Вадим Викторович Каргалов Куликовская битва

Тринадцатое столетие в жизни народов Азии, Восточной и Центральной Европы отмечено грозными и трагическими событиями. Это было время монголо-татарских завоеваний, охвативших огромную территорию. Монголо-татарские феодалы, создав в начале столетия сильное в военном отношении государство, начали под предводительством Чингисхана серию завоевательных походов на соседние оседлые народы. Сложившиеся исторические условия способствовали успеху этих походов. Соседние страны переживали тогда период феодальной раздробленности, и находившееся под единым командованием монголо-татарское войско побеждало своих противников поодиночке, обогащаясь и усиливаясь за счет побежденных. Чингисхан мечтал дойти до самого «моря франков», как монголо-татары называли Атлантический океан. Остановить агрессоров можно было только оружием. Волей исторических судеб народам нашей Родины выпало встретить нашествие из Азии и преградить ему дорогу в Европу. Монголо-татарские орды, промчавшиеся лавиной от степей Центральной Азии до равнин Восточной Европы, споткнулись на «русском пороге». Великий русский революционер-демократ Н. Г. Чернышевский писал с гордостью: «…нет, не завоевателями и грабителями выступают в истории политической русские, как гунны и монголы, а спасителями— спасителями… от ига монголов, которое сдержали они на мощной вые своей, не допустив его до Европы, быв стеной ей, правда, подвергавшеюся всем выстрелам, стеною, которую вполовину было разбили враги…»[1]

Борьба Руси с монголо-татарскими завоевателями, носившая справедливый, освободительный характер, продолжалась более двух с половиной столетий. Первые полтора столетия этой борьбы проходили в основном с перевесом завоевателей, сопровождались огромными жертвами и разрушениями, опустошением обширных территорий Руси.

Но усилия и жертвы не были напрасными. Сопротивление народа подрывало силы государства завоевателей — Золотой Орды, подготавливало условия для победы и освобождения от ненавистного иноземного ига.

Переломным моментом в борьбе за свержение монголо-татарского ига явилась Куликовская битва 1380 года, 600-летний юбилей которой широко отмечается нашим народом как славная страница боевого прошлого. Победа русских полков на Куликовом поле под предводительством выдающегося военачальника и государственного деятеля своего времени великого князя Дмитрия Донского положила начало окончательному освобождению Руси от ордынского ига.

Трудному многолетнему пути борьбы, которым пришел русский народ к победоносной решительной схватке с завоевателями, и славной Куликовской битве посвящена эта книга.


ришли, и какой язык их, и какого они племени, и какая вера их…» — так писал русский летописец в 1223 г. о появлении в причерноморских степях нового опасного врага.

В Европе тогда не знали, что завоеватели уже прошли длинный кровавый путь. Чингисхан, объединивший в начале века монгольских феодалов в единое государство и создавший сильную армию из кочевников, сначала обрушился на народы Южной Сибири, Центральной Азии, завоевал Северный Китай, затем вторгся в Среднюю Азию, которую захватил после трехлетней войны. В 1222 г. 30-тысячное монгольское войско ворвалось в Закавказье, а затем, пройдя вдоль берега Каспийского моря, появилось в причерноморских степях, в непосредственной близости от русских границ. Жители степей — половцы позвали на помощь русских князей, чтобы совместными усилиями отразить нашествие завоевателей. Весной 1223 г. дружины русских князей выступили в поход. 31 мая у степной речки Калки произошла битва. Храбро бились русские дружинники, но действия их были несогласованными, и монголо-татарская конница одержала победу. Многие русские ратники погибли в степях. «И был вопль и печаль по всем городам и волостям», — сообщал летописец. Поражение на Калке оставило глубокий след в памяти народа. Именно с этой битвой связана народная былина о гибели богатырей, до того непоколебимо стоявших на «заставах богатырских» на рубежах Русской земли.

