«Дао Дэ Цзин». Комментарий Патриарха чань-буддизма Ханьшань Дэцина

Часть вторая КАНОН О ДЭ «Дао Дэ Цзин»

Здесь говорится об эпохе упадка Дао в миру. Чем дальше, тем больше теряется истинное. И здесь Лао-Цзы учит тому, чтобы вернуться к корням (основе). Дао — это корень всех вещей. Дэ — это заслуга от создания вещей. Дао — это сущность, а Дэ — это функционирование. Поэтому Дао уважает безымянное, а Дэ ценит недеяние. Поэтому Дао говорит о пустоте и наличии, а Дэ говорит о высшем и низшем. Это различие между Дао и Дэ. Тот, у кого высшее Дэ, это святой человек глубокой древности. Он един с Дао и имеет единую сущность (одно тело) с вещами. Хоть он и побуждает все вещи (людей) к успеху в жизни, но сам не имеет заслуг Дэ от этого. Поскольку у него нет осознания (мыслей) в отношении Дэ, поэтому его Дэ распространяется на всех живых существ и они его не забывают в вечности. Поэтому и говорится «высшее Дэ не ставит себя как Дэ, поэтому имеет Дэ». Имеющие низшее Дэ — это те, кто жил во времена середины древности, когда люди не знали уже, что есть Дао. Поэтому Дэ у них появлялась осознанно (намеренно) и они не могли забыть о себе, и имели сознание, требующее для себя вознаграждение. Поэтому они вряд ли могли растрогать вещи (людей) и о них быстро забывали. Поэтому и говорится: «Низшее Дэ не теряет Дэ, поэтому не имеет Дэ». Теряет значит забывает. Высшее Дэ постольку имеет Дэ, поскольку его Дэ исходит из недеяния. Когда свершаются заслуги и дела, сознание не опирается на эти деяния. Поэтому и говорится «не опирается на деяния». Низшее Дэ постольку не имеет Дэ, поскольку его Дэ исходит осознанно (из намерения). А также опирается на заслуги и деяния. Поэтому и говорится: «Опирается на деяния». Отсюда видим, что у Дао нет истинного и ложного, а у Дэ есть истинное и ложное. Это есть различие в искренности и неискренности поколений.

Далее Дэ продолжало деградировать. О высшем Дэ уже не говорили, а почиталось низшее Дэ. И тогда появились названия гуманность и долг. Гуманность и долг появились из низшего Дэ. Поэтому они не могут избежать намеренного (умышленного) деяния. Однако высшая гуманность хоть и пребывает в деянии, но не опирается умом на деяния. Поэтому и говорится: «Не опирается на деяния». А высший долг опирается на них. Поэтому говорится: «Опирается на деяния».

Высшие гуманность и долг (справедливость) являются истинными и их олицетворяют три императора (основоположники первых трёх династий — императоры Юй, Тан и Вэнь-ван) А низшие гуманность и долг являются ложными и их олицетворяют пять императоров-тиранов древности. Поэтому о тиранах даже не стоит говорить.

Далее мир продолжал приходить в упадок. После гуманности и долга высшим становится ритуал. Ритуал — это когда стремятся к пустым названиям и уже не знают о гуманности и долге. Поэтому высший ритуал пребывает в деянии и не находит отклика. Например, Конфуций написал «Весны и осени». Хоть он и исправлял имена, но, в конце концов, не смог исправить их. Это и есть отсутствие отклика. Когда нет отклика, то машут руками и взаимно мстят. Это наследие пяти императоров-тиранов и это обычаи времён враждующих царств. Поскольку они не знают гуманность и долг, поэтому взаимно мстят. Поэтому это «от недостатка веры и преданности и является началом беспорядков». Их Дэ тогда деградировало уже до самого предела. И поэтому святой человек уже ничего не мог предложить в таких условиях Поднебесной. Поэтому «после потери Дао следует Дэ. После потери Дэ следует гуманность. После потери гуманности следует долг. После потери долга следует ритуал. Ритуал говорит о недостатке веры и преданности и является началом беспорядков».

Предсказания — это значит ясно видеть выгоду и вред ещё не свершившегося. Конфуций использовал предсказания (лучше всего) для защиты тела. Как говорится «просветленный философ сохраняет тело». Далее такие личности как Лэ И и Фань Ли использовали предсказания для скрытия своего имени и сохранения чистоты. И затем их использовали (хуже всего) люди, подобные сторонникам союза царств по вертикали или по горизонтали эпохи воюющих царств Чжан И и Су Цинь. Святые люди называли предсказания временным средством. Такие личности как Лэ И и Фань Ли называли их тем, что даёт выгодное положение и имя. Имя — это гость реальности (плода), поэтому называется цветком Дао. КогдаЧжан И и Фань Ли использовали предсказания, то это было началом глупости. Поэтому когда благородный человек использует талант и способности, он обретает имя. А когда низкий человек использует их, он убивает. И разве это не начало глупости? Поэтому тот, кто выше всех, почитает Дао и Дэ, затем уже почитают гуманность и долг (справедливость). Поэтому великий Герой пребывает в искренности, а не в ритуале, пребывает в плодах (реальности), а не в цветах (предсказаниях). Поэтому он устраняет второе и принимает первое».

Здесь говорится о том, что Дао в недеянии, но нет того, к чему бы не было приложено его деяние. Это говорится для того, чтобы ясно показать, что великое применение — это применение того, что негодно к применению.

Тот, кто хочет быть императором (хозяином людей), должен управлять с помощью недеяния. Единое — это сущность Дао. Его сущность предельно пустотна и пребывает в недеянии. Она есть единый экстракт и недвойственна. Все, кто имеют деяния, не используют её как основу. Это говорится в значении того, что Небо, Земля и все вещи в основе имеют сущность Дао. И именно поэтому Небо, обретя её, становится чистым и покрывает нас сверху. Земля, обретя её, спокойно несёт нас на себе внизу.

Дух — здесь имеется в виду сознание человека. В значении, что если человек обретёт её, он становится Духом (Богом) всех вещей.

Низина — здесь означает море. Море, обретая её, вмещает сотни рек, поэтому руководит наполнением.

Все вещи, обретя её, устраивают свою жизнь.

Император, обретя её, становится руководителем Поднебесной.

Таким образом, хоть их «следы» неодинаковы, но если поискать их корень, то он един. Поэтому и говорится «их к этому привело Единое».

Далее по тексту идёт объяснение от обратного:

Если Небо не обретёт её, оно распадётся и не сможет полностью накрывать нас сверху. Если Земля не обретёт её, она (Земля) придёт в движение и не сможет спокойно нести на себе нас внизу. Если человек не обретёт её, его жизненный механизм ослабнет, и он не сможет из поколения в поколение быть интенсивным и неиссякаемым. Если все вещи не обретут её, то они исчезнут, и их не будет. Если император не обретёт её, то он будет свергнут и не сможет сохранить своё высокое положение. Здесь главным является утверждение о том, что если император не будет руководителем (образцом правильного поведения), то он потеряет своё высокое положение и знатность. Император должен прочувствовать Дао и управлять с помощью недеяния.

Все люди, послушные в использовании и следующие за другими, называются низкими по положению. Это есть олицетворение Дао. Дао изначально не имеет имени, поэтому Небо, Земля и все вещи используют Его, подобно использованию человека, низкого по положению. Император, находящийся на высоком посту, не обретший это Дао, будет свергнут. Поэтому разве не Оно лежит в основе? Поэтому и говорится, что простое является основой знатности, а низкое является фундаментом высокого.

Кроме того, император сам говорит о себе «низкий, недостойный, плохой». Эти три имени есть названия низкого по положению. Император использует их, учитывая то, что низкое является основой. Разве не так? Поэтому, так говоря, Лао-Цзы хочет, чтобы император забыл названия своего высокого сана и знатности, прочувствовал Дао, сконцентрировал на Нём свой дух и познал функционирование непригодного к использованию. Император постольку находится на высоком посту, поскольку все сановники, ведающие делами, рассматривают его как хозяина. Когда им указывают на их применение, они каждый начинают заниматься своим делом. А что касается императора, то у него нет дел, которые он бы применял. Как говорится Путь (Дао) слуги — это деяние. А Путь (Дао) императора — это недеяние. Например, если объединить колёса, спицы, раму, поперечины и т. д, то образуется повозка. Если же начать считать повозку, то все её составные запчасти можно будет сосчитать, но саму повозку невозможно сосчитать. Поскольку её невозможно сосчитать, поэтому повозку можно использовать. Поэтому император и сановники используют Дао недеяния и потом уже появляются великие деяния. Дао в вещах изначально не имеет деления на знатное, простое, высокое и низкое. Поэтому император и сановники должны прочувствовать Дао, забыть обо всём, не должны привязываться к названиям своих высоких постов и знатности, избегая тем самым бедствий от своего свержения. Поэтому Лао-Цзы предупреждает: «Не стремись быть красивым как яшма, а будь простым как камень». То есть он говорит, что нельзя рассматривать себя знатным подобному красивой яшме, а вещи как низкие, подобные простым камням. Если забыть о разделении на знатное и простое, то каждый человек может найти у нас применение. И разве это не будет великим применением негодного к применению?

Здесь продолжается повествование предыдущей главы, чтобы ясно указать на то, что Дао является основой Неба, Земли и всех вещей. Обратное направление — это сущность Дао. То есть сущность Дао пустотна и предельно покойна и является хозяином всех движений. Простые люди только знают, что движение — это движение. Но не знают, что в движении присутствует покой. В «И-цзинь-цзин» (Каноне перемен) говорится: «Движение в Поднебесной — это твёрдость, Единое». Поскольку все виды движений (действий) происходят сами из пустоты и предельного покоя, движение происходит из недвижимого, поэтому говорится «обратное направление — это движение Дао». Сущность Дао предельно пустотна, мягкая, слабая, негодная к применению, но является основой всего пригодного к применению. Простые люди только знают об использовании годного к применению, но не знают о том, что применение негодного к применению — это великое применение. Поэтому и говорится: «Слабость — это функционирование (применение) Дао. Поэтому простые люди только лишь знают о том, что все вещи в Поднебесной рождаются из наличия, но не знают, что наличие (бытие) рождается из пустоты (небытия). Если знаешь о том, что наличие рождается из пустоты, то естественно не будешь вовлечён в дела с вещами, а сможешь прочувствовать Дао и сконцентрировать на Нём свой дух. Разве легко обрести это?

Здесь говорится о том, что Дао выходит за рамки обычных явлений. Его не познать людям глупым и имеющим мало мудрости. В Дао войти могут только люди с высшими способностями и острой мудростью. Устремления человека с высшими способностями соответствуют Дао. Он, только услышав о Нём, начинает усиленно практиковать Его. Подобно ученику Конфуция Янь-Цзы, который всегда понимал, когда говорилось о Дао и, узнав о Нём, всегда практиковал Его. Поэтому и говорится: «Человек с высшими способностями, услышав о Дао, старательно практикует Его».

Человек со средними способностями то верит, то сомневается. Что касается человека с низшими способностями, то он, услышав о Дао, не понимает Его и считает Его странным. Поэтому громко осмеивает Его. Поскольку Дао выходит за рамки обычных явлений, поэтому глупые люди не могут Его постигнуть. Если бы такие люди не осмеивали Его, то Оно не имело бы достаточных качеств, чтобы быть Дао. Поскольку Дао противоположно обычному порядку вещей, поэтому в древности о Нём говорили так: «Просветлённое Дао подобно замутнённому». Далее по тексту Лао-Цзы цитирует 12 строк древних афоризмов для демонстрации противоположности Дао рядовым явлениям.

Маленький человек пользуется мудростью, опирается на знание и считает это за большие способности. Святой же человек светит, но не сверкает. Он имеет мудрость, но не пользуется ею. Поэтому «Просветлённое Дао подобно замутнённому». Маленький человек хвастается и соревнуется. Святой же человек сохраняет скромность. Он управляет собой в духе уничижения. Поэтому «Прогрессирующее Дао подобно регрессирующему». Мирские люди заносчивы и высокомерны. Сознание святого же человека сливается с Дао и он уподобляет себя мирскому. Он находится в гармонии с миром, но отличается от него. Поэтому «Ровное Дао подобно неровному (с изъянами)».

Характер мирских людей ограниченный и они ничего не могут в себя вместить. Сознание же святого человека охватывает Небо и Землю. Его Дэ вмещает в себя всё, подобно морю, вмещающему в себя сотни рек. Поэтому и «Высшее Дэ подобно низине». У маленького человека внутри скрываются изъяны, а вовне он приукрашивает себя, чтобы казаться чистым. Святой же человек чист, непорочен в белизне и ничем не загрязняется, но может вмещать в себя грязное. И поэтому он кажется похожим на обычных людей. Поэтому «Великая белизна подобна позору». Маленький человек не забывает о своём личном Дэ. Он кичится своими многочисленными (заслугами) и обвиняет других людей. Дэ святого же человека покрывает всех живых существ. Но он не ставит это себе в заслугу. Поэтому «Обширное Дэ подобно недостаточному». Маленький человек, обладая каким-либо качеством или достоинством, демонстрирует и продаёт его, чтобы об этом узнали другие. Святой же человек практикует скрытно и использует свои способности тайно. Всё, что он делает для других людей, он скрывает, чтобы о нём не узнали другие. Подобно старшему сыну императора по имени Тайбо, который в древности трижды отказывался от императорского престола, его имя знают все, даже не имеющие Дао. Поэтому «Здоровое Дэ подобно украденному».

Маленький человек меняется вслед за ситуацией и следует выгоде. Сознание же святого человека стойко и твердо подобно нефриту, его невозможно отнять, но оно может безгранично изменяться вслед за миром, то опускаться, то подниматься. Нет того, чем бы оно не могло стать. Поэтому «Твёрдое по качеству подобно изменяемому». Мирские люди ставят принципиальную позицию, которая неизменна. А сознание святого человека подобно пустоте и всему соответствует. Поэтому «Великий квадрат не имеет углов». Угол означает направление. Мирские люди используют для себя свою маленькую мудрость, стремясь к достижению быстрого эффекта. Святой же человек хранит таланты глубоко внутри и использует их, когда требуют обстоятельства, вынужденно. И он является острым орудием Поднебесной. Поэтому «Великий сосуд долог в изготовлении».

«Великий звук еле слышен, великий образ не имеет формы». Поэтому обычному человеку их нелегко увидеть и услышать. Неудивительно, что человек с низшими способностями громко смеётся над Дао, поскольку в миру стремятся к имени. Но Дао скрывается и не имеет имени. Поэтому обычному человеку трудно Его узнать. Поэтому широта и трудность понимания святого человека заключается в том, что он имеет великое Дао. А к Дао стремятся все живые существа, и его хватает на всех. Оно приспосабливается ко всем вещам и не покидает их. Поэтому «Дао искусно в оказании помощи и приведении к реализации». Таков святой человек. Поэтому мирские люди осмеивают его за великую непохожесть. Но если бы они не смеялись, Оно не было бы достаточным по качествам, чтобы быть Дао.

Здесь продолжается речь предыдущей главы о том, что сущность Дао пустотна, и что Она является корнем всех вещей. Здесь (Лао-Цзы) предостерегает, чтобы человек устремлялся к Дао и вёл себя в духе скромности. Здесь имеется в виду, что Дао изначально не имеет имени. Насильно назовём Его Одно (Единое). Небо, Земля, Человек и все вещи рождаются из Него. Поэтому и говорится «Дао рождает Одно. Одно рождает Два. Два рождают Три. Три рождают все вещи. Все вещи отворачиваются от энергии Инь и стремятся к солнечной энергии Ян. Они обретают жизнь и не погибают преждевременно, поскольку все имеют единую пустотную сущность (Природу). Когда гармоничная энергия собирается в великолепии и очевидности, появляются красивые и реальные вещи — это происходит благодаря силе Дао. Поэтому и говорится: «От столкновения пустотной энергии Инь и Ян появляется гармония. Все вещи в сущности пустотны. Сущность (Природа) пустотная и мягкая, ни на что не похожая. И как будто она бесполезная. Люди ею брезгают и не принимают её. Но они не знают, что использование того, что не имеет пользы — это великое использование. Как, например, люди в миру пренебрегают именами одинокий, недостойный и несчастливый. Люди считают их некрасивыми. Но император и сановники, наоборот этими словами называют себя. Поэтому разве они не считают мягкость и слабость острым орудием (эффективным средством) в Поднебесной? Одинокий, недостойный и несчастливый — это слова, унижающие себя. Но если император не будет себя принижать, Поднебесная не будет искать у него прибежища. Поэтому императоры древности Яо и Шунь, имея Поднебесную, не считали её своей собственностью, поэтому о них до сих пор вспоминают. Их слава и дела не меркнут. Это как раз тот случай, когда человек сам себя принижает, но люди его возвышают. Поэтому и говорится: «Бывает, что вещи, терпя ущерб, получают для себя пользу». А императоры древности Цзе и Чжоу считали Поднебесную своей собственностью. Они были жестокими и своевольными. Они были эгоистичными и не думали о других людях. Поэтому хоть у них и была Поднебесная, но она предала их. Это и есть тот случай, когда человек приносит себе пользу, но люди наносят ему ущерб. Поэтому и говорится: «Бывает, что, получая пользу, терпят для себя ущерб».

