Лабиринт

Мэри Фитт

Лабиринт

Супериндендант Маллет и доктор Фицбраун

перевод М.Павлычева

Глава 1

* 1 *

Мнения всех сходились к одному: тот, кто дал имена сестрам Хатли, был наделен своего рода даром предвидения и действовал из злости. Алитея {Истина (др.- греч.)} не имела ни малейшего представления об истине, и это знали все ее друзья, а Анджела {Ангел (лат.)}, обладательница длинных золотистых волос и ангельской внешности, была самой настоящей дьяволицей.

Их отец Августин - все трое жили в поместье Мизмейз - рассказывал, скромно опустив глаза, что в тот момент, когда он давал имена своим девочкам, на него снизошло озарение. Он также не скрывал того, что им двигало злорадство. Его отец назвал сына именно так в надежде, что тот будет стремиться к праведности, а сын своим образом жизни - возможно, неправедным, подмигивая, добавлял Августин,- пытался доказать самому себе, что он далек от святости. Ему все всегда сходило с рук, так как большинство окружающих были склонны к сентиментальности и считали, что добро есть в каждом из нас и никому не дано право судить других.

Non sequitur {Нелогичное заключение (лат.)}, заявлял Августин своим слушателям, которые восхищенно внимали ему, уверенные, что он говорит совсем не то, что думает. Почему нельзя осуждать того, чья вина очевидна? Каково соотношение добра и зла в преступнике, который сошел с преступной стези? Если праведник или тот, кого считают праведником, ударит кого-то топором по голове, человек умрет. Разве скорбящие родственники не имеют права - тут он бросал злобный взгляд на свою жену, а потом, когда та умерла, на Анджелу осуждать убийцу?

- Как бы то ни было,- заключал он,- я не могу этого объяснить. Я никогда не скрывал, что являюсь отнюдь не праведником, а скорее его противоположностью, и мне всегда - да и сейчас тоже - было очень выгодно нежелание окружающих верить в это.

Окружающие - особенно молодежь - внимательно, даже внимательнее, чем самую вдохновенную проповедь, слушали наставления Августина. Однако в душе некоторых вскипала ненависть, причем настолько сильная, что они готовы были убить его. Они видели в нем воплощение дьявола.

И кто-то действительно убил его.

Это произошло в один жаркий августовский день. Его нашли в центре лабиринта, который носил то же название, что и поместье. Череп был проломлен ударом сзади. Орудием убийства являлся крокетный молоток, которым утром того же дня забивали в землю ворота для крокета. Молоток лежал рядом с Августином, возле его правой руки, и создавалось впечатление, будто он сам нанес себе удар, что, естественно, было невозможно.

* 2 *

- Наконец это произошло,- сказал доктор Фицбраун.

Суперинтендант Маллет что-то проворчал.

- Я хочу сказать,- добавил Фицбраун,- что кого-то наконец-то убили молотком {Маллет (Mallet) переводится как "крокетный молоток"}.

Суперинтендант снова что-то пробурчал. Он был не в духе, и шутку насчет его имени настроения ему не прибавила. Они с Фицбрауном шли по полю, которое отделяло поместье от площадки для игры в гольф. Их партия была прервана телефонным сообщением об убийстве Августина Хатли.

- Забавная ситуация,- продолжал Фицбраун.- Отец и две дочери, обе красавицы, причем каждая в своем стиле.

- Вы знакомы с ними?- Маллет впервые проявил интерес.

- Немного,- ответил Фицбраун.- Однажды я был у них вместе с отцом - он делал анестезию Хатли. Я тогда только-только получил диплом и совсем не имел опыта. Когда Хатли пришел в себя, он обругал меня на каком-то странном языке - я имею в виду, в нем было много незнакомых слов. Наверное, это был англосаксонский. Думаю, он набросился бы на меня, если бы отец не ударил его в солнечное сплетение. У Хатли на какое-то время сперло дыхание. Отец, упокой Господь его душу, был стреляный воробей и умел справиться с любым, самым буйным пациентом. Так я познакомился с Августином Хатли. Это была наша единственная встреча - старый сквалыга терпеть не мог врачей. Он с упоением обзывал всех докторов, а также наших предшественников, брадобреев, убийцами, которым запрещено переступать порог дома благородного джентльмена. Полагаю, он мог часами распространяться на эту тему. Сам я не слышал его выступлений, но знаком с теми, кто удостоился этой чести. За последние десять лет он стал своего рода затворником, во всяком случае в отношении нашей округи. К счастью, все клубы, в том числе и гольф-клуб, отказались принимать его в свои члены.

- А вы знакомы с его семейством? Вы что-то говорили о дочерях.

- Не сказал бы, что знаком. Я видел их. Время от времени о них начинают судачить.

- Почему?

- Старшая, Алитея,- она темноволосая - разведена. Она вышла замуж за некоего Баттеруорта, Бена Баттеруорта, мануфактурщика, второго в династии мануфактурщиков. Купалась в деньгах - у него большие магазины в Бирмингеме. Потом развелась с ним. Не знаю деталей, но любая местная сплетница с радостью расскажет вам всю историю.

- Она снова вышла замуж?

- Кажется, нет.

- А другая сестра?

- Анджела. Тоже красивая, только светловолосая. Незамужняя, насколько мне известно.

* 3 *

Пройдя вдоль высокой стены, они добрались до кованой калитки. На калитке висел замок, но увидевший их пожилой садовник уже спешил к ним с ключом.

Прихрамывая, садовник ковылял впереди Маллета и Фицбрауна по длинной узкой дорожке, которая сначала поворачивала к заднему крыльцу, а потом, расширяясь, вела к парадному подъезду. Всю дорогу старик то и дело ворчливо бросал через плечо:

- Должно было случиться. А все старый лабиринт. Тяжелый хозяин - ни тебе доброго слова, ни благодарности.

- А где лабиринт?- спросил Маллет, когда они подошли к дому.

Садовник мотнул головой вправо.

- Вон там. Эти тисы - сколько ж сил надо потратить, чтобы обрезать их. Жуть какие высокие. Семь футов. Хозяин так захотел. Глупость. Нужно было сажать самшит - он невысокий, все видно. А так люди теряются. Я сам однажды заблудился.

- А теперь вы знаете, как найти выход?- поинтересовался Маллет.

- Нет, сэр. Не знаю. Захожу в него только тогда, когда надо показать рабочим, как обрезать эти проклятые деревья. И потом, я беру с собой лестницу, чтобы найти выход.- Он хмыкнул.

* 4 *

Через минуту они уже были у террасы.

- Забавно,- сказал Фицбраун,- в большинстве лабиринтов очень легко найти выход. Такое впечатление, что старик боится лабиринта. Вам так не показалось?

- Что называется "Мизмейз" - поместье или лабиринт?- спросил Маллет, ставя ногу на нижнюю ступеньку.

- И то и другое,- ответил Фицбраун.- Поместье назвали в честь лабиринта, который в той или иной форме существует здесь уже много столетий. Кажется, первоначально он был из трельяжей {Трельяж - шпалера, оплетенная вьющимися растениями}, а потом высадили тисы. В библиотеке в Чоде есть книга об этом лабиринте. Я возьму ее для вас.

- Спасибо,- поблагодарил Маллет.

- И поговорю с Биллом. Вы с ним знакомы? Отличный парень - один из немногих библиотекарей, которые действительно знают свои книги. Он эксперт в лабиринтах вообще, а в этом - в особенности.

Они поднялись на террасу.

Внешняя дверь была открыта, а внутренняя открылась, когда они подошли к ней. Слуга повел их через просторный мрачный холл к кабинету.

* 5 *

Дверь кабинета внезапно распахнулась, из комнаты вышел высокий молодой человек и, ни на кого не взглянув, размашистым шагом направился к парадной двери. Маллет и Фицбраун отличались высоким ростом, более шести футов, но молодой человек возвышался над ними почти на голову. Незнакомец был худ, костюм из серой фланели болтался на нем как на вешалке, и от этого он казался еще выше.

- Примерно шесть футов и восемь дюймов,- прикинул Маллет,- если не больше.

Фицбраун согласно кивнул.

- Гипофиз.

- Он выглядит больным. Лицо все желтое.

- Он действительно болен,- сказал Фицбраун.- До ста лет точно не доживет.

Слуга доложил о них, и они вошли в кабинет. Алитея и Анджела сидели на некотором расстоянии друг от друга спинами к окну.

- Миссис Баттеруорт?- проговорил Маллет, шагнув к Алитее.

- Добрый день,- сказала та.- Это моя сестра. Анджела, дорогая, думаю, тебе следует покинуть нас.

- Я не уйду,- заявила Анджела.

Сестры действительно оказались красавицами - память не подвела Фицбрауна. Доктор остался стоять у двери и разглядывал девушек. Он отдал бы пальму первенства темноволосой Алитее: она буквально ошеломляла своей красотой. Какое совершенство черт, особенно она прекрасна в профиль, с восторгом отметил он, когда девушка повернула голову к Маллету. У нее гладкая и очень светлая, почти белая, кожа, причем отсутствие румянца не портит ее, никогда не скажешь, что у нее болезненный вид. "Крепкая как лошадь",- решил Фицбраун, когда она протянула мягкую, округлую, покрытую легким золотистым загаром руку. Какой гладкий лоб, как будто за всю жизнь она ни разу не испытала тревог и волнений. А еще гладкий лоб свидетельствует о ее стойкости опытной лгуньи - Фицбраун сделал этот вывод, несмотря на то что слишком мало знал девушку. Темные завитки обрамляли точеное личико - "с фиалкой в косе, с нежной улыбкой на медовых устах", почему-то вспомнилось ему. Ради женщин с такими лицами, как у Алитеи,- именно с такими, как сейчас, когда она не пускает в ход свое очарование,- мужчины идут на убийство. Фицбраун переключил свое внимание на Анджелу, Она тоже выглядит крепкой как лошадь. У нее тоже точеное личико, как у сестры, но на этом сходство кончается. Вообще-то с первого взгляда их никто не назовет похожими. У Анджелы лицо длиннее, возможно, оно чересчур длинное и узкое. Сейчас это не имеет значения, но с возрастом может повлиять на ее внешность. Самое поразительное в ее облике - это золотистые волосы, длинные золотистые локоны, которые она выставляет напоказ, раскладывая по плечам и спине.

Сейчас на ее щеках розовел сердитый румянец.

- Я никуда не уйду!- еще более раздраженно повторила она.- Я останусь здесь. Мои свидетельские показания не менее важны, чем твои, к тому же они будут более точными.

- Хорошо, дорогая,- мягко проговорила Алитея.- Давай не начинать с ссоры. Наши гости хотели бы присесть и задать нам несколько вопросов.

Она плавно повела рукой. Маллет и Фицбраун, выбрав наименее хрупкие стулья из тех, что стояли поближе к сестрам, сели.

* 6 *

- Сначала я попросил бы вас сообщить мне основные факты,- начал разговор Маллет.- Мне известно следующее: ваш отец, мистер Хатли, Августин Хатли, час назад был найден в сердце Мейза. У него был проломлен череп, причем совершенно очевидно, что рана не могла быть получена в результате несчастного случая. Удар нанесен тяжелым деревянным предметом...

- Крокетным молотком,- подсказала Алитея таким тоном, что всем стало ясно: забавное совпадение названия орудия убийства и имени суперинтенданта не ускользнуло от нее.

- ...который был найден рядом с ним,- мрачно продолжал Маллет.- Моей первой задачей является осмотр тела. Не могли бы вы попросить кого-нибудь проводить меня в лабиринт? Как я понял со слов вашего садовника, в нем легко заблудиться.

Алитея посмотрела на Анджелу. Анджела никак не отреагировала на ее взгляд. Она сидела сложив руки на коленях с таким видом, будто размышляла о чем-то более важном, чем случившееся несчастье.

Обе девушки молчали, и Маллет встал.

- Подождите минутку,- сказала Алитея.- Вашу просьбу непросто исполнить. Видите ли, единственные, кто знает дорогу в лабиринт,- это я и моя сестра. Отец, естественно, тоже знал. Мы намеренно скрывали это от посторонних.

- Зачем?- спросил Маллет.

- Так казалось забавнее,- ответила Алитея.

- Так пожелал отец,- заявила Анджела.- Ему нравилось заводить гостей в лабиринт и оставлять их там. Они часами искали выход.

- Тогда, боюсь, одной из вас придется сопровождать меня,- сказал Маллет.- Сожалею, что должен поторопить вас, но время дорого. Возможно, вы, миссис Баттеруорт?

- Почему я?- удивилась Алитея.- Анджи, дорогая, иди ты. Тебе же так хотелось поучаствовать во всем этом.

- Нет,- отказалась Анджела.

- Разве у вас нет плана?- поинтересовался Маллет.

- Отец уничтожил все планы,- ответила Алитея.

- Возможно, кто-нибудь из слуг проводит нас.

- Отец запрещал слугам заходить в лабиринт.

- Но они же обрезали тисы. Садовник рассказал нам, что брал с собою лестницу, чтобы видеть весь лабиринт.

- Он делал это только в присутствии отца,- пояснила Алитея.- Отец держал лестницы под замком и выдавал их только тогда, когда требовалось обрезать деревья. Как бы то ни было, никто из челяди и тем более старый дурак Портер не запомнил план лабиринта.

- Тогда,- сказал Маллет,- если дамы не в состоянии сопровождать нас, нам придется самим воспользоваться лестницей.- Он направился к двери.

- Подождите,- окликнула его Анджела и спросила у сестры: - А разве Бен не знает дорогу?

- Естественно, не знает,- ответила Алитея. Фицбрауну показалось, что этот вопрос немного смутил ее.

- Вы же встречались с ним в лабиринте,- язвительно Проговорила Анджела,- чтобы вас никто не видел - во всяком случае, вы считали, что вас никто не видит. Отец застукал вас именно там, верно?

- Вполне возможно,- сказала Алитея, справившись со смущением.- Но в тех обстоятельствах Бену было не до запоминания дороги.

- Кто такой Бен?- прервал ее Маллет.- Он здесь?

- Бен - мой бывший муж,- ответила Алитея.- Он гостит здесь со своей женой Сарой. Мы все большие друзья.

- Это тот высокий молодой человек, который вышел отсюда перед нашим приходом?- поинтересовался Маллет.

- Нет,- покачала головой Алитея и тихо рассмеялась.- То был Хорик, Хорик Лэнсон, наш сосед. А Бен - мой Бен - толстый и низенький.

- А в доме живет много народу?- спросил Маллет.

- Ну, немало,- ответила Алитея.- Гости, родственники. Если хотите, я представлю вам список.

- Спасибо,- поблагодарил Маллет, восхищаясь ее хладнокровием.- Однако моя первоочередная задача - найти человека, который проводил бы нас в сердце лабиринта.

- Я провожу,- вдруг заявила Анджела.

