«Цигун и жизнь» («Цигун и спорт»)-01 (2004) - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора (И НЕ ТОЛЬКО О ЦИГУН…) #7

И НЕ ТОЛЬКО О ЦИГУН…

Оружейник и его наследие

Джим Хуан

_{(Перепечатка из журнала «Тайбэйская панорама»)}

Китайское искусство изготовления мечей оказалось бы на грани исчезновения, если бы один человек не был преисполнен желания собрать все возможные сведения об этом редком ремесле. Десятилетиями Чэнь Тяньян демонстрирует мастерство создания мечей, которые могут «рассекать железо, словно ил». А теперь он делится своим опытом с другими.

Изготовление мечей в Китае имеет долгую историю. Бронзовые мечи впервые появились в эпоху династии Западная Чжоу (1122-770 гг. до н. э.), а железные мечи с бронзовой рукояткой — в период Борющихся царств (475–221 гг. до н. э.). В царствование же династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) бронзовые мечи были окончательно вытеснены железными и стальными.

После воцарения династии Цзинь в 265 году мечи как главный вид вооружения войска уступили свое место саблям — оружию, имеющему клинок с односторонним лезвием и более простому в обращении, чем обоюдоострый меч. Но мечи по-прежнему много значили в жизни китайцев: они были украшением, символом чести, могущества и высокого положения; их использовали в различных церемониях и религиозных обрядах. Даже в наши дни мечи занимают видное место в китайской культуре. Они фигурируют в стихах и романах, в представлениях традиционной музыкальной драмы и телевизионных сериалах на исторические темы. Их можно увидеть в храмах и парках, где люди занимаются боевыми искусствами.

Но, несмотря на всю важность мечей в жизни китайцев, лишь очень немногие их старинные образцы сохранились до настоящего времени в Китае. Одной из причин этого были указы многих императоров Китая, которые запрещали своим подданным изготовлять и носить оружие, надеясь таким способом не допустить народных восстаний. Кроме того, множество мечей было вывезено в качестве сувениров американскими, европейскими и японскими войсками в 1900 году после подавления «боксерского» восстания. Многие из оставшихся угодили в переплавку в конце 50-х годов — в период «большого скачка», — когда людям велели выплавлять сталь в «домашних» домнах. Сегодня большинство мечей, которыми владеют тайваньские коллекционеры, были либо куплены на зарубежных аукционах, либо найдены в древних погребениях в континентальном Китае.

Исследуя эти находки с помощью современной аппаратуры, ученые обнаружили, что лезвия некоторых мечей сделаны из стали, которая по качеству превосходит современную. К несчастью, секреты изготовления древних мечей уже давно утрачены. Если учесть, что грамотность в Древнем Китае не имела широкого распространения, не приходится удивляться тому, что древние китайские оружейники не оставили записей о секретах своего мастерства. Они предпочитали передавать эти секреты непосредственно своим ученикам. Но, хотя большая часть приемов и правил их ремесла не выдержала испытания временем, не все они канули в Лету. Благодаря сочетанию различных обстоятельств Чэнь Тяньяну удалось возродить традиционное производство китайских мечей.

Чэнь родился в 1940 году в крестьянской семье в поселке Шалу что в уезде Тайчжун и начал заниматься оружейным ремеслом, вообщем-то, случайно. В пятнадцать лет, будучи учеником средней школы в Тайбэе, Чэнь встретил Ляо Юаня — 75-летнего монаха, который занимался починкой урн и горшков в Ботаническом саду. Учеба в школе не особенно интересовала мальчика, и он частенько вместо занятий проводил время в обществе Ляо Юаня. Когда у старого монаха выдавались свободные минуты, Чэнь просил Ляо Юаня научить его каким-нибудь приемам гунфу, и они крепко подружились.

Однажды Ляо Юань привел подростка в свой домик, находившийся неподалеку. Там Чэнь увидел немалое количество мечей и другого холодного оружия, которые нуждались в починке. Тогда он узнал, что старый монах умеет не только склеивать урны, но и реставрировать старинные мечи и ножи. Спустя три месяца после того, как они познакомились, Чэнь уговорил Ляоюаня взять его в ученики. «В те дни жизнь была суровая. Научиться ремеслу, которое давало возможность прокормиться, было важнее всего, — вспоминает Чэнь. — Мой отец разрешил мне уйти из школы и учиться у Ляо Юаня. Вот так началась моя карьера мастера по изготовлению китайских мечей».

Вместе с Ляо Юанем Чэнь переехал в дом на горе Гуаньиньшань. Прежде чем учить Чэня искусству изготовления мечей, Ляо Юань обучил его разным стилям фехтования. Время от времени учитель и ученик отравлялись в город, чтобы заработать деньги починкой мечей и другого оружия. В 1957 году их пригласили отреставрировать меч, который принадлежал тогдашнему президенту Чан Кайши. Благодаря этому они приобрели среди высших армейских офицеров репутацию знатоков оружейного дела. В последующие два года Чэнь оттачивал свое мастерство на оружии многих генералов и благодаря этому приобрел богатый опыт реставрационной работы.

