Курсант поневоле

Глава 8

Следующие полтора месяца прошли для меня весьма напряжённо. Я со всей серьёзностью отнёсся к словам опытного егеря, не понаслышке знавшего местные традиции и устои, поэтому включился в работу на износ.

В день я успевал провести три полноценных тренировки. Первый час тратил на повышение выносливости: бегал, выполнял упражнения на многочисленных снарядах, преодолевал достаточно сложную полосу препятствий. Последняя, из-за слабости нового тела, так просто мне не далась. Да, при наполнении мышц духовной энергией все эти рвы, стены, брёвна, рукоходы, туннели и скалодромы были для меня на один зуб, однако на чистой физике преодолеть даже четверть полосы не удавалось, что сильно меня злило и заставляло заниматься с фанатичным остервенением.

Я знал, что тело — это основа. Чем сильнее будет оно, тем больше духовной энергии я смогу использовать и тем быстрее верну прежнюю, утерянную форму.

После физической нагрузки шёл черёд выполнения комплексов упражнений и забивание нужных рефлексов в мышцы. Пока только тех, которые использовались в рукопашном бою. Покупать саблю или искать учебный вариант на данном этапе я не собирался. Для начала необходимо было усилить мышечный каркас. Иначе я бы и полноценно заниматься не смог, и с большой долей вероятности, получил бы неприятную травму.

Третий час тренировки я тратил на отработку простейших духовных техник «тарана» и «вихря силы», на которых сделал ставку в противостоянии с монстрами седьмого класса опасности. Старался выполнить их как можно более чисто и с минимальными затратами энергии. Что получалось далеко не всегда.

После изматывающих трёхчасовых занятий я быстро принимал холодный душ, выпивал жменю витамин и биологических добавок, запивал всё это протеином, заедал белковыми батончиками, затем пил не менее литра воды и тратил следующие два часа на медитацию.

Во внутреннем мире, попадать в который становилось с каждым разом всё проще, тоже не сачковал. Монотонно отрабатывал все известные мне техники, которые изрядно успели надоесть ещё в прошлом мире. Несмотря на это прекращать выполнять их я не собирался. Толк от таких занятий определённо был. И я ощущал это всякий раз, после выхода из медитации, которая не только восстанавливала уровень потраченной духовной энергии, но и немного увеличивала её количество. Процент был смехотворный, об этом и говорить не стоит, но даже эти крохи, спустя десяток тренировок превращались в «таран силы» или слабый «вихрь».

После окончания медитации организм, оголодавший от нагрузок и ускоренного обмена веществ, вёл меня в столовую, где я под взглядами местных работниц, уже привычных к моему аппетиту, набирал огромный поднос еды, занимал неприметный стол в конце зала и с удовольствием всё съедал. Затем медитировал с десяток минут, и вновь шёл на свою базу.

Цикл таких тренировок, которых я за день повторял три раза, отбирал все силы, поэтому оставшиеся часы в сутках, я предпочитал тратить на крепкий сон в общежитии, в который проваливался, стоило лишь голове коснуться подушки.

Кстати, в ночное время, из-за недостатка света, тренировки немного менялись, и я отрабатывал технику «глаза волка», которая помогала не только видеть в темноте, но ещё и противостоять иллюзиям.

После шести дней таких серьёзных нагрузок, седьмой — воскресенье, я тратил на то, чтобы поспать более десяти часов и дать организму возможность восстановиться. Затем посещал библиотеку, изучал рекомендованные Иваном Михайловичем пособия и вопросы, которые попадаются в тестах по различным предметам.

Знания нового мира поглощались мной с удивительной даже для себя скоростью. Вероятно, дело в том, что в одном теле сложились возможности тренированных мозгов молодого человека, который недавно выпустился из гимназии и готовился к поступлению в высшее учебное заведение, а также усидчивость и осознание необходимости тщательного изучения предмета взрослым ответственным человеком, который отлично понимал цену ошибки.

