«Чудо-оружие» Третьего рейха

Глава 32. Вооружение и оснащение подводных лодок

Огромное внимание немецкие конструкторы придавали разработке новых типов торпед. Германское оружие этого класса традиционно являлось одним из лучших в мире — некоторые образцы торпедного вооружения США и Великобритании представляли собой точные копии трофейных немецких образцов.

Незадолго до начала второй мировой войны на вооружение кригсмарине была принята торпеда, снабженная принципиально новым взрывателем — магнитным. Его основным преимуществом перед традиционными контактными являлось то, что теперь не требовалось точного попадания торпеды в корпус корабля-цели. Магнитный взрыватель срабатывал и в том случае, когда она проходила под кораблем или рядом с ним, реагируя на его магнитное поле.

К сожалению, в первые годы войны стала очевидной серьезная конструктивная недоведенность магнитных торпед. Несколько десятков атак на британские боевые корабли, проведенные торпедами указанного образца, завершились безрезультатно — выпущенные торпеды либо не взрывались вовсе, либо срабатывали слишком рано, на безопасной для противника дистанции. После того, как в течение 1940 года несколько английских линейных кораблей, авианосцев, крейсеров и эсминцев избежали, казалось бы, неотвратимой гибели, торпеды с магнитными взрывателями пришлось снять с вооружения. После длительной доработки они только к середине 1944 года наконец достигли нормального уровня боеспособности.

Впоследствии (в 1943 году), в связи с резким ухудшением условий для проведения атак на союзные конвои, появились еще несколько новых типов торпед. Их основной характеристикой стала возможность менее тщательного прицеливания для достижения высокого процента попаданий. Так, торпеда TV «Zaunkoenig» («Крапивник») была снабжена акустическим взрывателем, реагирующим на малейшие шумы в воде, издаваемые винтами корабля. Ее прототипом являлась экспериментальная торпеда Т IV «Valke» («Сокол»). Торпеда имела стандартный калибр (533 мм) и длину (7,2 метров), обеспечивающих ее размещение в торпедных аппаратах единого образца. Скорость достигала 24 узлов, дальность хода — 5700 метров. Общая масса составила 1500 кг (в том числе 274 килограмма полезной нагрузки). Головка самонаведения эффективно реагировала на такие цели, чья скорость находилась в диапазоне 12–19 узлов.

С августа 1943 года немецкие подводные патрули в Бискайском заливе стали получать первые акустические торпеды. В начале сентября 21 лодка из состава «Gruppe Leuthen», каждая с двумя — четырьмя торпедами Т V на борту (помимо обычных), развернулась в «волчью стаю» в северной Атлантике, на предполагаемой трассе движения конвоя ON-202. В его составе шел 41 транспорт под эскортом эсминца, фрегата и трех корветов. Конвой, вышедший из Ливерпуля и взявший курс в Галифакс, был специально избран целью для первого боевого применения «Цаункенига».

Тем временем, 20 сентября ON-202 в заданной точке соединился с конвоем ONS-18, шедшим из Милфорд-Хейвен тем же курсом, в составе 27 транспортов и 8 эскортных кораблей. Это огромное скопление судов представляло собой отличную цель для немецких подлодок. В тот же день началась битва. Согласно новым тактическим требованиям, разработанным в штабе Деница, подлодки в первую очередь должны были атаковать акустическими «Цаункенигами» корабли охранения, после чего спокойно расстреливать обычными торпедами беззащитные транспорты. Первая же торпеда ТV попала в корму английского фрегата «Lagan» из состава конвоя ON-202 нанеся сильные повреждения корпусу корабля. Последний остался на плаву и дошел своим ходом до базы, но из-за повреждений был исключен из состава флота. Погибли два транспорта. Во второй половине дня на помощь союзникам неожиданно для немцев подошли пять эскадренных миноносцев 9-й поисково-ударной группы, причем канадский эсминец «St. Croix» сразу же получил в борт две акустические торпеды и затонул (спасся 81 человек). Его судьбу разделил британский корвет «Polyanthus» — удалось поднять из воды только одного человека из его команды). Немцы заплатили за эти успехи потерей трех лодок.