Каждый человек имеет это Дао. Мы пользуемся им ежедневно, но не осознаём этого. Поэтому нужно вначале пройти обучение и тогда только можно будет реализовать свой потенциал. То, чему учат люди, учу и я (Лао-Цзы). Но люди не искусны в преподавании. Они только знают, что накапливать знания, что делает их сильными, гордыми и заносчивыми. И они стремятся быть сильными. Но они не задумываются о том, что сильные не умирают своей смертью. Я (Лао-Цзы) учу людей тому, чтобы они с каждым днём уменьшали свои желания и вели себя в духе скромности для того, чтобы обрести целостное и гармоничное Дэ (Божественную добродетель). Поэтому это я считаю отцом (основой) учения. То есть нужно просвещать Поднебесную с помощью Дэ скромности (и пустоты).

Здесь продолжается мысль предыдущей главы о пользе недеяния для того, чтобы наглядно показать учение без слов. Самое твёрдое в Поднебесной можно покорить только с помощью самого мягкого. Подобно тому, как вода проходит сквозь горы и землю. Она просачивается даже через золото и камни. Если наличием войти в наличие, то будет столкновение и промежутки. Но если пустотой войти в наличие, то не будет такой мельчайшей вещи, в которую нельзя было бы войти. Это подобно тому, как пустота входит во все формы. Пылинки и туманности проникают везде благодаря своей пустотности.

Если знаешь о пользе пустоты, то будешь также достаточно знать о пользе недеяния. В предыдущей главе говорилось, что люди не искусны в преподавании, поскольку они используют слова. Если есть слова, то есть следы. Если есть следы, то опираемся на мудрость. Тот, кто опирается на мудрость, имеет много в себе. Тот, кто имеет много, хвастается способностями и стремится к деяниям. Тот, кто стремится к деяниям, неизбежно будет легко побеждён. Это и есть отсутствие пользы от словесного учения и деяний. Отсюда и узнаём, что обучение без слов и пользу от недеяния редко кто реализует в Поднебесной.

Здесь говорится о том, что имя и выгода наносят вред жизни и даётся предостережение о том, чтобы человек знал удовлетворенность и знал когда нужно вовремя остановиться. Мирские люди знают только страсть к имени (славе), поэтому забывают о теле, стремясь к славе. Но они не осознают, что имя (слава) — это всего лишь пустой звук вне тела. Если сравнить с телом, то тело является близким, а имя чужим. Поэтому и спрашивается кто из них ближе (дороже)?

Мирские люди знают только страсть к выгоде, поэтому забывают о теле в погоне за прибылью. Но они не понимают, что выгода — это вещь, которая появляется благодаря наличию их тела. Если сравнить прибыль с телом, то если есть тело, то всегда есть избыток. Поэтому и задаётся вопрос что больше? Но мирские люди не распознают этого. Они стремятся к имени и выгоде, они неуёмны в корыстолюбии. Тем самым они наносят вред своей жизни и травмируют свою Природу. Если из-за корыстолюбия погибает тело, то лучше сохранить тело (жизнь) и удалиться от вреда. Поэтому и задаётся вопрос: «Обретение и потеря, что из них является болезнью?» Поэтому в случае чрезмерной любви неизбежно будут большие затраты (расходы). А при больших накоплениях будут крупные потери. Например, как драгоценной жемчужиной кидать в воробьёв на тысячу жэней (мера длины). Воробьёв не достанешь и жемчужину потеряешь.

Из-за чрезмерной любви к чему-либо не думают о размере расходов. Как, например, собирать деньги со всей Поднебесной для удовлетворения своего неуёмного желания по строительству роскошного дворца Лутай. В результате Поднебесная тебя предаст, а дворец Лутай останется, в конце концов, пустым (разорённым). Когда много сокровищ и накоплений, не думают о крупных потерях.

Не только из-за любви происходят растраты, а из-за накоплений потери, но и из-за этого умирает тело и исчезает имя (слава, репутация). В государстве наступает кризис и беспорядок. Это всё из-за того, что не знают удовлетворенность и чувство меры. Поэтому «знающий удовлетворенность, не испытывает позора. Знающий, когда вовремя остановиться, не погибает и может быть долговечным». Можно сказать, что эти слова Лао-Цзы рассеивают тьму тысячелетий и являются волшебным лекарством, излечивающим неизлечимые болезни. Его слова подобны свету солнца и луны на небосклоне. Но люди не видят этого. Как жаль!

Здесь говорится о том, что святой человек в своих действиях следует закону Неба. Он един с Дао, поэтому он может побеждать вещи, а вещи не могут его победить. Здесь ясно показывается польза от учения без слов и от недеяния, изложенных в предыдущих главах.

Рассмотрим высказывание «Великая реализация как будто имеет недостаток, но её функционирование не ослабевает». Великой реализацией можно назвать то, что Небо и Земля порождают все вещи, приспосабливаются к ним и не покидают их. Но вещи рождаются весной и только летом вырастают. Осенью они увядают и только зимой реализуются. Если так посмотреть, то как будто у них есть недостаток. Но если это было бы не так, то, родившись и выросши, если вещи (здесь преимущественно растительный и животный мир) не будут иметь осенне-зимнего периода увядания, то не только вещи не будут реализованы, но и Творец, используя их, исчерпается. Благодаря тому, что как будто имеет недостаток, поэтому Его реализация великая и Его функционирование не ослабевает.

Рассмотрим предложение «Великая наполненность как будто пустая, но её функционирование неисчерпаемо». Если гармоничная энергия Ян (солнечная) наполнит Небо и Землю, то не будет места, куда бы она не проникла, и все вещи будут ей наполнены. Это можно будет назвать наполненностью. Её сущность пустотна и её невозможно увидеть. Если бы она была единична и её можно было бы увидеть, то, использовав её, она бы закончилась. Поскольку она как будто пустая, поэтому «чем больше отдаёт людям, тем больше сама имеет. И чем больше делает людям, тем больше сама обретает». Поэтому её функционирование неисчерпаемо.

Рассмотрим фразу «Великая прямота как будто искривлена». Если ци Единого станет всеобъемлющей, то будет предельно большой и предельно крепкой. Это можно будет назвать прямотой. Но, тем не менее, она прячется, становится скрытой и мельчайшей, приспосабливается к окружающему и настолько тонка, что может проникнуть туда, где нет промежутков (щелей). Поэтому как будто искривлена. Поскольку как будто искривлена, поэтому может развивать свою жизненность.

Рассмотрим фразу «Великое искусство как будто неуклюжее». Если опираться на своё искусство, то здесь будет искусно, а там неуклюже. Тогда искусство не будет великим.

Рассмотрим фразу «Великое красноречие как будто косноязычно». Выше было сказано «поскольку как будто имеет недостаток». Тогда Небо и Земля не будут иметь полной заслуги и у человека появится определенное сожаление. Но небо то разве говорит? Оно меняется в зависимости от 4-х времён года и рождает все виды жизни. И поэтому его заслуги от рождения вещей красноречивы без слов. Поэтому и говорится, что как будто косноязычно. Небо и Земля не говорят, но создают все вещи. Святой человек не говорит, но наставляет и преображает других. Поскольку святой человек следует закону Неба в своих действиях, учит без слов недеянием, он как будто не побеждает, но никто не может его победить. Движение может победить холод, но не может победить жару. Покой может победить жару, но не может победить холод. То есть если есть то, что можешь победить, то будет и то, что не сможешь победить. Поэтому святой человек ценит чистоту как образец для Поднебесной и пользу от его учения без слов и недеяния редко кто реализует в Поднебесной.

Здесь продолжается мысль предыдущей главы о пользе чистоты и недеяния, а также говорится о вреде от многочисленных желаний и деяния. Тем самым даётся предостережение императору, чтобы он хранил себя в удовлетворённости (довольствовался малым). В древности император, имеющий Дао, пребывал в чистоте и не имел желаний. Он наставлял с помощью недеяния. Поэтому народ был спокоен и радовался своей жизни и труду. И даже боевые лошади за ненадобностью унавоживали поля. Поэтому все были зажиточными. Со временем мир деградировал, Дао пришло в упадок, не стало святых людей и многие князья стали вносить смуту, стремясь к богатству и сильной армии. Их желаниям не было конца, и они всё время боролись друг с другом за выгоду, убивая друг друга. Поэтому даже военные кобылицы рожали за стенами городов (на поле брани). Это привело к обнищанию народа, процветанию мошенничества и предательства. И это всё по причине жадности и желания обретений. Из-за того, что не знают удовлетворенности и не могут вовремя остановиться. Поэтому в Поднебесной нет большего греха, чем желания, потому что они наносят вред жизни, травмируют Природу человека и попирают моральные принципы. В результате император и слуги, отец и сын забывают о своём долге. И это происходит из-за греха (неуёмных) желаний. Из-за этого исчезают государства, разрушаются семьи, поскольку низвергают основателей династии и уничтожают родословные. И это всё из-за того, что не знают удовлетворенности и не умеют вовремя остановиться. Из-за неудовлетворенности, увидев, что у кого-то что-то есть, сразу же желают также получить это. Однако желание обретения является основой всех грехов и всех великих бедствий. Поэтому «нет большего проступка, чем желание обладать». Кто желает обрести, у того сознание неудовлетворенно. Древние говорили: «Если в сознании есть отвращение, то когда же будешь удовлетворён? Из-за непрестанного желания обрести никогда не будет удовлетворенности. Только тот, кто знает удовлетворённость, удовлетворён. Он всем удовлетворён, поэтому его удовлетворенность постоянна.

Здесь продолжается мысль предыдущих глав о том, что святой человек достигает успеха благодаря тому, что он самодостаточен в себе. То есть Природа святого человека истинна и самодостаточна, поэтому его мудрость объемлет все вещи. Нет таких тайн, которых бы он не видел. Поэтому Поднебесная хоть и большая, но он может её знать, не выходя из своего дома. Это поскольку он полностью очистил себя от личных желаний, и у него теперь нет никаких препятствий. Обычные люди затуманены желаниями выгоды и гонятся вовне. Из-за наживы у них помутняется сознание и с каждым днём они всё дальше удаляются от своей Природы (Сущности). А мирские чувства у них становятся с каждым днём сильнее. Соответственно вслед за сильными мирскими чувствами всё больше омрачается их сознание. Поэтому «чем дальше идёшь, тем меньше знаешь». Святой человек бесстрастен и не имеет желаний. Он не занят материальным. Поэтому он в покое и невозмутим. Реагируя, он полностью познаёт Поднебесную. Поэтому и говорится «не путешествуя, знает». Хотя он и живёт на покое, но в нём виден Дракон. Он безмолвствует, но от него исходит звук грома. Поэтому и говорится: «Не показываясь, становится известным». Дао находится в нём и его Дэ (божественная добродетель) покрывает всех живых существ. Поэтому он может наставлять без слов. Поэтому и говорится: «Не действуя, реализует. Поскольку он самодостаточен в Природе (Самоприроде, природе Будды).

Здесь продолжается речь о добродетели Недеяния. Оно достигается ежедневным уменьшением желаний.

Тот, кто занимается учёбой, каждый день увеличивает знания. Поэтому с каждым днём увеличивает (доел, приносит пользу). Тот, кто занимается Дао, устраняет страсти, уничтожает форму и мудрость. Поэтому с каждым днём уменьшает (доел, приносит ущерб). Когда забывают о страстях (эмоциях), также уничтожается мудрость. Поэтому и говорится «уменьшают и уменьшают». Таким образом, забывают о сознании и внешних объектах, полностью очищаются и прекращаются личные желания. И так можно прийти к Недеянию. Это то, что называется «Я в Недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется)». Когда народ действительно преображается, то нет дел, которыми нельзя было бы заняться. Поэтому с Недеяния затем можно иметь великие деяния. Поэтому и говорится «нет того, к чему бы не было приложено деяние». Поэтому чтобы легко получить Поднебесную, важно всегда не иметь дел. Когда нет дел, нет желаний. Когда у меня (императора) нет желаний, народ сам исправляется. Народ сам исправляется, и тогда обретаются сердца Поднебесной. Когда обретаются сердца Поднебесной, тогда очень легко управлять государством (также легко как смотреть на свои ладони). Поэтому когда нет дел, можно легко получить Поднебесную. Когда есть дела, тогда будут страсти. Когда есть страсти, народ обеспокоен. Когда народ обеспокоен, теряются человеческие сердца. А когда теряются человеческие сердца, народ предаёт и родственники уходят. Поэтому «когда есть дела, не сможешь обрести Поднебесную». Пользу от Недеяния редко кто реализует в Поднебесной.

Здесь говорится о том, что учение без слов святого человека не имеет намерения стать определённым, завершенным. Поэтому нет людей, которые бы не восприняли его учение.

Постоянный — это значит определенный и неизменный. Сознание святого человека предельно пустотно и не имеет «я». Он относится ко всем вещам с максимальной искренностью. Но у него нет какого-либо определенного сознания (ума). Его сознание пусто и он своим сознанием делает сознание простых людей. Поскольку святой человек возвратился к доброте своей Природы (Сущности, природе Будды), поэтому он видит, что Природа всех людей добрая. Поэтому он относится по-доброму как к добрым, так и к недобрым людям. Хоть человек и недобрый, но когда я к нему отношусь по-доброму, моя добродетель доброты трогает его и он изменяется к лучшему и становится добрым. Поэтому и говорится «Тем самым развивается добродетель добра».

Святой человек с максимальной искренностью относится ко всем, и он видит, что Природа всех людей искренняя. Поэтому он верит как верящим (достойным доверия), так и неверящим. Хоть человек и неверящий, но когда я с верой отношусь к нему, моя добродетель веры трогает его, он изменяется к лучшему и становится верящим (достойным доверия). Поэтому и говорится «Тем самым развивается добродетель веры (доверия).

Поскольку сознание людей уже не такое как в древности, с каждым днём оно становится дурным. Святой человек концентрируется на искренности, а не на этикете. Старательно он делает единым и искренним своё сознание для Поднебесной. Простые люди внимательно следят за тем, что видят и слышат, чтобы чётко различать истину и ложь. Святой человек же показывает отношение неразличения и незнания, где нет истинного и нет ложного. Он целостен и не видит следов доброго и злого. Поэтому он ко всему относится с чистым и искренним отношением, подобно ребёнку. Поэтому и говорится «относится ко всему как ребёнок». Если как ребёнок относиться ко всем людям в Поднебесной, то не будет ни одного человека, которого можно было бы укорить в каком-либо недостатке. Таково сознание святого человека. Поэтому он не говорит, но ему верят. Он в Недеянии, но преобразует людей. Поэтому в Поднебесной нет людей, которые бы не восприняли его учение.

Здесь говорится о том, что святой человек постольку превосходит жизнь и смерть, выходит за их границы, поскольку он не имеет страстей и полностью забывает о своём теле. Это потому что он постиг истину нерождения (отсутствия жизни).

«Выйдя из рождения, входим в смерть». То есть смерть появляется из рождения. Мирские люди не понимают истину того, что жизнь изначально не рождена (не имеет жизни). Поэтому они питают своё тело, страстно жаждая жизни. И все они из-за жажды к жизни находят смерть. Поэтому те, кто входят в смерть, выходят из рождения. И приблизительно таких людей 9 из 10. А те, кто не относятся к жизни и смерти, их всего 1 из 10. И люди их не знают.

