Лагерь волшебниц №208

Пролог. Добро пожаловать в Лагерь!

Школа завершилась, восемь уроков заслуженно высижены с невероятнейшим напряжением душевных сил. Можно было бы остаться на факультативы, да к неудовольствию мамы, я не настолько заинтересован в учёбе. Никаких амбиций, ничего такого, что подпитывало бы желание быть лучшим, поступить в Москву или даже за границу, приобретено мною не было.

Оглядев школьный двор который постепенно наполнялся опавшими листьями, я побрёл в одиночестве с территории, на пару мгновений зафиксировав взгляд на площадке, где уже играли в футбол. Желание поиграть боролось с неуверенностью в своих силах. Я довольно хилый, так что можно было легко опозориться. А уже в первом месяце дать повод для насмешек над чужаком мне не казалось чем-то разумным. Хоть уже все и лбы здоровенные, десятый класс, но чем чёрт не шутит.

Дружбу заводить ни с кем не хотелось. Знаю свой новый класс по именам и ладно. Всё же все знакомые остались в родной школе, а не в этой обдираловке с платной учёбой и якобы гарантированным поступлением в университет. Я даже к экзаменам сюда специально не готовился, а всё равно взяли. Хотя, если про универ не врут, то может и не так всё плохо. В армии я точно сдохну, так что отсрочка нужна как воздух.

Третья неделя пошла, а вставать на час раньше обычного чтобы трястись в переполненных автобусах, чтобы в четыре дня уезжать в таком же, уже выбешивало. Да, можно было почитать что-нибудь на телефоне или сидеть в соцсетях, но постоянная тряска древнего пазика, жар переполненного салона и иногда отдавливаемые ноги того сильно не стоили. Верните мне моё время на сон, изверги!

Благо, домой торопиться было не нужно. Вполне можно дождаться того, как час пик спадёт и поехать как белый человек, а не селёдка в банке. И это время ожидания вполне можно было потратить на выдуманное для себя развлечение.

Я стал неким Колумбом местного значения. Пока не найду что-нибудь интересное или странное, я брожу по этому району города, что до недавнего времени был для меня тёмным лесом, по всё новым и новым улочкам. Музей Сталина? Дайте два! Пешеходный мост? Прекрасно! Улица заброшенных бараков? Жутковато уже, но всё равно, хочу ещё.

Так я почти бесцельно шатался по окрестностям, фотографируя всё, что представляло для меня великую или не очень ценность. Странные и стрёмные памятники, запрятанные во дворах, неработающие фонтаны, внезапные провалы в земле. Даже группу свою создал с тремя с половиной подписчиками, все из которых — мои друзья. Назвал несколько самокритично — «Слоняющийся идиот».

Попив воды с ржавым привкусом, из примеченной когда-то колонки, я начал планировать, куда же я пойду теперь. Белых пятен становилось меньше и маршрут приходилось весьма сильно извращать, чтобы минимальное время провести на знакомых улочках.

— Хм?

Удивлённо хмыкнул. Ведь смотря по карте, куда можно пойти, я заметил ранее не попадавшуюся на глаза маленькую улочку. Названия не было указано, что странно, но при этом, это стало спусковым крючком для меня. Внезапно захотелось стать умнее карты и выяснить всё на месте. Благо, это было относительно недалеко. Минут пятнадцать неторопливого шага.

По дороге сфотографировав очередное народное искусство из шин, я вышел на перекрёсток, из которого начиналась улица, что я пока что назвал «Безымянной». Будет весьма забавно, если так она и называется. Улочка как улочка, небольшой частный сектор с видневшимися вдали рядами бараков. Я попытался сделать фотографию, но не вышло. То солнце всё засвечивало, то выходило всё размыто, сплошная неудача.

Попытка пойти туда и всё-таки найти хотя бы адрес этой улицы, была прервана тем, что я споткнулся. Просто на ровном месте. Отделался лёгким испугом и очередной царапиной на защитном экране. Я даже когда трижды осмотрел место, так и не понял, как меня угораздило вообще. Здесь ведь был один из немногих ровных кусков асфальта этой давно не ремонтировавшейся дороги

Недолго побывавшие в дорожной пыли штаны отказывались полностью отряхиваться. Благо это настолько жопа мира, что машины здесь появляются раз в день. Так что хоть под колёса не попал. Это было бы весьма неприятно. Снова осмотревшись, я не смог сдержать удивлённое «Э?». Ведь улочки не было. Нет, она конечно выглядела несколько подзаброшенной и подзаросшей, но не до такой же степени, чтобы терялась из виду, стоит только отвлечься. Странно всё это. Может, мне просто показалось?

