Лапша

5

— Привет, Крис, — веселое в трубке.

— Привет, Малыш. Как оно?

— Да ничего, — смеется. — Мы с ребятами в бар собрались, решили тебя пригласить. Старая добрая компания.

— Когда?

— Да сегодня. Давай, заеду за тобой?

Ой-ей, будет нехорошо, если я снова спровоцирую Алекса. Хотя, я ему еще никакого ответа не дала…

— Я сама приеду, как освобожусь. Скидывай адрес.

— Заметано! До встречи!

До вечера принимаю еще одного клиента, а потом собираюсь и выезжаю домой. С Алексом не пересекаемся, когда я ухожу из салона. Поэтому завтра будет большой бум, но то завтра. А сегодня я еду домой, принимаю душ и переодеваюсь. Короткий черный топ и серый брючный костюм смотрятся строго и сексуально одновременно. На пиджаке пуговицы не застегиваю, рукава поддергиваю почти до локтей. Челку высушила вперед, сбрызнула лаком, чтобы сразу от ветра не разлетелась. На шею и запястья по капле духов, в уши стильные длинные серьги. Окидываю взглядом себя в большом зеркале. Ну, красотка, че!

В баре многолюдно и громко. Ребят нахожу за столиком у стены. Они меня встречают громкими аплодисментами и глупым улюлюканьем. Даже Бульдог сгребает меня в свои объятия. Хотя раньше не отличался особой дружелюбностью. Мне сразу наливают штрафной бокал виски. Делаю глоток, довольно улыбаясь. В этой компании я свой парень. А я, оказывается, скучала по ним. Сидим долго и весело, вспоминаем смешные моменты. Потом раскручиваем Бульдога на рассказ о судебных приставах. Он как-то умудряется преподнести серьезную информацию в шуточной форме, и мы снова ржем.

Отлучаюсь в уборную, потому что жарко, несмотря на то, что под пиджаком крохотный топ. Иду обратно, поправляя на руке часы и смотрю на время. Наверно, надо линять, иначе завтра не высплюсь. Уже глубоко за полночь. Но настроение еще потанцевать. Я такая пьяная, оказывается… Из темного коридора выход преграждает мужчина. Поднимаю взгляд, сталкиваясь с темными глазами.

— Вадик? А ты как тут?

— Неформальная встреча, — рычит он.

— Понятно, — пытаюсь пройти мимо, но он выставляет передо мной руку. Смотрю на него, приподняв вопросительно бровь.

— Что это за мужики с тобой?

— Ребята из тату салона, где я работала раньше.

Вздыхает, сглатывает, опускает взгляд по шее к распахнутому пиджаку. Делает шаг навстречу, оттесняя меня к стене. В коридоре появляется веселая толпа девчонок, которые обходят нас вдоль свободной стены.

— Я так соскучился по тебе, малая… — выдыхает мне в шею, ведет губами к уху. — А ты меня бросила…

— Вадь, ты что, пьян? — догоняет меня мысль.

— Конечно, пьян, что еще мне остается…

— Вадь, ты чего? — он какой-то другой. И где тот Вадик, который стебал меня за каждое слово? Верните мне его обратно. Потому что вот этот Вадим мне совсем не нравится.

— Давай уедем отсюда? Ммм?

— Давай, только я ребят предупрежу. А то в розыск подадут, — пытаюсь шутить, но Вадик не воспринимает.

— Жду тебя у выхода, — клюет меня в щеку коротким поцелуем и уходит. Я возвращаюсь за столик, забираю сумочку и телефон. Говорю парням, что еду домой. Снова обнимаемся и обещаем друг другу больше не теряться так надолго. Иду, огибая толпу, к выходу, где топчется Вадим. Он жадно втягивает в себя дым сигареты, выкуривает за раз почти половину. Задерживает дыхание и медленно выдыхает. Оборачивается на звук моих шагов. На улице у клуба, как ни странно, никого, кроме охраны. Вадим окидывает меня нечитаемым взглядом и кивает.

