Кто в списке у судьи?

Глава 5

Благодаря джи-пи-эс Лейси легко отыскала кладбище Бруклиф в старом районе Пенсаколы и заехала на пустую стоянку. Впереди громоздилось квадратное, похожее на бункер сооружение, не иначе, мавзолей, а дальше простерлись многие акры надгробий и памятников. В этот день хоронили вяло, и Лейси увидела всего один катафалк.

Она приехала на десять минут раньше, поэтому позвонила Джери.

– Вы в бронзовом «Субару»? – спросила та.

– Да, а вы?

– Уже на кладбище. Войдите в главные ворота и пройдите старые могилы.

Лейси побрела по мощеной аллее, вдоль выцветших надгробий и семейных склепов, мест упокоения видных фигур минувших столетий. Чем дальше, тем заметнее надгробия утрачивали величие. Наконец, потянулись скромные захоронения последних десятилетий. Аллея повернула влево, и из-за деревьев появилась Джери Кросби.

– Привет, Лейси, – сказала она с улыбкой.

– Привет, Джери. Почему мы встречаемся на кладбище?

– Я знала, что вы спросите. Допустим, ради конфиденциальности, для разнообразия, да мало ли, какие могут быть причины…

– Опустим причины.

– Хорошо, нам сюда.

Они миновали еще сотни надгробий, вдали виднелись тысячи других. Неподалеку трудилась под лиловым тентом бригада могильщиков, в их сторону уже несли очередного покойника в гробу.

– Вот сюда. – Джери свернула с аллеи и стала кружить среди могил. У места последнего упокоения семьи Ливуд она остановилась и кивнула. Отец, малышка дочь, сын Тэд, родившийся в 1950 году и проживший сорок один год.

Лейси осмотрела надгробный памятник и уже приготовилась задавать вопросы, но они не понадобились.

– Тэд вырос здесь поблизости, уехал учиться в колледж, вернулся, стал работать в социальной службе. Был холостяком, вожатым отряда бойскаутов, обожал работу с детьми: играл с ними в бейсбол, учил слову Божьему и так далее. Жил один в квартирке неподалеку отсюда. Лет в двадцать пять стал вожатым отряда семьсот двадцать два, одного из старейших здесь. Он уделял этому занятию свое время, потому что, думаю, очень его любил. Многие его бывшие бойскауты все еще по нему горюют, но многие совсем нет. Примерно в одна тысяча девятьсот девяностом году он внезапно уехал из-за возникших слухов о приставаниях и извращениях. Разразился скандал, полиция начала расследование, но оно ничего не дало, поскольку пострадавшие взяли свои заявления назад. Они не виноваты – кому захочется такого внимания к себе? После бегства Тэда из города шум утих, предполагаемые жертвы как воды в рот набрали. Полиция утратила интерес к делу. После смерти Тэда его закрыли.

– Он умер молодым, – заметила Лейси, ожидая продолжения.

– Так и есть. Некоторое время он жил в Бирмингеме, потом неоднократно переезжал. Его нашли в Сигнал-Маунтин, городке близ Чаттануги. Он обитал в крохотной квартирке и работал на автопогрузчике. Как-то вечером вышел пробежаться и не вернулся домой. Дети нашли его тело в зарослях. Снова веревка на шее, сильный удар по голове, потом удушение. Как я понимаю, он стал первым, но кто знает…

– Уверена, у вас собрано немало материалов о деле.

– О да. Об этом написала газета в Чаттануге, потом сюжет подхватила местная «Леджер», поместившая короткий некролог. Родные привезли тело и провели простую церемонию прощания. Вот и все. Насмотрелись?

– Думаю, да.

Они вернулись к своим машинам.

– Садитесь, я поведу, – предложила Джери. – Немного прокатимся. Вы обедали?

– Нет, но я не голодна.

Они сели в белую «Тойоту-Камри» Джери. Она вела машину крайне осторожно, постоянно поглядывая в зеркало заднего вида.

– Можно подумать, вас кто-то преследует, – не выдержала Лейси.

– Так я живу, Лейси. Здесь мы на его территории.

– Вы серьезно?

– Серьезнее не бывает. Я уже двадцать лет выслеживаю убийцу и иногда думаю, что он тоже меня выслеживает. Он где-то неподалеку, и он хитрее меня.

– Он же не преследует вас?

– Не вполне в этом уверена.

– Вы не знаете точно?

– Нет, не знаю.

Лейси прикусила язык.

Через несколько кварталов Джери повернула на широкую улицу и указала кивком на церковь:

– Методистская церковь Вестбурга, одна из крупнейших в городе. На первом этаже большой зал, там всегда собирался отряд семьсот двадцать два.