И они отправились в путь.

* 7 *

Они шли - Маллет с одной стороны от Анджелы, а Фицбраун с другой - по ухоженному саду и забрасывали девушку вопросами. Анджела оказалась высокой, пяти футов и восьми-девяти дюймов, и очень грациозной. Теперь, когда рядом не было сестры, она разговорилась.

- Простите, мисс Хатли, что доставили вам столько хлопот,- извинился Маллет.

- О, мне это несложно,- проговорила Анджела с таким видом, будто ее попросили всего лишь отнести письмо на почту.

- Но ведь для вас это, должно быть, тяжелое испытание,- предположил Маллет.

- В некотором смысле, конечно,- согласилась Анджела.- Но первый шок уже прошел. Видите ли, ведь это я нашла его, так что худшее мне уже известно. На этот раз я не пойду с вами до конца. В этом нет надобности. Последние повороты вы преодолеете без меня, а я подожду вас.

Против ожиданий Анджелы, мужчины промолчали. Она посмотрела сначала на одного, потом на другого. Сообразив, что их молчание имеет определенный смысл, она продолжила:

- Не ждите от меня проявлений скорби. Я предоставляю это сестре, она лучшая актриса, чем я.

Снова повисло молчание, и наконец Фицбраун набрался храбрости и спросил:

- Вы хотите сказать, что не сожалеете о смерти отца?

Теперь они шли по желтой гравиевой дорожке через розовый сад. Аромат роз был одуряющим.

- Да,- холодно проговорила Анджела.- Я не сожалею о смерти отца, хотя, конечно, мне его жалко - жалко, что его настигла именно такая смерть. Мне было бы точно так же жалко любого другого. Августин любил жизнь. До такой степени, что при любой возможности вытягивал ее из других.

- Что вы имеете в виду?- уточнил Фицбраун, чувствуя напряжение в ее голосе.

- Ну, так же, как плющ вытягивает жизнь из дерева. Думаю, отца нельзя осуждать за это, как нельзя осуждать плющ. Его жизнь - это единственное, что имело для него значение, следовательно, он должен был обладать всем необходимым, чтобы подпитывать ее. Он считал это само собой разумеющимся.Она неожиданно повернулась к доктору: - Вы понимаете?

- Наверное,- ответил Фицбраун.- Профессия сталкивала меня с множеством случаев родительского эгоизма.

Анджела отвернулась с презрительным смешком.

- Эгоизм. Это слово не подходит для характеристики Августина. Нужно другое.

- Правильно ли я понимаю,- осторожно вмешался в разговор Маллет,- что вы были жертвой?

- Правильно,- ответила Анджела.

- А ваша сестра?

- Алитея?- Девушка рассмеялась.- Надо же, Лети - жертва! Оригинально! Лети никому не позволяла мучить себя, даже Августину. Она сама законченная эгоистка. Если надо кого-то помучить, она будет первой в очереди.

Дабы сменить тему разговора и отвлечь Анджелу от мрачных мыслей, Фицбраун сказал:

- Как я понял, в вашем доме кто-то гостит? Это обычная ситуация для выходных?

- Это стало обычным с тех пор, как Алитея вернулась домой после развода. До этого Августин запрещал приглашать гостей. Но Лети настояла.

- Ваша сестра имела большое влияние на отца - большее, чем ваше, да?

- Он обожал ее,- ответила Анджела.

Они добрались до входа в лабиринт.

* 8 *

Лабиринт находился в юго-западной части сада и занимал около акра. Тем, кто попадал в лабиринт, он казался огромным. Вход, вырезанный в плотной стене тисов, был шести футов в высоту и трех в ширину. Над искусно вырезанной аркой были также искусно выстрижены две птицы с длинными распушенными хвостами.

Фицбраун остановился и сделал вид, будто разглядывает птиц, на самом же деле ему просто захотелось чуть подольше побыть на солнышке прежде, чем они погрузятся в мрачный сумрак лабиринта.

- Это павлины,- ответила Анджела на невысказанный вопрос Фицбрауна.Августин говорил, что они через Алитею и меня олицетворяют всех женщин. Он страшно презирал женщин.

- Но это же самцы!- воскликнул Фицбраун.

- Не придирайтесь,- сказала Анджела.- Августин всегда игнорировал факты ради идеи. Он вообще ненавидел все научное.- Фицбраун заметил, что в голосе девушки против ее воли прозвучали восторженные нотки.

- Пошли!- нетерпеливо позвал их Маллет из тени арки.

Он пропустил Анджелу вперед, и она уверенно повела их за собой.

* 9 *

Фицбраун восхищался высокой и стройной фигурой Анджелы. Девушка вела их по мрачным проходам, куда не проникал ни один лучик солнца. Она поворачивала то налево, то направо, минуя при этом те проемы в плотной зеленой стене, куда, по мнению Фицбрауна, следовало бы повернуть, и в конечном счете доктор запутался. Он уже не представлял, где находится выход, и не исключал того, что этот лабиринт является тем самым знаменитым Лабиринтом из греческой мифологии.

- Вы чертите план?- спросил он у шедшего позади него Маллета. .

- Нет,- ответил тот.- Естественно, потом я начерчу план, но первой нашей задачей...- Он остановился.- Где она?

Оба огляделись по сторонам. Анджелы нигде не было.

- Ну?- проворчал Маллет.- И что это значит?

Они не успели разволноваться по-настоящему, так как из-за поворота впереди выглянула Анджела.

- Вы заблудились?- с противоестественной в данных обстоятельствах игривостью поинтересовалась она.

- Заблудились бы,- признался Фицбраун.- Без вас.

- Теперь понимаете, как легко заблудиться в Мейзе? Мы на полпути к центру. За углом есть скамейка. Хотите передохнуть? Обычно все, кто оказывается в лабиринте, устраивают здесь небольшой привал.

Маллет хотел было отказаться, но Фицбраун взглядом остановил его.

Они сели по обе стороны от девушки.

- И все же,- продолжала она,- это сравнительно легко - я имею в виду, вернуться обратно. Всегда есть точка, в которой можно повернуть назад, верно? Сложность только в том, чтобы принять решение. И многие не могут. Мне кажется, это было хорошо известно создателям лабиринта.

- Вы очень мудры, мисс Хатли,- проговорил Фицбраун.

- У меня было время для размышлений,- сказала Анджела.- Много времени, пока не вернулась Алитея.

Взгляд Маллета был устремлен на что-то, застрявшее в ветвях напротив скамейки. Он встал и подошел поближе.

- Что это?- спросил Фицбраун.

- Не знаю,- ответил Маллет.- Надо взять с собой и исследовать. Похоже на обрывок шерстяной нити.- Анджела засмеялась, и Маллет удивленно посмотрел на нее.- Мисс Хатли, вы знаете, что это такое?

- Это путеводная нить,- пояснила она, смеясь еще веселее. Ее смех резал слух.

- Мне кажется, сейчас не время для шуток,- угрюмо проговорил Маллет.

- Это не шутка,- возразила Анджела.- Это действительно путеводная нить, вернее, ее обрывок. Люди часто берут с собой в лабиринт клубок ниток. Идут и разматывают его в надежде найти путь назад. Но нитка почему-то всегда рвется именно в этом месте.- Она встала и подошла к Маллету.- Да, все верно, обрывок шерстяной нитки.

- Вы знаете, чья она?

- Я не знаю,- с безразличным видом ответила девушка, даже не удосужившись внимательнее взглянуть на нить, и опять села на скамейку.

- Вы видели у кого-нибудь клубок такого цвета?

- Какого? Серовато-белого? Нет. Ой, подождите! Сара вяжет, но, насколько мне известно, она никогда не была в лабиринте.

- А кто такая Сара?- спросил Маллет, который имел склонность забывать все, что он не понимал.

- Жена Бена Баттеруорта, бывшего мужа моей сестры. Она актриса, вернее, была актрисой - не очень успешной, естественно, поэтому ушла со сцены. Вообще-то она слишком стара для сцены.

- Как я понимаю, они гостят здесь?- уточнил потрясенный Маллет.

- Конечно, И она, и Бен. Они все большие друзья, как вам сказала Лети. На самом же деле Лети нравится иметь их под боком, чтобы изумлять Бена контрастом.

- Каким контрастом?- удивился Фицбраун.

- Между ней и Сарой,- раздраженно пояснила Анджела.

- Вы сказали "изумлять" или "изводить"?- спросил доктор.

- Это одно и то же,- равнодушно бросила девушка.

- Как я понимаю, сегодня, во второй половине дня, в лабиринте побывали все?- поинтересовался Маллет.

- Да,- ответила Анджела,- кроме тех, кто не захотел играть, например Сара.

- Играть? Во что?- воскликнул Маллет. Несмотря на тень, в лабиринте было жарко и душно, и в суперинтенданте росло раздражение.

Анджела встала.

- Слишком долго объяснять,- сказала она.- Спросите сестру - она все организовывала. Я здесь только в роли провожатого. Ну, в путь?

Маллет достал из кармана жилета пинцет, снял с ветки обрывок нитки, положил его в крохотную жестяную коробочку и чуть ли не бегом бросился догонять Анджелу и Фицбрауна, которые уже скрылись за следующим поворотом.

* 10 *

Оставшуюся часть пути они проделали в полном молчании. Создавалось впечатление, что у лабиринта нет конца.

Дорожка сузилась, и тисы стали казаться выше, а тень - гуще. Мужчины перестали обращать внимание на многочисленные повороты и проемы, так как уже знали, насколько они обманчивы, и не могли понять, как Анджеле, хоть и знакомой с лабиринтом с детства, удавалось так хорошо запомнить правильную дорогу.

Наконец девушка остановилась перед очередным поворотом.

- Идите туда,- сказала она.- Потом второй поворот направо, первый налево, третий направо - и вы окажетесь в сердце Мейза. Точно следуйте моим указаниям, иначе заблудитесь, и придется все начинать сначала.

- Не приведи господь!- воскликнул Маллет, вытирая рукой лоб.

- Мне пойти с вами?- весело осведомилась Анджела.- Если надо, я пойду.

- Нет,- покачал головой Фицбраун.- Мы сами справимся. Не хотелось бы ранить ваши чувства.

- Я так и думала,- сказала Анджела со странной полуулыбкой.- Хорошо, я подожду здесь. Если возникнут трудности, позовите.- Она села на землю и вытащила маленькую золотую сигаретницу. Фицбраун дал ей прикурить.- Советую вам еще раз повторить мои наставления. Здесь легко заблудиться.- Она выдохнула клуб дыма и откинулась назад, опершись руками о землю. Наблюдая за ней, Фицбраун пришел к выводу, что курильщица она неопытная, только вот зачем ей понадобилось закурить? Что это - потребность скрыть свою нервозность или бравада? Через мгновение Анджела почти ответила на его вопрос. Дым стал есть ей глаза, и она, неловким жестом вытащив сигарету изо рта, загасила ее о землю. Поймав насмешливый взгляд доктора, она холодно сказала:

- Папа терпеть не мог, когда курят. Сам он никогда не курил.

- Пошли,- позвал Маллет.

Они пошли вперед, а Анджела принялась копать в земле ямку, видимо, для того, чтобы похоронить сигарету.

* 11 *

Сердце лабиринта представляло собой продолговатую площадку десять на двадцать футов. В центре находились солнечные часы, установленные на небольшой колонне. Точно такие же колонны, только без часов, стояли во всех углах и, очевидно, служили простым украшением.

При иных обстоятельствах Фицбраун высказался бы по этому поводу и принялся бы исследовать колонны, но сейчас все его внимание сосредоточилось на теле Августина Хатли.

Когда Хатли ударили сзади, он упал лицом вниз так, что левая щека оказалась в футе от подножия колонны с часами. Тело лежало ногами к юго-восточному углу, рядом со входом. Маллет вытащил записную книжку и компас и принялся чертить план, а Фицбраун склонился над убитым.

- Учитывая, что у него согнуты колени,- сказал Маллет, измерив лежащее на земле тело,- он не такой высокий, как его дочери. Примерно пять футов и десять дюймов. Он стоял здесь,- суперинтендант отметил точку справа от входа,- когда кто-то вошел и ударил его. Причем неожиданно. Вы согласны?

- Да,- ответил Фицбраун.

- Одним ударом?

- Да. Одним, хорошо рассчитанным ударом. С помощью вот этого.

Они оба принялись рассматривать молоток, лежавший рядом с Августином. Это оказался обычный плотницкий деревянный молоток, которым забивают в землю крокетные ворота, с толстой и гладкой рукояткой двенадцати дюймов в длину. Головка молотка была тяжелой и имела множество щербин от частого употребления.

- Такое впечатление, что Хатли кого-то здесь ждал, когда вошел убийца,сказал Маллет.- Убийца последовал за ним в лабиринт, выждал, когда тот займет нужное ему положение, и нанес удар - один.

- Да. И наверняка Хатли знал этого человека или ждал его.

- Прежде чем мы рассмотрим эту версию, нужно сначала определить, почему Хатли в такую жару ждал кого-то в самом центре лабиринта.

- И заходил ли кто-нибудь в лабиринт после него. Убийца обязательно должен был пойти вслед за ним,- продолжал доктор,- ведь если то, что говорят его дочери, правда, никто, кроме отца и сестер, не знал дороги в лабиринт. Следовательно, перед убийцей стояла довольно сложная задача: все время держать Хатли в поле зрения и при этом самому оставаться незамеченным.

- Ну, когда следуешь за кем-то в этом лабиринте, оставаться незамеченным легко,- возразил Маллет.- Все эти проходы, вырубленные в стене деревьев...

- Верно,- согласился Фицбраун,- но и потерять из виду того, за кем следуешь, тоже легко. Мы сами только что потеряли Анджелу.

- Итак,- сказал Маллет,- больше нам здесь делать нечего. Нужно унести его отсюда. Вы идите, звоните, а я останусь охранять его. Поторопитесь! Прихватите с собой Анджелу, иначе вы рискуете заблудиться. Я по горло сыт этим лабиринтом.

Суперинтендант осторожно присел на цоколь колонны - он был три фута в высоту - и раскурил трубку.

Фицбраун пошел к Анджеле.

* 12 *

Анджела сидела на том же месте. Она напоминала девочку, расположившуюся на пикнике.

- На земле сидеть вредно,- сказал Фицбраун,- земля влажная, вчера шел дождь.

Анджела промолчала.

На обратном пути девушка не произнесла ни слова, и только когда они вышли из лабиринта, она спросила:

- Ну, и что же вы нашли?

- Ничего такого, о чем бы вы не знали,- ответил Фицбраун.- Вашего отца ударили сзади деревянным молотком, который остался лежать рядом с ним. Все выглядит так, будто убийца следовал за ним - я имею в виду, что не убийца поджидал его в центре лабиринта, а он первым пришел туда.

