Ладья

Ещё никогда в жизни я не была так счастлива покинуть борт судна. В терминале меня отвели в сторону агенты, которые хотели расспросить меня про шторм и арест Тейта. Стоило мне упомянуть о том, что Тейт собирался встретиться с Сесилом Хантом, который продинамил его, как их глаза вспыхнули интересом. Юрист оказался особо увертливым, раз уж умудрился так долго избегать ареста. У меня было предчувствие, что его удача вот-вот закончится. Тейт Льюис выдаст Агентству всё, что они захотят знать, пойдя на сделку.

И только спустя два часа с тех пор, как я сошла с парома, мне наконец-то позволили покинуть терминал. На улице меня атаковала толпа репортеров, закидывающая вопросами всех, кто покидал здание. Я склонила голову и протиснула сквозь них. Я просто хотела убраться отсюда.

Моё удостоверение Агентства давало мне доступ на охраняемую стоянку в соседнем здании Береговой Охраны. Я устало тащилась мимо полицейских машин, скорых и любопытных зевак. Мои движения были вялыми, когда я забралась в «Джип», а мои руки тряслись так сильно, что я оказалась способна только держаться за руль. Я незряче уставилась в лобовое стекло. В моем сознании замелькали образы. Одно событие проигрывалось снова и снова — спасательные катера вытягивают людей из воды. Как я могла сидеть тут в тепле и безопасности, когда другие, возможно, потеряли жизнь сегодня?

Кто-то постучал в окно, и я подняла взгляд на обеспокоенные глаза полицейского. Я опустила окно, и только из-за холодного ветра, ударившего в лицо, я поняла, что плачу.

— Вы в порядке, мисс? — добродушно спросил пожилой мужчина.

Кивнув, я вытерла слёзы.

— Я просто… мне нужна минутка.

Понимание озарило его глаза.

— Вы были на пароме?

— Да.

Он положил руку на дверь.

— Могу ли я кому-нибудь позвонить и попросить приехать за вами?

Не знаю, почему я первым делом подумала о Лукасе. Я покачала головой и показала ему своё удостоверение.

— У меня переноска, битком набитая трау, которых мне надо отвезти в «Плазу» прежде, чем я отправлюсь домой. Обещаю, со мной всё хорошо, я могу везти машину.

— Хорошо. Езжайте аккуратно. Мы получаем известия об авариях по всему городу. Полагаю, все были очень заняты, глядя на огни в небе, а не туда, куда они ехали.

— Конечно. Спасибо.

Как только он ушёл, я подняла окно. Разговор с ним успокоил мои всклокоченные нервы, и я чувствовала себя лучше, когда завела машину.

Полицейский не шутил насчет пробок. На Манхэттене творился сущий хаос, сделав поездку до Куинса в два раза дольше обычного. В «Плазе» я натолкнулась на Брюса, Трея и нескольких других охотников, которые задали мне массу вопросов, узнав, что я была на пароме. Я ответила на несколько вопросов и убежала. Единственным моим желанием было принять душ, поесть и лечь спать. Всё остальное могло подождать до завтра.

* * *

— Есть тут кто? — выкрикнула я, идя по коридору, тускло освещенному двумя мерцающими канделябрами.

Споткнувшись на неровном полу, я уперлась рукой в холодную каменную стену и почувствовала, как сквозь меня прошел слабый энергетический поток. Что за странное место.

Я вошла в большую круглую комнату, как над стеклянным куполообразным потолком сверкнула молния, осветив небеса. Не успела я хорошенько разглядеть комнату, как она исчезла, и я оказалась на улице. Я стояла на вершине холма, выходящего на океан. Я повернулась на все триста шестьдесят градусов и обнаружила, что была на небольшом каменистом острове с минимум растительности, и никакого материка в поле зрения.

Снова вспыхнула молния и промчалась сквозь небеса. Только вот она не походила на обычную молнию. Вместо разветвления или движения зигзагом, она двигалась прямой линией, подобно ножу, режущему тонкую ткань неба. И она была ярко-зеленой, а не белой.

Я ахнула, когда меня окатил холодный дождь. За считанные секунды волосы прилипли к голове, а пижама промокла насквозь. Из ниоткуда налетел сильный ветер, подхватил меня и понес в сторону океана. Я опустила взгляд на воду, летя над ней, и к своему удивлению обнаружила, что океан был спокойным, несмотря на бушующий над ним шторм.

Я моргнула и, как вдруг, уже не летела. Я стояла у входа в широкую аллею. С трех сторон я была окружена горами и стенами из гладких черных скал. Свет испещрял гору и долину аллеи, говоря мне, что здесь жили люди.

Над головой странная зеленая молния закипела, затеяв над аллеей колыхающуюся игру света различных цветов. Воздух вокруг меня затрещал от статической энергии, поднимая мои волосы во все стороны.

Ужасающий рёв наполнил воздух, от которого я вынуждена была закрыть уши. С нарастающим чувством страха я наблюдала, как в небе над горой стремительно образуется разлом. Я побежала к горе, выкрикивая во все горло предупреждение жителям, но я была слишком далеко.

В мире стало смертельно тихо, словно из него высосало все звуки. А потом взрыв сотряс воздух, и гора начала рушиться. Мой крик был резко прерван. Меня накрыло ударной волной и швырнуло навзничь. Я лежала на земле не в силах двигаться и хватала ртом воздух, а стоящий в ушах звон перекрывал отдаленные крики.

— Джесси, проснись.

Я открыла глаза и несколько раз моргнула, пытаясь сфокусировать зрение. Возвышавшаяся надо мной тень приняла форму человека и, вскрикнув, я скатилась с дивана. Я попыталась встать, но оказалась закрученной в одеяло как буррито. Я бы рухнула на кофейный столик, если бы руки незнакомца не поймали меня.

— Отпусти меня.

Я оттолкнулась от спасителя и, к своему удивлению обнаружила, что меня отпустили. Сердце колотилось в груди. Я упала на диван и уставилась в кипучие голубые глаза.

— Какого хрена, Лукас?

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки? — требовательно спросил он.

— Что? — я переспросила, пытаясь успокоить своё колотящееся сердце.

Он нетерпеливо выдохнул.

— Весь вечер, с той минуты как я увидел тебя в новостях, я звонил тебе.

Я потерла глаза, явно сбитая с толку.

— Меня показали по новостям?

— Ты покидала терминал. Репортеры взяли интервью у женщины, которая сообщила, что ты спасла жизнь её сына. И мы получили весть от Агентства, что ты арестовала Тейта Льюиса на пароме, — его голос стал более грубым. — Что, черт возьми, произошло на том пароме, и почему ты в одиночку отправилась за Тейтом?

Я спихнула с себя одеяло и, встав, пнула его пальцем в грудь.

— Не смей со мной так разговаривать. Только родителям позволено в таком тоне со мной общаться, а ты ни один из них.

Его глаза распахнулись от моего всплеска эмоций.

Я продолжила:

— Если спросишь мило, я расскажу тебе почему была там… но только после объяснения как ты попал в мою квартиру.

— Взломал твои замки, — сказал он, словно это было плевое дело.

— А чары?

Тот факт, что в этот раз он прошёл сквозь чары без приглашения, подтверждал подозрения Теннина, что Лукас наложил их. Но я хотела услышать это лично от него.

— Я их наложил.

Меня покинула сдерживаемая ярость.

— Зачем?

Он горестно улыбнулся.

— Я хотел, чтобы ты была в безопасности, и это самое меньшее, что я мог сделать после того, как отнесся к тебе.

— А чары на моих родителей?

— Я посчитал, что они всё ещё могут быть в опасности, и если с ними что-то случится, это сокрушит тебя, — он запустил руку в волосы. — Я понимал, что ты не позволишь мне приблизиться к ним, так что я провел ритуал, когда ты вышла из их палаты.

Я снова рухнула на диван.

— Значит, всё-таки я видела тебя, уходящим из их палаты.

— Да.

— Спасибо, — сказала я, еле ворочая языком.

Если бы он не наложил на них защитные чары, их могли снова схватить в заложники или убить во время несанкционированного проникновения в больнице.

— Я сделал это не ради твоей благодарности, Джесси, — он сел рядом со мной на диван. — Ты мне ничего не должна. Надеюсь, что однажды ты сможешь простить меня за то, что я сделал тебе, но я этого не жду.

Самобичевание в его глазах било через край. Я отвела глаза, лишь бы не видеть этого.

— Единственное о чем я прошу, это выслушать меня. Сможешь?

Я кивнула. Отчасти я боялась услышать, как он озвучивает причины своего поступка, но в душе знала, что никогда не смогу полностью отпустить обиду, если не услышу этого.

— Меня с детства учили доверять только тем, кто входит в узкий круг, поэтому всех, кто был извне, я держал на расстоянии. А потом я встретил тебя. Не буду лгать и говорить, что моё предложение о помощи в поисках твоих родителей было не из эгоистических соображений, но всё же я не смог не восхититься твоей смелости и твоей непоколебимой вере в то, что твои родители были живы. И не успел я осознать, как ты уже неким образом проникла сквозь мою защиту, и я стал испытывать потребность оберегать тебя.

Я снова посмотрела ему в глаза.

— Я не делала этого с…

Улыбка коснулась его губ.

— Я сам это сделал с собой. Я самонадеянно считал, что смогу сам выбирать о ком и когда мне заботиться, но ты доказала мне насколько я ошибался, и это заставило меня сомневаться в себе… и в тебе. Это жалкое оправдание, но единственная причина, по которой я могу предположить, почему я отреагировал подобным образом в тот день. Я всегда гордился тем, что умело читал людей и распознавал лживость, но поверив в худшее в тебе, я с такой легкостью позволил обвести себя вокруг пальца. Я был слишком ослеплен гневом, чтобы увидеть правду, пока не стало слишком поздно.

— Когда Фарис очнулся, — мою грудь сводило всё сильнее с каждым словом его признания.

— Нет. Я понял это раньше. Когда ты заорала на меня и сказала, что доверяла мне, я услышал правду в твоем голосе и увидел взгляд человека, которого предали. Я никогда в жизни ненавидел себя до того момента. Я хотел ударить того эльфа и забрать тебя оттуда, но на кону стояло большее, чем твоё прощение.

— Фарис, — прошептала я.

Друг Лукаса был в плохом состоянии, и его жизнь была гораздо важнее, чем дружба, которую мы взрастили. Я бы поступила также ради своих родителей.

— Не было ничего такого, что мог бы я сделать для Фариса, чего не смог бы Фаолин. Но я мог позволить Хавасу думать, что всё идёт по его плану, и он приведёт нас к тому, кто за этим стоял. Мы ушли, но недалеко. Мы остались, чтобы понаблюдать за домом… и за тобой.

У меня перехватило дыхание. Он остался?

— Вот только мы не ожидали, что спустя несколько часов явятся Агенты. Или что кто-то создаст портал внутри дома и поможет Хавасу сбежать прямо из-под нашего носа.

Я не могла говорить. Я всё ещё переваривала тот факт, что он не оставил меня там одну. Всё это время я думала, что он ушел, словно я была для него пустым местом. Я склонила голову, чтобы он не смог увидеть слезы, стоявший в моих глазах.

— Прости, что причинил тебе боль, Джесси, — тихо произнёс он. — В течение многих недель я хотел рассказать тебе это, но ты была так зла, и имела полное право на это. Высшие фейри принесли твоей семье только страдания. Я много раз задавался вопросом, не стоит ли мне оставить тебя в покое и дать тебе ненавидеть меня, потому что тебе будет гораздо лучше без меня в твоей жизни.

Я слепо уставилась в пол. Как на такое ответить? Я твердила себе, что не хотела от него извинений, что они мне были не нужны, но я ошибалась. Очень ошибалась.

— Ты не должна что-либо говорить. Ты ничего мне не должна, — сказал Лукас, когда моё молчание затянулось.

Его рука появилась в моем поле зрения. Он взял меня за руку. Его прикосновение было нежным, но именно эту руку я травмировала на пароме. Я невольно дернулась.

Он замер, а потом пальцами поднял рукав моего свитера, открыв плотную повязку, которую я наложила на запястье.

— Ты ранена.

— Пустяк, просто растяжение.

Я попыталась вытащить руку из его хватки, но он отказался отпускать.

— Ты доктору показывала? — он большим пальцем потер внутреннюю сторону моей ладони.

Я постаралась проигнорировать теплое покалывание, потекшее вверх по моей руке.

— Сотрудник скорой помощи проверил меня перед высадкой с парома.

Он заключил мою руку в обе свои руки и начал нежно массировать.

— Расскажешь мне, что там произошло?

Меня наводнили ощущения. Было нечто интимное в его действиях, и я забыла обо всём, кроме его сильных, тёплых пальцах.

— Джесси?

Я сглотнула.

— Я удивлена, что ты не осведомлен уже обо всём, что случилось.

— Фаолин прочитал отчет Агентства, но я хочу услышать твою историю. Откуда ты узнала, что Тейт Льюис будет на пароме?

— Я не знала, — я рассказала ему о своём заказе на трау, Тейте и шторме. Ко времени как я закончила, казалось, мою грудь заключили в тиски. — По новостям сообщили, что шесть человек утонуло. Двое из них были дети.

— Я тоже слышал это.

Невзирая на все мои усилия, по щеке покатилась слеза, а за ней другая. Я гневно вытерла их.

Лукас отпустил мою руку. А в следующую секунду я оказалась в его объятиях.

— Не держи в себе, — нежно приказал он.

— Я н-не могу.

Успокаивающими круговыми движениями он стал поглаживать мою спину.

— Слезы не делаю тебя слабой, микалаех. Держась за свою боль, ты только ещё больше навредишь себе.

Не знаю, то ли дело в его прикосновениях, то ли в его словах, но я расплакалась. Я плакала, скорбя о тех, кто утонул и о детях, чьи до ужаса перепуганные крики будут преследовать меня во снах.

Лукас даже не шелохнулся, чтобы отпустить меня, после того, как я успокоилась. Мне пришлось заставить себя и выбраться из теплого комфорта его рук. Я чувствовала себя изможденной, но в хорошем смысле. Он был прав. Отпустив всю боль, я почувствовала себя легче и снова могла контролировать свои эмоции.

Его взгляд изучал меня

— Лучше?