— Я такси вызвал, в таком состоянии за руль ни-ни, — усмехается чему-то. Берет меня за руку и ведет к дороге. Останавливаемся. Ежусь от ветра, и Вадик заботливо запахивает на мне пальто и начинает непослушными пальцами застегивать пуговицы. Наблюдаю за ним, молчу. А он то улыбается, то снова становится серьезным, хмурится. Когда садимся в такси, понимаю, что едем не в ту сторону.

— Я живу в другой стороне.

— Мы едем не к тебе.

— К тебе что ли?

Молча кивает, а у меня в солнечном сплетении концентрируется чувство неясной тревоги. Да ну, Вадик мне не причинит вреда… Это же Вадик! Тот самый, с которым я… Щеки обжигает, когда я вспоминаю нашу ночь. Волнение вперемешку с возбуждением опускается в низ живота. Сжимаю колени, чтобы как-то унять это чувство. Но Вадим замечает это действие и тут же сжимает ладонью мое бедро. Его рука ползет вверх, но, наверно, он все же понимает, что здесь не место. И просто сжимает пальцы.

— Ты очень изменилась.

— Это хорошо или плохо? — не получается разрядить обстановку.

— Секс во плоти, Крис… Как это может быть плохим, ммм?

Выходим из такси, и Вадим берет меня за руку. На высотке горит яркая надпись «Апартаменты». Не задаю вопросов, пока мы не входим в квартиру.

— Я думала, ты живешь в отеле.

— Ненавижу отели, — недовольно ворчит он, помогая мне скинуть пальто. Пиджак распахивается, и взгляд Вадика прикипает к моей груди. Сглатывает снова и делает шаг навстречу. Прижимает меня к стене.

— Ты не представляешь, как привлекательна, Крис… — касается губами скулы. — Я ведь так и не смог тебя забыть, детка… Все эти годы… И вот ты здесь, — а у меня сердце замирает. Как это, не смог забыть? Мы же в контрах были… Хотя, мне же это не помешало думать о нем все то время, пока я пряталась. И как сладко сжалось сердце, когда увидела его тогда, в салоне.

Ловит мои щеки ладонями, заглядывает в глаза. Что хочет в них увидеть? Сама не знаю, зачем это делаю, но уже тянусь к его губам. Мне просто хочется его поцеловать. А он тут же набрасывается на мои губы с таким голодом, словно и женщин у него не было все то время… Когда он не мог меня забыть… Страсть накрывает волной, и я отдаюсь ей без остатка. Не разобрать, где он, а где я. Где грохот его сердца, а где моего. Где его руки, а где мои. Вадим срывает с моих плеч пиджак, жадно припадает губами к плечам, оставляет влажные поцелуи на груди, прямо через топ прихватывает зубами затвердевший сосок, срывая с моих губ стон. Путаюсь пальцами в его модно остриженных волосах, притягиваю ближе. Его рука ныряет под пояс моих брюк, пальцы накрывают возбужденный бугорок.

— Я, кажется, задолжал тебе…

— Что? — не понимаю, о чем он.

— Оргазм, — улыбается совершенно пьяно, продолжая ласки. Целуемся, а его пальцы, проворно отодвинув ткань трусиков, проникают внутрь. — Сколько мужчин у тебя было после меня, ммм? — прикусывает шею у основания. — Скажи мне, Крис, — и его пальцы во мне замирают. Нет, нет, нет! Не останавливайся, пожалуйста… — Я продолжу, если ты ответишь…

— Один, — выдыхаю я, подаюсь бедрами навстречу ласкам. Вадим снова меня целует, и пальцы проникают глубже. Он сам часто дышит, но мне его ласкать не позволяет. Его движения становятся резче, быстрее. Задыхаюсь от ощущений… Взрываюсь… Ярко, остро, неожиданно. Громко стону в губы Вадика, а он сцеловывает мои стоны. Мне его мало. Хочу еще, и в порыве страсти дергаю полы его рубашки в стороны. Пуговицы падают на пол, и я замираю. Каждый звук, как прямой выстрел в голову. Бах! Бах! Бах!

