«Если», 2003 № 02

«Альтернативная реальность»

Здравствуйте, уважаемые участники конкурса!

Как водится, в феврале жюри «Альтернативной реальности» выныривает из потока рукописей, чтобы отчитаться о проделанной вами работе. Поток, надо сказать, давно принял ровное, спокойное течение и вне зависимости от вновь притекающих и иссякающих источников остается стабильным. В конкурсной почте редко встретишь откровенно беспомощный, ученический опус. Большая часть рассказов имеет вид зрелых работ. И болеют-то молодые авторы «взрослыми» болезнями. К сожалению, главная из них — кризис идей. Может быть, поэтому среди присланных работ преобладают притчи и истории «с открытым финалом», а на самом деле просто без концовки.

Однако редакция стоит на своем и отдает предпочтение рассказам с выраженной НФ-идеей и выстроенным сюжетом (конечно, при достойном литературном уровне произведения). Напоминаем, что рукописи не возвращаются и не рецензируются; отвечать каждому участнику редакция тоже не имеет возможности, так что не взыщите. Итоги конкурса подводятся во 2-м и 8-м номерах «Если». Публикация в рамках «Альтернативной реальности» не оплачивается гонораром.

На нынешнем этапе конкурса в финал вышли В.Рогожин из Санкт-Петербурга и А.Матюхин из с. Прималкинское Прохладненского района Кабардино-Балкарии.

Лавры победителей, как и в прошлый раз, разделили два участника. Ими стали москвич И.Огай и жительница подмосковной Балашихи Е.Постникова. Оба рассказа мы представляем вниманию читателей, однако в этом номере уместнее будет НФ, а работа Е.Постниковой больше подойдет для следующего, фэнтезийного номера, где она и будет напечатана.

Огай Игорь Владимирович родился в 1972 году в подмосковном городе Красногорске. В 1995 году закончил МГТУ имени Баумана. В настоящее время является издателем журнала фантастики «Звездная дорога» (журнал выходит с 2000 года). Фантастические рассказы начал писать давно, примерно с первого курса, однако данная публикация — первая.

Поздравляем победителей и финалистов, всем участникам желаем творческих успехов. До новых встреч.

Жюри конкурса

Игорь Огай Посмотреть в прицел

Последний час у персонала космопорта был непрерывный аврал, но очередь в посадочном секторе все равно продвигалась слишком медленно. Максим привстал на цыпочки, стараясь рассмотреть поверх голов, что делается впереди. Он промокнул лоб — зал не был рассчитан на толпу, которая собралась у окошек регистрации и в зоне выдачи багажа, поэтому кондиционеры не справлялись. Странное несоответствие: гостиница, развлекательный комплекс, инфраструктура — все высшего класса, пять звезд, а космопорт маленький. С относительным комфортом здесь могли бы разместиться пассажиры одного лайнера. Двум было бы уже тесно. А три корабля, спустившиеся с орбиты друг за другом, заставили небольшой пассажирский терминал работать на пределе пропускной способности.

Чуть впереди, прикрываясь ладошкой, засмеялась Зоя. Неунывающий Карл, бодрый даже после перелета, травил свои поисковые байки. Сам Максим едва долетел — кресла в салоне звездолета были удобные, но двенадцать часов — это перебор. Плюс непередаваемая белесая муть за иллюминатором, при одном взгляде на которую начинает тошнить. Заниматься математическим обоснованием межзвездных перелетов было куда интереснее и спокойнее, чем их совершать… А Карлу все нипочем — половина жизни в транспространстве, а вторая — на пограничных базах у черта на куличках. Да еще вот такие редкие прилеты в гости к бывшим однокурсникам по матфаку. Точнее, к однокурсницам. И желательно незамужним.

Угораздило же его появиться накануне отпуска и в одночасье разрушить с таким трудом построенные планы! А ведь они с Зойкой собирались в этом году отдохнуть на Земле. Конечно, Мухомор сейчас модный курорт. Пылающие острова, Красный каньон, мотосафари… Ну и что? Половина новых колоний предлагает такие же дурацкие сафари с недельными походами и пальбой с вездехода или глайдера! Но Зойка вдруг загорелась. «Максимка, давай поедем… Никогда не видела… Хочется попробовать, интересно же!..»

— Ну интересно же, Карл, — сказала Зоя. — Что там дальше было?

— Это, Зоенька, такая старая флотская традиция. Очень древняя, говорят, еще со времен первых орбитальных станций. Боцман поручает новенькому дурацкую, никому не нужную работу, а потом все смотрят, что из этого получится. Мне не очень нравится, но иногда бывает забавно…

Изнывающие в очереди пассажиры понемногу стали поворачиваться к Карлу — хоть какое-то развлечение. Компания девушек из параллельной очереди пододвинулась ближе, оставив вместо себя сумки. Карл девушкам нравился. Знакомиться у него всегда получалось легко, независимо от обстановки и настроения. Но никогда дело не шло дальше нескольких ночей вместе, а расставание обычно происходило по искреннему обоюдному согласию. Не складывалось что-то у Карла в личной жизни, и каждый раз при встрече с ним Максим не знал, что делать: ревновать к нему Зою, завидовать его карьере в Дальнем поиске или просто жалеть.