- Естественно,- заявила Анджела.

- Почему вы считаете это естественным?

- Так было задумано,- спокойно заявила девушка.- Это было частью игры.

- Какой игры?

- Спросите у Лети,- в голосе Анджелы явственно слышалось раздражение.Я же сказала вам, что это было ее шоу, от начала до конца. Сегодня, как и всегда, все организовывала она. Вам нет смысла расспрашивать меня. И вообще, не приставайте ко мне - я вам больше ничего не скажу.

Они поднялись по каменным ступеням в розовый сад, и Фицбраун увидел, что одна из грубо отесанных каменных скамеек у дорожки занята женщиной в розовом платье с пышной юбкой и в огромной шляпе. Женщина что-то вязала доктор так и не понял, что именно. Это нечто было неопределенного цвета, между кремовым и желтовато-коричневым.

Когда Фицбраун и Анджела проходили мимо, незнакомка подняла голову и поздоровалась. За это короткое мгновение доктор успел разглядеть ее: тонкие черты, большие светлые глаза немного навыкате, глубокие морщины - эти явные признаки старения и разрушения былой красоты, которые нельзя скрыть никаким гримом. Он сразу понял, кто эта незнакомка, еще до того, как Анджела сказала:

- Это Сара.

- Вторая миссис Баттеруорт,- уточнил он.

- Да, а вот единственный и неповторимый мистер Баттеруорт собственной персоной,- указала она на невысокого, толстого, тщательно выбритого мужчину, спускавшегося по ступенькам им навстречу. Гладкое лицо делало его похожим на мальчишку, он казался значительно моложе своих лет и уж явно был значительно моложе женщины, сидевшей с вязаньем на скамье.

- Бен!- услышали они, когда мистер Баттеруорт подошел к жене.- Где ты был?

- Ходил попить.

- Ты уже это говорил. Ты всегда оставляешь меня одну. Ты думаешь, я слепая?- Ответа не последовало, а Сара продолжила: - У меня закончились нитки. Где тот клубок, что я дала тебе?

Фицбраун обернулся и увидел, как Бен вытащил из кармана брюк клубок и отдал его жене.

- Он тебе пригодился?

- Нет. Нитка порвалась на полпути. Как всегда. Я пошел обратно. Я знал, что идти дальше бессмысленно.

- Значит, ты не видел этого ужаса? И ничего не слышал?

- Естественно, нет,- громко и сердито ответил он.- А как я мог?

- Тебе известно, что полиция уже здесь? Вон один из них, с Анджелой.

Они заговорили тише. Анджела не останавливаясь шла вперед, поэтому Фицбраун больше ничего не услышал.

* 13 *

Они подошли к террасе. Когда они поднялись по ступенькам, Анджела тихо, как бы размышляя вслух, сказала:

- Проблема в том, что он все еще сходит с ума по Лети.

- Кто?- спросил Фицбраун.

- Бен Баттеруорт, естественно. Он-то не хотел разводиться. А пришлось сделать так, как было велено.

- Не понимаю зачем,- пожал плечами Фицбраун.

- Да,- проговорила девушка,- конечно не понимаете.

Она не посчитала нужным что-либо объяснить, а Фицбраун решил не задавать вопросы, дабы лишить ее возможности унижать его полуответами.

Между ступеньками и террасой была широкая полоса аккуратно подстриженной травы. Справа от дома доктор увидел поле для крокета с воротами и клюшками.

- Вы сегодня играли в крокет?- спросил он.

- Утром,- небрежно бросила Анджела.

- А кто устанавливал ворота?

- Не знаю,- равнодушно ответила она.- Наверное, кто-то из садовников. Если вы спрашиваете из-за молотка, которым забивают ворота, то эти сведения вам ничего не дадут: его мог взять любой.

- Где он обычно лежит?- не отступался Фицбраун.

- В коробке с остальными причиндалами, а иногда просто валяется на траве. Не знаю.

- Это была та самая "игра", о которой вы упоминали? Та, которую организовала ваша сестра?

- Да нет же!- с коротким смешком воскликнула Анджела.- Лети придумывает более сложные игры, чем крокет. А вот и она! Спросите ее сами.

Фицбраун посмотрел туда, куда указала девушка, и увидел Алитею. Она сидела в шезлонге под кедром. Рядом с ней стоял пустой шезлонг.

Доктор прошел в дом, чтобы позвонить в Чод, в участок. Он попросил прислать фотографа и других специалистов, а также позвонил своему коллеге, доктору Джонсу и коротко сообщил о том, что они с суперинтендантом обнаружили. После этого он, полный решимости допросить Алитею Баттеруорт, направился в сад.

Фицбраун понимал, что допрос, естественно, не его дело, и поэтому испытывал легкую неловкость. Однако он считал, что сможет справиться с этой задачей лучше, чем Маллет, тем более что его долг - помогать Маллету, что он всегда и делал.

Анджела уже успела уйти в дом, ее нигде не было видно.

* 14 *

Фицбраун подошел к Алитее. От дома уже спешила горничная с чайным подносом.

- Вы присоединитесь ко мне?- спросила Алитея не понимая головы.

- Мне не следовало бы,- ответил доктор.

- И все же.- Она обратилась к горничной: - Принеси чашку, прибор и все прочее для доктора.

- Я уже принесла, мадам,- заявила горничная странным тоном: в ее голосе Фицбрауну послышалась многозначительность.

Горничная принесла складной столик, установила его между деревом и вторым шезлонгом и принялась накрывать чай. Алитея лениво давала указания.

Для Фицбрауна принесли прочный стул с матерчатым сиденьем и прямой спинкой. Доктор обрадовался: ему не хотелось сидеть развалившись в шезлонге, так как он боялся потерять контроль над ситуацией.

Алитея подала ему чашку, и он снова обратил внимание на изящные, маленькие ручки девушки.

- Вы хотели бы задать мне несколько вопросов?- сказала она.- Вы уже пришли к какому-нибудь выводу?

- Нет,- покачал головой Фицбраун,- если вы имеете в виду подозреваемого в убийстве. Нам известно то, что очевидно всем: некто последовал за ним и ударил его по голове сзади. Он не ожидал нападения. Следов борьбы нет.

- Я рада,- проговорила Алитея.- А теперь расскажите, что будет дальше.

- Я уже позвонил в Чод, в участок,- ответил доктор.- Они пришлют фотографа и экспертов, а также скорую. Вскрытие сделают сразу же. Наши дальнейшие шаги будут зависеть от его результатов.

- Нам придется сидеть взаперти до тех пор, пока вы не найдете убийцу?поинтересовалась Алитея.

- У полиции нет права задерживать кого-либо,- сказал Фицбраун.- Однако вы очень помогли бы суперинтенданту, если бы никуда не уезжали.

- Тогда лучше, чтобы все остались здесь,- заключила она.- Я это организую.

Фицбраун восхищался ее хладнокровием - создавалось впечатление, что у обеих сестер нервы из стали,- однако он чувствовал, что Алитея не так холодна, как пытается казаться, а вот равнодушие Анджелы подлинное. Он решил сразу перейти к делу.

- Смерть отца сильно повлияла на вас?- спросил он.

Алитея подняла на него огромные темные глаза.

- Повлияла? Какой забавный вопрос! Естественно. Прежде всего тем, что я унаследовала это поместье и большую часть денег - если они у него остались.

- Я имел в виду не это,- покачал головой Фицбраун.- В эмоциональном плане?

- Конечно,- ответила Алитея.- А почему вы спрашиваете? А если бы и не подействовала, вряд ли я призналась бы в этом при нынешних обстоятельствах, верно?

- Ваша сестра призналась,- Фицбраун решил рискнуть.

- Вот как? Наша дорогая Анджела такая своенравная! У нее страсть говорить истинную правду в любое время и при любых обстоятельствах. Что именно она сказала?- В ее голосе, как показалось Фицбрауну, прозвучала неподдельная тревога, и он предпочел не пересказывать всю беседу.

- На пути к Мейзу я спросил ее, сожалеет ли она о смерти отца, и она искренне ответила, что нет, не сожалеет, но ей его жалко. Она намекнула, что он вмешивался в ее жизнь...

- Это правда,- перебила его Алитея.

- ...и отдавал предпочтение вам.

- И это тоже правда,- кивнула Алитея.

- Возможно, когда-нибудь вы расскажете мне об этом побольше,- сказал Фицбраун,- а сейчас я хотел бы задать вам несколько вопросов, если возможно.

- Слушаю вас,- проговорила девушка.

- Первое: правда ли то, что только вы и ваша сестра, если не считать вашего отца, знаете дорогу к центру лабиринта?

- Да, насколько мне известно.

- Надеюсь, вы понимаете, как важен этот вопрос, поэтому мне бы хотелось, чтобы вы были полностью уверены,- продолжал доктор.

Алитея рассмеялась. Ее смех был мягким, а не грубым и резким, как у сестры.

- Неужели вы действительно предполагаете, что Анджела или я могли убить его?- воскликнула она.- Да, вижу, вы не исключаете эту возможность.

- Мы должны рассматривать все возможности,- напомнил Фицбраун,- даже самые маловероятные.

- Но ведь за ним мог последовать любой,- сказала Алитея.

- Верно. Однако у нас есть веские причины считать, что убийца ждал его в центре лабиринта или где-то рядом.

- Какие же вы умные!- восхитилась девушка.- Надо же - выяснить такую подробность.

Фицбраун внимательно посмотрел на Алитею, пытаясь понять, не иронизирует ли она. Если же она иронизировала, на ее лице это никак не отразилось.

- Поймите,- продолжал доктор,- вы нам очень сильно поможете, если тщательно обдумаете все варианты. Ваша сестра упомянула мистера Баттеруорта, вашего бывшего супруга. Ей кажется, что он знает дорогу.

- Это всего лишь домыслы Анджелы. Она не любит Бена.

- Почему?- снова рискнул Фицбраун.

- Не знаю. Многие не любят Бена и по разным причинам. Возможно, Анджеле он не нравится, потому что влюблен в меня.

На это Фицбрауну сказать было нечего, поэтому он перешел к следующему вопросу:

- Прошу вас, поведайте мне, о какой "игре" все время говорила ваша сестра? Как она утверждает, ее организовали вы. Это была партия в крокет?

* 15 *

- Нет,- ответила Алитея.- В крокет мы играли утром. А во второй половине дня играли в особую игру - в нее играют только в нашем доме. Ее придумал отец, когда мы были детьми. Пока я была замужем, о ней не вспоминали, а когда я вернулась домой - уйдя от Бена, как вы знаете,- мы ее воскресили. Действительно, роли распределяю я. Бедный папа! Странно, что перед концом ему пришлось сыграть эту роль...

- Окажите любезность, объясните поподробнее,- попросил Фицбраун, накаляясь.- Боюсь, вы забываете о том, что мы не имеем представления об этой игре. Ваша сестра отказывается говорить о ней и отсылает к вам.

Алитея снова подняла на него глаза. На этот раз в них было удивление настоящее или притворное.

- О, разве вы не догадались? А в какую еще игру можно играть в поместье, которое называется Мизмейз {Лабиринт (англ.)}?

- И все же я не понимаю,- настаивал доктор.- Боюсь, вам придется просветить меня.

- В Тесея и Минотавра,- ответила Алитея.

Глава 2

* 1 *

Алитея подождала, пока Фицбраун справится с удивлением, и продолжила:

- Вы же знаете этот миф.

- Естественно. А кому досталась роль Минотавра? О!- Он сообразил, что больше всего эта роль подходила Августину.

- Вот именно,- подтвердила его догадку девушка.- На этот раз миф стал былью: чудовище было повержено. В детстве нам нравилось забегать в лабиринт и искать отца, а он обычно ловил нас и делал вид, будто собирается нас съесть.

- Вас обеих?- уточнил Фицбраун.

- Ту, которую ловил первой. А еще он давал нам призы - что-нибудь вкусненькое или какую-нибудь обновку. Было очень весело.

- Очевидно, когда вы повзрослели, игра прекратилась?

- Нет, только когда я вышла замуж.

- И возобновилась сегодня?

- Нет. Мы играли в нее каждое лето с тех пор, как я вернулась домой. Это уже третий раз.

Фицбраун задумался.

- Понятно. И сегодня что-то пошло не так. Некто, знавший правила игры и дорогу в лабиринт, воспользовался этим, дабы утолить собственную ненависть. Скажите, кто исполнял остальные роли?

- Нас было слишком мало, чтобы распределить все роли.

Доктору показалось, что его вопрос заставил девушку насторожиться.

- Но Тесей-то у вас наверняка был.

- Да. Мы отдали эту роль Хорику.

- Хорик - это высокий молодой человек, который выходил из кабинета, когда я шел к вам?

- Он с матерью - наши ближайшие соседи и часто навещают нас. Они живут в Берген-хаусе в десяти милях отсюда по горной дороге. Естественно, они живут у себя, а не у нас.

- А этот Хорик... кстати, довольно странное имя. Это скандинавский вариант Горация?

- Не имею ни малейшего понятия,- ответила Алитея.- Кажется, я слышала, что у его отца норвежские корни.

- А какая у него фамилия?

- Лэнсон.

- Не исключено, что она произошла от "Лансен",- пробормотал Фицбраун.Не берите в голову. Это не имеет отношения к делу. А теперь скажите: Лэнсон знает дорогу в центр лабиринта?

- Нет. Я же уже говорила вам, что, насколько мне известно, никто не знает, кроме нас - отца, Анджелы и меня.

- Тогда как Лэнсон мог принимать участие в игре?

* 2 *

- Вы помните миф?- после непродолжительной паузы спросила Алитея.

- Да. Ариадна, дочь царя Крита, дала Тесею путеводную нить, клубок шерсти, для того чтобы он нашел выход из лабиринта после того, как убьет Минотавра. А вот как он нашел дорогу в центр лабиринта, я не знаю. Кажется, в мифе об этом ничего не говорится. Насколько я помню, именно Ариадна дала ему оружие - меч, если я правильно помню,- которым он убил чудовище. И она же дала ему путеводную нить, чтобы найти выход.- Фицбраун резко вскинул голову.- А кто исполнял роль Ариадны?

Алитея опустила глаза под его испытующим взглядом.

- Обычно эта роль предназначалась мне,- с деланной скромностью ответила она.- Так пожелал отец. Но на этот раз моя сестра так - как бы поточнее выразиться?- так расстроилась из-за того, что отец якобы отдает предпочтение мне, что нам пришлось отдать роль ей. Я от нее отказалась.

- И какую же роль исполняли вы?- полюбопытствовал Фицбраун.

- О, просто роль толпы. Я была семью девственницами, которых должны были принести в жертву Минотавру и которых спас Тесей.

- И что вы - семь девственниц - делали?

