Кукла

Глава 5

Тедди Карелла молча сидела в своей гостиной и следила за губами лейтенанта Питера Бернса, который в этот момент говорил ей о том, что ее муж мертв. Крик остановился у нее в горле; она даже чувствовала, как судорожно перехватывает у нее горло от этого рвущегося наружу крика, и в какой-то момент ей показалось, что дышать больше нечем. Она поднесла руку ко рту и плотно зажмурила глаза, чтобы больше не следить за этими губами, произносящими столь страшные слова, чтобы не получать еще одно подтверждение тому, что она знала со вчерашнего вечера, когда муж ее не вернулся домой к ужину.

Нет, она так и не закричала, хотя крик этот и метался у нее в душе. Она почувствовала, что теряет сознание. Она чуть было не соскользнула со стула на пол, но в этот момент увидела лицо лейтенанта прямо над собой, ощутила его заботливые руки на своих плечах. Она только кивнула в ответ и попыталась улыбнуться сочувственно, чтобы показать ему, что она понимает, как трудно было ему прийти сюда с такой неприятной миссией. Слезы безудержно катились по ее лицу, ей было просто необходимо, чтобы муж пришел сюда и утешил ее, но тут ей неожиданно стало ясно, что муж ее уже больше никогда не придет и не утешит ее. Осознание этого факта потрясло все ее существо, беззвучный крик раздирал ее душу и не находил выхода.

А лейтенант тем временем заговорил снова. И снова ей нужно было следить за его губами. Она сидела на стуле, совершенно окаменев, судорожно сжимая сложенные на коленях руки. Она думала о том, что хорошо, что сейчас детей нет дома, но, господи, как ей потом сказать им об этом.

– А пока что, Тедди, – говорил он, – я сделаю для тебя все, что смогу, я говорю это от себя лично, и я полагаю, что ты сама знаешь, как много Стив означал для меня, да и для всех нас. И если только мы хоть чем-нибудь сможем тебе помочь, то мы с Хэрриет сделаем все, что в наших силах. Впрочем, я думаю, что тебе этого не нужно объяснять. Ты и сама это прекрасно знаешь.

Она кивнула.

– Есть версия, что он просто стал жертвой несчастного случая, – говорил лейтенант. – Но мы, Тедди, очень сомневаемся в этом, мы этому просто не верим, мы считаем, что это не могло быть всего лишь несчастным случаем, да и с чего бы вдруг ему переезжать на тот берег и колесить там, в другом штате, да еще в пятидесяти милях отсюда?

Она снова кивнула. Глаза у нее застилало слезами и она уже едва могла видеть его губы.

– Тедди, я очень любил этого парня. И я предпочел бы двадцать раз подставить собственную грудь под пулю, чем сидеть вот так вот в этой комнате и говорить тебе об этом. Я очень сожалею о случившемся, Тедди. Поверь мне – это и для меня самое настоящее горе.

Тедди сидела на стуле, совершенно окаменев от свалившейся на нее катастрофы.

Детектив Мейер Мейер вышел из дежурки в два часа пополудни и, перейдя улицу и миновав низенький каменный забор, углубился в аллеи парка. Стоял мягкий апрельский день, солнце ярко сияло над его головой, щебет птиц доносился до него с робко зеленеющих деревьев.

В одной из дальних аллей ему удалось разыскать незанятую скамейку, где он и сел, скрестив ноги. Одну руку он опустил на спинку скамейки, а вторая безвольно лежала у него на коленях. Поодаль от него играли мальчишки и девчонки. Одни ходили, взявшись за руки, шепча друг другу на ухо свои полудетские секреты, другие гонялись со смехом друг за дружкой, старики прогуливались по аллеям, не отрывая глаз от своих умных книг.

Жизнь шла своим чередом. Мейер Мейер сидел на скамейке и тихо оплакивал своего друга.

