Квартирная страда

V

Къ подъѣзду многоэтажнаго каменнаго дома подъѣхала четырехмѣстная извозчичья карета, въ окнахъ которой виднѣлись кардонки со шляпами, узлы и двѣ клѣтки съ попутаемъ и канарейкой. На козлахъ, рядомъ съ кучеромъ, стояла ручная швейная машина. Читавшій на подъѣздѣ газету швейцаръ лѣниво подошелъ къ каретѣ, отворилъ дверцу и сказалъ въ карету:

— Съ пріѣздомъ честь имѣю поздравить.

— Спасибо… — откликнулся изъ кареты женскій голосъ. — Вынимайте, швейцаръ, кардонки и узлы, а то намъ не выйти.

Швейцаръ вынулъ двѣ кардонки и узелъ, и тогда показалась голова кормилицы въ кокошникѣ. На рукахъ кормилицы пищалъ ребенокъ.

— Выходи, мамка, — проговорилъ изъ-за птичьихъ клѣтокъ тотъ-же женскій голосъ. — Только осторожнѣе выходи. Не урони ребенка. Швейцаръ, помогите ей выйти.

Швейцаръ высадилъ кормилицу и принялъ двѣ клѣтки — съ канарейкой и попугаемъ. Показалась фигура молодой дамы, нарядно одѣтой. Рядомъ съ ней сидѣлъ мальчикъ лѣтъ трехъ въ пальто со свѣтлыми пуговками и въ матросской фуражкѣ, и въ рукахъ у него былъ котенокъ.

— Швейцаръ, выньте изъ кареты ребенка, пожалуйста, — продолжала дама.

Швейцаръ вынулъ ребенка, поставилъ его на тротуаръ и покосился на котенка.

Наконецъ изъ кареты вышла сама дама и за ней выскочилъ прелестный песъ сетеръ, котораго она держала на цѣпочкѣ. Швейцаръ такъ и впился глазами въ собаку.

— Мой мужъ пріѣхалъ уже со службы? — спрашивала дама швейцара. — Мы новые жильцы… Мы съ дачи…

— Понимаемъ, сударыня… Я запомнилъ вашу милость, когда квартиру сдавалъ, — отвѣтилъ швейцаръ, не спуская взора съ собаки.

— Такъ мужъ мой ужъ въ квартирѣ?

— Никакъ нѣтъ еще. Не пожаловали. А вотъ собачка-то…

— Что такое собачка? Что она сдѣлала?

— Да ничего-съ… А только…

— Ну, такъ нечего на нее и смотрѣть такими глазами. Собака, какъ собака. Снимите, пожалуйста, съ козелъ кучера швейную машинку. Только поосторожнѣе.

— Машинку снимемъ. А вотъ насчетъ собаки…

— Иди, мамка… Входи въ подъѣздъ. А тамъ, въ третій этажъ. Володенька, иди за мамкой, а я возьму клѣтку съ канареечкой, — распоряжалась дама, продолжая держать на цѣпочкѣ собаку. — Прислуга наша уже въ квартирѣ? — задала она вопросъ швейцару.

Швейцаръ снялъ швейную машинку и, продолжая смотрѣть на собаку, проговорилъ:

— Въ квартирѣ-то въ квартирѣ, и кухарка и горничная пріѣхали, но съ собачкой я не моту допустить.

— То-есть что такое? Въ чемъ дѣло? Что вы это все: собака, да собака? — недоумѣвала дама. — Дѣлайте ваше дѣло: вносите наверхъ въ квартиру наши вещи или покараульте ихъ здѣсь, а я вышлю сверху прислугу за ними. Да надо съ извозчикомъ разсчитаться. Сейчасъ, извозчикъ… Сейчасъ я вышлю… И за карету, и на чай вышлю… Пойдемъ, Трезоръ.

Дама направилась въ подъѣздъ и потянула за собой собаку, но швейцаръ ухватился за собачью цѣпочку.

— Позвольте, сударыня. У насъ съ собаками нельзя.

— Какъ, нельзя? Что это такое? Эта собака наша… Собака мужа… — удивилась дама.

— Все равно-съ… У насъ жильцы не имѣютъ права собакъ держать. Ни подъ какимъ даже видомъ… Помилуйте… домъ чистый… лѣстница помпейская… ковры… и все эдакое… — говорилъ швейцаръ.