— Да.

Я заправила волосы за уши, не переживая, что вероятней всего ужасно выглядела. Теперь я чувствовала себя почти самой собой, пришло время получить ряд ответов.

— Что это был за шторм? Я спрашивала агентов об этом, но они отказались отвечать, словно я не могла сама понять, что он имеет фейскую природу.

Лукас медленно выдохнул, подобно тому, кто собирался поделиться плохими новостями.

— В барьере между нашими мирами появилась брешь, и схождение двух атмосфер вызвало шторм.

— Но есть же порталы, открывающиеся между нашими мирами изо дня в день, и они не вызывают проблем. А что насчёт Великого Разлома? Не помню, чтобы я слышала какие-то упоминания о странных штормах, когда это случилось?

— Порталы открываются с помощью магии, которая защищает этот мир, — объяснил он. — И разлом не вызвал шторма, поскольку фейри были достаточно сильны, чтобы удержать баланс между мирами, пока его не устранят.

— Были достаточно сильны?

— Когда Аедна создала наш мир, она вложила энергию в каждое живущее в нём создание, — он приложил руку к своей груди. — Магия в каждом из нас исходит от неё, и именно поэтому мы должны возвращаться в свой мир, чтобы восполнить её. В противном случае, мы не сможем устоять под воздействием железа вашего мира.

— И какое это имеет отношение к штормам? — спросила я.

Он улыбнулся.

— Я уже подхожу к сути. Со времени Великого Разлома, тысячи фейри перешли жить в ваш мир. В твоем мире стало много фейской магии, которой никогда здесь не было, и это сбило баланс между нашими мирами. Фейри всё ещё более сильная раса, но менее устойчива, чем раньше. А это означает, что мир Фейри не способен полностью сдержать свою энергию, когда в барьере возникают бреши. И часть энергии протекает в этот мир. То, что ты наблюдала сегодня, было результатом такой протечки.

Это была всего лишь протечка?

— Это возможно исправить?

— Брешь вызвана исчезновением ки’тейна из нашего мира, — сказал он. — Ки’тейн вмещает в себя так много силы, что он перевесил чашу баланса магии. Только его возвращение сможет остановить разрушения.

— Что случится, если ты не найдёшь его?

Лукас сжал губы в мрачную линию.

— Появится еще больше слабых мест, и штормы станут более частными и яростными. В конечном счете, барьер может рухнуть полностью и наши миры либо сольются, либо искореняться. Никто не знает.

Казалось, всё тепло высосало из комнаты.

— А Агентство в курсе всего этого?

— Да. Там решили, что в интересах общества, лучше не делиться подобной информацией. Она лишь вызовет панику, и найти ки’тейн станет сложнее. Агентство посчитало, что если назначить за нахождение ки’тейна более высокий гонорар, то это побудет охотников искать его, не задавая слишком много вопросов.

Я рассержено покачала головой.

— Нас волнуют не только деньги. Они должны были рассказать нам правду, мы заслуживаем знать каковы ставки, если ки’тейн не будет найден.

— Согласен, но у Агентства свои методы работы, — судя по выражению лица Лукаса, он не особо верил их компетенцию, как и я. — Именно поэтому мы ведем свои собственные поиски, одновременно работая с ними.

— Вы близки к нахождению? — я потерла руки, стараясь не думать об альтернативе.

Он поднял одеяло, упавшее на пол, и накрыл меня.

— Мы знаем, что он в Нью-Йорке, потому что брешь в барьере возникла именно здесь. Но в таком большом городе он может быть где угодно. Датчик должен оказаться в радиусе трех метров, чтобы обнаружить его.

Я зарылась в одеяло.

— А есть способ создать более сильный датчик, такой, что сможет покрыть больший радиус?

— Мы пробовали, но в вашем мире слишком много железа, чтобы получить сигнал. Помимо охотников, сотням агентов и фейри было поручено построить сеть координат города. Они просто ходят по городу и входят в здания, пытаясь уловить сигнал ки’тейна.

Во мне зародилось нехорошее предчувствие.

— Ки’тейн настолько мал, что может быть где угодно. Если кто-то окажется достаточно умён, чтобы спрятать его в железе, его никогда не найдут.

— Датчики — последняя надежда. Я был сосредоточен на тех, у кого имеются способы забрать ки’тейн из храма и отслеживал их деятельность тут. Я знаю, что за этим стоит Королева Анвин, но её личная Стража слишком хороша в сокрытие своих следов. Я также знаю, что кто-то в этом мире помогает им, и я сузил свои поиски до нескольких лиц. Давиан Вудс — один из них, но он умен и скрытен, — Лукас улыбнулся. — Или был до той минуты, когда он сам того не зная, пригласил в свой дом охотника.

Я пожала плечами.

— Ни кто мне не верит, когда я говорю, что охотница. В кои-то веки это сработало мне на руку.

— Ты сделала то, что ни я, ни Агентство, так и не смогли. Благодаря тебе, я теперь знаю о связях Давиана с Тейтом и Благим Стражем.

В груди растеклось тепло.

— Ты признаешь, что я провела отличную работу?

— Да, — без колебаний ответил он. — Но я надеюсь, что ты поняла, кто такой Давиан Вудс и что не стоит ему переходить дорогу, особенно теперь, когда мы знаем, что он работает с Королевой.

— Поняла, но даже если бы я знала об этом раньше, я бы всё равно пошла на ту вечеринку.

— Из-за родителей, — сказал он.

— Да, — я притянула колени к груди и обхватила их руками. — В прошлом месяце в больнице произошла попытка несанкционированного проникновения. Фейри пытался добраться до родителей, но не смог.

— Знаю. Я чувствую, когда любой другой фейри пытается пройти сквозь мои чары.

— О.

Я должна была знать, что после того, как Конлан наложил чары на квартиру, это предупредило их о проникновении незнакомцев.

Лукас удерживал мой взгляд.

— Твои родители в безопасности, Джесси. Они были под моей защитой с той самой минуты, как их забрали из дома Хаваса, и я не позволю ничему с ними случиться.

Я могла лишь кивнуть, потому что моё горло снова стянуло. Сегодня у меня были резкие перепады настроения и, судя по всему, пока что я была эмоционально неуравновешенна.

Его взгляд переместился на фотографии моей семьи на камине.

— Твои родители знают через что ты прошла ради их возвращения домой?

— Не всё. Я собираюсь рассказать им, когда они смогут нормально отреагировать на это, — я затеребила махровый край одеяла. — Я могу кое-что спросить?

— Да.

— Если Королева Анвин стоит за исчезновением ки’тейна, зачем она пошла на это и рискнула уничтожением твоего мира?

Он провел рукой по волосам.

— Честно, я не знаю. За последние двадцать лет, Анвин настаивает на возвращении всех фейри домой и закрытии барьера между нашими мирами. Есть небольшая фракция фейри, которая верит, что люди ничтожны по сравнению с нами, но она горячо и пылко говорит о сохранении непорочности нашего мира. Если уж на то пошло, она хочет сохранить наш образ жизни, а не разрушить.

Я скривила губы от описания Благой Королевы.

— Если она не любит нас так сильно, тогда почему она позволила Принцу Рису явиться сюда?

— Она позволила этому произойти только потому, что единственное, что её заботит превыше всего, это её сын, и она ни в чём не может ему отказать. Стало обрядом посвящения для фейри, достигающих зрелости, проводить время в вашем мире. Принц Рис захотел исследовать мир людей, и его мать пойдет на всё, лишь бы он был счастлив.

— То есть, ты пытаешься сказать, что он избалованный до крайности и получает всё что пожелает, — один уголок моего рта подернулся вверх. — Всех принцев-фейри балуют подобным образом?

Лукас улыбнулся, и в моём животе вспорхнули бабочки.

— Мой отец придерживался совсем других принципов в том, как воспитывать наследника. Когда я был мальчиком, он выбрал кузенов, которые станут моими личными стражами, и мы с того дня тренировались вместе. Любое предстоящее им испытание я встречал вместе с ними. Когда одного из нас наказывали за шалости, все шестеро получали такое же наказание.

Я попробовала представить его и других парней, особенно Фаолина, как озорных мальчишек, но не смогла.

— Неужели это значит, что тебе тоже пришлось бегать вверх-вниз по горам?

Он разразился смехом.

— Мы сделали из этого игру. Кто дольше продержался, не лишившись последней трапезы, тот был победителем.

— Дай догадаюсь, Фаолин преуспел в этой игре.

— Так и есть, — Лукас не скрывал своей усмешки. — Он сказал, что ты довольно хорошо справилась с лестницей.

Я состроила гримасу.

— Высокая похвала.

— От него уж точно. Радуйся, что здесь нет гор.

— Думаю, могу с уверенностью сказать, что не подойду ни к одной горе, если он будет рядом.

Я переместилась и села, поджав под себя ноги, почувствовав себя комфортно с Лукасом впервые со времени того ужасного дня у Рогина. В голове не укладывалось, что я чувствовала себя так в его обществе после всего, что случилось.

Что-то с грохотом упало в ванной комнате, и он вскочил на ноги.

— Это Гус, — выпалила я до того, как он пошел разбираться.

Лукас нахмурился.

— Гус?

— Драккан. Он уходит и приходит через окно в ванной.

— У тебя драккан?

Лукас бросил на меня взгляд, полный веселья.

— Быстрее это я у него, — я вздохнула. — Он влетел в мой «Джип», и я принесла его домой, чтобы подлечить его крыло. А теперь он отказывается уходить.

Словно услышав меня, Гус вошел в гостиную с напыщенным видом. Он взглянул на Лукаса и раздраженно зарычал. Сунув голову под кофейный столик, он вылез из-под него с мягкой игрушкой, которую я купила ему, и прошествовал обратно в коридор.

Я широко улыбнулась.

— Мне кажется, ты ему не понравился, но не принимай это на свой счет. Гус немного вспыльчив, и я уверена, что даже я ему не нравлюсь.

— Удивлен, что он возвращается, — Лукас смотрел вслед драккану. — Дракканы не ручные. В мире фейри они неистовые создания, которые охраняют границы Неблагих.

Я не сдержалась и рассмеялась от мысли о том, что Гус охраняет что-либо ещё кроме его миски. Я видела бездомных кошек куда страшнее, чем он.

Лукас сел и улыбнулся мне.

— Приятно снова слышать твой смех.

Моё сердце затрепетало, когда мы встретились взглядом, и я внезапно осознала насколько близко он был. Я облизнула губы, и его взгляд упал на них на долю секунды. Мне что показалось, или его глаза стали чуть темнее?

Он протянул руку и у меня в горле застрял воздух, когда он задел моё ухо. Он подхватил прядь моих волос, обернул вокруг своих пальцев и игриво потянул, и от этого воспламенились все нервные окончания в моём теле.

— Лукас, — прошептала я.

Я хотела спросить, что он делал, но мой мозг закоротило, когда он отпустил волосы и накрыл ладонью мою щеку.

Его пылкий взгляд пригвоздил меня. Он склонился и остановился только когда нас разделяли всего несколько сантиметров. Меня накрыло ощущение дежа вю. Я подняла руку и приложила её к его груди, словно ей там и место. В ответ он взял мою руку и положил её на свою шею. Мои пальцы коснулись его волос на затылке, он вздрогнул.

А потом скользнул рукой к моей шее. Он ласково провел губами по моим губам, устроив взрыв в моем животе, прошептав моё имя мне в губы. Я приоткрыла губы, и больше никаких приглашений он от меня не ждал. Он соскользнул языком внутрь и заявил права на мой рот с такой свирепой нежностью. Когда он отпрянул, у меня кружилась голова, и я задыхалась.

Я тихо запротестовала, но он не собирался останавливаться. Он снова склонил голову и накрыл мои губы в новом пронзительном поцелуе, который стер все волнительные мысли. Я тонула в его прикосновении и наполнивших меня ощущениях, и я понимала, что хочу большего.

Я едва ли осознавала, что меня подняли, пока внезапно не оказалась на его коленях. Я встала на колени и накрыла его лицо руками, сливаясь с ним в поцелуе. Он сдался и перестал контролировать поцелуй, вместо этого скользнув теплыми руками вниз и обхватив мои ягодицы, прижимая к себе.

Он оторвался от моих губ, но не остановился, а стал спускаться вниз по моему горлу, оставляя дорожку из поцелуев.

— Микалаех, — хрипло вымолвил он, слово прозвучало как мольба.

В этот миг я бы отдала ему всё, ему просто стоило попросить.

Окно в ванне хлопнуло, и словно заклинание разрушилось. Лукас замер и на целую минуту единственным звуком в комнате было наше прерывистое дыхание. Он откинул голову на спинку дивана. Его глаза были закрыты, будто он не мог смотреть на меня.

Другого рода жар охватил меня, и я сползла с его коленей со всем достоинством, на которое была способна. Тот факт, что он не попытался остановить меня, о многом говорил. Нуждаясь в пространстве между нами, я пересела в кресло. Я посмотрела на него и обнаружила, что он наблюдает за мной с печальным видом, от которого у меня защемило в груди.

— Джесси…

— Мне кажется, тебе надо уйти, — сказала я, возгордившись тем, насколько ровным был мой голос, невзирая на бурлящие во мне эмоции.

Лукас сместился на край дивана, но не встал.

— Я уйду, если ты этого хочешь, но не так.

Я сложила руки на коленях.

— Это был всего лишь поцелуй. Такое случается, и ты не обязан ничего мне объяснять.

— Это было гораздо больше, чем просто поцелуй, — хрипло произнёс он. — И остановился я, потому что слишком сильно этого желал, а не потому, что не хотел.

Что-то щелкнуло в моём сознании, словно открылась дверь, о существовании которой я не знала. Я уставилась на него, когда всплыли воспоминания. Мы с ним были в моей спальне, и он стоял на коленях передо мной.

«Но мне нравится то, как ты целуешь меня. Повторишь, когда я приду в себя?»

«Нет, микалаех. Но не потому, что не хочу».

Я накрыла рот ладонью, когда воспоминания той ночи вернулись ко мне. Большая их часть была смутными, словно сон, который трудно ясно вспомнить. Но поцелуй я вспомнила с кристальной ясностью.

— В ночь, когда у меня была лихорадка, мы поцеловались. Почему ты не рассказал мне?