— …А я ему говорю: «Что ж ты, дурень, делаешь? Посудным ершиком лезешь в приемник пневмопочты…» А бедняга так разволновался, что нажал кнопку. И отправился этот ершик прямиком капитану на стол!

Пассажиры засмеялись. Максим тоже не удержался. Глупо удерживаться, если смешно. Забавно рассказывать всякую чушь Карл тоже умел.

Карл тем временем пожал заслуженные лавры и вернулся к действительности.

— Макс, после регистрации разделимся, — распорядился он. — Ты забирай багаж, а я сразу в прокат.

Максим представил себе новое томительное ожидание и возню с сумками, которых Зоя, несмотря на все уговоры, собрала в дорогу целых три.

— Может, наоборот? — предложил он.

Карл усмехнулся.

— С удовольствием. Если ты знаешь, что брать с собой на охоту.

Максим не стал отвечать.

— А я с кем? — спросила Зоя.

Карл открыл рот — несомненно, он собирался сказать, что ему необходима очаровательная помощница, но Максим успел раньше:

— А ты в гостиницу. Получай ключи и жди в номере.

Мухомор являлся планетой. Он отвечал этому определению по целому ряду формальных признаков. Солидная масса и гравитация позволяли стабилизировать вокруг него орбиту и удерживали газовую оболочку, состав и плотность которой позволяли ей считаться атмосферой земного типа. Смена дня и ночи происходила с периодом в двадцать три с половиной часа. Температура колебалась от минус десяти до плюс тридцати градусов по Цельсию в зависимости от сезона.

Мухомор без сомнения являлся планетой, вот только большая часть его массы, словно подводная часть айсберга, была погружена в некую параллельную вселенную, и видимо, даже не в одну. Взгляду с орбиты открывался лишь небольшой сектор сферы — грибная шляпка красного цвета с белыми щербинками, — одиноко болтающийся в пространстве на расстоянии пяти световых лет от ближайшей звезды. Солнце, дарившее этому феномену свет и тепло, поддавалось визуальному наблюдению только с поверхности и также не принадлежало человеческой Вселенной.

Незримую черту, где заканчивалась видимая из космоса твердь, можно было легко пересечь пешком и любым видом планетарного транспорта. Местность за этой чертой менялась раз в несколько месяцев, будто кто-то перемещал слои объемной головоломки. Каждый раз за краем появлялись новые миры, а старые исчезали навсегда. Сначала этого опасались, однако очень быстро выяснилось, что разведчики, ушедшие за Край, возвращаются всегда и именно из того мира, в который ушли, даже если посланные следом поисковые партии уже попадали в совершенно иной. Это обстоятельство делало бессмысленной любую попытку промышленного использования территорий, лежащих за Краем, но зато превратило Мухомор в туристическую изюминку года. Космопорт, гостиница и вся необходимая инфраструктура выросли на месте скромной поисковой базы всего за несколько недель, а служба миграции сразу погрязла в ворохе заявок на туристическую визу Мухомора. Человечество давно нуждалось в новом аттракционе, и его наконец-то открыли для посещения.

Красный каньон появился за Краем к условному северо-западу от комплекса примерно три месяца назад. Может, чуть раньше, поскольку прежде в этом направлении было только мертвое нефтяное болото и захаживали туда редко. И уже через день после того, как была проведена предварительная разведка и картографирование прилегающего к Краю района, легендарный Дональд Лопес — тот самый, что отловил ледяного червя в панцире из замерзшего азота на Палладии — притащил на буксире первого подстреленного носферату, продемонстрировав, что новый мир оказался обитаемым.

Сразу была организована глубокая разведка. Выяснилось, что Красный каньон, вернее, сеть каньонов и ущелий красного песчаника, простирается на всей поверхности этого мира, за исключением пары невысоких хребтов, одного небольшого моря и обширной равнины вдали от Края, сплошь покрытой зеленью.

Последовало заключение экспертной комиссии: терраморфный, биологически активный мир… при использовании элементарных средств индивидуальной защиты безопасен… ограничить район… расставить указатели… разработать рекомендации посетителям… Разрешить туристические экскурсии и мотосафари в каньонах.

Экоравновесие не пострадает — носферату, за исключением зеленой долины, водились везде.

Их группу из трех вездеходов сбросили с транспортной платформы далеко за Краем. Они специально попросили пилота залететь подальше, чтобы меньше трястись по поверхности. Приземлились кучно. В одной из соседних машин — не легкий «сайгак», а комфортный «павлин» на гравитационном приводе — Максим узнал вчерашних девушек из очереди. («Маменькины дочки, — выдал Карл, глядя на них. — На охоту, не слезая с подушек…») Девушки тоже их узнали и весело помахали Карлу, после чего тот включил двигатель, и вездеходы двинулись каждый своим ущельем. Столкнуться с другими участниками они не должны были — маршруты прокладывались грамотно, и остальные группы высаживались гораздо западнее.

— Мы вовремя успели, — сказал Карл. — Сезон каньона заканчивается. Но говорят, вдали от Края носферату еще можно встретить.

— Дурацкое название, — сказала Зоя. — Такое только Дональд Лопес мог выдумать. Никакой связи с вампирами у здешних носферату нет.

— Конечно, — Максим кивнул. — Дональд не творец, Дональд — охотник. И при этом хороший, я бы даже сказал, талантливый.