Через двое суток сражение возобновилось — торпедой ТV был потоплен английский фрегат «Itchen», на борту которого находились несколько десятков моряков с ранее погибших кораблей. Фрегат пошел на дно, причем из холодного осеннего моря удалось спасти лишь трех человек. Распылив силы охранения, немецкие субмарины принялись за транспорты: три из них были потоплены, еще один получил столь тяжелые повреждения, что команде пришлось оставить судно. Наконец, английский эсминец «Escapade» 19 сентября получил тяжелейшие повреждения от взрывов собственных глубинных бомб.

Хотя английская разведка знала о разработке в Германии акустических торпед, эффективность применения превзошла все их ожидания. На разработку средств противодействия «Цаункенигу» (в Англии его обозначили индексом GNAT — German Naval Acoustic Torpedo; если прочесть эту аббревиатуру как слово, она переводится «комар»). Поэтому, когда немцы начали массированное применение «Цаункенигов» в Атлантике, их противник уже располагал буксируемым постановщиком помех «Foxer» («Охотник на лис»), или FXR. В обиходе этот прибор называли просто «трещоткой». Поскольку англичане не знали точного принципа действия германских торпед, ловушка имитировала шум винтов, более сильный, чем корабельные. Согласно расчетам, акустическая система наведения торпеды в первую очередь должна была реагировать именно на него. Правда, «Фоксер» можно было буксировать только на скорости не более 15 узлов, что сильно ограничивало маневренность корабля: он легко мог стать мишенью для обычных торпед.

Уже в сентябре 1943 года многие корабли охранения трансатлантических конвоев буксировали постановщики помех. Тем не менее, в течение всего 1944 года акустические торпеды продолжали оставаться проблемой № 1 для британского Адмиралтейства. К несчастью для немцев, 30 июля 1944 года в Финском заливе, недалеко от Выборга, советский морской охотник МО-103 потопил подводную лодку U 250 (тип VIIC), вооруженную торпедами «Цаункениг». В течение нескольких последующих недель немцы и финны неоднократно пытались разрушить ее корпус, лежащий на грунте на глубине 38 метров глубинными бомбами. Но, пользуясь полным превосходством на море советского ВМФ, лодку удалось поднять и доставить в Кронштадт. В числе восьми обнаруженных на ней неповрежденных торпед три принадлежали к типу «Цаункениг».

После детального изучения торпед, в январе 1945 года с их устройством и технической документацией ознакомили англичан. Последние, выявив рабочие частоты головки самонаведения, сумели в короткие сроки разработать систему постановки активных помех, резко снизив возможные потери своего флота в последние месяцы войны. Таким образом, «Цаункениг» явился одним из немногих образцов немецкого «чудо-оружия», ставших достоянием союзников еще до окончания боевых действий в Европе.

Акустическая торпеда обладала рядом недостатков. Прежде всего это касалось сложной и ненадежной системы наведения ТV: ее составляли 11 ламп, 26 реле, 1760 контактов и 330 метров проводки. Вторым (притом главным) недостатком была опасность срабатывания торпеды на шум винтов выпустившей ее подводной лодки. Поэтому в течение 1944 года велись работы по улучшению конструкции «Цаункенига». В конце года на вооружение приняли модернизированный образец торпеды, в котором были устранены все указанные дефекты. Всего за войну немецкие подводники выпустили 640 акустических торпед; число их попаданий в корабли союзников составило 6 % от общего числа расстрелянных по врагу торпед всех типов, что является очень хорошим показателем.

Другой новой торпедой, принятой на вооружение кригсмарине в 1943 году, стала «блуждающая» торпеда FAT (Flachenabsuchentorpedo — поверхностная поисковая торпеда), применявшаяся исключительно против конвоев.