Живые ученики — это те, кто пестуют своё тело и живут долго. Мёртвые ученики — это те, кто следуют за своими желаниями, забывая о теле. Они несутся вовне и не поворачивают свой взгляд внутрь себя. Те, кто умирают от своих действий, предаются страстям и вредным привычкам, тем самым, губя свою жизнь. Для них нет никаких табу и запретов. Всех людей мира можно поделить на эти 3 типа. И все они не могут избежать смерти. Поскольку все они жаждут жизни. Почему? Потому что они слишком сильно лелеют свою жизнь. Они знают, что нужно питать (пестовать) жизнь, но они не знают хозяина пестования жизни. Поскольку они не знают хозяина пестования жизни, поэтому они все не искусны в пестовании жизни. Слышал, что тот, кто искусен в пестовании жизни, не питает жизнь, а питает хозяина его жизни. То, что имеет жизнь — это тело. Тот, кто управляет жизнью (Хозяин) — это Природа (Сущность, Самоприрода, природа Будды). Природа является хозяином жизни. Если Природа получает питание (пестование), то она возвращается к своему истинному состоянию, и тогда естественным образом забываем о теле. Когда забываем о теле, тогда «я» автоматически становится пустым. Когда «я» пустотно, тогда нет среди всех вещей того, который бы мог быть врагом. Поэтому «путешествуя, не встречает носорогов и тигров. Попадая в расположение армии, не прячется от вооруженных воинов. Носорогу некуда воткнуть в него свой рог, тигру некуда вонзить в него свои когти, воину некуда воткнуть в него свой меч. Почему? Потому что у него нет места смерти». Поэтому познаём, что «я» — это временная гостиница для жизни. А жизнь — это место смерти. Если нет «я» и нет жизни (рождения), то разве может быть смерть? Конфуций сказал: «Если не знаешь жизни, разве узнаешь смерть?» Поэтому познаём, что у жизни изначально нет жизни (рождения). Тогда также познаём, что у смерти нет смерти. Поэтому и ценится высказывание: «Если утром услышал о Дао, вечером можно умереть». Тому, кто не превзошёл жизнь и смерть, не вышел за их границы, трудно достигнуть этого.

Здесь говорится о том, что Дао и Дэ являются корнем (основой) всех вещей. И это для того, чтобы человек постиг Дао, Её пустоту и скромность, и пришёл к высшему Дэ (добродетели). Дао является корнем Неба и Земли. Поэтому нет ни одной вещи, которая бы не была рождена Дао. Кроме того, Дао только лишь рождает, а Дэ взращивает. Подобно энергии Ян весеннего тепла. Она взращивает и это её Дэ. Поэтому у Дао и Дэ нет формы. Они принимают форму в зависимости от вещей. Форма — это видимое. Если мы не знаем величие Дао и Дэ, то мы можем его узнать и наблюдать в вещах. Поэтому и говорится: «Вещи формируют».

Кроме того, вещи, рождённые Дао, следуют определённой энергии (времён года). Если не будет смены холода и жары 4-х времён года, обстоятельств рождения и увядания, то хоть вещи и будут порождаться и взращиваться, но они не смогут стать зрелыми. Поэтому реализация всех вещей зависит от обстоятельств. Обстоятельства имеют значение вынужденности. Так, например, весенняя энергия (ци) вынуждает вещи (растения) и они не могут не рождаться. Осенняя энергия (ци) вынуждает вещи, поэтому вещи не могут не реализоваться (созреть). И они реализуются благодаря обстоятельствам. Исследуя заслугу по реализации вещей (и существ), мы узнаём, что Дао не имеет высокого поста, но уважаемо. Не имеет имени, но ценимо. И то, что уважается и ценится — это естественность сущности Дао. Никто Её не назначает. Поэтому и говорится «Она не назначается, но всегда естественна». Уважаемые императоры и цари назначаются Небом. Ценимые сановники и вельможи назначаются императором. Тот, кто получает назначение, может его потерять и оно может быть отобрано. И разве это будет постоянно и естественно? А Дао и Дэ уважаемы и ценимы естественным образом, само собой. Поэтому они не назначаются, но всегда естественны. Они естественны и не теряют (уважения и ценности) поскольку их сущность предельно пустотна. Поэтому и их функционирование великое. Поэтому все вещи опираются на них, благодаря чему рождаются, растут, затем воспитываются, затем реализуются. Становясь зрелыми, получают питание и защиту. То есть (Дао) реализует от начала и до конца. И кто может сравниться с Дао и Дэ?

Кроме того, Дао рождает и рождает, нескончаемо, но не обладает рождаемым. Дао действует, чтобы реализовать (живых существ, вещи), но не кичится своими деяниями. Хоть Дао и является Хозяином всех вещей, но не считает себя владыкой. Поэтому и является сокровенным Дэ (Добродетелью). Поэтому тот, кто управляет Поднебесной (император), должен постигнуть и ценить пустоту и скромность Дао и прийти к высшему Дэ (Добродетели).

Здесь говорится о методе сущности Дао. Необходимо отвернуться от вещей (материи) и соединиться с Дао, в этом весь секрет. Поскольку все вещи проистекают из Дао. Поэтому и говорится: «В Поднебесной есть начало, которое является Матерью Поднебесной». Это то, что называется «Дао рождает их».

Поскольку знаем, что Дао — это Сущность (Природа), а вещи — её функционирование, поэтому Дао является Матерью, а вещи являются её ребёнком.

Если человек узнаёт пустотность сущности Дао, но не знает, что вещи рождаются из Неё, то тогда он будет знать Мать, но не будет знать ребёнка. И тогда он погрузится в воззрение уничтожения (крайние взгляды).

Если знаешь вещи, но не знаешь Дао, то будешь идти вслед за вещами, забыв о Дао. Тогда потеряешь истинность Сущности (Природы). Поэтому, узнав Мать, нужно затем познать её ребёнка. Это то, что называется иметь как сущность, так и функционирование.

Когда знаешь, что вещи рождаются из Дао, тогда не будешь служить вещам. Поэтому и говорится: «Познав ребёнка, снова придерживаемся Матери». Это то, что называется использованием, не отходящим от Сущности.

Когда присутствует целостность Сущности и её функционирования, тогда будет недвойственность покоя и движения и до конца жизни не будет опасности.

Далее указывается метод того, как придерживаться Матери. Отверстие — это рот. Двери — это глаза и уши, органы зрения и слуха. То есть Дао изначально не имеет речи. Когда рождается речь, теряется истина. И тогда забывают о (сокровенном) механизме, приходя в возбуждённое состояние. Говорят и говорят без отдыха и тем самым всё дальше удаляются от Дао.

Поэтому единственно следует сохранять молчание для того, чтобы придерживаться внутреннего. Как говорится «У многословия дурная участь, лучше придерживаться внутреннего». Поэтому и говорится: «Закрыть отверстия».

Дао в вещах проявляется как звук, когда мы принимаем его ухом и как цвет, когда мы принимаем его глазом. Но когда мы следуем звуку и цвету, забывая о возвращении, тогда мы будем привязываться к вещам, идя вразрез с Сущностью (Природой). Поэтому обязательно нужно вобрать в себя (внутрь) видение и слушание, светить внутрь себя и обрести ясность. Поэтому и говорится: «Закрыть ворота». Если так поступать, тогда всю жизнь не будет беспокойств. Если же впустую привязываться к словам, считая их за достижения, то это будет потаканием желаниям своих глаз и ушей. Тогда мы будем нестись вовне, не зная возвращения. И тогда мы откроем отверстия, чтобы справляться с делами. Тем самым мы потеряем своё сознание в вещах, и нас уже будет за всю жизнь не спасти.

Это из-за того, что не можем быть воздержанными и осторожными в мельчайшем, когда неожиданно появляются признаки механизма желаний. И это не есть просветлённость. Конфуций говорил: «Знающий механизм, божественен». Поэтому и говорится: «Видящий мельчайшее, называется просветленным».

С помощью Дао естественно побеждаем, поэтому и говорится: «Тот, кто придерживается мягкого, называется сильным».

Поэтому ученик должен использовать «Её свет, возвращая Её просветлённость, и тогда не будет бедствий у тела». Свет — это функционирование Дао. Просветление — это сущность Дао. Когда функционирование не отходит от сущности, тогда чем больше будет использоваться света, тем будет более просветлённой Сущность (Природа). Поэтому мы сможем избежать бедствий.

Я (Лао-Цзы) имею истинное и вечное Дао, но простые люди не могут следовать вечному и поэтому погибают. Если сможешь таким образом тренироваться (делать гунфу), то будешь неисчерпаемым. Поэтому и говорится: «Это называется следовать вечному».

Здесь говорится о том, что мир деградирует и Дао становится незаметным (крошечным). Сознание людей не такое, как в древности. Поэтому Лао-Цзы воздыхает о том, как трудно практиковать Дао.

В первом предложении Лао-Цзы со скромностью говорит, что у него есть немного знаний, и он хотел бы передать их людям. Но ничего не поделаешь, в Поднебесной сознание людей стало настолько коварным, что его нужно опасаться. И кому тогда передавать знания? Поэтому он говорит: «Я единственно боюсь передавать учение». Кроме того, хоть он и передаёт учение, но нет тех, кто бы хотел его получить. Поэтому не только нет пользы от этого, но и есть вред. Как говорится, те, кто рождён в нынешнее время, идут против Дао древности, нанося бедствия своему телу. Поэтому можно бояться этого. Почему? Великий Путь (Дао) ровный и гладкий, прямой и быстрый, но сознание людей извращено, и они не следуют великому Пути, предпочитая тропинки. Народ предпочитает тропинки, поэтому учение и воспитание приходят в упадок. Учение и воспитание приходят в упадок, поэтому хитрости и коварства становится всё больше. Чем больше становится хитрости и коварства, тем строже становятся законы. Поэтому и говорится «императорский двор крайне жёстко управляет». При этом, чем больше он издаёт законов, тем больше становится воров и бандитов. Законы императорского двора с каждым днём становятся всё строже, а народ из-за этого становится всё хитрее и учится их обходить. Поэтому народ оставляет без внимания главное (сущностное) и любит праздный образ жизни. Поэтому поля приходят в запустение. Из-за этого становятся пустыми амбары. Амбары пустеют, и в государстве наступает кризис. Когда нравы в государстве испорчены, и сознание народа извращено, император должен личным примером показать образец бережливости, чистоты и бесстрастия, чтобы исправить сознание людей. Верхи общества не знают удовлетворённости. Они стремятся к показной роскоши, в крайней степени предаются желаниям своего желудка и тела. Они «носят роскошные одежды и мечи, гнушаются едой, имеют в избытке богатство». При этом низы общества подражают верхам. Поэтому склонности верхов сильно влияют на низы. Поэтому воровство в народе в первую очередь инициируется верхами. Поэтому и говорится: «Являются главарями бандитов и воров». И это разве Путь (Дао)? Сознание верхов и низов становится таким, поэтому трудно практиковать Дао.

Здесь говорится о том, что заслуги святого человека потому неиссякаемы и благодетельствуют потомкам, поскольку он за основу берёт истинное совершенствование.

Все знаменитые люди этого мира хотели бы совершить (построить) несокрушимый подвиг и оставить после себя неувядаемое дело. Но все их заслуги и дела не могут сохраниться надолго. Поскольку они их совершают с помощью своего интеллекта. Поэтому если появляется тот, кто превосходит их интеллектом, то построенное ими, сносится. А если с помощью какой-либо технологии мы сохраняем (охватываем) что-либо, то если появляются более совершенные технологии, то они замещают наши. Все это не есть то, что искусно в строительстве и сохранении.

Святой же человек возвращает истинность Природы (Сущности) и устанавливает Дао и Дэ в Поднебесной. Тогда все сердца Поднебесной преклоняются и покоряются ему. И то, что он устанавливает, невозможно снести. И поэтому его заслуги остаются на десятки тысяч лет. И польза от них неиссякаема. Его дело возвышается и его невозможно свергнуть. Это и есть то, что искусно в строительстве и охватывании. Поэтому это приносит счастье детям и внукам (потомкам). Поэтому потомки и совершают нескончаемые приношения своим предкам. Поэтому человек, изучающий Дао, если совершенствует Его в теле, то Дэ тела становится истинным. Чжуан-Цзы говорил: «Истина Дао для регулирования тела, остальное для страны и оставшееся для Поднебесной». Поэтому и говорится: «Совершенствуя Его в семье, Дэ семьи становится в избытке. Совершенствуя Его в деревне, Дэ деревни становится знаменитым. Совершенствуя Его в стране, Дэ страны становится процветающим. Совершенствуя Его в Поднебесной, Дэ Поднебесной становится всеобщим». Поэтому если с помощью Природы (Сущности) созерцать тело, то Природа становится истинной, а тело становится ненастоящим. Если мы с позиции своего тела созерцаем другие тела Поднебесной, то видим, что их Природа (Самосущность, Природа Будды) одинаковая и забываем о внешней форме наших тел. Если с помощью этого созерцать семью, то семья становится гармоничной. Если с помощью этого созерцать деревню, то деревня становится дружной. Если с помощью этого созерцать страну, то наступает порядок в государстве. Если с помощью этого созерцать Поднебесную, то в Поднебесной наступает мир. Как говорится, если с помощью Природы сливаться с явлениями, то Поднебесная преобразовывается. Если видеть других в качестве себя, то вся Поднебесная приходит к тебе как к прибежищу. Поэтому его Дэ становится всеобщим. Поэтому святой человек кроме одной истины не имеет других дел. Именно из-за вышеизложенного.

Этот раздел продолжает высказывание предыдущей главы о том, что святой человек искусен в строительстве и искусен в охватывании. Поэтому внешние предметы и явления не могут ничего поколебать или отнять у него, поскольку он имеет глубокую внутреннюю практику воспитания (взращивания). Человек имеет жизнь, поскольку он опирается на дух (шэнь), семя (цзин) и энергию (ци). Если эти три у него взращиваются, то он становится подобным новорождённому. И тогда естественным образом внешние предметы и явления не смогут нанести ему вред. Поэтому и говорится «Имеющий глубокое Дэ, подобен новорожденному». И кроме того, могущие нанести вред новорождённому человеку, хоть и имеют яд, но не жалят, хоть и хищные и злые, но не нападают на него. Почему? Потому что новорождённый не знает и не осознаёт. Его дух полон, но он забывает о всех механизмах и средствах. То, что называется «если забыть объекты, то и объекты тебя забудут». Когда новорождённый приближается к животным и птицам, он не нарушает их стадный покой. Поэтому хоть они и хищные, но не нападают на него. Это потому так, поскольку у него нет места, которому можно было бы нанести вред. Здесь говорится о том, что человек является царём среди всех божеств.

Хотя кости новорождённого самые слабые, а мышцы крайне мягкие и руки не держат, но если он схватит что-то, то его хватку не разжать. И хотя он не знает о соединении мужского и женского начала, но его половой орган поднимается. Это говорит о предельной наполненности семенем (цзин). Мышцы и кости святого человека также мягкие и слабые, но его хватка руками также очень крепкая, благодаря предельной чистоте его семени (цзин). Поэтому травы и деревья, имеющие семенной сок, мягкие и слабые, но целостные и крепкие. А те, у которых семенной сок закончился, высыхают и вянут. Отсюда узнаём, что святой человек подобен новорождённому, поскольку его семя получило взращивание. Новорожденный весь день кричит, но его голос не хрипнет, поскольку его сознание не возбуждается и у него нет таких эмоций как горе, тоска, гнев, привязанность. Это благодаря тому, что его энергия (ци) достигла предельной гармонии. Также и у святого человека сознание находится в такой же гармонии.

Если эти три (дух, семя, энергия) получают глубокое воспитание (взращивание, тренировку), то уподобляются Дэ новорождённого. Среди этих трёх Дух (шэнь) — управляет, семя — защищает, а энергия (ци) — сохраняет. Поэтому Лао-Цзы учит людей методам их воспитания. Вначале нужно воспитывать энергию (ци). Поэтому говорится: «Знающий гармонию называется вечным». Почему? Поскольку семя следует вслед за энергией (ци). А энергия следует за сознанием. Если сознание бесконтрольно порывается на что-либо (возбуждается), то энергия рассеивается. Если энергия рассеивается, то семя изливается. Как говорится, если сознание привязывается, то появляется похоть. И тогда начинаются естественные истечения из половых органов мужчины и женщины. Поэтому тот, кто искусен в их воспитании (духа, семени и энергии), должен вначале сохранять (контролировать) своё сознание, не позволять ему бесконтрольные порывы. Если сознание не подвержено бесконтрольным порывам, то оно в покое. Если сознание в покое, то энергия в гармонии. Если энергия в гармонии, то семя естественным образом будет крепко, а дух сам станет спокойным. И тогда сама собой возвратится истинная и вечная природа (Сущность). Поэтому говорится: «Знающий гармонию, называется вечным». Как говорится, если не признавать за сознание привязывающееся сознание, то естественно увидишь истинную и вечную Природу (Сущность). Поэтому и говорится: «Знающий вечное, называется просветлённым». То есть знающий истинную и вечную Природу может быть назван имеющим просветленную мудрость.

