препятствовали их успешной работе. За срыв боевой подготовки, развал работы в войсках, неудовлетворительное руководство и другие упущения их смещали со своих постов, а то и наказывали с трагическими последствиями как «вредителей» или «врагов народа».