— Если здесь применимо это слово, — заметил Карл.

— А раньше он, говорят, был в Дальнем поиске?

— Был-был, — поддакнула Зоя. — А теперь, после охотничьих подвигов, вся дальняя разведка считает его своим героем.

Она разместилась на переднем сиденье рядом с Карлом. Ее скафандр был стилизован под доспехи амазонки, какими они представлялись неизвестному дизайнеру — раззолоченное нагрудное зерцало в женской модификации, шлем с гребнем, плюмажем и прозрачным забралом, кольчужные поножи, пластинчатые наручи… Хорошо хоть весило это не больше, чем обыкновенный защитный костюм.

— Ну и зря вы смеетесь, — Карл нисколько не обиделся, просто констатировал факт. — Я, между прочим, три визы пробил только по своему служебному удостоверению.

— А без удостоверения было никак? — осведомился Максим.

— А без удостоверения — только одну в руки. Да и тех меньше сотни оставалось.

— Ну и хорошо, — Зоя убрала шлем за спину. — Охотнички! Умудрились истребить всю фауну на площади в тысячу квадратных километров.

— Охотнички? — переспросил Максим с заднего сиденья. — А кто вчера вокруг карабинов скакал, как у новогодней елки?..

Он покосился назад. Там, в багажном отделении, было сложено добытое Карлом в пункте проката снаряжение. Карабины занимали почетное место — в короткой ружейной пирамиде за задним сиденьем. Они были расставлены по росту, невозможно было ошибиться, кому какой достанется.

Зоин — укороченная и облегченная до предела «тайга» со встроенной оптикой и интеллектуальным блоком наведения в прикладе. Пустотелое ложе, батарея минимальной емкости, магазин на пять снарядов, компенсатор отдачи. Разумеется, полуавтомат, иначе Зоя непременно запутается в движущихся частях. Полтора килограмма в снаряженном состоянии, выглядит очень элегантно.

Второй — тоже «тайга», но стандартный вариант. Подлиннее, помощнее, ложе под левую руку, потому что Максим левша. Компенсатор ослаблен, чтобы при стрельбе давило на плечо для имитации отдачи настоящего старинного ружья. Стандартный заряд плюс помповый взвод, видимо, тоже для пущей реалистичности. Уже не игрушка, но еще и не «аллигатор», который Карл взял для себя: машинка весом килограммов семь, не одноразовая батарейка, а сменный аккумулятор, спаренный магазин под разные типы снарядов, автомат, полуавтомат, режим фиксированной очереди. Оружие скорее егеря, чем охотника, но все же не боевое и доступное в прокате.

А еще на поясе у Карла неброский «дракон». Его он взял, чтобы не оставлять без присмотра в гостинице, потому что это оружие уже не из проката. Это табельное. Ручной плазменный излучатель, с таким не на охоту ходить — пригорки равнять, просеку рубить, а при нужде можно и озерко вскипятить… К тому же энергообойма опломбирована, и в случае применения придется давать отчет за каждый выстрел.

— Ну и что? — Зоя смутилась. — Я же никогда вблизи не видела, интересно. Только лучше по мишени пострелять, а по живому я, может, и не стану…

— С чего ты взяла, что носферату живые? — перебил Карл. — У них конструкция, между прочим, как у киборгов прошлого века. Гидравлическая система вместо мускулатуры. Не кости, а кремниевые отложения. В жилах антифриз. Гравиэлементы почти как у «павлина», только попроще. Легких для усваивания кислорода нет…

— В каньонах нет кислорода, — сказала Зоя.

— Ну и что? Какая разница! Все равно радиатор у них вместо легких. Для отвода излишков тепла.

— И что же? По-твоему, робота застрелить этичнее, чем зверя? — осведомилась Зоя.

Карл наконец растерялся.

— Ну при чем тут роботы-то? Мы куда все едем, спрашивается?

Зоя пожала плечами.

— Ни при чем. Не сердись, Карл. Правда, Максимка?

— Правда, — согласился Максим. — Только носферату жалко. Вдруг они не расплодятся больше?

— Жалко им! Когда выйдем из кабины, держите карабины наготове. Они не нападают, но все же… Кто помнит признаки появления дичи?

— Да ладно тебе, — Максим поморщился. — Вчера нам все уши прожужжали на твоем инструктаже…

— Разговорчики на палубе! К тому же пока шел инструктаж, кое-кто слишком громко храпел.

Зоя рассмеялась. Вездеход на огромных шинах низкого давления резво прыгал по заваленному каменными глыбами дну ущелья. Временами у развилок появлялся подвешенный киберскаутом указатель, и Карл послушно сворачивал по стрелке.

— Зато выспался, — парировал Максим. — Твердость рук на сафари важнее…

— …Чем знать, как выглядит дичь, — закончил Карл.

— Ну ладно вам! — проговорила Зоя миролюбиво. — Я все помню… Ромбовидное тело черного цвета, ось движения вдоль короткой диагонали, светочувствительные фасеточные органы разнесены по передней кромке тела, четыре инфракрасных сенсора в подбрюшье, в углах ромба по большой диагонали — органы ориентации, предположительно восприимчивые к жесткому ультафиолету и рентгеновскому диапазону…

— Еще шипы, — вставил Максим.