Я даже сначала думаю, что почудилось, но нет. На шее Вадима цепочка. А вместо кулона — золотое обручальное кольцо. И все возбуждение куда-то вмиг испаряется. Я отталкиваю парня от себя, а он понять не может. Его взгляд совершенно сумасшедший. Но прослеживает направление моего взгляда и столбенеет.

— Ты женат… — выдыхаю я.

— Женат. Но я ее не люблю… Этот брак для расширения фирмы отца…

— И давно?

— Четыре года скоро, — и снова тянется ко мне за поцелуем. А мне становится от самой себя дурно. Я чуть не стала любовницей… Любовницей! Нет, я не готова к такому!

Что я вообще знаю о Вадиме? Да ни черта не знаю. И не хочу знать. Отстраняюсь и начинаю судорожно одеваться. Вадим пытается меня остановить.

— Малышка, ну ты что…

— Я не буду в любовницах ходить, Вадя. Ты должен был мне сказать…

— Я голову от тебя потерял!

— Так найди и верни ее обратно, Вадь. А я домой.

— А как же я, — жалобно косит взгляд на свою выпирающую ширинку.

— Ну… Считай, что ты просто вернул мне должок, — усмехаюсь, чувствуя неприятную влагу между ног. Интересно, смогла бы я кончить, если бы знала, что он женат? Наверно, даже не допустила бы такой близости. Черт! Накидываю пальто и выхожу за дверь.

Хорошо, что я не успела разуться, а то еще время бы тратить пришлось… А так, я быстро спускаюсь по ступенькам. Благо, этаж четвертый. И иду прочь от мужчины, который так легко проник в душу и чуть не растоптал мое достоинство. А оно — все, что у меня осталось после побега. Если бы я хотела просто трахаться и жить в ништяках, я бы и от Анисимова не сбегала. Уж мне ли не знать, как он может окутывать заботой, осыпать подарками, одаривать вниманием. Которого совершенно от него не хочется.

Иду, куда глаза глядят, а когда голени уже горят он напряжения, решаю вызвать такси. Да и небезопасно вот так гулять посреди ночи по незнакомым улицам. Машина приезжает быстро, и я запрыгиваю на заднее сиденье. Оживляю экран телефона. Оказывается, забыла снять с беззвучного. Читаю сообщения от Алекса. Черт, как стыдно… Он беспокоится, что не увидел меня до конца рабочего дня. Приехал ко мне домой, но никто не открыл. Пишу ему в ответ, что у меня все хорошо, и что друзья с предыдущей работы позвали в бар. Что уже еду домой и спокойной ночи. Но ответа не приходит, и я убираю телефон в сумку.

Я сегодня чуть не совершила самую большую ошибку. Что вообще за наваждение такое? Я ведь слепо поверила Вадику. Нет, не так. Я даже не могла усомниться в его честности. А тут вон оно что. Даже как-то обидно становится за себя. Как корова на закланье, шла за ним, не чувствуя подвоха. Жена. У него уже четыре года есть жена. А какая она? Красивая? Высокая? Сексуальная? Это вряд ли, раз он так на меня набросился. Хотя… Наверно это просто его горячий темперамент.

Или они реально не близки? И брак просто как сделка? Но не могут же они за столько времени не сблизиться, ведь волей-неволей люди проникаются друг к другу, прикипают…

Дома иду в душ и долго стою под струями, смывая с себя ту похоть, которая чуть не привела к тому, чего я всегда сторонилась. Я не понимала, как женщина может согласиться быть любовницей. Какие бы материальные блага это не сулило, быть на вторых ролях и знать, что мужик, с которым ты спишь, после тебя возвращается к жене, воспитывает детей и разводиться не собирается. Это же самое настоящее унижение…

Расстилаю диван и заваливаюсь на подушку, словно вешу тонну. Устала. И засыпаю все с теми же путанными мыслями в голове.

На работу сегодня жуть, как не хочется. Но запись есть, и я ее отменять не собираюсь. Потому что так из-за своих каких-то неурядиц можно растерять всех клиентов. Остаться без работы — самое страшное, что может со мной случиться, если не считать того, что едва не произошло вчера. Вот как чувствовала, что не нужно с Вадиком вообще общаться. Но что-то подтолкнуло к нему. Надо брать себя в руки. Надо просто отвлечься. А лучшее средство от мыслей — это работа, в которую я зарываюсь до самого вечера.