После выхода из торпедного аппарата она некоторое время двигалась по прямой, а затем, с заданной дистанции, начинала двигаться зигзагом. Несмотря на экстравагантность замысла, торпеда FAT оказалась достаточно эффективной: ее метания посреди длинных параллельных кильватерных колонн транспортов, как правило, приводили к попаданию в одно из судов.

В ответ на применение англичанами активного постановщика помех «Фоксер» немцы в конце войны разработали управляемую торпеду «Lerche» («Жаворонок»). Ее траектория во время движения к цели могла корректироваться с помощью системы телевизионного управления. Сигналы передавались по многожильному кабелю длиной около 6 км. На конечном участке траектории включалась система самонаведения. В начале 1945 года эту торпеду начали применять на коммуникациях союзников в Атлантике (лодки XXI и XXIII серий, вступавшие в строй с начала 1945 года, получали все типы новых торпед — «Цаункениг», «Лерхе» и ФАТ).

Кроме перечисленных образцов, к 1945 году немцы разработали до 12 различных вариантов экспериментальных торпед, в силовых установках которых использовалась перекись водорода. Их конструкция предусматривала установку турбин Вальтера или даже реактивных двигателей. Одним из наиболее интересных проектов была опытная 533-мм торпеда «Steinwal», работавшая на маловодной перекиси водорода вместо сжатого воздуха. Использование вальтеровского двигателя позволило ей проходить 22 км на скорости 45 узлов за 16 минут. Длина торпеды составила 7,2 метров, снаряженная масса — 1730 кг (в том числе 300 кг ВВ). Созданная в 1944 году «Штайнваль» не пошла в серию только из-за чувствительной нехватки перекиси водорода, требовавшейся для заправки баллистических ракет V 2, чей выпуск постоянно увеличивался.

В конце войны на основе стандартной торпеды G 7Е с электромотором была создана реактивная торпеда G 7UR «Mondfisch» («Луна-рыба»). Использование реактивного двигателя позволило ей развивать скорость 70 узлов, но дальность хода упала при этом до 2600 метров (электрический двигатель обеспечивал дальность действия торпеды 5000 метров). Данное обстоятельство не позволило принять «Мондфиш» на вооружение флота.

Весьма интересным является тот факт, что еще в 1942 году в Пеенемюнде по инициативе доктора Эрнста Штайнхофа (Ernst Steinhoff) проводили опыты с пуском 30 пороховых ракет калибра 20-мм с борта подводной лодки, находящейся на глубине 9—15 метров. Идею установки на подлодке ракет этому специалисту подал его брат, командир лодки U-551 корветтен-капитан Фриц Штайнхоф. Летом 1942 года его корабль был оборудован шестью пусковыми установками (schweres Wurfgerat 41), с которых можно было стрелять «сухопутными» ракетами 30 cm Wurfgranate 42 Spreng. Ракеты стартовали по наклонной, перпендикулярно оси лодки, зажигание производилось изнутри. Разумеется, перезарядить эту систему было возможно только в надводном положении. Прицельный огонь вести было невозможно.

Эксперименты доказали, что ракетный двигатель прекрасно работает в толще воды. Более того, такой способ пуска даже уменьшал рассеивание и благоприятно влиял на увеличение дальности полета ракет. Адмирал Дениц и его окружение отнеслись к опытам братьев Штайнхофов без особого интереса. Правда, пусковые рамы для неуправляемых ракет в конце войны все лее стали монтировать на подводных лодках основных типов. С их помощью командование кригсмарине надеялось повысить боевые возможности лодок в надводном положении (союзные конвойные корабли градом глубинных бомб все чаще заставляли всплывать подлодки Деница на поверхность). Залп реактивных снарядов, почти равный по весу залпу тяжелого крейсера, при точном попадании мог пустить ко дну любой корабль противолодочной обороны.

В конце войны германское руководство решило возложить на подводные лодки задачу нанесения «ударов возмездия» по недосягаемым американским портам и городам: японцы использовали для этой цели аэростаты с подвешенными авиабомбами, а немцы уповали на использование значительно более современных средств. С 1943 года начались исследования возможностей атаки атлантического побережья США ракетой А-4 (см. раздел «Оперативно-тактические ракеты»).