— Точно. На брюхе шипы, на спине подвижная чешуя с огромным содержанием меди…

— А еще гравиподушка, бешеная скорость и, вероятно, способность использовать спинную чешую в качестве антенны радиолокатора. — Максим потянулся и развалился на заднем сиденье. — Идеальная машина для поиска и уничтожения противника. Почему они терпят, что мы их отстреливаем?

— Мы не являемся для них традиционной добычей, — напомнил Карл. — Мы из другого мира, и они не знают, что с нами делать. Слишком жестко запрограммированные инстинкты, любой земной хищник гораздо сообразительнее. Даже акула… — Карл вдруг замолк на секунду. Потом очень спокойно сказал: — Признаки приближения.

— Слушай, да хватит тебе! — не понял Максим, но вместо того, чтобы осадить зарвавшегося юнгу и восстановить порядок на судне, Карл резко затормозил машину. «Сайгак» уперся всеми четырьмя колесами, перевернул пару валунов и замер в облаке оседающей пыли.

— Гравитационная флуктуация, характерный шум в радиодиапазоне… — Зоя подняла голову. — Это он.

— Да. И летит сюда.

Карл водил пальцами над маршрутным планшетом, меняя масштаб и ракурс объемного изображения местности. До Максима наконец дошло. Он подался вперед, заглянул ему через плечо. Метров через двести ущелье почти под прямым углом сворачивало направо. Дальше оно змеилось, словно ползущая эфа, но уже между первым и вторым изгибами навстречу им двигалась красная точка.

Носферату!

— Ну так мы охотимся или нет? — нетерпеливо осведомился Карл.

— Да, — сказал Максим. И перегнулся через спинку, вытаскивая из пирамиды оружие.

— Да, — сказала Зоя. — Наверное…

— Тогда слушай мою команду! Задраить шлемы, включить контроль защитных костюмов и марш на свежий воздух! Ружья не забудьте…

Чавкнул герметический уплотнитель дверей, в салон ворвался пыльный смерчик.

— Ать-два… — Карл, брякнув своим «аллигатором» о кобуру с «драконом», выпрыгнул наружу.

Зоя подхватила у Максима «тайгу» и последовала за ним. Максим зацепился ремнем за ручку дверцы и едва не полетел кубарем. Когда он догнал Зою и Карла, последний уже намечал диспозицию.

— Я в центре, Зоя — за этот валун справа, Максим — за тот выступ. Технику стрельбы помните?..

На ответ времени не было. За ближайшим изгибом ущелья послышался грохот камней, раскидываемых мощной гравиподушкой зверя. Еще миг, и носферату вылетел из-за поворота. Он остановился мгновенно, развернувшись передним краем к людям. Зоя упала за валун, Максим остался стоять на месте. Собственно, что толку? Не обнаружить его зверь не мог, а нападать все равно не станет.

Карл вскинул оружие.

Еще на базе он распотрошил их магазины и набил по-своему. Первый снаряд проникающий, второй мягкий, останавливающий, потом парализующий и разрывной. И дальше в том же порядке. Очередь из такого магазина обладала максимумом поражающих факторов. Вдобавок егерь уже перед самым вылетом открыл какой-то чемоданчик и раздал каждому непонятные устройства. «Нейросенсорный прицел, — пояснил он. — Наши умники замерили параметры сигнальной системы носферату, говорят, что можно будет бить прямо в нервные центры. Матрица, чувствительная к электромагнитному полю, снимает с носферату «энцефалограмму», а картинка на дисплее строится таким образом, чтобы действовать прямо на ваше подсознание. Мозг сам преобразует ее в наиболее доступный каждому образ. Другими словами, кто-то на самом деле увидит сигнальную сетку и нервные центры, а кто-то — просто концентрическую мишень. Предупреждаю сразу, в руках профессионалов эта штука работает, как простая оптика — я, например, вижу все как есть, наверное, недостаточно развитое воображение… Крепить здесь, смотреть сюда… Вернетесь, расскажете, работает или нет».

Карл прикрепить прицел не удосужился. Он вскинул карабин по старинке, выстроив в линию мушку и планку.

«…Техника ведения огня, — вспомнил Максим. — При визуальном контакте носферату замирает неподвижно. После чего издает характерный электромагнитный всплеск, вероятно, с целью радиолокационно опознать жертву. Постарайтесь прицелиться в передний угол ромбовидного тела и плавно утопите спусковой крючок…»

Ударил выстрел. В передний угол Карл не попал — острый, как игла, сверхпрочный проникающий снаряд без видимого ущерба пронизал черное тело и ударил в противоположную стену ущелья. Носферату лишь вздрогнул… И повел себя нетипично. Во всяком случае, на инструктаже Максим о подобном не слышал, и пусть Карл не говорит, что он храпел. Дремать на семинарах у шефа и одновременно усваивать информацию он выучился давно.

Носферату резко подобрал края и выгнул тело дугой. В таком положении он напоминал арку в темный грот, где с треском метались голубые молнии.

— Что еще за новости? — удивился Карл.

— Что-то не так, — сказал Зоя. — Этого не было в инструктаже. Нам такое не показывали…

Она стояла на одном колене за валуном, с карабином на изготовку и напоминала амазонку-лучницу из какого-то древнего фильма. Максим невольно залюбовался.