Детектив Коттон Хейз зашел в кино. На экране шел какой-то модный вестерн. Лихие ковбои перегоняли скот, тысячное стадо мелькало перед глазами зрителя, орали залитые потом могучие парни, лошади вставали на дыбы, оглушительно щелкали бичи. Индейцы носились по прериям бешеным галопом, окружая фургоны, свистели градом сыплющиеся стрелы и копья, в ответ раздавались ружейные залпы, люди падали, стонали раненые. Была там также и сцена схватки в местном салуне. В воздухе летали стулья и бутылки, женщины визжали и прятались где попало, юбки у них задирались, мелькали кулаки. Одним словом, действие развивалось красочно, увлекательно и шумно.

Когда на экране замелькали заключительные титры, Хейз вздохнул, поднялся со своего места и вышел по центральному проходу зала на улицу, так, кажется, и не осознав, чем все это кончилось там, на экране.

Уже смеркалось. Город вокруг него оживленно шумел. И все это, вместе взятое, никак не могло помочь ему избавиться от засевшей в мозгу мысли о том, что Стив Карелла мертв.

Энди Паркер, который при жизни Стива Кареллы терпеть его не мог, решил провести эту ночь в постели с девкой. Избранницей его стала профессиональная проститутка и он получил право на ее тело, пригрозив просто арестовать ее, если она ему откажет. Девушка эта занималась проституцией в районе всего только неделю. В первые же дни коллеги по профессии отвели ее в сторонку и потом показали ей примерно всех переодетых сотрудников полиции нравов, а также и местных полицейских, чтобы она не совершила трагической ошибки и не предложила по ошибке своих услуг одному из них. Однако Паркер к тому времени уже более двух недель был в отпуске по болезни и поэтому о его профессии ее не предупредили. Вот она и подошла к этому парню в баре Эйнсли, посчитав его достаточно пьяным. И прежде чем бармен успел подать ей знак, она уже произнесла профессиональным тоном хорошо заученную фразу: “Не желаешь ли поразвлечься, детка?” И тут же совершила следующую ошибку, сразу же объявив ему, во что это развлечение ему обойдется. Паркер без слов принял ее предложение и вышел с ней из бара, в то время как бармен делал ей за его спиной предупредительные знаки. Девушка только успела подумать, какого черта он там так размахался руками. Единственное, что она твердо знала, так это то, что ей сегодня попался клиент, который сразу же решил всю ночь пользоваться ее услугами. Она и не подозревала, что на этот раз клиент ее является стражем закона.

Она привела Паркера в снятую с этой целью комнату на Калвер-авеню. Паркер действительно был уже очень пьян – он начал пить в полдень, сразу же после того, как весть о смерти Кареллы дошла до их дежурки – но все-таки он был еще не настолько пьян, чтобы у него вылетело из головы твердое правило – он не может арестовать проститутку, пока она не продемонстрирует ему свои “интимные места”. Он дождался того момента, когда она разделась догола, а потом предъявил ей свой жетон и предложил на выбор – отправиться в полицию, где ей грозила трехлетняя отсидка в тюрьме или провести приятно часок-другой с отличным парнем.

Девушка, которая уже встречала на своем пути отличных парней вроде Паркера, работавших в полиции нравов и получавших с проституток солидный навар, тут же решила, что ей просто придется поработать сверхурочно и бесплатно, и потому коротко кивнула в знак согласия и, не медля, разлеглась перед ним на постели. Вскоре, к своему крайнему изумлению, девушка обнаружила, что клиент ее вовсе не склонен заниматься любовью, как это было принято называть среди ее коллег, а просто хочет поговорить с ней.

– Ну какой смысл во всем этом, скажи пожалуйста? – сказал он и, не дожидаясь ее ответа, продолжал. – Такой сукин сын, как этот Карелла, оказывается вдруг ни за что ни про что зажаренным в собственном соку в собственном автомобиле, а стоит копнуть – сразу же окажется, что сделал это какой-то другой сукин сын. Ну, какой смысл может быть во всем этом? Да знаешь ли ты, что мне приходится видеть буквально каждый день, знаешь ли ты, что нам всем ежедневно приходится видеть. Так скажи – можем ли мы после этого оставаться людьми? Этого сукина сына просто сожгли, а он всего лишь выполнял свою работу. Ну, скажи, можно после этого оставаться человеком?