Однако монголо-татары на этот раз не пошли в русские земли, повернули обратно и бесследно исчезли в степях за Волгой. Летописцы объясняли их неожиданное отступление «чудом божьим», на самом деле никакого чуда не было. Поход монголо-татарского войска на запад в 1222–1223 гг. имел разведывательный характер, и монгольские военачальники отошли на соединение с главными силами. При жизни Чингисхана (умер в 1227 г.) нашествие на Восточную Европу монголо-татарами не предпринималось, хотя владения монгольских ханов вплотную подошли к ее границам: орды западной части Монгольской империи — улуса[2] Джучи кочевали у реки Яик (ныне река Урал).

Завоевания продолжались при преемнике Чингисхана — великом хане (каане) Угэдее. Монгольская империя, как раковая опухоль, расползалась на юго-восток, поглощая провинции Среднего и Южного Китая, на юг, к Северной Индии, на юго-запад, к Сирии и Палестине. Непосредственно завоевания осуществляли ханы отдельных монгольских улусов, направлявшие войска в соседние страны. Огромные богатства стекались в ставку великого монгольского каана.

Однако, несмотря на успешное продвижение в Азии, внимание великого каана Угэдея по-прежнему привлекало нашествие на запад. В 1229 г. собрался курултай — съезд монгольских феодалов. На курултае было решено начать наступление на запад военными силами улуса Джучи. Уже тогда во главе войска стоял внук Чингисхана — Бату-хан (русские летописцы называли его Батыем). По словам персидского историка Рашид ад-Дина, Батый «был в большом почете и очень могущественен, вместо Джучи-хана стал ведать улусом и войском». В помощь Батыю великий каан прислал монгольского полководца Субэдея, которого современники называли «одним из четырех свирепых псов Чингисхана».

В 1229 г. конница Батыя и Субэдея перешла реку Яик и вторглась в прикаспийские степи. Монголо-татары разгромили булгарские сторожевые заставы, охранявшие дальние подступы к своей стране, вытеснили кочевья половцев и саксинов (потомков хазар), пытались наступать на башкирские земли. Однако успехи завоевателей оказались незначительными. Половцы и башкиры продолжали сопротивление. Вторжение в Волжскую Булгарию не удалось. Булгары построили на границе леса и степи мощные укрепленные линии и отбили наступление завоевателей. По сообщению летописца, монголо-татары «зимовали, не дойдя до великого города Булгарского». Наступление «потрясателя вселенной» явно захлебнулось. За несколько лет войны передовые отряды Батыя дошли только до Нижней Волги. С севера над ними нависала Волжская Булгария, сосредоточившая войско на своей степной границе.

То, что в 1235 г. великий каан Угэдей, по словам Рашид ад-Дина, «во второй раз устроил большой курултай и назначил совещание относительно уничтожения и истребления остальных непокорных народов», назвав среди них булгар, ясов (осетин) и Русь, фактически означало признание провала наступления на Восточную Европу силами одного улуса Джучи. У Батыя явно не хватало для этого сил. «В помощь и подкрепление» Батыю было решено послать со своими войсками 14 знатнейших ханов-чингизидов. По существу, это были объединенные силы Монгольской империи. Численность войска Батыя достигала 150 тысяч человек. По тем временам это была огромная армия. Даже армия крестоносцев, объединявшая почти все военные силы Западной Европы, никогда не превышала 100 тысяч воинов. Ни одна из восточноевропейских стран не могла бы выставить такого войска. С самого начала нашествия Батыю было обеспечено огромное численное превосходство над противником, и именно этим, а не какими-то особыми талантами монголо-татарских военачальников и не боевыми качествами воинов-степняков объяснялись успехи завоевателей.

Осенью 1236 г. объединенное монгольское войско собралось у границ Волжской Булгарин. По словам современника, «от множества войск земля стонала и гудела, а от многочисленности и шума полчищ столбенели дикие звери и хищные животные».