В тот день, я так и не смог вновь её найти. И даже дома, перепроверяя на компьютере, ни одна из карт не показывала этот маленький переулок. Словно и не было его никогда. Может, телефон глюканул и изображения наложились? Да вроде не должен. Я ведь видел, что она есть! Даже начал рыться в картах прошлых лет. В советских ничего не было. Даже намёка. Дореволюционные тоже надежды не внушали. Я решил попробовать ещё раз посмотреть с телефона, не могло же мне показаться. Но, сколько не вглядывался, тоже ничего. Пока экран внезапно не потух. «Чёрт, опять на кнопку выключения нажал, да сколько можно», поругался я про себя. И после того, как экран загорелся вновь, я был удивлён. Всё было на месте!

Меня охватил некий азарт. Это уже не очередной памятник Ленину, сделанный за три копейки, а потому показывающий верный путь в полузаброшенном дворе. Тут целая улица взяла да пропала. Я так себя накрутил, что даже не представлял, насколько разочаруюсь, если у этой истории будет невероятно скучный конец. Поэтому постарался себя хоть немного успокоить. Говорил я себе: «Жень, не надо слишком увлекаться, ничего такого ты пока не нашёл». Но это мало помогало. Так что, сделав на всякий случай скриншот экрана, я ждал завтрашнего дня.

С последним я погорячился. До сих пор не привыкший к раннему подъёму организм умолял о скорой смерти, чтобы не мучиться, а я с заспанными глазами уныло пожирал мамину стряпню, слушая как мама очередному бедному мужику на работе раструбила что я теперь не в гимназии, а в элитном(!) лицее. Для нашего миллионника может и да. Вот только мне не кажется что это то, чем стоит гордиться.

Отец как всегда спорил с телевизором, я его интересовал намного меньше, чем война на ближнем востоке или где она там сейчас. Правда даже он, закалённый в дебатах с телеэкраном, побаивался спорить с моей матерью о том, как же мне будет лучше. А я так надеялся на его поддержку этим летом.

В общем это были стандартные пол-седьмого утра. За исключением того, что сегодня у меня хотя бы была мотивация. Приняв холодный душ, чтобы сбросить сонливость, я смотрел в ростовое зеркало. Обычный худощавый парень, поражал оттуда красотой своих мешков под глазами. Качалка так и не помогла, мышцы от моих походов даже если и были, то уже рассосались, ведь с наступлением учебного года я на неё честно забил.

Непослушные чёрные волосы с трудом поддавались расчёсыванию и я чудом не вырвал ни одного. Благо хоть они никогда не были длинными, потому что мне было бы слишком лень заморачиваться уходом за ними.

Я лишь огорчённо вздохнул. Вроде и не совсем урод, а девушки так и не было. Ну, если не считать ту пацанку из секции самбо, но тут сам виноват, перестал ходить. А ведь могло наверное что-то выйти… Я обдал своё лицо холодной водой. Не о том думаю! Это тема для того, чтобы мозг не давал ночью заснуть, а не для того чтобы нагонять меланхолию с утра.

Собравшись, я ушёл даже раньше своих родителей, ведь они то работают не за тридевять земель, ненавижу. Влившись в поток людей, что брели к остановке, вскоре меня со всех сторон окружала человеческая масса. Господь всемогущий, ну можно хотя бы один день я поеду не в забитом доверху пазике? И вселенная услышала мои молитвы, это в этот раз был микроавтобус непонятной марки. Даже сидячего места не досталось, весело. А попытка подождать другой может легко обернуться опозданием. Которое обязательно всплывёт на родительском собрании. И тут даже вымытая сверху доверху квартира не поможет.

Еле выдержал. Меня оттеснили к двери и каждый раз при открытии мне приходилось вылезать, чтобы дать людям дорогу и скорее залезать обратно. Отличная утренняя разминка, всегда о такой мечтал, как же я без неё девять классов провёл в школе напротив дома? Загадка. И, что характерно, весь автобус вышел именно там, где вышел и я. До этого он лишь собирал с остановок всё больше несчастных душ, которым предстояло пополнить единого гомункула, в которого превращались запакованные намертво люди.

Мне так не терпелось пойти на ту улицу, что даже хотелось пропустить школу, потом бы сослался что заболел, один день отговорить можно без всяких справок от врачей, записок от родителей и прочей лабуды. Но я быстро взял себя в руки. Уж целая улица от меня не убежит. А прогулять можно будет, когда действительно будет надо.

