Куликовская битва

Сила русская, Сила ратная

Было время, когда первый московский князь Даниил Александрович обеспечивал безопасность своего княжества мудрой осторожностью, уклоняясь от участия в междоусобной борьбе сильных князей, схоронившись за лесами от случайных ордынских набегов. Лишь однажды, в 1293 г., опустошительная Дюденева рать своим краем задела Москву, но направлена была эта рать не против московского князя, а его старшего брата — великого князя Дмитрия Александровича. Было время, когда опасность отводила искусная дипломатия Ивана Калиты, и была «тишина великая» на Русской земле, и Московское княжество могло копить силы и объединять вокруг себя «служебных» князей и союзников. Ордынские ханы верили тогда, что московский князь верно служит их интересам, и не вмешивались в русские дела. Но эти времена прошли. Великий князь Дмитрий Иванович открыто противостоял Орде. Военная сторона русско-ордынских отношений явно выступала на первый план. Давний спор предстояло решить облаженным оружием.

За полтора века со времени батыева нашествия значительно изменилась Русь. Заметных успехов достигло дело политического объединения. Москва стала признанным центром страны, все больше князей становилось «подручными» великого московского князя. Постепенно ликвидировались разрушительные последствия разорения, Русь богатела, несмотря на ордынские набеги и дани. Происходившие перемены коснулись и войска, его организации, вооружения, тактики.

Раньше вооруженные силы Руси состояли из отдельных полков удельных князей и бояр, вассалов великого князя, а также «городовых» и сельских ратей, которые собирались вместе лишь для отражения вражеского нашествия. Постоянным ядром этой феодальной армии был так называемый «двор» великого князя — его собственные военные слуги (дворяне и «дети боярские»), но они не составляли большинства. Дружины же удельных князей и бояр были самостоятельными воинскими единицами, выступали во главе со своими предводителями и со своими знаменами. Они плохо подчинялись единому командованию, действовали в бою несогласованно. Кроме того, эти дружины, формировавшиеся из профессиональных воинов-дружинников, были немногочисленными, а спешно собранное народное ополчение горожан и крестьян было плохо вооружено, не обладало необходимой воинской выучкой. С таким войском трудно было надеяться на победу в войне с Ордой. Требовались серьезные преобразования в военном деле, и эти преобразования были осуществлены выдающимся государственным и военным деятелем своего времени великим князем Дмитрием Ивановичем, будущим Донским.

При великом князе Дмитрии Ивановиче значительно увеличилось постоянное ядро русского войска — «двор». «Двор» пополнялся отрядами «служебных» князей, которые переходили на московскую службу из других княжеств, становился внушительной военной силой. Многочисленные, хорошо вооруженные и организованные московские полки, которыми командовали великокняжеские воеводы, еще больше усиливали военное могущество собственной армии великого князя Дмитрия Ивановича. К этому ядру примыкали полки остальных княжеств и городов.

Постепенно изменялся сам характер русского войска. В борьбу против ненавистного ордынского ига активно включались народные массы. Нарушалась средневековая кастовость военной организации — в войско получали доступ выходцы из народных низов. Наглядным доказательством этого важного процесса является значительное возрастание роли пехоты, пеших ратей, состоявших из горожан и крестьян. В отличие от Западной Европы того времени, где, по словам Фридриха Энгельса, пехота считалась «хламом» и «плохо вооруженной толпой», в «русском бою» простолюдины-пехотинцы часто решали исход сражений. Особенно важна была сильная пехота в войнах с ордынской конницей: сомкнутый и глубокий пехотный строй успешно противостоял конным атакам. Значение пешей рати в сражении отлично понимал великий князь Дмитрий Иванович.

Русское войско приобретало национальный характер, это была вооруженная организация складывавшейся великорусской (русской) народности.

Значительно улучшилась организация русского войска. Это выразилось как в укреплении единого командования, так и в проведении общерусских мобилизаций на отпор внешним врагам. Именно при великом князе Дмитрии Ивановиче впервые появились так называемые «разрядные книги» — государственные записи назначений воевод, перечень полков для похода, районы и центры сбора ратей. Первая такая «роспись» относилась к 1375 г., когда для похода на Тверь собирались полки многих русских княжеств, вторая — непосредственно к 1380 г., когда формировалось общерусское войско для отражения Мамая, третья — к походу великокняжеских полков на Великий Новгород в 1385 г.