- Просто бродила. Видите ли, у нас всего три женщины, если не считать Анджелу, но остальные две не захотели принимать участие в игре. Леди Лэнсон не пожелала выходить из дома в такую жару. У Сары же, профессиональной актрисы, не было желания играть роль в спектакле, который она считает ребячеством. Поэтому мне пришлось стать семью девственницами.- Она рассмеялась.

- Там еще было семь юношей, не так ли?- напомнил Фицбраун.

- Бен вынужден был стать семью юношами,- сказала Алитея.

- Вы видели кого-нибудь еще в лабиринте?

- Нет. Раз или два я видела Бена, но предпочитала держаться от него подальше. Я изо всех сил старалась не встречаться в Анджелой и Хориком, чтобы не испортить сестре удовольствия. Она пришла бы в ярость, если бы я вмешалась.

- Почему?

- Потому что она впервые была Ариадной, и ей хотелось, я бы сказала, главенствовать на сцене. Кроме того...- Она замолчала.

- Что?

- Мне не следовало бы говорить об этом, но она сходит с ума по Хорику.

- А Хорик - по ней?

- Нет,- коротко произнесла Алитея и устремила на доктора полный раскаяния взгляд.- Разве я виновата в том, что мужчины влюбляются в меня? Я ничего не могу поделать.

- А ваша сестра считает, что можете?

- Что могу?

- Сделать что-нибудь.

- Да,- согласилась Алитея.- Она считает, что раз я уже была замужем, то должна отойти в сторону и освободить ей дорогу. Я так и делаю, но не могу помешать им преследовать меня.

- Она говорит,- продолжал Фицбраун,- что Бен все еще сходит с ума по вас. Это правда?- Алитея улыбнулась.- Развод - это ваша идея или его?

- Ни моя, ни его,- ответила девушка и, заметив его внимательный взгляд, добавила: - Должна признаться, я не любила Бена. Просто не смогла отказаться от предложения.

- Его предложения?

- Нет,- отрезала Алитея и встала.- Не понимаю, по какому праву вы задаете мне столь личные вопросы? Вы следователь?

- Официально - нет,- ответил Фицбраун.- Но вам так или иначе зададут эти вопросы, поэтому вы могли бы избавить себя от неприятных ощущений, поговорив со мной. Если же вы предпочитаете настоящий допрос - воля ваша.

Доктор тоже встал. Он был значительно выше Алитеи, но под ее презрительным взглядом почувствовал себя маленьким. Неожиданно послышался шум моторов, и оба повернулись. Они увидели, как из машин выбрались полицейские и направились к дому. Вооруженные носилками, фотокамерами и объемистыми саквояжами, они являли собой мрачную и зловещую картину. Впереди процессии шествовала Анджела. Девушка выглядела оживленной.

- Она в своей стихии,- пробормотала Алитея.- От меня ничего не требуется.- Снова сев, она удобно расположилась в шезлонге.

- Пойду к суперинтенданту Маллету,- сказал Фицбраун.- Надо бы его сменить.

* 3 *

Бен Баттеруорт плюхнулся на скамью рядом со своей женой и провел рукой по начавшим редеть волосам. Что до Сары, то актерская закалка заставляла ее всегда помнить о красивых позах: она сидела с абсолютно прямой спиной и вязала. На ее лице сохранялась улыбка, хотя внутри у нее все кипело от гнева.

- Не злись,- сказал Бен.- И не кричи так. Дядька, что прошел мимо нас, может тебя услышать.

Сара заговорила, тщательно произнося каждый звук; ее негромкий голос был бы слышен даже в последнем ряду:

- Я не кричу и не злюсь. И я не желаю, чтобы ты сидел тут кулем и отдувался.

- Мне жарко.

- Я знаю,- процедила она.- Но разве об этом должны знать все остальные? Где ты был? Я заметила, как ты крался к дому. Думаю, ты был с Алитеей. Тебя не было видно весь день.

- Нет.

- Значит, ты искал ее, а она, как обычно, избегала тебя. О, как же можно так унижать меня у всех на глазах!

- Я не унижал. И я не видел Лети.

- Плохо,- заявила Сара.- Ну что ж, можешь увидеть ее сейчас,- если встанешь. Она лежит в шезлонге у террасы, под каштаном. Вернее, возлежит. Она возлежит в изящной позе и ждет, когда кто-нибудь подойдет к ней. Ты должен учиться у нее.

- О, оставь меня в покое!- воскликнул Бен и, вскочив, попытался разглядеть Алитею.

- Не сейчас, дорогой,- осадила его Сара.- Ты там не нужен. Она ждет не тебя. Она ждет того симпатичного доктора, который пришел с суперинтендантом.- Бен рухнул на скамью.- Если ты выглянешь через несколько минут,- холодно продолжала Сара,- ты увидишь, что он идет к ней.

- Откуда ты знаешь?

- Ты забыл, что она всегда расставляет силки на свежего мужчину? Точно так же, как она расставила силки на тебя, бедняжка ты мой. И не отпускает его от себя. Я преклоняюсь перед ней. Она уже оттащила симпатичного доктора от Анджелы.- Продолжая вязать, Сара встала. Пышное платье делало ее похожей на пастушку с дрезденского фарфора или на куклу, под которой укрывают телефонный аппарат.- Видишь! Вон он идет, от дома к каштану. Они выпьют чаю в уютной обстановке, и в коллекции Лети появится новый скальп.

- Не говори глупости,- вяло произнес Бен.- Он же почти полицейский. Он просто хочет задать ей несколько вопросов. Возможно, мне следовало бы присоединиться к ним.- Он устремил на Сару неуверенный взгляд.- Я уберегу ее от неосторожности. У Лети нет чувства самосохранения. Она говорит то, что думает.

Сара села и рассмеялась.

Они продолжали тихо ссориться. Наконец Бен не выдержал, вскочил и ушел. Однако, не решившись идти в сторону террасы и каштана, он некоторое время побродил в розовом саду, чтобы Сара могла его видеть, а потом стал медленно перемещаться к лабиринту.

Следуя за Анджелой и экспертами к лабиринту, Фицбраун обнаружил, что Сара одна, и сел рядом.

* 4 *

Маллет, предоставленный самому себе в сердце Мейза, проводил время в изучении места преступления.

На первый взгляд могло показаться, что изучать-то нечего. Тело Августина лежало в том же положении, как и после нанесения удара, и ожидало прихода фотографа.

Молоток лежал рядом. Не вызывало сомнения, что этот молоток использовали для крокета: об этом свидетельствовали зазубрины на головке, полукруглые вмятины и крошечные осколки белой краски, оставшиеся от ворот. Стараясь не дотрагиваться до молотка, Маллет принялся измерять его: общий размер, длину рукоятки, диаметр головки. Он также измерил расстояние от молотка до правой руки Августина, до входа и до солнечных часов. Уверенный, что молоток либо положили туда, где он сейчас находится, либо бросили, он проводил измерения исключительно ради того, чтобы чем-нибудь занять себя.

За сутки до убийства прошел дождь, но на земле не было четких отпечатков. Перед входом, где прохаживался взад-вперед Августин, трава была примята. Также была примята узкая полоска травы по направлению к солнечным часам. На всей же остальной площадке трава была свежей и изумрудно-зеленой если по ней и ходили, то она успела распрямиться, скрыв все следы.

Пытаясь вычислить, где стоял убийца, когда, он или она, нанес удар, Маллет отошел к юго-восточному углу площадки и машинально, без особой надежды на успех, оглядел землю вокруг себя. Он обратил внимание на проем между корнями деревьев. Проем был небольшим, однако довольно заметным на фоне плотного ряда корней, и для того, чтобы ликвидировать его, потребовались бы усилия садовника.

Затем суперинтендант провел рукой по траве и почувствовал под ладонью углубление. Он определил его очертания и размеры. Углубление было продолговатым, четыре на три дюйма и полтора дюйма в глубину. Его форма и размеры совпадали с формой и размерами головки молотка. Создавалось впечатление, будто молотком плашмя ударили по земле. Причем с довольно большой силой, так как земля была плотной, да и трава пружинила.

Маллет размышлял об этом, сидя на корточках рядом с углублением. Он бросил взгляд на лежавший рядом с Августином молоток и хотел было примерить его к углублению, но решил не трогать его до прихода фотографа. А не стоит ли сделать слепок, спросил он себя и подумал, что размеров будет достаточно. И все же слепок стал бы убедительным звеном в цепочке улик, если бы у него была эта самая цепочка. Такие вещи всегда производят неизгладимое впечатление на присяжных. А молоток нужно отправить в судебную лабораторию в Броксетер для исследования под микроскопом.

Главная проблема заключалась в том, что цепочки улик у него не было, только одно звено. Однако он не понимал этого звена и знал, что не поймет его, пока не появится больше звеньев.

Маллет услышал голоса и встал.

- Второй поворот направо,- звенел чистый голос Анджелы,- первый налево и третий направо - и вы в сердце Мейза. Точно следуйте моим указаниям, иначе вы заблудитесь, и придется все начинать сначала.

- Это как раз в духе Снейкса и Леддерса - заблудиться,- послышался голос одного из молодых подчиненных Маллета.

- Мне пойти с вами?- Анджела, как всегда, была полна бодрости и оптимизма.- Если надо, я пойду.

- Все в порядке, мэм,- ответил ей более солидный голос, и Маллет узнал сержанта Коллиса.- Мы сами справимся. Сюда, говорите? Второй направо, первый налево, третий направо. Пошли.

- Если возникнут трудности, позовите,- сказала Анджела.- Я подожду здесь.

- Сюда, Коллис,- позвал Маллет.- Вы совсем близко. Поторапливайтесь!

Хотя суперинтендант отлично слышал их голоса, он так и не смог разглядеть их сквозь живую изгородь и увидел, только когда полицейские и эксперты вошли в сердце лабиринта.

* 5 *

Фицбраун сел рядом с Сарой на то же место, где совсем недавно сидел Бен. После нескольких общих фраз он спросил:

- Вы не будете возражать, если я задам вам несколько вопросов?

- Естественно, нет,- ответила Сара.- Вам нужны свидетельские показания второй миссис Баттеруорт. От первой вы их уже получили.

Доктор обратил внимание на то, что в ее голосе появилась резкость, едва она заговорила об Алитее.

- Боюсь,- сказал он,- та дама очень быстро устала от моего любопытства. Заранее предупреждаю вас: у меня нет официального статуса в этом расследовании. Но если мне удастся нарисовать моему другу Маллету более или менее полную картину случившегося, вы будете избавлены от массы проблем.

- Спрашивайте,- более спокойно проговорила Сара.- Не обещаю, что отвечу на все ваши вопросы, но даю слово, что буду говорить одну только правду так, как я ее понимаю.- Своим тоном она как бы намекала доктору, что о первой миссис Баттеруорт такого сказать нельзя.- Что конкретно вы хотели бы узнать?

- Я хочу как можно больше узнать об Августине Хатли. Когда кого-нибудь убивают, ответ обычно следует искать в его характере и истории. Вы согласны, что это утверждение применимо и к данному случаю? Не был ли Хатли одним из тех, кого хочется устранить со сцены?

- Ах!- вздохнула Сара, и доктор безошибочно определил, что это был вздох облегчения. Когда она снова заговорила, ее голос звучал оживленно: Вы пришли по адресу. Я расскажу вам об Августине если не все, то немало. Да, многие его не любили. Своим поведением он как бы навлекал на себя насильственную смерть. Но...- Она замолчала.

- Что?

- У вас есть второй фактор, не так ли? Я имею в виду, вы уже поняли, что за человек способен на подобное действие. Я могу предположить, кто с радостью убил бы Августина, их несколько, однако я не знаю, кто из обитателей дома совершил, или мог совершить, это убийство. Я же не знаю всех.

- Вы хотите сказать, что не знаете их достаточно для того, чтобы исключить из списка убийц?

- Ну, наверное.- В ее голосе опять послышалась тревога.

- А кого вы знаете хорошо?

- Алитею и Анджелу.

- И, конечно, своего мужа,- подсказал Фицбраун.

Сара просияла.

- Вот именно, Бена. Если бы Бен хотел, он убил бы Августина еще много лет назад. А раз не убил, значит, он не убийца.

- Вы готовы поклясться в том, что то же самое относится к дочерям Хатли?

- Вот клясться бы я не стала. Просто мне трудно представить такое.

- Вы знакомы с Лэнсонами?

- Только поверхностно. Про них я тоже не стала бы что-либо клятвенно утверждать, кроме одного, в чем я полностью уверена: леди Лэнсон апатична.

- А вы?

Она рассмеялась.

- Я его не убивала. Было желание убить, но давно, много лет назад.

* 6 *

- Ладно,- сказал Фицбраун,- а теперь расскажите мне о Хатли. Что он собой представлял? Как я понял, вы давно его знаете.

- Я знаю Хатли почти четверть века,- заявила Сара.- Его жена была моей близкой подругой. Я знала ее до того, как она вышла за него.

- Забавно,- пробормотал доктор.- Вы первая, кто упомянул о ней. Создается впечатление, что дом переполнен дочерьми. Как давно она умерла?

- Когда девочки еще учились в школе,- ответила Сара.- Как минимум двенадцать лет назад. А не сменить ли нам тему? Ненавижу даты. Когда человек вспоминает какие-то даты, его собственное прошлое становится страшно далеким.

- Мы сменим не тему, а подход,- улыбнулся Фицбраун.- От чего умерла миссис Хатли?

- От разбитого сердца,- быстро проговорила Сара.

- Такой болезни не существует,- так же быстро возразил ей доктор.

- Не глупите,- усмехнулась она.- Вы отлично поняли, что я имею в виду. Агата Хатли была глубоко несчастна. Следовательно, как сказали бы вы, сопротивляемость ее организма снизилась. Следовательно, она умерла от первой, набросившейся на нее болезни: кажется, от пневмонии - в то время я была в Америке, поэтому не совсем уверена.

- Что или кто разбил ей сердце?- спросил Фицбраун.

- Он, Августин.

- Как?

- А вы как думаете? Своей обдуманной, просчитанной жестокостью. Постоянным и полным безразличием. Многочисленными намеками на то, что собственная жена интересует его меньше, чем первая встречная. Тем, что...

Фицбраун перекрыл нарастающий поток ее негодования осторожным вопросом:

- Вы сами испытали на себе донжуанские склонности Хатли?

До настоящей минуты Сара прятала лицо под широкими полями шляпы, но вопрос доктора заставил ее поднять голову. Она посмотрела ему в глаза. Он профессиональным взглядом окинул ее лицо - оно еще хранило остатки неописуемой красоты, которая постепенно отступала под натиском неотвратимого возраста. О былой красоте свидетельствовали и глаза, не утратившие блеск.

"Она вышла замуж за человека значительно моложе себя",- подумал доктор.

Сара опять склонилась над вязаньем, и поля шляпы снова скрыли почти все лицо. Фицбраун вздрогнул, когда она произнесла:

- Когда-то я была красива.