В 1962 году, вскоре после кончины Ляо Юаня, Чэнь изготовил свой первый меч. С тех пор он зарабатывал на жизнь, реставрируя старинные мечи и кинжалы и затачивая хирургические скальпели для больницы при Медицинском колледже Государственного тайваньского университета. «Затачивать скальпели было совсем не трудно, и платили мне хорошо. Но я был оружейником и не считал, что мне нужно оставаться при больнице до конца жизни, — вспоминает Чэнь. — К тому же я не выносил больничного запаха и, в конце концов, ушел». Он решил вернуться на гору Гуаньиньшань и посвятить все свое время совершенствованию в любимом ремесле. В 1970 году он создал свою мастерскую в поселке Пули уезда Наньтоу, а спустя еще несколько лет основал в своем родном поселке Шалу Галерею холодного оружия Цинъюнь. Здесь выставлены его коллекция и образцы его работы.

Изготовление меча — сложный процесс, который не сводится только к ковке железа. Первый шаг состоит в отборе материалов. На протяжении многих лет Чэнь проводил эксперименты с разными сортами стали и железа и их комбинациями. Идя по стопам своего учителя, он начал с фуцзяньского железа. Однако из-за большого количества примесей в последнем расход сырья на изготовление одного меча был вчетверо больше обычного. Со временем он переключился на рессорную сталь, которая была чище фуцзяньской, но все еще недостаточно твердой. Наконец, в середине 70-х годов с помощью своего племянника Чэнь Кэчана, который сейчас занимает пост профессора материаловедения водном из университетов, Чэнь обнаружил, что для изготовления мечей лучше всего подходит немецкая или шведская сталь. «Твердая сталь часто оказывается хрупкой, упругая и эластичная же сталь мягче и не очень хорошо держит край, — объясняет он. — Соединяя разные металлы, нужно достигать равновесия между твердостью и эластичностью в конечном продукте».

Следующая операция — это резка материала нужной длины, которая определяется назначением оружия и ростом его обладателя. К примеру, оружие, которым пользуются, сидя в седле, должно быть длиннее того, которое предназначается для пешего боя. Чэнь определяет идеальную длину меча, приставляя оружие к руке его владельца: острие меча должно находиться на уровне его уха. После того, как сняты мерки, можно определить, в каких пропорциях смешивать различные материалы, используемые для изготовления меча. Листы стали и железа накладывают друг на друга слоями, разогревают, фальцуют, складывая пополам, погружают в холодную воду, после чего выковываются пластины нужной длины. Эти операции повторяются до тех пор, пока не будут удалены все примеси и достигнуты требуемые твердость и эластичность.

В прошлом, когда не существовало надежных методов измерения температуры в горне, железо ковали ночью, чтобы кузнец мог знать температуру огня по его цвету и другим свойствам. Сегодня, когда печи снабжены термометрами, Чэнь по-прежнему полагается на свои глаза. «Можно, конечно, держать все под полным контролем с помощью современной аппаратуры, но мечи, сделанные в таких условиях, будут разновидностью промышленной продукции, — говорит он. — Именно неопределенность в каждой операции, совершаемой человеческими руками, делает изготовление меча чем-то большим, чем ремесло».

После фальцовки, повторяемой тридцать шесть раз, меч нужно закалить. Закалка — первое испытание свойств будущего меча. Если разные copra стали и железа соединены не в идеальной пропорции, меч может согнуться или треснуть. Мечи, которые выдерживают это испытание, выставляют на дворе на пять лет, чтобы они прошли проверку дождем, солнцем и перепадами температуры. Обычно только 30–50 процентов «новорожденных» мечей выдерживают этот экзамен природы. Удачные экземпляры затем покрывают речным илом, заворачивают в листья бамбука и нагревают на слабом огне, чтобы придать им большую эластичность. Затем наступает черед многих других сложных операций — таких, как шлифовка, опиловка, заточка лезвия, полировка, изготовление ножен и рукояти и, наконец, сборка всех частей.

Готовый меч должен пройти еще две проверки. Первая из них такая: меч должен перерубить стальной стержень толщиной в полсантиметра, положенный на кусок гранита. Если меч способен это сделать без всякого ущерба для себя, то он прошел испытание на прочность. Несколько лет тому назад Чэню представился случай сравнить таким образом свой меч с мечом японского мастера, и его оружие с честью выдержало испытание.