Думаю, что не последнюю роль в освоении программы, как и ранее, играла возможность бесплатного получения важных знаний, которой мне так не хватало в моём настоящем детстве. Денег и времени на обучение в школе у меня тогда просто не было…

Помимо отдыха и учебной деятельности, свой законный выходной я тратил на прогулки по магазинам и аптекам, находящимся на территории центра, а также более тщательном ознакомлении с их ассортиментом. И не только из любопытства. Уже на вторую неделю тренировок выданная форма стала жать в плечах, а количество купленных добавок сокращаться. Пришлось оперативно решать этот вопрос. Благо, что деньги, благодаря московской банде, у меня были.

Был ещё вариант сходить на склад и потребовать себе новое обмундирование взамен старого, но по здравому размышлению я был вынужден от него отказаться. И так привлекаю к себе внимание ненормированным посещением столовой, огромным аппетитом и быстрым ростом. Повезло ещё что центр, а также прикомандированные к нему дежурные силы корпуса егерей имеют ненормированный рабочий день и работают чуть ли не в круглосуточном режиме…

В оставшееся время я изучал окрестности центра, наблюдал за тренировками воинов и магов на других площадках, а также налаживал контакт с соседом, который удивлялся моему постоянному отсутствию в комнате. Пришлось открыть ему глаза на количество проблем, которые настигнут нас с началом нового учебного года, а также посоветовать тратить больше времени на тренировки и брать пример с меня.

К слову, несмотря на серьёзные нагрузки, желания всё бросить и поваляться несколько дней в кровати не появлялось. Втянуться в работу удалось быстро, и усталость вкупе с болью стали вполне привычным явлением, которые довольно часто преследовали меня в предыдущей молодости, даже ностальгия по давно прошедшим временам накатила.

Правда, в отличие от первой жизни здесь мой быстрый прогресс поражал и двигался семимильными шагами. К концу июля количество доступной духовной энергии увеличилось чуть ли не в два раза. Это подтверждалось и во внутреннем мире, являющемся визуальным отображением моего состояния. Пламя костра, которое при попадании в Гордея было на уровне колена, теперь доходило мне почти до пояса. Что не только увеличило численность «таранов» и «вихрей», а также позволило тренировать более энергозатратные и сложные техники, как тот же «шаг» или «сокрытие».

Помимо роста духовной силы, мои физические показатели тоже стали улучшаться с каждым днём. Постоянные нагрузки, полезная еда, качественный строительный материал, опыт и синхронизация с сильным духом заставили тело Гордея стремительно расти ввысь и вширь. За прошедшее время я уже трижды менял обмундирование, притом, что старался брать китель, штаны и берцы с запасом.

Так что теперь я стал выше примерно на голову, серьёзно раздался в плечах, а также нарастил сухое мясо, перестав казаться тощим недоразумением. Хотя, возможно, в ином теле прогресс был бы куда более существенным. Всё же генетика играет серьёзную роль в формировании тела. Из-за неё я, кстати, до сих пор, оставался с тонкой талией, и без малейшего волоска на груди. Что, по моему мнению, главным образом указывало на подростковый возраст Гордея…

Этим утром я проснулся позже обычного, ближе к двенадцати часам дня. Неспеша встав, проследовал в туалет, затем ванную комнату, привёл себя в порядок, оделся и уже собрался отправиться в столовую, как у меня неожиданно зазвонил телефон.

На звук мелодии среагировала память Гордея и я вспомнил, что после ссоры с родителями он поставил ограничение на все входящие вызовы до конца июля. Видимо время затворничества закончилось.

— Папа — прочитал я надпись на экране и решительно поднял телефон.

Ещё в первую неделю после переноса я долго размышлял над тем, как мне стоит вести себя с новоиспечёнными родственниками. И пришёл к выводу, что рвать отношения и отталкивать их было бы неправильно. Всё же часть парня живёт во мне, и она испытывает к родным самые добрые чувства. Кроме того, Роман Павлович и Ксения Алексеевна были неплохими людьми. Приятными, заботливыми, когда нужно — строгими. Они занимались воспитанием своих детей и вырастили их достойными людьми. Поступок Гордея это подтверждает. Ну и терять родственные связи, крепче которых ничего нет, было бы глупо. Такой серьёзный ресурс может быть весьма полезен.

