Куда ведет меня дорога (ЛП)

ГЛАВА 37

Шесть месяцев спустя

Блейк

Я лег в кровать, забравшись под простыни. Она уже была теплой от жара ее тела. Какое-то время назад она легла в постель, как всегда уставшая от препаратов. Я аккуратно обернул руку вокруг ее талии.

— Детка, — прошептал я ей на ушко.

Ее щеки покраснели и она улыбнулась. Она развернулась в моих объятиях, все еще лежа с закрытыми глазами. Она прильнула ко мне, вытянув губки вперед. Я прикоснулся носом к ее губам — это был наш утренний ритуал. А потом стал ждать. Я знал, что должно последовать за этим. Ладонью она прикоснулась к моей руке, потом плечу, шее и…

Ее глаза широко открылись.

— Где твои волосы?

Я пожал плечами.

В ее глазах тут же появились слезы, а потом она надула губки.

— Ты все их сбрил?

Я кивнул.

— Из-за меня? — заплакала она.

— Ты так чертовски красива без волос, что я захотел так же. Хотя, я вроде стал похож на Голлума. (Прим. пер.: Голлум — вымышленное существо, один из персонажей произведения «Властелин колец»)

— Неправда, — захихикала она. — Ты выглядишь… — Она замолчала.

— Я выгляжу как?

— Я не знаю, — надулась она. — У меня нет слов. Я просто люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя, малышка. С днем рождения.

Она перестала хмуриться и улыбнулась.

— Ты пришел, чтобы подарить мне подарок?

— Ты же сказала ничего не дарить.

Ее улыбка стала еще больше.

— Это так.

А потом ее рука нащупала мой член, а улыбка стала просто огромной. Она начала медленно гладить его через шорты, но я отпрянул назад.

— Детка…

— Малыш, я хорошо себя чувствую, — быстро ответила она, поменяв положение. Она легла поверх меня, расставив ноги в сторону и прижавшись попкой к моей промежности. Я ладонью нажал на ее спину, чтобы она прикоснулась ко мне своими губами. Потом я поцеловал ее. Мягко, нежно. Она начала двигаться на мне, заставляя меня стать еще более твердым.

А потом я вспомнил.

Я отодвинулся.

— Дерьмо.

— Что не так? — она тут же дотронулась до трубки от химии на своей груди, проверяя на месте ли она.

— У нас посетители.

— Что? — она быстро отодвинулась от меня. — Кто?

Я облокотился на руки, ухмыляясь и наблюдая за тем, как она устремилась к шкафу.

— Просто несколько людей, которые хотят поздравить тебя с днем рождения.

Она вытащила голову из шкафа и посмотрела на меня.

— Кто это, Блейк? — крикнула она.

Я рассмеялся, перекатился на кровати и подошел к ней, усевшись на стул в углу комнаты.

— Просто несколько людей. — Я вновь пожал плечами. Я знал, что раздражаю ее, и она назвала меня придурком. Но она была очаровательна, когда злилась.

Она повернулась ко мне, надев только трусики и старую майку. На ее прекрасном лице опять появился хмурый взгляд.

— Мне нечего надеть, я же страшная.

Я поднялся и тут же оказался возле нее. Она смотрела на себя в зеркало в полный рост. Для меня она практически не изменилась. Она похудела, ее кожа стала немного тоньше, и у нее не было волос. Но она оставалась красавицей.

— Хочешь знать, что я думаю?

Она опустила плечи.

— Нет, я уже знаю, что ты собираешься сказать, — она закатила глаза. — Ты скажешь, что я красивая, что я не изменилась или что-то в этом роде, и что я становлюсь только лучше.

Я усмехнулся.

— Так если ты знаешь, что я чувствую, тогда что?.. Подожди-ка… — Я прищурился. — Ты пытаешься впечатлить какого-то другого придурка? Кто он, Хлоя? Я найду его и надеру ему задницу. Прямо сейчас.