Хорошо, что у Алекса сегодня выходной. Я не готова с ним сейчас видеться. Сегодня вообще какой-то странный день, и я, как только заканчиваю с уборкой кабинета, срываюсь домой. Странное чувство. Я просто хочу побыть одна. Вечер тихий, и я даже не включаю телевизор. И в интернет не захожу. Просто принимаю душ, выключаю звук на мобильном и заваливаюсь на любимый диван. Из окна комнату освещают уличные фонари, отбрасывая на стены и потолок причудливые узоры. Я ищу в них фигуры, напоминающие животных или птиц, гор, людей. Вспоминаю раннее детство, когда я лежала в своей кровати в обшарпанной квартирке, где мы жили с матерью. На стене висел красно-коричневый ковер, на котором был выткан переплетающийся рисунок. И я вот так же, как и сейчас, постоянно выискивала на нем все новые и новые фигуры. Интересно, что с той квартирой сейчас? Когда мама вышла замуж за Анисимова, она попыталась найти квартирантов. Но никто не хотел жить в старом районе на окраине, в квартире, которая десятилетиями не видела ремонта. С поржавевшими прохудившимися кранами в ванной, с потертым ленолиумом на полу. Со старой, коричневой мебелью. И запахом пыли, от которого можно было избавиться, только если выбросить на свалку все, что находилось в квартире.

С такими мыслями я и засыпаю. Утром будильник не в силах разбудить меня с первого раза. На такой случай у меня их всегда заведено несколько, с промежутком в десять минут. Поэтому, когда начинает звонить четвертый, я все же беру себя в руки и иду собираться на работу. Позавтракать не успеваю, но это не страшно. В подсобке, которую мы используем как столовую, у нас всегда есть что-то вкусненькое. Поэтому, как только вхожу в салон, ставлю кружку в кофемашину и иду переодеваться. Затем беру пару печенек, что лежат в контейнере на столе, и, наконец, завтракаю.

В зале какое-то оживление, и я, ополоснув кружку, выхожу на шум. Двое парней стоят у стены и смеются. У Макса в кресле сидит Давид и тоже ржет.

— Ооо, Крис! Привет. Сейчас ты станешь свидетелем расплаты за азарт в крови…

— Да неужели, — хмыкаю я. — Ты что, проспорил?

— Ну а то, — смеются его друзья.

— И что, прямо налысо? — смеюсь тоже. Не представляю его без волос.

— Ну, не настолько, слава Богу! Просто коротко.

Макс начинает стрижку, а я иду к стойке рецепции. Ариша открывает лист записи, просматриваю бегло и возвращаюсь в кабинет. В полумраке сажусь за стол и кручу карандаш в пальцах. Стучу кончиком о стол. Тук. Тук. Тук.

Дверь распахивается, и на пороге появляется ослепительно улыбающийся Давид. Рассматриваю его с новой стрижкой, и не получается сдержать ответную улыбку.

— Ну как?

— Отлично. Подлецу все к лицу, — ухмыляюсь.

— К твоему сведению, детка, я не подлец. Просто обаятельный красавчик, — ржет он. Ну да, харизмы и обаяния ему не отнимать. Как и не поспоришь с тем, что он красавчик.

— Что за спор хоть был? Стоило того?

— Да я специально ввязался. Иначе бы они не отстали от нее…

— От кого? — не понимаю. Он лишь неопределенно машет рукой и, попрощавшись, уходит. Явно здесь замешана девушка. Даже любопытно становится. Но, раз Давид не рассказал, это личное. Не буду расспрашивать, потому что сама не люблю, когда в душу лезут.

Все чаще мне приходит мысль, что неплохо было бы получить права и обзавестись автомобилем. Потому что на такси в плохую погоду не накатаешься, а транспорт ждать на холоде и ветре не хочется. Все-таки свой конь очень облегчает жизнь.