— Карл, может, не надо больше? — спросила она.

— А если он будет атаковать? — предположил Максим.

— Невозможно, — отрезал Карл. — Его инстинкты…

— А если они адаптировались?

— Не думаю, — это была неправда, Карл уже сомневался. — Но если все же… Тогда лучше я первый…

Карабина он так и не опустил и теперь просто дважды нажал на курок.

Парализующий высоковольтный снаряд прошел мимо, зато останавливающий вошел точно в центр ромба. Соприкоснувшись с плотью зверя, он распахнулся лепестками, как банан с полуочищеной кожурой, и мгновенно отдал огромный кинетический импульс возникшему на пути препятствию. Черный ромб распрямился и завалился влево, коснувшись краем грунта. В этом месте возникла электрическая дуга, сетка разрядов покрыла всю левую сторону тела, и носферату неловко прильнул к земле. Из его развороченной передней части хлестал гидравлический наполнитель, тело содрогалось.

— Карл, еще один!.. — планшет остался у Зои, и она первой увидела, что к изгибу ущелья приближается новая красная точка.

Из-за поворота послышался быстро нарастающий шум, и через секунду в левую стену ударил плотный вал спресованного воздуха, наполненный щебнем и валунами, сметенными со дна ущелья гравитационным ударом.

Макс пошатнулся и присел. Карл стоял, словно памятник, не отступив ни на шаг в оседающем облаке пыли.

— Вижу, — проговорил он.

Происходящее было неправильным. Нигде не было описано такое поведение носферату, никто еще не видел две особи одновременно. И тем более никто не видел, чтобы они помогали друг другу. А ведь второй летит на выручку, это очевидно. Иначе зачем такая спешка…

Времени осмысливать происходящее не осталось. Дальний поиск крепко вбил в подсознание умение сначала действовать, а потом рассуждать. И палец сам собой утопил курок.

«Аллигатор» коротко рявкнул. Разрывной снаряд вошел под правое крыло ромба и превратился в сотни бритвенных лезвий, мгновенно иссекших черное тело изнутри. Носферату изрыгнул новую порцию жидкости и, распрямившись, словно блин, рухнул на камни.

Внезапно оглушительный рев, напоминающий шум продуваемой на холостом ходу турбины, прорезал ущелье из края в край, и второй носферату ворвался в пространство визуального контакта.

— Карл, такое было когда-нибудь?! — выкрикнула Зоя. — Они ходили парами?

— Он атакует! — Максим вдруг отчетливо понял, что это действительно так. — Господи, он нас в тесто раскатает по этому ущелью!..

— Макс! Возьми себя в руки! У тебя тоже карабин! — Зоя отбросила планшет и подняла свое оружие.

Карл отчаялся разобраться в том, что творится вокруг. Большой палец привычно перещелкнул режим на «автомат», но указательный почему-то отказывался снова давить на спуск. Что-то из происходящего зацепилось в сознании, мелькнули какие-то обрывки догадок, фразы должностных инструкций… «При возникновении непрогнозируемой ситуации принять меры…» Кто знает, на что способны носферату? Кто их исследовал? Дональд Лопес, у которого вместо мозгов система наведения?..

Лучше всего сейчас было соблюсти указания и отступить. Носферату оказались гораздо более организованными существами, чем считалось, и в подобном случае поисковый кодекс однозначно запрещал огневой контакт до того, как будут проведены исследования. Человечество еще не отчаялось встретить во Вселенной другой разум…

— Карл, стреляй же! — Зоя не могла понять, почему он медлит. Нерешительность — последнее, чего она ожидала от бравого штурмана дальней разведки. Ее «тайга» в подобной ситуации была плохой альтернативой «аллигатору», но все же… Двадцатимиллиметровый снаряд почти не вызвал отдачи, покидая ствол. Зоя только моргнула от вспышки перед дульным срезом и присела за валун, на который опиралась в момент выстрела. Ей показалось, что носферату в последний миг конвульсивно содрогнулся. Неужели попала?..

Максим в этот момент понял только одно — Карл так и не выстрелил. Кончился заряд? Заклинило оружие?..

А потом он увидел, что Карл медленно опрокидывается навзничь, раскинув руки. Из грудной бронепластины его костюма торчал обломок самого настоящего бивня, обильно орошенный кровью, плеснувшей через излом доспеха.

В одно мгновение Максим оказался рядом, упал на колени, словно мог еще что-то сделать… Словно здесь мог что-то сделать настоящий врач.

Что-то закричала, подбегая, Зоя. Оттолкнула Максима, попыталась приподнять Карла, растормошить… Перчатки и дурацкое золотое зерцало ее костюма сразу оказались залиты кровью. Еще не веря себе, она поднесла руки к глазам и только тогда до нее дошло. Она вскрикнула и отпрянула от тела.

— Придурки, что вы наделали, — прошептала она. — Что вы наделали… Что вы…

Будет истерика, отстранение заключил Максим.