- Вы и сейчас красивы,- галантно проговорил он. И это было правдой, только ее красота не могла соперничать с красотой юности.- Если я правильно понял характер Августина Хатли, вы были среди тех, кого можно назвать "сладеньким кусочком". Однако это определение не совсем верно. Хатли заменял его словом "жертва".

- Со мной ему не повезло,- пылко проговорила Сара. Доктор не сомневался, что это чистая правда.- В молодости я не принимала и даже не допускала внимания со стороны мужей моих подруг. Августин умел быть привлекательным, но ответ с моей стороны категорически исключался - из-за Агаты. У него имелась гнусная привычка хвастаться своими победами жене, а потом, когда он смирился с моей непоколебимостью, и мне. Мой первый брак распался, а во второй раз я вышла замуж для того, чтобы избавиться от Августина. Второй брак тоже долго не продлился. Бен - мой третий муж.

- А дети есть?

- Дочь в Америке. Я, знаете ли, уже бабушка!- Она рассмеялась, но без особого энтузиазма.

- Миссис Баттеруорт...

- Доктор, прошу вас, не обращайтесь ко мне так. Я никогда не брала фамилию мужей. Меня знали под моим сценическим псевдонимом.

- И каким же?

- Арлингтон, Сара Арлингтон. О, вы наверняка не слышали это имя. Я была довольно хорошей актрисой, только знаменитой не стала. В результате я сдалась, дабы избежать худшего. И конечно, одной миссис Баттеруорт вполне достаточно для одного дома.

Сара повернула голову. Фицбраун увидел, что к ним по дорожке идет Алитея. На ней тоже была широкополая шляпа, которую она придерживала рукой. Уже подходя к ним, она сняла шляпу. Фицбраун заметил, что Сара стала вязать значительно быстрее. Стук спиц привлек его внимание к ее рукам: маленькие и изящные, они были покрыты коричневыми пятнами, причем отнюдь не веснушками. На ногтях поблескивал розовый лак.

Доктор решил, что Алитея хочет посидеть с ними, однако она прошла мимо, бросив на ходу:

- Как я вижу, доктор, вы нашли новый объект для расспросов. Будь осторожна, Сара, обо мне - только хорошее, как говорится у русских.

- Я о тебе вообще не буду говорить - ни плохое, ни хорошее, только если к слову придется,- пробормотала Сара.- Можешь думать что угодно, но ты не единственный предмет для обсуждения.

* 7 *

Алитея прошла милю, и Сара принялась вязать еще более ожесточенно. Алитея миновала розовый сад и повернула не направо, к лабиринту, а налево и вскоре скрылась из виду.

- Пошла искать Бена,- тихо сказала Сара, как бы обращаясь к самой себе.

Фицбраун размышлял над формулировкой следующего вопроса: нужно задать его так, чтобы она не замолчала, оскорбившись, или не впала в ярость, возмутившись. Но Сара ответила на его вопрос еще до того, как он задал его:

- Она никого не отпускает.

- Кто был инициатором развода?- поинтересовался доктор.- Я спросил ее об этом, и она ответила, что ни она, ни Бен. Значит, был кто-то третий?

- Естественно. Августин,- спокойно проговорила Сара.

- Ее отец? Вы имеет в виду, что в деле о разводе не было соответчика?

Сара повернулась к нему:

- Да, доктор, как это ни странно, соответчика не было. Я подобрала Бена после развода, а не до - он ни разу не взглянул на меня, пока она находилась рядом. Ему было тоскливо и одиноко, я утешила его, и это привело к обычному результату. Я действительно люблю Бена, а он любит меня, когда ее нет.

Фицбраун услышал в ее голосе боль, и ему стало жалко ее, однако он продолжил:

- Вы хотите сказать, что Хатли намеренно разрушил их брак? Что ему было по силам разлучить двух юных влюбленных?

- Алитея не любила Бена,- уточнила Сара.- Алитея вообще не способна на любовь к кому-либо, кроме себя самой. Поэтому ее жизнь складывается гораздо удачливее, чем у Анджелы - бедняжка очень ранима. Августин хорошо потрудился над Алитеей - не знаю, как ему это удалось. Он заставил ее поверить, что она только выиграет, если вышвырнет Бена вон, а Бен отпустил ее, когда она заявила ему, что хочет свободы. Он всегда был глиной в руках Алитеи и ради нее шел на все, даже на это.

- Ей выгодна смерть отца?

- Естественно,- ответила Сара.- Она наследует все, во всяком случае, так всегда говорили. Он составил завещание в пользу Алитеи, еще когда была жива Агата, что тоже сыграло немаловажную роль в ее смерти. Он намеренно рассказал ей об этом. Хотел, чтобы она знала. Ему нравилось дразнить ее завещанием при девочках и даже при посторонних - даже при мне. Он спрашивал, подсыпала ли Агата ему мышьяк в еду, а потом заявлял, что она все равно ничего не получит, даже если и подсыпала. Он устраивал эти спектакли на всех чаепитиях Агаты и тем самым приводил гостей в замешательство. Обычно Августин разражался громовым хохотом, и Агате приходилось выдавливать из себя смех, а мы все отводили глаза.

- Но миссис Хатли была защищена законом. Она получила бы свою долю, если бы пережила его.

- Да. Однако он постоянно твердил о том, что оставил этот дом и все имущество Алитее, а также ту часть состояния, которой мог законно распоряжаться, и сделал это для того, чтобы после оглашения завещания все узнали, сколь высоко он ценил дочь по сравнению с женой.

- Понятно,- проговорил Фицбраун, вспомнив, как Алитея посмотрела на него и воскликнула "Какой забавный вопрос!", когда он спросил: "Смерть отца сильно повлияла на вас?" - А как насчет младшей дочери, Анджелы?

- Августин не очень любил Анджелу,- ответила Сара.- Он потратил немало сил на то, чтобы довести до сведения близких и окружающих тот факт, что Алитея - его любимица, вернее, что Анджела в расчет не идет.

- Это, вероятно, испортило отношения между сестрами.

- Верно,- подтвердила его догадку Сара.- Однако Августин именно к этому и стремился. Он буквально расцветал, когда в доме начинались ссоры и разногласия - другой бы на его месте зачах в подобной атмосфере. Он не упускал возможности вызывать у близких ревность или ненависть.

- В последний раз он зашел слишком далеко,- задумчиво проговорил Фицбраун.

- Этот последний раз был неизбежен,- сказала Сара.- Он продолжал в том же духе, пока не вызывал в человеке приступ неконтролируемой ярости:. Такова была его натура.

- Да вы философ.

- Нет, просто наблюдательна.

- Значит, Анджела ничего не получает?- спросил доктор, возвращаясь к главной теме.

- Не знаю. Я не видела завещание. Так Агата говорила. У нее не было своих денег, иначе она завещала бы их Анджеле. Помню, мы беседовали с ней об этом незадолго до ее смерти. Она очень переживала.

- Неужели Алитея не позаботится о единственной сестре?

- Она не выгонит ее вон и не даст ей умереть голодной смертью,ответила Сара.- Этого не допустит общественное мнение. Зато она превратит жизнь Анджелы в ад и будет третировать ее до тех пор, пока та не сбежит или не покончит с собой.

- А разве Анджела не может дать ей отпор? Кажется, она достаточно умна и решительна, только немного язвительна.

- Противостояние Алитее истощит ее. Вы не знаете, что представляет собой наша дорогая Лети. А я знаю. Нет, единственная надежда Анджелы - это замужество.

- Она может пойти работать.

- Работать? Кем? У нее абсолютно никаких навыков - Августин позаботился и об этом. И она привыкла к роскоши. Она не сможет прожить на зарплату. К тому же она одержима идеей, что людям ее воспитания не пристало работать. Она сама с недопустимой наглостью скажет вам об этом: "Я была рождена не для работы". К ее несчастью, это правда.

- Наверняка ей будет легко найти мужа,- уверенно заявил Фицбраун и тем самым обнаружил полное незнание предмета.

- Вы так думаете?- подняла на него лучистые глаза Сара.

- А почему бы нет? Она молода.

- Молода, да не очень: шансы девушки начинают стремительно падать после двадцати четырех. Для большинства девушек период выбора приходит на возраст от семнадцати до двадцати двух, если только у них нет состояния.

- Ее внешность с лихвой компенсирует отсутствие денег.

- Она привлекательна, некоторые назовут ее красивой, но вы удивитесь, когда узнаете, сколько красивых женщин остались незамужними. Во-первых, она чуть высоковата.

- Всего на дюйм или два выше сестры.

- В этих дюймах и заключается вся разница. Но главное другое: ей недостает очарования, которое влечет всех мужчин к Алитее. Мужчины знают, что она опасна и абсолютно неискренна, и все равно тянутся к ней. Анджеле будет трудно найти мужа, а тем более богатого, если она не изменится и не научится соблазнять мужчин.

- У Анджелы есть поклонники?- спросил Фицбраун, изумленный тем, как Сара описала характеры сестер.

- Нет, насколько мне известно. Но это не значит, что она не строит планы.

- Вы хотите сказать, что у нее есть кто-то на примете?

- Да, как у любой девушки ее возраста и воспитания. Еще одним недостатком Анджелы, в отличие от Алитеи, является то, что у нее есть сердце.

- Вы имеете в виду, что она влюблена?

- Неистово. Анджела все делает неистово. Дайте ей боевой топор и нагрудник - и она сыграет вам Брунгильду, разве что спеть не сможет.

- А вы знаете, кто именно у нее на примете?

- Вы сами это увидели бы, если бы пробыли здесь подольше. Она ходит за ним хвостом. Все время обращает на себя его внимание и тем самым смущает бедного юношу. Иногда ситуация доходит до абсурда.

- Так кто же он?

- Хорик Лэнсон, естественно.

- Ну, по крайней мере, он выше нее.

- Да, но Анджела его не интересует. Как только Алитея увидела интерес Анджелы к нему, она тут же отбила его, хотя он ей и не нужен. Лети даже напрягаться не понадобилось: Хорик уже давно попался в ловушку.

- Откуда взялся этот Хорик?

- Лэнсоны много лет соседствуют с Хатли. Они жили здесь еще до того, как Хатли обосновались в Мизмейзе. У них очаровательный дом в десяти милях по горной дороге. Сэр Карл Лэнсон был преуспевающим торговцем древесиной, владел целым флотом, который курсировал между Англией и Норвегией. Он умер вскоре после войны, оста вив вдову и единственного сына. Люси Лэнсон сегодня здесь. Они почти каждый день навещают друг друга, то Люси приезжает сюда, то девочки ездят туда.

- И ее сын влюблен в Алитею. Это тоже дело рук Августина Хатли?

- Нет. Он никогда не поощрял ухаживавших за Алитеей молодых людей. Когда страсть Хорика к ней стала очевидной, Августин принялся открыто демонстрировать свою враждебность к нему. Нет, это началось около года назад, когда Хорик вернулся из-за границы - он там работал. Кажется, он был в Норвегии по делам бизнеса. Думаю, Люси не хотела, чтобы он возвращался. Она-то видит, что происходит, и понимает, что бедному мальчику от этого будет только хуже. Анджела преследует Хорика, Хорик преследует Алитею и постепенно начинает ненавидеть Анджелу. Он все время пытается избавиться от нее, и это усложняет ситуацию. Вот сегодня, например...- Она замолчала.

- Да?

- Перед этой нелепой игрой...

- В Тесея и Минотавра?

- У нас всего трое мужчин,- сказала Сара.- Ясно, что Августин всегда исполнял роль Минотавра. Что касается Бена и Хорика, то тут нет особых сомнений, правда?

- Вы имеете в виду роль Тесея?

- Бен не подходит на роль героя,- продолжала она,- поэтому он уступил ее Хорику - кажется, они именно этого и хотели. Обычно роль Ариадны забирает Лети, но на этот раз Анджела устроила страшный скандал, и Алитея уступила ей - несомненно, по каким-то сугубо личным причинам. Желание же Анджелы заполучить роль Ариадны понятно. В их версии мифа Ариадна следует за героем, дабы удостовериться в том, что он успешно добрался до сердца лабиринта. Они придумали это потому, что никто из посторонних не сможет преодолеть лабиринт без помощи членов семьи.

- Значит, вы полагаете, что Анджела следовала за Хориком?- спросил Фицбраун.- А за кем следовал Хорик?

- За Алитеей, если бы смог,- ответила Сара.- Не знаю. Я не видела.

- Где же вы были?

- Некоторое время сидела недалеко от лабиринта, потом прошла внутрь и устроилась на одной из скамеек. Их несколько в первой части лабиринта - она относительно проста.

- Вы следовали за своим мужем?

- Нет. Как он сказал, он пошел дальше. Я дала ему клубок в качестве путеводной нити, чтобы он смог найти дорогу назад. Но нитка порвалась на полпути. К тому моменту я уже сидела здесь. Я не принимала участия в игре. Меня подобные мероприятия не интересуют. Любительские спектакли, шарады и прочее такого рода - все это для непрофессионалов.

- Когда ваш муж пришел к вам?

- Не знаю. Я не протоколирую события. Он вышел из лабиринта, разгоряченный и злой, и отправился в дом попить. После этого он пришел ко мне.

- Я наблюдал, как он подошел к вам. Значит, вы не виделись с ним после того, как обнаружили тело Хатли?

- Естественно, виделись,- возразила Сара.

- Сомневаюсь, миссис... мисс Арлингтон,- мягко проговорил Фицбраун.Когда я проходил мимо вас, это была ваша первая встреча после печального события. Я услышал, как вы сказали "Бен! Где ты был?" и еще кое-что, что позволяет с полной уверенностью утверждать: вы не виделись с ним после того, как он вышел из лабиринта.

- Я говорила, что он пошел в дом попить.

- Что-то долго он пил! Нам с Маллетом позвонили в пять минут четвертого. Мы были в гольф-клубе, поэтому на то, чтобы добраться сюда, понадобилось всего полчаса. Некоторое время ушло на разговоры с миссис Баттеруорт и мисс Хатли. Еще какое-то время мы провели в лабиринте. Можно подсчитать, что ваш муж присоединился к вам только через час. Так где он был?

- Возможно, с девочками, пытался утешить их,- предположила Сара.

- Мы его не видели. Когда мы пришли, его с ними не было. Как я понимаю, вы не виделись с ним почти весь день.

Сара взглянула на него с ироничной улыбкой:

- Вы хотите сказать, что он имеет какое-то отношение к убийству?

- Ну, у него имелся довольно серьезный повод, если учесть, что Хатли разрушил его первый брак, не так ли? Сожалею, что вынужден затрагивать больную для вас тему, но вы сами сказали, что он сохранил некоторую... привязанность к своей бывшей жене.

Сара встала.