Первой жертвой нашествия стала Волжская Булгария. Русский летописец так рассказывал о страшной участи булгар (потомками их являются нынешние казанские татары): «…пришли из Восточных стран в Булгарскую землю татары, и взяли славный великий город Булгарский, и избили оружием от старца и до юного и до младенца, сосущего молоко, и взяли товара множество, а город их пожгли огнем и всю землю их пленили».

Весной 1237 г. монголо-татарские полчища перешли Нижнюю Волгу. Половцы и аланы (жители Северного Кавказа), некоторые народы Поволжья все лето сражались с завоевателями. Только осенью, когда в степях «все, что уцелело от меча, преклонило голову», Батый получил возможность сосредоточить силы для похода на Северо-Восточную Русь.

Русь, раздробленная в то время на множество самостоятельных княжеств, не сумела объединить военные силы для отпора врагу. Великий князь владимирский Юрий Всеволодович, считавшийся старшим из русских князей, не имел реальной власти. Поэтому каждое княжество пыталось само организовать оборону, русские силы оказались раздробленными, и завоеватели везде имели огромное численное преимущество.

Венгерский путешественник Юлиан, проезжавший поблизости от границ Руси тревожной осенью 1237 г., точно указывал место сосредоточения войск Батыя накануне вторжения: «близ замка Воронеж». Отсюда в начале зимы монголо-татары ворвались на территорию Рязанского княжества. Храбрые рязанские дружины вышли в поле навстречу врагу. Но силы были неравны. По словам современника, рязанцы «начали биться крепко и мужественно, и была сеча зла и ужасна. Многие полки сильные пали Батыевы. А Батыева сила была велика, один рязанец бился с тысячью, а два с тьмою. Все полки татарские дивились крепости и мужеству рязанскому». Но все же «одолели их сильные полки татарские, все равно умерли и единую смертную чашу испили». Татары «начали воевать Рязанскую землю», осадили столицу княжества. Шесть дней оборонялась Рязань, и только 21 декабря завоеватели сумели проникнуть за ее деревянные стены. После татарского погрома «не осталось в городе никого живого» — завоеватели жестоко мстили рязанцам за потери, за непокорность. Массовый террор должен был устрашить людей, подавить волю к сопротивлению. Но завоеватели просчитались. Продвижение полчищ Батыя по Руси сопровождалось непрерывными боями, каждый город удавалось взять только ценой немалых потерь.

Народное сказание повествует о подвиге Евпатия Коловрата, который после падения Рязани с небольшим отрядом воинов напал на войско Батыя. Витязи Евпатия Коловрата «начали сечь без милости, и смешались полки татарские. Татары же думали, что мертвые восстали, и сам Батый боялся». После битвы Батый сказал, обращаясь к павшему русскому богатырю: «О, Евпатий Коловрат! Многих сильных богатырей моей орды побил ты, и многие полки пали. Если бы у меня был такой слуга — держал бы его против сердца своего!»

Под Коломной завоевателей встретило войско великого князя владимирского, которое возглавил его старший сын Всеволод и воевода Еремей Глебович, и снова русские полки «бились крепко, и была сеча великая». В битве под Коломной в январе 1238 г. был убит один из ханов-чингизидов — Кулькан. Это единственный случай гибели в бою высокородного хана. Обычно монгольские военачальники держались вдали от схватки.

Несколько дней ожесточенно оборонялась Москва, тогда небольшой деревянный городок, за стенами которого укрылись немногочисленные воины воеводы Филиппа Нянки и младшего сына великого князя Юрий. Летописец так сообщал о гибели Москвы: «Воеводу Филиппа Нянку убили, а князя Владимира взяли руками и людей избили от старца до младенца, а город и церкви предали огню и монастыри все и села пожгли».

О многих боях и схватках на лесных дорогах летописцы умолчали. Однако известно, что от Рязани до столицы Северо-Восточной Руси города Владимира Батый добирался больше месяца, проходя за день вместо 80 километров немногим более 10.