Под конец дня, всё, что вбивали в голову женщины бальзаковского возраста и выше, сливалось в абсолютно непонятную какофонию. Но я даже пару раз руку поднимал, демонстрировал свой недюжинный разум. Столовая тоже порадовала, дали колбасу в тесте и чай. Всё ещё лучше, чем странного вида гречка с мертвецкого вида котлетой. В общем, за исключением утреннего отрезка, этот день был неплох. И даже не смотря на то, что утром обещали дождь и осенние холода, на голубом безоблачном небе светило ясное солнце.

Заранее взятый зонт без каких-либо возражений осел в глубинах сумки, быстро мне его доставать точно не придётся. Я же уверенной походкой шёл к тому перекрёстку, где ранее моё шествие прервалось. Если ещё раз споткнусь там же, то начну верить в сглаз какой-нибудь старой бабки, что смотрит из своего окна и посылает неудачи в прохожих.

Ориентируясь в начале по нормальной карте, которая вновь не отображала безымянную улочку, я после открыл скриншот и вскоре набрёл на то самое место, где споткнулся в прошлый раз. И ничего. Ни единого намёка. Сколько бы ни оглядывался. Даже прохожих не было, чтобы спросить об этой странности. Может, не тот перекрёсток? Мало ли, тут ведь очевидно строили всё при советах, а у них всё было одинаковое.

Пришлось врубать геолокацию и смотреть по настоящей карте. Вроде как всё здесь. Улицы нет, конечно, но рисунок остальных то я помню, уж сколько я вглядывался сюда. Лишь одной малюсенькой тоненькой линии не хватает.

Экран вновь померк. Да чтоб тебя, почему такая чувствительная кнопка выключения. Снова ввёл свой дурацкий пароль и чуть не выронил телефон. Улица вновь была на месте. Я медленно повернулся назад. Поправка, не только на карте. Но ведь её там не было буквально минуту назад, я могу поклясться на своём съёмнике с хентаем!

Я глубоко сглотнул. Ну давай, Женя, чего ты оцепенел, ты же ради неё сюда шёл, вперёд, вот она. Но я не мог идти. Что то меня удерживало. Мой внезапный страх? Или же нечто другое? Улица больше не казалась дружелюбной в своей заброшенности. А совсем даже наоборот. Даже яблони в частных садах, сверкающие последними яблоками в этом году, выглядели не от мира сего.

Набрал в себя воздуха по самое не могу и шумно выдохнул. А чего я, собственно, боюсь? Глюков карты или обычных заброшек, которые настолько никому не нужны, что с них даже статус улицы сняли? Нечего здесь бояться. А надо уже исследовать. Столько времени просто так простоял.

И сделав первый шаг, я внимательно смотрел под ноги, стараясь при этом не терять из вида улочку. Мало ли что. Отвернусь и опять её нет. Но и спотыкаться тоже не хотелось. Было невероятно сложно, но я перешёл дорогу. Отделяли меня от начала какие-то жалкие пару метров. Но я вновь встал как вкопанный, после того как со стороны улочки подул холодный, пронизывающий до костей, осенний ветер. Он будто бы пробовал меня на вкус, пробираясь сквозь одежду как нож сквозь масло. Это было очень неприятно. Моё тело непроизвольно задрожало и я рефлекторно схватился за плечи, чтобы его унять.

Может это было не такой уж хорошей идеей, да ну её, лучше уйти, роились в моей голове мысли. И я сделал трусливый шаг назад. Вернее, попытался и не смог. Нога упёрлась в стену. Будь ситуация другая, я бы посмеялся над тем, как эта кирпичная стена похожа на ту из первой части Гарри Поттера. Если бы она прямо сейчас не отсекла мне путь назад! Попытавшись залезть и увидев, как она прирастает сверху, стоит только моим неуклюжим попыткам подняться срабатывать, я начал долбиться в неё, а от страха и отрицания реальности происходящего я делал это совершенно не рассчитывая силу, пока не сбил руки в кровь.

В конце-концов, я просто прислонился к ней спиной и заплакал от боли и бессилия. Но слабину дал ненадолго. От боли я начал соображать. Что пока не перепробую всё, дальше идти не буду. Попытка связаться хоть с кем нибудь провалилась не начавшись — связи не было. Ничего с земли не помогло увеличить силу удара чтобы хотя бы выбить осколок из кладки, лома в ближайших домах я тоже не нашёл. Я присел на свой пиджак и смотрел в единственную доступную мне сторону. Потому как справа и слева в садах тоже было не пробиться через плотный кустарник.