— Гордей? — раздался недоверчивый голос Романа Павловича.

— Привет… папа — сказал я, с небольшой заминкой.

Мне было непривычно называть так кого-то, пусть и человека, хорошо знакомого по новым воспоминаниям.

«Полюбить я их с Ксенией Алексеевной, наверняка не смогу — понял я в первые же секунды разговора — И было бы странно, случись по-другому. Однако надеюсь, что уважение к ним у меня сохранится и этого будет достаточно!»

— Ну наконец-то! Я уже думал, что ты нас навсегда заблокировал! — раздался облегчённый и радостный голос в трубке, а затем мужчина с лёгким осуждением добавил — Мама сильно волновалась, что мы не могли никак с тобой связаться. А ещё Лёва твой приходил, потом Семён. Говорили, что ты им в соцсетях не отвечаешь и даже туда не заходишь, так что кое кто чуть в центр подготовки не уехал. Благо я её остановил и к вербовщикам заглянул. Там со мной вообще разговаривать не хотели, но потом всё же смилостивились, сделали запрос и выяснили, что ты уже давно в Новосибирске.

— Всё правильно. Здесь я. В центре подготовки корпуса. Полтора месяца как. Меня тут встретили, предоставили жильё, питание и денежное довольствие — сказал я — Так что с бытовыми вопросами проблем нет. Можешь не переживать. Я ни в чём не нуждаюсь. Всё хорошо.

— Если всё так, то почему раньше запрет на звонки не снял? — мягко попенял отец Гордея — Мог бы рассказать, успокоить нас, а то мать твоя мне всю плешь выела.

— Не очень приятно слышать о скорой смерти и видеть твоё кислое лицо — ответил я прямо — Лучше уж здесь, чем душу себе разъедать.

Помолчали.

— Ладно! Проехали! — прервал паузу Роман Павлович — Что было, того не изменить. Нужно жить дальше.

— Согласен — ответил я.

— Так это — на мгновение смутился мужчина — может, тогда по видеосвязи созвонимся? Соскучились мы по тебе, и мама с Кирой тоже. Они бы с радостью присоединились к нашему разговору.

— Хорошо — усмехнулся я — Тогда собирай их и звоните. Буду ждать.

— Ксюша! — услышал я полный радости крик мужчины, прежде чем нажать отбой.

«Ну вот и хорошо, что так всё сложилось — подумал я — Налажу отношения с родственниками, пока они сюда сами не приехали и заодно покажу им изменившегося Гордея, а то ещё несколько месяцев тренировок и они не признают в каком-то мужике родного сына».

От мыслей отвлёк зазвонивший телефон, и я поспешил нажать кнопку вызова.

Как и ожидалось, помимо отца Гордея присутствовала и Ксения Алексеевна, которая, увидев родное лицо сына, не выдержала и расплакалась. Спустя пару секунду в кадре показалась любопытная мордашка младшей сестры, которая радостно вскрикнула и принялась скакать по комнате.

— Гордей! Привет! Гордей! Я соскучилась! Смотри, как я могу?! Смотри?!

— Привет, Кира! Тоже очень рад тебя видеть! Ты так подросла! Совсем большая стала! Надеюсь, не забросила наши занятия и готовишься к гимназии? — сказал я и, выдержав небольшую паузу, добавил — Мама, перестань, пожалуйста, плакать, иначе я опять буду думать, что ты хоронишь меня раньше времени.

— Нет! Нет! Сынок! Я бы никогда! — стала вытирать выступившие слёзы женщина и проникновенным голосом сказала — Просто я так по тебе соскучилась и так рада видеть! Ты ведь раньше никогда не покидал дом на такое долгое время! Вот я и распереживалась!

Пока младшая сестра не слушая никого радостно скакала по комнате, а мама выплёскивала накопившиеся переживания, Роман Павлович с изумлённым выражением лица наблюдал за изменившимся сыном.