3 февраля 1238 г. Батый осадил Владимир. Великий князь Юрий Всеволодович покинул столицу и уехал на север, чтобы собрать войско. Но оставшиеся в городе воины и вооруженные посадские люди не сдались. Три дня они отбивали приступы многочисленного монголо-татарского войска, и только на четвертый день, когда камнеметные орудия — пороки пробили деревянный стены города, Владимир пал. Множество воинов Батыя нашли смерть под стенами и на горящих улицах города.

Февраль был самым страшным месяцем нашествия. Батый разделил свое войско на несколько крупных отрядов, и они двинулись вдоль рек и по торговым путям, разоряя русские города. «И не было места, ни волости, ни сел таких редко, где бы не воевали на Суздальской земле, и взяли градов 14, кроме сел и погостов, в один месяц февраль», — печально повествует летописец. Пять дней отбивали приступы жители Переяславля-Залесского и нанесли завоевателям большой урон. Две недели оборонялся Торжок, где не было ни князя, ни княжеской дружины и вся тяжесть борьбы легла на плечи посадского населения. Летописи навечно сохранили имена’ героических защитников Торжка: посадника Иванко, Якима Влунковича, Глеба Борисовича, Михайло Моисеевича… Только 5 марта, когда «изнемогли люди в граде», враги сумели ворваться в Торжок. Затяжная осада Торжка сорвала возможный поход Батыя к Великому Новгороду.

За день до падения Торжка на берегах речки Сити, притока Мологи, произошло последнее сражение этого похода. Монгольский полководец Бурундай, пробравшись по лесным дорогам, окружил воинский стан великого князя Юрия Всеволодовича и в ожесточенном сражении разбил великокняжеское войско. В «сече злой» пал и великий князь. Все междуречье Оки и Волги было захвачено завоевателями, уцелевшие люди искали спасения в лесах, бежали за Волгу.

Но пришельцы недолго задержались на русской земле. Вскоре они начали отход в степи, еще раз опустошив на обратном пути Северо-Восточную Русь.

Героической страницей русской военной истории явилась оборона Козельска. Жители этого небольшого укрепленного городка «совет сотворили не сдаваться Батыю», плотно закрыли городские ворота и, по свидетельству летописца, «семь недель» отражали вражеские приступы. Героическая оборона Козельска произвела огромное впечатление на современников, о ней знали далеко на Востоке. Рашид ад-Дин упоминал об этих событиях: «Батый пришел к городу Козельску и, осаждая его два месяца, не мог овладеть им!» Монголо-татарам пришлось, как во время осады крупных городов, выставить против Козельска тяжелые камнеметные орудия и три дня обстреливать деревянные стены. Рухнули стены, но в проломах козельцы встретили татарских воинов с ножами в руках и отбили приступ. Ночью защитники Козельска сами предприняли вылазку и перебили множество воинов Батыя. Четыре тысячи татарских воинов нашли смерть под стенами Козельска, а «трех сыновей темников» (т. е. предводителей десятитысячных отрядов) после битвы «татары искали и не нашли во множестве трупов мертвых». «Злым городом» назвал Козельск разгневанный Батый.

После штурма Козельска полчища хана Батыя «уползли» в половецкие степи «зализывать раны» и готовиться к новым походам. Но завоеватели не нашли отдыха в половецких степях — народы Восточной Европы продолжали борьбу. Не покорились половцы, оттесненные прошлым летом за Дон. С юга на монгольские кочевья нападали аланы и черкесы, которые уходили в горные теснины, когда против них выступали большие монгольские силы. Восстали мордовские племена, и Батыю пришлось организовывать большую карательную экспедицию, чтобы покорить их. Во время этого похода завоеватели сожгли Муром и Гороховец на Нижней Оке. Но осталась непокоренной Южная Русь, и сильные крепости на краю Дикого поля (так называли на Руси половецкие степи) препятствовали дальнейшему нашествию на запад.