Если не знаешь истинную и вечную Природу, а знаешь только тело (форму), которое нужно питать и предаёшься желаниям и страстям своего желудка, чтобы усилить свою жизнь, то в результате жизнь (энергетика организма) пострадает от этого, также пострадает и Природа (Самосущность, Природа Будды). Поэтому и говорится: «Польза для жизни называется недобрым предзнаменованием». То есть польза для жизни оборачивается вредом для неё. Если сознание не в покое, то, следуя бесконтрольным порывам, побуждаем свою энергию (ци). Энергия рассеивается, и тогда источается семя. Если источается семя, то тело увядает. Поэтому и говорится: «Если сознание побуждает энергию, это называется силой». Сила — это как сухое дерево. Слишком сильные называются мощными. Поэтому и говорится: «Когда объекты (включая людей) становятся мощными, они стареют». Если трава и деревья слишком мощные, то вскоре они высыхают и стареют. Если семя, дух и энергия организма не взращиваются, но наоборот слишком истощаются, то это совершенно не соответствует Дао и вскоре наступает смерть. Поэтому и говорится: «То, что не соответствует Дао, рано исчезает».

Гунфу самосовершенствования Лао-Цзы базируется на этом. Но потомки, не понимая сути, извратили его учение различными извращёнными практиками. Они во многом потеряли принципы учения Лао-Цзы.

Здесь говорится о том, что святой человек потому ценим в Поднебесной, поскольку он искусен в воспитании (добродетельных качеств), он как по волшебству постигает (Дао) и забывает о словах. И он может стать сокровенно единым с Дао. Святой человек сам знает о своей просветлённости, поэтому он может искусным образом хранить его в своём сердце и не высказывать в речи. Поэтому истина самопознания не может быть полностью и адекватно выражена словами. Обычные люди говорят без умолку и это те, кто не знают истину. Поэтому и говорится: «Знающий не говорит, говорящий не знает».

Далее излагается метод воспитания этого качества. Закупорить отверстия. Под отверстием подразумевается рот. Святой человек хранит молчание и пребывает в самосозерцании. Он не служит своему языку. Поэтому и говорится: «Закупорить отверстия». Он не служит удовольствиям и играм ушей и глаз. Поэтому и говорится: «Закрыть двери». Встречаясь с вещами (внешними объектами) он сливается с ними, не показывая своих способностей. Поэтому и говорится: «Сточить остроту». Его тело и сознание пребывает в совершенном покое, и у него нет забот и беспокойств. Поэтому и говорится: «Разрешить споры». Под спорами подразумеваются разнообразные и многочисленные мысли. Он скрывает свой свет и следует вещам, ни о чём не думая. Поэтому и говорится: «Скрыть свой свет, стать подобным мирскому». Тот, кто не постиг волшебство мельчайшей сокровенности, не сможет этого сделать. Поэтому и говорится: «Это называется сокровенным единством». Когда волшебство созидания Дао святого человека увеличивается и достигает этого уровня, его сознание превосходит поверхностный уровень мирского, поэтому невозможно стать ему близким. Он искренне действует, так, что когда человек видит его, его невозможно оставить. Поэтому и говорится: «Невозможно стать далёким ему». Он бесстрастен, поэтому невозможно оказать ему пользу. Он как по волшебству вышел из рамок жизни и смерти, поэтому невозможно нанести ему вред. Он рассматривает место императора и царей как пылинку на свету, поэтому невозможно сделать его знатным. Он носит простую одежду, но внутри себя хранит драгоценный нефрит. Поэтому невозможно сделать его низким. Следы святого человека находятся в этом мире, и его сознание пребывает выше материального. И оно выше родственного или дальнего, выгоды или вреда, знатности или простоты. Поэтому он ценим в Поднебесной.

Здесь говорится о том, что управление государством в Поднебесной должно осуществляться праведно с помощью чистоты и бесстрастия. Нельзя применять хитрость, вводя тем самым в искушение людей. Искусство обмана и уловок — это путь хитрости и коварства. Он может применяться в армии, но не может применяться для управления государством. Поэтому и говорится: «Государство управляется праведностью, войска применяются хитростью». Однако, армия — это несчастливое средство. Её применяют только в случае крайней необходимости. Тот, кто любит дела, занимается ей (армией). И это не то средство, которым можно завладеть Поднебесной. Поэтому «Поднебесной завладевают с помощью отсутствия дел. Откуда я знаю, что это так? Из нижеследующего». Далее излагаются дела, их наличие. Запреты, «острое оружие» (мудрые и добродетельные), искусные средства и технологии, законы — всё это случаи наличия дел. И их недостаточно, чтобы завладеть Поднебесной. И более того, чем больше запретов в государстве на слова и дела, тем беднее народ. К примеру, император древности Вэнь-ван разрешил народу пользоваться его парком в 70 ли. Было разрешено народу там заготавливать дрова и сено, охотиться на фазанов и зайцев. Когда у народа что-то вызывало недовольство, разрешалось свободно говорить об этом. Поэтому народ жил в спокойствии. Верхи не имели дел, а народ сам становился богаче. Сегодня же если простолюдин убивает на охоте лося или оленя, это приравнивается к убийству человека и за это приговаривают к смертной казни. Когда народ чем-то недоволен, и открыто говорит об этом, его за это казнят. Поэтому народ не имеет опоры в жизни, и ему нечем заняться. Чем больше запрещающих дел, тем беднее народ. Мудрые и добродетельные — это «острое оружие» государства. Сегодня в государстве нет Дао, добродетельные и мудрые не при императорском дворе. Поэтому «острое оружие» находится в народе, а не во власти. Поэтому в государстве беспорядок и смута.

Поскольку верхи имеют много страстей и любопытства, поэтому сознание людей становится изощрённым, появляется всё больше искусных средств и технологий. Чем больше появляется искусных средств и технологий, тем больше появляется странных и удивительных вещей. Чем больше странных и удивительных вещей, тем больше появляется страстей. Когда много страстей, появляются воры и бандиты. И затем «чем больше издаётся законов, тем больше становится воров и бандитов». Из-за всего этого в Поднебесной нет покоя. И это происходит по причине деяний, безрассудных действий, наличия дел и многочисленных страстей. Поэтому святые люди древности говорили: «Я в недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется). Я люблю покой, а народ сам исправляется. Я не имею дел, а народ сам становится богаче. У меня нет страстей, и народ сам становится простым и неприхотливым». В этом польза.

Здесь подробно излагается вред от деяний, изложенных в предыдущей главе, и показывается метод Недеяния.

«Политика на незнании». Как говорится, народ можно побуждать следовать этому, но нельзя побуждать народ знать это. Народ внимательно следит за увиденным и услышанным. И если показать ему знание, то, как говорилось выше, «чем больше издаётся законов, тем больше появляется воров и бандитов». Поэтому святой человек действует втайне и использует тайно. Он показывает себя незнающим. И тогда народ не обеспокоен и естественно у него не появляется коварства и хитрости. Поэтому «когда политика осуществляется на незнании, народ простодушный». Если же политика и законы всё видят и придирчивы, то народ будет во многом обеспокоен. Поэтому и говорится «Когда политика подробная и придирчивая, народ в беспокойстве».

Механизм счастья и бедствия заключён в ростках мыслей в сознании человека, в его мотивации. Если его мотивация добрая, то бедствие превращается в счастье. Если его мотивация недобрая, то счастье превращается в бедствие. Это есть взаимозависимость и взаимосвязь между счастьем и бедствием. Поскольку мотивы сознания человека не останавливаются, поэтому счастье и бедствие взаимопревращаются без конца. И кто из людей может знать их предел и когда они остановятся? Поэтому Конфуций говорил: «Знающий механизм (мотивацию), божественен (обладает сиддхи). Таким образом взаимопревращаются счастье и бедствие. И разве не может найтись истинного человека, который с помощью истины выправил бы, исправил это? Но мир деградирует, Дао (нравственность) становится всё меньше. Сознание людей не такое уже как в древности. Люди не различают истинное и ложное, добро и зло поставлены с ног на голову. Хоть он (святой) и, по сути, показывает истинное, но люди считают это за обман и ложное. Хоть он, по сути, и учит добру, но люди считают это за зло. Как говорится, когда не верят, приходится убеждать, но люди считают это за вред и клевету. Заблуждения сознания людей длятся уже очень долгое время. И даже если святой человек учит, он не может их исправить. Чжуан-Цзы сказал: «Когда три человека идут вместе, если один из них заблудится, найдётся тот, кто разъяснит (правильную дорогу). Но заблуждения двух людей невозможно изменить».

Сегодня в Поднебесной все пребывают в заблуждении, кто может разъяснить их? Поэтому святой человек странствует по загрязнённому миру, наставляя людей. И ценность святого в том, что он уподобляется мирскому и скрывает свой свет, сливаясь с мирским и не оставляя следов. Поэтому хоть он и праведен, но не «режет». Режет здесь означает слишком показывать свои способности. «Он острый, но не ранит». То есть не слишком сильно вырезает (не навязывает своё видение). «Прямой, но не разнузданный». То есть не поступает по-своему произволу. «Светит, но не блистает». Не блистает, то есть не кичится своими взглядами. У святого есть достоинства и он может искусно их воспитывать, взращивать. Поэтому он ценим в Поднебесной. Поэтому он в Недеянии, но управляет. Он любит покой, но естественным образом успокаивает (других). Он в Недеянии, но люди сами совершенствуются, преображаются.

Здесь говорится об устранении желаний и возвращении Сущности (своей природы Будды) святым человеком. Вовне — это Дао (Путь) императора, а внутри — Путь святого. Бережливость имеет значение иметь, но не использовать. То, что Лао-Цзы называет человеком и небом, Чжуан-Цзы объясняет с просветлённой ясностью. Он говорит: «Не вредить небу человеком (человеческим). Не травмировать Сущность (Самоприроду) материальным. Человек здесь имеет значение материальных страстей. Небо здесь имеет значение Дэ (Добродетель) Сущности (природы Будды)».

Рассмотрим предложение «Управляя человеком, служа небу, нет ничего лучше бережливости». Бережливость здесь означает гунфу (интенсивную тренировку) по возвращению Сущности (Самоприроды, природы Будды). Здесь говорится о том, что когда святой человек находится на посту императора (Сына Неба), он богат и имеет четыре моря. Хоть у него сыновья и дочери имеют в полной мере нефрит и шелка, у него в изобилии богатства и выгоды, которые можно видеть и слышать, но святой человек хранит в себе Дао и относится ко всему этому (материальному) как к пустоте. Он спокоен и не имеет страстей. Хоть у него всё есть, но он сам не пользуется этим. Как говорится, древние добродетельные императоры Яо и Шунь имели Поднебесную, но не использовали её. Это и есть управление человеком с помощью бережливости.

Святой человек охватывает четыре моря, его мудрость распространяется на все вещи, но он не травмирует истинность своей Сущности беспокойствами и размышлениями своей личной мудрости. Как говорится, не беспокой семя, не утомляй тело, не пребывай в бесконечных размышлениях и беспокойстве. То есть он имеет мудрость, но не пользуется ею. Это есть служение небу с помощью бережливости. Гунфу (тренировка) возвращения Сущности (Самоприроды) не происходит быстрее этого. Поэтому и говорится, что это называется заблаговременным возвращением. Иероглиф возвращение здесь имеет значение недалёкого возвращения из 24ой гексаграммы «Возвращение» «И-цзин» (Книги перемен). То есть имеет значение быстроты. Также это подобно значению «Когда в один из дней преодолеваешь себя и возвращаешься к ритуалам, Поднебесная приходит (принадлежит) к тебе». Чжуан-Цзы сказал: «Самый большой вор этот тот, у кого Дэ (Добородетель) сознательна (намеренна). Дэ, которое намеренно, показывается вовне, поэтому пренебрегается и не ценимо. Заслуга от возвращения Сущности становится с каждым днём всё целостнее, полнее, как небесное Дэ. Не ожидая возвращения, возвращаешься само собой. Это называется снова увидеть сознание Неба и Земли. Поэтому и говорится: «Заблаговременное возвращение называется также акцентом на накоплении Дэ. Если можешь акцентировать внимание на накоплении Дэ, то не будет того, что не было бы преодолено». Иероглиф преодолеть здесь имеет значение преодоления врага. Это то, что ученик Конфуция Янь-Цзы называл преодолением себя. Когда Дэ Сущности (Самоприроды) с каждым днём усиливается, желания материального исчезают, преобразуются ошибки, и нет среди вещей (и людей) того, с кем можно было бы враждовать. Его Дэ становится высоким, просветленным и всеохватывающим, и народ прославляет его, даже не имея для себя выгоды. Поэтому и говорится: «Нет того, чтобы не было бы им преодолено. И тогда трудно будет узнать его предел». Предел — это возможности, границы. Когда Дэ внутри у святого становится полноценным, то хоть у него и нет намерений к Поднебесной, но ему может быть вверена Поднебесная. Поэтому и говорится: «Когда не знаешь свой предел, можно обладать государством». Дао внутри святого является истинным и используется для регулирования тела. Остальное используется для Поднебесной и государства. Поэтому и говорится: «Можно обладать государством».

Это Дао преднебесно (до рождения) не старое, посленебесно (после рождения) не имеет смерти. Поэтому и говорится, что Оно может быть вечным. Древние люди говорили: «Вечно живущее и вечно видимое Дао, имеющее глубокий и крепкий корень». В окончании этой главы приведено это высказывание древних. Лао-Цзы использует его для доказательства, заканчивая главу.

Здесь говорится о пользе Недеяния, которое приносит благосостояние народу, и показывается вред деяния. Тот, кто управляет большим государством, должен главным считать спокойствие и невмешательство. Когда практикуют невмешательство (отсутствие дел), тогда народ сам живёт в покое и радуется своему труду и это приносит ему благосостояние. Поэтому и говорится: «Подобно приготовлению маленькой рыбы». Когда готовишь мелкую рыбу, нельзя её мешать. Если её мешать, то она развалится. Также и в управлении народом. Жестокая политика вредит народу и приносит ему многочисленные бедствия и страдания. Тот, кто не знает Путь (Дао) политики, считает сильными духов и ранит людей. Он полагается на счастье от жертвоприношений. Но на самом деле это происходит из-за безнравственности императора (он не следует Дао). Если император управляет Поднебесной с помощью Дао и Дэ (нравственности), то наступают гармония и счастье. И даже если есть духи, они не имеют мистической силы и не могут вызвать счастье или бедствие. И не то, чтобы не было духов. Они довольные будут пребывать повсюду, и показывать всем свои достоинства. Но хоть они и будут мистичны и величественны, но будут действовать только во благо людей, а не во вред. Поэтому и говорится: «Но даже если они будут иметь божественную силу, они не будут ранить людей». И не только духи не будут ранить людей, но в действительности святые будут питать простой народ, как будто бы защищая и нянча младенцев.

Святой объединяет с Землёй и Небом своё Дэ, а духи объединяют с ними счастье и бедствия. И у них абсолютно нет намерения наносить ущерб людям. Поэтому духи пребывают в гармонии и наступает счастье. Поэтому и говорится: «Не только духи не будут ранить людей, но и святые люди не будут ранить людей».

Во времена Тан Ванкэ 7 лет длилась великая засуха. Тан тогда решил пожертвовать своим телом, построил шалаш отшельника и долго молился о дожде. В результате пошли проливные дожди. Народ был растроган искренностью Тан Ванкэ. Это произошло поскольку духи и святой (Тан Ванкэ) не ранили друг друга, поэтому их Дэ соединилось. Это Дэ Недеяния приносит таким образом счастье людям.