Потом меч проходит проверку на иные, «мягкие», свойства, когда Чэнь сам исполняет приемы фехтования до тех пор, пока не убедится, что центровка, вес и все другие детали соответствуют норме. По его словам, существуют общие принципы фехтования мечом, но есть и значительные различия между отдельными стилями фехтования и используемым в них оружием. Например, меч с удлиненным острием лучше всего подходит для колющих ударов, тогда как меч с тяжелым основанием больше годится для рубящих и режущих ударов. «Умение фехтовать мечом — это необходимое условие его успешного изготовления, — говорит он. — Если вы не знаете стилей и приемов фехтования, то вы, конечно, можете сделать что-то похожее на меч, но это будет на самом деле только украшение».

Изготовление китайского меча требует много внимания и времени, и это не просто ремесло. «О ремесле можно говорить в связи с техническими приемами создания оружия, но меч — это произведение искусства, в котором есть свое изысканное внутреннее качество, — говорит Чэнь. — Изготовление меча — это способ выражения внутреннего состояния мастера, и оно коренится в духовной силе человека и мироздания». Впрочем, независимо оттого, является изготовление мечей ремеслом или искусством, это занятие никогда не пользовалось особым уважением у властей по обе стороны Тайваньского пролива.

На континенте большинство оружейников в годы «культурной революции» (1966–1976) были убиты или держали свою специальность втайне. В последующие годы положение было немногим лучше. «Чтобы добыть некоторое количество стали, надо было собрать разрешения с печатями из двенадцати государственных учреждений, а для железа — восьми, — говорит Чэнь, вспоминая свою поездку в материковый Китай в 1994 году. — Я пробыл неделю, успел собрать только восемь бумажек, да так и уехал ни с чем».

Оружейникам, приехавшим на Тайвань вместе с правительством Гоминьдана в конце 40-х годов, не нужно было беспокоиться по поводу «культурной революции». К тому же на острове изготовление мечей и владение ими никогда не было нарушением закона. Однако в тогдашнем, преимущественно аграрном, обществе на мечи почти не было спроса, так что оружейникам, чтобы выжить, пришлось осваивать другие специальности. Спустя некоторое время их мастерство, естественно, деградировало. А еще спустя какое-то время оно было вообще забыто.

Положение стало улучшаться по мере подъема тайваньской экономики, когда и правительство, и простые граждане смогли уделять больше времени культурным развлечениям. Постепенно все больше людей начинали интересоваться искусством изготовления мечей. В 1994 и 1996 годах Чэнь получил за свои мечи государственные премии, присуждаемые мастерам искусств, за ними последовали другие награды. Его мечи сегодня пользуются популярностью у тайваньских и иностранных коллекционеров. По словам оружейника, один коллекционер из Цзян — города на юге Тайваня — купил у него более 130 мечей, и есть немало других любителей оружия, каждый из которых имеет в своей коллекции больше дюжины его произведений.

Цена этих мечей колеблется от 50 ло 500 тысяч н.т. долл. (1449-14493 долл. США), но деньги — не главное в ремесле Чэня. Большинство изготовленных им сабель предназначено исключительно для выставки, поскольку этим оружием легко пользоваться и оно очень опасно в уличных драках. Обращение с обоюдоострым мечом требует особого мастерства, но Чэнь все равно соблюдает осторожность в выборе клиентов. «Оружейник несет ответственность за то, что он сделал, — говорит он. — Если кто-нибудь использует сделанный мною меч в дурных целях, я буду виновен в том, что вручил оружие преступнику, так что лучше я умру с голоду, чем продам меч недостойному человеку».

Как оружейник Чэнь считает своим долгом пропагандировать правильное отношение к коллекционированию мечей и фехтованию. Он написал несколько книг об истории мечей, их изготовлении и хранении. Его часто приглашают выступить с лекциями о своем искусстве. «Без циркуля не будет круга, а без угломера не будет квадрата — таков всеобщий закон, — всегда говорит Чэнь своим слушателям на лекциях. — Если вы интересуетесь мечами, вы должны понимать, что вы, в сущности, постигаете круги и квадраты, а равным образом принципы человеческого поведения и жизни в этом мире».

Что же касается его уникальной роли как изготовителя китайских мечей, то здесь Чэнь Тяньян считает своим первейшим долгом позаботиться о сохранении своего искусства. «Учитель Ляо Юань говорил мне, что искусство древних оружейников не должно умереть, и то, чему я научился, не должно уйти со мной в могилу», — говорит он. Стремясь доказать свою преданность учителю, он передает все накопленные им знания и опыт своим шести ученикам.

Видя, как растет мастерство его учеников, Чэнь может утешиться тем, что его опыт и знания не умрут вместе с ним. Он даже подумывает о том, чтобы уйти на покой, но каждый раз, когда он заговаривает об этом в кругу друзей и коллекционеров, он не встречает поддержки. «Они говорят, что мой учитель взял меня в ученики, когда ему было семьдесят пять лет, и обучал меня до самой смерти. Как же я могу говорить об уходе на покой, когда я еще так молод? — говорит Чэнь. — Они правы, так что я буду работать, пока не придет и мой день».