Курортный роман

3

– Не ерунди, Николь! Это невозможно! – возмутилась Мэг. – С какими глазами я скажу Мартину, чтобы он убирался отсюда? Бога ради, они же со Стивом партнеры! У него есть все права приезжать сюда в любое время.

– Скажи, именно сейчас обходимо торчать здесь? – не унималась Николь, все еще страшно возбужденная от разговора с Мартином. – Ты что, пригласила его?

– Нет, не приглашала, – возразила Мэг, – но он, как совладелец этого отеля, да и всех остальных…

– Что? – Николь показалось, что она ослышалась. – Они со Стивом…

– Партнеры. И у Мартина основной пакет акций. Или что-то вроде этого.

– Но, послушай, я думала, отец Стива…

– Он отошел от дел, – скучающим тоном ответила Мэг. – И хочу сказать, очень вовремя. Знаешь, он все так запустил: многое придется ремонтировать и перестраивать. А некоторые здания просто в аварийном состоянии. Стив давно уже пытался вмешаться, но старик всякий раз отстранял его от дел. В результате отели почти полностью пришли в негодность, и сейчас они с Мартином выворачиваются наизнанку, чтобы довести их до стандартов, требуемых британскими туристическими агентствами. Ведь ни для кого не секрет, что Мальта в основном держится на туристах из Англии.

– Надо же, Стив ни разу не говорил…

– Ты права, – нервно засмеялась Мэг. – Мало того, он и мне почти ничего не рассказывает. Это же Мальта – страна гордецов. Стив лучше умрет, чем признается, что у него возникли какие-то проблемы.

– А вы не могли справиться сами?

Уже задавая свой вопрос, Николь поняла его нелепость. Стив никогда бы не решился отдать какую-то, пусть самую малую, долю семейного бизнеса, если бы знал, что сможет выкрутиться без посторонней помощи.

– Все бесполезно, – невесело покачала головой Мэг. – Застой здорово ударил по нашему бизнесу. Заявок почти нет. А ведь, кроме всего прочего, у нас еще старики Стива на руках. Надо их как-то обеспечивать. А еще и малыш…

Последние слова Мэг проговорила совсем упавшим голосом, чем очень встревожила и расстроила Николь. Мэгги вскользь упоминала о каких-то трудностях мужа, но не говорила ничего конкретного, и уж даже словом не обмолвилась об их возможном сотрудничестве с Мартином. Находясь в неведении да еще раздираемая собственными проблемами, она без должного внимания отнеслась к словам сестры и сейчас чувствовала себя несколько виноватой. Значит, верно подсказало ей сердце после вчерашнего разговора по телефону, что у них далеко не все гладко.

– Теперь понятно, почему…

– Почему он был здесь в ту Пасху? – закивала Мэг. – Неужели ты настолько наивна, что ни разу не задумалась, почему человек с таким капиталом живет в маленьком семейном отеле? – Нет, с досадой подумала Николь, хотя должна была. Глупо, конечно, но у нее в тот момент вообще не возникало никаких вопросов относительно Мартина.

– Мы долго судили-рядили, но потом все встало на свои места. Даже отец Стива согласился, что деньги Мартина – единственное наше спасение. – Мэг вздохнула. Теперь уже от ее беззаботности и самоуверенности не осталось и следа. Она показалась Николь страшно измученной и усталой. – Ты не представляешь бессонные ночи с маленьким Робби, а тут еще Стив на грани банкротства. Мартин явился к нам как ангел-хранитель. Молю бога, чтобы ничего не случилось, я так боюсь.

– Но, слушай, раз Мартин…

– Еще ничего не подписано. Сейчас, пока дело не закончено и бумагам не дан ход, никак нельзя расслабляться. Но ты права, Мартин не должен подвести.

Внезапно Николь вспомнила слова Мартина: «На этот раз, пока все не закончится, ты будешь со мной, если не хочешь никаких последствий».

Каких последствий? Тогда она, не зная, что будущее Мэгги и Стива в руках Мартина Спенсера, отнесла его угрозу исключительно к себе. Какой же смысл заложен в его словах? Холодок пробежал по спине. Нет, он не может, не должен поступить так!