Он потер подбородок.

— Потому что этого не должно было случиться, и было лучше, если бы ты не помнила этого.

Я проглотила боль, вызванную его ответом.

— Тогда почему ты поцеловал меня снова?

— Секунда слабости, — признался он.

— Ох.

К сожалению, более красноречивого ответа у меня не нашлось. Но его и не могло быть, когда кто-то целовал тебя по ошибке.

— Я не должен бы целовать тебя, потому как знал, что не захочу довольствоваться одним, — он грубо выдохнул. — Ты же знаешь, что у нас не может быть будущего. Я очень дорожу тобой, Джесси, и я не стану относиться к тебе как к некой временной интрижке. Ты заслуживаешь большего.

Он был прав, но слышать эти слова легче не стало. Как только я начала влюбляться в него, я знала, что это приведет только к разбитому сердцу, потому что отношения между человеком и фейри вели в никуда. Джексон Чейз и принцесса Нерисса знали это, и вместо того, чтобы быть порознь, они рискнули всем. За это он заплатил своей жизнью.

Было бы лучше, если бы мы с Лукасом не устранили наши разногласия. По крайней мере, когда я была зла на него, я могла отключить другие чувства. И я понятия не имела, каково это целовать его.

Я старалась придумать, как ответить, как вдруг на лестничной площадке разразилась суматоха, и раздался громкий голос Мориса:

— У вас нет тут никакой власти, как и прав не пускать меня к ней.

— Опять.

Я вскочила на ноги и бросилась к двери. Рывком распахнув дверь, я обнаружила возмущенного крёстного отца, который, судя по его виду, готов был броситься на Иана и Керра. Те стояли спинами к моей двери.

Облегчение вспыхнуло в глазах Мориса, когда он увидел меня.

— Джесси, слава Богу. Я узнал, что ты была на пароме во время шторма.

— Была, но я в порядке.

Я протиснулась мимо Иана и Керра, которые отошли, давая мне проход.

Морис обнял меня.

— Девочка, мне кажется, я потерял десять лет жизни за последний час. Почему ты не отвечаешь на телефон?

— Я потеряла его на пароме, — я отодвинулась от него и посмотрела ему в глаза. — А почему ты не позвонил на домашний?

— Не додумался, — он прищурил глаза, увидев стоящего за мной фейри. — Не слишком ли поздно для гостей?

— Они пришли проведать меня. Они уже уходят.

— Джесси, постарайся немного отдохнуть, — голос Лукаса не выдал ничего из того, что между нами произошло всего несколько минут назад. — Через несколько дней ты можешь возобновить тренировки.

Я заставила себя повернуться к нему. Мужчина, зацеловавший меня едва ли не до забвения, исчез. Передо мной стоял Принц Ваэрик, со всей своей исключительной равнодушной авторитарностью, и расстояние между нами могло измеряться километрами, а не сантиметрами. Он улыбнулся, но вовсе не так, как это было перед поцелуем. И я прекрасно понимала, что повторения не будет.

— Спасибо, что зашли, — любезно ответила я, заслужив странные взгляды от Иана и Керра.

Могли ли они понять, что что-то между мной Лукасом произошло? Кончики ушей у меня запылали. Я уже мечтала, чтобы этот день подошел к концу.

— Тренировки? — уточнил Морис, как только фейри миновали площадку второго этажа.

— Быстрее поддержка хорошей физической формы, — устало ответила я, входя в квартиру.

Он последовал за мной.

— С Королевскими Стражами Неблагих?

— Думаешь, мне стоит завязать с этим?

Я отчасти желала, чтобы он сказал «да», сказал, что мама с папой этого не одобрил бы. Всё что угодно, что дало бы мне повод не возвращаться в дом Лукаса.

— Чёрт, нет, — он посмотрел на меня как на очумелую. — Меня не радует, что они приходят к тебе домой, но такую возможность упускать нельзя, — он задумался. — Пока они не пересекли черту.

Я разразилась смехом и направилась на кухню.

— Тебе не стоит об этом переживать.

По крайней мере, больше нет повода.

ГЛАВА 16

— Финч, Аисла, я ненадолго выйду, — выкрикнула я, проходя мимо гостиной комнаты.

Финч засвистел, и я подняла глаза.

«Ты говорила, что сегодня не работаешь», — прожестекулировал он.

— Не работаю. Мне надо купить новый телефон.

Следующие несколько дней я могла заниматься только лёгкими повседневными делами. С растяжением запястья я не могла ни охотиться, ни тренироваться. Я не привыкла иметь так много свободного времени. И так уж вышло, что когда у меня наконец-то появилось время потусить, Виолетта была в Калифорнии.

«Можешь купить немного йикки для Аислы?» — попросил Финч.

— По пути домой я загляну на фейский рынок.

Аисла ела те же фрукты и ягоды, что и Финч, но её любимой едой был фейский фрукт под названием йикка. Именно им её кормили похитители.

Я схватила ключи и пошла по делам, лёгкой поступью спускаясь по ступенькам. Достигнув нижнего этажа, я остановилась как вкопанная от вида шести фейри, которые, казалось, заняли всё пространство в маленьком фойе. Два светловолосых фейри, стоявшие впереди группы, оценили меня холодным, недружелюбным взглядом. Страх сковал меня, и я напряглась, приготовившись рвануть назад в безопасность своей квартиры.

— Джесси, — раздался голос, и Коронованный Принц Благих протиснулся мимо своих стражей и встал передо мной.

— Принц Рис. Что… вы делаете здесь? — спросила я как полная дура, хотя было очевидно, что он пришёл навестить меня.

По какой ещё причине Благой Принц мог оказаться в моём здании?

Его улыбка была едва ли не раскаивающейся.

— Прости, что пришёл без звонка. Я хотел позвонить тебе с того самого вечера в прошлом месяце, как увидел тебя в «Ва-ша», но мне пришлось покинуть город. А потом сегодня утром я увидел новости об ужасном происшествии на пароме, и тебя показали по телевизору. Это было сродни знаку от Аедны, говорившему мне придти и увидеться с тобой сегодня.

Я открыла рот, но слов не нашла. Как отвечать на подобное?

Главная дверь открылась, и в здание вошёл Горн. Он увидел нас и застыл на месте, его тёмные глаза были широко распахнуты.

— Что тебе тут надо, дварф? — требовательно спросил один из светловолосых фейри.

Наполненные ужасом глаза Горна метнулись от фейри ко мне. Я разозлилась. Это был его дом, и он имел право приходить и уходить в любое время, не испытывая страха.

Я встала рядом с Горном и повернулась к группе фейри. Мужчины Принца Риса пугали меня, но не настолько, чтобы я промолчала.

— Хочу попросить вас не тревожить и не запугивать людей в моём здании. Горн один из моих жильцов, но даже если бы он не был им, у вас нет никакого права ставить под сомнение его присутствие здесь.

Фейри, который разговаривал с Горном, презрительно усмехнулся мне.

— У нас есть полное право задерживать и допрашивать всякого, кто может представлять опасность нашему Принцу.

Его заявление вернуло воспоминание о ночи, когда Фаолин заставил меня пойти к Лукасу на допрос. Я была так потрясена тогда, чтобы бросить им вызов, но многое изменилось с той ночи.

Я не знала все аспекты пактов Фейри, но знала, что этот фейри был полон дерьма.

— У вас есть право останавливать любого, кто представляет реальную угрозу и использовать силу, если Принц подвергся нападению. Вы не имеете право задерживать, допрашивать или причинять вред людям просто за то, что оказались рядом с ним. Также вы не имеете никакого права входить в частные жилые помещения и угрожать их жильцам.

Пятеро стражей прожигали меня злобным взглядом, и я изо всех сил старалась не поджать хвост и не сбежать. Но если я не смогу противостоять им в своём собственном здании, я могу с таким же успехом прятаться в своей комнате всю оставшуюся жизнь.

Принц Рис захлопал в ладоши.

— Отлично сказано.

— Спасибо, — я посмотрела на Горна и ободряюще улыбнулась ему. — Увидимся позже.

Дварф резко кивнул и поспешил к своей двери. Он бросил взгляд исподтишка в нашу сторону и потом исчез внутри квартиры.

На другой стороне фойе открылась дверь, и мы все повернулись, лишь для того, чтобы встретиться с моей хмурой восьмидесятилетней соседкой. Неестественные рыжие волосы миссис Руссо были уложены в крупные локоны, и на ней был старый, мятного цвета халат, который должен был быть пущен на тряпки ещё лет так десять назад. На носу сидели очки «кошачий глаз», усыпанные стразами, которые она носила только когда смотрела телевизор.

— Что за шум? — строго и властно, как сама королева, спросила она. — Я пытаюсь насладиться любимым мылом, и не черта не могу услышать из-за всей этой тарабарщины.

Фейри уставились на неё, не понимая, что делать с этим маленьким, странным созданием, которое осмелилось допрашивать их. В мире фейри никто не старел физически, и они вероятно в жизни не встречали раздражённой капризной пожилой персоны, не говоря уже о такой колоритной, как моя соседка.

Миссис Руссо посмотрела на них поверх своих очков.

— Ну? — рявкнула она. — Говорить вы умеете, насколько мне известно, так что выкладывайте.

Мои губы подёрнулись в улыбке, и я плотно сжала их, стараясь сдержать смех.

— Мои извинения, милая леди, — Принц шагнул вперёд и поклонился пожилой женщине. — Я Принц Благих Рис, и я покорнейше прошу вас простить за то, что помешали вашему ежедневному омовению.

Она отпрянула от него, словно её вдруг озарило, что он был инопланетянин. Принц Рис огляделся по сторонам, явно сбитый с толку её реакцией.

Я больше не могла сдерживаться, и сложилась пополам, разразившись смехом. Мне было плевать, что все в помещении таращились на меня, словно я потеряла разум. Смех забрал с собой всё напряжение, что кипело во мне последние сутки.

— Что вы сделали с Джесси? — пронзительно спросила миссис Руссо. Она указала костлявым пальцем на Принца. — Ты, что использовал какой-то свой фейский фокус-покус и свёл её с ума.

— Я… — беспомощно произнёс Принц Рис, и я снова рассмеялась.

Пришлось приложить неземные усилия, чтобы вернуть себе самообладание и успокоиться. Я вытерла глаза и пошла к миссис Руссо. Надо было уверить её, что со мной всё в порядке. Повернувшись лицом к Принцу Рису, я сказала:

— Мыло это такое шоу на телевидение. Она не мылась.

— Понятно, — ответил он, но судя по его хмурости, он ни черта не понял.

Я взглянула на свою пожилую соседку.

— Никто не накладывал на меня никакие чары. Мне просто надо было хорошенько посмеяться.

Она улыбнулась мне и похлопала по руке.

— Если кто и заслуживает смеха в эти дни, так это ты.

— Простите, что вы из-за нас пропустили ваше мыло.

— Не переживай. Это запись вчерашней серии, так что я ничего не пропускаю, — она бросила невозмутимый взгляд на Принца и его мужчин. — В следующий раз используйте свои внутренние голоса.

Не дожидаясь ответа, она вошла в свою квартиру и захлопнула дверь с громким щелчком замка.

Фейри молчаливо уставились на дверь, явно пытаясь понять что, чёрт возьми, только что произошло. Первым заговорил Принц Рис:

— У вас все пожилые такие?

— Нет, — усмехнулась я. — Миссис Руссо одна в своём роде.

— Она довольна интересная, — он повернулся ко мне. — Прости. Приходя сюда, я не собирался чинить тебе неприятности.

— Зачем именно ты пришёл?

Он застенчиво улыбнулся.

— В «Ва-ша» я дал тебе не самое лучшее представление о себе, и я хотел показать тебе, что не такой уж и плохой. Боюсь, это не помогло моим мотивам.

— Твоим мотивам?

Я пихнула руки в карманы куртки, чтобы скрыть накрывшую меня неловкость.

Он, наверное, увидел что-то на моём лице, потому что поспешно ответил:

— Я ищу здесь исключительно дружбу.

Я вскинула брови.

— В мире миллионы людей, которые убьют ради дружбы с тобой. Почему я?

— Не знаю, — он нахмурился, выглядя таким же смущённым, как и я. — Может быть потому, что ты единственная из тех людей, которых я встретил, не хочешь ничего от меня. Это очень отрезвляет.

Один из его мужчин презрительно фыркнул, но Принц Рис проигнорировал это.

— Какая бы ни была причина, я хочу узнать тебя лучше, и я сочту за честь, если ты отужинаешь со мной.

Моим первым порывом было ответить отказом. Он был сыном Благой Королевы, и я должна была держаться от него как можно дальше.

Но с другой стороны, это могло быть возможностью узнать больше о Королеве Анвин, и может быть получить некое понимание почему она так хочет заполучить ки’тейн. Я была в уникальном положении. У меня был доступ к персоне, который знал её лучше всех. Лукасу это явно не понравится, но если это поможет ему найти ки’тейн, как я могла не пойти на это?

— Я отобедаю с тобой, — сказала я. — У тебя есть любимый ресторан?

Его улыбка чуть ли не ослепляла.

— Почему бы тебе не выбрать место?

— Ваше Высочество… — один из его мужчин начал возражать, но Принц Рис отмахнулся от него.

Я обдумала варианты и предпочла место поближе к дому.

— Мой любимый вьетнамский ресторан находится недалеко отсюда. Ты когда-нибудь пробовал вьетнамскую кухню?

— Да. У них есть суп, очень похожий на одно из моих любимых блюд дома.

Я улыбнулась.

— Фо. Я тоже его люблю.

— Тогда решено. Мои парни отвезут нас туда.

— Если ты не против, я поеду на своей машине, — на его озадаченный взгляд, я добавила: — После обеда мне надо пробежаться по своим делам, и мне не придётся возвращаться домой за машиной.

Принц Рис готов был возразить, но судя по лицам его стражей, они довольны были таким условием. Я дала им название и адрес ресторана и поспешила прогнать их из здания до того, как кто-то из них что-то скажет.

И меня вовсе не удивило, что всю дорогу до ресторана они ехали у меня на хвосте. Вероятно, Принц захотел убедиться, что я не передумала и не свинтила. Мне не нравился его интерес ко мне, даже если он был исключительно платонический, но я не могла придумать способа отбить у него это желание, не обидев его. Оставалось только надеяться, что сегодня он поймёт, что ничего такого интересного во мне нет, и он переключится на кого-то другого.