— Гордей! — в порыве чувств вскрикнул он — Я смотрю служба в корпусе, пошла тебе на пользу. Вроде выпуск из гимназии был всего два месяца назад, а ты вон как изменился!

— Ты же сам служил — вспомнил я эту часть его биографии — Знаешь, как оно бывает. А коллектив у нас считай, что воинский. Рядовые, сержанты, офицеры. Наряды, утренняя зарядка, изучение уставов, физическая подготовка и прочее. Тут быстро матереешь и учишь отстаивать свои интересы, иначе на шею залезут и будут ножками болтать.

— Видишь, мать! — довольно протянул Роман Павлович, наблюдая за женщиной, которая тоже заметила изменения, произошедшие с сыном — А ты говорила, что ему там сложно, что обижать будут! Вон посмотри на молодца! Такого попробуй обидь!

— Гордей, а ты монстров уже видел? Убил кого-нибудь?! — с горящими любопытством глазами спросила Кира, отвлекая родителей от ненужных для меня размышлений.

Не сдержавшись, мы с Романом Павловичем рассмеялись, а Ксения Алексеевна тут же зашипела на дочь, которая вмиг вспомнила о правилах поведения и потупив глазки села на краешек дивана.

— Да какие там монстры? — решил я спасти малышку и заодно успокоить сердце переживающей за сына женщины — Я хоть и нахожусь возле аномалии, но вряд ли ещё скоро их увижу. Не мой профиль.

— Значит, это правда? — спросил подобравшийся Роман Павлович и, я заметил, как глаза его супруги наполнились надеждой.

«Понятно — с одобрением подумал я — значит, после зачисления сына в корпус егерей они решили собрать информацию и выяснили, какие карьерные перспективы грозят большинству простолюдинов».

— Ты про то, что нас всех в добровольно-принудительном порядке, зачислили в роту обеспечения учебного процесса? — спросил я, решив выбрать путь обмана, чтобы не травмировать Ксению Алексеевну и, заметив согласный кивок мужчины, добавил — правда.

После моих слов из старших родственников паренька словно воздух выпустили. И только тогда я понял, насколько сильно они оба за него переживали, в том числе и старавшийся держаться бодрячком отец.

— Так ты что? Ещё ни одного монстра не убил? — недовольно надула губки сестра — А я уже Лизке и Наташке рассказала, что ты настоящим егерем стал.

— Кира! — шикнула на девочку мама, пытаясь скрыть радость от подтверждения сведений, полученных отцом — Подожди пока с этими монстрами. Лучше спроси, как у брата дела! Ты же его уже давно не видела!

Но если Ксения Алексеевна быстро пришла в себя, то отец Гордея всё ещё сидел в расслабленной позе, а в его глазах читалось облегчение и одновременно благодарность к высшим силам.

Видимо, мужчина всё это время не находил места, считая себя виновным в неизвестной болезни, которая вынудила сына завербоваться в корпус, влезть в долги, а потом и отправиться в смертельно опасный Новосибирск.

«Всё же хорошие люди эти Ладовы. Только вот отец зря себя изводит, в жизни часто случается всякое дерьмо, на которое мы не можем никак повлиять. И это ещё хорошо, что Гордею удалось найти выход из этой ситуации, спасти близкого человека и семью от разорения — пронеслось в голове — да и на такой риск он тоже пошёл осознанно, знал, к чему это всё может привести».

— Как у тебя дела? — отвлекая меня от мыслей, спросила Кира.

— Всё хорошо, улыбнулся я — не жалуюсь.

— А как служба в роте? — уже пришёл в себя Роман Павлович — Что вообще было после того, как ты из дома уехал. Рассказывай. Нам же интересно.