И ничего подозрительного я дальше не видел. Но то, что некая сила просто отрезала мне путь назад, не обещала мне впереди ничего хорошего. Не будь там ничего, никто бы не оставлял мне ровно один выбор. Конечно, был и второй, куда же без него. Меня настолько трясло от страха неизвестности что в мыслях пару раз мелькало предложение расшибить голову об стену в буквальном смысле. Ну или придумать что-то менее болезненное.

К сожалению для этих мыслей, я собрался с силами и решил что будь, что будет. Сфотографировал стену, свои руки, на случай если это мне просто кажется, и неуверенной, дрожащей походкой, поплёлся вперёд. Ямы на асфальте и его общая разбитость не стремились облегчить мой путь. Пару раз я спотыкался, но, к величайшему моему сожалению, поднимался там же, где и был.

Заброшенные скелеты того, что раньше было тёплыми жилыми домами, давили на меня провалами разбитых окон, постоянно было чувство, что они провожают меня своими укоризненными взглядами. А видимость постепенно падала. И вскоре я уже не понимал, как было лучше, когда на меня глядели молчащие дома, либо когда они стали скрыты странным, густым, молочно-белым туманом.

Вскоре я видел лишь на пару метров вперёд. Дорога с каждым шагом становилась всё хуже. Пока она не кончилась. Дальше НИЧЕГО. Моя нога в ужасе зависла над пустотой а я при помощи рук смог опрокинуть себя обратно и тут же грязно выматерился. Но уж лучше упасть спиной на подобие асфальта, чем на полном серьёзе наступить в пустоту. Я буду очень рад, если это просто дальше туман скрывает дорогу, что создаётся такая иллюзия.

Немного ещё побарахтавшись и подёргав ногами, как бы прогоняя с себя боль, я подполз к концу пути и попытался нащупать продолжение рукой. Да, его не было. Прекрасно. Удивительно. И что мне теперь делать, твою мать? Впереди обрыв, позади стена.

Надо думать. Я видел яблоки. Можно на них протянуть. То что я не умру некоторое время от голода это хорошо, ну а дальше то что. Тренировки по прикладному летанию? Фигурные прыжки с шестом через постоянно растущую кирпичную стену? Можно попробовать поступить радикально. Вернуться, разжечь хоть как-то костёр и поджечь кустарник, допустим, справа. Звучит как план.

Туман никак не помешал мне вернуться обратно. Хотя я бы уже не удивился, схвати он меня и насильно выброси. Кирпичная стена была видна далеко и радовала своим цветом и неприступностью. Я попытался порыскать в домах в поисках спичек и нашёл две. Зато коробков просто куча. Две попытки, да? Я сделаю всё, чтобы этот огонь загорелся. В крайнем случае можно жечь тетради. Но пока хватает и мусора из домов.

Я смотрел на это произведение искусства. Хоть фотографируй и в рамку вешай, как великое собрание вещей, которые точно не должны находится в лесу в пожароопасный период. Всё что вспыхивает на раз два было с любовью просунуто в щели кустарниковой стены. Дрожащими от напряжения руками, я взял спичку и коробок. «Только не сломайся и не потухни сразу же, умоляю тебя» — упрашивал я её. Чирк. Пошёл небольшой дым и на этом всё. Она не зажглась. Но можно ведь ещё одной пробовать, да? Чирк, чирк, чирк. Внезапная вспышка озарила моё терявшее надежду лицо.

К стене я подносил эту спичку как любимое, но очень больное дитя, что может помереть от любого чиха. Закрывая от ветра, ведя медленно, чтобы не затушить резким движением. Вот, огонёк уже рядом со страницами какого-то старого советского журнала. Огонь ласкает его, но ничего не происходит. Я держу спичку до победного и уже чувствую, как моё дитя начинает пожирать своего родителя. Но огонь всё же занялся. Я дул на свои обожжённые пальцы и смотрел, как с невероятной скоростью огонь поглощает всё, до чего только может дотянуться, пока не заполонил всё.

Он распространился на всю стену. Я уже праздновал победу, но посреди стены огня появилось простенькое лицо. Которое рассмеялось со звуком треска древесины. Спустя секунду, огня больше не было. А меня заполонило полнейшее отчаяние. Похоже, мне на роду написано здесь умереть. Питаясь дарами природы я могу продлить свою агонию, но какой в этом, сука, смысл? У меня же здесь крыша поедет. Значит тоже смерть, только не физическая, а как личности. Теперь столько возможностей передо мной вырисовывается, одна заманчивей другой.