Здесь говорится о том, что тот, кто управляет Поднебесной, должен в основе ставить победу покоем. Нельзя стремиться к силе. То, что течёт внизу — это реки или море. Они собирают в себя всю воду. Поэтому к большому государству в Поднебесной обращены все взоры и все хотят войти в его состав. Оно подобно месту сбора в Поднебесной, нижнему течению. Оно вбирает в себя даже всё грязное. Нет того, чтобы оно не вобрало в себя. Оно пустое (скромное) и может принимать, подобно самке Поднебесной. Самец двигается, а самка пребывает в покое. Когда двигаешься, не можешь воспитывать. Когда в покое, можешь рождать. Поэтому самка побеждает самца покоем. Так метафорически показывается Дэ (Добродетель) святого человека. Святой подобен самке Поднебесной. Самец движется, а самка пребывает в покое. Люди в Поднебесной опираются на него (святого императора) в одежде и еде, поэтому живут. Опираются на него в титулах и жаловании и получают чествование. Все дела государства концентрируются на одном человеке. Поэтому Путь (Дао) императора — Недеяние. Он позволяет всем удовлетворять свои пожелания и вести свою собственную жизнь и развиваться. Как говорится, все вещи обращаются к нему за содержанием и у него ни в чём не бывает недостатка. Поэтому это подобно тому, как самка побеждает покоем самца. Следовательно, покой является прибежищем всех видов движения. Поэтому покой находится внизу.

Большой заботится о маленьких. Маленький служит большому. И все они ставят себя, таким образом, ниже. Когда большой заботится о маленьком, это подобно тому, как мать воспитывает ребёнка. А когда маленький служит большому, это подобно тому, как ребёнок прислуживает матери. В духовном плане они доверяют друг другу, поэтому им легче всего объединиться. Когда большой заботится о маленьком, он вмещает, собирает и контролирует их. Когда маленькие государства служат большому, они должны иметь терпение, и тогда они будут приняты. У них нет ошибок в безрассудных действиях, поэтому они соединяются. Желанием большого государства является содержать больше людей, поскольку если оно не будет вмещать в себя их, оно не станет большим. Желанием маленького государства является вхождение в состав большого государства и служение ему. Если у него не будет терпения, то это ему не удастся. Так, оба получают то, чего они хотят. Большому особенно следует ставить себя ниже. Почему? Большое государство всегда уважаемо, ему трудно ставить себя ниже других. Поэтому Лао-Цзы специально поощряет его к этому. Лао-Цзы в то время видел, что цари маленьких государств шли друг на друга с войной, прибегая к силе, а не к Дэ. Они знали только движение и не знали покой. И им трудно было покорить друг друга. Они не знали иероглифа «внизу», что это самое кратчайшее искусство (к покорению). Здесь Лао-Цзы сокрушается о нравах своего времени.

Здесь говорится о ценности Дао. И даётся предупреждение людям, чтобы они изо всех сил стремились к Нему. «Дао — сокровенное всех вещей». Слово сокровенное (в китайском) изначально означает юго-западный угол комнаты (почётный и тайный угол). В комнате всегда есть сокровенное. Но люди живут в своей комнате и не знают о глубине и сокровенности этого угла. Этим метафорически показывается то, что все вещи (и люди) применяют Его ежедневно в повседневной жизни, но не знают Его. Поэтому Оно подобно сокровенному. Дао пребывает во всех вещах, поэтому мы знаем, что Сущность людей одинакова. Хоть добро и зло различаются, но их Сущность (Природа) неизменна. Просто люди отходят от неё из-за мирских привычек. Поэтому когда добрый человек получает Дао, он считает Его за драгоценность. Злые люди хоть и теряют Дао, но опираются на Него, сохраняют Его, поэтому имеют жизнь. Если бы они не сохраняли Дао, то они были бы подобны неживым объектам, таким как черепица и камни.

Поэтому истина она для всех. Как говорится, добродетельные императоры древности Яо и Шунь равны с другими людьми. Учитывая это, разве могут быть в Поднебесной люди, которых можно было бы отбросить?

Кроме того, одно прекрасное слово может принести выгоду. Один уважаемый поступок может поставить выше других людей. А драгоценность Дао разве может ограничиться одним прекрасным высказыванием и одним уважаемым поступком? Человек полностью обладает Им (Дао) и у него нисколько нет недостатка в Нём. Поэтому разве можно отбрасывать недобрых людей? Поэтому и говорится: «Хоть и есть сын Неба и три гуна, которых чествуют крупнейшими драгоценными камнями, сопровождаемыми четвёрками лошадей, но это не сравнится с вхождением в Дао с помощью сидячей медитации». Это высказывание древних. Лао-Цзы объясняет, что хоть и есть император и три высших сановника, но они не тянут на уважение и ценность, как не тянут на почёт их драгоценные камни с четвёрками лошадей. Они никогда не сравнятся с сидячей медитацией, позволяющей войти в Дао. Почему так ценимо Дао? Разве не говорят: «Просящему даёт, а имеющего грех, освобождает от греха». Мы знаем, что хоть древние императоры Цзе и Чжоу были сынами Неба, но были казнены. Также четыре злых гуна древности не избежали казни. У них были драгоценные камни, сопровождаемые четвёрками лошадей, но это не помогло освободить их от грехов. Поэтому И-Ци увещал императора У-Вана исправиться, но не был им убит. Чао Сюй свысока смотрел на сына Неба, но не был наказан. Это разве не подтверждает, что просящему Оно даёт и освобождает грешников от греха. Когда в одно мгновение человек возвращает своё истинное состояние, все его грехи мгновенно исчезают. Тот, кто просит и обретает Его, сразу же превосходит обычных людей. Поэтому Оно ценимо в Поднебесной.

Здесь говорится о главном секрете вхождения в Дао святым человеком. Показывается настоящее гунфу (метод тренировки). Всё то, что имеет деяния — это мудрость и искусные средства. Наличие дел — это заслуги в делах. Наличие вкуса — это карьера, имя, выгода и желания. Это три вещи, к которым стремятся люди в миру. А Дао оно предельно пустотно и не имеет деяний. Оно предельно спокойно и не имеет дел. Оно предельно пресное и не имеет вкуса. Только святой человек заботится о (увлечён) Дао. Он принимает первое (Дао) и отбрасывает второе (те три вещи). Поэтому он «занимается недеянием, делает отсутствие дел и пробует отсутствие вкуса».

Мирской человек считает большим имя и должность, а доход и прибыль считает за многочисленное и стремится взять это. Но Дао предельно пустотно, микроскопическое, бесстрастное, нематериальное. Поэтому считается маленьким и малочисленным. Поэтому люди отбрасывают Его и не стремятся к Его обретению. Святой же человек отбрасывает заслуги, имя, оставляет мудрость и тело, он путешествует только вместе с Дао. Поэтому он отбрасывает большое и многочисленное, и принимает маленькое и малочисленное. Поэтому то предельно маленькое становится предельно большим, а предельно малочисленное становится предельно многочисленным. Поэтому и говорится: «Большое — маленькое. Многое — малое. Если посмотреть на то, как в миру люди отвечают с помощью Дэ на ненависть, то можно понять это.

У людей этого мира, знатных и простых, самое большое и трудноразрешимое дело — это ненависть, мщение. Началом ненависти (обиды) является случайно сказанное не к месту слово, либо незначительное дело. Затем одно накладывается на другое и в развитии приводит к гибели тела и уничтожению имени, гибели государства и разрушению семьи. Ненависть накапливается от отца к сыну, от сына к внуку, передаётся из поколения в поколение как месть. Это обычные мирские чувства как в прошлом, так и в настоящем. Таких дел ненависти и мщения много и они велики. Святой же человек так себя не ведёт. Он смотрит на момент, когда ненависть ещё не образовалась. Изначально её не было. А когда она образуется, он относится к ней как к пустяковому делу. Когда ненависть появляется, он себя не относит к ней. Поэтому он не привязывается к ней сознанием. Для него нет «я» и других как врагов. Поэтому такие дела у него рассасываются, разрешаются. И если затем искать признаки ненависти, их не найти. Исходя из этого, пусть даже у другого будет ненависть, у меня в ответ не будет в сознании желания отомстить. Если другой человек будет считать, что между нами есть ненависть, я со своей стороны абсолютно не буду иметь желания отомстить. И тот другой человек неизбежно будет считать меня примером Дэ (добродетели). То, что называется «с помощью Дэ отвечать на ненависть», это не есть лукавство, лицемерие, когда с помощью Дэ отвечают на ненависть. Конфуций говорил отвечать прямотой (честно) на ненависть. Это и есть то, что требуется в этом случае.

Итак, ненависть — это дело предельно большое и многочисленное. Для всех людей это является трудноразрешимым. Но кто бы мог знать, что есть предельно лёгкий способ справиться с этой проблемой. Это то, что называется: «Заниматься Недеянием, делать отсутствие дел, пробовать отсутствие вкуса. Большое — маленькое. Многое — малое». И так все дела в Поднебесной, не только ненависть. Поэтому в самых трудных делах Поднебесной есть самое лёгкое. А в самых больших вещах присутствуют самые малые (мелкие).

Поскольку человек не видит лёгкость и малость, поэтому он пытается решить дела с трудных мест или сразу принимается за большое (дело). Поэтому в конце терпит неудачу. Если он будет решать вопросы с их лёгкой стороны и будет их решать с малого (мелкого, подробного), то мало что останется неразрешённым. Поэтому и говорится: «Трудные дела в Поднебесной делаются с лёгкого. Великие, большие дела в Поднебесной делаются с малого». Делаются означает начинаются (с чего-то). Поэтому святой человек скромно постигает Дао и уходит на задний план, действуя втайне. Чем больше он скрывает свои следы, тем более сильным становится свет его Дао. Поэтому его слава живёт в веках, и он медитирует вместе с Небом и Землёй. Это то, что называется «поскольку никогда не считает себя великим, поэтому может свершать великое». Лао-Цзы дойдя до этого момента, опасаясь, что мирские люди поймут слово (иероглиф) лёгкое как лёгкость, поверхностность, предупреждает: «Кто легко обещает, к тому мало веры. Где много лёгкого, там неизбежно будет много трудного». Он говорит людям, что нельзя смотреть на дела как на лёгкие. Тот, кто легко обещает, неизбежно нарушит обещание и к нему будет мало веры. Тот, кто с лёгкостью относится к делам как к лёгким, неизбежно не сможет их завершить. Поэтому слово (иероглиф) лёгкое — это не лёгкость. То, что трудно для мирского человека, является лёгким для святого человека. То, что легко для мирского человека, является трудным для святого. Поэтому и говорится: «святой относится (ко всему) как к трудному, поэтому в результате не имеет трудностей». Здесь говорится о том, что то, что для мирского человека является очень лёгким, для святого человека является ещё более трудным, поэтому у него никогда не бывает трудностей. Святой император древности Вэнь-ван и сановник Чжоу-гун были очень осмотрительными и тщательными. Они были осторожными и воздержанными, не теряя страха, не смотрели и не слышали. Это то, что является трудным для святого. Когда я в молодости пытался решать трудное с лёгкого, а большое с малого, я только относил это к решению мирских дел. Когда же я ушёл на гору (в монастырь) изучать Дао (Путь) вначале было крайне трудно, даже не описать словами все тяготы и страдания. Когда же я получил сокровенный метод использования своего сознания, я увидел, что это всё крайне лёгкое. То, что вначале было трудным, сегодня стало очень лёгким. То, что сейчас лёгкое, вначале было трудным. Если так управлять своим сознанием, то по аналогии все дела Поднебесной будут такими же. Здесь святой показывает людям настоящее гунфу (искусство) вхождения в Дао (Путь). Это будет в помощь тем, кто идёт по Пути.

Здесь объясняется смысл высказывания предыдущей главы «Решай трудное с лёгкого. Занимайся большим, великим с малого». Это для того, чтобы показать, что мистика, волшебство святого человека заключается в том, что он занимается тем, чем не занимаются люди и это является кратчайшим путём в изучении Дао. Гунфу (искусство) управления людьми и служения Небу полностью заключается в этом.

Покой и непроявленность (явления) — это состояние, когда не рождается ни одной мысли, когда не сформировались радость и гнев, когда есть покой и невозмутимость. Это место, где не видны удача и беда. Это то, что предшествует счастью и бедствию. Это называется предмеханизмом (явления), то есть периодом становления (явления).

В отношении слова сохранять (придерживаться), здесь полностью используется сила сознания. То есть святой человек в повседневной жизни от мысли к мысли, от момента к моменту ясно созерцает момент, когда не появилось ещё ни одной мысли (начало слова, хуатоу). Придерживается этого состояния и не теряет его. Когда же здесь появляется движение хотя бы одной мысли, сразу появляется видение и знание. Если оно доброе, то мы его принимаем (вмещаем), если злое, то останавливаем (пресекаем). Это то, что называется заблаговременным возвращением. Конфуций говорил: «Знающий механизм, божественен». Начать этим заниматься очень легко, тратится немного сил и достигается большой эффект. Поэтому и говорится: «Когда (явление) в покое, его легко сохранять (придерживаться)».

Следующая фраза «Когда явление ещё не проявилось, его легко разрешить». Проявление — это начало появления мысли. Не проявилось — это значит не появилось мыслей. Здесь ещё не сформировались ни радость, ни гнев. Под словом разрешить здесь имеется в виду осторожность и страх. Нужно здесь прилагать усилия, чтобы заблаговременно возвратиться (к состоянию безмыслия, незамутнённости). То есть первая мысль направлена на безмыслие, на момент, когда ещё нет мысли.

Когда мысль становится хрупкой, мельчайшей — это уже прорастание первой мысли, то есть вторая мысль. Но хотя одна мысль появилась, ещё нет привязанности к добру и злу, поэтому мысль ещё очень хрупка и незначительна. И здесь нужно приложить усилия. Как говорится, упорядочивай, пока (явление) не пришло в беспорядок.

Начиная с фразы «дерево в один обхват» и далее три предложения — это метафоры. Из мельчайшего — здесь означает самую первую мысль. А под корзиной земли и первым шагом подразумевается самый первый шаг в тренировке (гунфу).

В начале говорится об использовании сознания внутри. В конце говорится о совершении действия вовне.

«Тот, кто действует, терпит поражение. Тот, кто привязывается, теряет». Здесь говорится о том, что обычный человек не знает о применении усилия до появления (какого-то явления, дела), и использует своё сознание уже после (появления события). Кто действует, тот, наоборот, терпит поражение. А кто привязывается, тот, наоборот, теряет.

Святой человек видит наперёд и он спокоен и не имеет дел. Поэтому у него нет действий и нет поражений. Он созерцает с пустым сознанием, поэтому у него нет привязанностей и нет того, что он бы потерял. Это благодаря тому, что святой человек по причине знания истины постигает дела. Обычные люди не знают, что нужно делать (дела) исходя из сознания. Но они делают, исходя из самого дела. Поэтому тратят много сил и каждый раз, почти приблизившись к положительному результату, терпят поражение.

Это из-за особой мудрости и уловок, из-за намерения, поэтому дело не завершается успехом. А если и завершается успехом, то ненадолго. Всё это потому, что не следуют естественности, природе.

«Будьте бдительны в конце, как и в начале» — здесь имеется в виду начало и конец (завершение) дела. Все дела в Поднебесной наполняются между Небом и Землёй. По воззрению святого человека, если исследовать начало дела, то его изначально не существует. Поскольку его изначально нет, поэтому оно появляется (из пустоты). Святой следует естественности природы, и у него нет сознания, направленного на действие. Когда дело приходит к концу, то хоть оно и завершается успехом, но святой человек смотрит на него, как будто бы оно только появилось. Поэтому у него нет мыслей привязанности. Это то, что называется «Будьте бдительны в конце, как и в начале, тогда не будет поражений в делах».

Далее по тексту идёт подведение итогов. Святой человек необычен, не такой как все и соединяется (един) с Дао. То, чего желают обычные люди — это слава, имя, деньги, нефрит, шелка, редкие драгоценности. А изучают они мудрость, ловкость, хитрые методы. Они увлечены этим и не оборачиваются назад (не раскаиваются). Это их ошибка. Тот, кто следует Дао, Дэ и Недеянию, рассматривает всё вышеизложенное как дешёвку и не желает этого. Он считает это бесполезным и не изучает это. Поэтому тот, кто опирается на мудрость и имеет любовь к действиям, травмирует простоту естественности (Природы). Святой человек оставляет желания и отбрасывает мудрость, чтобы исправить ошибки людей. Он опирается на естественность всех вещей, поэтому не осмеливается действовать (по собственной прихоти). Учение Чжуан-цзы о святом человеке внутри и императоре вовне полностью исходит отсюда. Если мы в обычной жизни поймём это, то сможем сидя войти в Дао. Если это использовать в миру, то у нас будут большие заслуги и славное имя. Все наши дела станут совершаться с лёгкостью.

Здесь говорится о самом главном в управлении государством святым. Он в основе ставит простоту и скромность. Нельзя кичиться мудростью перед народом. Под «сделать его глупым» имеется в виду то, что можно побуждать народ следовать чему-либо, но нельзя, чтобы народ познал это что-либо.