Вот и сегодня снова думаю, как я с удобством бы доехала до работы, и не пришлось бы морозить задницу на остановке. Да еще и с неба сыпет мелкий снег, оседая на лице колючками. Ежусь и прячу нос в объемный теплый шарф, намотанный на шею и плечи. Автобуса все нет, и я вот-вот превращусь в снеговика. Рядом останавливается автомобиль, но я смотрю вдаль, потому что все же надеюсь на то, что автобус покажется на горизонте. Автомобильный гудок звучит так громко, что я подскакиваю на месте. Смотрю в плавно опускающееся боковое стекло, а оттуда мне улыбается Алекс.

— Запрыгивай, Снегурочка, подвезу тебя до работы.

Улыбаюсь и заскакиваю в теплый салон. Алекс плавно трогается с места сразу, как только я пристегиваю ремень безопасности. Говорим о пустяках, и как-то неожиданно быстро приезжаем к салону. Ловлю себя на мысли, что мне нравится смотреть на Алекса. Он как магнит, к которому притягиваюсь каждый раз, как остаемся наедине. И неважно, что я пытаюсь найти отговорки. Мне нравится этот парень.

В Барбершопе как-то непривычно тихо. Утренние клиенты перенесли визит на другой день из-за непогоды, что разыгралась еще ночью. Ну и хорошо, мы успеваем немного поболтать с Максом, Киром и Алексом, пока пьем чай в столовой. И к тому времени, когда приходят клиенты, уже разбредаемся по своим местам.

Зима как-то резко решила вступить в свои права. Мы ее и не ждали вовсе, если учесть, что еще позавчера было плюс пятнадцать. А сегодня ночью пошел дождь, который к утру превратился в снег, что тут же примерзал ко всему, чего касался. Деревья покрылись коркой льда, на тротуарах образовался настоящий каток. Люди шли, пытаясь не заскользить, но получалось плохо. И такой прогноз погоды был еще на пару дней. Потом, вроде, без осадков. Но, как всегда, декабрь обещает быть непредсказуемым.

Провожаю клиентку после вторичной процедуры. Сегодня почти закончили рисунок, через пару недель добавим последние штрихи, и будет красота. Настолько вдохновляюсь, что сажусь за зарисовки. В дверь стучат, и я поднимаю глаза.

— Привет, Крис, — в кабинет входит Вадим. Объявился… С того вечера мы с ним ни разу не пересекались, и он ни разу не писал. Уж не знаю, что стало причиной: то ли в нем проснулась совесть, то ли просто понял, что со мной ему ничего не обломится.

— Привет, — смотрю в его глаза. В них раскаяние. Чувствует свою вину, вот только передо мной, или перед своей женой, которой чуть не изменил? А, может, в их семье вообще такое поведение в порядке вещей? Или они установили формат свободных отношений? Да и похрен, мне-то что! У меня своя жизнь, и ни перед кем я не буду оправдываться за свое поведение. И, тем более, отчитываться.

— Как ты?

— Нормально, — отвечаю спокойно. — А ты?

— А я хреново, — садится напротив. Я вообще-то из уважения спросила. Чего-то подобного и ожидала, в принципе. — Прости меня. Я должен был тебе все рассказать. Еще в тот вечер, когда на ужин ездили. Но ты попросила не вспоминать прошлое, и я не стал…

— Так это связано с настоящим.

— Я правду сказал. Мы не близки с женой. Это больше партнерские отношения, чем супружеские.

— Поэтому ты ходишь налево?

— Да я как-то и не задумывался, что для тебя это важно…

— А, то есть, ты считаешь меня беспринципной сукой, которой все равно с кем трахаться? — закипаю. Что за на хрен!

— Крис, я не это имел ввиду…

— Да мне, в общем-то похрен, — говорю я, оживляю экран часов. — Ко мне сейчас клиент придет, я прошу тебя уйти. И Вадим, давай договоримся. Нам ни к чему вот эти разговоры. И встречи ни к чему. Просто оставь меня в покое.

Он смотрит мне в глаза молча, но все же встает и выходит за дверь, не забыв громко ею хлопнуть. Истеричка. Приподнимаю удивленно бровь и, встав, иду встречать клиента. В зале ребята работают. Вадим сидит в кресле Алекса. Они оба провожают меня взглядом до стойки рецепции, где я жду клиента. Давид врывается в салон ураганом и, приобняв меня за плечи, ведет к кабинету. Вот гаденыш!