Общерусская мобилизация ломала прежние удельные границы. Постепенное политическое объединение русских земель сделало возможным создание общерусского войска, и, в свою очередь, мобилизация военных сил в масштабах всей страны на отпор монголо-татарским ханам способствовала дальнейшему их объединению под главенством Москвы.

В назначенные сроки рати из различных городов собирались в условленных пунктах, объединялись в полки под командованием великокняжеских воевод. В одном полку могли быть отряды многих городов.

Мобилизационные мероприятия касались не только военных слуг князя и дружинников, но и ополченцев. Ремесленники и торговые люди составляли «городовые» полки, которые выступали в поход под командованием своих тысяцких и вливались в общерусское войско. Крестьяне выставляли ополченцев-ратников с определенного числа дворов. Единая организация сбора войска способствовала мобилизации всех сил страны, объединению их под командованием великого князя.

Единство общерусского войска обеспечивалось также общностью политических целей: несмотря на классовые противоречия, неизбежные в феодальном обществе, в свержении монголо-татарского ига были заинтересованы все слои населения, от владетельного князя до простолюдина. Поэтому война с монголо-татарами при великом князе Дмитрии Ивановиче носила общенародный характер.

Огромное по тем временам войско собрал князь Дмитрий Иванович, равное которому еще не знала русская история. Его состав исчислялся 150 тысячами человек.

Значительные изменения произошли также в тактике русского войска. Русский военный «обычай» и до Дмитрия Донского выгодно отличался от рыцарских боевых порядков Западной Европы. Рыцари обычно строились для боя по шаблону, в колонну или в линию, причем их силы равномерно распределялись по всему фронту. Русское же войско делилось на полки: большой полк, полки правой и левой руки. Это облегчало управление во время боя, позволяло маневрировать силами, применять разнообразные построения, сосредоточивать на решающем направлении ударные группировки. В зависимости от обстановки и особенностей тактики противника главные силы сосредоточивались то в центре, то на флангах. Так, прославленный русский полководец Александр Невский во время Ледового побоища сосредоточил отборные силы дружинной конницы на флангах и неожиданными ударами сумел наголову разгромить рыцарей-крестоносцев, направивших свои главные силы в центр русского войска. При Дмитрии Донском русский боевой строй стал еще более совершенным и гибким. Кроме трех основных полков выделялись еще три: сторожевой, передовой и засадный. В Куликовской битве русский шестиполковой строй оказался неожиданным для Мамая. Сторожевой полк помешал ему использовать конных лучников, которые не были допущены на расстояние полета стрелы к основному русскому строю и не оказали сколько-нибудь заметного влияния на ход сражения, а засадный полк своей неожиданной атакой сломил ордынское войско.

Русский боевой порядок был расчленен по фронту и в глубину.

Далеко вперед, навстречу неприятелю, заблаговременно высылались сторожи, которые выполняли роль боевого охранения и предотвращали неожиданные нападения. Одной из задач сторож была борьба с разведкой противника.

Во время сближения главных сил перед сражением впереди ставился сторожевой полк. Он первым завязывал бой, не давал отрядам конных лучников приблизиться к боевому строю русского войска. Под прикрытием сторожевого полка русские воеводы имели возможность произвести перестановки полков, когда уже обозначалось направление главного удара противника.

Затем вступал в битву передовой полк, который сдерживал первый натиск противника, сбивал темп атаки и ослаблял удар по главным силам.

Решающая роль в сражениях отводилась большому полку, в составе которого был и «двор» великого князя; обычно в центре большого полка находился великокняжеский стяг (флаг). Плотные пехотные шеренги большого полка обладали большой устойчивостью в бою, были способны отразить вражеские атаки и перейти в наступление. Действия пешцев поддерживались конными дружинами, состоявшими из военных слуг великого князя и отборных отрядов других князей. Большой полк составлял основу боевого порядка.

Полки правой и левой руки, состоявшие в основном из конницы, прикрывали большой полк от фланговых ударов, стремились сами нанести удары по «крыльям» вражеского войска, а в случае успеха устремлялись в преследование.

Засадный полк выполнял роль общего резерва. Он ставился в укромном месте позади или за флангом основного боевого строя: в лесу, в овраге, за возвышенностями. Удар отборной дружинной конницы засадного полка, неожиданно наносившийся во фланг или в тыл противника в решительный момент, приносил победу.