В марте 1239 г. монголо-татары подступили к Переяславлю-Южному, сильной крепости на рубежах Киевской земли. Неоднократно отбивал Переяславль-Южный набеги кочевников — печенегов и половцев, но против многочисленных осадных орудий монголо-татарского войска не смог устоять. Он был «взят копьем» (т. е. штурмом) и страшно разорен. Почти триста лет после этого разгрома Переяславль-Южный был «градом без людей», а древний каменный собор лежал в развалинах до середины XVII в. За осадой Переяславля-Южного последовала осада Чернигова, другого русского города, славного своими боевыми традициями: черниговцы неоднократно отбивали набеги степняков, и сам город считался «славным мужеством горожан» и «богатым воинами». Осенью 1239 г. Батый осадил Чернигов «в силе великой». Черниговцы вышли за городские степы, и «лютый был бой у Чернигова». Потом черниговцы отступили в город, и началась его осада. Защитники города обстреливали врага огромными камнями из метательных орудий. 18 октября после многократных штурмов Чернигов пал.

В начале 1240 г. завоеватели впервые подошли к Киеву. Монгольский военачальник Менгу-хан, остановившись против Киева на другой стороне Днепра, «удивился красоте его и величине его, прислал послов своих к горожанам, хотя их прельстить, но не послушали его». Менгу-хан не решился штурмовать многолюдный и хорошо укрепленный город и отошел. Только осенью полчища Батыя ворвались в пределы Южной Руси.

Оборону древней столицы возглавил «тысяцкий Дмитр», имя которого навеки вошло в летопись русской воинской славы. «Пришел Батый к Киеву в силе тяжкой, — рассказывал летописец о начале осады, — многим множеством силы своей и окружил город, и обступила его сила татарская, и был город в облежании великом. И был Батый у города, и отроки его обсели город, и ничего не было слышно от скрипения телег, рева множества верблюдов и ржания коней, и была переполнена Русская земля ратными. Поставил Батый пороки к городу, возле ворот Лядских. Пороки, непрерывно бьющие день и ночь, выбили стены, и взошли горожане на остаток стены, и тут копья ломались, и стрелы омрачили свет, и Дмитр тысяцкий был ранен». К вечеру татары захватили городские степы, но в глубину города прорваться не смогли. «Горожане же построили другой город около церкви Богородицы. Утром же пришли на них татары, и снова была брань между ними великая». Только после девятидневных непрерывных боев сопротивление защитников города было сломлено, Киев пал. Уцелевшие воины тысяцкого Дмитрия укрылись за каменными стенами Десятинной церкви. Из узких окон церкви на воинов Батыя полетели стрелы. Снова в дело вступили камнеметные орудия. Под их тяжкими ударами рухнули своды церкви, похоронив под обломками последних защитников древней столицы.

Но борьба продолжалась. Ожесточенное сопротивление встретили завоеватели у небольших городков-крепостей, которые протянулись вдоль рек Случи, Горыни и Верхнего Тетерева! Гарнизоны этих крепостей погибали, но не сдавались. Рядом с мужчинами на городских стенах бились с ордынцами женщины, и их единственное оружие — острые серпы остались лежать в земле рядом с обломками мечей и наконечниками копий. Спустя много столетий археологи воссоздали картины героической обороны.

Некоторые южнорусские крепости Батый так и не сумел взять. Летописец сообщает, что Батый отошел от Кременца и Данилова. Отбил все штурмы и сильно укрепленный город Холм. Но большинство городов Южной Руси, в том числе Галич и Владимир-Волынский, были разрушены завоевателями.

Весной 1241 г. монголо-татарские полчища вторглись в Польшу, Чехию, Венгрию, Хорватию. Однако силы завоевателей были подорваны героическим сопротивлением народов нашей страны, планы завоевания всей Европы провалились. Конные орды хана Батыя дошли только до Адриатического моря и вынуждены были повернуть обратно. В этом заключалось всемирно-историческое значение борьбы русского народа с монголо-татарскими завоевателями: она спасла европейскую цивилизацию от разгрома варварскими кочевыми ордами. Однако для самой Руси наступили самые тяжелые столетия истории, столетия монголо-татарского ига.