Так, мои ноги снова повели меня к обрыву. Лучше шлёпнуться с высоты, чем поехать башкой или разбить её о кирпичную стену. Снова, знакомый уже туман постепенно убрал всё лишнее, пока я вновь не видел сплошное белое пространство. Начал кидать вниз камешки, что подобрал по дороге, и отчаянно вслушивался в звук. Ничего. Как будто дна просто нет. В голове начали всплывать картины вечного полёта, что лучше не стоит.

Я бросал и бросал камни вниз, надеясь услышать хоть что-то. Бессмысленное занятие, которым тело и мозг отчаянно отговаривали меня от, похоже, неизбежного. Но, похоже, я могу хоть ближайший дом по частям туда скинуть и ничего не произойдёт. Так что, когда кончились камни, настала уже моя очередь. В попытке хоть как-то обеспечить себе выживание, я вытащил со дня сумки зонтик и развернул его. Отличный у меня парашют, сам себе завидую.

Несмотря на то, что я как бы уже решился, сделать этот шаг было сложно. Разум пытался найти новые доводы и решения проблем, но они все разбивались тем фактом, что я оказался в плену мистического дерьма, которое надо мной открыто смеется. Здесь логика уже не действует.

— Первый шажок для меня и огромный шаг для всей этой улицы — продекларировал я пустоте и вошёл в неё.

Летел я недолго. Но тогда это казалось вечностью. Глаза рябило от ослепительно белого света, руки изо всех сил вцепились в ручку зонта, который явно не был рассчитан на такое использование и вскоре вывернулся наизнанку. Даже если бы и знал что так выйдет — укреплять его было нечем, да и в клубе очумелых ручек я не состою.

Успел попросить помощи у всех существующих богов, чьи имена хоть как-то осели в моей голове. Не уверен что это сработало, но я внезапно почувствовал ветер. Он был намного дружелюбнее того, что встретил меня в начале улицы. Но тревогу он мою не уменьшил. Я резко заозирался вокруг и понял, что дно поменялось. Я очень быстро пикировал на долбаный лес! «Ну всё, лучше бы выбрал кирпичную стену» прошептали мои губы.

Упасть сквозь заботливо расставленные природой ветки на землю это смертный приговор, сразу же. Переломаюсь и сдохну от травм. А ведь вдали виднеется озеро. Чего этому ветру стоило отнести меня к нему? Сучёныш бессильный!

Как мне кажется, шанс у меня ровно один. Схватиться за верхушку дерева и будь что будет. Пиджак достаточно толстый, может даже живот себе не вскрою, пока буду съезжать вниз. Я отчаянно пытался подкорректировать своё положение, ворочая зонт то так, то эдак, но это ни к чему особо не приводило. Ну хоть какой-то импульс нужен, я просто не дотянусь иначе! А-а-а-а!

В своих бесплодных попытках я вдруг почувствовал, как меня резко дёрнуло в ту сторону, в которую я так хотел. По телу прокатилась волна бессилия, но я перебарывал внезапную слабость как мог. Руки и ноги обхватили ствол и я на бешеной скорости пополз вниз, превращая школьную форму в сплошное тряпьё, собирая заодно занозы и распарывая часть лица. Пока всё не закончилось.

— Я живой, блядь! — воскликнул я полным одновременно счастья и боли голосом. И был уверен, что больше не произнесу ничего, даже при всём желании. Похоже, сил во мне не осталось ни на что, кроме того, как вцепиться клещом в жёсткую древесину. Тело изнывало от боли. Раны жгли сознание и не давали провалиться в беспамятство.

— Парень, жить хочешь? — услышал я неподалёку от своего уха женский голос, что мог легко приказать мне умереть и с радостью бы это сделал. С видимым напряжением повернув голову, моему взору предстало нечто невероятное. Настоящая богиня. Каштановые волосы тихо развевались на слабеньком ветерке. Строгий взгляд золотых глаз, что словно смотрели в твоё нутро. И абсолютно нейтральное выражение лица, будто не спасти жизнь предлагает, а пришла время спросить. Остальное я увидеть не мог. И лишь слабым кивком сказал своё «Да».

— Потом я обязательно переспрошу тебя. Не люблю пользоваться ситуацией. А пока поспи. — И щёлкнула пальцами. Я тут же провалился в забытье

Директор Улеанна уложила парня себе на плечо. Успела она вовремя. И угораздило же ему падать в лес гиен. Достигни он земли и проживи хотя бы минут десять после этого, лагерь можно было бы закрывать. И крайней бы сделали разумеется её. Не уследила. И ведь самодовольные сучки из управления прекрасно понимают, что её вины здесь нет. Ну кто может предположить ситуацию, что после всех предосторожностей, принятых пару миллионов лет назад, в лагерь умудрится попасть ещё один парень? Точно не та сучка, что делала заклинания и устанавливала барьеры.