Полки были основными тактическими единицами русского войска, они объединяли под единым командованием рати разных городов и княжеств. Возглавлялись полки лучшими, наиболее опытными воеводами, которые назначались самим великим князем. Если даже во главе какого-нибудь полка оставался удельный князь, то в помощь ему назначались воеводы. Полки имели единообразную организацию, подразделялись на тысячи, сотни, десятки во главе с тысяцкими, сотниками, десятниками. Каждый полк воевал под своим стягом.

Для сражения полки выстраивались сомкнутым строем, глубина которого достигала двадцати шеренг. Прорвать такой строй атаками легкой ордынской конницы было очень трудно, и русские военачальники часто использовали это построение в битвах с ордынцами. Прочность русского боевого строя обеспечивалась его монолитностью, взаимодействием отдельных полков и наличием общего резерва — засадного полка, а также частного резерва, который ставился позади большого полка.

Для рыцарской западноевропейской конницы было характерно полное отсутствие управления войсками во время сражения. Когда противники сходились врукопашную, сражение разделялось на множество рыцарских единоборств-поединков. Русские полководцы управляли своими войсками и в ходе сражения. Это управление осуществлялось подъемом или опусканием стягов, сигналами труб, заранее предусмотренными действиями отдельных полков в различных боевых ситуациях. Примером такого активного воздействия на ход сражения была неожиданная атака во фланг и тыл прорвавшейся ордынской коннице засадного полка во время Куликовской битвы, а также одновременная контратака других русских полков.

Все полки находились под единым командованием великого князя. Дмитрий Иванович обычно собирал на военный совет князей и воевод, по ответственные решения принимал лично. Авторитет великого князя был достаточно высоким, чтобы обеспечить ведение войны по единому плану, осуществлять руководство всем войском, независимо от того, из какого княжества пришли те или иные рати. В результате Мамай встретил на Куликовом поле не разрозненные феодальные дружины, а единое общерусское войско, и в этом была одна из главных причин блистательной победы русского оружия.

Изменилась не только организация и тактика русского войска. Повысилось качество боевой выучки русских воинов. Военные историки единодушно отмечают значительный рост воинского мастерства русских ратников. Русский воин второй половины XIV в. одинаково хорошо владел всеми видами оружия: и луком, и копьем, и мечом. Свидетельством этой «универсализации» было исчезновение специальных отрядов лучников.

Однако остатки феодальной раздробленности еще сохранялись в войске — потребовалось столетие, прежде чем страна достигла централизации и образования единого Русского государства. Князья и бояре приходили на войну со своими военными отрядами, под своими стягами, неохотно подчинялись строгой военной дисциплине. В установлении единоначалия в русском войске огромная заслуга принадлежит великому князю Дмитрию Ивановичу, который проявил себя выдающимся военным организатором. Он лично принимал участие во всех больших походах и сражениях. Дмитрий Донской был князем-воином, непосредственно руководил полками, и само общерусское войско создавалось его трудами. Тем значительнее была его военная и государственная деятельность, которая позволила объединить военные силы русских земель задолго до образования единого государства и нанести Орде ощутимый удар.

Боеспособность войска во многом зависит от качества вооружения. Даже самые совершенные организационные формы, самые новаторские тактические приемы не обеспечат успеха, если воины не вооружены совершенным для своего времени оружием. Экономический подъем, который переживала Русь в XIV в., мастерство русских оружейников, сосредоточение значительных материальных ресурсов в руках великого князя позволили вооружить войско разнообразным наступательным и защитным оружием.

Самым распространенным 4 оружием конницы и пехоты по-прежнему оставалось копье. Это было ударное оружие, которое с одинаковым успехом применялось и для атаки, и для отражения наступавшего противника. Сомкнутый строй русских воинов, «ощетинившихся» длинными копьями, был непреодолим для ордынской конницы. Копья были самыми разнообразными — с трехгранными, четырехгранными и листовидными наконечниками. Но в русском войске при Дмитрии Донском наибольшее распространение получили одинаковые копья — с узколистным наконечником удлиненно-треугольной формы, не превышавшим по ширине 2–3 см, с массивной втулкой и длинным крепким древком. Такие копья «таранного» действия легко пробивали татарские доспехи, которые обычно изготовлялись из кожи с нашитыми на нее железными и медными бляхами. Кроме того, широкое распространение получили метательные копья — сулицы, короткие, легкие, с кинжаловидными наконечниками. Такие малые копья не только метали во врага на расстоянии, но и пользовались ими в рукопашном бою. В общей рукопашной схватке, когда перемешивались ряды, такие сулицы были гораздо удобнее, чем длинные ударные копья.