Хан Батый, возвратившись со своими ордами на Нижнюю Волгу, основал государство Золотая Орда, под власть которой попала Русь. В 1243 г. он вызвал в Орду нового великого владимирского князя Ярослава Всеволодовича, и тот вынужден был принять из рук хана ярлык на свое княжение, т. е. признать зависимость от Орды. Русь была обложена тяжелой данью. За деятельностью русских князей присматривали представители хана — баскаки, по доносам которых приходили карательные отряды из Орды, чтобы наказать непокорных. Одна за другой следовали татарские рати, которые опустошали огромные территории и несли многочисленные жертвы. Неврюеву рать 1252 г. и Дюденеву рать 1293 г. летописцы сравнивали по их разрушительным последствиям с самим батыевым нашествием. А всего во второй половине XIII в. монголо-татарские завоеватели не менее 15 раз вторгались — в пределы Северо-Восточной Руси. Казалось, в разоренной, непрерывно подвергавшейся нападениям стране уже не осталось силы, чтобы подняться на борьбу с угнетателями. Но это было не так. История земли Русской во второй половине XIII и в XIV в. — это история непрерывной борьбы против завоевателей, борьбы неравной, неимоверно тяжелой, но не прекращавшейся ни на десятилетие. Вот хроника начального этапа этой многовековой борьбы.

Великий князь Ярослав Всеволодович погиб в Орде, но его сын великий князь Андрей уже пробовал организовать сопротивление. Сам оп ни разу не ездил на поклон к Батыю, а «дани и выходы» платил «песполна», вел тайные переговоры с галицко-волынским князем Даниилом о совместной войне против завоевателей. Летописцы сохранили до наших дней гордые слова великого князя Андрея: «Лучше мне бежать в чужую землю, чем дружить с татарами и служить им!» В 1252 г. Батый послал против непокорного князя «царевича» Неврюя с многочисленным войском. По словам летописца, «собрав воинство свое, встретил их князь великий Андрей со своими полками, и сразились полки, и была сеча великая». Андрей потерпел поражение. Первая попытка освободиться от ига с оружием в руках, попытка отважная и почти безнадежная, все-таки не была бесполезной. Русь не стала простым улусом ханов, на ее территории не было монгольской администрации.

В 1257 г., когда на Русь приехали монгольские численники, чтобы переписать население и обложить его регулярной данью, на борьбу поднялись горожане Великого Новгорода. Они не захотели «дать число», и в городе поднялся «мятеж великий».

В 1262 г. во многих русских городах поднялись восстания против бесерменов — откупщиков ордынской дани. По словам летописца, «люди ростовские, не терпя насилий поганых, собрали вече и выгнали их из Ростова, из Владимира, из Суздаля, потому что откупали те бесермены дани и оттого великую погубу творили людям». Сбором дани стали заниматься сами русские князья, что несколько облегчило тяжесть ига.

Другая волна народных восстаний привела к изгнанию из русских городов ханских баскаков. В 1289 г. восстали горожане Ростова. Восстание повторилось в 1320 г., когда снова «были злы татары в Ростове, но собрались люди, изгнали их из града». В 1327 г. против ордынского «посла сильного» Шевкала (в русской народной песне его называли Щелканом) восстали тверичи, «ударили во все колокола, и стали вечем, и весь народ собрался, и начали избивать татар, где кого застали, и самого Шевкала убили, и всех других». Ордынскому хану пришлось отозвать из русских городов своих соглядатаев-баскаков. Стихийные народные выступления привели к некоторому ослаблению ига.

В народных выступлениях явно прослеживался несгибаемый боевой дух народа. Народ был воителем за землю Русскую, и именно народные массы первыми поднялись на борьбу против ордынского ига.

Ощутимые удары по завоевателям наносили и отдельные русские князья. Их выступления наряду со стихийными народными восстаниями постепенно ослабляли и расшатывали ордынское господство.