- Все это время, сидя здесь, вы пытались заманить меня в ловушку и вынудить выдать вам факты, свидетельствующие о том, что у Бена был повод? Прошу вас, уходите. Вы забыли о главном факте: Бен не способен на жестокость, а тем более на убийство. И ни вы, ни полиция не можете приписать ему в качестве мотива деньги.

- Не можем?- заинтересованно повторил Фицбраун. Восхищаясь выдержкой Сары, он без труда представил, как она в этом ее пышном розовом платье стоит на середине сцены в роли - нет, не валькирии, а полубогини, защищающей своего мужа или любовника от ярости французских революционеров.- Но ведь Алитея стала наследницей. Не исключено, что он решил...

- Какой же вы подлец!- воскликнула Сара, всем своим видом напоминая Марию-Антуанетту.- Бен никогда не подумал бы об этом. Но по-вашему, людьми руководит только жажда наживы, вы не в состоянии поверить, что может быть иначе. Поэтому я сообщаю вам - хотя это не ваше дело: Бен сейчас значительно богаче Лети. Он не нуждается в чьих-либо деньгах. Он унаследовал огромное состояние после отца и бизнес, который растет с каждым годом. К тому же я сомневаюсь, что Августин был богат. Мне известно, что он нередко брал в долг у Бена. А теперь я прошу вас оставить меня. Я не могу продолжать этот разговор. Я никогда не согласилась бы на него, если бы знала, какие цели вы преследуете.

Фицбраун встал, поклонился и пошел по дорожке к лабиринту. У него было достаточно информации, чтобы обсудить ее с Маллетом.

* 8 *

Фицбраун нашел Маллета у входа в лабиринт. Они устроились на скамейке так, чтобы иметь хороший обзор и чтобы никто не мог их подслушать. Маллет велел санитарам и экспертам покинуть поместье через юго-западный выход - он не хотел, чтобы они проходили мимо дома или встретились на своем пути с кем-нибудь из домочадцев. К тому же выходу он отправил машины.

Рассказав о собственных находках, Маллет выслушал Фицбрауна.

- Вы хорошо поработали,- заключил он,- лучше, чем я. Я нашел всего лишь углубление в земле, вы же обнаружили целое змеиное гнездо.

- Чувствую, если копнуть поглубже, вскроется еще больше,- заметил Фицбраун.

- Да. Так всегда бывает. Итак, что мы имеем? Хатли сам напрашивался на неприятности. Он провоцировал враждебность во всех, с кем сталкивался, особенно в близких. У его жены был повод ненавидеть его, но она не убивала она умерла. Из двух дочерей одна выигрывала от его смерти, а другая ненавидела его. Из двух гостей у Баттеруорта были веские причины ненавидеть его - за то, что он вмешивался в его семейную жизнь.

- Но это в прошлом. Сейчас Баттеруорт не выглядит кровожадным мстителем.

- Это нельзя определить по внешности,- возразил Маллет.- Вам должно быть известно, что круглое лицо и дружелюбное поведение не всегда свидетельствуют о безвредном характере.

- Я не заметил у него дружелюбного поведения,- сказал Фицбраун.- Когда я увидел его, он ссорился со своей женой.

- Хорошо, тогда круглое лицо не всегда исключает наличие в характере жестоких и даже преступных склонностей. Судя по тому, что вы мне рассказали, его жена изо всех сил пытается защитить его. Она что-то скрывает, возможно, то, что она увидела или услышала.

- Значит, вы настроены против Бена.

- Вовсе нет,- раздраженно возразил Маллет.- У меня нет улик ни против Бена, ни против кого-либо другого. Я хотел бы узнать побольше, прежде чем занимать четкую позицию.- Он встал.- А сейчас мне нужно ехать в Чод, чтобы поговорить с поверенными Хатли о его завещании, дать ход следствию и прочее.

- Я тоже должен вернуться к работе.

- Мне нужно, чтобы вы остались здесь и позадавали вопросы,- заявил Маллет.- У вас это хорошо получается, лучше, чем у меня.

- Не представляю, под каким предлогом я мог бы остаться. Они все знают, что я просто полицейская ищейка.

- Неужели не можете придумать что-нибудь?

- Нет, не могу.

- Возвращайтесь в дом. Наверняка встретите кого-нибудь. Заведите разговор. Если никого не найдете, поговорите со слугами.

Фицбраун хотел было отказаться, но увидел, что к ним направляется слуга. Несмотря на то что старик двигался медленно, было ясно, что он очень спешит.

Подойдя к суперинтенданту, он отдал ему письмо.

Маллет прочитал надпись на конверте.

- Это вам,- с улыбкой сказал он.

Писала женщина, о чем свидетельствовали почерк и конверт. Фицбраун разорвал конверт и прочитал:

Дорогой доктор, не могли бы Вы уделить мне минутку, прежде чем уйдете? Я должна проконсультироваться с Вами по очень важному для меня вопросу дело касается медицины. Простите меня за то, что прошу Вас о неформальном визите, но я так несчастна и встревожена, что не могу ждать. Возможно, если вы зайдете ко мне, мы могли бы условиться о встрече, однако я думаю, что лучше дать Вам предварительные пояснения. Я буду ждать Вас в кабинете или, если он окажется занят, в библиотеке.

Приношу свои извинения,

Искренне Ваша

Люси Лэнсон.

Фицбраун передал записку Маллету.

- Что ей могло понадобиться от меня?- проговорил он.

Он был немного разочарован тем, что письмо написала не Алитея. В качестве адреса было указано поместье, но бумагу леди Лэнсон, очевидно, взяла в доме с письменного стола или из ящика с письменными принадлежностями.

- Скажите леди Лэнсон,- обратился он к ожидавшему слуге,- что я к ее услугам и буду через пять-десять минут.

- Вот вам и предлог,- воскликнул Маллет, когда старик ушел.Воспользуйтесь этой возможностью по-максимуму. Вечером приглашаю вас на ужин. Я предупрежу жену, что вы придете.

Маллет направился к юго-западным воротам, для чего следовало обойти лабиринт.

Фицбраун пытался убедить себя в том, что его тревожит нарушение распорядка дня, однако на самом деле его отнюдь не огорчала необходимость остаться в поместье. Он медленно пошел к дому.

Когда доктор проходил через розовый сад, Сары уже не было на скамейке. На всем пути он никого не встретил.

* 9 *

Фицбраун нашел леди Лэнсон в библиотеке.

Французское окно выходило на север, поэтому в помещении не хватало света. Когда глаза доктора привыкли к полумраку, он разглядел леди Лэнсон в самом темном углу. Она сидела в кожаном кресле. По лицу было видно, что она плакала.

Леди Лэнсон оказалась красивой блондинкой плотного телосложения. При виде доктора она устремилась к нему навстречу.

- Какой вы молодец!- воскликнула она.- Простите меня за то, что трачу ваше драгоценное время, но...

- В чем дело?- резко осведомился доктор, которого всегда раздражали люди, заранее извинявшиеся за то, что они собирались сделать.

Глаза леди Лэнсон наполнились слезами.

- Дело касается не меня,- ответила она,- а моего сына. Если бы дело касалось меня, я позвонила бы вам и попросила о встрече, но Хорик никогда не согласится на это. Его тошнит от докторов. Его таскают по специалистам с самого детства, и...

- Что я могу сделать там, где не справился специалист?- спросил Фицбраун.- Я всего лишь терапевт.

- О, но все говорят, что вы замечательный врач!

- Мадам, я не замечательный. Ни один врач не способен на чудо. Сожалею, если вас что-то тревожит, но я ничем не могу помочь.- Он повернулся к двери.

- Вы же еще не знаете, в чем его проблема.

- Это очевидно,- возразил Фицбраун.- Вас беспокоит его чрезмерный рост. Ни я, ни кто-либо другой не может это изменить. Это особенности развития его скелета.

- Какой вы умный!- восхитилась леди Лэнсон.- Вы слово в слово повторили то, что сказал мне доктор Стивенсон. Вы знакомы с ним? Он специалист с Харли-стрит {Харли-стрит - улица в Лондоне, где находятся приемные ведущих частных врачей-консультантов}.

- Тогда вам придется принять его заключение.

- Но доктор...- Она опять начала плакать.

- Да?

- Это опасно?

- Не думаю,- ответил Фицбраун.- если он будет соблюдать осторожность. Кстати, это касается всех нас, не так ли? С большим костяком справлять сложнее, чем с маленьким, но мы, к сожалению, не в состоянии дать ему другой скелет из более прочного, чем кости, материала. Сколько ему лет?

- В марте исполнилось двадцать четыре.

- Значит, расти он больше не будет.

- А мне кажется,- проговорила леди Лэнсон,- что он все еще растет. Хотя допускаю, это все мое воображение. В четырнадцать он вытянулся выше шести футов. Мы - мой муж был еще жив - очень встревожились и обратились к специалистам. Один врач сказал, что ему нельзя заниматься спортом: прыгать и все такое прочее. Поэтому мы запретили ему играть, и какое-то время нам казалось, что он остановился в росте. Потом, в тысяча девятьсот сорок восьмом году, умер его отец. Очевидно, шок был очень сильным, и Хорик снова начал расти. Нынешнего роста он достиг в семнадцать. Я пыталась освободить его от военной службы, но это не помогло, хотя они разрешали ему жить дома и приписали к самому пассивному подразделению - образовательному. Потом три года он провел в Норвегии, занимаясь нашим бизнесом. Когда он вернулся в прошлом году, я ужаснулась: он вырос на четыре или пять дюймов! Я выяснила, что он занимался всеми опасными видами спорта: лыжами, альпинизмом, охотой и так далее. Он скрывал это от меня. Я заставила его показаться врачам - наш местный врач ничего не смог сделать.

- Какой у него рост?

- Шесть футов и восемь дюймов,- всхлипнув, ответила леди Лэнсон.- После возвращения домой он вырос еще на дюйм. Когда же это закончится?

- Полагаю, уже закончилось,- попытался успокоить ее Фицбраун.Человеческий скелет не может расти до бесконечности. После определенного предела наступает коллапс. Поэтому,- продолжал он, позабыв о своей собеседнице,- более крупные животные вымерли: скелет не выдерживал такой нагрузки. Самое крупное из выживших млекопитающих, слон - предел роста для четвероногого. Отсюда и его толстые ноги. Естественно, с морскими обитателями ситуация иная: кит, поддерживаемый водой, может вырасти больше слона.

Леди Лэнсон прервала доктора новым приступом рыданий.

- Тогда я хочу, чтобы вы встретились с ним,- сквозь слезы проговорила она,- и предупредили его. Запретите ему появляться здесь.

- А какое отношение это имеет к его росту?- удивился Фицбраун.

- Большинство специалистов, у которых мы консультировались, утверждали, что ему нельзя возбуждаться.

Кажется, его чрезмерный рост связан с какой-то железой, а все железы работают вместе. Я не разбираюсь в этом, но знаю одно: Хорику нельзя находиться здесь.

- В округе, вы хотите сказать? Или в этом доме?

- И там и там. Я могла бы отправить его к своей маме в Родезию, если бы была уверена, что он не увлечется охотой или чем-нибудь еще в этом роде.

- Почему? Почему ему нельзя находиться здесь?

- Это будет огромной жертвой,- сказала леди Лэнсон,- он мой единственный ребенок. Но я должна быть сильной. На карту поставлена его жизнь.

- Вы так уверены?

- Возьмите сегодняшний день. Возбуждение...

- Да,- согласился Фицбраун,- однако... Не сочтите меня бессердечным, если я напомню вам, что подобные происшествия случаются раз в жизни. Поэтому оно почти не повлияет на вашего сына.

В голосе леди Лэнсон зазвучало нетерпение:

- Я имею в виду вовсе не смерть мистера Хатли. Это все, конечно, ужасно, но не касается ни меня, ни моего сына. Проблема в дочери.

- В какой дочери?

- В Алитее. В Хорике растет безудержная страсть к ней. А она разведена, и на несколько лет старше его. Это продолжается с прошлого лета, когда он вернулся домой.

- Это пройдет.

- Отнюдь. Думаю, он собирается жениться на ней, хотя мне он в этом не признавался.

- Что ж, она свободна.

- Это-то и тревожит меня. Если она примет его предложение, случится катастрофа. Если откажет, не знаю, что произойдет. Боюсь, он покончит с собой или умрет от тоски. Любой исход убьет его. Даже сейчас эта страсть убивает его. В его состоянии возбуждение - постоянное, нарастающее фатально. Мне кажется, он снова начал расти. Я каждый день прошу его измерять свой рост и взвешиваться в ванной у нас есть весы и ростомер,чтобы он держал свой рост и вес под контролем.

- Не может быть! Неужели он растет?- В докторе вспыхнуло неподдельное любопытство.

- Не знаю. В том-то и проблема. Он страшно злится на меня, когда я говорю об этом. Раньше он был таким ласковым. У него стал невыносимый характер: сегодня утром я попросила его измерить рост, а он велел мне заткнуться! Мне, своей матери!- Леди Лэнсон пухлой ручкой смяла крохотный носовой платок.- Все из-за нее!

- Из-за Алитеи?

- Ну почему она не может оставить его в покое? Ведь она поощряет его. Ведь он ей не нужен, просто она наслаждается производимым на него эффектом. Вот если бы на ее месте была другая сестра...

- Анджела? Анджела нравится вам больше Алитеи?

- Я не возражала бы против его женитьбы на Анджеле. Я вижу, что она увлечена им - и даже больше, чем увлечена,- она была бы ему хорошей женой. Раз уж он должен жениться, Анджела вполне подходящая кандидатура. Я снабдила бы ее всей необходимой информацией и рекомендациями касательно его здоровья. И она ближе ему по возрасту. Она на два года младше Алитеи и... менее опытная, надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду?

- У Анджелы, по всей видимости, нет денег. По завещанию отца все унаследует Алитея.

- Деньги! Хорику нет надобности жениться ради денег!- негодующе заявила она.- У него денег больше чем достаточно, и будет раза в два больше, когда меня не станет.- Она вздохнула.- Конечно, когда-то ему придется жениться. Она ничем не хуже любой другой. Да и для нее это была бы удачная партия - я не допускаю мысли, что ее влечение к нему неискренне.

- Мне кажется, вы правы,- согласился Фицбраун.- Анджела демонстрирует ему свои чувства в той степени, в какой ей это дозволено обществом. Но что вы хотите от меня? Я не могу уговорить его жениться на Анджеле, если он хочет Алитею.

Леди Лэнсон поняла, что заинтересовала Фицбрауна.

- Единственное, о чем я прошу, доктор,- сказала она,- чтобы вы поговорили с моим сыном и убедили его в том, что здешняя тяжелая атмосфера опасна для его здоровья. Все остальное доделаю я. Я прослежу, чтобы он уехал и после определенного перерыва снова встретился с Анджелой. Думаю, нескольких месяцев достаточно. Когда они поженятся, я предоставлю ей следить за его здоровьем - оберегать от ненужных влияний. Вот о чем я прошу вас, доктор,- о кратком медицинском осмотре и беседе.