И тут их накрыло по-настоящему. Фильтры приемников не справились с мощностью импульса, и Максим почувствовал, как от чуждого крика лопаются барабанные перепонки. Маршрутный планшет, валявшийся рядом, тихо треснул и погас, не выдержав электромагнитного удара. Что-то задымилось внутри шлема, едкая вонь забила дыхание, перед глазами проскочили искры…

Носферату продолжал атаку — это было все, о чем Максим мог думать. Оказывается, он упал на тело Карла, и корявый иззубреный шип оказался прямо перед глазами. Его карабин остался где-то по пути сюда, «аллигатор» лежал рядом с его правой рукой, но до игрушек ли сейчас?

Дрожащими от контузии руками Максим ощупал пояс Карла. Ну где же, где?.. Вот!

Пальцы задели за что-то, и «дракон» сам выщелкнулся из кобуры прямо в ладонь — табельное оружие рассчитано на применение именно в экстренной ситуации, когда расстегивать и доставать нет времени.

Предохранитель… Регулятор заряда…

Максим не слышал, как орал, надрывая связки: «Зойка, ложись! Замри и не двигайся!..»

Не слышал он, и как «дракон» почти нежно выдыхает из ствола один заряд за другим, плавно толкая рукоятью его кисть…

В какой-то момент он осознал, что не различает, где носферату, где вездеход, и не помнит, откуда они пришли. Острый страх, что он стреляет не в ту сторону, развернул его на 180 градусов и заставил снова открыть огонь…

Когда опломбированная и подлежащая строгому учету обойма беззвучно выскользнула из рукоятки оружия, он сидел на коленях и плакал, пытаясь вытереть слезы сквозь задымленное изнутри забрало.

А впереди и позади этого островка боли и ужаса горели и лавой стекали вниз стены ущелья…

Солнце уже скатывалось к невидимому со дна ущелья горизонту, тени от стен, давно укрывшие камни и людей, живых и мертвых, стали гуще и приобрели фиолетовый оттенок.

Максим отдыхал, опершись спиной на валун. Целый час он пытался привести в порядок кислородный фильтр Зоиного костюма, по ошибке стравил половину запаса в окружающую среду, перекачал часть своего, но в, конце концов справился. Зоя сидела на камне неподалеку, упершись локтями в колени и обняв шлем руками. Ее все еще мутило от недавнего кислородного голодания — она не сразу поняла, что система регенерации вышла из строя. Прежде чем закончился аварийный запас, они с Максимом около часа приходили в себя, учились заново слышать и видеть, ориентироваться в пространстве и, главное, конструктивно мыслить. Потом, убедившись, что живы и в целом невредимы, они собрались с силами и отнесли тело Карла в просевший на корму «сайгак». Шип, пробивший его грудную пластину, оказался таким активным, что уцелевший дозиметр в костюме Зои зашкаливало. Затем они вытащили из салона все, что можно было из него вытащить, и заблокировали двери, изолировав источник радиации.

Вездеход не пострадал под обвалом, который перекрыл обратный путь по ущелью — задний мост и агрегатный отсек были уничтожены слепым попаданием «дракона». Обнаружив это обстоятельство, Максим остро пожалел, что сразу не угодил себе в голову: по крайней мере тогда Зое было бы на чем уехать обратно.

Кроме того, электромагнитный импульс выжег половину оборудования защитных костюмов и почти всю электронику «сайгака», сделав машину непригодной к использованию даже в качестве убежища. У них больше не было дальней связи — они переставали слышать друг друга, разойдясь на сто шагов. У них не было карты — Максим обнаружил маршрутный планшет, случайно наступив на него, но это прибору уже не повредило.

Зато у них был воздух, пока работала регенерация, немного еды и воды из размещенного в костюмах аварийного рациона. И, конечно, оружие. Максим подобрал все три карабина, после чего извлек магазин из Зоиной «тайги» и зашвырнул игрушку подальше. Зое он вручил свой карабин, а сам подобрал и повесил на шею еще наполовину заряженный «аллигатор». «Дракон», сослуживший столь сомнительную службу, он с усмешкой повертел в руках и небрежно уронил под ноги. Отчитываться за него все равно больше было некому… Из того, что подарил им умерший «сайгак», пригодиться могли только пара еще не испытанных нейросенсорных прицелов и приемник, который можно было настроить на служебные каналы. Передатчика в рабочем состоянии там не оказалось.

Они потерялись в чужом мире, в котором к тому же начало твориться что-то кошмарное.

— Зоя, — позвал Максим. — А Зоя…

— Я слышу, — отозвалась та. — Не ори так.

Максиму казалось, что он говорит вполголоса, но спорить не стал. Фильтры в Зоином костюме выдержали, и контузию получил только он.

— Зоя, надо идти.

— Куда?

— Вперед! Куда-нибудь. Если здесь снова появятся эти твари…

— А если они появятся там?

Максим догадывался, что будет тогда. Но все же повторил:

— Пойдем, Зоя.

— Нет. Наши знают маршрут, нас будут искать здесь.

Конечно, это было самое разумное, но…

— Ты же слышала, что творится в эфире. Сегодня все группы подверглись нападению. Причем дважды — парой или тройкой этих гадов. Они прогрессируют, Зоя.