Мы избежали обеденной суеты. Когда мы приехали, ресторан не был переполнен. Хостес была сама не в себе, увидев Принца, и она провела нас в кабинку в задней части ресторана. К нам присоединились двое его мужчин, а третий занял место у двери. Ну, хотя бы не все пятеро будут сверлить меня взглядом во время еды.

Я сняла куртку, и взгляд Принца Риса упал на перевязанное запястье.

— Пострадала во время происшествия на пароме?

— Это всего лишь растяжение, — я натянула рукав свитер и спрятала бандаж. — Через несколько дней пройдёт.

В его глазах вспыхнуло беспокойство.

— Мой личный доктор путешествует со мной. Если ты позволишь мне, я привезу её к тебе домой, и она осмотрит твою рану.

Я улыбнулась.

— Спасибо за доброту, но это пустяки, правда. Я получала куда более серьёзные синяки, чем это, на своих других работах.

К нам подошёл официант, выглядя до ужаса перепуганным двумя стражами, стоящими у кабинки. Он наполнил наши бокалы водой и принял у нас заказ, а после поспешил прочь.

— Расскажи мне, как кто-то такой молодой стал охотником, — поинтересовался Принц Рис.

Я пригубила воды.

— Большинство охотников начинают, когда заканчивают учёбу в старшей школе. Обычно, их семьи завязаны с этим бизнесом, и они следуют по стопам своих родителей, вместо того, чтобы поступить в колледж.

Я не стала говорить, что некоторые из них предпочли бы колледж, но как и я, они не могли позволить себе это.

— И по чьим стопам пошла ты?

Я не знала, как много могла рассказать ему, но потом до меня дошло, что его мужчины, вероятней всего, уже давно проверили всю мою подноготную. Они поймут, говорю ли я правду.

— Родителей. Они лучшие в этом деле, — гордо сказала я.

— Да? — он подался ближе. — Расскажи мне о них.

Невозможно было устоять перед его мальчишеской увлечённостью. И пока мы ели, я рассказала ему о том, как мои родители начали охотиться, и поделилась с ним историями о некоторых их больших проектах. Он внимательно слушал и очень часто прерывал меня, закидывая вопросами. Я не возражала отвечать на них, потому что любила говорить о работе своих родителей.

— Я бы хотел с ними встретиться, — рьяно выпалил он.

Один из его мужчин беспокойно перенёс вес с ноги на ногу. Мне не надо было смотреть на лицо стража, чтобы понять, что ему не понравилось куда зашёл разговор.

— Прямо сейчас они не могут принимать гостей.

Плечи Принца Риса поникли.

— Они заняты большим проектом?

Я скрутила салфетку на коленях.

— Нет. Они в реабилитационном центре. Они работали над поимкой дилера горена в ноябре, и он запер их в подвале и накачал наркотиком.

На лице Принца отразилась ярость, пока он слушал версию истории, которая была преподнесена общественности. Ради безопасности моей семьи, Агентство не стало упоминать участие Королевской Стражи Благих в исчезновении моих родителей.

— Мне так жаль, что с ним такое случилось, — сказал он, прозвучав искренне. — Я не видел как горен влияет на людей, но слышал, что эффект может быть крайне губительный.

Я мрачно кивнула.

— Доктора продержали родителей в искусственной коме две недели, пока горен не был полностью выведен из организма. Они медленно восстанавливаются, но не могут вспомнить ничего из того, что с ними произошло. Доктора сказали, что возможно они никогда не вернут эти воспоминания.

Последнюю часть я добавила от себя, на случай, если один из мужчин Принца докладывает всё Королеве Анвин.

— Представить не могу через что ты, должно быть, прошла.

— Они живы и восстанавливаются. И это самое главное, — я потянулась за бокалом воды. — Мы как пришли сюда, говорим только обо мне и моей семье. Почему бы тебе не рассказать мне что-нибудь о себе.

Он улыбнулся.

— Уверен, всё, что мы захочешь узнать обо мне, может быть найдено на страницах светских журналов.

— Мне не интересно, какой у тебя любимый цвет или что ты любишь есть на завтрак. Расскажи мне что-то, что я не смогу найти в журналах. О чём больше всего ты скучаешь, находясь вне дома?

Его глаза сверкнули.

— Ты пытаешься узнать что-то важное обо мне, Джесси?

— Это ты меня выследил, не забыл? — игриво парировала я.

— Так и было, — его взгляд стал отстранённым. — Думаю, больше всего я скучаю по моему таррану. Когда я дома, я езжу на нём каждый день.

Я постаралась не показать своего удивления. Учитывая, как все говорили мне насколько близок он был со своей матерью, я ожидала, что он скажет о тоске по ней.

— Я видела картинки с изображением таррана. Они, в самом деле, в два раза больше наших лошадей?

Тарраны были фейскими лошадьми, которые напоминали большие, сухопарые версии лошадей с двумя маленькими рожками на лбу.

— Ну, не в два раза больше, но они превосходят ваших лошадей, и они гораздо быстрее. Рядом с дворцом есть большая поляна, по которой я обычно гонялся со своими друзьями в детстве, — он бросил дерзкий взгляд в сторону своих мужчин. — Теперь же, эта деятельность порицается. Считается, что скачки лишены достоинства и небезопасны для Коронованного Принца.

— Значит, ты больше не участвуешь в скачках?

— Конечно же, участвую, — его улыбка была полна озорства. — Я просто делаю это так, чтобы Королева не прослышала об этом.

Он впервые упомянул свою мать, и я использовала это, чтобы как бы невзначай перевести разговор на неё.

— Мне кажется, она как моя мама. Я не рассказываю ей обо всех своих охотничьих приключениях, иначе она посадит меня под пожизненный домашний арест.

Принц Рис усмехнулся.

— Родители могут быть крайне покровительственны, и неважно где они живут. Мать даже не хотела, чтобы я явился в твой мир, но она знала, что я опечалюсь, если не получу этот опыт. Я вырос, слушая истории об этом мире, и ждал того дня, когда буду достаточно взрослым, чтобы увидеть всё своими глазами.

— И твои ожидания оправдались?

— О, да, — он воодушевлённо закивал. — Тут даже лучше, чем я мог себе представить. Здесь столько много разных стран, которые стоит посетить и изучить культуру. Я могу провести много лет здесь и не увидеть всех их. Не могу дождаться времени, когда мне не надо будет возвращаться домой каждую неделю и не восполнять свою энергию.

— Железо так сильно влияет на тебя?

Я знала, что фейри, недавно пришедшие в наш мир, вынуждены были возвращаться домой, чтобы подзарядиться, но я думала, что происходит это примерно раз в месяц.

— Нет. Это было одним из условий матери, потому что она слишком сильно переживает, — он усмехнулся. — По правде говоря, железо влияет на Баярда и остальных куда сильнее, чем на меня.

— Баярд?

— Главный по моей безопасности.

Он склонил голову в сторону одного из фейри, стоявшего у кабинки.

Меня вовсе не удивило, что этот оказался тот самый блондин, который разговаривал с Горном. Баярд бросил на меня ответный взгляд столь свирепый, явно говоривший, что он до сих пор не рад выбору своего Принца в компаньоне для обеда. Я тоже не особо радовалась компании Баярда.

Официант принёс нам счёт, но Баярд преградил ему путь ещё до того, как тот подошёл к столику. Фейри подал ему наличные и сказал оставить сдачу себе. Я не знала, сколько он дал денег официанту, но по округлившимся глазам парня можно было сказать, что сумма была приличной.

Мы ещё немного поговорили с Принцем Рисом, но по большей части о местах, в которых он уже успел побывать. Я не смогла придумать способа вернуть разговора к Королеве, не вызвав подозрения, поэтому не стала даже пробовать.

Мы уже пробыли в ресторане почти два часа, как Баярд жестом показал ему, что пора уходить. Принц кивнул и улыбнулся мне.

— Не могу вспомнить, когда в последний раз так наслаждался обедом. Спасибо, что согласилась.

Я выскользнула из кабинки.

— Я тоже насладилась им, Ваше Высочество.

Он скривил лицо и встал.

— О, нет. Только не это. Пожалуйста, называй меня Рис.

Я улыбнулась, не ответив. Я не могла отрицать, что он очень располагал к себе, но также не могла забыть, что его мать причинила вред моим родителям и подвергла Фариса пыткам. Должно быть, это она украла ки’тейн, что может привести к разрушению моего мира и всех, кого я любила. Она была моим врагом, и дружба с её сыном для меня это будет сродни предательству.

Мы направились к выходу в окружении его стражей. Слава богу, что обеденная суета уже закончилась, и в ресторане было не так много людей. Двое гостей подняли телефоны, чтобы сфотографировать нас, но тут же опустили их и отвели глаза, встретившись со свирепыми взглядами стражей.

— Склони голову, — сказал Принц Рис, как только мы покинули ресторан.

Ещё до того, как я смогла спросить, что он имеет в виду, я заметила камеру. Королевская Стража сомкнула ряды вокруг нас, как только толпа папарацци, которую теперь я не могла видеть, стала выкрикивать вопросы Принцу. Журналисты хотели знать, кто его пара и как мы встретились.

У меня скрутило живот. Они последуют за мной, сфотографируют и заполонят этими фотками все таблоиды. Я должна была держаться в тени, и уж тем более не быть связанной романтическими байками с Благим Коронованным Принцем. Паника затопила меня. Они выяснят кто я и начнут писать истории о том, что мои родители содержатся в реабилитационном центре для наркозависимых. На хороших историях таблоиды денег не зарабатывают. Они наживались на гадких подробностях, и у них явно не возникнет никаких проблем заполнить ложью дыры в истории.

Принц Рис взял меня за руку.

— Не волнуйся. Мои парни защитят тебя.

Я промолчала, поскольку не могла сказать ему, что боялась исключительно его известности. Его мужчины не смогут защитить меня от этого или от нежелательных последствий.

Мы дошли до тротуара, и окружавшие нас фотографы предоставили нам свободное пространство. Даже эти парни были довольно умны, чтобы держаться на расстоянии от Стражей Принца.

Сквозь зазор между двумя стражами я увидела, как папарацци опустил камеру. Проходя мимо него, я встретилась с его ошарашенным взглядом.

— Помоги, — одними губами отчаянно вымолвила я за секунду до того, как он исчез из виду.

Зазвонил мой телефон, и на экране появилось имя Теннина. Я поспешила ответить на звонок, проигнорировав брошенный одним из стражей на меня мрачный взгляд.

— Иди в магазин «Книги от Мур» на углу и прямиком направляйся в кабинет в задней части магазина, — приказал Теннин. — Владелица магазина — мой друг. Скажи ей, что я послал тебя. И вскоре сам приду.

— Хорошо.

Он завершил звонок, и я подняла глаза на Принца Риса.

— Меня друг ждёт у книжного магазина на углу. Я смогу спрятаться там, пока папарацци не разойдутся.

В его глазах вспыхнуло разочарование, но он кивнул.

— Слава не для всех.

— Особенно не для охотника, — я улыбнулась, и к нему вернулся юмор.

— Баярд, — тихо произнёс он.

— «Книги от Мур», — ответил глава его Стражи. — Как раз приближаемся.

Мы остановились у причудливого магазина, в который я заходила время от времени, когда у меня было время читать ради удовольствия. Я снова поблагодарила Принца за обед и поспешила внутрь, низко склонив голову. Несколько папарацци попытались проследовать за мной, но Стража Принца не позволила никому войти в магазин.

В магазине была только одна красивая брюнетка лет так тридцати, и которая, как я знала, была владелицей. Она оторвалась от перестановки журналов на витрине у окна, когда над дверью прозвенел колокольчик.

— Добро пожаловать в «Книги от Мур».

— Я подруга Теннина, — выпалила я. — Он сказал спрятаться у вас, пока папарацци не уйдут.

Она выглянула из окна, и её глаза округлились.

— О, боже. Бегом за мной.

Она заперла главную дверь и повела меня в тесный кабинет в задней части магазина.

— Прости за беспорядок, — сказала она, снимая шатающуюся стопу книг со стула у маленького стола.

— Не надо извиняться.

Я поправила несколько книг, иначе они бы упали на пол.

Она отошла и посмотрела на меня. Её глаза изучали моё лицо, и я поняла, что она пытается понять кто я такая.

Я села на стул и глубоко выдохнула.

— Я не знаменитость. Просто мне безумно не везёт, меня поймали на прогулке с Благим Принцем.

Её губы оформились в идеальное «О».

— Ага, — я иронично улыбнулась. — Хотя вы меня уже раньше видели. Я несколько раз заходила в ваш магазин.

Открылась дверь чёрного хода, и я услышала приглушённые звуки дорожного движения, прежде чем они снова затихли. Через несколько минут в дверном проёме кабинета появился Теннин.

— Ангела, — он оставил быстрый поцелуй на губах женщины, и, судя по вспыхнувшему румянцу на её коже, они были куда больше чем просто друзья в какой-то момент времени. — Спасибо.

— Для тебя всё что угодно.

Она практически сияла, уходя из кабинета, оставив нас наедине.

Я изогнула бровь, глядя на него.

— Друзья?

— Да, на твоё счастье, — он закрыл дверь кабинета и уставился на меня, как порицающий родитель, собирающийся вот-вот отчитать своего ребёнка. — Я хотел бы знать, как так вышло, что ты обедаешь с Благим Коронованным Принцем? Надеюсь, это не очередная твоя безумная схема, потому что я не хочу быть тем, кто в этот раз будет объяснять всё это Лукасу.

Я застонала.

— Я уже три раза за это извинилась. И нет, это ни какая не схема, — я использовала мнимые кавычки на последнем слове. — Принц Рис пригласил меня на обед, и навряд ли я могла отказать.

Теннин даже не попытался скрыть своё недоверие.

— С каких это пор ты знакома с Благим Принцем?

— Я познакомилась с ним в отеле «Ралстон», а через несколько недель мы встретились в «Ва-ша», — я взяла книгу в твёрдом переплёте со стола и посмотрела на обложку. — Интересно, есть ли у неё она в мягком переплёте.

Книга была вырвана из моих рук.