Подводные лодки проекта XXI должны были тащить на буксире до трех плавучих контейнеров с баллистическими ракетами через всю Атлантику и в подходящем районе осуществлять их пуск. В качестве базы для предполагаемого размещения лодок, вооруженных этими ракетами, было избрано побережье Норвегии. Оттуда ПЛ могли выходить в открытый океан, минуя противолодочные барражи союзников возле берегов Франции, Бельгии, Голландии. 30-метровый контейнер с ракетой, заправленной жидким топливом, водяным балластом и контрольной аппаратурой имел массу 500 тонн. После заполнения трюмных отсеков контейнера забортной водой последний разворачивался в вертикальное, боевое положение. Крышка ракетной шахты, чья горловина располагалась вровень с уровнем моря, откидывалась и по команде с борта лодки мог происходить запуск.

В декабре 1944 года Штеттинская судоверфь «Вулкан» получила заказ на изготовление трех таких контейнеров. Тем временем верфь «Schichau» (Эльбинг) вела постройку опытного образца начата. Отдельные элементы конструкции прошли несколько испытаний в Балтийском море, однако окончание работ по проекту не состоялось — в конце войны Германия уже не могла наладить массовое развертывание подобных систем. Кроме того, технические особенности АIV (V 2) влекли за собой ряд труднопреодолимых проблем в увязке с возможностями подводных лодок. Баллистическая ракета имела двигатель, работающий на двукомпонентном жидком топливе. Применение этой сложной капризной системы требовало тщательной и долгой проверки ее основных узлов непосредственно перед пуском. К тому же «Фау-2» нельзя было транспортировать в снаряженном состоянии. Наконец, лодка с громоздким (почти половина длины корпуса лодки XXI серии) контейнером на буксире неизбежно становилась хорошо заметной мишенью для противолодочных кораблей и самолетов союзников.

Несмотря на все это, несколько подлодок — буксировщиков ракетных контейнеров уже проходили переоборудование.

Рис. 171. Схема запуска ракеты V 2 из-под воды: 1 — контейнер, буксируемый подводной лодкой; 2 — переворот и открытие контейнера; 3 — старт ракеты.

Пока новейшие лодки XXI серии не вошли в строй, было принято решение использовать с этой целью лодки IX серии, базировавшиеся в северной Норвегии (U 518, U 546, U 805, U 880, U 881 и U 1235). Их экипажи начали подготовку к применению нового оружия рекогносцировочным выходом в море, по направлению к берегам Северной Америки.

Американцы, получившие разведывательные данные об опасности обстрелов ракетами V 2 восточного побережья страны, правильно рассчитали наиболее вероятный способ их применения. Командование Атлантического флота США для перехвата этой группы вражеских подлодок развернуло по фронту в 120 морских миль две поисково-ударные противолодочные группы, в составе одного эскортного авианосца и десяти снабженных гидролокаторами эсминцев каждая. Линия перехвата проходила по меридиану 30 градусов западной долготы. Первая группа вела поиск целей севернее параллели 48 градусов 30 минут, вторая — южнее ее. Обе группы двигались в строю фронта курсом на ост (восток), расстояние между кораблями в строю составляло 50–60 кабельтовых (9,2—11,1 км). Перед этими группами и вокруг них вели поиск противолодочные самолеты (радиус действия — 169 миль). После обнаружения лодки в надводном положении авиация немедленно проводила ее атаку и посылала сообщение боевым кораблям. Учитывая применение немцами «шнорхелей», самолеты использовали опускающиеся гидроакустические радиобуи.