Зоя промолчала. Конечно, она слышала это и еще много чего, что можно было узнать из оперативных переговоров спасателей, панических приказов руководства базы, отчаянных воплей атакованных охотников… Шесть жертв. Восемь пропавших без вести групп, включая их собственную, четыре уничтоженных глайдера спасателей, которые, еще не зная в чем дело, первыми ринулись на аварийные вызовы. И один крейсер. Это когда уже разобрались, но еще не поверили в серьезность угрозы, которую могут нести носферату — чтобы не ограничивать радиус поисковых сенсоров, капитан не активировал деинерционный барьер и попал под электромагнитный удар, сосредоточенный тремя особями… Впрочем руководство довольно быстро взяло ситуацию под контроль. Доступ в Красный каньон был перекрыт двумя спасательными крейсерами, находящимися в режиме максимальной защиты, и еще три готовились с наступлением утра принять участие в поиске и заодно облаве по всему картографированному району. Капитаны получили «добро» на использование тяжелых средств противодействия возможной агрессии.

Сейчас на подконтрольной территории насчитывалось до двух сотен носферату и около пятидесяти человек, пропавших без вести. Учитывая последнее обстоятельство, Максим готов был поклясться, что к полудню следующего дня здесь не останется ни одной чужой особи…

— Нас будут искать, — повторила Зоя.

— Непременно. И обязательно найдут. Трудно не заметить такое побоище, а далеко мы все равно не уйдем. Но надо постараться найти убежище и продержаться до утра.

Зоя подняла голову, дурацкий плюмаж на ее шлеме обгорел и висел, как паленый петушиный хвост, зерцало и перчатки по-прежнему были в засохшей крови.

— Хорошо. Пошли, — неожиданно согласилась она и порывисто поднялась. — Куда? Туда?

Она подобрала Максимову «тайгу» и двинулась к повороту ущелья. Другой дороги не оставалось — завал позади был непроходим.

— Погоди меня, — Максим вскочил, схватил «аллигатор» и приемник. Помедлив секунду, подобрал чехол с новым прицелом.

Перед самым углом они невольно замедлили шаг и остановились. Потом переглянулись.

— Да никого там нет давно, — проговорил Максим, и Зоя поморщилась, должно быть, опять получилось слишком громко.

Перед тем как выглянуть из-за утла, он все же поднял «аллигатор» к бедру, но за поворотом оказалось только продолжение ущелья. Дно его было словно подметено: камни и треснувшие валуны были отброшены к стенам, а посередине оставалась почти ровная тропа.

— Вот это сила! — Максим покачал головой.

— Вот именно. А мы на них с этим, — Зоя качнула прикладом.

Максим предпочел не развивать эту тему.

— Стены слишком гладкие, даже трещин нет. Пойдем дальше, вон следующий поворот недалеко. Может быть, там?..

А потом был еще один поворот, за которым дорожка внезапно оборвалась и началось обычное нагромождение обрушившихся с высоты глыб.

Максим остановился в нерешительности. Что-то ему не нравилось, но он пока не понимал, что именно.

— Смотри! — Зоя схватила его за плечо.

— Где?

— Да тише ты… — Зоя шлепнула по его забралу. На стекле осталась пыльная пятерня.

— Ну спасибо, — проворчал Максим. Потом поднял голову и посмотрел, куда она указывала.

Первое, на что он невольно обратил внимание — носферату был красив. Никакая картинка или видеоизображение не могли передать этой мощи и одновременно мягкости обводов иссиня-черного тела. Едва заметные голубые сполохи пробегали от головы к хвосту, вспыхивая на остриях брюшных игл мимолетными искорками. Плавно колыхались края ромбического тела, напоминая движения земного ската. Гармония — чужая и страшная, но восхитительная, как все совершенное… На мгновение Максиму стала понятна патетика, которую Дональд вложил в название этого вида.

Носферату неподвижно висел у стены над едва приметным снизу уступом. И в рисунке игл на брюхе Максим угадал легкую диспропорцию…

— Это он? — шепотом спросила Зоя. — Тот самый? Смотри, тут, наверное, не хватает одной иглы…

— Тогда он уже знает вкус нашей крови, — сказал Максим. — Можешь не шептать, я тебя почти не слышу. А он наверняка обнаружил нас раньше, чем мы его.

— Уходим? — Зоя начала пятиться.

— Думаешь, он отпустит?

Максим медленно стянул с плеча «аллигатор».

— Ты что?.. Ты снова?!

— У тебя есть другие предложения? Лучше попробуй спрятаться за валун…

Максим опустился на одно колено. Ложе карабина легло в руки уверенной и надежной тяжестью. Индикатор магазина был зеленым на две трети, Карл успел выстрелить только четыре раза. Но все же следовало бы дозарядить, положить сверху четыре разрывных для надежности, и дело с концом.

На глаза попался чехол с нейросенсорным прицелом. Максим раздумывал только мгновение — надо использовать все шансы. Это бедняга Карл мог брать дичь на мушку, а сейчас не до того. Теперь вообще непонятно, кто из них дичь, а кто охотник.

Так, крепление стандартное, хорошо…

Носферату, равнодушно позволил проделать все подготовительные операции. Но как знать, понимает ли он, что происходит? Может, просто ждет, пока Максим поднимет ствол, добавляя остроты ощущениям?

Со всей доступной ему прытью Максим вскочил и вскинул оружие, прижал эластичный нарамник прицела к забралу. На дисплее, занявшем почти весь обзор, вспыхнула зеленая, сетка, мелькнул силуэт носферату, стены за ним и еще дальше глубокая небесная высь.