Директору Улеанне вообще мало кто нравился. Желчью она была готова облить любое живое существо. Даже этого парня, который ничего не сделал, а уже обеспечил ей мигрень. Но она прекрасно справлялась со своей этой стороной, когда это было необходимо. Благо сейчас она могла спустить пар.

— А ну вылезайте уже, гиеноподобные шлюхи. Я же знаю, что вы учуяли настоящего самца ещё задолго до того, как его засекла я. Хотите ведь его получить, да? Нападайте хоть все разом! — Сказала женщина, когда одним прыжком очутилась у подножия вековой сосны, аккуратно удерживая паренька, чтобы не раздавить ненароком.

И как на заказ, из кустов полезли сильно смахивающие на гиен люди. Голые, с серовато-синей кожей, лишь в нескольких местах прикрытые чёрной с серыми пятнами шерстью. Их груди сразу многое говорили об их поле. Они все, плотоядно и несколько по глупому улыбаясь, смотрели ровно в одну точку пространства, а их соски уже стояли от возбуждения. Около пятидесяти девушек окружили дерево со всех сторон, подбираясь к так вожделенному ими грузу на плече директрисы.

— Ах, какое предательство. Стоило увидеть мужчину, как вы сразу выкинули из головы моё существование. Я ведь и приревновать могу. Хотя, что с вас взять. — прокомментировала Улеанна и сделала идеальный вертикальный шпагат, собирая магическую силу на кончике каблука. И прежде чем бросившиеся в атаку гиены добрались до такой вожделенной ими цели, резкий удар перевёл всю силу, что скапливала директриса, в землю. По ней пошли яркие огненные линии, а во всех местах, где были монстродевушки, вспыхнули столбы огней. Пахнуло горелой шерстью, а пространство леса наполнилось криками агонии. Огонь развеялся сам по себе, а павшие жертвой массового заклинания гиенодевушки растворялись, уходя в землю.

— Чувствую себя на лет двести моложе. Мне этого действительно не хватало. — счастливо произнесла директриса, втягивая запах поля боя, как заядлый наркоман. — Спасибо, паренёк. Хоть ты здесь вообще не сдался, но быть директором это скука смертная. За твой счёт я так наразвлекаюсь ещё. Если ты согласишься жить. — и потрепала абсолютно безучастное ко всему тело по голове.

Хоть Улеанне и хотелось, оправдываясь транспортировкой парня, не телепортироваться напрямую в свой кабинет, а пройтись по всему лесу, но за массовое уничтожение учебного материала её точно по голове не погладят. Она разочарованно вздохнула, когда холодный разум и доводы логики пересилил мимолётные желания. Так что найдя место поровнее, она ушла сквозь землю и уже через секунду оказалась в уже опостылевшем кабинете. Который больше напоминал склад различных трофеев, от проклятых демонических мечей до милого нижнего белья. Благо это всё искусно маскировалось мощным заклинанием иллюзии, если необходимо было принять большую шишку.

Положив паренька на свой большой стол из изысканного сорта древесины, с планеты, которая давно потеряна, она позвала свою неизменную соратницу и заместителя, Элайзу. Улеанна могла бы справится и сама, благо тут не надо заново собирать человека из фрагмента лицевой кости. Но всё-таки она была больше той, кто больше калечит, чем лечит. Нет, если нужно наказать зарвавшуюся малолетку, то лечить можно было и Улеанне. Но сейчас не тот случай.

— Элайза, у меня тут парень, на вид лет пятнадцать, немного смазливый, вроде девственник, всё как ты любишь — прокричала в пустоту директриса. Чем бы ни была занята заместитель, она будет через секунду. А, нет, даже меньше, ошибочка вышла.

— ГДЕ? — проявилась в воздухе одарённая природой во всех нужных местах сногсшибательная девушка в деловом костюме. — Уль, ты совсем уже башкой поехала? — начала она возмущаться, стоило только пройти секундному наваждению — Я понимаю что у меня скоро день рождения, но протаскивать парня в лагерь волшебниц? Это могут подписать под терроризм легко!

— Как бы я тебя не любила, но он попал сюда сам. Подарок от меня был бы получше на вид и обёрнут ленточкой. А этот же похоже вытащил самый несчастливый билет в жизни. Вылечишь? — говорила директриса пока отдирала неумелые перевязки рук со спёкшейся кровью и снимала изодранную в тряпьё одежду.