- Где? Когда?

- Здесь и сейчас,- заявила леди Лэнсон.- Если я приглашу вас к нам, Хорик сообразит, что все подстроено, и попытается избежать встречи с вами.

Фицбраун хотел отказаться, но вовремя вспомнил, что разговор с Хориком Лэнсоном поможет ему исполнить просьбу Маллета.

- А где сейчас ваш сын?- спросил он.

- Не знаю, наверняка недалеко от Алитеи. Он постоянно ходит за ней или бродит в поле ее зрения. Я видела, как некоторое время назад она прошла в сад.

- Это мне известно.

- Вы можете сделать вид, будто встретили его случайно и завязать разговор. Например, о спорте, в частности, об олимпийских играх или альпинизме.

- Посмотрим, что можно сделать,- сказал Фицбраун.- Должен ли я доложить вам о результатах?

- О нет,- покачала головой леди Лэнсон.- Когда я увижу его, то сразу пойму, повлияла ли на него ваша беседа. А сейчас я поеду домой. Пожалуйста, вышлите мне счет - за консультацию.

- Не смешите меня,- бросил Фицбраун и, покинув библиотеку, вышел на солнечный свет.

Глава 3

* 1 *

Оставив Маллета у входа в лабиринт, Анджела пошла по дорожке и поравнялась с Сарой.

Сара смотала клубок шерсти и воткнула в него спицы. Анджела обратила внимание на то, что Сара чем-то встревожена и зла. Широкие поля шляпы почти полностью скрывали ее лицо, однако движения выдавали возбуждение. Она изо всех сил старалась не замечать девушку.

Анджела, однако же, остановилась.

- Привет!

- Привет,- буркнула Сара.

- Ты уже пила чай?

- Нет,- ответила Сара, удивляясь бесчувственности Анджелы.- Я предпочла посидеть здесь.

- А разве сегодня не подавали чай на лужайку? Обычно его сервируют там.

- Думаю, подавали, но Алитея так наслаждалась tete-a-tete {Здесь: уединение (фр.)} с доктором, что я решила не мешать.

- Серьезно? А мне кажется, я видела его на пути к Мейзу.

- К лабиринту он пошел позже. У нас с ним был долгий разговор. Он пытался заставить меня признать, что у Бена были веские причины избавиться от вашего отца.

- Так они действительно были, разве нет?- сказала Анджела. Сара подняла на нее глаза. Насладившись страхом и гневом, промелькнувшими во взгляде Сары, она добавила: - А у кого их не было? У всех были.

- Ты говоришь жуткие вещи!

- Почему? Жутким был Августин, а не мы.

- Ты видела что-нибудь в лабиринте?- спросила Сара, не веря в то, что Анджела могла сама избавится от Августина - ведь она, как ни как, была его дочерью.

- Думаю, я видела все,- без всяких эмоций заявила Анджела. Сара ахнула.- Кроме, естественно, самого главного.

- Что ты имеешь в виду? Почему ты все время говоришь намеками? Что конкретно ты видела?

- Ну, в общем,- оживленно начала Анджела, довольная произведенным эффектом,- я играла в игру по обычному плану, вернее, по тому сценарию, что придумали папа и Лети. Папа пошел в центр лабиринта, Лети за ним, Хорик за Лети, а я - за ними. Потом мне стало скучно, и я вернулась. Не знаю, что произошло с остальными, но недалеко от входа я видела Бена. Он сражался с клубком. Он весь вспотел и нервничал. Я присела на скамейку. Мне было ужасно скучно. Затем я пошла в центр и нашла папу. Вот и все.

- Значит, ты уверена, что Бен так и не добрался до центра?

- С чего мне быть уверенной?

- Ты сказала, что села на скамейку, ту, которая делит лабиринт на две части. Бен сообщил мне, что нитка порвалась недалеко от срединной скамейки, и он повернул назад.

- Верно, нитка порвалась, но он не повернул назад. Он искал Лети.

- Откуда ты знаешь?

- Оттуда, что он подошел ко мне и спросил: "Где Лети?" - все годы, что я знаю Бена, он задает мне один и тот же вопрос: "Где Лети?"

- Ты ответила ему?- В голосе Сары явственно слышалась боль.

- Я не знала, где она. Откуда я могла знать? Она была где-то во второй части лабиринта, но где именно - неизвестно.

- И что ты сказала Бену?

- Я сказала: "Я не дорожный указатель. Она где-то с Хориком. Но я не советую тебе идти туда. Опять заблудишься - ведь у тебя нет клубка".Анджела рассмеялась, как смеялась уже не раз за сегодняшний день.- Он ринулся вперед как бешеный бык, и я не представляю, что с ним случилось. Известно лишь, что он выбрался каким-то образом. Лети он так и не нашел она вышла из лабиринта одна. Где-то в лабиринте она оторвалась от Хорика, и я отправилась его искать.

- Да?- проговорила Сара.- Ты нашла Хорика?

- Я... я прошла прямо к центру. Я всегда так делаю. Я чисто автоматически поворачиваю куда надо,- ответила Анджела.

- Умно,- пробормотала Сара.

- Просто привычка. "Хорошие привычки прививаются дисциплиной в раннем возрасте" - часто повторял папа. Он не верил в умение давать правильную моральную оценку. Он говорил, что пользуется теорией Аристотеля. И применял ее на практике - на мне. Сколько же раз он заставлял меня обходить весь этот ужасный лабиринт и находить правильный путь! Теперь я способна найти дорогу во сне - что я и делаю. Думаю, если бы мою голову вскрыли, то нашли бы план Мейза отпечатанным на мозге.

- А Лети? Лети он заставлял?- спросила Сара, удивленная странным выражением на лице девушки.

- Лети он брал с собой. Сажал к себе на плечи. Она смотрела поверх деревьев и видела, куда надо идти. В итоге она выучила дорогу. Лети умнее меня.

- Лети умнее всех нас,- заметила Сара,- в некотором смысле.

Анджела пристально взглянула на Сару.

- Тебе известно, где она сейчас?

- Она проходила здесь несколько минут назад.

- Значит, она у фонтана с лилиями.

- А мне-то какое дело до этого?- заявила Сара, пораженная многозначительным тоном Анджелы.

- Она с Беном. Тебе, Сара, стоило бы быть осторожной с ней. По каким-то причинам она хочет вернуть Бена.

- Никогда, не пойду на это.

- Дело твое,- бросила Анджела и пошла к дому. Она видела, как туда направлялся Хорик.

Сара в сердцах проткнула клубок спицами и пошла вслед за Анджелой. Она понимала, каковы намерения девушки и как ей мешает то, что Хорик внезапно свернул с дорожки.

Только все уловки Хорика оказались бесполезными. Анджела проследовала за ним до кресел под каштаном.

* 2 *

Подойдя к фонтану с лилиями, Алитея обнаружила там Бена. По камням он перебрался к центру, и сейчас сидел под струями воды. Он был таким же мокрым, как и маленький каменный мальчик, державший трубы, из которых смешно било три струи. Мокрые белая рубашка и серые фланелевые брюки облепили пухлое тело Бена. Его лицо было красным - не только от солнечного ожога, но и от напряжения.

Как всегда, он выглядел нелепо.

Алитея мелодично рассмеялась.

Бен тут же перебежал к ней по камням, пару раз поскользнувшись и оступившись в воду.

- Так жарко,- извиняющимся тоном проговорил он, добравшись до Алитеи, которая стояла у края фонтана, размахивала шляпой и смеялась над ним. Она была одета в блестящую синюю рубашку с расстегнутым воротом, и Бен заметил в вырезе тоненькую золотую цепочку и крохотный круглый медальон, который он подарил ей во время медового месяца в Испании. Пока они были женаты, Алитея не снимала его ни днем, ни ночью - она была суеверна и верила, что медальон принесет ей удачу,- но Бен даже не мечтал о том, что она будет носить его и после развода. Поэтому вид медальона шокировал его. Он не понимал, что это значит. Он не отличался сообразительностью и боялся задаваться этим вопросом. Если бы он задал себе этот вопрос, то дал бы оптимистический ответ - для него было естественно оптимистически смотреть на вещи. Он предположил бы, что Алитея носит медальон, потому что все еще неравнодушна к нему. В действительности же она носила его потому, что он ей просто нравился, а с Беном давно не ассоциировался.

- Да, правда,- согласилась Алитея. Сама она выглядела прохладной.

- Почему ты сняла шляпу?- заволновался Бен, встревоженный мельканием шляпы.- Ты можешь получить солнечный удар.

- Наверное, могу,- сказала Алитея, надевая шляпу и придерживая ее рукой за тулью.- Я видела такую же шляпу у Сары. Ты купил? Насколько я помню, я всегда нравилась тебе в широкополых шляпах.

- Лети!- почти простонал Бен, потрясенный ее нежеланием соблюдать приличия или хотя бы правила хорошего тона. Он понимал, что ему не под силу призвать ее к порядку.

- В чем дело, дорогой? Что случилось?

Маленький рот Бена открылся и тут же закрылся, как у золотых рыбок, которые плавали вокруг него в фонтане, ожидая хлеба.

- Я видела тебя в лабиринте,- продолжала Алитея.- Ты проходил мимо меня.

- Как это могло быть?

- Ты же искал меня, правда, мой бедняжка? Ты добрался до центра? Добрался, верно? И не по воле случая? Ты запомнил.

- Что ты имеешь в виду?- испуганно посмотрел на нее Бен.

- Ты это отлично знаешь, В Мейзе ты же был со мной "не так давно".- У Алитеи имелась привычка пропевать подходящую фразу из песен или арий. И причиной тому была вовсе не любовь к музыке - хотя она, когда надо было, делала вид, будто любит музыку. Просто она где-то вычитала, что музыка обладает таким же пробуждающим воспоминания и чувства эффектом, как запах. Сейчас она пропела фразу из "Манон", потому что несколько раз слушала эту оперу вместе с Беном, который очень любил музыку и изо всех сил пытался привить ей музыкальный вкус. К сожалению, все его усилия вызывали у нее скуку. Однако, хотя Алитея и была равнодушна к музыке, у нее был отличный слух и великолепная память на полезные фразы.

Бен лишился дара речи. И стал пунцовым.

- Помнишь, как мы впервые занимались любовью? Ты, как тигр, набросился на меня, и нас застукал папа. Он, естественно, следовал за нами. После того случая он сдался. Ему деваться было некуда. Я сказала ему, что выйду за тебя даже без его разрешения. Я сказала, что, если он попытается остановить меня, я уеду с тобой за границу и он никогда не увидит меня. За это ты у меня в долгу.

- Тогда почему ты позволила ему разлучить нас?- с трудом выговорил Бен.

- Я думала, ты сильнее. Я думала, ты настоящий мужчина. Ты так и не научился противостоять папе. А он умел убеждать - у него была масса способов, тебе такие и не снились. Он мне нравился. Ему было плохо. Он так скучал по мне! Он нуждался во мне.

- У него оставалась Анджела,- напомнил Бен.

- Анджела? Ему не нужна была Анджела. Ему нужна была я. Ты бы принял Анджелу вместо меня? Папа подумывал о том, чтобы предложить тебе заменить меня ею, но даже он понимал, что этот номер не пройдет. Анджела - красивая девочка. Она действительно намного привлекательнее меня. И все же всем нужна я. Не странно ли это? Ведь и тебе тоже, правда, Бен? Ты не можешь отрицать этого.

Бен хотел напомнить ей о Саре, но не смог вымолвить ни слова.

- Вот видишь,- деловым тоном заключила Алитея.- Я предоставила сопротивление тебе. Я не предполагала, что ты согласишься на папину идею развестись. Если бы ты не согласился, не было бы никакого развода, верно?

- Я думал, что этого хочется тебе,- простонал Бен и вспомнил те времена, когда уже было ясно, что Алитея возвращается к отцу. Ему пришлось вынести скандалы, обвинения в глупости и эгоизме.

- А с чего бы мне этого хотеть?- изобразила удивление Алитея. Она снова сняла свою широкополую шляпу, чтобы Бен мог видеть ее лицо и выразительные глаза.- Когда ты согласился представить доказательства, я решила, что ты хочешь избавиться от меня.

- О Лети!- выдохнул Бен, ошеломленной этой наглой ложью.

- Ну,- спокойно добавила Алитея,- доказательство нашлось в том, что последовало дальше, не так ли?

- Доказательство?

- Ты же женился снова. А я замуж не вышла. Я все еще свободна, юридически и эмоционально.

В голове Бена поднялся такой ураган мыслей, что у него потемнело в глазах. Но что он мог сказать на это, не предав Сару? Поэтому он не сказал ничего. К тому же он по прежнему опыту знал, что это бесполезно.

- Бен, зачем ты это сделал?- Она вздохнула.- Мы снова были бы счастливы вместе. Что у Сары есть такого, чего нет у меня,- она на мгновение прищурилась,- если не считать тридцати лишних лет.

- Прекрати, Лети!- оборвал ее Бен.

Алитея поняла, что зашла слишком далеко. Из своей короткой семейной жизни с Беном она знала, что он способен на бешеную ярость. Когда он терял контроль над собой, то превращался в дикого зверя. Она собиралась пройтись по поводу богатого опыта Сары - двух предыдущих браков и далеко не блистательной артистической карьеры,- а также напомнить о том, что Сара уже бабушка, но отказалась от этой идеи и удовлетворилась малым:

- Я рада, сладкий мой, что ты нашел человека, способного утешить тебя. Тебе нужна женщина с сильным материнским инстинктом.- Алитея вздохнула.Боюсь, это то, чего мне не хватает.- Она подняла на него глаза: - Однако нехватка у меня инстинкта компенсируется великолепными способностями в постели, правда?

Лицо Бена осталось непроницаемым.

- Теперь ты видишь, что это было всего лишь недоразумение,- продолжала Алитея нежным голоском.- Я понимаю тебя. Ты вел себя благородно, а я посчитала твое поведение слабостью. Но сейчас я так не думаю.

В тоне Алитеи появились новые интонации, и Бен испугался.

- Я знаю,- говорила она,- ты так силен, что для тебя нет преград. Только какая от этого польза? Мы опоздали на несколько лет.

- Господи, Лети?- вымолвил Бен.- Что ты имеешь в виду?

Все это время он стоял опершись руками о край фонтана. Внезапно одна ладонь соскользнула с влажного камня, и он рухнул в воду, подняв вокруг себя тучи брызг и распугав рыбок.