В 1285 г. рыльский князь Олег и липецкий князь Святослав разгромили в Курском княжестве слободы ордынского баскака Ахмата.

Сын прославленного русского полководца Александра Невского — великий князь владимирский Дмитрий Александрович выступил против «царевича из Орды», вторгшегося в 1285 г. в его владения, и заставил его бежать.

В 1301 г. другой сын Александра Невского — московский князь Даниил в сражении у города Переяславля-Рязанского «много татар избил».

В 1310 г. брянский князь Святослав «ратью великой, в силе многой, за полдень вышел против рати татарской, и сошлись на бой, и помрачили стрелы татарские воздух, и были как дождь, и была сеча зла». Князь Святослав бился до конца и пал «последним в полку».

В 1317 г. тверской князь Михаил отогнал ордынскую рать, двинувшуюся на его княжество.

Суздальско-нижегородский князь Константин Васильевич, по словам летописца, «княжил 15 лет, честно и грозно оборонял вотчину свою от сильных князей и от татар».

В 1365 г. рязанский князь Олег, пронский князь Владимир и козельский князь Тит напали на ордынское войско «царевича» Тагая, которое «со многой тягостью пошло в поле» через Рязанскую землю, и настигли его «под Шишевским лесом». По свидетельству летописца, «был им бой крепок и брань лютая и сеча злая, и падали мертвые от обоих сторон», и «гордый князь ордынский Тагай в страхе и трепете был, видя всех своих татар избиенными, и так, рыдая и плача и лицо одирая от многой скорби, едва с малою дружиною убежал».

В 1367 г. ордынский хан Булат-Темир, «собрав силу многую, пошел в землю и уезд Нижнего Новгорода, волости и села повоевал», но встретил такой отпор, что «прибежал в Орду с малой дружиной».

Разрозненные антиордынские выступления отдельных русских князей не могли привести к свержению ига. На Руси еще не было центра, который возглавил бы общенародную борьбу за свободу и независимость родной земли.

Во второй половине XIV в. таким центром стала Москва, и великий князь Дмитрий Иванович Донской взял в свои руки благородное дело объединения военных сил всей Руси для борьбы за освобождение от монголо-татарского ига.

Длинным и трудным был путь Москвы к главенству над Русью. Московское княжество образовалось в 1276 г., когда великий князь Дмитрий, старший сын Александра Невского, выделил Москву в удел своему младшему брату Даниилу; до этого Москва входила в состав Владимирского княжества, и в ней «сидели» великокняжеские наместники. Первоначальная территория Московского княжества была совсем небольшой. В нее входили земли по среднему течению Москвы-реки с ее левыми притоками Рузой, Озерной, Истрой, Всходней, Яузой, Пехоркой и с правыми притоками Сетункой и Пахрою, а также верхнее течение реки Клязьмы. Верховья Москвы-реки с Можайском принадлежали смоленским князьям, а земли по нижнему течению с Коломной — рязанскому князю. Московское княжество протянулось с востока на запад на 150–200 км, с севера на юг — на 100–120 км, в нем было всего три укрепленных городка: Москва, Звенигород и Радонеж. С этого малого клочка земли и начиналась великая держава.

Историки справедливо указывали на благоприятное положение Москвы на важных речных и торговых путях, ее защищенность от набегов, что приводило к притоку населения из других русских земель, постоянно опустошаемых татарскими ратями. Москва была Центром развитого земледелия и промыслов, что создавало материальные предпосылки для усиления московских князей. Она являлась центром формировавшейся великорусской (русской) народности. Важную роль сыграла и последовательная, умелая политика первых московских князей, которые, начиная с «младшего Александровича» — Даниила, непрерывно расширяли территорию княжества, усиливали его, неуклонно стремились к главенству над Русью.