Приводя все «за» и «против», ей на память пришли слова Стива, когда он рассказывал о своем давнем приятеле, по воле случая ставшем теперь его партнером: «Мартин всегда был отшельником – у него напрочь отсутствует чувство стадности. Он считался таким в университете, и потом до меня доходили слухи, что в финансовом мире его называют одиноким волком, то есть тем, кто обычно охотится в одиночку. Мартин Спенсер добивается всего, чего бы это ему ни стоило».

Лучше бы ей не слышать такого, не знать, что Мартин Спенсер на самом деле кровожадный, одинокий хищник. Что ж, у нее уже была возможность на собственной шкуре прочувствовать его хладнокровную беспощадность. Мартин Спенсер хотел ее и в конечном итоге добился своего. Уже позже к ней пришло осознание, как мало она для него значила, – ему всего-навсего было нужно с кем-то немного поразвлечься на досуге. А ей просто выпала высокая честь стать жертвенной овцой для этого волка-одиночки. Боже, надо же! Теперь и Мэгги со Стивом попали в его лапы! Что же будет?!

– Надеюсь, ты поняла, почему мне сейчас никак нельзя портить отношения с Мартином? Стив никогда не простит, если из-за меня сорвется их сделка. Дорогая, неужели правда все так плохо, а может, тебе только кажется?

– Не то слово, – задумчиво отозвалась Николь. В ее ушах все еще звучал угрожающий тон Мартина. Но, увидев настороженно-испуганное лицо сестры, Николь взяла себя в руки и улыбнулась. Не хватает Мэг еще и ее проблем! – Все очень непросто, – осторожно заметила она. – Помнишь, в прошлом году…

– Ах, да, вспоминаю, ты потеряла голову из-за него. Ну и что здесь такого? Мартин – завидная добыча для любой женщины. Я бы сама побежала за ним, не будь замужем. По-моему, перед его бархатными глазами с поволокой не устоит никто…

– Мэгги, я не теряла голову! – Ей совсем не хотелось слышать подробности о победах Мартина Спенсера над женскими сердцами и как и с какой легкостью он добивается своего. Очень трудно осознавать себя одной из огромного списка соблазненных дур его привлекательной и, что самое главное, умопомрачительно эротичной внешностью. – Это лишь легкий флирт, случайная связь, по словам того же Мартина, и ничего больше. Ты же знаешь, у меня было много сложностей, и мне захотелось немного развлечься. А теперь…

– А теперь ты не хочешь его видеть? Ну и что, курортные романы, как правило, заканчиваются ничем. Понятно, тебе просто неудобно перед ним. Но, Николь, прошло уже двенадцать месяцев. Вы же взрослые люди. И чего тут особенного – все давно в прошлом.

Если бы это было так! Но как сказать Мэгги правду, когда та молится на него и держится как утопающий за соломинку? А может, Мартин и не думал о контракте в тот момент, засомневалась она, и действительно хочет продолжить их отношения? Но как это проверить?

– Ой, сестричка, – отмахнулась Мэг, – что-то это совсем на тебя не похоже. Обычно ты до безобразия рассудительна.

Рассудительная, мысленно удрученно повторила Николь. Да, все, даже родители, считают ее именно такой. И до какого-то момента она сама была в этом уверена. Но в прошлом году с ней что-то случилось – в нее словно бес вселился, превратив в безмозглую, легкомысленную дуру.

Ей всегда казалось, что она четко владеет ситуацией, но появился Дэвид со своими проблемами, и впервые в жизни у нее в душе возникла неразбериха, от которой захотелось сбежать.

Дэвид… Еще один… Николь слегка скривилась в усмешке, вспомнив, как рассказывала о нем Мартину. Ерунда, Дэвид был до Мартина. Если бы не он, ей бы не пришлось так спешно удирать на Мальту и…

– Бедняжка, – посочувствовала Мэг, поняв о чем она думает. – Тебе все время не везет с мужчинами. Сначала этот идиот Дэвид…

Николь недоуменно вскинула голову.

– Дэвид любил меня, хотел жениться, а я… я ужасно виновата перед ним. Но что еще оставалось? Дэвид не давал мне проходу… Да еще, ты же знаешь, что мы вместе работали. Я была как в клетке…

– Поэтому-то я так и обрадовалась, когда увидела тебя с Мартином. Ты хоть заново научилась улыбаться.

– Конечно, он дал мне многое, – сухо согласилась Николь. – Хотя бы на время заставил забыть о Дэвиде. – Да, настолько забыла обо всем, что очарованная, как наивная школьница, болтовней Мартина не увидела его лживости.