— Мне так нравится, как Алекс прожигает меня взглядом, когда я к тебе прихожу, — подмигивает. Когда входим в кабинет, он сразу убирает руку и скидывает одежду.

— Так ты решил подергать тигра за усы?

Усмехается и проходит к кушетке. Я же усаживаюсь на стул-седло и подкатываюсь к парню. Работа затягивает, я с удовольствием слушаю веселые рассказы Давида, местами удивляюсь, иногда смеюсь вместе с ним. Но работа спорится, и когда мы выходим из кабинета, на улице совсем темно. Смотрю на часы и удивляюсь, как быстро пролетело время. Ариша записывает Давида на следующий визит, а я возвращаюсь в кабинет, навожу порядок и забираю вещи. На пороге меня ловит Алекс.

— У тебя завтра выходной?

— Угум, — киваю, закрывая дверь. — А у тебя?

— Тоже. Может, сходим в кино?

Перевожу на него взгляд. Я сто лет не была в кино, но сегодня что-то не хочется никуда.

— Ага, я понял, — улыбается он, обнимает и, поцеловав в макушку, говорит. — Может, тогда согласишься поехать ко мне в гости? Я приготовлю ужин, посмотрим какой-нибудь фильм…

Ну вот еще… Хотя… Что-то во взгляде Алекса заставляет меня улыбнуться, и ответить согласием.

— Отлично, тогда поехали?

В машине играет тихая музыка. Мы ползем в пробке, которая образовалась перед кольцом. Я же так пригрелась в удобном сиденье, что не могу сдержаться и зеваю, прикрыв ладошкой рот. Прикрываю глаза, решая минутку вот так посидеть, а просыпаюсь от нежного прикосновения горячих пальцев в щеке.

— Просыпайся, соня. Мы приехали, — Алекс мило улыбается. Его бархатный взгляд проникает прямо в душу. В нем столько нежности и тепла, что мне хочется обнять парня. Но я сдерживаю порыв и просто улыбаюсь в ответ.

Пока идем к подъезду, Алекс крепко держит мою руку, чтобы не поскользнуться. Поднимаемся в уже знакомую квартиру. Сердце заходится в бешеном ритме от воспоминаний, когда входим внутрь. Замираю прямо посреди прихожей.

— Ну что ты, как не родная… Проходи, — тихое над ухом, и по спине бегут мурашки. Я ведь знаю, что одним ужином и фильмом этот вечер не завершится…

Не могу расслабиться, потому что возбуждена. И мне стыдно за это. Вот такое странное чувство. Как только переступила порог квартиры, низ живота сладко сжимается каждый раз, когда смотрю на Алекса. А он ничего. В смысле, как и обещал, готовит ужин, мило улыбается и всячески старается меня развлекать разговорами. Вот только мне хочется совсем другого. И когда мы, наконец, заканчиваем ужин, и Алекс убирает посуду в раковину, я подхожу к нему сзади и обнимаю за пояс. Утыкаюсь лбом ему между лопаток. Он замирает на несколько секунд, а потом накрывает мои руки своими. Я молчу, и он тоже. Но мы словно понимаем друг друга в этот момент. Алекс разводит мои руки в стороны и разворачивается ко мне лицом. Тут же притягивает к себе. Горячая ладонь ложится на мой затылок, пальцы немного сжимают, массируют. Прикрываю глаза, когда от этих движений разбегаются мурашки. Чувствую на губах дыхание и сама тянусь за поцелуем. И тут же открываю глаза, чтобы видеть. Я хочу на него смотреть. Он такой горячий, в его глазах ураган, который уносит из моих мыслей все лишнее. Алекс целует жарко, сминает мои губы своими, прихватывает зубами. Мне не больно, но так сладко. Ныряю ладошками под его футболку, веду вверх по твердому прессу, задеваю короткими ноготками соски, срывая хриплый стон. Рваными движениями сгребаю ткань вверх, помогая снять. Алекс ловит меня в объятия и, приподняв, несет в сторону спальни.

