Для кого открываются иоганнесбургские сейфы!

1960 год. В штаб-квартире ААК благодушествуют: в стране царит «спокойствие» после кровавых расправ, учинённых расистами над безоружными африканцами в Шарпевилле и Ланге. В обеих Родезиях интересы корпорации вроде бы надёжно ограждены забором колонизаторской Федерации Родезии и Ньясаленда. Но ареной бурных событий вдруг становится вчерашнее Бельгийское Конго, обретшее независимость. На Мейн-стрит, 44, как и в штаб-квартирах многих других международных монополий, лихорадочно листают бухгалтерские книги, прикидывают потери, которыми грозит «Англо-Америкен корпорейшн» рождение нового независимого государства.

Но и не заглядывая в увесистые гроссбухи, можно было не сомневаться, что «бриллиантового» Гарри очень взволнует перспектива радикальных перемен в Конго. В воздухе повисала судьба изрядных инвестиций ААК в конголезской алмазной провинции Касаи. Туманным становилось будущее Катанги – этой «жемчужины» Конго и всей Африки, чьи недра буквально ломились от богатейших запасов меди, урана, кобальта. Оппенгеймеровская империя была крупнейшим акционером богатств Катанги.

Для «непосвящённых» это тогда оказалось новостью, ибо считалось, что здесь безраздельно хозяйничает бельгийский колониальный финансово-промышленный спрут «Юнион миньер дю О'Катанга». Так-то оно и было, но те, кто ориентировался в лабиринте межмонополистических деловых и семейных связей, хорошо знали, что главные пакеты акций «Юнион миньер» держат в своих руках бельгийский финансовый колосс «Сосьете женераль де Бельжик» и компания «Танганьика консеншнс» – «Танкс», как её любовно-фамильярно называли в международных биржевых кругах. Одним из директоров и обладателей крупного пакета акций «Танкс» был Гарри Оппенгеймер. Он же имел возможность влиять на правление «Танкс» через её другого крупного пайщика, монополию «Чартерд», уже тогда фактически ассоциированную с «Англо-Америкен корпорейшн».

В те тревожные июльские дни 1960 года на Мейн-стрит, 44, без умолку стучали телетайпы, аппараты телексной связи, в кабинетах директоров ААК и самого «бриллиантового» Гарри вечерами подолгу не гас свет. 30 июня Конго стало независимым государством, а неделю с небольшим спустя мир узнал, о чём спешно сговаривались за спиной конголезского народа владельцы «Юнион миньер» и их доверенные лица в правительственных канцеляриях Брюсселя, Лондона, Вашингтона и Парижа. 10 июля была провозглашена «независимость» Катанги, главой нового государства стал Моиз Чомбе, чьё имя вскоре сделалось синонимом коварства, лжи, бесчестных махинаций, беззастенчивой торговли национальными интересами своей страны.

Почти 30 месяцев просуществовало «государство Катанга». Особенно часто главарь катангских сепаратистов наведывался в административный центр «Медного пояса» Ндолу. Здесь он направлялся в модерновые здания правлений «Англо-Америкен корпорейшн» и «Родезиан селекшн траст».

«Бриллиантовый» Гарри не зря расходовал деньги, финансируя катангскую авантюру, тратил время и энергию, до «последнего дыхания» поддерживая конголезских сепаратистов в лице Чомбе и шутовского «короля» Касаи Альбера Калонжи.

Даже в разгар самых ожесточённых боёв в Катанге не прекращали дымить печи Жадовиля, Колвези, Камбове, Луилу, столичного пригорода Кипуши. И при Чомбе, и ещё много-много месяцев после его падения «Юнион миньер», а следовательно, и «Англо-Америкен корпорейшн» продолжали собирать золотой урожай с природных богатств Катанги. Он с лихвой окупил затраты «бриллиантового» Гарри на катангскую марионетку. А если посмотреть на события тех лет в более широком плане, то уже одно только устранение с политической арены Патриса Лумумбы и его соратников было операцией, которая в глазах Г. Оппенгеймера и других «заинтересованных» лиц по своему значению и последствиям вообще не имела цены.

...В осенние дни 1965 года, когда расистская клика в Солсбери готовилась юридически закрепить и увековечить своё господство над народом Зимбабве, всезнающий нью-йоркский еженедельник «Ньюсуик» советовал: «Найдите ключ к иоганнесбургским сейфам, и вы проникнете в существо родезийских событий». Американскому журналу ещё бы указать и адрес, где хранились эти ключи: Мейн-стрит, 44.



Понятно, что сети заговора, увенчавшегося 11 ноября 1965 года провозглашением «независимости» Родезии, плелись не только в резиденции «бриллиантового» Гарри. Свою лепту в эту акцию внесли и некоторые другие монополистические группы, подвизающиеся в ЮАР и Родезии; к ней приложили руку проколониалистские круги на берегах Темзы. Но одним из первых честолюбивые замыслы Яна Смита и его подручных освятил наш герой. Он, столь рьяно поддерживавший ранее Объединённую федеральную партию Роя Веденского, после развала Читтаганьи целиком и полностью перенёс свои симпатии на Родезийский фронт, основанный Яном Смитом. В кассу этой партии были незамедлительно переданы 60 тысяч фунтов стерлингов, которые прежде ежегодно поступали от «Англо-Америкен корпорейшн» в распоряжение Объединённой федеральной партии. В очередном ежегодном отчёте ААК наглые действия родезийских расистов, бросивших вызов мировому общественному мнению, рассматривались как «стабилизирующий фактор», способствующий «дальнейшей экономической и политической эволюции» южноафриканского региона. В качестве одного из очередных вкладов в эту «эволюцию» «бриллиантовый» Гарри ассигновал 10 миллионов фунтов стерлингов только на развитие никелевой промышленности Родезии.

Итак, Родезия стала «независимой». Отныне к чёрту игру в либерализм и сладкие посулы африканцам, на что были так охочи джентльмены из Вестминстера, где заседает британский парламент, – у Смита и его «ковбоев» свои рецепты обращения с коренным населением, благо что за опытом далеко ходить не требовалось – рядом страна апартеида, чей подход к решению расовой проблемы очень импонировал родезийским расистам. Так что, не мудрствуя лукаво, в Солсбери не стали обременять себя открытием Америк, а без лишних проволочек приступили к переложению южноафриканского расистского законодательства на родезийский лад.

Видимо, эта процедура совершалась достаточно квалифицированно, ибо «бриллиантовому» Гарри, вскоре посетившему Родезию, очень понравился политический и инвестиционный климат в этой стране. Делясь впечатлениями на пресс-конференции в Солсбери, он не поскупился на комплименты незаконному родезийскому режиму и закончил выступление обещанием и в дальнейшем принимать посильное участие в развитии экономики «дружественного» государства. В последующие недели, месяцы, годы, приступая к рассмотрению родезийских дел, глава «Англо-Америкен корпорейшн» всякий раз не забывал отомкнуть свои сейфы. Щедрые инвестиции в экономику этой страны, прямая материальная поддержка, которую получает от «Англо-Америкен корпорейшн» клика Смита, во многом способствовали долговечности незаконного родезийского режима.


Загрузка...