– Ты не жалеешь, что не рассказала обо всем Мартину?

– Мы были не в тех отношениях, чтобы изливать душу. Семь дней – это так мало, дорогая.

– Послушай, а может, все-таки лучше тебе поговорить с ним?

Николь как-то порывалась рассказать Мартину правду, объяснить причину своего поспешного отъезда, но вовремя остановилась. Ведь тогда бы он понял, что разговоры о скуке лишь предлог, чтобы позлить его, и неизвестно, чем бы все это для нее кончилось. Уж точно, ситуация была бы не в ее пользу. Нет, уж пусть он и дальше пребывает в неведении. В конце концов, это мало чем отличается от правды. Ведь звонок отца и осознание, что Мартин бессовестно использовал ее, потакая своим прихотям, произошли почти одновременно. Трагедия с Дэвидом лишь ускорила события. И попадись ей Мартин под руку, она бы обязательно высказала ему все в лицо. Но он в тот момент был далеко, и ей ничего не оставалось, как уехать, не попрощавшись.

– Нет, – твердо заявила Николь. – Для нас, мне кажется, самое идеальное сейчас вообще не видеть друг друга.

– Жаль, – несколько разочарованно проговорила Мэг. – А я уже представляла Мартина своим зятем, да и Стив…

– Перестань, Мэгги! – резко оборвала она сестру. – Не болтай чепухи! Мартин всегда был равнодушен к моей особе.

– О? – удивилась Мэг. – А у меня сложилось совсем другое мнение…

– И напрасно, – перебила ее Николь. Слова Мартина: «Давай наслаждаться жизнью и ни о чем не задумываться» – не выходили у нее из головы. – Я просто попалась ему под руку, ну, в качестве забавы на время отпуска. Поди плохо – море, солнце, а тут еще секс с красивой девочкой.

– Что ж, – согласилась Мэг. – Коли так, забудь о Дэвиде, Мартине и отдыхай.

Как у Мэг все легко, размышляла Николь, распаковывая вещи. Забудь! Не так-то просто! Все двенадцать месяцев, не зная ни где он, ни что с ним, она тщетно старалась выкинуть Мартина Спенсера из головы. А теперь, когда он здесь, рядом, в одном с ней отеле?!

Она снова вспомнила их первую встречу…

У нее тогда жутко разболелась голова. В поисках таблеток она перерыла весь чемодан, но так и не найдя их, прихватив с собой газету с кроссвордом, решила спуститься к бассейну, поплавать и понежиться на солнышке.

Николь была твердо убеждена, что любовь – чувство прогрессирующее. Оно появляется из глубин дружбы и дальше развивается по возрастающей по мере познания друг друга. И, как ей казалось, их отношения с Дэвидом являлись тому подтверждением. Подобно большинству, она считала свадьбу вполне вероятным исходом любовных отношений. Но после предложения Дэвида стать его женой с ней стало твориться что-то непонятное. У нее неожиданно возникло ощущение, будто, выйдя сейчас замуж, она упустит что-то очень важное в жизни и крайне необходимое для будущего счастья. Николь не могла объяснить почему, но твердо поняла: этот брак не принесет ей ничего хорошего, и посчитала необходимым поскорее объясниться с Дэвидом. Однако Дэвид, которого, по ее мнению, она хорошо знала, вдруг повел себя неожиданно агрессивно. Он не только не принял отказа, но и опустился до шантажа и угроз, преследовал ее повсюду, умоляя изменить решение. Однажды у него даже проскользнула фраза, что ему незачем жить, если ее не будет рядом.

Николь слепо уставилась в кроссворд. Буквы плясали перед глазами. Она никак не могла сосредоточиться и подобрать ключ к разгадке. Мысли постоянно возвращались к Дэвиду и его упреку, что она разбила его сердце, и вечному вопросу «почему», на который у нее до сих пор не нашлось ответа.

Ну, а теперь? Чего же на самом деле ей нужно? Любви? Но способна ли она на такое?

– На чем вы споткнулись? – вырвал ее из оцепенения чей-то низкий голос и заставил вздрогнуть от неожиданности. Николь так задумалась, что не заметила, как к ней кто-то подошел.

– Извините, что вы сказали?