– Могу я предположить, что Росс Бэнник был скаутом в этом отряде?

– Можете.

Они миновали церковь и попетляли по ближайшим улицам. Лейси с трудом сдерживалась, чтобы не засыпать Джери вопросами. Было ясно, что та ведет рассказ в собственном темпе. Они повернули на милую тенистую улицу Хэмлок с хорошо сохранившимися довоенными домами, узкими подъездными дорожками и клумбами у веранд.

– Вон в том голубеньком домике слева жила семья Бэнник. Росс вырос там. Как видите, он мог ходить пешком в школу, в церковь, на собрания бойскаутов. Его родители умерли, дом перешел его сестре. Она старше Росса. Ему досталась в наследство земля в соседнем округе Чавес, там он и живет. Один. Закоренелый холостяк.

Они проехали мимо дома.

– Их семья была на виду?

– Отец, всеми уважаемый врач-педиатр, умер в возрасте шестидесяти одного года. Мать была эксцентричной художницей, она сошла с ума и умерла в лечебнице. В прежние времена семья пользовалась известностью. Они были прихожанами епископальной церкви здесь, за углом. Очевидно, это и тогда был приятный, уютный район.

– Что-нибудь указывает на то, что к Россу Бэннику приставал Тэд Ливуд?

– Нет никаких улик. Я еще вчера вам говорила: нет ровным счетом ничего. Одни предположения на основе ничем не подкрепленных версий.

Лейси с трудом удержалась от саркастического возгласа. Повернув на еще одну широкую улицу, они несколько минут ехали молча. Потом Джери опять свернула, улицы стали поуже, дома поменьше, а лужайки приобрели заброшенный вид. Указывая вправо, она сказала:

– Видите белый каркасный дом, а перед ним коричневый пикап? Там жили Ливуды. В этом доме вырос Тэд. Он был на пятнадцать лет старше Росса.

Когда они удалялись от дома, Лейси спросила:

– Кто там живет сейчас?

– Не знаю. Не важно. Никого из Ливудов больше нет в живых.

На перекрестке Джери повернула и зигзагами удалилась от жилых кварталов. На загруженном шоссе, ведущем на север, Лейси поинтересовалась:

– Долго еще ехать?

– Скоро приедем.

– Ладно. Можно я пока кое о чем спрошу?

– Почему нет? Спрашивайте.

– Место преступления в Сигнал-Маунтин, расследование… Что вам обо всем этом известно?

– Почти ничего. Там бывает много бегунов и просто гуляющих, тем не менее свидетелей не оказалось. Вскрытие показало, что убийство произошло между семью и восемью вечера, в теплый октябрьский день. Ливуд ушел со склада ровно в пять минут шестого, в свое обычное время. Он жил один, был одиночкой, почти не имел друзей. Где-то в шесть тридцать сосед видел, как он начинал пробежку. Как утверждает полиция, больше его никто не видел. Он жил на краю города, недалеко от того места, где начинается пешеходная дорожка.

После Пенсаколы дорога очистилась. Появился щит: «КАЛМЕН, 8 МИЛЬ».

– Как я понимаю, мы едем в Калмен? – спросила Лейси.

– Да. Через две мили будем в округе Чавес.

– Жду не дождусь.

– Терпение, Лейси. Для меня все это непросто. Вы – единственная, с кем я откровенна. Вам придется мне довериться.

– Место преступления…

– Да, вернемся к месту преступления. Итак, полиция ничего не нашла: ни волосков, ни фрагментов ткани, ни тупого предмета, – только нейлоновую веревку на шее, завязанную тем самым узлом, двойным морским.

– Это была нейлоновая веревка того же типа?

– Да, именно такая.

Судя по дорожному указателю, они уже находились в округе Чавес.

– Мы едем в гости к судье Баннику? – задала вопрос Лейси.

– Вот уж нет!

Они повернули на четырехполосное шоссе и поехали по пригородам Калмена мимо ресторанов фастфуда, мотелей, торговых центров.

– Чем занималась полиция? – спросила Лейси.

– Все как обычно: копы искали, ходили от двери к двери, беседовали с любителями бега и прогулок, с коллегами убитого. Нашлась пара его приятелей. Обыск в его квартире не выявил никаких пропаж, поэтому из числа мотивов было вычеркнуто ограбление. Полицейские сделали все, что могли, но результатов не получили.

– Это было в девяносто первом году?

– Да. Совершенно тупиковое дело, ни малейших зацепок.

Лейси уже научилась терпению и в промежутках между вопросами набирала в легкие воздуха.