Она запрокинула назад голову и рассмеялась. Это был такой редкий звук — награда в десятикратном размере.

Я снял платье с вешалки и протянул ей.

— Вот, мне всегда нравится, как ты в нем выглядишь.

Она положила руку на трубку.

— Но оно не прикрывает ее.

— И что? — я поднял брови в ожидании ответа. Она взяла платье из моих рук, но все еще выглядела неуверенной. Я добавил: — Малышка, ты хоть догадываешься, кто ждет тебя внизу?

— Деннис, — невозмутимо ответила она.

— Что?

— Деннис. Это он другой придурок, которого я хочу впечатлить.

Я рассмеялся.

— Деннис, это тот парень, который зовет тебя девочкой? Тот, который помнит всех звезд баскетбола с 1863 года?

Она кивнула.

— Черт, моя работа играет против меня.

Она медленно сняла майку, надела лифчик и влезла в платье, которое я ей дал. Когда она потянулась за париком, я остановил ее.

— Оставь его, малыш. Я же говорил тебе, что ты красивая и с темными, и со светлыми волосами. А так же без них. И я оказался прав. Ты красива и без волос.

Она вскрикнула, громко и протяжно.

— Это же парни! — крикнула она.

Мои товарищи по команде засмеялись.

— Когда вы… Как вы… — А потом она расплакалась — это были хорошие слезы. Как я и думал, она попыталась побежать вперед. Поэтому я обнял ее за талию, чтобы она не упала.

— Что такое? — передразнил я ее.

Она положила голову на мою грудь.

— Хлоя, — пропел Грант, капитан нашей команды. — Разве ты не хочешь показать, как любишь нас?

Она посмотрела на меня и громко прошептала:

— Блейк, вся баскетбольная команда Дьюка находится в нашей гостиной.

— Я знаю.

— Это не смешно! — сказала она чуть громче.

Я рассмеялся.

А потом она наступила мне на ногу. Сильно.

Все засмеялись.

Она наконец-то перевела взгляд на команду.

— Где ваши волосы?

Они захлопали, когда мама вышла с праздничным тортом. Мы спели С Днем Рождения, и Хлоя задула свечи. Все это время она плакала.

Джош и Томми зашли чуть позже, как и Мэри с Дином и детьми. Ей не потребовалось много времени, чтобы выбиться из сил.

— Мне нужно немножко подремать, — сказала она. — Но ты оставайся здесь. Я вернусь через часок.

Я проводил ее наверх, помог переодеться и забраться в кровать.

— Зачем команда сделала это? — спросила она, когда улеглась. — Почему они сбрили свои волосы? Ради меня?

— И меня тоже. Они захотели что-нибудь сделать. Это была идея Гранта. Они скинулись, и все деньги отдали на благотворительность. В институт, лечащий людей с онкологией в Дьюке.

— Они мне нравятся. Они хорошие люди. — Она начала моргать, как будто не могла держать глаза открытыми.

— Спи, детка. Я еще поднимусь и проведаю тебя.

— Я люблю тебя, Блейк, — прошептала она. — Спасибо за то, что подарил мне эту жизнь.

Через секунду она уже спала. Я сидел рядом с ней еще около получаса, наблюдая за тем, как мирно опускается и поднимается ее грудь.

Я никогда не признавался ей, но это было трудно. Иметь дело с занятиями в колледже, баскетболом, заботой о ней… Иногда это становилось невыносимым. Давление и неопределенность будущего превращали каждый день в борьбу. Мама постоянно помогала, но когда Хлоя была на процедурах или приеме у врача, а я в колледже или на тренировке, — я ненавидел это.

Поначалу я бы как размазня на площадке. Я не мог сконцентрироваться, игроки и тренеры понимали это. Но с моей стороны было несправедливо по отношению к ним, что моя голова и сердце не отдавались полностью игре. Однажды я попытался уйти. Хлоя не знает об этом. Тренер сказал дать себе год, и если после я буду чувствовать себя так же, если давление будет невыносимым, он отпустит меня. Он бы разочаровался, но позволил мне сделать это.