Народ тяготеет к тому, чему следуют верхи. Как говорится «народ обращает своё внимание на то, что он видит и слышит». Омрачения и желания у простого народа появляются из-за того, что верхи подталкивают к этому. К тому, что любят верхи, сильно стремятся низы и увязают в этом. Поэтому святой, находясь наверху, искусен с помощью Дао пробуждать людей. Он должен вначале наставлять личным примером. Находящийся у власти вначале должен отказаться от использования мудрости и уловок, должен оставить желания и пребывать в чистоте. У него не должно быть никаких пристрастий, подобно незнающему. Тогда народ будет спокоен в своей повседневной жизни и не будет иметь никаких пристрастий. А хитрая мудрость сама собой у него исчезнет. Воровство и коварство сами собой исчезнут. Как говорится «Я стремлюсь к покою, а народ сам становится праведным. Я в недеянии, а народ сам преображается (совершенствуется)». Поэтому и говорится, что «не старался просветить народ. Он старался сделать его глупым».

Верхи не применяют мудрость, поэтому народом легко управлять. Трудность управления народом в том, что верхи используют слишком много мудрости. Этого достаточно, чтобы понять, что тот, кто правит государством с помощью мудрости, наоборот, приносит вред и является преступником государства.

Если человек знает эти два, то он знает закон управления государством. Если сможешь понять этот закон, то это будет называться сокровенным Дэ. Сокровенное Дэ мистическое и люди его не понимают. Поэтому Лао-Цзы и восклицает: «Сокровенное Дэ глубоко и далеко!» Его не может познать недалёкий человек.

Народ в своих желаниях несётся вовне и не обращает свой взор обратно (внутрь себя).

Только если с помощью этого (метода) преобразовывать народ, народ сам естественным образом будет отходить от материального и станет следовать мистическому Дао.

Конфуций сказал: «Государство Ци, реформировавшись, достигло уровня государства Лу. А если государство Лу реформируется, то оно может достигнуть Дао императоров-предков». В этом есть мудрость, и тем более, в сокровенном Дэ.

Здесь Лао-Цзы учит императора Поднебесной добродетели отсутствия «Я», благодаря которой Поднебесная приходит к нему как к прибежищу, подобно воде, стекающей вниз. Вода ста ручьёв, независимо чистая она или грязная, собирается в реках и море. Реки и море могут принять их в себя, поскольку они искусны в занятии низкого положения. Это образно означает, что к императору, находящемуся наверху, прибегает как к прибежищу Поднебесная, благодаря отсутствию у него «я» (эгоизма).

Тот, кто желает стоять наверху народа, должен в своих речах ставить себя ниже других. Слова — это голос сердца. Поэтому владыка Поднебесной уважаем как Сын Неба. Святой человек со скромным сердцем обращается с другими и не считает себя важным, поэтому в своих словах всегда скромен. Себя император называет одиноким, недостойным, уступающим прошлым императорам. Он не захватывает и не давит Поднебесную своим высоким, почитаемым положением. Тот, кто желает быть впереди других, должен своё тело (интересы) ставить позади других.

Тело — это внешняя форма сознания. Поэтому владыка Поднебесной ценится как Сын Неба и Поднебесная выдвигает его вперёд. Святой человек забывает о себе и отдаёт другим, не считая себя ценным. Поэтому у него нет страсти к материальному. У него нет пристрастий и желаний и он не питает себя в ущерб Поднебесной. Сознание святого человека такое, что он, обладая Поднебесной, не вмешивается в неё. Хоть он и находится наверху, но народ сам следует приказам, не считая их обузой. Хоть он и находится впереди, но народ сам распоряжается своей жизнью и не наносит ему вреда. Поэтому «Поднебесная выдвигает его и не чувствует к нему отвращения». Это по причине совершенного отсутствия эгоизма, «я». Это добродетель несоперничества. Под несоперничеством здесь понимается не отсутствие борьбы, а то, что сознание не увлекается и не соревнуется с внешними объектами. «Поскольку он не соперничает, поэтому Поднебесная не может с ним соперничать». Как говорил Чжуан-Цзы: «Легко забыть Поднебесную, но трудно сделать так, чтобы тебя забыла Поднебесная». Поскольку он может сделать так, чтобы Поднебесная забыла о нём, поэтому она и не может с ним соперничать.

В этой главе Лао-Цзы говорит, что Дао, которое он обрёл, предельно велико. И простые люди себе этого даже не представляют. Но, в действительности, то, чего он (Лао-Цзы) придерживается, предельно кратко и просто. Дао велико и высоко как небо. Оно безгранично, поэтому люди Его не называют, поскольку Оно настолько велико, что Ему трудно подобрать название.

Выражение «не похоже». Конфуций об этом говорил, как о не одностороннем, не узком. Великий историограф Сымацянь говорил об этом так: «Мэн-Цзы был далёким и не соприкасался с делами». А Чжуан-Цзы об этом говорил: «Великое отличающееся, не приближающееся к обычным человеческим чувствам». Современники Лао-Цзы, видя величие его Дао, называли его смелым, щедрым и предводителем людей. Но он был тем, кого невозможно назвать, поскольку он был ни на кого не похожим. Поэтому Конфуций называл его подобным Дракону.

Сам Лао-Цзы так отвечал на высказывания современников о своей непохожести: «Люди Поднебесной называют моё Дао великим, но ни на что не похожим». И что у Него нет никакого применения. Именно поскольку Оно великое, поэтому ни на что не похоже (Похожее на вещи, подобное мирским речам). Если бы Оно было похоже, Оно давно стало бы мелким». Здесь используется противопоставление. Здесь Лао-Цзы говорит о том, что если бы он был такой же, как и обычные мирские люди, то он давно бы стал мелким человеком, и тогда разве можно было бы его называть имеющим великое Дао?

Далее Лао-Цзы разъясняет причины своего величия. Он говорит о том, что люди, видя, как никто не может его победить, называют его смелым. Видя, что он щедрый, называют его широким. Видя, что люди выдвигают его на первые роли, называют его предводителем людей. Поэтому и называют его Дао великим. Но в действительности его Дао ни на что не похоже. «Люди совсем не знают», — говорит он, — что я придерживаюсь очень простых трёх принципов: это доброта, бережливость и то, что я не ставлю себя впереди других в Поднебесной».

Доброта — это то, что он заботится обо всех, защищает, воспитывает и не оставляет, подобно доброй матери, воспитывающей младенца.

Бережливость — это когда имеем, но не осмеливаемся использовать без остатка.

Не ставить себя впереди других. Это когда путешествуем по миру с пустотным сознанием. Когда нет «я» и нет соперничества с другими. Когда с добротой заботишься о других, все они становятся тобой. И тогда у самого тебя не будет врагов. Поэтому естественно никто не может тебя победить. Поэтому и говорится «поскольку добр, поэтому могу быть смелым».

Его сознание постоянно пребывает в самодостаточности. Хотя есть избыток, но он его не использует, поэтому он щедр и широк. Поэтому и говорится «поскольку бережлив, поэтому могу быть широким (щедрым)». Забываются «я» и внешние объекты. И такой человек независим и запределен. Поскольку у него нет «эго», поэтому нет никого, кого можно было бы поставить впереди других людей. Поэтому люди считают его необычным человеком и выдвигают вперёд других как лучшего из всех. Поэтому и говорится: «Поскольку не осмеливаюсь быть впереди в Поднебесной, поэтому могу стать руководителем людей». По этой причине все считают его Дао великим, но ни на что не похожим. Поскольку он придерживается этих принципов, поэтому, как говорилось в одной из предыдущих глав, «Только я отличаюсь от людей и ценю питание от Матери (Дао)». Эти три принципа являются сокровенной сущностью великого Дао.

Сегодня люди этого мира жертвуют добротой и говорят о смелости, жертвуют бережливостью и говорят о щедрости, жертвуют положением позади других и говорят о том, как стать впереди других. Это путь смерти. Смерть здесь употребляется не в прямом значении. Это то, о чём в чань-буддизме говорят как о смерти в подстрочном смысле предложения коана. Живой и неживой. Под смертью здесь подразумевается отсутствие живого смысла.

Поскольку простые люди не знают сокровенной сути великого Дао, поэтому они с пылом борются за победу, почести и роскошь. Но от этого им никакой пользы. Всё это мёртвая Дхарма (метод), не живая Дхарма.

Среди этих трёх принципов основным является доброта. Это так не только в изучении Дао (Пути), но и в делах управления государством. Тогда в войне будут одерживаться победы и будет крепкой оборона. У войск императора не будет соперников, граждане будут готовы отдать свои жизни за императора и не покинут его. Это происходит благодаря доверию, которое зиждется на неизменной доброте и гуманизме императора. Поэтому это есть Дао (Путь) победы в войне и прочной обороны. Как говорится, истинное Дао употребляется для регулирования тела, а оставшееся отдаётся на служение Поднебесной и государству. Великое Дэ (Добродетель) Неба и Земли называется жизнью. Поэтому Небо будет спасать таких людей (следующих Дао) и защищать их с чистейшей добротой. Поэтому святой человек следует Небу и использует Его. При этом первым принципом у святого является доброта. Злые люди должны об этом знать. Отсюда узнаём, что если применять стратегию Лао-Цзы в управлении миром, то можно спокойно сидя наблюдать изменения трёх поколений (о долгосрочном благоденствии). Поэтому императоры Вэньди и Цзинди династии Хань, натерпевшись в избытке от «отбросов» (низкопробных учений), применили в управлении Путь Лао-Цзы, в результате чего их доброе имя осталось в сотнях поколений.

Все слова Лао-Цзы — это настоящее гунфу (мастерство), оно близко к делам людей. Поэтому Лао-Цзы говорит, что его учение очень легко узнать и легко практиковать. Но учёные мужи рассматривают его учение как слишком высокое и недостижимое, поэтому не могут сами его осуществить на практике. Соответственно они и не получают пользы от его применения, а жаль!

Здесь говорится о том, что святой человек умеет ставить себя ниже других. Тем самым показывается его добродетель (Дэ) несоперничества и объясняется смысл трёх драгоценностей, изложенных в предыдущей главе. Главный смысл этой главы заключён в предложении «Тот, кто искусен в задействовании людей, ставит себя ниже их».

С помощью примера из военного искусства побеждать описывается его доброта. Это совершенство несоперничества.

Обычный воин в основе ставит воинственность. В сражении в основе используется гнев. В победе над врагом в основе используется борьба. И во всех этих трёх аспектах в основе лежит гнев. Искусный же воин не использует воинственность. Умеющий сражаться, не гневлив. Умеющему побеждать врагов, нет необходимости соперничать (бороться). Это то, что в предыдущих главах называлось добротой в применении армии. Смысл здесь в том, что в военном деле обязательно применяются воинственность, гнев и борьба. Если их применять, то неизбежна смерть, поэтому искусный человек не пользуется ими. Что уж говорить об обычных людях, разве могут они полагаться на них и применять?

Тот, кто высокомерен и гневлив, не может поставить себя ниже других, поэтому люди не рады, когда такой человек их задействует. Это неискусное задействование людей. Поэтому тот, кто в древности искусно задействовал людей, ставил себя ниже их. Это и называется добродетелью (Дэ) несоперничества. Если силой принуждать людей, сколько времени это может продлиться? Если побуждать людей к действию, ставя себя ниже их, то вся Поднебесная придёт к тебе как к прибежищу. Самое сильное (эффективное) задействование людей происходит, когда ставишь себя ниже их. Как говорится «Обладающий высшей добродетелью (высший Мастер) подобен воде. Вода оказывает пользу всем вещам, но не соперничает». Это происходит, поскольку у неё есть сила. «Это называется следованием Небу и высшим принципам древности».

Триграмма Цянь (первая из 8-ми триграмм И-цзина) соответствует Небу. Триграмма Кунь (вторая триграмма И-цзина) соответствует Земле. Если Небо и Земля находятся в своём обычном положении, то это 12-ая гексаграмма И-цзина Пи «Упадок». Тогда все вещи не рождаются. Если Цянь (Небо) внизу, а Кунь (Земля) наверху, то это гексаграмма Тай «Расцвет». Отсюда узнаём, что Небо находится наверху, но применяется внизу. Святой человек находится выше людей, но в сознании он ставит себя ниже их. Это называется добродетелью следования Небу. Это высочайший Путь (Дао) древних императоров. Они позволяли простому народу пребывать в высшей радости. Разве есть более сильное средство в управлении Поднебесной, чем добродетель несоперничества?

Главный смысл этой главы заключается в умении (мастерстве) не использовать гнев (ци). Как говорилось в предыдущих главах «Концентрируя энергию ци и становясь мягким, можешь ли ты быть таким же, как новорожденный?» Когда чистая гармония достигает своего предела, растворяется тело и забывается сознание. Тогда уже не видно вещей, которые могли бы тебе противостоять. Тогда не стремясь быть ниже, сам собой становишься ниже других. Но это не намеренное занятие положения выше других, а искусство задействования (использования) людей. Если учёный будет стремиться к добродетели скромности, то он будет уважаем и прославлен. Тем более святой человек, чьё отсутствие эго достигает предела.

Здесь снова объясняется добродетель несоперничества, изложенная в предыдущей главе, чтобы объяснить, что из трёх драгоценностей (изложенных выше) сострадание является основным.

Доброта — это полная добродетель высшего гуманизма. Как говорится «великий гуманизм не гуманен». Поскольку забываются и «Я» и внешние объекты. Внутри не видно сознания, которое бы осуществляло даяние гуманности. А снаружи не видно места, которое принимало бы это даяние. Поэтому все действия, совершаемые в ответ на внешнее воздействие, совершаются не сознательно, не из деяния. Они совершаются вынужденно. Поэтому здесь использована цитата военных для более наглядного разъяснения предельной добродетели доброты. Так в древности военные говорили: «Я не осмелюсь быть хозяином, а буду гостем. Я не осмелюсь пройти вперёд на цунь, а отойду назад на чи». Хозяином войск в древности являлся, например, глава коалиционных войск князей, осуществляющий карательные походы в эпоху Вёсен и осеней. В таких походах главным являлось непременное соперничество и убийство. Гость — это как войска князей-союзников, оказывающих поддержку. У них абсолютно нет сознания, стремящегося к убийству. Хоть они и вынуждено откликаются, но занимают выжидательное и пассивное положение. И если возможно остановить войну, они сразу же её останавливают. Поскольку нет сознания, стремящегося к славе и выгоде, поэтому абсолютно нет сознания соперничества, поэтому трудно продвигаться вперёд. Но легко отступить назад. Поэтому и говорится «не осмелюсь пройти вперёд на цунь, а отступлю назад на чи».

Говорится, что только тело продвигается вперёд, но не сознание. Это продвижение вперёд с сознанием, которое стремится отойти назад. Нет сознания соперничества. Поэтому хоть и двигаемся вперёд, но не имеем боевых рядов. Хоть и размахиваем в бою руками, но как будто не имеем рук. Хоть вступаем в схватку с врагом, но как будто бы не имеем врага, с которым можно было бы сразиться. Хоть и держим в руках оружие, но как будто бы его нет в руках. Это предельное состояние воздержания и осторожности, когда мы не осмеливаемся недооценивать противника. Поскольку мы не осмеливаемся недооценивать противника, поэтому можем сохранить жизнь людям и не наносим ущёрба гуманизму, стремящемуся к жизни.

Самое большое бедствие — это недооценить противника. Если недооценить противника, то будет много убийств. Если будет много убийств, то будет нанесён ущерб доброте и будет потеряна драгоценность доброты (одна из трёх драгоценностей Лао-Цзы). Когда две армии сталкиваются в равном бою, само собою побеждает сострадательный. Почему так? Поскольку Дао Неба любит жизнь и помогает побеждать добрым.

Таким образом, мы видим, что обычный воин в отношении противника всегда вступает в борьбу и убивает, чтобы победить. А сегодня (Лао-Цзы) не борясь и не убивая, побеждает. Это поскольку в основе у него лежит доброта. Отсюда ясно видно, что доброта — это добродетель несоперничества. Если её применить там, где требуется борьба, то побеждаем с помощью несоперничества. Разве не говорит это о том, что у неё есть большая сила? Если это так с врагами, то тем более это так в случае святого, для которого нет врагов. Он с помощью великой доброты равенства охватывает все вещи. И кто тогда может его победить? Поэтому добродетель несоперничества, о чём говорилось выше, называется силой задействования людей, следованием Небу и высшим принципам древности. В старых комментариях к этой главе говорилось о военной стратегии. Но эти комментаторы совсем не поняли главную мысль Лао-Цзы в этой главе. Лао-Цзы употребил в начале главы высказывание военных стратегов. И когда мы доходим до строки «Если недооцениваешь противника, то теряешь мою драгоценность», мы понимаем, что так он объясняет доброту, чтобы показать добродетель несоперничества.