– Уверена, все материалы сложены у вас в отдельную папочку.

– Так и есть.

– Как вы добываете сведения у полиции? Они так ревностно охраняют информацию!

– Я делаю запросы, ссылаясь на закон о свободе информации. Они бывают уступчивы, но, конечно, всего никогда не дадут. Им достаточно заявить, что идет следствие – и все, дверь захлопывается. Но в случаях со старыми делами они иногда ослабляют хватку. А еще я веду с ними беседы…

– Следов при этом не оставляете?

– Может, и оставляю…

Они покинули автостраду и повернули по стрелке «Исторический центр».

– Бывали раньше в Калмене? – осведомилась Джери.

– Как будто нет. Я проверяла вчера вечером: за последние двадцать лет у КПДС не было здесь ни одного дела. Несколько дел в Пенсаколе, но округ Чавес отличается спокойствием.

– За сколько округов вы в ответе?

– Их у меня многовато. В офисе в Таллахасси у нас четверо расследователей, в Форт-Лодердейле – трое. Семеро – на шестьдесят семь административных округов, а это тысяча судей и шестьсот залов судебных заседаний.

– Но вы справляетесь?

– Чаще всего да. На наше счастье, подавляющее большинство судей не допускают злоупотреблений, паршивые овцы – это исключения из правила.

– Одну я вам нашла.

Лейси не ответила. На Мейн-стрит Джери совершила поворот, потом опять повернула и задержалась на перекрестке. Через дорогу находился въезд в обнесенный оградой жилой комплекс. За воротами виднелись современные дома, кондоминиумы, аккуратные маленькие лужайки.

– Доктор Бэнник приобрел этот участок сорок лет назад, – начала Джери. – Это оказалось хорошим вложением. Росс жил здесь. Ближе нам не подобраться из-за камер наблюдения.

– Ближе и не надо, – отозвалась Лейси. Ей хотелось спросить, зачем ей знать, где жил Росс, но она удержалась. На обратном пути она сказала: – Предлагаю заехать в полицию. А как вам удается не оставлять следов, даже беседуя с ними?

Джери усмехнулась, пожалуй, даже улыбнулась, что случалось с ней редко.

– Я создала вымышленный мир, в котором играю множество ролей: независимой журналистки, криминального репортера, частного детектива, романистки. У каждой свое имя и адрес. Здесь я выдала себя за криминального репортера из Мемфиса, разрабатывающего сюжет нераскрытых дел в Теннесси. Дала начальнику полиции свою визитную карточку, номер телефона и электронную почту. Все это мужчины, слабый пол, сами понимаете. Пара дружеских бесед – и они сами все выкладывают.

– Сколько у вас телефонов?

– Даже не знаю. Не меньше полудюжины.

Лейси недоверчиво покачала головой.

– Плюс ко всему не сбрасывайте со счетов то, что это совершенно забытое дело. Его не зря отнесли к «висякам». Поняв, что отсутствуют зацепки, копы быстро утратили к нему интерес. Потерпевший из другого города, нет родственников, которые их тормошили бы. Преступление выглядело совершенно заурядным, с нулевой перспективой раскрытия. В некоторых случаях полиция даже приветствует свежий взгляд на старые дела.

Они опять ехали по Мейн-стрит, через исторический район. Впереди, в географическом центре города, выросло величественное, в античном стиле здание суда. Вся площадь вокруг него была занята магазинами и всевозможными офисными постройками.

– Здесь он работает, – сказала Джери, глядя на суд. – Заходить туда мы не станем.

– Я увидела достаточно.

– Там всюду камеры.

– Вы серьезно думаете, что Бэнник вас узнал бы? Да бросьте! Вы никогда не встречались, он понятия не имеет, кто вы и что у вас не уме. Или я не права?

– Правы, но зачем рисковать? Однажды, несколько лет назад, я осмелилась сюда войти. Это был первый день его нового судейского срока, кругом толпился народ, больше сотни кандидатов в присяжные. Я стояла в толпе и озиралась. Его судебный зал на третьем этаже, кабинет – в конце вестибюля. Это трудно вынести: ты находишься почти рядом с убийцей своего отца!

Лейси поразила ее уверенность. Не имея доказательств и даже незначительных улик, Джери была убеждена, что Бэнник – убийца, а от Лейси она ожидала проявления искренней заинтересованности, раскрытия истины и установления справедливости.

Они описали по площади круг и уехали из центра.

– Хочу выпить кофе, – сообщила Джери. – А вы?

– И я. Экскурсия завершена?

– Да. Но осталось еще много тем для разговора.