– Еще бы, конечно, я сразу поняла, какой ты хороший! – сказала девушка, которой он уже успел порядком надоесть.

– Грязь, отбросы, и это каждый день, – сказал Паркер. – Каждый день с утра до вечера ты находишься в дерьме. Да знаешь ли ты, что когда я возвращаюсь домой, то меня просто мутит от всей этой вони и грязи. Ты знаешь, где я живу? Я живу в Маджесте, в доме с газонами и с садом. В моей квартире четыре комнаты и еще кухня, у меня, как ты сама видишь, очень хорошая квартира. У меня там и телевизор, и приемник, и чего там только нет, а к тому же я еще состою в клубе любителей классики. У меня сочинения всех выдающихся писателей. Правда, у меня обычно не остается времени на чтение, но все эти книжки стоят у мена на полках. Можешь сама посмотреть, если не веришь. В одном доме со мной живут милые и порядочные люди, не такая рвань, как тут.

– Послушайте, мистер...

– Заткнись! Заткнись и помалкивай, если тебя не спрашивают! Так мне еще и платят за то, чтобы я разгребал все это дерьмо, я должен копаться во всех сточных канавах и это называется моей работой. Мои соседи по дому знают только то, что я работаю детективом, они даже уважают меня за это, они заискивающе поглядывают на меня. Но они не знают, что мне изо дня в день приходится с утра до вечера и с вечера до утра копаться в дерьме, пока я не начинаю задыхаться от этой вони и смрада. Их детишки, разъезжая на велосипедах во дворе, при виде меня кричат: “Доброе утро, детектив Паркер”. Так вот, это я – детектив. Понимаешь, они просто насмотрелись всяких дурацких фильмов по телеку. Для них я – тот самый парень, который всегда вооружен револьвером. Тот самый храбрец. А теперь погляди только на то, что произошло с этим сукиным сыном Кареллой, и попытайся объяснить мне, какой во всем этом смысл?

– Понятия не имею, о ком это ты тут говоришь, – сказала девушка.

– Нет, ты все-таки скажи мне, какой может быть во всем этом смысл? – твердил Паркер. – Народ! Господи, чего бы только не мог я порассказать об этом народе. Ты бы просто не поверила, когда бы услышала, что я мог бы о них рассказать.

– Конечно. Послушайте, мистер, я ведь работаю. Если вы хотите, то давайте, а если нет, то нет. Потому что, если вы здесь...

– Заткнись, паршивая шлюха, и не командуй здесь.

– Я никому не позволю...

– Я могу просто посадить тебя и сделать тебя несчастной на всю жизнь, сучонка. Твоя жизнь и смерть в моих руках и не забывай этого.

– Ты пьян, – сказала девушка. – Я даже не думаю, что ты вообще способен...

– Не твое дело, на что я способен. А кроме того, я совсем не пьян. – Он покачал головой. – Ну, хорошо, допустим, я пьян, но кому может быть до этого дело? Ты думаешь, мне интересно, какая ты? Да ты для меня – ничто, даже меньше, чем ничто.

– В таком случае, что же ты тут делаешь?

– Заткнись, – сказал он и замолк на некоторое время. – Понимаешь, по утрам детишки кричат мне “Доброе утро”, – сказал он.

Потом он замолчал надолго. Глаза у него были закрыты. Девушка решила, что он заснул и попыталась соскользнуть с постели, но он тут же схватил ее за руку и рывком вернул на место рядом с собой.

– Оставайся тут.

– Ладно, – согласилась она. – Только послушай, давай поскорей покончим с этим делом, ладно? Честное слово, мистер, у меня еще вся ночь впереди и мне нужно хотя бы покрыть расходы на комнату.

– Он был хорошим полицейским, – вдруг заявил Паркер.

– Кто?

– Он был хорошим полицейским, – снова сказал он, а потом резко перевернулся на живот и зарылся лицом в подушку.