— Лукас знает о тебе с Принцем Рисом?

— Тут нет никаких «мы с Принцем Рисом», и Лукас не имеет никакого права говорить мне с кем общаться, — ответила я немного грубее, чем хотела.

Нахмурившись, я потянулась к книге, но Теннин одёрнул руку.

— Ты играешь с огнём, Джесси.

Я вздохнула.

— Ничего между мной и Принцем Рисом не происходит. Он пригласил меня на обед, и я дала ему ясно понять, что большего не будет. Ты же следишь за ним со времени его дебюта, так что должен знать как обстоят дела. Не успеем оглянуться, а он уже увлечётся очередной сияющей игрушкой.

— Во имя нашего же блага, надеюсь, ты права.

— Что это вообще значит?

Он положил книгу на стол.

— Ты приехала сюда на машине?

— Ну, уж нет. Ты не имеешь права ляпнуть такое, а потом перевести разговор, — я скрестила руки. — Что ты имел в виду, говоря «во имя нашего же блага».

Теннин будто муху проглотил.

— Что я тебе такого сделал? Неужели не можешь просто забыть, что я что-то сказал?

Я не стала отвечать.

Он мучительно вздохнул.

— Лукас дал понять, что ты под его опекой, и что любой фейри, который доставит тебе неприятности или пристанет к тебе, будет держать ответ перед ним.

— Он что сделал? — я вскочила на ноги и уставилась на Теннина. — Когда?

— Ещё в начале января. Я был в мире фейри, и услышал об этом, как только вернулся, — он состроил гримасу. — Всё не так плохо, как звучит. Он сделал это для того, чтобы предупредить каждого, кто может попытаться причинить тебе боль.

Я поверить не могла в услышанное.

— Почему ты мне не рассказал?

Теннин послал мне «ты-серьёзно» взгляд.

— Он потребовал молчать.

— А сейчас ты всё же решил рассказать.

— Оттого, что я начинаю думать, что от тебя проблем больше, чем от него, — Теннин потёр глаза. — Я планирую попросить его о всепрощении. Он, вероятно, дарует мне снисхождение, только потому, что он знает, что меня припёрли к стенке.

Я свирепо взглянула на него.

— А теперь ты ведёшь себя как король драмы.

— Да? А ты знаешь, что он сказал мне на вечеринке у Давиана после твоего ухода? Он сказал, что понимает моё затруднительное положение и поскольку мои намерения в твой адрес были исключительно хорошими, он закроет глаза на то, что я привёл тебя в дом Давиана Вудса.

Я упёрла руки в боки.

— У него нет никакого права так говорить с тобой.

Теннин покачал головой.

— У него есть все права. Он мой Принц, и однажды он станет моим Королём. И он не ошибался. Я знаю Давиана, он опасный человек, и я не должен был приводить тебя туда. Я счастлив, что ничего плохого не произошло, и вовсе не из-за Лукаса. Я не смог бы смотреть в глаза твоим родителям, если бы подверг тебя опасности.

— Ну, хотя бы у меня теперь есть платье, и я попробовала деликатесы.

Я отвела глаза, чтобы он не разглядел чувство вины за то, что я не рассказала ему, что случилось той ночью. Ему лучше не знать.

— Прости, что поставила тебя в такое положение с ним.

— Не переживай. Ушло всего два дня на восстановление.

Я резко подняла на него глаза, и не смогла определить шутит он или нет.

— Ты до сих пор не рассказал мне, почему надеешься, что между мной и Принцем Рисом ничего нет и почему это во имя нашего же блага.

— Тебе никак не успокоиться?

— Неа.

Он накрыл лицо руками.

— Почему я? — когда он отвёл руки от лица, вид у него был смиренный. — Неужели ты не понимаешь? Лукас не предоставляет свою защиту кому попало. Он заботится о тебе. И я точно знаю, что он плохо воспримет новость о твоих шурах-мурах с Благим Принцем.

Я вскинула руки.

— Нет никаких шур-мур.

— Хорошо. Сама скажи Лукасу об этом.

— Не собираюсь я ему ничего говорить, — я могла лишь представить куда зайдёт этот разговор, и этому не бывать. — Я готова уходить.

— Слава богине, — пробормотал Теннин. — Тебя подвести домой?

— Мой «Джип» припаркован чуть дальше по улице.

Он протянул руку в сторону двери.

— Мы можем выйти через чёрный ход, и я проведу тебя до машины, чтобы никто не увидел тебя.

— Думаешь, они всё ещё там? Они не поехали за Принцем Рисом? — в надежде спросила я, поспешив за ним из офиса.

Теннин саркастически усмехнулся.

— Может, ты и считаешь, свой лёгкий перекус пустяком, но мои коллеги сродни ищейкам по запаху. Они будут оставаться тут до тех пор, пока не выяснят личность загадочной пары Принца Риса.

Во рту у меня пересохло.

— Думаешь, они выяснят, да?

— Нет, пока это в моих силах, — он приоткрыл заднюю дверь и, прежде чем полностью открыть её, выглянул на улицу. — Когда твои родители вернуться домой, я скажу им, что мы в расчёте.

* * *

— Поверить не могу, что ты не рассказала мне! — Виолетта затрясла журналом в мой адрес, когда я встретила её с рейса два дня назад. — Я должна была увидеть это в журнале, купленном в аэропорту. В журнале, Джесси.

Я направилась в сторону выезда с парковки аэропорта.

— Я и не знала, что ты узнаешь меня на фотографиях.

— Плевать мне на фотографии. Меня интересует, почему моя лучшая подруга ходит на свидания с Принцем Рисом и не рассказывает мне.

— Во-первых, это было не свидание, а просто обед. Во-вторых, я собиралась рассказать тебе, как только ты приедешь домой.

— Обед может быть свиданием.

Она открыла журнал и указала на фотографию, где мы с Принцем Рисом покидаем вьетнамский ресторан в окружении его стражей. Была также фотография, сделанная со спины, когда я входила в книжный магазин. Лица не было видно ни на одном снимке.

— Согласно статье, у тебя был долгий романтический обед, а потом вы вместе пошли покупать книги.

Я бы одарила её хмурым взглядом, если бы мне не надо было следить за дорогой.

— Журнал «Современный Фейри»? Серьёзно, Ви? Это просто-напросто жёлтая пресса со сплетнями о знаменитостях.

— Но это же ты на снимках, — заспорила она.

Я крепче сжала руль.

— Ты, в самом деле, можешь сказать, что это я?

— Разумеется. Я где угодно тебя узнаю.

— Ты узнаешь, а что насчёт всех остальных?

Зашуршала бумага. Она изучала фотографии.

— Ну… твоего лица тут не видно, так что вероятно никто не сможет узнать. Все задаются вопросом, кто та таинственная женщина, а Принц не выдает её… точнее… имени.

Мои плечи расслабились.

— Хорошо. И для справки, у нас не было романтического обеда и никаких походов по магазинам. Мы сидели друг напротив друга в кабинке, а два охранника стояли рядом. Затем я спряталась в книжном магазине, и мне пришлось украдкой сбегать через чёрный ход от папарацци.

— Ох, — она сдулась как проколотый шарик. — Когда ты преподносишь это так…

Я осмотрелась, перестраиваясь на другую полосу.

— Именно. А теперь хочешь узнать, как было всё на самом деле?

— А ты как думаешь?

Улыбнувшись, я рассказала я о появлении Принца Риса и нашем обеде, который вовсе не был романтическим.

— Он оказывается довольно приземлённый, когда узнаешь его. У меня сложилось впечатление, что он предпочтёт путешествовать, а не жить при дворе.

— Ты ещё с ним будешь встречаться? — рьяно поинтересовалась она.

— Нет.

— Почему нет?

Я мельком взглянула на неё.

— Как, по-твоему, я объясню своим родителям дружбу с Благим Принцем? Принц Рис может и не вовлечён в то, что произошло с ними, но он слишком близок к этому.

— Сомневаюсь, — на целую минуту она призадумалась. — Ты понимаешь насколько безумно то, что ты знакома с Принцами и с Неблагого, и Благого Дворов? Несколько месяцев назад ты даже не могла опознать кого-то из них.

— Много безумных событий произошло в моей жизни с ноября. Да и ты сама не смогла бы точно сказать, кем был Лукас.

Она уронила журнал на колени.

— Я догадывалась о нём. Тебе не кажется странным, что никто, похоже, не знает, кто он на самом деле? Подумать только, и никто не разболтал эту тайну.

— Может быть, это некое фейское правило, по которому они не выдают тайну их личностей.

— Можешь спросить у него, раз уж вы теперь снова в дружеских отношениях, — предложила она.

— Может, и спрошу, — рассеянно ответила я, проверяя поток машин в боковое зеркало.

За нами ехал белый «Линкольн Навигатор», и я была более чем уверена, что видела его, когда мы выезжали из аэропорта. И я уже несколько раз сворачивала по пути. Каковы были шансы, что всё та же машина следует за нами по тому же маршруту?

— Что-то не так? — спросила Виолетта.

— Может я уже параноичка, но мне кажется, что этот «Линкольн» преследует нас.

— Что? — она развернулась и посмотрела в заднее окно раньше, чем я успела попросить её не делать этого. — Откуда ты знаешь?

— Я не знаю, но они едут за нами всю дорогу домой.

Я снова посмотрела на внедорожник. Если они сидели у нас на хвосте, то явно понятия не имели, как следить за кем-то. Или им было совершенно наплевать, что их увидят. От второй мысли во мне зародился страх.

Она ахнула.

— А вдруг это папарацци. Что если они узнали кто та самая таинственная женщина Принца Риса?

Она откинула козырёк с зеркалом и стала приводить в порядок волосы.

— Ты что делаешь?

— Если это папарацци, я хочу выглядеть хорошо на фотографиях, — сказала она и начала копаться в сумочке, ища губную помаду.

Я покачала головой.

— Это не папарацци, Ви.

— Откуда знаешь?

— Ты провела несколько недель в Голливуде. Скажи мне, как много папарацци ездят по округе в «Линкольнах Навигаторах»?

— Чёрт.

Она опустилась ниже в кресле, словно по нам сейчас начнут стрелять. Если бы я не переживала о том, что за нами хвост, я бы рассмеялась.

— Что мы будем делать? — прошипела она.

Я осмотрелась по сторонам и заметила впереди перекрёсток.

— Держись. Хочу кое-что попробовать.

— Что, ты серьезно «держись» или образно?

— И то, и то, — сказала я сквозь стиснутые зубы, быстро перестроившись вправо в последнюю секунду.

Машина, которую я подрезала, разразилась гудками, но я едва услышала гул поверх криков Виолетты, свернув на дублёр. Я не стала тормозить, чтобы посмотреть смог ли «Линкольн» последовать за мной. С колотящимся сердцем я продолжила езду и молилась, что просто ошиблась насчёт хвоста.

— Их нет? — дрожащим голосом спросила Виолетта.

Я проверила боковые зеркала.

— Мы оторвались.

Она села ровнее.

— Хотя бы раз мы можем провести нормальный день вместе?

— Я охотник, а ты восходящая звезда кино. Думаю, для нас это новая нормальность.

— Ну, когда ты так преподносишь, — сказала она, захихикав.

Её смех никак не смягчил беспокойство в моей душе. Я попыталась сказать себе, что просто ошиблась насчёт внедорожника, но слишком многое произошло за последние несколько месяцев, чтобы верить в случайности.

Оставшуюся часть пути мы провели, разговаривая о поездке Виолетты в Лос-Анджелес и некоторых актёрах, с которыми она встретилась на мероприятиях. Её агент работала сверхурочно, чтобы выжать из её маленькой роли в этом фильме всё, чего она стоила.

— Зайдёшь? — спросила она, когда мы остановились у её особняка.

— Не могу. Мне надо кучу дел переделать до возвращения на работу. Может, придёшь завтра на ужин или просто потусуемся?

— Договорились! — она потянулась к дверной ручке, но остановилась и посмотрела на меня. — И больше никаких паромов.

Я скривила лицо.

— Никаких паромов.

Я высадила её. До дома оставалась два квартала, и поэтому я сделала небольшой крюк и заехала в продуктовый магазин. Как обычно, попав в магазин, я вспомнила о множестве нужных продуктов и покинула магазин с полными руками.

Я уже была почти у «Джипа», когда заметила белый внедорожник, припаркованный на противоположной стороне. Белый «Линкольн Навигатор».

Я попятилась назад, когда светловолосый фейри вышел из-за моего «Джипа». Было достаточно просто увидеть хладнокровную решительность на его лице, чтобы я развернулась обратно в сторону магазина. Я остановилась как вкопанная и едва не выронила большие бумажные пакеты с покупками. Второй фейри заблокировал моё бегство, и в его глазах сверкнуло предупреждение, говоря мне «даже не думай бежать».

ГЛАВА 17

Стоило мне посмотреть на второго фейри, и моя душа ушла в пятки. Это был тот самый фейри с вечеринки Давиана, а это означало, что он личный Страж Королевы Анвин.

Я лихорадочно стала искать пути выхода из ситуации. Огляделась по сторонам и заметила людей, загружающих свои покупки в машины. Даже если я позову на помощь, они вряд ли сумеют что-либо сделать против Королевской Стражи Благих. На здании были камеры слежения, но как они помогут мне, если эти парни решат увезти меня отсюда. Я умру раньше, чем кто-то проверит видеозаписи.

— Джесси Джеймс, — раздался жёсткий голос за моей спиной.

Я повернулась к стоявшему у моего «Джипа» фейри. Мои руки задрожали, и я покрепче сжала ручки пакетов, словно они могли защитить меня.

Безжалостные голубые глаза пригвоздили меня взглядом.

— У нас для тебя послание от нашей Королевы.

Он запустил руку в куртку, и я напряглась. Вынув руку, оказалось, что он держит не оружие, а некое подобие фотографии. Я уставилась на него в замешательстве. Он сократил дистанцию между нами и поднял снимок к моему лицу.

Я тут же поняла что к чему. Это был один из снимков меня и Принца Риса, сделанных после обеда. Моего лица не было видно, но Виолетта явно была не единственной, кто смог узнать меня.

— Королева Анвин не одобряет твои отношения с Принцем, — холодно сказал фейри. — Она не позволит своему сыну привязаться к человеку, особенно из вашего племени.