Его проницательные глаза цвета чистого прозрачного меда встретились с ее и как бы искали лазейку, пытаясь проникнуть к ней в душу. Николь вдруг обдало жаром, не идущим ни в какое сравнение с раскаленным солнечным пеклом. Он, словно чародей, заворожил ее своим взглядом, вмиг заставив забыть обо всем на свете. Теперь для нее ничего не существовало, кроме этих золотистых глаз и озаряющей их улыбки.

– Может, я смогу помочь? Что там спрашивается?

– …Десять по горизонтали…

Какое-то новое, непонятное чувство не давало ей сосредоточиться, и Николь назвала номер чисто наугад. Но когда он отвлекся от нее и склонился над листком, читая вопрос, якобы приведший ее в тупик, она наконец вырвалась из-под его гипнотического влияния и заморгала, словно пробудилась от глубокого сна.

– Прикреплены нитки.

– Пардон, – не поняла Николь, – нитки?

– Ну, да. Десять по горизонтали – ключ к «принципу действия марионеток» из двух слов, пяти букв и еще одиннадцати – нитки прикреплены.

– А-а, ясно… – равнодушно протянула Николь, всем своим видом стремясь показать незнакомцу, что ей нет до него никакого дела. Ей стало страшно за себя и в то же время противно за свою слабость перед магической силой его необычайно красивых глаз, которые непостижимым образом притягивали ее, да еще перемешали все в голове, лишая всякой возможности собраться с мыслями. Боже, спаси и сохрани! Она ведь приехала сюда с единственной целью – убежать от Дэвида с его невыносимыми притязаниями, успокоиться и хоть немного прийти в норму. Не хватает, чтобы сейчас на нее свалился еще и этот дьявол-плейбой.

Что ни говори, но его красота просто приворожила ее, и, сама того не желая, она исподтишка бросала на него косые взгляды, когда тот, забывшись, быстро заполнял одну за другой клеточки кроссворда.

– Ой, простите, – спохватился он, виновато глядя на исписанный кроссворд. – Что же вы меня не остановили? Видите, какой я невоспитанный.

– Да ничего страшного. Хотите, возьмите, эта газета все равно не моя. Я нашла ее в фойе аэропорта и взяла, чтобы как-то скоротать время в самолете. Тем более она вчерашняя.

– Ладно, – заулыбался он во весь рот, показывая ровный ряд красивых белоснежных зубов. – Английские газеты привозят не раньше четырех, так что мне даже повезло. Да и Стив обрадуется.

– Стив…

Как непривычно слышать из уст постороннего имя своего зятя. Николь посмотрела на незнакомца в старых, потертых, обрезанных до колен джинсах с явным любопытством: стройное загорелое тело, широкие плечи и мощная грудь, узкая талия и нигде не единой складочки, ничего лишнего.

Работая в центре досуга, Николь привыкла видеть вокруг себя подтянутых, натренированных людей, будь то мужчина или женщина. Они со своей подружкой Рози часто подшучивали над несколько обрюзгшим шефом. Но не похоже, чтобы этот молодой человек специально занимался бодибилдингом. В нем чувствовалась природная красота. И даже Дэвид, проработавший в центре более пяти лет, не мог бы похвастаться…

Нет, хватит о Дэвиде. Надо во что бы то ни стало забыть о нем, хотя бы на время. Иначе для чего она сюда убежала.

– Вы знаете Стива? – Что он хочет сказать, так фамильярно называя хозяина отеля? Или это просто желание покрасоваться?

– Да, мы… ууу, извините…

И снова у нее в груди что-то екнуло от его широкой, ослепительной улыбки и теплого взгляда выразительных глаз.

– Я должен был представиться. Меня зовут Мартин Спенсер, мы со Стивом давние друзья.

– Правда? – с недоверием и явной долей иронии воскликнула она. – Что-то не припомню, чтобы я видела вас на свадьбе.

Вряд ли его появление прошло бы незамеченным, и, если бы он присутствовал там, она бы обязательно узнала его сейчас.

– А, ну… – Улыбка Мартина была обезоруживающей. – Мы не настолько близки… хотя и знакомы много лет. А пару недель назад случай свел нас снова. Ну, разговорились… появились общие интересы… так, кое-какие соображения на будущее, то есть… я хочу сделать небольшое капиталовложение в развитие отелей на острове. Вот Мэгги и Стив пригласили меня погостить у них.