Падаем поперек кровати, Алекс нависает надо мной, удерживая свой вес на руках. Седлает мои бедра, улыбается. Взгляд совершенно пьяный, хоть мы не выпили ни капли спиртного. Дергает наверх мою кофту, расстегивает пуговичку и бегунок на джинсах, тянет вниз. Приподнимаю попку, помогая. Слезает с меня, отбрасывая одежду в сторону. Избавляется от своей. Наблюдаю за его резкими движениями. Красивый, зараза! Поджарая задница особенно хороша. Засматриваюсь, пока стоит спиной. Возвращается на кровать, но только встает на колени с краю. Берет мои ступни, упирает в свою грудь. Нежно разминает каждый пальчик, а потом неожиданно прикусывает большой. Замираю от острого, пронизывающего наслаждения, а Алекс обводит мой пальчик языком и обхватывает губами.

Его ненасытные губы сводят с ума, и когда Алекс прокладывает дорожку из влажных поцелуев по голени к колену, по внутренней стороне бедра и касается губами мокрой ткани трусиков, я готова тут же кончить. Но изо всех сил пытаюсь успокоиться. Не получается, черт возьми. И когда Алекс прихватывает зубами чувствительный бугорок прямо через ткань, я взрываюсь. Сжимаю бедра, потому что не могу унять дрожь. Алекс не отстраняется, гладит мои ноги горячими ладонями и продолжает терзать. Я не могу открыть глаза, нежусь под неспешными прикосновениями. Ловлю руками голову Алекса, путаюсь пальцами в его волосах. Тяну вверх, целую. Слизываю с его губ свой вкус, дурея от новой волны возбуждения.

Алекс сдвигает перешеек моих трусиков в сторону, врывается в меня резко, но замирает, уткнувшись в мое плечо мокрым от пота лбом. Прикусывает кожу. Подаюсь бедрами вперед. Хочу, чтобы он продолжал. Хочу, чтобы не останавливался. И он толкается в меня снова и снова. Снова и снова, пока я не кончаю. Переворачивается вместе со мной, заставляет оседлать его. Но ноги меня совершенно не держат, все еще дрожат от наслаждения. И Алекс просто прижимает меня к себе и делает все сам. Потом разворачивается так, что я оказываюсь на четвереньках. Его пальцы путаются в моих волосах и сжимают до легкой боли, когда он кончает, изливаясь на мою спину. Придавливает меня собой. Хрипло дышит в затылок, прикусывает шею. Я прихожу в себя постепенно, но все еще не могу пошевелиться. Я в какой-то сладкой неге, которая вот-вот усыпит мой затуманенный мозг. Алекс скатывается с меня вбок, давая свободно вздохнуть, обтирает мою спину чем-то и укрывает. Томный поцелуй в плечо, и парень снова обнимает меня, притягивая ближе к себе.

— Сладких снов, Крис, — тихое на ухо, и я уношусь в царство Морфея.

Пробуждение утром оказывается не менее сладким. Алекс покрывает неспешными поцелуями мои плечи, нежно водит по спине кончиками пальцев. Вспоминаю вчерашний вечер и ночь. Это было крышесносно. И я улыбаюсь, когда слышу тихое:

— Я знаю, что ты уже не спишь, хитрая лиса… У тебя даже уши покраснели…

Сладко потягиваюсь и поворачиваюсь к парню. Глажу его щеки пальцами, пытаясь усмирить предательски замирающее сердце. Алекс целует мою улыбку, такой милый со сна. Темные волосы взъерошены моими пальцами, глаза горят. Улыбается.

— Доброе утро, — шепчу, ловя его поцелуй.

— Доброе.

— Который час? — запускаю пальцы в его отросшую челку.

— Половина двенадцатого.

— Ничего себе, мы спим…

— Так выходной же, — улыбается. — Я рад, что ты не сбежала.

— А должна была?

— Ну не знаю, Крис. В прошлый раз смылась, не оставив даже записки.

— Так то в прошлый раз.