— Может мы его сразу того? Он же сейчас и не почувствует ничего под твоим заклинанием сна. Не подводи нас под суд хотя бы в этом году, умоляю! — искренне взмолилась Элайза, которой из-за своей сестры по оружию пришлось быть на намного большем количестве судов, чем ей хотелось.

— Если он выберет смерть, то я подарю ему самую безболезненную, на какую только способна. Но хочу, чтобы он знал, почему умрёт. — Легонько погладила она Женю по голове и губы её образовали подобие улыбки, хоть она и быстро прошла. Она обернулась на свою соратницу и смотрела в её немного перепуганные глаза — Я просканировала его память. Ничего. Он же ничего не знает. Ни о волшебницах, ни о магии. И не потому что был не заинтересован. Я не нашла в его голове ни одного признака или хотя бы намёка на магики.

— Да ты смеешься. — ещё больше поникла Элайза — Терроризм и ещё обнаружение выжившей немагической колонии. Интересно, медаль дадут до или после казни?

— Я сообщать ничего не буду и тебе не советую. Ещё семь миллиардов идиотов, которые никак не предупреждены об аномалиях, это не то, что ты хочешь дарить нашим девочкам. Пусть живут там, как жили. Магическая часть вселенной это сон поехавшего извращенца. Пусть хотя бы эта заштатная планетка спокойно себе существует вне этого дерьма. — Жёстко ответила Элайзе директриса.

— Ладно-ладно. Убедила. Вылечу я твоего мальчика. — подняла заместитель примирительно руки — Подвинь-ка свою задницу, мне нужно всё пространство. Общие заклинания лечения я использую гораздо реже специализированных, так что страхуй, если что.

Бессознательное тело Жени начало наполняться проникающим сквозь всё светом. Грязь, занозы и прочее начало стремительно выходить из ран. Кожа постепенно наращивалась, трещины в кистях рук затягивались, будто и не было их никогда. На всё ушло не так много времени, но Элайза хмурилась.

— Я и забыла, какие же общие заклинания дерьмо. С моим собственным я бы его так исцелила, что у него бы потом с месяц все раны сами по себе затягивались.

— И ты точно уверена что хотела бы опробовать на нём заклинание, что ты сделала специально под меня? Ну и жестокий же ты врач. — насмешливо проговорила Улеанна.

— Ага, я такая. Кстати, у него похоже есть пассивное сопротивление магии. — Создала Элайза самую маленькую молнию, что может оставить разве что небольшой ожог и бросила в кисть парня. Ни следа — Даже с дерьмовым заклинанием я обычно справляюсь быстрее. Ну и маны хоть кот и наплакал, но есть немного. Понятно теперь, что он тут делает.

— Хочешь сказать его собственная магия привела, чтобы он не сдох там у себя? Интересно. Нужно будет подготовить бутылку роскошного алкоголя заклинательнице, чтобы поставила защиту и от такого случая. — произнесла директор с весьма задумчивым выражением лица. — Можешь идти в принципе. Я его разбужу и расскажу, в какой он жопе. Если что случится, во всём виновата только я, ты ничего не знала.

— Так не пойдёт. И так из нашей четвёрки только мы и остались. Ты знаешь какая я трусиха, если речь заходит о законе, но я тебя не брошу. Так что я остаюсь.

— Твоё право. Кстати, у тебя с собой та херотень, которую ты вешаешь на своих мальчиков?

Элайза вначале удивилась такой просьбе. Но потом начала понимать, к чему клонит подруга и пошловато улыбнулась. За многие годы вместе уже было возможно практически безошибочно понимать, что же у неё на уме. И разумеется она у неё с собой была. Не то чтобы Элайза носила такие вещи с собой постоянно. Это вина Улеанны, ведь она её позвала такими заманчивыми словами!

Я услышал новый щелчок пальцев и вновь был в сознании. Тело адски чесалось, и я с удивлением смотрел на свою целую форму, руки, на которых не было ни капли крови, Мне что, приснилось?

— Нет, тебе ничего не снилось. Ты действительно прошёл через весьма специфичное дерьмо. Настолько, что я при всём желании не могу тебе объяснить, что конкретно с тобой произошло. Думаю, со временем сам всё поймёшь.

Моё внимание, которое было сосредоточено только на себе, резко привлёк мягко-грубый голос очень высокой девушки. Это же она была тогда на дереве! Теперь я мог рассмотреть её полностью. Каре каштановых волос, пронзительный взгляд глаз с золотой радужкой, абсолютно безучастное ко всему, правильное и милое лицо с аккуратным носиком. На теле её было чёрное платье с огромнейшим количеством золотой вышивки, что обрамляло её большую грудь с приличным вырезом, на котором мой взгляд остановился. Пока мои глаза не подняла непонятная мне сила.