В первые годы XIV столетия территория Московского княжества начала бурно расти: многолетние усилия князя Даниила по укреплению княжества приносили свои плоды. В 1300 г., после удачного похода на рязанского князя, к Москве были присоединены низовья реки Москвы с Коломной. Но дело не ограничилось присоединением этого важного в стратегическом отношении города-крепости: к московскому князю отошли все бывшие рязанские владения к северу от реки Оки, от Коломны до Серпухова. Таким образом, территория и население Московского княжества увеличились почти вдвое. В 1302 г. московский князь Даниил без войны присоединил обширное и богатое Переяславское княжество, где княжил его племянник Иван, не оставивший наследников. По словам летописца, князь Иван, «детей своих не имея, отдал отчину свою Переяславль князю Даниилу Александровичу Московскому, потому что его больше всех любил». Знаменитые плодородные переяславские ополья, бортные леса, соляные варницы и рыбные ловли на Переяславском озере обогатили московского князя. Кроме того, присоединение Переяславля имело важное военно-стратегическое значение: владения московских князей теперь непосредственно примыкали к территории великого княжества Владимирского. Одновременно к Москве перешел и город Дмитров. В 1303 г. московские полки отвоевали у смоленских князей верховья Москвы-реки с городом Можайском. «Примыслы» первого московского князя значительно увеличили территорию Московского княжества: на юге — до реки Оки, на западе — до полосы лесов на водоразделе Волги и Днепра. Владение «младшего Александровича» превратилось в одно из самых обширных и населенных княжеств Северо-Восточной Руси. Преемник Даниила Александровича — московский князь Юрий (1303–1325) был достаточно сильным, чтобы открыто вступить в спор с тверскими князьями из-за ярлыка на великое княжение. Москва готовилась возглавить процесс политического объединения русских земель.

Усиление Московского княжества продолжалось при Иване Даниловиче Калите (1325–1340). Воспользовавшись антиордынским восстанием в Твери в 1327 г., князь Иван Калита вместе с ханским войском опустошил территорию Тверского княжества и тем самым ослабил своего основного соперника в борьбе за главенство над Русью. Он добился от хапа признания себя великим князем «надо всею Русскою землею», сам собирал со всех княжеств ордынскую дань — выход и отвозил хану. Немалая часть собранной дани оставалась в «калите» московского князя и использовалась для того, чтобы прикупать новые земли, снаряжать войско. Князь Иван Калита был искусным дипломатом, при нем надолго прекратились ордынские набеги. Избавленная на время от военной опасности, Русь успешно развивала экономику, собирала силы для будущей решительной схватки с Ордой.

Политику Ивана Калиты продолжили его сыновья, тоже ставшие великими князьями, — Семен Гордый (1340–1353) и Иван Красный (1353–1359). Многие другие князья попали в зависимость от могучих московских князей: ростовские, галицкие, белозерские, угличские. В сложной международной обстановке, когда на западную границу усилили нажим литовские феодалы, а новгородские границы подвергались частым нападениям немецких и шведских рыцарей, Москва продолжала борьбу за объединение Руси.

В том, что ордынские ханы, традиционной политикой которых было не допускать усиления кого-либо из князей, столь длительное время не препятствовали возвышению Москвы, сыграли роль два обстоятельства. Во-первых, регулярными выплатами дани, изъявлениями внешней покорности, богатыми подарками хану и его приближенным московские князья умело обманывали ордынских политиков. Во-вторых, резкое усиление Московского княжества совпало с «великой замятней» в Орде, где началась борьба за власть между отдельными группировками кочевых феодалов. По подсчетам историков, за 21 год на ханском престоле сменилось свыше 20 ханов. Ордынским правителям было не до вмешательства в русские дела. Однако с середины XIV в. поворот в ордынской политике явно наметился. От поддержки московских князей ханы перешли к поддержке их соперников, чтобы ослабить Москву, становившуюся слишком опасной. Этот поворот в ордынской политике совпал с княжением внука Ивана Калиты — Дмитрия Ивановича (1359–1389). Дело объединения Руси ему предстояло отстаивать с оружием в руках.


Загрузка...