А потом все это пропало, и Максим увидел… Черт знает, что он увидел. Это называется сигнальной системой и нервными центрами, куда непременно надо попасть?

Черта с два! Идите вы в задницу, высоколобые умники со своими высоколобыми выводами!

Максим увидел страх, боль и отчаяние. Он не мог объяснить, почему невнятное зеленое мельтешение на дисплее вызывает, острое восприятие именно этих чувств, но спросить все равно было некому. Мелькнула и пропала горячая ненависть, вместо нее осталась легкая грустная жалость. Жалость к нему, неразумному чужому, готовому так легко оборвать чужую бесценную жизнь и потерять не менее бесценную свою…

А потом его мысли словно взяли на буксир, и время сжалось настолько, что за один удар сердца он мог бы решить в уме простенькую систему трансинтегральных уравнений…

…Они пришли, эти двое оставшихся чужих. Глупо было надеяться, что они забудут об Эпирь, которая нанесла им удар, достигший цели, и сумела скрыться. Они злобны и мстительны, а никто из Близких еще не услышал ее, никто не пролетел рядом, чтобы попасть в ее сжавшийся эфир…

Когда чужой принял боевую стойку, она остро пожалела, что инстинкт вернул ее к гнезду. Получилось, что она сама привела врага к нерожденным Юным и теперь не могла даже защитить их. Эпирь знала, что атаковать первой не удастся — силы были на исходе, — но и оставить гнездо она не могла. Может быть, чужим будет достаточно ее смерти? Может быть, они не найдут каменные коконы? Они ведь не умеют парить…

Чужой начал атаку. И снова слишком медленно — если бы у нее оставались силы, она успела бы ударить не один раз.

Она почувствовала, куда придется удар. Шип чужого попадет в скрещение жидкостных токов, разорвет воздушный канал, и тогда жидкость упадет на твердое пористое тело, испускающее внутренний свет. Что ж, это будет не самый легкий конец, но достаточно быстрый.

Внезапно странный узор посетил ее… Эпирь быстро просканировала эфир — нет, никого. Да и спинные чешуйки остались неподвижны, они не чувствовали ни единой связной мысли.

Снова!.. Не мысль, еще не мысль — чувство! Страх, отчаяние, обида… Это чужой! Он тоже боялся и не хотел атаковать. Он словно приоткрыл щель в свое сознание. Как медленно текут его мысли, так же медленно, как бьется его жизнь. Она не могла воспринять их слитно, как единую сигнальную нить, и невольно попробовала усилить сигнал, ясно различая, куда, в какие именно узлы чужого странного узора следует направить энергию…

…Черт возьми!.. Они мыслят… не звери… какой же придурок разрешил сафари?.. И что теперь делать?.. Давить на курок?..

Она едва понимала треть, странные чужие образы и понятия другого мира были не доступны ей.

…Утром пойдут крейсеры!.. У капитанов нет директивы на поголовное истребление, но никто не спросит с них, если это случится… Близкие в опасности!.. Проклятье, это уже не моя мысль!..

Эпирь попробовала сложить простейший мысленный узор и инстинктивно встопорщила нужные чешуйки, но это было излишним — чужой видел не эфир, но ее сознание.

…Близкие в опасности! И… люди в опасности! Летающие мертвые звери не помогут. Будет противостояние…

Максим дернулся, когда мозг обожгло сумасшедшим вихрем, ворвавшимся с дисплея нейросенсорного прицела. Но удержал носферату в сенсорном поле, не давая прерваться чудовищной связи.

…Близкие?.. Носферату!.. Ему… Ей больно, не будет нападать!.. Эпирь?..

…Максим?..

Он сделал огромное усилие и убрал палец с курка.

…Нерожденные Юные?.. Дети! Не бойся, мы не тронем!..

…Зоя?.. Любимая!.. Не бойся… я не ударю… Противостояние!.. Как остановить?..

…Облава?!.. Проклятье, у нас нет связи…

…Тоже… Очень узкий эфир… Не смогут воспринять… Передатчик?.. Может кричать в эфире?..

…Да. Но теперь не годится. Вышел из строя… умер…

…Нет, жив. Не бойся…

Максим очень постарался не испугаться, когда его левый бок там, где в защитном костюме был вмонтирован усилительный блок, свело электрической судорогой. Он до хруста стиснул зубы.

…Больно? Не бойся… Кричи людям!.. А я — Близким…

…Я уберу прицел. Тяжело…

…Закроешься?.. Не сможем слышать?.. Откройся снова, когда докричишься…

…Ладно. Не улетай далеко…

Ноги подкосились, и Максим рухнул, скорчившись от боли в боку.

— Ма-акс! — Зоя подлетела к нему, упала рядом на колени. — Что? Что, Макс! Ну говори же! Эта гадина, да?

Она вскинула «тайгу» — отчаянная амазонка в пылу заведомо проигранной битвы. Максим едва успел повиснуть у нее на руках, пригнуть ствол к грунту.

— Успокойся!.. Зойка, успокойся, за нами скоро прилетят!

— Кто? — не поняла она. — Когда?

— Наши, — Максим хлопнул себя по боку, где каким-то чудом ожила уничтоженная электромагнитным импульсом плата усилителя. Потом посмотрел на покачивающийся ромб над головой и добавил: — Или… они.