В этой главе указывается цель уже высказанного, чтобы люди знали это и углублённо практиковали, сами обретая результат. Лао-Цзы говорит о себе, что его слова — это самый эффективный и экономящий силы метод, который каждый человек может применять в своей повседневной жизни. Он очень понятный и ясный. Его очень легко узнать и практиковать. Однако люди не могут его познать и не могут его практиковать. Все слова (и дела) Лао-Цзы в основе ставят великое Дао и не являются пустыми, вздорными, необоснованными речами. Поэтому и говорится: «У моих слов и дел есть хозяин». Он всегда говорит освобождаться от святости (концептуальной) и отбросить мудрость, чтобы было пустое сознание, не имеющее «Я». Нужно быть скромным и не соперничать, забыть о форме и отказаться от мудрости. Тогда во всех делах это будет самый эффективный метод (гунфу). Отбросить (все ментальные заботы), отпустить — это и есть метод. Совсем не требуется от нас многое знать и во многом разбираться. Успокоить ум, дать ему отдых — в этом заключается метод. Поэтому разве не самым лёгким является узнать его и практиковать? Но люди не могут его познать и практиковать по причине того, что они всегда опираются на знания и интеллектуальные понятия. Если же устранить знания (интеллект), то не будет концепций, за которые можно было бы ухватиться уму. Поскольку очень трудно уловить его метод отсутствия знания, поэтому люди не могут познать Лао-Цзы. Поэтому и говорится: «Поскольку у меня нет знаний, поэтому меня не знают». Отсутствие знаний — это не только основной принцип школы Лао-Цзы, но и школы Конфуция. Например, Конфуций говорит: «Есть ли у меня знания? Нет знаний. Если человек спрашивает меня, то я подобен пустоте». Разве святой Конфуций здесь не ставит своим основным принципом отсутствие знаний? После встречи с Лао-Цзы Конфуций постиг мистику этого, поэтому назвал Лао-Цзы подобным Дракону. Этим он как раз хотел сказать об этом. Если незнанием постигнуть незнание, это будет подобным тому, как пустота соединяется с пустотой. Если с помощью знания стремиться к незнанию, то это будет подобно тому, как водой поливать камень. Поэтому сущностное учение Конфуция и Лао-Цзы издревле является редким и просветляющим. Поэтому и говорится:

«Редко встречается тот, кто знает меня». Если сможем в настоящее мгновение постигнуть это сознание, то мы тут же становимся святыми. Поэтому и говорится: «Но ценен тот, кто следует мне». Святой человек путешествует по миру с пустотным сознанием сокровенного Дао. Он с утра до вечера общается с людьми, но люди его не узнают. Поэтому говорится, что святой одевается в грубую одежду, но внутри хранит (драгоценную) яшму. Чань-буддийский мастер Юнцзя говорил: «В отношении бедности на теле постоянно накинута простая ткань из лоскутков. Но в отношении Дао в сердце спрятана бесценная драгоценность». Эта глава по идее должна размещаться в самом конце трактата, поскольку Лао-Цзы дойдя до этой главы, уже и так слишком открыто изложил тайны Неба и человека. Поэтому он и написал такие слова. В последующих главах Лао-Цзы уже просто побуждает людей в своей повседневной жизни стараться практиковать это гунфу (методы), до тех пор, пока не будет достигнуто просветление.

Здесь продолжается объяснение фразы предыдущей главы: «Поскольку у меня нет знаний, поэтому меня не знают». Боясь, что люди неправильно поймут незнание, Лао-Цзы снова разъясняет понятие незнания. Знание мирского человека — это знание, разделяющее внешние враждебные объекты. У него есть то, что он знает. Знание святого человека — это знание, стоящее в стороне от внешних объектов и двойственного противопоставления. Это знание независимое, созерцающее сущность. У него нет того, что он знает. Поэтому незнание святого человека — не есть неразличающее незнание (небытие, уничтожение). У него нет того, что знают простые люди мира. И его незнание — это то, что не знают простые люди. То, что не знают простые люди мира, это то, что знает только святой человек. Если человек сможет узнать понятие незнания, то он становится высшим. Поэтому и говорится: «Тот, кто знает незнание, является высшим».

Если человек субъективно размышляет, ведомый иллюзорными взглядами, то изначальное незнание он насильно считает знанием. Либо он ошибочно принимает незнание как небытие и уничтожение, подобное неодушевленным деревьям и камням. Эти два случая не являются истинным знанием, а как раз подходят к случаю болезни познания. Поэтому говорится: «Тот, кто считает незнание знанием, является больным». Если мы познаем, что эти два случая являются болезнью познания, то у нас мгновенно исчезнут взгляды и воззрения. Тогда мы сможем создать состояние незнания, которое не имеет болезни (недостатка) насильного и иллюзорного познания. Поэтому и говорится: «Тот, кто болезнь рассматривает как болезнь, не является больным». У святого человека нет иллюзорного и насильного знания, поэтому это называется незнанием. Но это незнание не есть абсолютное уничтожение и небытие. Поэтому и говорится: «Святой не болен (не имеет изъянов)». У этого гунфу (мастерства) нет другой сокровенности, кроме как отказа от болезни иллюзорного и насильственного знания (познания). Поэтому состояние, когда святой не попадает в болезнь знания, называется незнанием. Это незнание является истинным знанием. Если подобным образом истинно познавать, то, познавая весь день, не будет того, чтобы мы знали. Это в действительности есть просветлённое знание себя самого святым человеком. И разве легко познать это простому человеку? Поэтому в предыдущей главе и говорится: «Мои слова легко узнать и легко практиковать. Но люди не могут их познать и практиковать».

В древности говорили: «Знание — это ворота всего сокровенного и чудного. Знание — это ворота всех бедствий». Но вхождение в состояние незнания святого может быть осуществлено только с помощью знания. Если мы постигнем незнание, то иллюзорное знание само по себе исчезнет. Это есть то, что называется «знание — это ворота всего сокровенного и чудного». Если же привязываться к знанию, стремясь к обретению незнания, то мы, наоборот, увеличим себе препятствия от знания. И это уже будет «дверью всех бедствий». Это и есть случай болезни познания.

«Тот, кто знает незнание, является высшим». Здесь знание является важным средством вхождения в Дао. Чань-буддийский мастер Юнцзя говорил: «То, что называется знанием (познанием) — это знание и только». Это высказывание очень простое, но трудно постижимое. Ученик в своей повседневной практике должен начинать с него (с познания), чтобы войти в Дао.

Эта глава учит о том, что человек должен оставить своё тело (форму) и желания. Это есть гунфу (искусство) вхождения в Дао, чтобы создать состояние незнания святого. То, чего боятся, называют угрожающим. Например, угрожающий холод, угрожающая жара. Но только большое наказание от государства и истребление, идущее от Неба и Земли (природы), называются великой угрозой. Это метафора для образного обозначения вреда, наносимого жизни и Сущности (Самоприроде).

Мирские люди считают, что нет необходимости воздерживаться от небольшого зла. Поэтому не знают страха, в результате чего это приводит к смерти. Это и есть случай «Когда люди не боятся угрожающего, наступает великое бедствие». Люди только знают, как потакать своим желаниям и заботятся о питании своей жизни. Но они не знают, что питание жизни вредит жизни и поэтому его нужно бояться. Если страстно привязан к вину и женщинам, обязательно умрёшь из-за вина и женщин. Если страстно привязан к выгоде, то неизбежно умрёшь из-за выгоды. Если страстно привязан к еде, то неизбежно умрёшь из-за еды. Если есть привязанность и нет страха, то это неизбежно приведёт к гибели жизни и травмированию Сущности. Это как раз случай, когда не боятся угрожающего, из-за чего наступает великая угроза. Однако люди знают только привязанность, но не ведают при этом страха. Они только знают тело, которое можно любить и жизнь, которую можно ценить. Они удовлетворены этим. Но они не знают, что есть то, что намного превосходит их. И это Сущность (Самоприрода). Наша Сущность огромна и представляет собой одну суть с космосом. И это наш настоящий дом, наше жилище. Если рассматривать тело с позиции Сущности (Самоприроды), то оно подобно капле в море или пылинке в космосе. Оно становится настолько незначительным, что им не стоит даже дорожить. Люди не понимают этого и считают тело своим жилищем. Они полностью удовлетворены им, ценят и любят его. Это крайняя степень узости и примитивизма взглядов. Поэтому Лао-Цзы предупреждает: «Не ограничивайте своё жилище». Ограниченное жилище — это полное удовлетворение этим телом и этой жизнью. Поэтому он снова предупреждает: «Не довольствуйтесь этой жизнью». Если знать о том, что это тело и жизнь недостаточны для того, чтобы их ценить, то даже если внешние объекты из-за своих страстей захотят погубить меня, они не смогут этого сделать, поскольку у меня нет места для смерти. Поэтому и говорится: «Поскольку не довольствуется, поэтому не отбрасывается». Поэтому святой человек сам знает о ценности Сущности и не думает о питании жизни. Он любит себя и оставляет тело. Он не ценит тело. Это то, что знает только святой человек. Простые люди не знают об этом. Поэтому сущностная мистика Дао в том, чтобы отказаться от знания толпы и взять то, что толпа не знает. Отсюда понятно, что все знания людей этого мира — это болезнь. Святой человек относится к ним как к болезни и не принимает, поэтому и не болеет. Следующие три главы развивают положения этой главы.

Здесь говорится о том, что нужно бояться веления Неба. Возмездие приходит, и Лао-Цзы говорит, что нельзя относиться к этому легкомысленно.

Смелость — это воля в принятом решении, решимость. Безрассудство — это когда есть решимость действовать, невзирая на вред или пользу.

Здесь говорится о том, что когда простые люди делают дела, они не задумываются об их пользе или вреде, не боятся смерти и действуют безрассудно. Но безрассудство — это то, что неизбежно приводит к смерти. Поэтому и говорится: «Тот, кто смел безрассудно, погибает». Если устремляться с осторожностью, то можно сохранить жизнь и тело. Поэтому и говорится: «Тот, кто смел с осторожностью, живёт». Это неизбежная истина Дао Неба.

Но среди этих двух вариантов бывает и так, что тот, кто безрассуден, живёт, а кто осторожен, погибает. Например, ученик Конфуция Янь-Цзы умер молодым, а известный разбойник Чжи прожил долгую жизнь. Это случай, когда должен быть причинён вред, но извлекается польза, а когда должна быть получена польза, наоборот, причиняется вред. Почему так? Дао Неба любит скромных и не любит гордых. Оно одаривает добрых и не принимает злых. Тогда, когда злой не попадает под неприятие (Неба), это ошибка возмездия?

Люди в миру пребывают в отношении этого в сомнениях. Поэтому Лао-Цзы здесь разъясняет: «Кто знает причину неприятия Неба?»

Конфуций говорил: «Не стремясь, живут, вредя гуманизму. А погибают, содействуя гуманизму». В таком случае если даже жизнь сохраняется, но наносится вред гуманизму, то хоть человек и живёт, но это уже смерть (духовная). А если тело погибает, но торжествует гуманизм, то хоть человек и умирает, но он остаётся жить (в памяти людей). Тогда Разбойник Чжи уже не предстаёт для нас долгожителем, а Янь-Цзы рано умершим. Это мистика Дао Неба и это то, что нелегко познать простым людям этого мира. Поэтому святой человек считает это трудным и не осмеливается быть легкомысленным в этом, сохраняя страх и уважение (к Небу). Как говорится: «Боящийся силы Неба, будет в нужное время сбережён».

Далее по тексту объясняется Дао Неба. Идущий вразрез с Небом, погибает. Поэтому «Небо не соперничает, но искусно в победе». Оно реагирует, неотступно следуя, поэтому «Оно не говорит, но даёт искусный отклик (ответ)». Счастье и беда следуют подобно тени. Поэтому «Его не призывают, но Оно само приходит». Однако, чем позже наступает возмездие, чем глубже зло, тем трагичнее будет вызванное этим бедствие. Поэтому «Оно в покое, но искусно в планировании». Дао Неба сияет наверху, подобно расставленной на все четыре стороны сети. Она очень обширна, но как будто бы не плотная. Но на самом деле воздаяние за зло и добро нисколько не теряется. Это то, что называется «Хоть она и не плотная, но ничего не пропускает». Простые люди не знают этого о воле Неба, поэтому безрассудно, через силу соревнуются за славу и выгоду. Они заботятся только о себе и не принимают во внимание последствия своей деятельности, на пользу или вред, смерть или жизнь. Они сами говорят, что отдают для этого все силы своего интеллекта. Эта ошибка совершается из-за незнания воли Неба. И это путь к смерти. Разве можно этого не бояться?

Здесь продолжается мысль предыдущей главы о том, что Дао Неба не говорит, но не упускает выдачу наград и вынесение наказаний. Это объясняется для того, чтобы правитель Поднебесной уважал Небо и охранял народ, и чтобы он не стремился сознательно к убийствам в ущерб альтруизму. Управитель Поднебесной не знает Дао Неба и в своих действиях тяготеет к угрозам и применению наказаний, устрашая народ с помощью смерти. Поэтому Лао-Цзы, третируя такого правителя, говорит: «Если народ не боится смерти, какой смысл устрашать его смертью?»

Невежественный народ из-за неведения, ради куска хлеба или же из-за выгоды грабит, либо из-за вожделения питает страсть к алкоголю и женщинам. Он знает, что при этом играет со смертью, но относится к этому спокойно, не боясь смерти. Таких людей множество. И разве можем мы убивать всех таких людей? Если народ действительно боится смерти, то я схвачу одного преступника и казню его в назидание другим. Этого будет достаточно, чтобы искоренить беспорядки в Поднебесной. Тогда кто осмелится нарушать законы? Если же народ уже не боится смерти, то казнить его не имеет смысла. От этого пострадает только альтруизм.

Небо рождает людей, поэтому пестует их. Но человек не знает Неба, не довольствуется своей судьбой, самовольничает, потакает страстям, питая свою жизнь. Он даже не заботится о последствиях своих действий, об их пользе или вреде. Он не боится совершать зло. И это есть отсутствие страха перед Небом. Дао Неба всё видит и неизбежно карает таких людей.

Всегда есть тот, кто отвечает за убийства, и нет необходимости сознательно убивать. Как говорится, Небо рождает и Небо убивает. Это истина Дао. Сегодня император распоряжается правом казнить и миловать. То есть он вместо Неба защищает людей. Если народ утопает во зле, Небо неизбежно казнит его. Император вместо Неба осуществляет казни, поэтому и говорится: «Тот, кто убивает вместо ответственного за убийства, подобен тому, кто рубит вместо главного плотника». Кроме того, Небо видит всё насквозь, ничего от него не ускользает. Что касается убийства, Оно делает это бессознательно и ровно в меру необходимости. Оно размахивает божественным топором очень искусно, со сноровкой. Не торопится и не медлит. Оно действует топором подобно опытному плотнику. Топор движется быстро, подобно ветру, при этом не затупляется лезвие и не ранятся руки. А тот, кто рубит вместо главного плотника, редко когда может не поранить свои руки. Почему? Потому что у него есть намерение убивать, ему нравится убийство. Тот, кто склонен к убийству, травмирует доброту. Небо управляет убийствами, в действительности, любя живое. Небо любит живое, а человек любит убийство. Он не боится Неба и идёт вопреки Ему, в результате вызывает на себя бедствия. Поэтому и сам себе ранит руки.

Мэн-цзы говорил: «Тот, кто не склонен убивать людей, может объединять их». Это высказывание во многом отражает идеи Лао-Цзы и Чжуан-Цзы. Поэтому Мэн-Цзы выступал против противников конфуцианства в лице Мо-Цзы. Однако, он не достиг уровня Лао-Цзы и Чжуан-Цзы. Его слова — это совершенные слова гуманиста.

Здесь объясняется почему народ не боится смерти, о чём говорилось в предыдущей главе. Лао-Цзы учит управителя Поднебесной (императора), что в основе нужно ставить отсутствие страстей и желаний.