Мэгги, про себя отметила Николь, вспомнив, что та упоминала о каком-то госте.

– А вы Николь. Мэгги говорила мне о вас. Вы не очень похожи, да?

– Как видите, – словно отмахиваясь, уклончиво буркнула Николь, вспомнив маленькую, хрупкую фигурку сестры, унаследованную от матери. Она же со своим высоким ростом, худощавым лицом-треугольником и слегка раскосыми темно-голубыми глазами была полной копией отца.

– А Мэгги права, называя вас красавицей.

– Ну-ну, давайте, мистер…

Она замялась, судорожно вспоминая его имя. У нее в душе сейчас творилось нечто невообразимое. С одной стороны, она поняла, что он ей нравится, и даже порадовалась за себя. После всего того, что произошло с Дэвидом, ей казалось, в ней все умерло и ни один мужчина уже никогда не сможет заинтересовать ее. И в то же время, прекрасно сознавая, что ей не под силу сейчас заводить новый роман, пыталась заглушить ростки поднимавшегося нового чувства. Судя по спокойной, понимающей улыбке, Мартин, очевидно, заметил ее настроение, но решил не сдаваться.

– Мэгги не могла назвать меня…

Николь смущенно опустила глаза. Слово «красивая» прямо-таки застряло у нее в горле. Его, вероятно, развеселила ее застенчивость, и он, насмешливо подняв бровь, по-мальчишески озорно посмотрел на нее, отчего бедняжка и вовсе стушевалась.

– О'кей, она сказала, что вы высокая женщина строгих правил, – поправился он. Но не успела она вздохнуть с облегчением, как он продолжил: – А слово «красивая» я добавил от себя – думаю, никто из здравомыслящих не станет спорить со мной.

Его золотистые глаза теперь с нескрываемым любопытством разглядывали собеседницу. В них было столько чувственного тепла, что Николь буквально ощутила этот жар. Увлекаемая в новую круговерть, она почувствовала, как сильно заколотилось ее сердце, а во рту стало сухо, как у путника в знойной пустыне. Николь потупилась, боясь встретиться с ним взглядом и выдать себя.

– Я бы попросила вас, мистер Спенсер, – поспешно одернула его Николь. Он явно издевается над ней, а она, застигнутая врасплох, никак не может собраться и достойно ответить. И это страшно задело ее. – Я бы очень хотела, чтобы вы оставили меня в покое.

Не лги, возразил ей внутренний голос, тебе приятно его общество, более того, он пробудил в тебе то, что, ты думала, умерло навсегда. Подумай, ведь жизнь только начинается.

Ей вдруг стало страшно за себя и за свою и без того истерзанную душу. В ней появилась какая-то невероятная сверхчувствительность, словно каждый отросточек нерва откликнулся на едва уловимый импульс, исходивший от незнакомца. С ней никогда такого не случалось. Нет, если честно, в самом начале их дружбы с Дэвидом что-то подобное происходило, но это было миллион лет назад.

– Хорошо, но только после того, как вы ответите на мой вопрос.

– Какой вопрос? – хрипло отозвалась она.

Николь никак не могла припомнить ни слова из их разговора. Ей никак не удавалось собраться с мыслями. У нее появилось ощущение, будто жар, сначала охвативший ее тело, теперь достиг головы и расплавил мозги.

– Чего вы так испугались? – В тоне Мартина звучал все тот же задор, но взгляд уже был не смешливым, как прежде, а серьезным и, пожалуй, даже тяжелым.

– Я…

В голове Николь появился какой-то шум, похожий на жужжание пчел. И вдруг этот гул вылился в одну связную мысль, от которой ей стало совсем не по себе, – страстное желание дотронуться до него, ощутить тепло его тела, провести ладонью по мускулистым плечам… груди… Она так энергично затрясла головой, как бы отмахиваясь от порочного наваждения, что у нее все поплыло перед глазами… и это отрезвило ее. Николь всегда, в любой ситуации владела собой и не позволяла и не позволит никому, а тем более постороннему, лезть ей в душу!

– Я не знаю, чего вы от меня хотите, мистер Спенсер, но, будьте уверены, у вас ничего не получится! Ничего, ни сейчас, ни позже! – взорвалась Николь и, не в силах больше выдерживать пытку, поднялась и прыгнула в воду.