— Что вы за вздоръ городите! Пустите мою собаку!

Дама дернула за цѣпочку и направилась въ подъѣздъ. Швейцаръ загородилъ ей дорогу.

— Не могу впустить-съ по парадной лѣстницѣ… У насъ даже жильцамъ приказано внизу калоши снимать. Хозяинъ строжайше запретилъ. У насъ даже съ кошками не дозволяется…

Дама остановилась.

— Отчего-же вы, сдавая квартиру, объ этомъ не предупредили? Если-бы да знали объ этомъ, мы и квартиру не снимали-бы… А теперь деньги за три мѣсяца впередъ заплочены.

— Не знаю-съ. У насъ объ этомъ даже въ квартирной книжкѣ обозначается.

— Въ книжкѣ? Ну, а мы никакой еще книжки не подписывали. Пустите!

— Не могу пустить, сударыня! У насъ отъ домового хозяина строжайше…

— Плевать, мнѣ на вашего хозяина. Вотъ пріѣдетъ мужъ, тогда съ нимъ и разговаривайте. А мнѣ не стоять-же здѣсь на улицѣ съ собакой!

— Въ такомъ разѣ пожалуйте по черной лѣстницѣ. А по парадной я не могу впустить.

— Меня-то? Ко мнѣ-то въ квартиру?

— Точно такъ-съ… За это я буду въ отвѣтѣ. Пожалуйте по черной лѣстницѣ.

На глазахъ дамы показались слезы.

— Ну, хорошо, — сказала она. — Я пойду по черной лѣстницѣ, но вотъ за это-то вы и будете въ большомъ отвѣтѣ, чѣмъ передъ хозяиномъ. Показывайте, гдѣ черная лѣстница.

— А вотъ во дворъ пожалуйте. И сейчасъ направо, первая лѣстница, — проговорилъ швейцаръ. — Вы, сударыня, извините, а по парадной я не имѣю права…

— И пришлите ко мнѣ сейчасъ-же управляющаго домомъ.

Дама направилась къ воротамъ, но швейцаръ ее окликалъ:

— Да вотъ управляющій… Неугодно-ли?

Передъ дамой выросла борода въ пальто и къ фуражкѣ съ кокардой. Борода приподняла фуражку.

Швейцаръ не пускаеть меня съ собакой по лѣстницѣ и говорить, что жильцамъ здѣшняго дома собакъ держать не дозволяется, — обратилась дама къ управляющему.

— Точно такъ-съ, сударыня. Ни собакъ, ни кошекъ, ни куръ… потому у насъ домъ чистый, — далъ отвѣта управляющій. — Такія ужъ правила. У насъ лѣстницы вездѣ помпей. Камины, ковры, статуи… Господинъ Пафнутинъ, жилецъ изъ пятаго номера, ужъ генералъ, а и то…

— Отчего-же вы при сдачѣ квартиры объ этихъ правилахъ не предупредили?

— Да вѣдь книжки квартирной еще не подписывали, а въ книжкахъ у насъ полностью…

— И не подпишемъ. Деньги съ насъ взяли за три мѣсяца, и мы теперь знать ничего не хотимъ. А за то, что вы меня по парадной лѣстницѣ не пускаете въ мою квартиру, вы отвѣтите. Мужъ такъ это не оставитъ.

Управляющій нѣсколько опѣшилъ.

— Вернитесь. Пожалуйте по парадной… А только съ собаками у насъ жить нельзя, — сказалъ онъ.

— Ну, это мы еще посмотримъ! — воскликнула дама, направляясь къ парадному подъѣзду.

— Такія правила-съ… — крикнулъ ей вслѣдъ управляющій. Такой уставъ-съ… А въ чужой монастырь съ своимъ уставомъ не ходятъ.

— Я въ свой монастырь иду, а не въ вашъ. Если я деньги заплатила, то это мой монастырь, — обернулась дама къ управляющему и затѣмъ вошла въ подъѣздъ.

Швейцаръ втаскивалъ за ней по лѣстницѣ швейную машину и бормоталъ:

— У насъ генеральша Мурлова ужъ какая была собачница, а побилась-побилась да и отдала собакъ. Нѣмецъ въ восьмой номеръ тоже силой въѣхалъ въ квартиру съ кошкой и собакой, а гдѣ теперь кошка, гдѣ собака? Всѣхъ дворники извели, потому — правила.

Дама молчала и не оборачивалась.