Я была так потрясена поворотом этого разговора, что едва смогла выговорить:

— Моего… племени?

— Охотников, — выплюнул он слово так, словно оно имело дурной привкус у него во рту. — Ты не достойна нашего Принца. Королева требует тебе немедленно прекратить эти отношения.

Я покачала головой, очищая мысли.

— У меня нет никаких отношений с Принцем Рисом. Я едва знаю его.

Фейри вытащил вторую фотографию.

— Объясни это.

На снимке были запечатлены мы с Принцем Рисом, стоящие в сантиметрах друг от друга в «Ва-ша». Кто-то успел сделать снимок именно в тот момент, когда я едва не врезалась в него, и по тому, как Принц улыбался мне, можно было подумать, что мы ведём милую беседу. Не помогало и то, что на мне был наряд для вечеринок и были мы в клубе, куда люди ходят, чтобы замутить с фейри.

— В ту ночь я поговорила с Принцем максимум две минуты.

— А снимок говорит об обратном. Впрочем, как и этот.

Он показал мне ещё одно фото, и на нём Принц касался моего лица и момент казался очень интимным.

Я встретилась с враждебным взглядом фейри.

— Кто бы ни сделал эти снимки, он постарался, чтобы всё выглядело так, как ни есть на самом деле. Я не встречалась с Принцем Рисом в «Ва-ша», и единственная причина, по которой он коснулся моего лица, заключалась в его желании насолить Принцу Ваэрику.

Глаза фейри выдали его удивление.

— Там был Неблагой Принц?

— Да. Я разговаривала с ним, когда Принц Рис увидел нас и подошёл.

— Ты была там с Принцем Ваэриком?

Я покачала головой.

— Я была там по работе, мне надо было поймать нимфу, и я натолкнулась на него. Полагаю, Принц Рис подумал, что я была с Принцем Ваэриком, и они стали ругаться. Это не имело ко мне никакого отношения, поэтому я оставила их разбираться. Вы можете опросить Стражей Принца Риса, и я уверена, что они подтвердят мои слова. Как и сообщат, что ничего романтического в нашем с Принцем обеде не было. Он пришёл навестить меня, поскольку заинтересован работой охотников, и большую часть обеда мы проговорили об этом. Он не просил меня о новой встрече, и я не имею никаких намерений выходить с ним на связь.

Ледяные глаза рассматривали меня.

— Мы проверим твою историю. Тебе же будет лучше, если ты не врёшь. Вряд ли ты хочешь иметь Королеву Анвин во врагах.

От его угрозы меня бросило в озноб. Благая Королева и так уже была моим врагом, но я не стала говорить ему об этом.

— Держись подальше от Принца Риса. Если мы услышим, что ты снова видишься с ним, мы вернёмся, — и с такими напутственными словами он развернулся и направился к «Линкольну».

Второй фейри, которой словом не обмолвился, прошагал мимо меня и присоединился к нему. Никто из них больше не удосужил меня взглядом, когда они выехали с парковочного места.

Я умудрилась сесть в машину до того, как полностью раскисну. Меня трясло, и я схватилась за руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Делая глубокие вдохи, я попыталась обуздать начало панической атаки. Я понятия не имела, сколько времени прошло, прежде чем я вполне совладала с собой, чтобы вести машину.

Приехав к дому, я чуть ли не бегом бежала в квартиру, оглядываясь по сторонам, боясь, что Благой Страж вдруг решил и тут показаться. Должно быть, я запыхалась, пока бежала наверх по ступенькам, потому что, когда я открыла дверь, у меня слегка закружилась голова.

Трясущимися руками я поставила сумки на кухне, засвистел Финч, и я посмотрела на диван, где он сидел с Аислой.

Он показал ручками «Что случилось?»

— Ничего. Просто замёрзла, — я вытащила большую картонную коробку с ежевикой из пакета. — Смотрите, что я вам принесла.

Его лицо озарилось. Если я и могла чем-то отвлечь своего брата, так это его любовью к ежевике. В это время года ягода стоила в два раза выше обычного, но его счастье стоило каждого цента.

Я положила несколько ягод на тарелку и поставила её на кофейный столик. Пусть поделится с Аислой. Она по-прежнему не особо разговаривала, но её милой улыбки было достаточно.

Оставив их лакомиться угощением, я пошла в свою комнату и легла на кровать. «Могло быть всё гораздо хуже», — твердила я самой себе, пока моё сердце, в конечном счете, не успокоилось до нормального ритма. «Это никак не связано с мамой и папой, и мы все в безопасность. И пока Принц Рис держится от меня в стороне, у меня нет повода опасаться гнева его матери».

Мне просто надо постоянно напоминать себе об этом, пока не поверю.

* * *

Двумя днями позже.

Фарис широко улыбнулся мне, открыв дверь и пригласив войти.

— Я уже начал думать, что ты о нас забыла.

Я рассмеялась и прошла мимо него в вестибюль.

— Не так уж давно меня тут не было.

— Я привык видеть тебя каждое утро на тренировке. Это главное событие моего дня.

— Ты, видимо, в самом деле, скучно живёшь, если мои визиты главные события твоего дня, — сказала я, положив куртку и ключи на барный стул, а потом мы присели на диван.

Он огорчённо посмотрел на меня.

— Ты и понятия не имеешь. Не могу дождаться, когда вернусь к тренировкам и своим обязанностям. Малоподвижный образ жизни мне не подходит.

— Уже недолго осталось.

За все те недели, что я приходила сюда, здоровье Фариса улучалось с невероятной скоростью. Никто, кто не знает правды, никогда бы ни заподозрил, что он был на грани смерти два месяца назад. Силы не полностью вернулись к нему из-за железа в его теле, но его уровень падал понемногу каждый день. Последний раз, когда я была здесь, он сказал мне, что примерно через месяц возвращение в его мир должно стать безопасным. Неделя дома и он будет полностью исцелён.

Его губы изогнулись в застенчивой улыбке.

— Я веду себя как надувшийся ребёнок, когда за многое должен быть благодарен. Я даже не спросил как твои дела. Ты выглядишь счастливее, чем обычно.

— Так и есть, — моё сердце готово было вырваться из груди. — Сегодня я видела родителей, и мне сказали, что возможно через две недели папа готов будет к выписке домой. Доктора говорят, что его восстановление на месяцы опережает тот темп, что они предсказывали для его выздоровления.

— Какие замечательные новости. А мама?

— Ей придётся задержаться чуть дольше, но доктора говорят, что она тоже восстанавливается быстрее, чем они прогнозировали.

Я переживала, что она останется одна там после выписки папы, но она и слушать не захотела, когда он завил, что готов остаться с ней. Она сказала, что нам с Финчем он нужен больше, чем ей, и её восстановление пойдёт ещё быстрее, если она будет знать, что он дома с нами. Я не могла с ней поспорить, когда она так ставила вопрос.

— Я очень счастлив за тебя.

— Спасибо, — я взяла кофе, который уже ждал меня. — Доктора говорят, что люди по-разному восстанавливаются от горена.

Он скривил лицо.

— У нас также же с железом. Некоторые восстанавливаются быстрее других. Но самое главное, что твои родители чувствуют себя хорошо и твоя семья скоро будет в сборе. Я рад видеть тебя счастливой.

— Мы прошли долгий путь с того дня.

Мне не надо было пояснять о чём я говорю. Такое ни один из нас не забудет.

Казалось, он обдумывал свои следующие слова.

— Твои отношения с Лукасом тоже изменились.

— Мы поговорили.

Внезапно мне стала жутко интересна растрёпанная нить на джинсах. Лукас был близок со своими друзьями, но он не стал бы им рассказывать, что произошло между нами у меня дома. Или стал бы?

Фарис усмехнулся.

— Сомневаюсь, что ваш разговор имеет какое-то отношение к его нынешнему настроению.

— Настроению?

Хлопнула дверь, и в комнату вошёл Лукас. Его челюсти были плотно сжаты, и я оторопела, когда его гневный взгляд тут же заострился на мне.

— Нам надо поговорить, — он указал на окно, выходящее в сад. — На улице.

Я не сдвинулась с места, за одним исключением: вскинула брови. Создавалось впечатление, что он позабыл о своих манерах и том факте, что я не была его подчинённой.

Он быстро осознал, что его свирепый взгляд не работает на мне. Он раздражённо выдохнул.

— Пожалуйста.

Встав, я бросила на Фариса озадаченный взгляд, но он, похоже, был в таком же замешательстве и не понимал поведения Лукаса, как и я.

Как обычно сад благоухал в сравнении с зябкой зимой за внешней стеной, и воздух нёс в себе запахи экзотических цветов. Я пересекла патио и шагнула в густой травяной покров, который, по опыту знала, был мягче, чем что-либо растущее в нашем мире.

— Что происходит между тобой и Благим Принцем? — требовательно спросил Лукас, встав за моей спиной.

Я состроила гримасу, поглядев на деревья. Есть хоть кто-то, кто не узнал меня на этих чёртовых фотографиях? Я повернулась к Лукасу лицом.

— Ты видел фотографии.

Обычно я бы сказала ему, что не его ума дело с кем я провожу время. Но у него были такие же, как и у меня, веские основания ненавидеть Благую Королеву и её сына за кампанию. Он доверил мне тайну ки’тейна и участия Королевы Анвин в этом, и меньшее, что я могу сделать, это поступить с ним также.

У него заиграли желваки.

— Как давно ты встречаешься с ним?

— Я не встречаюсь с ним. Мы просто пообедали вместе.

— Никто просто не обедает с Коронованным Принцем Благих, — бесцеремонно заявил он.

— Почему нет? Я обедала с Коронованным Принцем Неблагих, — парировала я. — Или, учитывая, что я понятия не имела что ты Принц в то время, это не считается? Или коли уж на то пошло, Коронованный Принц?

— Джесси, — он буквально прорычал моё имя, и по мне пронеслась волна трепета. Она тут же испарилась, когда он стал ещё более свирепым.

Я шумно выдохнула.

— Принц Рис пришёл навестить меня на следующий день после происшествия на пароме. Мы отправились вместе пообедать и большую часть времени проговорили об охоте. Обед был совершенно платоническим, и если бы папарацци не сфотографировали нас, у нас с тобой не было бы сейчас этого разговора.

— Он пришёл к тебе домой? — у Лукаса аж ноздри стали раздуваться.

— Я натолкнулась на него в фойе. Подняться в квартиру он не успел.

Лукас выпалил фейское слово.

— И он пошёл на все эти трудности только для того, чтобы поговорить с тобой об охоте?

— Мы и о других вещах поговорили, а так в целом, да.

— О каких?

Я скрестила руки.

— Да обо всём, о чём могут два человека поговорить за обедом. Он не выдал ни одного секрета Благих, если ты об этом спрашиваешь. Я бы рассказала тебе, если бы это произошло.

Лукас начал выхаживать.

— Мне не нравится его интерес к тебе, как и то, что он знает, где ты живёшь.

— Ты не единственный, кто хочет, чтобы он держался подальше от меня.

Он резко остановился.

— Что ты имеешь в виду?

Я прикусила щёку. Не то, чтобы я не планировала утаивать это от него, но я должна была мысленно подготовить себя к грядущему взрыву.

— Королева Анвин не одобрительно относится к тому, что её сын имеет какую-либо связь с охотником.

Лукас как аршин проглотил. Его взгляд прожигал меня.

— Откуда тебе это известно?

— Мне нанесли визит её Стражи и потребовали держаться подальше от Принца. Я сказала им…

— Что? — крик Лукаса перепугал птиц в саду, что они все стихли.

В окне за его спиной появилось обеспокоенное лицо Фариса.

Я подняла руки.

— Послушай, всё не так плохо, как ты думаешь. Дай мне рассказать что произошло, прежде чем ты начнёшь метать гром и молнию.

Он натянуто кивнул, и я рассказала ему о том, как Стражи Королевы остановили меня у магазина и передали её сообщение. Видя ярость в его глазах, я была рада, что решила опустить ту часть, где они преследовали меня из аэропорта.

— У них были фотографии тебя с Принцем Рисом в «Ва-ша»? — выпалил он.

— Фотографии были изменены так, чтобы создавалось впечатление, будто между нами что-то происходит. Ты же был там всё время, помнишь?

Лукас выругался.

— Если они решились подойти к тебе в публичном месте, их ничего не остановит, если ты будешь одна, — он снова начал вышагивать, но вдруг остановился как вкопанный. — Ты останешься здесь. Здесь самое безопасное место для тебя.

Я чуть не подавилась слюной. Я ни за что не останусь в его доме после того, что между нами произошло. Я не была столь хладнокровна, чтобы справиться с таким уровнем неловкости.

— Жить у тебя не вариант. Мне надо работать, и папа скоро возвращается домой. Кроме того, квартира защищена твоими чарами.

— Чары не защитят тебя, когда ты вне дома, — он уставился на кирпичную стену, окружавшую сад. — Один из моих мужчин будет присматривать за тобой, когда ты будешь выходить по делам.

Я бурно замотала головой.

— Нет.

Лукас широким шагом подошёл ко мне.

— Джесси, Королева Благих держит тебя на мушке. Я ни в коем случае не позволю тебе разгуливать по городу без защиты.

— Её волнует только вижусь ли я с её сыном, а я не собираюсь делать этого. Ему я тоже дала ясно понять, после нашего обеда.

— А если Рис проигнорирует её пожелание и попытается снова увидеться с тобой? — спросил Лукас.

На это у меня ответа не было, потому что я сама ломала голову над этим. Я уставилась на небо и стала наблюдать, как птица перелетела через забор в сад. Странно. Чары сдерживают дождь, но не птицу.

Я опустила глаза и встретилась с взглядом Лукаса.

— Наложи на меня такие же чары, как ты наложил на родителей. Это удержит Благих Стражей от меня.

Вид у него стал разочарованный, и он резко выдохнул.

— Не могу.

— Почему нет?

Он запустил пальцы в волосы.

— Я уже четыре раза пытался наложить на тебя чары, но они не держаться. Чары рушатся, как только я прекращаю вкладывать магию в них. Нечто блокирует их, и я понятия не имею что.

Я испытала глубокое потрясение.

— И когда это ты пытался сделать?