На вооружении пешцев-ополченцев кроме копий находились массивные тяжелые рогатины с наконечниками лавролистной формы, боевые топоры, секиры-чеканы, палицы, разнообразной формы кинжалы и ножи.

Основным оружием дружинной конницы по-прежнему оставался прямой русский меч, прославленный сказителями былин как богатырское оружие и отличительный признак витязя. Русский меч был длиной 120–140 см, с колюще-рубящим клинком. Особенно эффективными были мечи в сражениях с рыцарями-крестоносцами, закованными с головы до ног в железные даты: они позволяли наносить очень сильные рубящие и колющие удары. Однако в схватках с быстрой и легкой ордынской конницей, обычно не имевшей железных доспехов, сражаться мечом было не очень удобно. Меч был слишком тяжел, а сила ударов не имела особого значения. Поэтому в войнах со степняками русские воины применяли сабли — длинные, тонкие, с резко загнутыми к концу клинками. Вообще, русские воины старались выбирать самое опасное для врага оружие. Они выходили на бой с «кованой ратью» рыцарей с длинными мечами в руках, а на ордынцев — с легкими саблями. В войске великого князя Дмитрия Донского, выступившем на битву с Мамаем, саблями были вооружены многие всадники.

Обычным оружием дальнего боя в русском войске были луки и стрелы, реже — самострелы (арбалеты), которые в основном использовались при обороне крепостей.

Русские воины имели превосходное по тому времени защитное вооружение. Именно в защитном вооружении русское войско значительно превосходило ордынцев, и это постоянно обеспечивало ему преимущество в рукопашном бою. Головы русских воинов защищали плавно вытянутые и заостренные кверху шлемы-шишаки, с металлическими наушиями и кольчужной сеткой — бармицей, которая прикрывала шею; шлемы венчались пучками перьев или разноцветными маленькими флажками — яловцами. Кольчужный доспех, известный со времен Древней Руси, стал теперь прочнее и надежнее. В XIV в. получила распространение «дощаная защита» — чешуйчатая, пластинчатая или наборная броня. Такая броня состояла из множества мелких железных пластинок, закрепленных на кожаной или матерчатой основе и находивших друг на друга наподобие черепицы (отсюда — чешуйчатая броня). Такой доспех выдерживал самые сильные удары. Обычно железные пластинки доспеха комбинировались с кольчугой. Гибкая кольчужная ткань использовалась для защиты наиболее подвижных частей тела: шеи, плеч, талии, а на груди делалось крепкое пластинчатое покрытие. В отличие от кованых рыцарских лат, очень тяжелых и стеснявших движения, русские доспехи были легкими и удобными в бою.

Облик русских воинов дополняли яркие — синие, зеленые или красные — длинные, поколенные рубахи, зеленые плащи, красные щиты, яркие разноцветные ленты на древках копий, развевающиеся на ветру яловцы. По словам летописца, русское войско выходило на битву «цветно и доспешно».

Длинные миндалевидные щиты, обычные для древнерусского войска, при Дмитрии Донском почти повсеместно заменялись небольшими круглыми щитами, которые прикрывали только лицо, плечи и грудь. Крепче и надежнее стали доспехи — вражеские сабли и стрелы не могли пробить «дощаной брони», и это позволило отказаться от больших тяжелых щитов. Круглые легкие щиты, предназначенные не только для защиты, по и для активного отражения ударов, были удобнее в бою. Они делались обычно из дерева, обитого кожей, и укреплялись металлическими полосами и бляхами. Щиты украшались изображениями ликов, звериных морд, звездами, розетками и другими узорами. Наряду с круглыми в русском войске появились небольшие треугольные, сердцевидные и прямоугольные щиты, тоже удобные для рукопашного боя.

В целом по своему вооружению русское войско во второй половине XIV в. превосходило ордынскую конницу, и это было одним из условий победы. Куликовскую битву выиграли не только русские ратники, непосредственно сражавшиеся за Доном с полчищами Мамая, но и безвестные русские умельцы, ремесленники-оружейники, которые снарядили своих защитников надежным, удобным оружием.