15 апреля 1945 года подводную лодку U 1235 обнаружили и уничтожили два корабля ПЛО. Вскоре после этого U 880 подверглась атаке самолетов и получила повреждения. После получения сигнала об обнаружении субмарины поиск начали два эсминца, потопившие ее глубинными бомбами на следующее утро. Обе лодки двигались по направлению к побережью Соединенных Штатов, курсом вест (запад). 18 апреля была обнаружена и атакована U 805, на сей раз безуспешно. Через трое суток, 21 апреля группа из двух эсминцев потопила U 518. В это же время командование ВМФ США развернуло вдоль меридиана 45 градусов западной долготы вторую линию перехвата — в состав двух ее групп вошли два авианосца и 22 эскортных миноносца. Корабли регулярно прочесывали участок моря шириной 120 миль. Результат не заставил себя ждать: 23 апреля группа второй линии в составе шести вымпелов обнаружила лодку U 546, на следующий день последняя была уничтожена. Очередную субмарину — U 881, та же участь постигла в начале мая. Итак, за исключением прорвавшейся назад на базу U 805, вся группа погибла, так и не успев выйти в районы предполагаемого пуска ракет.

Легко оценить, какой была бы эффективность боевого рейда к берегам США небольшой группы лодок, вооруженных ракетами. Тактика действий сил ПЛО, поднятая союзниками к 1944 году до уровня точной науки, не позволила бы им осуществить хотя бы один эффективный групповой запуск V 2. Да и масштабы предполагавшегося применения ракет не впечатляют; шесть ракет ни в коем случае не смогли бы нанести сколько-нибудь существенный урон объектам на территории Америки.

Более перспективным, чем вооружение подлодок баллистическими ракетами, проектом, являлось намерение оснастить их самолетами-снарядами V 1, для запуска их из водонепроницаемых контейнеров, установленных на палубе. Отсюда уже рукой подать до современных ударных лодок, вооруженных крылатыми ракетами, но и этот перспективный проект остался нереализованным. Зато американцы, ознакомившись с указанными разработками, после войны оборудовали несколько своих крупных океанских подлодок крылатыми ракетами JB 2 «Loon» (американская копия V1). Поскольку до сентября 1945 года на Тихом океане еще продолжались боевые действия, американских моряков интересовала возможностью применения этих ракетных комплексов. Две подводные лодки («Cusk» и «Carbonero») оборудовали палубными контейнерами, в которых разместили самолеты-снаряды LTV-N-2 (морской вариант «Лун») и провели ряд испытательных стрельб. Недостатки этой конструкции (в контейнере помещалась только одна ракета; невозможность точной оценки взаимного положения пусковой установки и цели вела к низкой точности стрельбы; длительные предстартовые работы делали подлодку, находящуюся в надводном положении, весьма уязвимой для противника) оказались слишком весомыми и программу закрыли.

Много сил и средств немцы затратили на разработку устройств, обеспечивающих маскировку подводных лодок. Эта необходимость была обусловлена катастрофическими потерями весны и лета 1943 года, вызванными применением западными союзниками радиолокационной техники, гидролокаторов и других новых средств борьбы. Если в январе немцы потеряли б подлодок, то в феврале сразу 19. В марте и апреле — по 15. В мае произошла настоящая катастрофа: погибла 41 подлодка. В июне 17, в июле 37, в августе 25. Иными словами, за 7 месяцев (февраль — август) кригсмарине потерял 169 лодок, более одной трети от общего числа находившихся в строю. Военно-морское ведомство начало лихорадочный поиск средств, способных существенно снизить заметность лодок для радиолокаторов в надводном положении, и для гидролокаторов — в подводном.

Одним из первых, притом наиболее удачных механизмов такого рода стал шнорхель (Schnorchel — «дыхательное устройство») — воздуховодная труба, позволявшая использовать дизельные двигатели в подводном положении, на перископной глубине. Применение этого устройства позволяло подлодке неограниченное время находиться в погруженном состоянии (вентиляция отсеков также осуществлялась через шнорхель), что резко снижало ее визуальную и радиолокационную заметность — перископ и навершие шнорхеля, едва поднимающиеся над водой, не фиксировались на экранах радаров.