Живые существа живут благодаря еде. Поэтому если нет благородного мужа, то некому управлять дикарями. Если нет дикарей, некому питать благородных мужей. Поэтому верхи и низы имеют один жизненный корень. Еда верхов поступает благодаря налогам, которые возлагаются на низы. Урожая одного крестьянина порой недостаточно, чтобы прокормить родителей, жену и детей. Если с него взимать слишком много налогов, то это значит отобрать еду у народа, поставив его на грани смерти. Воры и грабители появляются из-за голода и бедности. Голод у народа появляется из-за нехватки средств к существованию, что и приводит к воровству, мошенничеству и другим преступлениям. Тогда хоть и есть великая угроза в лице государства, но народ его уже не боится. То есть народ ворует из-за того, что его вынуждают к этому верхи. Верхи вынуждают народ воровать, а затем с помощью мудрых технологий издают законы для его усмирения. Поэтому «чем больше законов, тем больше появляется воров и разбойников». И тем труднее управлять народом. И тогда хоть и есть топоры для смертной казни, но народ уже не боится смерти и нарушает законы.

Размышляя логически, презрение к смерти народа появляется именно из-за того, что верхи слишком заботятся о своей собственной жизни. Верхи слишком стремятся к собственной жизни и знают только об её ценности. И занимаются они только лишь заботой о питании своей жизни. Но они не знают о хозяине жизни. Если бы они знали о хозяине, который питает жизнь, то они бы уже не испытывали любви к своему телу и не ценили так свою жизнь. Тогда страсти и желания у них сами собой бы успокоились и Поднебесная пришла бы в порядок. Как говорится: «Я в недеянии, но народ сам преображается (совершенствуется). Я люблю покой, а народ сам исправляется. Я не имею дел, а народ сам становится богаче. У меня нет страстей, и народ сам становится простым и неприхотливым». Поэтому и говорится: «Тот, кто не действует ради жизни, превосходит того, кто ценит жизнь». Заключённый в этом высказывании смысл трудно объяснить до конца. Когда мы будем часто читать главу «Главное во вскармливании жизни» внутреннего раздела и главы «Конские копыта» и «Взламывают сундуки» внешнего раздела Чжуан-Цзы, а также предыдущие четыре главы «Дао Дэ Цзин», только тогда мы сможем в полной мере увидеть смысл настоятельных слов Лао-Цзы.

В этой главе Лао-Цзы сокрушается о том, что людей трудно наставить и изменить (к лучшему). Поэтому Лао-Цзы хочет, чтобы тот, кто стоит наверху, вначале изменился сам, а потом уже стал изменять людей. Заключительное предложение как раз подчёркивает эту мысль. А то, что перед ним, это образные сравнения для разъяснения.

В сутрах говорится, что у живых существ характер сильный, поэтому ими трудно управлять и их трудно наставлять и изменять (к лучшему). Поэтому Лао-Цзы специально ставит в основу своего учения скромность, недеяние, несмелость.

Вся эта глава восхваляет слабость и мягкость и порицает силу и твёрдость. Поэтому он говорит: «Тот, кто твёрдый и сильный является «мёртвым» учеником. Тот, кто мягкий и слабый, является живым учеником». Он приводит образные сравнения с людьми и растениями. Армией образно описывается осторожность. Деревом образно описывается скромность. Если армия во время боевых действий имеет страх, то она не осмеливается недооценивать противника, поэтому остаётся вся в живых и обретает победу. Когда в бою остаются все в живых — это выше всего. Когда многие погибают — это хуже всего.

Ветки дерева спокойны и гармоничны, поэтому они бурно растут, и само собой видна их жизненность. Поэтому скромность и мягкость находятся наверху. Если дерево становится большим и широким в полный обхват, то его как толстое и сильное располагают внизу. Отсюда узнаём, что, имея осторожность, скромность, мягкость, податливость, только тогда можно находиться наверху народа. Тот, кто сильный и твёрдый, всё использует для себя, осмеливается действовать (по своему произволу) и, в конце концов, он не имеет жизненности. Этих слов Лао-Цзы стоит бояться.

Здесь говорится о мистике Дао Неба, чтобы показать, что святой человек в своих действиях следует Небу. У лука рукоятка высоко и имеет избыток. А концы лука располагаются низко и имеют недостаток. Это состояние, когда лук не используют. Когда же его начинают применять, то прижимают высокое и поднимают низкое. Уменьшают избыточную силу рукоятки, чтобы добавить недостающее концам (рогам) лука. Когда верх и низ равномерно останавливаются, после этого можно ловко поразить цель. Если бы не было так, то искусные стрелки не смогли бы применить свою сноровку.

Также и на Пути Неба. Оно только отдаёт, ничего не беря себе. Оно уменьшает там, где избыток, чтобы восполнить там, где у вещей недостаток. Оно приводит всё в гармонию и равновесие, и каждое существо имеет возможность развиваться. На Пути людей только берут себе, но не отдают. Поэтому император распоряжается Поднебесной, как своей собственностью. Он забирает (средства) у простого народа, который и так пребывает не в достатке и отдаёт тем, кто имеет всего в избытке. Поэтому народ бедствует. Кто может отдать то, что у него имеется в избытке, Поднебесной? Только тот, кто имеет Дао. Он постиг, что его Природа абсолютно достаточна, и он рассматривает внешние материальные объекты как чужое и ненужное.

Поэтому прославленные императоры Яо и Шунь, имея Поднебесную, не присваивали её себе. Они поддерживали народ и могли отдать то, что в избытке тем, у кого недостаток. Поэтому святой человек един с Дао, он становится учеником Неба. Он следует методам Неба, поэтому хоть и действует, но не кичится своими способностями. Хоть и успешно завершает дела, но не считает их своими личными достижениями. Это высшая степень скромности и отречения (уменьшения эгоизма). Поэтому Поднебесная выдвигает такого человека и не имеет к нему неприязни. Хоть он и не стремится показать себя святым, но ничего не поделаешь, люди всё равно считают его святым. Это происходит по причине того, что он действует совершенно в ущерб себе, скромно. Поэтому обретает такую пользу (высокое мнение о себе людей). Поэтому только Небо является великим, и только император Яо следовал ему. Вот об этом здесь говорится.

Здесь завершается повествование о мягкости и слабости, делается вывод, чтобы человек знал об этом и мог практиковать.

Выражение «к ней нельзя относиться с пренебрежением». Если армия слабая, то враг имеет в её отношении предвидение, относится к ней с пренебрежением и побеждает. Что касается слабости воды, то здесь человек уже не может предугадать, поэтому не относится к ней с пренебрежением. Поэтому, в конце концов, не может одержать победу. Поэтому никто не может превзойти её в преодолении твёрдого и сильного. Люди считают слабость и мягкость неприемлемыми, поэтому с пренебрежением относятся к ним. Поэтому Поднебесная знает (о том, что слабость побеждает силу), но не может это реализовать на практике, поскольку слабость и мягкость являются оскорбительными, некрасивыми понятиями.

Об императоре говорят, что он сильный, твёрдый, решительный и деятельный. И в этом случае считается, что это просвещённый государь.

А того, кто в недеянии, люди обычно называют слабым, мягким и это считается оскорбительным и некрасивым.

Поэтому святые люди говорят, что тот, кто ставит во главе мягкость и слабость, бесстрастие и недеяние, кто может принять на себя грязь государства, тот является настоящим государем. Тот, кто может принять на себя некрасивые слова, является просветлённым императором. Например, император Яо правил недеянием. Старые крестьяне в своих песнях пели, что сила императора их не касается. Это принятие на себя грязи государства (нелестных слов). Тем не менее, недеяние, мягкость и слабость — это правильные понятия, соответствующие Дао. Но в миру относятся к ним негативно, с противоположным отношением.

Здесь говорится о ненамеренном благодеянии святого человека. Он только жертвует, но не требует расплаты. Это говорилось для тех, кто в те времена беспокоился о личной выгоде. Благодеяние (милость) рождается из ненависти. Ненависть рождается из благодеяния. В те времена князья враждовали между собой. Деспотичный вождь возглавлял союз князей и примирял их. Большая ненависть успокаивалась, но оставались требования о расплате. Когда же расплата не наступала, оставалась ненависть. Поэтому и говорится «останется остаток ненависти». Чжуан-Цзы говорил: «Самый большой преступник тот, у кого есть намеренная Дэ (добродетель). Поэтому и говорится: «Разве можно быть намеренно добрым?» Поэтому Дэ святого человека неумышленная. Он жертвует, но не требует расплаты или благодарности взамен. Это подобно тому, как имели в древности левую часть свидетельства о выдаче кредита. Хоть кредитор и имел её на руках, но её как бы и не было. Когда заключался договор, дощечку о кредите делили на две части. Левую часть отдавали кредитору, а правую часть — заёмщику. Имея левую часть дощечки о кредите, можно было требовать расплаты. Имеющий Дэ действует через договор. Он отдаёт, но не требует. У него на руках есть только пустое свидетельство. Не имеющий Дэ действует через налоги. Он не считается с тем, есть ли средства у людей. Он просто взыскивает с них, собирая налоги. Когда приходит установленное время, он взыскивает с народа средства без всякого снисхождения. Так верхи требуют расплаты, а низы считают выгоду. И они считают невыгодным для себя когда только отдаёшь, но ничего не получаешь взамен. Но им невдомёк, что, теряя у людей, обретаешь у Неба. Поэтому и говорится: «Дао Неба не имеет пристрастий, но всегда помогает добрым людям. Тот, кто жертвует, но не требует, тот добрый. Если люди ничего не дадут (взамен), Небо обязательно даст (отблагодарит). Как говорится, с Неба даётся покровительство и во всём наступает удача. Разве легко узнать об этом простым людям?

Эта глава подводит итог смыслу недеяния, изложенному во всём трактате с целью возвращения к временам процветания древности.

Лао-Цзы говорит, что если его метод управления недеянием применить в маленьком государстве, то хоть у людей и будет много механизмов, но никто ими не будет пользоваться, поскольку люди будут просты и у них не будет суетных дел. Если в государстве много дел, и оно беспокоит своих граждан, тогда из-за постоянного применения армии, наступают бедствия. А из-за тяжёлых налогов, наступает голод. Тогда народу не будет покоя, он будет рисковать жизнью и уезжать из страны. Если же сегодня не будет такого (деяний государства), то народ станет беречь свою жизнь и не будет уезжать далеко. Хоть и будут лодки и колесницы, но люди не будут ими пользоваться, поскольку не нужно далеко уезжать. Поскольку не будут предаваться спорам, поэтому хоть и будет оружие и армия, их негде будет применить. Поскольку не будут применять мудрость, поэтому возвратятся к древним методам письма с помощью завязывания узелков. Люди будут довольны тем, что есть и у них не будет зависти и внешних материальных желаний. Они не будут слишком беспокоиться о своём теле и еде, поэтому будут рады простой одежде и пище. Они будут довольны обычной деревенской жизнью, поэтому хоть и будут слышны лай собак и крик петухов из соседнего государства, они никогда туда не поедут. Таким образом, это будет предел простоты и совершенством древности. Здесь Лао-Цзы выразил своё беспокойство о пороках его времени. Было много деяний, мудрости и силы. Люди любили борьбу, споры и стремились к личной выгоде, были эгоистичны и не беспокоились о народе. Поэтому в государстве были беспорядки и народ был беден. Им становилось всё тяжелее управлять. Поэтому Лао-Цзы рекомендует методы древности, поскольку Дао соответствует недеянию. Это основной смысл всего трактата. Поэтому в завершении Лао-Цзы говорит об этом, чтобы люди попытались применить эти методы и смогли увидеть красоту изменений первозданной древности. Эффективность этих методов (недеяния) очень высока и быстра. Как говорится, если человек в один прекрасный день победит и преодолеет себя, вернувшись к ритуалам, то Поднебесная сама придёт к нему как к прибежищу. Учение Лао-Цзы исправляет пороки мира и стоит выше мирской суеты.

Эта глава подводит итог всем высказываниям трактата, чтобы ясно показать основные принципы учения Лао-Цзы.

«Правдивые слова некрасивые» — это сказано для рассеивания сомнений, чтобы показать, что у Дао изначально нет слов. С помощью слов только лишь показывается Дао. В первой главе говорится: «Дао, которое можно рассказать словами, не есть вечное Дао». Дао, которое можно рассказать, это просто слова. Сам Лао-Цзы говорит, что Дао, о котором можно рассказать, не есть истинное Дао. Тогда весь этот трактат из 5-ти тысяч иероглифов разве не является словами? Где есть слова, там нет настоящего Дао. Поэтому в самом конце своего трактата Лао-Цзы сам объясняет это, чтобы развеять сомнения у будущих поколений. Правдивые слова — это искренние слова. Красивые слова — это ловкая, изощрённая речь. Лао-Цзы говорит, что у Дао изначально нет слов, с помощью слов Оно объясняется и показывается. Но то, что говорит Лао-Цзы, каждое его слово изливается из источника истины, чтобы показать сокровенность Дао. Поэтому его слова правдивы, но некрасивы. Это не бахвальство и пустое разглагольствование, как в миру, когда слова красивы, но в них нет правды. Мир деградирует, Дао становится трудно различимым. Сознание у людей уже не такое, как в древности. Учёные мужи того времени не понимали значение безмолвия, поэтому стремились к спорам и эрудиции, и каждый был искусен в своей особенной школе. Ян Чжу, Мо-Цзы и их последователи из поколения в поколение в основе своих школ ставили споры и эрудицию. И сами они себя считали делающими доброе дело. Но они не понимали, что «когда много дорог, можно потерять овцу». Когда много методов, теряется истина и отходят от Дао всё дальше и дальше. Поэтому Лао-Цзы, критикуя их, говорил: «Кто знает учение без слов, и спор без ведения спора?» Ведь тот, кто спорит, не разбирается в Дао. Тот, кто разбирается в Дао, тот само собой не станет спорить. Кроме того, Дао изначально не имеет слов. Оно предельно краткое. Когда Оно постигается в сознании, оно предстаёт перед глазами и Его можно образно описать. Его постижение происходит мистически, без слов и естественно Оно не касается звуков речи, что уж говорить об обширных знаниях и эрудиции. Поэтому и говорится: «Знающий не эрудирован». Современники Лао-Цзы, не зная этого, впустую стремились к обширным познаниям и увеличивали свои знания. Они считали эрудицию знанием. Но они не понимали, что «у многословия плохая участь». Поэтому и говорится: «Эрудированный не знает». Они не знают, что сущность великого Дао пустотна. Оно движется, но не накапливает. А они стремятся к накоплению, поэтому увеличивают для себя препятствия. Им невдомёк, что если есть накопление, то и будет распад. Если будет распад, то будет конец. Если не будет накопления, то не будет и распада. А если не будет распада, то и не будет конца. Поскольку святой человек постиг Пустоту и слился с Дао, он забывает слова и следует истине, поэтому и не накапливает. Поскольку он не накапливает, поэтому не имеет конца. Как говорится: «Пустой, но не сгибается. Двигается, не зная усталости». Это подобно кольцу в шарнире, оно функционирует без конца. Поэтому и «чем больше он делает для людей и чем больше отдаёт, тем больше имеет сам».

Небо — это святой, не имеющий слов. Святой — это Небо, имеющее слова. Поскольку Дао Неба не накапливает, Его сущность предельно пустотна. Поэтому Оно постоянно функционирует, но не исчерпывается. Поэтому и говорится: «Дао (Путь) Неба в принесении пользы и благодеяний, не причиняя вреда». Под непричинением вреда здесь понимается непричинение вреда не другим, а самому себе.

Святой человек следует методам Неба, постоянно их использует, даёт образец поведения для других, но при этом не испытывает привязанностей. Поэтому и говорится, что «не соперничает». С пустым сознанием он путешествует по миру. Он независимо стоит выше всех вещей.

Гунфу (мастерство) учения Лао-Цзы, истинное и прямое, полностью в этой главе. Поэтому эта глава подводит итог всему трактату, вмещая в себя всё сокровенное. Ученикам стоит это изучать.

Конец второй части «Дао Дэ Цзин», называемой «Канон о Дэ».

_{1. Полное собрание сочинений чань-буддийского Мастера Ханьшаня, том 9, 1997 г. Тираж 2 тыс., для бесплатного распространения. Составитель — Чжан Юнцзянь. Издатель: отдел по распространению буддийской литературы, буддийское общество «Фаси». Гонконг, Бэйцзяо, Иньхуандао, 390 Азиатское высотное здание, 5 этаж, место С.}

_{2. «Лао-Цзы» Харбинское издательство, 2006 г. Главный редактор — Ли Цзе. Ответственный редактор — Ван Хунци.}

_{ISBN 7-80699-162-Х/В. 16}