Одним из условий, обеспечивших победу Руси в войне с Мамаем, явилась организация Дмитрием Донским задолго до похода сторожевой службы на опасной южной границе, разработка им системы оборонительных мероприятий, позволивших своевременно и падежно подготовиться к отражению ордынских набегов.

Русь уже имела огромный опыт обороны стенной границы от набегов кочевников. Со времен Древней Руси великим киевским князьям приходилось постоянно заботиться об обороне юга, потому что причерноморские степи были столбовой дорогой многочисленных и воинственных азиатских кочевых орд. Кочевники переходили Волгу и двигались дальше на запад в непосредственной близости от русских рубежей. В степях складывались сильные в военном отношении государственные объединения кочевников, для которых грабительские походы на соседние оседлые страны были постоянным источником получения богатств. Хазары, печенеги, торки, половцы сменяли друг друга в южных степях, и все они нападали на русские земли. В напряженной борьбе с кочевниками складывалась государственная система обороны южной границы Древней Руси. Эта оборонительная система включала укрепленные линии вдоль пограничных рек, крепости с постоянными гарнизонами, огневую и дымовую сигнализацию о приближении степняков; широко использовались естественные препятствия — лесные массивы, болота, овраги, крутые берега рек. Для защиты южной границы собирались рати из всех городов и областей Древней Руси, борьба с кочевниками, возглавленная великими киевскими князьями, приобрела общенародный характер. «Богатырские заставы» на краю Дикого поля успешно сдерживали натиск кочевников.

Однако в XII в. началась феодальная раздробленность. Единая оборонительная система на юге была нарушена. Князья теперь больше заботились о защите своих собственных княжеств, чем о совместной борьбе с кочевниками. Соответственно строились и новые укрепления. Например, Рязанское княжество прикрывали со стороны Дикого поля лишь крепости Пронска и далеко выдвинутого на юг Воронежа, а с севера, со стороны Владимиро-Суздальского княжества, была построена целая цепь крепостей: Коломна, Ростиславль, Борисов-Глебов, Переяславль-Рязанский, Ожск. Владимирские князья казались рязанским владетелям более опасными врагами, чем степняки-половцы.

Окончательно была разрушена оборона южной границы в результате монголо-татарского завоевания. В огне батыева погрома сгорели пограничные крепости, в сражениях с завоевателями погибли их храбрые гарнизоны. Ордынские «царевичи» и мурзы беспрепятственно вторгались в русские земли, грабили население и угоняли в плен. Продолжавшаяся феодальная раздробленность и междоусобные войны не позволяли русским князьям основательно заняться укреплением южной границы. Условия для восстановления государственной системы обороны юга начали складываться только с середины XIV в., когда Москва стала во главе общенародной борьбы с Ордой. Первые шаги в этом направлении были сделаны великим князем Дмитрием Ивановичем. Создавая оборону южной границы, великий князь опирался на богатейший боевой опыт Древней Руси.

Готовясь к открытой войне с Ордой, князь Дмитрий расставил крепкие заставы на рубежах своего княжества. Одни заставы прикрывали Московское княжество с запада и северо-запада, от литовцев и немецких рыцарей, другие — со стороны степей. Степным заставам уделялось главное внимание, потому что самым опасным врагом в то время была Орда. Московские сторожи уходили далеко в степи, на пути возможных ордынских походов. В летописном рассказе о Куликовской битве есть, например, упоминание о «муже неком, именем Фома Кацыбей», который был «крепок и мужественен зело, и того ради поставлен был стражем от великого князя на реке на Чире на крепкой стороже от татар». Много таких «крепких и мужественных мужей» стерегли Русь со стороны Дикого поля. Московские воеводы получали от них вести об опасности и имели время собрать полки и двинуть их навстречу ордынцам. Хорошо организованная сторожевая служба позволила Дмитрию Ивановичу перейти к стратегии активной обороны, не ждать нападения на Московское княжество, а самому встречать ордынцев за пределами своих владений. До Куликовской битвы московские полки трижды выходили навстречу ордынским ратям, и все три этих активных маневра имели полный успех.

Первый поход московских полков был в 1373 г. По свидетельству летописца, тогда «пришли татары ратью из Орды от Мамая на Рязань, на великого князя Олега Ивановича Рязанского, и грады его пожгли, и людей многое множество избили и пленили»! Опасность угрожала и Московскому княжеству, но «князь великий Дмитрий Иванович Московский, собравшись с силою своею, стоял у реки Оки на берегу и татар не пустил, и все лето там стоял». Своевременное выдвижение к «берегу» московской рати заставило ордынцев отступить.