- Я и не предполагала,- мечтательно проговорила Алитея,- что мужчина и даже ты, Бен,- может так сильно любить. Понимаю, мне следовало бы возненавидеть тебя. Я поступаю плохо, не пуская это чувство в душу. Но я все еще воспринимаю тебя как своего мужа, а нам всегда говорили, что мужья и жены стоят выше других родственников, даже отцов, верно? Поэтому, Бен, дорогой, я не выдам тебя, я ничего не скажу полиции. Только... если у тебя хватило твердости сделать то, что ты сделал, почему у тебя не хватило твердости подождать?

- Великий Боже!- пробормотал Бен.

- Ты прошел мимо меня. Я пряталась в одном из входов. Ты нашел правильный поворот. Ты запомнил дорогу. Я не следовала за тобой. Я вернулась. Я не хотела, чтобы ты видел меня. Ты мог решить, что я слежу за тобой.

Глаза Бена округлились и едва не вылезли из орбит.

- Я всегда говорил, что ты сумасшедшая!- Он почти кричал.- Я не ходил туда. Я повернул назад. Я долго плутал, пока нашел выход - вернее, срединную скамейку, возле которой оборвалась моя нитка. Я даже не видел твоего отца. Я вообще никого не видел.- Он замолчал и обнаружил, что Алитея разглядывает его со скептической улыбкой на губах.- Взгляни на меня.- Он указал рукой на себя - сейчас, облепленное мокрой одеждой, его тело казалось особенно пухлым.- Я похож на убийцу? Неужели ты не понимаешь, что все твои предположения нереальны!

Его крик не подействовал на Алитею точно так же, как и спокойный голос. Она просто не слушала его. Бен с ужасом вспомнил, что она не только сочиняла удобные для себя легенды, но и верила в них, причем вера была непоколебимой, почти мистической.

- Но,- продолжила Алитея так, будто не было эмоциональной вспышки Бена,- уже поздно. Это-то и грустно. Ты мог бы переехать сюда, и мы были бы счастливы. Анджеле пришлось бы уехать - хотя она все равно ненавидит этот дом. Ей придется чем-нибудь заняться: я не в состоянии содержать ее. Дом мой, но денег, оставленных папой, не хватит на его содержание. Только на прошлой неделе он сказал мне, что живет в кредит. Он сказал: "Когда я приведу в порядок дела, ты будешь удивлена. Я в долгах по самое горлышко. Если я доживу до семидесяти, нам придется продать поместье. Не бери в голову,- добавил он,- ты можешь выйти замуж за богатого, да и сестра твоя тоже. Жаль, что ты отпустила Баттеруорта: у него доход как раз для такого поместья". Да, Бен, он именно так и сказал, причем не кому-то, а мне! Я его едва не убила - мысленно, конечно, а не на самом деле. Я сказала ему все, что думаю о нем и его участии в нашем разводе. Он лишь расхохотался.

Алитея не поведала о том, что ее отец сказал потом: "Можешь вернуть его, когда он приедет сюда на следующей неделе. Саре почти столько же лет, сколько мне. Он уже успел устать от нее - ведь он женился на ней от отчаяния. Тебе по силам вернуть его, и я советую попытаться. Только на время, как раньше,- в том, чтобы навсегда, нет надобности".

Алитея не догадывалась, что побудило его дать такой совет, абсолютно для него не характерный. Она не знала, что главным кредитором являлся Бен. У Августина было несколько правил поведения, одно из которых заключалось в следующем: никогда никому не верить полностью. Он применял это правило даже к своей любимой старшей дочери, но так, чтобы та не подозревала о его недоверии.

- Единственная помеха - это Сара,- продолжила Алитея, внимательно следя за реакцией Бена.- И теперь, когда я знаю, что ты собой представляешь, я спокойно даю тебе возможность разобраться с нею. Дорогой, что тебя так испугало? Я говорю всего лишь о разводе.

Бен начал было снова убеждать Алитею в том, что не убивал ее отца, однако она перебила его безапелляционным тоном:

- Дорогой, у тебя были все причины ненавидеть его. Я прощаю тебя. Я приму тебя, как только ты будешь свободен. Я не могу жить с тобою до тех пор, пока ты не освободишься. Ты же знаешь, как слуги любят сплетничать скоро об этом узнает вся округа. А мне нравится это старое поместье. Мне не хотелось бы уезжать. Здесь так романтично. Даже название романтичное "Мизмейз". Нет, тебе придется самому переехать сюда. Только поторопись: не обещаю, что буду ждать вечно. Ты знаешь, что я очень ненадежна, и, если у меня появится привлекательный поклонник, я скорее всего соглашусь на синицу в руках. Дорогой, ты же не хочешь оказаться журавлем в небе, правда? С Сарой?

Алитея пошла прочь, размахивая шляпой и напевая песенку, которую Бен наверняка запомнит - "Туманные, туманные росы". Когда она была уже на довольно большом расстоянии, Бен услышал:

- "И сколько раз держал ее в своих объятиях..."

Он действительно запомнил песенку.

Бен вернулся к центру фонтана, прислонился к каменному мальчику и поставил голову под струи.

Вместе с прохладной водой по его лицу текли слезы. Слезы были невидимы, но он чувствовал их тепло и соленый привкус.

* 3 *

Анджела нашла Хорика под каштаном. За то время, что они просидели рядом, между ними не было сказано ни слова. Хорик мечтал о том, чтобы она ушла и оставила его в покое, понимая при этом, что его мечтам не суждено сбыться. Анджелу же не интересовали его желания, она была преисполнена решимости оставаться с ним столько, сколько посчитает нужным.

Она восхищалась и любовалась им.

Хорик растянулся в шезлонге и поэтому выглядел более высоким. Кстати, его рост немного волновал Анджелу, особенно, когда он возвышался над ней. Девушка понимала, что такой рост - аномалия. Ее тревожила и его худоба серый фланелевый костюм сидел на нем так, будто внутри был один скелет без мышц. К тому же его лицо оказывалось так высоко, что ей приходилось задирать голову. Из-за этого она не могла смотреть на него дольше, чем несколько секунд. А сейчас, когда он лежал сунув руки под голову, можно было спокойно разглядывать его.

Он казался ей настоящим красавцем, хотя не все назвали бы его красивым.

У него были темные волосы, узкое лицо с близко поставленными глазами и широкими, густыми бровями. Когда он хмурился, создавалось впечатление, будто глаза сидят очень глубоко. "Нос с благородной горбинкой, как у римского патриция, рот тоже классический,- думала Анджела.- Он полная противоположность этому глупому коротышке Бену, которого сестра посчитала достойным для роли мужа. Хорик высок, очень высок, и строен. У него сложный и непредсказуемый характер, а Бен сговорчивый и наивный. И Хорику никогда не грозит стать таким, каким бывает Бен в самые торжественные моменты - смешным и нелепым".

Анджела радовалась, что смогла превзойти свою сестру хотя бы в одном в выборе мужчины. Она судорожно вцепилась в подлокотники, когда вспомнила, что Алитея уже успела загрести Хорика своей сетью, и поклялась, что он никогда не будет принадлежать сестре. Уж лучше она его убьет.

- Хочешь чаю?- ласково спросила она.

- Нет, спасибо.

Хорик был бледен: убийство подействовало на него сильнее, чем на Анджелу.

- Тебе лучше?

- Я в порядке,- угрюмо буркнул он.

- Ты знаешь, что его уже увезли?

- Да.

- Полицейские с тобой уже говорили?

- Нет. С какой стати? А с тобой?

- А разве у меня есть, что им сказать?- Анджела внимательно наблюдала за Хориком.

- Ты пришла к месту убийства вслед за мной. Я как раз стоял склонившись над ним. Наверное, ты подумала, что его убил я,- ответил он.

- Естественно, нет.

- Не знаю, почему нет, если только не предположить, что у меня не было причин желать зла твоему отцу. Кстати, ты шла за мной?

- Какое-то время да, а потом я потеряла тебя из виду,- сказала Анджела.

- А зачем ты шла за мной?- с неожиданной горячностью спросил Хорик.

Едва не вздрогнув от удивления, Анджела ответила:

- Я предполагала, что ты можешь заблудиться, так как не знаешь лабиринт. Это очень утомительное занятие - бродить по лабиринту, особенно в такую жару. Дышать почти нечем. А как ты добрался до центра? Мало кто добирается, даже случайно.

- Завернул куда-то, потом еще куда-то, потом еще,- успокоившись, сказал Хорик.- Увидел тебя. Я подумал, что найду выход, если буду все время держать тебя в поле зрения, но ты куда-то исчезла, и я оказался в центре.

- Я искала тебя. Твоя мама попросила позаботиться о том, чтобы ты не утомился.

- Моя мама!- В его голосе звучали усталость и раздражение. Он выпрямился и с подозрением посмотрел на Анджелу: - Вы что, спелись?

Девушка знала, что леди Лэнсон на ее стороне: она надеется, что Анджеле удастся отбить Хорика у Алитеи. Анджела же понимала, насколько это маловероятно.

- Спелись?- Ее большие голубые глаза расширились.- С чего бы? И в чем?Анджела тряхнула головой, и золотистые волосы рассыпались по плечам - она знала, что он не сможет ответить на ее вопросы.

Хорик опять откинулся на спинку. Анджела заметила, что его костлявые руки дрожат, а кадык на шее движется вверх и вниз, словно он глотает.

- Моя мать,- сказал он,- считает, будто знает, что для меня лучше, причем во всем.- Ударение на последнем слове было чрезвычайно показательным.- Она постоянно строит для меня планы. Договаривается, чтобы меня осмотрели, следит за мной, задает вопросы. Анджела, не будь одной из них.

- Конечно не буду. Но если она действительно печется о твоем благополучии...

- Я сам за себя решу,- сердито отрезал он.- Я не ребенок.

- А никто и не считает тебя ребенком. Просто иногда окружающим, особенно, если они любят тебя, со стороны виднее.- Анджела не смогла полностью скрыть своих эмоций, и Хорик опять с подозрением покосился на нее.

- Жаль, что я вернулся домой,- признался он.- Лучше бы я остался в Бергене. Там я был счастлив. Поеду завтра, если...- Он замолчал.

- Если что?- Анджела догадывалась, что он имеет в виду: "если у меня хватит сил расстаться с Алитеей", но ее это не волновало. Пока он здесь, по любой причине, у нее есть шанс, считала она.

- Если мама не устроит шум, когда я сообщу о своем отъезде,- ответил он.

- О, тебе нельзя уезжать!- облегченно воскликнула девушка.- Ты не можешь ее оставить. Представь, как ей будет одиноко в огромном доме, когда не с кем словом перемолвиться.

- Пусть едет в Лондон и живет там или еще где,- ощетинился Хорик.- Рано или поздно мне все равно нужно возвращаться.

- Она возненавидит город после жизни здесь, в вашем доме, откуда открывается изумительный вид на море. Вспомни, какая духота в городе и тем более в Лондоне. Она не вынесет. Я часто мечтала жить в доме на скале - ведь отсюда море не видно.

- Там такой сильный ветер, что можно сойти с ума,- сказал Хорик.

И тут Анджелу осенило.

- А как ты посмотришь на то,- осторожно начала она,- что я некоторое время поживу с твоей мамой? Я не смогу заменить тебя - вообще-то, я не предлагала бы такое, если бы ты дал слово остаться,- зато ей будет с кем поговорить. Да и мне тоже,- добавила она чуть тише.

- Но,- Хорик запнулся,- но как же Алитея? Неужели ты оставишь ее одну?

- Мне придется оставить ее в любом случае,- ответила Анджела, умело изображая мягкое сожаление.- Теперь Лети здесь хозяйка, ей не понравится, если я буду мешаться под ногами. У меня же мало денег и нет дома. Я могла бы первые два-три месяца пожить с твоей мамой, прежде чем решу, как зарабатывать на жизнь. Это немного смягчит удар!- Она рассмеялась. Этот смех должен был свидетельствовать о ее стойкости в столь отчаянном положении.Если, конечно, твоя мама да и ты тоже согласитесь. Думаю - нет, уверена,что она-то согласится.

Хорик стиснул руки, чувствуя, что попал в западню.

- Мне кажется, тебе не следует оставлять Алитею,- упрямо настаивал он.

- Я же сказала: она не хочет видеть меня здесь,- повторила Анджела, взбешенная тем, что он может думать только о комфорте Алитеи.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю, и все. Она моя сестра.

- Ты спрашивала ее?

- Нет. В этом нет надобности. Поверь мне, я действительно знаю!

Тон Анджелы становился все более сердитым, однако она боялась показаться враждебной по отношению к Алитее, так как знала, что Хорик тут же оборвет ее, и все попытки объясниться лишь ухудшат положение.

- А почему бы тебе не спросить у нее?- предложил он. Эта идея только что пришла ему в голову: он намеревался таким образом отделаться от Анджелы. Нет, он не испытывал к ней неприязни, просто она тревожила его своей силой и напористостью.

Хорик считал свой ход чрезвычайно хитрым, но Анджела мгновенно раскусила его.

- Не буду,- заявила она.- Во всяком случае, пока.

- Давай я спрошу?- не терял надежды Хорик.

Анджела собралась было запротестовать, но вспомнила, что сейчас Лети с Беном. Вполне вероятно, что Хорику пойдет на пользу, если он узнает об этом.

- Если хочешь,- с деланным безразличием проговорила она.- Думаю, ты найдешь ее у фонтана.- В этот момент она краем глаза заметила розовое платье - Сара медленно шла по дорожке из розового сада.

А Хорик уже спешил к фонтану.

Анджела с улыбкой представила, что ждет его там.

* 4 *

Сара преградила ему путь. Хорик воспринимал ее как необъятное розовое препятствие на своем пути Сара была хрупкой, однако ее платье занимало огромное пространство, и он никак не мог обойти его.

Все же Хорик решил преодолеть это препятствие, даже если придется наступить на клумбу, и в этот момент Сара взяла его за локоть.

- Хорик, уделите мне минутку,- попросила она.- Мне хотелось бы поговорить с вами.

Хорик взбесился. Его густые брови сошлись на переносице, но Сара не видела этого, так как его лицо было слишком высоко, а она никогда не считала возможным менять свою позу ради того, чтобы подстроиться под собеседника. Вот Хорик может наклониться - она же никогда не задерет вверх голову. Жизнь в театре научила ее никогда не забывать о грациозных позах.

- Давайте присядем,- предложила Сара, подводя его к самой узкой в саду скамейке.

Когда они уселись, их головы оказались на примерно одинаковом уровне, что позволяло вести беседу. Оказывается, именно ноги, а не тело, были главной причиной такого высокого роста Хорика.

Он крутился и извивался - ему не терпелось бежать к фонтану, где он надеялся застать Лети одну. Сара не замечала его нетерпения - она была полностью поглощена мыслями о Бене.

- Хорик,- начала она,- сегодня вы были в лабиринте.

- Да.

- Вы что-нибудь видели?

- Что видел?

- Я имею в виду, вы видели там кого-нибудь? Вы видели Бена?