Вопреки распространенному мнению, шнорхель не являлся немецким изобретением. Еще во время русско-японской войны в экспериментальном порядке подобное устройство получила субмарина российской Тихоокеанской эскадры «Кета». В 1904 году его разработал лейтенант императорского флота С. А. Янович. Впоследствии инженер-поручик Б. Е. Сальяр сконструировал усовершенствованный вариант воздуховода, принципиально ничем не отличавшийся от шнорхеля. Впервые им оснастили подлодку «Фельдмаршал граф Шереметев». В 1915 году еще две русские ПЛ на Балтике («Волк» и «Леопард») получили шнорхели конструкции старшего лейтенанта Н. А. Гудима — они представляли собой модифицированный образец устройства Сальяра. После революции 1917 года развитие этих устройств в русском флоте прервалось.

В межвоенный период эксперименты с поднимаемыми воздуховодами, правда, применяемыми только для вентиляции отсеков, проводили в итальянском флоте — в 1925 году их установили на субмарине «Sirena». Наконец, в феврале 1940 года шнорхель отечественной конструкции был установлен на подводной лодке 0-21 ВМФ Нидерландов. Это устройство состояло из двух выдвижных телескопических труб: в одной (впускном воздуховоде) для предупреждения случайного попадания воды внутрь помещений лодки устанавливался плавающий шаровой клапан. Выхлопная труба клапаном не оснащалась. Кроме вентиляции отсеков и питания воздухом работающих дизелей, шнорхель позволял осуществлять подзарядку аккумуляторов в подводном положении. К апрелю 1940 года новое оборудование прошло успешные испытания, а в мае Нидерланды оккупировали германские войска.

Немцы ознакомились с содержанием голландских работ, но интереса к изобретению поначалу не проявили. Только кризисной весной 1943 года большие потери в лодках заставили руководство кригсмарине срочно рассмотреть вопрос о массовом применении шнорхеля. Было принято решение об оснащении этим устройством всех океанских лодок как старых, так и новых проектов.

Первый серийный образец шнорхеля, устанавливавшийся на модернизированных ПЛ, был практически идентичен голландскому прототипу. Наиболее существенным отличием стало объединение обеих труб в единый кожух; последний мог откидываться в горизонтальное положение и убираться в выемку палубы. Относительная примитивность конструкции шарового клапана серьезно ограничила возможность применения шнорхеля даже при небольшом волнении на море. При попадании воды клапан моментально закупоривался, но дизели продолжали работать, быстро откачивая воздух из внутренних помещений субмарины. Это приводило к явлениям декомпрессии и связанным с этим травмами органов слуха и дыхания различной тяжести. Вахтенные должны были постоянно следить за работой клапана, чтобы в случае его закрытия незамедлительно выключить двигатели.

Существовали и другие недостатки — гидрофоны подводных лодок не могли работать при включенных дизелях, а это не позволяло эффективно следить за обстановкой на море, Под водой шнорхель мог обеспечивать лишь шестиузловый экономический ход, тогда как на поверхности подлодки IX серии ходили под дизелем экономическим ходом 12 узлов. Наконец, обитаемость старых лодок (в особенности VII серии) не была рассчитана на длительное пребывание под водой, по этой причине эффективность применения шнорхеля снижалась еще больше.

По-настоящему работоспособный шнорхель с шаровым клапаном появился только к 1945 году, он предназначался для установки на субмаринах XXI и XXIII серий. Его конструкция была не откидной, а телескопической, благодаря чему высота подъема навершия над уровнем моря могла регулироваться в зависимости от волнения. Другим важным усовершенствованием стало автоматическое отключение дизелей в случае перебоев с поступлением воздуха. В частности, при обнаружении противника лодка могла аварийно погрузиться на большую глубину, не тратя времени на смену движителя и блокировку воздуховодов.

Рис. 172. Шнорхель раннего образца.

Максимальная скорость движения под водой со шнорхелем составила 12 узлов (на электромоторах — 13,5 узлов).