В 1376 г., когда у великого князя Дмитрия Ивановича снова было «размирье с татарами» и войско Мамая напало на Нижний Новгород, московские полки опять двинулись к степной границе. На этот раз Дмитрий Иванович смело перешел реку Оку, чтобы встретить ордынскую конницу вдали от своего княжества. Однако ордынцы не решились напасть на русское войско, изготовившееся к бою, и поспешно отступили.

Наконец, в 1378 г., когда Мамай послал на Русь своего военачальника Бегича с сильным войском, «князь великий, собрав силу, пошел против их в Рязанскую землю, за Оку-реку, и встретился с татарами у реки у Вожи». Эта «встреча» закончилась сокрушительным поражением ордынцев и гибелью самого Бегича.

Смелые рейды за Оку-реку совершались московскими полками в моменты наибольшей опасности, а основным оборонительным рубежом на юге Московского княжества был в то время «берег» реки Оки от Коломны до Серпухова. Ниже устья Москвы-реки, которое запирала Коломенская крепость, начиналась болотистая, — заросшая дремучими лесами Мещерская низменность, непроходимая для ордынской конницы, а западнее Серпухова уже были литовские владения.

Таким образом, левый фланг «берега» прикрывала сильная крепость в Коломне. Сюда вела из Москвы прямая водная и сухопутная дорога, и именно в Коломне обычно собирались великокняжеские полки для обороны «берега» или для похода за Оку, навстречу ордынцам. На правом фланге «берега» стояла крепость города Серпухова, удела соратника и ближнего друга великого князя, его двоюродного брата Владимира Андреевича, по прозвищу Храбрый. Кроме Серпухова Владимиру Андреевичу принадлежал и Боровск, являвшийся сильной крепостью на литовском рубеже. Стратегическое значение Серпухова было огромно: он не только запирал правый фланг «берега», но и прикрывал московские владения со стороны Литвы. Укреплению Серпухова уделялось большое внимание. В 1378 г. князь Владимир Андреевич «заложил град Серпухов в своей отчине и повелел срубить его весь из одного дуба». Крепости из дуба считались на Руси самыми падежными.

«Град» в Серпухове был дополнительно усилен укреплениями Высоцкого монастыря, стоявшего на крутом и высоком берегу реки Нары. Кроме того, на реке Оке несколько выше Серпухова была построена еще одна крепость — Новый городок. В результате Серпухов превратился в мощный стратегический узел обороны, способный отразить сильного врага как с юга, со стороны Орды, так и с запада, со стороны Литвы. Великий князь Дмитрий Иванович мог смело выдвигать свои полки за реку Оку, не опасаясь фланговых ударов и обходных маневров Мамая: «берег» реки Оки с его сильными крепостями и заставами на бродах и «перелазах» надежно прикрывал московские владения.

При великом князе Дмитрии Ивановиче была значительно укреплена и столица княжества — город Москва. Дубовые стены Кремля, построенные еще при деде Дмитрия — Иване Калите, обветшали, сильно пострадали от многочисленных пожаров и осад. Поэтому в 1366 г. после «совета» со своим двоюродным братом Владимиром Андреевичем и боярами Дмитрий принял решение о строительстве каменной крепости в Москве. Той же зимой в столицу начали возить белый камень из подмосковных каменоломен — первый каменный московский Кремль должен был стать воистину белокаменным.

Строительство каменного Кремля велось необычайно быстро и интенсивно. Весной 1367 г. Кремль был заложен, и в том же году возведены основные стены и башни. Теперь даже в случае прорыва ордынцев в пределы Московского княжества столица была надежно защищена каменными стенами.

Укрепление «берега» и строительство каменного Кремля имело огромное значение. Это позволило Дмитрию Ивановичу перейти к стратегии активной обороны, к дальним походам за Оку, навстречу ордынским ратям. Создание системы крепостей было одним из этапов подготовки к войне с Ордой.

Огромных народных усилий и затрат потребовало создание и вооружение общерусского войска, организация сторожевой службы на бескрайней южной границе, строительство крепостей и укрепленных линий. Все эти затраты могли окупиться лишь одним — решительной победой над Мамаем. И эта победа была достигнута в кровопролитном «Донском побоище», на славном Куликовом поле.