Я до сих пор иногда задумываюсь о том, чтобы уйти. Но потом случались такие дни, как этот. Когда поддержка людей, окружающих нас, перевешивала все, и я знал, что справлюсь. Грант — он, по сути, был никем для меня. Но он знал достаточно, чтобы понимать, как много это будет значить для Хлоя.

Однажды, после тренировки, когда все вышли из раздевалки, он рассказал мне об этой идее. Он сказал, что спросил команду, и они все поддержали его. Не только ради нее, но и ради меня. Я был рад тому, что он дождался, когда вся команда уйдет. Потому что разрыдался как сучка. Он сел рядом со мной и позволил выплеснуть это. Он сказал, что мы все были больше, чем просто товарищи по команде; мы братья, и я не должен ощущать из-за этого давление, не когда у меня было пятнадцать братьев, готовых разделить со мной эту ношу.

Поэтому я сделал это — я попросил о помощи. Они просмотрели мое расписание, а также занятия, на которых они смогут прикрывать меня. Они приносили записи с лекциями или брали их у других. Так я мог проводить больше времени с Хлоей. Это было все, чего я хотел.

Я вытер глаза, наблюдая, как она переворачивается на другой бок, расслабленная и спящая. И тогда я понял — даже без всей этой поддержки, мы бы справились с этим. Хлоя справилась бы.

Она бы справилась со всем.

Я проверял ее еще несколько раз, пока все сидели внизу. Не думаю, что она проснулась бы в ближайшее время. Мама помогла прибраться и взяла Томми к себе в домик, попросив Джоша разрешить ей побыть с ним, пока они не уйдут. Я сказал Джошу, что он может остаться на ночь у нас, и мама была бы счастлива присмотреть за Томми.

Мы с Джошем сели в патио позади дома.

Он сделал глоток пива.

— Как ты, тупица?

Я рассмеялся. Казалось, прошла вечность, когда мы вот так сидели, разговаривали ни о чем и работали в боулинг клубе.

— Все в порядке, мудила.

Он придвинулся вперед, облокотившись на руки.

— Ты уверен?

— Ага. Некоторые дни безумнее других. Сегодня у нее хороший день, более жизнерадостный, чем вчера.

Он рассмеялся.

— Я вообще-то спросил, как дела у тебя.

— Мы одно целое, Джош. Мой день зависит от ее.

— И что, никаких сожалений?

Я покачал головой.

— Никаких.

— Даже из-за рака?

— Я не выбирал, влюбляться в нее или нет, я просто влюбился. Так же, как она не выбирала заболеть раком, но она заболела.

Задняя дверца открылась, и она вышла на улицу.

— Я пропустила собственный день рождения. — Я засмеялся. — Кто вообще так может сделать?

Она подошла ко мне и села мне на колени, пробежавшись рукой по моей лысой голове.

— Спасибо. — Она поцеловала меня в щеку. — У меня был прекрасный день рождения.

— Всегда пожалуйста.

— Эй, Х-ло, — прервал Джош.

Хлоя повернулась к нему.

— Он похож на Голлума, тебе не кажется?

— Не-а. Он выглядит горячо, — рассмеялась она.

Джош замотал головой.

— Ты всегда получаешь девчонку, лысая голова.

Джош ухмыльнулся.

— Бесплатная Киска Хантер, — поиздевался он.

Я кивнул в его сторону.

— Мило, детка. Можешь бросить меня под автобус.

Хлоя засмеялась сильнее, придвигаясь ближе и целуя меня в шею.

— Черт, хорошая была ночка, — сказал Джош. — Эй, Х-ло, когда тебе станет лучше, нужно будет повторить, как в старые добрые времена.

Ее лицо засияло.

— Так и сделаем, пожарная машина!