— Так, нечего — пожал плечами я, прикидывая, какие факты можно раскрыть — Добрался до столицы. Там по карте егеря купил билет на бронепоезд до Новосибирска, провёл в пути около трёх дней и прыгнул в автобус, который отвёз всех новобранцев в корпус. Город, кстати, не так уж и сильно отличается от тех, что находятся в европейской части страны. Также ходит общественный транспорт, большое количество праздно шатающихся местных жителей, повсюду скверы и красивые старые дома. Всех отличий, что более узкие окна и намного большее количество патрулей и людей в военной форме. Это говорю, чтобы мама не волновалась и не думала, что здесь монстры по улицам бегают это стереотип такой.

Ксения Алексеевна ещё раз облегчённо выдохнула, а Роман Павлович незаметно показал мне класс и спросил.

— И что дальше?

— А потом нас завели в комнату информирования и дали подписать дополнительные соглашения. Мотивировали переход в роту обеспечения учебного процесса тем, что никому из нас на передовую, в разломы ехать не придётся. Что будем выполнять рутинные, но необходимые задачи, что-то убирать, переносить, ходить в наряды, ну и одновременно учиться. Занятия с нас никто не снимал. Сержанты, кстати, особо на физической подготовке зверствуют. Вот. За это всё это нам, кстати, обещали неплохое денежное довольствие, говорили, что после года службы, если будет такое желание, то можно будет подать рапорт на перевод в подразделение поддержки, а наиболее подготовленным и в боевое крыло егерей.

— А довольствие большое? — спросила мама заинтересованно.

— Достаточное — уголками губ улыбнулся я, услышав ожидаемый вопрос — Около трёх с половиной тысяч.

— Ого! — изумилась она — Это же больше, чем две мои зарплаты!

— Да — кивнул я — В корпусе егерей даже мы, рядовой состав, получаем неплохие деньги. А если в будущем отучиться на сержанта, то можно смело ещё тысячу накинуть.

— Ну вот и молодец! — обрадовалась Ксения Алексеевна тому, что сын не хандрит, а с интересом изучает новое окружение, а потом улыбнувшись, добавила — Ты у нас теперь богатый жених.

— Это так только кажется — покачал головой я — Пусть я деньги особо не трачу, так как одежда бесплатная и еда в столовой тоже. Но ведь есть ещё огромный долг, который надо как-то отдавать. А без его выплаты меня отсюда не отпустят, найдут способ взыскать.

— Полтора миллиона рублей большая сумма — тут же посерьезнел отец — У тебя есть какие-то мысли о том, как их отдавать?

— Да — кивнул я и выдал информацию, которую вытянул из Ивана Михайловича — Я тут выяснил, что за саму службу в корпусе бухгалтерия ежемесячно снимает часть долга, в размере трети заработанного мной денежного довольствия. То есть если я получаю три с половиной, то с суммы списывают около тысячи ста шестидесяти шести рублей. За год получается четырнадцать тысяч. С одной стороны — это приятная сумма. С другой — если сравнивать с огромным долгом, всего лишь капля в море. Сто сорок за десять лет.

Заметив, как заиграли желваки на лице Романа Павловича, продолжил.

— Но если расходовать деньги разумно, оставляя на жизнь пятьсот рублей, и откладывать три тысячи, то можно совокупно, за год, получить пятьдесят. То есть пятьсот тысяч за десять лет. При условии, конечно же, если ничего не менять и плыть по течению, чего я делать не собираюсь.

— Но разве это жизнь? — воскликнула Ксения Алексеевна с болью в голосе — тебе учиться надо, жену найти, деток растить, а ты вместо этого будешь на долг кровопийцам-целителям работать!

— Главное, что они спасли отца — твёрдо ответил я, не желая умалять самопожертвование Гордея, который прекрасно знал, на что идёт — Мы семья и должны помогать друг другу. Сегодня это сделал я, завтра вы.

— Всё правильно, сынок — смахнула слёзы женщина — Просто очень жаль, что ты должен зарывать свой потенциал в землю.

— Ну почему сразу зарывать? — покачал головой я — Работа в корпусе может послужить неплохим стартом для карьеры.