— Пойдем в душ? Вместе… — мурлычет, котяра.

Улыбаюсь, веду ладошкой вниз по его груди, животу, обхватываю пальцами возбужденный член.

— Что-то мне подсказывает, что не мыться мы там будем, — хмыкаю.

— Догадливая девочка, — улыбается в ответ и, поднявшись с кровати, тянет меня за собой. Стоит мне встать на ноги, подхватывает и закидывает на плечо, отвешивая звонкий шлепок по обнаженной ягодице. Ойкаю от неожиданности, изворачиваюсь и кусаю его плечо. Шипит. Ну да, наверно, слишком сильно прикусила. Но да ладно. Отпускает меня только когда включает и настраивает воду. Становлюсь под теплые струи, подставляю лицо. Алекс становится сзади и обнимает за талию. Сверху на нас падают неспешные капли тропического душа, и я расслабленно прижимаюсь к парню спиной. Его возбуждение, упирающееся в спину, заставляет все во мне сладко сжиматься. Поднимаюсь на цыпочки, веду попкой, провоцирую, да. Выдыхает прерывисто мне в затылок и наполняет меня собой. Упираюсь ладонями в стену, чтобы удержать равновесие. Мышцы горят от напряжения, когда мы кончаем друг за другом. Я прислоняюсь к прохладной стене щекой. Ноги подкашиваются, но Алекс помогает не сползти вниз. Намыливает нас обоих своим гелем для душа, по пути задерживаясь в самых чувствительных местах. Когда выходим из ванной комнаты, Алекс выдает мне свою футболку, а сам натягивает домашние шорты. Идем в кухню, где вместе накрываем на стол.

— Завтра Стеша приглашает в гости, знаешь? — говорит Алекс.

— Да, она писала.

— Давай сегодня сгоняем в торговый центр? Купим малышу подарок.

Киваю. Да, с единственным выходным особо не расслабишься. Зато завтра будет короткий день, потому что мы всей толпой, наконец, поедем к своему любимому боссу, чтобы поздравить с рождением малыша.

— Мне бы только домой заехать, переодеться.

Так и делаем. Сначала едем ко мне, и я надеваю свежую одежду, а потом сразу в торговый центр. Здесь как всегда многолюдно, потому что на улице погода плохая, и все предпочитают встретиться где-то под крышей. Здесь и магазины, и кафе, и кинотеатр, куда меня снова приглашает Алекс. Но сначала детский магазин, войдя в который я теряюсь. Сколько же тут всего… От пинеток до детской мебели. Иду между рядами с детскими одежками и не знаю, что выбрать. Алекс задержался перед стеллажом с милыми комбинезончиками. Я же рассматриваю смешные крошечные носочки с мордочками животных.

— Лапша?.. — удивленное рядом, и я резко оборачиваюсь. Таким прозвищем меня сто лет никто не называл, и я раздражаюсь, видя перед собой Алену, бывшую одноклассницу. — Ну, точно, ты… А я смотрела, смотрела.

Окидываю ее взглядом, обращая внимание на большой беременный живот.

— Привет, Алена.

— Привет. А ты как здесь?

— Выбираю подарок. А ты?

— А мы с мужем пришли, но он где-то потерялся… А, вот и он.

Оборачиваюсь и застываю.

— Вадь, ты помнишь Кристину? Представляешь, как неожиданно встретились… — Алена еще что-то щебечет, а я смотрю в совершенно растерянные карие глаза. Не близки? Женились для расширения бизнеса, да? А живот сам по себе вырос, наверно. Усмехаюсь и перевожу взгляд на Алекса, который идет в нашу сторону.

— Смотри, что я нашел? Как думаешь, подойдет? — показывает желтый комбинезон. Он настолько крохотный, что кажется, для пупсика одежка. Улыбаюсь, целую улыбающиеся губы Алекса.

— Какая милота… Давай возьмем. Ой, Леш, ты с Вадимом знаком. А это Алена, его жена и моя бывшая одноклассница, — представляю я девушку. Она мило улыбается, и снова что-то щебечет, а Вадик не сводит с меня взгляда. Да пошел ты, Вадя! Пошел ты!