— В больнице. В первую же неделю как твоих родителей доставили туда, ты обычно спала в кресле в их палате. Было просто прошмыгнуть мимо медсестёр и агента на посту.

Я не знала, что и сказать. Он был в больнице, и не однажды, а много раз, а я была в неведении.

Но одно я знала наверняка — почему его чары не работали на мне. Я подозревала, что эта сама причина стала сбоем работы датчиков всякий раз, когда я брала их в руки. Мне надо было рассказать Лукасу.

Я прочистила горло.

— Помнишь нашу беседу о камне богини после того, как я рассказала тебе о камне, который я взяла у келпи? Я тогда ещё спросила, не хочешь ли ты вернуться на остров и поискать его. Ты ответил, что его там не будет, потому что он вернулся к келпи.

Он нахмурился, сбитый с толку резкой сменой темы разговора.

— Да.

Я взяла его руку, и всё внутри меня затрепетало от контакта. Лукас не произнёс ни слова, когда я подняла его руку и положила её на затылок.

— Что если камень богини выбрал себе нового хозяина? — спросила я, отведя волосы в сторону, так чтобы он пальцами смог нащупать искусно спрятанный в них камень.

Замешательство на его лице сменилось шоком, когда он коснулся гладкого камня. Он развернул меня к себе спиной, и я почувствовала его тёплое дыхание на затылке, когда он склонился, чтобы рассмотреть получше. Ощущение его рук в моих волосах, прикасающихся к моей коже, послало вспышку жара по мне. Я с трудом сдержалась и не закрыла глаза и не прильнула к нему.

— Так каков вердикт? — весело спросила я, попытавшись скрыть свою реакцию на него. — Он настоящий?

Он поизучал камень чуть дольше.

— Я никогда не видел камень богини, поэтому не знаю. Он у тебя со дня, как ты покинула остров?

— Не знаю. Я не чувствовала его в волосах пока не помылась в больнице. Когда я сняла его с келпи, он был белый, но мне кажется это один и тот же камень. Когда я его снимаю, он вновь появляется в волосах, и он прячет сам себя, стоит мне заплести волосы в косу. Как-то вечером Виолетта укладывала мне волосы, и она не увидела камень, иначе она сказала об этом. Такое чувство, будто камень сам себе на уме.

Долгое время Лукас молчал, и его молчание нервировало меня. Не имея возможности видеть его лицо, я не могла сказать, о чём он думает. Неужели он считает, что я вру? Или он расстроен, что человек стал обладать бесценным фейским артефактом? Если уж на то пошло, выбора у меня не было никакого. Я бы с радостью отдала камень ему, если бы могла.

А что если я могу отдать камень ему? Я пробовала только вынимать камень из волос и оставлять в своей комнате. Может, если я отдаем его фейри, камень решит выбрать его вместо меня.

Подняв руку, я легонько оттолкнула его руки и подцепила камень. Я вздрогнула, вытаскивая его. Развернулась лицом к Лукасу и пихнула камень в его руки, вместе с несколькими волосками.

— Возьми его. Он принадлежит фейри.

Он покрутил красный камень в руке.

— Я что-то чувствую внутри него.

— Магию?

— Больше похоже на энергетику, — его руки замерли, и он сделал резкий вдох. — Он ощущается миром фейри.

— А разве не все объекты из вашего мира так ощущаются? — спросила я.

Лукас продолжил пристально смотреть на камень.

— Как только предмет покидает наш мир, он теряет эту энергетику. Магия остаётся, а вот жизненная сила фейри исчезает. Именно поэтому мы и должны возвращаться домой, чтобы восстановить её, — он поднял на меня глаза, и они были полны восхищения. — Я уверен, что это камень богини.

Я уже давно это подозревала, но от его подтверждения моих догадок я слегка взволновалась.

— Почему я?

Его голос стал нежным:

— Не нам разуметь пути Аедны, но она одарила камнем тебя. Ты прыгнула в реку спасать жизнь, а потом ты взяла камень у келпи. Аедна должно быть посчитала, что этот поступок стоит её благословения.

— Но я просто обычный человек, — запротестовала я.

Он поднял мою руку и вложил в неё камень.

— Я бы не стал использовать слово «обычная», чтобы описать тебя Джесси.

Мы стояли в паре сантиметров друг от друга, он держал мою руку в своей. Воздух вокруг нас затрещал от энергетики. Я хотела обвинить в этом камень, но от него у меня никогда не порхали в животе бабочки, как и камень никогда не заставлял меня страстно жаждать чьего-то прикосновения.

Губы Лукаса слегка приоткрылись, напомнив мне, как они ощущались на моих губах. Он шагнул ближе, и моё сердце беспорядочно заколотилось. Как мотылёк, тянувшийся к пламени, я сократила оставшееся между нами расстояние. Я почувствовала, как по нам обоим пронёсся трепет, как только я телом прижалась к нему.

Он склонил голову, и я закрыла глаза. Его губы коснулись моих губ так нежно, что мне показалось, что я нафантазировала себе. Его тёплое дыхание ласкало мою щёку, и у меня закружилась голова от предвкушения и потребности. «Поцелуй меня», — умоляло его всё моё тело.

Его губы накрыли мой рот, словно он услышал мои мольбы. В отличие от того жадного поцелуя у меня на диване, этот был мучительно медленным и наполнил меня тоской по чему-то, чего я не могла иметь. Потерявшись в его прикосновении, я забыла об окружающем мире его сада о том, чего никогда не будет. Здесь были только мы с ним и больше ничего.

Я понимала, что это надо заканчивать, но это никак не притупило резкий укол боли, когда он разорвал поцелуй. Как и не избавило от холода, который нахлынул на меня, когда он выпустил меня из объятия и отступил назад, вновь проложив между нами дистанцию.

— Джесси… я не должен был, — хрипло произнёс он, но вина, стоявшая в его глаза, ранила куда больше, чем слова.

Я подняла руку.

— Не надо. Я поцеловала тебя в ответ, так что это не твоя вина. Мы просто оба увлеклись.

По его виду можно было понять, что он хотел что-то ещё сказать, но ничто уже не сможет изменить ситуацию. Моё сердце защемило, и я опустила глаза на камень, лежащий в моей ладони, пытаясь вернуть самообладание.

— Теперь, когда ты знаешь о камне богини, как думаешь, не поэтому ли твои чары на мне не сработали?

— Это единственное разумное объяснение.

— Что если я отдам его тебе? Или Фарису? — я протянула ему камень.

Он покачал головой.

— Это так не работает. Камень должен быть подарен самой Аедной.

— Так что же нам тогда терять?

Я резко развернулась и направилась к двери. Если он не хочет даже попробовать, у меня есть ещё кое-кто для этого.

— Ты куда?

— Я отдам его Фарису, — выкрикнула я. — Если кто и заслуживает благословения богини, так это он.

Я вошла в гостиную комнату и подошла к Фарису, который читал книгу. Я протянула ему руку с камнем.

— Возьми.

— Что это? — он отложил книгу и посмотрел на мою ладонь.

— Камень богини. Я хочу, чтобы он был у тебя.

Он одарил меня широкой улыбкой.

— Думаю, их дарует богиня, а не ангел.

Я зыркнула на него.

— Просто возьми.

Усмехнувшись, он подхватил камень с моей ладони.

— Десять минут наедине с Лукасом и ты уже командуешь больше него. Ну, а теперь, что мне надо… а… а?..

— Фарис?

Он не ответил, а лишь уставился на меня с затуманенным взглядом, словно пребывал в трансе. Меня охватил панический страх, и я потянулась за камнем, но тот был крепко зажат в кулаке Фариса.

Я криком позвала Лукаса, но он уже был в комнате. Он бросился мимо меня и безуспешно попытался разомкнуть пальцы Фариса. Что бы ни удерживало их вместе, оно было сильнее Коронованного Принца Неблагих.

У меня подкосились колени, и я села на диван рядом с Фарисом. Меня терзало чувство вины, пока я наблюдала, как Лукас пытался встряхнуть своего ни на что не реагирующего друга. «Пожалуйста, Аедна. Не наказывай его за мою ошибку. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Фарис моргнул, потом ещё раз. Его пустое выражение лица сменило на то, что можно было описать лишь единственным словом — умиротворение. Я затаила дыхание, когда его кулак разжался и на ладони… пусто.

Я запустила руку в волосы и обнаружила, что камень вернулся на своё место. Но что случилось с Фарисом? Если он пострадал, я никогда себе этого не прощу.

— Фарис? — с опаской позвала я его.

— Ангел.

Он улыбнулся мне. Мне почудилось, или его цвет кожи стал лучше, чем был несколько минут назад? И что-то изменилось в его глазах. В них появилась искра, которой я раньше никогда не видела.

— Ты в порядке?

Он глубоко вздохнул, как если бы мужчина впервые глотнул свежего воздуха за многие месяцы.

— Припомнить не могу последний раз, когда чувствовал себя так хорошо.

— Что ты чувствуешь? — поинтересовался Лукас.

Фарис с лёгкостью встал и прошёл в другой конец комнаты, потом он вернулся и вскинул руки в воздух.

— Я снова чувствую себя самим собой.

Лукас подошёл к нему. Он прижал ладонь к груди Фариса, и воздух вокруг его руки замерцал мягким голубым сиянием магии. Я впервые видела, как он применяет свою магию, и я подозревала, что он не часто делает это в обществе людей.

— Я не могу обнаружить ни одного следа железа в твоём теле, — Лукас опустил руку. — Ты полностью исцелился.

Фарис прижал кулак к груди и посмотрел на меня.

— Ты это сделала.

— Это камень.

Я подняла глаза на Лукаса, ища его помощи.

Лукас похлопал друга по плечу.

— Похоже, наша Джесси была благословлена богиней.

— Что? — Фарис от удивления приоткрыл рот.

Я позволила Лукасу всё объяснить. Взяв свой чуть тёплый кофе, я пригубила насыщенный напиток, пока он вводил Фариса в курс дела. В середине рассказа явились Конлан, Иан и Керр, и заставили Лукаса повторить всё с самого начала. Из-за их громких возгласов о чудотворном исцелении со второго этажа бегом спустился Фаолин. Его волосы были влажными после душа. Последовало много похлопываний по спине и мужских объятий, пока они поздравляли Фариса с возвращением к идеальному здоровью.

Всё это время я тихонечко просидела, всё больше и больше чувствуя себя незваным гостем на их личном празднике. Я перевела взгляд на дверь и стала гадать, заметит ли кто, если я аккуратненько удалюсь.

Встав, я как можно незаметнее стала пробираться к барному стулу, на котором лежала моя куртка и ключи. Я осторожно взяла свои вещи, постаравшись не зазвенеть ключами.

— И куда это ты собралась? — прямо за моей спиной раздался голос Лукаса.

Я вскрикнула и развернулась. Ключи выпали из рук и, покатившись по полу, остановились у его ног. Он поднял ключи, но отдавать их мне не стал.

Я стиснула куртку, внезапно оказавшись в центре внимания Коронованного Принца Неблагих и всей Королевской Стражи.

— Я подумала…

— …улизнуть, пока мы не видим? — закончил за меня Лукас.

Да.

— Нет.

Он изогнул бровь, говоря, что из меня вышла ужасная лгунья. Но что я должна была сказать? Что почувствовала себя здесь лишней? Что было неловко находиться в его обществе после того невероятного поцелуя, который он закончил, сказав, что это была ошибка? Или что я боялась того, что снова начала в него влюбляться, или что в конце этого пути меня ждёт лишь разбитое сердце? Всё это было правдой, но я не могла заставить себя произнести это вслух.

Он жестом указал мне сесть на барный стул.

— Нам всё ещё надо обсудить вопрос твоей защиты, особенно после того, как мы выяснили, что личные чары не сработают.

— От кого её надо защитить? — спросил Фаолин.

Лукас не сводил с меня глаз.

— Анвин.

Это вызвало реакцию всех. Все парни собрались вокруг нас, и Лукас рассказал им о нанесённом мне визите Королевской Стражей Благих. Ещё до того, как я успела что-либо сказать, они уже решили, кто будет первым моим телохранителем, и мои протесты остались неуслышанными.

— Вы раздули из мухи слона. Я не собираюсь снова встречаться с Принцем Рисом, и Королевская Стража оставит меня в покое, — я потёрла шею, которая начала болеть.

Конлан упёрся локтями в столешницу.

— Ты не знаешь Анвин. Если до неё дойдут слухи о тебе и её драгоценном сынке, она примется за тебя.

Меня бросило в дрожь. Ничто не остановит жёлтую прессу от выдумывания историй, если они посчитают, что это увеличит продажи.

— Тогда мы предоставим Анвин иные слухи, — сказал Фарис. — Что-то такое, что уверит её, что Джесси не имеет никакого интереса к Рису.

Я посмотрела на Фариса. Если озорной блеск в его глазах был предназначен, чтобы успокоить меня, то попытка с треском провалилась.

— И что ты предлагаешь? — спросил Лукас.

— Фотографии Джесси с кем-то, кто вовсе не Рис. Ничего компрометирующего, но выглядеть всё должно так, что они больше чем просто друзья.

— Нет, — выпалила я, но никто уже не обращал на меня никакого внимания.

— Этот должен быть тот, кого Анвин узнает, — сказал Конлан. — Один из нас.

Заговорил Фаолин:

— Анвин не поверит, что человек выбрал кого-то, кто ниже Коронованного Принца по рангу.

Фарис кивнул.

— Это должен быть Лукас.

— Да, вы прикалываетесь.

Я нервозно рассмеялась и посмотрела на Лукаса, который вовсе не смеялся. Вообще-то, он видимо всерьёз рассматривал эту нелепую идею. Неужели он не понял, что себя подставит и станет объектом слухов? Учитывая, что я видела, СМИ никогда не приписывали ему романы с людьми.

— Всё надо только грамотно обставить, — сказал Конлан. Он щёлкнул пальцами. — Теннин. Мы можем попросить его сделать снимки, а он уж точно знает, как вывернуть их в нашу пользу.

Я соскользнула со стула.

— Вы разум потеряли, причём все вместе. Я ни за что не позволю вам поместить мою фотографию на какой-нибудь таблоид.

Я потянулась за ключами, и Фарис накрыл их рукой.

— Теннин сделает всё в лучшем виде. Он тебя не опозорит.