— Да — кивнул Роман Павлович и, посмотрев мне в глаза, сказал — Сынок, хочу, чтобы ты знал, мы не оставим тебя один на один с этой проблемой. Надо, дом продадим, в долги влезем, кредит возьмём, дедушку твоего растрясём и что-то придумаем. Послужишь немного в корпусе, осмотришься и будем думать, как тебя оттуда вытаскивать. В крайнем случае, если ничего не будет получаться, отучишься в роте огневой поддержки, и мы попробуем перевести тебя к нам, на родину. Здесь некоторое время побудешь егерем, закончишь контракт и найдём подходящую должность в администрации. С таким послужным списком не пропадёшь.

— Спасибо, отец — сказал я, чтобы поддержать нервничающего мужчину, на лице которого заиграли желваки — Так и знал, что ты начал просчитывать ситуацию и искать способ мне помочь.

Мужчина чуть выдохнул, а я продолжил.

— Но мне бы хотелось предостеречь тебя от опрометчивых поступков. До конца первого контракта ещё пять лет. За это время может многое измениться. Я могу стать сержантом, найти более безопасную и хлебную должность, так что долг будет уменьшаться намного стремительнее. Так что не смей продавать дом или урезать траты на Киру и Люду. Последней вообще приданное положено, так что не спеши. Хочешь — что-то отложить, откладывай. Пусть лежит. Я буду делать так же.

— Хорошо сынок — кивнул серьёзный Роман Павлович — я тебя услышал.

— Гордей! — взволнованно воскликнула Ксения Алексеевна — Но ведь в других местах может быть опаснее! Там же тебе придётся встретиться с монстрами!

— Даже если и так! — нахмурился отец — Мы с тобой мужчину вырастили или испуганного мальчишку? Он егерем стал или бухгалтером?! Надо будет, возьмёт оружие в руки и пойдёт этих монстров крошить! Магический дар у него есть! Пусть и слабый!

— Это может быть опасно! — нахмурилась женщина.

— Подождите! — прервал я намечающийся спор — Хочу заметить, что попросту рисковать собой не собираюсь. В корпусе можно вполне неплохо устроиться в роте добытчиков, это которые заходят в разломы после егерей и выносят всё ценное. Это и безопасная и работа, и довольно ценная. За процент от заработанного. Но — посмотрел я на Ксению Алексеевну — Если придётся взяться за оружие для своей защиты, то я это сделаю. Всё же отец прав, я служу не в гимназии для благородных девиц, иногда тут может быть опасно, но я буду осторожен. К тому же до такого перевода мне ещё как минимум год в роте обеспечения служить.

— Видишь мать! — довольно сказал Роман Павлович — А я тебе что говорил?! Он у нас молодец! На рожон лезть не будет, но, если понадобится ударить, медлить не станет!

— Стараюсь — состроил я смущённое выражение лица и решил перевести тему — Лучше расскажите, как у вас дела? Как на работе? Люда давно звонила?

С соскучившимися по сыну родителями мы проговорили ещё часа полтора. Времени если и было жаль, но совсем немного. Всё же семья Гордея оказалась неплохой. Мне понравилась. Думаю, что сработаемся.

От них я выяснил, что Роман Павлович вернулся к работе и спешно закрывает долги, которые набрала семья за время его болезни. Ксения Алексеевна продолжает работать в гимназии и скоро выходит из отпуска, чтобы начать подготовку к новому учебному году. А у сестёр всё без изменений, лишь младшая ленится читать.

Перед окончанием разговора попросил родственников звонить мне только по воскресениям, так как график учёбы и службы довольно напряжённый и мол за звонки можно существенно отгрести от начальства.

Завершив общение, отправился сначала в столовую, а затем в один из магазинов. Сегодня у меня была запланирована поездка в оружейную лавку, поэтому появилась необходимость закупиться новой гражданской одеждой, потому как из старой я уже вырос. Конечно, можно было поехать и в форме, большинство так и делали, однако мне не хотелось привлекать к себе внимание патрулей и старших по чину или званию, да и убегать, в случае чего, в такой одежде будет гораздо сподручнее.