— Несколько невежливо утопать взглядом в сиськах своего собеседника, ты не находишь, парень? — иронично спросила девушка?

Я на это лишь покраснел, и хотел отвести взгляд, но мне не дали.

— Итак, добро пожаловать на планету Лагерь Волшебниц № 208, сокращённо ЛВ-208. Я её директор Улеанна. Вижу что тебе хочется что-то сказать на это но прошу не перебивать — оборвала она мои робкие попытки переспросить ещё в самом зачатке — Здесь девочки от шестнадцати до восемнадцати лет массово подыхают, пытаясь разработать свои заклинания, чтобы бороться с аномалиями. Аномалии это особо сильные порождения магии, которые являются этакой силой противодействия для маготехнических цивилизаций, коими усеяна наша галактика и к которым не относится твоя планетка. Так вот. Ты — мужчина, это отрицать тяжело. А самый быстрый способ для очередной аномалии размножиться и в результате отвоевать у нас планету это найти наивного мужика, трахнуть и выкачать досуха. Остальное узнаешь потом, если будешь жив. Немного понимаешь, в каком мы теперь положении, имея тебя на нашей планете, переполненной хоть и почти неопасными малыми аномалиями, но всё так же стремящимися родить как можно себе подобных и эволюционировать? Можешь говорить.

Замок, стоящий на моём рту как будто развеялся и я мог высказать все свои мысли. От «Хватит меня разыгрывать» до «Вы это серьёзно?». Но взгляд этой директрисы заставлял поёжиться. Нести такое с не дрогнувшим лицом может только тот, кто в это верит. А значит либо у неё не всё в порядке с головой. Либо это правда. И мне правда не хотелось, чтобы последний вариант был верным.

— Вы можете просто вернуть меня домой?

— Не можем, твой дом в антимагической туманности. Можно добраться только на лишённом техномагии корабле, который тебе никто строить не собирается. Кроме того, ты там умрёшь, ведь твоё тело сожрёт само себя. Ведь у тебя есть мана, а там нет. Разрешаю меня перебить.

— Что значит умру? Земля — мой дом! Я там всю жизнь прожил, почему?

— Потому что ты вступил в магическое созревание. И в твой распорядок дня в виде пожрать, подрочить и поспать войдёт мана. Она будет наполнять тебя силами, помогать по жизни и прочее. Это в теории. На практике она будет тебе нужна как воздух. Если её нет — ты мёртв.

Это было жестокое откровение, но опять же, я не хотел в это верить. А она не спешила как-то мне подтверждать свои слова. Как будто ей было абсолютно всё равно на меня. И это было жестоко.

— Чтобы ты не начал тут спрашивать каждый вариант, который придёт тебе в голову, я просто скажу ещё кое-что и дам тебе выбор. Поселить тебя на другой планете тоже малореально. Будь у меня больше власти я бы могла тебя протащить через базы данных, дать поддельные удостоверения, справки, обучить как надо, разумеется не бесплатно, ты бы у меня долг этот выплачивал очень долго. Но я этого не могу. Поэтому у тебя остаётся ровно два варианта. Первый. Ты максимально безболезненно умрёшь и я уничтожу твоё тело. От тебя не останется даже частички. Но я запомню тебя как героя. — И остановила свою речь, продолжая внимательно смотреть на меня.

Этот вариант мне не очень подходил по самым разным причинам поэтому я умоляющим взглядом пытался дать ей понять, чтобы она продолжила

— Или же я протащу тебя в наш лагерь волшебниц в качестве новой ученицы. Мана у тебя есть, так что совсем бесполезным не будешь. Тебе будет запрещено даже подумать о том, чтобы воспользоваться своим членом, запрещено рассказывать, что ты парень, я сделаю из тебя максимально женственную версию тебя и заставлю буквально пройти через ад. Но в конце, если ты не сдашься, ты получишь свободу. Волшебницы могут погибнуть в любой момент, так что нам позволяется очень и очень многое. Даже быть мужчиной. Даже сбежать из магической части галактики и умереть от недостатка маны на своей родине. Сейчас твоих запасов хватит на пару месяцев жизни в безмагических кусках галактики. Ты понимаешь, к чему я клоню?

Я прекрасно её понял. Либо смерть физическая, либо смерть личности. С маленькой надеждой, что всё вернётся на круги своя, если я буду рвать жилы. Так себе морковка для осла.

— Итак, парень. Что. Ты. Выберешь?