Кроме шнорхеля, существовали другие проекты снижения заметности ПЛ. В 1943 году начались работы по исследованию противорадиолокационного покрытия, которое планировалось наносить на рубки и корпуса подводных лодок (прародитель технологии «Stealth»). Но в то время подобные технологии не были развиты и проект остался нереализованным. Было разработано так называемое активное резонансное покрытие, поглощавшее импульсы радиолокатора. Кроме спец-покрытия, подводники пытались создавать пассивные помехи на лодке, идущей в надводном положении. К ее корпусу прикрепляли дипольные отражатели — ленты алюминиевой фольги (идея была заимствована у англичан: их ночные бомбардировщики в целях дезориентации радаров германской ПВО разбрасывали огромное количество алюминиевых полосок).

Разрабатывались и активные средства маскировки. В 1944 году был предложен проект ложной буксируемой цели, получивший кодовое обозначение «Wasseresel» («Морской осел»). Он представлял собой полностью погруженный буксируемый макет подлодки небольшого размера, начиненный мощным зарядом взрывчатки. Своими сигналами аппарат имитировал цель. По замыслу разработчиков, «Вассерэзель» должен был отвлекать внимание противолодочных сил от истинной цели, а в случае поражения глубинными бомбами — имитировать ее гибель. Проект оказался неудачным и работы над ним вскоре прекратили.

Еще более неудачным оказался другой проект дезориентации гидролокатора — создание специального химического состава, обильно выделявшего в воде пузырьки газа. При фиксации экипажем подлодки сигналов гидролокатора (последние воспринимались как сильные щелчки по корпусу) этот состав следовало подавать за борт. Тогда лодку окружала туча газовых пузырьков и гидроакустический контакт с ней прерывался. Однако пузырьки газа, поднимающиеся на поверхность, были слишком хорошо заметны и безошибочно указывали местонахождение подлодки, «корректируя» глубинное бомбометание.

Применение всех этих средств не могло решить проблему противодействия средствам активного обнаружения, в особенности РЛС. В поисках выхода немцы выяснили, что в конце 30-х годов во Франции проводились эксперименты с устройством, способным фиксировать облучение волнами дециметрового диапазона в радиусе 40 морских миль. Этот прибор назвали «Metox». Германские моряки немедленно воспользовались им: «метоксы», укрепленные на деревянных крестовинах (так называемый «Biskayakreuz» — «Бискайский крест»), стали эффективным средством борьбы с радиолокаторами. Получив сигнал от работающего радара противника, лодка могла теперь заблаговременно погрузиться и избежать внезапного удара.

Однако затем кривая потерь вновь поползла вверх — немецкие подлодки стали подвергаться атакам самолетов, снабженных сантиметровыми РЛС, работу которых не фиксировали детекторы «Метокс». После напряженных исследований по выявлению рабочей длины волн новой аппаратуры противника (вначале диапазон новых радаров не был известен даже приблизительно), потеряв почти полгода[29], немцы наладили выпуск коротковолнового детектора «Naxos». Последний оказался не очень удачным, кроме того, германской промышленности так и не удалось произвести необходимое количество приборов.

Рис. 173. Детектор излучения РЛС типа «Metox» с антенной «Бискайский крест».

Рис. 174. Детектор излучения РЛС типа «Naxos».

Производство «наксосов» достигло приемлемых объемов только к началу 1945 года.

Немецкие подводники, в свою очередь, тоже применяли радары. В 1942 году на вооружение была принята РЛС дециметрового диапазона типа FuMo (Funkmessortung) 29, со сложной неподвижной многовибраторной антенной. Последнюю устанавливали в передней части ограждения рубки. Контур приемной антенны размещался над контуром передающей, обе они покрывались радиопрозрачным кожухом, снабженным козырьком. Часто антенну прикрывали дополнительным защитным щитом. Вслед за не вполне удачными дециметровыми радарами в 1944 году последовали FuMo 30, работавшие в сантиметровом диапазоне. Ее антенна кругового вращения стояла над рубкой. В связи с тем, что серийный выпуск FuMo 30 до самого конца войны шел с перебоями, ими удалось оснастить далеко не все лодки.