— Дело не в этом.

Я доверяла Теннину, но как только фотографии попадают в киберпространство, контроля над ними больше не будет. Я повернулась к Лукасу, который наблюдал за мной с нечитаемым выражением лица.

— А что случилось с наставлением «не высовываться»?

— Отпало в тот же миг, когда Анвин увидела твои фотографии с Рисом, — недвусмысленно подчеркнул он. — Это лучший способ перевести стрелки и переключить её внимание.

Я обречённо села на стул.

— Думаю, мне больше понравилась идея с телохранителем.

Конлан закинул руку мне на плечо.

— И что тут весёлого?

ГЛАВА 18

Я вышла из машины, захлопнула дверь и вздрогнула от тупой боли, вспыхнувшей в плече от движения рукой. Я встряхнула руку, чтобы ослабить сустав, а потом направилась по улице к своему дому. Надо было не забыть сказать Леви, чтобы он повременил с заказами на троллей. Тролли может и тупы как мешок с камнями, но дрались они грязно. Мне придётся приложить пакет со льдом сегодня к плечу, если я хочу, чтобы рука завтра функционировала.

Я не видела фигуру, стоявшую у фонаря, пока не достигла ступенек дома. Движение, которое я уловила краем глаза, заставило меня потянуться к электрошокеру, и я резко развернулась к приближающемуся человеку. Уже прошла неделя с того дня как Благие Королевские Стражи предупредили меня держаться подальше от Принца Риса, и я никого из них больше не видела. Но я всё равно временами была немного нервозной, что уж говорить, когда кто-то подходит ко мне ночью на улице.

Этот кто-то оказался отнюдь не Королевский Страж или кто-то другой, кого я могла вполне ожидать увидеть у моего дома, но не было никаких сомнений, что она пришлю сюда, чтобы увидеться со мной. Я оставила шокер в кармане и подождала, пока фейри объяснит причину своего появления здесь, хотя её ухмылка была красноречивей слов.

Дарьях не стала утруждать себя приветствием.

— Кем ты себя возомнила?

Я ощетинилась от её тона.

— Я-то знаю, кто я. А вот ты, видимо, сбита с толку и потерялась.

— Держись от него подальше. Он не для таких как ты.

Её взгляд прошелся по мне, и она скривила рот, словно почувствовала что-то скверное.

— И кто же это такой? — невинно спросила я.

Мы оба знали, что я прекрасно понимаю о ком она говорит, но я была слишком раздражена, чтобы подыгрывать ей.

— Ваэрик, — выпалила она. — Я видела твои фотографии с ним. Я должна была понять, что ты таскаешься к нему домой не из-за Фаолина.

Ах, фотографии. Как я могла забыть о них?

Прошло два дня с того вечера, как Теннин сделал тщательно инсценированные фотографии нас с Лукасом у ресторана и загрузил их на один из самых уважаемым сайтов со сплетнями о знаменитостях. На снимках мы стоим близко друг к другу, Лукас обнимает меня за талию и, улыбаясь, смотрит мне в глаза. На снимке мы показаны в профиль, но меня узнает каждый, кто хорошо знаком со мной, и что самое важное, узнают приближенные к Королеве Благих.

Пока что не было никаких упоминаний о загадочной девушке, заснятой в компании Лукаса Ранда. К счастью для меня, более пикантные новости появились прошлой ночью. Причиной их стали принцесса Благих и конгрессмен США. Уж что-что, а скандалы публика любила больше фейри, что уж говорить про скандал, в котором замешан и фейри и политик.

Дарьях шумно фыркнула.

— Если ты думаешь, что получишь от Ваэрика больше, чем несколько ночей в его постели, ты больная на голову. Может, у него и нет иммунитета к рыжим красавицам, но ты должна знать, что для него ты лишь забава. Он не задерживается на любовницах. Он слишком благородный, чтобы играть с их чувствами.

Она произнесла «благородный» словно это было пороком характера. Я не стала исправлять её умозаключения о нас с Лукасом, как и говорить ей, что он уже дал ясно понять, что между нами ничего не может быть кроме дружбы. Я не обязана перед ней объясняться, и мне крайне не понравилось, что она выследила меня до самого дома.

— Как ты нашла меня? — спросила я.

Лукас не стал бы ей ничего обо мне говорить, даже если бы они встречались.

— У меня есть свои способы, — она откинула волосы за плечо. — И раз мы с тобой так мило побеседовали, надеюсь, ты не дашь мне повода возвращаться.

Её тонко-завуалированная угроза напомнила мне угрозу Благого Стража, но в отличие от него, она меня не пугала. Я сухо рассмеялась. Дважды за эту неделю ко мне пристали и предупредили держаться в стороне от принца-фейри. Походу, я поймала удачу за хвост.

Вид у Дарьях был такой, словно она клопа проглотила.

— Что смешного?

— Это я так о своём, — я потерла ноющее плечо. — Если мы закончили, я лучше пойду.

Я повернулась к ступенькам, но даже не успела шагнуть на первую, как она схватила мою больную руку в болезненную хватку, напомнив мне, насколько сильнее меня она была.

— Мне кажется, ты не поняла мой посыл. Так что позволь мне перевести это на понятные тебе слова, — вымучила она. — Ваэрик Коронованный Принц Неблагих и наследник трона. Став королем он будет нуждаться в консорте, чтобы продолжить свою родовую линию, и никто, кроме голубой крови, не достоин этой роли. Ваэрик знает это, и он выберет себе пару, надлежащего положения, чтобы она правила вместе с ним.

— Такую как ты?

Моё сердце внезапно защемило, словно попало в тиски, но я не покажу ей этого. Да и вряд ли она сказала мне что-то, чего я и так не знала.

Её улыбка была холодной.

— Не сомневайся, когда придёт время, я стану его консортом.

— Тогда у тебя нет повода опасаться человека, не так ли?

Она сильнее сжала пальцы на моей руке и подалась ближе ко мне.

— Ты больше не будешь видеться с Ваэриком.

Я выдержала её взгляд.

— Если тебя напрягает наша дружба, ты можешь обсудить это с ним.

Она нахмурилась, и только спустя миг я поняла в чём причина её замешательства. Она попыталась наложить на меня гламур.

Я выдернула руку из её лапы, проигнорировав боль, которая прострелила плечо. Я была по горло сыта фейри, которые говорили мне, что я могла, а что не могла делать. Я не была пешкой на чьей-то игровой доске, с которой могли бесцеремонно и как заблагорассудится обращаться.

— Накладывать гламур на людей противозаконно, но я уверена, ты и так об этом знаешь. А вот пытаться наложить гламур на охотника может только полный глупец.

Она высокомерно рассмеялась.

— Я королевских чинов, и мы обе знаем, что я выше закона в этом отсталом мире.

— И что же ты тогда тут делаешь, если так ненавидишь наш мир?

— Защищаю то, что принадлежит мне, как ты уже знаешь.

— Ну, конечно, — я покачала головой. — Думаю, мы с тобой закончили.

— Да, с тобой покончили, — прорычала она.

Я слишком поздно заметила умысел в её взгляде. Она вскинула руки, и светло-зеленая магия вырвалась из них и опоясала моё горло. Она сжала руки в кулаки, и магия стянулась как пальцы вокруг моей шеи, перекрыв мне воздух. Я попыталась уцепиться за невидимые пальцы, но хватать было нечего.

Дарьях закряхтела, и я увидела, как напряглось её лицо от использования такого объема магии. Она довольно быстро выдохнется, но до или после того, как я умру?

Я завела здоровую руку и ударила её со всей силой, что смогла в себе собрать. Её голова запрокинулась назад, и я услышала, как треснула кость, когда она отлетела назад. Она жестко приземлилась в нескольких метрах от меня, и я стала глотать воздух, как только магия вокруг моей шеи исчезла.

Я зашагала к фейри, которая распласталась на тротуаре. Её губы были окровавлены, а взгляд, полный страха и потрясения, был устремлен на меня. Она небрежно использовала слишком много магии и теперь была полностью в моей власти.

— Я… королевских кровей, — заикаясь, произнесла она, заплевав кровью белый топ.

Я стояла, возвышаясь над ней.

— Будь ты сама Королева Благих, мне плевать. Ещё раз подобным образом подойдёшь ко мне, и я защелкну на тебе наручники так быстро, что твоя королевская голова кружиться будет целую неделю.

Меня подмывало надеть на неё наручники сейчас, но я не знала, что сделает с ней железо в её текущем состоянии. Оставив её на земле, я вернулась к крыльцу. На верхней ступеньке я оглянулась. Она всё ещё лежала, слишком слабая, чтобы подняться. Я выругалась парой ласковых слов и, вытащив из сумки телефон, набрала номер.

— Ангел, — произнёс Фарис, и я услышала ухмылку в его голосе.

В эти дни, будучи полностью исцеленным, он был более энергичным.

— Мне нужна услуга.

Я не стала тратить время на выговор в его адрес за использование этого прозвища.

— Всё что пожелаешь. Что за услуга?

Я наблюдала, как Дарьях безуспешно пыталась сесть.

— Такая, о которой ты не можешь рассказать Лукасу.

Ещё мне не хватало объяснять ему, что его потенциальная пара пыталась убить меня.

— Осмелюсь спросить почему?

— Я скажу тебе, когда ты приедешь ко мне, — я подвигала больной рукой, и прикусила губу, когда боль снова прострелила плечо. — И если ты сможешь побыстрее, я буду крайне признательна.

Я закончила разговора и посмотрела на Дарьях, которая по-прежнему лежала там, где я оставила её. Вздохнув, я подошла к ней и подхватила её под руки и подняла на ноги. Она была такой слабой, что не могла идти, и мне в прямом смысле пришлось тащиться её к зданию и усаживать на ступеньки. Я осталась стоять на тротуаре, присматривая за ней. Она же испепеляла меня убийственным взглядом. Я не стала говорить ей, что она теряла зря время. Она была далеко не самая ужасающая фейри, из тех, кого я уже повстречала.

Через двадцать минут, когда к дому подъехал серебристый внедорожник и остановился передо мной, я была удивлена, увидев одного из вышеупомянутых фейри.

— Я думала Фарис приедет, — раздраженно сказала я.

Фаолин обошел внедорожник. Как обычно с недовольным лицом.

— Я был ближе. Он сказал, что тебе надо оказать услугу, которая требует некой секретности.

— И ты тут же примчался.

— Я не нарушил ни одного скоростного ограничения, — он бегло, но внимательно осмотрел меня. — Не похоже, что ты умираешь от потери крови. Что за проблема?

Я шагнула в сторону, открыв ему вид на то, что было за моей спиной. Его брови поползли на лоб.

— Дарьях, а что ты тут делаешь? — он задал вопрос тем самым резким тоном, от которого я обычно съёживалась.

Я успела заметить ответную вспышку страха в её глазах.

Она не ответила, и он бросил на меня вопросительный взгляд.

Я пихнула руки в карманы.

— У нас с ней возникло небольшое недопонимание, но мы всё уладили. Думаю, она слишком долго пробыла в нашем мире, и ей надо вернуться домой на подзарядку.

Фаолин нахмурился ещё больше, но ничего не сказал. Он подошёл к Дарьях, поднял её на руки и отнёс к машине. Я открыла ему дверь, и он усадил ее на пассажирское сидение.

Он закрыл дверь и, обойдя машину, остановился у водительской двери.

— Он должен знать об этом.

— Ты знаешь об этом.

Едва заметная улыбка коснулась его губ, и он кивнул мне, открыл дверь и сел в машину. Этот короткий обмен репликами стал самым многозначительным разговором, что у нас когда-либо был, и самое сдержанно извинение, которое я, вероятно, когда-либо получу от него за все то, что случилось у Рогина. Меня это вполне устраивало.

* * *

Прошло две недели.

— Я мог бы и сам отвезти нас домой, — произнёс папа уже раз пятьдесят с момента, как мы покинули реабилитационный центр.

Я заметила парковочное место и направилась к нему.

— Знаю, но я очень привязалась к этому «Джипу».

— О, нет. Я тебе не отдам мой «Джип», — он с любовью похлопал по торпеде. — Я по нему соскучился.

— Ладно, но я понятия не имею, как впихну клетку в мамину машину.

Он рассмеялся. Я свернула на парковочное место и заглушила двигатель. Я посмотрела на него, и он улыбался. В уголках его рта появились новые морщинки, как и стало чуть больше седых волос. Горен негативно повлиял на его тело, но доктора сказали, что он не так долго пробыл под наркотиком, чтобы тот произвёл долгосрочный серьёзный эффект. Несколько серых волосинок было сущим пустяком.

Мы вышли из машины, и я взяла его чемодан с заднего сидения. Он запротестовал, когда я оставила его с небольшой сумкой, но его протесты остались неуслышанными. Одним из условий его ранней выписки было то, что он не будет перенапрягаться. Предполагалось, что следующие несколько недель он будет отдыхать, и неторопливо будет возвращаться к повседневной деятельности. Он наконец-то вернулся домой, и я не собиралась позволять ему заниматься тем, что может стать причиной возвращения в больницу.

На полпути к дому, я поняла, что папа остановился. Я оглянулась и увидела, что он пристально смотрит на здание.

— Все хорошо? — спросила я.

— Кажется будто прошла целая вечность с того дня, когда я видел дом. Он ни капельки не изменился, — он перевел взгляд на меня. — Не знаю, почему я думал, что все будет иначе.

— Когда переживаешь такие суровые испытания, сложно представить, что остальной мир не меняется вместе с тобой.

Он догнал меня.

— Когда ты стала такой умной?

— С рождения, — самодовольно ухмыльнулась я, и он рассмеялся.

Мы вошли в вестибюль. Миссис Руссо стояла в дверном проёме и поджидала нас, в руках у неё была тарелка с кексами для папы. Он обнял её и поинтересовался, как она поживает, и я вспомнила последний раз, когда мы трое вот так стояли и разговаривали. Это было в ноябре, а, казалось, прошла целая жизнь, хотя, по сути, наверное, так и было. Моя жизнь навсегда будет раздела на до и после дня исчезновения родителей.

— Джесси отлично справлялась с управлением дома, пока вас не было, — сказала миссис Руссо. — Она даже наняла хорошего мужчину для ремонта труб.